Глава 4

Сестры всю ночь пробыли на мансарде, сидя у растопленного камина. Вирсавия обнаружила его случайно во время уборки: он был заставлен пыльными коробками и прикрыт выцветшей бардовой занавеской.
  Закутавшись в одно одеяло, девушки вспоминали прошлое, а также обдумывали планы на будущее. Теперь забежать наперед не составляло особого труда, ведь дорога была как в самый ясный день – видна до самого горизонта; сестры видели свой путь; им казалось, что цель близка как никогда и до нее можно буквально дотянуться рукой.
  Грейс пересказала все свои приключения начиная с того момента, когда почувствовала внутри себя невероятные изменения (вплоть до превращения в эльфийку) и случайно нашла мамин кулон. Подробный рассказ растянулся на пару часов или около того; затем долго говорила Вирсавия, периодически делая паузы. Она размышляла.
  – Все было прекрасно, до тех пор, пока Фантомы не объявились. Терпеть их не могу! Разодрала бы их вклочья. Это чудо, что ты теперь знаешь, как найти наших родных. И то, что мама посоветовала не говорить об этом никому – весьма разумно. Фантомы ни перед чем не остановятся, чтобы завладеть знанием о Клетке и вернуть своего хозяина.
  – А почему ты злишься на тетю? – вырвалось у Грейс. Сейчас она не хотела затрагивать эту тему, но слова сами напросились. – Пегги делала, что могла. Поступала разумно в любой ситуации. Столько сил отдала мне... Она правда многое сделала. Ты несправедлива по отношению к ней.
  Вирсавия промолчала. Между сестрами в этот момент словно ударила молния. По крайней мере, так чувствовала себя Грейс. Сестра была для нее загадкой даже несмотря на то, что Вирсавия постепенно открывалась. Это как с книгой, когда ищешь истину – чем больше читаешь ее, тем больше вопросов появляется, тем больше хочется узнать.
  Звездное небо сменилось утренней зарей. В маленькое окошко мансарды пробился голубоватый свет и зажег несколько пылинок, витающих в воздухе. В школу идти не надо было, поэтому радость вдвойне окружала двух сестер. Время растянулось до бесконечности. И пусть так быстро настало утро, зато впереди ожидали целые выходные. Казалось, разговорами они пытались наверстать упущенное за все девять лет. Это пустое пространство между ними должно было наполниться любовью, общими взглядами и интересами. Но насколько сестра была готова открыться?
  – Давай подберем тебе костюм сегодня, – предложила Грейс. – Здесь неподалеку есть неплохой сэконд-хэнд.
  – Разыгрываешь меня? Или как это, по-людски... ТРОЛЛИШЬ? Я знаю, что такое сэконд-хэнд, и меня не проведешь. Это запоминающееся название. Я же не один раз была в мире людей. Но некоторые слова, если часто не практиковаться, забываются. Так что отвечать на твой вопрос касательно магазина подержанной одежды я не буду.
  – Раскусила. Тогда давай пойдем в центр! Там симпатичные бутики. Уверена, найдем тебе что-нибудь.
  – Вот почему нельзя просто идти в этом? – Вирсавия погладила руками свой зеленый плащ, брошенный как тряпка возле ног. – Люди ненормальные. Обязательно выпендриваться надо. Произвести впечатление на других. Разве не ум – показатель?
  – И где ты таких слов нахваталась?.. "Выпендриваться", "троллишь"... Да ходи, как хочешь. Только в этом, скорее, тебя попросту посчитают ненормальной. На меня-то некоторые смотрят косо только потому, что отличаюсь от них как раз таки умом.
  – Кто косо смотрит? Я им смотрелки-то повыбиваю.
  Грейс засмеялась.
  – Ты всегда так реагируешь? Будь спокойней. И не вздумай в школе так выражаться и учудить что-нибудь в этом духе, иначе тетя замучается тебя переводить из школы в школу.
  – Я спокойна. Я всегда спокойна. Так кто там на тебя неправильно смотрит?
  – Не все. Только некоторые. Но я уже разобралась.
  – О, это по-нашему. Значит, уже сама смотрелки повыбивала. Хм, и правда, откуда такие слова.
  – Ну... Повыбивала, можно и так сказать, – Грейс потупила взгляд, почувствовав себя виноватой. Ей показалось, что она переусердствовала в той разборке с Рэйчел в школе. И хоть ничего серьезного тогда не случилось, это было не совсем правильно.
