Дед Лексей Лексеич и Козел

               

      Началось все с того, что мы купили в деревне дом, размером всего лишь в одну комнату, посередине которой покосившаяся полуразвалившаяся и облезлая печь гордо строила из себя Пизанскую башню. Дом был до такой степени маленький, что казалось - его и нет вовсе. Но наш собственный кирпичный домик, со стенами толщиной в метр, фундаментом из песчаника, по нашим изысканиям оказался конца 19 века! Построил его в нашей  деревне управляющий кирпичным заводиком на Оке. А почему такой маленький, думаю, он просто кирпичей мало наворовал. Шанхай из ветхих пристроек, бывших ранее хлевом, курятником и сараем, окружали дом со всех сторон. Мы сломали всё лишнее, штукатурку со стен сняли, и открылся нашему взору кирпич такой красоты и качества отменного да еще и с клеймом заводским. Поменяли крышу, сделали новую - вальмовую, пристроили уличную веранду, с легким намеком в сторону итальянского "патио".
Сил потратили много, и восстановленный наш домишко стал похож на домик из какой-нибудь глубокой итальянской провинции, не иначе. Интерьер соответствующий сделали: старинную чугунную печку поставили на плитку с изразцами, гобелен итальянский повесили на стену напротив старого американского дивана 90-х. Кухню с буфетом в прованском стиле украсили  оловянной антикварной утварью, поставили круглый дубовый родительский стол со старой дачи и отгородили ширмой. А во встроенный в нишу книжный шкаф серо зеленого цвета поставили любимые книги по искусству. На деревянный пол из грубых досок бросили старенький потертый ковер. Настольные лампы с большими абажурами и картины мужа придали домику уют, а на все пять полуовальных окон я повесила кружевные занавески ручной работы, купленные мной когда-то в Измайлово - получилось очень душевно, часто приходили порадоваться соседи и наши друзья из соседней деревни, даже своих друзей приводили. Пусть старый домик, пусть временное наше жилье, но душу мы вложили основательно. Вот только сосед наш Дядя Леша - Дед Лексей Лексеич, как важно он себя называл, не оценил наших стараний - посматривал на нас криво и подозрительно, стращал, что зря деньги на ветер швыряем - скоро домишко рухнет и нас, с нашим барахлом, накроет...
 При этом он громко хмыкал от удовольствия сказанным,   вытирая тыльной стороной ладони свой вечно шмыгающий нос.
    А был он совсем не прост, этот Дед, хотя прикидывался добряком простаком и улыбался по каждому поводу. Не взлюбил он нас сразу - так и читалось в его глазах:

   - Иш, москвичи, мать вашу так и так... приехали, ну устрою я вам кузькину мать, так вас и так... и еще раз так!

