Нееловы - 500 лет на службе России

В. Ю. Сладков






Нееловы – 500 лет на службе России

Часть 1























Тула 2019

УДК 929.52
ББК 63.214(2)
С47

Светлой памяти моих предков посвящается эта книга.


Сладков В. Ю.
С47 Нееловы – 500 лет на службе России. Часть 1 -Тула: ООО «Аквариус», 2019 – 416 с., илл.



Эта книга посвящена исследованию широко разветвлённого рода Нееловых, более пятисот лет верно служившему нашему Отечеству.

















ISBN 978-5-8125-2513-2              © Сладков В. Ю., 2019
© ООО «Аквариус», издательство, 2019



ПРЕДИСЛОВИЕ
                Уважение к минувшему – вот черта,
                отличающая образованность от дикости.
               
                А. С. Пушкин

Интерес к изучению своей родословной обычно появляется у человека под воздействием какого-либо события. Это могут быть, попавшие в руки старинные документы или фотографии, упоминание фамилии в литературе, а сейчас и в Интернете, разговор с кем-нибудь из родственников. Вначале, как правило, добытые сведения бессистемны и количество их нарастает лавинообразно. В какой-то момент начинаешь понимать, что информацию нужно привести в порядок – систематизировать, классифицировать.
Постепенно в этой хаотичной информации начинает прослеживаться  некая система, чаще всего связанная с последовательностью появления на свет разрозненных персон. Тогда наступает следующий этап исследования, основанный на известных генеалогических подходах, результатом которого  являются генеалогические таблицы, поколенные росписи и древо рода. При этом каждая персона получает так называемый «генеалогический код» - уникальную информационную комбинацию, включающую фамилию, имя, отчество, дату, место рождения и жительства, который сопровождают человека всю жизнь, фиксируются во множестве документов и позволяют найти информацию о нём.
Теперь надо сказать несколько слов о том, что же натолкнуло автора заняться своей родословной. И здесь никак не обойтись без упоминания нашего великого поэта А. С. Пушкина. В далёкие пятидесятые годы прошлого века мы жили в Туле в небольшом одноэтажном доме на улице Халтурина. Там обитала наша семья, дедушка с бабушкой со стороны матери и братья бабушки Ани. Бабушкины братья Сергей Николаевич и Николай Николаевич Пальцевы ещё с дореволюционных времён работали на Тульском оружейном заводе, пользовались большим уважением среди соседей и сослуживцев (к празднованию 250-летия ТОЗ они были награждены орденами), знали себе цену и многое умели делать своими руками. А вот мой отец Юрий Александрович Сладков был не очень приспособлен к обычной жизни, рукодельником не был, иногда был неловок и забывчив. Деды над ним частенько подтрунивали, например, говоря: «За водой надо сходить в колонку. Может Юра сходит? Да нет, не стоит его посылать, обязательно споткнётся и принесёт полведра». При этом они намекали на, якобы, его дворянские корни. Доставалось иногда и мне, Сергей Николаевич, любивший меня как родного сына, говорил: «Не получается у тебя затянуть гайку, видно в отца пошёл, потомка графа Нулина». Это меня страшно обижало, и чуть не плача я изрекал: «А твой отец был кондитером». В этом была доля правды, действительно мой прадед по материнской линии служил у тульского кондитера Скворцова.
В то время я, конечно, не знал кто такой  граф Нулин, но меня сравнение с ним очень обижало. Значительно позже я узнал, что это был выдуманный Пушкиным персонаж его шутливой поэмы «Граф Нулин», который был проездом в России и безуспешно попытался завязать интрижку с молодой барыней  Натальей Павловной.
Значительно позднее я попытался выяснить, а был ли в реальности род графов Нулиных, и убедился в вымышленности этого персонажа. Зато  в ГАТО я обнаружил два дела о дворянстве баронов Нольде, представитель одной из ветвей которых Иоганн-Адольф (Адольф Фридрихович) с 1843 по 1860 гг. служил лесным ревизором Тульской губернии. В это же время прапрадед автора служил в Одоевском уезде сначала поручиком, а затем  с 1856 г.  капитаном корпуса лесничих. Наверняка они были знакомы. Результатом этого неожиданного совпадения стала статья «Преступление и наказание барона Нольде», опубликованная в 15 выпуске Тульского краеведческого альманаха. 
Следующим толчком к изучению родословной Нееловых были прозрачные намёки на дворянские корни и родство с Пушкиными, которые я слышал от сестры моего деда по отцовской линии Зинаиды Герасимовны Неёловой (так она писалась во всех документах) урождённой Сладковой. Зинаида Герасимовна работала старшим преподавателем кафедры русского языка Тульского педагогического института, была яркой, активной, высокообразованной и довольно честолюбивой личностью.
Впоследствии оказалось, что эти намёки были вполне обоснованы – у Зинаиды Герасимовны хранились документы XVIII века на приобретение земель под Лугой генерал-майором Семёном Степановичем Нееловым дедом, упомянутого выше, Павла Петровича.  Эти купчие и закладные достались ей от мужа Владимира Евгеньевича Неелова офицера Императорской, а затем Красной армии, погибшего в начале Великой отечественной войны на фронте. Но в то время документы эти я не видел, да и говорить о своём непролетарском происхождении, было не принято.
Наконец последним событием, подвигнувшим автора на серьёзное изучение генеалогии Нееловых, было получение от своей тётушки Веры Анисимовны Матвеевой, указанных старинных документов, которые перешли к ней от Зинаиды Герасимовны. Помимо этих документов там оказалось довольно объёмистое дело 1783 г. о межевании земель в Лужском уезде, проведённом Анной Абрамовной Нееловой дочерью генерал-аншефа Абрама Петровича Ганнибала, женой Семёна Степановича.  Кроме того автору достался роскошный альбом в кожаном переплёте  со множеством старинных фотографий наших предков.
После такого дара невозможно было серьёзно не заняться исследованием своей родословной, тем более что в последнее время в России активно возрождается интерес к генеалогии. Люди стали интересоваться своими корнями, составлять родословные, пытаясь при этом привязаться к каким-то известным родам и фамилиям, генеалогия которых хорошо разработана.  В этом отношении автору повезло, ведь древние дворянские роды Пушкиных, Нееловых и Ганнибалов на протяжении нескольких веков неоднократно роднились между собой, чему способствовало близкое расположение их поместий на Псковской и Новгородской земле.
Родословной Пушкиных занимались многие исследователи, здесь следует выделить классические работы Б. Л. Модзалевского одного из основателей Пушкинского дома, и работу А. А. Черкашина «Тысячелетнее древо А. С. Пушкина», где представлено древо поэта, включающее более 2000 имён.
Родословная Ганнибалов также достаточно хорошо проработана, прежде всего, в книгах А. М. Бессоновой и Н. К. Телетовой. Так в работе Бессоновой «Прадед Пушкина Ганнибал и его потомки» приведены сведения почти о 800 представителях этого рода, среди которых 68 Нееловых. Книги этих авторов содержат не только сухие генеалогические сведения, но и исторические очерки о наиболее интересных моментах жизни упомянутых персон. Правда, оба автора допустили досадную ошибку – из их поля зрения практически выпал прапрадед автора Павел Петрович Неелов. Это было связано с тем, что они работали в основном в Петербургских архивах, в которых жизнь П. П. Неелова и его потомков на Тульской земле никак не отражалась. Этот пробел восполнил автор данной работы, и предоставил Н. К. Телетовой найденную информацию (мы довольно долго поддерживали телефонную связь), часть из которой вошла в её книгу «Забытые родственные связи А. С. Пушкина».
Что же касается собственно Нееловых, то здесь огромный пласт информации поднят, проанализирован и систематизирован Владимиром Ивановичем Нееловым, автором двухтомного труда «Не;ловщина», увидевшим свет в 2012 и 2013 гг. В созданной им базе данных более 4000 имён Нееловых, живших в разное время и в разных местах нашей страны. Автор данной работы давно общается с Владимиром Ивановичем, как лично, так и с помощью Интернета, обсуждает различные вопросы, связанные с генеалогией, обменивается информацией. Книги В. И. Неелова и его сообщения явились важнейшим источником информации при подготовке данной работы. В предисловии к первому тому «Не;ловщины» Владимир Иванович писал о желании продолжить работу и «через родословные проследить развитие различных ветвей рода, рассказать о творческих людях в нашем роду…». По сути дела предлагаемые вниманию читателя книги и реализуют эти планы.
Ещё одним важным источником информации  стал Интернет и социальные сети, обеспечивающие удалённый доступ к архивным материалам, библиотекам, редким изданиям и расширяющие круг общения с заинтересованными лицами. Появились общедоступные генеалогические сайты и, что особенно важно, были разработаны и постоянно совершенствуются специальные генеалогические программные комплексы, существенно облегчающие работу. Автор в течение многих лет пользуется программой «Древо Жизни», позволяющей хранить, редактировать, визуализировать генеалогические данные; строить по ним генеалогическое древо для любой персоны, создавать родословные росписи.
Важным источником сведений о своём роде является устная информация полученная, прежде всего, от родственников и необязательно самых близких. Эти рассказы о былом времени не всегда точны и, обычно, излишне эмоционально окрашены. Тем не менее, они могут дать верное направление дальнейших поисков. К сожалению, когда были живы «старики», мы, молодые люди слушали их рассказы не слишком внимательно, а о том чтобы зафиксировать услышанное, даже и не думали. Автор много раз жалел об этом, ведь можно было бы узнать множество интересных бытовых подробностей, которых не найдёшь ни в одном архиве.
Объём информации по данной теме постоянно увеличивается, что-то уточняется, что-то наоборот вселяет сомнения из-за неопределённости и разноречивости имеющихся сведений. Поэтому автор, прекрасно осознавая, что в работе имеются неточности, неполные сведения о персонах, решился всё-таки на данную публикацию, считая, что она может послужить базой и отправной точкой для проведения будущих изысканий людьми, интересующимися своей родословной.   При этом автор постарался дать не только скупые данные о месте и времени рождения, прохождении службы, родственных связях наиболее интересных персон, но и кратко охарактеризовать те исторические события, в которых им пришлось участвовать.
Собранный материал не умещается в одну книгу, поэтому её пришлось разбить на две части. В первой части говорится о ветвях рода Нееловых, проживавших в различных местах России. При этом росписи, в зависимости от имеющейся информации, включают от 4 до 13 поколений и в основном укладываются в дореволюционный период времени. Отдельно приведены поколенные росписи Новгородских Нееловы, состоящие всего из нескольких поколений, относящихся в основном к   XVI - XVIII векам, объединить или продолжить которые не представляется возможным.
Вторая часть посвящена так называемой Ганнибаловской ветви рода Нееловых и Московской, являющейся её ответвлением. Эта ветвь наиболее близка автору, так как в неё непосредственно входят его предки. Они составлены для родоначальников ветвей, и в них входят только кровные родственники.
Все приведённые родословные составлены по смешанно-нисходящему принципу, где указывается всё потомство родоначальника. Они  не является родословной только одного рода, а охватывают большое количество родов, происшедших от одного корня и наиболее интересны и ценны для анализа родственных связей. А здесь Нееловым есть чем гордиться, среди их родственников множество известных фамилий России, в том числе и Рюриковичей (кн. Елецкие, Дябринские Ухтомские, гр. Татищевы), а также дворянских родов Алябьевых, Бестужевых, Меншиковых, Мещерских, Пушкиных,   Румянцевых и многих других.

