Раб из Субуры

 





                глава 1


               -Африканий все прекрасно устроил, не смотря на то, что его отец был рабом, ведь всем известно что только благодаря своей любовнице он стал богатым.
               -Ты завидуешь ему, Кассий.
               -Я! Этому низкому торговцу! Боги лишили тебя разума, раз ты так говоришь или ты считаешь, что я так изголодался, что меня можно кормить этими объедками!..
               -Потише, Кассий, иначе хозяин решит, что мы не довольны пиром устроенным в нашу честь, ну вот, ты разлил хорошее вино.
               -Хорошее!? Он так разбавил его, что настоящий патриций выплюнул бы такое угощение в лицо подавшего!
               -И тогда оказался бы в Тибре и пил оттуда.
               -Ты все смеешься, Ливерий, и однажды я решу, что на до мной! Я не твой клиент!
               -А ведешь себя как самый низкий клиент.
               -Мой отец был всадником! - вспылил Кассий, - Не смей указывать мне мое место, слышишь, я еще в состоянии...
               -Наполнится вином до отказа как настоящий бурдюк. Видишь, Туллий, какой у тебя господин, идем со мной, будешь сыт и в сандалии обут.
               Раб к которому обратился Ливерий стоял за спиной Кассия, возлежащего за столом и поддерживал его, не заметив подушечку соскользнувшую с мраморной скамейки. Слуга подносивший кувшин с вином с любопытством смотрел на "патриция". Он знал, что его хозяин был сыном вольноотпущенника, но одевался много лучше и богаче, чем этот патриций, который пришел пешком.
               К счастью для Кассия музыканты и танцовщицы в триклинии отвлекали внимание от его плачевного положения, которое он создал себе сам. Но если он не осознавал этого, то за него переживал раб Туллий - не высокий, сутулый человек неопределенного возраста с темным лицом на фоне которого глубокие морщины казались высохшими лужицами на дороге или рытвинами в поле. Серые глаза были как два блюдца с чистой водой, а ресницы на удивление длинными и загнутыми как у аристократки-красавицы. Выгоревшие пшеничного цвета короткие волосы на лбу скрепляла кожаная повязка. На вид Туллий казался простым слугой, исполнительным, бойким, стойким к невзгодам своей юдоли, но какая-то сила, по мимо физической, чувствовалась в нем и Ливерий понял это. А он привык окружать себя редкими вещами или необычными слугами. Сам Ливерий считал себя модным человеком разбиравшимся как в жизни так и в искусстве. Он ценил дружбу, хотя и в этом избирал необычных друзей. К Кассию он испытывал помимо дружбы легкую жалость и с каждым днем крепнувшее презрение. А  к греку Стратонику дружеское покровительство и общую симпатию возникшую за прочтением Геродота по-гречески. Ливерий помог Стратонику когда тот приехал из Ольвии с несколькими драхмами за пазухой, чтобы открыть в Риме школу грамматики для знатных римлян. К тому же времена были неспокойные и без покровителя было не обойтись. Как же смеялся патриций Кассий над такой тягой к учению, считая что все самое лучшее есть только в Риме, а иностранное - это мусор собравшийся на улочке какого нибудь восточного городка. Но сам пил чужое вино, за чужой счет, одевался в чужие ткани и мычал себе под нос песенки с не римским мотивом.
               В чем-то Ливерий соглашался с Кассием, но именно сейчас презрение и соперничество за Аврору подогретые вином усилились в нем. И Кассий в пьяном угаре вспомнил как кичится Ливерий своими знаниями и только снисходит до него. Подпираемый рабом патриций хотел принять вертикальное положение, но что-то случилось и он оказался по ту сторону пиршественного ложа на раскрашенных плитах триклиния.
               -Ха-ха, Кассий упал, но ведь не было землетрясения? Может хозяин подготовил нам какой нибудь сюрприз? - расхохотался гость возлежавший напротив.
               Кассию показалось что стены задрожали от этого хохота, а колонны пошли в пляс издеваясь на ним, а его верный Туллий сейчас поставит на него ногу с видом победителя. Тогда он рассвирепел и привстав на колени, оперся руками о ложе.
               -Единственный его сюрприз таится в разбавленном вине. Если бы он посмел угощать таким вином по настоящему знатных гостей, то у него отобрали бы лавочку и голову разбили как пустой кувшин на черепки! Мой дядя остался недоволен твоим вином, Африканий, знаешь ты это?!
               Хозяин и правда лицом чем-то похожий на африканца, сидящий в середине стола и до этого разговаривающий с соседями, поначалу ответил довольно резко.
               -Мое вино ценится как жемчуг и его секрет трудно раздобыть как финикийскую карту. А из тебя, Кассий, моряк никудышный бы получился, ты можешь нырнуть в кратер с вином и найти там только козий помет, не тебе хулить мое вино.
               -Мой дядя недоволен твоим вино, африканский ублюдок! - изрыгая желчь повторил молодой паразит.
               -Не смей меня так называть, не то лишишься не только сегодняшнего обеда...
               -Клянусь бородой Юпитера и его жезлом, плевал я на твои обеды, пусть летят они в царство Плутона куда за ними попадешь и ты. Но нет, я сделаю так, что тебя посадят в такое подземелье по сравнению с которым Гадес покажется тебе желанным местом! Тит Лонгин недоволен тобой, это он мне говорил лично и мы решили тебя наказать...
               -Я всего лишь торговец, я не делаю вино, я им торгую, - сменил грубость на заискивающий тон Африканий, - а тот кто мне продал такое вино поплатится за это.
               -Дядя хочет наказать тебя не за тот товар которым ты торгуешь прилюдно, - казалось все опьянение слетело с Кассия и он даже встал на ноги без помощи Туллия.
               Глядя на начавшего сереть хозяина смолкли музыканты и танцовщицы сгрудились у одной у колонны.
               -Я не понимаю о чем ты говоришь, мой друг, - почти испуганно проговорил хозяин.
               -Не понимаешь? - наслаждался Кассий испугом Африкания.
               -Не понимаю, я прислал Титу Лонгину по его просьбе несколько амфор отличнейшего вина...
               -Мой дядя ничего не просит, он берет по праву рождения, ты ослиный помет!
               -Конечно так, этот мир придумали и устроили боги, не мне, простому торговцу, жаловаться на их правила, мой очаг находится под покровительством самого Гермеса.
               -И не только его.
               -Это так, Кассий Лонгин, твой дядя все знает обо мне...
               -Не думай, что сказал не правду, он знает, что ты говоришь одно, а думаешь другое, берегись, лукавый торговец чужими секретами!
               -Клянусь сандалиями Гермеса, что не имею от твоего дяди секретов и не торгую чужими!
               -А ты веришь в Гермеса? - неожиданно спросил Кассий.
               -О Боги, конечно верю! Я же сделал возлияние у всех на глазах!
               -Иногда боги хотят чего-то большего чем жалкие брызги вина.
               -Без богов мы пыль лежащая на дороге и прилипшая к их сандалиям...
               -Разве боги ходя по дорогам? - насмешливо спросил Кассий, - Они бывают среди смертных?
               -Да... не знаю...
               -Не знаешь? Тогда спроси об этом моего ученого друга, - Кассий показал рукой на Ливерия, - Он расскажет кто сотворил мир и когда, почему дует ветер и почему днем светло, а ночью - темно. Но я то знаю, что ты не веришь в богов, потому что они не отвечают тебе и что только одна Фортуна летает над счастливцами! Ты - ее избранник, пока. Но вот, что я скажу счастливчику лично, тебя никто не тронет до тех пор пока я не прикажу схватить тебя, лишив всего чем ты хвастаешься и что загребаешь своими нечистыми руками. Конечно это случится только если ты не перестанешь болтать лишнего и не заплатишь за уже нанесенное нашей чести.
               Говоря это Кассий выпрямился выпятив грудь. Туника съехала с левого плеча, темные локоны развились и взлохматились обрамляя красное от возлияний лицо. Полные губы противно кривились, а карие глаза смотревшие из под темных бровей пронизали хозяина как кинжалами. Своим видом он хотел показать, что здесь хозяин он, а не Африканий и у них свои секреты от прочих. В хвастовстве и опьянении Кассий не понял, как это не понравилось Африканию. Но тот скрыл свою неприязнь под маской лести, как моряки выливают на бушующие волны масло.
               -Как угодно моему гостю, пусть он не покидает моего крова пока сам не захочет, а если увидит в конце пира что-то странное, то не удивится, а даже возрадуется, - Африканий встал чтобы поклонится Кассию и тут же снова упал на подушки, по мановению его руки опять заиграли музыканты, слуга наполнил кубок дорогого гостя, а танцовщица в прозрачных полосках ткани на груди и вокруг бедер села рядом с ним.
               -Он похож на сатира, - шепнул Стратоник Ливерию не скрывая своего презрения.
               -Что ты сказал? - услышал Кассий лаская девушку пересадив ее к себе на колени, - Я похож на сатира, того самого с копытами и рогами? Говори, не бойся, я не обижусь на такое сравнение.
               -Я не боюсь говорить правду и друзьям, а тебе тем более, но ты слишком ловок, чтобы самому носить рога.
               -Это правда, я предпочитаю другим их наставлять, - ухмыльнулся сатир.
               -Только тем мужьям которые этого заслуживают и с теми женами которым лучше было бы работать в лупанарии, а не быть женами римских граждан.
               -Ты сегодня смел, грек.
               -Я происхожу из расы творцов показавших миру красоту человеческого тела созданную не только для того, чтобы ее разрушать...
               -Арес использует людей по назначению потому что знает их натуры.
               -Хоть Аресу и поклоняются, но его боятся и не любят.
               -Но продолжают поклоняются и боятся, ведь всегда и везде побеждает сила и меч. Не даром ваши давние враги спартанцы прославляющие Ареса не раз побеждали вас, афинян, разве не так?
               -Лакедемоняне в своем воспитании многое упустили, но в тяжелые времена все эллины сплачивались против общего врага...
               -Обойдусь без истории, вы, греки, всегда предпочитаете опутать паутиной слов своего врага, а не честно биться с ним. Клянусь щитом Марса, настоящие воины, мы, римляне, и доказывали это не раз! Мы превратили окружающие нас племена в рабов, забрав у соседей кроме их земель все самое лучшее!
               -Об этом можно поспорить...
               -Поздно, ваши мудрецы и искусники работают на нас, переписывают наши книги, учат наш язык и постепенно забывают свой!
               -Это не правда!
               -Ты сам знаешь теперь латинский лучше чем свой. Изучаешь нашу поэзию и приносишь жертвы нашим богам, а ваши храмы очень похожи на наши и посмей мне только сказать, что мы позаимствовали их у вас! - в запале Кассий столкнул девушку с колен.
               -Грекам все еще есть чему учить нас, - заговорил Ливерий, - Я уверен, что их язык проживет в веках с нашим и может быть переживет наш. Кто знает может те, кто придут после нас догадаются, что в Риме не все было так благополучно как мы пишем, и не для всех, а блеск и позолота наших статуй и домов сотрутся.
               -Чем можешь быть не доволен ты, - с издевкой сказал Лонгин надеясь что бывший товарищ проговорится и его можно будет обвинить в пристрастии ко всему чужеземному на глазах у пирующих, - Тебе не нравятся наши законы?
               -Они написаны правильно, но не все хотят жить по ним...
               -Я всегда знал что ты против императора! - закричал Кассий.
               -Я не против императора, но он слишком велик, чтобы заниматься делами в разных закоулках империи.
               -Ты порицаешь порядки, уклад нашей жизни, в то время как живешь на вилле в Капуе, редко бываешь при дворе, делая вид, что тебе там скучно и тебя не нужны твои привилегии патриция!
               -Это правда.
               -Больше проводишь время со своими любимыми греками, читая старых и покровительствуя молодым!
               -Лучше я буду покровительствовать достойному, чем поддерживать недостойного.
               -Ты не римлянин, ты не гражданин Рима, ты гречонок, и не надейся, что Аврора достанется тебе, ее опекун мой дядя, а я ее жених!
               -Никто не заставит Аврору делать то, чего она не желает...
               -Я женюсь на ней!
               -Потому, что она богатая наследница?
               -Потому, что люблю ее! - почти прорычал жених.
               -Это ложь, Кассий, ты знаешь, что ничего и никогда не любил кроме денег и той праздной, богатой жизни, что они дают.
               -Даже если это так, иметь богатую и красивую жену много лучше, чем заглядываться на чужую невесту которая тебе никогда не достанется. Если Тит узнает что вы с ней читали Демосфена двери нашего дома закроются для тебя навсегда, Ливерий!
               -Это не в твоей власти. Аврора утонченная девушка, а Демосфен поучительный автор, в свое время его не оценили, но воздали его творениям потом. Что тебе никогда не понять, потому что твоя цена никогда так не поднимется высоко, но я могу дать тебе совет.
               -Ты хочешь купить меня?
               -У тебя нет ни сил ни желания даже показать негодование, хотя сегодня ты сделал все, чтобы убить нашу дружбу. Я могу оправдать это соперничеством, но только если ты влюблен. Но я знаю, что на Аврору ты смотришь как на вещь которая уже почти принадлежит тебе, однако ценности которой ты до конца никогда не поймешь.
               -Говори что хочешь, моя богиня зари знает, что я обожаю ее.
               -Да, она знает правду.
               -Что ты ей наговорил обо мне?    
               -Аврора все сама поняла. Тебя она давно знает и может чувствовать к такому жениху только жалость...
               -Все из-за тебя! Ну, Ливерий, берегись, теперь мы настоящие враги! Я не желаю находится с тобой под одним кровом и в следующий раз если мы встретимся, может пролиться кровь одного из нас. Туллий, идем, а ты, Африканий, постарайся в другой раз сделать так, чтобы я здесь не встретил этого любителя греческих басен, иначе тоже можешь стать моим врагом! - громко сказав так Кассий нетвердыми шагами направился к выходу сопровождаемый своей тенью-рабом.
               Африканий пошел провожать гостя семеня маленькими ножками крепко обхваченными ремнями крепид.
               -Боится Кассия, верно много болтал, а ты Ливерий, зря раззадорил глупца, - сказал Стратоник подавая рабу пустую чашку.
               -Раскрытый глупец не так опасен, как скрытый злодей, но боги, неужели она, благосклонно принимает его ухаживания, - тихо самому себе сказал Ливерий.
               -Ты не уверен в этом?
               -Нет.
               -А ему что сказал?
               -Что он любит не ее, а деньги, ты слышал.
               -Клянусь Афродитой, Аврора любит тебя!
               -Спасибо друг, но я с ней не говорил об этом, а Аврора воспитана как настоящая римлянка и соблюдает правила приличия. Я читал ей Демосфена и Эзопа, потому что она хотела знать греческий. Я стал ее учить, мы проводили время не одни, но я видел ее одну. В ней меня привлекла не только красота, но и ум, ее желания учится, а не красоваться в ложах на пирах.
               -На пирах всегда главный Кассий, но он даже в вакханалиях не забывает о Авроре, он сторожит ее как дракон золотое руно, сжигая своим дыханием все нежное, прекрасное. Сама мысль при его появлении, замедляется и стремится спрятаться как ящерица под камень.
               -А вот Тит Лонгин не так уж плох, он старый воин и у него в отличии от племянника, трезвая голова на плечах.
               -Мне показалось, что он не очень любит племянника.
               -Только его пьянство и долги, но чтобы Кассий не делал он по прежнему остается его самым близким родственником, а у Тита нет родных детей, его Ливия бесплодна.
               -Закон разрешает с такими женами разводится.
               -Тит привык к Ливии и не желает другой хозяйки, я понимаю его, он любит.
               -Прости если я скажу, что тебе не понравится, но по моему ты стал слишком мягок и безразличен ко всему кроме недоступной Авроры. Я понимаю твое преклонении пред красивой и достойной девушкой, но прими совет друга - забудь о ней...
               -Забыть ее! - воскликнул Ливерий и огляделся как после сна, - Забыть самое лучшее, что было в жизни и жить как они? - он указал на пустое место где сидел Кассий и дальше за ним толстый римлянин, - Смотреть на эти танцы, которые танцами назвать не хочется, - он брезгливо посмотрел на площадку между колон, где изгибалась танцовщица потрясая мощными ведрами, - нет, Стратоник, пусть они все катятся в Эреб, я буду бороться за свое счастье. Мы словно поменялись местами, друг, я стал греком, а ты римлянином, - с благодарностью сказал Ливерий другу, - Мы как братья Диоскуры.
               -Скорее как Ахилл и Патрокл, - усмехнулся грек, - и Патроклу скоро время умирать.
               -Не говори так, сейчас другие времена и я не допущу этого, ты долго будешь жить и учить людей прекрасному, возьми мою руку друг, и пойдем отсюда.
               Стратоник легко встал с ложа и оба пошли к выходу ступая по изумительной мозаике живо и искусно играющий красками при светильниках, оставляя за собой разнузданную оргию какофонии и обжорства.



                глава 2


               Стратоник был любителем арф и флейт и его слух терзало то, что звучало в зале. По его мнению это фурии метались между колонн, раскачивая светильники и безобразными тенями ложились на пьяные лица людей и без того не блещущие красотой по своей животной природе. Наверно так было правильно во времена Хроноса, но сейчас столько лет отделяет от того времени, должно же что-то изменится. Так думал грек. Неужели Прометей напрасно мучился прикованный к скале, и людям свет не надобен, они с радостью тушат его не понимая, что губят себя.
               -Стратоник, я не вижу своих носилок, - отвлек его внимание от мрачных мыслей Ливерий.
               Они стояли на земле спустившись с широких ступеней. Была ночь, но слуги Африкания не освещали факелами дорогу гостям хозяина. Одинокий факел затерялся где-то на фасаде дома. И хотя уличные светильники горели, но они так качались и искривляли дорогу, что казалось это выскакивают из Эреба тени, чтобы схватить случайных прохожих и утащить в Аид по приказу хозяина. Порывистый ветер вылетая из проулков и улиц обрушивался на стены, облетая колоны, бил в лицо так, что захватывало дыхание. Это пойманный в клетку улиц Борей грозил людям. На небе было еще темней, очень редко показывалась луна между облаками. Но если она появлялась, от нее невозможно было скрыться. Но в этот момент, когда Ливерий ждал свои носилки, луна надежно спряталась за облаками словно нарочно, чтобы он в темноте поискал своих людей.
               -Ты же не сказал Африканию что уходишь, брезгуя его кровом, - поежился от ветра Стратоник, совсем спрятав лицо в тени полей пилоса.
               -Я приказал своим рабам ждать здесь, это мои рабы, а не Африкания!
               -Может они греются на кухне, в такую погоду не мудрено замерзнуть, и я бы грелся у огня.
               -С каких пор Африканий будет обогревать чужих рабов, проклятье, где же мои слуги и некого послать за ними.
               -Я схожу, - неожиданно сказал Стратоник желая снова оказаться в тепле, - я не аристократ, мне можно...
               -Как всем грекам прислуживающим нам, римлянам, - раздался голос на который Ливерий и Стратоник обернули лица ко входу темневшему наверху лестницы.
               К ним стал спускаться Кассий, на этот раз один, без своей тени - верного Туллия. Он ступал твердо, зная что его некому поддерживать. В легкой туники без рукавов и верхней тоги, подогретый вином и ненавистью, не чувствуя ненастья. При таком свете трудно было разглядеть его выражения лица, но голос старавшийся перекричать стихию раскрыл Ливерию, что может случится несчастье, к тому же он увидел в его руке меч.
               -Со времен Ахилеса, вы разлучились воевать, а может никогда не умели, прикрываясь баснями о своей храбрости, хитрый был ваш Гомер как и все кто сочиняет, выдавая вранье за правду! При приближении врага вы пытаетесь подкупить его, а если вас возьмут в плен, то лижете руку хозяину как собака, готовая укусить в любой момент!..
               -Ты лжешь, не смей поносить мой народ, варвар! - неожиданно вспыхнул как факел на ветру Стратоник, - Мой народ за много веков до того как вы дикари пришли на свои холмы, уже строили свои храмы богам и ваяли статуи, а твои предки одевались в шкуры, ходили почти на четвереньках и сосали козу, как младенец грудь у матери, у вас даже не было своих богов, вы поклонялись своим предкам потому что не в состоянии были выдумать не одной истории...
               -Стратоник, - Ливерий предупреждающе положил руку на плечо друга, - не надо, это наш с ним спор, Кассий недоволен мною и мне с ним говорить.
               А Кассий уже спустился достаточно близко к ним, чтобы слышать их, не напрягая слуха.
               -Я недоволен тобой? Недоволен я бываю Туллием, когда он сделает не то что я приказал, а тебя, Ливерий, я ненавижу!
               -Я был тебе другом, а ты хочешь затеять ссору по пустому. Скажи лучше куда Африканий дел моих слуг?
               -Не смей приказывать мне, я не твой слуга, я сын Ареса и пришел за твоей кровью!
               -Ты пьян...
               -Я буду пьян когда отведаю твоей крови!
               -Ты безумен, где хозяин, почему он не провожает гостей как должно...
               -Африканий крыса, которая вылезает из своей норы только когда почует поживу, - Кассий стоял на ступени выше, держа меч так, словно хотел перерубить Ливерия сверху вниз, - Я разберусь с ним после тебя. На колени, я расскажу Авроре, как ты валялся у меня в ногах выпрашивая пощаду, это моя месть за твою снисходительность, за насмешки за спиной, жалкие подачки как клиенту, за Аврору, которую ты думал украсть у меня!
               -Я виноват пред тобой, - неожиданно спокойно повинился Ливерий, - но мы оба игрушки в руках богов, но и боги страдают от одного...
               -Ты любишь Аврору, отвечай!?
               -Да, люблю.
               -А она тебя?
               -Не знаю, - не мог скрыть правды Ливерий.
               И все могло бы кончится по другому если бы не вмешался грек.
               -Эта благородная девушка любит моего друга, а тебя презирает! - воскликнул Стратоник, - Она знает какой ты и если ты убьешь Ливерия, Аврора никогда тебе этого не простит!
               -Ах ты греческий змееныш! - доведенный до бешенства Кассий опустил меч не на того на кого хотел, и в этот мире хаоса и завывания Ливерий увидел как друг покачнулся и стал скатываться по ступеням вниз...
               -Одной гадиной меньше! - провозгласил сын Ареса.
               Ливерию послышалось в этом завихрении характерное шипение змей на запястьях и даже как будто показались тени безумных женщин с растрепанными волосами и горящими злобой газами, которые запекшимися губами шипели:"Убийца, тебе не уйти от нас!"
               Стратоник недвижимо лежал у подножия жилища Африкания, когда Ливерий уворачивался от лезвия меча направленного теперь на него, чувствуя острую потерю своего Патрокла. Гнев затмил в нем все остальные чувства.
               -Господин, что ты натворил!? - услышал он человеческий голос и узнал Туллия который спешил к своему хозяину.
               Но хозяин с диким криком снова обрушился с мечом в руках на Ливерия. Казалось стихия прибавляла ему еще больше безумства, как и Ливерию гнева. С последними уходящими силами жизни Стратоник обернув лицо к разыгравшейся сцене на его глазах, увидел как с неизвестно откуда взявшимся у него мечом Ливерий отбросил ударом назад Кассия. Это мог быть посмертный бред, но тогда во внезапно обступивших его тенях умирающий увидел бы и друга.
               "-Оракул был прав, я умираю" - это была последняя тень сознания мелькнувшая у грека когда он перечислял знакомых "- это великий Ахиллес с Патроклом, Гомер... отец... где же Ливерий?.."