Мы слышали бубнеж его за забором, но делали вид, что не слышим (строили из себя глухих), мило улыбались, баловали гостинцами из Москвы, потчевали пирогами, иногда чем-то помогали. А когда к празднику Победы 9 мая подарили ему бутылку хорошего коньяка, он сильно расстроился, даже заплакал и взахлеб стал "в лицах"  рассказывать про взятие им Берлина и  знамя, которое ему помешали водрузить на Рейхстаг! Потом пошел домой за медалями и орденами в знак доказательства, но обратно не вернулся - заснул прямо у порога своей  вернанды, свирепо  захрапев. Мы с мужем переглянулись, быстро подсчитали его возраст в 1945 году, поняли, что Дед все сочиняет, так как в 10 лет до Берлина он даже не смог бы доехать, не только дойти! И решили, что впредь спиртное, пожалуй, покупать ему не будем. А назавтра, уже  свежий как огурец,  дед, стоя на крыльце своего дома, издалека строго погрозил  мужу пальцем - в следующий раз велел угощать его только водочкой, коньяк, видите ли, он не уважает! Короче, старались мы, как могли и даже еще больше, но алкоголь  деду больше не покупали. А как же нам не стараться - он последний настоящий коренной житель нашей деревни, "последний  могиканин", уважать его надо, и не нам, новичкам, порядки в деревне устанавливать. Но ощущение скорых неприятностей со стороны деда нас не покидало...
    Одновременно с реставрацией старенького кирпичного домика я начала сажать сад. Вместо посаженной дедом картошки (он  пользовался нашим участком, считал его своим), я посадила березы и сосны, таскать из леса их мне помогали  "иностранные" рабочие из бывшей нашей южной восточной республики, они же выполняли и другую тяжелую работу. Я начала воплощать свои мечты о саде в английском стиле, немного запущенном и нерегулярном. Посадила манчжурские орехи, много декоративных кустарников, довольно редких и дорогих, цветы, ежевику, голубику,  пионы со старой дачи и много цветов. Трудилась, не покладая рук, высадила все ранней весной, и к середине лета мой сад начал меня радовать - все принялось, стало разрастаться, буйно зазеленело и зацвело! Дед Лексей Лексеич на все это мое "безобразие", как он выражался, кривил лицо, бубнил и давал советы - повыдергивать березы и сосны, снова посадить картошку. А еще тайком бросал на наш участок пустые бутылки, консервные банки и старые газеты, а однажды нашли дохлую крысу. Мы довольно спокойно реагировали, понимая, что пожилого человека уже не переделать, ссориться нам не хотелось.
   Но оказалось, что это все "цветочки", а "ягодки" нас ждали впереди. Наши ожидания вскоре оправдались...
    С волнением и трепетом в груди, предвкушая удовольствие от встречи с  нашим садом, подъезжаем мы к нашей деревне, я бросаюсь к маленьким деревцам манчжурского ореха, и вижу - верхушек нет, все обглодано, айва японская стоит без листьев, азалии - обгрызанные, торчат неровные  ветки, у ивы розоволистной - все тоже объедено...,  ну, короче, мамай прошел! Не пострадали только старинные яблони... .
     А у Деда нашего козел был по имени Козёл. И тут я поняла, что этот козел  действительно - КОЗЕЛ! В полном понимании этого многранного по смыслу слова. А Козёл был огромным, каким-то удивительным переростком, почти с телёнка ростом и безрогим - не наградил его Господь этим так нужным в его козлиной жизни аксессуаром, и такой он был упёртый и наглый до безобразия, что в деревне от него спасу не было никому. А еще он корчил рожи и кривлялся, как обезьяна, прямо дразнился! Раньше я, конечно, видела коз и козлов - ну пасутся себе, никому не мешают, мирные такие и милые! Но Козёл соседский был не таков - подходил к забору, бодал его, вынуждая меня, копающуюся в саду, подойти поближе, привлекал к себе внимание любым путем, прямо звал таки, готов был даже залаять, да не получалось - не собака! Я не выдерживала, подходила, а он начинал корчить ужасные рожи, что-то этакое выделывать своими губищами, глаза закатывал и прыгал то вправо, то влево - что-то изображал, себя показывал!
   Ну, конечно же, я поняла сразу, чьих зубов все мои потери, кто мой молодой сад весь обглодал. А что сделаешь - не пойман -  не вор! Деду не предъявишь - забор на месте, а Козел, даже такой огромный, перемахнуть через него не может. Мы призадумались, как мог Козел попасть к нам в сад? Муж пошел проводить следственный эксперимент и обнаружил подпиленную Дедом небольшую часть старого забора - он вытаскивал ее пока нас не было, выпускал Козла на волю в наш сад попастись, а потом его загонял и секцию ставил на место, как будто так все и было. Да, Дед Лексей Лексеич был не промах, недовольство нами выражал по-своему "интеллигентно" и тихо, чтобы никто не догадался.
   В первый раз я увидела спектакль, устроенный Козлом и чуть не грохнулась в обморок - это было театральное представление, не иначе! Он зазывно издавал некие непонятные звуки, больше похожие на ржание лошади, чем на козлиное блеянье, я подошла, и он, довольный собой, начал представление: вытаращил на меня безумные глазищи, странно завертел ими в разные стороны, и одновременно ноздрями стал выделывать разные фортели, скалил огромные ровные зубы и как будто хохотал! Высовывал длинный язык, издавая странные, ни на что не похожие звуки! Голова его с торчащими ушами все время наклонялась в разные стороны. Заканчивалось представление так - он хмыкал, чихал и вытягивал огромные надутые губы вперед, пытался ими пролезть между штакетником, шевелил ими и, поворачиваясь ко мне то одним глазом, то вторым,  хлопал глазищами и таращился на меня! И все время мне казалось, что он улыбался... . В обморок я грохаться передумала - мне стало очень смешно, но в то же время страшновато - ведь это не обезьяна, а всего лишь домашний Козел! И очень странный Козел. Я попыталась с ним поговорить, как с собакой, вразумить и пристыдить его, поставить на место, но Козел продолжил меня развлекать, пытался мне что-то рассказать и показать все, на что был способен! И так это было убедительно добродушно, что я, под впечатлением от его завлекательных пофлиртушек со мной, решила его не бояться и простить за съеденный сад, 
так дорого доставшийся мне.  Ну не убивать же мне его, в конце концов, такого ученого почти циркового Козла!
      
