А у нас, в тридевятом царстве

Присказка

Шёл по пыльной дороге мужичок, вёл за собой хромую лошадь. Вдруг, по пыли, навстречу ему Колобок, красивый, да румяный, только чуть с песчинками придорожными смешанный. Увидел лошадь и ну, потешаться! Какая она хромая, да худая. А мужичок не рассердился, а только спросил: 

– Ты сам-то, кто таков будешь? Из чьих кровей? 

Колобок ему важно так отвечает: 

– Я – Колобок! Да только не простой, а царский. Вышел вот, погулять и остудиться немножко. 

– А из какого царства? 

Мужичок даже шапку сдвинул, чтоб затылок почесать. 

– Известно с какого! Из сказочного! 

– Ой, а как добраться туда? А то, вот, свою Сивку Бурку, Вещую Каурку хочу продать. 

Колобок с охотой пустился в объяснения. 

– Как пойдёшь по кривой дороге прямо, да завернёшь за правый поворот налево, так и выйдешь в сказочное царство-государство.. 

– Ой, спасибо тебе, мил Колобок! Век не забуду доброту твою душевную! Придёт время, сочтёмся... 

Вскочил мужичок на хромую лошадь, и обернулась она конём златогривым, а сам мужичок добрым молодцем. Вдарил он, шпорами и ускакал по кривой дороге прямо. 

– Ничего, себе! – подивился Колобок на это и покатился дальше, по своим колобковым делам.

Часть 1

Скучно на болоте. Но деваться некуда, жить то как-то надо даже среди топей, раз пришлось там уродиться. 

– Слышала новость? – спросила большая, зелёная жаба у приунывшего существа, такого же зелёного, как и она сама. 

– Что за новость? – откликнулось существо. 

– Говорят, болото сушить будут, – ответила жаба. 

Звали её Квакшей Григорьевной, а подружку в человеческом облике Кикиморочкой. У кикиморы и фамилия даже имелась Заморочная. Была она помимо того, что зелёной, ещё и худощавой, с острым носом, большим, тонким ртом, как у лягушки и глазами, словно два блюдца тёмно-зелёного цвета. Вся одежда нечисти состояла то ли сплошь из лохмотьев, то ли из мокрого мха, украшенного изредка листьями. 

– Как так, сушить?! Что это за новость?!- поморщилась кикимора. 

– Говорят, царь так приказал. Вчера его царский указ, на болоте всем зачитывали. 

Жаба поочерёдно моргнула сначала одним, затем вторым глазом. 

– А мы где в это время, вчера были? Почему не слышали? – спросила Заморочная. 

– Так, известное дело! Спали мы, – развела лапки в стороны Квакша Григорьевна, – Говорят, ещё... 

– Да, что ты заладила?! Говорят, да говорят у тебя! – рассердилась Кикиморочка не на шутку. 

Жаба надулась и отодвинулась в сторону. 

– Ничего говорить тогда не буду, – сказала она, а сама спрыгнула с кочки и скрылась под водой. 

 

*** 
– А что говорить тут? Дело делать надо! Не дать болото сушить. Если высушат, тогда что нам делать то? 

Рыжулька, красотулька сидела на пеньке и кушала конфетку. Потом хвостик рыжий распушила и пошла по тропинке, народ лесной поднимать, болото спасать. 

 

*** 
Ночь перед рассветом. Темно ещё в царских палатах. А по лестнице наверх, в светлицу царевны торопится, скоморох. В темноте не видно его наряда из разноцветных лоскутов. Зато слышно, как позванивают колокольчики, пришитые к колпаку и воротникам. 

– Ой, ё-ё-ё-ёй! Не сносить мне головы, если не разбужу царевну до того, как Ярило поднимется, – причитал он тревожно. 

– Просыпайтесь, ваше величие! Пойдёмте скорее на крыльцо, смотреть, как красное солнышко подниматься станет, – сказал скоморох сбившемуся в клубок одеялу, – Не гоже царевне позднее позднего просыпаться, да на пуховых перинах валяться. 

– У-у! Не хочу! – заупрямилось одеяло, – Каждый раз одно и тоже! Почему я не могу до обеда поспать, как купеческая дочка? 

– Так ведь, не положено! Царская жизнь самая тяжёлая. Испокон веков так ведётся. 

– Тяжелее даже, чем твоя? – из-под одеяла показалась голова с вздёрнутым, курносым носом и весёлой россыпью конопушек. 

– Угу, – согласился скоморох, отворачиваясь, чтобы не видеть, как молодая царевна одевается. Веселина вплела в русую косу алую ленту и завязала её в пышный бант. 

– Ладно! Пошли смотреть на восход солнца, – сказала она, поправляя царскую корону, полагающуюся ей по статусу, – Я всю жизнь смотрю, как оно восходит. Не понимаю, зачем это нужно? Кому это нужно? 

Скоморох всю дорогу освещал ей путь по лестнице маленьким огарком свечи, вплоть до самого крыльца, где они и остановились, поджидая самого главного момента, чтобы поприветствовать величественное и могучее солнце под именем Ярило. 

 

*** 
Не обучены кикиморы хорошим манерам. Как прощение просить, они не знают. И потому, Кикиморочка, заметив подружку в зарослях из камыша, широко улыбнувшись, подкралась незаметно, чтобы напугать. 

– Отдай своё сердце! – громко завопила она, приблизившись почти вплотную к жабе. 

Громко квакнув, от испуга, Квакша Григорьевна лапками схватилась за грудь, где находилось то самое сердце. 

– Фу, шальная! Напугала меня до смерти! 

Вместо ответа, Заморочная принялась хохотать. 

– Видела бы ты свои собственные глаза! – говорила она сквозь смех, – Они чуть не выпрыгнули у тебя! Ки-ки-ки!... Ха-ха-ха!... 

Жаба осуждающе покачала головой: 

– А тебе бы всё только посмеяться, – сказала она, – Подруга чуть от страха не умерла, а тебе всё хи-хи, да, ха-ха. 

– Ну, не умерла же, – беззаботно отмахнулась нечисть, – Я тут вот, что подумала. Если болото высушат, то где мы жить будем? 

Квакша Григорьевна почесала затылок. 

– Переберёмся в другое, – предположила она. 

– Ага! А если и то сушить начнут? 

– Тогда не знаю... 

– Вот, я и подумала, что надо нам идти к тому, кто решил наше болото погубить, чтоб уговорить его этого не делать. 

– Ух! Какая ты умная, оказывается, – восхитилась жаба, – Я с тобой пойду. Только ведёрко вырастайка, воды разливайка с собой прихвачу, чтоб нам с тобой по дороге не пересохнуть. 

– Молодец! Бери ведро, и отправляемся в путь прямо сейчас. А чего время терять? 

Кикимора приподнялась из болотной жижи, посадила жабу в карман. Та успела свистнуть и поймать прилетевшее к ней ведро, размером с напёрсток. И отправились две подруги в далёкое путешествие по неизвестным им местам, чтоб до самого царя дойти. 


*** 
По лесу, с обходом, пробирался сам Леший – хозяин леса. Леший не любил беспорядков в лесу и потому строго следил за порядками. Если приходил срок озеленять деревья, то озеленял, если наступала пора сбрасывать листья, Леший следил и за этим. Всё в срок, всё по графику! 

Сам же он выглядел как старичок с длинной бородой и весёлыми, ясными глазами, вечно в сопровождении своих помощников, зверей. Впрочем, облик свой, хозяин леса мог запросто изменить, и даже стать невидимым. 

