Якоб Лорбер. Домоводительство Господне. Глава 57

Исповедь Адама

27 января 1841 года

1. Когда Енох завершил свою благочестивую речь, смотри, Сиф снова поднялся и сказал: «Воистину все так и есть, как ты, дорогой Енох, столь прекрасно и верно поведал нам ныне из высокого Источника!

2. Ибо я по себе очень хорошо замечаю это, поскольку постоянно прыгаю ввысь в своей мудрости. И когда эта самонадеянная движущая сила на определенной высоте вновь предоставляет меня моей собственной слабости, – о, тут я всегда падаю, подобно этим каплям, обратно в озеро моей врожденной ничтожности, где обыденность и повседневность сразу же снова поглощают и смиряют меня, и естественное течение в конце концов увлекает меня, и только тогда я в бессилии снова начинаю постепенно осознавать великий закон, который Господь весьма мудро и с любовью вложил во всю мою природу: тот, кому Господь не дал крыльев для полета, должен в благотворном и целесообразном покое совершенно смиренно оставаться дома и там тихо и благодарно дожидаться, пока вечному милосердию не будет угодно, чтобы этот ручеек принял и ту скромную капельку, каковой мне самому всегда надлежало быть, и повел наружу к вечному восходу, где неизменно сияет милость Господа, и бесконечная любовь вечного, святого Отца уже ни за что не даст этой скромной капельке погибнуть.

3. О дорогой Енох, скажи, так ли это, и правильно ли я тебя понял?! Ибо я верю, что это так, и полагаю, что никто не мог бы понять это иначе.

4. Поэтому еще раз коротко сообщи нам всем, так это или нет!»

5. И смотри, Енох, восхищенный Сифом, подошел к нему, обнял отца и промолвил: «О дорогой отец Сиф, утешься, поскольку ты верно понял голос вечной Любви, когда Она, подобно лучам восходящего солнца, изливалась через мои трепещущие слабые уста!

6. Ибо мои речи – не из меня, но лишь из вечной Любви преблагого, пресвятого Отца, за что все мое существо всеми своими фибрами и силами будет вечно хвалить, славить и благодарить Его. И впредь да не будет во мне и вне меня ничего, что не было бы посвящено Любви, хвале, славе и благодарности нашему премного доброму и любящему святому Отцу, от Которого благодаря Его великому милосердию произошли все мы и все вокруг.

7. И потому также никто не может и не должен ничего делать из себя, даже если он польщенно узрит и в благотворном осознании ощутит в своей тесной груди некую более высокую жизнь, – но ему следует, подобно этой капельке, полностью предоставить себя Господу, и Тот уверенно поведет и направит его так, как это более всего соответствует Его вечной любви и порядку, что, разумеется, вовеки пребудет для человека наилучшим! Аминь».

8. «Да, так оно и есть», – произнес Адам вместе со всеми присутствующими детьми основного рода, Адам же продолжил, говоря: «Ибо все, что растет и процветает на земле, во всей кротости безропотно подчиняется этому вечному порядку всесильного Бога. Мы ежедневно видим, как солнечный луч могущественно влечет траву из темного лона земли, равно как и все растения, кустарники и деревья, и как из влажных низин и моря этот сильный и мягкий солнечный луч бережно поднимает к себе на небосвод облака и нежно наполняет их мягким светом, и наконец преображает их и просветляет, так что они, сами уже, подобные свету, больше не воспринимаются нашими грубыми чувствами, хотя для духовного ока они вовеки пребывают непреходящими. И пусть это всего лишь земной образ, построенный на сравнениях, но все же он полностью равноценен высокому порядку человека, которому дано тело, наделенное разумом и душой, чтобы благородный плод произрастал в нем, сообразно вечному порядку, для вечной жизни в Боге, – так зачатие становится новым бессмертным плодом, произрастая из души благодаря силе любви из Бога и Его порядка.

9. О дети, смотрите, благоволя к нам, Господь подготовил нам оратора и открыл ему глаза, и через него освободил наши уши, чтобы мы могли лучше понимать великие замыслы пресвятого Отца в отношении нас! И поскольку к нашей радости нам наилучшим образом было открыто мудрое значение этого любимого мною места, давайте теперь пойдем дальше, ибо земля таит в себе еще много непознанных сокровищ, так пусть же и они станут отрадой для нашего духа! Аминь».

10. И смотри, тогда эти первые люди земли в душе возблагодарили Меня, а затем поднялись и направились на восток к выходу, а там через немного сужающийся проход проследовали на открытый воздух, где они задержались на некоторое время и с великим изумлением наблюдали за журчащим прозрачным ручейком, и видели, как далеко внизу мягкие облачка быстро поднимались из этого ручейка вверх к свободным пространствам света, и видели также, как эти облачка, преображенные теплом, исчезали из виду. И тогда все они хорошо поняли это действо природы и узнали в нем себя, что было им на пользу, и в глубине своего сердца восхвалили Меня за это, и безмерно возрадовались, а потом отправились дальше через широкую горную равнину, где жили многие семьи. И те, уже издали заметив белоснежную фигуру праотца, все разом поспешили к хорошо утоптанной ведущей наверх дороге, чтобы Адам благословил их, а затем стали восхвалять Мое имя, так что чистый звук их голосов разливался повсюду, затихая над далекими горами, приглашая всех живших там детей к следующему дню покоя – субботе, когда вновь будет совершено полагающееся Мне жертвоприношение.

