Львов. Память

Об уникальной львовской архитектуре ходят легенды. Постройки созданы в различных архитектурных стилях: готика и неоготика, классицизм, барокко, модерн, конструктивизм. Можно бесконечно бродить по улочкам древнего города и наслаждаться его рукотворной красотой, что мы, собственно, и делали с Любашей.
 
 Все достопримечательности города нам, разумеется, осмотреть не удалось. Но и увиденного хватило, чтобы спустя тридцать лет вызвать в памяти наиболее яркие воспоминания.

 Расположенный в центре старого города музей под открытым небом, площадь Рынок, сохранил архитектурные строения Средневековья. В их числе – итальянский дворик, оформленный в стиле эпохи Возрождения, который считается одним из самых романтических мест в городе.

 Доминиканский собор – величественное здание в стиле барокко. Был построен в восемнадцатом веке; в его интерьерах возвышаются уникальные деревянные скульптуры доминиканцев (доминиканский орден – католический монашеский орден, основанный в начале тринадцатого века).
 
 Посещение большинства культовых зданий: жемчужины Львова, древней церкви Святой Параскевы Пятницы тринадцатого века, главного храма украинских униатов – собора святого Юра, костёла Святой Эльжбеты – не оставили в моей атеистической памяти каких-то сильных впечатлений. Выйдя из храма Святых апостолов Петра и Павла, известного в городе, как костёл иезуитов, обратилась к Любе:

— Знаешь, как-то страшновато…

— Вообще, жутко, чувствуешь себя какой-то букашкой. Всё убранство давит на тебя, да ещё и холодно, как в подземелье. Ужас!

— Ну, знаешь, иезуиты – это тебе не ангелы-архангелы! Я, буквально с первых минут присутствия в костёле вспомнила уже забытое слово «инквизиция»!

 Больше к «иезуитской» теме мы не возвращались, а тягостное впечатление от нашего пребывания в этом культовом здании, сохранилось до сих пор. Величие храма просто давило на посетителя, который ощущал себя ничтожной пылинкой.

 В один из вечеров мы с Любашей посетили Высокий замок – целый комплекс, включающий в себя живописный парк, скульптуры львов и руины самого замка. По извилистым дорожкам поднялись на вершину замковой горы, с которой были видны панорама города и некоторые его достопримечательности. Дождавшись вечера, с высоты созерцали ночные огни древнего города.
 
 Прогулка по ночному Львову начала девяностых годов – весьма рискованное занятие. Второй раз мы с Любашей испытывали судьбу, направляясь в оперный театр. Собрав компанию из «семерых смелых» и заранее купив билеты, отправились за культурными впечатлениями.

 Мы вышли с большим запасом времени и могли детально рассмотреть здание театра. При входе обращали на себя внимание размещённые с двух сторон крылатые символические бронзовые фигуры «Гений трагедии» и «Гений музыки», а также четырёх муз: трагедии – Мельпомены, комедии – Талии, торжественных гимнов – Полигимнии и любовных песен – Эрато.

 В тот день давали «ТОску» Джакомо Пуччини. Разумеется, на украинском языке. Первое действие я старательно вслушивалась в пение исполнителей. К антракту поняла:
 
— Нет, это сильнее меня!

 И, расслабившись, начала исподволь рассматривать внутреннее убранство театра.

 Я не была одинока: мои коллеги, откровенно зевая (их тоже не увлекла постановка), последовали моему примеру. Наше поведение не вызывало осуждения театраловедов – зрительный зал был наполовину пуст.

 Концертный зал театра построен в форме лиры. Состоит из партера и трёх балконов, насчитывает сорок четыре ложи и вмещает тысячу зрителей. Зал окрашен в белых и золотых тонах. Главным акцентом отделки балконов являются отлитые из гипса фигуры атлантов, кариатид и муз.
 
Пышно украшен потолок зрительного зала. В центре находится круглый плафон с прекрасной бронзовой люстрой, изготовленный по проекту архитектора Зигмунта Горголевского, создателя Львовского театра – одного из лучших в Европе.

 Позолоченная лепка в виде гирлянд из цветов и листьев, делит круг плафона на десять сегментов, в которых находятся картины с аллегорическими женскими фигурами. С 1900 года традиционно сохраняется бордовый цвет кресел.
 
 Возвращаясь из театра уже затемно, обменивались впечатлениями. Менее всего «профессионалы» оценивали художественные достоинства оперы и вокал исполнителей. А вот внутреннее убранство храма искусства никого не оставило равнодушным: мы постоянно возвращались к этой теме. Даже на следующий день, отвечая на вопросы одногруппников, меломаны, делясь впечатлениями от посещения театра, отвечали:
 
— Да, удивительно красив этот театр!

— А опера?

— Опера, как опера! Тоска, одним словом!

