Игра с тенью. Дуэль Тениша. Глава 11

        Глава 11. Coule

                * * *

— Чего бы ты хотел?

— Сейчас или вообще? — я тянусь к недопитому бокалу, перегибаюсь через него, лежащего, вполне самодовольного — ни следа недавнего безумия, ноги скрещены, руки за головой — доступен. Но я прекрасно понимаю, что это лишь демонстрация беззаботности. На самом деле роли расписаны. Но это мы ещё посмотрим...

— В общем, от жизни.

Я отпиваю глоток.

— От жизни… Благополучия матери и счастья сестре. Можно считать это слабостью, но я устал смотреть на то, как они живут.

Дагне хмыкает.

— А для себя?

— Для себя, — я задумался лишь на секунду, — я хотел бы овладеть этим городом.

Дагне смотрит на меня удивлённо.

Я тороплюсь объяснить. О, мне это так несложно! Я так ясно помню все свои отчаянные попытки выжить, заработать: эту вечную беготню по грязным, холодным, пыльным улицам-ущельям Нима, вечный страх попасть под колёса, под копыта, не сгинуть, но остаться калекой; тычки, затрещины, подзатыльники, шрамы, оставленные проволокой и короткими ножами шпаны, от которой нужно было удирать, удирать что есть сил под улюлюканье, стараться не упасть, когда камень попадает между лопаток, если упадёшь — смерть, а у тебя за щекой два медяка, их нужно принести домой...
О, да, матушка, столица навела должный лоск на мои манеры, до блеска отполировала неуклюжего мальчишку, испорченного сельской глушью, несмотря на все твои усилия.
Как ты и надеялась.
Я помню, как ты хвалила меня за появившееся умение не плюхаться на стул, а садиться плавно. Знала бы ты чем это умение вызвано...

— Я хотел бы стать в этом городе кем-то значительным.

Я взглянул на Дагне — если хоть тень улыбки — значит, он ничем не лучше Алессандье.

Но он не улыбался. То ли игра теней, то ли мимика: он, похоже, хмурился.

Тогда я заговорил без опаски, пусть сбивчиво:

— Я хотел бы входить в любой дом, говорить с кем пожелаю. Я хотел бы, чтобы этот город зависел от меня, чтобы я стал здесь не просто своим, а самым…

— Ты говоришь «этот город», как выплёвываешь. Ненавидишь?

Я осёкся.
Ненавижу?
Да! И есть за что! Со всей горечью обманутых надежд, несбывшихся обещаний — ненавижу! За все унижения, издевательства, за своё бессилие и тайный мой позор — под кого только не ложился сын герцога, наследник всей славы рода Бон-Бовале, хоть славы той полтораста лет и куплена она была не на поле боя, а в финансовых битвах. Но честно! Без стыда.

Как можно не ненавидеть это каменное исполинское чванство, это равнодушие, это застывшее величие. Кажется, само время просело под тяжестью гранитных дворцов и башен Великого Нима. Здесь всё иначе, всё не так, как в других местах, здесь даже обыденность полна подспудного смысла.

Люблю?
Люблю этот город? Или люблю себя — иного, в этом городе?
Я… я есть здесь. Я чувствую. Я есть здесь — другой, счастливый, благополучный, добрый и могущественный. Тот другой я, общества которого все ищут, который равен сильным мира сего. Один из них!
Вот он — лощёный, уверенный, в белоснежном сиянии роскоши отражается в ростовых зеркалах дворца, вот — в парадном камзоле, с золотой цепью пэра, со шпагой на боку поднимается по мраморной лестнице Дворянского Собора, где все кланяются и если и шипят втихомолку — то лишь от зависти, вот он — я! — в Королевском театре  и не на галёрке, а в собственной ложе, его взгляд стараются перехватить мужчины, его внимание пытаются привлечь дамы… Кланяются, шепчут, трепещут… Держать этот город — вот так, в кулаке!

— Ненавижу, — отвечаю я Дагне.

— Добиться Нима непросто. На это может уйти много времени. Может быть, всё время... Нелогично, согласись, потратить жизнь на то, чтобы овладеть нелюбимым.

Дагне встаёт, потягивается всем длинным сильным телом, огонь играет на его коже. Отсветы на спине, боках, на рельефных мышцах. Я вижу выпуклость его ягодиц, и в горле пересыхает. О чём мы говорили? Что-то о Ниме. Неважно. Важно совсем другое. Я встаю, прижимаюсь к нему сзади. Провожу рукой по скульптурной округлости, мой член — как в родную — упирается в ложбинку.

Дагне застывает. Отстраняется на секунду позже, чем я ожидал.

Он натягивает панталоны и я искренне ненавижу эту шёлковую тряпку — она крадёт зрелище.

