Визит без приглашения

                Вячеслав Пешков




          
               
























ГЛАВА 1

На длинной привязи, от лая надрывалась собака, а рядом с калиткой стоял незнакомый человек. Иван немного прищурился, чтобы лучше рассмотреть незнакомца. Человек сразу обратил внимание на Ивана и не спеша, перекинув мешок через плечо, направился к нему.
— Ванька! Здорово, что не узнаёшь меня? Иван немного удивился, но спустя секунду, на его лице появилась улыбка.
— Петька? — Не веря своим глазам, спросил Иван.
— Да, это я. — Ответил человек.
— Так ведь тебя и правда не узнать, изменился, — нараспев сказал Иван. И действительно, перед ним стоял настоящий чекист в кожаной куртке, в хорошо начищенных кирзовых сапогах, штанах галифе и строгой военной фуражке с красной звездой.
— Так что же мы тут стоим, пойдём в дом, посидим, поговорим, — немного придя в себя от неожиданности, продолжил Иван.
— Что же хорошо, только не долго, — чётко по-военному ответил Петр. Они прошли в дом, сели за стол.
— А ну ка подожди, — сказал Иван, — сейчас будет сюрприз. Домаша! — Громко крикнул Иван.
— Да! — Послышался женский голос.
— Подойди сюда, только поскорей.
— Сейчас иду, — опять послышался голос. Не прошло и несколько секунд, как на пороге дома появилась молодая девушка. С горящими глазами, с той юношеской улыбкой, которая запомнилась Петру с самого детства. Ведь когда-то, десяток лет назад они бегали по луговой траве босиком, лазили по заборам и садам за яблоками, играли в лапту, носились по деревне, зажав между ног прутья клёна, и как будто скакали на коне, крича изо всех сил «Вперёд, вперёд, разобьём беляков, ура-а»! Правда Иван был постарше всех, но без него не обходилась, ни одна авантюра, он был настоящим заводилой в селе, хотя ему и доставалось от отца за проделки.
— Так вы что, женаты? — С удивлением спросил Пётр.
— Женаты, — ответил Иван
.— А дети?
— Дети? Да это не дети, а черти, вон они во дворе носятся, — с улыбкой сказал Иван.
— Двое у нас, девчонки, прямо настоящие разбойницы, — сказала Домаша.
— Да, это хорошо, когда так складывается всё замечательно. Кстати я не знал о вашей свадьбе, я приехал бы, поздравил.
— Ну а сам-то ты где сейчас, служишь? — Спросила Домна.
— Я-то, вот из самой губернии приехал, прямо из Тамбова. Пётр немного задумался и продолжил:
— Слышали про Антонова, небось?
 Иван и Домаша осторожно кивнули, как будто чего-то испугались.
— Редкая сволочь, сейчас тут он где-то скрывается, Сурменевка, Платоновка, а может под Рассказово.
— Как, это что, он может и здесь объявиться? — Спросила Домна.
— Эх, дорогая Домаша, Антонов со своей бандой может объявиться где угодно и не хотелось мне вспоминать Бога, но всё же, не дай Бог вам встретиться с этим убийцей.
— Да что ты Пётр, не говори глупостей, что ему здесь делать, ведь говорят, он в лесах где-то прячется, — поддержала разговор Домаша. Иван плеснул в стаканы самогон, занюхал свежим луком.
— Ладно, Пётр, хоть ты и на службе, но немного выпить со мной обязан, ведь мы друзья и непростые друзья, а друзья детства!
Они подняли стаканы и выпили.
— Эх, как бы мне хотелось поймать этого бандита, я вот из этой штуки мечтаю проделать ему дыру в башке. Пётр достал маузер из кобуры, затем убрал его обратно.
— Ведь такие недобитки революции мешают жить крестьянам, чего они добиваются, вернуться в прошлое, опять угнетать народ? Не-е-ет не выйдет, не позволит Советская власть глумиться и издеваться над людьми, не то сейчас время.
— Да Петя, Советская власть сейчас окрепла, вот она железная дорога, всё видно, вагоны с хлебом, с пшеницей в губернию везут, а там и в Москву. Вон они паровозы гудят, значит, живёт она власть, наша народная! Они сидели, долго рассуждая о политике, власти, будущих переменах о том, как настанет время и будет всем хлеба вдоволь. Вот он, ешь его, сколько хочешь. За разговором время прошло быстро, стало вечереть. Пётр собрался, поблагодарил за проведённое время, воспоминания о детстве, да и вообще за всё хорошее и отправился на железнодорожную станцию.