Излюбленным занятием для нас с Любой были неспешные прогулки по расположенному недалеко от нашего общежития Лычаковскому кладбищу, месту захоронения известных людей Украины и Польши. В это трудно поверить, но мы с Любашей, тридцатилетние, всем походам и развлечениям, предпочитали изучение пантеона.

 Христианскими канонами не приветствуются посещения мест захоронения людей в вечернее время. Поэтому мы с Любовью отправлялись на Лычаковское кладбище днём, после окончания занятий.
 
 В очередное наше посещение бабулька, продававшая цветы при входе в мемориал, многозначительно посмотрела на необычных визитёров.

По всему было видно, что цветочница испытывает непреодолимое желание пригласить специалистов для выяснения причин частых экскурсий по кладбищу странной парочки. Перед неравнодушной пенсионеркой стоял нелёгкий выбор: вызвать наряд милиции или психбригаду скорой помощи?

 Мы притупили бдительность старушки покупкой букета тюльпанов, при этом пояснив, кому они предназначаются. Услышав: «На могилу Владимира Ивасюка», блюстительница покоя усопших, сменила гнев на милость.

 Владимир Михайлович Ивасюк – врач, композитор, поэт, автор песен. Из Черновицкого, ныне – Буковинского государственного медицинского университета, он был отчислен после вскрытого компетентными органами «смертного греха» В. Ивасюка. Будучи подростком, Володя случайно разбил бюст Ленина в парке города Кицмань Черновицкой области, где в то время проживала семья будущего композитора.
 
 В 1972 году В. Ивасюк переехал во Львов; в 1973 году окончил Львовский медицинский институт и поступил в аспирантуру к профессору Т. Митиной.
 
 Мне не удалось разыскать сведений о научных достижениях В. Ивасюка. Моя внучатая племянница, Валентина Фёдоровна Ярмолович, была хорошо знакома с человеком из ближайшего окружения талантливого композитора. С её слов, Владимир Михайлович Ивасюк, работал преподавателем на кафедре патологической анатомии Львовского медицинского института.

 В мае 1979 года Ивасюк В.М. был найден повешенным на дереве в Брюховичском лесу вблизи Львова.

 Первый заместитель Генерального прокурора Украины Николай Голомша, курировавший расследование «дела Ивасюка» в 2009-2012 годах, рассказывал.

«Судмедэкспертиза установила, что на момент повешения он был уже мёртв. Следствие также выяснило, что Ивасюк, проходя лечение, получал какие-то медицинские препараты, которые вводили его в определённое состояние. Не зря же, годы спустя, один из лечащих врачей композитора извинялся перед его родственниками».

Мемориальная доска композитору была установлена на главном корпусе Буковинского государственного медицинского университета в 2019 году, к семидесятилетию Владимира Михайловича.
 
В рассказе «Львов. Учебный процесс» я писала, что нашей группе удалось внедрить «вахтовый» метод учёбы. Часть слушателей на несколько дней уезжала домой; по её возвращении – другая партия курсантов навещала своих близких.
 
Регулярными посещениями занятий мы с Любашей «заработали» по два дополнительных дня, которые использовали для поездки домой на Первомайские праздники. В канун девятого мая уже мы «прикрывали тылы» – фальсифицировали «многочисленное» присутствие курсантов на занятиях.

 С раннего детства я хорошо запомнила празднование в нашей семье Дня Победы. Мама накрывала праздничный стол: сыровяленая полендвица, холодец, жареная речная и озёрная рыба, солёное сало и другие вкусности, приготовленные добрыми мамиными руками. После торжественного митинга к нам приходили папины боевые товарищи, хорошо знавшие цену, добытой ими, победы.

 Девятого мая 1991 года во Львове вкуснятины, подобной маминой, у подружек не было. Удалось сохранить только кусочек мацика (сыровяленый продукт из свинины), кофе и немного домашнего виноградного вина.
 
 С самого утра зарядил тяжёлый, нескончаемый дождь, словно оплакивавший погибших в «немилосердной той войне». «Повиснув» на подоконнике общежитской кухни, мы с Любашей наблюдали за Монументом Боевой славы Вооружённых сил СССР, традиционном месте проведения торжеств, посвящённых празднованию 9 Мая.

Мемориал, открытый в мае 1970 года, был создан в память о победителях над нацизмом в Великой Отечественной войне. Ансамбль представлял собой тридцатиметровый пилон, бронзовую центральную группу и массивную гранитную стелу с большими барельефами из кованой меди. На вертикальном пилоне размещены барельефы пехотинца, танкиста, артиллериста, лётчика и матроса, олицетворявшие основные виды войск.

 Наше наблюдение за Монументом примерно до пяти часов вечера оказалось бессмысленным: ни одна живая душа не подошла к нему. Мы с подругой периодически покидали кухонный «пост» и, огорчённые, уходили в свою комнату, из которой Мемориал не был виден. Затем опять возвращались к «наблюдательному посту» и видели такой же результат: н-и-к-о-г-о!

