Алешка-беззлошка и Авдотий

Задумывался ли дорогой мой читатель, откуда берутся названия сёл, городов, деревень? Нет? Так вот, об одном таком месте под названием... Впрочем, умолчу до поры, но вот, что хочется поведать.

Жил в одном селе барин, злобный, какого  вовек не сыскать. Рыкал на всех да на каждого и злился по любому пустяку и поводу хуже пса дворового, и при этом ещё жаден был да скуп. Деньги за ним водились немалые, все это знали. И решили деревенские мужики его проучить и разделить его с собственным добром. Сказано – сделано! В одну  ночь вынесли у Авдотия (так барина звали) всё, что имел и не имел, и даже забыл иль сам от себя прятал. А когда кинулся барин по сундукам смотреть и понял, что гол как сокол, то умом и тронулся. Стал по ночам от досады подвывать на луну.

Рядом жил и другой человек. Простой, ничем не приметный, но злобы в нём не было! Беззлобный был. “Как так?” – спросите вы. А вот так, совсем не имел её. Вот если вам на ногу кто-то наступит, а у вас перед тем любимая вещь испортилась, вот прямо в этот же самый  день и час? То-то же, хоть святых выноси, не правда ли? А он нет, не имел в себе злобы.
Вот и называли его кто Алексий Прелестный, кто Алексий Причудный, кто-то кликал Алексием Беззлобным или просто Алёшкой-беззлошкой!

Так даже дети его дразнили. Весело им было с ним. Увидят, идёт, да и пустятся в догонку, вопя:

– Алёшка-беззлошка, Алёшка-беззлошка, сделай петуха!

А он делал. Приставит к носу ладонь растопыренную (некоторые так дразнятся ещё), только задерёт голову вверх и присядит так в небывалой позе да прохаживается, петухом вроде... Потом руками всплеснёт словно крыльями и дёру даст. Тут-то его все и видели. А он скроется в овраг да уснет или спящим прикинется, если на его тайное место набредёт кто-то невзначай.

Так вот, нельзя было  сказать, что он глуп или недоумок какой, нет-нет. А Авдотий так умом тронулся из-за своего богатства, что забыл какого он рода и чина, что даже дети стали всед ему рожи строить, да языки показывать. Звать же Авдотием перестали, а кликали  исключительно Авдоха. Кличка эта прилипла к злобному и вспыльчивому человеку. Детвора крикнет бывало, подкравшись к дому: “Авдоха!” и бегут, куда глаза глядят!

А он выскочит словно пёс из конуры, схватит, что под руку попадётся, и давай швырять в сорванцов. И всё это с руганью и проклятиями!

Так и жили, Алёшка-беззлошка Богу молился, а Авдоха чёрту кланяется. Выйдет, бывало, последний на крыльцо – а жил он сам и при себе уже не держал никого, – на улице полночь, последние петухи пропели, луна полная... И начнёт  на неё выть, то ли от тоски то ли оттого, что чёрт его ночами бьёт да спать не даёт. И давай кричать:

– Антихрист придёт, вот будете знать, на вас Антихриста не хватает!

И всё в таком духе. Только после этого упадёт и спит до первых петухов.
И такой страх на дома наведет, что детки в крик, мужики в ругань (им-то вставать рано на работу), бабы в печаль! И только Алёшка-беззлошка знает, что происходит. Но и на него найдёт срящь ночной, да давай смущать, сначала обидами, мол, вон, тебя не уважают, ты их развлекаешь, а они смеются да глумятся над тобой... Он послушает, послушает, да вспомнит как он кузнечиков в поле ловил: словит в ладонь, поднесет кулачок к глазу, а там тварь Божия. Чудная, длиннолапая. Разожмёт, а кузнечик прыг, как и не было. Порадуется тому, сидит улыбается... Ночью..... Сам, при луне, в овраге под вой Авдотия. Посмотреть на такого со стороны: безумец! Ан нет, он в своём мире, с Богом, и не страшно ему. И давай Алёшка-беззлошка за людей молится, да каждого, поимённо вспоминать, за каждого поклон делать – пока Авдотий не успокоится да в деревне дух злобы не исчезнет. А под утро петухом пропоёт, стало быть – пернатым сигнал даёт, чтобы те солнце будили, а солнце людей ласкало, лучиками гладило женщин по лицу, ребятишек по спинке.

А однажды Авдоха так завыл, что на людей того селения напал такой страх, такая жуть, что казалось, ещё чуток и сердце выскочит из груди, просто выпрыгнет вон. И стали люди смекать: наверное, из-за украденного богатства пугает их Авдотий, которому чёрт служит, да всё знает... И ведь не зря пугает, сегодня он так делает, а завтра может в зверя страшного обернуться и наброситься да разорвать всех на клочки... В общем, так или иначе, стали люди богатство неправедное в лес сносить да хоронить, кто под старый пень, кто в дупло, кто в лишайник. Много времени прошло с тех пор пор. Лес люди стали звать заколдованным из-за свечения в нём по ночам. Луна же своими лучиками высветит драгоценность какую, да играет с ней светом. Козявочка какая приползёт на блики посмотрит, посмотрит, быть может и полюбуется – кто знает, что у неё в сердце-то, у маленькой, – да и поспешит по делам да заботам.
А Алёшка-беззлошка молится себе, чтобы никто в лес не сунулся да злобой не заразился.
Ну а село так и осталось с названием странным – Собачевка. Говорят, в нём барин жил злой как собака, но мы-то с вами знаем правду.  Вы спросите, где это? Да как раз возле Прелестного и будет, у людей поинтересуйтесь, они подскажут.

Конец.