                ***   ***  ***


               Прижав свиток к груди Аврора расхаживала по двору вокруг бассейна, словно ученица заучивающая урок. Свет через отверстие в крыши, падал на ее, освещая, серебрил нити волос цвета червонного золота. На ней была просторная белая туника скрепленная полоской у груди и свободными складками ниспадающая до колен. Маленькие как у ребенка ноги облегали кальцеи. Простой пучок волос на затылке без накладных волос по моде шел ей больше, подчеркивая ее юную свежесть. Мягкий овал лица оканчивался довольно остром подбородком, лоб был низковат, но правильной формы к тому же брови красавица имела темные и не подкрашенные. Щедрая природа одарила ее полными яркими губами и тонким носиком, глазами цвета средиземного моря которые так же менялись в зависимости от настроения, как это море в любую погоду. Бирюзовая гладь или темные бурные воды прятались за трезубцами ресниц. Морская синь и золото волос не сделали девушку заносчивой или развратной. Пока ей не было повода показать свой характер, но это мог быть ящик Пандоры, который открыли бы родные. По своему положению Аврора ни разу не подвергалась физическому наказанию, ее воспитывали как знатную римскую даму, чему способствовало ее наследство, чтобы в конце концов она могла оказаться в той золотой клеткой в которую посадит ее счастливчик-муж. Предлагалось что этим птицеловом будет Кассий. Ливерий же ходил к ним в дом на правах друга жениха и учителя, учил Аврору греческому языку, как она того пожелала. Служанка поставленная опекуном следить за порядком в доме непрестанно присутствовала при их встречах. Но с дрогой стороны за госпожой присматривала Дия, раба подаренная женихом. Девушка не высокого роста, но стройная, не уступающая в изяществе и миниатюрности рук и ног хозяйке. Раба была шатенкой с кожей цвета шоколада. Овал лица Дии был округлым, на фоне которого особо выделялись большие бархатные глаза, переносица казалась несколько широковатой, но ноздри были изящные, а губы хоть и полные, но не толстые. Сама девушка хвасталась что в ней течет кровь карфагенской древней царской семьи. Короткие кудряшки Дия заправляла за ушки когда принималась вышивать или заниматься туалетом госпожи. Как-то хмельной Кассий предложил остричь ее, чтобы увидеть форму ее черепа, по которому можно было определить правда ли она принадлежит царской семье, но получил такую бурю негодования как от рабы так и от госпожи, что попытался обратить все в шутку. С тех пор Дия всегда встречала его каким-то шипением, за что и получила прозвище кошки. Аврора баловала свою любимицу и многое ей позволяла.
               Прохаживаясь мимо бассейна Аврора услышала знакомые нарочно грузные шаги и увидела как во двор вошел опекун. Он нес свою грозную фигуру с таким гневом, что изваяние Юпитера стоявшее в нише должно было потрескаться от зависти.
               Девушка стала дожидаться Лонгина на месте опустив свиток в руке.
               -Ждешь! - прогремел голос Тита в котором почувствовалось обвинение.
               -Я всегда тебе рада, - просто ответила девушка.
               -Нет, не меня, а его, и книгу приготовила, - он указал большим пальцем на свиток.
               -Да, я жду своего учителя, чтобы продолжить учить греческий язык.
               -Порядочной римлянке не пристало изучать этих развратных греков.
               -В чем же они развратны?
               -Достаточно и того что некоторые из них отрицают богов.
               -Я таких не читала.
               -Хорошо, я во время успел, властью опекуна и главы семьи я запрещаю тебе видеться с Ливерием ибо проклинаю этого убийцу и нечестивца, и если его поймают в этом доме то убьют...
               -За что? - удивилась девушка.
               -За то, что он убил Кассия.
               -Ливерий убил Кассия, я не верю в это.
               -Придется, Кассий мертв, проклятый нечестивец лишил тебя жениха, а меня надежды на будущее продолжение нашего рода... но мы разыщем убийцу и накажем!
               -Я ждала такого скорее от Кассия, - пробормотала Аврора, - он в последнее время  нападал на меня и нехорошо смотрел на Ливерия...
               -Несчастная, не смей упоминать в этом доме имени убийцы! - сквозь седины на висках Тита Лонгина всегда были видны вены, и сейчас они проступили четче, еще больше в горе впали щеки и больше обозначился большой и крепкий нос, - Ты не знаешь, что Кассия убили из-за тебя!
               -Не может быть, я некому не давала повода злословить обо мне.
               -Африканий мне все рассказал, во время пира у него в доме Кассий с Ливерием поссорились из-за того, что Ливерий хвастал будто он у тебя в почете и хорошо знает дорогу в твои покои.
               -Это ложь! Ливерий не мог этого сказать!
               -Говорил, это слышали гости Африкания. Тогда Кассий вступился за твою честь заставив присмиреть Ливери, но когда гости стали расходится то подло напал на крыльце чужого дома на моего племянника и убил его, презрев закон гостеприимства. Будь же он проклят, призываю гнев богов на голову убийцы, пока мы его не поймаем!
               Аврора стояла пораженная этой вестью.
               -Дитя мое, мы наймем хороших плакальщиц и сделаем пышную тризну, хорошо бы заставить этих убийц драться друг с другом как гладиаторов.
               -Кого?
               -Презренного раба Кассия, Туллия с Ливерием, но раб сбежал, наверно был заодно с убийцей.
               Тут Аврора покачнулась, но Тит подхватил ее.
               -Дия, твоей госпоже плохо! - зычно крикнул пожилой римлянин неся девушку на руках по коридору.
               Увидев госпожу на руках опекуна Дия как кошка бросилась к нему.
               -Что ты с ней сделал!
               -Отстань, - отмахнулся Тит.
               -Отпусти, - заговорила Аврора упираясь в дядино плечо, - Боги сделали меня крепкой и выносливой и ни одному человеку меня не сломить.
               -Все Лонгины такие, - одобрительно сказал Тит ставя племянницу не ноги, - Плохие люди появляются не по воле богов, видно плох тот материал из которого они сделаны, это все равно как если бы человек гнил изнутри, ему уже не долго жить. Хуже если человек умеет выставлять хорошее наверх и при этом разлагаться изнутри, этого не скоро заметишь и он успеет многое натворить, как Ливерий... Но ты не виновата, что не смогла разглядеть его, он всех провел...
               -Оставь меня, оставьте меня все, запах о котором ты говоришь лезет в мой дом, от него не спасают благовония, сколько бы вы не лили их на себя. Не только Субура пропахла, со стороны Капитолия тоже несет смрадом,таким гнилостным дыханием лжи сенаторов, что никакими ветрами не проветрить семи холмов! - неожиданно выплеснула свой гнев наружу девушка.
               Буря поднялась в ее глазах, но натолкнулась на каменный вал - дядю который в ответ выставил свое горе как щит.
               -Так говорил тебе проклятый убийца, как ты смеешь повторять его слова!
               -Смею, я римлянка которая была на гладиаторских боях, видела чернь во время азарта и знатных патрициев на пиру, меня ни чем не испугаешь! Я составила обо всех свое мнение.
               -Трудно тебе будет жить с таким мнением в Риме, особенно теперь, когда ты богатая наследница, осталась без Кассия своего жениха и защитника.
               -Предназначение женщины везти дом и рожать наследников, теперь я понимаю почему многие римлянки не хотят этого.
               -Аврора, я хозяин в этом доме, я глава и будет как я хочу, а тебе лучше сейчас подумать о чести дома Лонгинов.
                Она так и думала пока не встретила Ливерия и не начала смотреть на мир его глазами. Но этот чужак и убийца, расколол ее мир, чтобы погубить ее саму. Сирены пели Одиссею, но он не слышал их, залив уши воском, она же впитывала речи молодого человека как губка и вот, осталась наедине с болью и обидой.
                -Клянусь своим будущим потомством и здоровьем, что если Ливерий придет ко мне, я велю его схватить и доставить тебе! - поклялась Аврора в этот момент желавшая именно этого.
                -Я уверен, боги слышат тебя и помогут нам. Завтра мы сделаем Кассию пышные проводы в Аид, а сами будем жить дальше поддерживая честь дома Лонгинов, - и Тит направил свои стопы в обратную дорогу, на этот раз распрямив согбенную спину словно после разговора с девушкой с его плеч упала часть большого груза.



                глава 3

               -И ты поверила ему? - бросилась Дия к госпоже, как только Тит скрылся из глаз за колоннами, - Он не любил Ливерия как и твой жених! А Ливерий ни одного дурного слова о них ни говорил. Ты сама не любила Кассия, но желала выйти за него, даже когда Венера послала тебе любимого, вот боги и наказали тебя за эту ложь.
               -Замолчи, Кассий Лонгин был из нашего рода и я должна была выйти за него!
               -Вот и видно что ваше дерево гнилое, плод из которого вышел Кассий давно нужно было срубить. Если его дядя был таким же в молодости, то я не удивлюсь...
               -Я велю наказать тебя, негодная! - Аврора ударила свою любимицу по щеке наотмашь оставив след на ее смуглой щеке.
               Не ожидавшая этого раба осталась стоять как будто остолбенев от незаслуженного наказания. На молоденьком лице не умеющим скрывать эмоции появилась обида, слезы выступили из карих глаз, а полные губы скривились как у ребенка, когда он готов расплакаться. Но Аврора решила выдержать характер суровой хозяйки.
               -Иди и принеси свиток который я уронила у бассейна, - бесстрастно отдала она приказ.
               Тут же Дия выскользнула из покоев, а Аврора устало опустилась на катедру. Ее гладкие ухоженные руки свесились вдоль тела, а голова устало опустилась на грудь. Но Дия ненадолго оставила госпожу, она не пошла за свитком, а осталась стоять у занавешенного входа наблюдала насколько хватит у страдалицы терпения остаться одной. Но увидев как поникла госпожа Дия первая не выдержала и бросилась к ее ногам, и схватив ее руки припала к ним губами.
               -Не верь ни кому если любишь Ливерия, моя госпожа, вспомни каким он был с тобой. Неужели человек вызвавшей в тебе любовь мог убить твоего жениха, пусть и не хорошего человека, но принадлежавшего вашему дому? Все ложь, чтобы отвратить тебя от Ливерия, чтобы богатство не ушло из семьи!
               -Если это правда то они добились от меня, - горько сказала Аврора подняв голову.
               -Чего же, моя госпожа?
               -Кассий убит, а тот кого я считала... Но теперь я может быть уйду в храм Весты.
               -Боги не примут твоей жертвы, - уверенно ответила раба.
               -Тебе-то откуда это знать.
               -Я много знаю, все знания достались мне от предков которые познали многие тайны природы.
               -Ты глупая раба и только.
               -Глупый не так страшен, как скрытый злодей.
               -Что ты сказала?
               -Ты избавилась от Кассия, тебе радоваться надо...
               Дия успела отскочить, чтобы снова не получить удар, на это раз в какое нибудь другое место.
               -Я говорю правду. Теперь тебя никто не будет неволить.
               -Я отошлю тебя на виллу...
               -Не надо, госпожа, мне будет плохо в дали от тебя, и я погибну!
               -Деревенский воздух говорят полезен.
               -Но кто тебе будет прислуживать, если ты удалишь меня от себя?
               -Инола.
               -Нет, она не умеет причесывать! Ах, если бы я могла рассказать, если бы я не дала клятвы! - вырвалось у Дии.
               -Ты дала клятву, но кому?
               -Туллию.
               -Этому беглому рабу, где ты его видела?!
               -Пощадите его и меня! - раба снова опустилась на колени и стала поглаживать руку госпожи, - Я не могу нарушить ее, и ты еще сердишься на Ливерия, но пройдет время и ты поймешь, что ошибалась и тогда я расскажу.
               -Я знаю ты прирожденная рассказчица, - усмехнулась Аврора, - и я прощаю тебя, потому что ты еще так молода. Но если ты любишь Туллия, выкинь его из сердца. Они оба, Туллий и... Ливерий заслуживают наказания.
               -Наказания за то что любят?
               -Ты дитя, ничего не знаешь о любви.
               -И ты не старуха, - дерзко ответила Дия.
               -Значит по твоему Ливерий убил Кассия из-за любви ко мне?
               -Он не убивал.
               -Откуда ты знаешь?
               -Туллий так говорит.
               -Ну, рассказывай.
               -Только если не выдашь их.
               -Я сделала свой выбор, я дала клятву, ты видела.
               -Но ты не принесла жертву богам.
               -По твоему я не должна отомстить за Кассия? - Дия увидела приподнятые уголки ее губ и подметила для себя что-то тревожащее в госпоже.
               -Не тому кого любишь.
               -Я не люблю Ливерия Руллиана!
               -Ты это говоришь, но чувствуешь другое. Я знаю, что если ты полюбишь, то на всю жизнь.
               -А возненавидеть я по твоему, не могу?
               -Только не его.
               Легкий лучик надежды озарил чело Авроры. Она мягко посмотрела на девушку которая до этого была для нее скорее ручным зверьком, чем разумным человеком.
               -Ты, моя госпожа, терпеть не можешь всего грубого и жестокого, вспомни как ты не любишь ходить на гладиаторские бои, а ведь там льют кровь низкие по рождению, не достойные твоей жалости. Ты как цветок без света - погибнешь, затененная дядиной заботой словно большой тучей. А если поверишь его словам, то не найдешь себе покоя. Но сдержав клятву и выдав Ливерия, ты не сможешь потом жить...
               -Довольно, ты угадала меня, человеку свойственно ошибаться, я встречу Ливерия как должно, если он придет.
               -Правду ли ты говоришь? - Дия приподнялась, чтобы заглянуть в глаза госпоже, - Ты все еще расстроена.
               -Мне есть от чего расстроится, я много потеряла. Говори, что знаешь, что случилось на том пиру?
               -Пусть твое зло направится на настоящего убийцу. Мой Туллий заверяет, что Ливерий тебя любит и не распускал слуха о том что вхож в твои покои. А вот твой жених вел себя дерзко и под конец пригрозил, что убьет Ливерия.
               -Я так и знала! - не сдержалась Аврора.
               -Кассий Лонгин грозился при гостях, что если встретит в следующий раз Ливерия то убьет его. И презрев законы гостеприимства с обнаженным мечем он пошел на друга, у которого не оказалось в момент нападения в руках оружия!
               -На глазах у гостей?
               -Нет, он напал у входа в жилище Африкания, напал как разбойник, человек без чести. Это Кассий убил Стратоника, этого беззащитного, никому не причинившего вреда грека.
               -Я ничего об этом не знала.
               -Теперь знаешь, что грек мертв так же как и Кассий, его убийца. Ливерия заклеймили убийцей, а Туллия беглого раба, ждут пытки и страдания, если поймают. Гости Африкания показали против твоего Ливерия, а ты не хочешь даже пожалеть его, не понимаешь, что он сейчас испытывает. Ведь ты, госпожа, дала ему понять, что смотришь на него благосклонно, а теперь хочешь придать суду? А он ходил сюда не для того, чтобы давать тебе уроки и терпел Кассия, одаряя его деньгами, он ходил ради тебя, потому, что больше ни где не мог с тобой встретится!
               -Не говори мне этого.
               -Да, ты редко куда выходишь. Он и встретил тебя только здесь, когда пришел к Кассию, желая помочь ему выпутаться из долгов. И вот как тот отплатил. Он и тебя сделал бы нищей, но боги милостивы к тем кто не забывает их. Богиня зари помогает той кто заменяет ее днем. Кассий во всем виноват сам, ему уже ни чем не поможешь, но двоим оставшимся в живых еще можно помочь. У Туллия же нет никого кроме меня, а он поклялся, что найдет негодяя, продавшего его в рабство и расправится с ним...
               -Но прежде его самого схватят и накажут как беглого раба.
               -Но ты бы хотела увидеть Ливерия в последний раз? - задала вопрос Дия.
               -Мой жребий брошен, но сердца тех кто больны от любви мне понятны, я знаю, что ты хочешь мне сказать. Когда же он придет?
               -После того как будет заплачено Харонту за переправу Кассия. Они переоденутся паломниками, чтобы на виду получить хлеб и вино.
               -Ты приведешь Ливерия ко мне?
               -Если тебе угодно.
               -Во дворе будут слуги и другие люди, приведи их сюда, скажи привратнику, что этих паломников я хочу лично видеть.
               -Хорошо, госпожа, - повеселела Дия, - Туллий которого я сегодня видела сказал, что Ливерий с тех пор как это случилось стал очень мрачным и если бы ты не согласилась на встречу, то он сам пришел к тебе.
               Глубокие воды опять изменились, что бы ни пряталось в их глубинах, наверху их пронизывал свет, прогретый лучами солнца.
               -Он безумец, его героем был Белерофонт, и он зная, что упадет и разобьется, все равно хочет взлететь. Я готова простить его.
               Дия бросилась целовать ее, словно приговоренная к ударам плети и освобожденная от казни.




                ***    ***    ***

               Три тени, а по виду люди закутанные в тоги остановились перед воротами привратницкой. Тот кто был поменьше ростом постучал три раза в дверь. Через какое-то время старый привратник открыл окошечко.
               -Кто смеет тревожить покой дома Лонгинов, - с видом Харонта сказал он, - Идите отсюда подобру поздорову, все объедки съедены и душа господина Кассия уже в Эребе...
               -Не долго и тебе осталось наслаждаться покоем в привратницкой, старый пес, если госпоже придется без меня совершать утренний туалет, твоя душа переправляться через Стигс сама, - ответил ему самый маленький из спутников звонким девичьем голосом.
               -Это ты, Дия, - сощурился старик.
               -По голосу узнал, значит слух еще не потерял, - удовлетворенно сказала девушка и приподняла край паллы с лица.
               При свете факелов прикрепленных к треножникам ее смуглая кожа приобрела еще большую прелесть чем при дневном свете.
               -Почему так поздно и кто это с тобой? - с подозрением пригляделся привратник к незнакомцам молча стоящим рядом с девушкой.
               -А тебе за чем это знать, я ходила по делам госпожи и привела паломников которые побывали в Греции и видели Артемиду Таврическую.
               -Ты знаешь как господин Тит строг...
               -Ты служишь своей молодой госпоже, а не этому старому ворону захватившему власть в другом гнезде. Моя госпожа не пленница в собственном доме, а Тит ничего не узнает, если ты будешь меньше любезничать и пить с Клодией хозяйское вино.
               -Откуда ты знаешь? - испугался привратник.
               -Я все знаю и то, что старая ведьма любезничает с тобой по приказу господина Тита. Она приставлена им к госпоже, чтобы следить за каждым ее шагом. Клодия рассказала, что ты пускаешь к госпоже влюбленных юношей за плату...
               -Это ложь! Я никогда никого не пускал ночью, а днем госпожа принимает кого захочет сама и выходит куда хочет, я раб и мое дело повиноваться господам!
               -Этого Клодии мало показалась и она поведала Титу как ты крадешь вино из запасов, - продолжила Дия, - Так что, если бы не госпожа Аврора, не миновать тебе порки и ссылки на поля. А ты так платишь ей за доброту; не хочешь пускать к ней паломников и ее верную служанку.
               -Клянусь Вакхом и Гадесом, я покажу этой ведьме, что значит придавать, теперь она ни одного глотка не получит от меня, я угощу ее пинками!
               -Так и надо обходится с теми кто не ценит хорошего обращения, - поддакнула девушка, - Открывай, Цербер, накажешь Клодию когда она проснется.
               -Пусть только осмелится проснутся, я ей покажу, - не мог уняться в возмущении старик обманутый на старости лет, медленно отодвигая засов.                Пока Дия говорила с привратником двое ее спутников молчали и никто не знал чего им стоили эти минуты. И Дия как только деревянные двустворчатые двери покрытые металлическими пластинами открылись, сделала знак входить.
               -Попробует она у меня вина, - ворчал все еще старик в передней, - не повезет ей, если она встретит меня сейчас.
               -Тогда ей повезло, что она находится в объятиях Морфея, - улыбнулась Дия, - и будет там еще много времени, а уж потом вернется к тебе, это я обещаю.
               И послав привратнику лукавый взгляд карих глаз повела незнакомцев в атриум. Атриум освещал только свет от алтаря. Оказавшись за стенами один из паломников открыл свое благородное лицо обрамленное темно-русыми локонами. Лицо патриция с гладкими щеками и подбородком начавшими зарастать щетиной. Лицо холеное с мягкими полными губами и большими серо-зелеными глазами, лицо богатого патриция не способного придаваться аскетизму или долго путешествовать пешком. Мускулистая шея, смелый разворот крепких плеч угадывающихся под тогой и гордая посадка головы указывали, что он ведет совсем не праздную жизнь лежебоки. Голос его был полон негодования когда он заговорил:
               -Мне Ливерию Руллиану, приходится ждать и уговаривать привратника открыть двери туда где я думай найти то, чего нигде не встречал! Стратоник ошибся, она не любит меня. Я могу бороться с Титом, но с ней...
               -Осторожно, господин, отсюда ведут много дверей в комнаты, где имеется много ушей жадных до чужих секретов, - раздался голос Дии появившейся перед ним.
               -Ты уверена, что твоя госпожа готова выслушать меня?
               -Моя госпожа простила тебе...
               -Простила! Но меня не за что прощать, я не виноват!
               -И только ты об этом знаешь, да еще Туллий.
               Ливерий внимательно посмотрел на смуглую девушку и с запозданием подумал, что она может привести его в западню. Он знал как она предана госпоже и даже может пожертвовать своей любовью к Туллию.
               -Она назвала тебя безумцем, но готова простить. Уж ты, господин, сделай так чтобы простила, даже если захочет сделать вид, что не поймет как это случилось. Бедняжка не находит себе места, она верит Титу Лонгину, но тебе захочет поверить еще больше, поверь мне, я ее хорошо знаю.
               Ливерий, как всякий римлянин не обращал внимания на слуг сновавших во время пиров среди гостей, это были низшие существа, но со своими рабами обращался не плохо. Он считал что бедные достойны своего положения. Но побывав в Греции и встретив Стратоника решил, что не все богачи получают свое положение по достоинству. Рабами становятся во время войны или преступники. Но когда он сам стал преступником, а честь оказалась попранной и жизнь повисла на волоске, то он задумался над тем, чтобы во что бы то ни стало сохранить внимание и благосклонность Авроры. Но может ли он надеется на любовь гордой патрицианки когда его ждут галеры и ошейник раба? Ливерий поднял руку словно уже почувствовал что-то на шее.
               -Я пришел сюда узнать свою дальнейшую судьбу. Если закон осудит меня, мне нужно знать что скажет она, к чему приговорит. Веди к ней, Дия, если Аврора любит меня я смогу убедить ее в своей невиновности.
               Дия улыбнулась при виде такой решимости. Она шепнула Туллию чтобы он ждал ее в атриуме, а сама повела Ливерия в покои госпожи мимо таблиния через занавески в алы. Здесь среди масок усопших предков и хваленых надписей которые смотрели со стен и шкафов на катедре сидела Аврора, положив босые ноги на подушку. На ней было единственное украшение - серьги в виде жемчужин скрепленные золотой серединкой. И Ливерий уловив в этом знаке благосклонность бросился от самого входа к ее ногам.
               -Я пришел, чтобы узнать свой приговор, я изгой теперь, но не виновен в смерти Кассия!
               -Так это правда? - Аврора пытливо заглянула ему в глаза.
               -Клянусь своей любовью к тебе и жизнью своей, что не убивал и пусть испепелит меня молния Юпитера и я превращусь в горсть пепла у твоих ног если солгал! - с такой правдой и страстью поклялся Ливерий, как будто молния уже сверкнула над ними задев и ее.
               -Как это случилось? - спросила Аврора, - Дядя сказал, что ссора произошла из-за меня. Кассий был моим женихом, а ты стал хвастаться моим расположением...
               -Все ложь, что тебе наговорили обо мне! - Ливерий больно сжал кисти ее рук и Аврора вырвала их сильно нахмурившись.
               -Ты хвастался моим особым расположением к тебе, что можешь войти в мои покои в любой час дня или ночи! - вскочила она с катедры ступив босыми ногами на пол.
               -И это ложь, всех сплетников и лжецов в Гадес! Сколько бед они приносят, не даром таким отрезают языки на востоке. Какая гора из отрезанных языков появилась бы в Риме, даже если бы их отрезали хотя бы половине жителей! - вскричал Ливерий с таким свирепым выражением лица, что девушке показалось, что и ей он хочет отрезать язык. Она не могла узнать в нем того великодушного, рассудительного философа, каким он был в дни их встречи когда приходил на правах учителя в дом Лонгинов.