     Козел постоянно высматривал меня  из-за забора, ждал как верная собака, а я, занятая делами в саду, иногда в другом конце сада, забывала о нем. Но Козел надолго забывать о себе не позволял. Дошло до того, что он поворачивался задом к забору, и начинал долбить задними копытами по  дедовской бочке, стоящей у забора и поворачивал голову, проверяя, не подошла ли я. Долбил он копытами так громко о пустую бочку, что это вполне можно было принять за звуки для сбора на общее собрание! Как-то сосед, наш добрый друг, прибежал узнать, в чем дело, что случилось. Я рассказала про проделки Козла, мы посмеялись, и он смог сам убедиться, что вытворяет дедов Козел. Сосед почесал макушку, подумал и спросил:

   - Слушай, а что это с Козлом? Раньше вроде он спокойнее был, ну, приставал иногда на улице, но Дед его больше на привязи держал, а теперь то что?

Я выдвинула предположение, что Дед нас выживает, Козла подучил,  надрессировал и настроил против нас, чтобы он нам надоел, и мы отсюда поскорее сбежали. Рассказала про то, как Козел сожрал весь мой сад. Значит, он меня ненавидит. А в это время Козел, ничуть не смущенный присутствием соседа, снова устроил спекталь со всеми выкрутасами и обезьянними дразнилками. Сосед пришел в дикий восторг, странно посмотрел на меня и выдвинул свое смелое предположение:

   - Слушай, я понял! Ты ему нравишься, вот он и весь "ходуном ходит" перед тобой!

Сказал, запрокинул голову назад и громко, прямо неприлично заржал, довольный своим остроумием! Но его остроумное предположение мне совсем не понравилось - уж точно, мне совсем не пристало нравиться Козлу! Не для этого я, эстетка и ценительница всего прекрасного, литературы и искусства, всю жизнь свою 50 - летнюю положила, чтобы соседскому Козлу понравиться! Возмутило это меня до крайности, и я еще больше разозлилась.

 Ну, думаю, покажу я тебе, Козел ты эдакий, скотина ты безрогая,
уж точно устрою теперь тебе тоже "кузькину мать", будешь знать, как портить нам жизнь!
А Дед из под кустов малины  выглядывает, подслушивает, о чем мы с соседом  беседуем, еще и посмеивается, пенсионер заслуженный, в 10 лет до Берлина не дошедший...