– Дедушка Леший! Нам нужны орехи, шишки и грибы к зиме, иначе не перезимуем, – волновались суетливые белки. 

– Грибов! Грибов побольше, – подхватывали идею ёжики. 

– Будут вам и грибы, и ягоды, и прочие лесные дары перед зимой, – обещал Леший, – А сейчас грейте пока пузо, на солнышке. 

Хозяин леса любил свои просторные владения: светлые, берёзовые рощи, смешанные леса из дубов, ясеней, клёнов, лип и ёлок, и дремучий, местами непроходимый лес. А вот болото обходил стороной. Не любил болото Леший. 

Каково же было его удивление, когда он увидел бодро шагавшую ему навстречу жительницу тех мест, да ещё и с жабой в кармане. 

– Это, что ещё за чудо-юдо?!- вырвалось у него столь харризматично, – А ты чего не дома у себя? 

Кикиморочка сначала скривилась, а потом и вовсе разрыдалась. 

– А мы, сиротки бедные! Скоро вовсе без дома останемся, – причитала она сквозь поток слёз. 

– Как это так? Что случилось? – расспрашивал Леший и хоть не питал он тёплых чувств ни к болоту, ни к её жителям, а посочувствовать был не прочь, приняв чужое горе, как своё. 

– Сушить хотят наше болото и совсем с лица земли высушить! 

Слушая причитания и рыдания подруги, не удержалась и Квакша Григорьевна, всплакнула на пару тоже. 

– Ай-я-я-я-яй! Это кто ж такое выдумал? – спросил старичок, поглаживая кикимору по плечу, – Ты только успокойся, а то, я, вашей сырости не переношу. 

– Царским указом такое бесчестие хотят сотворить, – ответила Заморочная, одной рукой ловко, осушив все слёзы с лица, – Вот, идём с подругой, к царю, чтоб передумал он и отменил свой указ. 

– А это дело хорошее вы задумали, – одобрил Леший, – Я бы тоже с вами пошёл, только нельзя мне лес без хозяйского присмотра оставлять. Ну, ступайте, раз такое дело приключилось. Нечего время терять. 

Согласившись, что время слишком дорого, чтоб его впустую растрачивать, Кикиморочка пошла себе дальше. А Леший ещё долго махал шапкой ушанкой ей в след, с пожеланиями удачи. 

***
Продолжив путь, Кикиморочка сама не заметила, как заблудилась. Оно и понятно, что проживая всё время на болоте и не отлучаясь никуда, заблудиться в лесу дело не хитрое.
Забрела она с подружкой неизвестно куда, в лес дремучий, не проходимый, где не ступали ни звери рыскучие, ни гады ползучие.
Вдруг, видит, избушка ветхая стоит, а вокруг кости, да черепа чьи-то разбросанные.
- Что-то не нравится мне это место,- запричитала жаба,- Совсем не нравится. Давай, пойдём обратно!
Но Заморочная, словно не видела ничего плохого, и не слышала причитаний Квакши Григорьевны.
- Пойдём лучше спросим, как в царство пройти,- ответила она,- Раз есть дом, значит, есть и хозяин. Не бойся, глупышка! Что плохого может случиться?
- Не знаю. Только чувствую, не доброе это место. Лучше стороной обойти.
   Не послушала кикимора жабу, и пошла напрямую к дому.
Стучаться не стала, а уверенно открыла дверь. Внутри раздавался здоровый храп. То Лихо Одноглазое отдыхало, от безделья и даже не реагировало на скрип открываемой двери. Кикиморочка, нисколько не смущаясь, вошла, как к себе домой, прошла к дубовому столу, взобралась на высокий стул и громко кашлянула в зелёную ладошку.
От кашля, Лихо проснулось, подскочило и зыркнуло своим чёрным глазом в сторону Кикиморочки. Да так пронизывающе! Что, у кого другого - мороз по коже бы пошёл. Но нечисть такими штучками не напугать. На то, она и нечисть, что зла не боится, потому что сама порой шалит не по-доброму.
Лишь Квакша Григорьевна со страха поглубже, в карман зарылась.
- Кто ты? Зачем в дом мой явилась?- спросило Лихо скрипучим голосом.
Было оно существо чумазое, лохматое, в рванье, и не понятно, мужского пола или женского.
Заморочная, в ответ,задрав нос кверху, неожиданно заявила:
- Что это такое?! Не напоило, не накормило, а уже спрашивает!
От дерзости кикиморы, Одноглазое взревело:
- Да, знаешь ли ты, кто я?! Я тебя в порошок сотру!!!
- И кто же ты? Кто бы ни было, не сделаешь мне ничего. Так, что сильно не грози, а лучше чаем угости. С дороги я, притомилась,- Кикиморочка обвела взглядом помещение,- Где тут чайник у тебя?
  От такой наглости кто хочешь, ошалеет, вот и Лихо тоже ошалело. Закрутилось в поисках чайника и скоро нашло его среди горы посуды, сваленной в угол.

***
- Ничего не понимаю,- говорило Лихо, распивая с Кикиморочкой на пару чай из тины и закусывая сушёными жуками, в качестве угощения,- Как же получается, что я к тебе в душу не могу заглянуть?
- И-ха-ха! У-ха-ха! Ки-ки-ки-ки, ки! Вот умора!- рассмеялась болотная жительница,- Как ты можешь заглянуть в то, чего у меня нет?
Пояснила она просмеявшись.
Лихо озадачилось.
- Выходит, ты из наших, таких же тёмных, как и я?- спросило оно.
- Выходит, что так,- пожала плечами зелёная нечисть,- Тебя, хоть, как звать, величать?
Существо выправилось, прежде чем ответить.
- Я - Лихо Одноглазое! Гибель людям несу. Их страданиями, страхами и скорбями питаюсь.
- Ишь, ты!- впечатлилась Заморочная,- А если, они, погубить тебя захотят?
- Это сделать невозможно. Нельзя Лихо погубить.
   Одноглазое развело руки в стороны.
- Ах, как-бы так сделать, чтоб и наше болото нельзя было ни погубить, ни высушить!- размечталась Кикиморочка,- Вот бы, мы тогда зажили без горя!
- А разве такое возможно, чтоб болото высушить?- удивилось Лихо,- Это, кто на такое осмелился?
Заморочная тяжело вздохнула, но от слёз воздержалась, чтоб не давать волю Лиху порадоваться.
- Царским указом, хотят высушить всё, до последней кочки,- ответила она,- Вот и иду я к царю, сказать, чтоб отменил свой указ.
Про жабу свою любимую, кикимора тоже не стала упоминать. А ну, как у Квакши Григорьевны душа окажется, и Лихо её изведёт? Тем более подружка в кармане до того притаилась, что никаких признаков жизни не подавала и даже лапками не шевелила.
- Я бы с тобой отправилось!- оживилось Лихо,- Да, только не люблю я по шумным городам, да деревням разгуливать. Я больше по окраинам, да глухим закоулкам хожу, одиноких путников ловлю.
- Ой, я и сама справлюсь,- поддержала Кикиморочка,- Ты только скажи, в какую сторону идти? А то, заблудилась я, с непривычки по лесу ходить.
- А что мне взамен дашь?
Болотная нечисть щёлкнула пальцами перед самым носом Лиха и появилась сверкающая и переливающаяся разными цветами капелька, словно бриллиант.
- Вот, тебе, росинка, малая слезинка,- сказала она.
Лихо без интереса посмотрело на материализовавшуюся каплю.
- Безделица какая-то. Что я с ней делать буду?
- Как?! Это же для красоты! Хочешь на волосы приколи, хочешь на уши повесь, или под нос. Сверкать будет! Невообразимо!- взялась рекламировать Кикиморочка.
 Лихо послушалось и сгребло украшение в кулак, потом подошло к пыльному мешку, чем то полностью набитым, и бросило его туда, надёжно завязав горловину верёвкой, чтоб не выкатилось.
- А что это у тебя в мешке такое?- полюбопытствовала Заморочная.
- Много будешь знать, скоро состаришься,- грубо отрезало Лихо, но подумав малость, решило похвалиться,- Там хранятся счастье, радость и жизнелюбие людские. Всё это  моя добыча! Но тебе они ни к чему. А чтоб к царю добраться, держи нос по ветру, он тебя без помех проведёт и из леса выведет. Ну, давай! Прощевай! А то мне ещё поспать надо чуточку. Чувствую, что не доспало я...
 И Одноглазое, переместилось из-за стола на прежнее место, тут-же вновь захрапев, как будто и не просыпалось вовсе.
 А Кикиморочка заторопилась на выход, чтобы поймать носом ветер, о котором ей Лихо сказало.

