Часть 3. Прерванный полет. Эпизод 1

   
    С благодарностью моему другу из Докучаевска (ДНР) Алексею Р. посвящается…..

« Привет, кто бы ни был, мой неизвестный, неведомый слушатель. Меня зовут Алексей Шугарин. Мой позывной – Брюс. Мне 27 лет, из них пять я прожил здесь, в бункере.

  Пять лет назад жизнь на планете Земля прекратила свое существование. Почти прекратила. Локально она еще агонизирует и пытается выжить, но шансов у человечества практически не осталось. Мы – поколение, которое уничтожило все, что создавалось тысячелетиями за несколько часов, всего лишь перебросив несколько ракет с ядерными боеголовками с континента на континент.

  Страны, не вступившие в ядерную войну, уничтожают себя сами, потеряв влияние и  контроль  из Вашингтона и Москвы. Меня мало интересует их судьба, я лишь пытаюсь выжить здесь и сейчас. Как и люди, волею случая попавшие в спасительные списки и пережившие взрывы глубоко под землей, как кроты, порой выползающие на поверхность.

  Пережить ядерный взрыв - это не главное. Главное - жить после, вернее выживать: каждый день бороться за еду, чистый воздух и чистую воду, при этом постараться остаться человеком. 

  Повезло ли мне? Не знаю. Порою приходит мысль, что если бы шесть лет назад меня не вышибли бы из института и не загребли бы в армию, мой скелет сейчас бы лежал где-нибудь одиноко, продуваемый ветрами или растасканный одичавшими собаками. А если бы находился в эпицентре взрыва, я бы не почувствовал собственной смерти. Возможно, что и повезло. Никто не знает, куда выведет кривая судьбы. Даже она, Ангел, наша Ангел. Рыжеволосая Кассандра, предсказавшая конец человечеству и столько раз пытавшаяся спасать каждого из нас ценою своего здоровья и жизни.

  Как я уже говорил, шесть лет назад, меня загребли в армию, где спустя полгода я попал в специальный взвод, занимающейся поисками людей, попавших  в  особые реестры, и эвакуацией в бункер. Уже здесь, я и встретил рассвет нового мира. Мои близкие и  родственники  не попали в списки спасенных. Выжил ли кто-нибудь из них, я не знаю. Никто до конца так и владел полной информацией, но, по крайней мере, я успел предупредить их о грядущей катастрофе, попросив искать убежище как можно дальше от больших мегаполисов.

   Уже после, наш взвод почти полностью расформировали, и я попал в распоряжение старшего лейтенанта Соболевского,  с позывным Соболь.  Соболевский возможно единственный в моей короткой жизни, старший лейтенант, которого я уважал. Что-что, а Соболь всегда был правильным, я бы сказал идейным. Не зря за ним народ потянулся, когда он раскрыл глаза людям на происки полковника и далекого от нас правительства. Проект Кальдера, с последующим уничтожением человечества, решил судьбу полковника и практически всего офицерского состава.  Выбранный при открытом голосовании жителей бункера, Соболь самолично ушел в отставку, и уже, будучи гражданским человеком,  занял должность  градоначальника (слово мэр, Соболь терпеть не может), выбрав формой правление народное собрание.  Но это всё случилось  потом, я же хочу рассказать о судьбе Варвары Штольц, Варежке, или, с легкой руки рядового Юсупова, Ангела.
 
  О Варваре Штольц, впервые услышал еще в довоенное время. Она часто мелькала по телевидению, как обычный экстрасенс, пока ее видения не стали оправдываться. Наводнения, землетрясения, ураганы и другие стихийные явление природы. На ее счету не одна спасенная человеческая жизнь. Варей заинтересовались службы и ученые, пытающие понять феномен ее стопроцентного попадания в цель. Когда же она предсказала грядущую катастрофу для всего человечества – уже  правительство страны сосредоточило  на ней свое внимание.

  Дар предвидения Варя получила  как результат травмы головы при обычном ограблении в подворотне дома. Врачам удалось  вытащить ее с того света,  но неутешительный диагноз о доброкачественной опухоли в виде неоперабельной гематомы в затылочной части не гарантировал ей долгую и счастливую жизнь. Продолжительное время Варя находилась под бдительным присмотром докторов, следивших за ростом опухоли в ее голове,  пока не случилось ее первое видение.

