Мы из Урюпинска

Шелекето Н. А.
Мы – из Урюпинска!

                Урюпинск -  красивый город,
                Покрытый сединой веков,
                До наших дней донёс
                Честь и славу донских казаков.
                Харьковский Н.С.
Вступление.
            События, о которых вы узнаете в этой книге,  не так уж давно произошли в Урюпинске, и ещё живы в памяти их очевидцев. А началось всё с несколько опрометчивого поступка одной юной особы – ей захотелось побывать на Горе Восточной. Это повлекло  множество самых невероятных и одновременно чудесных событий в жизни города и за его пределами. Достаточно вспомнить происшествие с … Впрочем, начну повествование с уже упомянутого опрометчивого поступка, с которого всё и началось.

Глава первая
Красуля отправляется в разведку
             Вблизи Урюпинска, в лесу на берегу Хопра, там, где каждое лето наводится понтонный мост, жила-была синичка Красуля.  Обычная  синичка, слегка беспечная, шустрая. На голове «чёрная шапочка» и хохолок, щёчки белые, грудка жёлтая, спинка синяя.  Там жили и другие птицы.
 Хорошо  им жилось в лесу, привольно и сытно.
            Но лето закончилось, листья деревьев стали менять окраску и наступила золотая осень. Лес  стал прозрачным, светлым, красивее, чем летом,  и наполнился тишиной, иногда прерываемой шорохом падающих листьев.  Дни становились короче. На юг, в тёплые края, потянулись птичьи стаи; с каждым днём их становилось всё больше и больше. Одни птицы, живущие по соседству с синичкой, уже улетели, другие  готовились к перелёту.
                Летом синички жили каждая сама по себе. Теперь же они собрались в стаю – так веселее и безопаснее, а так как на зиму  в тёплые края они не улетали, однажды  собрались стаей на опушке леса и решили перебираться поближе к людям, там зимой с кормом легче. А когда стали обсуждать, куда лететь, согласия не достигли. Одни предлагали лететь в хутор Горский, другие настаивали отправиться в хутор Петровский, третьи – в Ольшанский и даже в Поповский. В одном у них было полное единодушие – никто не хотел зимовать в Урюпинске, так как там было много людей и машин.
            Синичка  и её молодые подружки в обсуждении не участвовали:  кроме своего леса они ещё нигде не были, и им было всё равно куда лететь.
            Долго спорили птички, подняли шум в почти опустевшем лесу. На этот шум прилетела сорока Кумушка, которая всё знает и всё всем рассказывает. Она села на дерево поблизости, сделала вид, что чистит пёрышки, а сама слушает, о чём спорят синички, затем сделала голову набок и застрекотала:
             - Летели бы вы в Урюпинск, в нём на Горе Восточной есть посёлок газовиков. В этом посёлке живут добрые люди, многие из них вешают кормушки и всегда кладут в них корм. Там вы точно не пропадёте! Да и воздух там хороший, почти как в хуторе.
            Сказала это сорока и, распушив хвост, улетела, синички даже не успели узнать у неё, как добраться до этого посёлка.
            Стали синички опять думать, уже над вариантом, предложенным сорокой. Никто из них не слышал ни о Горе Восточной, ни о посёлке газовиков. Лететь неизвестно куда, на край света, было страшно. Да и сорока  могла обмануть, для неё это привычное дело.
            Слушала Красуля эти разговоры, слушала, а затем и говорит:
              - А давайте я слетаю и разведаю, правду ли сказала сорока.
                Сказала, и самой стало страшно от такой смелости. Однако деваться некуда –  вызвалась, значит держи слово!
              - Лети, - согласились остальные синички, и многие про себя подумали: « Лишь бы не я».
              На следующий день, утром, предводительница стаи синичка по прозвищу Пама, которую все звали просто Мама, проводила её и наказала:
               - Лети  всё время на восход солнца. За лесом будет озеро, а за ним Урюпинск. Так ты прилетишь к скверу в центре города.  Там живёт воробьиная стая, её вожака звать Удалец. Найди его, передай ему от меня привет и попроси подсказать,  куда лететь дальше.
              - А если я собьюсь с верного направления,   как мне быть?
              - Найди любую дорогу и лети над ней. Все дороги ведут в Урюпинск! Желаю тебе удачи! Да, ещё вот что: с воробьями веди себя осторожнее, они большие задиры!
Глава вторая
Чубарик – эрудит
                В то же время в воробьиной стае, обитавшей в  сквере в центре Урюпинска, куда отправилась Красуля, жил – был молодой воробушек, ещё один герой этого повествования. Нет смысла описывать его внешность: все мы видели воробьёв, сталкиваемся с ними на каждом шагу.   Вместе с тем была особенность, которая выделяла его - он был, можно сказать, учёным воробьём. Из желания познать мир он много читал и постоянно что – то  коллекционировал. Последним его увлечением  были     почтовые     марки. Да-да, почтовые марки! Не удивляйтесь: у птиц тоже есть своя, птичья почта! Надо сказать, что у птиц есть многие предметы, которыми пользуются люди, только они маленькие, и не каждый человек способен увидеть их. 
             Когда воробушек подрос,  увлёкся  краеведением и узнал, что Урюпинск  вначале  был казачьим городком, затем станицей и неофициально состоял из нескольких частей. Центральная часть носила название «Город», южная – «Кильдим», несколько улиц вдоль озера Подпесочное назывались «Озерские», восточная часть города, начиная от вокзала, -  «Култуки», самая северная часть – «Куропка», а территория между «Куропкой» и «Городом» именовалась « Апарух».
               Воробушку только дай слетать в незнакомую часть города.  Поэтому он хорошо знал   центральную часть Урюпинска, даже стал составлять  карту города.
               Он любил читать книги о путешественниках и путешествиях в дальние страны и  мечтал побывать в них. Для этого заимел всё необходимое для путешествий: блокнот, компас, бинокль, фотоаппарат и другие приборы.
              И ещё – он знал русский язык: читал, писал и разговаривал на нём, что было редкостью среди птиц.
Глава третья
Знакомство
              А теперь возвратимся к синичке.  Летит она, запоминает местность.  Устала и решила отдохнуть. С ветки, на которую она села, оторвались багровые листочки и стали падать на землю. Наблюдая за тем, как они, кружась в воздухе, один за другим падают на землю, и без того похожую на сплошной яркий ковёр, она увидела рыжую спину лисы, бежавшей в ту же сторону, куда летела она.  Лиса скрылась; Красуля отдохнула и полетела дальше.  Вскоре она догнала лису, пролетела как можно ниже над ней и узнала её.  Это была лиса Танька, известная всему лесу плутовка и разбойница.  «Видимо, она тоже держит путь в Урюпинск, - подумала синичка, -  но какие у неё могут быть дела в городе?» 
              Впереди, как и следовало из напутствия вожака, показалось озеро  Подпесочное. Красуля пролетела над ним, оказалась в городе и вылетела к скверу. Ободрённая успешным началом своего путешествия, она села на дерево и осмотрелась. Рядом со сквером она увидела площадь, на которой звучала музыка, и было много людей.  «Однако надо закусить,- подумала она. Слетая на землю, она  увидела  кусочек печенья  и спланировала к нему. Одновременно с ней у печенья оказался  уже знакомый нам воробушек. Синичку поразило, что у того на спинке был рюкзак.
              - Я первая подлетела и корочка моя! – протренькала она.
               Воробушек зачирикал, что он первым увидел корочку, просто долго прыгал к ней, так как его стеснял рюкзак. Синичка вспомнила предостережение предводителя стаи о поведении воробьёв и предложила:
              - А что мы спорим?  Кусочка хватит нам обеим, давай поделим его пополам!
              -  И правильно, как это я раньше не догадался! – согласился воробушек.
             Они поделили добычу пополам, съели её и запили водичкой из лужицы на дорожке. Затем почистили клювики, повеселели, познакомились  и уже через минуту  весело разговаривали.
             - А почему тебя так зовут – Бариком? - спросила синичка.
             - По цвету перьев, - ответил воробушек. - Они у меня пятнистые, крапчатые, - он расправил крылья, чтобы синичка смогла их рассмотреть, - по - казачьи - чубарые. Вот и стал я Чубарым, затем Чубариком, а сокращенно - Бариком.
            - Как же мне тебя называть?
            - Как нравится, так и называй! – ответил воробушек.
            - Гм, - синичка на мгновение задумалась и сказала: - Тогда я буду называть тебя Бариком – Чубариком! Хорошо?
            - Согласен, мама меня тоже так зовёт, - ответил тот и спросил: - А почему у тебя такое имя – Красуля? Впрочем, можешь не отвечать, и так ясно!
             От смущения синичка зарделась.
             - По твоей расцветке  видно, что ты лесная синица, - продолжал воробушек, -  верно?
             - Ты правильно определил,  я живу в лесу у Хопра.
             - Раньше ты бывала в Урюпинске?
             - Не приходилось, я впервые здесь.
             - И как тебе у нас? Нравится?
              - Мне нравится Урюпинск! Весело здесь! Вот только деревьев в сквере маловато, не то, что у нас в лесу.
             - Если не секрет, что привело тебя сюда? – спросил воробушек.
             -  Здесь я по важному делу. Мне надо найти воробьиную стаю, предводителем которой является воробей по прозвищу Удалец.
             - Тебе повезло, -  улыбнулся воробушек, - я как раз из этой стаи!
             - Ой, как хорошо! А ты можешь проводить меня к нему?
             - Конечно! Летим!
             Пока они искали вожака, синичка рассказала, куда и зачем она летит.
            - Смелая ты! – воробушек с уважением посмотрел на неё, -   одна отправилась в такое далёкое путешествие! Я с удовольствием слетал бы в дальние края, да всё никак не решусь.  Но я не пойму, почему твои сородичи намерены улететь из леса? Ведь в нём так хорошо жить!
            - Да, летом у нас хорошо! – ответила Красуля. - А вот осень и зиму я не видела и ничего не могу сказать. От старших я слышала, что осенью жизнь в лесу постепенно замирает, а зимой вообще застывает, всё замерзает,  укрыто снегом, и питаться нечем. Вот и приходится улетать поближе к людям, туда, где есть корм.
            Затем Красуля поинтересовалась, почему у вожака стаи такое прозвище.
             - Удалец он потому, что бедовый, - прочирикал Чубарик, - за что ни возьмётся, всё у него получается!

Глава четвёртая
У вожака.
             Вожака они нашли на высоком дереве, откуда он задумчиво смотрел на шумную площадь.
             Синичка  передала ему привет от вожака своей стаи, рассказала,  куда и зачем она летит, и попросила подсказать дорогу к посёлку газовиков.
             - Я слышал о горе Восточной, - ответил Удалец, -   это где-то далеко-далеко, за вокзалом, там, где над Урюпинском восходит солнце. Но сам я там не был и пути туда не знаю. Так что ничем не могу тебе помочь, но что – нибудь придумаем.  Барик, - обратился он к воробушку, - я слышал, что ты составляешь карту города. Давай её сюда, посмотрим, где находится эта гора.
            - Удалец, - с огорчением ответил Чубарик, - действительно, я составляю такую карту, но горы Восточной  на ней нет.
           - Все равно давай её сюда, посмотрим.
           Чубарик снял рюкзак, достал и развернул карту:
              - На ней я  обозначил лишь центр города. Вот сквер, в котором мы живём.  За сквером площадь, вот здание администраций города и района, вот музей, чуть дальше – школа искусств. А ещё дальше – полная неизвестность. Вот сквер Павших Борцов. В нём находится Аллея Героев и Вечный огонь.  Далее - Зюзинский рынок. А вот  этот кружочек – дерево любви. Рядом многоэтажные дома. Вот дома между сквером и озером Подпесочное. И всё! Как видите, больше на карте ничего нет.
             - И ты везде бывал? – удивился вожак.
             - Да! Всё, что обозначено на карте, я видел своими глазами. Правда, - он улыбнулся, - иногда приходилось драться с воробьями, живущими там. Помнишь, я был с подбитым глазом?
            - Как же, конечно помню!  Опять с рыночными воробьями подрался?
            - Да, с ними, - ответил Чубарик, -  им не понравилось, что я подбирал на земле подсолнечные семечки,  впятером набросились на меня, и досталось бы мне на орехи, если бы не наши воробьи, -  они выручили  меня. В той свалке они и подбили мне глаз.
             Удалец задумался, затем посмотрел на Барика:
             -  Как я погляжу, ты любитель путешествий! В таком случае завтра утром слетай вместе с Красулей к моему среднему брату, Крепышу. Передашь ему мою просьбу помочь синичке, оставишь её там, заодно  дополнишь карту и возвратишься назад. Где найти брата, я объясню завтра. А ты, красавица, - обратился он к синичке, -  отдохни, наберись сил, ведь у тебя впереди дальняя дорога, а  ты, Барик покажи ей сквер.
Глава пятая
Чубарик знакомит Красулю со сквером
             Первым Барик  показал Красуле большой камень, на котором был выбит рельеф величественного здания:
             -  Давно-давно на этом месте находился храм  Вознесения Господня.  Затем его  разрушили,  разбили сквер. А недавно поставили камень, чтобы люди помнили  историю своего города.
           - Откуда ты знаешь это?
           - От людей. Они ходят, разговаривают, а я слушаю их разговоры.
           -  А это что  такое? – показала вдаль Красуля.
            - Это триумфальная арка!
            - А для чего она поставлена?
            - В честь обретения иконы Пресвятая Богородица «Урюпинская». Полетим к ней. Ты осмотришь арку, а я расскажу  её историю.
            Они облетели вокруг арки, сели на её крыше у ног скульптуры ангела.  Когда Чубарик сказал, что  арка была построена примерно сто пятьдесят лет назад,  Красуля удивилась:
             - Неужели ей столько  лет? А выглядит,  как новенькая!
             - Она и в самом деле новая. Первый раз она была сооружена в другом месте, недалеко отсюда. И воздвигнута была по другому поводу - в честь коронации императора. Затем её разрушили. Несколько лет назад казаки решили восстановить её. Поставить  на прежнем месте было невозможно, тогда выбрали это место и посвятили другому событию. 
              - А кто ж кирпичи клал, создавая такую красоту? Наверное, заграничные мастера?
             - А вот и нет! Кладку вели наши мастера, урюпинские! 
            - Чубарик, откуда ты всё это знаешь? Опять от прохожих?
             - И от них тоже, а в основном от каменщиков. Когда они работали, я часто был рядом с  ними, потом мы подружились, особенно хорошие отношения сложились у меня с их бригадиром, дядей Витей.  Я слушал их разговоры и ответы на вопросы любопытных прохожих, -  он  вздохнул, - жаль, что  строительство так быстро завершилось. Они работали весело, с шутками и прибаутками, а после обеда всегда оставляли нам хлебные крошки. Однажды они оставили вот такой кусок вишнёвого пирога, - воробушек развёл крылья в сторону. – Ух и вкусный был пирог! А когда стройка закончилась, в луковице, на которой мы сидим, я стал хранить свой рюкзак с приборами и письменными принадлежностями.
            - А раньше где хранил его? – поинтересовалась синичка.
            - В дупле вон той берёзы, - воробушек показал на дерево у арки.   
           Так за разговором наступили сумерки. Пора было искать место для ночлега. На площади всё так же толпились люди, гремела музыка. Если вначале это понравилось синичке, теперь она стала недоумевать: «Как они  живут в таком шуме и гаме?  То ли дело в нашем лесу!».
             На ночлег они устроились среди воробьёв на высоком дереве рядом с камнем.  Воробушек попросил синичку на сон грядущий рассказать о реке Хопёр.
            - Есть две легенды о происхождении Хопра, - ответила синичка, - так что мой рассказ будет долгим.
Глава шестая
Красуля рассказывает одну из легенд о происхождении Хопра
           - Первая легенда гласит, - стала рассказывать синичка, - что в давние времена на пространстве между Доном, Окой и Волгой жили племена вятичей, мордвы, половцев и булгар.
           У хана одного половецкого племени была дочь, гордая красавица, равной которой не было в округе: брови выгнуты, губы алые, глаза как осенние ягоды после дождя, ходит - будто летает. Её руки добивались три булгарских хана: Чембар, Карай и Важдя. Каждый из них сватался к ней, но напрасны были их усилия: она  любила витязя из племени вятичей и была помолвлена с ним. 
          И тогда Чембар, Карай и Важдя сговорились и коварно напали на племя её отца; кого убили, кого взяли в плен. И лишь дочь вождя успела оседлать коня и стала спасаться бегством. Чембар, Карай и Важдя бросились в погоню.
            Когда витязь-вятич узнал об этом, он сразу же помчался на помощь своей любимой.
           Много дней Чембар, Карай и Важдя  преследовали девушку. Она просила о помощи одного мордовского богатыря, другого. Но те отказались помочь, так как боялись её преследователей.
             И вот настал день, когда конь её стал изнемогать от усталости, а ей казалось, что она не в силах сидеть в седле. И в этот же день  она встретила своего любимого. Вдвоём они помчались  к вольному Дону. Преследователи убили коня девушки, и юноша пересадил её на своего коня.  Лошади тяжело было нести двух седоков,  и враги  настигли их на берегу Дона. Не желая попасть в руки врагов, взмолились витязь и черноокая красавица:
             - Помоги нам, батюшка вольный  седой Дон!
              Дон взмахнул своим речным покрывалом и взял их под своё покровительство. Отважный юноша стал рекой, берущей начало в том месте, откуда он отправился в путь, и текущей  по дороге, которой он ехал. Затем люди назвали реку Хопром. Девушка  тоже стала рекой, названной затем Вороной. Она берёт начало в месте, откуда началось её бегство.  А в том месте, где витязь и девушка встретились, эти реки слились. Сейчас в этом месте находится город Борисоглебск. Вот так появились река Хопёр и её приток Ворона.
            - А что стало с преследователями? – спросил Чубарик.
            - А преследователей Дон тоже превратились в реки, названные их именами - Чембар, Важдя и Карай.
            -  Интересная легенда, - задумчиво произнёс воробушек, -  надо запомнить её.
            Синичка кивнула:
             - Да, интересная! А теперь я расскажу вторую легенду, - продолжила она. - Давным-давно, за тысячи километров отсюда…
            Оглушительный взрыв  в небе прервал её  рассказ. Последовавшая затем  воздушная волна сбросила рассказчицу и её слушателей  с дерева.  После взрыва  последовали частые хлопки, сквер озарился от множества  разноцветных вспышек и раздался  радостный рёв. Оглушенная взрывом, недоумевающая Красуля лежала на земле; вокруг  метались в панике  воробьи, а хлопки и вспышки продолжались под  всё усиливающийся рёв. Затем  разрывы и вспышки  прекратились, наступила звенящая тишина. Когда к ней возвратился слух, из  возмущенных возгласов воробьёв она узнала, что это был фейерверк, которым  люди закончили свой праздник, а рёв – это их  радостные возгласы. Понемногу всё успокоилось – люди разошлись, наступила тишина.  Пернатые обитатели сквера заняли свои места на деревьях и уснули. Засыпая, Красуля опять подумала, что в лесу жить лучше.
            Утром оказалось, что после ночного происшествия двенадцать воробьёв стали заикаться, а некоторые так плохо себя чувствовали, что пришлось вызывать скорую птичью помощь со станции, которая находится на противоположном берегу озера Подпесочное, поблизости от старой плотины. Грачи – врачи, которым подобные вызовы после праздников на площади были привычны, прибыли быстро и деловито приступили к работе:  ставили больным градусники, давали им лекарства,  вправляли вывихнутые суставы в ножках, поправляли пёрышки в крыльях.  Все остальные воробьи и синичка посильно  помогали им.
Глава седьмая
Чубарик и Красуля отправляются в путь
            За этими заботами прошла половина дня, затем синичку и воробушка  нашёл посыльный воробей с приказом явиться к вожаку.
            Удалец сидел на  дереве, на котором синичка  впервые увидела его, и не был задумчив, как прежде. Наоборот, по его виду можно было предположить, что он принял какое-то важное решение.
            - То, что случилось прошедшей ночью, - сказал он, -  не такое уж редкое происшествие. Рядом со сквером находится центральная площадь города.  Люди часто проводят на ней свои праздники, а это шум, гам, громкая музыка. А самое страшное – это фейерверки, зрелище красивое, но очень вредное для воробьёв.  Поэтому у меня давно  зародилась мысль найти для стаи другое место жительства. И ещё одно меня беспокоит: настанет день, когда горожане станут восстанавливать Вознесенскую церковь. Тогда уж точно нам не будет здесь места. К сожалению, многие мои сородичи не желают покидать сквер: их распирает от гордости, что они живут в центре города, им  нравится на масленицу подбирать крошки от блинов, испечённых главой городского округа. На моей жизни было лишь одно событие, из-за которого стоило жить в сквере,  - эстафета олимпийского огня. Но подобное бывает крайне редко.  Я долго колебался, как поступить, но то, что произошло ночью, убедило меня принять решение  увести стаю на новое место.
             Удалец посмотрел на Чубарика и продолжил:
            - Поручаю тебе важное задание: слетай вместе с синичкой в посёлок на Горе Восточной, куда она держит путь, и разведай – может быть и нам там найдётся местечко. Заодно расширишь карту города. И тебе, Красуля, вдвоём с Бариком будет легче выполнить поручение твоих сородичей. Надеюсь, ты не против этого?
            Чубарик с радостью согласился выполнить поручение вожака.
             Красуля тоже обрадовалась:
             - Вдвоём путешествовать веселее!
            Удалец рассказал, как найти жилище  Крепыша, выразил надежду, что для выполнения задания им хватит два – три дня,  пожелал им удачи и вскоре путешественники, прихватив рюкзак воробушка, отправились в дорогу.
            Бок о бок они пролетели над пустынной площадью, над музеем, затем полетели дворами. Синичка с  интересом знакомилась с жизнью города, а воробушек рассматривал всё окружающее, чтобы затем отметить на карте. Слева были многоэтажные дома – один, второй, справа – красивое деревянное здание с надписью на фронтоне
1915
            На площадке перед этим домом стояли коза и прислонившийся к ней козлёнок. «Странно! Что тут, в центре города, они делают? – подумала Красуля, -  травы-то здесь нет!» Затем воробушек и синичка пролетели над  детской площадкой с каруселью и горкой. За ними была лавочка, на которой сидел мужчина. Поблизости от лавочки стояли мальчик и несколько курочек. Далее стоял  дом, на крыше которого жил брат вожака.
             Крепыш был дома. Он обрадовался гостям, угостил их,  затем  расспросил, откуда они прилетели и куда  держат путь.
             - Я слышал об этом посёлке, - задумчиво произнёс он, выслушав воробушка и синичку, - он и в самом деле находится там, где восходит солнце, а вот как туда лететь, я не знаю. Но это дело поправимо: надо или лететь на утреннее солнце с надеждой попасть в посёлок, или  долететь до вокзала, найти там моего старшего брата и узнать у него дальнейший маршрут. Завтра мы решим эту проблему.
             Птички забрались под застреху  дома. Чубарик достал карту города и  стал дополнять её. В разговоре Крепыш  посетовал, что живёт в Урюпинске, а когда и как он был основан, не знает. И тогда  воробушек рассказал своим товарищам предание о возникновении Урюпинска.
Глава восьмая
Легенда об основании Урюпинска
            - Давно это было, - начал он свой рассказ. – В низовьях Хопра поселилась ватага казаков - разбойников. Однажды среди них начались болезни, и решили они сменить  место своего городка. Выплыли они на лодках на середину Хопра и заспорили – куда перебираться. Одним любо  плыть вверх по реке, другим наоборот - вниз.  Спор закончился тем, что восемь  казаков  поплыли вверх по реке и основали   Урюпин городок. Остальные, пять братьев, поплыли вниз и на Дону основали Пятиизбянский городок.
            - Барик-Чубарик, - обратилась Красуля, - ты упомянул казаков. Я не совсем ясно представляю, кто они. Можешь рассказать о них?
            Воробушек кивнул:
            - Казаки -  вольные люди, которые в старину жили на Дону. Затем из русских земель сюда бежало много народу. Люди селились здесь, тоже становились вольными людьми - донскими казаками.  А теперь здесь живут их потомки.
            - А до побега на Дон, - не унималась синичка, - они были  подневольными людьми?
            - Да, Красуля, многие были  подневольными, крепостными людьми: они были как вещи или животные, их можно было купить, продать,  разлучить семью, наказать самым жестким образом, даже убить. Поэтому самые смелые из них не мирились со своим положением, убегали и становились казаками.
            - Ты сказал, что они бежали на Дон! Но ведь Урюпинск находится на Хопре, а не на Дону. Как здесь оказались казаки?
            -   Хопёр впадает в Дон! Поэтому местные казаки являются частью донского казачества.
            Рассказчик и слушатели задумались.  Однако синичка недолго размышляла над историей города. Она обратила внимание, что мужчина  на лавочке всё время сидит неподвижно, а мальчик в великоватой для него куртке, в стареньких ботинках, с палочкой в руке, и несколько курочек, так же  недвижимы, и спросила:
             - Почему они стоят неподвижно, как будто застыли или о чём – то задумались,-  она перевела взгляд на козу и козлёнка,  - и эти стоят, как окаменевшие, -  интересно, что они делают в центре города, где нет травы?»
            - Так это же памятник, коза и козлёнок не живые, - ответил Крепыш, - мужчина на скамейке, мальчик и курочки тоже памятник.
            - Памятники? – удивилась Красуля, - а для  чего они поставлены?   
Глава девятая
Истории двух памятников
             - Оба памятника касаются истории нашего города, - ответил Крепыш. - Первым был поставлен памятник козе и козлёнку.  Люди подходили к нему, фотографировались рядом с ним, поглаживали козу по мордочке. Я решил узнать, что всё это значит. И вот однажды делаю вид, что ищу корм  рядом с памятником, а сам слушаю людей. Оказалось, что памятник  поставлен в знак благодарности козам за их прекрасный пух. Из него издавна люди вяжут красивые и тёплые варежки, перчатки, носки, женские платки и косынки. Этим наш город прославился по всей стране. Но люди забывают, что этим же пухом  мы, птицы, если повезёт достать его, утепляем свои гнёзда.
            - Крепыш, вы сказали, что люди гладят козу по мордочке. А зачем они делают это? – спросила синичка.
           - Считается, что прикосновение к козе, а тем более поглаживание, приносят удачу в жизни.
            - А у неё есть имя? – продолжала интересоваться синичка.
            - Как же без имени? Козу звать  Анфиса, а козлёнка – Тимошка, Тимофей.
            - Затем люди поставили памятник мужчине и мальчику, - продолжил рассказчик.- Я узнал, что мужчина – Соколов Андрей, а мальчик – Ванюша. А дом, на крыше которого мы находимся, – бывшая чайная, так раньше назывались кафе. Около этой чайной они однажды и встретились. Тогда Соколов присел отдохнуть и впервые увидел Ванюшу.  Затем оказалось, что они отец и сын, потерявшие друг друга во время войны. Какой-то человек написал об этом книгу, потом по книге сняли кинофильм. Вот за это люди и поставили им памятник.
            - Как интересно! - вырвалось у синички, а воробушек подумал, что надо прочесть эту книгу.
            - Но это ещё не всё! – рассказчик  перешёл на таинственный шёпот, - люди говорят, что глубокой ночью  эти памятники оживают!
            - И что же они делают, когда оживают? – также шёпотом спросила  синичка.
            - А вот этого я не знаю, -  ответил Крепыш, - по ночам я всегда сплю. Да и не верю я, – не совсем уверенно произнёс он, -  в эти бабушкины сказки. А теперь давайте спать! Приятных вам сновидений!
Глава десятая
Красуля желает увидеть ночную жизнь скульптур
            Крепыш, и Чубарик уснули, а Красуля решила проверить – действительно ли скульптуры ночью оживают, и, чтобы не заснуть,  стала представлять, чем заняты её подруги в лесу, и не заметила, как сон стал одолевать её. Решимость не уснуть и одновременно желание на мгновение закрыть глаза  смешались в её голове. И в это время она то ли увидела, то ли ей почудилось, что  Ванюша стал махать прутиком,  куры бросились в рассыпную, а Соколов встал, потянулся  и сказал:
               - Ванюша, не пугай курочек.
              Мальчик оставил курочек и, взбрыкивая, как козлёнок, побежал к памятнику козе. Там он что-то сказал Анфисе, та встряхнулась и сошла с постамента на землю.
            - Ме-ке-ке,- позвала она  козлёнка. Тот также встряхнулся и спрыгнул на землю.
            Мальчик обратился к козлёнку:
             - Тимошка, будем играть?
            - Ме-ке-ке! Конечно! –  ответил козлёнок, и они наперегонки побежали к Соколову.  Козлёнок прибежал первым. Затем они побежали к козе. Мальчику  мешали  бежать великоватые для него ботинки. Он снял  их и поставил рядом с каруселью.  Теперь он стал обгонять козлёнка.
            - Ванюша, - крикнул Соколов, - надень ботинки, а то застудишь ноги!               
            - Не застужу, ещё не так холодно! К тому же я памятник, а памятники не простывают!
            Потом мальчик и козлёнок бодались друг с другом, крутили друг друга на карусели и катались с горки. Соколов смотрел на их проделки, от души смеялся, а коза этим временем прохаживалась рядом с постаментом.
             Спустя некоторое время Соколов достал из кармана часы:
              - Ребятки, скоро четыре часа! Кончайте играть, пора расходиться, - и сел на лавочку. Курочки тоже встали на свои места.
            - Сейчас, пап, - сказал Ванюша, продолжая игру.
            - Ваня! Быстро на место! - приказал отец.
            Мальчик и козлёнок  нехотя расстались и встали на свои места.
            - Почему ты без ботинок? – спросил Соколов у Ванюши.
            Ответа не последовало:  сын и его отец  застыли в монументальной неподвижности.
Глава одиннадцатая
Красуля пытается сберечь Ванюшины ботинки
            Утром, вспомнив события прошедшей ночи, синичка подумала: «Приснится же такое!» Вместе с этим у неё не было полной уверенности, что это было сновидение.  Она не знала чему верить и полетела рассмотреть памятники поближе.  Соколов, Ванюша и курочки  находились на своих местах. Анфиса и Тимошка так же находились там, где она видела их вчера вечером. «Всё -  таки это было сон!» - решила она и полетела назад на крышу. Пролетая над каруселью, она увидела рядом с ней два детских ботинка и вспомнила, что в сновидении Ванюша снял их и поставил  именно на этом месте, а затем Соколов спросил сына, куда тот дел свою обувь. Она в недоумении  смотрела на ботинки: «Неужели это  Ванюшины? Но этого не может быть, ведь это мне приснилось!»
             В замешательстве она подлетела к скульптуре мальчика и опустилась рядом с ним. Ноги Ванюши были босые.  Всё смешалось в голове синички, она не знала чему верить. Ночному происшествию? Но это могло быть сновидение! Вместе с этим она была уверена, что вчера Ванюша был в ботинках, а нынче он босой, и его ботинки стоят у карусели! Постепенно её мысли упорядочились: «Значит,  это мне не приснилось! Памятники действительно оживали, а Ванюша  забыл надеть ботинки!»
            Затем её захлестнули другие мысли:  « Ваня сможет обуться только следующей ночью. И то, если ночь будет благоприятной для этого. А вдруг за это время кто-нибудь украдёт их? Надо их сохранить! А чтобы сохранить, их надо спрятать, а с наступлением ночи возвратить мальчику. Где же их спрятать?» - лихорадочно соображала она, пока не появилось решение унести их на крышу дома.
            Красуля прилетела к ботинкам, связала их шнурки между собой,  кончики шнурков зажала лапками и попыталась взлететь. Взлететь не удалось, ботинки даже не шелохнулись. «Они тяжелые для меня, буду носить их по одному», - решила она. Она развязала шнурки, взяла в лапы шнурок левого ботинка и замахала крыльями. Ботинок не сдвинулся с места, а она не удержалась и упала. И не просто упала, а угодила в ботинок. С трудом выбравшись из него, она предприняла ещё одну попытку. На этот раз она решила подняться в воздух резко, с разлёту. Взяв в лапы шнурок, она быстро-быстро замахала крыльями, взлетела на длину шнурка, какое-то время махала крыльями на одном месте, так для неё был тяжёл ботинок. Затем груз стал легче. «Значит, ботинок оторвался от земли», - обрадовалась она и полетела к бывшей чайной. Осторожно опустившись на крышу, она обнаружила в лапах лишь  шнурок от ботинка.  «Ничего не пойму, – недоумевала она, вертя обрывок шнурка, - где же ботинок? Куда он мог деться?» Она возвратилась к карусели. Ботинки стояли на прежнем месте. «Шнурок оборвался, - догадалась она, - а я с умным видом несла пустой шнурок. Ну и потеха! Кто видел, небось, смеялся от души!»   
            Вскоре её мысли возвратились в прежнее русло: «Что же делать? Надо позвать на помощь Барика и Крепыша». Она полетела на их поиски, но не нашла и возвратилась к ботинкам.  Ещё издали она увидела, что к  карусели подходит женщина. Женщина  увидела ботинки, подошла к ним, подняла, осмотрела, затем посмотрела по сторонам, не видит ли кто её, положила  их в сумку и стала уходить. Синичка вихрем налетела на неё:
             - Тётенька, отдайте ботинки, поставьте их назад!
            Женщина отмахнулась от неё и стала уходить. Синичка порхала рядом с ней, то требуя, то умоляя отдать ботинки, но все её усилия были тщетны. Вскоре женщина исчезла в людском потоке, а синичка полетела к месту ночёвки. От бессилия она едва не плакала.
            Когда  Крепыш и Чубарик возвратились, синичка рассказала им о ночных событиях и об истории с ботинками.  Однако те не поверили ей и чуть ли не подняли на смех, сказали, что это ей  приснилось, мол, в  жизни такого не бывает, и случается только в сказках. О том, как она опростоволосилась со шнурком,  Красуля не стала им рассказывать. Тут уж и она засомневалась: «Вдруг и в самом деле это был сон? Но как тогда быть с ботинками?  Я же видела их наяву! Видела женщину, которая их унесла! Может, это опять был сон?». Однако она не стала спорить с воробьями.
Глава двенадцатая
Полёт над проспектом
            Утром Крепыш вызвался проводить Чубарика и Красулю до церкви Рождества Христова. Синичка летела и улыбалась. Широкая улица с двумя полосами деревьев с  багряными листьями   напоминала её родной Хопёр. Только по ней текла не голубая речная вода, а  сновали туда - сюда разноцветные крыши автомобилей и неторопливо двигались шляпы, фуражки,  платки,  непокрытые головы пешеходов, да иногда на солнце отсвечивали лысины мужчин.
              Красуля радостно воскликнула:
              - Какая красивая улица!
              - Красуля, это не улица, это проспект,- поправил её Крепыш.
              Синичка задумалась, затем сказала:
             - Красивый проспект!  Он так похож на Хопёр!
            Впереди справа показалось здание с сияющим золотым куполом.
            - Это и есть церковь Рождества Христова, - сказал Крепыш, -  когда-то она была разрушена, а теперь люди строят её заново. Как видите, колокольня уже готова. А далее за храмом площадь Победы, а на ней вокзал.
            Они подлетели к храму, сели на крышу колокольни, чтобы отдохнуть.  Воробушек развернул карту и стал рассматривать её:
             - На моей карте это место не обозначено.  Я быстренько нанесу на карту всё, что мы видим, и полетим дальше.
             Он достал из рюкзака компас, линейку и карандаш, начертил на карте продолжение проспекта и площади, обозначил сквер и вокзал, кое – что уточнил у Крепыша и спросил:
             - В центре города, в сквере, где я живу, когда-то был собор. От него ничего не осталось. Здесь церковь строится. А есть в городе не разрушенные  храмы?
           Крепыш указал крылом вдаль, в сторону озерской части города:
             - Вон вдали виднеется церковный купол. Видишь? – Чубарик согласно кивнул головой. - Это Покровский собор. Он не был разрушен и службы в нём никогда не прекращались.
            -  А он красивый, этот Покровский собор? -  поинтересовалась синичка.
             - К сожалению, я никогда вблизи его не видел, поэтому ничего не могу сказать,  но знаю, что в нём хранится икона Пресвятой Богородицы « Урюпинская». Она дарит спасение и здоровье всем искренне молящимся. А в сквере в центре города поставлена арка в честь обретения этой иконы. Чубарик показал её тебе?
            - Да, показал, очень красивая арка!
             - А теперь я оставлю вас, - продолжил он, - мне надо слетать в Крепь, это направо. Вы же продолжайте полёт к вокзалу; там найдите Гридю, это мой старший брат, и он укажет вам дальнейший путь.  Всех благ вам!
              Крепыш вспорхнул и был таков.
               Оставшись одни, синичка и воробушек полетели было к вокзалу, но их внимание привлекли зелёная трава на лужайке слева от их маршрута, и они решили опуститься на неё, надеясь найти там корм.
Глава тринадцатая
Знакомство с Кешей
             Они приземлились на лужайке, и  в поисках корма,  постепенно  приблизились к площадке, на которой были скамейки и стол.  Поблизости стоял пожилой мужчина,  намереваясь что-то сказать парню, сидящему за столом. И мужчина, и парень были неподвижны. «И тут памятники!» - уже намётанным глазом определила Красуля.
            Огибая ножку лавочки,  воробушек и синичка  вплотную столкнулись с чем-то живым, чего они ранее никогда не видели.  Синичка испугалась, отступила назад и замерла ни жива ни мертва, оставив впереди воробушка. Тот тоже немного оробел и на всякий случай приготовился к бою: стал вращать белками глаз, растопырил крылья и воинственно открыл клюв. Оба они озабоченно смотрели на это существо. Судя по всему, это была птица: немного крупнее их,  с яркими перьями травянисто-зелёного цвета, разноцветным хохолком на голове, длинным хвостом и, что более всего поразило их, с загнутым клювом. 
            - Кто вы? Кто ты? – с трудом выдавили из себя синичка и воробушек.
            - Я попугай, а  звать меня Кеша, - улыбаясь, ответило существо, - не бойтесь, я вольная и  мирная птица.
            - Как ты нас напугал! – облегчённо вздохнул воробушек.
            - Извините, что так получилось; то, что вы испытали -  это обычная реакция местных птиц, которые впервые видят меня.
            - Так ты не местный? - удивился воробушек и поинтересовался:  – Из какой страны ты прилетел к нам и что здесь делаешь?
              Попугаю  понравился проявленный к нему интерес:
             - Мой рассказ будет долгим, но если у вас есть время выслушать его, пожалуйста, я расскажу!
            - Мы с удовольствием послушаем, не так ли Красуля? – спросил Чубарик.
            - Конечно, - согласилась та.
               Они перепорхнул на середину зелёной лужайки, где им не мешали прохожие, и  Кеша начал свой рассказ:
            - Я родился в какой- то далёкой стране,  но её  названия не помню, возможно, по малолетству вообще не знал. Помню лишь, что там всегда было тепло и весело, у меня было много родственников, таких же попугаев, как я. Однажды  люди сеткой поймали меня  и продали другим людям. Те продали меня ещё кому- то, и так я оказался в вашей стране, а затем здесь, в Урюпинске. Вначале я жил  в  доме за этим торговым центром, - он показал на красивое здание за фонтаном. – Впрочем, тогда этого здания не было, да и фонтана не было.   Летом хозяйка часто  выносила мою клетку на балкон. С высоты четвёртого этажа я мог наблюдать за происходящим на воле. На  месте, где мы сейчас находимся, тогда  был пустырь.   Потом на нём стали ставить торговые киоски.  По вечерам тут звучала музыка, гуляла молодёжь. Это немного скрашивало мою жизнь, ведь жить в клетке очень тяжело. Недаром говорят, что вольному воробью и в золотой клетке позавидуешь. Однажды летом на пустыре остановился зоопарк. В нём были попугаи, я разговаривал с ними. У меня была нелёгкая жизнь, а у них вообще незавидная. С тех пор каждое лето я с нетерпением ожидал приезда зоопарка. От попугаев я узнал, что моя родина находится в одной из южных стран, возможно, в Индии.
            - Я не представляю себе жизнь в клетке, -  задумчиво сказала синичка, - а как хозяйка к тебе относилась?
            - Моей хозяйкой была Екатерина Васильевна, добрейшей души человек! К ней в гости часто приходил её внук  Дима.  И бабушка, и Дима относились ко мне хорошо: кормили,  чистили клетку, угощали мороженым, конфетами. Мы с Димой были друзьями, водой не разольёшь! А вот его друзья часто огорчали меня: почему-то они считали своим долгом говорить в мой адрес глупости, наподобие «Попка дурак!». Надо сказать, что я освоил русский язык и научился говорить по- русски.
            Так вот,  - продолжил рассказ Кеша, - Дима окончил школу и уехал в Москву учиться.  А меня передали его родственникам в красный двухэтажный дом на улице Гагарина. Жизнь там было тихая, неинтересная,  а меня тянуло на пустырь, где кипела жизнь. И вот в один прекрасный день, это было весной этого года, я улучил момент и через открытую форточку улетел из квартиры. Так я стал свободным! Я сразу же прилетел сюда, а здесь всё по-другому: киосков  нет, построены фонтан и торговый центр, поставлен памятник.
             - Кстати,  что это за памятник? – спросила Красуля.
             - Студенту из анекдота.
             - Студенту? Из  анекдота? Что за анекдот? Я не слышала его!
             - Как же так? – удивлённо развёл крыльями попугай, - вся страна знает эту историю, одна Красуля не знает!
              - Я живу в лесу, там жизнь серьёзная и нам не до анекдотов, - ответила синичка, - поэтому я и не знаю эту историю.
            - И я не знаю, - поддержал её Чубарик,-  расскажи-ка нам, что же случилось со студентом?
            На самом деле он слышал историю, в которую попал студент, но решил поддержать подругу. К тому же он надеялся услышать ранее не известные ему подробности этого случая.
               - Я  расскажу вам всё, - продолжал попугай, -  но не ручаюсь за правдивость того, что вы услышите от меня. Итак, слушайте! Рассказывают,  что когда-то один парень из нашего города  учился в Москве. Однажды на экзамене он очень плохо ответил на вопросы экзаменационного билета. Профессор, который принимал экзамен, задал ему дополнительный вопрос, но парень и на него не мог ответить. Профессор задал ещё два вопроса – результат тот же. Профессор и ранее встречал нерадивых студентов, но теперь столкнулся с крайне редким случаем и спросил:
            - Скажите, почему я не видел вас ни на одной лекции?
            - Да я всегда за колонной сидел!
            - Никогда бы не подумал, что за одной колонной могут сидеть столько человек! – пробормотал уставший профессор и спросил: - Позвольте узнать, откуда вы?
            - Я из Урюпинска! - гордо ответил тот.
            - А где находится этот Урюпинск?
            На этот вопрос студент ответил довольно обстоятельно.
            Уставший профессор смотрел на лицо студента, пышущее здоровьем и не обременённое усилиями по овладению знаниями, и почему - то спросил:
            - А речка там есть?
            Довольный тем, что диалог уходит от экзамена, студент с энтузиазмом стал рассказывать о Хопре и расхваливать отдых на нём.
            Слушая его, профессор мысленно перенёсся в неведомый ему Урюпинск, где жизнь, судя по рассказу студента, спокойная и размеренная, а  люди каждый день могут купаться в Хопре.  Ему же, с огорчением подумал он, в этот жаркий летний день  предстоит  принять экзамен ещё у одной группы студентов, и среди них, он знал по собственному многолетнему опыту, найдётся ещё парочка таких же оболтусов, и задумчиво произнёс:
              - Эх, брошу всё и уеду в Урюпинск!
              - И что, приехал он сюда? - в один голос спросили синичка и воробушек.
              - Не знаю.
              - А студент сдал экзамен?
               - Этого я тоже не знаю, - ответил попугай, - но это не важно, сдал он экзамен или не сдал. Главное - я подозреваю, что у этого памятника есть тайна, которую я, видимо, разгадал.
               - Какая ж тут может быть тайна?  Памятник он и есть памятник, - удивилась синичка.
            Попугай жестом крыла попросил их подойти к нему вплотную, осмотрелся, не слушает ли их кто, и прошептал:
             - Я догадываюсь, кто этот студент!
             Синичка и воробушек так изумились, что их круглые глаза стали ещё круглее:
            - Но ты же сам сказал, что это анекдот!
            - Кто знает, анекдот это или действительный случай?
            - Так в чём дело?  Давай рассказывай, почему ты так думаешь, - потребовал воробушек.
            - А дело в том, - опять зашептал попугай,- что студент-памятник как две капли воды похож на моего прежнего хозяина Диму! Понимаете, иногда гляжу на него – это Дима; другой раз гляжу – нет, вроде бы не он. Я уж не знаю, что и думать!
            - Если это Дима, -  поразился воробушек, - значит  анекдот про него?
            - Получается, что про него, - согласился Кеша.
            - А как узнать – про него или нет? – спросила синичка.
            - Не знаю, ¬- развёл крыльями попугай.
            Заинтересовавшись рассказом попугая, воробушек и синичка внимательно рассмотрели скульптуры. Ничего необычного они не обнаружили, однако у  обоих было ощущение, что глаза скульптур  тоже рассматривают их.  При этом Чубарик подумал:  «Это мне мерещится», а синичка вспомнила, что такое же чувство она испытывала, когда осматривала памятник Соколову и Ванюше.
              Попугай прервал их раздумья:
              - Если это Дима, как же он будет стоять зимой?  Ведь зимой холодно!
             Воробушек удивился:
             - Памятник – он не живой, замёрзнуть не может! Ты беспокоишься о памятнике, а  тебе надо  о себе  подумать! Наступает зима, а с ней морозы. Неужели ты, южная птица, собираешься зимовать на улице? Большинство птиц на зиму улетают на юг. Надо и тебе лететь туда!
             -  К сожалению, мои крылья не приспособлены для дальних перелётов, - огорчённо ответил попугай, - поэтому о полёте в тёплые края не может быть и речи!
             - Тогда возвращайся к своим хозяевам, - предложила синичка.
             - Чтобы опять жить в клетке? - изумился попугай. – Ни за что! За лето, что я пожил на воле, я  полюбил свободу, и возвращаться в неволю у меня нет охоты!  Лучше голодно и холодно буду жить на воле, чем в тепле и сытости  в клетке, пусть даже в золотой.
             И добавил:
             - Пристроюсь на зиму в котельной, она  поблизости,  или на вокзале, вот он рядом!  Авось, перезимую!
             Утверждая это, Кеша кривил душой. На самом деле, его страшила наступающая зима с метелями и морозами и он  прекрасно понимал, что  и в котельной, и на вокзале,  без питания он долго не протянет. Да и будут ли его там терпеть? В последнее время такие мысли всё чаще посещали его и омрачали жизнь.
            -  Спасибо за участие, - продолжил он и, желая переменить тему разговора,  спросил, - вы обратили внимание на фонтан? Он у нас музыкальный!  Жаль, что вы не можете услышать музыку, она звучит только по вечерам.  С другой стороны – вам повезло: сегодня он работает последний день перед отключением  на зиму. Вот, пожалуй, и всё, что я могу рассказать вам об этом месте. - Теперь вы расскажите о себе, куда летите и что у вас за дела?
             Синичка и воробушек, перебивая один другого, рассказали ему о том, куда и зачем они летят и что на вокзале им нужно найти  воробья по имени Гридя, чтобы узнать у него путь на Гору Восточную.
              - Возьмите меня с собой, - попросил попугай, - я   хочу быть разведчиком, как и вы; к тому же я знаком с местностью у вокзала и могу пригодиться вам.
             Воробушек и синичка с радостью приняли это предложение. Но тут возникло некоторое затруднение.
            - Вы говорите, что  Гридю нужно искать на вокзале, - сказал попугай, -  а на каком вокзале, ведь тут их два?
            - Как два? – удивился Чубарик.
            - Да, два вокзала! Один из них вот он, рядом. Это действующий современный вокзал. Второй, бывший вокзал, находится немного дальше. До недавнего времени в нём жили люди, а сейчас он вроде бы пустует.
           -  Я не знаю, какой вокзал нам нужен, - с огорчением ответил воробушек.
           - Я тоже не знаю, - промолвила синичка.
            - Ничего страшного, всё равно найдём вашего Гридю!- успокоил их попугай. - Летим!
Глава четырнадцатая
Таинственное письмо
            По пути к вокзалу синичка подумала о том, что и ей надо по примеру Чубарика и Кеши изучить русский язык. Это помогает в жизни: живя среди людей, надо знать их язык. «Попрошу Барика помочь мне в этом», - решила она.
             От голубей на действующем вокзале наши путешественники узнали, что  Гридя, более известный по прозвищу Гридя - Паровоз, живёт на старом вокзале. Они полетели туда. Путь их пролегал вдоль железной дороги. У перрона стоял поезд, толпились люди.  Они полетели дальше и вскоре  их внимание привлёк двухэтажный деревянный дом, на фронтоне которого была надпись
1871
            Здесь они и встретили Гридю.  Воробушек и синичка  рассказали ему о цели своего путешествия, а тот помог воробушку дополнить карту города. Затем  показал на ней как им долететь до сквера Комсомола, там  найти ворону Варвару,  и у неё узнать направление дальнейшего пути.
            Воробушек поинтересовался у него цифрами на фронтоне здания.  Оказалось, что они обозначают год, в котором в Урюпинске были построены железная дорога и вокзал. Синичка же проявила интерес к его прозвищу.               
- История прозвища такая, -  с удовольствием стал рассказывать Гридя, -   одного моего далёкого предка прозвали Паровозом, потому что он появился на свет в гнезде на паровозе. Это произошло на следующее лето после открытия железнодорожного движения до станции Урюпино. С тех пор  старший сын  в семьях  моих предков стал  получать это почётное второе имя; теперь это имя ношу я.  Более того, я пятьдесят пятый представитель этой династии.  Так что полное моё имя – «Гридя - Паровоз  № 55».  Как и основатель династии  Паровозов, я  люблю ездить, но уже на тепловозах, ведь паровозов в настоящее время нет. У меня  был друг, машинист тепловоза Константин  Кучуков.  Жаль, его уже нет, а то я с удовольствием познакомил бы вас с ним. Мы с ним проехали все объекты станции!  А однажды на поезде, который урюпинцы прозвали «Колдуном», я   совершил дальнее путешествие - побывал в городе Поворино!
  Поездка в Поворино была для Паровоза, видимо, самым ярким событием в его жизни, и он подробно рассказал гостям об этом событии.
               Затем синичка и воробушек рассказали ему о своём путешествии от сквера до вокзала. При этом синичка упомянула о происшествии с Ванюшей, считая, впрочем, не совсем уверенно, что это было наяву. Воробушек опять стал уверять её, что это был сон. Завязался спор и  Гридя - Паровоз остановил их полемику:
            - Что вы спорите? Бесполезное дело! Просто вам надо  понаблюдать ночью за другими скульптурами и всё станет ясно! Возвращайтесь к студенту и профессору, и там выяснится  кто из вас прав!
            - Только не это! – запротестовал Кеша.
            - Почему? – Гридя - Паровоз, Чубарик и Красуля с недоумением посмотрели на попугая.
            - Я  боюсь, - тихо произнёс Кеша.
            - Чего ты боишься? – удивился Чубарик.
             -  Я боюсь, что если скульптура окажется моим другом Димой, то  я не переживу этого! Желаете это сделать – пожалуйста, но без меня!
            - Ну что ж, - промолвил Гридя - Паровоз, - его можно понять, - и после некоторого раздумья предложил другой вариант:
            - А что если вам решить этот спор у скульптурной группы «Рукодельницы»? Она находится на вашем пути к скверу Комсомола.   Побываете там ночью,  понаблюдаете за скульптурами женщин, и всё станет ясно.
             Воробушек и синичка согласились, что это будет хорошее разрешение их спора. У попугая тоже не было  возражений. 
             Затем Гридя - Паровоз, узнав, что Чубарик интересуется историей города, сказал, что на чердаке старого вокзала есть лист бумаги, цвет и ветхость которой выдают в ней старину.  Это заинтересовало воробушка, и он попросил показать его.
            - Следуйте за мной, - сказал Гридя – Паровоз, - но на чердаке много пыли, приготовьтесь к этому.
            Следуя за ним, Чубарик, Красуля и Кеша  подлетели к щели в карнизе здания и через неё с трудом протиснулись на чердак.  Там Гридя - Паровоз вытащил из щели между стропилами сложенный вчетверо лист бумаги, стряхнул с него пыль и отдал Чубарику. Тот развернул его, увидел текст, но в чердачной полутьме не смог его прочесть.  Они выбрались на улицу,  Чубарик опять развернул лист, всмотрелся в написанный от руки текст следующего содержания:

