Выбор. Глава 10

1985
В Евпаторийский военный санаторий в этот раз он ехал один. Галина незадолго до этого сумела по одинарной путевке побывать на лечении в Пятигорском санатории и совершить еще одну поездку на отдых за счет Минобороны ей уже не полагалось.

Ольгу он заприметил сразу, еще в санаторной столовой. Потом они пару раз пересеклись в очередях на какие-то процедуры. Заговорить с ней он не решался, такой красивой девушки видеть ему еще не приходилось. Точеная фигура с тонкой талией и высокой грудью, большие серые глаза на немного округлом лице, русые волосы, - весь её облик напоминал былинных русских красавиц. Промучившись две ночи и понимая, что время убегает, он в один из танцевальных вечеров все-таки преодолел свою робость и пригласил её на медленный танец. Ольга кажется понимала его состояние и вела себя непринужденно и весьма доброжелательно. Когда вскоре объявили белый танец, она выбрала Вадима. Весь последующий вечер они танцевали вместе.
Вадим едва дождался утра и встретил Ольгу у дверей её номера с букетом цветов.
Они были неразлучны, вместе купались в море, загорали, лазили по горам, ездили на экскурсии, особенно впечатлило их посещения Красной пещеры и Воронцовского дворца.
Однажды их остановила пожилая супружеская пара:
- Извините нас, мы давно наблюдаем за вами и должны сказать: вы оба такие красивые и очень подходите друг другу. Будьте всегда вместе и будьте счастливы!
Вадим с Олей переглянулись и дружно ответили, - спасибо!
На следующей день они отправились в круиз на теплоходе по Черному морю. Почти все время просидели в ресторане за бутылкой крымского вина. Здесь Вадим признался Ольге в любви и предложил ей выйти за него замуж.
- Вадик, ты понимаешь, что ты сейчас сказал? Я замужем, у меня маленькая дочь, да и ты не свободен. Как ты себе все это представляешь? Знаешь, ты мне тоже нравишься, мне с тобой очень хорошо, но… Нет, это не возможно. Прости, Вадик, это не возможно!

У Ольги путевка заканчивалась раньше, чем у Вадима. До её отъезда оставалось два дня.

Дверь в комнату Вадима резко отворилась и в номер стремительно вошла Ольга.
- Иди в душ.
Вадим недоуменно взглянул на Ольгу, но спорить не стал. Под струями воды он понял, чт; сейчас должно произойти. Когда он вышел из душа, Ольга обнаженная лежала на его постели лицом вниз. Вадим прилег рядом и нежно поцеловал её в шею. Потом не спеша стал покрывать поцелуями её спину, ягодицы, бедра. Оля громко задышала. Он аккуратно перевернул её на спину и стал целовать её лицо, шею, грудь, осторожно покусывая её набухшие соски. Опускался все ниже, пока не достиг заветного места. Лизнул языком, впился губами и запустил свой язык в горячее жерло. Ольга дернулась и застонала. Она дышала все громче и прерывистее, стонала, повизгивала и, наконец, вскрикнула и затихла. Вадим бросил свое тело вперед и вонзил свой дрожащий от нетерпения кинжал в то место, где только что был его язык. Оля охнула и ответила ему энергичным встречным движением. Ольга отдавалась Вадиму страстно, самозабвенно, она прижимала свои ладони к его ягодицам, впивалась ногтями в его спину, требовала увеличить темп. Наконец она издала гортанный крик, который слился с громким протяжным стоном Вадима.
Лежали молча, глубоко дыша и закрыв глаза. Через некоторое время обнаженные тела опять потянулись друг к другу. Теперь Ольга оказалась сверху. Она руководила процессом, выбирала нужный ей темп, ловила наиболее приятные ощущения, в результате оргазм наступил быстрее. Но Вадим и не думал униматься. Когда всё закончилось в очередной раз, Ольга со смехом спросила:
- Ты меня решил затерзать окончательно?
- Да! Да! Да!
Оля засмеялась, - вот безумец! Но учти, я моложе тебя на целых пятнадцать лет и поэтому в этой постели первым умрешь ты. И легонько щелкнула его по носу.
Вадим впился губами в торчащий сосочек и согласно замычал.
За окном темнело. Они лежали, тесно прижавшись друг к другу. Ольгина ладонь покоилась в руке Вадима. Вдруг она крепко сжала его пальцы и прошептала, - зачем?
Вадим с недоумением покосился на Ольгу, - что зачем?
- Зачем я повстречала тебя? Теперь моя жизнь будет сплошная мука. Я не смогу забыть тебя и всего того, что с нами было. И в то же время я не в силах что-то изменить.
- Оленька, милая моя, ну почему? Мы любим друг друга, что нам мешает остаться вместе навсегда?
- Вадик, ну как ты не понимаешь? Я же говорила тебе, у меня муж, маленькая дочурка. Муж любит меня, я знаю. Он всё готов сделать для меня. Нет, правда, он хороший, он добрый, заботливый, внимательный. Он ни разу меня не обидел ничем и не огорчил. Знаешь, мои подруги мне иногда говорят, что ты там делаешь со своим муженьком. Наши вон еле ноги переставляют, идя домой, а твой летит к тебе, аж подпрыгивает. А дочь нашу он вообще обожает безумно. Ну как я могу их предать? Вадик, ну что ты натворил? Ну как мне теперь быть?
Вадим молчал. Он понимал её состояние и в то же время сознавал, что если он не настоит на своем, то потеряет любимую навсегда.
- Оля, я знаю, что сделать такой крутой поворот в жизни, это очень тяжело и очень болезненно. Но сделать его надо, если мы хотим остаться вместе. Не знаю, как там оно было у тебя, но вот я смог познать, что такое любовь, настоящая любовь, только здесь, с тобой. Правда. Ничего подобного у меня никогда не было. И я не хочу потерять тебя. Не хочу! Пойми, Оленька, это говорит во мне не эгоизм, просто я знаю, что нам обоим будет лучше.  Я буду сам счастлив и сумею тебя сделать счастливой, ты не будешь знать никаких проблем. А твоя дочурка…Я буду очень стараться, чтобы она поскорее увидела во мне не чужого дядьку, а родного человека. Поверь, у меня это получится.
Теперь надолго замолчала Ольга.
- Вадик, я пойду, поздно уже.
- Почему ты не хочешь остаться?
- Нет, мне надо побыть одной. Прости, пожалуйста.
Она медленно оделась, подошла к двери, обернулась, - а ты дверь не запирай, может я еще утречком загляну.
И с лукавой улыбкой вышла в коридор.

