Граница на замке

Я не трус, но я боюсь, все верно.
Грань между страхом и инстинктом
самосохранение, очень тонкая знаете ли
штука. На всякий случай проведу-ка
я границу между Украиной и Россией.

(Из рассуждений Порошенко П.А.)



-Панас, шо ты там робышь? Гони козов на распас, - прокричала Одарка  мужу, старику  лет этак за 90. Сама она,  аж на 6 лет его «моложе».

Дед был глуховат, не услышал бабку, был занят сгребанием  остатков  подстилки  в козьем закуте. Надо признать, что    бабка и сама не отличалась остротою к восприятию звуков.

-Дед! Ты что, совсем оглох!? – просунула она голову в узкую козлиную  дверь. – Гони, говорю,  козов на распас! Глянь, где уже сонца?

Панас подскреб остатки подстилочной соломы, и забросил их в угол.

-Да, слышу, слышу, чего   раскричалась, - проворчал он,  убирая дощатый затвор для  козьего прохода, и выпуская животных.

«Отара» живностью в  четыре «козовых»  голов  и одного  козла с беканьем и меканьем,  выскочили  из закуты, словно за ними гнался  зубастый  волк, и кинулись прочь с подворья к знакомому распасу. Где  зеленеющим  ковриком уже лохматилась  нежная  травка,  успевшая  повылазить за теплую, июньскую ночку.

Уходя, для проформы Панас   пригрозил  живности   дрыном:

-Глядите у меня! Только пошпарьте к Егорихе в огород, быстро охожу вот этой лозиной, - и попугав  козлиный коллектив ,  не оглядываясь направился к себе, на подворье.   

Козы, как всегда,  глубоко наплевали на дедовы угрозы, и принялись дружно  выщипывать сочную, июньскую зелень.      

Так  было  всегда от  теплых дней  до самых  заморозков.

И тут, спустя  три дня, после описанных событий, как всегда, Панас, подгоняемый Одаркою, взяв заготовленный дрын, направился  уже было к закуте, как вдруг…   

Вот тут-то и начинается наша история о государственной границе, возведенной  по приказу Порошенко, по отделению «незалежной»  от ненавистной ему  России.

Ни Одарка, ни Панас того приказа не читали, и в глаза его не видели, как  и самого Порошенко  тоже.

Своего телевизора  они не имели, а к Егорихе, у которой  тот был, не ходили,  по причине расплей, порожденных     козлиными  разбоями на огородных   Егорихиных плацдармах .

Так вот…

Как всегда,  выкрикнув  Панасу, копавшемуся в закуте: гони козов на выпас, Одарка вдруг так и оцепенела от увиденного.

По ровному полю, что гектарами простиралось вокруг их хутора, двигалось  что-то большое и непонятное. Оно рычало, ворочалось  и  чем-то размахивала по сторонам,  оставляя за собой глубокий ровок.

-Панас, иди сюда быстрее! – закричала бабка, едва устояв на ногах от надвигающегося чудовища на их хату,  которая располагалась  аккурат  с краю села.

-Да выгоняю я, выгоняю козов! – прокричал дед, посчитав, что бабка подгоняет его с выгоном.

-Иди сюда! – метнулась к закуте  уже сама  Одарка . – Ты погляди, что двигается на нас! - ткала она сухим, словно засохший фасолевый стручок пальцем,  куда-то в сторону от хаты.

Дед по своей глухоте (на войне был артиллеристом), не понимал, чего это  его бабка так раскричалась, и стоял пень пнем, вылупившись на Одарку.  Старуха, взяв его за плечи,  развернула в сторону, приближающегося чудовища, и закричала ему в ухо:

-Ты  бачишь это!? – продолжала она  указывать  в сторону поля.

-Так то ж скаватыр, делает межу, - просветил  супружницу  умный Панас.

-А што ж он такое робыть? – кипятилась Одарка, возмущаясь  похабством  этого самого  «скаватора», поганившего  поле.

Козы возмущенно блеяли в закуте, требуя свободы.

Однако старикам было не до них.  Чудище вот-вот подберется к их хате,  и того гляди, превратит ее в глубокий ровок.   Так и вышло.  Добравшись до  людей, механизм остановился, и из него выпрыгнули двое   добрых парубков.

Одарка  отважно  кинулась им на встречу.

-Шож вы робите, хлопцы?   Для чого губите чистое поле,  испокон веков кормившее  нас хлебом? – путая украинскую и русскую мову,    кипятилась бабка.

-А мы что? Мы ничего. Нам приказали, мы и пашем, - стали оправдываться молодцы. – По приказу Порошенко делаем границу, чтобы  защититься.

-А от кого, сынку,  защититься? – спросил глухой Панас, приложив  ковшиком ладонь к уху

-Нам приказали делать границу, - пояснили  хлопцы. Старики ничего из сказанного  ими не поняли, и пригласили  тех в хату.

-Пишли, дитки, до хаты,  поснедайте  картошечки с огУрцами. Небось,  з  ранцы ище не снедали?

Механизаторы  не отказались перекусить, и все  двинулись к хате.  Козы возмущенно продолжали   орать в закуте, требуя выпаса.

-Прокладываем ров, чтобы отделиться от России, - допивая по второй кружке козьего молока, пояснили устроители «границы».

-Ах, боже ж мой, - запричитала Одарка, хотя так ничего и не поняла из сказанного ими.  Зато до нее дошло, в случае прохождения «границы» напротив их хаты, козов  выпускать будет некуда.

Каждый раз не натаскаешься  их через ровок на веревках.

-Дитки, - заговорила  «непатриотичная» бабка. – А не могли бы вы напротив наших  ворот оставить проход через ровок, чтобы мы по нему гоняли козов на выпас. Слышите, как кричат от голода?

  Хлопцы оказались понятливыми, вошли в положение стариков, и  «скаватор»,  продвинувшись  метров на  пять вперед, оставил после себя нетронутым  проход через «границу».

Едва  грохочущий механизм скрылся за хуторским поворотом, как  старики кинулись к закуте, выпуская на свободу изголодавшихся «козов».

Однако едва перебежав  дорогу от ворот, «табун»  застыл, словно памятник, намертво вросшийся   в свежевырытый грунт.  Их козьи сердца были повержены. И идти по оставленному перешейку «за границу»,  никак  не соглашались, несмотря даже на дедову  лозину.

Видя такое дело, Панас  выдернув со штанов  шнурок, забросил его на рога козлищу, и, поддерживая одной рукой  партки, второй -  потянул  упрямца  через пограничный переход.  Следом  Одарка криком и  большим  дрыном   вселяла в  «козов» решительность.   

Потом  козам уже не требовалось сопровождение. Они сами бегали  «за кордон» пастись на зеленой травке.      

             ……………………..

  -Петя, а для чего ты   возвел с Россией границу? -   подперев щеку  рукой,  жалостно  глядя на  зятя, спросила  теща Петра Алексеевича.

   А действительно, для чего?  Задумчиво гоняясь в тещиной  наваристой похлебке  деревянной ложкой за  резвыми галушками, подумал Президент Украины.

  Он тоскливо взглянул в окошко,  за которым  табунились мощные джипы, нафаршированные его охраной, чтобы он  спокойно мог погостить  у тещи.

  -А черт ее знает, - мрачно озвучил он,  и снова  принялся  за вылавливания   юрких  комочков.

   Главное, что теперь граница  на замке, морально поддержал он себя. И, наконец,  поймав  ложкой  своенравную  галушку,  отправил ее в рот.      

                ……………………………………………….