«1872 год. Декабрь, 10-е  Число.
                Ст.  Новочеркасская О.В.Д.
Другъ мой Максимъ Федоровичъ!
            Нынъшнiе извъстiя письма моего слъдующiе.
            Первое: многолетнiе исканiя наши не дали результата.
            Второе: въ дальнъйших поискахъ участвовать я уже не могу, болъзни и возрастъ - помехи этому.
            Но есть утешительные известiя. Я совершенно точно узналъ, что была карта съ указанiем мъста нахождения того, что мы ищемъ уже много лет. Более того, мнъ стало известно, где она может находиться. 
           По понятнымъ причинамъ я не могу открыто изложить это тебъ, поэтому сообщаю иносказательно.
           Ея слъдует искать въ чреве могучего великана. Стоитъ тотъ великан рядомъ съ двумя братьями въ мъстъ, о которомъ говорят такъ: «Весной веселитъ, летомъ холодитъ, осенью умираетъ, весной оживаетъ». Это мъсто одноименное съ прозваниемъ неправедного судьи, и находится оно примърно въ тридцати пяти верстахъ отъ станицы, въ которой ты живёшь.
           Уверенъ, что ты поймёшь мою шифровку.
           Сделай милость – найди карту и доведи до конца предпрiятие, начатое нами въ давнiе годы нашей молодости.
          Жду от тебя известiй о положительныхъ результатахъ поиска карты, а затемъ того, что въ ней указано.
          Разреши поздравить тебя съ наступающим Рождествомъ и пожелать тебе всех благ! Храни тебя Господь!
          Прощай, до следующего письма! Обнимаю тебя!
            Твой А.А.»
            Чубарик молча разглядывал текст, а Красуля и Кеша с нетерпением смотрели то на бумагу, то на Чубарика. Наконец Красуля не выдержала и спросила, что там  написано.
            - Это письмо, - ответил Чубарик, - написано оно, судя по дате, давным - давно, с «ятями» в конце слов,  читать его будет трудновато, - ответил Чубарик, и стал медленно читать вслух.
            - Что такое «Ст. Новочеркасская» и «О.В.Д.»? – перебил его Кеша.
             Чубарик замялся, не зная, что ответить, он сам не знал этого. Его выручил Гридя – паровоз; обитая на вокзале, он часто бывал невольным слушателем разговоров множества людей и поэтому много чего знал.
            «О.В.Д.» - означает «Область Войска Донского», так раньше называлась наша местность, - объяснил тот, - а столицей области была станица Новочеркасская, - и спросил: - Ясно? 
            Все согласно закивали.  Чубарик продолжил чтение, а когда закончил, задумчиво произнёс:
             - Таинственное письмо!  Интересно, что искали эти Максим Фёдорович и автор письма, скрывшийся под инициалами А.А.?
            - Клад с сокровищами! – выпалила Красуля.
            - Да, они искали что-то ценное, возможно, клад, - поддержал её Гридя - Паровоз.
            - А что если нам заняться поисками этого клада? – предложила Красуля. 
            Все вопросительно посмотрели на воробушка.
            Тот задумался: было интересно  раскрыть тайну письма и обнаружить что-то весьма ценное. Но возникает множество вопросов.  Первый: карта с указанием места нахождения этого чего-то ценного находится в чреве. Что за чрево?  Второй вопрос: что это за место, в котором то весело, то холодно, то оно оживает, то умирает? Третий вопрос: что за станица, от которой до карты сорок вёрст? И далее опять одни вопросы. Сохранился ли тайник?  Сохранилась ли карта? Ведь со дня написания письма прошло вон сколько лет! Тайна на тайне! И еще одно – клад мог найти этот таинственный, как его? – Чубарик посмотрел в письмо, -  Максим Фёдорович. Не исключено, что  клад могли случайно обнаружить другие люди. Как вести поиски неизвестно чего  и неизвестно где?  Да и задание Удальца надо выполнить, и не просто выполнить, а уложиться в два – три дня.
            Он изложил эти соображения своим товарищам, ждавшим от него принятия какого-то решения. Но Красуля, легко ввязавшаяся в путешествие на гору Восточную, была готова также легко приняться и за поиски клада.
            - У меня есть одно соображение насчёт станицы, упоминаемой в письме, - подала она голос. -   Чубарик, помнишь свой об истории Урюпинска? – тот согласно кивнул головой, - тогда ты сказал, что Урюпинск раньше был станицей. – Чубарик опять кивнул головой, - письмо найдено здесь же, в Урюпинске. Поэтому можно предположить, что оно и было адресовано сюда.
            - Вполне возможно, - согласился тот.
            - Следовательно, карта может находиться в тридцати пяти верстах от Урюпинска, - продолжил её мысль Гридя - Паровоз.
            - А далеко это или близко – тридцать пять вёрст? – спросил Кеша.
            - Если мне память не изменяет, верста чуть длиннее километра, - задумчиво сказал Чубарик, - поэтому мы можем считать, что от станицы, упомянутой в письме,  до места, где может находиться карта, немногим больше тридцати пяти километров, но не более сорока.
            - Ура! Одну  загадку мы решили! – обрадовалась Красуля, - решим все остальные и найдём клад!
            - Какая ты быстрая, - возразил Чубарик. – Ведь нет полной уверенности, что Урюпинск и есть станица, упоминаемая в письме! Если даже это так, этого мало для поисков, похоже на сказочный сюжет – пойди туда, не знаю куда, и принеси то, не знаю что! Давайте оставим эту пустую затею.
             Никто ему не возразил, однако мысль о поиске клада запала Красуле в голову, да и Чубарик, несмотря на то, что он назвал возможность поиска клада пустой затеей,  взял загадочное письмо с собой.               
            День близился к концу, пора было отправляться к скульптурной группе. Чубарик, Красуля и Кеша попрощались с Гридей - Паровозом и отправились в путь. Они долетели до нового вокзала, а от него полетели к скульптурной группе «Рукодельницы».
Глава пятнадцатая
У скульптурной группы «Рукодельницы»
            К скульптурной группе  они прилетели уже в сумерках;  облетели вокруг трёх, занятых рукоделием женщин,  и устроились на спинке лавочки наискосок от них.  Кеша предложил:
             - Я долго жил среди людей и часто видел подобные картины. Если вы не возражаете,  я объясню,  что здесь происходит.
             Чубарик и Красуля согласно кивнули, и Кеша начал свой рассказ:
             -  Начну с женщины, которая сидит в середине, у неё в руках чёски. Ими она  расчёсывает пух, чтобы его можно было прясть. Женщина с прялкой, - это устройство с большим колесом,  – прядильщица. Из пуха она делает, делает…
               Попугай замолчал. Воробушек и синичка повернули к нему головы: что случилось?
              Наконец тот прервал молчание:
             - Прядильщица мне как будто знакома, но кто она – не могу вспомнить! Да, так на чём я остановился?
             - Ты хотел  рассказать о том, что делает прядильщица, - напомнила синичка.
             Попугай медленно, думая о чём-то другом, продолжил:
             - На этой прялка из козьего пуха она делает пряжу. Прялка  старинная, работает от нажатия ногой, сейчас такую редко встретишь. Теперь прядут в основном на электрических прялках. Женщина в очках – вязальщица,  спицами она вяжет косынку.  Как и прялки,  вязальные спицы также применяют редко, их  вытеснили вязальные машины.
            - А кто  внизу так забавно играет с пуховым клубком? – спросила синичка, - в нашем лесу  всяких зверей хватает, а эти не водятся.
            Попугай усмехнулся:
             - Это кошка, а точнее – котёнок,  молодой кот. Знайте, что сильнее кошки зверя нет! Не желаю никому попасть ей в лапы. Остерегайтесь её!
            Попугай закончил свой рассказ. Наступило молчание, каждый  задумался о своём.
             Попугай смотрел на прядильщицу;  её лицо было ему знакомо,  но он не мог вспомнить, где и когда он встречал эту женщину.  Затем он вспомнил скульптуру студента и подумал, что  напрасно отказался побывать у неё,  вдруг это действительно его друг Дима, а он мог бы помочь попавшему в беду другу   
             У воробушка не выходило из головы таинственное письмо.  Он думал о словах из текста, что какое-то место в зависимости от времени года то веселит, то холодит, то питает, то согревает. Однажды он слышал их. Но никак не мог вспомнить где, когда и от кого.  Разгадка, казалось, находилась  где-то рядом, но была неуловима,  а когда он приближался к ней,  ускользала от него. 
            Синичка задумалась о возможности скульптур оживать по ночам, затем её мысли переключились на загадочное письмо. Ей мерещилось несметное богатство, владельцами которого могут стать она и её друзья.
Глава шестнадцатая
Чубарик спасает Красулю
            Настала ночь,  тёмная, хоть глаз выколи.  Иногда  в окнах домов  появлялся свет и темнота слегка рассеивалась, но всё равно было темно для наблюдения за скульптурами, и птички перелетели на веретено прялки.  Хотелось спать и, чтобы не заснуть, синичка по просьбе воробушка стала рассказывать вторую легенду о происхождении Хопра, которую она не смогла рассказать прошлой ночью из – за происшествия в сквере:
             - Давным-давно,  за тысячи километров на север от наших мест жило одно племя. И вот один старик, звали его Хопёр, тяжело заболел кожной болезнью и вдобавок почти ослеп. Соплеменники изгнали его, чтобы он не заразил других, и старик поселился в лесу у высокого холма.  Там он обнаружил множество небольших родников, вытекающих из-под холма,  почистил их, и те  забили мощными потоками чистейшей ключевой воды. Это водой он умывался, пил её, и произошло чудо: вскоре он выздоровел, возвратились силы и зрение. Со всей округи к нему, в поисках исцеления, стали приходить больные; испробовав целебную воду,  все они выздоравливали. С их помощью старик соединил все ручейки в одно русло, образовалась река, на которой он поставил небольшую водяную мельницу. Молол муку себе и другим людям.  Реку, которую он собрал,  люди назвали его именем. Время не пощадило мельницу, давно уже нет старика, но своими добрыми делами он навсегда остался в памяти благодарных ему людей.
            - А сейчас вода в Хопре такая же целебная, как в старину? – спросил Чубарик.
            - О её целебности ничего не могу сказать, но точно знаю, что одно время Хопёр  был чистейшей рекой Европы, - с гордостью ответила синичка. 
              Этим временем попугай, насколько это позволяла темнота, рассматривал лицо  прядильщицы.  При этом у него возникало ощущение, что и памятник рассматривает его. Ему стало не по себе, он перелетел на колесо прялки, но и там его преследовал взгляд женщины. Тогда он отвернулся  и опять стал вспоминать, кто эта женщина, и где он мог видеть её.
                Время шло,  фигуры не оживали. Синичке стало выше сил это ожидание, она перелетела на плечо прядильщицы и клюнула её в шею. Вернее, пыталась клюнуть, так как клюв уткнулся во что-то твёрдое, неживое. Затем  она осмотрела скульптуры чесальщицы и вязальщицы.  В них тоже не было признаков жизни.  «Значит, увиденное мною прошлой ночью, было сном, - решила она. - Коли так, я рассмотрю  кота, когда ещё придется увидеть его».   Она порхнула вниз,  села рядом с его скульптурой, стала рассматривать её, потом ткнула клювом в нос, тот был твёрдым, как и скульптуры женщин. Затем она ткнула клубок и оторопела - тот был мягким и от удара клювом покатился. Пока она соображала, что это значит, увидела опускающуюся на неё волосатую лапу, из которой появились вначале маленькие, а затем всё увеличивавшиеся когти,  и горящие зловещими сине-зелёными огнями глаза котёнка. Синичка оцепенела от страха, а когда кошачья лапа стала прижимать её к земле, она почувствовала  уколы когтей.  От страха у неё подогнулись ноги, а в сознании пронеслось: «Он ожил!» Она хотела крикнуть, но страх парализовал её, и сил хватило лишь на шепот:
             - Помогите!
            Увидев Красулю под лапой котёнка, Чубарик вначале ничего не понял, а когда он осознал, что его подруга в опасности, молнией  метнулся на помощь ей.  От его удара туловищем в голову котёнка тот растерялся, на мгновение ослабил нажим лапы, но этого было достаточно: синичка выпорхнула, оставив на месте схватки одно пёрышко. Котёнок в горячке схватил пёрышко и в недоумении стал  рассматривать его.  На помощь воробушку и синичке подлетел попугай, но схватка уже закончилась, возбуждённые друзья порхнули на спинку скамейки,  и оживлённо стали обсуждать происшествие.
            Этим временем женские фигуры зашевелились. Вязальщица  положила на скамью спицы и косынку,  сняла и поклала туда же  очки, встала,  потянулась, смахнула с фартука осьмушки пуха и обратилась к своим подругам:
            - Вставайте, девчата, надо  немного размяться!
              Прядильщица намотала кудель на прялку, встала и отряхнула передник. Чесальщица отложила в сторону чёски, тоже  встала, отряхнулась и поправила платок на голове.
             Прядильщица нашла взглядом птичек, которые изумлённо наблюдали за происходящим:
             - Здравствуйте, наши дорогие гости! Я давно наблюдаю за вами! Рассказывайте, кто вы?
            Её голос показался попугаю приятно знакомым, как до этого показалось знакомым её лицо.   
            Так птички познакомились с женщинами этого памятника – чесальщицей Таисией Ивановной,  прядильщицей Екатериной Васильевной и вязальщицей Еленой Фёдоровной. Услышав имя и отчество прядильщицы, попугай отметил про себя: «Так же звали мою бывшую хозяйку, бабушку Димы. Лицо и голос этой женщины мне также знакомы. Может быть, это и есть баба Катя, Димина бабушка?»
             Затем воробушек, синичка и попугай познакомились  с Васяней, так звали   кота, но с опаской посматривали в его сторону: кто знает, чего можно ожидать от него. Они сели на спинку лавки и стали отвечать на вопросы женщин.
              Таисия Ивановна, определив в воробушке вожака, спросила его, кто они, откуда и куда летят.
              - И что  вы здесь делаете в такое позднее время? - добавила Екатерина Васильевна.
            - Мы разведчики, летим на гору Восточную, в посёлок газовиков, - объяснил Чубарик, - ищем место, удобное для зимовки. А здесь мы оказались вот почему: Красуля утверждала, что прошлой ночью видела ожившие скульптуры. Я ей не поверил, и тогда мы решили проверить это на вас. Теперь я вижу, что она была права.
            - Красуля, а где ты  видела ожившие скульптуры? – спросила Екатерина Васильевна.
            Синичка рассказала о событиях прошлой ночи.
            - А у  скульптуры студенту вы были? – поинтересовалась  Екатерина Васильевна.
            - Были, - ответила синичка, - но это было днём и ничего подобного мы там не видели.
             Попугай решился  обратиться к Екатерине Васильевне:
            - Скажите, пожалуйста, у вас есть внуки?
            - Есть: два внука и три внучки.
            - А внук Дима есть?
            - И Дима есть!
            - А вы меня не узнаёте?
            Женщина внимательно посмотрела на него и вплеснула руками:
             - Погоди, погоди! Ты, видимо, попугай, который когда-то жил у нас? Неужели это ты, Кеша?!
            - Да, баба Катя, это я, - едва мог проговорить Кеша, взволнованный такой неожиданной встречей.
            Екатерина Васильевна была взволнована не менее его.
              - А я всё смотрела на тебя и вспоминала, где же я тебя видела. Ну, иди же ко мне, я поглажу тебя, - прерывающимся голосом произнесла она, - когда-то тебе это очень нравилось!
            Попугай перелетел на руки женщины, та поцеловала его и стала поглаживать  перья.
             - Баба Катя, - спросил попугай, - а где сейчас Дима?
             Женщина ничего не ответила,  он понял, что у его друга не всё гладко, и подумал, что его подозрение насчет скульптуры, видимо, верное, но не стал допытываться большего.
            Тут общее внимание привлёк Васяня. Он прыгнул на лавку, сел, обвил себя хвостом и стал внимательно слушать разговор. Воробушек и синичка боязливо отодвинулись от него, но Елена Фёдоровна успокоила их и почесала кота за ухом:
            - Васяня, видишь какие у нас интересные гости! А ты хотел их съесть!
            -  Вижу, тёть Лен, - промурлыкал кот, - у меня это получилось по привычке, по кошачьему инстинкту, – и обратился к птичкам: -  Вы уж извините меня, пожалуйста!
            Так кот помирился с воробушком и синичкой. Затем он смущенно спросил у Красули, что  делать с пером из её хвоста.  Синичке жаль было терять перышко, ведь без него ей труднее будет управлять полётом, и она попросила вставить его на прежнее место; села задом к женщинам и распушила хвост, чтобы это было легче сделать.  Однако, как ни старались женщины, птички и кот, из этой затеи ничего не получилось. Восстановление хвоста закончилось тем, что синичка покрутила пёрышко своими крылышками и сказала:
           - Эх, что упало, то пропало! Васяня,  я дарю его тебе!
            Васяня взял пёришко и спросил:
            - А что мне с ним делать?
            - Не знаю. Ну, воткни в шляпу!
            - У меня нет шляпы.
            - Так заимей! – подсказала Елена Фёдоровна.
            - Гм, когда – то был кот в сапогах, а я буду кот в шляпе с  пером? А что,  неплохая идея! 
            - А теперь нам пора отправляться в дорогу, - объявила Екатерина Васильевна птичкам, -  мы идём к скульптурам, у которых вы уже были. Пойдёте с нами? Там вы увидите кое-что интересное!
             - Пойдём! - обрадовались птички. У попугая был особый интерес посетить скульптуру студента, он был почти уверен, что это его друг Дима.
            Женщины переговорили между собой и решили, что в поход отправятся Екатерина Васильевна и Таисия Ивановна, а Елена Фёдоровна  останется охранять имущество.
Глава семнадцатая
Встреча с Сергеем Абрамовичем
           Воробушек сел на левое, а синичка на правое плечо Таисии Ивановны, попугай -  на плечо Екатерины Васильевны, и они отправились в поход. У вокзала они встретили бредущего  навстречу им  мужчину небольшого роста, в рубашке, согнувшегося под тяжестью мешка на спине. Мужчина обрадовался женщинам, опустил мешок, содержимое которого при этом резко звякнуло, зябко поёжился, спрятал руки в карман, видимо, для того, чтобы те согрелись, и спросил, действительно ли это Урюпинск.
              - Да, это Урюпинск,- ответила Екатерина Васильевна.
            - Он в самом деле столица российской провинции? – опять спросил мужчина.
            - Да, - также сдержанно ответила Екатерина Васильевна.
              - Я интересуюсь этим, - продолжил мужчина, - потому что многие люди считают ваш город мифическим. У кого ни спрошу про Урюпинск, люди улыбаются, смеются, а иногда крутят пальцем у виска. И вот я в Урюпинске, сбылась моя мечта!  Впрочем, разрешите вначале  представиться, я - Сергей Абрамович.
            Женщины назвали себя, и Екатерина Васильевна спросили мужчину, что привело его в их город.
            - Дела  привели меня сюда, дела, - уклончиво ответил мужчина, - вначале скажите, есть ли в вашем городе памятники?
             Женщины стали перечислять известные  им памятники, а мужчина записывал эти сведения в толстую книгу и бормотал:  – Хорошо! Хорошо! – затем  спросил, как пройти к налоговой инспекции.
              – Идите прямо, - сказала Екатерина Васильевна, - а там, где проспект заворачивает направо, пересеките его и идите в прежнем направлении. Так и придете к инспекции, там висит табличка, - и тут же спросила: -  А зачем вам налоговая инспекция, если это не секрет?
             - Не секрет, - ответил Сергей Абрамович, - я мытарь, иначе - сборщик налогов…
             - Вот как! -  удивились женщины.
             - … с памятников, - продолжил он.
              -  Как? Налогов с памятников? – ещё более удивились женщины. - Какой с памятника может быть налог?  Разве такое возможно?
            – Вполне возможно; был бы памятник, а налог найдётся! Памятников в стране много, вот результаты моей работы, - он приподнял мешок, затем поставил его у ног и тот опять звякнул. - Набрал столько денег, что уже невмоготу носить, вот и прибыл  в столицу, чтобы сдать их и отправиться в новый поход.
            - А почему не в Москву, ведь она же столица России? – удивилась Таисия Ивановна.
            - Я  думаю, что Москве хватает финансов и без этих крох, что я собрал, а Урюпинску, коли он столица российской провинции, надо расти и развиваться, а для этого нужны денежки, тем более, что через несколько лет город будет праздновать юбилей своего основания.
              «Надо уходить, - подумала Екатерина Васильевна, - вдруг он определит во мне и Таисии Ивановне памятники и  потребует уплаты налога». Она сказала, что торопится, попрощалась и, потянув за собой недоумевающую Таисию Ивановну, продолжила путь.  Мужчина несколько удивился такому поспешному уходу женщин, с трудом поднял мешок, взвалил его на себя, и пошёл в указанном ему направлении. Вскоре он поравнялся с местом нахождения скульптурной группы и, вероятно, прошёл бы мимо, не заметив её в темноте, но услышал голоса, - это Васяня обсуждал с Еленой Федоровной, какого фасона шляпу ему приобрести. Он пошёл к ним и, пробормотав, что он устал и замёрз, сел на лавку. Елена Фёдоровна  и Васяня удивлённо смотрели на пришельца, а тот некоторое время осматривался, зыбко потирая руки, затем  раскрыл книгу, посмотрел в неё и строго спросил:
              - На минуточку, это и есть памятник рукодельницам?
              – Да, - ответила Елена Фёдоровна и спросила, кто он.
              Мужчина представился, вновь посмотрел в книгу и опять строго спросил,  где остальные женщины.
             – Ушли по делам, - объяснила Елена Фёдоровна, - если Вы пришли со стороны вокзала, то должны были встретить их.
             Сергей Абрамович вспомнил двух женщин, которые подозрительно быстро свернули разговор с ним и, можно сказать, сбежали, и понял, почему они так сделали:  боялись, что он потребует с них уплаты налогов. Ему стало досадно, что он упустил их,  и решил возместить потерю на  этой, судя по всему,  покладистой женщине, и продолжил допрос:
            - Объясните, почему вы не уплатили налоги?
             - Какие налоги? – удивилась Елена Фёдоровна. - За что?
             - Первым делом - налог на земельный участок под памятником!
             - Разве надо платить?- спросила растерявшаяся женщина и попыталась оправдаться: - Я, то есть мы, стоим здесь примерно десять лет и ничего не знаем об этом.
             - Вот и плохо, что не знаете; образовалась недоимка за десять лет. Затем, я вижу, что  вы прядёте пух,- он кивнул на прялку, затем на платок, лежавший на лавке, -  вяжете пуховые изделия. Это хорошо, но позвольте поинтересоваться -  предпринимательство у вас оформлено?
              Елена Фёдоровна пожала плечами, мол, не знаю.  Сергей Абрамович расценил это как отсутствие разрешения, и, видя, что женщина растерялась от его вопросов,  решил выжать из неё как можно больше, и назвал  сумму, подлежащую уплате.  Елена Фёдоровна заохала, что у неё нет таких больших денег.
            - Не может быть, чтобы не было, - возразил мытарь, - на чёрный день - то, наверняка, есть сбережения?
            - Так то - на чёрный день, - согласилась Елена Фёдоровна, однако достала кошелёк, отсчитала деньги и со вздохом передала налоговику, а тот быстро сунул их в мешок и успокоил огорчённую женщину:
             -  Впредь не накапливайте долгов. Себе вы ещё заработаете; спрос на пуховые изделия высокий, со всей страны люди едут за ними в Урюпинск.
             Ободрённый столь лёгкой добычей, он задумчиво посмотрел на Васяню: был соблазн потребовать налог и с него, но неудачи прежних общений с памятниками кошкам заставили его быть осторожным в общении с этими животными.  И вот почему. Когда он находился на юге страны, вроде бы в Армавире, и потребовал от кота  уплатить налоги, тот  не мог этого сделать, так как его передние лапы были связаны, а сам он страдальчески заводил глаза и повторял, что он не гусь, и не этот, как его, гипнотизёр! Сергей Абрамович решил защитить его,  но мужчина, который куда – то тащил этого кота, спросил, он, случаем, не из компании ли гипнотизёров, и пригрозил отвести его вместе с котом куда надо. Он был вынужден отступить. Другой неприятный случай произошёл совсем недавно, в Воронеже, на улице Лизюкова. Там он потребовал налог с котёнка и вороны. Ворона каркнула от удивления и сказала, что есть три варианта развития событий. Первый: он отказывается от своего требования и подобру – поздорову убирается прочь. Второй: она, специалист по превращениям, обратит его во что-нибудь, предположим, в листочек дерева, на котором сидят она и котёнок. И третий:  она превратит котёнка в любого  зверя и тот быстро расправится с ним;  при этом она спросил котёнка, кем тот хочет быть.  Котёнок подумал и ответил, что бегемотом он был, теперь хочет побывать львом. Сергей Абрамович на всякий случай поспешил уйти.
             Эти случаи, а также и множество других подобных,  заставили его вести себя осторожно.   Но здесь не было ни мужчины, грозившего увести куда надо, ни волшебницы – вороны, и он решился - спросил у Елены Фёдоровны:
             - Я  вижу кошку; за её содержание также надо платить налог.
            - Я не кошка, - недовольно возразил Васяня, - я кот!
             - Кот?  В таком случае размер налога удваивается - надо платить за усы.
                - Он ещё котёнок, - опять подала голос Елена Фёдоровна, явно занижая возраст Васяни, - у него и усов – то нет, а если есть, то маленькие.
             Сергей Абрамович наклонился над Васяней, чтобы лучше его рассмотреть, огорчился, не заметив усов, и про себя недобрым словом помянул скульптора, не наделившего четвероного хвостатого налогоплательщика усами.
              - Хорошо, - согласился он, - налог на усы вычитаем, итого, - он назвал сумму.
             - У меня нет ни копейки,-  заявил Васяня, - и платить мне нечем.
             - В самом деле, - поддержала его Елена Фёдоровна, -  откуда у него могут быть деньги?
              - Но платить- то надо, - настаивал Сергей Абрамоевич, - продай что-нибудь.
             - Мне и продавать - то нечего, - возразил Васяня, - за исключением разве что  вот этого,  - он показал пёрышко, полученное от Красули, - но много ли за него можно взять? К тому же оно мне дорого, это подарок!
            На некоторое время наступила тишина, каждый из троицы задумался – как быть?
              - А  если я заплачу мышками? – нарушил молчание Васяня.
              - Как мышками? Какими такими мышками? – не понял мытарь.
               - Обычными мышками: серенькими, с хвостиками; наловлю и отдам вам. Сколько нужно их?
             - Не нужны мне твои мышки! Что я  буду делать с ними?
              - Как что делать?  Мышек съедите, а из шкурок сошьёте шубу, в крайнем случае - куртку. А то ведь наступает зима, будут морозы, и будет холодно в рубашке.
             Налоговик задумался:  его тёплая одежда осталась в сумке, которую он оставил в Воронеже, у памятника котёнку, когда  в страхе бежал от него. Оставшись  в рубашке, он потому  и направился на юг страны, что зимой там тепло. В пути решил посетить Урюпинск, сдать деньги в инспекцию и продолжить путь.  Но если   сдача денег затянется, размышлял он, ему будет туго из-за наступающих холодов. Было над чем подумать!
             Этим временем Елена Фёдоровна окинула взглядом фигуру мытаря и сокрушённо сказала:
            - Это сколько же нужно мышек! Васяня, ты за всю жизнь столько не наловишь!
           - А я попрошу городских котов и кошек помочь мне, - предложил Васяня, - и мы быстро провернём это дело! И налог уплачу, и  город будет очищен от мышей!   
             - Провернёте: наловите, очистите! А ты подумал, что будет дальше?
            - Вы о чём? - спросил Васяня.
            - Я о том, что когда все мыши будут выловлены, коты и кошки окажутся не нужными, хозяева могут выкинуть их из жилищ и в городе будет армия бездомных и безработных кошек!
             - Да –а – а! – огорчённо произнёс Васяня, - я об этом не подумал. Неужели урюпинцы такие жестокие?
            - Люди как люди: и хорошие, и не очень хорошие, всякие бывают, - сказала Елена Фёдоровна и обратилась к мытарю. - Сергей Абрамович, не слушайте его.  Васяня большой шутник, сразу не поймёшь, когда он говорит серьёзно, а когда шутит. Я предлагаю другой вариант уплаты налога:  могу передать вам пуховый жилет; конечно, это не шуба, но всё же телу будет теплее.  Согласны? 
              Мытарь опять задумался:  с одной стороны, хорошо заиметь жилет, тем более пуховый, но не пойдёт ли это во вред его службе?  Не обвинят ли его в лихоимстве?  С другой стороны, если он простынет и заболеет, то не сможет исполнять своё предназначение -   собирать налоги. Раздумья закончилось тем, что он махнул рукой, принял жилет, в придачу к нему пуховые носки, здесь же облачился в них и ощутил, как по телу стало разливаться  тепло, да так, что он закатал рукава рубашки.
            - Ещё бы галстук заиметь, - сказал он, надеясь, что у Елены Фёдоровны найдётся этот предмет мужской одежды, - всё теплее будет!
            - Чего нет, - ответила та, - того нет! 
            «Однако пора уходить, - подумал Сергей Абрамович, - больше здесь делать нечего. К тому же, если возвратятся подруги этой сердобольной женщины и узнают, сколько я содрал с неё налогов, заберут деньги, джемпер и носки, а то ещё и поколотят».
            – А теперь прощайте! – раскланялся он, - мне надо идти дальше, - взвалил на себя мешок, и ушёл в темноту. Елена Фёдоровна и Васяня облегчённо вздохнули.
Глава восемнадцатая
У памятника студенту
            Таисия Ивановна и Екатерина Васильевна, расставшись с Сергеем Абрамовичем, пошли дальше, гадая, почему мытарь так легко, не по сезону одет; сожалели, что к налоговой инспекции не направили его  другой стороной проспекта, а то он  может выйти к Елене Фёдоровне и потребовать с неё уплаты налога.  Но исправлять оплошность было поздно и они продолжили путь.   Миновали вокзал, по сигналу светофора перешли улицу и зашли за балюстраду.  Впереди показалась уже знакомая нашим героям скульптурная группа, но теперь профессор, сложив руки за спиной, прохаживался рядом со столом, а студент стоял и беспокойно проверял карманы своей одежды.  Таисия Ивановна остановилась поодаль, а Екатерина Васильевна направилась к студенту.  Воробушек и синичка с интересом наблюдали за происходящим. Тем временем студент нагнулся и заглянул под стол.
            - Тёть Тай, - спросил воробушек, -  студент – это Дима?
            - Да, это Дима!
            - А что он  ищет?
            - Шпаргалку!
            - Шпаргалку? – удивился Чубарик.
            - Да, шпаргалку! Перед экзаменом он сделал шпаргалки по каждому экзаменационному билету. На экзамене ему достался тринадцатый билет. Вот он и ищет шпаргалку под этим номером. А найти не может.  То ли потерял её, то ли так запрятал, что не найдёт. Сейчас вы ещё не то увидите!
             Тем временем Екатерина Васильевна подошла к студенту. 
              - Здравствуй, внучок! – произнесла она и повернулась к мужчине: - Здравствуйте, Виктор Васильевич!
              - Бабушка, это ты? Привет! – обрадовался студент.
              Профессор также обрадовался её появлению:
             - Здравствуйте, здравствуйте, Екатерина Васильевна! Давненько мы вас не видели! Что так?
            - Понимаете, летом ночи короткие и нам, скульптурам, не до прогулок. А теперь другое дело: ночи длинные, ходи – не хочу! А что ж вы нас никогда не навестите?
            - Дима не может идти, - ответил профессор, - всё ищет свою шпаргалку, - а я один не рискую ходить ночью в незнакомом городе.
            Екатерина Васильевна кивнула головой, соглашаясь с ним, и обратилась к студенту:
             - Дима, внучок, как у тебя дела? Сдал, наконец-то, экзамен?
            - Нет, бабушка.
             - Что же будет дальше?
             - А дальше будет вот что. Скульптор, когда ваял меня, сказал: «Быть тебе, Дима, памятником, пока не сдашь экзамен». А как я его сдам, будучи памятником? Так что, бабушка,  стал я вечным студентом и мой удел во веки веков  стоять памятником на этом месте! И профессора втянул в эту историю, – он едва сдерживался, чтобы не заплакать, - и всё из-за того, что потерял шпаргалку. Ты, случаем, её не находила?
            - Нет, внучек, не видела я твою шпаргалку.
            - И вот так всегда! Кого ни спрошу - никто не знает, куда она подевалась.
            Этот разговор разжалобил Кешу,  он не удержался,  пустил слезу и крылышком стал вытирать глаза.
            Парень заметил шевеление на плече бабушки:
             - А что это у тебя на плече?
              - Не что, а кто!  Это  попугай  Кеша, он жил у нас, когда ты учился в школе. Узнаёшь?
              - Кеша, неужели это ты? -  удивился студент, разглядывая птичку.
             - Да, Дима, это я, твой старый друг – попугай  Кеша, - он перелетел на плечо студента, и, утирая слёзы, продолжил, -  я рад тебя видеть, хоть ты и стал памятником! 
             - Кеша, видишь, что со мной случилось!  И всё потому, что я потерял шпаргалку и без неё не мог ответить на вопросы билета. Ты не знаешь, где она?
            - Не знаю, - ответил попугай. - Честно говоря, я даже не знаю, что  такое шпаргалка.
             - Ну, ничего не поделаешь, я сам виноват: надо было лучше учиться. Помнишь, как ты садился мне на голову, долбил по ней клювом и приговаривал: «Димка, учи уроки!». Какие там уроки! У меня в голове были одни компьютерные стрелялки. А ты не плачь, слезами горю не поможешь! Давай лучше вспомним былое. Помнишь, как я забыл закрыть твою клетку, и в неё забралась кошка?
            - Как же, конечно, помню! Как она водила усами, подбираясь ко мне!  Я тогда до смерти перепугался. А ты помнишь, - и друзья стали вспоминать былое.
             Екатерина Васильевна повернулась к профессору:
             - Виктор Васильевич, неужели ничего нельзя сделать, чтобы Дима сдал экзамен?
            - Екатерина Васильевна, экзамен он никогда не сдаст, окромя, если произойдёт чудо, но вы ведь знаете, что чудес не бывает, тут уж ничего не поделаешь!  Дима сказал, что стоять ему вечно, такая же участь грозит и мне. И Дима виноват в этом, и я виноват. И зачем я произнёс эту фразу: «Брошу всё и уеду в Урюпинск!». Каждый день корю себя за это!  Теперь моя судьба неразрывно связана с Урюпинском и вашим внуком. Так что, как это ни печально, быть нам вечными памятниками!
             Екатерина Васильевна не в первый раз слышала подобные высказывания, но так и не смогла  смириться с участью внука. Ей стало немного не по себе, и, утирая слёзы, она села на скамью.
            - Но, - продолжил профессор, - хуже всего то, что мы стали посмешищем для  всей страны; более того - эту историю уже знают за границей. Не исключаю вероятность того, что со временем найдётся писака, который из нашей трагедии сочинит комедию! Обидно!
Глава девятнадцатая
У памятников Соколову и Ванюше, Анфисе и Тимошке
            Оставив Екатерину Васильевну, Таисия Ивановна направилась к козе Анфисе, чтобы узнать, сколько пуха та сможет передать рукодельницам для их работы.  Пока она шла, птички рассказали ей о своём путешествии, о происшествии с ботинками Вани, о легендах, связанных с основанием Урюпинска и Хопра. Слушая их рассказы, она подумала, что следует  показать им кое - что, связанное с краеведением,  сказала об этом птичкам, и те согласились с её предложением.
            Когда она пришла к памятникам, Ваня играл с Тимошкой, а Соколов и Анфиса прохаживались поблизости.
            Таисия Ивановна хлопнула в ладони и громко сказала:
            - А вот и я! Здравствуйте, мои дорогие! Как давно я вас не видела!
           - Ура! – обрадовался мальчик, - баба Тая пришла! - он подбежал к ней и, широко размахнувшись, хлопнул своей ладошкой по её ладони. А козленок стал шутливо бодаться.
            - А ведь я пришла не одна!
             Мальчик и его отец, коза и козлёнок огляделись, никого не увидели и вопросительно посмотрели на неё.
           -  Вот с кем я пришла, - она сняла с плеча синичку.
           - Ух  ты,- воскликнул мальчик, - какая она красивая!
           - Это синичка, её звать Красуля, а вот это воробушек, его звать Чубарик, - она сняла вторую птичку.
             Андрей  спросил у синички:
            - Красуля, это ты пыталась спасти ботинки моего Ванюши?
            - Да, я пыталась это сделать, - сконфузилась та, - но у меня ничего не получилось.
            - Мы видели, как ты упала в ботинок, как выбиралась из него, а затем с важным видом летела с обрывком шнурка.
           - Наверное, я глупо выглядела! – зарделась синичка.
           - Смешно было, - подал голос Ванюша.
           -  Важно, что ты пыталась их сберечь, - успокоил её Соколов, - и не твоя беда, что это у тебя не получилось. Ты сделала всё, что было в твоих силах, и тебе нечего стыдиться.
            - Андрей, - обратилась к нему Таисия Ивановна, -   как же теперь Ванюша будет без обуви?  Ведь впереди зима!
            - Я уже день и вторую ночь думаю об этом, голова  пухнет, но ничего не могу придумать. Ванюше нужны именно украденные ботинки. Те, в которых скульптор изваял его. А как их найти и возвратить? Для этого нужна помощь людей, а у меня с ними контактов нет.
             Узнав, куда птички держат путь, коза попросила передать привет  живущим в посёлке газовиков козам и особый привет козлу Гене, и назвала его адрес.
            - А кто этот  козёл? – спросил Тимошка.
            - Это твой папа, сыночек.
            - А какой он, мой папа?
            - Козёл как козёл: среднего роста, тёмный окрас!
            - А рога у него есть?
            - Конечно, есть! Как же козёл может быть без рогов!
            - А большие у него рога?
            - Большие, – Анфиса присела на задние ноги и широко развела передние, - вот такие!
            - А когда я вырасту, у меня тоже будут такие рога?
            - Конечно, мой маленький, и у тебя будут большие рога! Может быть, даже больше, чем у папы!  Ты хочешь передать ему привет?
            - Да! Папа Гена, привет!
            - Ой, - спохватилась Таисия Ивановна, - заболталась я с вами. Мне надо побывать в сквере Павших борцов,  иначе я не успею к урочному времени.
             Позабыв о цели своего прихода, она направилась в сквер.
Глава двадцатая
У бюстов Героев и кавалеров ордена Славы
            Она подошла к входу в парк, повернула направо, пошла по дорожке вдоль его ограды, миновала кинотеатр и  зашла в сквер. «Здесь я часто бывал!» - отметил про себя Чубарик. Впереди справа был постамент с бюстом. Едва они подошли к нему, как перед ними возникла картина какого-то зыбкого видения вроде миража: громкие взрывы, взлетающие комья земли.  Послышалась команда:
            - Наводи через ствол!
            - Заряжаю! – прозвучало  в ответ, и раздался орудийный выстрел.
             Чубарик и Красуля впервые видели картину боя. Более того – у них возникло ощущение, что они находятся на поле боя. Они очень испугались, но почему-то без объяснений поняли, что так в Великую Отечественную войну воевал Доценко Александр Иванович, у бюста которого они находились.  Доценко служил в противотанковой артиллерии, был награждён тремя орденами Славы.
            Они миновали бюст, видение исчезло, наступила тишина, и Красуля дрожащим от испуга голосом спросила:
            - Тёть Тай, а что это было?
            - Извините меня,  я забыла предупредить вас, а вы, бедные, испугались! Здесь установлены бюсты наших земляков – полных кавалеров орденов Славы, Героев Советского Союза и России. Когда мы приближаемся к любому из них, включается аппаратура и появляется изображение, как в кинотеатре. Я слышала, что это так называемые виртуальные картины. На них воссоздаются подвиги героев. Одновременно у зрителей происходит озарение сознания, и они интуитивно, то есть без пояснений, понимают происходящее на картине. Всё очень просто и ничего опасного. Понятно?
            Чубарик и Красуля согласно кивнули, но затем синичка спросила:
            - Насчёт России понятно, это наша страна. А что такое «Советский Союз»?
            - Так раньше называлась наша страна.
             - А если я не успею рассмотреть картину, можно её возвратить для нового просмотра? – спросил Чубарик.
            - Можно. Для этого надо сделать один – два шага назад, изображение вновь появится, и рассматривай его.
            Следующий бюст встретил их картинами из фронтовой жизни Рычкова Егора Павловича, награждённого тремя орденами Славы.  Вот на Мамаевом кургане в Сталинграде командир вручает ему медаль «За отвагу». А вот он совместно с другими солдатами на плоту с пушкой преодолевает реку.  У противоположного берега взрывом снаряда плот опрокинуло; солдаты вытащили её на берег, установили и открыли огонь по противнику. Три раза Рычкова считали погибшим, три раза командование отправляло его родным похоронки на него.
            Таисия Ивановна прошла бюст, в наступившей тишине Чубарик спросил:
            - Значит, он погиб?
            - Нет, Чубарик! Он воевал до конца войны и благополучно возвратился домой!
            Они  пошли дальше,  очередной бюст встретил их шумом боя, в котором два солдата, один из них Дронов Илья Гаврилович, ползком подобрались к укреплённой огневой точке противника и бросили в амбразуру гранаты; раздались взрывы, точка уничтожена. Дронов был сапёром, но иногда ему приходилось участвовать в боях и проявлять героизм, за что и был награждён тремя орденами Славы.
            Следующий бюст, в отличие от предыдущих, поразил их тишиной. В этой тишине молодой военный подошёл к предмету, лежащему у дома, нагнулся над ним, раздался сильный взрыв,  человек исчез, а в наступившей звенящей тишине набатом звучало:
            - Где капитан? Где капитан?
            Так капитан Российской армии Журавлёв Алексей Юрьевич ценой своей жизни обезвредил мощное взрывное устройство, установленное террористами. За этот подвиг он был удостоен звания «Герой Российской Федерации».
            Таисия Ивановна подошла к генеральскому бюсту, у которого раздавался грохот и вспышки выстрелов сотен пушек. Это артиллерия двенадцатой армии, которой командовал Сокальский Александр Кузьмич, Герой Советского Союза, вела подготовку перед наступлением наших войск.
            Продолжая шествие, Таисия Ивановна пошла дальше. У следующего бюста она и птички услышали самолётный гул, подняли головы и увидели множество самолётов с красными звёздами на крыльях. Из самолётов неуклюже выпрыгивали люди, некоторое время падали, затем над ним раскрывались купола парашютов. Приземлившись, люди освобождались от парашютов и вступали в бой с противником. Так воевали парашютисты из воздушно-десантной дивизии, которой командовал Герой Советского Союза Соболев Дмитрий Филиппович.
                Очередной бюст встретил их бескрайним морским простором с чёрными силуэтами горящих и тонущих военных кораблей.  В небе летали краснозвёздные самолёты; одни заходили в атаку на эти корабли, другие сражались с неприятельскими самолётами. Это работала морская авиация Балтийского флота, которой командовал Герой Советского Союза Самохин Михаил Иванович.
            У следующего бюста они увидели капитана армии Попова Дмитрия Тимофеевича, Героя Советского Союза, который поздравлял группу солдат с отражением восемнадцатой за день атаки противника.
            Далее Чубарик и Красуля увидели штурмовик под управлением Попова Георгия Тимофеевича, Героя Советского Союза. При выполнении боевого задания самолёт загорелся, но Попов продолжал выполнять боевое задание. У Красули сжалось сердце: «Что же будет с экипажем?» Самолёт снизился, упал на землю, и пламя охватило весь самолёт. Из кабины выскочил Попов, вытянул из неё ещё одного летчика и потащил от самолёта, подальше от взрыва.
            «Вот так же витязь – вятич спас свою возлюбленную, а Чубарик спас меня из когтей Васяни, - подумала Красуля, - Барик – Чубарик тоже герой! И настоящий друг!»
            А сейчас мы подойдём к последнему бюсту, - сказала Таисия Ивановна. – Он поставлен Дьяконову Анатолию Александровичу. Он участвовал в боях на Халхин – Голе в Монголии, участник Финской и Великой Отечественной войн, командир стрелкой дивизии, Герой Советского Союза.
            Их взору открылась бескрайная знойная степь, по которой с винтовками наперевес бежали солдаты в будёновках, стараясь не отстать от броневиков. Эту картину сменила другая, в которой солдаты бежали по глубокому снегу. Атака захлебнулась; командир с капитанскими петлицами, это был Дьяконов, взял в руки замолкший ручной пулемёт и поднял солдат в атаку.
            Бюсты закончились. Таисия Ивановна шла в тишине, иногда прерываемой шуршанием под ногами опавших каштановых и липовых листьев. Она и раньше совершала подобные походы, надеясь на картинах увидеть своего отца.  Тот не возвратился  с войны;  в извещении, сообщалось, что он пропал без вести, а однополчанин отца считал его погибшим под городом Таганрогом.  Её мать, и она вместе с ней, надеялись на чудо, ведь были случаи, когда семья получала извещение о гибели человека, а затем оказывалось, что тот жив.  Её поиски осложнялись ещё и тем, что она не помнила отцовского лица, а фотографии не сохранились. Она понимала, что вероятность увидеть отца очень маленькая, но какая – то сила заставляла её вновь и вновь приходить на Аллею Героев и всматриваться в лица солдат. Так было и в детстве. Она с матерью и сестрой жила на окраине хутора, у мостика через речку, по которому домой возвращались пешие фронтовики. Она мечтала, что однажды и её отец ступит на этот мостик, и часто, увидев на нём человека в военной форме, бежала к нему и спрашивала:
            - Дяденька, ты мой папа?
            - А ты чья, девочка? – спрашивали многие из фронтовиков, ведь нередки были случаи, когда те  не узнавали своих детей, подросших за четыре военных года.
            - Я – Тая Агошкова, - отвечала она.
            - Нет, девочка, - смущённо отвечал солдат, - я не твой папа.  Но он придёт, ты только жди!
            Она задавала этот вопрос многим военным, но отец не возвратился, и никто так и не назвал её своей доченькой.
             Таисия Ивановна подошла  к Вечному огню. Пламя освещало выбитый на камне текст:
                СЛАВА  ВАМ  ХРАБРЫЕ,
                СЛАВА  БЕССТРАШНЫЕ!
                ВЕЧНУЮ  СЛАВУ  ПОЁТ  ВАМ
                НАРОД!
                ДОБЛЕСТНО  ПАВШИЕ,
                СМЕРТЬ  СОКРУШИВШИЕ,
                ПАМЯТЬ  О  ВАС  НИКОГДА
                НЕ  УМРЁТ!
Глава двадцать первая
Задолго до наших дней
              Постояв у огня,  Таисия Ивановна сказала:
           - Теперь мы пойдём обратно, но по другой аллее. Там мы увидим такие же виртуальные картины, но посвящённые истории нашего города. С каждым моим шагом, а их будет сто тридцать семь, мы будем видеть картины от доисторических времён до наших дней.
            - Всё – всё можно увидеть? – спросил Чубарик.
            - Да, всё! В начале увидим, что происходило на месте  основания города, затем увидим, с чего он начинался и как рос.
            - А как это делается?
            - Сейчас я вам это покажу,  для этого мы и пришла сюда.
            Она ударила кулаком правой руки по ладони левой руки, затем кулаком левой руки по ладони правой руки и опять правым кулаком по левой ладони, и перед ними появилась картина сине- зелёного бескрайнего океана. Неожиданно из воды вынырнула стая огромных ихтиозавров, и Красуле показалось, что эти хищники летят прямо на них, на неё. Один ихтиозавр открыл громадную пасть, и её поразило множество мелькнувших на солнце зубов. Она понимала, что это картинка, но беспокойно заёрзала и впилась коготками в плечо Таисии Ивановны. Побывав в лапах кота, она не желала вторично испытывать судьбу. Ихтиозавры скрылись в воде, Красуля облегчённо вздохнула и перелетела на левое плечо Таисии Ивановны, поближе к Чубарику, здесь она чувствовала себя в безопасности.
            Таисия Ивановна медленно пошла дальше; с каждым её шагом уровень океана на картинах понижался, затем из - под воды появилась земля, которая постепенно покрылась растительностью; появились животные. Чубарик всмотрелся и понял, что это динозавры. Его внимание привлёк динозавр с длинной шеей и таким же длинным хвостом; он стоял у высокого дерева и щипал его листья. «Это травоядный динозавр», - подумал Чубарик. Ничто не нарушало спокойную мирную картину. В следующее мгновение Чубарик увидел, что к динозавру крадётся стая динозавров поменьше, понял, что это хищники, и первым его желанием было предупредить травоядного динозавра о готовящемся на него нападении. Но как это сделать? Он, Чубарик, жил в одном времени, динозавры в другом, и эти времена не пересекались; ему ничего не оставалось, как с замиранием сердца наблюдать за происходящим. А события развивались своим чередом. Хищники подкрались совсем близко и набросились на свою жертву. Травоядный динозавр заревел, поднял хвост и с силой опустил его на стаю. Хвост оказался не менее грозным оружием, чем страшные челюсти хищников, - два хищника упали; один лежал безмолвно, второй безуспешно пытался подняться; над местом сражения стоял сплошной рёв.
            Чтобы быстрее миновать картину схватки, Таисия Ивановна ускорила шаг.  Шум боя  остался позади, она и птички оказались в другой эпохе: мамонты, шерстяные носороги и другие животные, уходят на юг, отступая перед надвигавшимся ледником, сносящем всё на своём пути и лишавшем их источников питания.
            Ещё один шажок и Таисия Ивановна остановилась. Чубарик и Красуля были очарованы открывшейся картиной; перед ними была ледяная пустыня, в лучах холодного солнца отливающая в одних местах зеленоватым, в других местах – голубоватым светом, покрытая трещинами и валунами.
            Таисия Ивановна пошла дальше; и птички ощутили, что солнце стало светить сильнее, отчего валуны нагреваются и, растапливая лёд, погружаются в него. Большие плоские камни, наоборот, защищают находившийся под ними лёд от действия солнечных лучей, в то время как окружающий лёд тает; со временем эти камни оказываются на ледяном постаменте и своим внешним видом напоминают грибы. Ледник отступает, оставляя после себя изборождённую землю с валунами, озёрами и ручьями.
            Женщина остановилась, бег картин тоже остановился. Впереди была широкая бескрайняя зелёная степь; её разрезал Хопёр с берегами, покрытыми одним сплошным дремучим лесом; царило безмолвие и казалось, что в этом  просторе не было ни одного живого существа. Но нет, в голубом небе парят ястребы, а в одном месте степи видно стадо косуль, в другом месте снялись и полетели к реке отяжелевшие от пищи гуси, а вон у норок, посвистывая, стоят на задних лапах сурки и суслики; иногда над травой были видны головы всадников и лошадей.
            Таисия Ивановна медленно пошла дальше;  на картинах была всё та же степь, но в ней появились редкие поселения людей. Затем степь заполнили кочевники со  стадами овец и табунами лошадей, с множеством повозок на больших деревянных колёсах.  Чубарик попросил Таисию Ивановну остановиться, чтобы он мог рассмотреть воинов в охране обоза, но ему стало не по себе от их свирепого вида, и они пошли дальше,  наблюдая приход в степь половцев, которые ушли под натиском более сильных племён, оставив после себя курганы и каменных баб.  Прошла очередная волна завоевателей; это монголы, их огромное войско держит путь на север, в Русь, а вскоре в степи появились вольные русские люди. К ним присоединяются люди разных племён, изгнанные в результате междоусобиц из улусов Золотой Орды; они живут военным наймом и грабежом. Так возникло казачество.