Ночью оба спали тревожно, урывками. Едва стало светать, как Вадим услышал осторожные шаги в своем номере. Быстро обнажившись, Ольга нырнула в постель. Теперь она решила отблагодарить ту часть мужского тела, которая доставила ей особое наслаждение. Вадим был растерян и обескуражен, такое с ним еще не вытворяли. Но было приятно. Он гладил русые волосы и хрипел, испытывая необычные ощущения. Насладившись конфеткой, Ольга оседлала Вадима и пустилась вскачь. Завершив забег, она обессилено рухнула на грудь Вадима.
- Вадик, как же мне хорошо с тобой! Когда мы вместе, я забываю обо всем. О том, что я чья-то жена, что я мать. Грешно это, но сделать с собой я ничего не могу.
Вадим целовал её повлажневшие глаза, шептал ласковые слова и всё крепче прижимал к себе.
- Ты что-то решила?
- Нет, Вадик, ничего я не решила. Когда я с тобой, я хочу быть только с тобой. Но я знаю, что когда я приеду домой, посмотрю в глаза мужа, обниму дочурку, мне захочется обо всём забыть. Я буду казнить себя, я буду ненавидеть себя. Я не знаю, сумею ли я скрыть от мужа, всё, что здесь со мной произошло. Веришь, он был первым и единственным до встречи с тобой. Мне кажется он сможет почувствовать во мне какие-то изменения. И мне становится страшно.
- Чего ты боишься? Он может поднять на тебя руку?
- Нет, не думаю. Да это и не самое страшное. Страшно то, что разрушится наш дом, умрут те отношения, те чувства, которые связывали нас. Мы или расстанемся, или превратимся в некое подобие семьи, в которой у мужа будет обязанность принести деньги домой, заколотить гвоздь в стенку и механически выполнить супружеский долг в постели. А у жены, то есть у меня, накормить, постирать и тоже фальшиво изобразить какую-то страсть. Вот такой жизни я не хочу.

Вадим решил прервать свое пребывание в санатории и вернуться в Москву вместе с Ольгой. Он съездил на вокзал и обменял свой билет и билет Ольги на двухместное купе в вагоне СВ.
Ночь была бессонной. Ольга была по-особенному нежна с Вадимом и в то же время печальна и задумчива. На вопросы Вадима отвечала односложно и порой невпопад. Она понимала, что эта ночь с Вадимом - последняя, что им уже никогда не суждено будет встретиться, что она больше никогда не испытает таких чувств.
На перроне Казанского вокзала они долго стояли обнявшись, нашептывая друг другу ласковые слова, соприкасаясь губами друг к другу. Проводница попросила отъезжающий войти в вагоны. Вадим подошел к окну, за которым стояла Ольга. Она положила свою ладонь на оконное стекло, и Вадим ответил таким же жестом. Теперь их отделяла друг от друга холодная мертвая материя, а через несколько секунд разъединит безжалостное расстояние.
Вадим долго смотрел вслед убегающим огонькам последнего вагона. Вот и всё! Вот так вот, вспыхнула счастливая звезда и тут же погасла. Как теперь ему жить без Ольги?

