Братья полностью

    Павел и Анна встретились в средине тридцатых, в Конотопе. Павел заканчивал курсы повышения комсостава, а Анна техникум учителей младших классов.. Гражданская, не прошла даром, у Павла было три ранения, но открылась рана первого,самого грозного и его комиссовали, направили в Сосницу, где был санаторий, по профилю. Узнав, что Анна местная,сестру не послали, а проинструктировали, и составив рецепт, отправили сопровождающей, с предписанием, устроить на месте..
 Три месяца пролетели быстро. А, ни Анне, ни Павлу там места, не нашлось, разослали запросы и после, недолгого ожидание, пришёл положительный ответ, из Брянска, что ж им собираться, чемоданишко да рюкзак и на шлях, авось попадёт попутка... И попалась, и подвезли, к самому Военкомату. Заночевали в приёмном зале,  Утром, переговорив по телефону, с курсами, восстановили в звании Павла, а Анне предложили, "пока суть да дело ", машинисткой,  здесь. Нашли комнатушку, правда, без воды и отопления, да разве испугаешь этим русскую молодуху? А Павел привычный, к походам, в любых передрягах побывал. Его назначили заместителем, командира, выделили  велосипед  и давай, ищи призывников, для Красной Армии, составляй списки, кого на весенний, кого на осенний призыв. Присутствуй на  собраниях и митингах, агитируй, за вступление в армию. Иной раз Анна неделями поджидала мужа...

Три года прошло. Волошки, родили двух сынов, сначала Ивана, через год Николая.  Павел очень любил ребят, но воспитывал по - спартански.
- Ты хоть Кольку пожалей, варвар - умоляла Анна.
- Нечего, меня тоже, не баловали...
- Иван, завтра, с утра, к бабке Калиновне, будешь помогать в огороде, а ты,  мамин любимчик, будешь с мамой цветы выращивать и не ныть, мужики.
В тридцать восьмом, перед самым набором, явилась комиссия. Арестовали  документы, машинку, поставили часового, собрали всё в ящики, увезли командира. Думали - обойдётся... Не обошлось... Подняли в четвёртом утра, детей поставили в угол, чтоб, не мешали, перерыли комнатушку, под полом нашли банку с монетами... И видели ведь, что пыли слой миллиметровый, а чего там, был сигнал, вот и круши!
Увезли, а ребятишки дождались утра и подались на другой конец городка, к Калиновне...
Старая поплакала, накормила помощников. Сходили, взяли из того, что осталось, необходимое и зажили втроём, пока не трогали власти. Да недолгий рай оказался, простыла Калиновна и за пару недель и преставилась, пред ясны божьи очи... Ребята сами жили месяца четыре, пока, какой-то местный доброхот, (на что позарился?) Явился заведующий детского приюта, выгребли весь погреб, вплоть до мышей, кроватки их и всю одежду... Вселили в голые стены, где все углы были промёрзшие; на кухне готовили такую баланду, что в глотку, не лезла.
- Как же бабушка, из этого же готовила, а вкуснятина была - не выдержал Иван... Нет бы прислушаться к пацану, да где там?

Вдруг, у ребят Великая Радость! Вернулась мама, как говорила: "Сняли все обвинения",
- Пыталась защитить Павла, да мне пригрозили: "будешь настаивать, передумаем. Топай к ребятам, сами разберёмся..."
А тут, из приюта, ничего, не получила обратно, обобрали до нитки. Начало весны, ничего нигде не найдёшь, ни прикрыть наготу, ни пузо погреть, хоть картошкой.
Ту весну и мать, и ребята запомнят на всю жизнь... наверное, не выжили б, да провидение помогло. Урки налетели на старушку-торговку, пока та охала, как клуша - один  сподобился и кошель прибрать и, влетел Анне в руки, деньги она  отстояла, хоть тот и чиркнул, по руке бритвой. Кровь - эти смылись, пока возились с рукой  и вечер тут, как тут...
- Ты уж, девонька, проводи меня, что-то боязно  мне...
- Может, ко мне, до утра?
- А где обитаешь?
- В домишке, у Военкомата.
- Купца Ерохина... Ишь ты, где же ты там?
- Так в боковуше, ничего, в тесноте теплее будет.
Пока шли Анна, как-то так...само-собой, рассказала о их беде.
- Как вас? И не познакомились.
- Зови, золотко, Саней.

Поднялись, ни свет, ни заря...
- Ты уж проводи  меня, Анна, всё ведь растащили парнишки... Голодное - оно, на всё готово...
В избе так пахло тёртой картошкой, что Анна, чуть в обморок, не упала.
Они шли, несли в руках...кастрюлю с картофеньным тестом, сверху примус. За плечами , у Анны, была картошка - чем богаты...
Три первые лепешки, достались Анне.
- Бери и беги, кормить ребят.

