Отважный шотландец Робин Говард. Гл. 4

4
 
    Подходил к концу  девятый день пребывания Маргарет в доме сэра Смита Уоррена. Она лежала на его огромной роскошной кровати. Ей нравилась эта кровать, эта мягкая чистая постель, эта спальня, обогреваемая камином.  Светлый летний вечер глядел в застекленное окно, с рамой в крупную клетку.
     - Кэт! Где ты там?! Ну что ты не идешь?! Сколько можно ждать?! – закричала девушка.
     Полежав некоторое время, она фыркнула недовольно и встала с постели. Подошла к двери спальни. Выглянула в холодный темный коридор, опять закричала:
     - Кэт, иди скорей! Куда же ты запропастилась?!
     Но ответом ей была тяжелая угрюмая тишина, царившая в глубинах темного холодного дома. После тепла спальни холод казался чуть ли не ледяным. Маргарет вернулась, накинула на себя сорочку, зажгла от углей камина свечу и отправилась на поиски своей развратной наставницы.
     Желтый свет выхватывал из мрака стены, дощатый пол и дощатый потолок. Она прошла часть коридора и, свернув вправо, пошла по другому коридору. В конце его светилось обтянутое бычьим пузырем окно, в котором угадывались очертания противоположного дома. Благодаря этому окну здесь было еще достаточно светло. Справа и слева в стенах были закрытые двери. Под одной из них девушка увидела желтую полосу. Догадалась, что это свет от горящей внутри комнаты свечи или лампады. Маргарет постучала в эту дверь. Никто не отозвался. Она постучала сильнее и прислушалась. Там, в комнате, явно кто-то был – слышались какие-то очень тихие звуки. Девушка принялась стучать настойчиво.
     - Да что тебе?! Хватит, сколько можно?! – раздался из-за двери недовольный голос Кэтрин.
     - О, Кэтрин, наконец-то нашлась, - обрадовалась Маргарет. – А я тебя ищу. Ты что не идешь ко мне?
     - Оставь меня в покое – я уже спать легла.
     - Спать? Без меня? А я тебя там жду не дождусь.
     - Я хочу эту ночь провести в своей спальне.
     - У тебя своя спальня?
     - А ты как думала? И у тебя будет: не надейся, что долго будешь хозяйкой спальни Смита.
     - Когда он вернется?
     - Я ж тебе уже говорила – после завтра уже. Так что побереги сил для него.
     - Ну-у,.. ночь целую, день целый, потом опять целую ночь ждать. Не так уж мало. А он днем приедет или вечером, не знаешь?
     - Конечно, знаю – с утра раннего. Примчится галопом, не сомневайся.
     - Кэт?
     - Ну, что тебе?
     - Открой.
     - Нет, иди, иди туда. Одна сегодня поспишь – ничего с тобой не случится.
     - А где Мадлен?
     - Мадлен сбежала от тебя.
     - Сбежала от меня? Почему?
     - Да потому что ты замучила ее, как и меня.
     - Я? Я замучила?.. Нет, не может быть – она мне столько раз говорила, что никого так сильно не любила, как меня.
     Из-за двери послышался хохоток.
     - Кэт,.. ну открой, Кэт.
     - Нет, все, отстань от меня. Иди - спи. Если не можешь, то сама себе помоги. Не знаешь что ли как?
     - Ух, злючка, - сказала раздосадованно и обиженно Маргарет, повернулась и пошла обратно.
     Вернувшись в спальню, вновь легла в постель. Лежала в жгучем томлении неудовлетворенной страсти. Хотела уже последовать совету Кэтрин, но услышала звуки, которые отвлекли ее и дали мыслям несколько иное, более естественное направление. Правда, поначалу она чуть было не рассмеялась, подумав, что слышит храп так быстро заснувшей Кэтрин. Но вскоре сообразила, что это вряд ли женский храп. Нет, он был явно мужской. Вспомнила, что уже не раз слышала его ночами. Была уверена, что это храп Мориса, поскольку знала, что сэр Смит со своими воинами покинул дом, и не знала, что Морис сделал то же. Тогда мысль о том, что возможна близость с пожилым, некрасивым, даже неприятным мужчиной ей казалась абсурдной, отвратительной, дикой, хотя стараниями Мадлен и Кэтрин в ней уже была пробуждена необузданная похоть. Но сейчас мысль о том, что можно попробовать поискать выход нахлынувшей мучительно-непреодолимой страсти в объятиях Мориса представилась ей необычайно привлекательной, просто спасительной идеей. Ее даже бросило в жар, когда она подумала, что уже сейчас, если захочет, познает вожделенные ласки мужчины.
