Глава 36, О детоксе и сексуальных девиациях

Глава 36, обращенная к самому широкому кругу бывших, потенциальных и текущих россиян. Из нее читатель получит бесценную информацию о детоксе, некоторой особенности одной из легких сексуальных девиаций, а автор немного поразмышляет о сумасшествии.



Автор наконец посчитал возможным взяться за труднейшую для него тему — сумасшествие. Попытаться, опираясь на немыслимые глубины дарованного ему таланта, раскрыть этот серьезнейший вопрос на бесценных страницах Великих Скрижалей. Взяться, так сказать, за перешедших ту тонкую грань, по лезвию которой, мы все бродим каждый день своего земного существования.
Кто-то из моих знакомых сходил с ума, что называется, "по дороге", кто-то изначально был как-то не в себе.
Рассмотрение вторых, с точки зрения автора, представляет,  в значительной степени, интерес для его многочисленных друзей-медиков: психиатров, психологов и вошедших в большую моду психоаналитиков. А также клиентов последних - любителей за большие деньги полежать на дорогом диване и побеседовать о том, почему верный супруг, невзирая ни на какие истерики с битьем посуды, все же поменял одну за сорок, на двух по двадцать. И какую роль в этой непростой, а главное, столь необычной и редкостной ситуации, сыграл увиденный в далеком детстве хобот еще не сдохшего от плохого питания слона Димы из городского зоопарка.
Предметом же, столь свойственных автору фундаментальных исследований, является именно чистая психиатрия, возникшая как результат крутых виражей судьбы, неизбывных чувств и невыплаканных слез, высоких взлетов и глубоких падений.
В далекой, уже слегка подернувшейся  туманом  времени юности, автор сдружился с очень симпатичным молодым человеком — Пашей Молотовниковым. 
Несмотря на молодость, Паша, на момент знакомства, уже был весьма успешным для той поры товарищем. Кандидат наук, химик, член КПСС (сумел!), трудился в знаменитом на весь мир ВИЛСе (Всесоюзный институт легких сплавов).
Паша успел обзавестись основной ячейкой общества - крепкой советской семьей, в лице жены Юльки и маленького Лешика (Алексей Палыча). Юля умела потрясающе жарить картошку. Если честно, никаких других достоинств, не исключая, что таковые и были, автор, за давностью лет, за ней не припоминает. Хотя может и ошибаться. 
Образ Паши - классический "рубаха-парень". Открытое, широкое лицо, синие глаза. Крепкий, коренастый, жизнерадостный, больше похожий на водителя троллейбуса, чем на инженера-химика. В общем, довольный собой и окружающим миром джентльмен, в самом расцвете второй половины молодости.
Софья Власьевна (Советская власть) в тот период начала постепенно рассасываться, одряхлела, не лечилась, натужно кашляла и постепенно пошла по рукам.
Денег, получаемых в ВИЛСе, не могло хватить уже ни на что,  да и ходить туда стало не то чтобы уж прямо обязательно. В связи с этими обстоятельствами, Паша начал активно искать заработки вне "заводской проходной, что в люди вывела меня" (то есть, его).
Пашины тернистые пути поиска хлеба насущного, все же обошли общепринятую для большинства сотрудников тогдашнего ВИЛСа схему, по выносу за пресловутую родную проходную всего, что можно было бы продать хоть за какие-нибудь деньги.
Вместо этого,  к его чести, Паша как-то быстро нашел себя в перевозке огромных клетчатых сумок, набитых какими-то тряпками, из сопредельных стран, в основном из освобождавшейся от коммунистического морока Польши.  С дальнейшей реализацией нехитрого содержимого этих сумок на рынке.
То есть, в терминологии того времени стал челноком. Или шаттлом, если угодно. Кандидат наук (и коммунист, не забудьте!) быстро разобрался с сутью не слишком сложной бизнес-модели и по тем временам весьма в ней преуспел, имея через некоторое время в обороте совершенно баснословные для тогдашних реалий деньги, - чуть ли не тысяч сто долларов.