- Ты чем занимаешься, Анна?
- Считай, ничем, пытаюсь как-то накормить ребят. Отпустить отпустили, а метка осталась, нигде нам места нет.
- Не обидишься, если предложу работу?
- Какая ж тут обида? Рада буду.
- Тогда приходи завтра, с утра, с ребятами, начнём землю копать, просохла, самый раз.
- Спасибочки.
А утром, баба Саня подвела Анну, к усохшему  вязу.
- Копай, детка, здесь, до досок.
Зима была тёплая и всё, в яме сохранилось. Там была посадочная картошка, свекла, морковь и даже три вызревшие тыквы.
- Будет каша с тыквой.
Была и каша, и тяжкий труд, на огороде, всё было и торопиться нужно, упустишь денёк и получишь пшик. И баба Саня скопытилась, не смогла встать, со своего дивана - поясница... Не дай бог такого никому. Не шевельнуться, не вздохнуть, ни пё.....ть.
 Как поднимали, лучше. не вспоминать. От этой заразы лекарства путного, не найдёшь, да и кусается в аптечке.  Анна, хоть и не страдала пока поясницей, но помнила, как мама спасалась и вовремя заготовила соцветья черёмухи, сирени белой, и лопушка двухлетнего - всё под рукой. За косынку свою, что подарил Павел, выторговала чекушку первача, залила цветки  и в тёмное место, взбалтывала утром да вечером... Как раз вовремя и подоспели.
- Давай повернёмся, Ляксандра Ивановна.
- Что ты, девонька...рассыплюсь на болячки...
- Надо, моя хорошая, надо...
Натёрла поясницу, колени и пятки старой, укутала шерстяным свитером и приготовила валерьянку, авось...
Утром старая взмолилась:
- Не уходи, доченька, потри ишшо, а там аж драло, но терпела, поняла, что действует...
Так, за пять дней, и подняли хозяйку, та вышла на крыльцо, а огород упоран, картошка уже окучена, от заморозков, которые часто случаются, а  по межам натянут шпагат, от грачей и ворон, шевелятся разноцветные тряпицы, а низина, которую никогда не засаживали, была разравнена граблями.
- А что там, детка? 
- Так проса выменяла на базаре, за серёжки, посеяла и засковородила граблями, как раз, под дождь.

Ребята стали папуасами, на жарком солнце, как спадёт роса, так уже в огороде, щиплют травку - помнили, что голод, не мамка... Картошка уродила на славу. Они раньше всех реализовали на базаре, то, что отвели, для продажи и заработали хорошие деньги.. Созрел лук и морковь. И снова они впереди всех, не драли цены, но тоже хорошая копейка...
Выкопали картошку, хорошо очистили и высушили, пять мешков заложили в секретную яму и прикопали, до весны. И тут созрело просо. А оно уродило - серп некуда просунуть... Анна  встала утром, только полоска ранняя зажглась, нашла серп, в кладовке, перекрестилась и пошла к делянке проса. Она трудилась, не разгибаясь до самого вечера, но положила всё, до последнего стебелька...
 Потом три дня молотила прачом и получила два с полтиной мешка отвеянного зерна.
- Ляксандра Ивановна, может мешок продадим?
- Можно конечно... Но если ободрать на пшено, то раза в два выгода...
- Научи. как?
- В клуне, в углу стоит ступа, когда-то я столько ободрала круп... Покажу.
И вот Анна вышла на базар, открыла товар, а пшено, как желтком облитое, пахнет так, что сразу слюнки текут, как тут мимо пройти? Подошёл и знакомец.
-Это, не с моего ли проса, Анюта?
- Оно самое, спасибо тебе, выручил,  может купишь?
- А и куплю.
- Серёжки целые? За три мерки куплю.
- Держи.

Следующие пол мешка, Анна обменяла на два мешка ржи. Теперь им голод, не грозил. Теперь стал вопрос, как смолоть?
Уже перед тем, как выпасть снегу, на базаре появился  мужик-инвалид... Он толкал, перед собой тележку на которой стояла ручная мельница, только  законченная. Анна подошла, поинтересовалась...
- А если смолоть - научишь?
- А то...
- Сговорились, за мешок картошки и две мерки крупы.
И вот, они  идут, не торопясь, остановятся, подождут, пока Иван отдышится и дальше, он на костылях, она с возком.. Дотопали. Внесла Анна  чудо с ручкой, зашёл следом  Иван, помогла сбросить шинель...уселся на  табурет.
- Давай, молодуха,  зерно, будем муку молоть...

Павел  появился, как снег на голову...
Анна, не успела ахнуть, как он поднял её и закружил... Она тонула в этом кружении  и возникала вновь, не веря ещё, что это он, её любимый, единственный. Подоспевшие дети стояли, недоумевая, пока Ванька не заорал:
- Папка!
Опомнился и Павел, осторожно опустил Аню на землю и тут на него бросились братья!
Поднимавшаяся на крыльцо Александра Ивановна замерла, потом выронила тазик и завопила:
- Пашенька,сынок!!!
- Мама? Вы как здесь?
Немного успокоясь, от потрясения, они сидели у самовара, под кустом калины, глядели и не  могли наглядеться, приходили в себя
- Мама, расскажи, как ты с Воронежа, очутилась тут?
- А как ты  меня нашёл?
Вопросом на вопрос ответила та...
- Загадки века... Я ведь искал семью.
- А я тебя искала...
- Капитан, не скучай, присоединяйся к нам.
- Спасибо, товарищ генерал.   
- Мама, Николаю местечко найдётся?
- Конечно, хлопчики мои!

-_Значит так... Мама  тебе придётся пару дней  похозяйствовать ещё. А вы, дорогие мои, собирайтесь - время поджимает.
-Что-то брать с собой?
- Нет, дорогая Аня, тебе нет забот никаких, Николай, ты говорил, что некуда                демобилизоваться? Вот тебе, на первое время. Привезёшь маму и живи.

Они добрались до столицы, к вечеру, Николай свернул на Красную площадь. Генерал погрозил пальцем, но взял парней, за руки и повёл к Мавзолею.  Анна шла рядом, ещё, не научившаяся даже на ты, с Павлом, она чувствовала себя девочкой, рядом с генералом и никак, не могла заставить себя думать, что это её Пашка. 15.03.20