Испытание на прочность

Что ужас длительной разлуки
Парит бессменно над душой,
Что часто ночью, в мгле холодной,
Безумно простирая руки,
Безумно верю: ты со мной!
В. Брюсов

Вечером я забежала с улицы домой, в коридоре стояли отцовские сапоги, а рядом новые резиновые. Я знала если отец ставил сапоги – завтра в лес. А кому новые?  Я примерила, они были как раз. «Ура» - закричала я так, что кот Василий  подумал, что началась война и надо идти в атаку, поднял хвост и заорал вместе со мной:
- Папочка, ты завтра в лес?
- Да, за клюквой, ты же любишь клюквенный морс. Ты пойдёшь со мной в лес?
- Конечно, папочка!
Я любила с отцом ходить в лес. Смешался с запахом смолы томящий запах земляники, где сосны тонкие стволы, торчат как бронзовые пики! Отец учил меня ориентироваться в лесу. Читать следы зверей, а больше всего любила, как свистом подражал пению птиц. Засвистит, сначала тишина, а потом такая  трель в ответ - заслушаешься. А как он быстро собирал грибы.
- Папа, они что ли сами прыгают в лукошко?
- А  ты, доню, попроси лес. Скажи, батюшка лес, можно собрать грибов?  И станут перед тобой его сынки – грибы.
- А, что лес, чей-то сын?- я засмеялась
- Да сын природы?
 Я повторила, как  учил отец, но лес молчал. У меня слёзки были готовы выпрыгнуть из глаз. Только хотела крикнуть папа – здесь нет грибов вдруг словно в сказке прямо на меня глядят и улыбаются подосиновики, как солдаты на параде. А старый дед боровик обнял целое свое семейство. «Ух ты спасибо лес!» - я быстро насобирала корзинку 
- Папа!
В ответ меня передразнила эхо. «Как в краях моих зеленых, даже эхо в лесу заплуталосё, забудилосё и берёзкою нарядилосё»!
- Молодец, вот видишь, ты к лесу добром, и  он тебе добром платит,- сказал отец.
Я долго не смогла уснуть, снился сон баба – яга говорит: «ты разлюбишь лес, я ловушки приготовила позвала всех кикимор, леших, чтобы вы ни одной ягодки не нашли».
Солнце достало розовый крем, измазала деревья дома и моё окно, лучики солдатики проникли в мою комнату, и стали щекотать меня. Я хотела отмахнуться и залезла под подушку, но вспомнила, что идём с папой в лес. Быстро оделась. Отец на кухни заворачивал хлеб сало.
- Папа, а картошку?
- Тихо пусть мама и девочки поспят.
Лес вплотную подходил к нашему дому.
«В платье красочном природа! У неё свои заботы.
А кукушка у болота вслух считает чьи то годы»
 Пришли на поле одуванчиков, где было море этих цветов. Праздник солнца! Сколько вас одуванчиков у лета? Детства золотой запас, неразменная монета. Подошли к болоту, клюквы было столько, словно кто-то специально разбросал цветные пуговки бусинки. Я всегда удивлялась, как растёт клюква. Присмотришься поближе, увидишь, что тянутся в разные в обе стороны листики, а на них, как бусы ягодки. Моё лукошко было уже полное. И я вспомнила про сон, и стала рассказывать его папе. Ну, где её ловушка на болоте?
- Светлана, не прыгай на болоте, дух болота рассердится,- строго сказал отец.
Шепчут древние дубы - опасайся злой судьбы - не веди своей тропы на болото, но  было уже поздно, дух болота раскрыл оконце и вышел погулять, и схватил меня за ноги.
- Папапаааа!
- Держись, доню, - отец протянул мне ветку берёзы, - вот что, доню, бывает  если нарушаешь гостеприимство леса.
Мы обсушились возле костра
- Папа, а сапоги мои утонули.
- Ничего я тебе из берёзы сделаю.
 Мне было смешно бежать по полю в этих хрустящих туфлях.
«Через лето иду босиком. Воскрешая, вчерашнее диво –
 Снова небо цветёт васильком, пахнет детством бедовым крапива»
- Светлана, стой назад! – закричал отец.
Мы жили в Новгородской области, которая нашпигованная минными полями. Прошло только  двадцать пять лет. А мы до сих пор вздрагивали от взрывов, если кто-то в лесу натыкался на мину. Я пробежала мимо проволоки и не заметила надпись «Осторожно мины!» Я встала мой взгляд упал на землю, в нескольких сантиметрах я увидела диск противопехотной мины. Тело мое стало бить мелкая дрожь:
- Папапааа! – я не кричала я шептала, я не знала что делать.
Отец тихо обошёл меня:
- Доню, помнишь игру «Роботы»?
- Да!
- Давай поиграем,- отец тихо обошёл меня и встал между мной и миной. Казалось прошла вечность, пока отец вместе со мной играл со смертью в шахматы.
Мы присели возле сосны, мне показалось, что они тяжело со стоном выдохнули. Отец достал «Беломорканал». Руки его тряслись. Я посмотрела на отца - на загорелом лице, словно жемчуг выступили капельки пота. Только сейчас я заметила, что его украинский вихор, которым он гордился – стал белым. Кто-то прошёл по нему белой краской. Я поняла отец сегодня дважды спас меня от смерти. Я вспомнила сон:
- Папочка, милый прости.
- Всё хорошо, доню. Ты  молодец,  ничего не испугалась. Запомни, доню, нельзя идти на смерть, если дома тебя кто -то ждёт!
- Папа, а я сапоги и лапти потеряла.
- Да ладно, на загривке понесу. А сапог, я тебе  двадцать пар  куплю, лишь бы ты живая была.

Давно исчез, уплыл далёкий берег,
И нет тебя, и свет в душе погас,
И только я одна ещё не верю,
Что жизнь навечно разлучила ...
                В. Тушнова