Автор выражает благодарность всем тем, кто проявил внимание к книге и оказал содействие в её подготовке: генеалогу В. И. Неелову, профессору и писателю А. И. Вальтеру, моим тётушкам В. А. Матвеевой и Е. А. Чирок, работникам архивов и библиотек.

Все замечания и предложения, касающиеся данной книги, автор просит направлять на электронную почту sladkovv@inbox.ru.













Глава 1
О РОДЕ НЕЕЛОВЫХ 

Первое письменное упоминание о Нееловых относится к 1406 г. Это легко узнать из энциклопедического словаря Брокгауза и Эфрона, где в сороковом томе есть небольшая статья о Нееловых: «Нееловы - дворянские роды. Никита Н. был послан от великого князя Василия Дмитриевича во Псков (1406). Григорий Михайлович Н. был воеводой в Тотьме (1660) и Коротояке (1681), Григорий Елизарович — в Тотьме (1633). Род Н. внесен в VI, I, II и III части родословной книги губерний С.-Петербургской, Московской, Олонецкой, Вологодской, Новгородской и Смоленской. Есть еще несколько родов Н., позднейшего происхождения».
До сего времени эта статья кочует из словаря в словарь, из энциклопедии в энциклопедию, с сайта на сайт. Справедливости ради надо сказать, что в «Большой русской биографической энциклопедии», помещённой на нескольких CD дисках, и в интернете помимо приведённой цитаты, можно найти и более развёрнутые сведения о представителях этого рода. Там же есть ссылки на работы и сайты, посвящённые отдельным ветвям этого рода, прежде всего, архитекторам Царского Села.
Капитальное исследование этого вопроса было начато более десяти лет назад Владимиром Ивановичем Нееловым, представителем, так называемой, Яружской ветви этого рода, проживающим в Ярославле. В настоящее время им издано два тома труда под названием «Не;ловщина». Первый том посвящён происхождению фамилии «Нееловы», историческим источникам и персоналиям этого рода. Во втором томе приводятся топонимы, описание некоторых имений и ряд документов, связанных с родом Нееловых. Автор этих строк давно сотрудничает с Владимиром Ивановичем, обменивается с ним материалами и документами, и, составляя эту книгу, использует «Не;ловщину» как ценный источник информации. Тем более  что книги В. И. Неелова изданы очень малыми тиражами, являются библиографической редкостью, и найти их весьма затруднительно.
История рода Нееловых теснейшим образом переплетена с историей России, так как большинство из его представителей верой и правдой служили своему Отечеству, защищали и умирали за него. Среди них очень много военных, моряков, инженеров, служителей искусства. Интересно отметить, что один из представителей тульской ветви этого рода статский советник Павел Петрович Неелов, проживавший в с. Майково Одоевского уезда  приходился троюродным братом А. С. Пушкину. Эта ветвь Нееловых многократно роднилась с Пушкиными (их псковские и новгородские имения располагались поблизости), а также с Ганнибалами, Тихменевыми, Врангелями, Зиновьевыми и т.д. Как писал А. Блок «…дворяне все родня друг другу».
Настоящая глава посвящена происхождению фамилии Неелов, ветвям рода и их родоначальникам, жизнеописанию некоторых персоналий.

