10. Земляки

       В начале июля сорок третьего года Брянский фронт, в состав которого влилась наша бригада, готовился к боям. Один из полков ее, надежно укрытый в сосновом лесу на берегу реки Шоня, укомплектовывался людьми и техникой. Среди пополнения преобладали волжане.
        Молодой, стройный, с густыми бровями лейтенант Сеня Юкель зорким взором окидывал три новеньких танка Т-34 и стоявших рядом с ними танкистов.
        Семен только что отправил в Куйбышев на улицу Фрунзе письмо с радостной вестью о том, что наконец-то, вняли его просьбе и он едет на фронт командиром танкового взвода.
       Юкель из рабочей семьи. В 1940 году по комсомольской путевке был направлен в Ульяновское бронетанковое училище. Там, на  втором курсе его  и застала война.
        Семен с отличными оценками  окончил ускоренный курс училища и уже в январе сорок второго года стал командиром взвода 59-го запасного танкового полка, где готовили для фронта маршевые  роты.      
       Но там  Семен  не задержался.  Он рвался туда, где шли бои. И вот уже не далек день, когда он скомандует своему взводу
-Вперед!
     Первая обязанность взводного командира -знакомство с людьми.
   Начал со своего экипажа.
     Карандаш вывел, механик-водитель Медведев Григорий Иванович, старший сержант.
-Где родственники живут?
-В Москве,- Медведев назвал  улицу, дом и квартиру.
   Записал  членов экипажа. Затем перешел к другому экипажу, к третьему.
     У командира башни старшего сержанта Богомазова Александра Михайловича спросил, как у всех его предшественников:
-А где ваши родные живут?
-Дома, где же им жить,- немного грубовато ответил старший сержант.
-Понимаю, что дома, а все же назовите адрес.
     Разных  по характеру  людей собрала война и к каждому надо найти подход.
      Перед ним стоял  молодой, коренастый парнишка. Когда-то улыбка, видно  не покидала его круглого лица. Но, отпечаток сурового времени внес коррективы в когда-то добродушные черты. Однако, хорошего бойца видно сразу. И это не только аккуратный внешний вид. Большую роль играют такие качества как внимательность,  сосредоточенность, смелость, отвага, готовность к любым неожиданностям.      
-Я из Царевщины.
-Царевщин много на нашей земле. Назовите район и область,- уточнял Семен.
-Да недалеко от Самары. Царевщину многие знают. Там стоит большой курган, его зовут Царевым. На нем, говорят, сам атаман Стенька Разин закопал большой клад, когда шел на  Симбирск.
-Да вы, оказывается, мой земляк. Я сам из Куйбышева, -улыбнулся Семен.
-Нас двое. Вот еще наш земляк, Ваня Климочкин. Он из Воскресенска.
-Какой Климочкин, заряжающий?
-И заряжающий и радист.
     Семен, закончив список  взвода,  снова подошел к землякам. На фронте земляки становились нареченными братьями. В экипажах они сближались еще теснее, понимали друг друга с полуслова,  в трудную минуту  боя действовали четко, решительно.
       Потихоньку около командира собрался и  весь взвод.  Разговоры пошли о самом главном, о готовности к боям. Семен  смотрел в их немного встревоженные, но честные лица и испытывал   всю свою ответственность за их жизни.
           Я встретился с  Семеном на станции Полотняный Завод, куда прибыл их эшелон после  укомплектования. Познакомились. Вместе с начальником штаба бригады подполковником Г. Королем организовали разгрузку танков и потом, поставив задачу на марш, направили танки к месту дислокации полка.
    К вечеру все прибывшие взводы и роты знали свои места.   
     Удивительно быстро устраивается солдат. Только остановился, как уже готовы щель и ровик, добротный шалаш с приспособлением для подогрева пищи.
     После всех процедур  приема пополнения,  новобранцев собрал командир роты старший лейтенант В. Колесников.
       Усевшись в кружок под белыми стволами берез прямо на густой зеленой траве, где пахло грибами и спелой, душистой земляникой,   Колесников познакомил их с историей части.
         После  короткой беседы посыпались вопросы к нему.
-Скоро ли в бой?
-Давно ли знаете командира бригады?
-Строгий ли командир полка?
-Говорят, у немцев  появились бронированные звери «тигры» и «пантеры»?
-А письма домой писать можно?
-Утречком сходить за грибами разрешается?