- Ну, что, кобелина, нашоркался в своем санатории? Скольких баб ублажил? - этими словами Галина встретила мужа.
Вадим долгим взглядом посмотрел на Галину. Та очевидно почувствовала опасность и примолкла.
- Ладно, помойся с дороги и садись обедать.
Из соседней комнаты выбежала Иришка.
- Здравствуй, папуля! Я скучала!
Вадим обнял дочурку, поцеловал, закружил.
- Как твои дела? Как в школе?
- Да всё нормально, папуль. А ты мне что-нибудь привез?
Вадим расстегнул свой баул и стал выкладывать крымские сувениры. И тут он заметил листок бумаги. Быстро скомкал его и сунул в карман.
- Ну, ладненько. Спасибо за обед. Дойду до штаба, надо доложить о своем прибытии.
Выйдя на улицу, развернул скомканный лист. На нем большими буквами было написано «Я тебя люблю!!!»

Письма «До востребования» надо было получать в городском почтовом отделении. Для этого и Вадиму и Ольге приходилось ездить из своих военных гарнизонов в близлежащие города. Письма приходили часто. Галина, так же как и Ольгин муж, вскоре обратили внимание на бесконечные отлучки своих половин.
- Что это ты зачастил в город? Бабу там завел, что ли? - выговаривала Галина.
- Ага, две. Ну, мало ли какие служебные дела у меня могут быть в городе? Я что, отчитываться должен? Если там кто-то и появился бы, как тебе мерещится, то не сомневайся, донесли бы тебе тут же.
Ольге же приходилось жаловаться мужу на плохую работу гарнизонного магазина, в который детские вещи практически не завозят, а дочка-то растет, и обновлять её гардероб приходится все чаще.
Письма от любимого человека скрашивали жизнь, наполняли её смыслом. Удивительное дело, будучи рядом друг с другом они, кажется, меньше говорили ласковых слов, реже делились своими чувствами и впечатлениям, нежели в своих письмах. К сожалению, письма приходилось тут же уничтожать.

Совсем неожиданно Вадиму выпала небывалая удача. Его на целый месяц направили на переподготовку в учебный центр, где жила Ольга.
Оля пришла в офицерскую гостиницу с большим пакетом домашних пирожков. Они уединились в номере и долго терзали друг друга расспросами. Потом вдруг замолкали и не могли расцепить свои объятия.
- Боже мой, Вадик, как я рада! Я ведь была уверена, что мы уже никогда не увидимся.
- Оль, ты так и не решилась? Ну, сколько же можно мучить друг друга? Ну, глупо же и не справедливо, когда два любящих человека не могут жить вместе!
- Вадик, родной, не надо! У меня и так сердце разрывается. Ну не могу я уйти, не могу! - Оля замолчала, вздохнула глубоко и продолжила, - Я тебе не говорила, ты извини меня, пожалуйста, но… я жду от него ребенка.
Вадим был ошарашен. Придя в себя, он спросил, - точно от него, не от меня?
Ольга горько усмехнулась, - точно, точно, уж я-то знаю, поверь.
И тут только Вадим заметил небольшую характерную округлость.
- Оля, ну а что это меняет? В конце концов, мы же можем сказать, что это мой, то есть наш ребенок?
- Вадик, ну ты сам, как ребенок. Не всё так просто. К тому же и муж, и вся родня, и знакомые уже всё знают. И тут я вдруг объявляю, что ребенок от какого-то другого дяди и я к этому дяде уезжаю жить. Ты хоть представляешь, что будет? Да меня мои же родители проклянут.
- Да, дела.
- Ладно, допустим… Нет, чисто теоретически предположим, что я приняла решение. У тебя-то как дела обстоят? Ты же ничего не говоришь о своей семье и об отношениях с женой. А то ведь я приеду со своей малышней к тебе, а там баррикады. И что, мне возвращаться назад с поклонами и покаяниями?
- Оля, да у меня всё гораздо проще. Развестись я могу хотя завтра. Меня с женой ничего не связывает, кроме дочери, конечно. Любви нет, да и не было никогда. Так, некая общность житейских интересов, привычка друг к другу, ну и сексуальное партнерство, не наполненное никакими эмоциями. Да и у неё, я знаю, чувств никаких нет ко мне. Потребительский интерес есть, а любви нет. Тем не менее, поскандалить и волну поднять она сумеет. Тут и политотдел и партком ей в помощь. Они, конечно, возбудятся по такому случаю, попинают меня за аморалку, у нас это любят, пригрозят закатом карьеры. Ну так что? Это разве может стать преградой моему желанию быть с тобой? Я счастлив с тобой и хочу чувствовать себя счастливым человеком и дальше. А это возможно, только если ты будешь рядом.