  Вирсавия продолжала.
  – Большинство Хомо-сапианс – тупое стадо. Согласись. Это просто серая, никчемная масса, не способная жить так, как ей хочется. По дороге сюда я видела вдалеке на одной из улиц очередь за какими-то айфонами. Я так поняла, они спят прямо на улице за несколько дней до старта этих... продаж. Они гонятся за вещами, чтобы выглядеть круче, чтобы выглядеть так, как выглядят другие, они хотят равняться на более "успешных". У кого по десять таких, эм, игрушек, и по четыре машины. Разве люди живут своей жизнью? Разве они спокойны? Эльфы менее... – сестра запнулась, подбирая подходящее слово.
  – Социализированы? – дополнила Грейс. Вирсавия кивнула. – Кстати, немного читаю психологию, но не всё там понимаю.
  – Так вот, мы менее восприимчивы к массовым, как их там, течениям. У нас их попросту нет. Наш народ не потребляет так, как люди. Каждый эльф – индивидуальность в высшей степени. Мы часто любим уходить в себя и мало что нас может потревожить. Но при необходимости легко сплотимся перед лицом общего врага и достойно дадим отпор кому угодно.
  – И люди тоже. Здесь много таких, кто тоже мечтает, двигает прогресс вперед.
  – Это единицы. У эльфов же наоборот: много тех, кто развивается и развивает мир. У нас идеалы – речка и деревья, горы, небо, а у Хомо – крутой смартфон и кеды. Еще я как-то видела, как одна мадам зачем-то держит телефон возле своей тарелки с едой и посылает вспышки.
  – Фотографирует еду, – со всепоглощающей грустью сказала Грейс.
  Брови Вирсавии медленно поползли на лоб. Она впервые за все время по-настоящему удивилась и даже не скрывала этого.
  – Еду?.. – спросила она. – Зачем?
  – Для прикола. Или, может, ведет блог про еду. Кто знает.
  – Фотографировать еду для демонстрации... М-да. Я бы сюда ни за что не вернулась, если бы не ты.
  Грейс смутилась. Однако вовсе не из-за того, что сестра в очередной раз проявила заботу о ней.
  – Ну, я не со всем согласна, – заявила сестренка. – У тебя слишком резкий взгляд на людей, но в чем-то ты права. И кстати, я тоже как-то сфотала пиццу и выложила в сеть (но я там не сижу).
  Вирсавия с непроницаемым лицом уставилась на тлеющие угли в камине, а Грейс в шутку толкнула сестру в бок.
  – Вообще не люблю соц. сети. Многие люди там пропадают. Не буквально исчезают, а в том смысле, что тратят много времени на интернет. Может, о людях хватит? Расскажи еще что-нибудь про эльфов?
  Девушка помедлила с ответом.
  – Кроме того, о чем я упомянула? – Грейс кивнула и внимательно слушала. – Мы требовательны к самим себе. Пытаемся довести все до идеала. Магия живет внутри нас. Да что там, мы и есть магия. Творческий подход к жизни освобождает эту энергию, мы творим, и мир вокруг преобразовывается, становится ярче. Во всем видна гармония. В общем, стремление к идеалу – вот, что необходимо. Поэтому наша тетя не смогла ужиться с эльфами.
  – О чем ты?
  Вирсавия задумчиво посмотрела на сестренку.
  – Взболтнула лишнего. Извини. Она сказала, что сама расскажет тебе, когда придет время.
  – Вот всегда так, – вздохнула Грейс. – А мне голову ломать приходится. Что, зачем, как. Я понимаю, некоторое время мне нельзя было говорить о прошлом в целях безопасности, но о себе она могла бы рассказать побольше... Уф, ладно. А что насчет Раинера?
  – А что насчет Раинера? Я только знаю, что он потерял спутницу. А так, обычный Страж, каких не мало.
  – И все?
  – Ну да. Хотя, пожалуй, нет. Еще Илария втрескалась в него, они дружили с детства, вроде бы. А он любил Леону, которая теперь сумеречная. Мы дрались с ней возле Зеленого Дома. Ты видела.
  – Да...
Сестры замолчали и какое-то время думали о своем. Внезапно Грейс посетила любопытная мысль.
  – Слушай, Вирсавия, а почему ты не стала Восходящей Звездой вместо мамы? Ты как старшая дочь должна была ею стать. Я так думаю.
  – Миллион раз об этом размышляла. Нет, это исключено. Я была очень занята.