                глава 4


               Может сквозь пелену гнева он увидел ее испуг и презрение и пытаясь успокоится заговорил спокойно.
               -Аврора, ты моя Богиня зари, распускать такие слухи, значит закрыть от себя зарю. Я даже не знаю любишь ли ты меня. Как я мог сказать такое, я не Кассий...
               -Значит это он распускал обо мне слухи? - с подозрением спросила девушка приняв такую изящную позу, что у него перехватило дух.
               -Он мог сделать такое...
               -Ты ненавидел его.
               -Нет, он не стоит... не стоил моей ненависти.
               -Вот как заговорил, а Кассий был твоим другом, ты старался показать мне это всячески. Уж не для того ли, чтобы приходить сюда? - она задала этот вопрос с тайным желанием, чтобы узнать его чувства.
               -Я был терпелив с Кассием как друг и приходил сюда с чистыми намерениями и в мыслях не мог вообразить, что я и ты можем быть вместе...
               -Ты убил моего жениха и еще посмел придти в этот дом, чтобы похвастаться этим, я позову слуг!
               Она шагнула к медной тарелке, чтобы стукнуть в ее молоточком, нарочно растягивая время во время которого он мог бы оправдаться и "преступник" попробовал это сделать.
               -Боги свидетели и Лары, я не убивал Кассия! Он сам напал на меня и убил Стратоника когда мы ушли с пира. Стратоник хотел его образумить, но Кассий закрыл свой разум впустив в него безумия... Не знаю как, но когда я понял, что могу последовать за Стратоников к предкам, у меня оказался меч... Но я не успел убить, на нас напали какие-то люди и я почувствовав удар по голове провалился в темную бездну. А когда пришел в себя то увидел, что лежу на мертвом Кассие с мечом в руке. Мой паланкин так и не появился, а Африканий закричал, что порог его жилища осквернили убийством. Я поведал как было на самом деле, ведь гости видели и слышали как Кассий грозил мне, но тут мне объявили, что это я убил его, впав в неистовство, а он защищал честь невесты... Все перевернули и гости дали клятву против меня и заявили, что могут это подтвердить и дать клятву пред статуей богини правосудия. Я... у меня болела голова после удара и перед глазами все плыло, в руке я держал меч и был испачкан в крови... Африканий стал звать стражников, чтобы меня схватили и судили за убийство Кассия Лонгина и меня бы схватили, если бы не Туллий. Он помог мне бежать... и вот я теперь объявлен убийцей и меня ищет Тит Лонгин, а я стою перед тобой, жду он тебя милостивого взгляда или смерти. Если ты собираешься предать меня своему дяди, делай это скорей, не мучай, а если ты так же добра как и красива, то пожалеешь того, кто любит тебя и не может жить без твоей любви...
               -Значит ты не помнишь как убил Кассия? - поигрывая молоточком сказала Аврора.
               -Ты не хочешь мне верить, ты поверила словам Тита, а моим почему-то не хочешь, - устало сказал Ливерий прижимая ее ладони из которых выпал молоток к своей груди, - Кассий мог убить меня или я его, но боги решили оставить жизнь мне.
               -Ты хочешь сказать, что боги послали тех людей, чтобы они убили Кассия? Но кто по твоему эти настоящие убийцы?
               -Я не знаю, какие-то разбойники.
               -Много ли разбойников убивают патрициев?
               -Я говорю то, что сам видел.
               -Но ты сказал что потерял сознание?
               -Если бы я не потерял сознание, то убил бы Кассия, но я потерял сознание, а Кассий оказался убитым без меня, - резонно ответил Ливерий, - значит его кто-то другой убил.
               -Но на пиру никого больше не было, кто желал бы ему зла!
               -Я не желал ему зла, ради тебя. Если бы я был уверен, что ты его любишь, я бы отошел в сторону, стерпев все насмешки и боль от потери...
               -Но я никогда не говорила тебе, что люблю тебя, Ливерий Руллиан, откуда ты взял, что можешь надеяться на что-то?
               -Мне сказал Стратоник...
               -Как он посмел, он дал мне клятву! - не сдержалась девушка, но тут же покраснела поняв, что выдала себя, потому что в ответ его глаза так засияли и такая надежда появилась на лице, что ей сразу расхотелось спорить.
               -Я не хочу чернить перед тобой Кассия, ты его сама знаешь. На своем последнем пиру он решил, что я его самый опасный соперник, и захотел убрать меня с дороги. Я не мог надеяться, но ждал когда ты сама сделаешь выбор и был готов оставить тебя с Кассием, но только если он любит тебя. Но скоро понял, что его постоянное чувство это любовь к самому себе и оно затмевает все и ты нужна ему, для того чтобы кичится твоей красотой и тратить таланты из приданого. Но я по прежнему ничего не мог сделать, боги так жестоки даже в своей помощи!
               Столько скорби и не поддельного отчаяния было во всем облике влюбленного, что у Авроры сжалось сердце. За складками тоги Ливерия угадывалось мощное телосложения молодого мужчины способное выдержать многое, но тлен уже коснулся души, когда Фортуна повернулась спиной к нему. Если печаль имела цвет, то в этот момент она стала для девушки серо-зеленого цвета. Его глаза сплошная печаль, в уголках губ появились морщины, а лицо приобрело пепельный оттенок утратив цвет молодости и здоровья. Только высокий лоб остался нетронутым горем, как скала в море, хотя ветры невзгод стали точить ее.
               Не получив ответа на мучивший его вопрос, изгнанник вздохнул и развернулся, чтобы навсегда покинуть эту комнату, где ему вынесли самый жестокий приговор. Аврора ждала что из-за занавески выскочит Дия и остановит его, но служанка уединилась со своим Туллием. А Ливерий уходил из ее жизни навсегда...
               -Остановись, безумец! - услышал он и с радостью позволил бы себе стерпеть новый удар, который могла нанести ему девушка, от которого не потерял бы сознание, но утратил интерес к жизни. А это в его положении было еще хуже.
               -Я не могу допустить чтобы ты ушел вот так... Мне все равно, виноват ли ты. Я хотела узнать любишь ли ты меня, я тоже нарушила клятву, но давала ее другая Аврора которая думала что обманута... Ты прав. Кассий был жесток, глуп и слишком расточителен, ему хватило бы моего приданого только на одни иды. Ты другой, я сразу это почувствовала и полюбила тебя!..
               -О Аврора, - кинулся обратно к ней Ливерий прижимая любимую к груди, - Боги все таки милостивы, они дали нам надежду!
               -Которую так же легко могут отнять, - прошептала девушка.
               -Для того чтобы не потерять счастье нам надо самим его беречь, моя Богиня зари, я вынужден покинуть тебя, когда мне труднее всего это сделать, но я ухожу, чтобы вернутся. Раньше я хотел бежать из Компании в Грецию, в Мизию, подальше от Рима. Но после этой встречи мне трудно будет находится от тебя даже в Капуе. Но я вернусь как Персей в Афины.
               -Не надо быть героем, будь человеком и тогда может все хорошо кончится.
               -Да, подвиги героев были большими, но и беды не меньше. Много ли Эдипов в Риме? Я не убивал своего отца и не женился на своей матери, значит я виноват только в том, что тянул и не сказал тебе о моей любви раньше и что не попросил твоей руки.
               -Дядя не согласился бы.
               -Я мог уговорить Тита, он хоть и строгий, но справедливый, не любит тех кто обманывает, может поэтому Африканий боится его. Кассий грозил Африканию.
               -Ты думаешь этот сын вольноотпущенника осмелился...
               Ливерий подвел Аврору к катедре и усадил, а сам устроился у ног возлюбленной, подставив подушечку ей под ноги.
               -АФриканий что-то сделал такое, что не понравилось Титу и Кассий это знал, он решил что может держать его в руках. Своим видом Кассий показал всем гостям, что хозяину есть чего боятся. Если Африканий не убивал сам, то нанял разбойников на тот случай если я не убью Кассия. Поэтому я нашел меч во время. Но почему Африканий не подождал пока я не расправлюсь с Кассием, ведь я мог воспользоваться своим правом защиты. А гости, зная правду почему показали против меня?
               -Ты убил бы Кассия? - опять спросила девушка.
               Ливерий снова ощутил себя на скользкой дорожке. Он отвечал на вопросы в то время как сам жаждал задавать их. И тут почувствовал, что сейчас надо отвечать Авроре как можно честнее. Ливерий даже когда она хотела ударить в тарелку, не поверил до конца, что возлюбленная может отдать его в руки палачей. Ему страшнее оказалось быть изгнанным из этого Эдема в который он попал после Эреба.
               -Да, я поднял бы на него меч, чтобы самому не быть убитым, я огорчил тебя такой правдой?
               Этот вопрос был вернут ей с такой горечью, что Аврора глядя на него сверху вниз почувствовала щемящую жалость и склонилась над возлюбленным с материнской лаской положив руки ему на голову.
               -Я бы больше опечалилась, если бы убили тебя.
               -Аврора, - он взял ее руки со своей головы и поднес к губам, - Мне не нужна жалость.
               -Я поняла чего стоит пожалеть мужчину и сейчас я меньше всего хочу кого-то жалеть, кроме себя. Ведь ты знал, что меня свяжут узами Гименея с Кассием и любя, молчал и позволил бы это сделать со мной?! Неужели ты желал получить легкую добычу и только когда путь освободился заговорил со мной о любви? - ледяным потоком слов окатила его девушка.
               От растерянности он не знал что сказать.
               -И тебе нужны были мои поместья и деньги и бороться за меня ты не собирался? В таком случае ты ничего не получишь! Почему ты заговорил о любви сейчас, ты уступил бы меня другому думая сделаться моим любовником?!
               Она хотела вскочить, но Ливерий обхватил ее ноги.
               -Выслушай меня, - умолял он.
               -Ничего не хочу слушать, - как капризный ребенок махнула ручкой девушка, - уходи прочь пока я не передумала и не позвала слуг!
               Ливерий не мог знать того, что она пережила в последние дни и как боролась с собой узнав, что ей дорог убийца Кассия, и сейчас ее нервы не выдержали. Первые слова любви для обоих явились в муках. Но влюбленный не покинул пьедестала своей богини, надеясь победить и эту бурю.
               -Аврора, я жил встречами с тобой, понимая, что мои мечты не осуществимы.
               -И ты не ревновал?
               -У меня не было такого права, но ты светила мне повсюду, где бы я ни был и если отнимешь этот свет сейчас, я окажусь во тьме в такой где были заключены Титаны, - Ливерий посмотрел ей в лицо.
               -Я уважаю Тита Лонгина, но если я полюблю, то не буду спрашивать у него согласия...
               -Аврора, я полюбил тебя узнав твои желания и привычки потому, что они похожи на мои.
               -Если это так, то почему не понял, что я не люблю Кассия?
               -Я понял это.
               -Но ничего не делал, чтобы предотвратить беду!
               -Ты слишком предана семье и послушна воле старшего, - он опустил голову как виноватый.
               -Как же плохо ты меня знаешь и себя то же, но не печалься, и боги порой не могут понять друг друга.
               -Что ты имеешь в виду? - Ливерий поднял голову.
               -Что я так же полюбила, но сильнее чем ты. До нашей встречи я спала и выйти за Кассия для меня не было жертвой, но потом я выдала себя Кассию и он стал ненавидеть тебя. Я сравнивала вас и все больше находила в тебе достоинств, но ты молчал...
               -Потому что боялся твоей холодности!
               -И это говорит мужчина, - в первые за их встречу легко улыбнулась Аврора, - неужели такого нерешительного я могла полюбить? Со временем я могла бы уговорить дядю...
               -У нас не было времени, Кассий хотел скорее стать хозяином в этом доме и расстроить его как и свое.
               -Я знала это, но не думала, что это дурно, пока не встретила тебя, но ты молчал, и тогда я решила доверится Стратонику. 
               -Он был мне хорошим другом, - печально улыбнулся Ливерий.
               -Ты ничего не смог сделать, так решили боги и за нас тоже.
               -Я заставил бы Кассия отступится от тебя.
               -Убив его? Что ты и сделал...
               -Ты жестока, раньше или позже смерть Кассия встала бы между нами.
               -Если бы ты убил его своими руками, тогда ничего нельзя было бы сделать.
               -Я не убивал его!
               -По твоему это сделал Африканий?
               -Кассий угрожал ему на пиру, он знал о его проделках. Сын раба решил избавится от Кассия чужими руками, потому, что боялся Тита Лонгина.
               -Чем ты это докажешь?
               -Пока только словами.
               -Тебя тут же схватят и Африканий обернет твои слова против тебя, остается одно - бежать из Рима.
               -Я буду бороться.
               -С богами?
               -Против клеветников и сетей негодяев в которые попадутся они сами! Я узнаю правду у самого Африкания. Тит Лонгин узнает кто убил его племянника и того кто разоблачил убийцу, он сменит гнев на милость и вот тогда я буду просить, чтобы он отдал мне тебя! Пока же я бегу, а ты остаешься оплакивать человека которого презираешь, потому что думаешь, что он виновен...
               -Я так думала, но ты убедил меня и я буду ждать тебя каждый день и молится за тебя богам!
               Более красноречиво она не могла сказать, и став счастливым в один момент изгой бросился покрывать поцелуями ее руки поднимаясь все выше по плечу, но тут из-за занавесок появилась Дия.
               -Госпожа, Клодия обманула меня притворившись спящей, а сама потом встала и подслушала вас, вы слишком много и громко говорили. К счастью на выходе ее остановил наш Цербер которого я натравила на нее и он не выпустил ведьму в ворота, чтобы та успела донести Титу Лонгину, что ты встретилась с господином Ливерием!


                глава 5



               Влюбленные застыли в живописной позе, но Дие некогда было любоваться ими. Ливерий вскочил на ноги, за ним поднялась с катедры Аврора.
               -Тебе пора, да будут боги благосклонны к нам, вернись в Рим победителем.
               -Я напишу тебе и передам послание через Туллия, он то не боится вернутся в город, - Ливерий сжал на прощание ее ладонь и хотел уйти.
               -Постой! - Аврора опять остановила возлюбленного и накинула на его голову конец тоги, - Ты принес мне такую хорошую весть, которая даст силы жить дальше. Дия, проводи моего дорогого паломника, а Клодии скажи, что я желаю видеть ее немедленно, если заупрямится прибегни к помощи Цербера.
               Ливерий бросил последний взгляд из под нависшего края тоги на любимую и вышел из алы. Аврора оставшись одна вернулась на катедру и подняв подушечку на которой сидел Ливерий прижала ее к груди. Однако заслышав шаги положила обратно на пол приняв вид недовольной патрицианки.


                ***   ***   ***


               Аврора - своему возлюбленному.
               Все ли благополучно, я извелась ожидая вестей от тебя. Ты обещал писать, но либо забыл об этом, либо Гермес потерял твои слова по дороге. Не знаю, получил ли ты мое послание. Дия отдала его Туллию. Можешь ли ты доверять этому рабу предавшего своего хозяина? Моя Дия уверена в нем. Ты все еще в Капуе? Оставив Рим ты забыл обо мне. Дядя узнал что ты приходил ко мне, оказалось что не одна Клодия следила за нами. Но я Аврора Лонгин и буду стойкой, не поддамся ни на какие уговоры, буду беречь свое счастье! Я верю в тебя, и больше не слушаю Тита Лонгина. Как-то со мной попытался заговорить этот пес, Африканий, верно чтобы узнать видела ли я тебя после смерти Кассия. Дядя привел в дом этого негодяя и я упрекнула его за то, что он стал общаться с таким отребьем, которое и в Субуре не всегда место себе находит. Но Тит Лонгин решил лучше доверять ему, чем мне, после того как его соглядатаи рассказали о твоем посещении и значит о моем предательстве. Тит суров и справедлив, но прибегает иногда к нечистым средствам для достижения своих целей. На наше счастье его жена Ливия на моей стороне. Она говорит что нам нужно время, чтобы он во всем разобрался и сам нашел правду. Я согласна с ней, что сейчас время для нас дороже нектара богов, но я выпью эту чашу горечи, чтобы потом праздновать с тобой всю оставшуюся жизнь.



                ***   ***   ***


               Накрыв голову паллой Дия вышла за ворота с корзинкой в руках. В этот день госпожа чувствовала себя особенно несчастной, долго ожидая весточку от Ливерия. По мнению Дии жизнь хозяйки в этом доме превратилась в клетку без запора, со стражниками которых слишком много для одной птички. Когда она была рядом с госпожой, то всячески отвлекала ее от печальных мыслей о беглеце и старалась закрыть от невидимых на виду соглядатаев Тита. Но вот Дию послали на рынок и заодно за браслетом для Авроры, как утешительным подарком от дяди. Дия ничего не боялась ради госпожи, безгранично преданная ей. Она любила всего двоих людей на всем свете - свою госпожу и Туллия. Выходя на улицу девушка не заметила нищего в лохмотья сидевшего у стены их дома. Дия не испугалась даже когда пальцы неожиданно вцепились в край ее одежды заставив остановится. Только тогда она поглядела вниз, где в пыли сидел нищий у которого лицо было закрыто куском старой ткани.
               -Отпусти, мне нечего тебе дать, я сама рабыня в этом доме.
               -Ты прекрасна как госпожа, моложе ее, сама сможешь меня вознаградить когда узнаешь с чем я пришел.
               Нищий говорил приглушенно, гнусавя, но даже так Дия узнала его и упала на колени в пыль рядом с ним, откинув с лица тряпку и открыв знакомые черты темного лица на котором должно было прибавится морщин от невзгод выпавших на долю их владельца. Но оно оказалось на удивление моложе, чем помнилось, а серые глаза в обрамлении ресниц излучали счастье от этой встречи. Еще больше отросшие волосы были собраны на затылке в пучок.
               -Ты... - не находила больше слов девушка руками ощупывая его, словно не веря глазам.
               -Конечно я, некоторые хотели, чтобы я переселился в Эреб, но я не тороплюсь, ведь мне еще в жизни надо получить удовольствия...
               -Я вижу в каком довольстве ты живешь. Что, собираешь милостыню, а твой хозяин пропивает собранное тобой в каком нибудь трактире с какой нибудь женщиной? - недовольно и резко поднялась с мостовой Дия, - Ты должно быть тоже своего не упускаешь, ведь ты умеешь понимать маленькие радости жизни, научился многому у своего бывшего хозяина.
               Это было сказано с легким презрением в котором однако слышались отголоски ревности.
               -Я не заслужил такой встречи, ты знаешь. Ливерию нельзя появляться в Риме и вот я рискуя своей жизнью ...
               -Пришел покрасоваться, или чтобы тебя пожалели? Тогда убирайся прочь, моей госпоже не нужны никчемные поклонники в то время когда она так страдает! И мне не нужен такой ненадежный друг, я легко найду тебе замену! - в отравленных, растоптанных как она думала чувствах Дия забыв корзину пошла в сторону рынка.
               Но Туллий считая по другому, более того, он знал, что не виноват в том в чем его обвинили, бросился за девушкой. Ему пришлось применить силу, чтобы удержать любимую, прижав ее к стене двора.
               -Не даром Тит называл тебя кошкой, - Туллий держал ее руки железной хваткой не давая ей вцепится в свою бороду.
               -Лучше бороться, чем покорно терпеть и давать вытирать о себя ноги, - прошипела Дия, - отпусти или я позову на помощь и тебя схватят, беглый раб-убийца!
               Его темное лицо слегка побледнело от незаслуженной обиды. Во глубине серых глаз, как на глубине колодца появилось что-то необычное для его обычной чистоты. Если бы Туллий не был рабом, то можно было бы сказать, что слова девушки оскорбили его. Но он не всегда был рабом и хозяева признавали его силу и честность, а иногда оригинальность исполнения приказов. Даже Кассий хоть и презирал, но доверял свою жизнь, а Ливерий показал, что нужно признавать в себе лучшие качества. И если Дия почувствовала после разлуки в нем другого человека, то не ошиблась.
               -Раз ты так обо мне думаешь, то наши пути разойдутся, я не буду неволить тебя, - Туллий снова потемнел лицом, глаза потухли, а голос огрубел, - Твоя карфагенская кровь дороже моей плебейской, я не пара тебе. Думай обо мне что хочешь, но твоя госпожа не должна считать, что Руллиан забыл ее. Мы покинули виллу и перебрались в другое место, пока не скажу куда, поэтому господин не написал. Я же охранял его как верный пес и сбивал со следа преследователей, у нас общий враг - Африканий. Послание было получено перед побегом из Капуи и он не хотел, чтобы я рисковал, хотя больше всего желал, чтобы любимая не беспокоилась и не забывала о нем. И вот я пришел в Рим, чтобы увидеть тебя. Но мои надежды порвались как нить жизни в руках парки - ты не любишь меня. Африканий же знает, что я здесь, но город большой и торговец не найдет меня пока я этого не захочу. К тому же я не прежний раб Туллий, а житель Субуры и он не рискнет разыскивать меня в этом квартале.
               -Но тебя могут поймать у этих ворот! - Дия в беспокойстве оглядела улицу.
               -Как видишь вода в моей клепсидре еще не перетекла из одного конца в другой, значит есть еще время на месть, если нет любви, - усмехнулся Туллий все еще сжимая ее руки.
               -Безумец, несчастный, но я тебя понимаю, я так всем готова жертвовать ради госпожи... значит ты принес послание от Ливерия, давай его скорее!
               Ему ничего не осталось как подчинится и достать из своего тряпья пергамент. Девушка схватила эту драгоценность и бросилась к воротам. Но внезапно остановилась, ее щеки покрыл персиковый румянец.
               -Останься пока здесь, - отдала приказ девушка беглецу с чисто женской последовательностью забыв что капли в его клепсидре отмечают время оставленное им на нужды и безопасность.
               И сей безумец повиновался надеясь на свое вознаграждение, а пуще на свой вид жителя из Субуры. Он даже не закрыл лица и устроился у стены с видом великого лентяя и лозунгом: " Мой дом улица, а ложе под каждым навесом или стеной, ведь я свободный гражданин Рима." Но тут увидел оставленную Дией на дороге корзинку. И только хотел подобрать ее, как навстречу ему из проулка показался паланкин.
               -С дороги плебей!
               Туллию пришлось отскочить в сторону, но он успел схватить корзину. Провожая взглядом паланкин он не заметил как еще один прохожий появился на улице. Он был одет так же как и Туллий, но судя по величине бороды, не брился с самой юности.
               -Привет тебе, Туллий, служа господам, ты привык находится в чистоте и не пачкать ног в грязи, - насмешливо заговорил чем-то похожий на него свободный гражданин, - Я вижу ты разжился обувью, дядя, значит твой новый хозяин лучше прежнего и за него можно пойти на пытки, что тебе и без него грозит как беглому рабу.
               -Не показывай себя хуже, чем ты есть, Октавиус, - внимательно посмотрел на него Туллий.
               -Я знал где тебя искать, хорошо, что он пока не знает. Африканий приготовился ждать тебя.
               -Но все равно не угадает когда я приду.
               -Потому что ищет не там и посылает следить за тобой твоего племянника, думая, что его можно купить.
               -Ты хороший мальчик, ты ведь ему не служишь, - это прозвучало не как вопрос, а со знанием.
               -Мне нужны деньги, невеста не хочет выходить за нищего.
               -Забудь Деметрию, она дрянь...
               -И ты прав, я нашел ее в доме Африкания, - спокойно подтвердил его правду Октавиус, - я пожелал ей счастья, но клянусь Гадесом, продажная тварь не долго будет ходить в шелках и золоте, а эта свинья, Африканий, заверещит у меня под плеткой!.. Знаешь, а я видел ту цепь, своими глазами...
               -Которая была на Кассие в день его гибели? Ты не ошибаешься?
               -Когда ты служил у Лонгина и он бывал у нас в Субуре, чтобы развлечься, я хорошо разглядел ее. Она сделана из колец в виде сцепленных рук и на конце ее такая же рука держащая кубок с драгоценным камнем, такую трудно не заметить.
               -Ты прав, Тит Лонгин должен узнать у кого сейчас цепь.
               -Поторопись пока Африканий не избавился от нее.
               -Надо послать Титу послание, где искать ее...
               -Туллий, ты где?..
               В это время Дия вышла из ворот, с настроением мотылька радовавшегося недолгому солнцу и жизни и хотела броситься к нему в объятия, но увидев незнакомца остановилась.
               -Это мой племянник Октавиус, - опередил ее Туллий, - он мне как младший брат и друг, я ему доверяю.
               Октавиус так бесцеремонно оглядывал девушку, что ей это не понравилось и она сердито тряхнула кудряшками.
               -Вы с ним и правда похожи. Если хотели поговорить, то почему на улице у наших ворот, а не в Субуре.
               -Не сердись, он уже предупредил меня и уходит.
               -О чем? - с беспокойством встрепенулась девушка.
               -О том, что время идет, а я так и не узнал самое главное и не уйду пока не узнаю.
               -Я и говорю, что ты безумец.
               -Ты шла на рынок, я провожу тебя, среди народа спрятаться легче, чем на пустынной улице.
               -Да, я шла на рынок за продуктами, но прежде всего в лавку ювелира за браслетом для госпожи.
               -Тогда идем, - и Туллий подал оброненную ею корзину.
               В нем было столько силы и убеждения, что Дия покорилась, тем более ей самой хотелось ему многое сказать. Октавиус проводил их взглядом и нырнул в проулок.
               -Госпожа была так рада посланию, что я прощаю твою забывчивость и неверность, - заговорила Дия шагая по улице ведущей к Священной Дороге.
               -Я никогда не забывал тебя, ты все это сама выдумала, - честно признался Туллий.
               -И это правда? - спросила девушка.
               -Ты забыла, что я ни когда тебе не лгал, и мою клятву забыла, которую я дал в ночь когда мы с Ливерием тайно посещали дом Лонгинов, - он вытянул руку и показал то место, где через всю ладонь виднелся рубец.
               Увидев это Дия взяла его руку и поднесла близко к лицу, чтобы прикоснутся к рубцу губами.
               -Дия, - прошептал Туллий.
               -За это я тебя и люблю, - сказала девушка чуть позже, не поднимая глаз.
               -За то, что я позволяю резать и бить себя? - насмешливо спросил мужчина ожидая ответа всем сердцем.
               -Нет, за твою смелость и выносливость, - по детски ответила Дия выпуская его руку, - не смейся надо мной, я этого не люблю!..
               -А что же ты любишь, девочка?
               -Свою госпожу, я предана ей, потому что она заменила мне семью и она все, что у меня есть!
               -Это правда, - вынужден был согласится Туллий, - но ты не знаешь жизни, ты выросла в доме госпожи как ручная любимица, не зная голода и холода, принося в жертву свои чувства. Тебе повезло с хозяйкой, может быть...
               -Что ты имеешь в виду? - резко спросила Дия, - Я благодарна богам за такой дар и не променяю его ни на какой другой, пусть даже мне предложат стать самой богатой госпожой, я вернусь к моей бывшей хозяйке, чтобы служить ей!
               -Ты не способна делить любовь, в твоем маленьком сердечке нет места для меня, я и тут изгой. Боги всегда давали мне понять, что я зарюсь не на свое, что я глиняная статуэтка в их руках которую еще не разбили! Я не Прометей, я человек, но буду бороться за свое! Слушай, Ливерий пишет к друзьям, однако не они помогут ему, а я! Он вернется в Рим и возьмет госпожу Аврору в жены, а я куплю землю, построю дом и возьму хозяйкой в него тебя.
               -А если я не соглашусь покинуть госпожу, - с вызовом сказала Дия.
               -Захочешь, не до старости же ты будешь ей служить, не для этого боги создали молодую красивую девушку, чтобы она осталась на старости одна.
               -А для чего?
               Казалось девушка не понимает для чего она создана и хочет узнать свое предназначение.
               -Для семейного очага, моего очага.
               -Да, у тебя и крыши над головой нет.
               -Будет.
               -Скоро?
               -Скоро, так что не торопись искать мне замену, я сумею избавить тебя от любого, кто посмеет приблизится к тебе!
               -Тебя казнят еще раньше.
               -Если поймают, тогда может хоть оплачешь меня, но мне не хочется такой платы за все муки, что я перенес из-за тебя.
               Чистые глаза Туллия заволокло пеленой отчаяния, мужчина стоявший перед ней был в сильном расстройстве и готовым на все. Однако девушку он не напугал, впервые так раскрывшись перед ней.

