В погоне за тенью. 71 глава

     Раннее утро, в тревоге за сына, Евдокия Семёновна всю ночь не спала.
     - Где же ты, Паша? Где его носит... никогда он так не делал. Только бы вернулся живой и здоровый, - бормотала она сама себе.
     Ульянка вместе с дочерью спала, на квартиру, ключи от которой оставил ей Яков Самуилович, она так и не пошла. Но вечером, положив Настюшу спать, она ей сказала, что скоро они уедут.
     - Зачем мы уедем, мамочка? А бабушка и папа тоже с нами поедут? - спрашивала Настюша, не понимая, зачем им вдруг понадобилось уезжать.
     - Нет, солнышко, бабушка и папа останутся, мы с тобой вдвоём уедем. Мы в Италию уедем, на юге Италии есть такой город, Неаполь. Там очень красиво, мы будем жить в большом доме, на берегу залива, - говорила Ульянка, обняв дочь.
     - Я не хочу в Италию. Здесь мои подружки, бабушка и папа. Я не хочу в Неаполь, мама, - отвечала Настюша.
     - Ты увидишь Неаполь и тебе там понравится, милая, там у тебя тоже будут подружки. Спи, солнышко, спи, моя радость, - целуя ребёнка в лобик, ответила Ульянка.
     Ранним утром, Евдокия Семёновна не выдержала и вышла на улицу. Она дошла до дороги и вернулась обратно. Чтобы немного отвлечься от тревоги в душе, она зашла на кухню, чтобы приготовить завтрак для внучки. Приготовив жидкое тесто, она стала жарить блины, потом заворачивать в них творог. Помимо воли, из глаз её капали слёзы.
     Паша проснулся в объятиях Лены, хотел встать, но она проснулась и обняла его крепче.
     - Не уходи, останься. Сегодня выходной, побудь со мной, - целуя его в плечо, сказала она.
     - Наверное дома волнуются, особенно мама. Я ведь из дома вышел, ничего ей не сказав. Мне идти нужно, - отстраняясь от молодой женщины и поднимаясь с постели, сказал Паша.
     - А ведь я так любила тебя, Павел. Всё ждала, когда замуж позовёшь. Ну а теперь, словно в те годы вернулась. Я люблю тебя, милый, прошу тебя... если и ты разводишься с женой, нам ничто не помешает быть вместе, - сказала Лена, вставая с кровати и надевая коротенький халат.
     - Не торопи меня, дай мне время, Ленка. А почему у тебя нет детей? Ты была замужем, почему не родила? - спросил Паша.
     - Мы прожили всего четыре года. Муж не хотел детей, потом встретил другую, собрал вещи и ушёл. Да и не любила я его. Замуж вышла... наверное потому, что нужно было выйти, все девушки этого хотят. Лишь об одном жалею, что мы с тобой не поженились. Ведь ты говорил, что любишь меня, вспомни, как нам было хорошо с тобой, - сказала Лена, обнимая Пашу сзади  за плечи и прижимаясь к нему.
     От прикосновения её тела, по телу Паши прошла дрожь, повернувшись к ней, он крепко поцеловал её в губы.
     - Ты классная, Ленка, мне хорошо с тобой, спокойно. Я ещё приду, а сейчас мне нужно идти, - сказал Паша, отпуская молодую женщину из своих объятий.
     Проводив его за дверь, Лена зашла на кухню и взяв со стола яблоко, надкусила его.
     - Неужели и я буду счастлива? Паша... любимый мой человек... наверное, судьба нас вновь свела с тобой, - прошептала Лена, бросая на стол надкусанное яблоко.
     Паша поспешил домой. Ульянка с дочерью и Евдокия Семёновна сидели за столом и завтракали, когда он вошёл на кухню.
     - Господи! Паша! Где же ты был, сынок? Я же всю ночь не спала, - вскочив со стула, воскликнула Евдокия Семёновна.
     - Прости, мамочка, так получилось. Я Ленку встретил, помнишь её? Ну однокурсница моя. Помнишь? - спросил Паша, поглядывая на невозмутимое лицо Ульянки.
     - Лена? Ааа... Леночка Скворцова? Помню конечно. Ей мои пироги очень нравились. Как она? Подожди... ты что, всю ночь у неё был? - опомнившись и осознав слова сына, спросила Евдокия Семёновна.