В этом, уже несколько подзабытом бизнесе, быстро возникали и рассыпались партнерства ("сламы"), процветали кидняки, кражи, прямые грабежи... Все как положено. Одно, можно сказать, точно - участие в какой-то слаженной группе было необходимо, это, по крайней  мере, усиливало конкурентоспособность, оборачиваемость. В конце концов, было кому за сумками присмотреть, пока поезд не пришел.
Паша вступил в сламу с очень бойкой тетенькой Ирой, заценив ее деловые качества, давно занимавшейся  челночным бизнесом с дочерью Светой. Света была длинноногой круглопопой девицей лет 19, светловолосой и высокой, ростом под стать Паше, чуть не метр восемьдесят. Я, кажется, забыл упомянуть, что и ростом Госп-дь Пашу тоже совершенно не обидел.
Да, так о чем это я? А... То есть, скорее, эх... Эх, Светик - семицветик. Разумеется, как оно бывает в таких случаях, молодость, свежесть мыслей и дыхания, муза дальних странствий, клетчатые сумки, то-сё... 
Не выдержало сердце коммуниста, дело молодое, завязался роман.
Не, норм... Не переживайте. Не с мамой-Ирой. И не с Ирой и Светиком вместе (одновременно), как уже некоторые, наиболее чувствительные к острому перу автора, могли бы подумать. Не... Все норм. Просто, со Светиком.
После своих турне, Паша как ни в чем не бывало ходил на работу в ВИЛС, воспитывал Лешика и ел по вечерам Юлькину жареную картошечку.
Хотя частенько ночевал и у Иры со Светиком, уже вне рамок челночных "командировок", кстати, от них до ВИЛСа было ближе и удобнее ездить.
То есть, в современной терминологии, у Паши постепенно завелась младшая семья.
Будучи, совершенно "душа нараспашку", все это - Юлька, Светик, челночные поездки, мама-Ира, от коллег по лаборатории не только не скрывалось, но и являлось предметом чуть не ежедневных обсуждений, шуток, прибауток и, конечно же, сетований на устаревшую, архаичную и патриархальную модель брака.
В Пашиных россказнях не было и следа выдумки, или эпатажа. Он просто с широкой и ясной улыбкой все излагал как есть, ни мало не смущаясь. И нисколько не стесняясь своей жизни, чем, в то время, чего греха таить, подкупил и автора.
Нам, к сожалению, необходимо приостановиться в плавном течении повествования.
Дело в том, что безупречно воспитанный автор, крайне не любит вдаваться в интимные стороны человеческих отношений, не без оснований считая, что может спокойно, как и принято у нас, у классиков,  избежать углубления в плотское, безо всякого ущерба для читательского восприятия и интереса.
Но именно здесь, в этой Главе, нам все же придется несколько отойти от этого, столь естественного, авторского стиля. И, склоня голову перед высокоморальными читателями, а особенно читательницами, с болью в сердце изложить абсолютно необходимую для дальнейшего восприятия некую, весьма частную, сторону  интимной жизни Паши и Светика. Тем более что он сам постоянно об этом рассказывал всем коллегам.
Дело в том, что Светик, всем видам половых отношений, предпочитала именно анальный секс.
Автор не возьмется сейчас, с высоты прожитых лет, гадать о причинах этого предпочтения. Вышло ли так случайно (приучил кто?), было ли врожденной особенностью Светика, результатом каких-то подростковых впечатлений, сказались ли советы мамы-Иры? Кто знает...
В те далекие годы, многие вовлеченные в ту Санта-Барбару коллеги, возможно, кстати, и не без оснований, считали, что это такой способ предохранения. Или просто началось, из этих соображений, а потом понравилось, вошла во вкус (на самом деле, просто завидовали).