             - А теперь, - сообщила Таисия Ивановна, - мы будем наблюдать картины из истории нашего города, начиная с его основания, - и сделала шаг вперёд. Появилась картина, на которой мужчина и женщина привели в порядок землянку, обнаруженную ими на берегу Хопра, перезимовали в ней. Затем к ним стали прибиваться другие странники, за одно лето образовалась деревня, которую  жители назвали Урюпой по имени её основателя.
            Таисия Ивановна медленно пошла дальше, и птички радовались, наблюдая, как Урюпа быстро пополняется новыми жителями, как в ней появилась церковь,  как она была окружена глубоким рвом, земляным валом и частоколом,  и поэтому была отнесена к разряду городов и стала Урюпеском.
            - Чубарик, - сказала Красуля, -  мне и Чёрному Перу ты рассказал другую историю об основании Урюпинска,  якобы, это сделали восемь казаков – разбойников! Чему верить: твоему рассказу или тому, что мы только что увидели?
            Чубарик тоже был смущён новым, до этого неизвестными ему сведениями о  возникновения Урюпинска, но для обдумывания этого обстоятельства ему нужно было время,  и он сказал Красуле, что об этом они поговорят позже. 
            Вскоре радостное настроение Чубарика и Красули  сменилось печалью, – город был захвачен воинами в тюрбанах и пёстрых одеждах и разрушен ими. Многие уцелевшие жители ушли прочь в поисках более спокойного места; постепенно город пришёл в окончательное запустение: улицы заросли кустарником и деревьями и лишь изредка на них можно было увидеть людей, а затем в нём остался один человек – изувеченный в войнах мужчина. Эту безрадостную картину немного оживляли три лодки, плывущие вверх по Хопру. Лодки причалили к берегу; людям, которые находились на них, понравилось это место и они поселиться на нём.
           - Чубарик, - обратилась к воробушку Красуля, - это не те ли казаки – разбойники, о которых ты рассказывал?
           Чубарик подсчитал мужчин и радостно воскликнул:
            - Восемь казаков, приплыли с низовьев Хопра! Очень похоже на легенду об основании Урюпинска! Всё совпадает! Следовательно, легенда основана на реальных событиях!
            - Так кто же основал Урюпинск? – настаивала Красуля. – Мужчина с женщиной, или эти казаки? 
            - Думаю, что город был основан дважды; первыми основателями  надо считать мужчину и женщину, вторыми - восемь казаков.
            - А я думаю несколько иначе, - возразила Красуля, - мужчина и женщина основали город, а восемь казаков возродили его к новой жизни!
           - Можно и так считать, - согласился Чубарик.
            Они медленно пошли дальше, наблюдая за ростом городка. Удобное его расположение привлекало людей: кто – то шёл на Дон, чтобы показать свою удаль в схватке с врагом, другие искали вольную сытую жизнь в местах, богатых зверем, птицей и рыбой, третьи уходили от холопской жизни на Руси. Все они знали, что на Дону нет князей и бояр, бедных и богатых, вопросы общественной жизни решаются всеобщим обсуждением и голосованием, а главное – действует правило «С Дона выдачи нет!» Но всё же настало время, когда казаки вошли в состав Российского государства и присягнули московскому царю; они потеряли независимость, но сумели сберечь устройство своей жизни, хотя и с некоторыми ограничениями.   
            - Вот это да! – радостно воскликнули воробушек и синичка: перед ними появилась картина весеннего полноводного Хопёр, по которому вместе с  хлопьями пены нёсся  корабль. Люди на корабле и в сопровождающих его больших лодках прилагают усилия, чтобы удержать  его в русле реки. Жители городка удивляются его размерам:
            - Три мачты! А пушек – то сколько!
            Корабль проплыл мимо городка, стала видна его корма и надпись на ней.
            - Чубарик,  что там написано? – спросила Красуля.
            - Благое начало, - прочел воробушек, - тёть Тай,  для чего эта надпись?
            - Это название корабля.
            За ним проплыл второй корабль. Таисия Ивановна смогла прочесть его название – «Безбоязнь». Показался третий корабль, но он плыл далеко от Таисии Ивановны и птичек, ближе к противоположному берегу, так что прочесть его название не было возможности.
            - Сейчас я прочту! – крикнул воробушек, вспорхнул и полетел к кораблю. К его удивлению, он пролетел через изображение и перед ним замелькали картины более поздней истории города. Картины мелькали так быстро, что не было возможности рассмотреть их, лишь в одном месте бросилось в глаза множество всадников. Воробушек испугался, метнулся назад, но пролетел картину с кораблями и оказался перед картиной нападения ногайцев на городок. Здесь он развернулся и, уже медленно, полетел туда, где по расчётам могла находиться Таисия Ивановна. Наконец он увидел её, опустился на её плечо рядом с синичкой и облегчённо вздохнул.
            - Прочёл название корабля? – спросила Красуля.
            - Не получилось, - ответил он, - зато я видел там такое!
            - Что же там такое? – улыбнувшись, спросила Таисия Ивановна.
            - Там армия казаков идёт на Урюпин городок.
            Таисия Ивановна сделала несколько шагов и появилась картина, на которой ватага конных казаков покидает городок. Синичка сразу же обратила внимание на молодого красивого казака, вернее, на его щегольские усы. Это Дудкин Матвей с товарищами отправился на Макарьевскую ярмарку.
            - Это тебя поразило? – спросила Таисия Ивановна у Чубарика.
            - Нет, армия дальше!
            - Ну что ж, пойдём дальше.
            Через пару шагов они увидели тех же казаков, но уже въезжающих в городок. Теперь среди них была молодая женщина, она ехала на коне рядом с Дудкиным. Так Матвей возвратился домой не один, а с Марией.
            Красуля спросила:
            - Интересно, где и как они встретились?
            - К сожалению, этого мы никогда не узнаем, - ответила Таисия Ивановна.
            - А что если уйти в картину, - спросил Чубарик, - оказаться в том времени и узнать?
            - Это невозможно, - покачала головой Таисия Ивановна, - хотя, - она замялась, - это возможно.
            Птички в недоумении смотрели на неё.
            - Уж так и быть, расскажу! – сдалась Таисия Ивановна, - Конструкторы этой установки предусмотрели такую возможность, но засекретили её.  Вы сами представляете, что было бы, если бы люди имели свободный доступ к этой машине времени.  Так вот, рассказывают, что вскоре  после установки аппаратуры исчезли двое городских мальчишек – Антон и Кирилл. Долго их искали, но безуспешно. И тут один из них, Антон, объявился: худой, в какой – то старинной одежде, её и одеждой трудно назвать,  так, -  одни лохмотья. Оказалось, что он и Кирилл каким – то образом узнали код этой машины времени, сговорились и ушли в прошлое. Попали они, уж не знаю – случайно или нет, в эпоху царя Грозного. Первое время они держались вместе. Затем, при нападении ногайцев на городок,  он попал в плен,  с другими пленниками пригнан в Крым и  продан в рабство,  а потом сумел бежать, и возвратился домой.
            - Бедный Антон, - сказала Красуля и спросила: - А  Кирилл?
            - Кирилл так и не возвратился. Со слов Антона он с отрядом Ермака  ушёл завоёвывать Сибирь. Но это ещё не всё: Антон отъелся, отоспался – одним словом, отдохнул и опять исчез.  В этот раз он хоть записку оставил, что отправился на поиски Кирилла.   Ну что тут поделаешь? Казак –  всегда казак!
            - Больше никто не уходил? – спросил Чубарик.
            - Как бы не так!  Вместе с Антоном ушёл Илья. Этот тоже оставил записку, что идёт выручать Кирилла. После этого конструкторы поставили другой код, более сложный.
              Таисия Ивановна продолжила шествие, но не успела она сделать и несколько шагов, как Чубарик воскликнул:
            - Вот та картина, о которой я говорил!      
            К городку приближается масса конницы и пеших вооружённых людей. Это Кондрат Булавин ведёт своё войско из Пристанского городка в столицу Черкасскую, столицу Донского казачества. Воробушка очаровал кинжал с дорогой ручкой из бивня моржа, заткнутый за пёстрый шелковый пояс поверх роскошной одежды атамана. У синички вызвало симпатию его красивое правильное лицо с роскошными усами и не менее роскошной чёрной бородой.
            Жители городка восторженно приветствуют их. Булавин призвал их примкнуть к нему, чтобы постоять за казачью волю, честь и истинную веру, которые были пожалованы казачеству царём Грозным Иваном Васильевичем и отнятые царём Петром Алексеевичем. Урюпинские казаки поддержали призыв Булавина и вступили в его отряд.
            Таисия Ивановна сделала шажок и остановилась, увидев, что  городок окружён драгунами.   Люди из городка - несколько мужчин, а то всё женщины и дети, мечутся, пытаясь вырваться за пределы вала и ограды. Некоторым это удалось, остальных солдаты собрали в толпу. Тем временем другие солдаты обыскивали жилища, выводили прятавшихся там людей и присоединяли их к толпе. Среди других в толпе были несколько казаков, которые были ранены и не могли уйти.
             Офицер подошёл к толпе пленников и объявил:
            - Я послан порушить ваши воровские городки на Хопре, а бунтовщиков наказать. Если среди вас окажутся беглые, они будут высланы в старые их жилища, откуда пришли.
            Вперёд выступил казак:
            - Все мы казаки! Ещё царь  Иван Васильевич в жалованной грамоте подтвердил права казаков на вольную жизнь. Посему с Дона выдачи нет!
            - Сейчас я проверю – все ли вы казаки, - офицер всмотрелся в толпу и его взгляд остановился на женщине, которая держала на руках младенца, а в подол её платья испуганно вцепился мальчик лет трёх, и спросил: - ты кто?
            - Дудкина Мария, - ответила та.
            - Кто твой муж?
            - Казак Дудкин Матвей.
            - Дети твои?
            - Мои: сын Никита и дочь Евдокия.
            - Где муж твой?
            - Не ведаю об этом, где – то в походе.
            - Признавайся, чья ты холопка? Чья дочь? Откуда бежала?
            Мария молчала, ибо в своё время она сбежала от своего хозяина – помещика, и понимала, что   если она ответит правдиво, её возвратят помещику.
            Офицер продолжал допрос:
            - Что молчишь? По твоему оканью видно, что жить здесь ты стала недавно, значит ты не прирождённая казачка, следовательно – беглая!
            Не дождавшись признания, офицер продолжил:
           - Ничего, под кнутом признаешься! – и приказал солдатам взять её под стражу. – А мужа разыщем – тоже будет холопом у помещика. Повезло твоему хозяину – потерял одну, получит четверых!
            Два драгуна схватили женщину и вывели из толпы. Мальчик упал и заплакал, затем поднялся и с плачем побежал к матери.
            Удручённые увиденным и тем, что Матвея Дудкина не было в городке, и он не мог оказать помощь своей семье, Таисия Ивановна и птички не стали смотреть продолжение допроса и пошли дальше, но следующая картина порадовала их. В городок, где копошились люди над восстановлением своих жилищ, входила процессия: худощавый, выше среднего роста усатый казак ведёт под уздцы лошадь, на которой сидят дети: мальчик одной рукой держится за переднюю луку седла, другой поддерживает сидящую впереди него маленькую девочку, которая вцепилась в гриву коня. Рядом с лошадью, держать за стремя, идёт уставшая женщина.
            Красуля узнала усы и их владельца.
             - Так это же Дудкин, - радостно воскликнула она, - и его жена Мария, а на лошади их дети Никита и Дуся!
            - Точно, это Дудкины, - подтвердила Таисия Ивановна. – Значит,  Матвей выручил свою семью и возвратился домой! И нам тоже пора домой.
            Чубарик и Красуля были поражены обилием сведений о жизни станицы, устали от впечатлений и в какой – то момент перестали воспринимать разворачивающиеся перед ними картины. Но вид ясного зимнего дня взбодрил их и привлёк внимание. Большая толпа стояла у здания с надписью «Урюпино». Это здание было им знакомо, ранее они видели его, но когда и при каких обстоятельствах – они не могли так сразу вспомнить. Пока они соображали, Таисия Ивановна сказала, что это здание старого железнодорожного вокзала.
            Воробушек и синичка вспомнили, что именно в этом здании они были у воробья по прозвищу Гридя – Паровоз №55, здесь же им досталось таинственное письмо,  и попросили остановиться, чтобы узнать, по какому поводу собрались люди. Таисия Ивановна остановилась, и они услышали возглас молодого мужчины интеллигентного вида:
             - Замечательно, теперь и мы с чугункой! Можно ездить в Москву и даже в Санкт - Петербург!
            Мужчина средних лет, видимо купец, поддакнул ему:
            - Слава Богу, теперь торговля пойдёт вовсю!
            Стоявший поблизости от них пожилой казак с кнутом в руке, спросил:
            - Правду говорят, что паровоз – огнедышащее чудовище, способное перевозить много груза?
            Его случайные собеседники рассмеялись, затем мужчина интеллигентного вида сказал:
            - Никакое это не чудовище, просто паровая машина на колёсах!
            - А правду говорят, что паровозы мешают коровам пастись, а курам нестись? – продолжал сомневаться мужчина с кнутом.
            - Враньё всё это!
            - А почему паровоз едет?
            - Его толкает пар, потому он и называется «па – ро - воз».
            - Как это пар может толкать? – допытывался тот, -  вот, предположим, конь наелся овса или сена, у него образовалась сила, и он тянет сани. А как пар может толкать?
            Ответа не последовало, так как вдали послышался свист, и внимание толпы обратилось в сторону, куда уходили рельсы. Из здания вокзала вышел молодой мужчина в железнодорожной форме, попросил освободить путь, и люди отошли на перрон. Свистя и пыхтя, в клубах пара, к вокзалу медленно приближался поезд; из паровозной будки выглядывал улыбающийся машинист. Встречающие повели себя по-разному: одни были в восторге, другие шарахнулись прочь, некоторые неистово крестились. Поезд остановился, толпа вплотную придвинулась к паровозу. Некоторые из толпы, кто посмелее, притрагивались к нему, иногда испуганно вздрагивая от шума пара, извергавшегося из - под колёс.
            Если люди настороженно отнеслись к прибытию первого поезда на станцию «Урюпино», то местные воробьи встретили его восторженно: они облепили переднюю часть паровоза и наслаждались теплом. Рассматривая своих сородичей, воробушек подумал: «Кто - то из этих воробьёв далёкий предок Гриди - Паровоза № 55. Но кто? Тот, который задумчиво смотрит на будку машиниста? Или тот, который с сияющими глазами пытается заглянуть в прожектор?
            Едва картина прибытия поезда исчезла, как появилась другая, сопровождаемая колокольным набатом. На этот раз казаки отправлялись на войну с Турцией.
            - Ну и жизнь у казаков, - сказала Красуля, - сплошные войны!
            Она была права. Войны были жизнью казака: они невольно были вынуждены обороняться от набегов крымцов и ногайцев, а затем сами делали набеги на их земли, ходили на турок и в Персию за зипунами, чтобы показать свою удаль и православных людей из неволи освободить. Возвращались домой чаще всего с добычей, и на Кругу делили её, не забывая вдов и сирот казаков, павших в походе.
            Иногда походы были неудачными. Одни казаки погибали, а других, попавших в плен, продавали на невольничьих рынках Крыма и Турции. Их продавали не по самой высокой цене, потому что русские пленники не смирялись с неволей и часто совершали побеги, поэтому и покупателей на них было меньше. Нередко в обмен на свободу пленникам предлагали принять магометанскую веру. Отречение от веры предков считалось на Дону тяжким грехом, поэтому настоящие казаки считали, что лучше смерть да галера, чем чужая вера, и отвергали эти предложения.
            Но казаки прославились не только походами за добычей. Благодаря им, расширялось Российское государство. Русские цари в знак благодарности платили казакам жалованье тем, что те не производили у себя: порохом, свинцом, сукном, зерном и другими товарами.
            Таисия Ивановна пошла дальше, и вскоре птички увидели многолюдный городок Покровской ярмарки.
            - Давайте заглянем в какую-нибудь лавку, - предложила Красуля, - посмотрим, что там, предположим, в эту, - она указала на лавку с надписью «Меха».
            Их взорам открылась внутренность лавки, и мужчина, который избивал парнишку. Тот вырвался, бросился к выходу из лавки, но мужчина настиг его, повалил спиной на прилавок, схватил левой рукой за одежду на груди, и кулаком правой продолжил избиение. Увёртываясь от ударов и одновременно пытаясь подняться, мальчик опёрся о прилавок, его правая рука наткнулась на ковырок - палку, которую применяли при упаковке мехового товара. Он схватил его, улучил момент и нанёс ею удар по голове мужчины; тот ослабил хватку и обмяк. Широко раскрытыми от страха глазами мальчик смотрел на него, а когда тот упал, он перемахнул через прилавок и убежал.
            Из соседней лавки подошёл продавец, привлечённый шумом борьбы, увидел поверженного, стал тормошить его, вылил на него несколько кружек воды. Мужчина очнулся, бессмысленными глазами смотрел на своего спасителя, а тот внушал ему:
            - Говорил же тебе, что добром это не кончится! Пошто руки распускаешь, бьёшь Егора, где надо и не надо? Сейчас ты легко отделался, кожа рассечена, а ведь он мог и череп проломить. Палка - то дубовая!
            Так Таисия Ивановна и птички стали невольными свидетелями случая, который произошёл с Егором,  будущим Маршалом Советского Союза Георгием Константиновичем Жуковым.
            Таисия Ивановна сделала ещё несколько шажков, птички увидели величественный собор Вознесения Господня. У входа в него – толпа; это люди, которым не хватило места внутри собора. Затаив дыхание, люди слушали манифест царя о вступлении России в войну, затем молились о даровании победы. Началась Первая мировая война.
            Затем Чубарик и Красуля наблюдали, как вскоре после отречения царя от престола в станице появились возбуждённые люди с красными бантами на шинелях, митинги и демонстрации стали обычным явлением. Осенью начались столкновения с применением оружия, и люди с красными бантами были выбиты из станицы людьми без красных бантов, но с погонами на шинелях. На следующий день власть в станице опять взяли люди с красными бантами.
            - Теть Тай, - удивилась Красуля, - а почему они воюют между собой? Ведь это всё наши люди!
            - Дорогая моя, это Гражданская война; война между красными и белыми.
            - А кто такие красные и белые?
            - После революции к власти пришли красные, но многие люди их не поддержали; договориться между собой они не смогли, началась война.
            - А почему войну назвали Гражданской?
             - Так её назвали потому, что и белые и красные – граждане одной страны, нашей России. Военные с погонами – это белые; военные без погон, но с красными повязками, в остроконечных шлемах со звёздами, эти шлемы назывались будёновками, - красные. Часто бывало, что в одной семье были и белые и красные; один мой дед был за белых, другой- за красных.
            - Кто же из них был за правду? – спросил Чубарик.
            - У белых была своя правда, у красных – своя, - ответила Таисия Ивановна, - не будем строго судить их. Ведь это наша история, из неё ничего не вычеркнешь; её надо уважать, какой бы она ни была.
           Пока Таисия Ивановна рассказывала, птички наблюдали, как в станице много  раз менялась власть. Наконец в ней  утвердились белые, и началось оживлённое движение конницы, появились танки и самолёты.  Среди массы военных Красуля обратила внимание на высокого офицера с огромными светлыми пышными усами, который всем этим командовал. Она восхищённо воскликнула:
            - Какие усы!
            - О, я знаю этого генерала, – воскликнул Чубарик, - это Будённый!
            Чубарик ошибся, это был Мамонтов; генерал собрал в станице конный корпус и ушёл с ним в рейд по тылам красных войск. Вскоре положение опять изменилось – красные вытеснили белых, в станице воцарилась тишина.
            - Меня заинтересовало, - сказал Чубарик, - сколько раз в станице менялась власть, я насчитал восемь и сбился. Тёть Тай, можно возвратиться и ещё раз посчитать?
            Красуля поддержала его, так как хотела ещё раз полюбоваться усами генерала. Таисия Ивановна охладила их пыл, напомнив о том, что у неё нет на это времени, так как к четырём часам утра она должно сидеть на своей скамье рядом с Екатериной Васильевной, сделала маленький шаг и перед ними появилась другая картина. Чубарик увидел знакомое ему здание, которое находится недалеко от сквера и которое он видел едва ли не каждый день. У здания стояла толпа, люди слушали стоящего на балконе Калинина – председателя Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета, высшего органа государственной власти в Советской России с 1917 года по 1937 год. Выступление было посвящено налаживанию мирной жизни после скорого окончания гражданской войны.
             Чубарик радостно воскликнул:
             - Я часто бывал на этом балконе!
             Красуля уважительно посмотрела на Чубарика, как будто это обстоятельство приравнивалось к выступлению с балкона.
              Таисия Ивановна пошла дальше; Чубарик и Красуля наблюдали, как в станице налаживалась мирная жизнь.   Они подошли к картине, на которой увидели запруженную людьми городскую площадь и услышали:
            - Внимание! Внимание! Слушайте, говорит Москва! Говорит Москва! Работают все радиостанции Советского Союза! Слушайте выступление председателя Государственного комитета обороны товарища Сталина!
            Тёть Тай, - сказала Красуля, - столько народу не зря собралось, видимо, должно произойти что- то важное! Послушаем?
            Они остановились и услышали:
            - Товарищи! Граждане! Братья и сёстры! Бойцы нашей армии и флота! К вам обращаюсь я, друзья мои! Вероломное военное нападение гитлеровской Германии на нашу Родину, начатое 22 июня,  продолжается.
            Голос нёсся из громкоговорителя, к которому были обращены лица замерших на площади людей.
            Прозвучали последние слова обращения:
            - Все силы народа на разгром врага! Вперёд за нашу победу!
            Отзвучал гимн страны, начался митинг. Один из выступивших, Никита Фотиевич Концов, участник Первой мировой войны и ветеран Первой Конной армии, сказал:
            - Станичники! С немцами я воевал на русско - германском фронте. Старые раны, полученные от них, сегодня мне велят: бери в руки оружие и снова ступай сражаться за родную землю, за наш Тихий Дон. Моё слово такое: на коней, казаки!
            Несколько шажков и взорам наших героев предстал обновлённый город; его центральную часть, ранее застроенную домами с полуподвалами, прорезал проспект с многоэтажками.
            - Чубарик, а ведь мы пролетали здесь вместе с Крепышом, - радостно воскликнула Красуля.
            - Точно, - подтвердил Чубарик, - вон идёт строительство нового вокзала, а чуть правее от него, на площадке,  стоят скульптуры мастериц.
            Таисия Ивановна посмотрела на пятачок между вокзалом и пятиэтажным домом, вспомнила своих подруг и подумала, что надо бы поторопиться, чтобы к урочному времени быть на своём месте. Вместе с этим ей было приятно ходить с птичками на плечах; ведь за многие годы сидения памятником рядом с Еленой Фёдоровной и Дарьей Васильевной она наперёд знала, кто о чём будет говорить, а печальную историю студента она знала во всех подробностях. Ей было интересно отвлечься от обыденности и познакомить своих маленьких пернатых друзей с историей города,  и поэтому она решила перестать обращать внимание на время. «Когда приду, тогда и приду! – решила она.  - А если не попаду домой вовремя и застыну по дороге, хоть узнаю, что это такое и будет о чём рассказать подругам!» Она тихонько пошла дальше, рассматривая картины.  До конца аллеи осталось совсем немного, одна из картин привлекла её внимание.  Она остановилась, чтобы рассмотреть её:
            - Это что - то новенькое! Ну - ка, ну- ка!
            - Так это же вокзал и площадь перед ним! – воскликнул Чубарик.
            - Сколько здесь людей! – удивилась Красуля. – Наверное, весь Урюпинск здесь! И сцена установлена!
            - Смотрите, - сказал Чубарик, - какой пар идёт от дыхания людей, как они переминаются с ноги на ногу, чтобы согреться! Интересно, для чего они собрались в такой морозный день?
            А собрались жители и гости города, чтобы увидеть эстафету олимпийского огня зимних Олимпийских игр в городе Сочи.
            На сцену торжественно поднялся хранитель огня с лампадкой. В ней горит огонь, зажженный в греческом городе Олимпия, родине античных Олимпийских игр. Огонь промчался по России в руках прославленных спортсменов и национальных героев страны, ехал на собачьей упряжке и карьерном самосвале, побывал в космосе и на дне озера Байкал и в феврале 2014 года прибыл в Урюпинск.
            Первым  в эстафете бежал урюпинец Алфёров. С факелом, зажжённым от огня в лампадке, он пробежал свой участок эстафеты, передал огонь факелу следующего бегуна, и тот побежал дальше.
            Когда эстафета была у сквера на площади, Чубарик радостно воскликнул:
            - Я вспомнил тот день! Действительно, тогда было очень морозно! Я сидел на арке и смотрел на бегунов. А вот и арка, видите – на ней сидит стайка воробьёв? Среди них я, третий слева!
            Таисия Ивановна и Красуля не стали искать третьего слева, их заинтересовала эстафета. От арки маршрут огня повернул направо, затем вышел к озеру Подпесочное и пролёг рядом с крещенской купелью. Так соединились два главных городских события. Здесь факелоносцы ехали на квадрацикле. От озера огонь возвратился в центр города и обогнул сквер с противоположной стороны.
             - Вот здесь, - продолжил Чубарик, - у дома, рядом с площадью, эстафету принял мой знакомый Щепетнов.
            Огонь завершил эстафету на центральной площади города, где герой России, наш земляк Петров, возвратил его хранителю. Дальнейший путь огня в Сочи лежал через Волгоград и города на юге нашей страны.
            Таисия Ивановна пошла далее по аллее, а Чубарик продолжал вспоминать эстафету, которая запомнилась ему фейерверком и большим концертом.
             - Интересно, - спросила Красуля, - сколько было урюпинцев среди факелоносцев?
             - Урюпинцев? – переспросил Чубарик, - давай считать: Алфёров, я упоминал его, - раз.  Щепетнов, его я тоже упоминал, - два. Далее: Горский, Загуменнов, Лыков, Смирнов, Фурдин,  – семь человек.
             - И ни одной женщины? – удивилась Красуля.
             -  Были и женщины, - спохватился Чубарик, - Горнякова, Клеопина и Кузовлева. 
              Аллея закончилась, и Чубарик продолжил  разговор об Антоне и Кирилле,  интересовался  подробностями их побегов.  Женщина удивилась такому интересу и спросила, уж не хочет ли и он последовать их примеру?
             - Да, - ответил тот, - мне нравится морская форма, я хочу заиметь её,  проплыть по Хопру на корабле, поплавать по морям-океанам! 
            Таисия Ивановна покачала головой:
            - По вечерам по этой аллее ходит молодёжь, произносит различные заклинания, чтобы попасть в эти картины, обсуждают варианты заветного кода, но всё напрасно, - взломать код никому не удалось.  При всём твоём желании,  маловероятно, что  у тебя может это получиться.  Вместе с тем не исключаю вероятность того, что со временем код будет разгадан,  ведь урюпинцы –  люди одарённые и смышленые!
              Так за разговором они  подошли к  памятнику Российскому флоту.   
            – Ребятки, тише, - прошептала Таисия Ивановна, - там что - то происходит!
            Перед ними была просторная палата, в которой заседала Боярская Дума. На лавках вдоль стен сидели мужчины в длиннополых кафтанах и высоких шапках, с золочёными посохами в руках. Выставив бороды в сторону сидящего в кресле на возвышении худощавого мужчины с кругловатым лицом, на котором выделялись большие чёрные глаза и усики, они слушали его предложения по строительству кораблей морского флота и согласно кивали головами.
            Чубарик, удивлённый одеждой бояр, поинтересовался, как давно проходило это заседание?
            А вот сейчас мы это узнаем, - Таисия Ивановна посмотрела на табличку, - Это было в 1696 году в селе Преображенском под Москвой.
            Чубарик про себя стал подсчитывать, сколько лет прошло с того времени, но его подсчёт был прерван торжественным голосом:
            - Морским судам быть!
            - А кто этот молодой человек с усами? – спросила Красуля, отметив про себя, что усы у него не казацкие.
            - Это русский царь Пётр Алексеевич, будущий император Пётр Великий!
            - Удивительно, - поразился Чубарик, - Урюпинск стоит на реке, моря поблизости нет, а памятник морякам есть!
            - Моря нет, - ответила Таисия Ивановна, - но первые корабли русского флота строились на Хопре. Помнишь, мы наблюдали плавание трёх кораблей?
            - Помню! Это были «Благое начало», «Безбоязнь», а название третьего корабля я пытался прочесть, но не смог.
            - Вот эти три корабля и были построены первыми на основании решения Думы. Строили их на Хопре, на верфи у казачьего Пристанского городка. Это совсем рядом с нашими местами. Помимо этого, надо иметь в виду ещё вот что: многие урюпинцы служили на флоте, для них это были самые яркие события их жизни! Вот они и поставили этот памятник! А теперь нам пора домой,  пойдём через парк, - сказала Таисия Ивановна, - в нём много деревянных скульптур, со многими я знакома, посмотрим, чем они занимаются.
Глава двадцать вторая
В ночном парке
            Она обошла кинотеатр и оказалась перед оградой с запертыми воротами.
            - Как же пройдём? – спросил воробушек.
            - Для этого у меня есть заветный ключик, - улыбнулась Таисия Ивановна.
            В её руках оказался маленький ключик, она открыла им замок, распахнула ажурные створки ворот, и они зашли в парк. Затем она закрыла ворота, повесила замок, опустила ключ в карман, сказала, что они увидят здесь много интересного, и пошла по дорожке.
            Действительно, едва они вошли в парк, как увидели громадного медведя. Зверь с рычанием шёл к ним. Птички замерли, но спокойствие женщины подсказало им, что бояться нечего. Медведь приблизился вплотную. В его лапах была кадка с надписью «Мёд», а рычание преобразилось в приветствие гостям парка, попавшим на праздник.
            - Что за праздник? – спросила Таисия Ивановна.
            - Мы отмечаем окончание летнего сезона, - ответил медведь, -  отдыхаем от людей, особенно – от детей! Все аттракционы крутятся – вертятся, все скульптуры в движении! Присоединяйтесь к нам!
            - Миша, у меня осталось мало времени, я тороплюсь.
            - Таисия Ивановна, тогда, может быть, вы желаете мёда?
            - От мёда не откажусь! Какой у тебя мёд, откуда?
            - Гречишный, с полей у хутора Федотовский.
            - Это должен быть хороший мёд, но мне хочется весеннего мёда, майского!
            Медведь задумался, затем сказал, что у него есть знакомый пчеловод – Дмитриев Николай, который держит пчёл в Шемякинском лесу, у него должен быть такой мёд. Он свяжется с ним, и в скором времени мёд можно будет забрать.
            - Хорошо, Миша! А теперь, пожалуйста, проводи меня до выхода из парка, уж очень жутко проходить по аллее мимо Бабы – Яги и Кощея Бессмертного.
            Медведь  вместе с Таисией Ивановной пошел к выходу из парка. Птички с интересом наблюдали ночную жизнь обитателей парка. Карусель справа от них крутилась, на ней сидели два казака, один из них играл на гармошке, третьим был пират с треуголкой на голове, трубкой во рту и попугаем на плече. «Надо сказать Кеше, что в Урюпинске у него есть собрат», - подумала синичка.
            На их пути, на аллее, стояла  высокая человеческая фигура. Рядом с ней в воздухе парила другая фигура, и, наклонившись к первой, что – то доказывала. Фигуры повернули головы в сторону Таисии Ивановны и медведя, их глаза зловеще засверкали. Медведь зарычал, парившая  фигура посторонилась, это была Баба – яга, стоявшая в ступе. Другая фигура, это был Кощей Бессмертный, отступила в сторону.
            - Затеваете очередную  мерзость? – на ходу спросил медведь.
            Баба – яга и Кощей что – то пробурчали, но медведь не стал их слушать и пошёл дальше. Процессия вышла на главную аллею, повернула направо и пошла к выходу. Здесь медведь передал сопровождение Илье Муромцу и тот довёл путешественников до ворот.
Глава двадцать третья
Чубарик интересуется Шемякинским лесом
            Выйдя из парка, Таисия Ивановна повернула направо и пошла в сторону вокзала. По пути она рассказала своим спутникам о том, что Урюпинск славится не только козьим пухом, но и пчелиным мёдом, особенно хорош мед, собранный с трав в Шемякинском лесу. Замечательные качества пуха и мёда она считала  удачным сочетанием климата и почвы, на которой растут травы – корма для коз, они же медоносы для пчёл.
            Упоминание о Шемякинском лесе заинтересовало Чубарика,  и он спросил, почему у него такое название.
           - Когда – то хозяином этого леса был Шемяка или Шемякин, - ответила Таисия Ивановна, - вот по нему и название леса.
             - А кем был этот Шемяка, что он был хозяином всего леса?
             Да никем он не был просто барин, помещик.
            Чубарик подумал, что было бы хорошо  увидеть это чудо природы, и спросил Таисию Ивановну:
           - А  от  Урюпинска до него далеко?
           - Километров тридцать, - ответила Таисия Ивановна и спросила: - Уж не хочешь ли ты лететь туда?
           - Хотелось бы слетать, но для меня это слишком большое расстояние.
            В разговор вступила синичка, спросив, есть ли в городе другие памятники.
           - Я знаю один памятник, - радостно выпалил Чубарик, - памятник царю Петру Первому. Кстати, он с усами, которые ты так любишь. Стоит у клуба моряков! 
            - Есть ещё один памятник, - сказала Таисия Ивановна,  - Пушкину, он стоит во дворе лицея. Но он, если мне память не изменяет,  без усов.
            - А вы знаете туда дорогу?
            - Как же не знать! Там учились все мои внуки, я не раз там бывала!
            Птички наперебой стали просить её сходить к Пушкину. Особенно в этом усердствовал Чубарик, так ему хотелось поговорить с поэтом.
            - Ребятки, как хотите, не могу, - охладила их пыл Таисия Ивановна, - для похода туда у нас нет времени. Пушкин никуда не денется, сходим к нему в будущем.
            Так за разговором они вышли на широкую улицу,  свернули налево, и вскоре на стене одного из домов Чубарик увидел табличку. Она заинтересовала его, он подлетел к ней и, с трудом угадывая в темноте буквы, прочел:
В этом доме
родился и жил
видный советский
военачальник
генерал армии
ШТЕМЕНКО
СЕРГЕЙ МАТВЕЕВИЧ.
            - Тёть Тай, - удивился он, - а я и не знал, что у нас есть такой земляк – генерал армии! Вы можете рассказать о нём?
            - Я в военных делах ничего не понимаю. Знаю лишь, что в годы войны Штеменко служил в Генеральном штабе нашей страны, а после войны – его начальником. Мы будем проходить мимо его памятника, и я познакомлю вас с ним.
Глава двадцать четвёртая
Происшествие на перекрёстке
            Таисия Ивановна вышла к проспекту и стала переходить его, чтобы выйти к памятнику студенту. «Если Екатерина Васильевна ещё у внука, - подумала она, - заберу её, и вместе пойдём домой». Слева показался свет  фар  автомобиля. «Машина далеко, успею перейти на ту сторону, - подумала она, но внезапно какая – то непреодолимая сила остановила её, тело онемело,  и она застыла на ходу.   Машина остановилась, едва не наехав на неё, посигналила.  Птички ничего не успели сообразить и с испугом смотрели на  ярко горящие фары. Водитель  опустил стекло, высунул голову и недовольным голосом спросил:
            - Бабуль, тебе что, жить надоело?
              Ответа нет.
            - И долго ты будешь так стоять? – опять спросил он.
             Не дождавшись ответа, он вышел из машины, подошёл к женщине и поразился её позе: левая нога приподнята, рука, тоже левая, отведена назад как при ходьбе. А главное, что его поразило – неподвижность фигуры. «Может быть, у неё паралич от испуга?» - подумал он, притронулся к руке фигуры и понял, что перед ним всё что угодно, но не живое человеческое тело. Он был в недоумении: только что эта женщина на его глазах переходила перекрёсток, двигала руками и ногами, а вот сейчас она, окаменевшая, но как живая, стоит перед его машиной и, возможно, это произошло по его вине. 
             «Господи, что я натворил», - подумал он, его ноги ослабли, он сел на корточки и закрыл лицо ладонями.  Немного успокоившись, он подумал:  «Может быть, это мне приснилось?  Проснусь, и видение исчезнет?» Он отнял руки от лица, посмотрел на фигуру; та всё также стояла рядом с ним.- «Нет, это не сон».
             Он поднялся, ещё раз притронулся к фигуре, как будто убеждаясь в проверке первого впечатления, огляделся -  не видит ли кто его действий, сел в машину, сдал назад, пробормотал: - Ну и стой, если тебе так нравится! – и уехал.
              Чубарик и Красуля  были потрясены произошедшим, сожалели, что помешали Таисии Ивановне вовремя явиться на постамент, но были бессильны чем-либо помочь ей. Оставалось ждать будущей ночи, когда скульптура оживёт и сможет продолжить путь. Несмотря на темноту, они могли бы улететь к скульптурной группе, но сама мысль об этом казалась им предательством.
Глава двадцать пятая
Чубарик и Красуля побратались
            Утром на перекрёстке у скульптуры стал собираться народ. Люди гадали, кто такая эта неподвижно стоявшая женщина. Кто - то высказал предположение, что она, скорее всего, из скульптурной группы «Рукодельницы». Несколько мальчишек, посчитавших ради такого интересного события возможным пропустить уроки,  побежали проверить, так ли это? Когда они, запыхавшись, возвратились и сообщили, что одной скульптуры там нет, люди стали гадать, кто и зачем перенёс её на перекрёсток, разогнул в поясе и сделал стоящей, и не просто стоящей, а на одной ноге. Из - за этой суеты птички были вынуждены улететь к скульптурной группе. Здесь всё было как прежде, за исключением того, что не было Таисии Ивановны, а на лавке, рядом с её местом, лежали беспризорные чёски. При их виде воробушку  стало ещё тоскливее, а синичка подумала, что даже Чубарик, самый храбрый на свете воробей, не мог ничем помочь Таисии Ивановне. Она вспомнила, как он спас её, и в порыве признательности сказала:
            - Барик - Чубарик, я очень благодарна тебе!
            Воробушек с недоумением посмотрел на неё:
             - За что?
            - Ты освободил меня из лап Васяни!
            - Да, - кивнул воробушек, - было такое!
            - А также за то, что ты отправился со мной в это путешествие, - продолжила синичка, - признаюсь, мне жутко было одной лететь в такое далёкое путешествие, а вдвоём не так страшно!
            Воробушек молчал, не зная, что сказать в ответ.
            - Мне нечего подарить тебе на память, -  сказала синичка, -  поэтому я предлагаю побрататься!
            - Как это – побрататься?
            - Ты будешь мне старшим братом, я буду тебе младшей сестрой.
            - И что от этого изменится?
            - Я буду звать тебя братцем, а ты меня – сестричкой. И будем помогать друг другу.
            - Я согласен, Красуля, теперь ты мне синичка-сестричка!
            - Вот и хорошо, братец-воробушек Барик-Чубарик!
            Утомлённые событиями бессонной ночи, они уснули, а после недолгого сна полетели к Таисии Ивановне.
Глава двадцать шестая
Ажиотаж у скульптуры
               Птички прилетели к перекрёстку, сели на крышу здания поблизости и стали наблюдать за происходящим.
              У скульптуры всё также была толпа зевак, а народ  всё подходил  и подходил.  Здесь же была полиция и городское начальство. Приехали коммунальщики, рабочие попытались приподнять фигуру, чтобы уложить  в кузов грузовика и отвезти на её законное место, но не тут- то было, скульптура как будто вросла в землю и даже не шелохнулась от их усилий. Пригнали автокран, но и он оказался бесполезен. При этом никто не подумал, как удастся стоящую в рост фигуру согнуть в поясе и усадить на лавку.
             Туда - сюда сновали люди с фотоаппаратами и видеокамерами, они  снимали всё вокруг, опрашивали людей из толпы. Нашлись мнимые очевидцы происшествия. Птички слушали их и удивлялись,  как люди могли такое придумать! Одна женщина, живущая в соседней пятиэтажке, утверждала, что ночью на её глазах инопланетяне пытались похитить скульптуру, но она  своими отважными действиями помешала им. При этом она не могла объяснить, как скульптура оказалась на перекрёстке. 
             Постепенно ажиотаж вокруг скульптуры стал спадать. Чиновники удалились, чтобы   в тиши  кабинетов  решить, что делать.  Рассказывают, что было несколько предложений  разрешить эту ситуацию, в том числе даже такое -  связаться со скульптором, ваявшим скульптурную группу,  может быть, он поможет  решить эту свалившуюся на город диковинную проблему.
            А пока что вокруг скульптуры поставили предупреждающие знаки, соединив их между собой шнуром.
            Паломничество горожан к скульптуре продолжалось до сумерек. Глядя на зевак, птички стали беспокоиться: если люди всю ночь будут находиться у скульптуры, это помешает ей ожить и возвратиться на постамент.
            Наступила ночь, перекрёсток опустел.  Птички сели на плечо скульптуры и с нетерпением стали ожидать  её оживление. Наконец та шевельнулась, посмотрела на плечо – здесь ли птички, и облегчённо сказала:
            - А теперь пойдёмте домой! Довольно стоять истуканом!
             Она решительно перешагнула через шнур ограждения, пересекла проспект, затем улицу  и пошла к вокзалу.
            Вскоре птички увидели  мужчину с большой звездой на погонах; он склонился над столом, на котором лежала большая карта, испещрённая какими - то знаками.
            - Это генерал Штеменко, - шепнула Таисия Ивановна, - не будем ему мешать, пусть работает.  Она так торопилась, что забыла выполнить своё намерение  познакомить птичек с генералом, к тому же ей не хотелось с кем – либо встречаться,  было одно желание – быстрее оказаться на своём постаменте.
             Однако, как ни старалась она незаметно пройти мимо, генерал услышал её шаги, поднял голову и стал вглядываться в пространство перед собой. «Какие у него пышные усы!» - подумала Красуля.
            Генерал узнал женщину, поздоровался и спросил:
            - Ты где же была, Тая? Отца искала?
            - Да, пыталась найти, но опять неудачно.
            - Но ты не теряй надежды, однажды тебе повезёт! – подбодрил её генерал, и спросил: - Случаем,  не знаешь, что  произошло на перекрёстке? Там весь день какое – то оживление!
            Таисия Ивановна  рассказала генералу о происшествии, в которое она попала, и закончила словами:
             - Я со стыда была готова провалиться сквозь землю: все рассматривают меня, фотографируют, трогают!
            - Удивительно, - промолвил генерал, - ты всегда такая точная женщина, а тут попала в такую переделку!
            Тут синичка, решив хоть отчасти помочь Таисии Ивановне, не выдержала:
            - Дяденька генерал, она не всё рассказала; это из-за нас всё произошло, меня и Чубарика!
            Мужчина удивился, присмотрелся,  увидел синичку, затем воробушка и спросил:
            - Таисия Ивановна, кто это у тебя на плече?
            Так Чубарик и Красуля познакомились с генералом и рассказали ему о причинах, повлекших происшествие на перекрёстке.
            Наконец Таисия Ивановна с птичками пришла к постаменту.  Екатерина Васильевна, Елена Фёдоровна и Васяня обрадовались их возвращению и наперебой стали расспрашивать, что с ними случилось, и удивлялись происшествию на перекрёстке. Затем Екатерина Васильевна со слезами на глазах  рассказала Таисии Ивановне о встрече с внуком; прочем, нового она ничего не сказала. Елена Фёдоровна рассказала о встрече с мытарем, впрочем, теперь она называла его не иначе, как мошенником и проходимцем. Кеши не было видно, со слов Екатерины Васильевны он  остался со студентом.  Васяня возился с невесть откуда появившейся шляпой. Затем он водрузил её на голову, посмотрелся в зеркало и встал в театральную позу, горделиво посматривая на всех. На шляпе красовалось подаренное синичкой перо.
              - Васяня, - обратилась к нему Елена Фёдоровна, - да ты у нас писаный красавец! Тебе  бы только заиметь сапоги, и будешь ты котом в сапогах!
            - Зачем мне сапоги? – замотал тот головой. - Не хочу быть котом в сапогах, мы же не в сказке!  Я буду первый в истории Урюпинска кот в шляпе с пером! Впрочем,  если  мне  подвернутся сапоги, я от них  не откажусь, тем более, если они будут со шпорами. Жалею об одном: в таком наряде меня можно увидеть только по ночам.
            - Не печалься! Кто знает, что готовит нам будущее! Возможно, еще и погуляешь в шляпе и сапогах днём среди людей; предположим, в празднование Дня города или в масленицу на проводах зимы! И мы с тобой погуляем! Представляю, какой фурор будет в Урюпинске!
            - Эх, Елена Фёдоровна, - вздохнул Васяня, - вашими бы устами да валерьянку пить! 
            - Васяня, всё это хорошо, но есть одна неувязка,  – продолжала Елена Фёдоровна, - на голове у тебя  - шляпа с пером, на ногах будут сапоги со шпорами, а  между ними  - голое тело!
            - Тело совсем не голое, оно покрыто шерстью!- возразил Васяня.
            - Всё равно некрасиво!
            - Что ж вы предлагаете?
            - Тебе нужно заиметь военную форму, предположим, костюм гусара! И вид будет бравый, и шерсть будет прикрыта!
             - Пожалуй, вы правы! – согласился Васяня, -Это эффектно – быть в форме гусара!  И обязательно – с саблей!
            - И не забудьте пригласить на праздник Красулю и меня! – подал голос Чубарик. - Мы сядем вам на плечи и так пройдём по городу!
            - Обязательно пригласим! – согласилась Елена Фёдоровна.
            - Васяня, - обратилась к коту Красуля, - хочу попросить тебя об одной услуге.
            Васяня.  всё еще чувствовавший себя  немного неловко перед Красулей за нападение на неё, и одновременно будучи  благодарным за перо, бесценный для него подарок, готов был выполнить любую её просьбу и, не задумываясь, согласился:
            -  С удовольствием! Говори, что надо сделать!
            Синичка рассказала о происшествии с ботинками Ванюши и попросила помочь найти их и возвратить мальчику.
            - А приметы воровки ты помнишь?
            - Хорошо помню её лицо,оно слегка смуглое, с налётом обрюзглости, нос – утиный, глаза – карие.
           - Этого маловато, чтобы найти её, - засомневался Васяня, - какой её возраст, рост и другие приметы?   
            - Возраст? – переспросила Красуля, - лет шестьдесят, рост – средний, телосложение – полное.
             Васяня задумался, затем произнёс:
             - Примет маловато, но попробуем найти. В каждой порядочной урюпинской семье есть кошка, а то и две. Многие из них знакомы мне. Я оповещу их и думаю, что ботинки мы найдём, если они ещё в городе.   
            - Барик и Красуля, от нас вы куда полетите? – поинтересовалась Елена Фёдоровна.
             - Наш путь лежит в сквер Комсомола, - ответил воробушек, - там найдём ворону Варвару, узнаем у неё  дорогу на Гору Восточную и полетим дальше.
            - Я знаю эту Варвару, белую ворону. Интересная личность!
            - Она в самом деле белая?- удивился воробушек.
            - Нет! Внешне она как обычная ворона: шапочка серенькая, жилеточка и рябенький кафтанчик.
            - А почему вы назвали её «белой вороной»?
            - «Белая» потому, что она резко выделяется среди других ворон, не похожа на своих сородичей.
            - Чем же она не похожа и чем интересна?
            - Так получилось, что некоторое время она жила в школьном дворе. Естественно, общалась с учениками и учителями. Набралась от них немного  знаний и вообразила себя шибко грамотной. Вы это сами увидите, когда встретитесь с ней.
             Наступило четыре часа ночи. Женщины застыли на своих местах. Васяня, уже без шляпы с пером, тоже застыл над клубком пряжи. Уставшие птички устроились на крыше дома, и синичка сразу уснула. Воробушек долго не мог заснуть, его мысли вновь и вновь возвращались к таинственному письму.
Глава двадцать седьмая
Утро вечера мудренее
              Утром воробушек попросил  синичку еще раз повторить слова о жизни в лесу летом, осенью и зимой.
             - Летом в лесу всегда  прохладно, - стала перечислять та, -  осенью жизнь в нём постепенно замирает, а зимой застывает. А зачем тебе это?
              - Потом скажу, - ответил Чубарик, - а каков лес весной?
              - Я ни разу не наблюдала весну, - огорчённо ответила синичка, - но от других птиц знаю, что весна - самое красивое время года. Весной всё оживает, цветёт и веселит.
             - Эврика!  – радостно воскликнул воробушек. - Мы отгадали одну загадку письма!
             - Как отгадали?
            Воробушек  достал из рюкзака письмо,  развернул его, нашёл нужное место и прочёл: 
            - Весной веселит, летом холодит, осенью замирает, зимой застывает! - Он поднял голову и посмотрел на синичку: - полное совпадение с тем, что ты сказала о своём родном лесе! Значит, место хранения карты – лес!  Но какой лес, где он находится?   И что это за могучий великан, в чреве которого находится тайник? Какие великаны могут быть в лесу?
           - Может быть, высокое дерево? – предположила Красуля.
            - Правильно мыслишь, сестричка, скорее всего это и есть могучий великан, упомянутый в письме. Теперь надо разгадать, что такое чрево этого великана, и в каком лесу оно находится.
             - Братец, - сказала синичка, - я напомнила тебе о лесе, теперь настала твоя очередь - вспомни ка, где ты  хранил свой рюкзак, когда арки не было?
             - В дупле берёзы рядом с аркой. А при чём здесь они – берёза и дупло?
             - А при том, что дупло, возможно, и является  тем чревом, которое мы ищем?
            Воробушек восхищённо посмотрел на синичку:
             -  В самом деле! Чрево -  это же дупло в большом дереве! Сестричка, какая же ты умница! Как ты догадалась?
             - Видимо, так же, как и ты! Утром, на свежую голову, легче думать!
             - Осталось найти лес, в котором находится это большое дерево с дуплом, - продолжил воробушек. -  И клад, скорее всего, там же в лесу спрятан. Впрочем, это предположения. Единственное, в чём мы можем быть уверенными – в существовании карты. Будем надеяться, что время её пощадило.
           - Братец, когда мы вышли из парка,  Таисия Ивановна рассказывала про какой-то лес? Не помнишь его название?
            - Помню, что его название на букву «Ш», - стал вспоминать Чубарик, - Шумкинский, Шумилинский.
