Валерия. глава 29

... Эти события мелькали у меня перед глазами, словно калейдоскоп, пока в конференц-зале проходило мероприятие, посвящённое моему юбилею. Хорошо подготовленное, оно соответствовало регламенту полностью. Мне сегодня пятьдесят пять. И никак не выходил из головы букет синих роз, присланный неизвестно кем.  Своей помощнице я дал задание срочно выяснить, кто прислал эти цветы, и сообщить об этом немедленно. Синие розы могли быть подарены только одним человеком...

Я перестал слушать очередную речь и вновь предался воспоминаниям, хотя они и были горькими; это прошлое, которое никогда меня не отпускало. И не отпустит, всегда это знал. Все двадцать лет. Расплата за пять лет счастья, которое обещало быть вечным. Всё самое лучшее сошлось в одном-единственном слове: Валерия. За последние двадцать лет не было ни одного дня, чтобы я не вспомнил о ней. Семь тысяч триста дней и ночей.

Сначала я верил, что всё получится и мы сделаем то, о чем мечтали каждый по отдельности. У меня и Наташи разные дороги, это уже понятно. Я был убеждён, что Сергей навещает Наташу, помогает ей как психолог и любимый мужчина - ведь, в отличие от неё, он очень легко отделался. Она сидела за рулём и не справилась с управлением в гололёд, машину выбросило на встречную полосу. Удар при столкновении с грузовиком пришёлся как раз на сторону водителя. Придя в себя, Наташа мало что помнила. Вскоре её перевели в палату интенсивной терапии, и это была первая хорошая новость.

Вечером поехал к Валерии. Послушав мои новости, она повторила, что уверена - всё будет хорошо. Мы не успели даже поужинать, как позвонил лечащий врач и попросил срочно приехать. На моей бывшей работе проблем не могло быть никаких - меня ещё хорошо помнили, и я со всё возрастающей тревогой почти бегом поднялся в ординаторскую.

- Состояние вашей жены резко ухудшилось. Сейчас спит, пришлось дать сильное успокоительное. У неё случился нервный срыв, самая настоящая истерика.

Я молча смотрел на молодого доктора, который как-то замялся:
- Может быть, вы знаете, что с вашей женой? Скоро она проснётся, успокоительное закончит своё действие. Процедуры, обработка, сами понимаете... Она швыряла всё вокруг, пыталась встать, кричала, что не хочет жить. И всё время рыдала навзрыд.

Поговорив с медсестрой, я понял всё. Этот подлец Сергей не только ни разу не навестил Наташу, но и вообще больше не интересовался ею, на работе взял больничный и даже как будто решил уволиться. Я добыл его домашний номер и, пересиливая себя, позвонил.

- Вы меня, конечно, извините, но я не считаю уместным беспокоить Наталью Петровну, - послышался в трубке приятный баритон, - да, мы возвращались вместе, так получилось, каждый со своего новогоднего отдыха. Как психолог Натальи Петровны пришлю отчёт о состоянии её здоровья до аварии, но сейчас вам лучше обратиться к другому специалисту.

Я бросил трубку, не дослушав. Мне всё стало понятно. Впервые встретившись с Наташей после аварии, был потрясён её состоянием. Успокоительные делали свое дело, но она выглядела жалкой и беспомощной.

- Вадим, ты же не бросишь меня? Не оставишь в таком состоянии? - она тянула ко мне правую руку, единственно свободную от бинтов - обе её ноги и левая рука были загипсованы почти полностью. Я успокаивал её, но уходил из палаты быстро, долго находиться рядом с ней у меня не было сил. Она часто плакала или смотрела в потолок остекленевшим взглядом, ни с кем не общаясь.

Неизвестно, на что бы я смог решиться в отношениях с Валерией, только решение она приняла самостоятельно. Командировка, о которой она сообщила мне в последнюю минуту перед отъездом, оказалась  неожиданной, и я даже не смог проводить любимую на вокзал. Через три недели она вернётся и сама позвонит мне - и я стал жить эти три недели, надеясь на новую встречу. С моей любимой. Мне и в голову не могло прийти, что Валерия уехала навсегда. Это стало понятным, когда случайно заехал в свою квартиру, впервые после отъезда Валерии. Я сразу обо всём догадался, но разум отказывался верить в случившееся ещё какое-то время. На столе лежал лист бумаги и небольшой конверт. У меня похолодало под сердцем при  мысли, что это значит. «Прости меня» - было написано на бумаге, а в конверте лежал браслет. Тот самый, африканский. Который дарят девочкам и молодым женщинам на счастье.