ПРОИСХОЖДЕНИЕ ФАМИЛИИ НЕЕЛОВ

О происхождении этой фамилии давно ведутся споры, которые не закончились и по сей день. При этом многие утверждают, что правильно надо писать «Неёлов». Особенно это стало актуальным, когда наши депутаты вдруг возбудились по поводу практически полного исчезновения из письма буквы «ё» (а в устной-то речи она накрепко засела, без неё ни сильных чувств, ни эмоций не выразишь). При этом сплошь и рядом приводится цитата из работы Ю. А.  Федосюка: «Правы те Нееловы, которые вместо второго «е» в своей фамилии пишут ё: происходит она от костромского неёла - неудатный, нерасторопный, как объясняет в своем словаре В.И. Даль». То есть, нет Нееловых, а есть Неёловы. Но не все так просто.
Начнём с того, что в словаре В. И. Даля написано: «Неёла ж. кстр. неудача; об. челов. неудатный, нерасторопный», то есть основным значением является слово неудача, и выдержка из словаря Даля, приведённая в книге, не совсем верна. Подробные исследования, проведённые В. И. Нееловым по обнаружению прозвищ, образованных от слова «неёла», не дали практически никаких результатов.
Кроме того словарь В. И. Даля представляет собой прежде всего собрание лексики, которой он давал толкование, и не занимался изучением происхождения фамилий (ономастикой).
Во вторых, сравнивая время появление упоминаний о Нееловых в исторических документах со временем появления буквы «ё» в русском алфавите, мы находим явное противоречие. Многие считают,  что буква «ё» была впервые «использована» Н. М. Карамзиным, который ввёл её в речевой оборот в альманахе «Аониды», издававшимся в 1796-99 годах. На самом деле история появления буквы «ё» гораздо интересней.
18 ноябре 1783 г. в доме президента Российской Академии наук княгини Екатерины Романовны Дашковой состоялось собрание, на котором обсуждали подготовку к печати первого толкового словаря русского языка. В собрании принимали участие известные литераторы и учёные: Г.Р. Державин, Д. И. Фонвизин, Я. Б. Княжнин, И. И. Лепёхин и др. В процессе обсуждения Екатерина Романовна соизволила спросить, почему в слове «iолка» (ёлка) один звук изображается двумя буквами и не удобнее ли этот звук изображать одной буквой, и тут же предложила свой вариант этой буквы. Спорить с президентом Академии, никто не осмелился, и предложение сочли вполне разумным. Этот день (по старому стилю), очевидно, и следует  считать днём рождения новой буквы.
В печати буква «ё» появилась значительно позже. Вначале она использовалась в письмах, и то только избранными, в частности, Г. Р. Державиным. Впервые буква «ё» была напечатана в 1795 г. Московской университетской типографией в книге И. И. Дмитриева «И мои безделки». Первым словом с новой буквой стало «всё». Затем последовали «огонёк», «пе-нёк», «василёчик», и только в 1796 г. Н. М. Карамзин в первой книге «Аонид» печатает «зарёю», «орёл», «мотылёк», «слёзы» и первый глагол с этой буквой - «потёк». В 1798 г. Г. Р. Державин впервые использовал «ё» в написании фамилии – Потёмкин.
Новая буква, как и многое в России, приживалась с трудом, большинство солидных изданий обходились без неё. А. С. Пушкин весьма редко её использовал, обычно, когда надо было исключить двойное прочтение, например, в эпиграмме на Л. С. Пушкина: «Наш приятель Пушкин Лёв…». В то же время имя нашего великого земляка Льва Николаевича Толстого, в XIX в. произносилось как Лёв. И героя своего романа «Анна Каренина» он сделал Лёвиным. Противились появлению буквы «ё» и издатели с типографщиками - нужно было отливать новую букву, возникали трудности с набором, росла стоимость типографских услуг. Вот и получилось, что русский дворянин Лёвин носит  еврейскую фамилию Левин.
И в ХХ в. положение буквы «ё» оставалось не завидным. Так в «Правилах русской орфографии и пунктуации», утверждённых АН СССР ещё в 1956 г. и переизданных с незначительными изменениями в 2006 г., в пункте 10 находим:
Буква ё пишется в следующих случаях:
1. Когда необходимо предупредить неверное чтение и понимание слова, например: узнаём в отличие от узнаем; всё в отличие от все; вёдро в отличие от ведр;; совершённый (причастие) в отличие от совершенный (прилагательное).
2. Когда надо указать произношение малоизвестного слова, например: река Олёкма.
3. В специальных текстах: букварях, школьных учебниках русского языка, учебниках орфоэпии и т.п., а также в словарях для указания места ударения и правильного произношения.
В современном справочнике по Правилам русской орфографии и пунктуации, изданным Институтом русского языка РАН, отмечается, что употребление буквы «ё» может быть или последовательным, или выборочным по желанию автора или издательства.
Однако, что касается фамилий, то тут дело обстоит иначе, так как написание фамилии (а также имени и отчества) обладает юридическим статусом, и должно иметь вид, зафиксированный в официальных документах. Это может подтвердить любой работник Бюро технической инвентаризации или Регистрационной палаты.
Из сказанного выше следует, что буква «ё» появилась лишь в конце ХVIII в., и никак не могла присутствовать в фамилии Нееловых, упоминавшихся за три столетия до этого времени. В связи с выше сказанным, в данной работе мы будем использовать в тексте букву «ё».
В первой половине ХIХ в. многие крестьяне, ещё не имели фамилий, и начали их получать только после отмены крепостного права в 1861 г. В это время буква «ё» уже широко использовалась, и фамилия Неёлов вошла в обиход, прежде всего у крестьян (дворяне писали свою фамилию, как и раньше - Неелов), или путём трансформации уже существовавших фамилий, таких как Нейолов, Неiолов или Неелов.
Интересно отметить, что после октябрьского переворота, с началом красного террора появилась обратная тенденция - Нееловы, прежде всего дворяне, стали писать свою фамилию через «ё». Чем это было вызвано, думаю, не стоит пояснять. 
Чтобы выяснить происхождение фамилии Неелов кратко рассмотрим основные принципы формирования русских фамилий, основываясь на известной книге Б. О. Унбегауна.
Русские фамилии обычно образуются от личных имён, к которым относятся:
1. Крестильные или календарные имена, которые при крещении ребёнка священник вы¬бирал из календаря русской православной церкви, из числа святых, день памяти которого был в день крещения или в ближайшие дни (Василий, Иоанн, Пётр, Павел и др.).
2. Мирские имена, дававшиеся в дополнение к крестильному имени. Эти имена не были обязательными, и выбирались родителями, выполняя роль оберега (Безпута, Некрас и др.), или отражая чувства родителей к ребёнку (Богдан, Истома и др.), или черты его характера (Добрыня, Молчун и др.), или надежды родителей на судьбу ребёнка (Воин и др.), или развитие у него определённых качеств (Бык, Волк, Корова и др.).
3. Прозвища, даваемые по свойствам характера человека, месту проживания, роду занятий и ряду других признаков (Пушкарь и др.).
Подавляющее большинство русских фамилий имеет патронимический характер, т.е. указывают на отца. Выражается этот характер специальными суффиксами: - ов, - ев, - ин, обозначающими принадлежность (Пётр - Петров, Данила – Данилов, Данилин и т.д.). Две формально одинаковые фамилии с разным ударением, как и две фамилии, отличающиеся хотя бы одной буквой это разные фамилии.
Примерно с середины ХVI в. начали формироваться основные фамилии высших слоёв общества, в следующем веке получили фамилии большинство богатых купцов и торговцев, а у крестьян только во второй половине ХIХ в. после отмены крепостного права.
Согласно указу Екатерины II патронимы для различных классных чинов формировались по разному:
для 1-5 классов (генерал-майор и выше) патроним оканчивался на «вич» (Семёнович, Петрович);
для 6-8 классов  (полковник - майор) патроним оканчивался на «ов» или – ин (Семенов, Петров);
для 9-14 классов (капитана и ниже) - без патронимов.
В обычной жизни такая регламентация далеко не всегда соблюдалась, и только в ХIХ в. произошёл повсеместный переход на патроним с суффиксом «вич» для всех слоёв общества.
Но вернёмся к вопросу о возникновении фамилии Неелов. Наиболее глубоким и обоснованным исследованием происхождения этой фамилии можно считать упомянутую выше книгу моего хорошего товарища В. И. Неелова. Найти эту книгу практически невозможно, так как автор, проделав титанический труд (в работе приведены данные о 3800 Нееловых), издал её за собственный счёт очень маленьким тиражом. Поэтому считаю необходимым поделиться некоторыми сведениями из этой книги и результатами собственных изысканий.
Как уже говорилось, первое письменное упоминание Нееловых относится к 1406 г. Его легко можно найти во всех биографических словарях. Затем Нееловы упоминаются в исторических и архивных документах всё чаще и чаще: Семён Неелов - Суздаль (Москва), 1445 г.; Юрий Неел - Москва, около 1470 г.; Василий Иванов сын Неелов - Новгород, рубеж 15 и 16 вв.; Олешко (Алексей) Неелов - Москва, 1501 г. и т.д.
О происхождении данной фамилии можно много спорить. Так как русские фамилии часто образовывались от прозвищ путём прибавления патронимического суффикса «ов», то основой, рассматриваемой фамилии, является прозвище «Неел» или «Неела», которое могло иметь как прямое, так и иносказательное значение или выполнять функцию оберега.
В прямом значении эти прозвища обозначают: человека с плохим аппетитом; больного, голодающего человека. В иносказательном значении это несъедобный, невезунчик, несчастливец, неудачник, медлительный, нерасторопный, и даже рохля, тюфяк.
В тоже время большинство известных персон с фамилией (патронимом) Неелов были людьми служилыми, т.е. небедными людьми, и вряд ли, как и их предки, страдали отсутствием аппетита и были неудачниками. Наиболее вероятным, в таком случае, нам кажется выбор родителями прозвища Неел как оберега, а обществом как медлительного и нерасторопного человека. Это лишний раз подтверждает русское происхождение фамилии Неелов.
В то же время подобные прозвища, имена и фамилии встречаются и за пределами России: в Украине - Неело, Нейло; в Литве - женские имена Неела, Нееле, Неёле; во Франции - известная путешественница Александра Дэви-Неел; физик, нобелевский лауреат Луи Эжен Феликс Неель и т.д. Это позволило некоторым авторам построить весьма шаткую версию норманнского происхождения фамилии Неелов.
Буква «ё» стала появляться в этой фамилии в основном после Октябрьской революции. Причин было несколько, основная - в те годы опасно было причислять себя к дворянству, к «бывшим», а второй причиной могла быть не высокая грамотность.
Примером этого могут служить бабушки автора. Маргарита Евгеньевна Сладкова (1890-1968) (урождённая Неелова), работавшая преподавателем словесности и завучем железнодорожной школы г. Тулы, до замужества уже после революции во всех документах она писала: «…из дворян…Неелова». А вот Зинаида Герасимовна Неёлова (1899-1970) (урождённая Сладкова) преподаватель Тульского педагогического института писала свою фамилию через «ё», в отличие от мужа, Неелова Владимир Евгеньевич, фамилия которого ни в одном из документов не была изменена. И это несмотря на то, что он был кадровым офицером Царской армии - окончил Московский кадетский корпус, Александровское военное училище (был однокашником расстрелянного маршала Тухачевского), лишался избирательных прав как «бывший помещик», хотя и провоевал всю Гражданскую войну в Красной армии.
Чаще всего в дореволюционные годы фамилия Нееловы писалась через букву ять (;), примером тому может служить Свидетельство об окончании дополнительного класса 1 – й Тульской женской гимназии М. Е. Нееловой.
 
