Мир без ваты. Эпилог

     Эпилог

     Земля гудела, словно потревоженный пчелиный улей. Каким-то образом в большую прессу, а заодно и на просторы Интернета, просочилась информация о закончившихся ничем переговорах между Большой Двадцаткой и президентом Новороссии Владимиром Шулениным. Кумир миллионов Илон Маск уже не вспоминал о своих прежних обещаниях и выступил с новым интервью, в котором говорил, что позиция Шуленина была вполне предсказуема и что он, Илон Маск, мол-де предвидел её раньше всех прочих - просто прежде он был вынужден молчать из-за соображений национальной безопасности.
     Между тем повсеместно росло недовольство и негодование. Часть землян задавалась вопросом: как случилось, что представители цивилизованного западного мира так и не сумели купить русского президента? Неужели настолько обнищали? Или им нечего было предложить? Ведь раньше подкуп вместе с дарованной возможностью ездить и развлекаться в Европе отлично срабатывал - почему же не сработал на этот раз? Не меньшая часть землян негодовала по другой причине - как получилось, что ведущие космические державы умудрились так глупо прошляпить лунное и марсианское наследие, которое теперь, полностью и до последнего винтика, попало в руки злейших врагов демократии и прогресса? Была и третья часть негодующих - они требовали объяснений: на каком основании правительства ведущих держав скрывали от человечества информацию о вышеупомянутом наследии и тем самым перекрыли людям дорогу в дальний космос?
     Само собой, что никто на эти вопросы ответить не мог. Западный мир имел свои виды на лунно-марсианские руины - но намеревался их использовать лишь после того, как будут ниспровергнуты геополитические конкуренты. Они и представить себе не могли, что по просьбе кучки полоумных дураков один из конкурентов в полном составе отправится на неведомую планету, оставив на Земле всех, в ком западный мир видел себе опору и поддержку...
     Владимир Ильич сидел за пультом с рядами экранов посреди ситуационного зала и внимательно просматривал сводки земных новостей. Его люди, высадившиеся на Землю, почти закончили все свои дела. А дел было немало, и самым главным было вывезти всех, кто пожелал воссоединиться с семьями, и тех, кто пострадал в ходе экспорта демократии, ценностей и прав. В действительности, несмотря на развёрнутые в СМИ пропагандистские кампании, желающих улететь было куда больше, но Владимиру Ильичу не был нужен ни американский, ни японский, ни австралийский средний класс, равно как и десятки миллионов китайских и индийских крестьян. Эти люди, по его расчётам, должны были оставаться на Земле и требовать от своих управителей отчёта - почему те прячут научное наследие предков и не пускают никого в космос. И всё равно подлежащих вывозу людей оказалось больше проектных двенадцати миллионов. Пришлось внести поправки и забрать почти половину жителей разорённого войной и междоусобицами Парагвая, вывезти треть населения Кубы(оставшиеся две трети предпочли наслаждаться прелестями демократии, прежде всего - её увеселительно-развлекательными дарами, отчего бывший остров Свободы постепенно снова приобретал статус главного публичного дома США) и ещё нескольких стран... В итоге эвакуационный звездолёт принял на борт двадцать восемь миллионов пассажиров, и на этом вывоз решили остановить.
     Удалось выполнить и другие, менее масштабные задачи. Например, набрать для разведения некоторых животных, не встречающихся на Новороссии - тех же собак и кошек, кур с гусями, коров и кроликов... Владимир Ильич многое повидал и пережил за минувшие двадцать лет, но и он не смог удержаться от слёз, когда попробовал свежего молока. Удалось забрать некоторые памятники, а задачу по установке следящих систем в окрестностях Земли и на ней самой решили оставить напоследок.
     А перед отлётом возникла проблема, которую едва ли кто смог бы решить. И проблема эта касалась бывших соотечественников, которые настолько закоснели в своей гордыни, что не пожелали никакой помощи от тех людей, которых двадцать лет назад всячески поносили и поливали дерьмом.
     Чего-то подобного Владимир Ильич ожидал и после некоторого раздумья распорядился прекратить всякие уговоры. Не хотят лететь? Предпочитают и дальше долбить руду или руководить лагпунктами? Ну и на здоровье. Едва ли кто-то на Новороссии обрадуется возвращению состарившейся Жанны Немцовой или Оленьки Бузовой, Ксюши Собчак или столь же престарелого Серёжи Зверева с Никитой Малининым...

