Глава 13. Что посеешь, то пожнешь
Погожим августовским утром, на берегу сонно текущей реки, под ивой, купающей в прозрачной воде листья, сидел с удочкой худощавый загорелый человек, в выцветших футболке и шортах. Звали его Юрка Песин. Выглядел рыбак на сорок, хотя был значительно моложе. Жизнь его, как говорят, била.
Родителей своих не знал, воспитывался в детдоме на Урале, после закончил «бурсу»*, получив специальность каменщика. А когда наступило время отдать долг родине, попал в строительные войска в город Гудермес, что на Северном Кавказе. Там освоил еще ряд профессий, и пришелся по душе ротному. Тот был чеченец и подрабатывал на солдатах, выделяя их за плату землякам, для различного рода работ.
На одной такой, Юрка познакомился с черноглазой Фатимой, они стали встречаться, а после демобилизации, с согласия ее родни, поженились. Была свадьба со стрельбой, лезгинкой, вином и жареными барашками. За год рукастый молодой построил новый дом, а потом началась чеченская война. Братья Фатимы стали воинами Пророка, а ее мужу приказали, - убирайся в Россию. Иначе отрежем голову.
Дали денег на дорогу и сопроводили на вокзал, где посадили в поезд Грозный - Волгоград. Там Юрка, купив у проводника водки, в расстройстве крепко набрался, а когда проснулся на конечной станции, оказался без документов. На работу без паспорта не брали, и в Волгограде ее не хватало даже для своих. Так Песин стал бомжом.
Перебиваясь случайными заработками, он бродяжил по Поволжью, отсидел год за кражу, а когда вышел, решил податься в Москву, где по слухам, можно устроиться на работу. Но поскольку из документов имел лишь справку об освобождении, спрыгнул с товарняка при подъезде к столице, на станции Одинцово. Там, в забегаловке, от местных ханыг узнал, что вокруг набирает обороты дачное строительство. Новые русские, чиновники и бандиты, строят зимние дома, коттеджи и даже виллы.
И тут ему, что называется, повезло. В один из дней, когда болтался по городу, Юрку тормознул местный участковый для проверки документов. А поскольку таковых кроме справки не имелось, доставил в опорный пункт милиции, где, опросив, составил протокол и заявил, - отправлю тебя в спецприемник, пусть разбираются.
Задержанный туда не хотел и стал лихорадочно соображать, как выкрутиться. Поблуждал глазами по обшарпанному кабинету, а потом предложил, - слушай командир, давай сделаю тут ремонт, а ты меня отпустишь.
- А сумеешь? - недоверчиво покосился на него старший лейтенант.
- Так я ж строитель, - стукнул Юрка себя кулаком в грудь, - будет как картинка.
- Ну, гляди, обманешь, пеняй на себя - погрозил пальцем участковый.
Короче ремонт Юрка сделал. Бугров (такую фамилию носил старший лейтенант), завез стройматериалы, обжав на местном рынке торговцев-хачиков, а бомж сделал все по высшему разряду. Даже обновил стенд, на котором у стража закона висели несколько распечатанных на принтере фотографий.
- Молодца,- сказал тот вечером третьего дня, приняв работу. - А теперь запри дверь, обмоем, так сказать, ремонт. Юрка щелкнул запором, начальник достал из сейфа бутылку водки, а из стола маринованные огурцы и стаканы, налив в каждый по половине.
- Ну, давай (звякнул свой в Юркин), выпили, захрустели.
- Слушай, а кроме этого, - обвел правоохранитель рукой кабинет, - еще чего можешь?
- Да почитай все, - щербато улыбнулся бомж.
- Тогда имеется предложение. Я организую тебе жилье, за что перекроишь крышу тестю, он живет тут недалеко, в деревне.
- Добро, - оживился Юрка. Они допили бутылку, участковый разрешил Песину ночевать в опорном пункте на диване, а сам убыл домой. Рано утром (было воскресенье), заехал за ним на служебном «Урале» и для начала отвез показать жилье. Оно находилось в трех километрах от города, на берегу реки, за которой синел бор, и оказалось рубленой сторожкой.
- Была лесхозовская, теперь ничья, я тут иногда рыбачу,- отпер ключом висячий замок на двери, Бугров. Внутри имелись печка, напротив топчан с матрацем, у окна колченогий стол и пара табуреток.
- Ничего, жить можно, - оглядел жилье Песин.
Крышу тестю он перекрыл, а заодно отштукатурил подвал и побелил известью. Хозяин расплатился натурой, дав мешок картофеля, несколько кусков солонины и банку меда. С тех пор у мастера всегда имелись шабашки.