  – Но ты же могла со способностями Звезды найти ответы на все вопросы! Причем очень легко и быстро. Не пришлось бы скитаться по этим темным землям так долго.
  – Ты уверена? Ни ты, ни я, ни даже мама не знаем о способностях Восходящей. По мне так это вообще миф, легенда. Обычно в таких историях многое преувеличено. И да, я пыталась призвать эту силу, связалась с Высшими лет пять назад, но мне не ответили.
  – Просто если вся Мэллония твердит о великой спасительнице...
  – Пусть твердит. Но даже если это и правда, то уже поздно – пруд выбрал тебя. В любом случае я не могу теперь стать Восходящей даже если захочу.
  "Теперь, с Меткой Хаоса, и я не смогу" – подумала Грейс. Ей стало грустно.
  Чтобы вновь поднять настроение, она позвала сестру на кухню, скорее поведать обо всем тете. Вирсавия отказалась, но обещала спуститься чуть позже.
  За столом разговор вновь возобновился. На удивление, Вирсавия свободно говорила при Пегги, не пытаясь скрыть своих чувств. Грейс поймала момент и стала открывать все мимолетные мысли, которые ее посещали. К тому же, очень хотелось как можно больше раскрыться Вирсавии.
  – Не люблю Хэллуин, а осень обожаю. Пусть из-за похищения родителей она омрачена, но я все равно стараюсь восхищаться красотой вокруг. Эти краски… Именно осенью лужи настолько прозрачные, словно по улице раскидали зеркала. Заглядывая в них, можно увидеть другие миры.
  – И откуда в тебе столько романтики? – поинтересовалась Вирсавия. – Вся в отца. Впрочем, и я когда-то была такой.
  Внезапно Грейс спросила:
  – Слушай, а где Раинер?
  – В Отеле потерянных Существ вместе с Сильверном. Он же все-таки Страж, а Отель – единственное место, близкое к Мэллонии. Он скучает по Новому Миру. Ему теперь целый год еще ждать возвращения туда, представь себе. 
  – А у меня хорошие новости! – подпрыгнула Грейс. Пегги вытерла руки полотенцем и внимательно посмотрела на племянницу.
  – Постой, ты на мансарде спала? – тетя принюхалась. – Этот запах… старой древесины.
  – Мы не спали с сестрой, а говорили обо всем на свете!
  – Пропахла вся старым камином и Вирсавией. Поразительно, что ты, Вирса вернула к жизни камин. Утром, когда я провожала Раинера, увидела из нашей трубы дымок и малость удивилась. Так о чем ты там хотела рассказать?
  – Теперь я в любой момент могу узнать весь путь, но запомнить, к сожалению, не получается. Я думаю, это связано с тем, что мама поняла мое намерение идти за ними (возможно, она получила мое письмо!), и решила ослабить защиту хотя бы так, чтобы только я могла благодаря кулону ориентироваться в дороге.
  – Продиктуй весь путь, а я запишу и оставлю у себя. Мало ли, что может случиться с кулоном.
  – А это не опасно? Записку могут украсть, или шпионы Фантомов вдруг проберутся и узнают? Ищи потом ее, гоняйся по двум мирам.
  – Я бы могла ее спрятать, как следует, но все-таки, думаю, ты права.Послать за помощью некому. Если связаться с эльфами Зеленого Дома – кулон отберут, и тогда найти текущее местоположение не получится.
  – Я буду присматривать за родителями через кулон. Если раньше я видела лишь прошлое, то теперь могу видеть настоящее! Они выбрались! И где-то прячутся. Там не очень светло, поэтому не удается рассмотреть все как следует. Отправь письмо Стражам! Скажи, что настоящая Восходящая Звезда нашлась, и что она в опасности. Напиши Королю Мэллонии! Неужели они откажут в помощи? Да быть такого не может!
  – Тихо, тихо, я уже отправила весточку. Только мало будет с этого проку, если ты не скажешь маме, чтобы они подали какой-нибудь знак с помощью магии, ну или чтоб она сама сказала тебе, где находится.
  – Они молчат. Я их чувствую, но связь очень плохая. Они не знают, как связаться с нами, а мы не знаем, где они остановились. Ладно, хоть мама смогла отправить мне воспоминание о Клетке!
  – Да, и это наш главный козырь и одновременно слабое место.
  Пегги замолчала. Она полчаса не проронила ни слова, меланхолично глядя то в кружку, то в окно. Грейс ее не сбивала, понимая, что тетя принимает важное решение.
