Добрая примета

   Ты любишь пауков? Нет? Надеюсь, ты не отрываешь им лапки, чтобы поглядеть, как они умеют дергаться? Не приговариваешь при этом в такт дергающимся лапкам «коси коса, пока роса»? Ужасно, но некоторые мальчишки именно так и поступают с безобидными пауками…

   Баба Шура паучков любила. Нет, она не была неряшливой грязнулей. В ее доме все было чистым и опрятным, пахло домашними пирогами и цветами. Цветы у бабы Шуры не переводились круглый год. Даже зимой она покупала гвоздичку или розочку и ставила ее в изящную вазу, а вазу – на белоснежную кружевную салфетку. Пьет баба Шура чай с любимым вишневым вареньем и любуется красотой: нежным цветком, дареной внученькой вазочкой и саморучно связанной ажурной салфеткой. Любуется – и радуется: что может быть краше?

   Паутину и пыль бабуся терпеть не могла. Особенно – паутину. Она уничтожала ее безжалостно и решительно, добираясь до самых труднодоступных уголков веником и тряпкой. А вот паучков не трогала. Потому, что верила примете: увидишь паучка – жди письмо.
  Письма были для бабуси тем событием, которое она называла «Вот радость-то!». Чем чаще она получала письма, тем больше радости было в ее жизни. Не удивительно, что, при виде паучка, баба Шура расплывалась в довольной улыбке: скоро радость!

   Паук Тишка жил у бабы Шуры не первый год. Ему нравилось светлое окно, в котором, как в кино, можно было увидеть жизнь в самых разных ее проявлениях. Тишка любил смотреть в окошко - особенно, когда уставал от работы. А работа – плетение тончайшей паутины – была для него тем, что люди называют «смысл жизни».
   Тишка плел не простую паутину, он создавал высокохудожественное произведение искусства. И, как всякий художник, мечтал о славе. Вот увидит баба Шура, какой изумительный узор сплел Тишка из тончайших нитей – ахнет восторженно (Ай, да мастер! Какую красоту сумел создать!), и тут же примется звонить в газеты и центральное телевидение:
- Приезжайте скорее! Мой паучок на окне такой шедевр сплел, какого еще свет не видывал!
   Тут же примчатся репортеры, фотокорреспонденты, засуетятся вокруг Тишки, начнут вопросы задавать: - Как Вам, уважаемый Тихон, удалось такое великолепие создать?!
А Тишка скромно улыбнется и скажет в микрофон:
- Я просто старался сделать красиво…

   Жаль, что у бабы Шуры понятие о красоте сводится только к цветочкам, вазочке и собственной, вязаной крючком, салфетке. Вон: опять идет с влажной тряпкой к подоконнику! Опять полдня работы пропадет ни за что!..
   Баба Шура действительно, не раздумывая, смахнула Тишкин кропотливый труд (« -Опять паутина!»), а потом с довольной улыбкой поглядела на прячущегося в щель оконной рамы паучка: - Вот молодец: показался сегодня! Теперь буду радость ждать!..


   А теперь я хочу спросить: нравятся ли тебе мухи? Нет? И мне – нет. Кому может нравиться их назойливость и бесцеремонность? Разве что лягушкам. Они любят мух … на завтрак. Мухи ужасно невоспитанны. К тому же еще и злы. Нечего удивляться, что с ними никто не хочет дружить.

   Зизи была самой невоспитанной и самой злющей мухой из всех мух. Она приставала ко всем без разбору, надоедая своим жужжанием. Конечно, все от нее отмахивались: кто – хвостом, кто – лапой, а кто – рукой или газетой.
    Думаешь, Зизи сразу улетала прочь? Ничего подобного! Она старалась снова подлететь к обидчику, чтобы укусить его побольнее. « Я – Зи-з-з-зи!, - жужжала она от злости, - Зи-з-з-зи, а не без-з-з-моз-з-з-глый комар!».

