Катюша и семья Калошиных. Прощание

   Следующая неделя была посвящена прощаниям и сборам. Мария Никитична отвела Катюшу на кладбище, и они постояли перед одиноким крестом за оградой. «Благослови, Гордя, нашу младшенькую!» - попросила вдова, поставив Катю перед крестом, на котором были написаны фамилия, имя, отчество и даты жизни её отца. Девочка ничего не чувствовала от этого бугорка земли с крестом; но дома хранилась фотография, где отец был живым и красивым, - с той фотографией она иногда разговаривала, когда бывала одна. И отец, казалось, отвечал ей. У него были светлые глаза и светлые волосы. Он был красивым и добрым, и любил её, девочку Катю. На крест сел голубь и, повернув голову, глянул на малышку.

  Самым трудным было расставание  даже не с мамой. Мама давно была какой-то отчуждённой. Она, вероятно, устала от длинной трудной жизни, от рождения десяти детей, от переживаний за их судьбы… От оплакивания умершей в тринадцать лет от воспаления лёгких девочки Оли, их первой дочки...  И, конечно, её совсем подкосило самоубийство Гордея Захаровича. На Катюшу у вдовы Седякиной просто не оставалось сил. Она видела, что девочка растёт симпатичная и умненькая, и радовалась этому, но радовалась как-то вяло, как сквозь сон. Она бы и вправду уже заснула, - рядом с Гордей, - и ничего, что за оградой..  Но – живой в гроб не ляжешь! А Господь пока давал жизнь…

   Самым трудным было расстаться с братом Петей. Они были погодки. Они всегда были вместе. И теперь они первый год ходили вместе в школу – восьмилетний Петя и без двух месяцев семилетняя Катя. Им ещё рано было в школу, но они ходили, потому что на этом настояла мама, всё время прибаливавшая, - всё-таки там дети будут под присмотром, да и знания лишними не бывают! Они всё делали вместе – пололи огород, лазали на деревья, учили уроки, купались в Уссури, ухаживали за  конями…   Они всё всегда  друг другу рассказывали. А теперь им надо расстаться. Петя останется здесь, с братьями, сёстрами и мамой. Будет играть с подрастающими племянниками. Будет теперь один ходить в школу. А её, Катю, ждёт какая-то неведомая, но, - наверное, - прекрасная, - жизнь! Залогом её была чудесная кукла. «Лора-Лея!», - восклицала порой, вдруг, Катя, - даже не обращаясь к кукле, а просто определяя этим словом всё чудесное, что есть в этой жизни и что – она уверена – ждёт в ней её, маленькую бедную сиротку. Один раз её услышала сестра Фаина, недавно вышедшая замуж.  «Что ты говоришь, Катюша? - спросила она, - какая-какая Лея?».  «Лора-Лея», - ответила девчушка, - это такая немецкая русалочка, очень красивая, с золотыми волосами!».  «Лора - интересное имя, - задумчиво сказала сестра, - обязательно назову так дочку!».
   

Продолжение: http://www.proza.ru/2020/03/13/1394