     Маргарет встала, опять зажгла свечу и снова отправилась вглубь темного пока мало знакомого ей дома. Звуки, на которые шла, вели ее на первый этаж. Когда спускалась по лестнице, ее вдруг охватил безотчетный страх. За освещаемыми свечой последними нижними ступенями пугающе чернела неведомая ей темнота. Впрочем, Маргарет была девушка не робкого десятка. Она продолжала сходить. Спустилась. Идет по первому этажу. Колеблющийся желтый свет разгоняет мрак. Страх отступает. Все дальше и дальше открываются взгляду дощатые пол, потолок, стены с  дверями. И вот эта дверь, из-за которой слышится храп.
     Маргарет с минуту колебалась прежде, чем открыть ее, смущенная внезапным осознанием того, насколько сильно пала. Неужели ради удовлетворения постыднейшей, необузданной похоти она готова отдаться и даже подарить свою девственность старику, человеку, еще недавно неприятному ей?! И вновь ее одолела всепоглощающая, охватывающая до опьяняющего безумия животная страсть, разбуженная и распаленная в ней стараниями двух наставниц, в совершенстве владеющих приемами своего развратного ремесла.
     Она неуверенно немного приоткрыла дверь. Опасливо заглянула внутрь. Сразу в ужасе отпрянула. В вечернем свете, проникавшем в комнату через забранное железной решеткой окошко, увидела вдруг не Мориса, а … какое-то чудовище. Оно лежало на спине на постланной на полу соломе, раскинув могучие члены, и безмятежно спало. Мощная, выпуклая, широкая грудь поднималась и опускалась в такт мерному дыханию, сопровождаемому богатырским храпом. Рядом в полу был железный блок, от которого шла цепь к шее чудовища. Девушка разглядела ошейник на ней: часть его чуть блестела железом между бородой и волосами, лежащими на подушке, которой служил какой-то сверток, должно быть, куска кожи. На нем покоилась косматая голова чудовища. «Он в ошейнике? Почему? Как собаку, в ошейнике держат. Скорее, как медведя, потому что ошейник железный. Но почему?» - удивилась Маргарет. Так вот кто звенел цепью: до нее не раз доносился отдаленный металлический звон, и ей казалось, что доносится он с улицы. Девушке мгновенно вспомнились слышанные в детстве сказки о том, как принц, гуляя по замку, забредает в какое-то отдаленное помещение, где вдруг находит чудовище, прикованное к стене, которое умоляет его освободить, что тот и делает себе на беду. Конечно, обнаруженное здесь Маргарет странное существо в действительности было не монстром, а человеком, точнее, мужчиной, но он имел голову, настолько сильно заросшую волосами, такое мощное телосложение, и так неожиданно оказался не тем, кого девушка ожидала здесь увидеть, что с испуга в первый момент она, и правда, приняла его за чудовище. Чтобы завершить описание облика этого человека, добавим, что одет он был в светло-серые рубаху и штаны, в каких обычно работали люди тяжелого физического труда (правда, далеко не у всех они были рваные и грязные, как у него).
     То, что незнакомец в ошейнике и прикован цепью, сразу успокоило и придало смелости Маргарет. Она решилась войти.