— Вернёмся к делу? — спросил он, без труда читая моё разочарование.

Я не стал одеваться, прикрыл простынёй самое откровенное.

— Я готов, — ответил я двусмысленно.

Мне хотелось дурачиться, но Дагне явно был настроен на инструктаж.

— В таверне вы сядете за стол так, чтобы возле Вас оставалось как можно больше свободных мест. Идеально — отдельный столик у камина. Закажете непочатую бутылку Chivite Las Fincas. Это довольно дорогое вино, и не все знают, что оно есть в погребе. Также потребуете серебряный прибор. Не беспокойтесь, это местечко, хотя и близко к верфям, но вполне безопасно, мы об этом заботимся и обходится это недёшево, — он протянул руку (господи боже мой, какую руку!), взял бутылку и долил себе, а мне на два пальца. — После — ждите. Когда к Вам подсядет человек и похвалит вино с западных склонов Авиго, отвечайте, что лучшим Вы считаете урожай 1708 года. Не путаетесь в цифрах? "Семь морей", урожай 1708-го года, сколько свечей поставите?

Я смотрел на его шевелящиеся губы, силясь запомнить хоть что-нибудь. Но замечал только нежность, упрямство, выпуклость нижней и хищный изгиб верхней. У него прекрасные губы! Кажется, это всё, что я вынес из нашего разговора. Свечи? Розовые, как...

— Три розовых.

Он отпил, посмотрел на меня, понимающе ухмыльнулся и, отставив бокал, подошёл ко мне.

— По виду не скажешь, что запомнил.

— Журналистская выучка, — ответил я, но голос сел, сломался.

Дагне уже откровенно рассмеялся, крепкие белые зубы сверкнули и он прильнул своими губами к моим. В этом была нежность и странное смирение. Ничего яркого, ничего на грани смерти и муки, какая-то тусклая тишина.

Я что-то спросил, он ответил, убей, не помню что.

                ***

Это было медленное, убийственное сумасшествие. Я чувствовал его каждой клеточкой тела, на грани боли и раздражения. Сам не понимаю — хотел я его любить или убил бы на месте, но вместо этого ласкал, тискал, скользил по телу, отмечая — здесь белизна прикрываемого тела, а здесь загорелая кожа, здесь буйная поросль чёрных упрямых волос, а здесь — лишь намёк на зверя. И пах он сейчас иначе, не сожжённым ангелом, а мягкими тёмными ирисами — чуть печально.
Я тёрся об него, испивая его вкус, запах... В какую-то секунду мне показалось, что он не просто терпит мои ласки, но и принимает...

                ***
Что-то менялось. Что-то перекатывалось как длинные водянистые валы, лизавшие песок на северном побережье. Или мы и были теми валами? Мы менялись, перекатывались, сплетались друг с другом — лишь часть, мерное дыхание неведомого моря...
Но почему так горько?
Почему соль на губах?
Почему это ощущение бесконечного проигрыша?

Безлунное небо. Золотые звёзды так близко...
Ах, да, это же потолок.

— Fauconnerie, — бормочу я, в полусне, — это, кажется, соколиная охота? Увлекаетесь?

Он ответил издалека, машинально:

— Некогда. — Он лежит тихо, тоже смотрит в потолок. Что он видит? Доски или звёзды?

— Тебе пора.

Чёрт! Уже?

В спешке я не сразу попадал в штанины, в рукава и он с самой серьёзной миной помог мне, как камердинер: поддернул, завязал, застегнул, напоследок достал булавку для галстука с серой жемчужиной и россыпью мелких бриллиантов. Довольно тяжёлую — не золото — платиновая основа, работа кажется грубоватой, но это безупречно мужское украшение, не безделушка. Осторожно воткнул её в шёлковый узел — последний штрих.

Убить его что ли?

Но он повернул меня к зеркалу и я фыркнул от смеха — там отражался ошалевший юнец, с бриллиантовой звездой у горла, явно слишком дорогой для него.

— Ну как? — спросил он, отражаясь рядом.

Понравилось ли?
Доволен ли я?
Приду ли к нему?

Я выдохнул:

— Да!

На краешке его рта — довольная улыбка. Чуть грустная. Как будто я пообещал ему что-то и обманул. А он простил.

Да что ж такое?

Уходя, среди прочего разноцветного хлама, столь обычного в старинных жилищах, я заметил в углу облезлую детскую лошадку. Неужели Дагне когда-то играл здесь?..
Неужели он был ребёнком?

==========================
Примечание:
Coule (куле) — скольжение клинка по клинку.



                < предыдущая – глава – следующая >
   http://www.proza.ru/2020/03/10/1323        http://www.proza.ru/2020/03/19/1410