11. И тогда отцы с ликующим сердцем двинулись дальше вплоть до того места, где уходящая в небо снежно-белая скала резко преграждала им путь, и там снова опустились на землю, окруженные тысячами детей, которые усердно старались преподнести отцам главного рода всевозможные кушанья, и каждый чувствовал себя счастливым, если те благословляя прикасались к его дарам, преподнесенным от всего сердца.

12. И смотри, на этом привале Адам устремил свой взгляд ввысь, к многочисленным высоким зубцам этой уходящей в небо скалистой горы, и долгое время, полностью погруженный в себя, не произносил ни слова, и никто не отваживался спросить его, что он там видит. И громкое ликование детей тотчас смолкло на некоторое время, ибо они заметили слезы в глазах праотца.

13. И все принялись размышлять о том, каковы его намерения, но, кроме Еноха, никто не был способен увидеть, что происходит в его душе.

14. Адам же отвел глаза от высоких круч скалистой горы, безмолвно окинул взглядом всех собравшихся детей и наконец в сильном волнении произнес:

15. «О, все это моя собственная вина! О великий, святой справедливый Бог, почему Ты повелел моей вине вырасти в такую гору?! Я еще жив, а эта скала уже почти достает неба! Насколько же еще она увеличится к концу всех времен?!

16. И как я смотрю сейчас в канун субботы, окруженный тысячью детей, отдыхающих здесь у твердыни моей вины, так и последний человек, оставшийся один из всех живых созданий и детей, будет здесь однажды, каясь и скорбя о моей вине, одиноко устремлять свой взор к этим вечным вершинам сверкающих миров в бесконечности Бога, с великой тоской ожидая, когда эта гора обрушится на него, чтобы раздавить и погрести под своими обломками его как последнюю каплю моей великой вины!

17. О дети, взгляните: там наверху, где все еще дымится и горит, – я возник и согрешил перед лицом Бога и земли!

18. Тогда я еще был совершенен, и все творение было подвластно мне и хорошо понятно от центра земли до того высокого, последнего мира миров, которого ни один дух никогда не достигнет даже своей самой возвышенной мыслью!

19. И кого же сделала из меня моя вина? Чем я стал в ночи моего греха?! Ничем иным, как лишь жалким червем во прахе земли, едва ли способным на что-то большее, чем влачить в себе частицу самой горемычной жизни!

20. О дети, смотрите: даже падение с последней, самой дальней звезды в вышине до последней, самой дальней звезды в глубине – всего лишь прыжок стрекочущего сверчка в сравнении с тем падением из моей прежней выси до этой несказанной бездны!

21. Я был поставлен на вершину – уже в своем земном начале – для величайшего смиренного самопознания, и я познал себя, и из-за этого пал еще ниже: до этого самого места пришлось мне падать, а моим ступням – из-за Каина – и того ниже!

22. О это падение, которое не поддается описанию! Я, не имевший себе равных, за исключением Бога, должен ныне просить моих детей о наставлениях и хлебе!

23. Но теперь это так; и да будет так во имя Того, Кому было угодно сделать из меня то, чем я сейчас являюсь перед лицом всех! Аминь».

24. И смотри, завершив эту скорбную речь, Адам заплакал, и его горесть опечалила всех присутствующих, за исключением Еноха. Ева же вдвое тяжелее ощущала в своей душе бремя, гнетущее Адама, однако старалась скрыть свои слезы, чтобы плачем еще больше не отяготить его сердце. Печаль эта длилась около часа, а затем Сиф подошел к своему отцу, осушил слезы с его лица и сказал:

25. «О отец, не плачь из-за того, что Господь сделал тебе это. Если бы ты был плохим отцом, разве могли бы мы тогда любить тебя как отца?

26. Мы же никогда не находили в тебе ничего дурного, но все, что мы обрели в тебе и получили от тебя, было, есть и будет благом, и потому все мы без исключения с большой радостью всегда выражаем тебе глубокую любовь и почтение как истинную сыновнюю благодарную жертву. И потому, дорогой отец, утешься и не печалься по поводу мудрейшего водительства всемогущего, любящего, пресвятого Отца!

27. Ведь ты всегда учил нас, что все, что делает Господь, – благодеяние. Если же Он сделал всем нам такое, разве могло это не пойти нам во благо и разве не должно было оно непременно быть таковым?! Посему нет нужды заботиться о том, что пути Господа через любящее мудрое и могущественное правление пролегли не так, как мы могли бы приспособить их к нашей бесконечной ограниченности перед Богом!

28. О отец, если и была тебе некогда дарована полная власть, так что даже солнце, луна и все звезды должны были повиноваться тебе, то ведь это же было дано тебе только Господом всей власти и силы и, таким образом, это всевластие было не из тебя самого, но из Бога.

