Гибкость

(В этой теме просится на додумывание и дописывание несколько ответвлений, но опубликую столько, сколько успел записать в щелях между дневными занятиями).

Всякая система ищет баланса между жесткостью и гибкостью. Жесткость – чтобы оставаться тем, что она есть, сохранять свои основные и второстепенные отличительные черты. Гибкость – чтобы изменяться, адаптируясь к изменениям окружающей среды и новым вызовам времени.

Есть системы, где в приоритете жесткость. Например… например, металлообрабатывающий станок. Здесь все, от станины до сверла, сделано так, чтобы как можно дольше оставаться таким же. Хотя нет, не все – вот шланг гидравлической линии того же станка.

У него есть характеристики, которые должны быть неизменными (состав и плотность стенки, длина и диаметр, характер соединений), а есть те, которые должны быть подвижными (способность легко поворачиваться и изгибаться, чтобы пройти по нужной траектории и занять подходящее положение).

Опять же, известная степень гибкости есть и у жестких характеристик станка. Например, производитель может предусмотреть возможность последующей модернизации, дооснащения дополнительными модулями и инструментами, расширения количества выполняемых операций, изменения параметров базовых операций.

Т.е. даже в самой жесткой системе заложен потенциал гибкости для обеспечения ее развития в будущем. Тот же станок надо продать, а без такого потенциала и задела на будущее система устареет в два счета.

Почти нет систем только жестких и только гибких. Обычно систему отличает тяготение к одному или другому полюсу. И по законам гомеостаза она занимает определенное положение, стремясь к воспроизведению себя, удержанию равновесия, сохранению постоянства, преодолению внешних воздействий.

Как говорил один древний китаец, не происходит изменений лишь с высшей мудростью и низшей глупостью. Соответственно, принципиально отказывающаяся от изменений система либо достигла совершенства и высшей мудрости, либо руководствуется низшей глупостью.

Готовность к изменениям предполагает определенный риск. Есть ожидаемый и желаемый результат, есть образ будущего, но непредсказуемость – плата за прогресс, пробы и ошибки – обычные его спутники.

В этом месте сегодняшняя тема перекликается со вчерашней про стыд. Надо исходить из того, что мир несовершенный. Стремясь к тому, чтобы стать улучшенной версией себя и начать эффективнее выполнять свои задачи, тем самым внося свой вклад в улучшение среды в целом, мы выбираем путь развития, роста, гибкости. А это путь ошибок.

Нужна не только отвага для того, чтобы самому встать на этот путь, но и спокойствие для принятия ошибок ближнего рядом с тобой, который, подобно Павлу, не почитает себя достигшим и не хочет находиться в застывшем состоянии. Спокойствие для принятия ошибок и результатов, не отвечающих твоим ожиданиям.

Пример из истории. Возвратившись из персидского плена, Зоровавель и Иисус, сын Иоседеков, организовали строительство нового храма. Интересно, что предложенные Киром размеры (Ездр.6:3) значительно превосходили размеры храма Соломона (3Цар.6:2). Наверное, это не реальные размеры храма, а пределы, диапазон, заданный Киром – т.е. построить можно было храм до таких размеров.

Почему евреи не построили такой храм? Не хватило ресурсов? Но Кир обещал финансовую поддержку. Не хватило смелости и веры? А пророки говорили, что слава этого последнего храма превзойдет славу предыдущего, но так не случилось.

Так или иначе, в Ездр.3:12-13 сказано, что старики, которые помнили храм Соломона, плакали, глядя на основание нового храма. В книге Ездры не написано, что старики отзывались пренебрежительно об этом новом храме, но книга Аггея говорит, что этот храм был в их глахах «как бы ничто»: «кто остался между вами, который видел этот дом в прежней его славе, и каким видите вы его теперь? Не есть ли он в глазах ваших как бы ничто?» (Агг.2:3).