Дни командировки летели быстро. Вадим с Ольгой тайно встречались почти каждый день. Кажется обо всём уже переговорили, но неведомые силы тянули их друг к другу. В один из вечеров Ольга пригласила Вадима к себе домой. Муж её уехал в командировку, и Оля решила показать Вадиму свою дочь. Какие-то дела задержали Вадима, и он пришел немного позже, чем планировалось. Олина дочь уже спала. Вадим постоял возле её кроватки, полюбовался милым личиком, умилился белыми кудряшками на голове.
Ольга расстаралась. Стол ломился от разнообразных закусок, здесь же присутствовали её фирменные пирожки. Вадим достал бутылку шампанского, наполнил бокалы и, немного волнуясь, сказал:
- Оленька, спасибо тебе за всё. Спасибо за то, что ты есть. Жизнь моя до того момента, когда я встретил тебя была серой, скучной, неинтересной, да и не жизнь это была вовсе. Теперь ты есть у меня. Нет, не так. Тебя, конечно, нет рядом со мной физически, но ты всегда со мной, всегда во мне. Оля, я очень тебя люблю! И я хочу следующую бутылку шампанского открыть уже в моем доме и распить её вместе с тобой.
У Ольги навернулись слезы на глазах. Она молча подошла к Вадиму и крепко поцеловала в губы.

1989
Встретились они вновь только через три года. Вадима к этому времени перевели служить на Дальний Восток, в Хабаровск. С квартирой вышла заминка, и семья оставалась пока на прежнем месте. Переписка с Ольгой становилась все менее активной. Изменилась и тональность Олиных писем, они стали более сдержанными, суховатыми и значительно более короткими. Вадим недоумевал и очень тревожился
Когда ему предоставили отпуск, он сообщил Ольге, что собирается лететь с пересадкой в Горьком (1). Там он хотел бы задержаться, если, конечно, Оля сможет приехать. Ольга ответила, что обязательно встретит Вадима и уточнила номер рейса.
В зале прилета Ольги не было. Вадим растерянно оглядывался и когда понял, что у Ольги что-то не получилось, вышел из здания аэропорта. Сзади на него кто-то накинулся, крепко обхватив шею. Освободившись от объятий, он увидел смеющееся лицо Ольги.
- Ну ты Ольга даешь! Я уже хотел брать билет на ближайший рейс. А вот если бы не вышел на воздух? Так бы и разошлись наши дорожки, а? Хотя… - Вадим вздохнул, - они и так всё никак не сойдутся.
- Ну, на эту тему мы с тобой еще поговорим. А пока, здравствуй! О, так ты уже полковник, поздравляю! А вот развелся бы тогда с женой, так в прежнем звании и застрял бы.
- Да ладно тебе, разве в этом счастье. Куда идем?
- Ну, надо, наверное, попытаться устроиться в гостиницу, а там видно будет.
Ни в первой, ни во второй, ни в третьей гостинице отдельный номер им предоставить отказались, штампа ЗАГСа в паспортах о том, что их скрепляют брачные узы, не было. Советское государство строго следило за моральным обликом своих граждан.
- Едем к моей подруге. Мужа своего она недавно выгнала, так что переночевать будет где.
Алла с радостным визгом обняла Ольгу и с подозрением уставилась на Вадима.
- А это кто?
- Это, Аллочка, мой друг, мой хороший друг, нет, мой любимый друг. И зовут его Вадим. В общем, я тебе потом все расскажу. Ты на ночлег-то нас пустишь?
- Какой разговор! Проходите, располагайтесь, а я сейчас на стол что-нибудь соберу.
Вадим вытащил из сумки увесистую семгу и бутылку коньяка, - это на стол.
Достал вторую рыбину, - а это вам за гостеприимство.
- Девчонки, я бы душ принял, в самолете такая духота была. Можно?
Алла замялась, - так у нас горячую воду отключили. Ну, ничего, я сейчас пару тазиков накипячу.
Оля помогала Вадиму управиться с водными процедурами. Внимательно рассматривала его тело, как будто пыталась что-то вспомнить, или найти какие-то изменения. Нежно терла мочалкой и норовила рукой провести по интимным местам. Вадим отбрыкивался, чем еще больше раззадоривал Ольгу.
После ужина Алла провела их в спальню.
- Вот, располагайтесь. Только кровать мне не сломайте.
Ольга хихикнула.
Ложась в постель, Ольга не стала обнажаться полностью, чем несколько озадачила Вадима. Он тут же подвинулся к ней, но Ольга его остановила.
- Подожди, Вадим. Мне нужно кое-что сказать тебе.
Она замолчала. Вадим терпеливо ждал.
Смахнув навернувшуюся слезу, Ольга дрогнувшим голосом произнесла:
- Знаешь, Вадим. Я никогда бы не подумала, что ты такой трус. Трус и обманщик.
Приподнявшись на локте, Вадим с недоумением уставился в мокрое от слез лицо Ольги.
- Я что-то не понял.
- Трус, трус и все-то ты понял, прикидываться не надо.
- Нет, ты все-таки объясни.
- Не я, а ты мне должен объяснить. Ты все время убеждал меня, что мы должны быть вместе. Ты говорил, что твой развод – это не проблема, так?
- Так. Нет, я не пойму, ты к чему клонишь? Да, я это говорил раньше, повторяю сейчас и буду говорить до тех пор, пока ты не переедешь ко мне.
- Ну, ты и фрукт, Вадим Сергеевич!
- Да в чем дело, в конце концов! - взревел Вадим.
- Ты что, в самом деле не понимаешь?
- Нет, не понимаю, - уже как-то обреченно произнес Вадим.
- Вадим, год тому назад, еще до твоего отъезда в Хабаровск, я написала тебе письмо, в котором сообщила, что готова принять твое предложение. Ты на него не ответил. Ты, Вадим, на него не ответил! Когда я все же согласилась приехать к тебе, ты, Вадим, струсил! Не знаю, чего ты больше испугался, порвать со своей женой или подпортить свою карьеру, но все твои заверения и клятвы оказались ложью. Когда от тебя потребовалось принять решение не на словах, а на деле, ты струсил. После этого я не писала тебе довольно долго, а ты засыпал меня своими письмами, но ни в одном из них так и не объяснил, почему ты не откликнулся на мое согласие, почему изменил своё решение.
Вадим ошарашено слушал и ничего не понимал.
- Оля, я клянусь тебе, я не получал этого письма. Если бы я его получил, я бы в тот же день примчался к тебе.
- Не верю! - Ольга отвернулась к стене.

