В преисподнюю

В  парке по вечерам темно, но этой дорогой она ходила много раз, потому страха пустынная аллея не вызывает. Да к тому же маленькие квадратики окошек в доме рядом с парком светятся тёплым жёлтым светом. Такой же тёплый уютный свет льётся на припаркованные возле подъезда автомобили и из окна её кухни. Там за полукруглым деревянным столом с вышитой скатертью её ждут маленькая дочурка и престарелая мать. Торт «Сказка», купленный для дочки в магазине «Лакомка», плюс шампанское для себя и палка колбасы «Московская» для мамы — вот и вся продуктовая корзина на праздничный стол.

Маргарита свернула на центральную аллею и заметила тёмную фигуру, маячившую у ворот. Что-то внутри неё затрепетало, но деваться некуда, она набрала побольше воздуха в лёгкие и уверенной походкой двинулась к выходу.

И зачем она надела сегодня это стрейчевое платье? Оно, конечно, красиво облегает тело, но уж очень вызывающе для этого времени суток. Стройная фигурка в полумраке кажется особенно хрупкой, и у лихого человека может вызвать не влечение даже, а вожделение. Маргарита сгорбилась, втянула голову в плечи, надеясь обмануть, показаться незнакомцу малопривлекательной, и даже по возможности вызвать отвращение. Потом подумала про деньги. А и чёрт с ними, пусть забирает всё, хотя…

Он тащил её словно ребёнок куклу, схватив за ворот платья. Она с удивлением смотрела на свои тряпичные ноги, бестолково волочащиеся по сырому асфальту. Края каблуков оставляли кривые мокрые дорожки следов, начинающиеся где-то в луже. Они тут же сохли на ветру. Она что-то кричала, но заглушаемый порывом ветра голос улетал в неведомые дали. Маленькие жёлтые окошки дома напротив мирно помаргивали тёплым светом.

— Ну что ты, дурочка, — он нежно погладил её по голове, и эта детская ласка вызвала приступ отвращения к себе, к этому странному человеку и ко всему происходящему. — Я тебя не обижу.

Из затхлого салона автомобиля, в котором удушливо воняла подвешенная к зеркалу заднего вида картонная ёлочка, её вытянули так же, за шиворот. Ставшие от страха ватными конечности не слушались и он снова, как тряпичную куклу, поволок её не пойми куда. Темень такая, что хоть глаз выколи, но то, куда её приволокли, сразу же обдало ледяным холодом. «Склеп?!», — ужаснулась она, даже не догадываясь насколько близко это к истине.

— Замёрзла? — заботливый голос вызывал ужас. — Сейчас согреешься. Вот выпей. — Холодный стакан уткнулся в руку, выплеснув часть жидкости на запястье. В нос ударил запах водки, и она, не задумываясь, опрокинула в себя стакан. Горячая волна обожгла внутренности, стало легко и спокойно. Ну и ладно, ну и подумаешь. Лишь бы не издевались, остальное не так страшно.

Потом уже, очнувшись, она натужно старалась вспомнить — было что-то или нет. И вообще, что было? Но так и не смогла. Мысли тяжёлые, вязкие осели в голове будто иловый осадок на дне покрывшегося ряской водоёма. Тело затекло и стало каменным. Где она? Что с ней? Сколько часов она пролежала вот так, здесь… Что это?.. Темно настолько, что даже привыкшие к темноте глаза ни за что не цеплялись.

Она пошарила рукой вокруг себя. Под ней какая-то тряпка. Пощупала. Кажется, матрас. Под головой плоская подушка. Но где же окно? Должно же быть в этом помещении хоть одно, хоть самое маленькое окошечко. Она попробовала подняться, опустила ноги и почувствовала, как упёрлась подошвами в твердь. Что-то звякнуло. Она не сразу поняла что, только почувствовала тяжесть в левой ноге, но встала, шагнула, на что-то наткнулась. Это что-то грохнулось на пол. Через мгновение раздался щелчок, и серый унылый луч прорезал помещение конусообразной воронкой света. Серые бетонные стены, скудное убранство помещение и отсутствие хоть какого-нибудь окна вызвали обречённую усталость и безразличие.

Откуда-то сверху послышался стук и тяжёлый завывающий скрежет. Она равнодушно подняла глаза туда, откуда валился на голову звук. Вырезанный в углу потолка металлический квадрат дёрнулся и медленно пополз вверх, затем из него опустились железные перекладины лестницы и показались: толстые подошвы коричневых ботинок, выглядывающие из них полоски чёрных носков, просветы кожи с хаотично растущими волосками и края замызганных грязью штанин. Всё это медленно, осторожно спускалось откуда-то сверху. Бесформенные штанины слились в бесформенный, обвисший зад, прикрытый наполовину ватной телогрейкой, в ворот которой упирались слипшиеся кончики сальных волосьев.

— Очухалась? — Добродушный прищур кривоватой улыбки мог её обмануть, если бы не бледно-голубые, словно выцветшие радужные оболочки зрачков, которые плотоядно блестели. Смотреть в них было невыносимо, и она опустила глаза. Взгляд уткнулся в железный обруч на щиколотке, из которого тянулась и уходила под то, на чём она сидела, металлическая цепь.

Читайте на Ридеро, Литрес, Амазон и Букмейт детектив "Невольницы ада"