Но Паша активно опровергал, даже высмеивал  эту псевдонаучную гипотезу, утверждая, что и обыкновенным, вагинальным сексом, Светик занимается с огромным, просто колоссальным удовольствием. Не говоря уже об оральном, который и сексом-то, по сути, не является.
Хотя окончательно известно это стало сравнительно недавно, уже во времена подвига старика Клинтона, которому, между прочим, автор свечку не держал. Так что, вот только не начинайте тут же задавать лишних вопросов. Ничего вам не скажи...
 Однако вернемся все же к анальному сексу, раз уж об этом пошла речь. 
По утверждению коммуниста Молотовникова, Светик анальным сексом занималась не просто с упоением, она достигла неких неземных высот, от описания которых автор, пожалуй, все же воздержится, ибо опасается нездоровой рефлексии со стороны читательниц, возможно, не менее Светика углубленных в этот предмет.
По крайней мере, по уверениям Паши, даже от простого разговора о попе, у Светика начинал теплеть взгляд, а по лицу скользила блаженная улыбка.
Анальным сексом Светик занималась не только увлеченно, но и подходила несмотря на завидную молодость, к сему предмету со всей женской ответственностью. Перед каждой встречей с Пашей девушка принимала ароматическую клизму, дабы доставить себе и ему дополнительные приятные ощущения, и не омрачить, не дай Б-г, большое чувство неприятными физиологическими подробностями. Что временами случаются у некоторых самонадеянных граждан, пытающихся взойти на эту высоту любви, не озаботившись должным уровнем подготовки.
Понятно, что в многочисленных поездках с мамой-Ирой и Светиком, Паше приходилось довольствоваться набившими всем оскомину вагинальными, а то и оральными делами. Где уж там, на пересадках, в гостиницах, поездах, причаститься на соответствующем уровне, перед любимым уже не только Светиком, но и Пашей занятием.
Легкость, воздушность, прозрачность, востребованная открытость к экспериментам Светика после  клизмы, будоражила и возбуждала не только ее саму, но и химика-коммуниста Молотовникова.
Как-то Светик после плотного ужина предложила Паше поставить ему небольшую клизмочку, для легкости, перед ночью любви.
Уже через короткое время, прямо с утра, не дожидаясь утренней летучки, Паша откровенничал в курилке, - "Вчера взял поллитровочку.  Другое дело! Всю ночь, без продуху!  А Светка, - счастлива!"
И дело пошло, - "Вчера принял холодненькую. Литровую. Свежесть сумасшедшая. С утра еще и к Юльке забежал, палочку поставил, чтоб не обижалась, чего-то скучная ходила в последнее время. А со Светиком просто — новая жизнь. Даже мама-Ира просила, чтоб потише, а ведь спит, сволочь, как убитая!".
Паша, постепенно, ушел в эксперименты, - "Кора крушины - это нечто, тепленькая, много не надо. Пол-литра - достаточно. Заряд такой, что не поверите - на жену встал. На жену! Жену! Понимаете?! А ведь после Светика, поди, подыми...".
"Заварил кору дуба, добавил чуть крапивы. Обожгла, взбодрила!"
Будучи все же химиком, Паша менял растворы, температуры клизм, играл с ингредиентами, добиваясь совершенства и праздника каждый день. 
"Сегодня не усложнял. Просто холодненькая двухлитровая ромашка с календулой. И ведь пошла! И как пошла! Лучше, чем, та, помните, я рассказывал, над которой неделю колдовал".
Как человек, нешуточно относящийся ко всему,  не чуждый научного подхода, Паша начал вести записи, сверять ощущения, испытывать новые возможности и открывать невиданные горизонты.
Эксперименты ушли в сторону все более широкого применения не отваров, а настоек. От простой ромашки Паша ушел в шиповник, мать-и-мачеху, лаванду, подорожник и вплотную подошел к березовым почкам.