               
                глава 6


               -Нападая на тень ревности можно сойти с ума, я не хочу жить с человеком на которого боги напустили безумие. Такие безумцы погибают в молодости, а я хочу жить с тобой, Туллий, долго и счастливо в нашем доме, на своей земле и ездить на ослике. Ты ведь купишь ослика? Лучше ездить на настоящем осле, чем позволить делать из себя осла, правда?
               -Да, я сделаю все что ты захочешь, - Туллий протянул к ней руки и на этот раз она доверилась ему, бросившись в его объятия.
               -Хо-хо, человек есть общественное животное, лови момент, Фортуна помогает смелым! - услышали влюбленные голос рядом,
               Дия в смущении вырвалась из рук Туллия. Он же недовольно обернулся в осмелевшему нарушить такой сладостный момент. Перед ним оказался человек средних лет в помятой тоге небрежно перекинутой через плечо. От гуляки пахло вином, а не духами и можно было догадаться, что он еще со вчерашнего дня не успел протрезветь и опять направляется в злачные места.
               -Смелей, - подзадорил он Туллия, - смелей, плебей, покажи нам как надо любить, бери ее, ты не плохо начал, эта сцена из жизни Субуры не хуже, того что случается и во дворце...
               -Я не зверь и не гладиатор, чтобы развлекать тебя! - вспылил Туллий.
               -Все низкие создания предназначены чтобы развлекать нас, богатых... это непреложная истина... - с пьяным апломбом заявил знатный гуляка.
               -Ну, уж нет, боги награждают людей по заслугам, смелые и сильные берут сами, что захотят, а такие как ты, приживалы за чужой счет, кончают свою жизнь где нибудь в подворотне! - потряс раб римлянина за плечи так, что у того голова откинулась назад.
               -Оставь этого пьяницу, - вмешалась Дия заметив, что прохожие останавливаются рядом, - он утопил истину в вине и ничего не слышит и не видит.
               -Не смей касаться меня своими грязными лапами, плебей, я из рода всадников!.. Стой негодяй, тебе приказывает Тиберий Фурий! - чувствуя свободу и падая на мостовую от того, что не оказалось рядом опоры, закричал римлянин во след убегающей паре, - Нет, плебеям дали слишком много воли... Ох, кажется я... потерял день...
               А Туллий и Дия уже выходили на улицу золотых дел мастеров.
               -Как ты этого римлянина, - смеялась девушка, - он был как рыба выброшенная на берег. Но, Туллий, ты должен быть осторожней, это ведь знатный господин.
               -Я для него не существую. Я ветер, сейчас здесь, а через минуту уже где-то там. Разве можно поймать пустое место?
               -Нельзя. А этот знатный римлянин больно ударился своим задом о мостовую, - опять развеселилась Дия.
               Они весело шагали по Священной Дороге. Мимо плыли лавки с товарами под навесами, где выставлялись и музыкальные инструменты. Дия присматривалась к разложенным арфам и флейтам, держась за кошель у пояса, надеясь сделать покупки на обратном пути по Рыбному рынку. У лавки одного мастера под навесом, у прилавка, где в витрине лежали разные украшения из меди, стоял старик с ошейником. У него был вид сторожевого пса приставленного охранять хозяйское добро. Рядом с прилавком, у пустого паланкина опущенного на мостовую, сидели слуги. Видно дожидаясь своего господина который зашел внутрь мастерской по личному заказу, самолично к хозяину лавки.
               -Где твой хозяин? - обратилась Дия к старику-рабу у прилавка.
               Тот скользнул по ней бесцветными глазами заметив темные кудряшки, медный браслет на руке, простые сандалии. И решив по ее виду, что она простая горожанка коротко ответил:
               -Здесь.
               -Где здесь, я не вижу его, - оглядела прилавок Дия.
               -Все здесь.
               -Что все? - не поняла девушка.
               -Все, что тебе надо, - старик указал на медные украшения.
               -Я то вижу что среди них нет того, что мне нужно, я пришла за золотым браслетом, а здесь все медные.
               -Я денег-то хватит? - с сомнением спросил раб.
               -Это не твое дело, мне нужен твой хозяин.
               -Многие его спрашивают. А когда-то он не был не известен ни кому, кроме одной женщины  отдавшей ему все, что у нее было: свою лавку, дом, жизнь и даже сына, которого он продал, сделавшись через пастель хозяином в доме...
               -Такое бывает, - осторожно сказала Дия заметив каким сделалось лицо у Туллия.
               -Так твой хозяин Клавдий? - изменившимся голосом спросил он.
               -Да.
               -И где сейчас твой господин?
               -В мастерской... стой, хозяин сейчас разговаривает с господином Африканием и приказал никого не впускать! - закричал ему во след старик, когда Туллий схватив Дию за руку почти потащил ее ко входу в мастерскую.
               -Эта девушка, - обернулся Туллий на ступенях, - служит в доме Лонгинов и госпожа послала ее за золотым браслетом заказанным господином Титом, так что браслет не может ждать...
               Поднявшись к двери Туллий тихонько открыл ее.
               -Что ты делаешь? - спросила Дия.
               -Молчи и входи, я должен услышать и увидеть о чем они говорят.
               -Кто?
               -Если хочешь чтобы госпожа была счастлива, молчи и слушайся меня.
               Он знал как заставить ее повиноваться и она в след за ним бесшумно вошла в атриум, где как и везде входы и выходя закрывали занавески. Не трудно было обнаружить за которой из них находились люди и судя по голосам они обои были недовольны. Не зная причину такого поведения Дия завороженно следила за Туллием который ничего не упустил из услышанного и тут же собрал про себя по кусочкам мозаики как картину всю правду.
               -Я не возьму ее, - видно не первый раз возражал один голос, - она слишком дорога, всю мою лавку можно купить или продать за такую цепь...
               -Ты, Клавдий, человека разумный, иначе и не смог бы разбогатеть. Мы оба люди из низов, дети рабов, и понимаем друг друга лучше чем родные братья. Мы торговцы, я знаю цену золота. Твое нежелание ее купить говорит о твоем страхе.
               -Да, я боюсь ее взять.
               -Но почему же?
               -Она слишком узнаваема.
               -Я тебе уже сказал, что Кассий продал ее мне, ты знаешь он всегда нуждался в деньгах.
               -За сколько?
               -За три тысячи талантов.
               -Нет, я не могу ее купить у тебя, Африканий, это мне не по кошелю.
               -Не обманывай меня, Клавдий, тебе же хуже будет.
               -Я не могу ее купить, но перековать, если ты захочешь... Я могу сделать тебе из нее хорошую чашу и попрошу меньше, чем ты просишь за целую цепь сейчас.
               -Ты смеешься на до мной.
               -Я слишком уважаю тебя. Давай переплавим ее, так будет лучше. Хочешь греческую чащу или с египетским профилем... клянусь Гефестом в этой чаше никто не узнает цепь убитого Кассия!
               -Ты думаешь, что это я убил его?
               -Всем известно, что это сделал Руллиан, - примирительно заговорил голос, - твое вино так крепко и так туманит мозг, что гости убивают друг друга, если они не угодны тебе... Бедный Ливерий не то что увидеть, как убили грека, не успел даже оплакать своего друга. Ему пришлось бежать и сейчас где нибудь в греческой колонии он оплакивает свою судьбу, проклиная тот день когда боги поставили его на твоем пути... отпусти меня, Африканий, я позову рабов! Хочешь убить еще одного гражданина Рима, но у него на этот раз трезвая голова и он будет знать кого обвинить...
               -Ты грозишь мне! - снова накинулся на него за занавеской Африканий, - Знаешь, что убивать можно по разному?
               -Я... дру-друзьям н-нечего меня опасаться, - опять заискивающе заговорил Клавдий начав заикаться, а Туллий знал, что он всегда так делал когда хотел показаться покладистым.
               -Ты хотел меня о чем-то предупредить?
               -Как друг, хороший друг, вынужден сказать, что к Титу Лонгину случайно п-попал один разбойник, так ш-шутить могут только боги...
               -Ну и что?
               -Этот разбойник клялся что не виноват, что его заставили убить Кассия Лонгина, а Ливерия только с-стукнуть по голове. Разбойника з-зовут Ф-флавин и он совсем не златокудрый и золотоволосый как его имя, больше п-похож на обгорелый факел, черноволосый и лицом черен, а на щеках белые пятна словно обсыпанные мукой...
               -В Гадес всех разбойников, распять их всех вдоль Апиевой дороги, как рабов, я всегда знал, что мой пасынок подведет меня! - рассвирепел Африканий.
               -Флавин твой п-пасынок? Я не знал этого. Его как раз и нашли на А-апиевой дороге когда он напал на одинокого всадника ехавшего на осле, решив что это легкая добыча. Но в-всадником оказался посланник Тита Лонгина, а Флавин был слишком п-пьян и дал себя с-сбить с ног и скрутить как овцу. Если бы было не поздно, то я сказал бы тебе, что он п-позорит тебя.
               -Поздно не поздно, но мне больше не придется прибегать к его услугам и кормить этого недоноска... но откуда тебе известно, что Флавина поймали? - подозрительно спросил Африканий.
               -А ты сам давно видел Флавина?
               -С того злополучного пира... мне довольно того, что после смерти жены я еще сдержал клятву и заботился о ее сыне, устроил его в гончарную мастерскую тестя.
               -Вернул деду внука, - засмеялся Клавдий, - Но ему больше п-понравилось жить у тебя и ничего не делать. Ты давал ему поручения по его способностям которые доставляли ему удовольствия - бить и угрожать другим... Я-я хочу быть твоим д-другом, а не в-врагом и поэтому предложу тебе кое-что. Есть одна девушка, что знает обо всем, что творится в доме Лонгинов, но лучше меня ее знает мой подмастерье.
               -Не раба ли это Авроры, Дия?
               Услышав что говорят о ней девушка схватила руку Туллия словно надеясь на его защиту. Но больше надеялась что он разберется во всем, что она здесь услышала. Преданная раба по прежнему больше всего боялась, что в эти сети явного заговора попадет ее госпожа.
               -Скоро все закончится, - ободряюще прошептал Туллий.
               -У Авроры много служанок, - уклончиво ответил Клавдий словно надеясь, что Африканий не будет действовать сам, а примет его помощь, - Так ты отдашь цепь на переплавку?
               Может АФриканию показалось, что Клавдий еще более ненадежный сообщник, чем пасынок и больше понадеялся на свою власть над ним. Флавину нужны были деньги для кутежей, а этому...
               -Ты много знаешь, Клавдий, но счастлив лишь тот кто познал причину вещей, человеку не дано знать все, он слишком хрупкий сосуд для таких знаний. Хоть я и дорожу этой цепью, но целесообразней будет переплавить ее, я слишком стар чтобы носить такое украшение, а пиршественная чаша будет в самый раз.
               Туллий представил себе выражение Клавдия при этих словах, а сообщники прекрасно понимали друг друга. Африканий еще раньше хотел избавится от цепи которая каждый раз напоминала ему о том дне убийства, но подороже. А когда узнал о том, что Флавина схватили, понял, что она может погубить его. Раз Клавдий не дурак то он догадается, что ему от такой сделке будет много выгоднее, чем самому Африканию. Туллий расслабился узнав, что переплавка цепи будет не сегодня; АФриканий не пожелал отдать ее сейчас. Поняв что два волка кончали разговор, он подвел Дию к двери как будто они только что вошли и хлопнув ею крикнул изменившимся голосом:
               -Эй, хозяин, где ты, к тебе пришла раба госпожи Авроры из дома Лонгинов!
               Какое выражение лиц при этом неожиданном известии появилось у сообщников видели только они сами. Но из занавесок вышли два самодовольных купца с недовольным видом, что к ним вторглись во время важного разговора.
               Клавдий был выше Африкания и хоть годы и излишества основательно подпортили мужественную фигуру, но его широкие плечи и узкие бедра выгодно отличали хозяина лавки золотых дел от разбогатевшего сына вольноотпущенника. Пшеничного цвета волосы начавшие редеть с залысинами у висков были собраны сзади ремешком. Казалось что высокий лоб, прямой, крепкий нос, зелено-серые глаза окруженные морщинами не могут принадлежать негодяю. Но внешность во многих случая обманчива.
               -Чего тебе, девушка, кто это с тобой, и за чем вошли сюда, разве раб не сказал, что я занят, - недовольно выплыл вперед Клавдий.
               -Разве ты не узнаешь меня? - заговорила Дия.
               -Много вас таких ходит.
               -Когда-то ты был у нас в доме когда Кассий Лонгин выбирал украшение в подарок своей невесте, платил его дядя Тит Лонгин.
               -Ты та самая Дия? - встрепенулся Африканий присматриваясь к девушке, - И все так же предана госпоже?
               -Да, - с достоинством ответила служанка.
               -Как жаль, что в Риме так мало преданных рабов.
               -И я горжусь этим, ни какая пытка не заставит меня выдать секреты госпожи или оставить ее.
               -А кто это с тобой? - спросил Клавдий присматриваясь к Туллию.
               -Это тоже раб, он сопровождает меня на рынок, - сказала Дия и чтобы долго не оставаться в этой лавке, где по ее мнению затевалось что-то нехорошее, отцепила от пояса кошель, - Вот деньги, дай браслет и я скорее отнесу его госпоже.
               Клавдий жадно схватил мешочек с талантами и пошел за браслетом в задние комнаты.
               Африканий не спешил уходить разглядывая Дию как какую-то неизвестную ему вазу, которую он хотел бы приобрести. Если Туллий и заметил это, то продолжал молчать как пристало рабу.
               -Как поживает твоя госпожа? - спросил купец девушку, - Здорова ли?
               -Моя госпожа никогда не жаловалась на здоровье.
               -Я рад, я слышал что ей многое пришлось вынести: смерть жениха и крушение всех надежд связанных с ним. Я представляю как она ждет не дождется, чтобы покарали убийцу. Думаю его скоро найдут, он прячется на своей вилле в Капуе, удивляюсь как это его не поймали до сих пор. Но скоро правосудие восторжествует, пусть ланиты твоей госпожи не блекнут и слезы печали не испортят ее прекрасного лица, передай ей от меня поклон.
               В ответ Дия поклонилась, показывая, что исполнит приказание, не выдав чувства гадливости которое она испытывала к сыну вольноотпущенника.
               -Будь спокоен, моя госпожа узнает как ты о ней беспокоишься.
               Больше ему было нечего сказать и бросив в последний раз взгляд на девушку, знавшую секреты Авроры, Африканий покинул лавку.