- И чего этой мухе от меня надо?! – думал возмущенно каждый, к кому она так вот назойливо приставала.
   Чего? Конечно, признания! Признания ее несравненной красоты! Ведь она – Зизи – так похожа на знойную красотку из модного сериала, которой восторгаются эти Бобики, Мурзики и разные бабуси, любящие чай с вареньем! Ну почему, почему они не видят очевидного?! Почему не аплодируют ей, как кинозвезде, а пренебрежительно отмахиваются?! Даже имя у нее такое же поэтичное, как у кинодивы: Зизи!!!...

   Муха решила мстить. Всем своим обидчикам без исключения! Но прежде всего - противной бабке Шуре и ее любимчикам: Бобику и Мурзику. Подумать только: злющая бабка чуть не убила ее полотенцем! За что?! За то, что Зизи решила составить ей компанию и попить чайку с вишневым вареньем?!

   Бабка заслуживала казни. Смертельной дозы яда – вот чего. Но где добыть этот яд?.. Зизи ломала свою мушиную голову – и никак не могла придумать ничего путного. Она даже прекратила на время назойливые приставания, злобно поглядывая из укромного угла за шторой на снующую туда-сюда бабку…
   Помог сериал (хорошо, что она, умница, не пропустила эту серию!). На экране бесподобная Зизи, устроившаяся лаборанткой в химическую лабораторию, (ей тоже нужен был яд), ловко обхитрила всех, кто за ней следил, и выкрала банку с надписью «Смертельно!».
   Все, ответ найден. Остальное – дело техники. Муха ни минуты не сомневалась в успехе: раз удалось киношной звезде выполнить задуманное – удастся и ей, красавице Зизи…


   Форточки на окнах химической лаборатории никогда не открывались. Даже в самую жаркую погоду. Там работали кондиционеры. Зизи убедилась в этом, потратив не один день впустую. Но двери – двери-то открывались!..
   Муха замерла над входной дверью, поджидая удобный момент. Понедельник, восемь утра. Скоро люди пойдут на работу:  главное - попасть вслед за ними в здание незамеченной. Иначе выгонят, а то еще и прихлопнут со злости…

   Зизи пропустила двоих мужчин в строгих костюмах (мужчины – опаснее женщин: бьют по мухам без промаха), какую-то девицу на высоких каблучках (от нее противно пахло туалетной водой) и, наконец, решилась: женщина в интеллигентной шляпке, листавшая какой-то блокнот на ходу, казалась совершенно безобидной.
- Вот этой, точно, не до меня, - подумала Зизи и слетела к даме на шляпку. Она не жужжала, не шевелилась: просто черная бусинка на шляпной ленте, а не муха…

   Дверь открылась, впуская даму (и – Зизи!) и закрылась. Уф-ф: полдела сделано!.. Муха заставила себя сдержать победный возглас (рано ликовать). Молча поползла под самым потолком по коридору, высматривая нужную ей комнату. А вот и она! Надпись на двери «Яды и химикаты» сомнений не оставляла: Зизи у цели. Можно довольно потереть лапки!

   Опять пришлось ждать. Люди ходили по коридору, открывали и закрывали разные двери в разные комнаты, но в эту почему-то никто зайти не желал. Зизи забеспокоилась: а вдруг сюда заходят раз в месяц? Или даже – раз в год?! Столько ей не просидеть над дверью незамеченной! Неужели придется улететь из этой лаборатории ни с чем?! Неужели ее мечта отомстить вредной бабке так и останется пустой мечтой?!

   Не останется! К заветной двери подошел лаборант с хмурым, недовольным лицом.
 – Теперь – максимум осторожности, - приказала себе муха, и без лишнего шума слетела на плечо лаборанту как раз в тот момент, когда он входил в раскрытую дверь.
- Отличная работа! – похвалила она себя, прячась на одном из белых застекленных шкафов. Как забилось ее сердце, когда именно к этому шкафу подошел хмурый лаборант! Но – нет: он даже не подозревал о существовании Зизи. Ему нужна была банка, стоявшая на верхней полке шкафа. Лаборант достал ее («Яд!» - прочитала обрадованная муха), потом вместе с банкой подошел к столу и открыл крышку.
 