    Но не успела я придумать месть Козлу, как он сам проявился. Идем с мужем по дороге в гости к соседям, как вдруг Козел гордо выходит, перегораживает нам дорогу и угрожающе на мужа уставился, глазищами хлопает и губами шевелит, языком в разные стороны вертит, что-то сказать хочет. Муж ему спокойно так говорит:

   - Что уставился, дай нам пройти!

А он стоит, такой огромный, наглый. Я говорю мужу - пусть, мол, стоит, давай обойдем вокруг, прогуляемся. Повернули, пошли дальней дорогой, как вдруг Козел налетел на мужа сзади и так сильно наподдал ему по мягкому месту, что муж, спортивный и не робкого десятка, так и подскочил! Слава Богу, Козел безрогий! Я стою в ужасе, думаю, сейчас на меня налетит! Ничего не понимаю, как может Козел напасть на человека!? Ну не бык же он на корриде в Испании, его же не дразнит торреро красной тряпкой, так в чем же дело? Может и правда, теперь он себя вообразил быком!? То обезьяной был, теперь быком! В схватку решил вступить с мужем! Муж опомнился от неожиданности, резко развернулся и схватил Козла за уши, когда Козел готовился напасть во второй раз. Козлу это сильно не понравилось, он встал угрожающе, как конь на дыбы, обнажил свои розовые десна, огромные зубы и снова завращал глазами! Мы отскочили в сторону от сумасшедшего Козла и нервно оглядываясь, быстро ретировались обратно к нашему дому, забыв о приглашении в гости. И только от ворот заметили Деда, он снова прятался в кустах и подсматривал...
     Грустно нам стало, что же это за жизнь такая, если наше спокойствие и пребывание на любимой даче зависит от поведения какого-то Козла и соседского Деда, пенсионера почтенного... . И к вечеру муж пошел к Деду с предложением - покрепче привязывать Козла. На что хитрый Дед, закатил глаза к небу, прямо как Козел, и сказал:

   - Эээ, нет! Я ж не могу его на цепь, как собаку посадить, а веревку он перекусывает!

Ну, что на это скажешь - ничего.

Тогда муж предложил купить канат, а потом - сказал Деду:

   - Лексей Лексеич, давай я тебе для Козла крепкий загон построю на свои деньги?

На том и порешили. А через час Дед сам к нам прибежал  и спрашивает мужа:

   - А позволь поинтересоваться, мил-человек, из чего ты мне загон построишь, из какого такого материалу?

И выпалил:

   - Хочу из кедра!

   - А отчего же, Лексей Лексеич, всего навсего из кедра? Давай уж сразу из карельской березы! Чего уж там мелочиться...

Иронично ответил муж, почувствовав очередной подвох, на что ему Дед, почесав затылок, сказал:

   - Кедр то покрепше будет и красИвше, а береза мне твоя - на что? У меня своих воона сколько! 

И  развел рукой, показывая на лес.

Да, Дед наш был продвинутый, знал что просить! Мы посовещались, и решили, что из кедра строить для наглого Козла будет слишком жирно, а инициатива, как известно, наказуема. И дальше Дед запросит уже себе новый дом и из чего- нибудь эдакого, уже даже и не знаю. И от идеи с загоном отказались. Значит, надо ставить от Деда высокий забор из профнастила. Но и с забором все непросто -  я представила себе, как Козел по нескольку раз в день, с раннего утра, долбит копытами по металлу - этот звучный набат переполошит всю нашу деревню! Ну и пусть, зато еще недовольные найдутся, решили мы.