***
«Во граде великом, в том царстве государстве, жил-был царь»-  выводил пером и чернилами по бумаге волостной писарь, под диктовку правителя.
Тут же в его сторону полетел царский сапог, больно ударив в аккурат по макушке.
- Не так пишешь, нужно по-другому... Всё закончили на сегодня. Я изволю ужинать!
Писарь поклонился и удалился со всеми  свитками.
А двери открылись, и в тронный зал, чудесным образом, стали влетать блюда разные с едой, расстанавливаясь по порядку на длинном столе. Царь, зевая, наблюдал за   всем  этим действием, да и задремал, сидя прямо в царском кресле.
Этим то и воспользовался царский кот, до того сидевший смирно, подле хозяина. Поняв, что настал его час, он запрыгнул ловко на стол и атаковал жареную курицу, громко урча.

Часть 2

А где-то, выше пределов сказочного царства, тёмный бог Чернобог, заглянул в котёл мирозданья и увидел в вареве котла, как молодая царевна Веселина спускается следом за скоморохом по лестнице, чтоб приветствовать восход солнца.
Тьма ночи ещё не рассеялась, и потому Чернобог мог отчётливо рассмотреть её. Не понравилось злому правителю; ни жизнерадостный нрав царевны, ни озорные огоньки в её васильковых глазах, ни вздёрнутый нос, ни россыпь конопушек по лицу. А главное не понравилось, что идёт она приветствовать ни тьму ночи, а восход солнца и приход света. Злоба охватила Чернобога, и решил он Веселину погубить, в пучину горя, тоски и несчастья навсегда заточить. Потому, призвал могучий правитель тьмы к себе райскую птицу печали Сирин и повелел ей лететь скорее скорого к людям, в царские сады.               
 - Разыщи там молодую царевну и пой для неё горше горького, печальней печального, чтоб позабыла она про радости дня и жизнь стала ей не мила!- так сказал Чернобог, отпуская Сирин из чёрного мрака.               
Взмахнула птица печали крыльями и стрелой полетела исполнять приказ своего повелителя.

***
- Нельзя терять время понапрасну, ибо так можно потерять всю жизнь. Человек должен созидать от самого восхода солнца, и до самого заката. Ночь время для отдыха,- читала Веселина вслух по книге мудрости,- Никогда и ничья воля не изменит течения времени, и не исчезнут обязательства и долг перед родом своим...
"Надо же, как ладно тут всё написано!"- подумала девчушка.               
    Ей предстояло ещё позаниматься над изучением календаря и чисел, но на улице была весна, и так хотелось оставить все премудрости познаний, а  вместо этого, просто пойти, чуточку погулять по саду. Тем более, птицы наперебой заливались дивными трелями.
- Сдаётся мне, что книги и знания от меня никуда не сбегут. А значит! Я смогу, пока немножко, послушать пение птиц.
               
Сказано - сделано! И царевна со всех ног припустила в сад, под тёплое солнышко, к ласковому, весеннему ветерку.
 Стоило, царевне появиться среди зелёной травки, жёлтых одуванчиков и цветущих яблонь, как прилетела на ветку прекрасная птица Сирин. Расправила она чёрные с синим отливом крылья, и затянула длинную песню печали.               
До того грустно пела эта птица, что само солнце спряталось за облако. Цветы же весенние быстро поникли. А прочие птахи, смолкнув, разлетелись в разные стороны. Лишь царевна Веселина осталась стоять, где и стояла, вслушиваясь в пение дивной Сирин. И вскоре, заслушавшись, погрустнела. Позабыла она про радость и счастье, склонила голову низко, и горько заплакала. А почему? Самой неведомо.

***
Когда Кикиморочка выбежала из избушки Лиха Одноглазого, жаба впервые осмелилась пошевелиться. С начала, показались глаза Квакши Григорьевны, затем полностью голова, а потом и лапки поправили края кармана и облокотились на него.
- Ох, и страху я натерпелась,- пожаловалась она,- Вся душа в лапки ушла...
- Так, зачем она нужна, душа эта? Хорошо, что у меня такого добра нет,- отозвалась Заморочная.
- Ну, не скажи, не скажи. С душой всё-таки веселей жить. Душа, она чувствами переполняется. А без чувств, жизнь, как сухая трава.
Поразмышляв ещё немного на эту тему, жаба протяжно квакнула. Она зорко следила за перемещениями подруги, но не спрашивала, куда их так несёт.
Погода стояла хорошая. Дул тёплый, весенний ветерок. Вот, за него то и ухватилась Кикиморочка длинным носом, пробираясь сквозь валежник, переплетённые ветви могучих деревьев и временами молодые поросли, пытающиеся пробиться и подрасти. Она бежала в ту же сторону, в какую ветер дул, стараясь не отставать.

***
- Кто ты? Чего привязалась ко мне? Отцепись! Отвяжись!
Услышала Кикиморочка, и, не поняв, кто с ней говорит, не сбавляя скорости, задала встречный вопрос:
- А ты кто?
Услышала в ответ:
- Что значит кто я? Известное дело, я ветер. Догода меня звать. Бог хорошей погоды и тёплого ветра. Отвечай скорей, чего тебе от меня надо?
Заморочная удивилась, что ветер с ней разговаривать может, но всё же ответила:
- Кикиморочка я, из рода кикимор болотных. Мил ветерок, выведи меня из леса. Мне в царство-государство надо, к царю, иначе беда с нашим болотом случится. А как пройти, я не знаю. Не приучена по лесу ходить...
- Что ж за беда с вашим болотом может приключиться?
- Царским указом высушить хотят.
Догода был спокойным ветром, потому не умел он быть хмурым и сердитым, как его братья: Посвист - Бог бурь и холодных ветров, да Сиверко - Бог северного ветра. Но услышанное не понравилось ему и об отказе в помощи не могло быть и речи.
- Хорошо,- откликнулся Догода,- Бегаю я не так быстро, как мои братья. Так, что держись! Не отставай!
И теперь они вместе продолжили путь к самому краю леса.
Известно, что кикиморы могут двигаться довольно проворно. При этом не знают усталости и даже могут вести беседы, перемещаясь со скоростью ветра.
- А что, семья твоя большая?- поинтересовалась нечисть.
- Да, уж не маленькая,- улыбнулся Догода,- Отец наш, Стрибог - Бог ветров, постарался на славу. Земля то большая, не справиться ему одному, по всем сторонам света дуть.
- А зачем?- из кармана, подала голос Квакша Григорьевна.
- Как зачем?- удивился ветер не осведомлённости,- Чтоб погоду менять! Тучи сгонять или разгонять. Без нас, застоится погода в одной поре, горе придёт на землю, не урожай. Опять-же и растениям помогаем, семена рассеиваем, чтоб расти им не в тесноте, да в обиде, а каждому при своём месте.
Догода объяснял всё доходчиво и обстоятельно, не забывая по дороге, шевелить ранние листочки на деревьях.
Рассказал он и про остальных своих родных братьях. Подаге - Боге жарких ветров. О немного сухом, а порою сердитом Западном ветре. О коварном Восточном ветре. И о младших в семье Полуденнике и Полуночнике - лёгкий дневной ветерок и ветерок ночной.
За рассказами, сам не заметил, как вывел Кикиморочку за пределы леса.
- Дальше, наши пути расходятся,- сказал тёплый ветер, а потом пояснил,- В царстве погода сменилась, мне туда хода нет.
- Какая жалость,- искренне расстроилась жаба,- Так интересно было с тобой. Столько нового узнали.
Кикиморочка не разделяла расстройства подруги.
- Не будем прощаться,- сказала она,- Тогда может быть, заглянешь к нам на болото, камышами пошуметь.
- Обязательно загляну,- пообещал Догода и свернул в чисто поле.