   Вот она – цель! Прямо перед носом! Если бы не этот противный лаборант!.. Зизи собралась, как олимпийский спринтер на старте – только бы ей дали шанс! Крохотный, малюсенький шанс на удачу!..
   Лаборант неторопливо достал специальной ложечкой серовато–белый порошок, пересыпал его в колбу с какой-то жидкостью … и отвернулся к окну, взбалтывая и разглядывая жидкость на свет.

- Удача на моей стороне! - Зизи молниеносно влетела в незакрытую банку, погрузила свои лапки в ядовитый порошок, стараясь захватить его как можно больше (вдруг другого шанса ей не выпадет?). Муха даже не подумала о том, что это может стоить ей жизни: ведь яды способны убивать не только, когда их глотают, но и когда с ними соприкасаются.

   Похоже, Зизи опять повезло – ничего с ней, барахтающейся в опасном для жизни порошке, не случилось. (Или она сама была такой ядовитой, что никакие порошки ей были нипочем?..) Секунда – и вооруженная отравой муха уже сидела над дверью: скорей бы выбраться отсюда!
 
   Лаборант не заставил ее долго ждать. Довольный результатом, он убрал банку с ядом в шкаф и, прихватив свою колбу, поспешил из комнаты. А Зизи - за ним следом. И рванула на выход из здания: - Все!!! Она добыла яд!!! Она – круче самой кинозвезды!!! Теперь Зизи не скрывала победного жужжания. Скорей, к цели! К противной бабке Шуре и ее любимчикам!
- З-з-злыдни ж-ж-жестокие, держ-ж-жжитесь теперь! – предвкушала она сладость мести, стремительно мчась к бабкиному дому.


   Да, сегодня удача была на ее стороне! У крыльца, положив морду на передние лапы, умиротворенно грелся на солнышке Бобик. Он довольно жмурился, изредка поглядывая на лежащую рядом любимую сахарную косточку.
- Благодать! – думал пес. – Что еще нужно для счастья, кроме доброй хозяйки, славной погоды и вкусной еды?..

   Мурзик, дремавший на крыльце, думал примерно так же. Он мирно поуркивал, изредка приподнимал одно ухо, реагируя на разные уличные звуки: - Все – чудесно! Бабуся – прелесть, молоко – вкуснятина (если б не было на свете собак – не жизнь, а сказка… Бобик не в счет: он – свой. С ним можно уживаться… если не трогать его косточку…)...

- Прекрасно! – обрадовалась муха, увидев своих обидчиков, - и искать никого не надо: сами нашлись.
Сначала она подлетела к Бобику. Приставать к самому псу Зизи и не думала: зачем? Ее месть будет изящнее…
   Зизи приземлилась на Бобиково лакомство. Раз! – и ядовитый порошок с одной из лапок растерся по поверхности обожаемой псом косточки.
- Ж-ж-желаю приятного аппетита! – усмехнулась она, довольная собой (одним врагом скоро станет меньше).

   Так, теперь Мурзик. С ним нужно быть начеку: притворяется, что спит - ничего не видит и не слышит - и вдруг: бац по наивной мышке или мухе своей лапой! Коварный враг.
   Зизи осторожно подлетела к блюдцу с молоком. Кот дремал, изредка подрагивая одним ухом. Муха, не сводя с врага глаз, погрузила лапку с ядом в молоко …

   Возможно, Мурзик почувствовал опасность. Он приоткрыл один глаз, настороженно поглядев на Зизи (-Молочка захотела, нахалка?). В другой раз Зизи вздрогнула бы от страха, но не сейчас. Теперь ей бояться нечего – дело сделано. Это котяра пусть боится смерти.
- Ж-ж-желаю удачи! – довольно прожужжала она, покружившись над Мурзиком на безопасном расстоянии. – Ж-ж-жаль расставаться, но я уж-ж-жасно спешу!..

