Осколки

     Боюсь, наш мир никогда уже не будет прежним, после этого вируса, потом может случиться ещё что-нибудь, более страшное, конечно, как и все, я верю в лучшее, но готовлюсь к худшему. Знаешь, говорят, что опасны те люди, которым нечего терять и есть на что надеяться. Наверное, сейчас - это именно простые люди. Политика всегда была и остаётся грязной игрой и мышиный вознёй. Очень надеюсь, что до последнего, мы останемся людьми. Как сказал один мудрый человек, если не знаешь, как поступить, поступи по-человечески. Время - странная материя, оно бесконечно для тех, кто ждёт, и, ничтожно для тех, кто опаздывает. Мне постоянно его не хватает, как и тебя. Но я смирилась с той мыслью, что нам ничего в этом мире не принадлежит, мы приходим одни, рождаясь, и уйдём отсюда, в вечность, тоже одни, унося с собой какие-то воспоминания и переживания, растворяясь в другом пространстве небытия.
     Не хочу ничего придумывать, мне некогда притворяться, я постоянно боюсь чего-то не успеть и переживаю, что в сутках только двадцать четыре часа, поэтому просто постараюсь рассказать тебе правду. Возможно, она кому-то не нужна и тебе тоже. Однако, "если звёзды загораются на небе, значит, это кому-нибудь нужно". Так и правда, если существует, тоже для кого-то определённо значима.
     Я любила тебя так, как никого и никогда на свете из реально знаемых мною людей. Если бы меня кто-то так когда-то любил, я, непременно, стала бы смой счастливой на свете. ... Все влюблённые люди немного сумасшедшие. Только, если бы они не существовали, не писались бы стихи, романы, не слагались бы легенды, пусть, порой, и грустные, не вершилась бы история, даже самая жестокая и непредсказуемая. Наверное, я тоже, в чём-то, перегнула палку. Поэтому прошу только одно, - прости за любовь! Я не встаю на одни и те же грабли дважды, жизнь меня, чему-то, всё-таки, научила, но тогда, просто распирало от чувст, хотелось писать стихи и быть лучше именно благодаря тебе! Спасибо за то, что ты был в моей жизни, даже случайным лучиком, сам не подозревая того!
     В две тысячи третьем году довелось увидеть тебя впервые. Твой концерт в нашем городе собрал огромный зал. Коллега по работе не смогла пойти со мной, и компанию мне составил её друг. Я приехала в этот город не так давно, и друзей у меня было мало. Но мне повезло, Олег купил нам хорошие билеты в ближайшие ряды и даже шикарный букет красных роз сорта Николь для тебя, естественно, с тем условием, чтобы дарила тебе их я. "Хорошему артисту и цветы нужны хорошие", - произнёс он уверенно, улыбаясь. ... Перед сценой стеной стояла охрана, парни, ничем не возмутимые и бесстрашные, с каменными лицами и видом средневековых гладиаторов. К тебе невозможно было подступиться. Мы заняли свои места, выключился свет, Олег заметил впереди несколько незанятых стульев и предложил перебраться поближе, как мы и сделали. Стулья доставили в близлежащие ряды, закрыв матами лёд, но холодом веяло жутко. Моя лёгкая чёрная кофта с блестящей ниткой без пуговиц и застёжек с завязками на запах и расклешёные чёрные брюки не очень согревали тело, но душу грело предвкушение увидеть тебя наяву и вблизи. Перед концертом объявили, чтобы выключили телефоны и цветы дарили в конце, видимо, эти слова пропустили мимо ушей, как так на протяжении всего вечера к тебе бежали поклонницы с охапками различных букетов. Я же сидела, прижав к себе розы, и ждала окончания. Только в середине представления, когда, исполняя одну из своих песен, ты неожиданно упал на сцену, в искусственно созданный туман, я подорвалась с места. К моему удивлению, за локоть меня взял тогда, успокоил и посадил обратно, вовсе даже не Олег, а незнакомый мужчина лет пятидесяти, худощавый, с лёгкой сединой, но довольно приятный внешне, сидевший неподалёку со своей спутницей. Он сказал мне странную фразу, запомнившуюся надолго: "Ты будешь у него лучшая!" Я посмотрела на него и ничего не ответила, недоумевая про себя: "Как я могу у тебя быть, если ты так популярен, и тебе абсолютно не до меня"? ...