***
К счастью, вышел в сад скоморох. Услыхал он грустные песни птицы Сирин и плачь царевны, и поспешил к Веселине на помощь.
- Ну, держись! Сейчас я тебе покажу!- погрозил скоморох не виданной ранее в этих краях чёрной птице печали.
Вытащил из кармана свистульку, подхватил бубен в руки, и такой неслыханный шум поднял, что и печалиться стало невозможно. Свистит скоморох в свистульку, бьёт изо всех сил в бубен, сам ногами кренделя выделывает, головой то ли вертит, то ли бодается. Так и прогнал нежеланную гостью из сада. Вспорхнула птица Сирин с ветки и улетела прочь.
А у царевны вся печаль разом прошла. Перестала она лить напрасные слёзы, огляделась вокруг, да только теперь заметила, как надвигаются с северо-востока грозовые тучи.
- Бежим скорее, пока громовержец Перун не ударил стрелами молний по матушке земле!- закричала она.
Припустили прочь из сада Веселина вместе со скоморохом. И только в дворцовые терема успели вбежать, как упали первые капли на землю, а за ними разом и несметные потоки дождя хлынули.

***
Оставшись наедине с кикиморой, Квакша Григорьевна захотела сделать привал и отдохнуть немного.
- Я так устала,- заявила она,- Сколько можно бегать уже? Давай, отдохнём, лужицу организуем, по плескаемся в воде.
- Ты, что?! Пока мы плескаться с тобой будем, может наше болото высушат. Идти нам надо! Дальше двигаться!- не соглашалась Заморочная.
Но жаба стояла на своём:
- Да, кто высушит?! Мимо нас всё равно не пройдут. Ну, давай передохнём! У меня вон всю кожицу на теле высушило. Да, и тебе, влага не помешает.
Подумала Кикиморочка, взвесила в уме все за и против, и согласилась.
- А, ладно! Давай, в луже немного побарахтаемся! Доставай своё ведро, вырастай-ка, воды наливай-ка...
- Разливай-ка,- поправила подругу Квакша Григорьевна.
- Да, какая разница! Пусть будет по-твоему, разливай-ка.
  Земноводная, достала со дна кармана нечисти своё сокровище, впала в какой-то транс, и, раскачиваясь то влево, то вправо, запричитала:
- Уж расти, расти, ведёрко малое. Наполняйся, ты, водой прозрачной. Водой прозрачной, да зеркальной, как на озере. Чтоб через края, она хлынула. А на земле нигде не сгинула...
После этого, Квакша Григорьевна приоткрыла один глаз и второй, посмотреть на то, что будет твориться по её заговору.
Чудесным образом ведро напёрсток увеличилось в тысячи раз и забурлило водой во все стороны, будто джакузи. Стукнулось о землю и слилось с ней воедино, образовав не то очень большую лужу, не то маленькую заводь пруда, с камышами по краям.
Радостная жаба первой запрыгнула едва ли не в центр образовавшегося водоёма. За ней, не скрывая удовольствия, туда же прыгнула и Кикиморочка.
Наперегонки, они поочерёдно ныряли и всплывали, плескались как дети, а то и просто ртами пускали фонтанчики.
- Ух! Хорошо!- восторгалась Кикиморочка.
- А, то!- соглашалась с ней Квакша Григорьевна.
- Сейчас бы ещё сюда пару кружек зелёной тины с пеной и парочку пиявок на закуску,- размечталась нечисть.
- Не, такого я сотворить не могу.
  Жаба сидела у самой кромки воды, лихо, закинув нога на ногу и широко раскинув передние лапки в стороны, на голове у неё красовалась кувшинка. Земноводная наслаждалась возможностью быть в воде и ни в какую не хотела, чтобы это время уходило безвозвратно.
Но, к сожалению, всё когда-то заканчивается. Настал момент свернуть её колдовство, чтобы продолжить путь.
Когда Кикиморочка вышла из воды, Квакша Григорьевна не без жалости, потянула за край водоёма. Тут же не стало ни камышей, ни воды, а в её лапке по-прежнему оказалось ведёрко, размером с напёрсток.

***
Гроза застала двух подружек в пути. Дождь лил как из ведра, молнии сыпались направо и налево, но всё это нисколько их не волновало. Напротив, им это очень даже нравилось и не отвлекало от мирной беседы.
- Квакша Григорьевна, а как так вышло, что ты Григорьевна?- завела разговор нечисть,- С Квакшей всё понятно, видимо квакала много при рождении.
Жаба печально вздохнула, прежде чем ответить:
- О! То была грустная история моей мамы. Если хочешь, я расскажу.
- Конечно, хочу!
Кикиморочка навострила уши, чтобы не пропустить ни одного слова из грустной истории Квакши Григорьевны.
- Это случилось незадолго до моего появления на свет. Селекционеры создали специальный вид жаб, борцов. Они боролись за всё и против всего: за водоёмы во всём мире, за право квакать, о чём хочется, и выступать против своих создателей, селекционеров. Среди борцов был мой отец, красавчик Григорий или просто Гриша...
- А кто такие селекционеры? Что-то я не припомню, чтобы раньше слышала о них,- не удержалась Кикиморочка от вопроса.
- Мама говорила, что по рассказам отца, они откуда-то из другого, параллельного мира,- пояснила жаба и продолжила,- Так, вот! Моя мама, простая жаба из дырявого болота, не смогла устоять перед красавчиком в красном ошейнике. И когда он предложил соединить союз двух любящих сердец, с радостью согласилась на предложение. В итоге, на свет появилась я. Родители были несказанно рады, они назвали меня самым красивым именем Квакшей...
- Это и следовало ожидать. А с какого места история станет грустной?- вновь спросила Заморочная.
- С этого момента. Не перебивай!- потребовала жаба,- Мы жили счастливо, но однажды селекционеры вернулись. Они не простили борцам восстания против себя, и переловили смельчаков всех, до единого. В их числе, оказался и мой отец Григорий. Мама пыталась найти его, прыгая с кочки на кочку. Она звала: "Гриша! Гриша!" Но всё оказалось тщетно. Очевидцы рассказали ей, как слышали, что всех храбрецов хотят отнести на опыты. С тех пор, мама растила меня одна. Но в память об отце дала мне второе имя Григорьевна, и я стала Квакшей Григорьевной.
Жаба замолчала, видимо вспоминая тяготы жизни, когда росла без отца. А Кикиморочка восхитилась:
- Ничего себе история! Надо будет её пересказать всем на болоте.
За разговорами, подруги только теперь заметили, что гроза прошла, а от земли поднялась, словно коромысло, разноцветная радуга. Под радугой, расположилась первая деревенька, которая оказалась на пути в тридевятое царство.