 Таким образом, следует считать, что фамилия Неелов имеет чисто русские корни. Лишним подтверждением этого является мнение выдающегося русского историка ХVIII в. (которого, правда, сейчас часто поругивают), академика Г. Ф. Миллер, которого позднее академик Д. С. Лихачёв называл одним из своих учителей, считавшего, что из 843 наиболее известных русских родов только 34 рода исконно русского происхождения и среди них Нееловы.
На протяжении 600 лет Нееловы никогда не выводили свой род от выезжих немцев, татар, или ещё кого-то. В большинстве документов подчёркивалось, что это род новгородского происхождения, и большинство из его представителей вносилось в самую почётную VI часть дворянской родословной книги, куда помещались только древние роды. Правда, новгородское происхождение рода Нееловых довольно сомнительно, так как до присоединения Новгорода к Москве в 1478 г. они упоминаются только в московских документах.
РОДОНАЧАЛЬНИКИ ВЕТВЕЙ
При проведении генеалогических исследований особый интерес представляет установление родоначальника, то есть персоны, от которой начинается древо. Задача это далеко не простая, особенно если корни родословной уходят вглубь веков.
При этом используются литературные источники, исторические исследования и архивные документы, а в настоящее время и ресурсы интернета. Сложность заключается в том, многие первоисточники труднодоступны, да и работать с ними  могут и хотят лишь единицы. Таких подвижников как В. О. Ключевский, С. М. Соловьёв, Д. С. Лихачёв в наш скоростной век осталось очень мало.
Поэтому большинство современных исторических исследований базируются не на первоисточниках, а на уже опубликованных работах, что приводит к сужению области исследования и копированию неточностей и ошибок. К материалам же содержащимся в интернете надо подходить с особой осторожностью, так как число пользователей и авторов огромно, компетенция их часто весьма сомнительна, да и ответственности ни за что они не несут.
Ещё одной трудностью, возникающей при определении корней рода, является то, что, даже, найдя упоминание о родоначальнике, всегда встаёт вопрос о его родителях и других предках, которые наверняка были, но сведений о них не сохранилось, или они на данный момент не обнаружены. Все это говорит о том, что понятие «родоначальник» во многом условно, и по мере проведения более глубоких исследований может меняться.
Обширный род Нееловых включает в себя более десятка ветвей приписанных и проживавших в разных регионах России. Большинство из них принадлежало к дворянскому сословию, но были и крестьянские и казачьи ветви. К сожалению, автору, составившему более десятка генеалогических деревьев ветвей рода Нееловых, не удалось объединить их в одну - где-то недостаёт персоналий, где-то не совпадают даты, где-то не стыкуются имена и отчества. Объясняется это, прежде всего, недостатком достоверной информации, в связи с чем, не удаётся установить единый корень, одного родоначальника, а может быть, его и не было, так как фамилию Неелов могли получить разные люди в разных уголках нашей страны. Поэтому под родоначальниками будем понимать лиц, стоящих в начале генеалогического древа, у корней его.
Для удобства дальнейшего изложения целесообразно ввести условную классификацию ветвей рода Нееловых, в основу, которой положены следующие признаки: место проживания, имя родоначальника или другой какой-либо характерный признак. В соответствии с этим можно выделить следующие ветви этого рода.
По основному месту проживания: Смоленский, Дорогобужский, Вологодский, Пусторжевский, Олонецкий, Московский, Яружский, Харьковский, несколько Новгородских родов из Великого Новгорода. По основному роду занятий: Архитекторский, Вологодский крестьянский. По родству с А. П. Ганнибалом:  Ганнибаловский.
Для начала приведём некоторые первые письменные упоминания о Нееловых, относящиеся к XV-XVI вв. 
1. 31 мая 1406 г. – Москва.
Никита Неелов - посол великого князя Василия Дмитриевича в Пскове упоминается в первой псковской летописи под 31 мая 1406 г., когда в городе случился большой пожар:
«Того же лета (6914), месяца маия в 31 день, на память святаго мученика Еремея, весь Псков погорел, в сам Духов день, при великого князя после Никите Неелове, как обедню поют; а загорелося от Оксентия Байбороде, за умножение грех ради наших».
В это время Псков часто обращался за помощью в борьбе с литовцами и немцами к великому князю московскому, и быть послом великого князя Московского означало высокое положение Никиты Неелова. К сожалению более никаких сведений об этом человеке, его судьбе, его потомках не имеется. Из этого упоминания В. И. Неелов делает предположение о Москве, как о «…наиболее вероятном районе первоначального происхождения фамилии (рода) Нееловых». Хотя возможно и другое толкование этого факта. Некто Никита Неелов уроженец Пскова или Новгорода служил у великого князя московского, пользовался его большим доверием, и был послан на родину для разрешения сложных дипломатических вопросов.
2. 17 июля 1445 г.- Москва.
Семён Неелов упоминается в синодиках как, убитый в сражении войска великого князя московского Василия II Тёмного с войском казанских татар, возглавляемом царевичами Мамутяком и Якубом под Суздалем, состоявшимся 7 июля 1445 г. Малочисленное московское войско, возглавляемое  князем Василием, было полностью разгромлено, а сам великий князь попал в плен. Сражение решило исход неудачной для Василия II кампании против казанских татар и имело катастрофические последствия для Московского государства.
В русском войске были дружины верейского, можайского и серпуховского князей. К какой из них относился Семён Неелов, не известно, но в синодике говорится, что он был «москвитин».
 3. Около 1470 г. – Москва.
Юрка (Юрий) Неел упоминается в духовной князя Шелешпанского архиепископу Ярославскому, согласно которой, князь по кабале дал Неелу шесть рублей. Других упоминаний о Юрии Нееле нет.
4. 1481 г.- Москва.
Семён Неел, холоп боярина Тучка Морозова, упомянутый в «Ономастиконе» С. Б. Веселовского. Здесь следует разъяснить понятие «холоп» того времени, отличающееся от современного толкования.  В XV в. многие бояре держали свои дворы по типу княжеских, и быть холопом означало служить кому-то, кто выше тебя чином. После присоединения Новгорода к Москве и разгона боярских дворов  многие холопы московских и новгородских бояр получили поместья в Новгородской земле и стали помещиками. Позднее их стали называть «послужильцами», а также «держальникам». Многие послужильцы влиятельных и богатых бояр Морозовых на рубеже XV и XVI вв. получили наделы на новгородчине. Однако Нееловых в новгородской писцовой книге 1500 г. нет, что может быть объяснено их более поздним испомещением, что и подтверждается частым упоминанием этой фамилии в новгородских документах XVI в.
Это дало основание многим считать Новгород вторым центром появления фамилии Неелов. Об этом говорит и «Бархатная книга»: «Нееловы. Из новгородцев. Родословная их под № 362».
После присоединения Новгорода к Москве великие князья расселяют Нееловых по разным территориям своего государства, очевидно, считая их своими верными слугами на которых можно положиться и в мирные дни и в лихую годину.
И всё-таки, наиболее основательный исследователь рода Нееловых В. И. Неелов, склоняется к версии московского происхождения этого рода: «Сейчас больше склоняюсь к тому, что Нееловы в Новгороде появились уже после присоединения Новгорода к Москве. Во всяком случае, неоднократный анализ древнейших новгородских писцовых книг, начиная с 1500 г., упрямо показывает: Нееловых не было ни среди оставшихся в Новгороде после переселения знатных новгородцев в московские земли, ни среди московских послужильцев, поселенных на новгородских землях. Первые письменные упоминания о Нееловых в Новгороде появляются только к середине 16 века. А вот как раз эта ветвь и стала самой многочисленной, что и послужило причиной для утверждения о новгородском происхождении рода. Сейчас думаю, что Нееловы появились на новгородской земле после 1500 г. в начале 16 в. и были переселены из московских земель».
Такого же мнения придерживается и профессор А. А. Селин,  специализирующийся на истории древнего Новгорода. Он считает, что до 1490 г. Нееловых на Новгородчине не было, а после переселения из Москвы они сильно размножились и образовали целый клан.
5. 24.05.1506 г. – Великий Новгород.
Василий Иванов сын Неелов и отец Иван, дед которых был переведён в Переславль из Великого Новгорода. В жалованной несудимой грамоте, датированной этим днём, упоминается сельцо Неелово Борисоглебского стана Переславского уезда. Вполне вероятно, что данное название возникло из фамилии владельцев - семьи Нееловых, переведённых сюда из Новгорода, и служивших при великом князе Василии Ивановиче по Переславлю Залесскому.
6. 12 июня 1510 г. – Тверь.
Иван Микитин сын Неелов упоминается как послух в купчей 1510 г., зарегистрированной в Московском уезде. В 1485 г. Тверь была присоединена к Москве. Кроме того земли Твери и Бежецкой пятины Новгорода  соприкасались, а границы часто менялись, что приводило к миграции населения.
7. 1539 - 1540 гг. – Тверь.
Третьяк Олександров сын Неелов упоминается в писцовой книге 1539-40 гг. Тверского уезда, как не служилый вотчинник, владелец  деревни Петряево.
8. Не позднее 21 декабря 1519 г. – Москва
В духовной З. Ф. Катунина, проживавшего в Дмитровском уезде, упоминается Леонтий Данилов сын Неелов и его сын Федор, которые должны были ему деньги. Скорее всего, эти персоны проживали по соседству или были знакомы по службе в Москве, так как духовную утвердил митрополит Московский и всея Руси Варлаам.
9. 30 ноября 1522 г. – Москва
В 1522 г. из Москвы выехало посольство великого князя Василия Ивановича к польскому королю Сигизмунду под руководством В. Г. Морозова и А. Н. Бутурлина в составе которого был сын боярский Илья Борисов сын Неелов.
10. 1550-е гг. – Дорогобуж, Смоленск.
Ещё одним местом концентрации Нееловых являлись смоленские земли, в частности древний город Дорогобуж. В Тысячной книге и Дворовой тетради 1550–х годов, описан целый ряд Нееловых из Дорогобужа, служивших при дворе великого князя московского: Василей Ильин сын Неелова, …Данилко да Васюк Нееловы дети; Володимер Андреев сын Неелова. Дети его Денис да Васка. Василей Ильин сын Неелов, Иванец да Михалец Елизарьевы дети Неелова…  и т.д.
Формально Дорогобуж вошёл в состав Московского государства в 1503 г., но во времена длительных войн с Великим княжеством Литовским неоднократно переходил из рук в руки. Земли Дорогобужского уезда заселялись служи¬лыми людьми великого князя московского, достаточно часто вышедшими из Новгорода и Пскова. В первой смоленской десятне 1574 г. упоминаются Роман Фёдорович, Иван Прокопьевич, Захар Яковлевич и другие Нееловы, переведённые из Новгорода, а также Иван Николаевич из Пскова.
Очевидно, что и в более раннее время Нееловы переводились из этих двух городов в другие земли. Этому способствовала высокая смертность населения в приграничных районах, вызванная постоянными военными конфликтами, и частыми чумными эпидемиями, косившими народ. Смертность была громадная, так 1522 г. в одну «скуделницу» в Пскове похоронили 11500 человек, а в новгородской земле в 1552-54 гг. умерло почти 280 тыс. человек.
 Позднее много Нееловых упоминается в различных документах об обороне русскими Смоленска от войск Речи Посполитой («Смоленское сидение») во время русско-польской войны 1605-18 гг. Они упоминаются, как в числе погибших, так и оставшихся в живых и попавших в плен. После освобождения Смоленска двадцать четы¬ре смолянина Нееловых были испомещены в Вологодском уезде, дав начало Вологодской ветви рода.
11. Конец XVI века – Ржева Пустая.