    Настал день приезда наших долгожданных вологодских мужиков-строителей. Четверо крепких, огромного роста парней, и их бригадир Коля, суровый и спокойный, коренастый и жилистый, прибыли из под Вологды на старенькой ухоженной Волге еще советских времен ставить нам дом из бревна, привезенного на фуре накануне. Вот тут то и пригодился сараюшка за забором на берегу пруда. По документам он принадлежал нам, пусть ветхий и покосившийся, но с целой крышей, он вполне еще мог послужить бригаде строителей в качестве временного жилья летом. Дед нам рассказал, что раньше, давным-давно, его построили городские родственники хозяев нашего дома с их разрешения с целью летнего проживания - хозяйский домик же маленький, разместиться негде, а природа так хороша да и молоко парное, овощи с огорода - живи и радуйся. И назывался он тогда гордо - "дача"! Ключи от этой сараюшки, хранились у Деда, мы ждали случая забрать их, и вот случай настал. Мужики пошли смотреть свое временное убежище на берегу пруда в двух шагах от задней калитки со стороны дедовского дома. Но Дед приготовил нам всем очередной сюприз...
Выйдя из задней калитки всей толпой, мы остолбенели - Дед стоял у сараюшки, вооруженный до зубов: на голову водрузил мото шлем с закрытым забралом, в одной руке он держал лопату, только что заточенную (мы слышали звуки, но не понимали, что это он), в другой руке он, как шпагу, держал длинную ножовку! Да, Дед подготовился к встрече вологодских гостей основательно! Наши рабочие с нехитрым, но необходимым скарбом в руках, уставились на Деда, как в телевизор - ну прямо герой боевика, не меньше! Маленький щуплый Дед  занял боевую позицию и приготовился к обороне - один против шестерых мужиков! Мы ничего не понимали, что просходит... Дед открыл забрало шлема и воинственным тоном громко нам объявил, чеканя слог:

   - Не пущу! Потому как дача моя! Мне ее хозяева старые подарили! И точка.

Приговор был вынесен и обжалованию не подлежал.

    Мы понимали, Дед несет полную ахинею, сараюшка наш, но что делать, мы же не можем применить атаку на Деда, застывшего в обороне и взять штурмом старенький сарай. Муж вытащил белый платок и смело рванул на переговоры навстречу Деду:

   - Лексей Лексеич, ты давай не дури, можно по-хорошему все решить! Прекрасно знаешь - сарайчик наш по документам, а то что ключи у тебя - это не проблема, мы же и поменять замок можем! Давай, Лексеич, ссорится не будем, мы же соседи, надо по-доброму решить!

Дед поправил съехавший набекрень шлем и, не опуская оружие, ответил:

   -  Соседи то соседи - это да! А вот добрыми остаться не можем. Дружба дружбой, а табачок врозь!
Не отдам,- говорит,  своего, - защищать буду! А еще Козла позову, даст вам по заднице, будете знать, как чужую собственность отбирать, капиталисты московские, кровопийцы хреновы!

Ситуация выходила за рамки  разумного, надо было срочно что-то придумать. Строители расположились, как в партере театра, некоторые даже сели, удобно устроившись на траве, не вмешивались, курили и посмеивались, а самый молодой из них, Вася - просто заходился от смеха. И тут я поняла, что применив дипломатию, пора  вмешаться! У нас не было другого выхода, строителям нужно было где-то  жить, не селить же нам их в своем новеньком, отреставрированном недавно, кирпичном домике! Я решительно подошла поближе к Деду и, встав между ним и мужем, спокойствие которого было уже на исходе, миролюбиво  сказала:

    - Лексей Лексеич, а раз этот сарайчик ваш, давайте мы его у вас купим!

Дед, опустил лопату и пилу, положил на траву мото шлем, хитро прищурился, приоткрыл рот, повернулся правым ухом, сделав вид, что плохо понял. Тогда я еще раз, но уже громче и четче сказала:

   -  Мы вам десять тысяч предлагаем! За эту развалюху!

Дед взбодрился, напрягся, даже рубашку расстегнул и  вытер лоб,

   - Сколько, сколько? Десять тысяч?

Медленно и нараспев, переспросил Дед, не веря свои ушам - такое счастье привалило! И снова уточнил:

   - А в каких таких деньгах-то?