Вадим невидящим взглядом уставился в потолок, пытаясь восстановить в памяти события той осени. Его тогда только что перевели в штаб армии, семья до получения им квартиры оставалась на Кольском полуострове. Ему предоставили место в служебной квартире рядом со штабом. В одной комнате жил он, две другие занимал его непосредственный начальник полковник Полобуев, который тоже ожидал переезда в собственное жилье. Почтовое отделение располагалось довольно далеко, и Вадим ради экономии времени сообщил Ольге адрес своего временного обитания. Оля прислала ему письмо, поздравила с новым назначением. Потом пришло еще несколько писем. И вдруг всё резко оборвалось. Вадима это удивило и очень встревожило. Он писал ей письмо за письмом, пытался дозвониться, всё было напрасным. И вот теперь ситуация кажется прояснялась.
Полобуев. Ходили слухи, что этот подонок еще будучи мелким начальником занимался перлюстрацией солдатских писем, дабы знать подлинную обстановку в казарме и предотвращать различные нарушения. Показатели уровня воинской дисциплины у него были неизменно выше, чем у других, что способствовало его быстрому служебному росту. Как видно эту свою привычку он не оставил и на уже более солидных должностях.
Полобуев, гад! Убью! Сломал, сволочь, мою жизнь! Перечеркнул в тот момент, когда все то, о чем страстно мечтал, чего безумно желал, могло случиться.

Расставание с Ольгой получилось сдержанным и сухим. Вадим в очередной раз попытался ей всё объяснить, Ольга слушала, но кажется так ему и не поверила. Вадиму показалось, что на эту встречу она согласилась лишь для того, чтобы всё ему высказать, расставить, так сказать, точки над i.

Вадим Старков решительным шагом вошел в кабинет Полобуева.
- А Старков, входи, входи. Ну как дела на новом месте?
Вадим молча приблизился к своему бывшему начальнику и что есть силы всадил кулак в его челюсть.

(1) Горький - до 7 октября 1932 г. и после 22 октября 1990 г. - город Нижний Новгород