   За полгода до войны ее дар сделал скачок в развитие, и Варя научилась видеть судьбу конкретного человека. Выросла ли при этом ее опухоль в голове? Скорее да, чем нет.
 
  К ней потянулись люди, желающие узнать важные, как им казалось, вещи в их жизни. А Варя узнала неприятную деталь – головные боли, от которых любой другой человек сошел бы с ума. Остановило ли это ее? Нет. Она научилась бороться с ними при помощи сильных анальгетиков, а энергию, затраченную при этих видениях, или сканирований, как она это называла, восстанавливала увеличением глюкозы в крови. Она не устраивала всяких там салонов предсказаний и прочей чуши. Слава и слухи бежали впереди нее, она лишь ограничивала количество людей до пяти-шести человек в день. Ее спасло вмешательство правоохранительных органов, где уже решались судьбы не простых граждан, а лиц, куда выше стоящих у власти.

  Мне приходилось работать и по ее списку, в который вошли ее близкие, родственники (кстати, ограниченные возрастным цензом не старше 60 лет) и близкие друзья. Варьке даже удалось таким образом спасти своего бывшего любовника с его женой и детьми, которого потом она бросила, буквально накануне рейда.

  Попав в бункер, Варвара, по приказу полковника, находящегося тогда у власти, ограничила свою работу сканирования в рамках считывание и корректировки будущего солдат, которые поднимались на поверхность. Это делалось лишь в интересах самой Варвары, которая и здесь, в убежище, находилась под постоянным присмотром врачей. 
Наше первое близкое знакомство случилось через полгода, когда выяснилось, что поверхность земли над нашим бункером практически  не подверглась радиоактивному заражению.  Постановлением полковника  было решено  выпускать солдат на пункты наблюдения, заблаговременно, еще до первых взрывов, построенные на холмах доты. А  чуть позже пошли первые рейды на поиски еды, оружия и других необходимых вещей для жителей, несмотря на наличие оных на складах бункера.

  Вот накануне одного из таких рейдов, старший сержант Тимофей  Воронков, в отделение которого входил я, отказался пройти сканирование без объяснения причин. Уже позже, в том злополучном рейде, всем стала известна его причина. Старший сержант Кот, красавчик и мечта всех девчонок бункера давно и, как ему казалось безнадежно,  влюбился в нашу месничковую Кассандру. Добровольно вызвавшись быть ее телохранителем, он верой и правдой  делал все возможное, чтобы оберегать ее от опасностей, не замечая, что чаще всего она спасала его, да и всех нас от смерти. 
Никто толком не знал Варвару, кроме ее родных и друзей. Худенькая пацанка, с рыжей головой и карими смеющимися глазами, не выглядящая на свои 22 года.  Большинство, конечно, знали о ней благодаря репортажам по ТВ и новостям в интернете, но воспринимали как очередную шарлатанку, пытавшуюся нажиться на бедах других,  но ее предсказания сбывались.

  Прибегая в отдел управления бункера, она машинально считывала с нас ближайшее будущее, советовала, как поступить в том или ином случае и вновь убегала к себе.  Никогда не гордилась своим даром, не задирала нос, но старалась избегать контактов с местным населением, которое нет-нет, да и лезло к ней с просьбами,  узнать гуляет ли муж, куда уходит жена по ночам, на работу или к соседу Мишке, и все в таком плане. Каждый человек, где открыто, а где и глубоко в душе был благодарен Варьке за спасение от страшной смерти на поверхности земли.

  В тот день, когда нас собрали в рейд в Негорск, задачей которого было привести некоего профессора, Варька вызвалась ехать с нами. Тогда бы задуматься, почему полковник так быстро согласился отпустить ее с нами, учитывая, насколько она была важна для внутренней жизни бункера и впоследствии для проекта Кальдера, но никто не знал о планах главнокомандующего.  Варя, постфактум, по чистой случайности, считала с профессора то, что ждало ее при возвращении назад, и как в эти планы был посвящен полковник, которому она доверяла.
Наши ученые, которые наблюдали за Варей, ожидали, что в поездке в Негорск, находясь постоянно в стрессовой ситуации, у нее будет очередной прорыв в ее сверхъестественных способностях, что в итоге и случилось.  Они долго готовились к походу, подключив для этого одного из гражданских так похожего на нашего Семена  Карташова, проработав тому, как мозг, так и тело, а самого Семена, Сэма, ликвидировали во избежание  утечки информации.

