Где цветёт чаульмугра

Однажды прочитала одна столичная восьмиклассница сказ о том, что один простой линейный бухгалтер, или там экономист среднего звена, достал однажды из своего летнего пальто экзотический плод… Как персик — с пушком, но с незнакомым диким запахом.

Вместо носового платка, незнамо кем подложенный. Прямо на стадионе «Динамо» на исходе захватывающего, как повесть Буссенара Луи, матча 1/16 финала Кубка 1945 года. — На 113-й минуте опытный страж ворот МВО Всеволод Виноградов, принимая мяч, упал лицом в лужу, и пока он стряхивал с глаз вязкую питерскую тину, другой ветеран — форвард «Зенита» Борис Чучелов, извернулся тропической змейкой, и пропихнул снаряд в сетку — прямо в верхний левый угол!

На этот раз схватка щита и меча закончилась в пользу заточенной стали, на бронзовом щите вернулся в раздевалку уважаемый Всеволод Алексеевич — будущий Заслуженный тренер СССР, который в 1957 году со своей командой добудет первое чемпионское золото мира по бенди. А в том сентябре будет 0:1 — поражение в дополнительное время. А хозяева праздновали победу, рьяные ленинградские «болелы» кричат «Боря — друг!» и эпохально допивают горькую из ствола. Армейцы московского округа несолоно хлебавши зло смотрят в серые непроницаемые хляби…

Сумеречный адмирал уже дал имя находке счетовода и испарился среди страниц. В суматохе праздника спорта мастер арифмометра не успел получить инструкций по применению фрукта. Яблоко чаульмугры начало свою отдельную от футбола жизнь… И в повести, которую прочитала девочка, и — вне оной. Через 37 лет этот шар цвета карри произрастёт в повзрослевшей школьнице чудным поэтическим диптихом о Саломее. Удивительная красота не окончилась, и уже другой любитель побаловаться рифмами на затянувшемся досуге стал писать строки, которые читаете вы.

И если кто-то из почтенной публики нетерпеливо спросит: «А где смеяться?» — я не удосужусь ответом. Типа, не знаю, да и рано ещё тянуть «улыбу». Пусть о смысле графомании думаю настоящие писатели, а нам — дилетантам не положено. Наше дело — телячье, давить на «клаву» и не мечтать о последствиях. Наши мечты вам и не снились… Помыслы — не икнулись…  — Так, или совсем не так, сказал когда-то живой, а ныне мёртвый поэт.

Возвращаюсь к плоду, обнаруженному в кармане. В бумажке он был, в фирменной. И малява на ней: «Де, не скучай, жди третий знак». И подпись: Золотоликая… Чаще нужно лазить в собственные, не чужие, карманы, господа литераторы. Там — тайные знаки и потаённые смыслы. И направления обозначены — к другой жизни, полной приключений и небывалого.

Шальные, запоздалые, слепые, на излёте… —
Одни под них подставиться рискнули…

А я не верю знакам. И в совпадения. В предназначение и судьбу. И постоянно в них попадаю. Как тот незатейливый интеллигент, в то говно. Не увернутся. Не отмыться.

Но нас, железных, точит ржа
И психология ужа…

Не пой Вова нам, мы — дилетанты, жалкие любители острых ощущений. Ты — профи! Да, и мне подкатил ускоглазый третью дозу гиднокарпуса, но с места не сдвинусь. «Суета сует и томление духа». Только Морфей нас рассудит. После дождя, среди бамбука, в римбе, в четверг… «И высосет мёд из тяжёлых сот августа славная женщина Осень». Пройду мимо сексапильной наяды реки Забвения — мне в горькие долины Мнемозины пора! Из меня уже сладкого мёда не взять. Как там — в землях Всезнания? Получу ли свой ответ?

Третий звонок. Закат, густо пропитанный паприкой, отжарит последнее бухгалтерское лето. Шальмугровое солнце зажмурится, пойма ещё полна змей, но стада чужих уже пеленают беднягу Феба — через несколько секунд он будет ослеплён. У скромницы Саломеи на тонких руках — пустое блюдо… Адский Аид — не рад такому подношению, Иродиада и дочь отправлены в ссылку. В глушь, в Саратов, где её убьёт лёд.

А мне в вечной ночи приснился долгожданный новый сон.


14 марта 2020, Нс.

ред. 28 ноября 2020.

© йЕРО, 2020.