... - Слово предоставляется Вадиму Алексеевичу Серебрякову, нашему дорогому, уважаемому юбиляру, - и я привычно направился к кафедре. Сколько занятий провёл здесь со студентами медицинского университета, а затем со своими учениками, кандидатами наук, чтобы получить преподавательское звание профессора! Докторскую диссертацию по лапароскопии в диагностике и послеоперационных осложнений я успешно защитил намного раньше. Все, кто меня знали, ни за что бы не поверили, что моя успешная карьера и работа в науке строится вопреки... Назло и вопреки.

Я говорил с трибуны какие-то правильные слова, благодарил коллег и партнёров, видел в зале улыбающиеся лица, многие из которых давно стали родными. Всё шло, как по маслу, но меня неотрывно мучила мысль о букете синих роз. Наташа не любила розы вообще, и в нашем саду росло много разных цветов, но вот розы отсутствовали.

После страшной аварии Наташа осталась инвалидом. Она с трудом ходила, а позже часто пользовалась инвалидной коляской. Зрение у неё падало постепенно, и сейчас она носила очки с толстыми линзами, без них она почти ничего не видела. На лице и теле у неё остались шрамы,  которые умело маскировались косметикой - она продолжала следить за собой даже в таком состоянии. Пролежав в больнице полгода, Наташа стала набожной. Она посещала службы и часто просто ходила в церковь, которая была недалеко от нашего дома - ещё до выписки Наташи Пётр Маркович купил добротный дом с большим садом, а второй этаж, сауну и бассейн во дворе мы достраивали позже. Ольга Станиславовна скоропостижно скончалась, не выдержав потрясения, вскоре после трагедии с дочерью. Наташа с большим трудом выдержала второй удар судьбы. Или очередной. В её жизни было много ударов и шрамов.  Наверное, как и в моей.

Спустя немного времени после смерти Ольги Станиславовны состоялся разговор между мной и Петром Марковичем. Тесть был неожиданно резок:
- Наташа, бессовестная! Позор какой на мою седую голову! С любовником в аварию попала. Хорошо, не задохнулись в машине или гараже! Вадим, я потрясён до глубины души! И принял решение, а точнее, составил завещание. Для нотариуса, а также свои пожелания для семейного круга, скорее, в устной форме. Вадим, тебе верил всегда и могу доверять и сейчас; а точнее, тебе и больше никому. Всё имущество унаследуешь ты!

Я взглянул на тестя, и он неожиданно улыбнулся:
- Ты позаботишься об Олесе и не оставишь без средств мою бестолковую дочь. Нет, не лишаю её наследства, но распоряжаться основным будешь ты. Ей лечиться предстоит всю оставшуюся жизнь, да и не доверяю ей больше. Я понимаю тебя, как мужчина мужчину. Если бы у тебя была другая женщина, то никто бы и не стал чинить препятствия. Наверное, тогда завещание стало бы иным, но теперь об этом говорить бессмысленно.

Пётр Маркович оказался сегодня не в меру словоохотлив, а  у меня на душе скребли кошки. А могло ли быть всё иначе, задавался я вопросом. Другая женщина? Она существует. Счастливо жить могу только с ней. С той, которая бросила меня. Или тоже решила не чинить мне препятствий. Её благородное решение убило меня и мою любовь.

... В свой кабинет вернулся запасным ходом и попросил никого не пускать. Вошедшая помощница доложила, что установить отправителя синих роз пока не представляется возможным, но они делают для этого всё.

- И ещё, к вам посетитель, - добавила Инна Ивановна, - я ничего не обещала, но он очень просит принять. Вот его визитка.

Нахмурившись, я взял из рук помощницы маленький белый прямоугольник. На одной стороне было написано непонятно что, но на обороте на английском языке прочитал, что Марис Эглитис является сотрудником финансовой компании города Рига, а дальше разбираться не стал. Интересно, что надо этому человеку? Взглянув на замершую Инну Ивановну, я взмахом руки показал ей на дверь и разрешил впустить посетителя из Латвии. В кабинет бодро вошёл высокий седовласый мужчина благообразного вида. Усаживаясь на предложенное кресло, он слегка улыбнулся одними губами и спросил, понравился ли мне букет синих роз, который я получил сегодня утром.

(продолжение следует


http://www.proza.ru/2020/03/17/1355