За дровами

МОЗАИКА ДЕТСТВА (не связанные друг с другом воспоминания)

Зима давно на дворе… Морозы  лютовали какое-то время, но сейчас отпустили свою хватку. Солнце сияющее, яркое, но негреющее, однако воробьиный народ уже гомонит по-своему и весело попрыгивая, собирает попавшиеся крошки. Пока холод стоял, прятался где-то, а теперь приветствует жизнь чириканьем… Да здравствует она! И вороны громко возглашают об этом же, правда, гораздо противнее, но ничего, всё это звуки жизни. К ним привыкаешь и даже такие, каркающие, радуют слух. Снег утратил свою белизну, свежесть и слабо сверкает, встречаясь с лучами солнца.
— Пора в лес за дровами! Завтра поедем, — говорит мне Отец.
Утром, позавтракав, Отец запрягает в сани коня, берёт пилу, с вечера наточенную и разведённую, топор, ружьё (на всякий случай) и быстрый обед: хлеб, сало, варёные яйца… Выслушивает наставление Мамы, он едет со мной, значит надо быть внимательным, как будто он не знает, но ничего, терпеливо выслушивает, женщина ведь, всё равно выскажет то, что хочет… Всё готово, Отец убирает запоры на изгороди и мы выдвигаемся в лесок, затем на марь и вскоре углубимся в лес. Весело пофыркивая, бежит налегке конь, рядом Шарик вездесущий. Он радостный! Надоело ему возле дома круги наворачивать, охранять. Пора новые территории обнюхать! Хорошо и мне, увижу лес и Отцу помогу…
… На дровнях (кто не знает - это сани зимние, конные), едешь, едешь... Холод жуткий,  всё немеет... Поверх всей одежды ещё и тулуп. А всё равно мёрзну. Уговоры Отца пройти пешком и согреться – не помогают, тогда он скидывает меня с саней, а сам едет дальше. Вскакиваю мгновенно и бегом за ним. Только догоняю, а он заставляет коня прибавить шаг и опять приходится бежать. Бегу и плачу, но оглядываюсь - вокруг лес (вдруг волки!, рисуется в голове) и... бегу, что есть мочи. Так пока всё в тебе не согреется. В слезах бухаюсь в сани, отец смеётся, треплет заботливо и вворачивает при этом какую-либо шутку... Вот таким способом отец отогревал меня и сам нет,  да и пройдёт пешком за санями. Едем вглубь леса, он становится гуще, чаще попадаются сухие деревья, это то, что нам надо! Выбираем место заготовки дров и приступаем к работе. Находим сухое дерево. Отец определяет, на какую сторону будет падать, чтобы не повредить молодняк и самим не травмироваться. Подпиливаем… Меня перед валкой дерева Папа отсылает в безопасное место и окончательно допиливает ствол. Дерево какое-то время замирает перед падением, словно раздумывает:
— Что же со мною сделали? — потом с треском и каким-то гулким звуком падает, по пути ломая сучья близ стоящих братьев. Долго стоит стон его в притихшем лесе, стоящие деревья одно другому передают боль и сочувствие по ушедшему брату…
Топором обрубаем сучья, те, что потолще - Отец, потоньше - я (учил обращаться с топором). В горизонтальном положении мы распиливаем ствол на брёвна длиной два, два с половиной метра, укладываем в сани и увязываем. Холод при работе куда-то исчез, я удивлён этому, но вспоминаю сказку, недавно прочитанную, «Мороз Красный нос и Мороз Синий нос» и мне становиться всё ясно… Мороз боится работающих людей!
Пока идёт увязка брёвен, для меня с Шариком есть время уделить внимание лесу. Мы вслушиваемся в шорохи и звуки его. Они не такие, как летом, более звонкие и эхом отдающие, листвы поглощающей нет. Наблюдаем множество следов жителей леса, опытным таёжникам о многом могут рассказать. «Зима в лесу приобретает особенную окраску, наполняет белую тишину волшебными шорохами, удивительными звуками и таинственными криками. Снег лежит тяжело, спокойно. Сквозь ветки деревьев пробивается луч солнца и заставляет искриться снеговые шапки на елях, соснах, лиственницах. Трещит сорока, стучит дятел. Бесконечной путаницей остались на снегу следы зверюшек. Видно было, где петлял заяц, хитрила лиса и огромными прыжками, оставляя по две ямочки на расстоянии  двух метров, скакала косуля…» *
Где-то здесь на заячьих тропах мы поставили петли, Отец увяжет воз и будет проверять их. Тропинок заячьих множество, главное не ступить на неё, как можно дальше переступить, в противном случае заяц будет обходить тропу, коль учует запах человека. Иду за Отцом, ступаю, след в след, как приказал и вот набредаем на первую добычу нашей охоты. Берёзка, а вокруг неё всё утоптано, изъеложено – результат борьбы за жизнь свою… Зайчик так и не смог выпутаться из плена и вырываясь, ещё более затягивал петлю на шее. Здесь же и лежит бездыханный, замёрзший… Прости нас зайчик! Что делать? Могли разве мы выжить, не добывая потом себе пропитание, мне очень жаль, жаль и Отцу, но взрослые гораздо суровее нас, детей. У  родителей ответственность за нас! Обошли остальные места – добычи больше не было. Я невольно радуюсь оставшейся жизни возможной добычи. «Нет, не охотник я!»,  - заключаю я в такт своей радости…