***
Проснулся царь после того, как кот съел всю курицу, без остатка.
- Что это такое?!- вознегодовал правитель,- Да, я тебя за такое! Прикажу тебе, паршивцу, голову отрубить!
Кот пришёл в ужас. Он попятился с места преступления.
- Стойте! Не губите!-взмолился хвостатый,- Это будет большой ошибкой. Не стоит принимать поспешных решений, ведь я не всё съел. У вас осталась очень вкусная, овсяная кашка, и молочко, и даже душистый, чёрный хлебушек. Бородинский, между прочим!
Дабы подчеркнуть свои слова, кот поднял вверх правую лапку.
- Да, но самое моё любимое блюдо - это курица! Разве ты не знаешь?! Пошёл вон отсюда, плут!
Царь едва не плакал, рассматривая остатки пищи на столе. А Кот Баюн пятился на выход.
- Хотя, нет! Стой!!! Будешь рассказывать мне сказки, пока я трапезничать буду,- сменил решение царь.
Он довольно часто менял решения и был как ветер переменчив и непостоянен.
Кот послушно вернулся на место рядом с троном и, заглядевшись на ножки рябчиков, с которыми не успел расправиться, уточнил:
- Про кого сказку слушать изволите?
- Давай, мою любимую, про царя Дадона.
- Как будет угодно,- согласился Кот, продолжая посматривать на манящие ножки.
И облизнувшись, принялся повествовать вкрадчивым голосом:
- Жил, да, был царь Дадон, со своей царицей Дадонихой...

Часть 3

На краю деревушки, в маленькой избушке, жили, не тужили, Домовой Афанасий, да его жена Шишига Запечная.
Был Афанасий хозяйственный и серьёзный, во всём помогал хозяину, проживающему со своей семьёй в том же доме.
А Шишига с вредным и злобным нравом, только мешала семейству: то пряжу спутает, то нитки порвёт. Всё у неё разбивалось, ломалось и рвалось. Сердилась кикимора, что муженёк её с хозяином дружбу водит и во всём ему помогает.
Но при всём том обстоятельстве, Домовой умудрялся жить с супругой относительно миролюбиво. Частенько вздыхал Афанасий, на её проделки, и ремонтировал поломки. Только, даже в такие минуты, на жену, слова худого не говорил.

***
- Опять бросили клубок как попало. Ну, я им покажу!- грозила Запечная, потрясая тощими кулачками, и принималась за дело.
Да, так ловко! Что через пять минут клубок было не узнать. Перепутанный с другими нитками, валялся какой-то бесформенный комок, а под ним шевелился серый, полосатый котёнок Васька. Это нечисть, его туда посадила, чтоб никто на неё о проделке не подумал.
- Эх, хо-хо, хо-хо,- покачал головой Афанасий, подметавший веником перед этим пол,- Почто, котёнка не разумного туда запихала?
- А чего ему сделается? Ничего не сделается! Так, им и надо, всем!- не унималась сварливая Шишига,- Не следят за порядком! Разбрасывают, где попало! А ты прибираешь за ними, как дурачок. Ни почёта тебе, ни уважения.
- Я от чистого сердца,- последовал ответ.
Такую, обычную сцену семейного разговора, и застали Кикиморочка болотная, с Квакшей Григорьевной.
- Давай, ты говори, что там полагается для приветствия, а то я не умею,- попросила Заморочная жабу, стоя на пороге.
- Здравствуйте! Мир дому вашему!
Жаба из кармана взобралась подружке на плечо и теперь в глубоком почтении склонила голову.
Домовой и Шишига посмотрели на нежданных гостей.
- Здравствуйте и вам!- откликнулся первым Афанасий.
А потом добавил тихонько жене:
- По-моему, это твои родственники к нам пожаловали.
- Что с того, что мои?!- взвилась Запечная,- Ты поздоровался, ты и привечай теперь.
Сама хозяйка, едва не скрылась в своё привычное место, за печкой.
- Нам бы, водицы напиться,- попросила Кикиморочка.
И Шишига остановилась на половине пути. Не принято от кикиморы, кикиморе в воде отказывать.
- Были б вы незнамо кто, не дала бы ничего! А родной сестрице, дам воды напиться,- ответила нечисть, заветную фразу и швырнула возникшим в руках, ковшиком с водой, в направлении гостей. Кикиморочка ловко подхватила ковшик прямо на лету и, отпив, сколько требовалось, передала его Квакше Григорьевне.
Вода оказалась колодезной, прохладной, она хорошо утоляла жажду. Жаба пила с перерывами, чтобы успеть похвалить, какое замечательное угощение, да, какая отличная вода.

***
- Не пойму, чего вам дома не сидится?- спросила Шишига, когда жаба закончила пить, вернув ей ковш.
Заморочная, сразу приняла печальный вид и с глубокими охами и вздохами поведала:
- Беда в наш дом постучалась. Хотят родное болото высушить. Вот, и решили мы с Квакшей Григорьевной до царя дойти, чтоб отменил он свой указ.
- Да! Всё именно так,- подтвердила земноводная рассказ подруги.
- Я так и знала, что от правительства, один только вред всем сказочным жителям!- заявила Шишига.
Услыхав, как смело выступает его жена в адрес самого царя, Афанасий забеспокоился. Он вначале запыхтел в усы и бороду, засуетился, а потом заявил:
- Пойду, корыто помогу чинить.
Не любил Домовой анти правительственных речей слушать и тем более в такие разговоры вступать.
- Ага, ступай,- согласилась Запечная,- Панамку не забудь одеть, чтоб в лысину солнце не на пекло!
Как только коренастый крепыш скрылся за дверью, кикимора то ли похвалилась, то ли пожаловалась:
- Вот, муженёк у меня! Всем помогает! И главное, даже "спасибо" в замен не просит.
- А зачем же ты замуж за него пошла?- спросила Кикиморочка.
- Так, ведь, любовь у нас с ним. Он мне знаешь, сколько ромашек понатаскал?! А на них букашек, столько! И все, до того вкусные! Так и не устояло моё девичье сердце, дрогнуло...
- Ой, как я тебя прекрасно понимаю! Я бы тоже так не устояла,- согласилась Кикиморочка.
 Она сидела на лавке, перед пустым столом. Квакша Григорьевна разместилась на самом краешке того стола, поглядывая вниз.
- Так, может, останешься у нас? Есть на примете одинокий Домовой. Такой, серьёзный. Чего ради болота к царю ходить?- предложила Шишига Заморочной.
Выглядела хозяйка дома почти точь в точь как кикимора болотная, с той лишь разницей, что не была зелёной, а только выпачкана в саже, да одета в лохмотья, густо украшенными паутиной и пылью с пола. А на голове, аккуратно повязанный платочек, что прикрывал непослушные кудри волос.
Жаба, заслышав такие речи сильно напугалась. Ну, как подружка и правда решит в деревеньке остаться? Она нервно сглотнула, в ожидании ответа.
Но Заморочная, решительно отклонила предложение родственницы.
- Нет. Такая жизнь не по мне,- заявила Кикиморочка,- Для меня милей открытое небо, камыши, да коряги. Утренние туманы над трясиной и песни лягушек по вечерам.
- Как знаешь, моё дело предложить,- сказала Запечная,- Я провожать вас не пойду. Нельзя нам дом без присмотра надолго оставлять, иначе либо Афанасий сильный порядок наведёт, либо мне доведётся сильный беспорядок навести. А когда мы вдвоём, то получается, что равновесие в доме хранится, всего поровну.
Кикиморочка с пониманием кивнула головой, взяла со стола Квакшу Григорьевну  и со словами: "Прощевай! Надеюсь, больше не свидимся!", скрылась из дома прочь.
Шишига в привычной для неё манере отмахнулась:
- Век бы ещё вас не видеть!
То было самое тёплое расставание нежити.