     Приблизившись, убедилась, что, если могучим телосложением лежащий, возможно, и правда, похож на какое-нибудь человекоподобное чудовище из старинных сказок, то уж лицом точно нет: привлекательные, даже мягкие, благородные черты. Правда, спутанные, давно не чесанные светло-русые длинные волосы и такая же борода придавали лицу первобытно-диковатый и даже разбойничий вид. Пусть так. Но чем это не мужчина? Самый настоящий мужчина. Да еще какой! Куда Морису до него? Разве не мечтала она о чем-то подобном все эти минувшие дни, после того, как в ней неожиданно открылась страстная женская природа? Приблизительно такой же образ, образ настоящего, сильного мужчины, в общем-то, весьма похожего на сэра Смита, смутно представлялся ей и с невероятной силой влек к себе. Правда, образ этот представлялся ей не столь звероподобным, какой имел лежащий перед нею незнакомец. Но почему-то такой ей кажется даже еще привлекательней. Возможность сблизиться с ним представлялась Маргарет настоящим подарком судьбы. И действительно, именно сейчас, когда она мучилась, страдала, изнывала, просто до безумия дошла, желая сближения с мужчиной, и даже готова была отдаться жалкому Морису, ей вдруг в руки идет такое сокровище – молодой могучий мужчина. Опьяняющий до безумия неодолимый жар похоти, который и привел ее сюда и который исчез под действием страха, сейчас вернулся. Вновь подчинил волю, разум, чувства. Но тут произошло то, что значительно поубавило в ней желание отдаться этому мужчине. Еще когда только открыла дверь в узилище, на нее пахнул оттуда отвратительный, как из отхожего места запах. Под впечатлением неожиданно увиденного здесь Маргарет его почти не заметила. Однако сейчас, когда успокоилась, ощутила вполне.
      Мы помним, какой изощренный способ издевательства над пленником придумал сер Смит Уоррен. Связанное с этим распоряжение исправно выполнял Моррис. А сейчас, в его отсутствие, - никто. Но и сам узник не мог обойтись без того, без чего не может обойтись ни один человек. Это выносила раз в день кухарка, доставлявшая ему пищу.
     Маргарет повела носом и увидела в углу ведро. Поняв причину происхождения тяжелого запаха, она сейчас же ее устранила, вынеся вместилище отходов за дверь. Это сделать ей было совсем необременительно: крестьянку, привыкшую убирать за скотиной, никакой запах, конечно, смутить не мог. Из окошка стекал сюда свежий, напоенный вечерними ароматами воздух. Большая часть основного запаха сразу исчезла. Остался только, исходящий от самого незнакомца. Но в сравнении с тем запахом, который царил здесь, это было ничто.
     Конечно, Маргарет пришла сюда не для того, чтобы беречь сон мужчины. Тем не менее, почему-то старалась передвигаться бесшумно, действительно опасаясь разбудить его. Однако, если благодаря телосложению тот и выглядел богатырем, все же сном обладал не таким, каким обладают богатыри в сказках, разбудить которых, как известно, задача не из простых. Спал незнакомец очень даже чутко. Он вдруг открыл глаза. Маргарет вздрогнула и еле удержалась от того, чтобы повернуться и броситься прочь отсюда, хотя ничуть не боялась прикованного человека: природа страха ее была какая-то другая.
     Произошла, что называется, немая сцена: Маргарет смотрела на мужчину, а тот - на нее. Никогда еще она не видела такого изумленного взгляда. С раскрытыми глазами лицо его сделалось живее, привлекательней и моложе.
     - Ты кто? – проговорил он голосом человека, крайне пораженного нежданно явившимся ему чудным видением.
     - Я – Маргарет. А ты кто?
     - Робин, – сказал незнакомец. - Это сон? Мне это снится?
     - Конечно, нет. Это не сон, - рассмеялась девушка.
     - Но откуда, откуда ты взялась?
     - Я – из Шотландии.
     - И я тоже, - сразу оживившись, мужчина приподнялся на локтях, зазвенев цепью.
     Маргарет вдруг осмелела и опустилась около него на колени. Сказала:
     - Значит, мы оба с тобой пленники.
     - О, ты так прекрасна… Я еще не видел таких. И ты пришла ко мне… К такому вонючему страшиле… Почему?
     - Ну,.. ну… Неужели не догадываешься?.. Конечно, чтоб тебя попросить не храпеть так сильно.
     - Да? Неужели я?.. А ты что, здесь рядом спишь?
     - Да не совсем. На втором этаже.
     - Как, неужели … там даже,..  там даже слышно?
     - Да не то чтобы очень. Но заснуть невозможно.
     - Да?.. Вот уж не думал, что я… на такое способен.