Серьезно рассматривался вопрос не просто состава, а его соотношения с температурой и объемом, заливаемой в кружку Эсмарха жидкости.
Всем своим знакомым Паша теперь только и рассказывал о достижениях в области избавления организма от омерзительных шлаков, и испытываемом им чувстве полета.
Вообще, надо заметить, своим здоровьем Паша,  всегда увлекался, работал над собой, гордился своим внешним видом и великолепным самочувствием.
Теория пользы регулярных очистительных, антишлаковых клизм легла на благодатную, густо унавоженную почву Пашиной мнительности.
В скором времени уже стали нормой утренние сентенции на работе, типа, - "Вчера  ночевал у Юльки с Лешкой. Упражнялся два часа - штанга, гантели, 30 подтягиваний, 70 отжиманий, холодный душ, потом вошел в кураж и дыже удалось ******** мою дуру, поставил потом себе двухлитровую, шалфея свеженького, так хорошо....".
Процесс этот увлек моего друга, его было не остановить. Рассказы об ощущении свежести и легкости в организме, перемежались с информацией о объемах и времени проведения экзекуций. "Попробовал серьезно, три литра, с утра, 30 градусов, степного молочая, бесподобно."
Качественный скачок произошел после вывода о недостаточности ежесуточного клизмирования и переходе на двух, а потом и трехразовое очищение.
Паша начал выбегать в перерыв, "очиститься"..,
"Что-то тяжело, неуютно.. Шлаки.. Надо очиститься, дневную поставить", - начинал бормотать Паша этак часов в 11 утра.
Окончательно ушел от своей Юльки к Светику. Потом переехал от Светика к маме. 
Говорить и думать Паша ни о чем больше уже не мог. Бросил ВИЛС, отрастил бороду. Сидел у мамы и колдовал с клизмами, на улицу почти не выходил.  И с социальной точки зрения, а я думаю, и с медицинской, попросту сошел с ума. На любые попытки отвлечь себя от любимого занятия, отзывался резко отрицательно, неожиданно стал нервозен, плаксив. От веселого, здорового, полного энергии парня не осталось и следа.
В общем, был потерян автором и обществом как боевая единица.
Автор любит, когда описываемые им события, складываясь причудливым образом, под конец заканчиваются на оптимистической ноте, воодушевляя любимого читателя на очередной трудовой подвиг в Рабочий полдень. Но - "Super omnia veritas!" (истина превыше всего), - как любил приговаривать один из дедушек автора. Все закончилось именно так, как закончилось.
"А выводы, выводы ?! ", - словно уже слышит автор. Будто читает тысячи и тысячи строк отзывов верных любителей своего бессмертного творчества.
А выводы, на взгляд автора, такие. Не трогайте вы свой организм. Не нужны ему никакие очистительные и освежающие процедуры. Не снизу, ни сверху.
И бертолетову соль (слабительное было такое) по воскресеньям глотать не надо, как было заведено в семье Ульяновых. Не кончилось оно добром. Дети у приличных родителей выросли уголовниками. Автор видит тут прямую взаимосвязь.
А вот рюмочка перед обедом вовсе не помешает. Ешьте овощи, мясо, рыбу. Лучше морскую. С утра обязательно мажьте бутерброд свежим сливочным маслом. Днем - первое, непременно. На ночь хорошо кисломолочное. Кефир, например. А от жареной картошечки можно  и воздержаться, тем более, Юлькин рецепт я потерял. Хотя, если с лучком, чуть припущенным, до золотистого оттенка, а потом слегка присыпать свежей зеленью и добавить немного каперсов, пожалуй, тоже порекомендую. Особенно если картошка молодая. Только не забудьте, пожалуйста, запивать ее красным вином, лучше каким-нибудь итальянским. Брунелой, например. Исключительно для хорошего пищеварения.
Приятного аппетита вам, мои дорогие, в этот Рабочий полдень.

14 марта 2020