        Командир едва успевал отвечать на  вопросы. Только на первый не торопился давать ответ, обдумывал, как лучше сказать.
  -Теперь насчет того, скоро ли на фронт? Мы уже на фронте. Когда начнутся бои? Может сегодня, а может завтра, ждем команды.   Подъем в шесть часов утра. Но не исключено, что  ночью получим сигнал.   Поэтому,  сейчас лучше всего лечь спать.               
   Так оно и получилось. В три часа ночи бригада была поднята по тревоге. В то утро 5 июля началась Курская битва.
     В небе гудели  моторы самолетов всех типов, снующих с запада на восток и с востока на запад.  Слышались  далекие раскаты грандиозной бомбежки.
      Однако, новичков-танкистов в бой  сразу не  направили, приказали ждать у своих машин.  Пищу старшины доставляли  экипажам в термосах,  как на передовой.         
        Наступила ночь.  А их опять не привлекали к бою. Новичкам  хотелось знать, что же происходит?
    Нетерпеливые забирались на высокие сосны и передовали вниз, что видят зарево и огненные вспышки.
       Утром, к  танкистам подошел лупоглазый крепыш с автоматом на шее и лихо заломленной на правую сторону пилотке, из который слева полыхал рыжеватый чуб.
      Парнишка изыскивал земляков.
      Он подходил то  к одному танку, то к другому и громко спрашивал:
-Самарские есть?
     Саша Богомазов, протирал в то время казенную часть своей пушки.         
       Услышал слово «Самара», высунулся из люка, откликнулся.
-Я из Самары. Ну и что! А ты откуда такой шустрый? Шныряешь среди танков. Случайно,  не шпион?- подозрительно спросил он.
-Не шпион. Я разведчик,- отвечал рыжий,- а родом из Сосновки  Похвистневского района. Зовут  Федором, величают Савельевичем, фамилия Яшнов.
-Какой ты  к черту самарский, ты более подходишь к Уфе, чем к Самаре,-начал было выступать Богомазов, а потом смиловался
-Ну ладно, скажи разведчик, видел ли ты живого фрица?
-Не только видел, но и за ноги тащил под Новосокольниками, во время Великолукской операции.
-Ну, гнешь, паря.
-Вот не сойти с этого места, правду говорю,- обиделся Федор.
-Тогда расскажи, как это тебе удалось схватить живого фрица за ноги?
        Федор с  гордостью рассказал, как они с  капитаном Жирновым брали «языка» и снова вернулся к своему вопросу.
-Сколько земляков вас?
-Трое. Я, вот Ваня. Вон тот, который высовывается из люка. Он заряжающий. И, конечно, наш взводный лейтенант Юкель. Он из самого города,  Ваня-из Воскресенска, а я из Царевшины.
-В  бригаде  тоже есть один самарский, -поделился и  Федор,- младший лейтенант Толя Шамаров, из запанских, он командует взводом бронебойщиков. Шамаров  только месяц, как прибыл с маршевой ротой.  Есть еще Володя Кузнецов, тоже разведчик. Он с Юрмалки. У артиллеристов служит Вася Архипов. Он корректирует огонь «бога войны». И у зенитчиков есть земляк. Он сержант. Мы его зовем дядей Петей. Фамилия его Урюпин, родом из Большой Глушицы. Все  немного  уже повоевали.
-Федя,  разведчики народ ушлый,-перешел к доверительному разговору Богомазов,- скажи, что слышно на передовой?
-Наступление, кажись. Слышал, что наши летчики на пятое июля сбили двести семьдесят девять вражеских самолетов!
-Вот это да! Что же там творится?  Если по столько самолетов в день сбивают!
          Как ни пытал Богомазов нового земляка, тот ничего больше не сказал. Да и откуда ему что-то  знать, если  его часть стоит в ста километрах от передового края.     Вот запахнет порохом, загудит земля под  их ногами, тогда многое прояснится. На том и разошлись земляки.      
      Федя ушел в свой полк. Богомазов занялся пушкой, остальные- своими делами.
        До 15 июля танкисты сидели в своих бронированных коробках. А потом - снова на платформы и в путь. Разгрузились на станции Хомутово и сосредоточились в лесу восточнее Новосиля. Вот там уже пахло действительно фронтом. Без конца стреляли орудия. Рвались снаряды врага, часто пролетали свои и немецкие самолеты.