  – Ладно, – наконец вздохнула она. – Дай мне подумать до вечера.
  Грейс хотела сказать про картину в школе, но быстро передумала; лучше узнает все сама, а дальше решит, как поступить, ведь тетя могла попросту запретить ей дальше изучать столь загадочное полотно.

Поход по магазинам, как и обещала Грейс Вирсавии, начался неожиданно.
  Они вошли в просторный зал, в котором было множество стоек с одеждой, а вдоль стен стояли большие шкафы. Недолго думая, они просто стали подбирать всё, что видели вокруг. Примерив очередной наряд, Вирсавия вышла из-за ширмы и Грейс поразилась ее виду: серый джемпер с высоким воротником и синие джинсы настолько гармонично сидели на ее стройном теле, что казалось, будто перед ней стоит настоящая модель. Младшая тут же озвучила свои эмоции:
  – Невероятно! Мне кажется, тебе подойдет любая одежда! А тот ужасный плащ, если честно, надо бы выбросить.
  – Ты прям как тетя.
  – В смысле?
  – Надоедаешь быстро.
  – У тебя все вокруг как тетя, – хихикнула Грейс.
  – Беру эти вещи и уходим. Я не любитель моды.
  – Давай еще один, ну пожалуйста. Тебе так всё идет!
  – Пожалуй, ты права, – сказала она. – Еще один костюм и все. Если он не понравится (а мне здесь все не нравится), то пойду в школу в эльфийском плаще.
  – Он же пропах костром, да и выглядит, если честно, ужасно.
  – Не обижай мой плащ. Зато он настоящий, а не как все эти подделки. Я его еще лет десять проношу. Девушка вышла из примерочной и прошлась вдоль напольной вешалки с одеждой. Сестра была в темно-зеленом костюме: пиджак и брюки придавали ей образ бизнес-вумен, нежели ученицы старших классов.
  – Это ты сюда меня затащила...
  – Супер! Класс. Отличный выбор! – Грейс вертелась возле Вирсавии, словно Луна вокруг Земли – буквально попала к сестре на орбиту. А старшая вросла в пол и наблюдала больше за реакцией сестренки, чем смотрела на себя в зеркало. Ей было без разницы, но если выбирать из всех просмотренных вариантов, то этот подходил больше всего. – У тебя очень хороший вкус. И практичный, если можно так выразиться.
  – Я, наверное, должна растаять от твоих комплиментов. Спасибо. Хотя, знаешь...
  – Без "хотя", сестра. Извини, что смутила комплиментами. Но ты действительно круто вы... ладно, пошли на кассу.
  – Давай тебе тоже что-нибудь подберем.
  – Мой гардероб стандартный: я всегда ношу светло-голубые джинсы и белый верх. Футболку, свитер или водолазку - неважно. Они всегда белые, а джинсы, брюки или шорты – голубые. Да и к тому же, карточка у тети не резиновая.
  – Да брось, она сама сказала, чтоб выбрали все, что захотели. Думаю, она не обидится.
  – У меня все есть.
  Вирсавия переоделась, и сестры пошли в сторону продавца. По дороге Грейс шепнула сестре:
  – Если вдруг забудешь какое-то слово, а то и вовсе заговоришь на эльфийском – не переживай, а лучше вообще молчи и не позорь меня, а то весь магазин будет "ржать как конина".
  Это была шутка. Вирсавия даже не улыбнулась. Судя по всему она не поняла юмора.
  – Говори тогда ты. И плати тоже ты. Я подожду снаружи, – сказала она.
  – Что? Я же пошутила. Не обижайся.
  Грейс смутилась и почувствовала себя виноватой. Ей казалось, что между ними с первой же встречи образовалась прочная связь, и эта связь была явно прочнее той, что была у сестры с Пегги. Но неужели теперь все изменится в худшую сторону?
  Дойдя до кассы, Вирсавия поставила пакет с одеждой на стол, и, повернувшись к сестренке, улыбнулась.
  – Я тоже пошутила, – она посмотрела на продавца. – Еще дайте, погалуйста, этот... как его... Такой футлягчик, в котогый складывают газные штуки, – нарочито кортавила сестра. Грейс с изумлением глядела на нее. Ей хотелось засмеяться, но она просто была в ступоре от внезапного проявления артистизма сестры. А еще Грейс было стыдно, что она все-таки забыла некоторые слова... Шутка явно не удалась. Хорошо, что продавец об этом не знает.