  Уже потом, анализируя задним числом, я вспомнил, что Сэм, в походе никогда не горел желанием узнать свою судьбу, отшучиваясь, что ему было достаточно того, что ему напророчила Ангел в бункере.

  До сих пор помню, как Соболь отбирал людей для этого рейда и Семен не входил в список. Дело в том, что гражданская жена Сэма, с которой он познакомился уже здесь, в бункере, должна была родить со дня на день, а исход рейда никто предугадать не мог, тем более Варя предсказала ему смерть в походе. Однако полковник ненавязчиво настоял на присутствие Сэма в походе. Соболю ничего не оставалось, как подчиниться, чем и решил, сам того не ведая,  судьбу Семена.
Во время сканирования, которого не смог избежать Кот, Варя и узнала о потаенных чувствах нашего сержанта. Только на него, она среагировала весьма необычным способом, едва не лишившись сознания. Почему именно его она выбрала из трех добровольцев в свои телохранители, знала только Ангел. Возможно, что в процессе похода, она считывала его неоднократно, узнавая как его будущее, так и прошлое, понимая, насколько серьезны его чувства, и на что он был готов ради нее. По-доброму, мы подшучивали над ним, говоря, что жить с такой женой будет весьма проблематично, от которой скрыть что либо: от заначки денег или небольшого левака, будет невозможно. Кот отбивался от наших шуток, говоря, о какой женитьбе может идти речь, если он для нее всего лишь телохранитель и не более. Но мы-то знали, что это было делом времени.
Там, в рейде, мы узнавали Ангела совсем с другой стороны. Насколько быстро она влилась в мужской коллектив, держась со всеми ровно,  практически став своей для каждого. Даже Соболь, для которого порядок и  дисциплина внутри взвода всегда была в приоритете, закрывал глаза на ее выходки и неподчинение.  Соболь даже махнул рукой на любовные отношения, развивающие между его подчиненным сержантом и Ангелом.

  А отношению между ними развивались стремительно. Буквально, в первый день, когда взвод решил  остановиться на привале у какой-то деревушки, и мы пошли в разведку, где едва не нарвались на банду. Лишь благодаря видению, внезапно накатившему на нее, мы, вчетвером: я, Юкас, Ангел и Кот,  успели скрыться в близстоящем домике. Именно тогда решалась судьба рядового Юкаса, жизнь которого зависела от простого пустяка: заметит ли его некий Морж или нет. Мне  с Юкасом пришлось спрятаться под остатками старого дивана, стоявшего в углу комнаты,  а Кот дернул Варьку за развалины старой печи, где он накрыл ее своим телом. Из-за дивана я отлично видел ее взгляд на Кота, полный какого-то отчаяние и восторга, и ее прикосновение губами к его шее. Сержант не растерялся и, несмотря на смертельную опасность, грозящую всем нам в тот момент, не смог устоять от  манящих губ Ангела. Вот тогда я в  первый раз позавидовал своему сержанту.
Позже, когда я махнулся местами с Валом и пересел к ним в «Тигр», я задал ей интересующий вопрос. Она откинулась на спинку сиденья и окинула меня оценивающим взглядом. Вот тогда-то я и понял, что попал. Я видел, как ее глаза останавливались на моем лице, фигуре, как зацепились на пару секунд на моем паху, заставив меня чуть напрячься. А потом выдала фразу, что ушатом воды окатила. Между тем, уже не думать о ней, я не мог.

  Я не знаю, почему Соболь приказал Коту ехать в грузовике после внезапного подъема ночью, когда Ангел проснулась с криками, сказав, что мы попали в окружение. Он сам же нарушил свой приказ, держаться тому рядом с ней. И ее тоже приходилось удерживать силой внутри «Тигра».  Видел, как она разрывалась между тем, что не знала, где находился Кот и тем, что необходимо думать о судьбе целого взвода. Поставив интересы взвода над личными, девочка неплохо держала себя в руках.