       34-я бригада вошла в состав 3-й гвардейской армии генерала П.С. Рыбалко, которая вслед за войсками Брянского фронта была введена в бой 19 июля, когда бои на всей Курской дуге достигли наивысшего накала.
     Боевое крещение танкисты бригады принимали под градом авиационных бомб большой и малой мощности, осколки от них барабанили по броне. Спереди, сзади и с боков вздымались султаны земли. Юнкерсы и мессершмитты закрыли все небо как осенью стаи грачей
     В ходе наступления, зенитного прикрытия у танкистов не было. Отбивались сами. Стреляли по самолетам из стрелкового оружия. Бронебойщики из своих длинных ружей.
          Взвод Шамарова следующий на танках роты Зайцева на подходе к селу Протасово сбил из противотанковых ружей юнкерс в тот момент, когда к танкистам подъехал командир корпуса генерал Корчагин.
      Он поблагодарил бронебойщиков, попросил  и дальше действовать так же.
        Юкель свой взвод вел за машиной ротного командира.
       Впереди взвода шел танк А.Гридько, замыкающим  танк В.Соколова.
      Бомбить их  вражеские самолеты стали после того, как танкисты миновали реку Олешню и первую полосу обороны противника.  Вражеская оборона была порвана танковым тараном. Танкисты армии мяли противника в траншеях, дотах и дзотах, давили орудия и минометы, жгли танки и за этот день наступления продвинулись вперед на юго-запад до 20 километров.
     Юкель и другие командиры танков второго эшелона ехали с открытыми люками. И только тогда, когда  вражеские юнкерсы пикировали на них,  люк закрывали.
   Взводный давал команду  своему механику-водителю на маневрирование, чтобы уйти от удара пикировщиков.
        Истерзанной, разрушенной увидели танкисты Орловщину.
    Проезжали сожженные до тла, стертые с лица земли бывшие деревни, воспетые когда-то  И.С. Тургеневым.      
       
           В первые дни наступления танкисты Юкеля врага еще не видели не щупали руками, как говорится, не клали на зубок.
           Их крещение началась, когда   армия была повернута на север. Корпусу было приказано отрезать пути отхода противника из Мценска.
     Части 2-го мех корпуса, в составе которого находилась бригада, оказалась в авангарде. Им  требовалось оседлать железную  и шоссейную дороги Орел-Мценск в районе Отрада и форсировать Оку.
    Обширная площадь от  Протасова до Отрады стала ареной ожесточенных сражений.
        Немцы отчаянно сопротивлялись, цепляясь за любой мало-мальский выгодный рубеж, и пытались контратаками задержать наше продвижение к Оке.
     Чем ближе танкисты приближались к заданной цели, тем сильнее ощущалось сопротивление врага и действий его авиации.
         Особенно памятным стало 20 июля.
   Солнечные лучи накаляли броню. В небе, партия за партией по 35-40 самолетов бомбардировщиков, как черные стервятники, кружились над жертвой,  сыпали на танкистов и мотострелков  сотни бомб.
       Выше бомбардировщиков крутилась карусель наших истребителей с  мессершмиттами.
      Иногда Яки и «лавочкины» врывались в строй юнкерсов, и тогда одни падали вниз, таща за собой серо-бурый шлейф дыма, другие, как дикие утки от ястреба, разлетались в разные стороны.
   Под почти непрерывной бомбежкой  танкисты освобождали одним за другим населенные пункты.
Сильный бой разгорелся за Спасское и Высокое.
       Восточнее Спасского  танковому взводу Юкеля ротный  приказал подавить   немецкие батареи, ведущие огонь по наступающей пехоте.
     Юкель поручил Соколову выйти вперед и на большой скорости двигаться к левому орудию. Сам он направил свой танк к правому, а  в центре приказал атаковать экипажу Гридько.
       Гитлеровцы заметив появление танков, перенесли огонь на них.   
        Снаряды врага вздымали землю перед самым носом танков.
Юкель кричал охрипшим голосом.
-Стреляйте из пушек!
     Танкисты и без его команды посылали снаряд за снарядом, но они  почему то летели мимо цели.
-Саша, ты что разучился стрелять?-кричал Соколов Богомазову,-Куда ты лупишь? Твои снаряды почти  перед носом танка пашут землю! Нам хватит и немецких.
-Да нет,-отвечал расстроенно Богомазов, -все время цель ускользает. Танк колыхается, как лодка на волнах.
И крикнул водителю.
