Детство и дедство

                Изверги

   Сегодня утром с неба не моросило. Но сырость наклёвывалась. Тем не менее, вредные предки ребёнка не пожалели. Бедное дитя появилось в коридоре сопя, почихивая, кашляя и с сосательной таблеткой во рту. От горла. В смысле, от боли в горле. Но его всё равно высылали в Шуш… в школу.
  - Да, заяц, выглядишь ты хуже, чем вчера. Может, не пойдём?
  - Я поднимал эту тему…
  - И?
  - Сам видишь. Может, ты?
  - Эй, мамы-папы, ребёнку требуется амбулаторное лечение, а не школьное учение… – Несмело заикнулся я, отлично осознавая, что иду поперёк воспитательного процесса.
   Предки сделали вид, что я, бесспорно, главней, но они вот прямо сейчас разговаривают между собой. Что-то вроде: а ты то взять не забыл, а ты это не забыла? Понятно, до нас им дела нет. На авось надеются. Изверги. Только дополнительно экипировали зайца лёгким снудом и шапочкой. Отделались… И, надо сказать, прокатило. У них. У нас с зайцем, ясное дело, не прокатило. Пришлось телепать в школу.
  - У меня все интересные рассказики кончились. – Объявил мелкий, только мы высунули носы за калитку.
  - А нам и разговаривать не надо бы: прохладно, сыро, а у тебя горло болит. Нужно не открывать рот и дышать носом.
  - Нос забит.
   И не скажешь же, что это не повод не дышать им…
  - Вот когда я… - Нашёл-таки тему заяц.
  - Был маленьким…
  - Нет, когда я играл в Баттлфилд…
  - Заяц, а как пишется слово филд? – Попытался я съехать с неудобной темы.
  - Эф, и, и…
  - Нет.
  - Эф, ай, и, эл, ди.
  - Правильно.
  - А как пишется баттл?
   И тут я что называется дал маху, попустительствуя своему склерозу:
  - Би, ю, ти, ти, эл, и.
  - Нет. Би, эй, а дальше правильно.
  - Ах, ты ж, забыл… Но тогда и произносится не баттл, а бэттл, с широким «э», средним между «э» и «а», так нас учили. Вообще у них там почти все твёрдые гласные читаются похоже на «э». Это их заморочки.
  - Заморочки – их, проблемы – наши.
  - Да, как всегда с этими англосаксами…
   Поэкали с ним для закрепления материала, совсем чуть-чуть, чтобы не вспотеть от напряжения, и он продолжил моё образование в области компьютерных игр:
  - А как пишется Сабнаутика?
  - Знаю только, как пишется саб - си, ю, би, остальное – не могу понять, что ты произносишь, слова такого не помню или ты сильно неправильно говоришь.
  - Это игра такая. Представляешь, мы попадаем на планету, которая на 90% состоит из воды. Остальные 10 – всякие скалы. И корабль Аврора, только не та, которая в Питере, терпит крушение…
  - Представляю, что мне остаётся…
  - Ну и вот, там есть много разных подводных лодок: от самой маленькой, которая называется Мотылёк, до самой большой, называется Циклоп. Огромная, как этот дом. – Показал он на пятиэтажку.
  - Не знаю, как по высоте, а по длине огромные подводные лодки будут побольше этого дома.
  - Да. Там ещё есть много разных живностей, модулей, про которые я тебе не расскажу…
  - Потому что я всё равно забуду.
  - Ну… Да.

  - Дедушка, представляешь, меня сегодня наругали. Причём – ни за что. Ни. За. Что! – Громко поведал мне заяц то ли возмущённым, то ли театрализованным тоном, сделав круглые глаза, когда их наконец вывели из класса в вестибюль.
  - Кто, учительница?
  - Нет, уборщица.
  - И в чём было дело?
  - Мы после столовой мыли руки. Все! Я последний. А напор был большой. За это она на меня накричала. А я, что ли, виноват? Я открывал?!
  - Ой, заяц, нашёл по какому поводу страдать, честное слово! Вот у меня в школе был случай с директрисой… Даже два – и оба с ней. Потом расскажу, одевайся.
  - Расскажи сейчас.
  - Ладно. Пацаны курили в туалете. А я вообще не курил. Зашёл в туалет по делу, а тут залетает она. На потолке – спички прилепленные, дым стоит столбом, окурки на полу валяются, но я-то – при чём ко всему этому? А она - хвать меня за шкирку и вышвыривает из туалета, как котёнка! Хорошо, хоть успел… А в другой раз – зашёл в класс дяди Гриши, он на два года младше учился. Просто так зашёл – поздороваться, а то мы уже два урока не виделись. В дверях чуть не столкнулся с вылетавшим из класса пацаном. Ему было что терять: следом летел стул. Сиденье на полпути отвалилось и шмякнулось в стеклянную доску, правда, не разбило. А сам стул тем местом, где должно было быть сиденье, с разгона наделся мне на голову. Едва не задев жизненно важные органы – самой-то голове не привыкать было. Как раз протрезвонил звонок на урок. И снова тут как тут директриса, которая у них вела русский язык и литературу. Нащупала сквозь стул моё ухо и придала ему ускорение в направлении коридора. Вместе со мной – и то ладно.
  - Ох уж этот дядя Гриша…
  - Он здесь совершенно ни при чём. При чём он был два раза из трёх, когда мне пробивали голову и один раз, когда он чуть не выбил мне глаз стрелой из самодельного лука-задохлика. Спасло меня то, что у дяди Гриши было косоглазие – не попал. Хотя потом, когда я орал, что он гад, потому что вместо того, чтобы послушать меня и отвести лук в сторону, тупо отпустил тетиву, клялся, что вообще стрелять не хотел – оно само. Как-то. Просил прощения и заверял в вечной дружбе, убегая от меня вокруг стола в их беседке. Расстояния и метра не было, как он умудрился промазать – ума не приложу. А что ты, кстати, сегодня получил?
  - Две пятёрки.
  - Ну? Не томи.
  - По музыке и по украинскому.
   Я от зависти аж слюной чуть не подавился: музыка и украинский несли для меня в своё время запредельные смыслы. И продолжают нести. Но и он, вроде бы, не гениален в этих вопросах… Во всяком случае, в музыке.