Рабочие наблюдали с большим удовольствием, ждали, чем закончится спекталь, совсем уже  расслабились, ждали развязки, шептались и чего-то обсуждали. Наверное ставки делают, подумала я.
Ситуация меня уже выбешивала, я "завелась" и решила поёрничать - надо было красиво завершить начатое:

   - А вы, дядя Леш, в какой валюте хотите - в долларах, евро, тугриках, юанях или йенах?

Мой муж посмотрел на меня как на чокнутую, покачал головой - ему явно было не до шуток. А Дед вдруг, хлопнув себя по коленям, подпрыгнул, и как закричит:
 
   - Да я что, дурак что-ли - доллары и евро у капиталистов брать? Они же падают все время! Нее, мне наши, родные рублики, пожалуйте, только этими, как их - купюрами, которые  помельче, побольше будет!

На том и порешили. Я принесла размененные десять тысяч наших родных рублей мелкими купюрами, пожалев, что негде разменять еще помельче - было бы побольше, еще лист бумаги и ручку и  вручила Деду писать расписку. Он начал юлить, мол, не писал давно, уже и не помнит, как ручку держать, но все же под диктовку написал:

Я лексей лексеич мишин палучил сваи деньги 10 000 рублев за свою дачу. Притензий иметь буду.

И здесь хитрый Дед решил нас надуть - думал, я не замечу отсутствие частицы НЕ! А еще вместо подписи хотел крестик поставить.  Хитрость его не удалась, расписка была у меня в руках, ключи у строителей, все остались довольны. Через час мы увидели, как счастливый дед Лексей Лексеич, пробирается по кустам через овраг короткой дорогой назад к своему дому, нагруженный двумя полными сумками с торчащими бутылками водки! Идти ему было тяжело и трудно, но он не унывал - Дед считал водку лучшим вложением неправедно вырученных денежных средств!
     Но в этот день наши мучения с Дедом на этом не закончились...
Наши вологодские строители  расположились в сараюшке, все казалось бы ничего, только нехватало в стенах досок, и из двух окон были вынуты рамы... Мужики быстро сообразили, чьих рук это дело и пошли поискать у Деда за забором недостающие части сарая. И нашли! Аккуратно сложенные доски и две рамы, лежали прикрытые куском рубероида - Дед  уже давненько начал  разбирать сарай, зная от нас, что приедут рабочие, на всякий случай - в хозяйстве все пригодится... Мужики погрузили себе на плечи доски и рамы, за этим их и застукал Дед.  Подчеркнуто строгим голосом с ехидными интонациями он проговорил:

   - А теперь я заявление в милицию напишу - приехали чужаки и воруют! Посажу я вас всех теперя!

  Дед, потирал руки в предвкушении еще денег! Самый огромный из работяг, Рома, посмотрел по сторонам, потом на нас с мужем, подмигнул нам, и заручившись нашей молчаливой поддержкой, он, богатырь почти двухметрового роста - косая сажень в плечах, подошел к Деду, невысокому и сухощавому, но такому любителю напакостить, и молча поднес к его лицу огромный кулак! Зрелище было уникальным, но кроме нас никто не видел... Дед вдруг неожиданно для нас завибрировал, поменял выражение лица на радостное, схватил кулак Ромы двумя руками и начал трясти:

   - Ребятушки! Дорогие мои! Будем знакомы! Мы ж теперя друзья! Вечером приглашаю вас отметить приезд! - и жестом пояснил свои намерения.

А потом поочереди начал трясти руки остальным мужикам. Дружба между народами с большим скрипом, но победила!
Строители расположились в отбитой у неприятеля сараюшке, одновременно чинили, прибивали, раскладывали и стелили, короче - налаживали свой быт.
      
    На несколько дней мы уехали по делам в Москву, наказав мужикам зорко присматривать за Дедом и Козлом. Мужики переглянулись и, улыбаясь, уверили нас в том, что все будет в порядке!

