Белые тюльпаны

Июль 1989
Москва-Рига-Москва

Лёля лежала на верхней полке поезда, спешившего из Москвы в Ригу. Жадно всматривалась в заглядывающие в окна подмосковные полустанки, дачные посёлки и зелень лесов в фиолетовой, как разбавленные водой чернила, дымке летних сумерек. «Ален Делон говорит по-французски», - напевали наушники новенького, купленного по случаю в комиссионке плейера, который сдал туда какой-то вернувшийся из Америки счастливчик. От плейера исходил запах новой пластмассы, смешанный с тонким ароматом духов и далёкой, неизвестной, но непременно прекрасной жизни. Для простых смертных вроде Лёли Америка была так же недоступна как Альфы Центавра.

Поездку в Ригу Лёля организовала сама. Съездила в турбюро на Калининском проспекте, почитала списки направлений тургрупп, отстояла в очереди, пересчитала выданные мамой купюры (подарок на поступление на филфак МГУ) и бережно спрятала в сумочку конверт с путевкой.

Это было первое Лёлино самостоятельное путешествие. В тургруппе было пятнадцать человек и крупная холёная женщина-гид с идеальной укладкой нещадно осветлённых до синеватой белизны волос.

В открытую дверь купе заглянул симпатичный парень в джинсовом костюме. Девушки на нижних полках, лениво листавшие журналы, оживленно встрепенулись.
- Давайте что-ли знакомиться? Я тоже из вашей группы. Костя. Студент МИФИ. Вот, от нашего стола вашему столу, - Костя положил на столик плитку “Аленки».

Девчонки начали оживленно болтать, смеяться, строить глазки. Лёша сходил к проводнице за чаем. Откуда-то появилась бутылка «Хванчкары».

Лёля наконец спустилась со своей верхней полки. Потом они оказались с Костей в коридоре. Говорили воде бы ни о чем и обо всем на свете. «Я хотела бы жить с вами в маленьком городе, где вечные сумерки и вечные колокола...», - шептала Лёля,  прерываясь на поцелуи.

Потом была Рига. Узкие мощеные улочки. Узкие разноцветные домики, тесно прижимающиеся друг к дружке. Соборы, где можно сидеть часами, взявшись за руки, и вслушиваться в гулкую прохладную тишину.

Они сбегали с экскурсий, садились в электричку, выходили в Дзинтари или Майори, бродили по пляжу, подолгу сидели у окна в маленьких уютных барах, потягивая вишневый глинтвейн, покупали у бабушек бумажные пакетики с черникой.
 
Через неделю после возвращения в Москву, вечером, когда Лёля с мамой собирались спать, раздался звонок в дверь. На пороге стоял Костя. Осунувшийся, в грязном спортивном костюме, с рюкзаком за спиной. Их группу отправили в пригородный совхоз на картошку. Через три дня он поймал попутку и сбежал в Москву.

Лёлина мама, вышедшая в коридор на звонок, взглянув на худенького мальчика, с каким-то отчаянным обожанием смотрящего на ее дочь, и неслышно вернулась в свою комнату.

Январь 2007
Нью-Йорк

Лёля проснулась и сладко потянулась в постели. Кости рядом не было. С кухни доносился запах кофе и ванили. В ее день рождения муж всегда готовил какой-нибудь необыкновенный завтрак.

На цыпочках, чтобы не разбудить спящего в детской Ваню, Лёля вышла на кухню. На столе стоял огромный букет ее любимых белых тюльпанов.

Костя поставил перед ней тарелку с горячими вафлями. Вид у него был какой-то растерянный. Он почему-то был в ботинках и куртке. На полу лежала спортивная сумка.

- Кость, ты чего? В спортзал собрался? К обеду девчонки придут, не забудь. Испеку твой любимый грушевый пирог.

- Лёля. Я... Я больше тебя не люблю. Прости, - медленно, почти по слогам произнёс Костя и выскочил за дверь, подхватив с пола спортивную сумку.

Потом он ещё несколько раз придёт за вещами. Поможет Лёле с сыном переехать в крошечную дешевую квартирку. Какое-то время будет навещать Ваньку по выходным, а потом постепенно исчезнет из их жизни. У него родятся девочки-близняшки и водоворот жизни будет уносить его все дальше и дальше.

А в Лёлиной жизни будет ещё столько всего...

Одиночество. Депрессия. Авария на обледеневшей ночной трассе. Больница, где молодой улыбчивый хирург вернёт ее с того света. Через год она выйдет за него замуж.

Смешной косолапый щенок лабрадора. Внучка Мишель, поливающая цветы на балконе из розовой лейки с единорогом, и напевающая с легким акцентом  «На Тихорецкую состав отправится, вагончик тронется, перрон остаётся...»