Военнослужащий  Фёдор Юрьевич Неелов по смотру и разбору в Великих Луках 1631 г. «стар и увечен и осадную службу его не будет... рассечен висок правый и ушо, спина пробита копьем насквозь». В списке 1633 г. он уже вымаран, очевидно, к тому времени скончался. Он вместе с отцом Юрием и братом Рычком числился как помещик по Ржеве Пустой. Рычко упоминается в 1570 г. как сотник казачий. В книге можно найти  в «Извлечении из приправочного списка с писцовой книги Ржевы Пустой и Пусторжевского уезда И. Зубова с товарищами», следующее упоминание об этой персоне: «А от того места позади воевоцкого двора были дворы стрелецкие и козацкие, и те места розданы детем же бояр¬ским немецких городов - Василью да Григорью Левоновым, Рычку да Гаврилу, да Ивану Нееловым ... тем всем 12 человеком вдоль 20 сажен, а поперег 6 сажен, по улицу по обе стороны и по Неудачино место Шишкина».
Названные здесь Гаврила и Иван Нееловы, скорее всего, были братьями Рычка, так как деревня у них была общая. Это вытекает из следующей записи: «В том же году (1588) тот же Мухорт с товарыщи приходили в Рычкову да в Гаврилову деревню Нееловых и изымали на поле кре¬стьянина Исака Быковского и вы¬мучили на нем 10 рублев денег. В 97-м г. тот же Мухорт с товарыщи после Николина дня вешнего при¬ходили на Гаврилов двор Неелова разбоем и двор сожгли, и животов его поимали, платья и саженья и всякие рухляди на полтораста рублев».
12. Конец XVI века – Великий Новгород.
В источниках упоминается в (1590, 1596, 1602, 1604 гг.) сын боярский, помещик Никольского Бутковского погоста Водской пятины, послух Афанасий Васильевич Неелов. Информация о нём содержится и в  переписной книге Новгородского судного приказа, где рассматривалась тяжба его с Фёдором Елагиным о разделе крестьян  в общем селе. «Дело судное Федора Елагина с Офонасьем Нееловым во крестьянстве; вершено. 103 г.». Там же названы его братья Темир, Михаил, Посник и Григорий. Ещё одно упоминание в 1604 г. «Офонасей Ва¬сильев сын Неелов, ему жалованья на 112 г. оклад его сполна 8 рублев дано. Деньги взял сын его Ондрей Неелов».
13. XVI - XVII века – Юго-Западная Русь.
 Там около 1600 г. во Львове жили Сенко Неело и Федко Неелов.
14. XVII век - село Каменная Яруга.
Одним из центров компактного проживания Нееловых было и остаётся село Каменная Яруга  под Чугуевым. Основателем этой ветви следует признать Фому Неелова - чугуевского полкового казака, возвратившегося с Дона в 1681 г., о чем указывает «Поручная запись чугуевских стрельцов детей боярских о возвращении Фомы Неелова и Ивашки Шаповала с Дона по истечении срока». В 1686 г. он числился полковым казаком, в 1688 г. - пятидесятником, в 1693 г. - кормовым или городовым казаком. С тех пор и по настоящее время в Каменной Яруге компактно проживают Нееловы, относившиеся в XIХ в., к крестьянскому сословию.
Из всего выше сказанного можно сделать один, конечно, не бесспорный вывод. С большой долей вероятности следует признать местом появления фамилии Нееловы  московские земли в начале XV в. или ранее. Затем Нееловы, будучи верными служилыми людьми Московских князей, расселялись ими  по различным территориям нашего государства.
Остальные ветви рода Нееловых,  возникшие позднее в XVIII - XIХ вв., скорее всего, вышли из вышеупомянутых, но установить эту связь практически не удаётся из-за отсутствия достоверной информации.
***
Существует ещё одна интересная легенда о происхождении рода Нееловых, основанная на так называемой «Поганой книге». Основой этой книги являлись Местнические справочники XVII в., объединяющие рукописи с общим очень длинным названием:  «Книга перечневая для скорого прииску отеческих дел, для укоризны отечеству и потерки их, у кого с кем будет в отечестве счет, и то писано в сей книге имянно. Роды по статьям и в тех статьях под главами тех родов потерки всякому роду по своему прозванию. Выписано из разрядных книг и из Посольского приказу и из иных приказов из дел, тому всему имянныя статьи и в сей книге писано имянно по годом, кто где преже всего у каких дел с кем бывали, и в каких чинех и в каких годех».
Создание этих справочников было вызвано потребностью решения земельных вопросов и местнических споров после присоединения Новгород к Московскому княжеству Великим князем Иваном III. Новгород признал себя «отчиною» московских князей, а после похода 1478 г. Новгородская республика навсегда перестала существовать, исчезло вече, а знаменитый вечевой колокол - символ независимости Новгорода, был увезён в Москву. Возглавлявшая сопротивление новгородцев Марфа Борецкая (Марфа Посадница) - вдова посадника Исаака Борецкого и мать убитого в 1471 году посадника Дмитрия Борецкого в 1479 г. была увезена в Москву. Затем она была пострижена в монахини под именем Марии в Зачатьевском монастыре Нижнего Новгорода, где и умерла в 1503 г. Земли Марфы были конфискованы.
Мятежное новгородское боярство и дворянство, которому московские власти не доверяли, лишилось своих вотчин, и было переселено в центральные уезды страны. Так в 1484 г. московское правительство выселило из Новгородской земли более 7000 землевладельцев, в 1489 г. - ещё 1000. На их месте размещались преданные московские служилые люди. На конфискованных у новгородцев землях были испомещены сотни безземельных московских служилых людей, по подсчётам известного советского историка Г. В. Абрамовича, всего более 1300 человек.
Это массовое переселение, продолжавшееся до начала XVI в., потребовало составления писцовых книг, в которых фиксировались размеры владений, качество земель, количество крестьянских дворов и другая информация.
При этом в местнических справочниках фиксировались «укоризны», «потерьки» и «находки», родословные легенды и «служба» предков.
Все «укоризны» Местнического справочника можно условно разделить на «укоризны» служебного и родословного характера. Служебные «укоризны» имели всеобщий характер, и касались придворной, посольской,  административной службы; фиксировали военные назначения и приказную службу.
Родословной «укоризной», прежде всего,  являлась связь с определёнными социальными слоями, происхождение из определённых земель, давность и «крепость» службы предков.
Одной из самых многочисленных «потерек», встречающихся в сборнике, является указание на родство с детьми боярскими. Если указание на происхождение из государевых детей боярских оказывается  в справочнике не «упреком», а дополнительной «утяжкой», довеском  к какому-то неблагоприятному «случаю» из истории рода, то происхождение из митрополичьих, архиепископских и патриарших детей боярских  упоминается само по себе  и представляет собой гораздо более серьёзную «укоризну».
Другая «потерька», связанная с происхождением, это упрёк в родстве с холопами. При этом выстроена особая иерархия таких «потерек», учитывающая вид холопства: служилого и кабального; истекшего и продолжающегося (тянущегося). При указании на службу в холопах справочник приводит  максимально число фактов, отмечая подробности и обстоятельства принятия кабалы, но ни в одном случае не ссылается на источники.
Укоризною для рода, хотя и менее значимой, являлось его происхождение из определённых земель. В справочник включено большинство представителей крупного удельного боярства из территорий, присоединённых к Москве в середине XV-XVI вв.
Далеко не столь безобидным было указание на происхождение рода из Новгородской земли. Результатом этого и явилось появление «Поганой книги» составленной в XVII в. - списков бывших княжеских и боярских послужильцев, испомещенных в Вотской пятине Великого Новгорода, в число которых попали и Нееловы, один из немногих чисто русских старинных родов, возвышению которого, завидовали на Новгородчине в XVII в.
Ещё одним аспектом родовых «укоризн» являются  сведения о проступках и позорных наказаниях предков. Наиболее жёстко каралась измена – чаще всего казнью через отсечение головы или публичное битиё кнутом.
Особое место в Местническом справочнике занимают «случаи», связанные с прецедентами и казусами в местнических тяжбах. К таким «потерькам» относились: само неправое челобитье, отказ служить с кем-то; признание равенства с кем-то и т.п. Усугубляла картину запись о наказании, которому подвергался челобитчик: битье батогами или выдаче головой.
Так вот в «Поганой книге» можно найти и легенды о происхождении некоторых родов. Такую запись приводит К. В. Баранов:
«Да в то же время князь великий Иван Васильевич Дородный имал у бояр и у дворян их послужильцы и послал в Великий Новград испоместить в Вотцкую пятину – Нееловы, Гурьевы… После великого князя Михаила Черниговского шли дети ево, великие князья чер¬ниговские, к великому князю Роману Володимерскому сверх Окою рекою в стругех. А с ними в то время были с Николиным образом чюдотворцовым Черниговского собору взят протопоп Неел, а имя ему Семен, да пономарь Гурий, а имя ему Савва. И по великому чюдеси Николы чюдотворца и по княженецкому велению протопоп Неел да пономарь Гурий оставлены с Николиным образом в Торусе, и от них пошли в Торусе Нееловы, от протопопа Неела, а Гурьевы от пономаря Гурья. И их правнучата посланы в Великий Новград в Вотцкую пятину на поместья: Нееловы дети Тимофей, Роман да Василей в Руцком погосте…».
В этой легенде нет указаний на какие-либо времен¬ные рамки; имён братьев Тимофея, Романа и Василия Нееловых, помещиков не существовавшего Руцкого погоста (существовал близкий по звучанию Врудский погост), в древних новгородских книгах не обнаруживается, нет и других упоминаний о тарусских Нееловых того времени. В общем, следует сделать вывод о том, что «Поганая книга» вряд ли может служить достоверным источником, недаром многие исследователи, сведения, взятые из неё называли «генеалогическими пасквилями».
***
Упомянутые выше персоны могут быть названы родоначальниками ветвей рода Нееловых весьма условно, исходя из имеющейся на сегодня информации. При составлении генеалогических деревьев ветвей этого рода автор столкнулся с парадоксальной ситуацией – лишь некоторые из этих персон вписываются в родословные. В связи с этим в начале родословных оказываются те персоны, о которых имеются хотя бы скудные сведения. Использовать же родословные росписи, поданные в государственные учреждения в прошлые века, удаётся только в редких случаях.
Старейшая из сохранившихся родословных Нееловых, поданная в Разряд в 1687 г. Григорием Михайловичем Нееловым, называет родоначальником Ивана, переведённого вместе с отцом из Новгорода и служившего по Переславлю, а затем отправленного вместе с сыном Григорием в Смоленск. На документах рукой автора сделана приписка: «Старинные родственные письма в разоренье затерялись, а которые родственники наши дорогобужане и вязьмичи, те сами про себя скажут». Это говорит о трудности документального подтверждения родственных связей даже в те далёкие времена, что тогда говорить о нашем времени. Распечатка этого древа, подвергшегося доработке, приведена в приложении (Нееловы Смоленские), а его анализ позволяет сделать несколько интересных выводов:
- информация, которую можно найти в сохранившихся документах, скудна и отрывочна (для многих персон даты жизни удаётся определить весьма приблизительно, а для некоторых и этого сделать невозможно);
- сведения о службе, роде занятий чрезвычайно скудны;
- в родословной наверняка отсутствуют многие персоны, так как трудно предположить, что в те времена в семьях имелось по одному ребёнку;
- государевы люди часто меняли место жительства, что очевидно вызывалось служебной необходимостью.
Следующая по времени родословная была подана Олонецкими Нееловыми (правда проживавшими в Чернском уезде Тульской губернии) в XVIII в. и восходит к новгородцу Владимиру Ивановичу и его сыну Фролу в конце XVI в. начале XVII в.
В конце XVIII в. через поверенного генерал-майора Петра Абрамовича Ганнибала в Правительствующий Сенат и Геральдическую контору было подано прошение инженер - поручика Павла Семёновича Неелова о признании его дворянства. К прошению прилагалась родословная, восходящая к новгородцу Мирону Борисовичу Неелову, получившему в 1673 г. грамоту от царя Алексея Михайловича на дворянство и вотчины. Эта ветвь рода Нееловых наиболее близка автору, так как по женской линии через бабку Маргариту Евгеньевну Сладкову урождённую Неелову, он к ней и причислен. Эта ветвь из-за родственной связи с Ганнибалами (подробно об этом будет сказано далее) будет именоваться Ганнибаловской.
Проведённые изыскания позволили выявить родоначальников ветвей рода Нееловых и построить их родословные росписи, которые в даны в конце книги.