     - Я тоже не думала, что способна на такое – прийти сюда.
     - О, если это не сон, то,.. то, наверное, сказка.
     - Сказка у нас с тобой впереди, милый, - проговорила Маргарет, еще более осмелев. При этом голос ее дрогнул и прозвучал приглушенно-взволнованно, потому что ее охватили страсть и страх одновременно.
     Она повернулась чуть вбок и стала торопливо устанавливать на пол свечу дрожащей рукой. Свеча не устанавливалась, падала, чуть не погасла. «Ну и пусть», - подумала Маргарет. «О нет, а как же я обратно пойду, если потухнет?», - пробился сквозь туман страсти и нетерпения голос рассудка. Она несколько подольше подержала в наклонном положении свечу, давая больше стечь расплавленному жиру. На доске пола скопилось достаточно клейкой массы, и свеча надежно установилась.
     Красавица обратилась лицом к Робину и ласково заулыбалась. Глаза ее томно полузакрылись. Ее намек, голос и внешние признаки, говорившие о внутренней готовой вырваться страсти, не давали мужчине повода колебаться. Он порывисто привлек ее к себе. Она обняла его не менее страстно. Их губы слились в долгом жадном поцелуе. Ей, ощутившей под одеждой его мощные мускулы, показалось, что она попала в объятия медведя. Но это был ласковый медведь. Как ни был обрадован, как ни истосковался по женскому телу, он сразу вспомнил о своей огромной силе и перевел страстный порыв в нежные ласки. Она подарила ему то, на что так рассчитывал Смит Уоррен. В объятиях Робина Маргарет узнала, что ласки Кэтрин и даже Мадлен в сравнении с мужскими ласками совершеннейшие пустяки.
     Как ни были наши любовники поглощены взаимной страстью, они уделили некоторое время и беседе. Маргарет узнала, что он - рыцарь, раненым попал в плен к англичанам. В неволе у них уже почти пять лет, из которых четыре месяца сидит здесь на цепи.
     Они решили бежать вместе. Если до этого удачный побег представлялся Маргарет несбыточной мечтой, то теперь стал казаться вполне возможным: с таким попутчиком были шансы добраться до родных мест. Но в путь они смогут отправиться только, если удастся освободить Робина от цепи. Железный ошейник разжать можно лишь специальными инструментами. Они есть у кузнецов, у других мастеровых, которые тоже с железками работают. Можно купить на рынке. Со временем она, конечно, раздобудет. А пока нужно набраться терпения и ждать подходящего случая для побега. И конечно, постараться побольше вытянуть из сэра Смита деньжонок: и для покупки инструментов, и на дорогу. Она сможет. Еще бы: он будет в полной ее власти, по крайней мере, первое время: Мадлен и Кэтрин, конечно, учили ее не зря.
     Маргарет ушла от Робина счастливая, преисполненная надежд.
     Вернувшись в спальню, легла и мгновенно крепко заснула.
     Разбудил ее дикий крик. Открыла глаза и увидела стоящую над нею Кэтрин, страшную, как ведьма, с растрепанными черными волосами, огромными черными круглыми глазами на бледном лице, искаженном гримасой испуга и возмущения.
     - Ты что наделала?! Ты что наделала, дуреха?! Как ты умудрилась?! Ты знаешь, что нам теперь будет?! – кричала она.
     Сквозь отлетающий сон смутно Маргарет мгновенно догадалась, что этот взрыв негодования как-то связан с ее ночным приключением. Ну и пусть. Сама виновата: не захотела вчера с нею ночевать.
     - Да он нас прибьет теперь! Особенно тебя! Ты понимаешь, что ты наделала?! Что ты натворила, Дура!
     Маргарет приподняла голову, чтобы посмотреть туда, куда были бешено устремлены испуганные, возмущенные глаза Кэтрин, и увидела красное пятно на своей сорочке, пятно крови.
     - Пошла прочь отсюда! Сама дура! Убирайся отсюда! И не подходи ко мне больше! Я ничуть не жалею о том, что сделала.
    Но Кэтрин не унималась. Маргарет встала, выгнала кулаками ее из спальни и заперла дверь на засов. Вернулась в постель и снова крепко заснула.
