Не живет в коммуналке неземная любовь

Любаша и не подозревала, что у нее столько слез. Какое-то нескончаемое озеро.

Она начинала плакать с утра, как только просыпалась и видела соседнюю подушку пустой. Плакала, когда ехала в автобусе на работу. И сидя у себя в киоске "Союзпечать", плакала забывая смахивать слезы.

Покупатели стеснялись задавать вопросы, только разговаривали очень вежливо, как с больной, стараясь хотя бы этим утешить симпатичного продавца.

Любашу позавчера бросил муж. И ее гордость - крепкая семья, в которую она 19 лет вкладывала всю свою любовь, казалась теперь миражом.

Все началось, когда Марсель сообщил, что его любимая ждет ребенка. Любаша сразу и не поняла о ком речь, у них была дочь 16-ти лет и восьмилетний сын, а больше детей она иметь не могла.

Когда смысл его слов дошел до нее, она, во что бы то ни стало, пыталась сохранить лицо и разговаривать с мужем, как советуют глянцевые журналы - спокойно, не теряя самообладания. И чем спокойнее она была, тем сильнее ей хотелось закричать.

И она закричала! Да так отчаянно, что муженька как ветром сдуло. Детей напугала, конечно, но они ее и успокоили. Напоили валерьянкой, уложили в кровать и тихонько лежали с ней пока она не уснула. У них тоже было горе.

Марсель не появлялся, и у Любаши было время все обдумать. Она не была категоричной настолько, чтобы не прощать измены. Да Любаша и не винила его, ведь все дело в той змее, что свернулась у него на груди. Ей хотелось только одного, чтобы муж вернулся и все стало как раньше.

"Наступив на горло" своей гордости, она выяснила у друзей все обстоятельства, а также адрес и телефон этой "любимой". Набирая ее номер, она мысленно убеждала себя, что все только ради детей, но сердцем понимала, что дети здесь ни при чем.

"Любимую" звали Ольга. И встречу она назначила у себя дома. Любаша сделала прическу и маникюр, наконец-то одела новый костюм. Хотелось быть модной, ухоженной и не выглядеть просительницей.

Она шла требовать вернуть отца и мужа в семью. Но встретившись с соперницей, Любашина решимость осталась за дверью. Когда вспоминала этот разговор, ей было нестерпимо стыдно за свои слезы, за просящий тон, за дрожащий голос.

Ольга была молодая, симпатичная и жила с родителями. Видимо, не в силах пересилить любопытство, ее мать, поджав губы, пару раз прошла мимо, бросая укоризненные взгляды на Любашу - "Разве можно так унижаться?!".

Ольга держала себя как царствующая королева и, выслушав весь монолог снисходительно сказала:

- Люба, мне трудно объяснить Вам наши чувства, Вам они не знакомы. У нас с Марселем неземная любовь! Такая бывает одна на миллион!

Все Любашины аргументы рухнули под силой "неземной любви". Она ушла.

А сейчас, спустя два дня, он пришел за вещами. Люба сидела с детьми на диване, тесно прижавшись друг к другу. Все трое молча плакали и смотрели, как любимый папочка собирает вещи, чтобы уйти от них навсегда. Зрелище, конечно, то еще.

В новой семье родилась девочка.

А еще через два месяца к Любаше вернулся муж. Просто пришел вечером с вещами, которые она молча начала разбирать.

"Неземной любви" хватило на одиннадцать месяцев.

Причин для этого было много. И невкусная тещина еда, и маленький ребенок, от которых Марсель уже отвык, и тесть-полуночник, который скрипел половицами до утра, шастая на кухню и обратно. Любаша кивала понимающе, в душЕ ликуя и благодаря новых неудобных родственников. Но последней каплей стало едкое замечание тещи:

- Пожалуйста, Марсель, не сидите по часу в туалете. Вы здесь не один.

Он собрал вещи и вернулся туда, где он был хозяином в своем доме.

Теперь они вместе с Любой выбирают подарки малышке на день рождения. Берут ее на выходные. А пару раз Ольга, звонила ей с просьбой посидеть с дочкой и Любаша не отказала.

Счастье может быть великодушным.