  – Пакет, что ли? – спросил продавец. Грейс покраснела.
  – Да, лучше два, – ответила Вирсавия. – И этот, как его... А, вспомнила! Подзатыльник моей сестренке за то, что згя беспокоится. Я, видите ли, долго жила во Фганции, а она боится, что я забыла годной фганцузский. Но это же Канада! Здесь официально фганцузский и английский.
  Продавец улыбнулся и пробил товар. Грейс долго осознавала, что произошло, а потом уже на улице засмеялась и толкнула сестру в бок.
  По дороге с магазина они снова много говорили. Грейс изучала сестру и делала открытие за открытием. Сестра признавалась ей во многом и была полностью коммуникабельной. Только в отношении сестренки, разумеется. Для других она была недосягаема.
  – Слушай, я тут подумала, что не помню Дни рождения многих, кого знаю. Мне должно быть стыдно, но, учитывая, что я всегда не держала эти даты в голове, то мне, наверное, можно и простить это невежество.
  – О, э-э, у меня седьмого июля, – сказала Грейс. – У Пегги первого декабря. А у Раинера я не знаю. И твою дату, кстати, тоже не знаю. Простишь мое невежество?
  – Если простишь мое, то я закрою глаза и на твой промах. Я родилась двенадцатого мая. Раинер, кстати, тоже.
  – Вот это да. Здорово. Что ж, теперь будем праздновать вовсю. Раньше мы с тетей только отмечали. Ну, еще друзья приходили. Вот скоро родителей найдем и жизнь наладится!
  – Не может быть всё так прекрасно... – перебила Вирсавия, напрягаясь. – За все двадцать три года жизни я поняла, что даже в хороших моментах есть ложка дегтя.
  – Не будь пессимисткой. У меня много хороших воспоминаний, и в них ничего плохого нет. Просто долгое время ты была на Территории Призраков. Еще бы там не было ложки дегтя. Да не одной, а целого моря дегтя.
  – Возможно. Кстати, я не все время была там. Иногда переправлялась через реку в лес и отдыхала, запасалась провизией. Думала, что делать дальше.
  – Скучала по Канаде?
  – Как сказать.
  – Да говори, как есть. У меня идея! Пойдем, покажу кое-что.
  Через пятнадцать минут сестры уже гуляли по набережной. Грейс тянула сестру за руку, шагая в быстром темпе; по началу она бежала, чтобы как можно скорее увидеть пейзаж во всей его красе, и чтобы не терять чувство сюрприза, которое обычно у нее пропадает, если растягивать время слишком долго.
  Они молча шли вдоль берега по асфальтированной дорожке. Слева от них был пляж, а дальше – холодный океан.

  Грейс тоже хотела открыться сестре. Рассказать о том, что в будущем ее ожидает та же участь, что Леону. Она понимала ,что путь один, и концовка у него не очень хорошая. Хотя, все может быть иначе – в ее мировоззрении постоянная борьба – залог успеха. Пусть даже в самой непредсказуемой, самой тяжелой и, на первый взгляд, тупиковой битве, эта борьба может принести большой результат в войне. Грейс поняла это во время событий в Мэллонии.
  Она не сказала сестре про Метку Хаоса.  С чем это было связано? Уж недоверием ли к ней? Грейс представила, как Вирсавия, несмотря на уговоры тащит ее за руку домой, к тете – решать, как быть дальше.
Хотя с другой стороны, они ведь прекрасно знают, что эту проблему решить невозможно. Но если даже Грейс была готова с ней как-то разобраться, то что бы сделала Вирсавия? А Пегги? Сложно вообразить их реакцию и предугадать дальнейшие действия.
"Они бы точно перевернули все миры в поисках ответа".
  Мысль, что она поступает неправильно, замалчивая проблему – дошла только сейчас в полной мере. Ее молчание, несправедливое по отношению к родным безмолвие пока еще оттягивало время всеобщей тревоги. Самой же Грейс было как-то все равно. Просто не до этого. Все ее мысли обычно занимали родители и сестра, разговоры с ней. 
  – Мне этот день пошел на пользу. По началу я немного волновалась, была напряжена, когда решилась пойти в школу. Я прошла через огонь и воду, но эта "социализация"... "Ведь я не человек, зачем это всё" – эта мысль не давала мне покоя. А сейчас увидела океан, и напряжение ушло. Природа помогает справиться с волнением.