  А потом был бой с очередной бандой на трех машинах. Ангел оставалась одна в машине, когда нам пришлось углубиться  дальше в лес, едва избежала насилия со стороны одного недобитка. Конечно, об этом мы узнали чуть позже, спустя сутки, когда Соболь принял сигнал от Ангела, и мы рванули к ним на помощь. Именно за эти сутки продвижения к нам ее дар или мозг сделал очередной скачок в развитии, и Ангел научилась отводить людям глаза и наводить морок. А где-то в затылочной части ее мозга опухоль увеличилась на несколько миллиметров.
Кот рассказал нам, что пришлось пережить ей в машине с насильником, и как он с трудом узнавал в девчонке в синем сарафане свою Варьку, которая соблазняла двух отморозков, чтобы потом хладнокровно убить каждого. Несмотря на весь ужас, я бы все отдал, чтобы увидеть эту картину. И даже с удовольствием побывал бы под чарами ее дара.

  Ангел, почти полтора суток находилась без сознания. Честно говоря, мы все тогда здорово струхнули, не зная, что с ней случилось и как быть дальше. Если бы Кот оставался с ней, ничего бы такого не случилось, я едва сдерживал себя, чтобы не дать тогда Соболю в морду. Но, учитывая, что и ему досталось в бою, решил, что карма все-таки пришла к нему и без меня.

  Историческая встреча Ангела с ее бывшем, стоит отдельного разговора. Его звали Иван. Коту категорически не  нравилась эта встреча в лесу. Я видел, как нервничал и психовал Кот при разговоре с ним. Отлично сознавая, что вины Тимофея нет в том факте, что я влюбился как мальчишка в его девушку, но именно тогда я испытал чувства злорадства, что ли. Он был в моей шкуре и ревновал ее к прошлому, когда я жил этим постоянно, наблюдая за ними каждый день, видел их вместе и никак не мог повлиять на это. 

  Мне доверили держать Ивана как можно дальше от Варьки и  тем более от Тимофея. Сколько раз Иван рвался на разговор с нею, пытаясь что-то объяснить или наоборот, выяснить, однако я пресекал все попытки и вероломно использовал  возможность узнать что-нибудь новое о Варьке, той, довоенной, юной, влюбленной в этого самовлюбленного индюка. Поневоле сравнивая Ивана с Котом, понимая преимущества последнего, не понимал, что же нашла в этом Иване Варька, бегая за ним, как хвостик. Сам Иван с удовольствием рассказывал о тех трех годах их не совсем совместной жизни и как он удрал в Москву, бросив ее одну, не беспокоясь о ней. Жалел ли он об этом сейчас? Такая вероятность была. Но ничего изменить он не мог. Иван только хотел объяснить ей, почему он так поступил тогда, хотя его объяснения уже опоздали на несколько лет. 

  Мы вышли к торговому комплексу «Роза-Линда», где на подземной парковке, согласно видением Ангела, должна стоять большая вместительная машина. Ненадолго мне удалось привлечь внимание Ангела к своей персоне в торговом зале, найдя на полу шляпу и напялив ее на голову. Я видел, как живо она представила меня в виде ковбоя и как среагировала на мое пусть и шуточное предложение оголить при ней свой накаченный торс. Сейчас и не скажу, пошел бы я тогда до конца, если бы не вмешательство Кота, который проворчал и утащил Варьку вперед. Но блеск в ее глазах и ее язычок, непроизвольно облизавший верхнюю губу, я не забуду никогда.
 После перестрелки на парковке с сумасшедшим охранником, где мы опять остались живы благодаря Ангелу, спустя несколько часов, мы попали в пункт назначения.

   Вот тогда-то я впервые испытал настоящее чувство ревности, когда Кот ночью удрал к ней, и пробыл там до утра. Если в походе вся их любовь казалась мне ненастоящей, абстрактной, то теперь она распустила крылья,  и я кусал себе губы, представляя, как он сейчас целовал и гладил ее тело, какие слова она шепчет ему в ухо, как они занимаются любовью и что мне никогда этого не испытать с ней.
Весь следующий день они провели вместе, я старался занять себя чем-нибудь, лишь бы не видеть счастливую физиономию моего сержанта. А спустя сутки мы, вместе с профессором и его личной охраной в виде сержанта, отправились в обратный путь.
Я вновь попал в машину, где сидели Ангел и Кот. Находясь рядом с Азуром, нашим водителем, я не мог видеть того, что происходило в салоне. Успокаивало одно, они там были не одни, им приходилось вести себя соответствующе обстановке.