ГЛАВА 2

Прошёл месяц, а может и два. Иван часто вспоминал Петра, этого неугомонного бойца за крестьянскую власть и преданного человека революции. Он даже в чём-то ему завидовал, а может и пытался как-то подражать, быть похожим на него, носить кожаную куртку, фуражку с красной звездой, а в кобуре черный маузер. Ему хотелось так же бороться за идеалы революции, свободу рабочих и крестьян, за дело Ленина и его партию. Иван представлял себя на буром коне, лихо размахивая шашкой, он нёсся по просторам родной Тамбовщины и нещадно рубил врагов Советской власти.
Село Сурменевка находилось рядом с железной дорогой недалеко от чугунного моста. На самом деле он собран из стальных конструкций, почему назывался именно чугунным, никто из местного населения по сей день не знает. С другой стороны села, протекала небольшая речка, она называлась Ломовис. Со всех сторон Сурменевку окружали поля с посевами. Географическое расположение села считалось очень удобным, это позволяло бывшим помещикам торговать зерном, отправляя его по железной дороге прямо в губернию (Тамбов), а так же Рассказово, Платоновку.
Одной из летних ночей Иван проснулся от сильного стука в дверь. В неё стучали так, как будто хотели выломать. Собака во дворе сильно лаяла, сон пропал мгновенно. Иван посмотрел на жену. Домаша быстро встала и зажгла керосиновую лампу.
— Кто это может быть? — Спросил он жену.
— Не знаю, — с дрожью в голосе ответила Домна. Тем временем стук повторился снова и послышался громкий мужской голос:
— Эй, хозяин, открой дверь!
Голос был незнакомый и громкий. Домаша быстро натянула на себя кофточку, взяла лампу в руки и направилась к двери.
— А ну-ка подожди, — скомандовал Иван.— Дай мне лампу, сам открою. Он подошёл к двери и тихо спросил:
— Кто там?
— Открывай! Опять послышался громкий хриплый голос. Собака лаяла не переставая. Иван взял одной рукой рогач, который стоял рядом с печкой, а второй резко открыл запор на двери. Дверь распахнулась. Иван хотел поднять рогач в направление незнакомца, но тут увидел перед собой дуло обреза направленного прямо на него. Перед ним стоял человек лет тридцати в форме белогвардейца, но без погон и знаков отличия, сбоку пристёгнута шашка.
— А ну, убери свою дубину, — скомандовал незнакомец.
Иван послушно поставил рогач рядом и с недоумением смотрел на незваного гостя. Человек опустил обрез, но тут появились ещё двое. Они, молча, прошли мимо него прямо в дом.
 «Это Антоновцы» — подумал Иван. Он вздрогнул, дрожь прошла по всему телу. «Боже мой, они убьют жену и детей, детей невинных созданий». У него опустились руки, голова склонилась. Он услышал стук копыт и мужские голоса. «Скорее всего, это прибыла ещё часть банды». — Не успел он об этом подумать, как почувствовал небольшой тычёк в спину.
— А ну, иди в дом — приказал человек в форме офицера.
Иван был человеком сильным и мог одним ударом сбить противника с ног. Именно так он поступал в деревенских кулачных боях. Эти бои проходили каждый год и устраивались между Масловкой, Телешёвкой и Сурменевкой. Но это была игра на потеху людям. Здесь же можно получить пулю в живот, не успеешь даже размахнуться. Войдя в дом, он увидел детей, они сидели на лавке и прижимались к матери. В глазах девочек не было страха, они просто не понимали в чём дело, зачем их подняли среди ночи. Домаша посматривала на тех двоих, которые завернув «козью ножку» раскуривали табак. Они кого-то ждали, так как сами решения принять не могли, это были обычные рядовые. Один из них закашлял от едкого дыма, с прищуром посмотрев на Ивана, и сказал:
— Садись, в ногах правды нет. Не прошло и минуты, как в дом вошёл человек. Он был среднего роста, подтянутый, в военной форме, на ремне кобура. По его лицу видно, что человек хорошо воспитан и образован. «Это явно, какой-то начальник среди них» — подумал Иван.
— Что хозяин приютишь нас до утра? — Сходу спросил военный.
— До утра? — Удивился Иван, — до утра-то можно, если не застрелите. Военный улыбнулся.
— Это почему мы должны тебя застрелить, ты что красноармеец?
— Я, не-ет.
— Ну, так пошли с нами, дадим тебе винтовку, сапоги.
— С вами? Нет, я отвоевался, осколок под ключицей сидит, это мне напоминание с первой мировой.
— С первой мировой говоришь, — задумчиво произнёс военный.
— Да, с первой мировой, прошёл всю родимую. Военный посмотрел на Ивана как-то по-особенному, каким-то пронзающим взглядом, он как будто разглядывал его изнутри.
— Ладно, ты ещё подумай над моим предложением, хотя я тебя не принуждаю.
— Ягодкин! — Громко крикнул военный.
Тут вошёл человек, тот в офицерской форме, с саблей, которому Иван открывал дверь.
— Да Александр Степанович, слушаю вас, — чётко произнёс он своим хриплым голосом.
— А ну-ка, дорогой, организуй нам что-нибудь поесть, да детей накорми.