Они не плакали сдержанно где-то в сторонке. Они плакали громко посреди организованного служения благодарности Богу и Его прославления. Из следующего, четвертого стиха во второй главе книги Аггея известно, что такая их реакция внесла свой вклад в приостановку строительства.

Нам понятна печаль этих стариков, но мы видим, что выражали они ее неуместным образом и в неуместном месте. Горюя о потерях, не застрянь в прошлом, как эти пожилые люди. Это касается не только очень далекого прошлого, но и каких-то упущенных возможностей в настоящем или в недавнем прошлом.

С вами такого не было? Когда рассмотрят один вариант, а в результате выберут другой, но кто-то потом постоянно вздыхает: «А вот если бы мы сделали так и так», и тем самым он подрывают дух у тех, кто занимается этим делом прямо сейчас.

Еще один текст, описывающий эту ситуацию с основанием храма. В Синодальном переводе Зах.4:10 стих начинается так: «Ибо кто может считать день сей маловажным». А в переводе РБО: «Даже те, кто смотрел свысока на скромное начинание, возликуют, когда увидят». Такой же смысл и в английский переводах: те, кто помнили славный храм Соломона, «despised the day of small things», т.е. уничижали, пренебрегали, брезговали, ни во что не ставили «день малых вещей».

Но если задуматься: кто виноват в разрушении прошлого славного храма? Старики и виноваты. Бывает, люди в возрасте критикуют молодых, говоря, что они что-то делают не так, как когда-то дела делались в их время. Но вопрос: а почему положение дел изменилось? Нет ли в этом доли вины и старшего поколения? Не мудро сравнивать прошлое с нынешним и говорить, что прошлое было лучше, так сказал Екклесиаст.

Я готовлюсь стать стариком, если Бог даст дожить. Поэтому делаю зарубку себе на память: не брюзжать, когда увижу, что у будущей молодежи что-то получается не так хорошо, как у меня когда-то. Ведь у меня не все сразу получалось, да и получалось ли? Надо делать поправку на хронологическое искажение восприятия: ошибки забываются, а успех запоминается, и со временем он кажется все более значительным и большим. Особенно тот, который приписываешь себе.

А вот зарубка не на старость, а на сейчас. И не только мне. Представьте себя на месте Зоровавеля и Иисуса. Ресурсов не так много. Кир обещал поддержку, но он далеко. Здесь на месте вполне себе явные враги окружают. Строить храм или нет? Если да, то каких размеров? Может, подождать более спокойных и благополучных времен, и тогда построить большой, солидный храм? Или построить прямо сейчас, но скромнее по размерам и отделке?

И они выбирают между «не делать вообще ничего» и «делать что-то скромное» второе. И почти сразу им под руку начинают плакать эти старики. «А вот в наше время… А это что за храм…» Кем бы вы хотели быть? Реформаторами или ретроградами?

Кстати, прямо сейчас Зоровавель и Иисус устояли. Но когда пришли внешние враги (следующая глава) и начали им мешать, а потом было получено письмо от царя, они остановили работы. Возобновив их потом через годы после вдохновляющих речей Аггея и Захарии. Я думаю, что свою роль сыграли вот эти слезы под руку и реплики про «как бы ничто» и «день малых вещей». Это было началом конца.

Конфликт между жесткостью и гибкостью – это столкновение не только осторожности со смелостью, но и традиционализма с творчеством. Тяготения к сохранению достигнутого с желанием двигаться дальше. Общего ответа о правильном соотношении этих двух сил нет, ведь Бог – и неизменен, и креативен. Но, как мне сказал в переписке один долго поживший и много повидавший служитель, в каждой эпохе есть свои Средние века.

Как быть, если ты оказался в самом их разгаре, тема другого разговора. Например, посвященного обсуждению пастернаковского «Мне хочется домой, в огромность». Я когда-то много времени провел, занимаясь анализом этого текста (спасибо Александру Жолковскому), и если бы я сделал это до 2012-го года, почти точно на определенной развилке сделал бы другой выбор. И этот текст писал бы другой я, и написал бы его иначе.

14.03.2020