Теперь самое время поговорить о некоторых представителях обширного рода Нееловых и других родов, связанных с ними родственными узами. Даже беглый взгляд на родословные росписи, приведённые в конце книги, позволяет выделить определённые особенности ветвей, вызванные местом проживания, родом занятий, чертами характера.


Глава 2
ВЕТВИ РОДА НЕЕЛОВЫХ
 
СМОЛЕНСКАЯ ВЕТВЬ РОДА НЕЕЛОВЫХ

1-е ПОКОЛЕНИЕ
Смоленская ветвь рода может считаться древнейшей, так как берет своё начало в середине ХV в. Правда, Смоленской назвать её можно довольно условно, так как начало она берет от Ивана, переведённого вместе с отцом в Переславль Залесский из Великого Новгорода. В Борисоглебском стане было даже сельцо Неелово, которое, скорее всего, принадлежало помещикам Нееловым. После присоединения к Москве Дорогобужа в 1500 г. и Смоленска в 1514 г. сын и внук Ивана Неелова были переведены на службу в Смоленские земли, поместье это отошло в казну, и было передано монастырю.
2-е ПОКОЛЕНИЕ
Его сын Василий Иванович (см. роспись Нееловых Смоленских № 2) при великом князе Василии    Ивановиче   служил по Переславлю Залесскому по первой статье, куда были переведены из Новгорода его дед и отец. Затем он с сыном Григорием был переведён на Смоленщину и в 1552 г. упоминается как дворовый сын боярский и помещик Дорогобужского уезда. Такие перемещения служилых людей были связаны с неспокойной обстановкой на приграничных Смоленских землях. Московское правительство, стремясь пресечь возможную измену, переселяло исконных вяземских и дорогобужских помещиков в другие уезды, а на их земли были испомещены дворяне и дети боярские из Северо-Восточной Руси.
Все они входили в дворянское войско, основанное на поместной системе, которое сформировалось при Иване III, что было связано с объединением Русских земель вокруг Великого княжества Московского. В него входили новые удельные княжества, дворы удельных князей и бояр распускались, а служилые люди переходили к великому князю. За службу они получали в условное держание или в вотчину поместья. Таким образом, основную массу поместного войска составляли дворяне и дети боярские, а также их боевые холопы.
Класс детей боярских сформировался в начале XV в. и сначала они были «закреплены» за определёнными городами, имели небольшие вотчины, и привлекались князьями на военную службу. Позднее дети боярские разделились на дворовых детей боярских, служивших в составе Государева (великокняжеского) двора и городовых детей боярских, изначально служивших удельным князьям и закреплённых за определённым городом. При этом служба при великокняжеском дворе была более почётной и доходной - дворовые дети боярские получали более высокое жалование, чем городские. Во второй половине XVI в. они занимали промежуточное положение между городовыми и выборными детьми боярскими.
При Иване Грозном было сформировано центральное военное учреждение - «Разрядный приказ», а в 1555-56 гг. было составлено «Уложение о службе», регламентирующее порядок службы помещиков. Служилые люди были разделены на «статьи», принадлежность к которой определяла поместный и денежный оклад.
Вплоть до середины XVII в. дворянские дети считались «новиками», которыми тогда именовались  подростки из дворян, детей боярских или городовых, поступивший на военную службу в 15 лет, и внесённые в десятни (списки служилых людей по отечеству). Затем верстать их на военную службу стали с 17, а потом с 18 лет. Новиками также назывались и дворяне, прослужившие на государственной службе ряд лет, но ещё не вёрстанные денежным и земельным окладом.
В зависимости от достатка размер поместного оклада «новика» в XVI в. составлял 100-400 четвертей пахотной земли и денежного от 4 до 10 рублей. В XVII в. земельное жалованье вновь повёрстанным в службу, составляло  40-350 четвертей, а денежное - 3-12 рублей. Иногда служилые люди из детей боярских получили повышенные оклады. Как правило, повышенными окладами верстались служилые дворяне, многие годы, участвовавшие в военных походах или занимающие начальственные должности.
3-е ПОКОЛЕНИЕ
Григорий Васильевич Неелов  (см. роспись Нееловых Смоленских № 3) был переведён на Смоленщину и имел поместье в Дорогобужском уезде Кременском стане.
Многие населённые пункты тех мест получили свои названия от владельцев, причём владельцы и названия поселений часто менялись. В конце XVI в. при составлении писцовых книг произошло закрепление большинства названий населённых пунктов, которые дошли до наших дней: Пушкино (от дворян Пушкиных), Плещеево (от Плещеевых), Алябьево (от Алябьевых), Неелово (от Нееловых) и т. п. Практически вымершую сейчас деревню Неелово, расположенную в 18 км от районного центра Сафоново, можно найти на современных картах.
Жизнь на этих приграничных землях расположенных между Московским и Литовским княжествами была очень неспокойна, особенно сильному разорению они подверглись в начале XVII века в Смутное время, а затем и польской интервенции. Дорогобужский и особенно Вяземский уезды постоянно разорялись отрядами самозванцев, поляков, московского правительства. В 1633 г. дорогобужские воеводы доносили в Москву: «…в Дорогобужском уезде, в Кремянском стану, от Дорогобужа верст с двадцать, в деревне Клемятине, в селе Неелове, деревне Опокеях, в деревне Светцовой литовские люди крестьян всех разогнали, а иных побили, и жен их, и детей поимали, и животы их разграбили. И ныне крестьяне все живут в бегах по лесам, и многие люди бегут в Дорогобуж битые и раненые, и грабленые, и на дорогах многие побиты…».
Поэтому кормиться с земли тамошним помещикам было невозможно, и прожить им можно было только с жалованья за службу, причём служить приходилось на стороне Московского государства, самозванцев, поляков. При этом многие дворяне в зависимости от обстоятельств переходили с одной стороны на другую, становились «изменниками», поместья их разграблялись и уходили в чужие руки. Примером этого могут служить дети Григория Неелова.
4-е ПОКОЛЕНИЕ
Афанасий Григорьевич Неелов (см. роспись Нееловых Смоленских № 4) находился на службе у поляков и в 1610 г. подал королю польскому и великому князю литовскому Сигизмунду III челобитную о пожаловании ему старого его поместья и поместья брата Данилы, погибшего под Калугой.
«Наяснейшему государю Жигомонту, королю Полскому и великому князю Литовскому, и государю нашему королевичю Владиславу Жигомонтовичскю, бьет челом верноподданной Дорогобуженин Офонко Григорьев сын Неелов. В Цареве Займище, в острожке, крест целовал вам государем и служил я и по ся места ваши службы у гетмана Желтовского полку; оклад, государь, мой поместной 700 четвертей; а поместейца, государь, за мною в Дорогобужском уезде, в Кремянском стану…. Да в том же, государь, стану две пуст. мои вотчинные, пуст. Ивашенкова да пуст. Ошиткова. Да брата, государь, моего Данила Неелова поместейца в том же стану Кременском… пожалуйтя, государи, меня моим старым поместейцом и брата моего выморочным поместейцом…». В челобитной перечисляются пустые дворы, принадлежавшие Афанасию Григорьевичу.
Просьба была удовлетворена, Афанасий Неелов получил своё старое поместье и поместье брата в Кременском стане Дорогобужского уезда (позднее это поместье перешло к Василию Грязнову). История умалчивает, за какие такие заслуги и подвиги Афанасий Григорьевич был облагодетельствован оккупантами, но всё это напоминает явное предательство, недостойное звания русского дворянина.