            -  А не Шемякский? – подсказала Красуля.    
            - Не то, не то, - сказал Чубарик и сразу же радостно воскликнул: - Вспомнил, - Шемякинский лес!  Он находится  примерно на таком же расстоянии, которое указано в письме,  но есть одно несовпадение. В письме говорится, что лес назван по имени судьи. А Таисия Ивановна сказала, что хозяин леса Шемяка или Шемякин был дворянином, землевладельцем. Следовательно, карта находится в другом лесу. А вот как узнать, что  это за лес? Возможно, надо обратиться за помощью к людям.
            Воробушек достал из планшета карту города и компас, определил путь к скверу Комсомола. «Можно  отправляться в путешествие, - подумал он, - но вначале надо  подкрепиться»
Глава двадцать восьмая
Журналисты разочарованы
             В поисках пищи они прилетели в сквер Победы. Там их внимание привлёк шум на перекрёстке, где прошлой ночью стояла Таисия Ивановна. Они полетели на шум, увидели толпу, а в ней много людей, увешанных фото и видеоаппаратурой,  и множество автомобилей с логотипами газет, телевизионных каналов и радиостанций.
            «Похоже на то, что здесь собрались корреспонденты из Волгограда, со всех соседних областей, даже из Москвы ухитрились приехать», - подумал воробушек.
            Корреспонденты недоумевали: они надеялись на сенсационный материал,  мчались в этот Урюпинск сломя голову, а всё оказалось напрасно: вместо ходящей скульптуры они увидели лишь пятачок проезжей части улицы, ограждённый предупреждающими знаками.  Но всё - таки они снимали его и перекрёсток, брали интервью. Особенно их интересовало мнение местных журналистов, но у тех не так-то легко было выведать информацию, они готовили свои репортажи, да и знали они мало.
            Затем журналисты помчались к скульптурной группе. Тщательнейшим образом обследовали скульптуру чесальщицы, но ничего необычного не нашли; стали обследовать остальные скульптуры.  Результат тот же, ничего не прибыло и не убавилось. И лишь посвященные могли бы увидеть на лицах скульптур  легкие усмешки.
            В эти и последующие дни в газетах, по многим телевизионным каналам и радиостанциям страны, а затем и зарубежным, были репортажи об этом событии, высказывались различные мнения о том, что же произошло в городе.
            Между прочим, это событие чрезвычайно заинтересовало жителей Швеции, особенно проживающих в  городе Карлсруна, которые помнили, что когда-то подобное происшествие случилось в их городе.  Там памятник королю  также по ночам гулял по городу. Поэтому шведы, узнав о происшествии в Урюпинске,  организовали общественный комитет, задачей которого стала поездка специальной комиссии в этот город для изучения этого явления и, если оно подтвердится, для установления дружеских связей с городом.   Их оппоненты иронизировали над этим,  утверждая, что прогулка памятника королю происходила не в реальности, а в сказке о путешествии заколдованного маленького мальчика с дикими гусями. Да, - соглашались первые, - автор той сказки изложила прогулку памятника королю как сказочное событие, но кто знает, что было в действительности более ста лет назад? А то, что произошло в Урюпинске, уже не сказка, или, по крайне мере, сказка стала былью, и поэтому события в Карлсруне можно истолковать как реальность.
            Затем приехала международная группа  учёных, назвавшихся парапсихологами. Они внимательнейшим образом измерили рост скульптуры чесальщицы, изучили форму головы, просветили фигуру различными приборами, нацепили на неё множество датчиков и зафиксировали показания приборов, проверили её ауру и радиационный фон вокруг, откололи от  неё  кусочек материала, из которого она  сделана. Затем подобным исследованиям они подвергли две другие скульптуры.  В последний момент, уже собираясь уезжать, они вспомнили про Васяню и подвергли его скульптуру такому же изучению. Правда, здесь между ними возникли разногласия. Одни считали, что не стоит тратить время на изучение его хвоста, мол, хвост он и есть хвост, ничего более. Другие считали, что в хвосте находится большая часть психокинеза. В результате хвост также подвергся осмотру, но из-за надвигавшихся сумерек делалось это уже в спешке, и поэтому никто из учёных не обратил внимания на едва заметное нервное подёргивание кончика этой очень важной для котов части тела.
            Руководитель парапсихологов дал интервью корреспонденту городской газеты, состоящее сплошь из профессиональных терминов, и так запутал его, что тот ничего не понял, за исключением  возможности какой-то реинкарнации.      
            Потом по телеканалам страны прошли передачи, в которых одни учёные мужи с умным видом  рассказывали о тайнах психики человека, другие рассказывали о тайнах планеты и ставили Урюпинский феномен, так было названо перемещение скульптуры в Урюпинске,  в один ряд с загадками  египетских пирамид, Бермудского треугольника и ходячими статуями острова Пасхи.
            Можно лишь представить, что было бы, узнай журналисты, а затем учёный мир о том, что в Урюпинске  ходит не одна скульптура, а все, упомянутые в этом правдивом повествовании!   
Глава двадцать девятая
Вечерний концерт
             Прилетев в сквер Комсомола, птички нашли Варвару.  Казалось, вороне доставляло большое удовольствие произносить имена  гостей: Барррик- Чубарррик и Крррасуля. Втроём они  сидели на ясене в центре  сквера, и она указала им направление, в котором надо лететь дальше:
             - Летите над этой улицей!
            Воробушек достал карту, стал наносить на неё сквер и улицу, спросил:
            - А как она называется?
            - Большая Мушкетовская.
             - Интересное название,- произнёс воробушек и спросил, - а   что такое мушкет?
            - Мушкет, мушкет…  Вроде бы в старину так называли ружья. А почему ты спрашиваешь?
             - Мне интересно, какое отношение имеет эта улица к мушкету? Возможно, был большой-большой мушкет, ну как царь пушка в Москве?
             Ворона на мгновение задумалась и ответила:
             - Нет, здесь другое. Когда- то в Урюпинске жил мальчик Ваня Мушкетов. Он учился, стал геологом, затем много путешествовал в научных экспедициях и прославился своими открытиями.  Поэтому в его честь и назвали эту улицу. Так что ружьё здесь ни при чём.
             - А где  он путешествовал? – оживился воробушек.
              - Он побывал во многих местах. Был на Урале, Кавказе, Тянь – Шане, Памире, в Средней Азии, Нижнем Поволжье. 
           - И что он делал в этих экспедициях?
           - Он много чего сделал. Открывал каменноугольные бассейны и минеральные источники, месторождения марганца, золота и других руд. Изучал и описывал горные хребты, вулканы и ледники. Составлял геологические карты. Его именем названы горная вершина и ледники в горах.
            - Здорово! Вот бы мне так попутешествовать и побывать в горах, - восторженно сказал воробушек. - Если в одном Урюпинске мы сделали столько открытий, сколько их можно сделать в дальних странах! Тёть Варь, а почему эта улица не просто Мушкетовская, а Большая Мушкетовская?
            - Видимо, потому что есть ещё и Маломушкетовская улица.
            - А когда эта улица закончится, куда нам далее лететь?
            -  Когда улица закончится, вам надо лететь, надо лететь... Гм, похоже, что я  забыла дорогу. Но ничего страшного:  кто - нибудь вам подскажет.
           - Погодите, - воскликнул воробушек, - ведь у меня есть навигатор! Как это я забыл о нём? Этот прибор приведёт нас в любое место!  -  он достал из рюкзака прибор, включил его, - тёть Варь, вы помните названия улиц в том посёлку? Мне нужно название хотя бы одной из них. Я введу его в навигатор, он покажет нам маршрут, и можно лететь! Всё очень просто!
           - Названия, названия, -  промолвила ворона, -  забыла названия.
            - Что же делать? – проговорил воробушек.
            - Братец, - вмешалась синичка, -  помнишь, когда коза Анфиса узнала, что мы летим на Гору Восточную, она  просила передать привет козлу Гене?
            - Да, было такое!
            - А не помнишь – она  назвала улицу, на которой живёт этот козёл?
            - Да, она называла улицу, но я не запомнил. Помню лишь, что она холодная.
            - Братец,- удивилась Красуля, - как это улица может быть холодной?
            - Ну, не сама улица холодная, у неё название холодное.
            - Теперь понятно! – сказала синичка и стала перечислять. - Ледяная? Студёная? Снежная? Вьюжная? Метельная? Буранная? Космическая?
            - А причём здесь космос? – удивился Чубарик.
            - Есть такое выражение – «космический холод», вот я и подумала, что и улица может иметь такое название.
            - Нет, всё не то.
            - Тогда может быть Собачья? – спросила Красуля.
            Варвара и Чубарик недоумённо посмотрели на неё. 
            - А что? – в свою очередь удивилась та, - где - то я слышала, что когда очень холодно, люди говорят - «собачий холод».
            Ворона замотала головой, мол, опять не то.
            - Что же делать? – огорчилась синичка и опять обратилась к вороне, - тётя, постарайтесь вспомнить.
            - Забыла, ничего не помню. У меня голова, что решето.
            - Совсем как в одной старой песне, - сказал воробушек и пропел:
                Где эта улица, где этот дом,
                Где эта барышня, что я влюблён?
            - Барррик, ты прав, есть песня, в которой поётся про то, что кто - то не то идёт по одной из улиц этого посёлка, не то ходит, не то гуляет, что, впрочем, почти одно и то же,- ворона подняла глаза к небу и пошевелила половинками клюва. - Стоит мне услышать эту песню, и я вспомню название улицы.
            - Сестричка, давай вспоминать песни, - улыбаясь, предложил Чубарик.
            - Я  помню одну такую песню, -  от радости запрыгала на ветке синичка. Нежно и тихо посвистывая, она запела:
                Я не забуду никогда
                Последней встречи у опушки,
                Откуда в этой тишине
                Взялась разлучница кукушка.
           « Как прелестно она поёт», -   подумал воробушек.
            Ворона быстро поняла, что песня не та, но понравилась ей, и она решила услышать её всю. На пение  синички стали прилетать другие птички, устраиваться на деревьях и слушать певицу. Некоторые из них расчувствовались и пустили слезинки. Другие, узнав, чем вызвано это пение,  погружались в раздумья, перебирая в памяти песни. Кто-то из нетерпеливых прервал синичку и спросил,  где же слова про то, что кто-то ходит.
            - Сейчас будет этот куплет, - ответила она и продолжила:
                И я пошла домой одна,
                А он остался у опушки,
                Весна по-прежнему цвела,
                Но без любви и без кукушки.
             Пропев последний куплет, синичка  вопросительно посмотрела на ворону. Варвара открыла глаза, вытерла выкатившиеся слезинки и произнесла:
             - Хорошая песня и хорошо ты поёшь, дорогая синичка,  но песня не та. Только напрасно ввела нас в слезливое настроение.
              Наступила тишина, - не так-то просто было вспоминать песни на заданную тему. Но тут раздался жалобный свист ремеза:
            - Я знаю песню со словом «гулял».  Правда, она также немного грустная.
            Ворона согласно кивнула. Ремез перелетел на светильник посреди площадки, раскрыл половинки короткого острого клюв, и в вечернем слегка влажном воздухе сквера полились печальные, нежные и чистые  звуки песни:
                Над лесом солнце просияло,
                Там чёрный ворон пролетал,
                Прошли часы мои, минуты,
                Когда с девчонкой я гулял.
            Слушателям казалось, что песня льётся отовсюду, а когда ремез закончил пение, они  какое-то  время находились в оцепенении и смотрели на его серую головку с чёрной маской, ожидая продолжения песни. Затем сквер огласился неистовым громом аплодисментов. Зрителей не огорчило, что и эта песня не помогла решить задачу, поставленную вороной.
            В это время прилетел голубь. Он покружил над птицами, облепившими деревья, сел на ветку между воробушком и синичкой и поинтересовался, что здесь происходит. Пока воробушек объяснял ему, синичка осмотрела новичка. Голубь был  с синей грудью, статный,  важный и, что поразило её – с оперёнными ногами. После разговора с воробушком голубь задумался, затем сказал, что знает одну такую песню,  и полетел к вороне.
    На вопрос синички, кто этот щёголь, воробушек ответил, что это его старый знакомый, а важный потому, что он чистокровный представитель породы « Урюпинская синяя».
      Тем временем голубь переговорил  с вороной. Та села на светильник и  объявила:
            - А теперь послушаем песню в исполнении голубя. Возможно, эта песня поможет мне вспомнить название улицы.   
            Голубь  сел рядом с вороной, выпятил грудь, поднял повыше трясущийся хвост и, воркуя, запел:
                Не для меня придёт весна
                Не для меня Дон разольётся,
                И сердце девичье забьётся
                С восторгом чувств не для меня.
                Варвара быстро поняла, что это не та песня, но она ей понравилась. Песня пришлась по душе и зрителям, поэтому ворона не стала прерывать певца. Исполнив песню, голубь посмотрел на ворону. Та отрицательно покачала головой.  Голубь сказал, что будет вспоминать  песню на высоте, где душа поёт, и  взлетел, громко захлопав крыльями. Птицы наблюдали, как он ушёл высоко в небо, превратился в точку и стал летать большими кругами.
              - И вот так он будет летать по несколько часов, - сказала ворона, оторвала взгляд от голубя и продолжила: - Я вспомнила ещё вот что:  в той песне поётся ещё и о том, что кто-то ходит именно по улице. 
            В это время над  сквером пролетал  воробей. В весёлом настроении он  возвращался с вечеринки, на его спине болталась гармошка.  Домой он не торопился, летел и размышлял, где бы ещё погулять. В этот момент он услышал пение голубя, затем аплодисменты и  полетел на шум. Сел на ветку,   узнал, по какому поводу собрались птицы, недолго думая, растянул гармонь и  запел:
                Улица, улица, улица широкая,
                До чего ж ты, улица, стала кривобокая.
            Некоторые птицы заулыбались в предвкушении новых развлечений,  стали аплодировать, но большинство зашикали:
             - Долой! Гоните его в шею!   
             Весёлый гармонист смутился, оборвал пение и спрятался между птицами.
             - А можно мне, а можно мне?  - раздалось из стайки птиц, сидевших на иве. Все посмотрели туда. На тоненькой веточке, балансируя широко распущенным тёмно-бурым хвостом, сидела жёлтая трясогузка. Все приготовились слушать её. Трясогузка перелетела на светильник и вначале неуверенно, а затем всё уверенней и уверенней запела:
                При  лужку,  лужку, лужку,
                При широком поле,
                При станишном табуне
                Конь гулял на воле.
            Хвост трясогузки в такт песни то медленно, то быстро покачивался из стороны в сторону, отчего казалось, что он выполняет какой-то танец, впрочем, согласованный с пением. Это было такое интересное зрелище, что птицы больше смотрели на хвост, чем слушали певицу, а когда пение закончилось, дружно зааплодировали.
            В наступившей затем тишине раздался недоумевающий голос сизоворонки:
             - А при чём здесь табун? Ведь мы ищем песню, в которой кто-то гуляет по улице, а не в табуне!
            - Да, вы правы, - сконфузилась певица. – Я ошиблась.
           Ворона сокрушённо покачала головой. Всем стало ясно – опять не та песня.
            - Погодите, - встрепенулась  ворона, - а почему мы ищем песню со словом  «улица»? В той песне помимо слова «улица» упоминается и название улицы!
                - Ура! – заорал гармонист, - название этой песни - «Улица Мясоедовская моя», -  растянул гармонь и запел
                Улица, улица, улица родная,
                Мясоедовская улица моя.
             В этот раз никто не прерывал воробья, птички рады были прослушать любую песню, лишь бы найти ключ к разгадке названия улицы. Песня звучала, ворона сидела с безучастным видом. Все поняли, что  воробей  не угадал, на него вновь зашикали, и он, не допев песню до конца, прервал пение и опять спрятался.
           Поиски нужной песни продолжались до сумерек. Прозвучало много других песен. Пели горлица, дрозд-рябинник, овсянка, чёрный дрозд, славка садовая.  Но песня так и не была найдена. Птицы жалели, что нет соловья, тот уже улетел на юг,  уж он - то наверняка  знает  нужную песню.
             Но, несмотря на неудачу, произошло удивительное: певцы, до этого едва ли знакомые друг с другом, почувствовали себя участниками важного дела, объединившего их, все с гордостью смотрели на своих товарищей по необычному хору.
             Ворона намеревалась объявить, что пора разлетаться по домам. Но тут со стороны стайки скворцов раздалось:
             - Я знаю одну песню.  В ней есть всё, что мы ищем.  Можно, я спою?
            - Можно, - безнадежно произнесла ворона. Она уже не надеялась найти нужную песню, - мы тебя слушаем.
              Скворец  подлетел к вороне, устроился на светильнике и обратился к обществу:
            - Каждой весной, когда после зимовки  я возвращаюсь в Урюпинск, всегда вспоминаю одну старую песню. Она замечательно передаёт чувства, которые я испытываю при встрече с родиной. К тому же в ней упоминается и улица, и ходьба по улице и название улицы. Надеюсь, что  эта песня поможет уважаемой хозяйке сквера вспомнить название улицы, а всем вам доставит удовольствие. Итак, слушайте!
            И он запел:
                Вернулся я на родину. Шумят берёзки встречные.
                Я много лет без отпуска служил в чужом краю.
           Все затихли, казалось, даже листья на деревьях перестали шелестеть. Скворец  встряхнул крыльями и продолжил:            
                И вот иду, как в юности, я улицей Заречною
                И нашей тихой улицы совсем не узнаю.
           Бойкий воробей вышел вперёд, растянул мехи гармошки и стал подпевать.
            К дуэту скворца и воробья  стали  присоединяться голоса других птиц, и вскоре  сквер наполнили журчащие трели, щебетанье и свист.
            Прозвучали последние аккорды песни:
                Была бы наша родина богатой да счастливою,
                А выше счастья родины нет в мире ничего.
             Закончив песню, хористы разразились такими восторженными аплодисментами, что их не огорчило отрицательное заключение вороны. Им понравились поиски названия улицы.    
           - А название улицы я вспомню завтра, - устраиваясь на ясене, сказала Варвара, - утром голова всегда лучше работает!
             Чубарик и Красуля посмотрели друг на друга и улыбнулись: они уже имели возможность убедиться в этом.
Глава тридцатая
Варвара рассказывает о школьной жизни
             Воробушек и синичка устроились рядом с ней и, как это часто бывает на сон грядущий, всех потянуло на задушевный разговор. Чубарик и Красуля рассказали вороне о своём путешествии. Варвара с интересом выслушала их рассказ, подивилась истории со студентом и огорчилась, что её друзья не знают,  в какой школе Урюпинска тот учился.
            -  Так получилось, - сказала она, - что большая часть моей жизни связана со школой, в которой учился мой друг Дима. Он мне рассказывал, что у него был  попугай, но  имя попугая я забыла.  Дима мечтал   после школы поступить  в какой-то московский институт. Так и произошло, он уехал в Москву и больше я его не видела.  Как видите, многое совпадает! Скорее всего,  мой друг Дима и памятник -  одно и то же лицо. Как - нибудь выберу время,  побываю у памятника и проверю,  так ли это.
            - Вы не могли бы рассказать о Диме? – спросила синичка.
            - С удовольствием! Давно это было, - начала ворона свой рассказ, - тогда  рядом с этим сквером находилась школа №7.  Я жила в школьном дворе. Дружила с ребятами, они  часто угощали меня - кто даст кусочек хлеба, кто печенье, кто конфету.  Я им до сих пор благодарна за это! Мне  было жалко их: каждый день  у них по пять или шесть уроков, а урок длится почти час. Поэтому на переменах я старалась развеселить их. А иной раз увижу открытое окно -  залетаю в класс во время урока, а они так рады этому! А учителям это почему- то не нравилось.
            Красуля почувствовала - ещё немного, и она засмеётся. Она посмотрел на Чубарика, у того было такое же настроение.
             - Иногда я устраивалась рядом с  окнами и слушала уроки, - продолжала ворона, - больше всего я любила уроки зоологии и географии. Зоологию я любила, потому что узнавала о жизни своих родичей, а на уроках географии  узнавала о том, где какие птицы живут и куда улетают на зиму. Помню, однажды на уроке зоологии учительница предложила Диме назвать птиц семейства врановых, живущих в нашей местности.  А он ничего не может рассказать.  Думаю - надо ему помочь, ведь своих сородичей я знаю хорошо! Залетаю в класс, скромненько, бочком сажусь на классную доску и начинаю подсказывать. Но на мою беду  от волнения я забыла  русский язык, и у меня получилось что- то наподобие «каррр – каррр». А тут ещё учительница, если мне память не изменяет,  это была Надежда Петровна, указкой стала  гнать меня. Я перелетела в дальний угол класса, села на шкаф, продолжаю подсказывать, и опять у меня получается «каррр – каррр».
            Красуля не сдержалась и засмеялась, следом прыснул Чубарик.
            Ворона улыбнулась:
            - Вот так и ребятам тогда стало весело, они повскакали с парт и со смехом стали ловить меня. 
            - Поймали? – сквозь смех спросила Красуля.
            - Нет! Куда им поймать меня! Я вылетела в окно.
             А то ещё был случай,- вздохнув, продолжила ворона. -   Однажды  Вова и Серёжа, тоже мои друзья, вместе с Димой устроили в классе потасовку и разбили стекло в окне.  Ну и что из этого?  Это же хорошо - через дыру в окне мне стало легко залетать в класс! Так нет!  Директор школы  стал распекать мальчиков на школьной линейке, а проходила она в коридоре школы. Меня почему-то не позвали! Когда я узнала об этом, через  разбитое окно залетела в класс, затем в коридор. Ребята обрадовались моему появлению, стали кричать: «Ура! Варька прилетела!». Стали прыгать и свистеть! Я же  стала доказывать директору, что мальчиков нельзя наказывать,  что они достойны поощрения. Но тут опять на мою беду я от волнения забыла русский язык, и у меня опять получилось «Каррр-каррр».  Весело было! Директор засмеялся и распустил учеников.
            - Тёть Варь, - сквозь смех обратился к ней Чубарик, - почему учителя терпели вас? Ведь вы мешали учёбе ребят!
            - Может быть, иногда и мешала, - согласилась ворона, -  но я вносила весёлое оживление в школьную жизнь! Возможно, поэтому директор школы  считал меня школьным талисманом и не позволял обижать. Директором в то время был, если мне память не изменяет, Воробьёв Досифей Григорьевич.
           Ворона задумалась, вспоминая былое, затем продолжила:
             - Да, было время, да прошло! Ребята выросли, многие уехали из Урюпинска. С Димой вон что произошло. Школу перевели в другое место, на улицу Мичурина. Ребята хотели меня забрать туда, но я осталась здесь, лишь перебралась в сквер. Не знаю, как там они обходятся без меня?
            - А что стало с  Вовой и Серёжей?
            - Один из них живёт недалеко от сквера, иногда мы видимся. А другого я давно не видела, он живёт на окраине города.
            Ворона посмотрела на гостей  и закончила рассказ:
            -  Завтра вам лететь в такую даль! Спите!
Глава тридцать первая
Варвара вспомнила название улицы
            Утром, проснувшись, воробушек и синичка увидели ворону летящей  над асфальтовой дорожкой. Из её клюва что-то вывалилось и упало на дорожку. Варвара опустилась, подобрала этот предмет, поднялась в воздух и опять уронила. И это повторилось несколько раз.  Чубарик и Красуля  переглянулись, удивляясь  неумению  вороны. Затем они догадались, что ворона специально бросает этот предмет.  Увидев, что её гости проснулись, ворона села на ветку рядом с ними.
             - Так я разбиваю  орехи, - сказала она, - но сегодня орех почему - то не разбивается, хотя бросала его  много раз.  Намеревалась угостить вас ядрышком.  Правда, орешек какой- то необычный,  и она показала его гостям.
            Воробушек глянул на него и узнал косточку от абрикоса. Он видел абрикосы на рынке; люди съедали мякоть, а косточки, похожие на ту, что ворона держала в клюве, выбрасывали.   
            - Тёть Варь, -  сказал он, - это не орех, это косточка от абрикоса и её очень трудно разбить.
            Ворона озадаченно поглядела на воробушка,  клюв её раскрылся, косточка опять упала, а она  захлопала крыльями и радостно закричала:
             - Каррр! Каррр!  Я вспомнила название улицы! Абрррикосовая! Абрррикосовая!  Барррик- Чубарррик и Крррасуля,  вам надо лететь на улицу Абрррикосовую! – повернула клюв, разевая его шире, и запела:
                Пррройду по Абрррикосовой,
                Сверррну на Виногрррадную.
             Её казалось, что она поёт лучше любого исполнителя во вчерашнем концерте. На самом деле это было почти сплошное «Карр, карр».
            Воробушек ранее слышал эту песню и стал подпевать вороне:
                И на Тенистой улице
                Я постою в тени.
            Синичка  подключилась к ним им, и песню они допели уже втроём:
                Вишнёвые, Грушевые,
                Зелёные, Прохладные,
                Как будто в детство давнее
                Ведут меня они.
            - Ура! – дружно закричали они, радостно глядя друг на друга.
            Воробушек ввёл в навигатор название улицы и посмотрел на ворону:
             - А теперь надо ввести номер дома. Можно  любой номер, но у Вас там, видимо, есть знакомые, коли Вы знаете эту улицу? Какой номер их дома?
           - Есть знакомые, вернее, знакомая; она когда – то училась в нашей седьмой школе, звать её Ириной.  По ней я и помню эту улицу. Я несколько раз гостила у неё. А вот её фамилию и номер дома я забыла. Погоди-ка, я посчитаю, - ворона задумалась, пошевелила кончиками крыльев,  потом сказала, - вроде бы дом номер восемь. Но я не совсем уверена в этом.
            - Ничего страшного, - ответил воробушек, -   нас устроит и этот номер, - значит,   улица Абрикосовая, дом номер восемь. Он включил навигатор и ввёл в него номер дома. Навигатор указал направление и объявил:
             - До места назначения три километра сто метров.
             - Ещё вот что, - добавила ворона, - если встретите Ирину, предайте ей привет от меня!
             - Обязательно!
Глава тридцать вторая
Цель путешествия достигнута
           Распрощавшись с гостеприимной хозяйкой, воробушек и синичка полетели навстречу поднимающемуся солнцу, по маршруту, который указывал им навигатор.
            Летели молча. Каждый думал о своём. Синичка вспоминала своих новых друзей, воробушек размышлял над рассказом вороны о Мушкетове и его путешествиях. Затем вспомнил рассказ Таисии Ивановны о мёде из Шемякинского леса. « Что это за лес такой необычный, что там такой вкусный мёд? – удивлялся он. - Надо побывать в нём. Но как туда добраться?»  От Шемякинского мёда его мысли перешли к поискам леса, в котором находится карта: «Как же узнать название этого леса и где он находится? Надо обратиться за помощью к людям. Как жаль, что когда строители возводили арку, я не спросил у дяди Вити его адрес».
            Впереди слева показалось озеро. На нём было оживлённо, взлетали и садились утки и гуси, отдельной стайкой плавали  белые как снег взрослые лебеди и их серые птенцы. За перекрёстком, по указанию навигатора,   птички взяли левее и полетели над дамбой.
            Озеро осталось позади, закончилась дамба, слева появились дома, а навигатор вёл птичек в прежнем направлении. Они летели над большим пустырём, впереди показался посёлок с разноцветными крышами домов. Пролетев одну улицу этого посёлка, по команде навигатора они  повернули направо, немного пролетели над улицей, и навигатор объявил, что  они прибыли к месту назначения.
            Прилететь-то прилетели, но где дом номер восемь?  Двухэтажный слева или одноэтажный справа? Они подлетели к дому слева, на нём была укреплена табличка, и Чубарик прочёл, что это дом номер семь. Во дворе птиц не было, но не было и кормушки, зато было ощущение, что жильцы  покинули его на зиму. «Видимо, здесь подкормки не будет, - решили Чубарик и  Красуля, - будем искать другой дом».    
            Они перелетели к дому напротив, на котором была табличка «ул. Абрикосовая 8».  Во дворе  мужчина что-то прикреплял к виноградной шпалере рядом с домом; возле него был большой черный кот. По репликам мужчины они поняли, что имя кота Барон. Присутствия других птиц они не заметили и, казалось, можно было обосноваться здесь, но им не понравилось присутствие кота, и они полетели искать другое место. Все дворы, которые были интересны для них, уже были заняты, и они возвратились к дому  номер восемь на Абрикосовой. Мужчины и Барона во дворе не было, а к виноградной шпалере  была прикреплена   пластиковая бутылка с вырезанными в ней окошками; внутри неё ничего не было.  В это время из дома вышел тот же мужчина, в его руках была сумка, за ним шел всё тот же кот. Мужчина подошел к бутылке, горстями стал засыпать в неё содержимое сумки. Затем  поставил сумку на землю и ушёл.
                - Возможно, это кормушка! -  произнёс воробушек, -  посмотрим, так ли это?
                Они подлетели поближе, сели на шпалеру, боязливо огляделись. Затем воробушек перепорхнул вплотную к бутылке и через окошко заглянул внутрь.
              - Синичка – сестричка, - обрадовался он, -  здесь  подсолнечные семечки. Значит, это и есть кормушка.
             Он стал копаться в кормушке и делал это так энергично, что семечки веером летели из неё.
             Синичка, изловчилась, поймала  семечку,  перелетела на забор, зажала её между лапками и стала шелушить. Когда стало видно ядрышко,  съела его.  Так она впервые узнала вкус подсолнечника:
             - Думаю, что ничего вкуснее я не ела!
             -  А теперь, сестричка, нам надо как-то закрепить это место за собой. А как это сделать, я не знаю.
             Этим временем кормушке опять подошел мужчина и стал укреплять её.
             - Братец, - предложила синичка, - ты хорошо знаешь русский язык. А что если тебе поговорить с этим мужчиной, чтобы он приберёг это место для нас?
            - В самом деле, надо поговорить с ним. Только одно меня смущает, сестричка,  с людьми я очень мало разговаривал - только с каменщиками, которые строили арку. Поймём ли мы друг друга?  Эх,  была – не была, попробую!
            Чтобы быть поближе к мужчине, воробушек перелетел на шпалеру, хмыкнул несколько раз, проверяя свой голос, и произнёс:
             -  Добрый день, дяденька!
            Мужчина продолжал заниматься кормушкой.
              «Видимо, он не слышит меня», - решил воробушек. Он  подлетел  поближе к мужчине и повторил приветствие.
            На этот раз мужчина услышал приветствие, но не мог понять, кто к нему обращается. Он оглянулся – никого! Тогда он вопросительно посмотрел на кота. Но тот спокойно сидел поблизости и облизывал свой хвост. Мужчина был в недоумении, его взгляд  в замешательстве переходил с дерева на забор, с забора на шпалеру, и тут он увидел сидящего на шпалере воробья. Воробей смотрел на него и то открывал, то закрывал клюв, как будто обращаясь к нему.  «Говорящий воробей?» – подумал мужчина. В этом, возможно, и не было ничего странного, но  рюкзак на спине воробья и висевшие на его же шее навигатор, фотоаппарат и свёрнутый трубочкой лист бумаги ошеломили мужчину. Такого случая не было в его жизни, да и не слышал он о подобном! «Может быть, это мне показалось?» - подумал он и хотел ущипнуть себя.  Однако новое обращение, сказанное птицей, убедило его, что он не ослышался.
              Немного справившись с потрясением, мужчина ответил:
              - Привет, воробушек, ты хочешь со мной поговорить?
            - Да, - едва донеслось до мужчины, подкреплённое кивком головы.
            - Я плохо слышу тебя, садись поближе ко мне, -  предложил он, - меня не бойся, а вот этого зверя, - он посмотрел на Барона, -  остерегайся.
              Воробушек, а вслед за ним и осмелевшая синичка сели на шпалеру рядом с мужчиной.
              Воробушек вкратце рассказал, кто они и как здесь оказались, и попросил мужчину сохранить это место для их стай и пообещал через два-три дня быть здесь. А если это место облюбуют  воробьи не из его стаи, их надо отпугнуть, прочирикав  « Чики-чики-чикирич». Мужчина, удивлённый беседой с таким необычным воробьём, пообещал выполнить эту просьбу  и попытался прочирикать отпугивающие звуки, но не смог этого сделать.
              Воробушек задумался, затем обратился к синичке:
             - Сестричка, как на твоем языке звучит сигнал тревоги?
             - Надо тоненько просвистеть «Пинь-тацара!»
               Мужчина несколько раз попытался просвистеть этот возглас, но всякий раз у него получилось что-то наподобие «Бинь-ратапа».
                Слушая его, синичка покатилась со смеху и едва не упала со шпалеры. Затем она вытерла навернувшиеся слёзы и повернулась к воробушку:
             - Братец, это не сигнал тревоги; это скорее объяснение в любви!
              Затем  договорились, что  мужчина снимет  кормушку, чтобы не привлекать других птиц,  и  установит её после их прилёта сюда. Но тут мужчина выразил сомнение, что сможет ли угадать их, так как для него все воробьи, так же как и синицы, на одно лицо. Сговорились, что когда синички и воробьи прилетят, то все сядут на шпалеру, половина –  головой к дому, другая половина  - хвостами.
              Разговор о кормушке закончился, и воробушек  спросил мужчину:
            - А вы можете назвать леса, которые находятся примерно в тридцати верстах от Урюпинска?
             -  Лес в тридцати верстах?  Верста  примерно равна километру, - он стал перечислять: -  Есть лес на Юдкиной горе, но от Урюпинска до него примерно пятнадцать километров;  это, видимо, не то, что вам нужно. Далее: есть Шемякинский заповедник, вот до него примерно тридцать километров.
            - Нам нужен лес, а не заповедник.
            - Шемякинский заповедник, Шемякинский лес и Шемякинская дача – это одно и то же.  А рядом с лесом находится хутор Шемякинский. Названия леса и хутора произошло от фамилии прежнего хозяина Шемяки. 
           - А был этот Шемяка судьёй?
           - Не знаю, был ли он судьёй. Но был ещё один Шемяка; он жил очень давно, - мужчина задумался, - примерно пятьсот лет назад.  Этот Шемяка  действительно вершил неправый суд, чем и запомнился людям.
              Птички радостно заулыбались – вот она, разгадка названия леса, в котором растёт высокое дерево с дуплом, в котором находится карта с указанием места  нахождения клада. 
           - А клады поблизости есть? – спросила синичка.
            - Как же можно без клада? Каждый уважающий себя город имеет такую легенду, есть она и у нас -  легенда о Булавинском кладе! А есть ли он в действительности, кто знает?
            - Булавинский? – переспросила синичка. - Почему он так называется?
            - Когда - то был на Дону такой казачий атаман - Кондратий Булавин. В наших краях он поднял восстание против царя. Есть легенда, что тогда же он спрятал войсковую казну в подземелье у хутора Бубновского.
            - Где- то я слышала эту фамилию, - сказала синичка.
            - И мне она знакома, - сказал воробушек, -  мы узнали о Булавине в сквере! Сестричка, помнишь – в Урюпин городок вступили казаки, у их атамана был  кинжал за поясом?
            - Вспомнила, - обрадовалась синичка, - у него были красивые усы и борода! А вот на кинжал я не обратила внимание.
            Воробушек повернулся к мужчине:
            - А где находится этот хутор?
            - Недалеко от Урюпинска, выше по Хопру.
            -  А что за подземелье, в котором спрятан клад? – допытывался воробушек.
            -  Там есть какие-то подземные ходы. Каково их назначение – не знаю, возможно, это был старинный монастырь. Вот там, якобы, и находится клад.
             - А почему началось восстание?
             - Было много причин. Но все они сводились к тому, что  царь очень уж притеснял казаков.  Они  не выдержали, встали за свою свободу. Как у нас говорят, были у царя на казаков виды, да не стерпели казаки обиды!
            - А почему у вашего посёлка такое название? – спросил воробушек, переведя разговор на другую тему.
            - Его построил «Газпром» - организация, добывающая газ на Крайнем Севере. Когда работники этой организации уходили на пенсию, им предоставляли дом в нашем посёлке. Поэтому его так и прозвали – посёлок газовиков.
             У воробушка вопросов более не было, зато они появились у мужчины. Он спросил:
             - К  двенадцатому ноября вы прилетите сюда?
             - Конечно! – ответил воробушек. -  А почему вы спрашиваете?
             - Двенадцатого ноября в нашей стране  отмечается народный праздник - синичкин день. Этот праздник посвящён птицам, которые остаются на зимовку в родных местах. В том числе и воробушкам. 
             - Интересно, - оживилась синичка, -  а как его отмечают люди?
             - Делают кормушки и вывешивают их, проводят детские праздники. 
             - А  лично вы как будете его отмечать?
             - Весь день вот эта  кормушка, - мужчина показал на бутылку, -  будет полна отборными подсолнечными семечками. Так что милости просим на Абрикосовую восемь!
            - Хочу попросить вас ещё об одной услуге, - смущённо сказал воробушек, - не могли бы вы взять на хранение вот эту бумагу, - он показал свёрнутое в трубочку письмо, -  уж очень неудобно с ней летать.
           - А как же мы будем без письма, если отправимся на поиски клада? – возразила синичка.
            - Сестричка, оно будет с нами, - успокоил её воробушек, - только в «думалке», - и он легонько постучал крылышком по голове, - я выучил его наизусть, помню каждое  слово.
            - Ну, если так, то возражений нет.
        Мужчина снял кормушку, взял бумажную трубочку, птички готовы были распрощаться с ним, но воробушек вспомнил про «холодную» улицу и спросил, есть ли в посёлке улица с таким названием.
             - Улица, от названия которой становится холодно? – переспросил мужчина, - нет у нас такой. Почти все улицы с «древесными» названиями: Рябиновая, Берёзовая, Липовая, Вишнёвая, наша улица Абрикосовая. А  для чего она нужна вам?
             - У нас есть знакомая коза,  она просила передать привет  знакомому ей козлу, звать его Гена, а живёт он на улице, название которой я забыл. Помню, что от этого названия  веет холодом.
             Так и не вспомнив название «холодной» улицы, птички  улетели. Они были довольны результатом своего поиска и спокойны. Найденное ими место обрело конкретный адрес: город Урюпинск, улица Абрикосовая, дом номер восемь.
            Птички улетели. Мужчина некоторое время стоял, вспоминая названия улиц в посёлке; вспомнив про улицу Сибирскую,  он улыбнулся, почти уверенный,  что птички имели в виду именно её, и пошёл в дом.
Глава тридцать третья
Приключение у озера
           Молча птички  летели по уже знакомому им пути. Задания своих вожаков они, можно сказать, выполнили, осталось долететь домой и сообщить о результатах полёта. Поэтому у них было состояние некоторого опустошения, приятного и обескураживающего одновременно. Однако ничто вечно не бывает, и вскоре мысли Чубарика и Красули обратились к таинственному письму; они задумались о  кладах, которых, видимо, два: один, упоминаемый в таинственном письме, находится неизвестно где, а второй, о котором они узнали от мужчины, находится в подземелье у станицы Бубновской.
            Первым прервал молчание воробушек:
             - Сестричка! Вначале мы случайно стали обладателями таинственного письма. Затем без особых затруднений разгадали его текст. По крайней мере, хочется верить, что разгадали. Теперь вот между делом узнали, в каком лесу может находиться карта.  Да и клад, видимо, там же.  Всё так складывается, как будто сама судьба направляет нас на поиски клада.  Как считаешь,  следует нам  продолжить поиски клада или надо отказаться от него?
            После обнаружения таинственного письма Красуля постоянно думала о кладе, она грезила им, поэтому слова Чубарика обрадовали её, и она с восторгом ответила:
            - Я за поиски клада!  Это так романтично – найти золото и бриллианты!
            - Было бы интересно продолжить поиски и этим прикоснуться к истории нашей страны, - продолжал воробушек. -  Если мы  найдём клад, это будет научная сенсация! Но возникает вопрос: как добраться до Шемякинского леса? Ведь до него тридцать, а может быть и больше, вёрст! Для нас пролететь такое расстояние – это не шутка. Кстати, мы даже не знаем, где находится этот лес.
            - Помимо, как ты говоришь, научной сенсации,  представляешь, сколько денег у нас будет! – продолжала своё Красуля.
            -  Птицам деньги ни к чему, - возразил Чубарик.
            - В таком случае, - не сдавалась синичка, - передадим клад в музей. Помнишь, мы над ним пролетали? Или передадим их дяде Серёже!  Прославимся, о нас напишут в газете!
            - Кто такой этот дядя Серёжа? – спросил Чубарик.
            - Вот тебе и на, - удивилась Красуля, - ты что, забыл про налоговика?
            - Сестричка, извини, я забыл о нём. Только надо вначале найти клад, а потом уже думать, что делать с ним, - усмехнулся воробушек.   
             Впереди  показалось озеро.  Воробушек решил осмотреть его и нанести  на карту. Они  полетели над берегом озера. В одном месте их внимание привлекла чья-то рыжая спина.  Подлетев ближе, они увидели острую мордочку, обращённую к озеру.
             Синичка с первого взгляда узнала хозяйку этой мордочки:
             - Это лиса Танька из нашего леса!  Что она здесь делает?
              Пока воробушек, городской житель, никогда на видевший лис, соображал, что здесь может делать Танька, синичка быстро поняла, что замышляет лиса, затаившись в месте, куда ветерок подгонял стаю спящих лебедей.
            - Мало того, что она разбойничает в нашем лесу, она и здесь занимается тем же, - протренькала синичка.
            Тело лисы напряглось, изготовившись к броску на молодого лебедя, который был очень близко от неё.
           - Надо помешать ей, -  прочирикал воробушек. - Сестричка, ты предупреди лебедей, а я отвлеку лису.
             Он подлетел к лисе и начал порхать перед ней. Лиса стала отмахиваться от него, момент для броска был упущен, что и нужно было воробушку. Этим временем синичка  подлетела к лебедям и закричала:
             - Цирреррерререре! Осторожней! Тут лиса, она может напасть на вас!
            Лебеди проснулись и тревожно загоготали, не понимая, что случилось, затем дружно бросились на лису.  Та стала убегать.  Птицы моментально настигли её,  стали щипать клювами и бить крыльями, загнали в воду, и она стала тонуть. Затем она кое- как выбралась на мелководье, но лебеди сбили её с ног, она упала на спину и, барахтаясь в  воде, уклоняясь от ударов, дрыгая лапами,  пыталась отбиться. Наконец натиск птиц ослабел, и Танька, мокрая, грязная, на подгибающихся от страха лапах  скрылась в зарослях камыша.
            Птички хотели продолжить свой полёт, но их ожидал поток благодарностей от лебедей, а  вожак стаи попросил  остаться. Воробушек заметил, что им не на что сесть, а плавать они не могут, и по предложению лебедя они сели на его спину.
            Так воробушек и синичка познакомились с лебедем по имени Снежок. Тот спросил у них, как он может отблагодарить их за оказанную помощь.
             Синичка и воробушек переглянулись:
             - Ничего нам не надо.
            - А вы подумайте. Пока  будете думать, я расскажу вам историю моего знакомства с этой лисой. Ведь она моя старая знакомая.
Глава тридцать четвёртая
Рассказ Снежка
            - Это произошло несколько лет назад, - начал он свой рассказ, - тогда я был утёнком и вместе с родителями, братьями и сёстрами  второй раз летел  на юг. При перелётах наша семья всегда отдыхает на этом озере. Но в тот наш прилёт на месте озера нас ожидала жалкая лужа воды.  Остальная часть дна озера была обнажена и потрескалась от жары. От  местных птиц мы узнали, что за всё лето не было ни одного дождя, озеро  высохло и лишь осенью стало медленно пополняться от дождей.
             - Снежок, извини, что перебиваю тебя, - сказал воробушек, - видимо, это было в 2010 году. В тот год у нас действительно было неимоверная засуха, за всё лето не было ни одного дождя.
              - Да, – кивнул Снежок и продолжил, -  то был именно этот год!  Тогда высохли все озёра в округе, и нам пришлось ночевать в этой луже. Она была такая маленькая, что мы с трудом поместились в ней. Этим воспользовалась Танька, лиса, которую мы только что прогнали. Ночью она подкралась к нашей стае. На мою беду я был с краю, и она напала на меня. Хорошо, что родители успели наброситься на неё и спасли меня.
            - Как хорошо всё обошлось! – заметила синичка.
           - Хорошо, да не совсем! Танька повредила мне левое крыло. Лететь я не мог. Моим родным ничего не оставалось, как улететь. Как горевали мои родители,  оставляя меня одного.  Они улетели, и вскоре пошли дожди, озеро стало наполняться водой. Хорошо, да опять не совсем! Начались заморозки, вода стала замерзать и осталась полынья, в которой я плавал. Люди расширяли полынью, подкармливали меня. Но морозы крепчали, полынья  становилась меньше и меньше. И тут  по ночам  стала наведываться Танька. Она оклемалась после встречи с моими родителями. Ляжет у полыньи, облизывается и  поджидает, когда можно будет меня схватить. И вот однажды наступил день, когда полынья стало совсем маленькой. Я  мысленно прощался с жизнью.  А тут  новая беда: к полынье подошли несколько человек и попытались меня поймать.  Я стал по льду убегать от них, ведь лететь – то  я не мог.
           - И убежал? – с нетерпением спросил воробушек.
           - Убежал! А когда люди ушли, я опять забрался в полынью. Но люди скоро возвратились. Они принесли с собой сетку, ею накрыли меня и я никак не мог от них скрыться.
           - И что же они с тобой сделали? – спросил Чубарик.
           - Оказалось, что я напрасно беспокоился о своей жизни. Они принесли меня на подворье одной женщины  и оставили  в  сарае с гусями и утками. Затем я узнал, что поймали меня по  просьбе этой женщины. В этом сарае я и провёл всю зиму.  Первое время Надежда Михайловна, так звали мою хозяйку, не выпускала меня из сарая, затем мы подружились, и я разгуливал по всему двору. К весне мои серые перья стали белыми, такими, как сейчас. Потому-то Надежда Михайловна и дала мне такое имя – Снежок.  А  когда лёд на озере растаял, она привезла меня сюда и оставила здесь.
            - Что же было дальше? – в нетерпении спросила Красуля.
             - Примерно неделю я один жил на озере, а Надежда Михайловна каждый день приносила мне еду. Я много летал, чтобы окрепли крылья. А затем  прилетели мои родители, братья и сёстры, они летели на север.
            - Представляю, как вы все обрадовались этой встрече! – вставил Чубарик.
            - Ничего подобного, - улыбнулся Снежок, - я то очень обрадовался, но они вначале они не признали меня!
            - Как не признали? – удивилась синичка.
             - Ну, как не признают: я к ним, а они гонят меня прочь! Я не пойму, в чём дело. Затем всё выяснилось. Ведь они не надеялись увидеть меня живым; считали, что лиса довершит своё дело. К тому же за время разлуки я внешне изменился: подрос, а мои  перья стали белыми, как снег. Когда они убедились, что я есть я - очень обрадовались нашей встрече! И всё это произошло благодаря  тёте Наде!
           - А после этого ты видел её?
           - Конечно! Каждую весну и осень я со своей семьёй прилетаю сюда и встречаюсь с ней!
           - А как она узнаёт о вашем прилёте?
           - Да очень просто! Мы пролетаем над её домом так низко, что это невозможно не заметить. Правда, один раз её не было дома, она куда – то отлучилась, но соседи сказали ей о нашем прилёте, и мы увиделись!
            - А как вы общаетесь? – поинтересовался воробушек.
           - За зиму мы научились понимать друг друга.
           - Вот бы увидеть её! – произнесла синичка.
          Во время этого рассказа воробушек обозначил на своей карте озеро и спросил лебедя, как оно называется.
            - У озера два названия, - ответил лебедь, -  когда - то его называли Самодуровским, сокращённо – Самодуровка. А теперь чаще называют Лебяжьим. Мне больше нравится последнее название.
            - Снежок, а можно ещё кое – что у тебя узнать? – спросил воробушек.
            - Конечно!
           - Первый вопрос такой: почему лебеди улетают на зиму на юг? Ведь синички, воробьи, некоторые другие птицы этого не делают!
           - Как ты уже знаешь, мы живём на воде. В воде же  добываем пищу. А когда вода от морозов замерзает, нам негде жить и негде добывать пищу. А какие морозы и снега у нас бывают, я узнал за зиму, проведённую на подворье Надежды Михайловны. Потому и летим на юг, в жаркие страны, туда, где нет морозов. Одним словом, летим следом за уходящим летом.
           - А можно узнать, куда вы улетаете?
           - Это не тайна! Улетаем в основном на Каспийское море.  Но если и там  холодно, летим дальше. Другие птицы летят на юг Европы, в Турцию, в Африку. А некоторые даже в Австралию.
            - А почему весной вы возвращаетесь назад? Так и жили бы  в тепле, не надо этих перелётов.
            - На юге хватает своих, местных птиц. Они лучше приспособлены к тамошним условиям. А нам гнездиться нет ни сил, ни возможностей. Я видел много южных стран, там хорошо, но на родине всё же лучше. Как говорится, за морем теплее, а у нас светлее! Получается, что мы улетаем вынужденно, спасаясь от морозов, а возвращаемся добровольно.
           - А как вы узнаёте путь, по которому надо лететь? – допытывался воробушек. - У вас есть компасы, навигаторы или какие другие приборы?
            - Никаких приборов у нас нет. Летаем по памяти: запоминаем основные ориентиры, которые лежат на нашем пути: изгибы морских побережий, долины рек. И ещё – сверяемся со звёздами.   Я запомнил маршрут  ещё в детстве, когда летал  в стае своих родителей. А теперь вот обучаю этому своих детей и внуков. Возможно, что помимо памяти помогает интуиция. Так вот и летаем!
           - А  с большой высоты земля красивая?
           - Просто загляденье! Особенно она красива между тундрой и Каспийским морем!
           - А горы? –  Чубарик после того, как узнал о путешествиях Мушкетова, прямо – таки заболел горами.
            - И горы красивые! Однажды мы не смогли устроиться на Каспийском море, и пришлось лететь в Индию. Так я увидел Тянь -  Шанские горы и Гималаи. Это невероятно красивые горы!   
           - А над Хопром приходилось летать?
