Потом нас назвали дети войны

;
(Детство, которого не было)

Главные впечатления от детства: бесконечность неба и теплота солнца.

     Я из того поколения, которое родилось перед той священной войной, но в ней не участвовал. мы были тогда детьми, подростками.

Война была рядом. Что-то сами видели, как я. Где-то она доганяла письмами с фронта и даже похоронками.

За счет военного времени, детства у нас по сути не было.

Сразу были проблемы, лишения, переезды вместе с родителями- кому-то в эвакуацию, а мне с мамой довелось в 1943 году ехать в специальном эшелоне из Средней Азии в сторону фронта.

Там, с учетом опыта комсомольской и партийной работы, представляла работу с местным населением, только что испытавших на себе ужасы немецкой оккупации. Отец к тому времени уже погиб и меня оставить было не с кем.

И я был в той поездке все-время с мамой. Очень многое осталось в памяти из того военного лихолетья.

Родился в семье служащих. Отца почти не помню-погиб в начале войны. .

. Мама, всегда работала с молодежью и жителями тех мест, куда нас бросала судьба.Сначала на комсомольской работе, затем - на партийной.

В войну в 1943 году, её направили по партийной линии для работы с людьми, прошедшими через немецкую оккупацию на территории только что освобожденной Украины.

Это требовало и опыта, и души, и смелости. В лесах еще было немало недобитых пособников фашистов. Поэтому маме даже выжали автомат на всякий случай.

Нападение на тех, кто нес правду о Советской власти, о наших успехов на фронте - случались. Безжалостные!

В той поездке на УКраину, я - шестилетний, был с мамой, Оставить меня в тылу было не с кем.

Как и многих, многих миллионов людей из того, опаленного войной, поколения , которое теперь мудро и справедливо называют "Дети войны"

У меня о ней свои воспоминания.

Помню, ехали на Украину по железной дороге в товарнике, в т.н. теплушках.

Остановились в Сталинграде. Все кинулись за кипятком. Мать, схватив меня за руку, побежала вместе со всеми куда-то далеко . Бежали через множество железнодорожных путей.. Везде было дымно и пахло гарью

Несколько раз по пути встречались наши солдаты с винтовками, которые вели пленных немцев, долгое время прятавшихся в различных укрытиях, после освобождения Сталинграда.

Всё кругом горело.и было по-настоящему страшно, Особенно,когда над головой был воздушный бой с немецким самолетом.

Хорошо помню,из той поездки, как в одной украинской хате, после очередного собрания, к матери подошла какая-то женщина и спросила: "А гдэ Вы, поночка, ночеваты будэтэ?" "Да вон в той хате", указала мать.

А другие добрые люди матери подсказали, что там, куда она указала,ночевать нельзя, ибо ночью туда могут напасть бандиты.

И, действительно, в то место, где мы собирались ночевать, глубокой ночью ворвались бандиты.

А ещё в памяти такой эпизод, Однажды, оставшись в доме один, я додумался "побаловался" с автоматом, который матери выдали для самообороны", и "обстреливал" всех воображаемых фашистов вокруг,. Мать поздно пришедшая с работы, побледнела, увидев у меня в руках готовый к бою автомат.

После войны мать посылают в Узбекистан, где было очень много беспризорных. Она была назначена директором детского дома в самом глухом горном кишлаке, в двенадцати километрах от районного цента Ургут, Самаркандской области., Где мы жили несколько лет.

Там я впервые "столкнулся" с горами Это были отроги Тянь-Шанских гор, а точнее Зеравшанский хребет. Оттуда, с тех дальних времен у меня интерес и любовь к горам , туризму и путешествиям .

Когда мне исполнилось 14 лет, это был 1951 год, мы жили тогда в городе Тихорецке, Краснодарского края. Мать работала в горкоме.

А я, чтобы заработать на кусок хлеба, помогал грузчикам на железнодорожной станции выгружать товарные вагоны. Заработком со мной делились.

Особенно платили много, когда мы выгружали цемент. Он тогда был не в мешках. И долго, после такой работы, приходилось сморкаться черным... ...Выгружали и бревна, и песок, и гравий, и стройматериалы. Потом кто-то надоумил меня пойти работать на завод. имени Воровского

Помню, прикрепили меня к опытнейшему токарю, который тогда работал на огромном американском станке.

Мне очень понравилась эта работа, но первая же зарплата оказалась такой мизерной, что я ушел работать на железнодорожную станцию. сначала учеником сцепщика вагонов, а затем уже и сцепщиком.

Там платили здорово, потому что эта работа была очень опасной. Автосцепок тогда не было и ежедневно приходилось поднимать тяжеленные скобы, чтобы соединить при помощи их вагоны. Тогда сцепщики часто гибли или становились калеками.

Однажды я чудом уцелел, когда сцеплял пассажирский вагон с товарным. У пассажирского вагона переходной мостик не был поднят и не увернись я в последний момент, голову снесло бы только так...

Не даром говорят, что материнское сердце "вещун". Сцепщиком вагонов я работал втайне от матери и когда мне чуть не оторвало голову, в этот же день увидел ее бегущую через железнодорожные пути ко мне с криком, чтобы я немедленно бросил эту работу.

С матерью спорить не стал.

И вообще, жизнь убедила меня, что слово "Мама" надо писать с большой буквы.

Святые это люди - наши Мамы!.











Из книги Николая Трофимова "Тропомания" ("Записки хронического непоседы")

На снимке я и моя мама - Ольга Николаевна Трофимова, 1960 год

фото из семейного архива.

Заранее спасибо за Ваши репосты.

© Copyright: Николай Трофимов 3, 2020

Свидетельство о публикации №220030601