     ***

     Все, кто заведовал невольничьим трудом на бывших российских землях, понимали, что однажды потоки дешёвого стратегического сырья иссякнут - не сколько из-за истощения месторождений, сколько из-за полного вымирания всех невольников до последнего. Они действительно вымирали, особенно в первые пять лет - но затем их научились беречь. Ведь в самом деле - не привозить же в Заполярье негров? Они - ещё более ненадёжный контингент, равно как и любой другой, на-вроде индийцев или индонезийцев, да и холодные зимы с полярной ночью переносят плохо. А потому уже знакомый нам Вадик Сидоров, которому в канун визита бывших соотечественников исполнился сорок один год(хотя выглядел он на все шестьдесят), продолжал исправно таскать и возить рудный концентрат. Этим же занимались и остальные москвичи, количество которых за двадцать лет сократилось со ста тысяч до пятнадцати. Все бывшие собутыльники Вадика, начиная с прапорщика инженерно-строительных войск Юры Нечитайло и заканчивая прозаиком-недоучкой Ванькой Удодовым, давно покоились в выработанных штольнях и шурфах. Остались лишь те, которые сумели пережить первые пять наиболее тяжёлых лет - и это без учёта тех, кто сумел приспособиться к новым порядкам.
     Когда звездолёты Новороссии явили себя на фоне Луны, то вся администрация лагерного пункта вместе с охраной поспешила занять вертолёты и умчаться куда подальше. А невольники остались на своих местах. Кто-то сидел в бараках, другие разбрелись по зоне, третьи заняли пустые здания. Что делать и чем заниматься - никто не знал. Бежать из горной расселины, да ещё во время полярной ночи, было смерти подобно. По радио и телевизору шла бесконечная перепалка на тему - чего хотят пришельцы и что они соизволят дать на халяву исстрадавшемуся человечеству. Несколько раз показали Илона Маска, который опять чего-то пообещал...
     - Скоро можно будет издать книгу - "Полное собрание обещаний Илона Маска", - сказал кто-то из зрителей.
     - А Путина? - задал провокационный вопрос Вадик.
     - Дурак ты, Вадя, - фыркнул кто-то, - никакого Путина уже лет двадцать нет - а ты до сей поры застрял в году накануне Великого Исчезновения. Погляди вокруг, дурында - всему конец настал. Нет больше России. И не будет.
     Вадик ничего на это не ответил. Его разум упорно не воспринимал новую реальность, и он продолжал жить в том периоде, когда мерилом всего и вся был голос большинства, когда наклеивание ярлыков помогало прослыть умным и адекватным, когда всё оценивалось по количествам просмотров, лайков, комментариев и подписок...
     Споры и ругань возле телевизора длились едва ли не круглые сутки, и вот однажды тон новостей начал меняться. Диктор понёс какую-то чушь о планете Новороссия, на которой жили все те, кто затерялся после Великого Исчезновения, и что звездолёты, висевшие возле Луны, принадлежат эскадре, возглавляемой президентом Владимиром Шулениным...
     А когда невольники узнали, что их могут забрать в неведомые галактические дали - по лагерному пункту пронеслась волна ликования. Даже те жёсткие рамки, что обозначил Владимир Ильич, никого не пугали.
     А Вадик, уяснив наконец, что все исчезнувшие, коих он привычно именовал ватниками и лишнехромосомными скрепоносцами, сумели выжить на руинах древней цивилизации и поставить эти руины себе на пользу, испытал настоящий шок. За давностью лет он позабыл, что сам же пожелал их исчезновения. Всё происходящее казалось ему злобной насмешкой судьбы над ним лично. Это было сродни той нелепой ситуации, когда почти всю американскую эстраду создали негры, а не белое образованное англосаксонское большинство...