     И, как не старался ты продлить радость зрителям, исполняя бонусом дополнительные песни, но концерт подходил к своему логическому завершению. Незнакомый мужчина поднял меня с места, указал на цветы, и сказал, что пора идти. Охрана, как ни странно, в этот момент расступилась, пропустив к тебе, ты вышел из-за кулис в белом костюме, держа одну красную длинную розу в руке и распахнул объятья, будто кого-то ждал. Увидев меня, подошёл, наши пальцы едва успели соприкаснуться, но откуда-то из зала, прямо из огромной ревевшей толпы, выбежала блондинка с каким-то конвертом или стихами и бросилась тебе на шею. Охрана меня тут-же отстранила назад, а ты скрылся за кулисами, сначала, с девушкой, потом, один. Когда я подошла к Олегу, то узнала, что он успел сделать несколько фотографий моего похода к тебе. :) Мы стояли с ним и издалека смотрели на несущихся, в твою сторону, поклонниц, решив, что бесполезно идти за автографом, а потом и вовсе узнали, что ты всех обманул, сказав, будто будешь в одной гримёрке, а сам вышел через другую со своей охраной. Мы же с Олегом вышли, как обычные люди, через входную дверь, на улицу, где пахло сыростью, и во всю господствовала осень, разбрасывая жёлтые листья на асфальт и покрывая моросящим, противным, холодным дождём понурые вершины деревьев и всех, кто бы не попадался под руку. Мой чёрный кожаный пиджак особо не грел, благо, что в своей машине Олег включил печку, и я начала по-немногу оттаивать. А внутри покалывало и жгло странное чувство, приятное и терпкое одновременно. ...
     Прошло много времени с тех пор, оставив несколько фотографий на память. Мы с Олегом расстались, примерно, спустя месяц. Он оказался то ли женатым, то ли сутенёром, брасавшим пыль в глаза, до конца не поняла. Но, когда я отказалась поужинать с толпой его коллег - таксистов, кому-то понравившихся, он исчез, мне оставалось только посмеяться в данной ситуации, радуясь, что всё хорошо закончилось.
     Ещё три года пронеслись незаметно в вихре новых дел и забот. Настал 2006 год. Твой новый концерт планировался уже в меньшем зале, но и в нём не оказалось свободных мест. Я работала уже на другой работе, более солидной и престижной, чем прежде. В этот раз одна из коллег согласилась пойти со мной, и только потому, что ты напоминал ей, чем-то, сына, а мне, почему-то, ни капли, так как я его знала достаточно хорошо. Во мне было столько радости и тепла к тебе, что идти с пустыми руками абсолютно не хотелось. Я не стала покупать цветы, которые выбрасывают, передаривают и вянут, подумала о чём-то большем, желая что-то оставить тебе о себе. И купила огромную игрушку - зайца, так как ассоциировала его с нежным и мягким существом, любя с детства, называя даже брата иногда "зайчиком". На концерте, в антракте, ко мне подошли люди с местного телевидения и взяли интервью, дотошно докапываясь, с чего это, вдруг, такой шикарный подарок, "заезжему гастролёру", не от больших ли чувств? Мне пришлось отшутиться, что всё это, ради огромного уважения и желания - сделать приятное талантливому артисту, хотя этот заяц и обошёлся в четверть моей небольшой зарплаты. Но удивить человека, у которого было всё, тогда не получилось. Я же не знала о твоих страхах за свою жизнь, а объяснить, четыре песни стоя рядом с тобой и твоим телохранителем, что это безопасно, не смогла. И села на своё место обратно в расстроенных чувствах, пожалев о покупке.