***
Глубоко, на дне колодца, сидело семь сестёр Лихорадок. Они спорили между собой, какая из них самая губительная для людей.
- Посмотри на себя, что ты можешь?! После тебя щёки всего лишь полыхают, а потом и вовсе жар спадает. Вот, я! Я, если возьмусь за дело, так скручу и до смерти изведу,- шипела самая старшая из них.
Все семеро были простоволосыми, с горящими огнём глазами. Руки их были в постоянном движении, чтобы схватить случайно возникшую жертву мёртвой хваткой.
Не успела старшая из них похвалиться, как из-за могучей магии, предстала перед Чернобогом.
- Я услышал твои слова,- сказал он,- Поможешь ли ты, мне, царевну извести, иссушить, со свету белого изжить?
Чернобог испытующе посмотрел на Лихорадку.
- Смогу, не сомневайся. Дай только добраться до неё,- зашелестела злодейка.
- Так, ступай же, в тридевятое царство, в белокаменные палаты царские. Там, живёт царевна Веселина. Погубишь - проси у меня, чего хочешь!
- Хочу, с сёстрами своими, непобедимой стать, на погибель всему живому. Чтоб никто спастись от нас не сумел.
Обрадовался Чернобог речам Лихорадки, и пообещал её с сёстрами непобедимой сделать. От того взвилась лиходейка с места, оседлала чёрного ворона, направила его в сторону тридевятого царства и понеслась туда быстрее быстрого, скорее скорого.

***
Вышла Кикиморочка за крыльцо и пошла вдоль по дороге, до самой речки, что преградила ей путь. И хоть река, это водное пространство, такое любимое кикиморой и жабой, а всё же живёт по законам другим, отличным от болота.
Над рекой стояла тишь, да гладь, да божья благодать. На первый взгляд, казалось, что в реке никто не обитает. Но так лишь казалось.
На самом деле, стоило Кикиморочке войти в воду, как раздались чьи-то голоса.
- Где это видано, где это видано? Чтоб кикиморы в реке водились!- возмутился первый голос.
- Безобразие! В нашу реку теперь и кикиморы заходят,- поддержал возмущение второй голос.
- Нужно обязательно Водяному с Водяницей доложить,- вновь заговорил первый голосок,- Они как правители должны знать, что происходит.
- Хорошо, ты сообщи, а я понаблюдаю,- откликнулся второй.
Раздался лёгкий всплеск и после этого вновь над рекой повисла тишина.
- Ты видела кого-нибудь?- спросила Заморочная у жабы, которая самостоятельно выбралась из её кармана.
Та развела лапки в стороны и отрицательно помотала головой.
- Ладно. Давай поплывём и на месте разберёмся.
Две подружки слегка оттолкнулись от берега и поплыли прямо по течению.

***
Водяной, с супругой Водяницей были на концерте. Они слушали хор пескарей. Пескари, наряженные в парадные фраки с бабочками, полностью растворились в оперной музыке и пели с особым вдохновением. Те, что с басами пускали крупные пузыри, а с более тонкими голосами, пузыри поменьше. Наконец, на самом высоком аккорде, пузыри прервались. Выступающие сдержанно откланялись и удалились. В след за этим последовал антракт.
Воспользовавшись перерывом, к хозяевам реки подплыла Лоскотуха с докладом о незваных пришельцах. Выслушав её, Водяной удивлённо вскинул левую бровь:
- Кикимора?! Хм! Что привело её в наши края? Нужно обо всём расспросить. Приведите её ко мне.
Водяной собрался уже направиться в буфет, когда русалка попробовала возразить:
- Но...
- Никаких но,- не позволил он никаких возражений,- Мы мирные, речные жители, а не варвары какие. Мы принимаем гостей, пришедших к нам с миром, тепло!
Подумав немного, добавил:
- И радушно.
Давая понять, что разговор на этом окончен, он всё сказал, владыка речной оторвался от мягкого кресла, устланного водорослями. Степенно помахивая чешуйчатым хвостом, он галантно предложил супруге взять его под ручку. Правящая чета, наконец, смогла не спеша поплыть к заветному буфету, где заманчиво были разложены речные деликатесы, такие как: дафнии, мотыли, моллюски.
Лоскотуха повернула в обратную сторону, чтобы исполнить приказ Водяного и доставить к нему кикимору.

***
Подруги безмятежно плыли по течению. Они сами не знали, куда их несёт. Поэтому, когда в поле зрения появился крупный карп, Квакша Григорьевна сочла нужным спросить у него:
- Уважаемый господин, не подскажете, куда нас так несёт?
Карп оказался интеллигентом в десятом поколении. На нём был одет пиджак качественного покроя и цилиндр. Кроме того, он носил монокль на цепочке. А на плавнике болталась трость.
Услыхав вопрос, карп достал из кармана пиджака прибор, называемый компасом, взглянул на него и сообщил:
- Судя по стрелке компаса - вас несёт прямо в речной омут. Там, живёт, старая Лобаста.
- Кто, кто там живёт?!- переспросила Кикиморочка.
- Лобаста - речная бабка Ёжка,- пояснил карп,- Сварливая, вредная и может быть даже опасная.
- Ой! А как сделать, чтоб нас туда не отнесло течением?- заволновалась жаба.
Всё, что было опасным, Квакша Григорьевна старалась избежать. Она не являлась храбрым героем и не собиралась геройствовать.
- Сопротивляйтесь,-  последовал ответ.
Обе подруги не знали, как можно сопротивляться, поэтому попросили карпа научить их этому.
- Плавники ваши слабоваты будут. Но, можно попробовать. Делайте вот так!
 И карп развёл плавниками в стороны. Кикиморочка попробовала грести руками, как показывал карп, и у неё получилось. А у Квакши Григорьевны оказалось недостаточно сил к сопротивлению. Ей не оставалось ничего другого, как в последний момент ухватиться за большой палец ноги своей подруги. Жаба сначала держалась изо всех сил. Потом немного расслабилась и даже перебралась повыше пальца.
Правда, долго грести против течения, кикиморе не пришлось. С двух сторон её подхватили Лоскотухи и понесли неведомо куда.
Карп предпочёл не вмешиваться. Он свернул в сторону, от греха подальше.
- Что за вольности?! Что вы себе позволяете?!- пробовала возмутиться Заморочная,- Кто вы вообще такие?!
- Лоскотухи или русалки, называй нас одним из этих названий, без разницы.
- Ах, вот кто вы такие! Наслышана о вас, как вы щекочете и на дно, потом уносите. Предупреждаю, я к щекоткам не чувствительна, можете не стараться зря,- сказала Кикиморочка с усмешкой.
- А мы и не думали даже,- ответила одна из Лоскотух,- Водяной тебя к себе в гости приглашает, вот мы и сопровождаем к нему.
Болотная нечисть, понятливо протянула:
- А-а-а-а-а! Тогда, всё понятно. Ну, несите меня к Водяному, я согласна.