Возвращаемся тем же путём, но медленнее. Воз тяжёлый, даём коню в пути отдохнуть. Сани примерзают за время отдыха и надо, при трогании слегка вбок повернуть сани, сдёрнуть с места. Солнце скоро зайдёт за горизонт. Он бледно красноватый, что предвещает ветреность завтрашнего дня. Морозец припекает, но мне не холодно, идём пешком, чтобы коню было легче. День зимой быстро пролетает, а за работой и вообще незаметен его бег. Мы недалеко уже от дома, виден след дыма над трубой, свечкой взмывает в пространство вечера. Мама ждёт нас. Я сразу в дом, а Отцу ещё распрячь коня надо и обтереть взмыленный круп, потом накрыть до высыхания. После ужина вернётся в стайку, чтобы напоить коня. Уставшего и взмыленного нельзя поить - таков закон неукоснительный. Можно загубить его…
Наконец все дела по – хозяйству выполнены, мы поужинали, Отец сходил, напоил коня и вернулся в дом с потоком морозного воздуха, который ворвавшись, быстро распространился по дому. Он запер дверь и проложил понизу какие-то ватные вещи, чтобы преградить непрошеному морозцу доступ войти в помещение, потом спросил меня:
— Завтра поедешь со мной за сеном? Будем ехать на покос Дальний, — не задумываясь,  отвечаю:
— Конечно, поеду! А по лесу с Шариком побродим? — вспоминаю я мой любимый уголок леса, в котором с собакой, проводил свой отдых, очень хотелось посмотреть местность, как выглядит зимой. Мне пообещали выкроить время.
 Мама расположилась вязать носки, Отец подшивать валенки, я наблюдать за ними, за керосиновой лампой, за темнеющим кругом на потолке, результат горения керосина. В доме устанавливается тишина, прерываемая тиканьем часов-ходиков, редкими фразами родителей, да моими расспросами – что, да как и почему. Смотрю на них и удивляюсь…
Удивляюсь я родителям, спрашиваю:
— Почему вы не отдыхаете?
— Когда? — следует вопрос-ответ, — С наступлением весны надо готовить огороды к пахоте, потом к посеву, посевная, покончив с посевными работами – прополки подошли, а после них покосы и так до начала августа. К середине августа созревают зерновые овёс и ячмень, которые обязательно засеваются для кормления скоту, соответственно время жатвы и молотьбы… Затем копка картофеля и сбор овощных культур: капусты, брюквы, помидоров. Овощи складываются в яму, накрывают сеном и присыпают землёй, только глубокой осенью выкапываем и переносим в подпол. А ещё засолка консервация огурцов, помидор, шинковка капусты в кадушки. Летом сбор ягод и грибов и варка варенья. С выпадением снега надо спешить в лес и заготавливать дрова, и почти всю зиму перевозить сено с полей, где оно храниться в зародах (стогах)… Когда отдыхать? Нельзя забывать ежедневное ухаживание за скотом, коровой, конём, свиньёй, если таковая есть. Чистить стойла, где они содержатся, в закрома сена принести, подстелить место, где ложатся. Так, когда отдыхать? И потом – лучший отдых это смена занятия, — заключает Отец, набрасывая на крючок шила виток дратвы, которую сам же и делал, смазывал варом…
Смена занятия! Поразительно, как простые люди знали, именно знали, глубокий философский смысл смены занятий. Когда работающий, концентрируется на одном, у него за работу отвечает определённый  работающий центр интеллекта, нервов и длительное занятие одной и той же работой, занятием, рождает однообразие, которое в свою очередь притупляет работу центра.  Ум не может долго сосредоточиваться на одном и том же - это родит монотонность. Требуется смена работающего центра, а именно, перемена занятия и замена предмета, на котором концентрируется человек, т.е. должен поменяться характер работы – значит перемена труда, занятия и есть отдых.
Смотрю на них и удивляюсь… Удивляюсь я ими и сейчас, когда сам нахожусь в их тогдашнем возрасте и удивление моё создаёт мнение об удивительном времени, времени детства, времени жизни этих удивительных людей, счастьем для меня, было у них родиться…
Удивительные времена (для меня), полные настоящей жизни! Всё удивительно!

-----------------------
* Строчки написанные ещё в 19 летнем возрасте, в студенчестве