                глава 7

               Только дверь за ним закрылась Дия возмущенно бросилась к Туллию.
               -Этот низкий человек опасен, словно после него остался нехороший запах, но и показывать, что мы его в чем-то подозреваем заранее нельзя!
               Туллий дал ей знак замолчать, Клавдий вернулся наконец с браслетом.
               -Пусть боги хранят дом Лонгинов, долгих лет Титу Лонгину, пусть не забывает он ничтожного Клавдия, его слугу, - вместе с браслетом передал поклон хозяин лавки.
               -Не бойся, теперь не забудет, - заверил Туллий смутно заставив Клавдия что-то вспомнить. Но эти тени воспоминаний были бледнее тех теней, что бродят по Аиду.
               Когда Дия и ее сопровождающий вышли из лавки, паланкина Африкания уже не было видно.
               -Теперь можно спокойно ходить и делать покупки, - сказала с облегчением девушка шагая чуть впереди.
               Но Туллий задержался у прилавка, где по прежнему под навесом стоял старый раб. Он подошел почти вплотную к прилавку и так уставился на старика, что поколебал его глиняное спокойствие, заставив заговорить первым.
               -Я же сказал правду, что хозяин в лавке, и если вы его не нашли то сами виноваты.
               -Твой хозяин живет здесь? - не сводя взгляда с лица раба спросил Туллий, - на Священной Дороге?
               -Да, в доме Марцелла Домнина, призраки не тревожат его, - это было произнесено с такой горечью словно этим призраком был он сам.
               -А ты сам знал Антонию, вдову Марцелла? - продолжал расспрашивать Туллий.
               Когда были произнесены эти имена старик заметно преобразился: его лицо с дубленкой кожей стало более подвижным, из под седых бровей сверкнули глаза, а нижняя часть лица заросшая седой бородой слегка вздернулась сильно наверх, словно он хотел увидеть наверху тех о ком было сказано.
               -Идем домой, Туллий, - позвала его Дия отошедшая на несколько шагов вперед.
               -Так ты Туллий? - спросил раб.
               -Да, я Туллий Домнин, проданный отчимом в рабы когда его жена сильно заболела или с ее согласия продал? Клавдий так запутал мою мать, что она забыла о сыне, ублажая негодяя. А ты, чем тебе плохо жилось у нас? Что, Клавдий лучший хозяин чем был мой отец? - Туллий слегка нагнулся вперед над прилавком, бросая словами, как горящими углями из очага.
               Старик преображался на глазах. Он поднял руку звякнув цепями и отбросил с лица Туллия кусок ткани.
               -Так ты жив?!
               -Жив, все годы рабства только месть грела меня. Но я был рабом у такого хозяина с которым старался выжить сам, а о мести подумать потом и сейчас я могу ее исполнить!
               -Ты стал свободным?
               -Посмотри на меня, разве по моему виду можно сказать, что я приобрел что-то еще кроме мести?
               -Ты и в детстве был непонятен мне, ты убегал от меня и делал так, чтобы я оказывался виноватым в твоих проделках.
               -Ты был моим дядькой, единственным слугой в доме.
               -Сейчас у Клавдия много слуг, а госпожа Антония давно померла, она любила тебя и когда узнала, что ты пропал, то не вынесла этого и скончалаась...
               -Эй, нерадивый пес, если этот оборванец стащит хоть одно кольцо, я велю снять с тебя кожу, гони его прочь! - как лавиной накрыл их голос Клавдия вышедшего из лавки.
               -Я приду в наш дом, - сказал Туллий приказным тоном, - и ты откроешь мне дверь.
               -Это опасно.
               -Я не боюсь ходить ночью даже по Субуре, хоть на Палатине сейчас опаснее.
               -Клавдий меня убьет...
               -Раньше ты не был трусом. Неужели вести такую жалкую жизнь лучше, чем покончить с ней быстро? Не бойся, я не трону отчима, я только посмотрю, что изменилось в моем гнезде, - в последний раз сверкнули его глаза сталью и он отступил от прилавка, когда Клавдий уже подходил.
               -Я всего лишь хотел выбрать медное колечко для своей подружки, у меня есть асы, - склонил смерено голову Туллий.
               Клавдий скривился в усмешке.
               -Откуда у тебя медные деньги, только грязь одна, все норовите стащить, стоит только хозяину отвернутся, пошел прочь, а ты Домнин, кое-что отнесешь сейчас домой.
               И Клавдий пошел освобождать раба от цепи не заметив как прикованный старик и Туллий обменялись взглядами за его спиной, мало не пригвоздив ими как кинжалами.
               -Идем, - повлекла друга за рукав Дия, словно хотела спрятать его в толпе подальше от этого купца. Но только они отошли на десять шагов, как Туллий встал упорнее и тверже скалы.
               -Мне нужно вернутся.
               -Ты обещал проводить меня.
               -Я должен, ты не понимаешь и ничего не знаешь!
               -Ты думаешь, что я глупая?
               -Нет, Дия, моя...
               -Ты силен и самоуверен, но многим таким людям боги давали урок и они гибли. Не одного тебя продали в рабство из родного дома. За чем возвращаться к опустевшему очагу, лучше построить новый. Я поняла кто этот Клавдий, но таких в Риме много и у них деньги, а ты всего лишь беглый раб... - девушка испуганно приглушила свой голос оглядываясь на прохожих, - Ливерий не сможет помочь если ты попадешься, никто не спасет, тебя проведут через такие пытки, чтобы узнать где прячется Ливерий... И возьмут его, тогда госпожа не переживет этого и я тоже. Неужели ты хочешь погубить нас обоих?
               -Я знаю, что ты сердечная девушка, но только я один хотел быть в твоем сердце, а если выбор для тебя так труден, я могу избавить от него.
               -Нет, Туллий, я никогда не избегала трудностей, но госпожу Аврору я знаю так хорошо, как себя...
               -Прощай, Дия, дочь карфагенских цариц, их кровь так разбавилась в твоих жилах, что не греет даже тебя, моя же кровь вопиет о мести.
               -Не безумствуй как Орфей, ты идешь не за той тенью, - пыталась убедить его девушка.
               -Тогда радуйся, что моя тень не придет к тебе. Я знаю что мне делать. Успокойся за свою госпожу, я не выдам Ливерия и знаю к кому обратится за помощью.
               -К кому?
               -К Виртинию Северу, прощай.
               Пока Дия вспоминала, что она слышала об этом господине, Туллий как будто и правда став тенью исчез. У девушки было не хорошо на душе, она стояла одинокой, среди красок дня. Но делать было нечего, ее ждала госпожа. Думала ли она хоть раз, что раба ей дорога? Никогда патрицианка не пожертвует Ливерием ради нее, как Дия Туллием. Это благодарность рабыни за хорошее обращение. Неужели маленькая рабыня не выросла? Ведь даже хилый росток пробираясь к солнцу на своем пути дробит камни. Впервые она задумалась как относится к Туллию, это были дремавшие чувства. Когда он был рядом, в то время Дия больше заботилась о госпоже. Ей было некогда и его любовь принималась как должное. Но за Туллия идущего в логово врага ей сделалось страшно, как никогда раньше. А чего ей стоило представить его во время пыток! Она вернулась и прошлась мимо лавки Клавдия, однако увидела только его самого, предлагающего образцы своего товара какой-то горожанке. Туллия поблизости не оказалось. В то время он шел вместе со своим бывшем наставником в свой бывший дом и расспрашивал его обо всем, что произошло с тех пор, как он был вынужден покинуть отчий кров. События как и дороги могут быть длинными или короткими, значимыми или пустыми.
               Не найдя своего друга Дия вздохнула и пошла по рынку закупать съестные товары. Ей было не в первой ходить на рынок одной. Не смотря на выполненное задание груз внутри нее оказался тяжелей, чем продукты которые она несла. Возвращаясь домой девушка еще надеялась встретить у ворот Туллия. И когда из конца улицы показалась фигура в поношенной одежде, она встрепенулась и пошла быстрее.
               -Туллий, слава богам ты передумал идти в логово льва!..               
               Он поднял к ней заросшее лицо и Дия с упавшим сердцем увидела, что это не он, а его родственник Октавиус.
               -Быстрее, идем со мной, - заговорил Октавиус, - с Туллием случилась беда!..
               Племянник был похож на дядю и волновался за него и этого оказалось достаточно, чтобы девушка поверила ему.
               -Он все же пошел туда?
               -Да, там его ранили тяжело...
               -Клавдий?
               Видения с умирающим Туллием затмили все. Его боль и отчаяние она почувствовала как свои и когда Октавиус в нетерпении схватил ее за руку, корзина с продуктами упала на мостовую. Но подбирать и думать о рыбе и салате, когда случилась такая беда девушке было некогда. Она неслась по улице как на крыльях ветра.
               -Он у Клавдия? - спрашивала она на ходу.
               -Идем быстрее, - все торопил Октавиус.
               -Или в эргастуле?
               -Скорее, скорее!
               -Как я попаду к нему?
               -Я проведу.
               -О боги, сделайте так, чтобы я успела ему сказать, что люблю его!
               -Если поторопишься, то успеешь.
               Ей стоило только узнать, что Туллий в опасности, и остальное она додумала сама. Но когда они оказались у дома Африкания Дия почувствовала если не страх, но чувство осторожности.
               -Это здесь, свершилось убийство, - сказала она вспомнив Кассия.
               -Да, большой, великолепный дом, но в нем случается такое, что не часто происходит и в притоне Субуры.
               -И ты привел меня сюда, чтобы я услышала это?
               -Ты можешь уйти и оставить Туллия одного в этом логове. Тогда значит не любишь его. Но если войдешь, пересилив страх, я могу обещать, что тебя никто не тронет. И когда окажешься с ним рядом, то позаботишься о нем и не дашь ему умереть. Если же испугаешься и уйдешь, то забудь о моем дядьке навсегда, я знаю что твоя госпожа тебе дороже, чем он, это будет значить что ты сделала выбор.
               Дия была поражена, что он знает о ее чувствах, но только из гордости не созналась в своем больном месте, услышав то, что несколько часов назад говорил Туллий. Пришло время быстро вырасти. Октавиус следил за каждым ее жестом и выражением и когда она стала подниматься по ступеням, он одновременно и обрадовался и опечалился. Получилось ненадолго обмануть наивную девушку и затолкать свою совесть в более темные уголки души. Конечно он это сделал из благих намерений. Туллий потом будет благодарен, ведь ему надо было проникнуть в этот дом, а там пусть боги помогут беглому рабу и Дие...


                ***    ***   ***

               Туллию Домнину было с чем идти к Виртинию Северу. Он почему-то был убежден, что патриций поверит ему и примет без возражений. Желая получить поддержку старого друга Ливерий дал Туллию кое-что, по чему Виртиний узнает в рабе его посланника. Встретив носилки Севера Туллий дерзко остановил их сказав, что не хорошо забывать старых друзей и тот кто забудет, тот не достоин не только милости богов, но и приносить им жертвы, тем оскверняя и делая жертву напрасной тратой времени для себя. Он дал понять, что другу нужна помощь и посланный придет поговорить об этом позже, чтобы посторонние уши не смогли ничего услышать. Туллий бросил патрицию на колени кусок пергамента на котором было короткое" Мыслю, следовательно существую" и две подписи. Этот документ был подписан в юности, когда все виделось в лучшем свете, когда кровь по жилам текла быстрее, когда не было жизненного опыта который не ставил барьеры юносте, а идеалы казались еще доступными. Виртиний и Ливерий были почти братьями если не по крови, то по взглядам и хотели еще прочее скрепить эти узы, браком, выдав сестру Ливерия за Виртиния. К счастью симпатии избранницы и избранника оказались одинаковыми. Но Виртиний Север не долго вкушал счастливую семейную жизнь. Лукреция оказалась слаба здоровьем и умерла при родах, как и ее ребенок. Север долго горевал, но в интересах продолжения рода ему пришлось снова избрать себе жену. Он ничего не испытал к ней. Нежность и ласка сошли вместе с Лукрецией в Эреб, и кому она была там нужна? И вот Ливерий надеясь на Виртиния, послал Туллия к нему.
               Виртиний Сервер был римлянином среднего роста, коренастым и широкоплечим начавшим рано седеть. Массивное лицо с выдающимся носом и тяжелым подбородком указывало в нем деятельную натуру. К сожалению кожа лица уже стала дряблой, а на высоком лбу с залысинами четко обозначились морщины. Тонкие губы приобрели вид струны которая в любой момент могла открыть собеседнику неприятные вести. Туллий был не высокого мнения о богачах и каждый раз ждал от них подвоха. Он отличал только Ливерия.
               Хозяин дома сидел в курильном кресле с пергаментом на коленях не скрывая своего подозрения о настоящем приходе плебея.
               -Я пришел, о Север, ради спасения известного тебе Ливерия Руллиана, который высоко ценит не только твой ум, но и преданность старым друзьям и надеется, что прошлое с какими бы горькими воспоминаниями не было связано, напомнит тебе о клятве всегда придти на помощь, - высокопарно и выучено заговорил Туллий, не пытаясь придать себе униженный вид просителя.
               -Конечно, ты выучил эту речь наизусть, куда тебе придумать такое, - с презрением усмехнулся знатный римлянин.
               -Да, господин, я сам не могу так красно сказать, я всего лишь раб.
               -Ливерий мог послать кого-то более достойного.
               -Люди не всегда вольны в выборе. И только лишаясь счастья мы понимаем как счастливы были и ищем ему замену, зная что никогда не найдем, что надо, мы лишь игрушки в руках богов.
               -И это Ливерий велел тебе передать мне? - насмешливо продолжил Север.
               -Самому мне не дано ничего придумать, только согласится с учеными мужами.
               -Значит наш ученый друг дошел до того, что послал беглого раба для защиты своей невиновности?
               -Он верит мне как самому себе, - не без самолюбия ответил раб.
               -Значит он и меня хочет унизить, если думает, что и я поверю тебе. Ливерий лишился разума как только бежал из Рима, а может и раньше, когда поднял меч на Кассия Лонгина.
               -Не говори так, ты ничего не знаешь, а я там был. Не Ливерий первый поднял меч и всякий имеет право защищать свою жизнь от безумца.
               -Ты ведь беглый раб и по закону должен быть возвращен в цепях хозяину или его наследнику.
               -Сейчас меня нельзя заковывать в цепи, я нужен Ливерию и чтобы утешать госпожу Аврору.
               -Ты и у нее был?
               -Я не видел госпожи, я передал ей послание через рабу.
               -Дию?
               -Да, как она знаменита, не удивлюсь если вести о ней дойдут до императора.
               -Не будь я так предан прошлому, я бы велел схватить тебя и предать наказанию за побег, но прошлое которое оказалось прекраснее настоящего мешает мне это сделать. Семейная жизнь не хуже Эреба, можно только надеяться, что в царстве мертвых спокойнее... Передай Ливерию, что Тит по прежнему хочет наказания для него и смерти, за то что он убил Кассия. А тебя ждут пытки за то, что не помог своему господину и дал ему умереть беззащитным.
               -Беззащитным!? У него был меч величиной с копье, а Ливерий с греком могли защитится от него только прикрывшись тогой! Если бы это был поединок, но Кассий становился храбрым только когда напивался, так всегда было. Он всегда был трусом, жадным до денег которых ему всегда не доставало и до почестей которые ему хотелось получить, потому что никто не хотел их ему оказывать. Ему всегда хотелось того, что ему было не достать. Наконец он понял, что никогда не станет таким как Ливерий и его скопившаяся злость и жадность вышли наружу на пиру у Африкания, как нарыв! Может Ливерий и убил бы Кассия, но Африканий не захотел упускать случай обвинить его в смерти соперника. Это он подтолкнул Кассия действовать, чтобы отвлечь от себя, а потом свалил все на того, кто остался в живых. Живым остался Ливерий. Разбойники напавшие в тот момент оглушили его и оставили лежать с мячом в руках. Убил Кассия, Флавин, пасынок Африкания! Хоть Кассий и умер, но месть его свершилась - госпожа Аврора в большом горе, Ливерий в бегах и не может быть с ней!
               Все это Туллий раскрыл почти на одном дыхании, стоя, широко расставив ноги, перед сидящим патрицием, чем-то похожий на вдохновенного провидца, которому удалось проникнуть сквозь темную завесу не менее темных событий.



                глава 8


               -Если ты оракул Ливерия, то мало будет твоих слов, - спокойно сказал Север, - ты преступный раб погубивший своего хозяина, пытающийся сложить с себя хоть часть вины, как я могу тебе верить?
               -Ты, патриций, можешь все узнать сам, езжай в дом Клавдия Регула, где раньше жили Домнины и найдешь там прячущегося убийцу Кассия.
               -Это правда? - почти привстал с кресла Север пытливо глядя на Туллия.
               -Слушай меня, я пришел узнать, что сделаешь ты, чтобы спасти друга. Но получилось что это я, ничтожный раб, узнал то, что спасет от несправедливого обвинения достойного из граждан Рима! Я Туллий Домнин, узнал в хозяине золотых дел, человека женившегося на моей матери и продавшего меня в рабство! Фортуна послала меня в лавку в тот момент когда Африканий принес одну знакомую мне вещь, чтобы продать ее. Это цепь Кассия сделанная из сцепленных рук и кубка на конце, он был в ней на пиру. Клавдий отказался купить ее, боясь что его обвинят в убийстве и предложил переплавить. АФриканий сказал, что подумает. Клавдий, хитрый лис, он может сделать так, чтобы тот кто угрожал ему, сам  попался в ловушку. Так что, Виртиний Север, поспеши, цепь и убийца могут быть потеряны, как и жизнь твоего друга Ливерия Руллиана!
               Веры в Туллие было больше чем надо. Одежда нищего скрывала его крепкое тело, но в какой-то миг показалось, что сквозь эти лохмотья просвечивает клеймо раба. Может такой открытости чувств поверила бы и статуя Юпитера, но только не этот патриций.
               -Откуда тебе это известно, раб? - сурово спросил Север с видом судящего Цезаря.
               -Я видел и слышал кое-что. Раб живущий у Клавдия, которого я хорошо знаю, рассказал мне, что Флавин живет в нашем доме и хозяин пользуется услугами убийцы.
               -Все знают чего стоят россказни раба, ему нельзя верить, он всегда говорит то, что ему выгодно.
               -Как и патриции, но поторопись, я провожу тебя в дом, где я рос, и ты увидишь что я сказал правду!
               -На каком основании я ворвусь в дом Клавдия?
               -Он свиной помет, гнилой хлеб который не всякий житель Субуры будет есть! Пусть Гелиос испепелит его, а Борей развеет его проклятый прах по ветру!
               -Ты ненавидишь его и хочешь отомстить и только по этому предлагаешь мне возложить на него вину.
               -Если даже так, не мне одному он принес вред.
               -Тогда почему тебе не убить его, - усмехнулся патриций, - вся ненависть рабов заканчивается физической расправой над теми кто им ненавистен.
               -Виртиний Север, если твои рабы спят и видят, как бы убить тебя, то мне жаль тебе, а не их. Я думал, что друг Ливерия похож на него, но вижу что это не так, как могут такие разные люди дружить? Что бы не думал патриций о чувствах раба, они у него есть и Ливерий понял это. Если боги сделали столько много одинаковых с вида существ, то почему они вложили в них разные чувства? Только те могут быть вместе, кто похожи во всем, как колонны подпирающее одно здание, но и они могут быть разной прочности!
               Туллий достал из-за пазухи что-то и бросил патрицию, мало тот успел подхватить ощутив в ладонях тяжесть камня. Север взглянул на камею. С нее на него глядело молодое лицо девушки гладкое и тонкое, такое живое, что хотелось к нему притронутся, чтобы ощутить под пальцами шелковистость и теплоту кожи. У изображения волосы были собраны в греческий пучок открывая взору плавный овал лица и мягко округлый подбородок. Северу показалось, что сейчас небольшой нос с горбинкой слегка дрогнет кончиком, серо-зеленые глаза глядевшие в вечность поглядят на него с упреком и она скажет : "- Ты обещал не оставлять моего брата, боги помнят твою клятву, а ты?"



                ***    ***    ***


               Клавдий редко о чем жалел, но если такое случалось, значит он видел последствие и старался что-то сделать, чтобы избежать неприятностей. Иногда ему удавалось исправлять свои ошибки, не смотря на предначертанное ему богами. Он не читал философов, но любил считать деньги попавшие к нему в руки. Раболепствуя перед сильными мира сего Клавдий как и все ему подобные низкие души, завидовал им и от того ненавидел их. Но он не выносил свою ненависть за Рубикон вежливости. Он знал свое место и возможности и не желал выделятся как Африканий. Не давал пиров, жил в небольшом двух этажном домике недалеко от Субуры с тех пор как стал его хозяин, женившись на вдове Марцелла. Все в этом доме выглядело серым и старым, словно его построили в годы создания первой республики, когда римлянам приписывалась простота, строгость нравов и невиданная отвага и справедливость. Почерневший от времени камень выглядел угрюмо без отделки из мрамора. Где-то на фронтоне потерявшимся во времени была изображена сцена знаменитых в веках гусей спасших Рим. Единственным новшеством в этом древнем жилище была черепичная крыша и ворота с простыми железными гвоздями. Этот дом в награду дали отцу Туллия за воинскую службу. Новый хозяин не переделал его и не собирался перебраться в более пышный и богатый дом, как Африканий с которым он когда-то жил на одной улице. Клавдий был более трусливой и осторожной натурой, всегда прятался за соседа и приятеля. Он оказывал мелкие услуги по возможности как можно меньше стоившие ему и не хотел быть заметным. Он был в курсе почти всех дел купца и знал как тот боится Тита Лонгина и ненавидит Кассия. Африканий ничего ему не рассказывал, но Клавдий догадался, что произошло на пиру и как погиб Кассий. Флавин этот пасынок не только природы, которого нужно было держать подальше от чужих тайн, все разболтал ему. И тогда Клавдий оставил его у себя, на всякий случай. Сначала сей паразит вел себя тихо, а потом обнаглел и стал делать все что хотел. Африканий же держал пасынка и кормил за работу которую давал ему и со временем Флавин решил, что он достоин лучшего, потому-что так необходим. Но отчим был не из тех, кто терпели подобные выходки и нашла коса на камень, и после убийства Кассия Африканий вынудил его покинуть свой дом. Флавин пошел к Клавдию и сказал, что знает такое что может сильно навредить Африканию. Как-то этот негодяй понял, что Клавдий не испытывает к его отчиму и половину дружеских чувств которые старался показать на виду. Клавдий хотел застраховать себя и оставил Флавина в своем доме. Но получить от него что либо можно было только удовлетворив все его потребности. Но и тогда Флавин не спешил делится правдой. Однако Клавдий уже многое знал, а после того, как Африканий принес цепь, все стало ясно и без Флавина.
               -Если переплавить ее то ни кто не узнает, золото молчит, как могильники.. однако Африканий останется чистым, а может лучше пойти к Титу и все рассказать... но нет, Африканий заявит что это я отравил Марцелла, - говорил Клавдий с собой когда пришел домой после разговора в мастерской, не зная на что решится, только чтобы остаться в стороне, вопрошая окруживших его предков в виде масок, - А может все же пойти к Титу Лонгину? Флавин не любит отчима, он будет рад отомстить за такое обращение. Найдут цепь у Африкания и ему придется признаться. Только боги знают правду, а у каждого человека она своя. Для меня лучше будет если АФриканий окажется в руках правосудия, мне нет дела до Руллиана. Даже если бы и он убил Кассия. Как я понял, это была защита. Но ему не дали ею воспользоваться. Это заговор и я могу его раскрыть, не ради истины, а в расчете на вознаграждение.
               Решив так Клавдий встал с катедры и хотел пойти к Флавину, чтобы сказать ему, что он решил, но на входе с ним столкнулся раб.
               -Хозяин, к тебе пришел один господин.
               -Кто?
               -Виртиний Север.
               -Я не помню такого заказчика, обычно ко мне в дом не приходят патриции, ты уверен, что это знатный человек?
               -Я видел его носилки собственными глазами.
               -Тогда не надо заставлять его ждать, я сам встречу господина Севера, - и Клавдий вышел в коридор.
               В привратницкой лаяла собака и стал слышен шум отпираемых засовов, потом скрип открываемой двери и через порог атриума переступил гость и его слуга.
               -Привет тебе, Виртиний Север, боги оказали мне честь прислав тебя. Сам быстроногий Гермес не мог принести мне более радостного известия, чем твое посещение и хоть мой товар находится в лавке, но для тебя я оставил лучшие образцы, изволь, только подождать, я сам принесу их тебе.
               -Ты знал, что я приду? Ах, ну да, тебе шепнул Гермес, ты избранник этого бога. В таком случае я бы хотел цепь сделанную из сцепленных рук и чаши на конце с аметистом.
               Клавдий замер на месте услышав заказ.
               -У меня нет такой цепи, - пробормотал он.
               -Мне рекомендовали тебя не только как хорошего мастера, но и исполнительного хозяина лавки, где можно заказать, все что угодно, - чуть насмешливо сказал Север, - Тит Лонгин недавно заказывал у тебя браслет для Авроры и девушка осталась довольна подарком.
               -Очень рад, что угодил, - поклонился Клавдий.
               -А мне значит, не хочешь угодить?
               -Мое предназначение угождать патрициям.
               -Это мне больше нравится. Я хорошо заплачу, мне известно, что ты можешь разорится, имея дела с такими клиентами как Африканий. Но если ты исполнишь мой заказ, то будешь обеспечен на всю оставшуюся жизни и еще получишь покровителя, - продолжил Север искушать.
               Жребий был брошен богами, но выбирать пришлось ему и перед Клавдием заманчиво блеснула в воображении жизнь в довольстве и покое.
               -Если Виртиний Север хочет такую цепь, я могу доставить ему это удовольствие.
               -Тит Лонгин не мог ошибиться в человеке, он описал тебя как порядочного законопослушного гражданина не способного скрывать в своем жилище убийцу, не предупредив при этом гостя, что бы ему это ни стоило.
               -Клянусь Ларами, тебе нечего не угрожает в моем доме, - поклялся Клавдий.
               -Ну если так... а ведь так бывает, пригласил хозяин к себе двух гостей и одному из них не суждено было вернутся домой: один убил другого. В наше время нужно быть осторожным, чтобы не пасть во время пира, это не то, что расстаться с жизнью на поле битвы.
               -Да... такое случилось, но после пира, на улице... сам я там не был, но Африканий...
               -Африканий? Я слышал что им недоволен Лонгин. Ему показалось странным, что Кассий был убит после того как стало известно, что Африканий торгует не только рабами, но и доверием некоторых знатных господ и еще распускает слухи о том, что славящийся своей порядочностью и строгостью Тит Лонгин содержит продажную женщину и для этого тратит деньги племянницы, что они с Кассием не поделили одну гетеру, а жена Тита все это молча терпит. Что только не болтают. И на пиру Кассий грозил Африканию, чтобы взять с него денег.
               -Откуда ты это знаешь? - приценивался Клавдий как бы открыть правду подороже для себя.
               -Один оракул шепнул, что не только видел, но и наблюдал Кассия больше десяти лет, с кем и как тот говорил и что делал.
               -Уж не его ли это сбежавший раб Туллий? - прищурился Клавдий, - Ему бы я не стал верить, он скажет все что угодно, только чтобы спасти свою жалкую жизнь. Всем известно о продажности и клятвопреступлении рабов. Он введет тебя в такое скверное положение над которым будет потешатся весь Рим. Благо, что только потешатся, а может еще хуже...
               -Говори за себя, низкий ты человек, - подал голос раб пришедший с патрицием, - Плебей завладевший чужой лавкой, воспользовавшийся одиночеством женщины и доведший лавку до полного разорения, ты ни чем не хуже того раба получившего свободу и решившего, что ему все можно! Но некоторые поступки взвешены еще при жизни. Полученное таким способом ты не смог удержать, ты ни на что неспособен кроме как только втереться в доверие вдовы и продать ее сына, чтобы он не стоял у тебя на пути!
               Сначала Клавдий слушал молча, но потом внимательно вгляделся в почти коричневое лицо говорившего, на котором сверкали серые глаза и испуганно попятился.
               -Так это ты, ее сын?
               -Да, я сын Марцелла и Антонии, настоящий хозяин этого дома, я пришел спросить с тебе за все годы рабства и позора!
               Туллий не мог больше сдерживаться и набросился на Клавдия, забыв в этот момент о Ливерии и Дие. Он так схватился за тунику на груди у ненавистного отчима, что та треснула где-то в районе подмышки. Туллий был ниже Клавдия, но много стройней и превосходил его молодостью и крепостью мышц. А неожиданность и груз нечистой совести накопленной за годы сковали Клавдия и он мог только не громко крикнуть:
               -Слуги, на помощь!..


