Ряд простых чисел

Ряд простых чисел
--------------------------------------------
Вера к человеку должна приходить естественно в процессе постижения мира в детстве вместе с речью. Задержки в духовном развитии рождают, моральных уродов, религиозных фанатиков и атеистов. Таким несчастным человеком оказалась и я. 
Наш брак с самого начала был фиктивным. Право на воссоединение было только у меня, но я сидела совсем без денег, а мои родители простые советские врачи и ннженеры, которые всю жизнь зависели от государства,  ничем не могли мне помочь. У Курмелевых были какие-то тайные темные деньги и они взялись оплатить весь проезд, обещали дать из того, что нам разменяли в овире. Хотя это было против моральных принципов, я не удержались. Сперва все было формально и это оговаривалось отдельно, но когда расписались, все между нами получилось по-настоящему.
  С его мамой Валентиной Федоровной я познакомилась в купе поезда Москва-Дюссельдорф. Она сразу стала командовать, а когда он попытался возражать, залепила ему пощечину прямо у меня на глазах.  Я возненавидела, но промолчала, подчинилась.
Первая остановка была в Вене. Нас поселили в гостинице в центре города на улице Марияхилферштрассе в двухкомнатном номере. Одну комнату занимали мы с мужем, вторую Валентина Федоровна – моя свекровь.
Гостиницу держали два венгра – старый и молодой. Молодой немного говорил по-русски и на мою просьбу разрешить постираться в большой машине, которая стояла в отдельной стиральной комнате, оглядел меня с ног до головы и спросил: «Хочешь ебацца?».
Мне даже не кому было пожаловаться.
Валентина Федоровна в первую же ночь сказала:
«Ты смотри только не забеременей от моего. У нас плохая наследственность по линии его отца.»
Она ничуть не удивилась тому, что он лежит в постели в одежде уже вторые сутки.
Прежние жильцы этого номера оставили телевизор шилялис, Валентина Федоровна сидела перед мигающим черно-белым экраном и смотрела передачи с рекламой. Сказала:
- Хороший язык. Дисциплинирует. Я три года в немецкую школу ходила. Через две недели, после того как немцы пришли в Минск, школы открылись. А что, математику при Гитлере хорошо преподавали. Знала дойч, как родной. Сейчас уже все забыла. Я бы здесь осталась жить, если бы можно было»
- Так оставайтесь, - с тайной надеждой сказала я.
- Они нас не возьмут. На кой черт мы им нужны. Поедем уж в Америку к твоим евреЯм.
Боже, что я о ней думала. Ненависть к ней и была моим первым религиозным чувством.  Я не знала, куда мне деться. Мы жили в одной квартире.   Ушла в другую комнату и стала осторожно распаковывать баулы, чтобы найти сумку с книгами, которые взяла с собой.
Они крикнула из своей комнаты:
- Книги не ищи, я их изъяла. Хватит читать по-русски. Вот тебе книга для чтения! - и выбросила в коридор английский словарь в мягком переплете.
Все же в этом гостиничном номере было место, куда спрятаться – ванная комната, похожая на ту в квартире моих родителей, с высокими бортами старой ванной и вентиляционным окошком под потолком. Там, за батареей парового отопления, я всегда прятала какое-нибудь чтиво. Сейчас сунула руку и вытащила порванную без обложки книжку библии на русском языке, такие распространяют Евреи для Христа. Кто-то перечеркнул первую страницу Нового Завета шариковой ручкой и написал почерком человека, непривыкшего писать: «Все это ерунда».
Я сделала то, что делать, конечно, было нельзя - положила руку на эту несчастную изуродованную книгу, прокляла свою свекровь. Я сказала:
«Что б ты издохла и освободила меня!»
Вечером ее забрала скорая помощь, а через неделю нам позвонили из больницы, где лежала Валентина Федоровна и сказали, что она умерла. Ее кремировали за счет Хиаса и сообщили, что мы можем забрать банку с прахом. Там были еще какие-то задержки и оформления, я не стала этим заниматься. Нашу группу - человек сорок эмигрантов, отправляли в Италию. Я упаковала все свое имущество и, даже не пытаясь своего мужа разбудить, уехала.
В Риме было тепло, солнечно, как в середине сентября. Меня поселили в дешевой гостиннице возле железнодорожного вокзала. На регистрации в Хиасе я сказала, что не замужем и путешествую в Нью-Йорк одна.
Прошло много лет и вдруг меня, непонятно как, находит официальное извещение о том, что Валентина Федоровна Курмелева  была насильственно умерщвлена  в феврале 1988 года в клинике в Вене. Прилагалась копия газетной статьи на английском, где прессекретарь полицейского управления рассказывал о преступной группе медработников, которые медикаментозным способом усыпляли тяжелых и надоедливых больных.
Помню сроки которые суд объявил этим медсестрам: пять, семь, одиннадцать, тринадцать, семнадцать лет.
- Ряд простых чисел, - почему-то подумала я.