   Нам неоднократно приходилось останавливаться, чтобы расчищать дорогу от машин, сваленных ветром деревьев и прочего мусора, нанесенных за год после войны. Практически на подходах к бункеру, на Ангела накатило очередное видение, которое не обещало ничего хорошего для всех нас. Впереди ждала засада и  перестрелка. Профессор, который до этого ни разу не поднимался на поверхность земли, воспринял это как досадное недоразумение и отнесся несерьезно к  словам  Ангела, пока не услышал первый взрыв. «Тигр», который возглавлял колонну, нарвался на мину.  Азуру пришлось дать по тормозам, и нашу машину завертело на дороге, едва избежав падения вниз с обрыва.

   Не знаю, по каким причинам профессор ехал не пристегнутым, но после маневров Азура, он прямехонько полетел в руки Ангела, где она воспользовалась положением и сканировала его. Тогда-то она и узнала все о профессоре, о проекте Кальдера, и, конечно,  о ее роли в нем. Эти знания решили его судьбу. Ангел, наша славная добрая девушка в очередной раз хладнокровно убила профессора, выстрелив тому в голову. Я узнал об этом чуть позже, так как все свое внимание сосредоточил на перестрелке. Со всех сторон по нашей колонне вели огонь и вслушиваться в то, что происходило в салоне «Булата» мне было недосуг. Однако ее крик о подрыве машины услышали все. Взрыв не заставил себя долго ждать, граната прилетела в открытую мною дверь и взорвалась внутри машины. Взрывной волной всех разметало в стороны. Мне повезло, я успел отбежать далеко, и меня только зацепило волной, шарахнув о землю.

   Сознание я не потерял, но оглушило славно и тупая, пульсирующая боль в голове, не давала мне сориентироваться на местности. Придя в себя спустя некоторое время, я лишь потом обнаружил осколочное  ранение в области бедра.  С трудом поднявшись  на ноги, я  увидел Варьку. Она, контуженая и дезориентированная, лежала на самом краю обрыва, в попытках сообразить, что с ней происходит. Проигнорировав нарастающую боль в ноге, я заковылял к ней, моля ее ни в коем случае не подниматься на ноги, но, увы: к моим мольбам Ангел  оказалась глуха. Поднявшись на ноги с этим трижды проклятым кейсом в руке, Варька зашаталась, и ее повело вниз.

  Я успел поймать ее буквально в последний момент. Страха смерти в ее глазах не было. Она бормотала что-то про кейс, а я чувствовал, что вот-вот потеряю ее. Медленно, она выскальзывала у меня из рук. Несмотря на мои мольбы, просила лишь об одном, во что бы то ни стало передать это кейс Соболю. Я не понимал, как можно было об этом думать, находясь над пропастью. Необъятный ужас сковал меня: глянув вниз, понимал, что у нее нет ни одного шанса выжить. Мир перестал для меня существовать, все мысли были сосредоточены на том, чтобы убедить ее бросить кейс и дать мне вторую руку.  В тот момент я просто возненавидел ее за ту преданность своему делу, которое  она ставила превыше своей жизни. Проклиная все на свете, я не выдержал и, наорав на нее, признался ей в любви. Это возымело действия: она услышала меня, наконец, и бросила кейс вниз. 

   Вытащив с трудом ее на ровную поверхность, мы долгое время лежали на берегу, приводя дыхание в норму. Я смотрел на нее, пытаясь понять, что она сейчас чувствовала. Конечно, я сознавал, что мое признание никак не отразиться в дальнейшем на наших отношениях, но в тоже время ощущал облегчение, что мне не придется носить все это в себе одном. Теперь об этом знало двое и как она поступит с этим, я не знал. Она лишь поблагодарила меня, за спасенную ли жизнь, или за признание, я не имел представление, да и не хотел об этом задумываться. Главное, она жива, а все что кроме, на фиг, на фиг…

   Далее, уничтожив банду до последнего бойца, и похоронив погибших товарищей, мы открыли  еще одну грань ее дара: Варька запросто, из «Мухи» отправила в пропасть военный грузовик со всем оборудованием.

   Продолжение на: http://www.proza.ru/2020/03/12/806