     - Ну да, всю ночь. А что? Встретил старую знакомую, нам было о чём поговорить, было, что вспомнить, - ответил Паша, сев за стол.
     - А её муж... дети? Не понимаю... как же так? Всю ночь сидеть с молодой женщиной... - растерянно произнесла Евдокия Семёновна.
     - Настюша, дочка? Ты поела? Иди в комнату, поиграй там, - сказала Ульянка, обращаясь к дочери, которая с любопытством смотрела на отца и слушала их с бабушкой разговор.
     Евдокия Семёновна с тревогой посмотрела на сына и перевела взгляд на внучку, которая вытерла ручки и ротик и вышла из кухни. Ульянка тоже хотела встать и уйти, но услышав слова Паши, осталась сидеть.
     - Лена развелась с мужем и детей у неё нет. Просила меня остаться с ней навсегда, - ответил Паша, посмотрев на Ульянку.
     Ни один мускул не дрогнул на красивом лице Ульянки.
     - Что же ты не остался? - с усмешкой спросила она, взглянув на мужа.
     - Я сказал ей, что подумаю, - ответил Паша.
     - Спасибо, мама, мне по делам уехать нужно. Прошу Вас, если Настюша на улицу выйдет, присмотрите, чтобы далеко не уходила, - не отвечая Паше, обращаясь к свекрови, сказала Ульянка, поднимаясь из-за стола.
     - Конечно присмотрю. Иди, дочка, - ответила Евдокия Семёновна.
     Паша надеялся своими словами вызвать ревность Ульянки и был разочарован, видя, что его слова на неё не подействовали.
     - Ты что, с ума сошёл? Зачем при ней о Лене говоришь? - спросила Евдокия Семёновна, когда Ульянка ушла.
     - Специально сказал, думал, она ревновать будет. Не могу её понять, мама. Чего ей не хватало? Как она может так с нами поступать? - спросил Паша.
     - Эх, сынок... да разве ж сердцу прикажешь? Ей тоже нелегко, вижу, как она мается. Настюшу вот только жалко. Не смогу я без неё жить,- тяжело вздыхая, ответила Евдокия Семёновна.
     - Какое сердце, мама? Ну какое сердце? Он погиб, нет его больше! Я бы понял, если бы Сергей Трофимович был жив, а так... зачем ей от нас уходить? - с горечью воскликнул Паша.
     - Насильно человека не удержишь, сынок. Разбитую чашу не склеишь. Пусть едет, может вернётся ещё. Что ей одной на чужбине делать? Ведь кроме нас, у неё и нет никого. Послушай, сынок... тебе нужно будет написать разрешение на выезд дочери за границу. Иначе, Настюша не сможет уехать, - сказала Евдокия Семёновна.
     - Вот и хорошо, пусть одна едет в этот Неаполь. Ничего я писать не буду. Посмотрим, что она там одна делать будет, - ответил Паша.
     - Ты напишешь, Паша. Послушай свою мать, сынок. Сам понимаешь, что вы с Ульянкой вместе не будете, так не мучай ни её, ни себя. Не обостряй ещё больше ваше положение. Пусть всё будет по-хорошему, а Настюша будет к нам приезжать, да и возможностей для её будущего там будет больше, - ласково говорила Евдокия Семёновна.
     - Чем же Москва хуже, мама? Моя дочь и здесь сможет учиться и жить, - ответил Паша.
     - Да, конечно. Москва город большой и широких возможностей. Но Ульянка - её мать и там она будет совсем одна. А так, хоть дочь будет с ней рядом. Напиши ты это разрешение, прошу тебя, - устало произнесла Евдокия Семёновна.
     - Мама? Что с тобой? Тебе плохо? - воскликнул Паша, видя, как мать побледнела и схватилась за грудь.
     - Подай волокардин, в аптеке капли есть, - попросила женщина.
     Паша быстро взял из аптечки лекарство и налил в бокал воды.
     - Прошу тебя, успокойся, мамочка. Я напишу, я сделаю, как ты просишь, - испуганно говорил Паша, капая капли волокардина в бокал с водой.
     Ульянка переоделась и вышла из дома. Наверное, слова Паши её тронули, но ревности не было.
     - Прости Паша... но иначе не могу. Будь и ты счастлив, - прошептала Ульянка, выходя на дорогу.