В Москве я занялась делами, отвлеклась от Козла, Деда, даже забыла про строительство дома. Так много разных дел накопилось.

Вернулись мы почти через неделю ближе к вечеру и, уже открывая ворота, порадовались - увидели частично уложенные новенькие бревенчатые стены.  Поспешили к дому и застыли на месте от увиденного: бригадир Коля сидел на пеньке, горел небольшой костер, напротив него на огромном бревне сидели мужики, а рядом с сидевшим с краю Васей - сидел Козел! Как собака.  Рука Васи по-свойски лежала на шее у Козла - идиллия была полная! Мы подошли, мужики встали поприветствовать нас, здоровались за руку с мужем, мы передали привезенные им продукты, а Козел, только лениво и с презрением повел глазами в нашу сторону и остался рядом с Васей. Я была удивлена. Неужели приставучесть и наглость Козла ушла в прошлое, и он больше не будет мешать нам?
Строители аппетитно хлебали суп, Козлу налили тоже. Миска уже была пуста. Я спокойно удостоверилась в полной идиллии, а мужики наперебой стали рассказывать о событиях, произошедших в наше отсутствие. Дед тоже вел себя идеально - теперь он заглядывал в глаза Роме, предупреждал все его желания, а когда тот доставал сигарету, бросался к нему и подносил зажигалку, которую сам же у него и стянул. Дед баловал рабочих молодой картошечкой, варил ее, и даже мыл посуду!
Я была потрясена! Вот это да! Мы, интеллигентно и терпеливо  добивались расположения Деда, можно сказать "выплясывали" перед ним, пытаясь найти к нему подход, чтобы стать "своими" и ничего у нас не получалось. Ни наше терпение, ни доброе отношение - ничто не помогало, Дед не ценил и не понимал нас. А большой кулак вологодского мужика Ромы моментально принес плоды, решил все вопросы и воспитал Деда и его Козла! А ведь кулак Рома только показал, причем, молча. И Дед сразу зауважал мужиков, они быстро нашли общий язык. Странный все-таки наш Дед, думали мы. Или мы странные? Скорее всего, хитрый и непростой, не очень добрый дед, просто не понимал нашу деликатность и тактичность, желание ему помочь и уступать ему во всем.   Деду, простому русскому мужику, мы были совершенно непонятны! Он нам не верил! Он вообще не привык верить никому и ни во что, тем более - в хорошее. Подозрительный и не сильно честный, он не понимал хорошего отношения, а позиция силы ему была гораздо ближе. Если бы мой муж-художник, человек тонкий и деликатный, с самого начала поговорил бы с ним "по-мужски", на другом языке, к которому привык Дед, с матерком и с позиции силы - все встало бы на свои места уже давно. А мы, люди творческие, тонкие, решили с пониманием и деликатностью решать все проблемы, не понимая деревенской жизни, в которой люди веками учились выживать.  Мужики рассказали, что после нашего отъезда, они сначала намучились, Козел теперь уже возомнил себя горным козлом - несколько дней скакал по фундаменту, копытами разбивая цемент и не давал им работать. При этом Дед справиться с ним не мог - Козел не давал загнать себя домой, Дед взмолился, попросил помощи у мужиков. Мужики подумали и нашли способ его утихомирить. Мы с удивлением слушали. А  Вася, так и сидевший в обнимку с Козлом, сказал:

    - Вы же сами видите, мы с ним теперь дружбаны!

Он взял большую пластиковую бутылку с очаковским пивом, немного отпил из горла, а в это время Козел встряхнулся, оживился, повернул голову к Васе, вытянул губы и зачмокал, явно прося пива! Вася протянул ему бутылку и Козел, прикрыв глаза, смачно и со вкусом чавкая, начал глотать пиво... Я была в ужасе и закричала:

   - Вася, прекрати! Что ты делаешь! Козлу нельзя пить пиво! Ему вредно, он же погибнет!

