Уговор

     Клюв пролеска широко  открыт, голубой язычок бутона трепещет, жаждет тепла, томится, но не дождавшись, пробирается кверху так, раскачиваясь из стороны в сторону, преследуя взглядом солнце с востока и до самого запада.
     Дятел истерично хохочет над попытками прозябших деревьев сорвать дерюгу облаков с неба. Ветер, тот тоже мёрзнет и тянет холст на себя, отворотясь из приличия.
     Солнце кажет в ответ свой яркий от гнева лик на мгновение, и роняет тотчас занавесь на прежнее место.
     Нагуливая аппетит, рыбы трутся спинами о поверхность пруда, разнашивая его. Тесно после зимы. А вода ещё простужена и от того так густа, что тянется вослед бессильно, не порываясь бежать.
     Торопясь успеть до полудня, ветер скользит смычком ветки по осине, ищет подходящий тон:
- После уж - всё не то. - подгоняет себя он, но  фальшивый фальцет - всё, что удаётся извлечь из разбитого параличом ствола.
  Да недаром встрепенулись бабочки , - лимонница да крапивница.
     Перетряхивают своё цветное бельишко, ищут в чём краше. Не им одним заметно, как по проводам паутины бежит солнечный свет. И нет причины сомневаться в том, что он успеет вовремя. Дабы вспыхнуло малиновым сияние  крыл божьих коровок на просвет, почернела тень от шмеля, и из рыхлого ила, как из пепла, одна за одной вышли лягушки. Ровно столько же, сколько их было перед зимой....

        А по-другому -  никак... Не было иного уговора.