Поэт не для всех

     Увы.
     Немногие понимают эти стихи. Не часто находятся те, кто, открыв его книжку, без труда войдут в разномерность нестандартных строк, в разъятую емкость его поэтического мира.
     И не мудрено.
     Нужно обладать синтетическим восприятием, способностью ассоциативно мыслить, иметь недюжинный запас исторических, философских, религиозных, художественно-эстетических, литературоведческих и прочих познаний, владеть аллюзорным восприятием, чтобы получить код доступа в его эстетическую обитель.
     Попробуйте-ка! Много ли найдется таких в век, выразимся деликатно, опрощенного цифрового сознания!
     Но лиха беда начало!
     Прикоснемся к нескольким строкам стихотворения Анатолия Лямина, – речь о нем – обнажим их тайну.
          Над обреченностью мечтаний
          Уже ушедшего ума
          Вознесся бег воспоминаний
          И вмиг исчезла суета.
     Ломка эстетического пространства начинается с первой строки, где свершается лобовое столкновение взаимоисключающих понятий «обреченность» и «мечтаний». Мечта потому и мечта, что свободна, вольна, устремлена в будущее, связана с надеждой на лучшее. Иной она не может быть по определению. Иначе это не мечта, а вымученная фантазия о неотвратимом.
     Но в устах поэта – она «обреченная», то есть, заранее приговоренная к  предопределенному, неизбежному финалу. .
     Кем?  Ответ в следующей строке: приговором «Уже ушедшего ума».
     Вмиг рисуется образ дряхлого старца, утратившего желание и волю жить, но, определенно сохранившего «душу живу», погруженного в прошлые грезы, безнадежно пытающегося возродить былые дерзновения, вероятно, неосуществленные.
     Две строки – и перед нами целое повествование о пролетевшей жизни человека, желающего постичь непостижимое, познать непознаваемое…
     Однако следующая строка все переворачивает с ног на голову. Оказывается, в «ушедшем уме» дряхлого старца, утратившего желание и волю жить, но, определенно сохранившего «душу», погруженного в прошлые грезы,  так вот, –  оказывается, в этом уме  «Вознесся бег воспоминаний». То есть, эмоциональное сознание его активно, динамично, полно картин минувшего.
     Не терпится узнать, воспоминаний о чем, о каких событиях этой угасающей жизни? Больших, малых, крупных, поворотных или малозначительных? Ждешь – обычный, логически ожидаемый в таких случаях прием – описания этих событий. Здесь нет этого.  Поэт предоставляет читателю самому рисовать их, указав параметры поиска строкой: «И  вмиг исчезла суета».
     Стало быть, речь идет о таких картинах, всплывающих в памяти лирического героя, которые вырывают его из суетной картины обыденности, возносят над ней.
     Какие это картины – земные потрясения, небесные видения, – и предоставляется определить читателю.
     Поэт понуждает мыслить, включать воображение, интеллект.
     Да, это непросто.
     Но, если поднапрячься, откроется нестандартная, многомерная,  необжитая художественная ойкумена.
     Предлагаю читателям выполнить эту работу самим – раскрыть смысл нижеследующих строк и всего стихотворения в целом.
          Я крался праведностью троп
          Насмешливыми днями,
          Надеясь снять искусство славы
          Исчезновением причин
          Под повседневной гиблостью забытых обещаний.
          Над гребнем праведностью
                над усыплением зарниц
          Взлетает участь подземелья
          Богов,  титанов, черных магов
          И наших бедных озорниц
          Пришедшей смуты прежних лиц
          Условья падшие таит
          Заслуженных мечтаний.
          В бою погибших веселит
          Обрядом созданных  познаний.
          Возникнет сталь над закаленностью страданий
          Прольется тягостная высь давно уснувших прозябаний
          Беспечных вызовов моих…

Николай Владимиров,
профессор МГУКИ