           - И над Хопром летаем!  Этот маршрут с древности популярен среди моих сородичей, а также гусей и уток.  Я помню его до мельчайших подробностей. Кстати, Хопёр – необыкновенно красивая река!
            Затем лебедь попросил воробушка и синичку рассказать о себе.
            Те, дополняя друг друга и немного фантазируя, с юмором стали рассказывать о своём путешествии. Лебедь слушал с большим интересом, особенно ему понравилась история с поисками названия улицы, он от души смеялся над проделками весёлого воробья.  С  интересом рассмотрел навигатор. Так же его  заинтересовала история  попугая. Он выспросил у рассказчиков  всё о нём и спросил, где тот намеревается зимовать. Узнав, что Кеша собирается зимовать на вокзале или в котельной, он не одобрил такое решение. 
            «Ай да Урюпинск! - думал лебедь, слушая рассказчиков, - мало того, что он стал для меня родным после моего чудесного спасения, в нём происходят такие поразительные события!  Да и воробушек с синичкой не рядовые птички, особенно воробушек. Сколько я летаю по белому свету, впервые встречаю таких одарённых. К тому же они не из робкого десятка, несмотря на то, что такие маленькие, можно сказать птички-невелички!  Они совершили такое, на что не каждая более крупная птица способна. Надо оказать им всяческую помощь в осуществлении их планов» -  решил он.
           За разговором стало темнеть, воробушек и синичка спохватились, что им пора лететь дальше, надо до темноты долететь до сквера Комсомола, чтобы там заночевать у вороны.
            Лебедь напомнил им:
             -  Так какова будет ваша просьба? Говорите и, пожалуйста, не стесняйтесь! Я сделаю всё, что в моих силах!
             Синичка посмотрела на воробушка:
             - Братец! Я ничего не желаю, кроме одного: быстрее обосноваться на улице Абрикосовой. Может  у тебя есть  другие желания?
            У воробушка перехватило дыхание, но он справился с волнением и выпалил:
            - У меня есть желание, одно, но серьёзное: прошу доставить меня и Красулю в Шемякинский лес.
             - С удовольствием, - ответил лебедь, и спросил: -   А как это сделать?
             - Мы полетим на твоей спине. Будем сидеть на ней также как сидим сейчас. И будем держаться за перья. Согласен?
            - А что?  Мысль хорошая! А если  не удержитесь и упадёте, ничего страшного. Я возвращусь, упавший сядет на прежнее место, и мы полетим дальше. Да, - спохватился он, -  в каком направлении находится этот лес?
            - У нас же есть навигатор. Зададим ему маршрут на хутор Шемякинский и лети себе спокойно.
            - В таком случае вам нет необходимости улетать с озера. Ночуйте здесь же, на моей спине. А утром полетим. Если не секрет, что за дела у вас в этом лесу?
             Воробушек и синичка не стали секретничать и  рассказали о загадочном письме.
             -  И ещё, - добавил Чубарик, - хочется узнать, почему в этом лесу пчёлы собирают необычайно вкусный мёд.
             Наступили сумерки, на тёмном небе угасали последние алые лучи.
             -  А теперь пора спать, -  распорядился Снежок, -  надо набраться сил для полета.
             Лебединая стая выплыла на середину озера. Лебеди уткнули клювы в крылья и сразу же уснули.  Засыпая, синичка щёпотом спросила у Чубарика, почему Снежок шипел, рассказывая о своих приключениях.
             - Не знаю, - ответит тот, так же засыпая, - видимо, он из породы шипунов; потому и шипит.
             Лебедь  долго не мог уснуть. Он задумался о намерении попугая зимовать под открытым небом. Вспомнил, как он зимовал  на подворье Надежды Михайловны, и  мысленно  поблагодарил её за то, что она спасла его. «Если бы не она,- подумал он, - я бы замерз или погиб в лапах лисы.  Мне помогли, и я должен кому-то помочь.  Кеша - друг моих друзей, значит и мой друг.  И я помогу ему, спина у меня большая,  места для него хватит, так и улетим на юг», - уже засыпая, решил он.
Глава тридцать пятая
Лес не спешит раскрывать свою тайну
            Утром  лебедь дал напутствие воробушку и синичке:
            - Ваша задача - удержаться на спине. Если упадёте, ничего страшного. Я сделаю круг, и упавший опять сядет на спину.
            Воробушек и синичка вцепились в перья на спине лебедя. Тот расправил крылья, собираясь взлетать.
            - Погоди, не взлетай, - закричал воробушек, - а как я буду указывать тебе дорогу?  У тебя  шея вон какая  длинная, уши далеко, будет встречный ветер, и я до тебя не докричусь.
            Лебедь сложил крылья, повернул голову:
            - Ты прав! Как же нам быть?
            - Снежок, а если на тебя надеть уздечку и ею указывать направление полёта? – предложила синичка.
            Лебедь удивлённо осмотрел на неё:
            - Надеюсь, ты шутишь?
             - Лошадиную, - уже неуверенно продолжила та, - у казаков есть кони, значит, есть и уздечки. Попросим одну на время.
            - Дело вот в чём, - объяснил лебедь, -  Мы, лебеди, птицы вольные, никогда в уздечках не бывали. Не надо искать уздечку ещё вот почему. У вас в Урюпинске по ночам статуи оживают и ходят по городу,  студент ищет шпаргалку, а кот ходит в шляпе с пером и мечтает заиметь костюм гусара. Этого вполне достаточно, чтобы прогреметь на весь мир. А тут ещё появится лебедь в лошадиной уздечке! Нет уж! Давайте поступил вот как: при необходимости повернуть налево толкайте меня в левый бок, а если направо – в правый.
            - А если надо прекратить полёт? – спросил воробушек.
            Лебедь задумался, затем предложил:
            - Толкайте в шею.
            - Идёт! – обрадовался воробушек, - решение на грани фантастики!
            - А теперь вперёд, - скомандовал лебедь, замахал крыльями и начал разбег. От необычной для них скорости воробушку и синичке стало страшно, они закрыли  глаза, чтобы не видеть мелькавшие перед глазами волны озера. Вот лебедь оторвался от воды и стал плавно набирать высоту. Когда Чубарик и Красуля открыли глаза, увидели под собой дамбу, вдоль которой они вчера летели.
            Птички толчками в бока лебедя направляли его на путь, который указывал навигатор, настроенный на автомобильные дороги. Так они долетели до моста через Хопер. Здесь воробушек толкнул лебедя в левый бок, тот повернул, и  они полетели   над дорогой.
            Примерно через полчаса полёта впереди показался лес, птицы узнали его по багровому наряду, а за ним селение.  Навигатор подтвердил их догадку, объявив, что они подлетают к хутору Шемякинскому и, следовательно, к лесу. Воробушек знал, что лес – это много - много деревьев, но то, что он увидел, ошеломило его. Синичка, лесная жительница, и та была поражена размером леса. Поэтому не удивительно, что у обоих сразу же зародилось сомнение, что  они смогут в этой массе деревьев найти нужное им дерево. Воробушек толкнул лебедя в шею, и тот полетел над лесом, подыскивая подходящую для приземления площадку.  Такой площадки  не было. Было решено, что птички покинут спину лебедя, а он на следующий день, когда солнце будет в зените,  прилетит за ними и заберёт их в центре леса. Так и сделали.   
             Оказавшись в лесу, воробушек и синичка осмотрели множество деревьев,  до полудня добрались до середины леса, но всё безуспешно. Они решили отдохнуть и сели на веточку дуба.
            - Слушай, братец, - огорчённо сказала синичка, - я выросла в лесу, так что лесом меня не удивишь. Мы осмотрели столько деревьев, что эти дубы, липы, вязы, клёны и осины стоят у меня в глазах  сплошной стеной как тайга. А сколько ещё не осмотренных! Тут на год поисков.  Думаю, что ничего у нас не получится.
           Воробушек никогда прежде в лесу не бывал, лесной жизни не знал и подумал, что его названная сестричка,  пожалуй, права. Искать дупло бессмысленно, надо возвращаться в Урюпинск.
             Тут их внимание привлекли людские голоса.   
             По тропинке  шли мужчина, женщина и двое детей - мальчик и девочка. Они подошли к соседнему дереву, это был дуб. Мужчина стал обнимать его ствол, затем объявил: почти три обхвата. Птички недоумевали – зачем он делает это?   Затем люди сфотографировались у дерева, вышли на тропинку и вскоре скрылись за деревьями.
             Опять воцарилась тишина, но ненадолго. Послышалось тарахтенье мотора, на мотоцикле приехали мужчина и маленькая девочка. Они стали собирать  жёлуди.   Это заинтересовало птичек.
             - Если люди собирают жёлуди, значит, они едят их, - предположила Красуля.
             Чубарик не согласился с этим:
             - Впервые слышу, чтобы люди ели жёлуди. На рынке я видел подсолнечные семечки, различные орешки, но желудей никогда  не видел и не слышал, чтобы люди искали их.
              Он слетел на нижнюю ветку дерева и спросил у мужчины, зачем они собирают жёлуди. Вначале тот удивился говорящей человеческим языком  птичке, затем решил: «Чего в жизни не бывает!» - и ответил, что он лесник,  что Шемякинский лес –  его обход,  девочка – его внучка, а жёлуди они собирают на семена.
             Завязался разговор, воробушек рассказал, как мужчина обнимал дерево и спросил, для чего он это делает.
             -  Это один из самых старых и  толстых дубов в лесу, ему около четырёхсот лет, - пояснил лесник. -  Людям интересно знать его толщину, чтобы потом рассказать друзьям, вот они и измеряют обхватами.
            - Таких больших деревьев в нашем пойменном лесу нет, - сказала синичка,  - когда расскажу подругам – не поверят!
            - А в нашем сквере и подавно нет таких деревьев. Мне тоже вряд  ли поверят, - поддержал её воробушек.
            - Послушай-ка, сестричка, - продолжил он, - мы с тобой имеем представление о толщине этих деревьев. Но как это передать лебедю и другим птицам?
              - В самом деле, - согласилась синичка,  - как это сделать? 
              Неожиданно девочка, доселе молчавшая, произнесла:
              - А вы измерьте дерево попугаями!
              - Алёнка, что ты говоришь? Какими попугаями? – удивлённо посмотрел на неё лесник.
              - Деда, я видела мультик, в нём длину удава  мерили попугаями. И птички пусть так сделают!
              - Так то в мультике! – рассмеялся лесник. -  И попугаи  здесь  не водятся!
              -  А у нас есть знакомый попугай! – радостно воскликнула синичка.
               - Так в чём же дело?  -  также обрадовался лесник, - давайте его сюда, и мы без проблем измерим дерево.
              - Но здесь его нет, - с огорчением сказала синичка, - он остался в Урюпинске.
              - Тогда измерьте синичкой, - предложила Алёнка. Она была очарована этой птичкой.
              - А как это делается? – спросил воробушек.
              - Очень просто, - продолжала Алёнка, - надо сосчитать, сколько раз синичка поместится по кругу на дереве.
              - Идея! – обрадовался воробушек, - как всё просто!
               - Но если измерять одной мною, это будет очень долго, - глядя на ствол, сказала синичка. -  А что если  пригласить местных синичек?
            К этому времени туда слетелись птички со всего леса, привлечённые появлением незнакомцев, которые что-то ищут в лесу. Особенно их заинтересовал Чубарик, ведь воробьи в лесах не живут и многие из обитателей леса  хотели увидеть представителя славного воробьиного племени. Были среди них и синички. Они с удовольствием согласились принять участие в таком необычном действии. Первой на ствол дуба села Красуля. За ней стали усаживаться другие синички, образовывая круг. Среди весёлого оживления раздавались команды воробушка:
             - Опусти-ка  хвост!  Ты подвинься немного вперёд, а ты - чуточку назад!
             Когда из синичек образовался ровный круг, воробушек  сосчитал  их и радостно объявил:
             -  Ровно двадцать пять синичек!
            Радости Аленки не было предела. Она восторженно подпрыгивала,  хлопала в ладошки и приговаривала:
             -  Двадцать пять синичек!
             - Красуля! – обратился воробушек к сестричке, - синичками мы измерили. А как же я передам своим сородичам толщину дуба? Ведь синички короче воробьёв!
             Алёнка  опять подсказала:
             - А теперь измерьте воробьями!
            Воробушек огляделся, высматривать своих сородичей, но не увидел ни одного. 
            -  А почему нет воробьёв? – в недоумении спросил он у лесника.
            - Так   воробьи  в лесах не живут. Вот и здесь их нет!
            - А как же мы будем измерять, если я один?
            - Что - нибудь придумаем, - сказал лесник и предложил, - измерим и тобой, только на это уйдёт больше времени.- И приказал: - Садись вот сюда. Нет,  садись горизонтально, вдоль земли.
            - Я не умею так сидеть, воробьям это не дано!
            - Надо, Чубарик, надо, иначе у нас ничего не получится, - сказал лесник.
            Воробушек с трудом сел поперёк ствола, лесник ножом пометил занятое им место:
            - Один воробей!
             После этого воробушек переместился на новое место:
             - Два воробья!
            Воробушек измучился, пока лесник объявил:
             -  Всё! Двадцать два воробья с гаком. Но можно сказать по- другому – двадцать два воробья и воробьиный нос!
            Алёнка опять радостно запрыгала, хлопая в ладоши и приговаривая:
             - Двадцать два воробушка с гаком и носом.   
            Вот так и получилось, что толщина дуба была измерена и воробьями, и синичками.  Алёнушке, как уже упоминалось, такое измерение  понравилось, от радости она прыгала и хлопала в ладошки.  Леснику тоже понравилось, в дальнейшем он пользовался им,  рассказывая посетителям о лесе. Надо сказать, этот метод оказался удачным  и прижился.   Так что, дорогой читатель, если вы, посетив Шемякинский лес, а я думаю, что вы обязательно это сделаете, узнаете, что обхват дерева составляет столько-то сантиметров или столько-то воробьёв и синичек, не удивляйтесь. Примите это как должное! Скептик может не согласиться с этим, заявив, что дерево растет и с каждым годом становится толще, а корректировка в синицах и воробьях не производится. Отчасти согласен с этим. Однако прошу маловеров учесть, что деревья растут медленно и этого расчёта хватит на наш век.
            Лесник и внучка стали собираться к отъезду. Тут у воробушка возникло чувство: что-то он не доделал, не узнал что-то важное. Он задумался и  вспомнил – надо узнать, в чём секрет популярности мёда из Шемякинского леса. Спросил об этом лесника.
            - Особого секрета нет, - ответил тот. - В лесу растут почти тысяча видов растений – деревьев, кустарников и трав. Если вы посетите лес весной и в начале лета, будете очарованы их цветением. Одна фиалка чего стоит!
            - Что в ней такого особенного? – несколько ревниво спросила синичка. Она любила свой пойменный лес, он казался ей самым значимым в мире.
            - Она растёт необычно, - ответил лесник, -  вначале появляется цветок из-под корневых листьев, затем только начинает расти её стебель.
             - С такого обилия растений, - продолжил он, - пчёлы собирают необычайно вкусный и полезный для здоровья мёд.
           Лесник и его внучка тепло простились с птичками и уехали.
            Чубарик решил воспользоваться присутствием местных птиц.
            - Мы ищем дупло, в котором находится кое-что интересное для нас, - сказал он. - Осмотрели много дупел, но ничего не нашли. Не могли бы вы нам помочь?
            Лесные пернатые сгрудились вокруг сороки, сидевшей среди них, стали перешептываться; до слуха воробушка и синички долетали лишь отдельные слова:  «пушка», «дупло», «сокровища»,  затем  сорока  сказала, обратившись к Чубарику и Красуле:
            - Об этом надо спросить Пушку, но она ещё спит.   
            Воробушек и синичка озадаченно переглянулись, вопрошающе посмотрели на сороку, а воробушек сказал: 
            - Возможно,  Шемякинский лес волшебный и  в нём действительно имеется орудие войны, которое  почему-то спит,  но нам до этого нет никакого дела. 
            - Вам действительно нужна Пушка, - настаивала сорока, - но она, повторяю, спит. Что поделаешь, если у неё такой порядок:   днём спит, ночью летает.
            Воробушек удивлённо вытянул перед собой крылья и  спросил:
            - Как она может летать? Ведь она железная, да и крыльев у неё нет!
            Остальные птицы заулыбались над спектаклем, который сорока любила разыгрывать  перед посетителями леса.
            - Однако она летает, - настаивала сорока, - и крылья у неё  есть.
            - Хорошо, - согласился воробушек, - пусть летает, но почему по ночам?
            - Ну, так заведено природой.
            - Ничего не понимаю!
            - А что тут понимать? Её глаза приспособлены видеть в ночи, поэтому она и летает по ночам, охотится.
            - Кто охотится? – спросил вконец обескураженный Чубарик.
            - Заладил - кто да кто!  Пушка! Я о ней речь веду! Вот она и охотится!
             Птицы, наблюдающие эту сцену, вначале ухмылялись, едва удерживаясь от смеха, затем не выдерживали и разражались смехом, отчего некоторые не удерживались на своём месте и падали. Не удержалась от смеха и Красуля.
             Тут воробушек   понял, что сорока разыгрывает его, но в чём заключался розыгрыш, было не ясно. Вид смеющихся птиц вызвал у него приступ весёлости, он решил подыграть сороке и  спросил:
            - Она хоть стреляет?
            - Кто стреляет? –  спросила приведённая в замешательство сорока.
            - Пушка, про которую вы рассказываете!
            - Как она может стрелять, если она птица!
            - Так птица или настоящая пушка? – допытывался воробушек.
            Сорока поняла, что розыгрыш закончился, сделала вид, что удивилась, и с наигранным удивлением спросила:
            -  Разве я не сказала что Пушка - это наша сова?  Так её зовут!
            - Да нет, - засмеялся Чубарик, - не говорила. Значит, Пушка - это сова, а не грозное артиллерийское орудие! А почему у неё такое имя?
            - При рождении она была пушистая-пушистая, - застрекотала сорока, - поэтому ей дали имя Пуша. А когда она оперилась, стала Пушкой, а сейчас, с возрастом,  она - уважаемая особа,  Пульхерия Ивановна. Так вот, эта Пуша-Пушка-Пульхерия Ивановна живет в дупле на соседнем дереве, и её поведение соответствует имени – она на пушечный выстрел никого не подпускает к этому дереву. 
            Довольная, она добавила:
            - Молодец, тебя на мякине не проведёшь!  А за розыгрыш извини! Осенью жизнь в лесу умирает, поэтому лишний раз повеселиться не мешает!  А насчёт совы мой совет: дождитесь её пробуждения, она любопытная и сама к вам прилетит. И ещё вот что имейте в виду: поговаривают, что в своём дупле она хранит несметные сокровища! А дупло находится в дереве, толщину которого измеряли воробьями и синицам. Хорошо, что не разбудили её, а то она задала бы нам трёпку!
Глава тридцать шестая
Пульхерия Ивановна рассказывает про старину
           Вечерело, лесные птички  разлетелись по своим жилищам. Чубарик и Красуля остались одни, и действительно вскоре к ним присоединилась сова. Она села на соседнюю ветку, одела очки, долго бесцеремонно рассматривала синичку и воробушка, потом спросила, кто они, откуда и что привело их  в лес, на что Чубарик счёл уместным  ответить, что они оказались здесь, занимаясь краеведением.
            - Никогда не слышала о подобном, - поразилась Пушка, - а что это такое?
            Воробушек стал перечислять:
            - Мы разыскиваем сведения об истории Урюпинска и  местности вокруг него, собираем предметы старины, - и спросил: в вашем лесу есть что - нибудь старинное? А может быть, в стародавние дни здесь происходило что – то интересное?
            - Ничего у нас не происходит, - огорчённо ответила сова, - а если что и бывает,  то  днём, а  я в это время сплю. А насчёт давно минувших дней… можно, пожалуй,  вспомнить разве что  приезд в лес казаков. Но это было очень давно, во времена моей прапрапрабабушки, и мой рассказ едва ли вас заинтересует.
             Чтобы чем-то занять время, воробушек попросил сову рассказать эту историю. Та собралась с мыслями и начала рассказ.
             - Однажды моя прапрапрабабушка, для краткости я буду называть её бабушкой,  была очевидцем того, как  в лесу появилась ватага казаков. Об их пребывании в лесу она рассказывала будто бы следующее.
             Тем летом и осенью лес несколько раз навещали казаки. Одно такое посещение ей запомнилось. Это было в конце лета. Казаки приехали вечером, их было трое. Они  пустили уставших лошадей пастись, а сами стали собирать валежник для костра, собирались в небольшом котле готовить еду и заспорили. Один предложил сварить кашу-толоклянку, но двое других настояли сварить   кандёр. До этого бабушка не обратила на них особого внимания, мало ли их было здесь за последнее время, но их спор, а в особенности упоминание еды с таким необычным названием заинтересовало её, и она стала наблюдать за ними и слушать их разговоры.
             Из разговора она поняла, что это Матвей,  Ефрем и Кузьма - казаки из войска  Булавина; они не ушли с атаманом в казачью столицу, были оставлены  в отряде, который прикрывал  казачьи городки на Хопре от царских войск. Говорили, что царские войска один за другим разоряют  казачьи городки на Хопре, а вчера захватили Урюпин городок, который, видимо, также будет уничтожен, что в этом городке осталась семья Матвея, одного из казаков,  – жена и двое малых детей. И теперь казаки размышляли что делать: целыми бы остаться да с Хопром не расстаться.
             Когда подошло время разжечь костер, выяснилось, что Матвей потерял своё огниво.
            - А что такое огниво? – перебил её Чубарик.
            - Не знаю, - ответила сова, - возможно, это камешек и брусок, которые другой казак достал из мешочка, привязанного к поясу. Он ударил камешком по бруску, зажёг костёр и спросил у Матвея, как тот мог потерять огниво. Матвей ответил, что и сам не знает, где и как это произошло. Из  дальнейшего разговора выяснилось, что Матвей намерен возвратиться и найти семью. И это надо делать быстрее, иначе жену и детей отправят в неволю в старую деревню.
            Из дальнейшего рассказа совы следовало, что товарищи Матвея  выразили надежду, что в его жене не смогут определить беглую и всё обойдётся. Матвей ответил, что был бы рад такому исходу, но дело в том, что его жена по-волжски сильно окает и это может выдать её.
            Чубарик стал переминаться с ноги на ногу: рассказ совы перекликался с чем – то уже знакомым ему.
            Кто – то  из казаков, продолжила рассказ Пульхерия Ивановна,  поинтересовался, из каких мест его жена, и Матвей рассказал, что примерно пять лет назад он с другими казаками отправился на Макарьевскую ярмарку, чтобы продать старого коня, купить молодого и кое - какого товару.  На ярмарке приметил коня, а также  выставленную на продажу  красивую крепостную девушку. По взглядам, которые бросала на него девушка, ему стало ясно, что люб ей. Он улучил момент и спросил, согласна ли она стать его женой, если он купит её, на что она ответила согласием.  Но по деньгам он мог совершить лишь одну покупку. Стал торговаться с приказчиками, чтобы купить и девушку, и коня. Торговался  долго, но те не уступали.
               Во время этих долгих переговоров девушка шепнула ему, чтобы он купил коня, а её украл. Он решил последовать её совету: не стал продавать старого коня, наоборот, купил коня, которого приметил, и кой -  какую женскую одежду, похожую на одежду казачек. Передал их своим товарищам, которые  обещали прикрыть его. После этого верхом на старом проверенном коне не спеша поехал по торговому ряду. Подъехал к подводе, на которой стояла продаваемая девушка, мигнул ей, та в одно мгновение оказалась на его лошади сзади него и обхватила его руками. Он ударил плетью коня и был таков. Приказчик поднял шум, пытался преследовать их, но его товарищи внесли сумятицу, и он ушёл от погони. В лесу за селом они дождались остальных казаков и на двух лошадях отправились в Урюпинский городок. К Покрову были дома и обвенчались. Вот так он и коня купил, и жену заимел. Сбылась казачья примета: коня казаку купить – что жизнь новую начать.
             Кто-то из казаков спросил Матвея, как ему удалось благополучно провезти беглянку мимо многочисленных караулов и застав,  тот ответил, что он  с товарищами прекрасно знал устройство и расположение караулов и объезжал их.
            На этом месте воспоминаний совы Чубарик понял, что речь идёт о казаке Матвее Дудкине, историю которого он узнал в сквере Павших борцов. Синичка также поняла это и вспомнила молодого усатого казака.
            Далее Пушка рассказала, что товарищи Матвея поддержали его намерение  выручить семью и предложили свою помощь.  Матвей отказался, настаивал на том, чтобы те продолжили путь, нашли отряд  Некрасова и сообщили его предводителю о месте хранения войсковой казны.
           Затем Ефрем и Кузьма  напомнили Матвею об опасности, которой тот подвергает себя: если драгуны его поймают, он, как муж беглянки, вместе с ней и детьми должен быть передан её помещику. Матвей ответил, что знает об этом, но надеется с Божьей помощью избежать этого.
          Из рассказа Пушки следовало, что при упоминании казны её   бабушка навострила уши, старалась не пропустить ни слова,  и узнала, что казна была спрятана в подземном монастыре, а монастырь тот находится на берегу Хопра.  Это место было выбрано не случайно, -   Кузьма когда – то участвовал в его сооружении и хорошо знал расположение помещений в нём.
            Ефрем забеспокоился, продолжила рассказ сова, надёжно ли они спрятали казну.  Матвей и Кузьма успокоили его, напомнили, что кроме их троих больше никто не знает, что она спрятана в подземелье. К тому же, когда они прятали её, там никого не было. Это уж потом, через два дня, люди стали стекаться туда в поисках убежища от царских войск. Если кто и узнает, что казна в подземелье, то будет искать её в трапезной пещере или в храме. Никому и в голову не придет мысль вести поиски казны там, где она спрятана.
            Чубарик  спросил Пушку, что ещё о подземелье и казне услышала её бабушка. Бабушка вспоминала, ответила Пушка, что, по словам казаков,  в подземелье собралось много народа. Места там хватило всем, было, где спастись от лиха. Спасибо монахам-отшельникам и беглецам староверам, которые копали его: сделали несколько входов, несколько пещер и шахты для обмена воздуха, оборудовали храм с тайным ходом к Хопру.    
            - Да, ещё вот что, - спохватилась сова, - казаки намеревались передать сведения о казне атаману Некрасову, но не исключали вероятность того, что они будут схвачены врагами и могут погибнуть; в таком случае о казне никто никогда не узнает. Но они были уверены, что однажды бояре будут удалены от царя, для народа не будет притеснений, и люди смогут воспользоваться казной. 
             -Если мы не встретимся с Некрасовым,  как  сделать, чтобы казна досталась людям будущего? – спросил Матвей.
             -Надо оставить записку с указанием места, где спрятана казна, - предложил Ефрем и посмотрел на Матвея, - ты знаешь грамоту, вот и напишешь её.
           -  И спрятать в дупле вот этого дуба, - поддержал его  Кузьма и показал на дерево, на котором сидела моя бабушка, - чтобы её могли найти только через много – много лет, когда люди спилят дерево и найдут её.
               Матвей согласился с ними, сказал, что у него есть чистый пергамент, но нет чернил: чернильница осталась в подземелье.
             - А если написать угольками?-  предложил Ефрем, подкидывая в костёр ветки.
               - Угольками, говоришь? – с этими словами Матвей выкатил из костра головешку, задул огонёк на ней, охладил, перебрасывая с ладони на ладонь, затем провел ею по ладони, -  остался толстый черный след. - Вот и чернила! Он достал из узла пергамент, развернул его и с сожалением сказал, что тот слишком мал для писания угольками.
             - А если не писать записку, а просто нарисовать подземелье и отметить место, где находится казна? - предложил Ефрем.
              - Правильно, - согласился Матвей, - так и сделаем. – Он посмотрел на Кузьму, - ты участвовал в сооружении этого подземелья. Сможешь нарисовать его устройство?
            Кузьма  ответил, что попытается, взял из костра головешку, остудил её  и склонился над пергаментом; затем отдал пергамент Матвею.
             Тот внимательно рассмотрел рисунок, возвратил его Кузьме и попросил отметить место, где спрятана казна. Кузьма ткнул угольком и опять возвратил его Матвею.
             -Хорошо! – сказал Матвей, - теперь рядом с этим местом я сделаю надпись,  что здесь находится казна, только возьму уголёк тоньше. Он взял из костра веточку, затушил пламя и помахал ею, остужая, уселся удобнее  и  долго что – то писал, затем прочел написанное и передал пергамент своим товарищам.
            Кузьма был доволен текстом, а Ефрем предложил сделать запись о том, кто причастен к составлению этого плана.
            -Я грамотей слабый, -  возразил Матвей, - это написал с трудом, а ты предлагаешь ещё больший текст! Да и места на пергаменте нет!
            -Матвей, - гнул своё Ефрем, - представь: пройдет уйма лет, по этой карте люди найдут казну и помянут добрым словом не кого – то неизвестного, а нас – тебя, Кузьму и меня! А место есть, вот оно, - он ткнул пальцем в пергамент, - только возьми уголёк тоньше.
             Матвей опять склонился над пергаментом и опять долго писал, время от времени выхватывая из костра тоненькие веточки.
            После этого они свернули пергамент в трубочку, завернули во что – то, и Матвей закинул его в дупло моей бабушки. 
            - А теперь, - сказал Матвей, - давай поклянёмся, что никто из нас не посягнёт на казну  и даже под пытками не выдаст палачам место, где она находится, и сообщит о кладе лишь Некрасову  или тому, кто будет руководить войной против  бояр.
            - Правильно, -  сказал Ефрем и первым произнёс клятву. - Клянусь: никогда не покушусь на казну Войска Донского, спрятанную нами по наказу Кондратия Афанасьевича Булавина в подземелье на Хопре. Если меня схватят враги, ни под какими пытками не выдам  место её захоронения, а сообщу об этом  лишь атаману Некрасову, а в случае его гибели – атаману, который будет избран. А если я нарушу эту клятву, пусть Всевышний покарает меня!
            Затем такую же клятву произнесли Матвей и Кузьма.
            Воробушек и синичка радостно посмотрели друг на друга: кажется, это то, что они ищут.
            Чубарик с интересом спросил:
            - А что ж было дальше?
            - Они вспоминали, - продолжила рассказ сова, - кто последним уходил из трапезной и потушил при этом свечку или нет. Матвей вспомнил, где забыл огниво - в пещере на столе рядом со свечой. Сказал, что когда пойдёт на поиски семьи, заберёт его.
            Больше Пушка ничего из рассказа бабушки не помнила и закончила  словами: 
            - Вот, пожалуй, и всё, что мне известно из семейного предания о пребывании казаков в нашем лесу. Прапрапрабабушка всю жизнь хранила тайну дупла.  Затем передала эту тайну своей дочери, моей  прапрабабушке. Затем тайна перешла к прабабушке, затем к бабушке, и так она дошла до меня.  Это было так давно, что дуб, в дупле которого  находилась карта,  упал от возраста, люди распилили его и вывезли.
           Чубарик и Красуля сокрушенно посмотрели друг на друга: все их поиски оказались напрасными, карта исчезла вместе с упавшим деревом!
              - Но  бабушка, - продолжила Пушка, - как будто предчувствуя падение дуба, заблаговременно перенесла  карту в дупло другого дерева.
            Воробушек и синичка облегчённо вздохнули и посмотрели на деревья поблизости,  где же это дерево?
            - Вон оно, рядом с ним скамеечка, – Пушка показала на  дерево, которое в объёме двадцать пять синичек или двадцать два воробья.  -  В нём и находится дупло, а в дупле карта, - успокоила их Пушка.
           - И карта целая?
           - Должна быть целой.
            Красуля спросила:
            - Ею кто-нибудь  интересовался?
            - Никто! Вы -  первые за триста с лишним лет!
            - Пульхерия Ивановна, вы сможете показать нам эту карту? – затаив дыхание, спросил Чубарик, - возможно,  её - то  мы и ищем!
           - Конечно, можно, - кивнула сова, - впрочем, сейчас сумерки и вы ничего не увидите. Давайте сделаем так: я достану её завтра на рассвете,  тогда и посмотрите. А теперь мне пора на охоту, - и она бесшумно улетела.
            Воробушек и синичка были безмерно рады, - неужели они нашли карту? От радостного предчувствия удачи сон не шёл к ним, они долго обсуждали рассказ совы, вспомнили казаков Матвея, Ефрема и Кузьму.
            - Братец, - задумчиво произнесла Красуля, - когда я слушала рассказ совы, у меня возникло ощущение, что Матвей мне знаком. То  ли я ранее видела его, то  ли слышала о нём.
            - Видеть его ты никак не могла, - ответил Чубарик, - он жил более трёхсот лет назад; а вот слышать о нём – другое дело.
            - Нет, - возразила Красуля, - я видела его! Если память не изменяет мне, у него были красивые усы.
            - Усы – довод серьёзный! - Усмехнулся Чубарик.
            - Я понимаю твоё недоверие, - настаивала Красуля, - но где-то и когда-то я видела его!
            На этом их спор закончился, и они, уставшие за такой богатый событиями день, уснули.   
Глава тридцать седьмая
Снежок становится кладоискателем
            Утром сова возвратилась с охоты, и они втроём подлетели к дуплу. Пушка засунула в него голову и, как показалось воробушку и синичке, долго  что – то там перебирала. Они напряжённо наблюдали за ней. Наконец сова достала из дупла трубочку, удерживая её крючковатым клювом.
            - Это, - сказала Пушка, - всего-навсего карта, а лесная молва превратила её в  несметные сокровища. 
            Втроём они стали осторожно    разворачивать трубочку: вверху была клеёнка, от времени она обветшала и  едва не рассыпалась, а уже в ней был пергаментный лист, который стал таким твердым, что они втроём едва развернули его. На листе было что-то изображено и написано.
             Воробушек прочёл:
             -  Хопёр.
           Ещё от одной надписи осталось: « Каз    здесь».
           Когда прошел первый порыв радости, воробушек спросил Пульхерию Ивановну, где может  находиться подземелье.
            Не знаю, - ответила та.
            Воробушек и синичка задумались. Хорошо было бы продолжить поиски клада. Но если верить карте, он находится не в Шемякинском лесу, как они предполагали, а в подземелье где-то на берегу Хопра. А где именно? Ведь Хопёр -  большая река!
            Пушка не согласилась отдать им карту, заявив, что та предназначена людям для общего дела. Что такое «общее дело» она не знала, как не знали воробушек и синичка. Впрочем, при всём желании они не смогли бы унести её с собой: она была больше их обоих.  Поэтому воробушек перерисовал её и на всякий случай сфотографировал. Затем они скатали карту в трубочку, обернули клеёнкой,  сова возвратила карту на прежнее место, и  они стали прощаться. В последний момент Красуля спросила:
             - А что бабушка рассказывала о кандёре? Приготовили его казаки?  Что это такое?
             Пушка засмеялась:
             - Приготовили! Оказалось, что  кандёр - душистый полевой суп. Они ели его и нахваливали!
            Сова осталась в дупле, а воробушек и синичка устроились на верхушке дерева, чтобы было видно небо, и стали  ожидать лебедя. Ожидание было не в тягость, ведь они  на шажок приблизились к разгадке тайны письма. Затем вспомнили вчерашний спор, и Красуля сказала:
            - Я вспомнила,  где и когда видела Матвея; кстати, ты его тоже видел.
            - Что – то я не помню этого, - замотал головой Чубарик.
            - Вспомни-ка нашу прогулку по парку.
            - Вместе с Таисией Ивановной?
            - Да, с ней! Тогда по виртуальным картинам мы наблюдали сцены из истории Урюпинска. Помнишь казаков, которые уезжали на ярмарку?
            - Что-то припоминаю.   Они отправились на ярмарку и возвратились с женщиной, которая стала женой одного из них?
            - Да, это были они!  Затем эту женщину допрашивал офицер, и она назвалась Дудкиной Марией.
            - Ещё она сказала, - стал вспоминать Чубарик,  - что не знает, где находится её муж – казак Матвей Дудкин.
            - Потом она с семьёй возвратилась в Урюпин городок.
            - Следовательно,  – стал догадываться  Чубарик, - Матвей из рассказа совы и Дудкин Матвей из виртуальных картин - один человек?
            - Да, получается, что это один человек. Он отправился на ярмарку, возвратился со своей будущей женой, участвовал в Булавинском восстании, а после поражения восстания вместе с товарищами спрятал войсковую казну в подземелье…
            - …  в Шемякинском лесу спрятал карту с указанием места, где находится казна,… - продолжил Чубарик.
            - … затем отправился на поиски жены и детей…, - подхватила Красуля.
            - … выручил их из неволи …, -
            - … и возвратился с ними домой, - подвела итог Красуля.
            Так Чубарик и Красуля опровергли утверждение Таисии Ивановны о том, что невозможно установить, где и как познакомились Матвей и Мария.       
            Вскоре они увидели лебедя,  медленно пролетающего над лесом,  взлетели и опустились на его спину. Снежок развернулся и полетел в Урюпинск. Дорога была ему знакома, навигатор не понадобился. Летели над пустынными полями, то чёрными от вспаханной земли, то изумрудными от посевов озимых культур, то серыми от перестоявшей стерни.
            Вскоре показался Урюпинск.   «Какой большой и красивый город! – подумал воробушек, - не зря его величают столицей российской глубинки».                                                
            Слева блестел на солнце церковный купол. «Это Покровский собор», - догадался Чубарик.
            Когда путешественники прибыли на Лебяжье озеро, воробушек и синичка поведали лебедю о пребывании в лесу. Затем  втроём стали  рассматривать карту.
            На правой её стороне между двумя извилистыми линиями была надпись «Река  Хоперъ» и стрелкой указано направление течения реки.  Верхнюю и нижнюю части листа соединяли две рядом идущие извилистые линии. От них в сторону Хопра уходили две линии. Выше были ещё две линии, которые соединялись с линиями, ведущими к реке.
           - Дорога, что ли? - предположила синичка.
           - Похоже на это, - поддержал её воробушек.
           - Дорога, но подземная, - вынес своё заключение более опытный в жизни лебедь, - по всей видимости, это  схема расположения туннелей в подземелье.
             -  По ходу туннеля находятся пещеры, - продолжал Снежок. -   Вот большое  расширение туннеля. Видимо, это проходная пещера. Далее  пещера обособленная. Глядите-ка, у неё два входа-выхода. Далее еще одна обособленная пещера. Затем туннель  раздваивается. Главный туннель продолжается на север до балки, а ответвление сворачивает направо, к Хопру. Далее по главному туннелю есть ещё одна обособленная пещера, она  имеет форму креста. После неё опять не то расширение хода, не то проходная пещера. Видимо,  именно в этом подземелье находился монастырь, о котором вы узнали от совы.
            - Знаете, что я думаю? – задумчиво произнёс воробушек, - обе проходные пещеры находятся поблизости от входов в подземелье или выходов. Это неспроста. Может быть, они предназначались для проживания монахов, и одновременно в них размещалась охрана монастыря?
           - Очень даже возможно, - согласился лебедь. – Далее: от пещеры в форме креста в сторону туннеля к Хопру есть  проход. Рядом с этим туннелем обозначена точка и надпись. Воробушек, прочитай - ка её. 
           - Написано «Каз    здесь», - ответил тот, - когда я перерисовывал карту,  так же не мог понять, что означают эти буквы.   
               - А если  это слово «казна»? - спросил воробушек, -  из рассказа совы ясно, что  казаки вели речь о казне. Это для нас клад, а для них  это была казна.
               Лебедь поддержал его:
             -  Получается «Казна здесь». Всё совпадает! Но где находится это подземелье?
             - А если это то подземелье, о котором нам сказал мужчина с улицы Абрикосовой? – предположила синичка.      
             - То подземелье находится у хутора Бубновский, - возразил воробушек, -  а на этой карте нет обозначения, где оно находится: не указан ни городок, ни хутор, ни станица.      
            - А может, это ещё один, второй, клад? – спросила синичка. - И оба оставлены Булавиным!
            - Если это так, то существуют два подземелья и в каждом спрятана казна? – спросил воробушек
           - Вполне возможно, - сказал лебедь, - что казна была разделена на две части и спрятана в двух разных подземельях. Так восставшие старались сохранить хотя бы половину казны в случае обнаружения её царскими войсками.
           - Не исключено, что булавинцы так и поступили, -  продолжил воробушек, -  часть казны спрятали в подземелье у хутора Бубновский, но где именно – нам неизвестно.  Другую часть  спрятали тоже в подземелье, но  где оно находится, нам тоже неизвестно.  Получается – два варианта, и оба тупиковые, - огорчённо закончил он.
            - Не печальтесь, друзья мои, - возразил лебедь, -  я обратил внимание, что на карте хорошо прорисованы берега Хопра. По ним я попытаюсь определить, где они находятся. Но для этого надо дождаться ночи, чтобы я мог посмотреть на звёзды. И ещё  мне понадобится  фонарик, надеюсь, он у тебя есть? – обратился он к воробушку.
            - Конечно! – ответил воробушек, - у меня всё есть!
            Наступили сумерки, на синем небе стали появляться звёзды.  Лебедь включил фонарик, осветил  карту, ещё раз изучая очертания берега реки у подземелья. Затем выключил фонарик,  повернулся  к Полярной звезде, закрыл глаза и застыл в таком положении.
            Воробушек шепнул синичке:
             - Помнишь, он говорил, что при перелётах птицы находят путь по приметам на земле и по звёздам? Звёзды для них как грамота. Вот он этим сейчас и занят!
            Лебедь повернулся задом к Полярной звезде, ещё раз осветил карту, только на этот раз перевернул её вверх ногами, выключил фонарик, вгляделся в созвездия и опять погрузился в размышления. Наконец он произнёс:
            - Есть два  участка реки, похожие на изображения в карте, один вверх по течению, другой вниз. Нужно ещё подумать, какой из них верный. 
             И вновь погрузился в раздумья. Затем снова повернулся  на север и покрутил карту так и сяк, что-то бормоча про себя.
             Воробушек и синичка напряжённо ожидали.
             Снежок отставил карту в сторону и произнёс:
             - Участок ниже по течению очень похож на изображение в карте. Участок выше по течению тоже похож, но немного изменились очертания берегов, и, главное -  на правом берегу поблизости от подземелья есть селение, но на карте оно отсутствует. Я не знаю его название, однако оно существует. 
           Воробушек поинтересовался, какое расстояние до этих мест?
            - Я не могу определить расстояние в километрах, но я бы долетел туда за двадцать пять – тридцать минут.
           Воробушек задумался, переводя продолжительность полёта, указанную лебедем, в километраж. Он знал, что лебеди совершают перелёты со скоростью до восьмидесяти километров в час. По его подсчётам получалось, что в оба конца расстояние составляло от двадцати до двадцати пяти километров. А если придётся лететь в оба конца, то расстояние удваивается.
             - Мне и сестричке не одолеть такие расстояния, - с огорчением сказал он, - поэтому поиск клада неосуществим.
             - Да, это так, - с огорчением согласилась синичка.
            Невольно став участником поиска клада, лебедя захватили энтузиазм его маленьких друзей,  и он принял к сердцу их огорчение из-за невозможности долететь до места, указанного в карте. «Без меня они не найдут подземелье, - подумал он и спросил сам себя:  «А что мешает мне   принять участие в дальнейших поисках казны Войска Донского?  Правда, на день – другой придётся повременить с отлётом,  но ничего страшного, время в запасе есть. На посещение Урюпинска я всегда отвожу несколько дней».   И он обратился к воробушку и синичке:
             - Мне не составляет труда преодолеть эти расстояния. Я могу помочь вам добраться туда, если примите меня в кладоискатели.
             - Если ты будешь с нами, то можно взяться за это дело, – глаза воробушка разгорелись, -  сестричка, рискнём?
             - Рискнём! Риск – благородное дело! – с сияющей улыбкой ответила та.
             - Примем Снежка в наше братство?
             В  знак согласия синичка подняла крыло.
             - Спасибо за доверие! – продолжил лебедь, -  в таком случае предлагаю завтра утром отправиться в путешествие. У нас два направления, надо выбрать одно из них. Думаю, что первым делом надо лететь на юг, ниже по течению, мне кажется, что оно более правильное. Ну, а если я ошибся, оттуда полетим на север.  А теперь давайте обсудим другую проблему:  что мы будем делать с кладом, если найдём его?
              - Мы уже обсуждали этот вопрос, - ответил воробушек, - решили отдать клад людям.  На общее дело! Ты не против этого?
              - Правильное решение, - согласился лебедь, - и я согласен с ним.  А теперь пора спать. Завтра у нас будет напряжённый день - нам надо хорошо отдохнуть.
Глава тридцать восьмая
Встреча с Щелкуном
            День начался с того, что  лебедь заявил:
              -  Перед сном я задумался о вашем друге - попугае Кеше. Зимой он может погибнуть от холода. Этого нельзя допустить, и я предлагаю следующее: когда будете лететь на улицу  Абрикосовую, захватите его с собой. Я посмотрю на него и, возможно, возьму его с собой на юг.  Сейчас вы ездите на моей спине, а завтра он сможет отправиться на ней в дальние тёплые страны. А теперь – держитесь крепче!
               Он взлетел,  внизу показался посёлок газовиков.
               - Братец, - закричала синичка, - я вижу нашу улицу!
               - Какую нашу улицу? – не понял воробушек.
               - Да нашу улицу, Абрикосовую! А от нашего дома отъезжает машина!
              Лебедь повернул на юг, внизу был хутор Петровский, а далеко впереди на противоположном берегу Хопра показались меловые горы, снежно - белые в лучах утреннего солнца, и уютно раскинувшееся между ними и рекой селение.
            - Это хутор Бесплемяновский, -  сверившись с навигатором, прокричал Чубарик.
              Вылетев к Хопру, лебедь полетел над ним. Ниже хутора Сазоновского Хопёр повернул на восток, а затем на север, но неумолимые силы природы опять направили его течение на юг, к Дону. Река на время смирилась с этим,  и у станицы Тепикинской течёт между песчаными отмелями на западном пологом берегу и высоким обрывистым восточным берегом. Миновав хутор Белогорский, отдохнувший и набравшийся сил, Хопёр делает очередную попытку повернуть вспять: бросается на восток, затем на север, но опять вынужден подчиниться судьбе и течь в сторону Дона. Достигнув станицы Луковской,  он возобновляет попытку уйти от встречи с Доном, - устремляется на запад, но вынужден отступить перед отрогами возвышенности, поворачивает на восток, но и здесь природа опять направляет  его на юг, отчего образовалась очередная лука. Будто смирившись с судьбой, Хопёр некоторое время течёт на юг, затем поворачивает на юго- восток и долго течёт в этом направлении; потом резко поворачивает на запад, делает слабую попытку течь на юго- запад, осознаёт тщетность этого и у хутора Правоторовский устремляется на юго – восток. Эти метания, а также частые изменения русла  заканчиваются образованием в пойме реки множества стариц серповидной или петлевидной формы, которые некоторое время сохраняются как озёра, богатые рыбой; со временем они становятся болотами, а затем лугами. Возможно, эти метания Хопра вызваны его стремлением уклониться от встречи с Доном и самому пробиться к морю, а может и другое:  желая оттянуть время неизбежной встречи с Доном, он стремится создать как можно больше стариц, чтобы оставить часть своего богатства казакам, обжившим его берега!
            Лебедь летел, остерегаясь пропустить нужное им место,  повторяя, насколько это было возможно,  множество мудрёных петель, поворотов и извилин   Хопра, что замедляло полёт. «Летим примерно тридцать минут, а нужного участка реки всё нет, - размышлял он, - неужели я ошибся?  На всякий случай полечу дальше».
            Впереди на правом берегу показалось очередное селение.
            - Это хутор Захопёрский, - прокричал воробушек.
             Снежок летел над участком реки, очень похожим на рисунок в карте. Но там, где должно было находиться подземелье, привольно раскинулась окраина хутора. «Так, - подумал лебедь, - значит, я ошибся».
              Он приводнился, чтобы посоветоваться с воробушком и синичкой, что делать дальше. Решили лететь вверх по Хопру.   
            Пролетели Урюпинск, воробушек сверился с прибором:
             - Слева – станица Добринская, справа – станица Котовская.
            Пролетели хутор Вдоволовский и устье реки Косарка. Берега Хопра не напоминали участок реки, изображённый на схеме, и у Снежка опять  появилось лёгкое беспокойство в правильности его предположения.
            Впереди показались хутор Лысогорский и станица Михайловская.
           Лебедь высмотрел за Михайловской озеро и на нём что-то  движущееся белое. «Видимо, мой собрат», - решил он  и полетел туда отдохнуть и подкрепиться. Подлетев поближе, лебедь и его маленькие друзья увидели, что это был аист, который с важным видом ходил по мелководью, выискивая добычу, а увидев лебедя, прекратил хождение и стал  наблюдать за ним.   
            Лебедь приблизился к аисту со словами:
            - Добрый день, меня звать Снежок, а это, - он повернул голову назад, - мои друзья - синичка Красуля и воробушек Чубарик.
            - А моё имя Щелкун, - ответил аист, как бы в подтверждение своего имени несколько раз щелкнул клювом, и спросил: - Откуда вы прилетели? Видимо, летите с севера в южные страны?
            - Нет, - ответил лебедь. - Мы – из Урюпинска!
               Тот удивился, что лебедь и его друзья летят на север, в отличие от всех других птиц, устремившихся на юг, и  поинтересовался, что привело их сюда, уж не поиск ли  Булавинского родника?
             Снежок, Чубарик и Красуля переглянулись; упоминание Булавина указывало, что они на верном пути – приближаются к местам событий, связанных с восстанием и кладом. И  сразу же сообразили, что аист, местный житель, возможно, знает обстановку и будет им полезен. 
             Лебедь обратился к аисту:
             - Мы ищем  подземелье на берегу Хопра. Вы, случаем, не знаете, где оно находится? 
             - Знаю я это подземелье, оно находится поблизости от хутора Бубновский.
             - Это не оно, нам нужно другое подземелье.
             Аист сокрушённо развёл крылья:
             - В округе имеется только это подземелье, других нет.
             - А какое расстояние отсюда до Бубновского?
             - Хутор находится, можно сказать, рядом. Чуть выше по течению, на другом берегу Хопра.
             «Расстояние от Урюпинска до Бубновского такое же, как я предполагал, - подумал Снежок, - к тому же там есть подземный ход. А это, случаем, не то, что мы ищем?»
