Платеро и я. Ослописание

Читаю в словаре: Ослописание - сущ., ж.: иронично говорится про описание ослов.

Бедный осёл! Такой хороший, такой благородный, такой остроумный, как ты! Иронично... Почему? Ужель заслуживаешь такого описания, ты, чьё истинное описание было бы весенним рассказом? Если бы человек, хороший, должен был сказать ослу! Если бы осёл, дурной, должен был сказать человеку! Иронично... О тебе, таком умном, друге и стару и младу, ручью и бабочке, солнцу и собаке, цветку и луне, терпеливому и вдумчивому, меланхоличному и милому, Марку Аврелию пастбищ...

Платеро, безусловно понимая, пристально на меня смотрит своими большими сверкающими, одновременно твёрдыми и мягкими глазами, в которых блестит, что солнце, крошечный и яркий, сжатый и выпуклый, зелено-черный небосвод. Ах! Если бы эта идиллическая мохнатая упрямая голова знала, что я отдаю ей должное, что я лучше, чем те, кто пишут эти словари, почти так же хорош, как и он!

А на полях книги я пометил: Ослописание, выражаясь фигурально: должно говориться, ясное дело, иронично для описания тех олухов, что пишут словари.