Церковь

Церковь.
Валентина Викторовна много лет прожила в районном центре средней полосы России. На её детство веяло холодом от минувшей войны, но война подействовала косвенно. С разрухой покончили оперативно, ещё до рождения Вали, но психологические раны затягивались дольше огнестрельных. Там и тут поддающие ветераны устраивали шумные разборки. Потом это перешло в разряд обыденности, да и бравых вояк подвинули подрастающие поколения…
На семью война напрямую травму не нанесла. Отец , инвалид детства, ощущая вину без совершения чего-то предрассудительного ( родился с травмой ), перед земляками – ветеранами пасовал. В учёт не брался непосильный труд в тылу, не было снисхождения  на всегда неважное здоровье, скидок не делали… В глазах людей , хлебнувших лихо обстрелов , робкий « тыловик» не был ровней.. Он умер рано- Валя едва закончила школу. Мать, оставшись вдовой ещё в допенсионном возрасте, прожила достаточно долгую жизнь.
Валя, недолго побывав замужем и разведясь, перебралась назад к родительнице в  деревянный поселковый дом и некуда больше не уезжала, даже в отпуск. Работала она на почте на приличной должности – бухгалтером. Сын, став совершеннолетним и выучившись на инженера, создал семью в крупном городе.
С годами посёлок строился, одноэтажные деревянные дома растягивали старые улицы и создавали новые. В самом центре с советских времён сохранились многоэтажные, вернее двухэтажные престижные ведомственные дома, но с годами они, состарившись, вросли в землю и великанами не смотрелись…
Веяния новизны самым кончиком крыла касалось коренных жителей российской глубинки. Близлежащий колхоз, с переменным успехом пройдя пародию на эволюцию страны, сменил статус и название, кое- что сохранил из былого имущества и могущества и обеспечивал работой мизерное количество желающих. Местные конторки и торговые точки облюбовали баловни судьбы, выпихнуть которых было сложно ещё с советских времён. Деревня всегда консервативна и не в силах сдержать революционные порывы городов…
После рывка к капитализму, Валентина Викторовна , достигнув пенсионного возраста, под лёгким давлением претендентов на её место работы, сдалась, оставила привычное занятие и окончательно стала домоседкой. Старенькая мать как-то незаметно ещё при жизни перешла сознанием в другой мир и , тихо скончавшись, оставила Валентину Викторовну одну в стареющем доме. Из компаньонов был кот Васька- немолодой ловелас, ласковый и умный, неплохо генацидивший мышей. Пенсии хватало на жизнь хозяйки и коту, на оплату топлива и мелкого ремонта. Заезжающий иногда сын подсоблял в меру сил и , что редко случается в последнее время, подкидывал деньги, солидные для райцентра.
После того как советская идеология сдала  свои позиции, жители села обнаружили в себе некоторую религиозность. Она  , если честно, была всегда, только  скромно пряталась  от крикливых идей коммунизма После бегства последнего, опасливо озираясь,  вылезла из закоулков сознания, имея скорее статус генетической памяти. Жители сёл верили в Бога всегда, но не фанатично, молитвы воспринимались как фольклор. Убранство церквей и соборов те, кто до них добирался, ставили в один ряд с предметами искусства. Это было высшее- не вещь, созданная ремесленником или художником, а частичка другого мира, воплощение идеалистических воззрений…
В посёлке небогатом и населённом тоже небогатыми и прижимистыми людьми, с грехом пополам соорудили недалеко от центра  деревянную резную церквушку, в нескольких минутах ходьбы от дома Валентины Викторовны. Она захаживала иногда, как могло – молилась, приобретала  кое-что в церковной лавке- чтобы сделать хорошее для храма. Постепенно из новых икон создался маленький иконостас. Особый интерес вызвали религиозные книги: с текстами молитв, повествованиями о житии святых или их деяниях, иногда противоречивые, одни и те же факты биографии приписывались разным людям. Были ли это намеренные ошибки авторов или святые дублировали этапы жизни друг друга? Кто знает. Может мелкие детали жизненного пути действительно составляли систему и каждого достойного человека эта система задевала.
По крупным церковным праздникам церквушка радовала округу мелодичным колокольным звоном, немного дилетантским, но приятным слуху и сердцу. В эти дни она напоминала именинницу, счастливо принимающую знаки внимания почитателей и по тому величественную.
Каждый новый день церковь преобразовывалась. Могла ранним утром, озарённая красноватым светом, напоминать терем, а вечером , в скучноватом от туч полумраке казаться элементом готики…
Позолоченный крест горел при любой погоде, в любой сезон.
Маленький церковный двор заботливые руки сельчанок  превратили в цветущий сад. Привередливые в садах мирян цветы быстро укоренялись вокруг храма, редко какому капризнику не подходила здешняя почва. Казалось даже сорняки стеснялись лезь там , где им не место.
Мимо дома Валентины Викторовны чинно шли в храм односельчане. Она редко посещала службу, старалась уловить благодать храма в одиночестве, сознавая конечно свою неправоту и эгоизм, но не в силах отказать этой маленькой слабости и малодушию сознания.