***
Долго ли, коротко ли летел ворон с наездницей к тридевятому царству - не ведомо. Но в одну из ночей, глубоко за полночь добралась Лихорадка до царских палат и без труда нашла там светлицу царевны. Подкралась она незаметно, и вцепилась мёртвой хваткой в Веселину.
Пришёл рано утром скоморох будить царевну, а та не встаёт. В бреду мечется и жаром полыхает. Испугался тогда юноша, побежал самых умных, самых разумных лекарей звать. И собрался совет из самых наимудрейших докторов, осматривают молодую царевну, а что за болезнь её охватила, никак в толк взять не могут, и как лечить не знают.
Вокруг мамки, да няньки всполошились. Просят они Лихорадку, чтоб та их подопечную отпустила, ласковыми словами величают, разные посулы сулят, но не слушает злодейка никого. Только сильнее в молодое тело, руками впивается и хохочет, дико, да страшно.
А тут ещё одна напасть приключилась. Из-за того, что царевна не вышла красно солнышко встречать и привечать, окутала всё царство мгла туманная, беспросветная, как молоко. Люди, даже в своём доме, как слепые котята стали. Не видят вокруг ничего: на стены, на мебель и друг на друга натыкаются, об пороги спотыкаются.

***
- Что происходит? Как можно править царством, если ничего не видно?! Что это такое?!- царь, сидя на троне, тщетно вглядывался перед собой, чтоб хоть что-то разглядеть сквозь молочный туман.
Голоса слуг ему рассказали о том, как царевна Веселина захворала так сильно, что не было сил у неё подняться и солнце встречать, привечать.
- Дочка заболела?! А лекарей к ней послали?- забеспокоился правитель.
Его успокоили, сказав, что самые лучшие и светлые умы лекарей, бьются за её здоровье.
- Но я всё же схожу к ней, проведаю. Мне бы только дорогу сквозь туман узнать. Эй! Слуги! Помогите мне,- царь лишь с трона слез, а самые услужливые, ловкие, невидимые руки подхватили его с разных сторон, словно пёрышко.
Кота Баюна, они тоже подхватили, на всякий случай, и понесли вслед за царём вверх по лестницам, сворачивая то влево, то вправо по коридорам.

Часть 4

Стоит заметить, что предстать перед Водяным с Водяницей, Кикиморочке довелось впервые в её жизни. Поэтому, разглядывала она данную чету, с нескрываемым интересом.
Выглядел Водяной, как старик с большой бородой и рыбьим хвостом вместо ног. Волосы его имели зеленый оттенок, а глаза похожи на рыбьи. Водяница под стать мужу, с той разницей, что не имела бороды, зато была с пышной грудью.
Пара восседала на двух, запряженных сомах, покачивающихся на самом дне реки.
- Ответь нам, что привело тебя в наши воды?- первым заговорил хозяин реки.
Нечисть, приняла трогательный вид.
- Страшная опасность нависла над нашим домом,- сказала она,- Хотят болото всё, до капельки высушить. Так царь приказал.
Повествуя, Кикиморочка драматично закатила глаза.
- Да, горе! Большое горе нависло над нами!- горячо поддержала её жаба.
Она и сама впервые видела настоящего, живого Водяного.
А Заморочная продолжала:
- Идём мы с Квакшей Григорьевной к царю. Будем просить его, чтоб не сушил он болото наше.
- Что за новость такая?!- не поверил своим ушам Водяной и тревожно переглянулся с Водяницей.
Кустистые брови его съехались к переносице. Посовещавшись о чём-то беззвучно на рыбьем языке с Водяницей, наконец, произнёс:
- Нельзя допустить, чтобы болото высушили. Миссия ваша важна и мы полностью вас поддерживаем.
Затем, он приказал Лоскотухам отнести двух путешественниц на тот берег, который они укажут, а сам направил сома в сторону речной оранжереи. Супруга неизменно проследовала за ним.

***
Выбрались, жаба с кикиморой на берег в сплошном тумане. Ничего не видно!
- Что за шуточки? Не смешно!- высказалась нечисть по данному поводу.
Она поместила подружку на плечо, чтоб не потерялась. Сама, широко расставив перед собой руки, двинулась вперёд на ощупь. Дело продвигалось медленно.
- Ты видишь хоть что-нибудь?- наконец, не выдержав, спросила Кикиморочка у жабы.
- Как я могу что-то увидеть в самом густом тумане за всю мою жизнь?!- ответила та,- Я вижу ровно столько, сколько и ты - ничего! И, по-моему, по мне, мурашки начинают бегать.
Кикиморочка хихикнула в кулачок.
- Не говори глупостей. У жаб не бывают мурашки,- не поверила она.
- Откуда ты знаешь? Ты ведь не жаба. Как думаешь, нам ещё долго до царя идти? А то мне уже надоело.
Кикиморочка втянула носом воздух.
- Я чувствую запах кренделей,- ответила она,- Вроде бы, это царские кренделя. Значит, мы почти у цели.
Продолжая втягивать носом воздух, Заморочная зашагала уже более уверенно.
Квакша Григорьевна усердно потирала лапками глазки, и вскоре это занятие увенчалось успехом, она увидела стену прямо перед собой, потому что Кикиморочка натолкнулась на препятствие выставленными вперёд руками.
- Ура! Кажется, работает. Чует моё сердце, что мы пришли.
На радостях, Квакша Григорьевна едва не свалилась с плеча подружки, но вовремя взяла себя в руки и предпочла прочно усесться, а не стоять, как раньше.
- Пришли,- счастливо заулыбалась Кикиморочка тонким, лягушачьим ртом.
Ощупывая холодные кирпичи, она двинулась вдоль стены и вскоре нашла проход внутрь.
Слышно было лишь, как где-то неподалёку потрескивает костёр. То стража, приставленная у ворот, пыталась согреться. Они вовсе забыли про ворота, и оставили их, распахнутыми настежь.
Не смотря, на дым костра, запах свежеиспечённых кренделей, нечисть чувствовала ещё более отчётливо.
Она без труда дошла до царского дворца, возвышавшегося в центре, посреди построек горожан. Запах вёл её безошибочно. Создавалась иллюзия, что кикимора видит сквозь туман, хотя это было неправдой.
- Раз, два, три, четыре, пять - я иду искать.
С этой незатейливой считалочкой, Заморочная начала подъём по лестнице в царские хоромы.

