Лучшие годы?

=== Конференция ===


— На этом мой доклад закончен, спасибо за внимание, — девушка обвела взглядом дюжину присутствующих. — Жду ваших вопросов.
Коллеги по несчастью молчали: кто-то украдкой смотрел в телефон, кто-то читал распечатки, готовясь к своему выступлению. Естественно, голос подал председатель данной секции — по совместительству преподаватель большинства докладчиков. Девушка напряглась.
— Как вы считаете, Наталья, с какой еще аудиторией можно было бы провести ваш тренинг?
Ответ пришёл мгновенно:
— Я счи...
— Где еще можно его провести? — не унимался препод, словно не услышал совсем не тихое и четкое начало. Наташа выдохнула и продолжила:
— Если мыслить глобально, то...
— Глобально, да.
Снова выдох.
— То, я считаю, тренинг можно провести для всех желающих.
— Молодец, — шепот с какой-то подозрительной хрипотцой услышали все, включая Наташу, едва лишь стоило ей закончить предложение.
— Умничка, — шепот повторился, и она окончательно сбилась с мысли.
Преподаватель, похоже, совершенно не контролировал свою реакцию. Казалось, он получал истинное наслаждение, слыша именно то, что хотел услышать. Наташе стало очень-очень неуютно, но она смогла продолжить и пояснила свой ответ.
Подумывая при этом: не стоит ли сменить научного руководителя.


=== Про отметим ===


— Мы просто обязаны отметить посвящение все вместе. Обязаны!
— Согласен. В бар?
— Какой бар, у меня дача свободная в пятнадцати минутах от города.
— О-о-о, другое дело!
— Заметано. Тогда конец сентября, всех устроит? Там и с суммой определимся.

***

— Так, народ, посвящение пролетело, но уж закрытую первую сессию мы отметим. Все вместе!
— Я не могу. Уже в поезде.
— Окей, ну почти все. Эта суббота, шесть часов, бар...
— Ба-а-ар!
— Во, берите пример с Андрюши — отчислили, а он все равно с нами.
— Ну так прально, скоро год в завязке будет.
— Ага, армия такой же храм трезвости, как и наша общага.
— Народ, мы отклонились. Суббота, шесть, чтобы все были.

***

— Эй, может, на шашлыки, пока практика не началась?
— Если хочешь — сам собирай. В прошлый раз было три калеки, а нас двадцать пять, между прочим.
— Двадцать четыре.
— Да пофиг. У нас даже фоток совместных нет за целый год, позорище.
— Ребят, я точно не смогу, если что.
— Началось.

***

— Что насчет выпускного?
— А ты как думаешь?


=== Самоподготовка ===


В комнате самоподготовки только парты, стулья и холод. Сидеть там неудобно, но готовиться к завтрашнему семинару в комнате с шумными соседками ещё неудобнее. Терпим.

В темноте за окном кружит снег, с горячим чаем более-менее уютно, а кольчатые черви любопытно таращатся из учебника.

И всё бы ничего, если бы не звук.

Поначалу его не замечаем: общага живой до краев организм, как муравейник. Общага не спит и даже не дремлет. Зато она всегда пахнет — будь то запах пережаренной картошки, хлорки или чарующий аромат из коридора парней-радиотехников, не поддающийся описанию и желательно вдыханию. А ещё она всегда звучит.

Вот и сейчас, за отдаленным грохотом колонок с этажей ниже и хохота из другого конца коридора не сразу становится различим скрип. Равномерный такой и противный. Неловкий. Будто на кровати кто-то прыгает, только не прыгает.

Шутим, что демонстрационный материал по физиологии прямо за стенкой, удобно.

Скрип не прекращается, обрастает недвусмысленными вздохами. Это продолжается так долго, что неокрепшие умы домашних девочек-первогодок, то есть нас, резко покрываются налётом невозмутимости и равнодушия.

Позже нам скажут, что комната на этом этаже очень везучая — живущие за стеной гуманитарии весьма общительны и любвеобильны.

В следующий раз мы идём на другой этаж. Там пахнет жареными бананами.


=== Скверный ===


Препод задерживался. Саша влетел в кабинет не стучась:
— Вы слышали, что Семёна отчисляют?
Все выдержали паузу. И загудели:
— В смысле? За что?
— Типа за неуспеваемость. Говорят, он по всем срокам с курсовой пролетает.
И снова пауза, которую нарушил Антон:
— Не понял. У нас один научрук, всё шло нормально. До защиты ещё куча времени.
— И так понятно, в чём причина, — сказала Аня с камчатки. — Когда он комиссию вызвал, уже было понятно, чем это закончится.
Все снова загудели, но препод всё-таки пришёл.

***

— Думаешь, его из-за общаги? — шмыгнула носом Машка и надела третьи носки.
Аня пожала плечами:
— А из-за чего ещё?
— Так жалко… Он ведь ради всех старался.
— Он знал, на что шёл. Сидел бы тихо — и отсюда бы не выгнали, и из универа.
Скипел чайник, и Аня залила чайный пакетик в кружке.
— Наливай, и спрячем сразу. Сегодня опять проверять будут.
— Давай обогреватель ещё полчаса постоит, дубак нереальный.

***

Заведующая общежитием Наталья Ивановна расстегнула верхние пуговицы кардигана и убавила мощность. Новенький обогреватель слишком уж жарил, хотя утром, с началом рабочего дня, ей всё равно приходилось несколько минут сидеть в пальто — за ночь кабинет остывал до средних по общежитию плюс пятнадцати.

Сегодня она то и дело натыкалась на разговоры о том студенте, что пару месяцев назад пришлось выгнать — оказывается, его отчислили, значит, шумиха в СМИ не прошла для деканата бесследно.

И хорошо, что отчислили.

Мальчишка не понимает, что на таком спонсировании невозможно отгрохать жилье «как в Европе». Да и цены европейские никто бы не потянул, за такую сумму проще квартиру обычную снять. В общежитие идут не за комфортом, а за дешевизной, так какие могут быть претензии?

Никто никогда не жаловался, все всё понимали. Когда Наталья Ивановна была студенткой, жили ещё хуже — и ничего, никто не умер. Но этому «борцу за справедливость» спокойно не жилось. Думал, что комиссия поможет, да только не учёл, что им это тоже невыгодно.

Взбаламутил воду, скверный мальчишка. И зачем?