  Грейс снова обратила внимание на сходство характеров между ней и сестрой.
  – Не привыкла слышать от тебя монологов, – сказала она. 
  – Озвучила мысли, – призналась Вирсавия. – Пожалуй, впервые в жизни я открылась кому-то. То-есть, тебе. Спасибо.

***
К вечеру все собрались на кухне. Грейс очень волновалась, как бы заранее предвидя решение тети насчет грядущего похода.
  – Мы пойдем к Скале Бесконечности на следующий Хэллуин, когда граница между Новым миром и Землей ослабнет. – Пегги сделала паузу. – Только пойду я, Раинер, и Вирсавия.
  – А как же я?! – Грейс в изумлении смотрела на тетю, не сводя с нее глаз. – Ведь только я смогу показать дорогу вам!
  – Ты отдашь мне кулон, – спокойно сказала Пегги. – Теперь и я могу спокойно прикасаться к нему.
  – Но как же...
  – Грейс, без "как же". Нельзя подвергать тебя такой опасности. Да, знаю, ты прошла через всю Мэллонию и столкнулась с разными трудностями, но вспомни, каких хлопот наделал лишь один фантом. А там, в Клетке Безмолвия мы рискуем столкнуться с самим Хаосом! Это черное, безмолвное облако-существо когда-то покрыло почти весь Новый Мир! Мы рискуем, сильно рискуем, иначе, сделай мы что-нибудь не так... вся вина ляжет на нас.
  – Не могу поверить. Ты предлагаешь мне просто сидеть в ожидании? Или что? Да я же с ума сойду, если останусь дома.
  – Пожалуйста, не спорь.
  – Я буду спорить! Вирсавия, скажи хоть что-нибудь!
  Сестра молча смотрела в пол. Ее щеки слегка порозовели. Похоже, она была согласна с тетей. Хоть в чем-то согласна впервые за много лет.
  – Тогда я не отдам кулон, – уже более спокойно сказала Грейс. – И меня не интересует больше ничье мнение. Справлюсь со всем сама.
  Пегги опустила руки в карманы джинсов и вздохнула.
  – Грейси, не говори ерунды. Ты должна понимать, какой это риск. Ты не маленькая. По-крайней мере, мыслишь всегда по-взрослому. Так не делай сейчас исключений.
  – Я-не-отдам-кулон. И точка! – Грейс прошла мимо Вирсавии, слегка задев ее рукой, и даже не взглянув на сестру. Она твердо смотрела перед собой, поднимаясь наверх.
  Через пару минут, когда Грейс забаррикадировалась в своей комнате, Пегги села за стол и обратилась к Вирсавии:
  – Слушай, поговори с ней. Вы же быстро подружились. В данной ситуации она к тебе больше прислушается, чем ко мне.
  Племянница едва заметно нахмурилась.
  – Это вряд ли. Я ни к кому не желала прислушиваться, когда речь заходила о маме с папой. Разве что к себе самой.
  – Просто нужно время. Она смирится с этим.
  – Не смирится. Только еще больше утвердится в своих намерениях.
  – Упрямство у вас в крови.
  – Еще бы, – хмыкнула Вирсавия. – Мы, в отличие от некоторых, не сидим сложа руки, а действуем.
  Тетя фыркнула и отвернулась к окну.
  – Начинается. Опять ты за свое. Я думала, ты все поняла.
  – Речь не только об этом.
  – Понятия не имею, о чем же еще. Скажи прямо. Давай уже решим все раз и навсегда. Чем ты недовольна?
  – Я уже все решила. И давно.
  Девушка развернулась и ушла наверх.
  – Счастливая, веселая семья... – проговорила Пегги и тоже ушла к себе в спальню.

  Грейс захотелось плакать. Она ждала решения тети, ждала чего угодно, но только не сказанного. А если Пегги что-то говорит, тем более спокойно, без тени сомнения в словах, то значит она уже все обдумала, разобрала все мыслимые варианты; значит, все будет так, как она сказала. В глубине души Грейс понимала, насколько серьезным являлся этот вопрос, и что по другому быть не может: она должна остаться здесь, ведь младше ее никого в этом походе не будет.
"А по-моему, я просто обуза и не должна ей мешать", – злилась про себя девочка, но в душе была не согласна с такими мыслями.
"В любом случае я попытаюсь их найти, и если Пегги не возьмет меня с собой, то тогда попытаю счастья через ту картину в школе".