Выходной

                Выходной.
         И чёрт его дёрнул пригласить в баню начальника цеха, да ещё Лёха, инженер по ТБ, увязался. Решили ехать на электричке, каких-то восемь километров, а то с бодуна утром на машине возвращаться, на гаишников запросто налететь. С баней-то  проблем не было, Илья её своими руками смастерил, да и печку сварил по собственному проекту, жара хоть отбавляй. Настораживало другое, вдруг маманя будет «под мухой», и тогда ждать от неё можно всё, что угодно.
          Нет, раньше она такой не была, вспоминал Илья. Шустрая, весёлая, совсем беззлобная. Но после гибели отца изменилась до неузнаваемости и как бы ушла в себя. Отец погиб, когда последняя Ольга была ещё в животе. Погиб совсем по-дурацки, на тракторе, на прицепе вёз бочку с водой. Как его закрутило не Зерцальской дороге, одном Богу известно. Как потом говорили мужики, трактор стал съезжать с дороги и перевернулся, бочка опрокинулась и отец захлебнулся. Мать помыкалась, помыкалась, да и сошлась с Пашей Ковалёвым, а что делать, если седьмой ребёнок на подходе. Паша немножко странноватый был, но работал скотником и по домашнему хозяйству работу делал исправно, а главное, в доме были хоть какие-то деньги. Помог он матери детей подтянуть, а Ольга так его папкой и звала. Но однажды Пашу отправили на лесозаготовки в Бычки, познакомился там с одной и не вернулся. Говорят, она ему ребёнка родила, а мать-то уже в годах была. И стала она после этого водочкой баловаться, а когда дети разъехались, это вошло как бы в норму.  Не, кое-какое хозяйство ещё вела, да и дом обихаживала, но всё чаще находились поводы пропустить рюмочку-другую, да и третью…  а там и до мата доходило. 
        От электрички шли так бодренько, солнце ещё высоко, воздух свежий,  не то, что в городе, и только один Глинозёмный дымил на горизонте. В магазине на Трактовой  добрали пивка, и, миновав Поклонный крест, где когда-то стояла церковь, увидели Чулым. Некстати вспомнилось, в деревне говорили, что Пашин брат спалил церковь, то ли  по пьяни, то ли нечаянно. Утонул потом в люке возле колонки. С бодуна решил напиться, соскользнул в люк и видать захлебнулся. Так и замёрз, ноги наружу.
       Полюбовались Чулымом,   а когда вышли на Зелёную, защемило опять –  «хоть бы не пьяная».
      Мать стояла у полисадика, оперевшись спиной не штакетник, в каком-то чёрном фартуке,  в калошах на босу ногу, и  из-под ладони рассматривала приближающуюся публику.  Когда до калитки оставалось метров семь, она опустила руку, и прежде,  чем Илья успел что-то сказать, выдала: «Что, сука …… маму приехал попроведовать?»