 «Офонасью Григорьеву сыну Неелову дано старое поместье его и брата его Данила Неелова, в Дорогобужском у., в Кременском стану его поместье, д. Каминцова, д. Олферова, п. Терехов, где и двор его … а брата его поместье Данила Не¬елова, д. Обуховая, где и двор брата его … до воли и ласки короля его милости. Под датою 1610, сентября 25 дня». «В январе 1611 г. поч. Булыгин в Кремянском стане Дорогобужского у. c с. Воскресенским, Фаустово тож, дд. Федосово, Кочино, Ржава, Лисицыно, п. Борисов, пп. Турьева и Прокопово королем Сигизмундом пожалованы Афанасью Григорьевичу Неелову. Афанасью Григорьеву сыну Неелова на отчизны и поместья его, с. Воскресенское, Фаустова тож, д. Федосова, д. Костина, д. Ржава, д. Лисицына, поч. Борисов, поч. Васки Грязнова Булыгина, п. Турьева, п. Прокопова, в Дорогобужском у. в Кремянском стане, всего 350 четвертей. Лев Сапега, канцлер».
Брат его Данила Григорьевич Неелов (см. роспись Нееловых Смоленских № 5) в 1550 г. царём Иваном Васильевичем был зачислен в тысячники и получил поместье в 100 четвертей. Тысячники выполняли многие важные командные функции, часто назначаясь полковыми воеводами и головами.
В 1592 г. он упоминается, как ограбленный литовскими людьми: «А из Витебска и с Велижа литовские люди завладли насильством Лугкого у. селом Огрызковым с деревнями…приходя в то село и в деревни многижда государевых детей боярских переграбли и животы их и хлеб поимали...». 
Данила Григорьевич был убит под Калугой в 1606 или 1607 г. Очевидно, он участвовал в четырёхмесячной осаде Калуги войсками царя Василия Шуйского, где укрылись повстанцы под предводительством Ивана Болотникова. Его жена и дети (сын и три дочери) в 1609 г. оказались в Смоленске, осаждённом Польско-литовские войска короля Сигизмунда III, где и умерли. Об этом писал в своей челобитной брат Данилы Афанасий: «…а жена, государь, брата моего и дети в Смоленске в осаде в замке померли…».
5-е ПОКОЛЕНИЕ
О представителях этого поколения скудные сведения имеются только о детях Афанасия Григорьевича Неелова, приведённые в родословной росписи Смоленских Нееловых.
6-е ПОКОЛЕНИЕ
Иван Иванович Неелов (см. роспись Нееловых Смоленских № 12) был стрелецким головой, в октябре 1589 г. участвовал в походе царя Фёдора Ивановича к Новгороду Великому, где ставил сторожей в царском стане, а в январе 1591 г. служил стрелецким головой в Ивангороде. В 1602 г. он был объезжим головой в Москве от Никитской улицы до Неглинной.
В начале XVII в. клан смоленских Нееловых значительно расширился - во  второй Смоленской десятне 1606 г. упоминается 35 Нееловых, тогда как в первой десятне 1574 г. их всего 6.
Многие из этих Нееловых участвовали в знаменитом «Смоленском сидении» 1609-11 гг. – обороне Смоленска от польских захватчиков. Некоторые из них, в том числе женщины и дети погибли во время этой блокады.
Эта беспрецедентная осада продолжалась без малого два года. Польские войска  под предводительством канцлера Литовского княжества Льва Сапеги подошли к Смоленску в сентябре 1609 г., осадили город, и  25-27 сентября предприняли первый штурм, который был отбит. Смоленск обороняли гарнизон из 5400 человек при 200 пушках и вооружённые горожане. Руководил обороной смоленский воевода М. Б. Шеин. Войском Речи Посполитой командовал Сигизмунд III, оно насчитывало 12500 человек при 30 пушках и 10 тысяч запорожских казаков гетмана Олевченко.
За время осады поляки сделали подкопы под крепостные стены, но их обнаружили защитники и выбили захватчиков из тоннелей. В начале июля 1610 г. отряд, шедший от Москвы на подмогу к осаждённым, был разгромлен под д. Клушино, а  в польский лагерь была доставлена осадная артиллерия. Это дало возможность Сигизмунду III активизировать боевые действия, и предпринять несколько штурмов, которые были отбиты. Осаждённые терпели страшные лишения: не хватало провизии, питьевой воды, боевых припасов, начались болезни. Несмотря на это защитники крепости осуществляли многочисленные вылазки, постоянно тревожа польские войска. Во время одной из таких вылазок в польском лагере было захвачено королевское знамя, принесённое в Смоленск.
К лету 1611 г. в живых остались около 200 солдат и около 8 тысяч жителей Смоленска. Решающий штурм начался в ночь на 13 июня со всех сторон. Воевода Шеин со своим отрядом вступил в бой с поляками, пытавшимися проникнуть в город сквозь пробоину в одной из стен, но был ранен и попал в плен. Тем не менее, горожане продолжали сражаться, и последние защитники города, проникнув в Успенский собор, где хранились запасы пороха, взорвали его вместе с собой и наступающими поляками. Оставшиеся в живых были взяты в плен.
Результатом этой героической, одной из самых длительных оборон города в российской истории, было то, что войска Сигизмунда были измотаны, понесли большие потери (около 30 тыс. человек), и не смогли двинуться на помощь полякам к Москве.
Среди защитников Смоленска, как погибших, так и оставшихся в живых и попавших в плен, часто упоминается фамилия Нееловы. В списке смоленского полона числится более десяти Нееловых, да ещё с детьми.
Дружина Филиппович Неелов (см. роспись Нееловых Смоленских № 16) упоминается в Смоленской десятне 1606 г. как дворовый помещик, вёрстанный 450 четвертями «за литовскую службу». Историками высказывается предположение, что последняя приписка была сделана позднее не ранее 1612 г., т.е. после «Смоленского сидения», а в 1606 г.  готовился поход смолян под Москву против Ивана Болотникова.
Старославянское имя Дружина означающее «друг, товарищ» является скорее прозвищем, крестильное имя этой персоны было Иван. Проживал он в Смоленске, а затем во Владимире и стал основателем рода Владимирских Нееловых.
В августе 1610 г. он получил от канцлер великого княжества Литовского Льва Сапеги поместье под Смоленском: «Дружине Филиппову сыну Неелову на отчизну и поместье его, а в них: в Буйгородском стану селцо Холм, поч. Городец, д. Гришкина, селцо Наквасино, д. Якимкова; в Дубровском стану - д. Мончина, поч. Кокорев, д. Мальцова, д. Янкова, д. Осокорева, пуст. Волковичи, и Антоновское поместье Неелова в Буйгородском же стану д. Новоселье, селцо Кровопусково и д. Самулова». Это говорит о том, что в это время он был на стороне поляков. Однако, перейдя на сторону Московского государства  в 1617 г. получил от царя Михаила Фёдоровича жалованную грамоту на поместье в Переяславском уезде. В 1619-20 г. он имел денежный оклад 27 рублей.
Сохранилось письмо 1609 г. Дружине Филипповичу, находившемуся на царской службе, от его матери Арины Ивановны Нееловой, написанное, очевидно, до начала осады Смоленска. В письме мать сообщает Дружине о рождении у него сына Михаила и о трудном их житье в городе: «… а мы живем в Смоленску в городе; арожь у тебя в поли посеели в пору, а еровое в полу дал Бог добро, а крестьяне меня не слушеют, хлеба ко мне в город не везут; и даточной на нас человек сощной написан к городу, для осадного времени, и он мне человека в город не пришлют, и мне в городе всегда позор от детей боярских, от рассыльщиков, и я живу хоронясь…а жена твоя Марья и дети твои, сын Федор да сын твой Михаил, да дочери твои Оксинья да Олександра, дал Бог здоровы; а от меня тебе поклон». Из этого письма следует, что обстановка в городе накалялась, крестьяне вышли из повиновения, некоторые были мобилизованы и выживать в таких условиях женщинам с малолетними детьми было очень трудно.