Мы поддерживали свой моральный дух предположениями, приходившими в голову:

— В такой дождь разве выберешься из дома?

— А, может, здесь принято приходить к Мемориалу вечером?

— Мы ведь с тобой тоже не были у памятника!

— Давай ещё раз сходим к кухонному окну, посмотрим!

Дождь закончился; выглянуло солнце, уже склонявшееся к закату. Улица Мечникова, на которой находилось общежитие медицинского института, буквально преобразилась. Людской поток с детьми, воздушными шарами, цветами, направлялся к Мемориалу.

 Стоя у окна, мы с Любашей ликовали: вот тебе и «рассадник махрового национализма», вот тебе и «бандеровцы»! Есть же во Львове и немало здравомыслящих людей!

 Когда немного схлынула людская река, мы также направились к Монументу Боевой Славы. Возложили принесенные с собой цветы и, поклонившись павшим воинам-освободителям, в раздумьях остановились у гранитной стелы.

 Отвлекшись от воспоминаний, я обратила внимание на старушку, которая, воровато оглядываясь, перекладывала с места на место цветы, принесенные к памятнику.

— Видишь, какая молодчина, для красоты упорядочивает цветы, – заметила я.

— Я тебе сейчас покажу, как она упорядочивает! Ты видишь, что здесь осталось совсем немного цветов. А мы же с тобой видели, сколько было людей! И все несли букеты! Пойдём! – эмоционально предложила мне Любаша.

 Зайдя за Монумент Боевой Славы Вооружённых сил СССР, я увидела ещё одно воинское захоронение. На многих могилках лежали живые цветы, происхождение которых не вызывало у меня никаких сомнений: это были, принесенные львовянами к Мемориалу гвоздики и тюльпаны, «упорядоченные» старушкой.

 Я спросила у Любови:

— А это что за кладбище?

— Здесь захоронены какие-то националисты, может, бандеровцы, точно не знаю!

 В этот момент вновь пошёл сильный дождь, мгновенно потемнело небо; мы быстрым шагом направились в общежитие. Отогревшись, делились друг с другом впечатлениями, полученными от празднования Дня Победы.

 На следующий день мы сдавали экзамены, книги в библиотеку, благодарили преподавателей и готовились к завтрашнему отъезду домой. Свободного времени совсем не было; я уехала из города, так и не узнав подробно о втором захоронении.
 
 Спустя годы я нашла интересующую меня информацию – это был погост защитников Львова, представляющий часть Лычаковского кладбища. На нём были похоронены польские защитники Львова, павшие в ходе Польско-Украинской войны. Вооружённый конфликт между Польской Республикой и Западно-Украинской Народной Республикой на территории Галиции вылился в широкомасштабные боевые действия с первого ноября 1918 года по восемнадцатое июля 1919 года.

 Регулярная армия Западно-Украинской Народной Республики семнадцатого сентября 1919 года вошла в состав Вооружённых сил Юга России как Украинская Галицкая армия; с начала 1920 года была переформирована в Красную Галицкую армию в составе Рабоче-крестьянской Красной армии.

 Стало понятно, почему львовская старушка «перевозлагала» ворованные цветы на могилы польских защитников Львова! По духу они были ей роднее, чем бойцы Западно-Украинской Народной Армии, принявшей в 1920 году «красную» окраску и ставшей Красной Галицкой армией!

 До сноса Монумента Боевой Славы Вооружённых сил СССР во Львове и демонтажа памятника маршалу Победы Георгию Жукову в Харькове оставалось менее тридцати лет…

 Моя сестра, Татьяна Цыркунова, автор двух изданных книг прозы и пяти – стихов, в самом начале июня прошлого года, немедленно откликнулась на беспрецедентный акт вандализма, пронзительным, жёстким и беспощадным к националистическим подонкам, стихотворением «Руки прочь от Жукова!»
С её разрешения привожу его полностью.

Для подлости людской предела нет.
Святые монументы низвергают.
Победы маршал Жуков – честь и свет…
Подонки вопли злобы исторгают.

Неужто вас на свет явила мать?
Вы Жукову в подмётки не годитесь!
Разрушить, погубить, распять, сломать -
Так вы своей дебильностью гордитесь.

Он полководцем был в святой войне,
Фашистов волею стальной таранил.
А вам подходит лишь частица «Не», -
Вы – Нелюди с душою тараканьей.

Слова проклятий на людских губах…
Вы родились с синдромом Герострата…
Для пляски на отеческих гробах,
Ваш лозунг – чести, совести утрата!

Победы маршал вам не по зубам!
Подонки самой грязной, чёрной масти!
Великий Жуков недоступен вам!
Но возмутительна беззубость власти!

P.S. Автор намеренно, в целях конспирации, «переселила» Любу в Мукачево, где она никогда не была. Мало ли что может произойти с ней и её семьёй, в Западной Украине, охваченной националистическим мракобесием?