     Там она села в такси и поехала в центр города, указав адрес таксисту. Квартира находилась на пятом этаже высотного дома. Огромная, состоящая из трёх больших комнат, она была обставлена дорогой мебелью, таких квартир Ульянка никогда не видела. Она, конечно, могла остаться жить в этой квартире и не уезжать в Италию. Но Яков Самуилович сказал ей, что это была последняя воля Сергея Трофимовича, который волновался за её безопасность. Ей бы хотелось оставить эту квартиру Евдокии Семёновне и Паше, когда они с Настюшей уедут, но знала, что они от неё ничего не примут. Эти мысли пришли ей во время осмотра квартиры. Уехать быстро, у неё не получится. Как сказал Яков Самуилович, для оформления документов и визы, нужно время, по крайней мере, на это уйдёт месяц. Ещё, Паша должен дать письменное, нотариальное разрешение на выезд дочери  за границу.
    От звонка в дверь, Ульянка вздрогнула, недоумевая, кто же это может быть. Она пошла открывать дверь, за ней стоял Яков Самуилович.
     - Здравствуйте, Ульяна Ильинична. Я ездил к Вам домой, но Ваша свекровь сказала, что Вы уехали. Я и подумал, что Вы здесь. Вы же хотели ещё вчера сюда на время переехать. Что-то изменилось? - спросил мужчина, войдя в зал и садясь за стол.
     - Нет, не изменилось. Просто свекровь попросила до отъезда пожить у неё. Ей тяжело расставаться с внучкой. А у Вас ко мне дело? - спросила Ульянка.
     - Вы поговорили с мужем? Он ведь напишет разрешение на выезд Вашей дочери? - спросил Яков Самуилович.
     - Свекровь обещала поговорить с ним. Поверьте, Яков Самуилович, я уезжаю только потому, что этого хотел Сергей Трофимович. И хорошо, что Вы пришли... я бы хотела все средства от продажи имущества, которое передал мне Сергей Трофимович, перевести на благотворительность. Посоветуйте, как и куда это можно сделать, - сказала Ульянка, очень удивив этим адвоката.
     - Но... Сергей Трофимович этого мне не говорил. И потом... Вам в Неаполе нужно будет на что-то жить. Как же так? - спросил Яков Самуилович.
     - Мне много не надо. Я постараюсь найти там работу. Так будет правильно, Яков Самуилович. Ведь я, по сути, Сергею Трофимовичу никто и не имею права на его наследство. Спасибо и за дом в Неаполе, этого мне будет достаточно. Могу себе представить, сколько стоит жильё в Неаполе, - ответила Ульянка.
     - Вы хорошо подумали, Ульяна Ильинична? Ведь это огромное состояние и Вы сможете безбедно жить много лет, пока не откроете свой бизнес, на что, кстати, тоже нужны средства, - пытаясь уговорить Ульянку, сказал адвокат.
     - Нам с дочерью много не надо, Яков Самуилович. Как только всё будет продано, переводите деньги, куда следует. Только можете оставить нам с дочерью на первое время и на билеты. Этого хватит, - сказала Ульянка.
     - Хорошо, как скажете. Сегодня же этим займусь. Я могу заказывать билеты в Неаполь? - спросил адвокат.
     - Ну... да, пока только один, мне. Дочь на время остаётся с отцом. Как только устроюсь и пойму, что её можно забрать, я это сделаю, - ответила Ульянка.
     - Хорошо. До свидания, Ульяна Ильинична, - сказал Яков Самуилович и взяв свой кейс, быстро пошёл к выходу.
     Ульяна побыла в квартире пару часов, потом закрыла входную дверь на замок и покинула её. Сама не зная зачем, она поехала к ресторану, где в последний раз видела Сергея Трофимовича. Там шли ремонтные работы, сердце Ульянки сжалось от тоски. Она поняла, что ресторан продан и видимо его владелец начал ремонт всего здания и его фасада.
     Не задерживаясь, Ульянка пошла пешком, не разбирая дороги. Она вспоминала мужественное лицо Сергея Трофимовича, на котором не было и тени страха в ту минуту, когда он закрыл её собой от пуль. Вспомнила его страстный поцелуй и полные нежности глаза. Вытирая слёзы, она шла, ни на кого не обращая внимания.