***
Кренделя студились на кухне. Туда и явилась Заморочная с подружкой.
Кикиморочка с недоумением вглядывалась в выпечку.
- Ты видела что-то подобное? Как такое можно есть?!- спросила она у жабы.
- Не знаю,- ответила Квакша Григорьевна,- Давай, попробуем?
- Пожалуйста, только не ешьте мои кренделя!- раздался чей-то голос,- Иначе, моя голова с плеч...
- Хорошо, не будем. Но кто ты?- спросила кикимора.
Как ни старалась она вглядеться в туман, ничего рассмотреть не удавалось дальше своего носа.
- Это я - повар.
- А скажи, голубчик,- подала голос Квакша Григорьевна,- Почему у вас такой густой туман, что ничего не видно?
- Несчастье случилось у нас,- тяжело вздохнул повар,- Наша царевна Веселина занедужила, и никто не в силах ей помочь. А в ней вся наша радость. Без неё и солнце перестало вставать, поэтому всё туманом окутало.
Квакша Григорьевна искренне расстроилась от услышанного.
- Ой, как жалко,- покачала она головой.
- А нам то что?
Кикиморочка попробовала отвлечь жабу от грустных мыслей, но та возразила:
- Помочь надо.
- У нас своих проблем хватает!
- Надо помочь,- снова повторила Квакша Григорьевна.
И нечисть сдалась.
- Вот, умеешь ты уговорить!- произнесла она.
В следующий момент, Кикиморочка задала вопрос:
- А что лекари говорят? Какие симптомы у царевны? От чего лечить её хоть?
- Говорят, Лихорадка у неё,- последовал ответ повара.
- Тэк-с! Ну, против всех Лихорадок, знаю я одно средство,- обнадёжила кикимора.
После чего, хлопнула три раза в ладоши и пустилась по кухне вскачь, распевая во всё горло:
- Эй, ложки, поварёшки!
А ну-ка, не ленись!
Спасительное зелье,
Готовить становись!
Чтоб Лихорадка прочь ушла,
Поможет в зелье лебеда,
Болиголов, плакун трава,
Чертополох и череда.
Смешаем вместе краски дня,
Добавим дёгтя и угля.
Вот, варево готово,
Что вылечит любого!
Закончив ворожить,  Кикиморочка шлёпнулась прямо на кухонный пол, раскинув ноги в разные стороны.
Котёл шумел от того варева, что в нём творилось при помощи магического заклинания, но исправно варил всё, как полагается. Ложки попеременно кружились над ним, будто трудолюбивые пчёлы, то и дело, помешивая или более усердно перемешивая варево. Жаль, что из-за непроглядного тумана, повар не мог оценить всю проделываемую ими работу.
Когда всё закончилось, содержимое из котла перелилось в огромный по размеру ковш.
Повар подробно рассказал подружкам, как добраться до светлицы царевны и те, торжественно направились туда.
Впереди, самостоятельно по воздуху летел огромный ковш.

***
Стоило Веселине сделать несколько глотков зелья кикиморы из ковша, как Лихорадка отступила. Отошла в угол и испарилась, будто не было никогда её в светлице царевны. Злодейка предпочла вернуться к сёстрам в колодец, только странная немного, как не в себе и молчаливая очень. Сколько не бились её сёстры расспросить, где была, что видела, старшая Лихорадка лишь больше мрачнела, но никому, ничего не рассказывала.
А царевна Веселина пришла в себя, открыла глаза, да увидела сплошной туман перед собой. Повела она правой ручкой в правую сторону. Затем, левой, в левую сторону. Тут-то и случилось чудо. Рассеялся туман, спали все злые чары. А на небо вновь весеннее, красное солнышко вернулось, добрым молодцем по имени, Ярило. Залюбовалось оно молодой царевной и покатилось, освещая и согревая землю, как прежде.
Возрадовались жители тридевятого царства. Больше всех царь обрадовался.
- Кто?! Кто спас мою дочу? А то я в тумане не разглядел, кто это был!- закричал он на радостях,- Пусть просит у меня, всё, что захочет!
Тут-то и предстали перед ним, наконец, кикимора с жабой.
- Чего хотите, всё исполню! Говорите, не бойтесь.
Царь приготовился внимательно слушать.
- Ваше величие! Шли мы только с одной целью, чтоб просить отменить указ наше болото сушить,- сказала ему Кикиморочка.
- Болото? Я издавал указ болото сушить? Не помню такого,- удивился правитель,- А, ну-ка! Позовите, ко мне, самого главного думного боярина, что за меня думает!
Думный боярин явился тотчас.
- Скажи мне, вот, что! Есть у нас указ болото сушить?
- Не вели казнить, царь батюшка! Есть такой указ,- отвечал боярин басовито.
- А зачем я такой указ издал? С какой целью?
- Вы хотели оздоровительный комплекс возвести там, с теремами.
Царь не раздумывая приказал:
- Оздоровительный комплекс отменить. Указ порвать и сжечь.
- Ура-а-а-а-а!!! Наше болото спасено!- воскликнула Квакша Григорьевна.
Обе подружки обнялись от радости и запрыгали на месте, вокруг своей оси.
А царь продолжил:
- Велю выдать нашим спасительницам карету, чтоб доехали до дома без происшествий. И кучера толкового!
Но этого уже ни Кикиморочка, ни жаба не слышали, они продолжали ликовать и прыгать.
- Никогда не видел, чтоб так радовались возможности жить на болоте,- заметил Кот Баюн.
Он забрался Веселине на колени, замурлыкав какую-то не хитрую песенку, призывая тем самым погладить его за ушком.

***
В этой истории один Чернобог остался злым и угрюмым. Видел он, при помощи своего котла, как излечилась Веселина, как стало всё как прежде. От того, рассвирепел Чернобог, схватил копьё, да меч, вскочил на коня, чёрного как ночь и сам пустился вскачь, чтоб погубить царевну.
Но на пути его встал заклятый враг, Белобог. Прознал, он, про все проделки Чернобога, переполнилась чаша его терпения, потому бросился Белобог на защиту тридевятого царства.
И схлестнулись мечи с оглушительным звоном. Три дня и три ночи бились всадники. Искры во все стороны разлетались от тех страшных ударов, что наносили Чернобог с Белобогом друг другу.
В конец оба обессилели, побросали оружие в разные стороны, скрепили договор о мире своими печатями и разъехались в разные стороны, по домам, отдыхать.

***
А Кикиморочка с Квакшей Григорьевной в царских палатах задерживаться не стали. Тянуло их домой, на болото, со страшной силой. Только теперь они полностью ощутили, как соскучились по родным местам.
Сели две подружки в карету, запряжённую, лучшими жеребцами и покатили по мосту через реку, по лугам и полям, потом через лес, прямиком до болота. Не успели доехать совсем чуть-чуть, как им лесной народ преградил путь. Собрались белки, ёжики, бобры, зайцы, волки и даже один медведь с лукошком, на половину наполненным малиной, пришёл.
Все сплотились как один, чтоб болото отстаивать. Растянули транспаранты: "Не дадим наше болото сушить!"; "Болото - это наше богатство!"
Кто-то даже шишками, палками и камнями вооружился.
Всё это, оказывается, лисичка Рыжулька организовала, пока Заморочная с жабой путешествовали.
Сама, Рыжулька красотулька, бегала вокруг с листочком и помечала, по списку всех, кто явился.
Но вот, карета остановилась перед собравшимися, дверца распахнулась, а от туда появились счастливые Кикиморочка и Квакша Григорьевна.
- Друзья мои! Всё в порядке!- объявила жаба не без волнительных ноток,- Никто не будет сушить наше болото. Всё отменяется!
- И это сущая правда!- подтвердила нечисть.
- Ура-а-а-а!!! Ура нашим героиням!- закричали обрадованные лесные жители,- Качать кикимору! Качать Квакшу Григорьевну, братцы!
И подхватив, Заморочную с жабой, все дружно принялись поочерёдно подкидывать их вверх.
А кучер развернул карету и уехал обратно, ведь своё задание, он выполнил до конца.

***
Теперь, когда болоту не угрожало быть высушенным, на одной из кочек, как и прежде, разместилась хозяйка этих угодий, Кикиморочка. Её подруга и соратница, Квакша Григорьевна сидела на соседней кочке справа.
- А всё-таки хорошо, что мы его спасли,- сказала Заморочная, оглядываясь по сторонам.
- Ещё бы!- поддержала её жаба,- Это самое лучшее болото в мире!
Нечисть, посмотрела на камыши, потом на трясину, прислушалась, как лягушки, немного в отдалении, поют и заключила:
- Точно!