                глаза 9


               -Отпусти его, - вмешался наконец Виртиний Север в то время когда пальцы опьяневшего от ненависти Туллия уже нащупывали горло отчима.               
               Но тот словно не слышал.                -Я приказываю тебе, раб, отпусти купца, ты можешь помешать мне спасти Ливерия! - повысил голос патриций.
               Но если бы сама Дия была сейчас здесь, то и она не смогла бы вырвать добычу у Туллия. Может он и задушил бы Клавдия, но тут вбежал старик-раб с новым известием:
               -Господин, этот негодяй грабит тебя, он собирает в мешок все, что попадется ему на глаза, я пытался остановить его, но он только оттолкнул меня!..
               Увидев хозяина в руках Туллия, раб замолчал, превратившись в соляной столб. Клавдий стал сопротивляться и ему удалось вырваться из рук пасынка. Тяжело дыша он огляделся, ища глазами орудия для защиты. У стены оказалась пустая полированная подставка для ламп и Клавдий схватил ее удержав в вертикальном положении. Встав упершись ногами в пол, тяжело дыша, он пригрозил:
               -Клянусь Юпитером, я размозжу тебе голову, если попытаешься еще раз!..
               -Ты стал храбрее с последней нашей встречи, - так же тяжело дыша, хрипло сказал Туллий.
               -Кто грабит твоего господина? - спрашивал тем временем Север слугу.
               Старик бросил сначала взгляда на своего господина, чтобы понять как отвечать гостю. Но Клавдий не обращал на него внимание, сосредоточившись на Туллие, не выпуская подставки из рук.
               -Флавин, пасынок Африкания, господин, что прячется у нас с того дня как был убит Кассий Лонгин, - ответил не смело раб.
               -Ах, вот как! Зачем же он прячется, если ничего плохого не делал?
               -Я ничего не знаю, это хозяйские дела.
               Виртиний Север подошел и встал рядом с Туллием, посмотрев взглядом судьи на Клавдия.
               -Какие дела у тебя с Африканием и почему ты прячешь у себя его пасынка?
               -Я догадался что ты пришел не за цепью! - вскричал Клавдий.
               -Ошибаешься, мне нужна эта цепь, именно та которую носил Кассий.
               -И об этом я догадался!
               -Тогда почему не догадался, что тебе было бы лучше ничего не скрывать и рассказать правду, иначе...
               -Клянусь богами, я не причастен к убийству племянника Тита Лонгина!
               -Как же ты никогда ни во что не вмешиваясь все знаешь?
               -Я знаю, что Африканий приносил тебе цепь, - опять заговорил Туллий, - но ты отказался купить ее.
               -Откуда тебе это известно? - на этот раз по-настоящему удивился Клавдий.
               -Мне боги покровительствуют, я попросил их сделать меня невидимым...
               -Так это ты подслушал, когда приходил в лавку с молоденькой девушкой!?
               -Я, - коротко и злобно бросил как камнем ему в лицо Туллий.
               -Негодяй! - взмахнул подставкой Клавдий уронив один ее конец на пол.
               -Как и сказал, я заплачу тебе, если расскажешь, что знаешь об этом деле, иначе придется спросить Флавина, а он думаю, не пощадит вас обоих с Африканием. Он уже грабит тебя, чтобы сбежать подальше и жить на награбленное в свое удовольствие. Сам понимаешь, оставлять за спиной такого зверя не безопасно.
               -А Африканий? - заколебался Клавдий.
               -Им займется Тит Лонгин, если конечно Африканий нанял убийцу...
               -Он, это он, пусть стрелы Юпитера испепелят меня, если я сказал не правду! Ливерий не виноват. Африканий все свалил на него, потому что решил расквитаться с Кассием чужими руками! Цепь у Африкания дома, Тит найдет ее там и еще рабыню Авроры....
               -Дию? - с беспокойством спросил Туллий.
               -Ее, - радостно подтвердил Клавдий.
               -Лжешь, я недавно видел ее!
               -Сейчас я говорю правду, раба в руках Африкания, в его доме, как и цепь, поспешите и увидите сами.
               Он заметил беспокойство Туллия и решил тревожить его рану как можно чаще.
               -АФриканий любит молоденьких, нетронутых рабынь и особенно баловать их, разрешая им делать все, что они захотят, а потом разбить их надежды стать хозяйкой в его доме, отдав в распоряжение сварливой ключницы. Я слышал, что Деметрия уже надоела ему и он облизывается на новую рабыню, конечно она не устоит когда ее оденут в тирские ткани и навесят на нее золотые украшения, какие раньше она видела только на госпоже...
               -Ты лжешь на зло мне, я видел Дию два дня назад! - вскричал Туллий давая в руки Клавдию против себя оружие по страшнее подставки для ламп, - Она никогда не оставит свою госпожу!
               -Это она тебе говорила, но что ей раб-беглец когда рядом богатый торговец выполняющий любое ее желание? Но ты не печалься, - с видимым намерением утешить отчим вгонял в раны шипы ревности и неуверенности, - все женщины такие, им подавай красивые наряды и веселую жизнь. За сосуды из оникса с духами они закладут душу в Эреб при жизни, не велика потеря если и ты лишишься такой.
               Туллию бы вспомнить, что говорила ему сама Дия, но он как и все мужчины до него и после будут, поверил слухам, да еще рассказанным врагом.
               -Если все, что ты сказал, правда, то позови сюда Флавина, мне нужно поговорить и с ним, - заявил Север, - и еще позови на всякий случай своих слуг, а я призову своих, чтобы преступник оказался в ловушке из которой не вырваться, он должен быть наказан, а Ливерий оправдан.
 
         
               
                ***    ***    ***


               Деметрия металась по комнате как львица по клетке. Яркая, невысокая, пропорционально сложенная брюнетка с завитыми волосами, покрашенными муравьиными яйцами бровями и лицом покрытым белилами. От нее так пахло духами, что видно только у самой не першило в горле от этого сильного запаха. Низкий лоб и длинный нос слегка загнутый к низу как у хищной птицы, щеки и округлый подбородок она мазала маслянистым соком, чтобы сделать кожу более блестящей. Однако сейчас не боясь навредить своей красоте Деметрия хмурила лоб, а из яркого как мак рта вылетали грязные ругательства. На обнаженных руках позвякивали браслеты и словно разделяя ее гнев в ушах подрагивали кольца. Таким зрелищем любовался Октавиус.
               -Она думает, что я уступлю ей нагретое место, маленькая дрянь, явилась и тут же выставила меня за дверь хозяйской спальни, я добавлю ей кое-что в вино или обрею когда она заснет!
               -Тогда все твои парики будут к ее услугам, а тебя сошлют на кухню, - подзадоривал бывшую любовницу племянник Туллия.
               -Я заколю ее кинжалом!
               -Лучше булавкой, а все же признайся, что надоела хозяину, ведь ты стала слишком злой и сварливой, чтобы нравится такому гурману женской красоты как наш хозяин. Он нашел моложе и добрее тебя...
               Деметрия круто повернулась к нему сощурив зеленые глаза, как ястреб готовый бросится на добычу.
               -Тебе самому нравится этот маленький заморыш!
               -Вот уж Дию нельзя назвать заморышем.
               -Нравится, нравится! - Деметрия резко вытянула вперед руку как будто захотела вцепится когтями ему в лицо, - так возьми ее!
               Октавиус посмотрел на нее как на помешанную.
               -Как это взять?
               -Как мужчина берет женщину и тогда Африканий отвернется от нее и вернется ко мне!
               -Мне нужно было так с делать с тобой пока ты разыгрывала из себя весталку. А Дия любит Туллия и она ни кому не уступит.
               -Мало же ты знаешь женщин и особенно тех, кто попали из бедности и тирании в богатство и поняли чего они стоят. Твоя Дия добровольно станет игрушкой у Африкания! - убежденно прокричала Деметрия в гневе как ревнивая Гера.
               -Посмотрим.
               -Ты что-то задумал, я знаю тебя, - снова пригляделась она к нему.
               -Если бы знала, то нас не было бы здесь, - с горечью воскресших дней сказал Октавиус.
               -А, ты еще любишь меня, - резко сменила разговор женщина взмахнув ресницами и кокетливо поведя округлым гладким плечом, - Я ведь красива, я нужна тебе еще, ты пришел служить Африканию, чтобы быть рядом со мной.
               -На чем ты гадала, чтобы это узнать?
               -Я не гадала, просто знаю это, - Деметрия прильнула к его груди, - Помоги мне и тогда я вознагражу тебя когда стану хозяйкой этого дома, вознагражу так, что ты не захочешь уйти...
               -Гадать у тебя получается лучше, чем говорить правду, ты ошиблась, - Октавиус с презрением снял со своих плеч ее руки, - Я пришел сюда потому что мне нужны деньги для хозяйки моего будущего очага, но я не хочу получить их через тебя. Я знал какая ты, но делал все, чтобы ты была счастлива и не бросила меня, а теперь я хочу быть свободным. А если бы я взял тебя в свой дом то кончил тем, что продал себя в рабство, а мой очаг заняли бы другие. Но теперь я отомщен, ведь тебя бросили как изношенные кальцеи, а я не собираюсь носить чужую обувь. Я свободный человек и могу позволить себе крепиды. Так что не рассчитывай на мою помощь, прощай, увидимся на кухне, - И Октавиус махнув на прощанье направился к выходу оставив бывшую возлюбленную звенеть в гневе браслетами.
               -Ты никогда не любил меня! - кричала она во след, - Ты не мужчина, ты не свободный гражданин, ты плебей вылезший из Субуры, туда ты и вернешься в свою гнилую хижину, подбирать чужие остатки еды из грязи, ты не на что не способен и у тебя не будет детей, а я... я еще буду хозяйкой и госпожой!
               Но Октавиус не оборачиваясь шел в привратницкую. Он и правда чувствовал себя свободным. Словно только сейчас избавился от груза с которым чувствовал себя ослом, стряхнувшим с себя лишнюю обузу - Деметрию. Светильники в атриуме приветствовали его светом, а собственная тень тянулась как шлейф. В привратницкой Октавиус снял с чаши стоящей в нише тряпку и открыв гору бананов стал бросать по одному банану павиану прикованному за кольцо к стене. Этого павиана Африканий приобрел ради прихоти вместо сторожевой собаки. Животное оказалось не совсем ручным и показывало характер. Нескольких слуг оно покусало когда смогло достать до них, но Октавиус нашел с ним "общий язык" и с тех пор его обязанностью было не только кормить павиана, но и впускать и выпускать людей из дома.
               Октавиус бросал бананы павиану и тот подхватывал почти на лету, садился на зад и чистил кожуру как человек. Это дело не терпело поспешности и чтобы как-то развлечь себя пока павиан ел, человек говорил:
               -Как видишь, Сир, Туллий был прав, у моего дяди нюх на плохих женщин, как и на плохих хозяев. Но что мы можем сделать если попали в ловушку? Не знаешь? Откуда тебе знать, тебе повезло, что у тебя не было самки. Ты видел Деметрию и она тебе не понравилась с первой встречи, не то что мне когда-то... Тебя кормят и поят, только бегать свободно не дают с тех пор как ты попортил лицо одной из наложниц хозяина. Да, именно наложницы. Наш хозяин ведет себя как сатрап в доме, но за стенами он по прежнему сын вольноотпущенника, держи еще, - и Октавиус кинул следующий плод, - Я уступил Деметрию, такое сокровище больше подойдет ему, чем мне. Но неужели Дия тоже польстится на украшения и наряды? Знаешь, Сир, тогда я лучше никогда не заведу себе хозяйку.
               В этот момент павиан насторожился и слегка приподнял верхнюю губу. Но Октавиус был увлечен своей нечистой совестью.
               -Это я привел ее сюда, но я не хотел предавать Туллия, а он хочет найти цепь во что бы то ни стало, так пусть приходит сюда и ищет! А Дия, если окажется продажной, то значит я оказал ему хорошую услугу избавив от такой заразы. Я сказал это и этим спас свой и его покой.
               Но видно ему не удалось такими громкими словами заглушить совесть, и он словно опасался, что призрак Туллия войдет в привратницкую, чтобы спросить с него. Павиан поднял голову и оскалился. Послышался стук в дверь. Октавиус поднялся и открыл окошечко.
               -Кто смеет тревожить господина Африкания! - сердито прокричал привратник.
               -Это я, Туллий, - ответил ожидаемый "призрак" который оказался совсем не призраком, Октавиус узнал своего родственника во плоти и вздрогнул.
               -Зачем пришел?
               -Я не могу больше ждать.
               -Ты все уже знаешь?
               -Мы же договорились с тобой, что ты впустишь меня, ты нашел цепь?
               -Да, но ты по прежнему беглый раб и если тебя схватят...
               -Пусть схватят, пусть попробуют.
               -А у тебя получилось?..
               -Открывай, я решил опередить Тита Лонгина и навестить Африкания.
               -Он велит схватить тебя...
               -Лонгин успеет во время, чтобы освободить меня.
               -Как все прошло?
               -Скоро узнаешь, открывай! - уже настойчивей потребовал Туллий, словно за его спиной уже стоял патриций.
               Октавиусу хотелось знать как дяде удалось проделать такое дело и остаться свободным, узнать знает ли он, что это Октавиус привел сюда Дию, но держать Туллия дальше за дверьми не мог и открыл ему. На Туллие по прежнему были лохмотья. Давно не стриженные борода и волосы имели неприглядный вид, в них могли завестись насекомые. Новым в нем чувствовалось только "дыхание Диониса". Друг и спаситель Ливерия напился не так сильно, чтобы заплетался язык. Однако лицо его стало более подвижным, чем в трезвом виде, стало видно больше эмоций.
               -Да ты пьян, - не смог удержатся от укоризны Октавиус.
               -Я воздал Дионису, прежде чем придти сюда.
               -Для смелости?
               -Если хочешь я могу поделится ею с тобой, и наказывать легче на пьяную голову, - неожиданно рассмеялся Туллий.
               -Кого наказывать? - не без беспокойства спросил Октавиус.
               -Это я решу когда увижу.
               -Что увидишь?
               -То что увижу.
               -Знаешь, я бросил наконец Деметрию, ее чары больше не действуют на меня.
               -А на Африкания? Я знаю что у него появилась новая красотка, - скривился Туллий как от боли.
               -Уже знаешь...
               -Слухи быстро разносятся по Риму, мужчины любят посплетничать не меньше женщин.
               -И ты им веришь?
               -Предпочитаю увидеть своими глазами, - И Туллий прошел мимо павиана который бесился на цепи от того, что не мог достать вошедшего незнакомца.
               -Ты куда? - пошел за ним Октавиус, - К ней?
               -Да, - даже у этого короткого слова есть много интонаций, - Где она? В его спальни?
               Лицо Туллия было в тени, но голос прозвучал так страшно, что у Октавиуса пошли по коже мурашки.



                глава 10


               -Нет, - поспешил он, - Дия в другой комнате.
               -Где раньше была Деметрия?
               -Нет, - только успел сказать Октавиус как Туллий направился в атриум, куда ведут все дороги в Риме. На этот перекресток шепота, разных голосов из комнат, где можно узнать многое. Здесь нельзя было скрыть ни один секрет от слуг, хозяин и не старался что-то скрыть, ведь для него рабы не были людьми. Они были необходимостью роскошной жизни и без них получалось как стол без явств, как цирк без гладиаторов, как Рим без его законов. Богачи имели столько рабов сколько хотели и все они являлись предметом обстановки в доме. Конечно в жизни все менялось по обстоятельствам и раб мог стать свободным и держать судьбу господина в своих руках. Но сыну бывшего вольноотпущенника отпустить раба оказалось труднее всего. Африканий плохо обращался со своими слугами, ему почти невозможно было угодить. Делал ли он так нарочно или правда был всем недоволен, этого никто не мог знать, но рабы делали свои догадки. Они Африкания боялись и являлись по одному его зову, зря не показываясь на глаза. А уж разболтать что-то о таком хозяине, спаси Юпитер! Один Октавиус не побоялся Африкания с первой встречи и почему-то этим и понравился. Привратнику и нежданному посетителю не пришлось долго искать Дию, за одной из занавесок они услышали знакомые голоса.
               -Эта диадема так идет к твои волосам, что я закажу и тиару, чтобы подчеркнуть твою карфагенскую красоту, - говорил мужской голос страстно от которого Туллий напрягся словно готовясь к удару.
               -Ты слишком добр господин, - отвечал мелодичный голос в котором послышались нотки женского тщеславия, - что покупаешь меня, хотя мог взять так... я раба Авроры Лонгин. Ах, может поэтому ты так щедр со мной, что хочешь от меня узнать нечто о моей госпоже? Если так, то ты ошибаешься, моя госпожа так скрытна, и даже Гера не знает всех ее мыслей.
               -Но я слышал, что ты ее любимица.
               -От кого?
               -Твоя преданность знаменита и говорит сама за себя.
               -Ах, господин мой, если бы преданность все так ценили как ты, то рабам жилось бы очень хорошо.
               -Я ценю тебя и одарю по заслугам.
               -Если я выдам секреты госпожи?
               -Разве для тебя это трудно, Дия, ты сказала, что госпожа тебя не ценит и даже била. Я же буду ласкать и баловать тебя! Я сделаю тебя царицей этого дома, только скажи, посещал ли твою госпожу Ливерий?
               -Ливерий, этот красивый, высокий римлянин, что давал уроки греческого моей госпоже?
               -Да, ему удалось заморочить всех своей книжной мудростью!
               -Если он учил ее, то конечно бывал у нас, ведь без нее он не мог учить не встречаясь с ней...
               -Так он приходил после смерти Кассия!?
               -А это он убил?
               -Дия, не играй со мной...
               -И не думала, господин Тит говорил и грозил, что если поймает преступника, то будет пытать его как раба, пока тот не признает свою вину.
               -Дия, я подарю тебе золотые кольца и браслеты Деметрии, дам ее ожерелье из золотых зерен, что тебе так понравились!..
               -Ты обещал мне мраморную купальню.
               -Будешь ходить в бани как патрицианка. Только скажи, любит ли твоя госпожа Ливерия, этого убийцу проклятого богами!?
               -Любит, а что это такое? Рабыням не дано любит и знать это.
               -Некоторые рабыни любят своих хозяев.
               -Женщин или мужчин?
               -Какая разница!
               -Для меня есть разница, у меня госпожа, а я люблю мужчин.
               -Дия, ты сведешь меня с ума.
               -Ох, не сходи, господин, кто тогда мне подарит золотые украшения, мне придется вернутся в госпоже, а она никого не любит кроме себя! Венера одарила ее красотой, но забыла вложить в нее сердце. Бедный Ливерий так страдал из-за ее холодности, что попросил у меня помощи. Но что я могла сделать, бедная, маленькая раба? По холодности моя госпожа - мрамор, я и ухаживала за ней словно за холодной, прекрасной статуей.
               -Правда ли это, все что ты сейчас сказала?
               -Мою госпожу можно отнести в храм и поставить там и она больше осталась бы довольной таким почетом, чем живя среди простых людей и выйдя за муж. Когда Ливерий понял это он ушел.
               -И больше никогда не приходил?
               -На что мог рассчитывать всеми гонимый беглец, где ничего не получил богатый патриций? Но такие мужчины не сдаются легко...
               -А! - вскричал Африканий словно ему удалось прибрать к рукам серебряные копи.
               -Как ты округлил глаза, господин, словно их тебе выдавили...
               -Рассказывай дальше, он ей писал?!
               -Мне больно, отпусти.
               В комнате послышался шум, словно два человека боролись. Октавиус посмотрел на Туллия; тот не надеясь на себя стоял широко расставив ноги как будто они приросли к полу. Ему жизненно важно было узнать по доброй ли воле Дия пришла сюда.
               -Моя госпожа темный омут в который решил бросится Руллиан, а тебе известно, что на его глубине может находится все что угодно, от настоящих сокровищ до тех подарков которые выпустила Пандора из своего кувшина?
               -И что нашел Ливерий? - с нетерпением спросил Африканий и Октавиус как воочию представил его круглое гладкое лицо, полное от довольства, и всего, что может быть у человека богатого, противное в своей всевозрастающей жадности. Лоснящаяся от масла круглая голова, гладкая как коленка, среди рабов даже ходили слухи, что он стал лысым из-за мести одной наложницы.
               -Ты хочешь узнать это? - не торопилась открывать тайну Дия.
               -Да, для этого я велел привезти тебя сюда!
               -А я думала, что нравлюсь тебе, - не без разочарования прозвучал голос девушки.
               -Ты мне нравишься, ты такая красивая и молодая, что достойна быть госпожой, а не рабой, - вкрадчиво заговорил купец.
               -Ты очень щедр на слова, - разгадала его раба, - я много слышала о тебе от госпожи...
               -И что прекрасная Аврора говорила про мне?
               -Что ты страшный человек и даже Тит боится тебя.
               -Да, неужели? - усомнился Африканий.
               -Конечно он не показывает этого, ему не пристало боятся сына вольноотпущенника. А вот на впечатлительных девушек которым делать нечего, и которые от скуки даже влюбляются в тех кого боятся, страх и тайны сильно действуют.
               -Да, не ужели, - повторил АФриканий, - А я не смел надеяться даже на то, чтобы понравится ей.
               Несмотря на слова о неуверенности о своем таланте нравится красавицам в его голосе прозвучало столько самодовольства, что Октавиус усмехнулся, но Туллий даже бледным сделался.
               -Что она затеяла, играет ли или говорит правду? - прошептал он сквозь зубы.
               Октавиус прижал палец к губам сделав знак молчать и слушать дальше.
               -Если знатная патрицианка часто говорит об одном человеке, даже если ругает его, то значит она часто думает о нем. Но ты сам виноват! - резко опять перескочила с одного на другое в разговоре Дия.
               -Что я сделал не так?
               -Ты сделал из Ливерия изгоя, интересного, гонимого героя.
               -Я не понимаю тебя.
               -Моя госпожа полюбила Ливерия находясь в разлуке с ним.
               -Но ты только что сказала, что она холодна как мрамор и если не обратила внимания на Ливерия-патриция, то Ливерий-изгой ей противен будет.
               -Говорила, но жалость сильно действует на женщин.
               -Не понимаю.
               -Она пожалела его.
               -А, значит они виделись!
               -Он ей писал, я сознаюсь, потому что теперь уж все равно... Теперь боги не воскрешают, не то что в древние времена. Госпожа пожалела Ливерия потому, что у него все отобрали и что он подвергся опасности быть пойманным из-за одной встречи с ней.
               -Виделись, они виделись!
               -Что ты повторяешь как большая птица. Даже если виделись, то совсем не долго, богини мщения наступали ему на пятки и он решил, что скроется от них в Кампании, ведь дома и стены помогают...
               -Значит он на вилле в Капуе?!
               -Уже нет, - спокойно ответила Дия.
               -Как нет, а где же?
               -Если госпожа узнает, что я предала ее...
               -Не узнает.
               -Выйдя за стены твоего дома я буду преступницей.
               -Не будешь.
               -Тогда купи меня.
               -Что?
               -Заплати за меня моей госпоже.
               -И всем станет известно о твоем предательстве.
               -Ну тогда, дай денег мне и я уеду из Рима.
               -Ты, Дия, быстро меняешь мнение и в разговоре не постоянна.
               -Надо успеть в жизни все, тем более у рабов жизнь еще короче, чем у простых людей.
               -Я обещаю тебе убежище и жизнь в довольстве в моем доме.
               -А Деметрия, с ней рядом мне не будет покоя.
               -Не беспокойся, я избавлюсь от этой девки, это она покинет мой дом, а не ты, так что говори дальше, не бойся.
               -Я не потребую тебя давить мне клятву, я верю тебе, Африканий сын Агриппы.
               -Ну, говори!
               -Ты не терпелив как Ливерий которого сгубила поспешность.
               -Как сгубила?
               -Он предложил моей госпоже бежать с ним в Грецию, а из Греции на восток.
               -Вот как!
               -И она согласилась...
               -Бросить все и бежать с изгоем и преступником неизвестно куда?
               -Да.
               -Но это безумие, только глупая женщина может сделать так, да и есть ли такая в Риме, сомневаюсь.
               -Оказывается есть, - торжественно сказала Дия, - Я знаю ее. Если Аврора полюбит, то пойдет за избранником и за Геркулесовы Столбы и я такая...
               -Но почему ты не сказала о побеге Титу?
               -Госпожа приказала мне молчать.
               -И ты послушалась, а почему сейчас ее придаешь?
               -Я умоляла ее дать мне свободу, чтобы быть со свободным человеком которого я полюбила, она пообещала, но потом я узнала, что меня хотят продать хозяину одного злачного места...
               -Печально, но такая участь раба: быть проданным и не раз.
               -Я знаю, что ты не продашь меня раз купив. Я буду служить тебе преданно и ты не захочешь избавится от меня.
               -Чем же ты не угодила госпоже: разбила склянку с духами, испортила ей волосы, повредила парик? - насмешливо спросил Африканий.
               -Я всего лишь сказала, что сбежав с Ливерием она сделает плохо и Тит будет ей недоволен.
               -Значит Аврора не такая добрая и чистая?
               -Да, - услышал Туллий и почувствовал как в нем все переворачивается от такого подлого предательства и лжи.
               -Боги как всегда решили по своему. Когда госпожа уже собралась с ним бежать к нам пробрался раб, что приносил письма от него и сказал, что Руллиан скончался в страшных судорогах...
               -В каких судорогах?
               -В Капуе на его вилле его укусила змея и он умер.
               -Это правда?!
               -Не тряси меня, за чем мне тебе лгать, я хочу жить богато и долго. И рабу не за чем было лгать о смерти господина Ливерия. Так моя госпожа потерла возлюбленного, но с тех пор она стала ко мне еще злее, как будто это я оказалась виноватой в его смерти...
               -Тогда я могу вздохнуть свободно.
               -Можешь, мой господин. Ливерий мертв и уже в Эребе, а тебе не надо туда спускаться, чтобы убедится в этом.
               -А что случилось с тем рабом, что принес эту весть?
               -Не знаю, он ушел.
               -И его отпустили?
               -В то время госпоже было не до него, а мне тем более.
               Услышав, что говорят про него, Туллий шагнул к занавески, но Октавиус схватил его за руку.
               -Куда ты!
               -Пора появится на сцене тому рабу, что "принес черную весть" Сейчас он обрадует их еще больше.
               -Тебя схватят и мне несдобровать.
               -Как вы все боитесь за свои жизни, - с презрением отнял свою руку Туллий.
               -А ты нет?
               -Моя жизнь посвящена мести, она вся принесена ей в жертву.
               В это время с обоих противоположных концов атриума послушался шум. Кто-то стучался во входную дверь, а из алы послышался испуганно-приглушенный крик Дии.
               -Не надо, господин, я сказала правду, клянусь Артемидой!
               -Я верю тебе.
               -Тогда зачем ты достал плетку?
               -Под ударами плетки обнаруживается самое скрытное, что есть в человеке, появляется самая суть человека, его животность. Деметрии нравилось играть с огнем, а тебя никогда не пороли?
               -Нет, умоляю тебя!..
               -Тогда я буду первый, люблю быть в таком развлечении первым.
               И послышался свист плетки и крик Дии.
               -Иди, открывай, - поторопил Туллий Октавиуса толкнув его в сторону привратницкой, - Это Тит Лонгин пришел.
               -Как?
               -Скоро Африканий сам почувствует на себе удары плетки, иди, - Туллий отодвинул рукой занавеску и вошел в комнату.
               Африканий стоял к нему спиной с поднятой вверх плеткой, а Дия зажатая между двух шкафов у стены повернулась боком, сжавшись в комочек, прижимая руки к груди, опустив голову, закрывая лицо волосами. Рукав туники свисал с ее смуглого оголенного плеча.