     После концерта послышалась какая-то суета со стороны гримёрки, мы с коллегой, любопытства ради, подошли и нас пропустили внутрь. В нескольких метрах от меня сидел ты: нарядный, красивый, но худой и уставший, потому что, на самом деле, выкладывался на сцене. Никто не афишировал о раздаче автографов, поэтому людей было мало. Какая-то женщина попросила, на прощание, тебя поцеловать. Ты безразлично махнул рукой, произнеся ей на выдохе: "Да, целуйте". Та осторожно прикоснулась накрашенными губами твоей щеки, улыбнулась, благодарно кивнув головой, и вышла, оставив нас с коллегой из тобой наедине. Моя знакомая стала упрашивать тебя взять зайца, хоть для себя, хоть в подарок для детского дома, объясняя, что он безопасен, ничем не начинён, кроме ваты, а мне с ним стыдно будет возвращаться домой. Ты снова, искося, посмотрел на игрушку и прошептал: "Оставляйте"! Взяв автограф, она произнесла мне на ухо, что лучше бы не приходили сюда, ведь со стороны "звёзды" выглядят гораздо лучше и не расстраивают так, как при близком общении. Я улыбнулась ей, сказав вслух, чтобы она меня не ждала, так как ей далеко ехать, а я планировала недолго поговорить, взяв ещё один подарок "для тебя" - свой первый сборник стихов. На этой ноте она вышла, а я задрожала, как кленовый лист от сильного ветра, показалось тогда, будто ноги подкашиваются, и, хотя безумно хотелось обнять и подойти к тебе, получилось только прижаться к холодной стене, почти оперевшись об неё. Смешно сейчас вспоминать всё это, но так оно и было, к сожалению или счастью. ...
     Мы стали говорить о разных мелочах, что я приходила к тебе три года назад, как ты смущаешься перед началом выступлений, потом попросила тебя написать песню на какое-либо из моих стихотворений. Когда ты начал говорить, что на мои стихи не получится, я не стала продолжать эту тему. Наконец-то, отлипла от стены, подошла к столу, рядом с которым, вольготно, сидел, нога на ногу, ты, разглядев ещё больше твоё бледное лицо, и, написала тебе на сборнике адрес своей электронной почты: редкая, нижнее подчёркивание, птица, собака, маил, точка, ру, всё это на английском, естественно. Как же мне польстило через несколько лет услышать песню из твоего репертуара с таким названием, но иллюзий на этот счёт особо не строила. В заключение ты пригласил меня на ужин, мой взгляд остановился на твоём безымянном пальце с обручальным кольцом. "Надо же, такой молодой и уже женатый", - подумала в тот момент про себя. Потом вспомнила о толпе молодых ребят, приехавших с тобой в наш город и дожидавшихся тебя у дверей, смотревших на "девушку в чёрном, коротком, обтягивающем платье" как коты на сметану, решив, не известно, с кем и где откажусь, и отказала тебе, хотя внутри во мне всё сопротивлялось, я готова была ехать с тобой даже на край света или ещё дальше, при необходимости. Ты обиделся, резко оборвав, что нам больше не о чем разговаривать, и я ушла, попрощавшись с тобой и махнув рукой твоим друзьям. Они удивились, видя удаляющуюся меня, но ничего не могли поделать. Мой красный кожаный плащ оказался в гардеробе последним. На улице пахло новой осенней сыростью, я спрятала руки в карманы, недолго ожидая нужный транспорт. Мне пришлось выйти на остановку раньше, увидя драку. Поинтересовавшись у прохожих, что произошло, услышала, что пассажир, видимо, не расплатился с таксистом. Придя домой, я сразу же позвонила в полицию и скорую, оставив свой номер телефона, сообщив о драке, постадавшем, нуждавшимся в помощи, но представилась другим именем, чтобы не давать никаких показаний, не вовлекаться ни в какую волокиту, а просто помочь человеку, которого пока не добили. Довольная собой, посмотрела на маленькую афишку с твоим автографом, к чему шла три года, погладила рукой твоё лицо и пошла спать. ...


     Продолжение следует! Прошу прощения, Автор.