            - А монастырь в Бубновском подземелье находился? – продолжал расспрашивать он аиста.
            - Говорят, что в нём когда-то жили монахи, но так ли это было в действительности, я не знаю.
            - И в нём спрятан Булавинский клад?
            - Ходит такая молва, но кто знает, что там спрятано. А почему вы этим интересуетесь?
            Лебедь, воробушек и синичка  рассказали ему о загадочном письме,  карте и рассказе совы.
            Выслушав их, аист кивнул головой:
             - Теперь всё понятно! Вы прибыли  в то место, которое указано в письме. А вы знаете, что предшествовало укрытию клада?   
            - Очень мало, - за всех ответил воробушек, - и было бы интересно узнать, что здесь происходило.
            Как синичка любила свой лес, а воробушек свой город, так и аист любил свою станицу Михайловскую и любил рассказывать её историю. И сейчас у него появилась такая возможность.
            - У нас происходило много интересного, - начал повествование аист, - постараюсь  вкратце рассказать о событиях, происходивших в наших местах. Начну с того, что в наших местах есть поговорка: «Мы не с Тихого Дона,  -  мы с буйного Хопра». Надеюсь, вы слышали её?
            Лебедь и синичка отрицательно замотали головами, а воробушек ответил:
            - Слышал я эту поговорку, но в чём её смысл – не знаю. 
            - Смысл станет понятным, когда я расскажу вам историю нашей местности. Это была, так сказать – присказка, а рассказ будет дальше, -  продолжил он, щелкнув клювом. – Было время, когда ещё не было ни станицы Михайловской, ни станицы Бубновской. Казаки жили по мелким городкам. Произошло восстание, руководил им Иван Болотников.
            - Вы, случаем, не ошибаешься? – удивился воробушек, -  руководителем восстания был Булавин!
            - Не торопись, Чубарик! Русские цари стремились подчинить себе казаков, те отчаянно сопротивлялись этому и не раз поднимались на вооружённую борьбу.  Первым крупным выступлением казаков, в основном проживающих на Хопре, было восстание, которое возглавил Болотников.  У него  был надёжный  сподвижник Михайло, тоже  с  Хопра. Восстание было разгромлено, и вскоре Михайло умер от ран, полученных в боях.  Трое его сыновей, скрываясь от преследований, возвратились в родные края, основали поселение, и в честь своего отца  назвали его Михайлов городок.
            - Следовательно, станица Михайловская выросла из этого городка? – спросил воробушек.
            - Так и произошло, - продолжил аист. -  Только в то время городок находился на правом берегу реки. А когда его перенесли на левый берег, он со временем слился с Форштатскими хуторами и стал станицей. А на прежнем месте сейчас находится хутор Лысогорский.   Время шло, в наших  местах находили убежище беглые люди из Руси. К нам шли не только крепостные крестьяне, но и служилые люди. И было очень много староверов.  Затем поблизости от Пристанского городка, это рядом с нашими местами, началось строительство судов для русского флота. 
            Здесь воробушек и синичка переглянулись: они вспомнили памятник на Аллее Героев в Урюпинске и торжественный призыв «Морским судам быть». 
              - Туда согнали уйму подневольного народа, -  продолжал аист, - условия, в которых жили люди, были ужасные, поэтому они массами убегали и селились  в городках на Хопре, Бузулуке, Дону и Медведице.  Первым пристанищем для  них становились городки на Хопре: Пристанский, Григорьевский,  Беляевский, Михайловский, Котовский, Урюпинский и подземелье, которым вы интересуетесь.  Конечно, это не нравилось царю Петру Алексеевичу и боярам, они требовали выдачи людей. Казаки отказывались делать это, заявляя, что у них издревле действует закон «С Дона выдачи нет». Тогда царь послал  войска, чтобы отыскать беглых и возвратить их хозяевам. Казаки возмутились вмешательством в их жизнь и восстали. Руководителем  восстания стал Булавин. Он был атаманом в другом месте, но восстание возглавил в Пристанском городке, где было много людей, недовольных угнетённым положением,  и здесь восстание получило наибольший размах. К нему присоединились казаки всех городков, которые я упоминал. Здесь  его избрали походным атаманом и  отсюда его войско пошло на казачью столицу Черкассы. В пути следования к нему присоединились казаки из городков на Хопре, Медведице и Бузулуке.  Надо сказать, подавляющее большинство населения Дона поддержало Булавина в его борьбе за сохранение прав и привилегий казачества. Я рассказал о двух крупных восстаниях казаков, а мелких выступлений было не счесть! Вот поэтому наши казаки и придумали  поговорку о буйном Хопре!
            - Да, - задумчиво произнёс воробушек, - действительно интересные события.
           Лебедь спросил:
            - Если слухи о войсковой казне, запрятанной в подземелье, верны, то возникает вопрос - почему Булавин не забрал её с собой?
            -  Об этом мы можем лишь строить предположения, - ответил аист. -  Возможно, он оставил здесь часть казны на всякий непредвиденный случай. Ведь поход мог окончиться неудачей. Не исключено, что казна могла образоваться уже в его отсутствие. Ведь оставшиеся в Пристанском городке казаки под руководством атамана  Хохлача  совершали набеги на русские города и возвращались с добычей. Могут быть и другие причины.
            - А какое оно, подземелье, – спросила синичка.
            - Это подземный ход между двумя балками на берегу Хопра, а от него есть  выход к Хопру.
            Лебедь, воробушек и синичка обрадовались – рассказ аиста совпадал с картой!
            - А для чего он был сделан? – спросил воробушек.
            - Монахи сделали его для убежища, а затем, вроде бы, обосновали в нём монастырь.
            - И ты знаешь, где он находится? – спросил лебедь.
            - Разумеется, знаю.         
            - Вы покажете нам его? Вдруг это то, что мы ищем! – спросила синичка.
            - Почему ж не показать?  Покажу. Сами вы его не найдёте, вход в него находится на склоне оврага, овраг находится в лесу, а лес вы сами видели – большой. Только имейте в виду - находиться в нём опасно! 
            - Мы опасностей не боимся, - заверила его синичка.
            - Щелкун, - обратился к аисту воробушек, - а что это за хутора с необычными названиями, которые, как ты говоришь, слились со станицей? Я не запомнил их.
            - Форштатские?
            - Да, Фор…  Не могу выговорить это слово.
            - Говорят, название «Форштатские» этим хуторам дал царь Пётр Первый. А произошло это якобы так.  Я уже рассказал, что у Пристанского городка, это выше на Хопре, строили суда. Затем  спускали их на воду и сплавляли  к станице Михайловской. Здесь, на левом берегу Хопра, напротив городка, находилась база снабжения флота. На ней на суда ставили паруса, вооружение и отправляли вниз по Хопру и Дону к Азову. Однажды на этой базе побывал царь. Знакомясь с местностью, он увидел вдали три хутора и поинтересовался у  атамана их названиями. Тот ответил, что  хутора безымянные.
            - Значит, форштати, - сказал царь. - Повелеваю назвать их  Форштать Верхний, Форштать Средний  и Форштать Нижний.
               Атаман спохватился:
             - Государь, у последнего хутора есть название – Краснояровский.
            - Поздно, атаман! Не буду  менять своё царское решение.
            Затем казаки узнали, что царь недавно был за границей, в том числе и в Голландии, и там узнал это слово, которое означает «пригород». Царской воле никто не мог перечить, названия двух первых хуторов прижились. А последний хутор так и остался Краснояровским. Впоследствии станицу перенесли на левый берег Хопра, и со временем эти хутора слились с ней.
            - А чем ещё известна Михайловская? – спросил Снежок.
            - Известна? - хмыкнул и щелкнул клювом аист. – Это знаменитая станица!
            - Чем уж она так знаменита? – вмешался в  разговор Чубарик; он был патриотом Урюпинска и считал его лучшим городом мира.
            - Михайловская знаменита хотя бы тем, что в ней родился Машков, - ответил Щелкун. – Вы знаете, кто это?
            Троица кладоискателей отрицательно замотала головами.
            - Мне жаль вас, если вы не знаете, кто такой Машков!  Машков Илья Иванович, - торжественно продолжил Щелкун, - знаменитый российский художник! Он здесь не только  родился, но и  создавал свои картины. Помимо Машкова станица дала миру ещё двенадцать художников!
             - Чубарику стало немного обидно, что в Урюпинске не было художника, равного Машкову, но он нашёл, чем парировать: 
            - А у нас в Урюпинске  родилась и провела детство Попова – жена всемирно известного учёного Менделеева, а ещё в детстве жил Мушкетов, знаменитый учёный!
            - Нашёл чем удивить! Да будет тебе известно, что Мушкетов, которым ты хвастаешься, хоть и жил в станице Урюпинской, но родился – то он в нашей станице!  - отпарировал аист, щёлкнул клювом и вопросительно посмотрел на воробушка, как бы спрашивая, чем тот может ещё похвастаться.
             - А у нас однажды бывал Сталин, руководитель нашей страны; приезжал, чтобы увидеть своего внука, который родился в Урюпинске.
             - А у нас помимо Машкова родились десять, ты только представь, десять генералов!
             - А ты знаешь, что в годы войны в Урюпинске было много госпиталей, и в одном из них лечился от ранения, полученного на фронте, товарищ Сааков. Ну, не сам Сааков, а артист Этуш, сыгравший эту роль в знаменитом фильме «Кавказская пленница, или новые приключения Шурика». Каково?   
            - А у нас, -  не унимался аист, –  была совершена церковная служба по убитому Лермонтову!
            - А у нас, - было начал воробушек, но осекся, - что ты сказал?
            - Была панихида по Лермонтову!
            Воробушек  любил стихи Лермонтова. Но что поэт имел отношение к нашей местности, услышал впервые и заинтересовался этим.  Он прекратил пикировку и попросил аиста рассказать всё, что тому известно об этом.
            - Что ж, расскажу, хотя не ручаюсь за достоверность того, что слышал от станичников, - ответил тот. – Произошло, якобы, следующее. Как вы, вероятно, знаете, Лермонтов был убит в Пятигорске на дуэли. Там же он и был похоронен. Его бабушка добилась разрешения перевезти прах поэта в своё родовое имение недалеко от города Пензы. Процессия из двух телег, на одной из них был железный ящик с гробом, ехала по Астраханскому шляху, остановилась на отдых в станице. Панихида прошла, как говорят, на паперти церкви.
             Воробушек посмотрел на станицу, над которой возвышался купол храма, и спросил:
            - Этой церкви?
            - Да, этой, Сретенской церкви! В то время в станице было две церкви.
            - А почему на паперти, а не в церкви?
            - Потому, что Лермонтов погиб на дуэли. А лиц, погибших на дуэли, церковь всегда относила к самоубийцам и запрещала совершать над ними церковные обряды. А если такие обряды и совершались, то не в храмах, а поблизости с ними.
            - Да, - согласился воробушек, - история твоей станицы впечатляет.
             В ответ Щелкун выразил сожаление, что ни разу не был в легендарном Урюпинске, хотя много раз пролетал над  ним, отправляясь на зимовку в Африку и возвращаясь оттуда домой.      
            В разговор вступила синичка:
            - Дядя аист! Прилетайте к нам! У вас такие большие крылья, что  слетать в Урюпинск ничего не стоит! 
            - Уговорили, уговорили, уговорили! – сдался аист. – Хочу побывать в Урюпинске! При первой возможности навещу ваш славный город, увижу студента и мастериц, полюбуюсь пуховыми изделиями, попробую мёда из Шемякинского леса.
            Когда волнение улеглось, воробушек поинтересовался у аиста, откуда тот знает всё, что рассказал им. Аист ответил, что он всю жизнь, начиная с рождения, живёт здесь, интересуется прошлым и таким образом собрал эти сведения.
            Лебедь попросил его проводить их до входа в подземелье, тот согласился, но сказал, что прежде ему надо заглянуть домой.
           - А где твоё гнездо?
            Аист повернулся  в сторону станицы:
           - Видите высокий столб? На нём площадка, а на ней  наше семейное гнездо.
           - Ух ты,- удивился воробушек, - ты сам сделал?
           -  Нет, всё это сделали казаки станицы. Когда-то наше гнездо было на водонапорной башне. Затем её убрали, а нам поставили этот столб.
            Аист слетал домой, а когда возвратился, вместе с лебедем полетел к подземелью. Летели над Хопром, впереди слева показалось селение.
            - Это и есть хутор Бубновский! – прокричал аист, а лебедь подумал: «Много раз я пролетал здесь, видел этот хутор, но не знал его названия».
             По мере приближения к Бубновскому у лебедя стало возникать  ощущение, что именно этот участок Хопра он видел на карте. А когда  вслед за аистом он стал снижаться для посадки на правом берегу реки, окончательно убедился, что не ошибся.      
             Они приземлились на дороге между полем и лесом, там, где дорога раздваивается: одна идёт в прежнем направлении, другая сворачивает в лес и далее к Хопру.
             Лебедь сообщил, что именно этот участок Хопра указан на карте. Радости воробушка и синички не было конца: два варианта нахождения клада слились в один.
             - Теперь нам надо зайти в лес и по склону оврага спуститься к входу в подземелье, - сказал Щелкун и направился к лесу.
             Лебедь пошёл за ним,  по густой траве с трудом добрался до опушки леса, остановился и окликнул аиста, а когда тот остановился и повернул к нему голову,  сказал: 
             - По траве худо-бедно я прошёл, а вот по лесу, тем более по крутому склону,  я не ходок. Так что, Щелкун, забирай моих птичек-невеличек и продолжай путь.
            - А как же ты? – удивился аист.
             - Обо мне не беспокойся. Я буду ждать вас здесь, на этом месте. Жаль, что я не смогу увидеть подземелье, но ничего не поделаешь! 
            Воробушек и синичка перепорхнули на спину аиста, и тот углубился в лес.
              - Чубарик и Красуля, - вслед им прокричал Снежок, - в подземелье сильно не геройствуйте, возвращайтесь живыми и невредимыми! 
Глава тридцать девятая
Чубарик и Красуля в подземелье
              Аист спустился в овраг, и вскоре  воробушек и синичка  оказались перед широкой щелью на его склоне и нависающей над ней тремя громадными  каменными глыбами.
           - Вот это и есть вход в подземелье, - сказал Щелкун.
             Он сделал попытку забраться в щель, но этому помешали его длинные ноги. 
            - Воробушек и синичка, -  огорчённо сказал он, -  придётся вам  вдвоём путешествовать в подземелье. Но знайте, что находиться в нём опасно!
              Воробушек и синичка с некоторой опаской заглянули в щель. Затем с замиранием сердца, будь что будет, порхнули внутрь и осмотрелись. Они были в пещере, продолжение которой терялось в темноте. Свод и стены состояли из множества глыб, между которыми свисали корни растущих наверху деревьев.
            Вначале было страшно, поэтому разговаривали шёпотом и были готовы в случае опасности улететь отсюда. Освоившись, они осмелели, захотелось заглянуть далее  в туннель. Синичка не удержалась и с восторгом воскликнула:
             - Как интересно! Мы будем  искать клад! Романтика!
            Аист, голова которого была в пещере, сказал:
             -  Если  ход не завален, вы  пройдёте до выхода в балку Ореховую или на берег Хопра. Когда выйдете из подземелья,  прилетайте сюда. Если пройти нельзя,  возвращайтесь. В любом случае встретимся здесь! Хорошо?
            - Идёт, -  согласился воробушек.
           - А не заблудимся мы в подземелье? – засомневалась синичка.
            - Сестричка, тут только два направления – вперёд и назад, поэтому здесь невозможно заблудиться.  А теперь – вперёд без страха и сомненья! – воробушек вспорхнул и полетел вглубь туннеля.
            Синичка полетела за ним. Едва начав полёт, они оба не успели увернуться от висевших на их  пути корней дерева,  столкнулись с ними и упали.
            Придя в себя, воробушек простонал:
             -  Сестричка, как ты?
             - Вроде бы нормально, за исключением того, что на лбу выросла шишка.
             - Это хорошо!
            - Как хорошо? – обиделась синичка, -  ты рад, что  я чуть не свернула себе шею? Это в самом начале путешествия, а что будет дальше?
            - Извини, я сочувствую тебе! А насчёт «хорошо» я имею в виду, что ты  легко отделалась. Ведь могли быть более серьёзные ранения!
            - Братец, - проговорила синичка, рассматривая чёрные стены подземелья, - мне становится страшно, давай возвратимся, пока мы недалеко забрались.
             Воробушек стал  убеждать её продолжить путь. Наконец синичка нехотя  согласилась, и они полетели вглубь пещеры. Теперь летели  осторожно, молча.  Тьма сгущалась, воробушек включил фонарик.  Как и на карте, подземелье  плавно повернуло  налево, свод его опускался  всё ниже и ниже. Вскоре  фонарик  осветил небольшую щель в том месте, где  дно и свод туннеля смыкались. Птички опустились на дно туннеля, и воробушек подпрыгивая, а синичка шагом, пошли  вперёд. Путь им преграждали камни и остатки деревьев, неведомо как туда попавших. Ближе к отверстию дно было покрыто ровным слоем песка.  С большим  трудом они миновали щель, на них пахнуло затхлым, сырым воздухом, а луч фонарика осветил туннель из камней. Они продолжили полёт. Подземный ход то опускался, то поднимался, в одних местах был широким, в других узким, извивался то вправо, то влево, иногда встречались полуистлевшие деревянные подпорки.
              Вот туннель расширился, образуя просторную пещеру. Вдоль стен располагались лавки. Ножки лавок были из кольев, вбитых в пол.  Воробушек осветил схему и с удовлетворением опять отметил, что  она соответствует подземелью.
             - Сестричка, - нарушил молчание воробушек, - судя по всему, в этой пещере когда-то  была монашеская келья. Надо дать ей название.  Как бы ты назвала её?
             Немного подумав, синичка предложила назвать пещеру Пиковой по двум найденным в ней  заржавевшим пикам с ржавыми наконечниками.   
              Воробушек опять осветил схему. Далее справа должна быть пещера с двумя входами - выходами.  Они покинули Пиковую пещеру и продолжили путь. Вскоре с  правой стороны показался вход в пещеру. С замиранием сердца они порхнули в неё. Эта пещера была намного больше Пиковой. В середине её был   стол и деревянные колоды, видимо, предназначенные  для сидения. Здесь же лежали  сёдла, уздечки, стремена.   Вдоль стен располагались лавки. Пещера имела два входа - выхода. Птички с интересом рассматривали её нехитрую обстановку. Воробушек что-то записывал в блокноте, фотографировал. Синичке стало нравиться их путешествие. 
             Закончив работу, воробушек сказал:
             - Сестричка, схеме вполне можно верить, на ней отображено именно это подземелье.   
            По предложению синички пещеру назвали Оружейной.
            Воробушек опять осветил схему:
             - Далее нас ожидает ещё одна пещера. Она, видимо, поменьше этой. 
           Покинув Оружейную пещеру через второй вход, они полетели дальше. Туннель  плавно поворачивал  направо; здесь  луч фонарика осветил с левой стороны вход в пещеру. Синичка предложила:
             - Давай не будем в неё заходить, клада-то здесь  нет.
             -  А вдруг есть что – то другое, тоже интересное, - возразил воробушек и направился в пещеру.
            Это было небольшое помещение с  лавками вдоль стен. Посреди пещеры в окружении  лавок находился  стол.  Они сели на него, осмотрелись. На одном  конце стола  находились какие – то предметы, лежали несколько  толстых  листов с неровными краями.
           Воробушек походил по столу, внимательно рассмотрел все, задумался и повернулся к следовавшей за ним по пятам синичке.
               - Это, - он показал на высокий полуистлевший предмет, - видимо, чернильница, рядом с ней гусиные перья, вернее то, что осталось от них. Ими писали в старину, а это,- он осветил листы, - пергаментные листы.   
            Он осветил листы,  один был с текстом. Воробушек зашёл на него, чтобы  прочесть, однако  увидел незнакомые  буквы.  «На каком же языке это написано?» - задумался он, рассматривая текст. Чем дольше он его изучал, тем больше находил в нём что – то знакомое.  И тут его осенило:
             - Сестричка! Это же старинный русский шрифт!
             Он стал вслух читать текст. Тот читался в основном легко, хотя некоторые слова он не мог прочесть и пропускал их:
        - «От Кондратия Булавина и от всего съездного Войска Донского в русские города начальным добрым людям посадским и торговым в села и деревни  и всяким черным людям челобитье. Ведомо вам чиним, что мы всем войском стали единодушно вкупе в том, что стоять нам со всяким радением за дом пресвятой богородицы, за истинную веру христианскую, за благочестие Царя нашего, и за свои души и головы, сын за отца и брат за брата, друг за друга стоять и умирать заодно».
            Чубарик передохнул и продолжил хождение по листу и чтение:
           - « А вам бы… также стоять вкупе заодно...  А от нас вы… обиды никакой ни в чем не опасайтесь и не сомневайтесь... А худым людям князьям и боярам, прибыльщикам и немцам за их злое дело отнюдь бы вам не молчать и не спущать. А между собой вам … вражды никакой не чинить, напрасно не бить и не грабить и не разорять. А кто станет напрасно обижать или бить, тому  человеку … учинить смертную казнь без пощады…
             А по которым городах в тюрьмах есть заключенные люди… всех выпустить без задержания.
             А с … нашего письма … списывать списки и посылать. А буде кто… сие наше письмо затеряет или потаит, и мы того человека где ни есть найдем, то учинена ему будет смертная казнь без пощады.
            А к сему письму нашего войскового походного атамана Кондратия Афанасьевича Булавина печать».
            - Братец, - спросила синичка, - что это за странное письмо?
            - Это прелестная грамота.
            - А для чего она была написана?
            - Этой грамотой Булавин приглашал присоединиться к поднятому им восстанию. Такую грамоту не в каждом музее можно увидеть, - он посмотрел на синичку, - сестричка, как назовём эту пещеру?
            - Думаю, что у неё уже есть название. Вспомни рассказ совы. Со слов казаков в подземелье была Трапезная пещера. Видимо,  мы в ней и находимся!
            - Вспомнил, они ещё гадали – потушили свечу или нет. Но где она? – тут его фонарик осветил  плошку с маленьким свечным огарком и кожаный мешочек с огнивом, забытый Матвеем.   
            - Правильно! Значит это и есть Трапезная, - обрадовался воробушек. – Не надо думать над названием! Но почему Дудкин не исполнил своё намерение возвратиться в пещеру и забрать огниво?
            - Братец, боюсь, что мы никогда не узнаем этого. Я сейчас подумала вот о чём:  есть ли в Урюпинске Дудкины, потомки Матвея?
           - Дудкины есть. Скорее всего, они и являются его потомками. А для чего ты спрашиваешь?
           - Было бы хорошо забрать огниво и передать его им. У них была бы хорошая семейная реликвия.
           Барик посмотрел на мешочек: тот был больше него, воробушка, и неподъёмный. Поэтому он предложил:
            - Унести его нам не по силам. Давай так поступим: возвратимся в Урюпинск и сообщим о нём Дудкиным.  Пусть они сами забирают его.   
           Они вышли из Трапезной, продолжили обследование подземелья и оказались на раздвоении туннеля. Воробушек сверился со схемой:  ход  направо шёл в сторону Хопра,  налево - в сторону балки Ореховой. Синичка предложила идти к Хопру и этим закончить путешествие по подземелью, ведь дело идёт к вечеру - надо возвращаться домой. Воробушек же вознамерился обследовать всё  подземелье:
             - Сестричка, может так сложиться, что у нас не будет возможности ещё раз прилететь сюда. А сейчас  мы недалеко от места, где спрятана казна.  Как же мы уйдём, когда клад рядом?  И выход в Ореховую балку  ближе, чем выход к Хопру.
              Синичка согласилась, и они повернули налево.
              Вскоре в свете фонарика на правой стороне они увидели дверь. Вначале воробушек подумал, что ему померещилось: какая может быть дверь в подземелье? Однако перед ними действительно была дверь из полуистлевшего дерева, с железными полосами,  большим железным кольцом. Через дыру на месте  обвалившегося свода  Чубарик, а за ним Красуля,  протиснулись внутрь. Вначале пещера была узкой,  затем  расширилась направо и налево, затем опять сузилась. «Какая-то она странная – много углов и проёмов», - подумал Чубарик.
              Луч фонарика осветил высеченную на камне икону Богоматери. Воробушек обрадовался:
            - Так это же храм!
             Потом они попали в помещение, в котором обнаружили церковную посуду и узкий, и оттого неприметный  вход в туннель, ведущий в сторону Хопра, - всё как на схеме! Прошли по нему, внимательно рассматривая неровные стены с торчащими концами каменных глыб, такой же свод, кое-где трухлявые подпорки из древесных стволов, - где-то здесь, если верить карте, спрятана казна, но ничего, указывающего на захоронение клада, не обнаружили. Огорчённые, они возвратились в храм, затем в туннель и пошли  в сторону Ореховой балки. Зашли  в пещеру, которая, видимо, была предназначена для охраны входа в подземелье, назвали её Сторожевой, и пошли дальше. Недалеко от этой пещеры должен быть выход из подземелья, они радостно заторопились к нему.  Но их ожидало огорчение - луч фонарика осветил завал из камней и песка,  и в нём ни малейшей дырочки. Надо возвращаться назад.
             Синичка предложила отдохнуть, воробушек не возражал, он тоже от усталости едва держался на ногах.
           - Жаль, что у нас нет никакой пищи! – огорчилась синичка.
            Однако в  рюкзаке предусмотрительного воробушка нашлись  несколько подсолнечных семечек, взятых про запас на улице Абрикосовой. Они съели их, запили водой из фляжки и,  обессиленные, не заметили, как их одолел крепкий сон здоровой усталости.
            Проснувшись, они пошли назад. Прошли храм, зашли в туннель, ещё раз внимательно осмотрели место предполагаемого нахождения клада.  Ничего не подсказывало, что где – то здесь запрятана казна Войска Донского.
            - Сестричка, - сказал Чубарик, - я вспомнил рассказ Пульхерии Ивановны о том, что казаки, спрятавшие её, были уверены в надёжности  тайника.
            - Действительно: пройдёшь рядом и не заметишь, - согласилась Красуля, - но возможно, что здесь побывали  некрасовцы и забрали её. 
              - Возможно, её нашел кто - то другой, не имеющий отношение к некрасовцам,- предположил Чубарик.
             Высказывая эти соображения, они не допускали ни малейшей мысли о том, что казной мог воспользоваться кто – то из казаков, спрятавшие казну; так сильна была у них вера в клятву, произнесённую Матвеем, Ефремом и Кузьмой.
              - Казну мы не нашли, - сказала Красуля, - давай хоть сфотографируемся на этом месте.
              - И то верно, - согласился Чубарик, осмотрелся, и предложил ей занять позицию на камне, несколько выступающем из стены.
             Красуля села на этот камень и картинно опёрлась правым крылом на деревянную подпорку.  Чубарик  занял удобную позицию, поймал синичку в объектив фотоаппарата  и нажал на спуск. Раздался  треск ломающегося дерева, и  через объектив в  свете вспышки Чубарик увидел  падающую подпорку и испуганную сестричку, тоже падающую. Самое страшное, что вслед за синичкой падало что-то  большое и чёрное.   «Сейчас оно упадет на сестрицу и раздавит её!», - ужаснулся воробушек.  Свет вспышки погас, раздался грохот, как будто что-то раскололось, и наступила тишина, в которой раздавалась глухое то ли позвякивание, то ли шуршание.
            - Сестричка, ты живая? – испугался Чубарик.
            - Жива-а-а-я, - раздался тихий голос синички, - что произошло?
            Воробушек  поспешил ей на помощь. К счастью, сестричка не пострадала, отделалась лёгким испугом.
            -  Следом за тобой упало что – то большущее, - сказал Чубарик, - я боялся, что оно упадёт на тебя и придавит.  Надо посмотреть, что это такое.
           Луч фонарика осветил лежащий на боку большой деревянный ящик, окованный железом, и крышку рядом. Из ящика высыпались кругляши, они – то и издавали шум. Воробушек поднял один кругляш, стал рассматривать.  Поверхность была тёмной, на ней ничего не было видно. Он потёр её,  стало видно изображение мужчины и надпись, которую он не смог прочесть.  Он стал рассматривать другую сторону кругляша, на ней был изображён двуглавый орёл, а вокруг него надпись «Цена полтина.  Монета добрая.».   И тут его осенило:
            - Так это же деньги, старинные деньги! Сестричка, мы нашли казну!
            Воробушек и синичка были потрясены. Вот так неожиданно для себя они нашли клад. Их глаза разбежались: было трудно, невозможно сосредоточить внимание на какой-либо монете. Перед ними были большие и маленькие медные и  золотые монеты.  Воробушек взял одну из них и  прочёл надпись вокруг мужского портрета – « Царь Пётр Алексеевич». Он перевернул монету, увидел изображение двуглавого орла и надпись вокруг него «Самодержец всея России».
            - Посмотри, какая интересная монета, - синичка протянула воробушку кругляш, - с носом, усами и бородой.
           - Не может быть, - не поверил воробушек, - неужели и такие деньги были? -  Он стал рассматривать монету. Прочёл надпись. -   Сестричка, здесь написано, что это бородовой знак. Значит, это не монета.
              - А что такое бородовой знак? Его название, видимо, как- то связано с бородой, изображенной на нём! А почему он «бородовой, а не «усовый» или «носовой»? Ведь  усы и нос  там также  изображены!
            - Дорогая моя сестричка! Усы и бороды по твоей части, это ты в них знаток. А я не знаю, почему он так называется. Так же как не знаю, почему этот знак оказался в ящике с войсковой казной!
           - А я считала, что ты знаешь всё на свете!
           - Ну, всё  знать невозможно!
            Они стали размышлять, что делать с кладом. Унести все монеты им было не по силам. Решили взять по одной монете каждого вида, чтобы передать их  в музей, а об остальной части клада сообщить дяде Серёжа, чтобы он сам забрал его.  Они стали перебирать монеты, но быстро поняли, что и это невозможно, так как некоторые монеты были большими и тяжелыми. Тогда они решили взять самые маленькие монеты. Первая монета, которую синичка положила в рюкзак на спине братца,  была полполушка.
             Их занятие прервал скрежет.
            Воробушек осветил свод туннеля:
             - Такое ощущение, что камень о камень трётся.
             - Видимо, хозяйка подземелья сердится на нас за то, что мы раскрыли её тайну, - заметила синичка.
            - Или за то, что мы не знаем назначение бородового знака.
            Скрежет усилился, со свода посыпался песок. Чубарик и Красуля отпрянули, и вовремя:  переломилась вторая подпорка, и на то место, где они только что стояли,  густым потоком посыпались песок и  мелкие камешки. Затем на глазах застывших от изумления птичек свод туннеля с жутким скрежетом стал опускаться, посыпались каменные глыбы.
            Первым вышел из оцепенения Чубарик.
           Едва успел он крикнуть: - Улетаем!  –  как  их подхватил  сильный  ветер и понёс по туннелю. Они летели, перевёртываясь в воздушном потоке. Фонарик  Чубарика освещал то стены и дно туннеля, о которые они ударялись, то корни деревьев, с которыми они сталкивались, то обваливающиеся следом за ними свод и стены подземелья. Однажды луч на мгновение осветил синичку, на её лице было выражение ужаса. «Наверное, и у меня такое же лицо», -  почему-то подумал Чубарик.  В следующее мгновение он увидел, что приближается к камню, выступающему из стены, понял, что столкновение неизбежно,  но остановить своё стремительное продвижение было выше его сил. Он и ахнуть не успел, как ударился головой о камень, из глаз  посыпались искры, и он потерял сознание. Фонарик упал, далее их несло по сгущающейся тьме.  Вскоре  воздушный поток ослабел, и они рухнули на пол. Обвал закончился, наступила тишина.
             Немного придя в себя, синичка  попыталась встать, однако ноги не удержали её, и она опять села на пол туннеля, голова кружилась. Через некоторое время она всё же встала на дрожащие ноги и осмотрелась. Далеко позади в пыльном воздухе был виден слабый луч фонарика. Она позвала:
            - Братец, ты где? Ты живой?
             Ответа не последовало и ей  стало страшно. Она пошла на свет фонарика. Шла долго, то увязая в песке, то преодолевая каменные завалы и часто отдыхая. Подобрала фонарик и посветила в ту сторону, где остался клад.  Луч осветил гору из камней и песка, перекрывавшую туннель. Она подумала: « Братец выронил  фонарик здесь. Значит, искать его надо в этом месте и далее, куда нас несло воздушным потоком».
             Она пошла в обратном направлении.   Луч  осветил полузасыпанный  рюкзак воробушка. «Рюкзак откопаю потом, - решила она, - сначала надо найти братца, - и пошла дальше. Ушла  далеко, туда, где не было видно следов обвала, но братца и там  не было.   Она возвратилась к месту обвала. Попыталась растащить камни, надеясь найти Чубарика, но быстро поняла, что ничего у неё не получится. Села на камень, посмотрела на завал, под которым остались погребёнными воробушек и обнаруженный ими клад, будь он неладен, от бессилия и огорчения дала волю слезам и заплакала:
             - Барик - Чубарик! Братец ты мой названный! Вот и прикоснулся ты к истории страны. Так прикоснулся, что  сложил  свою удалую головушку в этом мрачном подземелье! Ты был хорошим, надёжным другом!  Решился искать карту и казну! И зачем мы забрались сюда? И зачем я не отговорила тебя от этого  похода? Жили бы себе на улице Абрикосовой. Нет, захотелось романтики, захотелось потаскаться по подземельям! Видно, такова судьба твоя! Вечный покой тебе! Что мне теперь делать?  Как выбраться отсюда?
               Немного успокоившись, она решила забрать рюкзак братца и передать в стаю, Удальцу.
             Роняя слёзы, обессиленная, без настроения делать что – либо,  она стала откапывать рюкзак и обнаружила под ним лежащего пластом воробушка. Её охватило острое чувство радости и жалости одновременно: братец нашёлся, но он то ли без сознания, то ли погиб. Она  торопливо раскидала камни, сняла с воробушка рюкзак, перевернула братца  на спину, тот едва дышал! Уже неплохо, обрадовалась она, но Чубарик лежал без движения, с закрытыми глазами, на её вопросы  не реагировал. «Значит,  без сознания! Что же делать?» – лихорадочно соображала она. Стала похлопывать его по щекам. Не помогает! Вспомнила: в таких случаях нужно побрызгать водой на лицо потерпевшего. Но где взять воды? Вспомнила: к рюкзаку была прикреплена фляжка с водой. Где же она? Ага, вот она! Красуля отцепила  фляжку, открыла её, сняла с шеи воробушка чудом оставшийся целым фотоаппарат и побрызгала водой на лицо братца.
            Чубарик, преодолевая сильную головную боль, с усилием открыл глаза, увидел вращающиеся разноцветные круги, и опять закрыл их. Через некоторое время он опять открыл их и увидел вращающееся вокруг него чьё - то  лицо. Затем вращение остановилось, и он узнал сестричку, пристально посмотрел на неё, попытался подняться и  спросил:
            - Что… что  произошло?
           У синички отлегло от сердца:
             - Ничего страшного. Видимо, обо что-то ударился. Полежи немного, отдохни.
            Воробушек уснул. Синичка успокоилась.  «Всё будет хорошо,- подумала она, - братец придёт в себя, - пойдём на выход из этого подземелья». Свет фонарика стал слабеть, она выключила его, но сидеть одной в  темноте было страшно, и опять включила фонарик.  Пока она размышляла: выключить его или пусть горит, фонарик погас, стало темно, хоть глаз выколи.
            Вскоре воробушек зашевелился:
            - Сестричка, ты здесь?
          - Здесь я, братец! Как ты себя чувствуешь?
          - Неплохо!  А почему так темно?
          - Фонарик погас.
           - Не мудрено, -  он светил достаточно долго. Не бойся, что-нибудь придумаем! В крайнем случае, нам помогут наши друзья аист и лебедь.
            - Как они помогут?  У Щелкуна ноги такие длинные, что он при всём желании не пройдёт в подземелье.
            - Да, это так! Зато у Снежка короткие ноги, возможно, он  поможет!
            - Лебедь? – усмехнулась она. - Он  по земле-то ходит с трудом, где уж ему лазить по этим завалам!
            - Тоже верно, - ответил Чубарик; голос его был спокойный, уверенный, - всё равно мы выберемся отсюда!
            - Как же мы выберемся?
            - Не знаю как, но выберемся!
            Воробушек задумался: «В самом деле -  как выбраться, не имея освещения? И в какую сторону идти?» Мысленно он представил схему подземелья: «Мы находимся, скорее всего, у места, где два туннеля соединяются в один. Ход в сторону храма завален, остаётся одно - идти в сторону Хопра. Там ход соединяется с туннелем, по которому мы попали в подземелье. По нему идти или продолжить путь к Хопру? Расстояние к Хопру намного меньше,  но вдруг туннель  завален? Главная проблема в освещении.  Впрочем, у нас есть фотоаппарат, его вспышками можно освещать дорогу. Но вспышек может не хватить до выхода из подземелья. Что же делать?»
            Синичка тоже думала, как им спастись и  напомнила братцу о свечке в Трапезной пещере.
             - Надо добраться до этой пещеры, - обрадованно сказал Чубарик. – Дорогу будем освещать вспышками фотоаппарата. Там зажжём свечку и решим,  в какую сторону идти.
             Через некоторое время Чубарик сказал, что в состоянии передвигаться. Они снялись и, освещая туннель вспышками фотоаппарата, полетели. Расчёт воробушка оказался верен. Буквально через мгновение они оказались у места соединения туннелей. Здесь повернули направо,  миновали туннель в сторону балки Ореховой и вскоре оказались в пещере Трапезной. Нашли огарок свечи, зажгли его, вышли из пещеры и остановились, не зная в какую сторону идти. Синичка предложила идти направо - по туннелю, которым они пришли сюда, воробушку хотелось идти к Хопру: путь в этом направлении, если верить карте, был короче, и ему хотелось ознакомиться с ним. Кто знает, сколько бы они так стояли, и, возможно, спорили ли бы – идти налево или направо, но Чубарик  обратил внимание на то, что пламя свечки колеблется из стороны в сторону.
             - Пламя отклоняет сквозняк, - сказал он,- значит, туннель проходим в обе стороны. В таком случае можно смело идти в любую сторону, но, пожалуй,  следует отдать предпочтение пути в сторону Хопра – так ближе к выходу и мы сможем  ознакомиться с туннелем, в котором  ещё не были. 
              Синичка сдалась, и они полетели в сторону Хопра, но встречный поток воздуха затушил пламя свечки. Воробушек ещё раз зажёг её, но дальше они продолжили путь пешком.  Синичка рассказала Чубарику, как  искала его и мысленно  простилась с ним..
          Воробушек засмеялся:
              - Значит, долго жить буду! Мы ещё легко отделались. А  вначале  всё шло так хорошо, как по маслу! И надо было случиться этому обвалу.  Как получилось, что ты сломала   подпорку?
            - Ничего я не делала, лишь слегка опёрлась на неё, а она почему-то сломалась. Видимо, трухлявая была.
            - Ну, у меня и сестричка! Легким движением крыла сокрушила такую махину! Вот тебе и слабый пол!
             С другой стороны - не сломись подпорка, мы  не нашли бы клад, - возразила синичка.- Что ни делается, всё к лучшему!
             Огарок свечи быстро уменьшался,  огонёк на нём едва теплился и вскоре погас. В наступившей темноте Чубарик нащупал фотоаппарат, чтобы вспышкой осветить туннель, но обратил внимание, что темнота какая-то смутная, серая. «Что это может быть?» - подумал он. С каждым мгновением темнота всё более рассеивалась, затем он увидел силуэт синички и сказал ей об этом.
            - И я тебя начинаю видеть! – ответила синичка.
            - Неужели мы научились видеть в темноте?» - удивился Чубарик.  В серой мгле воробушек и синичка медленно продолжали идти по туннелю, затем стало настолько светло, что они полетели, и поняли, что  приближаются к  выходу из подземелья.  С каждым  взмахом крыльев  становилось  всё светлее, и вскоре в потоке тёплого солнечного света, проникающего через вход в туннель, они вылетели из подземелья. Перед ними был голубой простор неба  с восходящим солнцем и Хопёр среди  багряных берегов!   
             Братец и сестрица посмотрели друг на друга и засмеялись: оба грязные, растрепанные, с синяками. Они побывали на краю гибели, нашли клад Булавина и возвратились всего с одной монетой. Но  они были победителями - прошли всё подземелье и нашли клад!
Глава сороковая
Тем временем…
           Ожидая возвращение воробушка и синички, Щелкун рассказал лебедю обо всех  известных ему попытках раскрыть тайну подземелья.
            Людская молва утверждает, что когда-то в этом лесу поселился отшельник Илларион, ушедший в скит от греховности мира, искавший спасения от его соблазнов и утешения в молитвах за совершённые им грехи. До этого он был разбойником, и ему было что замаливать. Со временем у него появились ученики, привлечённые строгостью жизни и нуждавшиеся в наставническом руководстве. Монахи выкопали вначале пещеру в склоне балки, затем, уже после кончины Иллариона, сделали  ход из пещеры в соседнюю балку и в случае опасности  укрывались в подземном убежище. С началом гонений на староверов подземелье стало расширяться: были выкопаны несколько келий, пещера для храма, а из ризницы прокопан ход  к Хопру. Но это не помогло - по требованию московского правительства староверы были разогнаны, строения сожжены, а вход в монастырь обрушен.   Затем,  при подавлении булавинского восстания, спасаясь от карателей, люди нашли в нём убежище.      
             Примерно сто лет назад в него проникла местная казачка.  Уже невозможно установить, кто была эта храбрая женщина. Одни утверждают, что она прошла по подземелью примерно одну версту, обнаружила дверь из железа и возвратилась назад. Другие говорили, что  она пробыла в подземелье три дня. Покинула его через выход в Ореховой балке, возвратилась домой и вскоре ослепла.
             В конце девятнадцатого века исследованием хода занялся Топилин, более известный по прозвищу Трат, казак из хутора Моховский. Он забрался в него, но неизвестно из какой  балки.  Туннель был низкий, передвигаться в нём можно было лишь ползком. С фонарём он прополз около двадцати метров. Затем высота туннеля позволила встать. Он прошел по нему примерно полверсты до облицовки туннеля камнем. Там дышать стало трудно,  и он возвратился.
           В тридцатых годах двадцатого века у хутора Бубновского работала  геологоразведочная экспедиция.  Одна женщина из этой экспедиции заинтересовалась легендой о кладе, со стороны Берёзовой балки  проникла в подземелье и подтвердила увиденное Топилиным. Жаль, что эта храбрая женщина осталась безымянной.
           - Вот так люди пытались разгадать тайну подземелья, - закончил рассказ Щелкун.
           - Теперь этим занимаются  Чубарик и Красуля, - промолвил Снежок. - Уже сумерки, а их всё нет.  Уж не случилась ли с ними  беда?
           Немного погодя, они улететь по домам, договорившись утром  встретиться здесь же.
Глава сорок первая
У Булавинского родника
             Утром Снежок и Щелкун прилетели к подземелью – Чубарика и Красули всё нет. В горестном раздумье, не зная, что предпринять, они стояли на косогоре, когда сверху раздалось:
             – Здорово ночевали! 
            Лебедь и аист опешили и не сразу узнали в двух маленьких чумазых птичках своих друзей. А когда признали, то-то было радости! Перескакивая с пятого на десятое, Чубарик и Красуля стали  рассказывать о путешествии в подземелье, приукрашивая его выдумками, а монета, которую они показали, служила  доказательством их рассказа.   
             – Вы баловни судьбы, - восхищенно сказал Щелкун, -  прошли всё подземелье, нашли казну и возвратились живыми и здоровыми! Молодцы!
             - Молодцами мы стали с вашей помощью, - возразил Чубарик, - ты, Снежок, возил нас в Шемякинский лес, потом доставил сюда. А без твоей помощи, Щелкун, мы не смогли бы найти вход в подземелье. Большое спасибо вам обоим!
             Когда волнение встречи немного улеглось,  Щенкун предложил посетить Булавинский  родник, где Чубарик и Красуля могут привести себя в порядок и подкрепиться.
             Затем между лебедем и аистом произошёл небольшой спор – кому везти воробушка и синичку, каждый считал за честь  сделать это. Потом поделили: воробушек полетел на аисте, синичка - на лебеде. Усаживаясь на широкой спине лебедя, Чубарик озорно подмигнул Красуле. В ответ она широко улыбнулась.
            У родника воробушек и синичка почистили пёрышки,   затем стали рассматривать «кипящие родники», одновременно слушая рассказ аиста, почему  у родника такое название. Оказалось, что когда Булавин  со своим отрядом шёл в Пристанский городок,  и вышел к этому месту, - Щелкун показал на высокий холм, у подножья которого были родники, - Булавин увидел массу ожидающих его людей и приветствовал их.
               Это были казаки и беглые стрельцы, солдаты и драгуны, крестьяне, сбежавшие от помещиков и со строительства флота, и староверы, сбежавшие от преследований. Булавин спустился с горы и призвал их присоединиться к нему в отстаивании вольности казачества. Люди так восторженно встретили этот призыв, что Воронок, конь под  Булавиным, разыгрался и встал на дыбы. Булавин осадил коня нагайкой и продолжил речь. Воронок не успокоился, стал ударять по земле передними копытами, после чего в этих местах забили родники, слились в один ручей и потёк тот ручей к Хопру.  Со временем на этом месте выросла дубрава. В летний зной люди наслаждаются в ней живительной прохладой, утоляют жажду вкусной водой и вспоминают отважного атамана Кондратия Афанасьевича Булавина, который восстал против притеснения казачества и погиб в бою в столице Войска Донского, но более трёхсот лет живёт в благодарной народной памяти, в сказаниях и песнях.
Глава сорок вторая
Полёт над Хопром
            Пора было возвращаться домой. Птицы снялись и вылетели к Хопру. Там  Щелкун  попрощался со своими новыми друзьями и полетел домой, а Снежок с Чубариком и Красулей   отправился в Урюпинск.
             Летели над рекой. Хопёр был тих и спокоен, над ним синело высокое небо с мелкими облачками и мягко светившим солнцем.  Небесная синева, отражаясь в реке, делала  её голубой, а облака, отразившись в речной глади, казались лебедями. Правый берег, высокий  и обрывистый,  купавшийся в лучах солнца, отчётливо  отражался в воде, а деревья на нём, отражаясь, казались растущими кронами вниз. Левый берег был затенён и отражался сплошной тёмной полосой. Где-то впереди на горизонте голубизна реки становились светлее,  сливалась с голубизной неба, и  невозможно было определить, где кончается одно и начинается другое.   
            Слева, среди луговой степи, темным зелёным пятном выделялся сосновый лес на Юдкиной горе и пойма реки Косарка.  После принятия вод  Косарки полноводный Хопёр  начинает часто менять направление по широкой пойме, создавая петли самых разнообразных очертаний.
            Обитатели реки жировали в преддверии зимы. К левому берегу проплыла щука, чтобы затаиться в водной растительности и караулить добычу, а судак искал для засады корягу. Сомёнок преследовал добычу, а большой неповоротливый сом после удачной охоты ещё более отяжелел и медленно плыл к своему укрытию под корягой в глубокой яме. При виде лебедя стайки окуней и плотвы испуганно заметались, а черепахи, гревшиеся на берегу в лучах осеннего солнца, бросились в воду и затаились на дне.   
             В лесах на берегах реки и выходящих за пределы долины пёстро перемешались все осенние цвета.  Но были места, где цвет листьев был одинаков - там преобладали деревья одной породы.  Липовые рощицы выделялись желто - золотистым цветом листьев. По такому же цвету листвы да по белым стволам деревьев, сохранивших листочки лишь на верхушке кроны, можно было узнать березняки.  Дубравы выделялись коричневым цветом,  а рощицы  клёнов и вязов багряным.   Кое-где бросались в глаза зелёные пятна. Это были  или ясени, сохраняющие зелёный наряд до поздней осени, или вечнозелёные сосны.
            Иногда лес расступался, и были видны голубые старицы, в которых отражались обступившие их деревья.
            На берегах,  ближе к воде, на заросших озёрах и болотах ещё зеленела трава, а тихие речные заводи и затоны часто были желтыми от накопившейся в них листвы. В одном месте на берегу такой заводи по колено в воде стоял лось. «Скульптура», - подумала синичка.  После Урюпинска ей стало казаться, что кругом одни скульптуры. Но нет, это была не скульптура.  Лось опустил рогатую голову к воде, напился, поднял голову и задумчиво смотрел на противоположный берег реки, видимо, намереваясь плыть туда.
             Большим темно-зелёным пятном выделяется сосновый лес между Хопром и станицей Котовской. За ним, на перекате  поперёк реки, вода  рябит, отчего становится тёмно - синей, а миновав перекат, опять становится голубой. У станицы Добринской Хопёр круто поворачивает влево и долго  течёт в этом направлении. Ниже станицы  Добринской золотым    цветом листвы выделялись массивы осокоря и тальника.  Вдали в голубой дымке показался Урюпинск.
            Мир и красота веет от картины Хопра.  И с трудом верится, что в весенние паводки бывают моменты, когда река выходит из берегов,  затапливает город, станицы и хутора, сносит всё на своём пути и прочищает все рукава, оставляя в них много рыбы, а иной раз меняет русло. 
            От красоты природы и радости от удачного завершения поисков клада   воробушек запел. И не просто запел, а заорал песню.               
            Синичка удивлённо посмотрела на него: 
            - Ты поёшь?
            - Да, пою; пою потому, что душа моя поёт!  Ведь мы сделали всё, что надо было сделать: место для зимовки нашли, таинственное письмо разгадали, карту нашли, а вокруг, посмотри, как замечательно, - и он опять запел:
                Веками карта та хранилась
      В глухом Шемякинском лесу.
   Она нам очень пригодилась,
Раскрыла тайну нам одну.
            - Ты, прям-таки, композитор, - засмеялась синичка, - а также поэт и певец.
            - Певец из меня плохой, - со смехом сказал Чубарик, - пою, когда никто не слышит и не осаживает – мол, расчирикался!
            - Я слышу! Возможно, и Снежок слышит!
            - Вы не в счёт: ты моя синичка-сестричка, а Снежок – друг, он будет ко мне снисходителен! – улыбнулся воробушек и опять запел:
    Мы в подземелье побывали
      И клад Булавинский нашли.
 Его мы там же потеряли,
                И еле   ноги унесли.
            - И от всего этого у меня душу распирает, - продолжил Чубарик, - а ты спрашиваешь – почему я пою! – Ведь мы прикоснулись к истории нашей страны! Думаю, что наши изыскания войдут в историю местного краеведения! А теперь, - и  он продолжил:
         