                глава 11


               -Гермес не раз благословил это жилье и я вижу почему, неужели он оставил тебе одну менаду? Тогда и я не прочь повеселится! - громко сказал не прошенный гость.
               Африканий выронил хлыст, а Дия подняла голову и бросила на вошедшего Туллия такой блестящий взгляд надежды и любви, что его бросило в жар.
               -Вот значит как богачи добиваются расположения у красавиц, - язвительно продолжил незваный гость, - если бы я знал, что это действует, то давно бы пустил в ход плетку.
               -Что ты здесь делаешь и кто ты такой? - высокомерно сказал Африканий увидев перед собой оборванца, - Как вошел ты в мой дом?
               -Я тот, кто изменит твою жизнь, - прозвучало почти зловеще в ответ.
               -Это могут только боги.
               -А если я их посланник? - усмехнулся Туллий, - Но я пришел не предупредить тебя, а спросить за все!
               -Ты, жалкий оборванец, как смеешь так говорить со мной в моем доме, я велю своим рабам схватить тебя и выпороть!
               -Может сам попробуешь наказать меня или ты смел только со своими любовницами?
               -Я не его любовница, клянусь своей жизнью! - воскликнула Дия все еще стоявшая между шкафами.
               -А ты молчи, твои оправдания не могут закрыть от меня смысл тех слов, что я услышал здесь!
               -Ты подслушивал, негодяй! - оскалился Африканий, - Не даром рабам в пьесах отводится роль низких соглядатаев получивших наказание по заслугам, что ты и узнаешь на своей шкуре!
               -А ты умеешь читать? Если бы даже мог, прочитанное не пошло тебе на пользу и не спасет тебя сейчас. Да, я подслушал и многое узнал. Ты напоил и без того невоздержанного Кассия, чтобы воспользоваться его безумством, избавится от него и свалить вину на Ливерия Руллиана! Ты хотел чтобы Ливерий убил Кассия, потому, что все видели их ссору на пиру. Кассий грозил расправой над тобой, узнав через дядю о твоих грешках. Но он решил доить тебя как козу, потому что ты дал ему показать, что готов принять плату за молчание. Однако все пошло не так как ты задумал. Кассий убил Стратоника и убил бы Ливерия, а сам остался бы жив. Тебя это не устраивало и на всякий случай ты велел своему пасынку Флавину проследить за тем как пойдет разыгранная тобой пьеса у твоего порога и вписать трагичный конец. Увидев, что Кассий направляется к Ливерию с мечом, твой Флавин поторопился выйти на сцену и оглушить Ливерия, а Кассия убить. Если бы он еще подождал, то твое желание исполнилось бы без плохих для тебя последствий.
               -Как? - во время откровений Африканий сначала оторопевший от того, что его замысли раскрыты, пришел в себя и собрался нагнутся, чтобы подобрать с пола хлыст, за тем, чтобы воспользоваться им против "посланца богов", но услышав последнее, выпрямился, хоть и не так быстро, - Кассий убил бы Ливерия все равно, вот Флавин и ждал этого...
               -Если бы ты дал оружие и Ливерию, то все может и обошлось бы для тебя, - усмехнулся Туллий словно не заметив, что своим интересом Африканий показал свое признание, - Но нет, ты решил запутать и себя и других, а я подбросил Ливерию меч...
               -Ты!?
               -Да, чтобы он мог защищаться. Но твой Флавин не смог еще подождать, он слишком нетерпелив, этот твой исполнитель.
               -Значит ты действовал против своего господина за одно с его убийцей!
               -Кассий был плохим хозяином, а раб знает чем придется платить за свободу и что конец будет один - смерть.
               -Но это можно сделать чужими руками, ты думал об этом!
               -А ты нет? Я не нанимал убийцу, а потом не прятал его у себя в доме. Ты неразборчив в средствах и в сообщниках, Флавин и Кассий выдали тебя, во всем сознавшись.
               -Ложь, Флавина нет в Риме, а Клавдий ничего не знает!
               -Ты лжешь только наполовину потому что еще сам не знаешь настоящей правды, которая заключается в том, что Клавдий сначала обманул тебя, а потом предал. Когда ты выгнал Флавина, он пошел к Клавдию и все ему рассказал, а тот поделился твоими секретами с Титом Лонгином.
               -Ах, негодяи, грязь на дне Тибра, слизь Стигса!.. Постой, если бы Клавдий узнал, он сначала намекнул бы мне, что у него есть оружие против меня и поставил бы свои условия...
               -Нет, он понял что лучше договорится с Титом Лонгином, чем иметь дело с тобой.
               -Предатель, слизняк, ну я ему покажу!..
               -И без оракула я могу сказать, что этого не будет. У тебя нет времени, чтобы мстить. Фортуна дала тебе колесницу, а ты впряг в нее осла, так что пеняй на себя.
               Африканий не зная как вылить свой гнев и стоял потрясая не крепкими, но объемными кулаками, повернувшись лицом к "посланцу богов".
               -Ты пришел ко мне рассказать это, но откуда раб мог узнать то, чего не знают те, кого это касается?
               -Я не раб! - огрызнулся Туллий.
               -Ты им был и останешься, до тех пор пока твоя жалкая жизнь не закончится.
               -Ошибаешься, бывают такие хозяева что дают свободу рабу.
               -И какую услугу ты оказал и кому, ведь твой хозяин мертв?
               -Виртиний Север обещал замолвить за меня словечко перед Титом Лонгином, потому что я открыл ему, кто убил Кассия, услышав это стоя за занавесками...
               -Презренный раб!!!
               -Надо знать где и что слушать. Атриум это перекресток дорог в доме, подходящее место для подслушивания.
               -Но сначала надо пройти через привратника.
               -Это не трудно если он твой родственник и друг.
               -Как, и здесь предательство!?
               -Октавиус свободный человек и поэтому так ловок и исполняет все без боязни. Его не связывают путы раба и положение и обращение к нему зависит от него самого. Да и там где живет Клавдий, я знаю привратника, он мой бывший дядька. А уж проникнув в дом можно прикинутся хоть светильником или заказчиком, если войти в лавку золотых дел мастера, где хозяину предлагают цепь снятую с убитого...
               -Это ты был с ней! - указал пальцем на Дию Африканий.
               -Разве я сильно изменился с тех пор, что ты меня сразу не узнал, - усмехнулся Туллий, - По примеру богачей ты перестал обращать внимания на рабов которые путаются у тебя под ногами.
               -Туллий! - раздался предупреждающий крик Дии.
               Африканий забыв как пристало везти себя богатому человеку, хотел вцепится голыми руками в шею негодяя погубившего его, но получил сильный удар в грудь, поваливший его на плиты пола. Пока Африканий переводил дыхание, Дия хотела бросится к возлюбленному, но тот остановил ее грубо.
               -Отойди, не мешай, - и достал нож.
               В момент развязки, когда АФриканий поднял таки хвост и хотел бросится с ним на Туллия, в коридоре послышались шаги и отодвинув занавеску вошел Тит Лонгин. Его внушительная фигура казалось заняла пол комнаты. Сдвинутые брови и сомкнутые губы не предвещали ничего хорошего. Он обвел всех тяжелым взглядом и остановился на Африкании.
               -Вот мы опять встретились, купец. Как и в тот раз, я сам пришел к тебе в дом. Не припомнишь о чем у нас была тогда беседа?
               -Мы говорили о торговли, ты дал мне хороший совет которому я последовал и до сих пор не перестаю тебя благодарить. И сейчас я счастлив, что ты посетил мое скромное жилище, - раскланялся с умильной миной хозяин свернув хлыст, - Вот только прости, что не встретил тебя у входа, не ждал и не приготовился.
               -Да, у тебя дел много, а чем ты сейчас занят? - отвлеченно спросил Тит.
               -Как видишь наказываю своих рабов, ты знаешь какие они теперь стали строптивые, уже поднимаются на своего господина, - указал АФриканий концом плетки на Туллия державшего нож в руках.
               -Вижу у него нож, но так же вижу, что это не твой раб, а мой, доставшийся мне по праву наследования от умершего родственника, - ни один мускул не дрогнул на лице Лонгина когда он вспомнил о племяннике, - Может скажешь как он здесь оказался и почему ты наказываешь его?
               -Этот негодяй ворвался ко мне и стал угрожать, что убьет если я не отдам все золото, что находится в доме! - вскричал находчивый Африканий опять взмахнув хлыстом так, что его конец задел ногу Лонгина.
               -Осторожнее, размахался, значит мой раб пришел тебя ограбить?
               -Да, видишь с каким дерзким видом стоит и тебя не боится!
               -Но как он вошел в закрытые двери?
               -Мой привратник его сообщник пропустил вора, я обманут дважды и ограблен, прошу суда!
               -Ограбил? Как же он успел тебя ограбить, когда стоит сейчас перед нами и я не вижу у него ничего кроме ножа?
               -Его сообщник, Октавиус, вынес все и его надо догнать пока не поздно!
               -Не надо меня догонять, я никуда не сбегал, - из-за спины Тита вышел Октавиус, - Ты, Тит Лонгин, знаешь где я был, Африканий лжет.
               -Ты больше поверишь этому отбросу из Субуры? Я взял его на службу, кормил и поил, доверил свою особу, а он впустил этого убийцу и еще неизвестно кого!..
               Наступила маленькая тишина во время которой можно было только раз перевести дыхание.
               -Значит я неизвестно кто и ты не хотел меня видеть? - зловеще произнес Лонгин, - Но я то хочу с тобой говорить, и скоро узнаешь почему.
               -Я выразился не так, уважаемый Тит, меня расстроили.
               В это время Октавиус и Туллий поднесли Лонгину катедру на которой патриций расположил свое мощное тело в нескольких шагах от входа на фоне алой занавески.
               -Ты всегда говорил не то что думал, - согласился важный гость.
               -У меня никогда не было и в мыслях что-то скрывать от тебя!
               -А особенно то, кто убил моего господина Кассия - с силой заметил Туллий встав по правую руку от Тита.
               -Лжешь, негодяй, я и пальцем не трогал благородного Кассия Лонгина, его убил Ливерий, все об этом знают!
               -И это ложь, - подала голос Дия выходя из-за шкафов за которыми спряталась во время драки.
               -А ты что здесь делаешь, Аврора ищет тебя, - строго сказал ей Тит.
               -Виновата, - покорно сказала девушка, - но не виновата. Я поверила ему и пошла за ним, - указала она на Октавиуса, - потому что он сказал, что Африканий схватил Туллия и пытает его.
               -А тебе что до Туллия?
               -Я люблю его, - ответила Дия и увидев насмешку на губах любимого продолжила, - Попав сюда я прикинулась ласковой и покорной, чтобы узнать что задумал Африканий на счет моей госпожи.
               -Так оправдываются все неверные, - сказал на это Туллий, - я своими ушами слышал, что и как ты говорила.
               -Я очень хотела, чтобы Африканий поверил мне, а о тебе я не думала... - поняв что сказала опять что-то не то она тяжело вздохнула, - Я попала в ловушку ради тебя и вместо того, чтобы помочь ты запутываешь меня еще больше.
               -Да, такое часто бывает не только с возлюбленными, но и с теми кто прожили вместе много лет, - вспомнил что-то свое Лонгин, - Но мне нет сейчас дела до любовных историй, я пришел за другим, за правдой которую я предвижу и которая скоро свершится.
               -Я готов помогать тебя во всем, - склонился перед ним Африканий выказав такое желание что кто-то и засомневался бы в его виновности, но не Туллий.
               -Готов ли ты отдать себя в руки правосудия? Не поверю, ты опять хочешь всех провести, но у тебя не выйдет! - заторопился он, - Флавин и Клавдий все рассказали!
               -Я не убивал Кассия Лонгина, клянусь перед предками, - торжественно указал Африканий на маски в але, - Но мне странно и обидно, что какой-то беглый раб позволяет в присутствии патриция оскорблять хозяина дома под крышей которого они находятся.
               -Под этой крышей случилось много такого, что она должны была обвалится или сгореть от молнии Юпитера, - бросил как следующее оскорбление Туллий.
               -Я велю закопать тебя живьем в землю! - не остался в долгу Африканий.
               -Это тебя закопают в землю после того как запытают до смерти...
               -Молчать вы оба! - крикнул Тит Лонгин стукнув кулаком по подлокотнику катедры, - Иначе велю обоих связать и заткнуть рты, чтобы я один мог говорить! Много я выслушал здесь и тех кто были на пиру в тот злосчастный вечер и теперь слово за мной. Мой племянник придирался и оскорблял Ливерия, это он говорил, что вхож в спальню к невесте и что не обязательно чествовать Ганимея, когда ему хватает Купидона, а ты, Африкний, что мне говорил?
               -Что говорил могу повторить: Ливерий желал стать любовником твоей драгоценной и единственной Авроры, вместо Кассия, но она не поддалась на лесть и медовые слова, тогда Ливерий стал распускать слухи о ней как о распутной девки и Кассий вступился за ее честь и честь дома Лонгинов. Разве не кровью смывается такое оскорбление, Тит? - Африканий успокоился и расправил плечи обретя наглую уверенность черпая ее из своей низкой натуры, - Честь рода дорогого стоит, не так ли?
                Но таким поведение только все испортил.
               -Честь моей семьи тебя не касается, об этом забочусь я, - сурово ответил Лонгин сдвинув брови, держа кулаки на подлокотниках, желваки заходили у него на скулах словно он что-то пережевывал, - Мне нужно знать кто убил Кассия.
               -Ливерий Руллиан убил, кто еще, ты сам знаешь, сам добился чтобы его признали виновным, - нагло ухмыльнулся Африканий.
               -И ты мне в этом успешно помогал. Но если богиня правосудия завязала себе глаза, то это значит люди сами должны разбираться в человеческих проступках. Твои гости показали что скоро Руллиан с греком покинули твой пир, за ними ты с Кассием ушел, но сам быстро вернулся.
               -Я хотел проводить твоего племянника и посадить его в носилки, но он отослал меня с пол пути. Если бы я знал что случится, то ни за что не оставил его одного, клянусь всеми богами, которых знаю.
               -Откуда у Кассия оказался меч? Он не ездил по пирам с мечами.
               -Не знаю.
               -А Флавин знает, о рассказал, что это ты дал моему племяннику меч, воспользовавшись его пьяным состоянием, послав его на верную смерть.
               -Ложь. Флавин хочет облегчить свою вину.
               -Все не крепкие, трусливые преступники так делают.
               -Даже если я дал Кассию меч, то для того чтобы сохранить ему жизнь, ведь если бы не я, он был убит как только покинул пиршественное ложе.
               -Он и был убит, - напомнил язвительно Туллий.
               -Ты разрешаешь ему говорить когда его не спрашивают, - возмутился Африканий, - Неужели по твоему я дал бы меч и Ливерию?
               -Ты мог это сделать, - заметил Туллий.
               -Это непонятно, на пиру у него не было меча, - как бы рассуждая сам с собой заговорил Тит, - А на пороге твоего дома у него появился меч. Что скажешь, гостеприимный хозяин, ты всем гостям раздаешь мечи на выходе?
               -Нет, клянусь жизнью ни за что не дал бы оружие противнику Кассия. Это он, - протянул вытянутую руку в сторону Туллия Африканий.
               И Туллий почувствовал на себе испытывающий взгляд Лонгина и беспокойный Дии.