     Транспортный челнок с новороссийцами приземлился возле лагеря через три дня после окончания саммита Джи-двадцать. Невольники с опаской и сдержанной радостью встретили соотечественников и начали показывать им разные строения и службы на ограждённой колючей проволокой территории. А Вадик сидел на неосвещённой стороне за одним из бараков, отхлёбывал самогонку из бутылочного горлышка и буквально кипел от злобы.
     Перед его замутнённым взором проплывала вся его жизнь. Он, сколько себя помнил, всегда хотел прослыть сильным... хотел добиться уважения к себе - но ничего у него не получалось. Он выбирал не те средства. Он слишком поздно понял, что отличным знанием матерно-уголовного жаргона и беготнёй за пивом и сигаретами для великовозрастного хулиганья уважения к себе не завоюешь. А в общество нормальных ребят, что прилежно учились, а не развлекались, ему доступа не было, ибо сам он не только не учился как полагается, но ещё и хулиганью пытался прислуживать...
     Но Вадик не находил в себе сил вести честную, совестливую жизнь, а потому не мог стать таким, каким мечтал быть - сильным и отважным. Он мог только утешать себя мыслью, что хуже, чем есть, уже не будет. Он нашёл себе удобную отдушину - вообразил себя "не таким, как все", которому все завидуют и потому не любят. С годами его положение лишь ухудшалось, в том числе и после окончания школы, когда после призыва он угодил в самый заурядный стройбат. Уже на третий-четвёртый день службы все разглядели в нём рядовую, ничем не примечательную "шестёрку", которой не стоит доверять и с которой не нужно считаться...
     Всё, что вынес Вадик из школы и армии - это ненависть и зависть ко всякому, кто был в чём-то лучше него. Интернет стал для него своего рода землёй обетованной, ибо там можно было, обливая кого-либо грязью, безнаказанно самоутверждаться, а чтобы эта гнилая манера выглядела благородно - под неё достаточно было подвести политический фундамент.
     Вадик пил самогонку, и на его глаза наворачивались слёзы. Можно было выйти к челноку. Там - вернувшиеся соотечественники. Они помогут. Вывезут с Земли туда, где не будет каторги и клопино-крысиных бараков. Но...
     Принять помощь от ватников и тем самым признать, что они были правы?
     Принять помощь от ватников и тем самым признать, что ключом к достойной жизни является труд и совесть, а не хождение на митинги с лозунгами и плакатами?
     Принять помощь от ватников и тем самым признать, что они - тоже люди, такие же, как и он сам?
     Принять помощь от ватников и тем самым признать, что все его оппозиционно-революционные баталии на просторах Интернета оказались пустой тратой времени?
     Принять помощь от ватников и тем самым признать, что он без всяких на то оснований кидался в людей какашками?
     Принять помощь от ватников и тем самым признать, что он поступал бессовестно, когда начал вслед за каким-то высокопоставленным кретином называть людей ватниками?
     - Никогда... - процедил Вадик сквозь зубы и допив самогонку, пошёл, как он думал, в сторону административного корпуса. В действительности он шёл совсем в другом направлении и даже не заметил, как прошёл мимо КП и очутился на заметённой после недавней вьюги дороге.
     Он брёл, с трудом вытягивая ноги из снежных наносов, до тех пор, пока не вышел на плотный снежный козырёк на обрыве. Ещё пара шагов - и последовало падение на груду камней с сорокаметровой высоты...
     Откуда было Вадику знать, что новороссийцы искали его - и нашли... но уже в мёртвом состоянии. Его шея и позвоночник были переломаны, голова превратилась в кроваво-костяной ком, и уже никакая медицина не могла вернуть его к жизни.
     Вадика похоронили на одном из столичных кладбищ на Новороссии. Хорошо ли это, или плохо, но свою главную тайну, объясняющую причину Великого Исчезновения, он навсегда унёс с собой.

      Февраль-март, 2020 г.