                Летим  мы на просторе,
        Счастьем полна моя  душа.
Мы всё преодолели –
                Лебедь, синичка и я.
            Синичка прервала его:
            - Хорошая песня! Можно, я буду подпевать?
            - Пожалуйста! Но ты же не знаешь слов, ведь я сочиняю на ходу, - и запел:          
Над нами небо голубое,
   Урюпинск виден вдалеке.
    Восходит солнце золотое
И отражается в Хопре.
            Синичка каким-то чутьём угадывала последние слова каждой строфы, так что можно с небольшой натяжкой сказать,  что песню они допели вдвоём:
       Осенний лес огнём пылает,
  Хопёр свои воды несёт -
               Он к  Дону бег свой устремляет,
  Казачьи песни нам поёт.
            «И в самом деле, как хорошо» -  подумала Красуля,  взяла у воробушка фотоаппарат и стала делать снимки.
             Снежок летел, любуясь  Хопром и слушая певцов, насколько это позволяла скорость полёта. Заслушался и пропустил крутой поворот реки  направо. Чтобы исправить направление, он так резко повернул, что Красуля, занятая фотографированием, не удержалась и упала.
              Воробушек повернулся к синичке что – то  сказать,  но там, где она  сидела, её не было. «Куда она делась? – в недоумении подумал он и догадался, - она упала!»
              Не раздумывая, он расправил крылья и, взлетая, крикнул:
             -  Снежок, беда! Сестричка потерялась!
            Взлетев, он увидел далеко позади тёмную точку,  полетел к ней. Это действительно была синичка.
             - Ты не ушиблась? – спросил он.
             - Всё нормально, братец! Воздух – моя родная стихия и я никак не могла ушибиться, но  фотоаппарат едва не потеряла.
              Этим временем лебедь сделал большой разворот, догнал их и летел немного ниже.
               - Садитесь, - крикнул он.
               Синичка и воробушек спланировали на спину лебедя и полетели дальше.
               Внизу показался посёлок с узкими улицами, а между ними, в низине, красивое шатровое сооружение.
              - Что это такое? – спросила  синичка.
              - Это, видимо, святой колодец! Он находится в дачном посёлке,  – ответил воробушек. Из разговоров людей в сквере он знал, что тот находится где – то здесь. - Точно, это он!
            Внизу опять показался Хопёр, а на нём мост, по которому как жуки ползли маленькие машины.
            Лебедь летел и думал о попугае: правильно ли он поступит, намереваясь увести его в такое далёкое путешествие. Я - то выдержу, думал он, для меня это не тяжкий груз, а  выдержит ли он?   
             Вскоре местность внизу показалась синичке до боли знакомой. Это были вроде бы её родные места, однако что-то изменилось. Затем она догадалась: в её отсутствие мост был разобран, понтоны находились на берегу. Она прощально махнула крылом братцу и, как и было заранее решено,  соскользнула со спины лебедя. Лебедь с воробушком полетел дальше.  Над центром города воробушек тоже взлетел со спины лебедя и направился в сквер.
            - Не забудь передать попугаю моё предложение! – вдогонку ему крикнул Снежок.
             - Не забуду-у-у, - услышал он в ответ.
              Так воробушек и синичка возвратились домой.
Глава сорок третья
В родных стаях
           Первым делом они  сообщили о результатах своего путешествия: синичка – Паме, а воробушек – Удальцу. Собрания  для обсуждения возможного переселения были назначены на вечер того же дня.
           Собрание синичек началось в назначенное время. Красуля рассказала о своём путешествии, после чего началось обсуждение её сообщения. Оно прошло в деловой обстановке и большинством голосов было решено переселиться на Гору Восточную.
           По - иному прошло собрание у воробьёв. Началось с того, что к назначенному времени мало - кто явился. Когда  все воробьи собрались, Удалец  сообщил о необходимости переселения стаи в другое место и предложил для этого посёлок газовиков, а  Чубарик подробно рассказал о полёте. Затем началось обсуждение. Первым выступил  Воробьин. Он поддержал предложение о перелёте. Затем попросил слова  Воробновский по прозвищу Забияка. Присутствующие заулыбались в предвкушении услышать что-то весёлое. Так и произошло: оратор призвал сородичей лететь не только в посёлок газовиков,  но  и дальше  на восток, вплоть до Казённого и Линёвого прудов. В ответ на замечание кого – то из присутствующих, что до прудов более двадцати километров и зачем лететь так далеко, Воробновский ответил:
             - Однозначно, это далеко, зато мы помоем в пруду ноги!
              Очередной оратор Воробцов заявил, что идея переселения – следствие интриг захопёрских воробьёв, и предложил бойкотировать это мероприятие.
           Между Забиякой и Воробцовым началась перепалка,  они стали наскакивать друг на друга. Иногда казалось, что вот-вот начнётся драка, полетят пух и перья. У обоих нашлись сторонники, которые стали защищать своего и подзадоривать.  Остальные воробьи  с удовольствием наблюдали за этим. Чубарик же, наоборот, с горечью смотрел на происходящее, - ему было стыдно за такое поведение своих сородичей. Наконец вожаку с трудом удалось восстановить порядок.  Он закрыл собрание и объявил:
             - Решить  вопрос о переселении нам не удалось. Поэтому объявляю своё решение: завтра утром проведём референдум. Кто желает улететь - собирайтесь у арки, кто хочет остаться – собирайтесь у часовни.
           Так закончился для Чубарика этот богатый событиями день. Произошедшее на собрании для него не было неожиданностью, с подобным он сталкивался и раньше. «Чтобы быть подальше от всего этого, - решил он, - надо отправиться в дальнее путешествие. Ведь путешествовали же Мушкетов, Пржевальский, Семёнов Тян – Шанский, Арсеньев! А купец Никитин! Этот вообще совершил путешествие за три моря! Но как это сделать?»
              Он вспомнил намерение Снежка взять с собой в полёт на юг попугая.   « А что если попросить лебедя взять меня в полёт? – подумал он. -  А как же тогда Кеша?». Появилось искушение: «Что, если не передать попугаю предложение Снежка?  Кеша не явится, место будет свободно. И  в полёт вместо него могу отправиться я?» Но тут же  отверг эту мысль. Затем  решил:  « Попрошу-ка Снежка взять и меня. Ведь когда мы летали в Шемякинский лес и в Бубновскую, нас было двое - я и сестричка».
            «Да, - засомневался он в следующее мгновение, - на его спине мы сидели вдвоём, но ведь летали-то на небольшое расстояние. А здесь предстоит лететь далеко, возможно, даже  в Индию. Ну, может быть, немного ближе. Но всё равно не ближний свет».
             Здесь его мысли стали путаться, борьба с самим собой прекратилась, и он уснул. Остальная стая долго ещё не могла уснуть, воробьи спорил,  как поступить завтра.
Глава сорок четвёртая
Стаи летят на улицу Абрикосовую
           Утром сквер был похож на растревоженный улей. Большинство воробьёв собралось у арки, они были за перелёт. В основном это были воробьи молодого и среднего возраста. Но и у часовни было много птиц старшего возраста. Некоторые метались между аркой и часовней, не зная чему отдать предпочтение. Сумятица усиливалась ещё и тем, что каждый лагерь хором звал их к себе. Все понимали, что расстаются со своими родственниками и друзьями, возможно, навсегда. Позабылись прежние ссоры и обиды, они прощали друг друга.  Воробьянин  нашел в стае у фонтана Воробейчикова, обнял его и промолвил:
          -  Извини меня за то, что однажды отнял у тебя червячка!
           - А ты прости меня за то, что я не впустил тебя в дупло, когда была сильная гроза с ливнем, - ответил ему тот. Они обнялись, слёзы полились из их глаз.
           На крыше часовни причитала пожилая воробьиха:
            - Милый мой сынок Барик- Чубарик, куда ты улетаешь? Может, мы больше не увидимся! На кого ты нас с отцом покидаешь?
           К этому времени прилетели синички, их было около полусотни. Одни сели на  деревья и по свойственной им привычке стали вертеться, ожидая своих спутников по предстоящему далёкому путешествию. Некоторые летали  вслед за Красулей, она знакомила их со сквером, повторяя рассказ названного брата.    
            К этому времени  большинство воробьёв определились с выбором. Удалец, торопившийся с отлётом, чтобы за день долететь до посёлка газовиков, дал команду отправляться, и около сотни воробьёв поднялись и полетели в сторону поднимающегося над городом  солнца. За ними полетела стая синичек.
             Здесь произошел ещё один трогательный эпизод: молоденькая воробьиха покинула улетающую стаю и возвратилась к своей рыдающей матери. Они обнялись и стали рыдать уже вдвоём, видимо, от радости воссоединения.
          У памятника Козе птицы отдохнули и полетели дальше. Прилетев на фонтанную площадь,  воробьи и синички встретили птицу необычной расцветки; они, уже наслышанные о Кеше, сразу узнали его.  Попугай оказались в центре их внимания и подробно рассказал  о школьных годах Димы, об истории, которая произошла на экзамене.   
            Когда внимание птиц переключилось на фонтан, Чубарик и Красуля воспользовались этим,  отозвали попугая и передали ему  предложение лебедя взять его с собой на юг.
           - Это так неожиданно, - ответил он, - мне надо подумать. 
             Красуля предложила:
             - Что тут думать? Тебе надо воспользоваться предложением лебедя. Если сомневаешься, всё равно лети с нами. Пока долетим до озера, у тебя будет время для принятия решения.
              Тот согласился и возвратился к памятнику, чтобы на всякий случай попрощаться с Димой. Красуля и Чубарик видели, как он опустился на стол,  что-то сказал  фигуре студента, затем повернулся к профессору и также что-то сказал.
            Вскоре обе стаи, а с ними уже и попугай,  поднялись в воздух и полетели на восток, оставляя вокзал с левой стороны. 
             Чубарик, Красуля и попугай летели впереди вместе с Удальцом.  На спине Чубарика был его неизменный рюкзак, на шее бинокль и фотоаппарат. Надо сказать, что во время всего полёта над городом  птицы с удовольствием наблюдали изумление урюпинцев при виде их большой стаи, а от Фонтанной площади ещё и попугая среди них. Прохожие останавливались, удивляясь такому необычному явлению, запрокидывали головы, провожая взглядом птиц, указывали на них руками. В одном месте мужчина, боясь упустить момент, торопливо достал из чехла фотоаппарат и снимал птиц, уже пролетевших над ним. В другом месте девушка снимала их на мобильный телефон.
            Водители автомобилей, наблюдая такое поведение пешеходов, отвлекались от управления машин, выглядывали из окон, пытаясь рассмотреть что  это там в небе. На перекрёстке поблизости от памятника мастерицам  две машины таких водителей столкнулись. Пролетая над ними, Чубарик видел, как водители быстро покинули салоны. Один из них, толстяк, размахивая руками,  что – то доказывал второму, а тот, одной рукой отмахиваясь от него, другой прикрыл ладонью глаза от солнца и рассматривал пролетавших над ними птиц. Чубарик возвратился к автомобилям, чтобы запечатлеть эту сцену на фотоаппарат. Через видоискатель он видел, как рассерженный водитель повернул голову в его сторону, открыл рот,  намереваясь что – то сказать, но увидел воробья с фотоаппаратом и застыл от изумления, лишь нижняя челюсть его опускалась всё ниже и ниже. Таким он и остался на снимке Чубарика.
           Затем Чубарик подлетел к скульптурам мастериц и сел на прялку. Казалось,  ничто не напоминало о событиях, которые произошли недавно. Чубарик мысленно обратился к скульптуре Таисии Ивановны: «Спасибо за ночную прогулку по городу! Это было яркое событие в моей жизни! В ту ночь в парке, когда мы смотрели некоторые картины из истории Урюпинска,  вы сожалели, что мы не сможем узнать, где и как встретились Матвей и Мария. Вы ошиблись, - мы узнали, но, к сожалению, я не могу рассказать вам об этом. Затем он обратился ко всем скульптурам:
            - До свидания, возможно, ещё  увидимся и поговорим!
            К его удивлению скульптура чесальщицы, смотревшая до этого на прядильщицу,  медленно перевела взгляд на него, её глаза слегка прищурились, а на губах появилась лёгкая улыбка. Чубарик подумал, что это ему привиделось, закрыл глаза и помотал головой, чтобы избавиться от наваждения, а когда открыл глаза, увидел всё тот же приветливый взгляд и ту же улыбку. В недоумении он посмотрел на  скульптуру вязальщицы и не поверил своим глазам: Елена Фёдоровна приподняла голову и, также прищурившись и улыбаясь, смотрела на него. Всё ещё не веря своим глазам, воробушек повернулся, чтобы посмотреть на лице прядильщицы. То, что он увидел, ошеломило его: Екатерина Васильевна, также улыбаясь, смотрела на него и едва заметно кивала головой, как бы говоря, что надо верить тому, что он видит. «Невероятно!», - подумал Чубарик. Пока он соображал, что следует предпринять в этой ситуации, головы скульптур возвратились в обычное положение, а улыбки на их губах стали медленно угасать. Всё ещё до конца не веря в происходящее, воробушек перевёл взгляд на Васяню. Кот сидел на задних лапах и смотрел в его сторону, затем приподнял шляпу с пером и подмигнул. Чубарик готов был поклясться, что за мгновение до этого, шляпы у кота не было. Чубарик так и не понял, что это -  его фантазия или реальность. Ещё свежи были воспоминания о нападении кота на Красулю, поэтому он не стал испытывать судьбу и приближаться к коту,  снялся и полетел догонять своих товарищей, размышляя о происшедшем. Мысли были самые противоречивые, пока он не пришёл к выводу, что для скульптур он стал своим, и им не было смысла скрывать свои чувства к нему.
             Стаи он догнал в сквере Комсомола, где те расположились на отдых.  Синички и воробьи, раскрыв клювы, слушали рассказ  Варвары о школьных годах Димы, о посещении ею памятника студенту, в котором она признала своего друга Диму. Варвара была рада встрече с Чубариком и Красулей; те рассказали ей о своих приключениях по поиску клада. Затем Варвара поделилась с ними местными новостями и среди прочего сказала, что неподалёку,  на проспекте, на днях неожиданно появился новый памятник - мужчина с мешком денег; она поспешила познакомиться с ним; звать его Сергей Абрамович, и он опечален тем, что  не может отчитаться о проделанной работе и сдать деньги в казначейство; в дневное время он не может сделать это из-за своего памятникового состояния, а по ночам, когда он может это сделать,  казначейство закрыто.
             – Так это же дядя Серёжа! – воскликнула Красуля. 
             - Да, видимо, это он, - согласился Чубарик, - сборщик налогов с памятников.
             Они рассказали Варваре о встрече с Сергеем Абрамовичем, затем Красуля предложила навестить мытаря и рассмотреть его, так как при встрече  у вокзала, в темноте, она не могла сделать этого. Чубарику тоже было интересно увидеть его в дневном свете, они отпросились у вожаков и вдвоём полетели к памятнику.   Мужчина в джемпере, в очках, с закатанными рукавами рубашки, стоял памятником у дома, в котором разместилась налоговая инспекция, под мышкой правой руки была знакомая им толстая книга, у ног стоял мешок с деньгами.  Действительно, их знакомец. Пальцем правой руки он как будто внушал невидимому собеседнику: значительный приходит прок, когда налоги платишь в срок. Чубарика  более впечатлило другое. 
             - Сестричка, какой большой мешок! - восхитился  он. – Как ты думаешь, поместился бы в нём Булавинский клад?
             Красуля критически окинула взглядом мешок:
             - Хорош, но для клада мал. 
              - Большой или маленький, это уже не имеет значения - сказал Чубарик. -  Если люди найдут карту, которую хранит Пульхерия Ивановна, они не смогут проникнуть в подземелье, так как ход,  указанный в ней, завален; ход из другой балки, Ореховой, тоже завален; проникнуть в него возможно лишь со стороны Хопра. Но этот ход устроен так, что его можно увидеть лишь утром, когда склон балки освещён  восходящим солнцем, к тому же его скрывает выросшее перед ним дерево.
              - И ещё, - добавила Красуля, - сокровища погребены камнями и землёй после обвала свода, так что никто никогда их не найдёт!  Жаль, что не исполнится мечта Матвея, Ефрема и Кузьмы о служении клада общему делу!
             - И останется лишь красивая легенда о Булавинском кладе, спрятанном в подземелье у станицы Бубновской, - сказал Чубарик.  - А теперь надо лететь к своим.
             Они улетели, не заметив того, что во время их разговора Сергей Абрамович слегка повернул голову так, чтобы правым ухом было лучше слушать их разговор, а когда остался один, принял прежнее положение и задумался.      
            После отдыха в сквере Комсомола птицы полетели дальше.
            По мере приближения птиц к озеру  Чубарика всё более одолевали размышления о том, полетит или нет попугай на юг.
          К озеру они прилетели вечером и устроились на деревьях вдоль дамбы, переходящей в улицу Мясокомбинатскую. Лебединая стая плавала поблизости. Чубарик, Красуля  и Кеша полетели к ним, сели на спину Снежка.  Последовали взаимные приветствия и знакомство лебедя и попугая. Кеша  был поражен величественным видом лебедя, поэтому первое время при общении с ним он испытывал некоторое смущение. Однако по свойственной попугаям привычке быстро освоился. Снежок, переговорив с попугаем,  предложил ему лететь с ними на юг.  После некоторого колебания, ему   жаль было расставаться с Димой, Кеша согласился.
            Согласие Кеши нарушило зыбкие планы Чубарика, но неожиданно для него Снежок  спросил:
              - Чубарик, я знаю, что ты страстный путешественник. Может быть, ты тоже хочешь побывать  в дальних странах?
            - Скажу честно, мечтаю объездить весь мир. И ещё у меня есть сокровенная мечта –  побывать в городе Фридек - Мистек.
           - А это что за город и чем он интересен?
           - Этот город в Чехии, он  побратим, или как сейчас говорят - партнёр Урюпинска.  Там живут мои родственники – воробьиное семейство Врадек. Мечтаю увидеть их, побывать на ежегодном фестивале музыки, театра и кино, осмотреть замок и музей в нём. А ещё там есть музей игрушек, тоже хочу побывать в нём. Мечтаю, но не знаю, как это осуществить. Ведь мы, воробьи, как  и попугаи, не приспособлены для дальних перелётов.
            - В таком случае я приглашаю и тебя лететь с нами, но не в Чехию,    а в дальние тёплые страны. Где один, - лебедь посмотрел на попугая, - там и второй, - его взор опять обратился к воробушку, лицо которого расплывалось в радостной улыбке. -  Так говорила моя хозяйка Надежда Михайловна. А весной я доставлю тебя назад, в Урюпинск.  Согласен?
           - Согласен! Снежок, большое тебе спасибо!
            Кеша тоже выразил желание весной возвратиться назад с тем, чтобы осенью опять улететь на юг. Снежок согласился и сообщил им, что завтра утром к ним придёт Надежда Михайловна, он попрощается с ней, и они отправятся в полёт.
            Чубарик  сожалел, что не привёл птиц к цели путешествия и выразил уверенность, что сестричка доведёт их до улицы Абрикосовой, тем более что до неё лететь осталось не так уж далеко. Он   попросил синичку передать мужчине для хранения схему подземелья и личное письмо, которое он написал здесь же.   
               Синичке было тяжело расставаться с названным братом. В то же время она была рада за него. Она заверила, что приведёт птичек к дому на улице Абрикосовой, пожелала ему удачного путешествия и выразила уверенность, что они ещё увидятся.
            На ночь птички остались здесь же, устроились на деревьях вдоль дамбы. Весь вечер по просьбе своих товарищей Чубарик и Красуля  рассказывали о своих приключениях в поисках клада.
Глава сорок пятая, последняя
Расставание
             Утром  Снежок  заявил, что он не может  мысленно представить дерево, ствол которого по окружности составляет  двадцать пять синичек или двадцать два воробья.   
            Чубарик и Красуля решили наглядно показать толщину дуба. Для этого воробушек отобрал из воробьиной стаи двадцать два воробья и расставил их на земле так, что образовался круг. Затем тоже он сделал с двадцатью пятью синичками.
             Снежок неуклюже зашёл внутрь воробьиного круга, покрутился в нём, затем зашёл внутрь круга из синичек  и восхищённо произнёс:
            - Да-а, вот это дуб!
            Каждому воробью и каждой синичке захотелось побывать внутри кругов и ощутить толщину дерева. Воробьи хлынули внутрь воробьиного круга, синички - внутрь синичкиного круга. Потом они поменялись кругами, затем началась весёлая неразбериха - и круги рассыпались.
             Снежок, улыбаясь, смотрел на порхающих из круга в круг птичек и неожиданно для Чубарика спросил у него:
            - А меня вы можете измерить?
             - Конечно! Воробьями или синичками?
             - Воробьями, - ответил лебедь.
               Воробушек выбрал ровную площадку. По его указанию Снежок  поджал лапы, лёг плашмя на землю и вытянул шею. Чубарик измерил его, - получилось десять с половиной воробьёв.         
            - А теперь измерьте меня синичками, - попросил лебедь.
             Воробушек измерил его синичками и объявил:
             - Снежок, в тебе почти двенадцать синичек.
               Лебедь лежал с закрытыми глазами, обдумывая результаты измерения. В это время он услышал сострадательное:
             - Снежок! Что с тобой?
             Этот голос был ему знаком, он угадал бы его из тысячи голосов. Он поднял голову. Действительно, перед ним на корточках сидела Надежда Михайловна.
             Среди  синиц и воробьёв сразу же пронеслось:
              -  Это она спасла лебедя!
            Снежок подсунул голову ей под руку, будто собирается поднять её, и радостно зашипел:
            - Здравствуйте, Надежда Михайловна!
             Женщина облегчённо произнесла:
             - Снежок, как  ты меня напугал! Так что тут происходит?
            Узнав, в чём дело, Надежда Михайловна облегчённо вздохнула, а лебедь встал на ноги и опять посмотрел на воробушка:
             - Барик, а если мною измерить дуб? Сколько будет лебедей?
            - Что у вас за поветрие, - вздохнула Надежда Михайловна, - измерять всё и всех.  Давай я это сделаю. Если в тебе десять с половиной воробьёв,   а обхват дуба в воробьях составляет, составляет…
            - Двадцать два воробья и воробьиный нос, - подсказал Чубарик.
             - Получается, - продолжала Надежда Михайловна, -  почти  два лебедя. А впрочем, можно сказать и так: два лебедя, причём один без клюва.
            Такое заключение вызвало улыбки у птиц:
            - Воробей с носом, а лебедь без клюва!
            Настал момент, когда всё уже было сказано, осталось одно – прощаться перед отправлением в путь. Пока Чубарик и Кеша прощались с воробьями и синицами, лебедь подошел к Надежде Михайловне, потёрся шеей о её ноги:
            - До свидания, Надежда Михайловна! До свидания, синички и воробушки! Увидимся весной!
           Лебединое семейство заковыляло к озеру и плюхнулось в воду.
            «Как они неуклюжи на земле и грациозны на воде! Красавцы!» - подумала Надежда Михайловна, любуясь лебедями.
             - Барик, Кеша, - позвал Снежок, -садитесь на мою спину, да держитесь покрепче.  Будем лететь быстро и высоко, примерно на высоте семь километров. Будет холодно. Если замёрзнете, зарывайтесь в мои перья.
            - Снежок, - поразился Кеша, - если мы будем лететь на высоте семь километров, следовательно, будем на такое же расстояние  ближе к солнцу, значит там должно быть теплее, чем здесь, на земле. А ты говоришь, что будет холоднее. Почему так?
           - Кеша, учиться надо было или читать книги, чтобы знать это, - засмеялся Чубарик. - В полёте я  расскажу, почему так происходит.
            - А если мы упадём с такой высоты на землю? – продолжал сомневаться тот.
            - Вот чудак! А крылья на что тебе даны? – теперь уж засмеялся лебедь, - если упадёшь, полетишь на своих крыльях, заодно согреешься. Затем я подлечу к тебе, и ты опять сядешь на мою спину!
            Чубарик и Кеша порхнули на спину лебедя, лапками и клювами уцепились за перья.
           - Поехали, -  промолвил Снежок. Надежда Михайловна, синички и воробьи наблюдали, как он развёл в стороны громадные крылья, энергично замахал ими, немного приподнялся и побежал по воде. Вот он оторвался от воды и стал набирать высоту. За ним следовали его семейство. Набирая высоту, лебеди сделали прощальный круг над озером и полетели на юг. На берегу озера птицы и женщина с волнением наблюдали за их полётом. Вот лебеди выстроились в четкий треугольник и вскоре скрылись в осенней голубой дали.
Эпилог
            Сразу же признаюсь: мужчина, устанавливающий кормушку, и автор – одно лицо. У читателя вполне резонно может возникнуть вопрос, как я узнал подробности путешествия синички и воробушка? Отвечаю: узнал от них же. И вот как это произошло.
             Когда к моему дому прилетела большая стая  птиц и села на шпалеру у окна кухни, я понял, что это стаи моих знакомых воробушка и синички.  К моему огорчению, Чубарика среди них не оказалось. Красуля кое-как, она ещё плохо освоила наш язык, объяснила причину его отсутствия, передала мне на хранение схему подземелья и письмо Чубарика, скорее записку. Вот она:
                «Здравствуйте, дядя Коля!
            Непредвиденные обстоятельства внесли изменения в мою жизнь. Завтра утром я отправляюсь в дальнее путешествие – вместе со Снежком  и Кешей улетаю в тёплые страны, куда именно, пока не знаю! Возможно, побываю в Индии! У меня много планов, поэтому я возлагаю большие надежды на это путешествие! Когда возвращусь, расскажу об увиденном!
           Надеюсь, наша договорённость о кормушке остаётся в силе, и ничто не помешает моим сородичам и синичкам провести зиму во дворе вашего дома.
            Передавайте привет коту Барону. Когда я увидел его, он так грациозно приводил в порядок свой хвост! Пусть он и в дальнейшем содержит его в опрятности! Я чувствую к нему какую-то симпатию! Возможно, из-за схожести наших имён: он – Барон, я – Барик!
            До свидания! Путешественник Барик - Чубарик».
            Дата в  письме не указана, а по большому количеству  восклицательных знаков можно было понять, с каким энтузиазмом воробушек отправлялся в путешествие.
             Красуля познакомила меня с Удальцом и Памой. Те, не умея разговаривать на русском языке, через синичку попросили повесить кормушку.
             Я повесил кормушку, каждый день насыпал в неё подсолнечные семечки. Часто видел Красулю и беседовал с ней. Однажды она поинтересовалась,  живёт ли в этом доме Ирина. Узнав, что живёт, и что она моя жена, попросила передать ей привет от вороны Варвары. Тут уже я поинтересовался, как она познакомилась с вороной.  Синичка рассказала о встрече с ней. Затем я часто беседовал с ней  её и к концу зимы   узнал многие подробности  путешествия её и воробушка от Хопра  до Горы Восточной, о пребывании их в Шемякинском лесу и о поисках клада, понял причину шумихи в печати, радио и телевидении о таинственном перемещении по городу скульптуры мастерицы. Если до этого я ещё посмеивался над слухами, наводнившими наш город, то теперь, а особенно после приезда в город делегации из Карлсруна, убедился в правдивости происходящего.
            Весной  синички и Красуля улетели в свой лес на берег Хопра. Зато прилетел Чубарик и присоединился к своей стае. Почти всё лето он был занят обработкой материалов о путешествии. Несмотря на это он находил время побеседовать со мной, вспомнить те горячие деньки и  многое добавил в рассказ синички – сестрички. По  сделанному им фотоснимку и его рисунку мы составили схему подземелья, которую я счёл необходимым поместить в этой книге. А уже осенью, когда птицы устремились на юг и прилетели лебеди, Барик познакомил меня со Снежком. Тот в свою очередь познакомил меня с Надеждой Михайловной, которая оказалась моей старой знакомой; мало того, мы даже работали в одной организации. Так что знакомиться, собственно, и не пришлось. Снежок и Надежда Михайловна тоже рассказали мне много интересного об этой истории. Конечно же, я разыскал Виктора, бригадира каменщиков, возводивших арку, его фамилия Коновалов. Он также оказался моим старым знакомым и поведал мне кое-что интересное о его знакомстве с  воробушком. В частности, он уточнил, что пирог, который так понравился Чубарику, был не вишнёвый, как утверждал тот, а сырный, испечённый его супругой.
            В воссоздании картины тех дней помогли сообщения местной газеты. Впрочем, эти сообщения были разрозненные и не давали полной картины происходивших в городе событий.
                Так мало - помалу сложилась общая картина необычайных приключений воробушка Барика-Чубарика, синички Красули и их друзей.  У меня не было оснований подозревать рассказчиков в неискренности, хотя не исключаю, что каждый из них  немного приукрасил свой рассказ. Я обработал их воспоминания, и получилось это правдивое повествование. Моё намерение опубликовать его Чубарик встретил сдержанно, считая, что это повредит скульптурам: мол, у них не будет возможности после долгого утомительного стояния или сидения хоть иногда по ночам гулять по городу. Однако со временем эта история и без публикации стала известна горожанам, скульптурам это не повредило, и  воробушек изменил своё отношение к моему намерению.   
             Да, чуть не забыл! Вместе с Чубариком в Урюпинск возвратился Кеша.  С тех пор он каждое лето  проводит в Урюпинске, а осенью на спине лебедя  улетает на юг. Так что не удивляйтесь, если в теплое время года  где-нибудь в городе вы встретите его. Впрочем, чаще всего его можно видеть у скульптурной композиции, посвященной вечному студенту, где он с удовольствием рассказывает всем желающим историю, произошедшую с Димой, и интересуется у них, как помочь его другу сдать злополучный экзамен.
            Варвара так и живёт в сквере Комсомола. Иногда вечерами она прилетает к скульптурной композиции, дожидается ночи, затем она и Дима подолгу предаются воспоминаниям.
            С подсказки Елены Фёдоровны Васяня осуществил свой невероятный замысел и теперь в дни празднования Дня города и в дни Покровской ярмарки гуляет по Урюпинску  в форме гусара, в шляпе с лихо закрученными полями и с синичкиным пером, при сабле и в сапогах со шпорами.  Надо сказать, что это вторая его шляпа. Первая ему не понравилась фасоном и цветом, и после нашего знакомства он отдал её мне. Большой тайной для всех  является место, где он хранит все эти предметы.
             Глядя на него, остальные персонажи этого повествования - Чубарик, Красуля, Кеша, Анфиса и Тимошка  также стали принимать участие в таких праздниках, причём Чубарик всегда появляется в форме военного моряка времени царствования Петра Великого, а Красуля в наряде казачки времён Булавинского восстания.
            По их примеру люди стали одеваться персонажами этой истории. Так что иной раз бывает трудно определить кто перед нами -  персонаж этого повествования или ряженый.
            Иногда в праздниках принимает участие Снежок и его многочисленное семейство. Как-то так получается, что его посещения праздника совпадают с участием в нём Надежды Михайловны. 
            Соколов Андрей и Ванюша в этих праздниках не участвуют. Ванюша считает неудобным появляться босиком на людях. Но он не теряет надежды, что  однажды его ботинки найдутся,  он наденет их и вместе с отцом и курочками пройдёт по улицам Урюпинска. А его отец стесняется появляться в сапогах среди празднично одетых людей.
            Как вы уже поняли, несмотря на усилия Васяни и его многочисленных усатых сородичей, ботинки не были найдены.
             Если  ночью вы встретите на улицах Урюпинска парня, который постоянно что – то ищет в карманах, заглядывает во все щели,- не удивляйтесь. Это студент Дима ищет шпаргалку, потерянную им много лет назад. Он всё ещё надеется сдать экзамен. Да, чуть не забыл сказать:  кто – то, скорее всего Кеша, подарил ему фонарик, и теперь он ищет шпаргалку с его помощью.
           Когда Дима уходит на поиски шпаргалки, профессор садится на парту или прогуливается у фонтана и предаётся воспоминаниям. Произошедшая с ним история сделала его философом, он уже ни на что не надеется. Впрочем, у него есть одна мечта: простоять памятником не одну сотню лет.
              А синички каждую зиму проводят  на улице Абрикосовой.
               Таинственное письмо, схема подземелья и письмо Чубарика хранятся у меня. Полполушка - монета, которую Чубарик и Красуля захватили из подземелья, тоже хранится у меня. Как – то недосуг отнести их в музей. Да и жаль расставаться с ними, памятью о моих пернатых друзьях. Придёт время – письмо, схема и монета будут в музее.
             Подлинная схема подземелья до сих пор находится в Шемякинском лесу. По крайней мере, сообщений о её обнаружении не было.
            Теперь о мытаре. Урюпинцы прозвали его дядей Серёжей. Через несколько дней, вернее ночей, после визита к нему Чубарика и Красули,  он исчез, и любопытные могли увидеть лишь сиротливо стоящий мешок с пачками денег и лежащую на нём книгу с надписью «Дело». Опять в городе был ажиотаж, опять  была толпа корреспондентов и полная неясность происходящего. Через семь дней, точнее ночей, дядя Серёжа также неожиданно объявился на прежнем месте, но теперь рядом с ним стоял ещё один мешок, уже с монетами. Однажды Чубарик и Красуля побывали у скульптуры, узрели среди монет бородовой знак и высказали предположение, что всё это богатство из булавинского  клада. Поговорить с дядей Серёжей не было возможности, так как  был день.  Затем они прилетели ночью,  побеседовали с дядей Серёжей, и тот рассказал, как он невольно подслушал их разговор и задался целью найти клад. Навёл кое – какие справки и отправился в  Бубновский. Самое трудное было найти вход в подземелье  со стороны Хопра; всё – таки он нашёл его,  забрался в подземелье, покопался в завале, обнаружил монеты и драгоценности;  вынести весь клад у него не хватило сил. Остальные монеты и драгоценности так и лежат на  прежнем месте под слоем камней и земли.
           Вот так дядя Серёжа  частично завершил дело, начатое полтора века назад  таинственными «А.А.» и  Максимом Фёдоровичем, и продолженное Красулей и Чубариком. Его предприимчивость вызывает уважение. Думаю, что придёт время, когда  налоговая служба города примет содержимое мешка  и этим исполнит мечту булавинцев  о служении сокровищ общему делу.
             Впрочем, если дядя Серёжа освободится от своей ноши, есть вероятность того, что он отправится в новый поход за сбором дани с памятников.  Если это произойдёт,  Васяне, отрастившему большие усы, опять придётся задуматься, где взять средства для оплаты налога на них,  город лишится  оригинальной статуи, а горожане и гости города испытают некоторую грусть.
            Недавно на дяде Серёже появился галстук, и не простой, а с изображением козы Анфисы. Вы, случаем, не знаете - где и как он заимел его?   
            От Чубарика и Красули мне известно, что ночные похождения статуй продолжаются, но теперь они делают это так осторожно, что не попадают в происшествия, подобные изложенным в этом правдивом повествовании.   
            И последнее! Чубарик рассказал много интересного о своём путешествии в дальние страны. Но это уже другая история!
Конец