-Коля, веди поаккуратней.
-Ты думаешь здесь автострада?-огрызнулся механик,-Смотри какая земля, словно ее черная оспа исковыряла....
          И все же с четвертого выстрела снаряд Богомазова угодил в цель.
Пушка перестала бить, а потом, и вскоре под гусеницами заскрежетала.
-Молодец!-похвалил  Соколов то  ли механика то ли наводчика.
        Тем временем танки  Юкеля и Гридько утюжили другие орудия вражеской батареи
         Стрелки батальона майора Т. Дубасова с криком «ура» ворвались в частично сожженное, частями разрушенное  Спасское.
      Юкель остановил машину около чудом сохранившего свой вид парка.
Огляделся и крикнул высунувшимся из танков бойцам
-А ведь это пожалуй то село, в котором бывал, жил Иван Сергеевич Тургенев. Спасское. Помните, по литературе проходили?  Что же с ними сделали гады?
        Хотел еще что-то сказать, но услышал из командирской машины
-Чего митингуете? Задачу выполнили? Вперед!
       Автоматчики и стрелки уселись на броню, взревели моторы танков и они устремились к Оке.
        У Отрады взвод  Юкеля остановился  перед железнодорожным полотном.
       Дальше ехать некуда. Впереди река Ока, налево в туманной дымке Орел, а справа... а справа вереница автомашин, бронетранспортеров и танков, пыливших по обочине дороги, обгоняя многочисленные повозки.
   Юкель и другие командиры внимательно рассматривали надвигавшуюся на них массу техники врага.
       Майор Воловатов приказал без  команды огня не открывать.
   А темная масса все приближалась. Немцы, очевидно не предполагали, что путь в Орел для них закрыт. А они так спешили туда чтобы, объединив усилия, нанести мощный удар.
      Подчиненные Юкеля выбрали выгодные позиции. За насыпью их не было видно, чувствовали они себя надежно. Когда оставалось 250-300 метров, поступила команда Воловатова
-Огонь!
     Юкель продублировал приказ командира полка, указав подчиненным цели.
-Соколов, бейте по головным, Гридько твой центр колонны. Я на подстраховке.
         Первым снарядом Богомазов поджег  немецкий танк, пытавшийся вырваться вперед. 
       Горели машины и в середине и в конце колонны.
     Немцы засуетились, стали сворачивать к реке. Некоторые выскакивали из кузовов автомашин и как тараканы от света, разбегались в разные стороны. Но огонь танкистов и мотострелков, артиллеристов и минометчиков всюду настигал  их.
-Сашка, -крикнул Соколов, -смотри бронетранспортер удерет!
-От меня не уйдет!
     Богомазов,  взяв его на прицел, выстрелил. Бронетранспортер подскочил вверх, как мячик, перевернулся в воздухе и плюхнулся на землю кверху колесами.
-Вот так его! Молодец Сашок!
     Видя, что к Орлу не пробиться, гитлеровцы стали поспешно возводить переправу через Оку выше станции Отрада.
      Воловатов послал туда роту И. Г. Евенко. Подтянул батарею 45-миллиметровых пушек первого мотострелкового батальона под командованием старшего лейтенанта  И. Люкмана.  И бой разгорелся с новой силой.
      Показалась колонна немецких танков. Они огнем пытались сбить с шоссейной дороги воинов 34-ой мех бригады.
     Но те, мощным огнем  своих танков и артиллерии разметали  их колонну, подбив три  вражеских танка.
     Видя такое дело, гитлеровцы повернули на юг и решили по тылам 2-го мех корпуса  все  же пробиться к Орлу.
    Эту затею генерал Рыбалко  предвидел и своевременно повернул на север оба танковых корпуса. Под их огонь и угодили гитлеровцы. Расправа была быстрой.  Ни одной машине не удалось уйти к Орлу.
   Наблюдая за боем с танками, мы ослабили внимание к тем захватчикам, которые были за Окой. Соколов вовремя спохватился.
-Смотри, Сашок, что фрицы делают!
-Вижу. Пушку разворачивают. Сейчас их угощу. Ваня, подай-ка фугасный.
    От снаряда пушка врага отскочила , прислуга полегла.
      Во время отражения контратаки противника, две роты майора Дубасова переправились на левый берег Оки и заняли плацдарм. Подошедшие другие бригады корпуса завершили разгром Мценской  группировки врага. Так был открыт путь нашей пехоте на Орел.