                глава 12


               -Откуда у раба меч, - спокойно пожал плечами он, - Кассий доверял мне, но не так чтобы дать оружие которое сам плохо держал в руках. Только очень пьяный и злой он мог напасть на кого-то.
               -А где был ты когда твой господин напал на Ливерия?
               -Он оставил меня в доме Африкания сказав чтобы я ждал его там, а он сам решит свое дело, без помощников. Но я почувствовал неладное и когда выбрался и нашел хозяина, то было уже поздно...
               -Раб лжет! - взвизгнул Африканий, - Он дал Ливерию меч, чтобы тот убил ненавистного ему Кассия!
               -Если Ливерий и убил то только чтобы спасти свою жизнь. Это была защита и об этом гости смолчали потому, что Африканий заставил их молчать.
               -Ты раб, говоришь разумно, - неожиданно согласился Лонгин, - Но почему ты бежал?
               -Я испугался.
               -Испугался?
               -Да, моего хозяина убили в том доме, который пользуется не хорошей славой.
               -Ты испугался Африкания?
               -Тогда, да.
               -И гости боялись, поэтому ничего не сказали в защиту Руллиана, - как будто продолжал рассуждать Тит, - Африканий им угрожал, а если он не виноват, то за чем это делал?
               -Все кругом лжецы и негодяи, никому нельзя верить в наши дни, - стал метаться по комнате Африканий, - Всем что-то от меня нужно, а когда узнают чем меня можно погубить, то забывают все что я для них сделал!
               -Такова жизнь, - изрек Тит Лонгин, - и ты поступал так. Ну, а теперь когда твоя вина мне понятна, отдай мне цепь.
               -Какую цепь? - остановился Африканий на месте.
               -Цепь которая была на Кассие и которую ты снял с убитого, а потом пытался продать в лавке Клавдию, - сурово сказал Лонгин.
               -Кассий сам отдал мне ее когда нуждался в деньгах!
               -Он мог попросить у меня.
               -Он боялся твоего осуждения и ненавидел тебя за это, - неожиданно открыл Африканий Титу тайну о племяннике, - Ты хочешь выкупить цепь у меня?
               Непонятно было, что творилось за крепким фасадом его вида, но какие бы чувства не испытывал Тит к убитому племяннику, он ни чем не выдал разочарования, получив в душе глубокую рану.
               -Нет, ты отдашь ее так и тем признаешь свою вину. Флавин будет наказан и ты вместе с ним. Ты заплатишь мне за смерть Кассия своим своим имуществом и положением, я сделаю тебя нищим.
               -У тебя нет такого права!
               -Есть, - Тит достал из складки тоги свернутый пергамент, - здесь твой приговор!
               -Нет! - потеряв голову от страха Африканий бросился к нему, чтобы выхватить пергамент.
               Но Тит не будь таким сильным, не смог бы отбросить крупного купца увесистым кулаком. Тогда Африканий униженно подполз к его жилистым ногам в крепидах.
               -Прошу тебя, пощади, я сделаю все что прикажешь, только не отбирай у меня дом, рабов и моего золота, я не могу жить в нищете, не отбирай у меня лавки, больше я ничего не умею!..
               -Ты умеешь обманывать и грабить людей, этому ремеслу ты хорошо обучился, но я больше этого не позволю. Твое место в колодке с рабами, а не за пиршественным столом во главе.
               -Пощади, я начну жизнь сначала, став из свободного гражданина твоим рабом и когда нибудь заслужу свободу...
               -Мне не нужны такие подлые рабы, которые жаждут отравить господина или вонзить ему в спину кинжал. Прочь от меня, мерзкая гадина, тебя нужно было раздавить еще раньше, но я считал что вырвал твой ядовитый зуб и поэтому мне теперь приходится доделывать свое дело, - с презрением оттолкнул его ногой Тит, - Мне противно находится с тобой под одной крышей, отдай мне цепь.
               -И ты уйдешь оставив меня в покое? - с такой надеждой поднял лицо Африканий, что Дии ненадолго сделалось его жалко.
               -Ну нет, не надейся на прощение.
               -Тогда не отдам цепь, ищи сам если хочешь, но не найдешь ее здесь! - в исступлении вскричал Африканий.
               -Октавиус, - обратился тогда Тит к стоящему по левую руку от него молодому человеку, - ты сказал, что знаешь где лежит цепь.
               -Да, господин, она в доме и я могу принести ее тебе, - с готовностью за которой стояла правда откликнулся бывший привратник.
               -Иди и принеси именно ту цепь за которой я пришел.
               -И ты Октавиус! - с видом убитого Цезаря закричал на него Африканий, - Ты следил за мной, чтобы потом выдать, у вас заговор против меня!
               Но молодой человек молча вышел. Тогда Африканий бросился за ним, но встретил на своем пути за занавесками двух легионеров.
               -Ха-ха, кто только не прячется за занавесками у меня в доме, - как помешанный расхохотался АФриканий, - Они слышат то, что не предназначено для их ушей, все тайны услышанные таким легким способом так же легко потерять, а мне лучше поставить двери, - И Африканий стал срывать занавеску.
               -В него вселились духи безумия, - прошептала Дия осеняя себя оберегающим жестом.
               -Надо везде поставить двери, - доверительно сказал купец сорвав занавеску на половину, поставив на ее конец лежащий на полу свою правую ногу, - и приставить к ней раба... нет раб может продать, все кругом предатели, кому доверять, кого нанять в стражи? Мне нужен честный и надежный человек, - его блуждающий взгляд остановился на Лонгине, - пойдешь ко мне в привратники?
               Дии сделалось страшно, но она нашла в себе силы не бросится к Туллию.
               -Я уже привратник, ты забыл? - подыграл ему Тит.
               -Тогда я спокоен, теперь мне нужно иди в лавку, - и Африканий переступив через сорванную занавеску вышел в коридор к легионерам. Лонгин кивнул им и они пошли за купцом как будто сопровождавшие его до лавки охранники.
               -За чем ты отпустил его, - недовольно сказал Туллий, - Он сбежит, я не верю, что он сошел с ума.
               -Посмотрим, мои солдаты проследят за ним, а ты раб изменился, это Ливерий испортил тебя.
               -Ливерий хороший человек.
               -Ты принадлежишь мне, а не ему. Если ты помог мне восстановить истину это не значит, что ты получишь свободу и избегнешь наказания за свой побег...
               -Не наказывай его! - бросилась на защиту возлюбленного Дия, - Он ни в чем не виноват, если бы не он, Ливерий был бы убит и моя госпожа не вынесла бы этого!
               При этих словах у Туллия сделалось такое лицо как будто ему нанесли удар в старую рану.
               -И давно Аврора любит Ливерия? - с железной ноткой в голосе спросил Лонгин рабу.
               -Я не могу сказать, это не моя тайна.
               -Ты ее уже выдала, говори!
               -Я... господин, разве ты никогда не любил, госпожа Ливия счастливая женщина, разве ты не хочешь такого счастья для Авроры?
               -Ливерий любит ее или ему нужны были ее имения?
               -Он рисковал не ради имений, а чтобы увидеться с ней когда ты поднял на него охоту.
               -И Аврора скрыла это от меня!
               -Она боялась за Ливерия. Сначала она хотела выдать его, но я убедила ее не делать этого, потому что...
               -А почему ты мне ничего не сказала?
               -У тебя уже был свой соглядатай.
               -О боги, вот как вы наказываете меня, я обманут самым чистым созданием, как мне казалось и не смог разглядеть всей глубины низости Кассия! Могу ли я радоваться, что у меня нет своих детей. Что я мог бы чувствовать когда бы меня предали собственные дети, а не племянники?!
               -Убей меня, это я раскрыла глаза госпожи на ее любовь к Ливерию, но не наказывай ее! Она по прежнему чиста и тает от беспокойства и тоски по нему. Позволь им быть вместе, ведь ты только что доказал, что Ливерий не убивал Кассия и что он более достоин Авроры, чем убитый жених. Ливерий Руллиан богат и знатен, он не опозорит твоего имени. Разреши мне отправится сейчас к госпоже и обрадовать ее, у тебя не будет более благодарных и преданных родственников, чем они и тогда имя Лонгинов не пропадет. А если ты запретишь Авроре быть с возлюбленным то распрощайся с надеждой на продолжения рода!
               Дия оказалась и сивиллой и рабой в одно и то же время. Но более прекрасной от своей правоты и внутренней силы девой. Даже растрепанные кудри и порванный рукав туники не умаляли ее величия. Карие глаза на смуглом лице мерцали как звезды отражающиеся в колодце на дне. Из под приоткрытых губ виднелись жемчужины зубов. Внутренняя вера в свою правоту которую она защищала, придавала ее лицу зрелую серьезность, Дия словно повзрослела. Даже Тит заметил, что она изменилась, перестала быть дикой кошкой, а что до Туллия, то ему было горько и больно видеть и знать, что таким преображением она обязана чувствам не к нему. Эта ее страсть и верность никогда не будут принадлежать ему. И чтобы не удесятерять боль от этого соблазнительного образа Туллий отвернулся. Заметив это девушка почувствовала навернувшиеся на глаза слезы.
               -Позволь мне уйти и все рассказать госпоже, пусть она будет счастлива и мне позволь коротать дни возле чужого счастья, - Дия молитвенно подняла руки к груди.
               -Иди, - наконец разрешил Тит Лонгин.
               Опустив голову Дия пошла к выходу. Всё перед ней тонуло в какой-то размывающейся дымке и она так и не увидела какой взгляд бросил ей на прощанье Туллий.



                ***   ***   ***

               

               Жизнь заблестела всеми своими красками для Авроры когда она узнала что счастье вернулось к ней. Никто не мог удерживать ее дальше в дали от любимого, даже дядя. А он так и не признал своей ошибки, хоть и способствовал правде. Почему-то Авроре хотелось чтобы он признался ей в своей ошибке и она почти нападала на Тита. Но гордый римлянин отгородился своим знанием жизни. Воспрянувшая племянница объявила, что уезжает к Ливерию и Лонгин не остановил ее, он даже не стал корить ее за то, что она скрыла от него что встречалась с беглецом. За последние дни Тит заметно похудел и постарел, что показывало как он был привязан к Авроре и Кассию и что хоть и потрепанные, но эти чувства прошли через время и остались почти прежними.
               В Дии тоже что-то изменилось. Она радовалась за госпожу, но как-то отвлеченно. Теперь это была не ее радость. Да и госпожа не нуждалась больше в утешении и помощи, в то время как она сама изнывала от тоски по Туллию. Он всего несколько дней пробыл по одной крышей с ней. Чтобы этот раб своим видом не оскорблял взор Авроры и не стал разносчиком какой нибудь заразы его вымыли, одели и постригли. И с этим новым Туллием пыталась говорить Дия.
               -Клянусь Юпитером, я бы ни за что не поддалась Африканию, я только прикинулась, что готова исполнить его желание за вознаграждения!
               -Он почти добился от тебя всего чего хотел, ты была в его руках и если бы я не зашел...
               -Ты спас меня и я люблю тебя!
               -Я не герой и не спаситель невинных дев, для этого я слишком ничтожен, я раб.
               -Я понимаю, ты думал, что за спасение Ливерия тебя вознаградят свободой, ты гордый и своевольный, Туллий, такие долго не живут в рабстве, но я могу попросить госпожу...
               -Нет! - с таким негодованием отверг это Туллий, как будто она предложила ему что-то унизительное, даже для раба.
               И для него это было унизительно, получить свободу от той женщины которая отняла у него счастье.
               -Но почему? - не понимала Дия, - Я могу это сделать, теперь госпожа так счастлива и Тит исполнит любое ее желание.
               -Нет, если бы он захотел, то уже дал бы мне свободу, а получить от нее... ни за что!
               -Ты не любишь госпожу, но почему?
               -Что ей любовь или ненависть раба, - горько сказал Туллий.
               -Но почему ее, она такая добрая, красивая и мягкая, ее можно только любить.
               Раб молчал.
               -Какой ты гордый, мой Туллий, ты не хочешь вознаграждения за то, что рисковал всем чтобы вернуть счастья знатным господам. Если боги потерпят такую несправедливость, то я нет, я сделаю все, чтобы ты получил свободу, хочешь ты этого или нет!
               -Нет!
               -И через меня не хочешь получить свободу?
               -Нет.
               -Но почему? - она заплакала.
               -Потому что люблю, потому что я раб и мне нечего тебе дать кроме рабских цепей, а ты и без меня живешь в роскоши не зная горя и унижений. А со мной можешь познать все это!
               -В этом доме не так обращаются с рабами как в доме Африкания, тебя не накажут, если сам не будешь виноват.
               -Если один человек принадлежит другому он его раб.
               -А если я хочу принадлежать тебе, делится всем с тобой, что у меня есть?
               -Нет, Дия, ты принадлежишь и телом и душой своей госпоже и как бы я этого не желал, боги определили нам разные дороги, прощай.
               -Туллий, - бросилась за ним девушка, но в это время пришел Тит и Дия побежала доложить об этом госпоже.
               Лонгин дал приказ Туллию отправится на виллу за город. Так должна была кончится повесть отношений этих двух рабов. Но люди меняются и развиваются, как и общество, иначе и быть не может. Аврора могла быть исключением в тогдашнем обществе. Счастливая, она не забывала о других и заметив перемену в любимице решила сделать ей подарок. В суматохе сборов которые в основном ложились на плечи рабов у Авроры было много времени и она подозвала к себе Дию одетую в палку и дала ей небольшой инкрустированный ящичек из слоновой кости. Раба ничего не спрашивая хотела отнести его к остальным собранным вещам, но Аврора остановила ее.
               -Закутай его в конец паллы и отнеси на виллу новому управляющему - твоему жениху Туллию, - почти строго отдала приказ госпожа.
               Дия застыла как соляной столб.
               -Ты слышала, исполняй.
               -Я должна...
               -Исполнить мой последний приказ.
               -Последний?
               -Любовь к Ливерию научила меня многому, если бы не ты, я бы не выдержала в разлуке с ним. Ты и Туллий заслужили награды. В ларце ваши вольные и деньги, чтобы вы могли купить себе землю и дом.
               -И ослика, - прошептала Дия.
               -И ослика, - улыбнулась Аврора, - дядя согласен со мной. Если Туллий захочет он может остаться управляющим на нашей вилле.
               -Я не знаю чего он хочет, - пришлось сознаться девушке, - Я даже не знаю любит ли он меня и захочет ли принять от меня такой дар. Ты очень щедра, госпожа, но вместо награды могу я остаться с тобой?
               Аврора своими тонкими пальцами подняла лицо рабы к себе за подбородок и посмотрела ей в глаза.
               -Ты никогда ничего не боялась и тем поднимала мой дух, а теперь дрожишь при приближении своего счастья, что с тобой, ты не больна?
               -Он не любит, я ему не нужна, - со слезами на глазах призналась наконец Дия.
               -Это ты так думаешь?
               -Он сказал.
               -Что не любит тебя?
               -Что мы должны пойти разными дорогами, потому что он раб... но и я раба, твоя раба, да, твоя, но душа моя свободна, и я могу выбрать кого хочу, - словно очнувшись Дия уже глядела вперед в будущее.
               -Хочешь я поговорю с ним и прикажу ему...
               -Только не это! Госпожа, мне так повезло быть твоей рабыней, что я не знаю как благодарить тебя. Но если я тебе больше не нужна, то я нужна Туллию и всегда была нужна и сейчас отправлюсь к нему. Я все поняла, как долго он ждал и может быть уже поздно... Но боги не могут быть такими жестокими. Я ни в чем не жаловалась на них и не нарушала клятв, так что я перед ними ни в чем не виновата!
               При этих словах Аврора побледнела, она вспомнила, что нарушила свою клятву обещая выдать Ливерия, если он придет. Но вместо того, чтобы исполнить клятву, отдала беглецу свое сердце...
               -Госпожа, - отвлекла ее Дия от нехороших воспоминаний вставая перед ней на колени и целуя ее безвольные руки, - Я ничего не просила, ты все дала сама и я всегда буду молится богам за тебя и Руллиана. Будь счастлива, моя госпожа, и пусть богиня Зори всегда встречает тебя на земле по утрам!
               -Да, молись за меня, Дия, - с силой попросила Аврора.
               -Буду, всю свою жизнь и Туллий будет, мы оба никогда не забудем кому мы обязаны своим счастьем и свободой! - и Дия легко вскочила на ноги, освобожденная и окрыленная, спрятала шкатулку в конец паллы и почти побежала к выходу.
               Авроре хотелось думать, что сила молитв той пары сближению которой она способствовала, победит нехорошее и не лишит ее счастья. К тому же она не могла сейчас думать о плохом. Все улыбалось ей начиная с яркого дня под лучами жаркого солнца, похожего на тот день когда она встретилась с любимым и заканчивая уверенностью что они заживут так дружно и слаженно, что всякие несчастья будут обходить их стороной, потому что их любовь это более надежный щит, чем разное оружие недоброжелателей. Думая о людях Аврора забыла что боги могут быть не менее мелочны и жестоки. Покидая этот дом, она надеялась еще в него вернутся и обещала Титу Лонгину, что их род не прервется и ни чем не осрамит себя. Мыслями находясь уже с Ливерием Аврора накинула на голову край паллы и покинула обитель где познала чувство любви и потери счастья, но где снова все это вернулось к ней.



                ЭПИЛОГ.


               -Госпожа Дия, с поля вернулся хозяин! - вбежал в спальню мальчишка лет тринадцати, худой и высокий подросток со светлыми волосами, челкой падающей на глаза через которую он смотрел как сквозь дыру в соломенной циновке.
               Дия в это время играла на кровати с маленьким сыном, младенец лежал на спине и цеплялся за ее палец, словно от этого зависла его жизнь.
               -Ну что же, Брут, все готово? - приподнялась молодая женщина.
               -Да, но Туллий пришел не один.
               -Если с ним Тит Лонгин, мне есть чем встретить его.
               -Нет, этот человек пришел из далека, и Туллий узнав его встретил незнакомца как самого близкого родственника.
               Дия поднялась с кровати оправляя одежду.
               -Гость назвался?
               -Когда мой дед открыл им ворота, я слышал как Туллий сказал: "-Боги снова свели нас, Ливерий, если и на этот раз нужна помощь, я готов пожертвовать, но только собой, а не как не женой и сыном." Незнакомец такой усталый и запыленный словно гонец прискакавший с другого конца империи.
               -Опять Ливерий возник на нашем пути, - тихо сказала Дия, - Хозяин и бывшей раб снова вместе, что он нам принес. Я узнаю вести о бывшей госпоже... Побудь с Туллием, - наказала она мальчишке и накинув на обнаженные плечи паллу вышла встретить гостя.
                Сегодняшняя хозяйка небольшого дома, жена и мать отличалась от прежней рабы больше внутренне, чем внешне. Хотя она немного пополнела, а каштановые локоны настолько отрасли, что накрывали ей спину в распушенном виде. Она заплетала их в две косы. Не исчезли задор и теплота из карих глаз. Дия так спешила, что застала мужа и Ливерия еще в атриуме. Заслышав ее знакомые шаги Туллий раскрыв объятия смотрел как она летит к нему в белых одеждах по коридору. Большой птицей жена пролетев атриум бросилась к нему на грудь. Туллий поднял ее и снова отпустил, чтобы подержать несколько минут в своих руках.
               -Вы ведете себя как тайно встречающиеся любовники, - услышали они голос Ливерия в котором послышалась зависть.
               Дия отодвинулась от мужа и стала разглядывать при свете ламп человека по которому так страдала на ее глазах Аврора Лонгин. Ливерий изменился и это перемена случилась не от лучшего. Когда-то холеное лицо потеряло свой лоск, а кожа упругость, но не из-за старости, Ливерию было не больше двадцати восьми. Скулы и подбородок покрыла щетина, в темно-русых волосах появилась седина, некогда сильные плечи опустились как от усталости, а голос звучал как не смазанные колеса в повозке. Губы его потрескались, словно он долго ходил по пустынным местам без воды. Но самым тяжелым оказался взгляд серо-зеленых глаз и Дия в своем спокойном мире содрогнулась от этого взгляда как от нехорошего предчувствия. Тога на груди Ливерия сползла вниз и открыла знакомую цепь в виде скрепленных как в конвульсии рук, но ладонь внизу державшая чашу с аметистом как бы показывала, что хозяин-победитель пройдет через все невзгоды и преграды, чтобы испить из последней чаши. Мастер делал эту цепь, но в нее было вложено если не проклятие, то мрачное предупреждение, которому носивший ее скорее всего не внемлет. Дия не могла оторвать от нее взгляда.
               -Да, нам с Дией повезло, - сказал Туллий, - Мы любим друг друга не за деньги и положения, нам нечего делить.
               -Вы живете не бедно, я видел твой достаток, - уже без завести устало сказал Ливерий.
               -Мы все это получили в награду за верную службу и обязаны своим счастьем госпоже Авроре, - так пламенно заверила Дия, что могла бы опять вызвать у мужа призрак ревности из прошлого.
               При имени Авроры Ливерий изменился лицом, как погода зимой, а казалось бы, что еще может тронуть такого изгоя и равнодушного созерцателя на вид. Как будто Дия вызвала тень из Эреба и глухим голосом Ливерий ей ответил:
               -Авроры Лонгин больше нет.
               -Как нет, а где она?
               В его взгляде проскользнуло безумие и глядя на нее исподлобья Руллиан стал рассказывать о своих несчастьях высыпавшихся на него как из рога изобилия.
               -Ей больше не ходить по земле, а тенью скользить в пещерах под землей. Такой чистой и светлой тени не пройти мимо Плутона незамеченной, он как и Юпитер любит собирать вокруг себя красавиц и героев, ведь кроме них там не на что смотреть.
               -Я не знала об этом.
               -Ты с Туллием возделываешь свои Елисейские поля, смотрите как бы боги не решили, что вы возгордились в своем земном счастье и не отняли все это.
               -Нет, мы не горды, мы благодарны им! - и Дия бросилась к алтарю Геры, чтобы лишний раз поблагодарить ее за свое счастье.
               -Они могут оскорбится тем, что вы приняли меня в своем доме, меня, который оскорбил их тем что послал свое проклятие за смерть Авроры! Да, у меня ничего не осталось кроме жизни, но она никому не нужна. Я почти разорен, моя Аврора и дочь утонули во время шторма не доплыв до Остии. Они плыли в Рим к Титу. Я лишился Авроры и Ливии, мы назвали дочь в честь жены Тита...
               -Иди к Титу, он поможет тебе, - сказал Туллий.
               -Я не хочу обращаться к нему, не смотря на то, что Аврора была моей, он никогда не питал ко мне дружеских чувств.
               -Тогда оставайся у нас сколько хочешь, может поживя некоторое время у бывшего раба которого ты многому научил, к тебе вернется уверенность и желания бороться.
               -Без Авроры? Нет. Пример Виртилия меня не вдохновляет, мне не нужна жена с которой приходится ругаться и которая все время требует от тебя что-то... может я отправлюсь с каким нибудь легионом защищать наши рубежи.
               -Как пожелаешь, но прошу тебя, поживи у нас, я не боюсь гнева богов и уверен, что своим счастьем я обязан только себе и тебе, Руллиан.
               -Знает ли она, что ее жертвы и молитвы напрасны? - кивнул Ливерий на Дию стоявшую у алтаря.
               -Нет, и прошу не говори ей об этом, раньше она знала мое мнение о том, что боги не принимают участия в нас, но сейчас, когда у нас родился сын, Дия стала очень боязливой и набожной и много молится богам.
               -Боится потерять счастье, - кивнул Ливерий, - Но все напрасно, боги заняты только собой или же их нет совсем.
               -Но Фортуна всегда живет среди нас, кому-то везет больше, кому-то меньше, она не делает различий между богатыми и бедными, родовитыми и рабами. И раб может стать сыном Фортуны, даже если его спина исполосована плеткой. Ведь его еще могут коснутся жезлом и сделать свободным.
               -Да, но этот жезл в руках человека и по его желанию раб становится свободным, а не завися от богов.
               -Ты прав, Ливерий, все зависит от человека.
               Руллиан посмотрел на Туллия и почувствовал, что в этом доме он сможет вернуть себе покой и силы, чтобы вырастить сына оставленного на попечении кормилицы в Капуе. Боги не все уничтожили, маленький комочек плоти и крови, все что осталось у него от большой любви к Авроре. Дия вернулась к ним, ее особенно пугало, что Аврора погибла из-за нарушенной клятвы и она боялась прогневать чем нибудь богов. Но при взгляде на Туллия ей становилось спокойно, а он сказал:
             -Я пригласил Ливерия остаться у нас на сколько он захочет, этот человек мне как брат и сейчас он нуждается в тепле домашнего очага и заботе.
             -Хорошо, - покладисто согласилась Дия, но с гордостью хозяйки, - наш дом - его дом, гостеприимство для меня стоим на втором месте, после семейного очага. В память об Авроры Лонгин я буду исполнять его желания и заботится о нем как когда-то о ней. А теперь, мне пора к сыну, а на столе вы найдете обед который я приготовила для тебя, муж мой, и пусть извинит гость, если трапеза получится не такая к какой он привык, мы не ждали его, но очень рады принять у себя.
               Туллий и Дия снова обменялись взглядами, что бывают у истинно влюбленных и Дия первая пошла по коридору. Почти следом за нею отправились двое мужчин, бывшей раб и господин, любимец Фортуны и обойденный ею патриций, не пожелавший склонить выю перед богами.


                КОНЕЦ.