Оглавление
Вступление ……………………………………………………………………..

Глава первая
Красуля отправляется в разведку…………………………………………..

Глава вторая
Чубарик – эрудит……………………………………………………………….

Глава третья
Знакомство………………………………………………………………………

Глава четвёртая
У вожака…………………………………………………………………………

Глава пятая
Чубарик знакомит Красулю со сквером……………………………………….

Глава шестая
Красуля рассказывает одну из легенд о происхождении Хопра…………………….

Глава седьмая
Чубарик и Красуля отправляются в путь………………………………………

Глава восьмая
Легенда об основании Урюпинска……………………………………………….

Глава девятая
История двух памятников………………………………………………………….

Глава десятая
Красуля желает увидеть ночную жизнь скульптур…………………………….

Глава одиннадцатая
Красуля пытается сберечь Ванюшкины ботинки………………………………

Глава двенадцатая
Полёт над проспектом………………………………………………………………

Глава тринадцатая
Знакомство с Кешей………………………………………………………………….

Глава четырнадцатая
Таинственное письмо…………………………………………………………………

Глава пятнадцатая
У скульптурной группы «Рукодельницы»…………………………………………

Глава шестнадцатая
Чубарик спасает Красулю…………………………………………………………….

Глава семнадцатая
Встреча с Сергеем Абрамовичем……………………………………………………

Глава восемнадцатая
У памятника студенту………………………………………………………………….

Глава девятнадцатая
У памятников Соколову и Ванюше, Анфисе и Тимошке…………………………..

Глава двадцатая
У бюстов Героев и кавалеров ордена Славы………………………………………….

Глава двадцать первая
Задолго до наших дней……………………………………………………………………

Глава двадцать вторая
В ночном парке……………………………………………………………………………..

Глава двадцать третья
Чубарик интересуется Шемякинским лесом……………………………………………

Глава двадцать четвёртая
Происшествие на перекрёстке……………………………………………………………

Глава двадцать пятая
Чубарик и Красуля побратались…………………………………………………………

Глава двадцать шестая
Ажиотаж у скульптуры…………………………………………………………………….

Глава двадцать седьмая
Утро вечера мудренее……………………………………………………………………….

Глава двадцать восьмая
Журналисты разочарованы………………………………………………………………..

Глава двадцать девятая
Вечерний концерт……………………………………………………………………………

Глава тридцатая
Варвара рассказывает о школьной жизни……………………………………………….

Глава тридцать первая
Варвара вспомнила название улицы……………………………………………………..

Глава тридцать вторая
Цель путешествия достигнута………………………………………………………………

Глава тридцать третья
Приключение у озера…………………………………………………………………………

Глава тридцать четвёртая
Рассказ Снежка……………………………………………………………………………….

Глава тридцать пятая
Лес не спешит открывать свою тайну………………………………………………………

Глава тридцать шестая
Пульхерия Ивановна рассказывает про старину………………………………………….

Глава тридцать седьмая
Снежок становится кладоискателем………………………………………………………..

Глава тридцать восьмая
Встреча с Щелкуном…………………………………………………………………………..

Глава тридцать девятая
Чубарик и Красуля в подземелье…………………………………………………………….

Глава сороковая
Тем временем…   ……………………………………………………………………………….

Глава сорок первая
У Булавинского родника……………………………………………………………………….

Глава сорок вторая
Полёт над Хопром………………………………………………………………………………..

Глава сорок третья
В родных стаях…………………………………………………………………………..

Глава сорок четвёртая
Стаи летят на улицу Абрикосовую……………………………………………………

Глава сорок пятая, последняя
Расставание………………………………………………………………………………

Эпилог…………………………………………………………………………………….

Благодарности
            Жене Шелекето Ирине, которая увидела перспективу в моей задумке написать книгу, ни на минуту не теряла веру в меня, подбадривала на протяжении всего процесса работы и предложила ряд весьма важных дополнений.
            Алферову Вячеславу Николаевичу, Зазулину Юрию Павловичу, Крехову Владимиру Ивановичу, Савчуку Владимиру Васильевичу , Темнышову Виталию Андреевичу, а также работникам Урюпинского лесхоза, которые предоставляли мне краеведческие материалы и помогали добывать их, что придавало мне сил и веры в себя.
            Коллективу отдела культуры и туризма администрации города Урюпинск и лично начальнику отдела Меловановой Н.Ю. за предоставление материалов, которые помогли полнее рассказать историю нашего города.