     Во второй половине дня она пробудилась от стука в дверь. Послышался голос Кэтрин:
     - Эй, Маргарет, сколько можно дрыхнуть? Вставай, милочка. Иди на кухню. Агнесс такой обед приготовила – пальчики оближешь.
     Эти слова были сказаны по-прежнему недовольно и грубовато, но чувствовалась уже примирительная интонация.
     Перед возвращением в свой замок Смит Уоррен снабдил Кэтрин, выполнявшую в этом его доме, как говорилось выше, обязанности экономки, достаточно денег для того, чтобы кухарка могла покупать на рынке все необходимое для приготовления обильной, вкусной пищи. Именно такую пищу и готовила Агнес и на завтрак, и на обед, который довольно поздний, считался в те времена и ужином. Воспользовавшись тем, что на кухне находилась одна, Маргарет после обеда прихватила с собой изрядную порцию еды и появилась с нею в карцере. Робин встретил ее с огромной радостью. Подкрепившись вкусной сытной пищей, он в полной мере вознаградил возлюбленную за такую заботу о нем.
     В самый разгар их любовных ласк, вдруг открылась дверь, и вошла Кэтрин.
В руке она держала ведро, которое Маргарет вновь выставила в коридор.
     - Ах вот оно что! – возмущенно-изумленно расхохоталась Кетрин.   Поставила ведро на пол и, уткнув руки в бока, воскликнула: - Как же я сразу не догадалась?! – Продолжила говорить недоумевающе-насмешливым тоном: - А я думаю, куда наша Маргарет подевалась? Пошла искать. На втором этаже нет. Спустилась на первый. Чувствую какой-то запашок. Как вроде из отхожего места. Это еще что такое, думаю, откуда? Стала ходить-смотреть, чтобы понять причину. Вижу - ведро в коридоре стоит. Ну, думаю, Агнесс чего-то отчудила. Ведь сейчас, пока Мориса нет, ее обязанность выносить это в отхожее место. А она только за порог выставила. Что-то, думаю, здесь не так, разобраться надо. И вот пришла – и такое вижу! Да, ну и ну. Вот, оказывается, кто твою невинность похитил у сэра Смита. Как же он так оплошал? Не смешно ли? Милашку юную к старику приревновал, к Морису. Удалил его отсюда. А о мужике молодом забыл… Правда,.. правда, разве мог он подумать?.. Разве мог он подумать, что его юная милашка такое выкинет? Опустится до того, что придет в эту клоаку к этому кобелю вонючему. Впрочем, что удивляться? Свинья всегда грязь найдет. Вот и нашла. Точнее, одна свинья шотландская другую свинью шотландскую нашла.
     Как не хотелось Маргарет покидать то место, на котором она находилась, она вскочила и набросилась на Кэтрин с кулаками и словами:
     - Это мы-то свиньи?! А кто вы тогда, англичане, если вы только и умеете нападать, убивать, грабить, насиловать, совращать?! 
     Кэтрин выбежала из комнаты, закрыла за собой дверь и задвинула засов, который до этого не запирался, потому что считалось, что цепь и так надежно удерживает здесь узника.
     - Вот и сидите здесь вдвоем, дожидайтесь сэра Смита. Представляю, что он с вами сделает. Особенно с тобой, красавчик. Уж точно, легко ты не умрешь. Не надейся, - послышался из-за двери голос.
     Маргарет вернулась в объятия земляка, и они продолжили заниматься тем, от чего их так бесцеремонно и жестоко отвлекли.
     Когда, наконец, успокоились и пришли в себя от сладостного дурмана, то осознали вдруг в каком страшном положении оказались. Сильно приуныли оба. Маргарет боялась не столько за себя, сколько за возлюбленного: вряд ли ее ожидает такая суровая кара, какая постигнет его.
     За стеной послышались шаги. Снова лязгнул засов. Дверь с одной стороны чуть отошла от косяка. Шаги стали удаляться. «Открыла все-таки!» - обрадовалась Маргарет.
     Влюбленные прощались, как навсегда, заключив друг друга в крепкие объятия, слившись в продолжительных жарких поцелуях. Она рассталась с ним, пообещав, что сделает все, чтобы отвести от него беду.