29. Если же нечто принадлежит Господу, Он ведь может забрать это в соответствии с Его мудрым порядком, исполненным любви. Так Господь согласно Своей любви и мудрости делает только самое лучшее и целесообразное для нас, которым по Его великому милосердию позволено называть себя Его детьми.

30. И если Он является всем нам Отцом, как же сможет Он в силу Своей бесконечной любви и следующей из нее безграничной милости когда-либо позабыть Своих детей?!

31. О отец, пусть же твое чело снова прояснится, и да возвеселится твое сердце. И позволь дорогому Еноху, как только дети удалятся, окинуть взглядом его утренней зари все эти вещи, чтобы его бурлящая жизнью речь преобразила их и сделала отрадой для нашего духа!

32. Посему возвеселись, о отец! Аминь».

33. И смотри, когда Сиф завершил эту весьма полезную утешительную речь, Адам взглянул на него ободренно и сделал знак Еноху, чтобы тот исполнил пожелание Сифа и остальных детей главного рода, – но лишь тогда, когда прочие удалятся, кроме одного, который был черноволосым и не принадлежал к их роду, но только что выбрался из низины, ибо страх перед Ламехом подвигнул его, смертного, бежать к бессмертным обитателям гор, и он, исполненный жажды знаний, примкнул к детям Адама.

34. И когда Еноху был подан знак, смотри, тотчас же поднялись Енос, Каинан и Малелеил, как это издавна было принято в таких случаях, и сообщили детям, что в наступающую субботу перед восходом они должны собраться в известном месте перед хижиной Адама и принести свои дары, а сейчас им надлежит удалиться на некоторое время по желанию отца ради краткого отдыха его сердца. Когда же будет дан знак, пусть все снова соберутся и проводят отца к детям полудня, откуда затем они могут возвратиться в свои родные места.

35. И как только эти трое завершили свое дело, вернулись они на прежнее место и по воле Адама привели с собой черноволосого чужака, и, смотри, тогда поднялся Адам и спросил его:

36. «Что привело тебя сюда, вырвав тем самым из лап смерти? Отвечай, или скройся от лица отца отцов земли, ибо в твоих жилах течет смертоносная кровь, и на твоем лбу еще ясно виден смертный знак Каина, убившего Авеля. Посему говори, если можешь говорить, и твой язык способен на какую-либо речь! Аминь».

37. И чужак тотчас пал ниц перед Адамом и очень робко пролепетал несколько нечленораздельных звуков, из которых никто ничего не смог понять, за исключением одного лишь Еноха.

38. Сиф же сказам Адаму: «О отец, смотри, твое справедливое рвение погубит этого сына земли. И потому с милостью и благословением отмени свое законное требование и повели живому Еноху оживить его, чтобы он был способен воздать должное твоему правосудию! Аминь».

39. И Адам исполнил то, о чем просило сердце Сифа, и сказал Еноху: «Взгляни на этого мертвого из низины. Оживи его и освободи его язык, чтобы он поведал нам всем, чего жаждет его сердце! Аминь».

40. Енох же тотчас поднялся и сказал следующее: «О отцы, как можете вы называть этого человека мертвым сыном земли, когда ведь он жив, подобно нам, и является лишь несчастным пришельцем из низины?! Ведь даже если больное животное придет к нашему жилищу, мы не прогоним его, но станем хорошо заботиться о нем, пока оно не поправится. Ныне же в поисках прибежища до нас с большими трудностями добрался бедный потерянный человек из низины, а мы вынуждаем его, подобно червю, валяться в пыли перед нашими лицами!

41. Мы же все видели, что он пришел к нам живым, и нам хорошо известно, что всякая жизнь, равно как и существование живого, не может брать свое начало нигде, кроме как в Боге и из Бога!

42. Посему, о дорогие отцы, позвольте этому человеку возродиться, чтобы на этих высях он познал великого Бога; ибо любовь высочайшего, вечного, святого Отца, несомненно, простирается дальше, чем это когда-либо хоть в малейшей степени способна постичь даже наивеличайшая из наших мыслей.

43. Как же тогда этой бесконечной любви не коснуться и детей низины?! И если она привлекла одного из них к нам наверх, тогда наше дело не отсылать этого несчастного от себя, но принять его, как если бы он вырос здесь, на этих высях, где еще дымятся и горят горы, и куда мы иногда неразумно направляем свои взоры, полагая, что эта скала есть наша вина или мы – вина этой скалы!

44. О, как бесконечно мало зависит от того, насколько широко и высоко выросла вверх эта скала, ибо ведь она – всего лишь камень, в то время как мы – бессмертные дети Бога и таковыми останемся. Она бренна, тогда как мы пребудем вечно. Однако все зависит от нашей любви, которая не должна обходить стороной ни одно создание, и меньше всего – бедного брата из низины. Ведь мы – лишь дети любви, и в этом – дети Бога. Посему поступим же соответственно, чтобы воистину и достойно быть таковыми, каковыми мы и должны быть! Аминь».