   Настал черед противной бабки Шуры. Для нее – этой з-з-злющей жжжадюги – Зизи ж-ж-жадничать не станет: весь з-з-запасенный на з-з-задних лапках яд по ее любимому варенью раз-з-з-з-маж-ж-жет! З-з-зло долж-ж-ж-жно быть наказ-з-з-зано! – жужжала переполненная ненавистью муха, влетая в раскрытую форточку … и тут же запуталась в Тишкиной паутине.

- Ай, ай! – всплеснул лапками огорченный Тишка. – Ну, что за невезение! Бабуся паутину не заметила – так на тебе: какая-то бестолковая муха одним махом испортила кропотливый труд  нескольких часов! А какой узор получался! По центру – изящная кружевная снежинка, вокруг нее – легкий пух одуванчиков: дунь – и улетят, вот как похоже получилось...
- Нет, никогда мне не стать великим! – всхлипнул безмерно огорченный паучок, глядя на яростно барахтающуюся в его шедевре муху.

- Ну, чего з-з-застыл?! Выз-з-з-зволяй давай из-з-з своей дурацкой паутины! – возмущенно крикнула Зизи. – Ж-ж-живее, а то пож-ж-жалеешь!
- Могла бы извиниться сначала, - хмуро посмотрел на муху несчастный Тишка, - влетела  - и кричишь, брызгая слюной…

- Некогда мне из-з-звиняться! – Зизи чуть сбавила напор (если так барахтаться – весь ядовитый порошок рассыпать можно), - вот раз-з-зберусь с твоей противной хоз-з-зяйкой – сам мне спасибо з-з-за это скаже-ж-жешь. Не з-з-задерж-ж-живай справедливое воз-з-змез-з-здие, дурень: распутывай меня!
- О чем ты говоришь? – опешил Тишка, ничего не понимая.- Какое возмездие? Кому? За что?
- Без-з-з-змоз-з-з-зглый паук! – опять разъярилась муха, тщетно пытаясь передними лапками разорвать паутину - я хочу из-з-збавить его от з-з-злющей бабки, а он вопросы з-з-з-задает! Соображ-ж-жай ж-ж-живее! Видишь порошок на мне?! Это – яд-д-д!!!

- Яд?! – Тишка оторопел. – Так эта муха собралась отравить его бабусю?! Ну и ну!.. Баба Шура, конечно, не ангел и от настоящего искусства далека… но – желать ей смерти?!
   Он с опаской посмотрел на яростно барахтающуюся в паутине муху: прыткая какая! Такая, пожалуй, и выпутается. И старушенцию отравит насмерть…

- Этого допустить нельзя! – решил паучок. Бабуся его «радость моя» называет, а он, значит, не радость никакая, а свидетель преступления!.. Нет, не будет он, Тишка, свидетелем. И никакого преступления не будет – не допустит расправы над своей хозяйкой!
 
   Паучок решительно обхватил всеми своими лапками ядовитую муху. Она сначала-то обрадовалась, решила, что освобождать ее Тишка собрался, а потом, когда его зубы на своей шее почувствовала – стала биться, как бешеная…

   Куда ей против Тимофея: он бабусину жизнь спасал – геройствовал! Пусть не успел шедевр создать – а подвиг совершить успеет. И если погибнет – погибнет настоящим героем, а не обычным насекомым-неудачником…

 - Ну вот и все! – чувствуя слабость во всем теле и противную горечь во рту, паучок с трудом отполз от неподвижной мухи. Он сделал свое дело. Живи, бабулечка …
   Теряя сознание, Тишка заметил, как к окну с тряпкой в руке идет баба Шура. Он закрыл глаза: - Прощай, жизнь …


   Баба Шура нахмурилась, увидев растрёпанную паутину, тщательно собрала её и вместе с бездыханной Зизи стряхнула в форточку: чистота – залог здоровья. Осмотрела внимательно окно: нет ли где еще непорядка? Заметила на подоконнике еле шевелящего лапками Тишку.
 - Ай, ай, ай, – искренне огорчилась бабуся, - паучок заболел… Продуло, да? А зачем на форточку лез, глупыш?..  Ладно, закрою пока:  полежи в тепле, погрейся на солнышке: авось, поправишься, письмом меня обрадуешь…