— Слушаюсь! — хрипло, но чётко по военному ответил человек в офицерской форме. Иван даже вздрогнул от неожиданности.
 «О Бог ты мой, это и есть сам Антонов»! — Подумал он. «Как же я сразу не догадался. Да именно таким и обрисовал его Пётр. Александр Степанович Антонов, один из руководителей Тамбовского восстания. Этот, бесстрашный командир, гроза советской власти, сидит и разговаривает со мной, простым человеком»!
— Самогонка есть у тебя, хозяин? — Спросил Антонов.
— Самогонка? Конечно, есть, — ответил Иван. — Домашка! — Крикнул он, — спустись в погреб, да принеси самогонки, той в большой бутыли, нашей крепкой. Не прошло и четверть часа, как на скромном деревянном столе стояла картошка, селёдка, яйца и даже копчёное сало и мясо. Такого в этом доме никогда не было, да что в доме, такого не было во всей деревне и даже губернии. В это время в стране «процветал» голод.
 Дети ели с большим аппетитом и засовывали в рот копчёное мясо. А затем получили по большому куску настоящего сахара. Так и уснули они облизывая сладкие кусочки.
— Ну, как живете здесь? — Спросил Антонов, посмотрев на Ивана острым взглядом.
— Да как живём, как все, работаем, да вот детишек растим. А как же иначе, — коротко ответил Иван.
— Где же вы работаете, в колхозе? — Опять спросил Антонов.
— А где же ещё, в колхозе. Хозяйства уж никакого не осталось, всё отдали и семенной хлеб отвезли. Вот на днях и корову отвели на колхозный двор, старенькая она была правда, но молока понемногу давала. А теперь вот, совсем голодно без неё стало. Мужику тяжело. Ведь не то власть советская обещала. Не такую жизнь представлял себе крестьянин. Разве мог он подумать, что свергнув буржуев, ему придётся голодать. Ведь столько земли осталось, да ещё какой, чернозем! А народ живёт всё хуже и хуже. Эх! — Иван махнул рукой и раскурил самокрутку. Ароматный дым табака быстро заполнил избу.
— Это что же, ты стал сомневаться в советской власти? — С улыбкой спросил Антонов.
— В советской власти? — Как будто не расслышав заданного вопроса переспросил Иван. Он немного плеснул самогона в стакан и тут же его выпил.
— Ох и крепкий зараза. — Чуть прищурив глаза, сказал Иван.
Антонов не отрывая взгляда, смотрел на собеседника.
— Ну, так как, всё-таки на счёт советской власти? Мне интересно послушать человека, который отдал в колхоз последнюю горсть семян, обрекая на голод своих детей. Так все же, на что ты надеялся? Только ты мне скажи правду мужик. Ивану хотелось встать и уйти, убежать как можно дальше, только бы избежать этого разговора. Но бежать было некуда, а этот разговор игнорировать, никак не удастся. Иван затушил самокрутку и так же пристально посмотрел на Антонова.
—Как я отношусь к советской власти, не знаю. Ведь первое время, мы в селе радовались когда свергли богатеев, которые наживались на крестьянском тяжелом труде. Думали ну вот, наконец-то пришло время самим зарабатывать. Сколько заработаешь, столько и получишь. Затем вступили в колхоз, вместе-то оно легче должно быть. А тут вон, колхоз последнее зерно забирает, говорят потом всё возвратят, только когда потом, а чем сейчас детей кормить? Вот вы человек умный, грамоте обученный, скажите что нам крестьянам теперь делать, как дальше жить?
— Дальше! — Громко ответил Антонов. — А вот дальше дорогой ты мой, скорее всего лучшего не ждать и не надеяться. Что ж, вы думали советская власть придёт, накормит вас, напоит, оденет, обует? Нет, этого не будет. Теперь я думаю время упущено. Ягодкин! — Крикнул Антонов. Через несколько секунд вошёл тот же человек в офицерской форме.
— Слушаю вас Александр Степанович.
— Вот что дорогой, налей каждому бойцу по чарке, да и будем укладываться спать, завтра рано вставать, — сказал Антонов. К своему налитому стакану с самогоном, он так и не прикоснулся. Да и еда вся осталась на столе не тронутая. В доме из антоновцев никто не остался, все они устроились ночевать на сеновале. Рано утром, на заре сам Антонов и его помощники покинули село. Где были остальные его тысячи людей неизвестно, да и зачем он сам посетил эту бедную по тем временам деревню, тоже не известно.
 Иван стоял и смотрел вдаль, как уходят за горизонт несколько всадников, скрываясь в утреннем тумане и первых лучах солнца. Он не понимал и совсем запутался в том, за что идёт эта смертельная драка. За что убивают друг друга мирные люди, эта война, кому она нужна? Гражданская война продолжалась. На территории бывшей Российской империи продолжались вооружённые конфликты. Группы, или как их называли большевики банды, нападали и грабили только что образовавшиеся коллективные хозяйства. Большевики беспощадно боролись с бандами, в том числе и бандой Антонова. В июне 1922 года в селе Нижний Шибряй Тамбовской губернии погиб сам Антонов, а остатки его банды разбежались.