Хроники хаоса - 12 глава

Ей всегда нравился этот город – такой непонятный, загадочный, необычный. Он виртуозно совмещал в себе тихую и в чем-то унылую жизнь обычного захолустного городка и настоящего тирана, не знающего пощады, делился на жертв и палачей, скрывая все тайны во мраке. В Раутвилле есть полиция, есть все уполномоченные органы, которые судя по всему не раскрыли не одного дела, хотя ей всегда казалось, что все дело все же не в людях, а в самой ауре. Предрассветные сумерки медленно спускались на постепенно оживающий город. Неприветливые люди, живущие в каком-то своей мирке, неохотно выползали из своих домов, расползаясь во все стороны, как муравьишки. Во всей этой утренней суете никто и не заметил, хрупкую темную фигурку, не спускающую глаз с окон неприметного серого дома. Случайный прохожий, подошедший поинтересоваться не случилось ли чего, лишь заглянув в черно – красные глаза, сверкающие из-под белой глянцевой маски, быстро извинился и ушел, а больше ее не никто и не беспокоил. Рыжая еще раз пробежалась взглядом по обшарпанным стенам, прикидывая в голове, сколько времени понадобиться санитарам, чтобы доехать сюда. Кудрявая головка устало опустилась – она еще не ложилась, предпочитая подольше побродить по улицам старого друга, впитать пугающую атмосферу и заглянуть к старым друзьям…

Во время атомной войны, группа ученых, возглавляемых генералом Никсом создала оружие, способное изменить ход битвы, но в последний момент что-то пошло не так…круг глупцов, как окрестили это злосчастное место выжившие, наполнился зеленым ядом, прогремел мощнейший взрыв и наступила ядерная зима…
- Что черт возьми произошло?! – вытекший глаз, свисал на тонкой нитке сосуда. Мягкий шарик лопнул от удара, мутные капли стекали по кривящийся от боли щеке, отползающего по грязному снегу генерала. Девушка тихо рычала от боли, снимая с себя черный противогаз.  Единственный целый глаз ошалело вращался в глазнице, посылая мозгу сигналы. Разорванные тела солдат и ученых валялись, как сломанные куклы. Казалось, что чьи-то беспощадные дети, оторвав своим игрушкам руки и ноги, наигравшись, убежали прочь, оставляя после себя лишь следы разрушений. Генерал хрипло выдохнула, чувствуя на своем лице легкие покалывания. Радиация. Воспаленный мозг с трудом воспринимал происходящее, обрубок языка прошелся по натянутым сухожилиям второй щеки, намеренно задевая сломанные зубы. Генерал Никс из последних сил перевернулась на спину. Серые спутанные волосы слиплись от крови, прилипая к лицу, но убрать их сейчас не представлялось возможным. Недалеко послышался тихий стон.
- Значит кто-то еще жив…- тихо прошептала генерал. Черные вороны стаей кружили вокруг ядовитого пятна, громко каркая. Птицы падали на землю, будто не в силах больше держаться в небе. Мертвые тушки, с выпученными черными глазами заполонили пространство. Сейчас, когда боль немного отпустила, генерал четко ощущала, как холод медленно проникает под одежду, заставляя легкие сжиматься. Сколько она уже лежит здесь? Минуты, часы, а может десятки часов? Никс тихо хрипела, чувствуя, как пальцы начинают неметь, а боль становиться тягучей и размеренной.
- Генерал! – чужой голос звучал как из-под толщи воды. Ей было так…все равно. Если бы Никс могла она бы улыбнулась, но к сожалению мышцы, уже свел лед.
- Генерал мертв! – один из членов склонился над застывшим телом, брезгливо убирая засохшие от крови прядки с чужого лица.
- Мерзость…не достойная смерть для генерала – мужчина отдернул руку, с отвращением наблюдая как маленький мотылек, перебирая лапками, выползает из пустой глазницы лежащей девушки, поддергивая красными от крови крылышками.
- Мертва? Я не мертва – сознание еще находиться внутри тела, она еще дышит. С трудом, но дышит. Губы не слушаются, она вообще не чувствует свое тело. Не подняться, не отдать приказ, ничего… Обрубок языка слабо шевелиться, онемевшее горло пытается издать хоть один звук, но тщетно.
- Полковник она жива – один из солдат напряженно прощупывал пульс, периодически хмурясь – она очень холодная, но живая.
Никс с огромным усилие перевела почерневший от кровоизлияния глаз на полковника. Память услужливо подкидывала ей самые приятные воспоминания, будто стараясь хоть как-то облегчить состояние хозяйки. Вот они с Ридсом в кафе, где он глупо запинаясь признается ей в любви, а на следующей картинке они уже более взрослые – оба только поступили в военную часть. За эти коды Никс очень изменилась – стала более жесткой, требовательной и властной, смогла подняться до звания генерала и часто возглавляла самые опасные операции, но не перестала любить. Поэтому приказ полковника, оглушивший тишину, этот самый настоящий приговор, разбил в дребезги все надежды девушки.
- Закопайте под снегом, нам ее уже не спасти, нужно возвращаться в часть – этот голос, настолько знакомый, насколько сейчас чужой, больно резал замершую плоть. Каждое слово оставляло после себя новую свежую рану. Дождавшись пока солдаты уйдут на поиски лопаты, полковник снял фуражку, склоняясь над Никсом.
- Ты и представить не можешь как долго я этого ждал – тихий шепот обжигал разорванные губы – мечтал о том, что ты сдохнешь. Теплый язык прошелся от нижней губы к верхней, слизывая все еще стекающую, небольшими ручейками кровь.
- Ты слишком живучая – издевательски шепнул в чужие губы Ридс, но какая все же красивая – рука в черной перчатке с нажимом прошлась по лицу девушки, размазывая кровь, чужие губы впились в разорванный рот. Ридс довольно простонал, проходясь языком по натянутым сухожилиям, лаская десна и задевая сломанные, местами выпавшие зубы. Никс почувствовала резкий приступ отвращения. Хотелось сжать этот мерзкий кусок мяса зубами, хотелось лично заткнуть самодовольного ублюдка, но к сожалению, все, что генерал сейчас могла сделать - это тихо прохрипеть, пытаясь сжать челюсти.
- Ооо, моя девочка сопротивляется – Ридс издевательски рассмеялся, вытаскивая из сумки тушки зайца – знаешь так ты будешь гораздо красивее.
Рывок и вот оба серых уха оторваны от маленького черепа и «пришиты» к фуражке, гордо красующийся на копне серых волос.
- Прощай леди Никс, тебя погубила ядерная зима, которую ты так хотела избежать.
Последнее, что услышала генерал - был смех Ридса, а затем на окаменевшее тело посыпался грязный снег…