Обращались не только деревенские, но и наводнившие столь живописные места, дачники. Жизнь повернулась к Юрке другим боком.
Поймав трех окуньков и несколько уклеек, он спрятал удочку в кустах и, прихватив садок, направился по тропинке к жилью. Когда подошел ближе, услышал вдали шум мотора. От леса, по грунтовке, пылил внедорожник. Переваливаясь на кочках, подвернул к домику, хлопнули дверцы, наружу вышли двое.
- Ты, что ли, Юрка? - спросил тот, что ниже, в черной майке, и с мускулистыми, в наколках, руками.
- Я, - кивнул пролетарий.
- Камин отремонтировать можешь? - прогудел второй, рослый, похожий на гориллу и с мятыми ушами.
- Могу (чуть подумал).
- Ну, тогда садись, едем с нами.
- Лады, только переоденусь и захвачу инструменты, - скрылся Юрка в сторожке.
Место куда приехали, оказалось коттеджным поселком, из тех, что росли как грибы, по всему Подмосковью. В одном таком он уже работал, сооружая владельцу, канализацию.
Миновав одной из асфальтированных улиц десяток помпезных домин с приусадебными участками в гектар, подвернули к последнему, за которым блестела гладь озера, окаймленного сосновым бором.
Сидевший за рулем крепыш в майке просигналил, железные ворота в высокой ограде откатились в сторону, въехали на обширный, мощеный гранитным плитняком, двор. В глубине высился красного кирпича, двухэтажный особняк с открытой террасой наверху и двускатной крышей, а справа, под раскидистой сосной, модульного типа дом, рядом с которым стояла еще одна иномарка.
- Топай за мной, - буркнул «горилла», враскачку пошагав к коттеджу, Юрка, прихватив сумку с инструментом, вслед.
Поднявшись по ступеням на крыльцо, он потянул на себя массивную глухую дверь, оба оказались в пустом, с высоким потолком, холле. Открыл вторую, миновали с зашторенными окнами комнату и оказались в небольшом зале с золоченной хрустальной люстрой вверху, узкими стрельчатыми окнами и камином, облицованным малахитом.
В центре стоял овальный, красного дерева стол, а в одном из вычурных кресел за ним, сидел седоголовый старик, с морщинистым лицом и живыми черными глазами.
- Вот, привезли, - опустил «горилла» лапу на плечо умельца.
Седой скользнул по тому взглядом и ткнул пальцем в малахит. - Плохо тянет, а дело к осени, надо сделать. «Где то я его видел», промелькнуло у Юрки в голове.
- Можно, - сказал вслух и прошел к камину. Осмотрел под обугленными дровами топку, низ дымосборника, и заявил, - агрегат в порядке, только нужна чистка.
- Ну, так чисть, - проскрипел старик, встал и по ступеням лестницы с перилами, поднялся на второй этаж. Спустя пару часов все было готово, Юрка проверил тягу горящей лучиной и сказал горилле, - порядок.
- Угу, - промычал тот, вынув из кармана мятую купюру, сунул Юрке.
- Это все?
- Прокурор добавит,- оскалился амбал. Вывел за ворота и сказал, - бывай.
- А назад? Расстояние не малое.
- Топай, покуда цел. Всякую шваль не навозишься.
«Вот же гад», думал Юрка следуя обратно. «Но где ж я видал старика?» И тут внезапно осенило - на стенде у Бугрова.
- Ладно, еще не вечер, - сказал сам себе и, поправив на плече звякнувшую сумку, участил шаг.
Следующим утром навестил на опорном пункте участкового
- Так говоришь, точно он? - пристально рассматривая отколотый со стенда снимок, уточнил старший лейтенант.
- Точно. А его шестерка за работу дал мне всего на бутылку водки. - Жадный, гад.
- Ладно, разберемся, - свернув лист вчетверо, сунул его в нагрудный карман Бугров. - Ты возвращайся к себе и сиди тихо, а я проскочу в горотдел.
Они вышли наружу, участковый запер дверь, сел на стоявший под окнами мотоцикл, завел, и тот покатил в центр города.
Вскоре участковый сидел в кабинете начальника милиции, докладывая суть дела. Подполковник хмуро выслушал и спросил. - Ты проверял там паспортный режим?
- Нет. Эти поселки растут как на дрожжах. Руки не доходят
- Хреново, - снял начальник трубку телефона...
Свидетельство о публикации №220031301588
Роман Рассветов 31.08.2023 13:54 Заявить о нарушении