Вася и компания запротестовали наперебой:

   - Вы, москвичи, жизни  не знаете, живете легкой жизнью в своих хороших квартирах в тепле и уюте, все у вас есть под рукой, а мы народ неизбалованный, нам некогда подходы искать, приходится быстро принимать решения, нам проще сразу  разобраться по своему! Правда, Дед?

Дед закивал головой и хитро прищурился.
Потом Вася закурил сигарету, затянулся, а Козел, допив пиво, снова повернулся к Васе, протянул губы и снова зачмокал... Я пребывала в глубоком обмороке, а отдыхающие от тяжелой работы мужики, спокойно наблюдали за Козлом.

Затягивался Козел, как заправский курильщик, от удовольствия закатив глаза, а потом выдохнул -  элипсоидные кольца дыма поднимались вверх к темному уже небу. Козел следил за кольцами дыма и, одновременно, за нами - какое он производит на нас впечатление. С рабочими я провела воспитательную беседу, но думаю, все это было бесполезно. 

    В веселой компании северных суровых мужиков пошли в ход анекдоты, и мы, уставшие с дороги и пьяные от свежего воздуха, не дожидаясь новых, уже  неприличных анекдотов и нецензурных выражений от раздухарившихся мужиков, ушли к себе в старенький кирпичный дом спать.
   Простые русские мужики из северной глубинки отдыхали после тяжелого трудового дня, до нас доносились отдельные слова и дружный хохот, я прислушалась - мне казалось, что следующий анекдот уже расскажет наш укрощенный Козел...

    Через месяц после отъезда строителей Козел загрустил, он подходил к забору и подолгу смотрел -  то в сторону сараюшки, где они жили, то в сторону поставленного сруба, где в дружной веселой компании он провел столько приятных минут. Мне было жаль Козла, я не хотела верить, что его привязанность к людям возникает исключительно из-за пива и сигарет. Дед тоже загрустил. Он потерял кураж, нас больше не трогал, вспоминал наших рабочих добрыми словами, с большим уважением. Мы призадумались. Муж констатировал факт - с Дедом нельзя вести себя так, как привыкли мы. Нельзя идти ему всегда навстречу. Он привык бороться с обстоятельствами, а мы ему этого права не оставляли. С нами было скучно. Придут и все дадут! А ему хотелось взять самому.
И Козла мне тоже хотелось очеловечить, думать, что Козел привязывался к людям, ждет от них внимания, человеческого тепла и, наверное, любви.
    Поздней осенью мы в последний раз были на даче, Деду и Козлу привезли разных вкусностей и уехали в Москву уже до весны.

     Ранней весной, когда в саду еще было много снега, мы почистили дорожки и зашли к Деду проведать его и Козла. Но Козла уже не было. Оказалось, что Дед без зазрения совести выменял его у родственника из другой деревни на козу, дающую молоко. Расстался с ним, как сказал нам, без сожаления, радовался выгодной мене, ехидничал, что теперь Козел Ваньке  жизни не даст. Но в одиночестве Дед быстро заскучал без Козла и его проделок. И вдруг, неожиданно для нас заплакал.  Я не верила Деду Лексей Лексеичу, такому хитрюге и барыге. Теперь понимала - это снова проверка для нас на нашу слабость. А так хотелось думать, что он человек и душа его страдала по Козлу. И даже я, идеалистка, теперь ему уже не верила. Он, почувствовав в нас перемены, как-то быстро вытер глаза, сморщил нос и сказал:

   - А Ваньке-то я не рассказал, что Козел мой пьяница и куряка! Скрыл! Пущай сам разбирается...
И, махнув рукой, довольный собой, противно захихикал. Мне стало очень грустно и мы ушли.
    Как же сложен даже самый простой человек, сколько в нем всего самого разного...