7-е ПОКОЛЕНИЕ
Почти все представители этого поколения Нееловых, о которых имеются хоть какие-то сведения,  оказались в осаждённом Смоленске, а некоторые попали в плен. В росписи смоленских пленников, поданной Д. В. Оладьиным московским послам для переговоров с польским королём Сигизмундом, об обмене пленными упомянуты Михаил Михайлович,  Федора жена Михайлова с дочерью Софией и Аксинья Дружиновна Нееловы (см. роспись Нееловых Смоленских № 18, 29, 26).               
Больше сведений имеется о дворовом сыне боярском Михаиле Филипповиче Неелове (см. роспись Нееловых Смоленских № 20). Михаил Филиппович носил прозвище Шелпяк, этимология которого не ясна. В словаре Даля это слово трактуется как «ком обледенелого снега, который носится по воде».
Упоминается М. Ф. Неелов в актах 1609 г., в 1610 г. он был на царской службе вместе с сыном Михаилом и получил письмо от своей жены Агафьи, находящейся в осаждённом Смоленске. Письмо это рассказывает о том насколько тяжёлым было положение осаждённых: «Государю моему Михайлу Фипиповичю жена твоя Огафья с    детми челом биют... а пожалуешь, государь, похошь про нас ведать, и мы, государь, в бедности в Смоленске в осаде одва чють живы, да сидим заперты чатыре недели, за неделю Дмитровой субботы; а пожалуй, государь, нас, прости меня с детми за очи, каково што станетца; а хлеба, государь, нонешняго с обеих поместей яравого ничево не увезли, воры не дали, а и ржи, государь, посеяли девять четвертей в Худкове, а в Лоеве две четверти, а живата в осад не увели нисколка, потому что корму нет, толко конь голубой да кобылица; а людей со мной в осаде Сидорка без жены, да Орлова жена сама третья, да Ломсуева дочь; а Тимоха наш человек из осады от меня сбежал, а прежа того бежал от меня, и пришед ко мне выкрал конь голубой да кобылицу, и мы его на дворе у задних ворот изымали с лошедми, посадила его в житцу, и вскоре мы побежали в осад, и без меня люди и крестъяне его опростались, а он им вверился, и он бежал из осады, снес кое што платья обиходнаго; а в поместьях наших животы наши и статки, и люди и крестьяне, все поиманы; да сестры твои дал Бог здорова; а мы тебе, государю своему, мало пишем, да много челом бием до лица земнаго». Можно только удивляться мужеству этих людей, которые без какой-либо помощи, сумели продержаться два года в осаждённом городе и не сдаться врагу.
После освобождения Смоленска двадцать четы¬ре смолянина Нееловых были испомещены в Вологодском уезде, дав начало вологодской ветви рода. С середины ХVII в. (с 8 поколения по росписи) многие Нееловы проживали и служили в Москве, откуда направлялись по государеву указу и в другие земли.
8-е ПОКОЛЕНИЕ
Григорий Михайлович Неелов (см. роспись Нееловых Смоленских № 29) в 1650 г. был жильцом рейтарского строя, затем воеводой в Тотьме, Пустозерске и Коротояке.
Г. М. Неелов был достаточно видным служилым человеком Московского государства и имел большой оклад. «В боярской книге 155 г. (1647 г.) оклад ему с придачами поместной 850 чети, денег 42 рубли. Ему ж за службу 172-го (1669 г.) и 173 г. (1670 г.) по памятей Ыноземского приказу 130 чети, денег 9 рублев. Да по расписке из приказного стола 177-го (1674 г.) за рану 100 чети, денег 5 рублев и за перехожие за 80 чети денег четыре рубли. Ему ж по памяти  Ыноземского приказу за Гансевский бой 167-го г. денежная придача, и вместо поместного окладу 12 рублев». То есть его суммарный поместный оклад составлял 1160 четвертей, что примерно равнялось 630 гектарам, и денег около 60 рублей.
Следует отметить, что такой высокий оклад был получен Григорием Михайловичем не только за службу при дворе, а и за участие в сражениях. Участвовал он в Тринадцатилетней Русско-польской войне 1654-67 гг., а конкретно в Гансевском (Госьевском) бою – битве у села Верки под Вильнюсом. В этом сражении, начавшимся 11.10.1658 г., русские войска под командованием воеводы князя Юрия Долгорукова разбили войска гетмана Винсента Гонсевского. Сам гетман и многие его военачальники были пленены,  «… ратных людей его, гетмана Гонсевскаго полку, побили на голову; и твои ратные люди его, гетмана Гонсевскаго, ратных людей секли на 15 верстах». Правда, воспользоваться этой победой Долгоруков не сумел. Из-за разорения местности, армия князя оказалась без хлеба и конских кормов и 19 октября, оставив в Вильне с князем Шаховским 1500 солдат, Долгоруков отступил к Шклову.
В 1650 г. Г. М. Неелов, числившийся жильцом, подал царю челобитную в которой просил написать его в переднюю: «...Бьет челом рейтарского строя из выбору жилец Гришка Михайлов сын Неелов. Служу я в житье лет с десять всякие твои государевы службы. И в прошлом в 155 г. был на Ливнах и на новом Цареве Алексееве городе валовое дело делал; а по разбору твоего боярина Ильи Даниловича Милославского выбран в выбор в 200 человек, и живу на Москве год без съезду. А которому ученью учен, и тому умею. А дядья мои и братья служат тебе, государю, по московскому списку и в передней».
Здесь требуются некоторые пояснения. В челобитной говорится, что Г. М. Неелов был в Ливнах и Новом Осколе (новый Царёв Алексеев город), которые входили в Большую засечную черту, где участвовал в «валовом деле», то есть строительстве оборонительных укреплений. Строительство новой засечной черты и ремонт старой, в котором активное участие принимали дворяне и дети боярские,  началось в 1636 г. Дворяне должны были строить укрепления силами своих людей и крестьян: с 25 крестьянских дворов должна была строиться одна сажень вала.
Участие в «валовом деле» поощрялось выплатой жалованья по окладам и придачами к поместным и денежным окладам. Но в 1648-49 гг. в правительство пришло множество челобитных о невыдаче жалованья и отсутствии придач за эту службу, прежде всего за участие в постройке Белгородской засечной черты. Правительство распорядилось о пожаловании придач дворянам и детям боярским за «валовое дело», затем была удовлетворена коллективная просьба «городов», о разборе их на местах, «без московской волокиты». В январе 1649 г. в Кремле был устроен приём для выборных от городов дворян и детей боярских. Разбирать «города» должны были разборщики во Владимире, Мценске, Калуге, Переяславле Рязанском и Нижнем Новгороде.
Вот в этих событиях и участвовал Г. М. Неелов. В то время он имел чин жильца, то есть относился к лучшим провинциальным дворянам, которые по выбору от городов служили при московском дворе. Проживали они в Москве и каждое утро обязаны были  являться к дворцу и ожидать поручений на дворе, на крыльце или в передних сенях. Просьба Григория Михайловича означала получить допуск в приёмную государя, тем самым повысив свой статус.
На челобитной сделаны пометы: «Государь пожаловал, велел написать в стряпчих», «158 г. августа в 23 д. Справить в списке и к кресту привести». Следовательно, просьба челобитчика была удовлетворена, Григорий Неелов получил очередной чин стряпчего и доступ в приёмную государя. Из челобитной также следует, что его дядья и братья уже писались по престижному московскому списку и были записаны в передней.
В 1660 г. Г. М. Неелов был воеводой в небольшом вологодском городке То;тьме, а в 1664 г. был головой из начальных людей «…над стольниками и дворянами, которые были отставлены от службы».
01.08.1670 г. Неелов принял Пустозёрское воеводство от Ивана Савиновича Неелова, своего дальнего родственника, относяшегося к Вологодским Нееловым. Об этом стоит рассказать подробнее, так как не существующий ныне северный город Пустозёрск навсегда связан с именем одного из основателей староверчества - протопопа Аввакума.
***
Историки считают, что XVII столетие для России во многом было переломным, и связывают его со «Смутным временем» и началом западного влияния, приведшим к разрушению мировоззренческого и поведенческого единства русских людей.
О «Смутном времени» и расколе  Русской церкви написано огромное количество художественных книг и серьёзных исторических исследований, сняты десятки художественных и документальных фильмов. Тем не менее, автор считает возможным напомнить читателю основные моменты этой эпохи, которую можно назвать первой Русской революцией, и в которой можно найти нечто схожее с последним двадцатилетием нашего беспокойного времени.  Да, велик и могуч Русский язык: в слове раскол так и слышится треск сухого полена расчленённого надвое тяжёлым топором.
Благодатной почвой для раскола являлось «Смутное время» (1598…13 гг.), толчком к которому, по словам историка В. О. Ключевского, послужило «…насильственное и таинственное пресечение старой династии и потом искусственным её воскрешением в лице первого самозванца».
Конец династии Рюриковичей после смерти царя Фёдора сопровождался разрушительными последствиями, причинами которых были стихийные бедствия, польско-шведская интервенция и тяжелейший политический, экономический, государственный и социальный кризис. В него были втянуты все классы и группы русского общества, которые выступали, по словам Ключевского «…в том самом порядке, в каком они лежали в тогдашнем составе русского общества, как были размещены по своему сравнительному значению в государстве на социальной лестнице чинов. На вершине этой лестницы стояло боярство, оно и начало Смуту».
Результатом этого явилось обнищание народа, сокращение территории русских земель, падение авторитета власти, широкое проникновение иноземного влияния, в том числе и религиозного, повлиявшие на жизнь и обычаи населения.
Считают, что окончилось «Смутное время», возникновением новой династии Русских царей в 1613 г., хотя это брожение продолжалось ещё долгое время. Проведённый в Москве Земский собор 1613 г., в котором участвовали представители различных земель и всех сословий русского общества, включая крестьян, избрал на царство Михаила Фёдоровича Романова, положив начало новой династии, правившей Россией более трёхсот лет, вплоть до очередной революции 1917 г.
Последующие годы после Смуты и в целом весь переломный XVII в. характеризуется собиранием русских земель под эгидой Москвы, продвижением в районы Сибири, войнами с Польшей и Швецией за освобождение исконно русских земель, а также многочисленными государственными, политическими, экономическими и религиозными реформами. Но не всем эти реформы были по душе, так религиозным преобразованиям противилась часть духовенства, что привело к расколу русской православной церкви. Основополагающую роль в расколе церкви сыграли патриарх Никон и второй царь из династии Романовых  Алексей Михайлович.
Основными причинами и мотивами церковных преобразований являлись:
1. Централизация Русского государства, требовавшая унификации церковных правил и обрядов.
2. Распространение книгопечатания позволяло установить единообразие текстов. Однако требовалось решить, по каким образцам проводить эти исправления, учитывая при этом политические соображения и желание сделать Москву центром мирового православия («Третьим Римом»). Это требовало сближения с греческим духовенством, которое настаивало на исправлении русских церковных книг и обрядов по греческому образцу.
3. Греческая церковь к этому времени пережила ряд реформ и значительно отличалась от древних византийских и русских образцов.
Часть русского духовенства выступила против предложенных преобразований. Основными противниками реформ, проводимых Никоном, были священники Иван Неронов, Аввакум, Лазарь и Никита.
Среди них, несомненно, наиболее известной и легендарной личностью являлся протопоп Аввакум человек железной воли и непреклонного, неуступчивого характера, фанатично преданный старым обрядам. Известности Аввакума, дошедшей до наших дней, способствует его литературное наследие - ему приписывают 43 сочинения, наиболее известным из которых является «Житие протопопа Аввакума, им самим написанное». Книга эта, несмотря на то, что она была написана триста с лишним лет назад, поражает живостью и образностью изложения, непоколебимой убеждённостью в своей правоте.
 Родился Аввакум Петрович в 1620 г. в селе Григорове Нижегородской губернии в семье священника. В 1638 г. женился на 14-летней Анастасии Марковне, которая на всю жизнь стала его верной спутницей и матерью восьми их детей. В 1642 г. он был рукоположен в диаконы, в 1644 г. поставлен священником, а в 1652 г. был возведён в протопопы, т. е. старшие священники.
 Аввакум был строг к самому себе и прихожанам, не терпел беззакония и отступления от церковных канонов, что приводило к конфликтам, часто заканчивающимися избиением протопопа, вследствие чего ему приходилось несколько раз бежать и спасаться в Москве.
В конце 1652 г. Аввакум начинает служить в Москве в Казанском соборе, принимает участие в кружке «ревнителей благочестия» («боголюбцев»), возглавляемом царским духовником Стефаном Вонифатьевым. В этот кружок входил и нижегородский митрополит будущий патриарх и враг Аввакума Никон. В то время между ними было единство взглядов, о чём свидетельствует подпись Аввакума под челобитной царю с просьбой назначить Никона патриархом.
Однако вскоре их взгляды разошлись, и Аввакум стал одним из первых ревнителей старины, подвергшихся преследованиям со стороны Никона: в сентябре 1653 г. его бросили в тюрьму при Андроньевом монастыре и стали увещевать, но безуспешно, а затем сослали в Тобольск. В 1656 г. его отправили  в экспедицию воеводы Афанасия Пашкова в Даурию, сопряжённую с множеством трудностей и лишений, где протопоп подвергался преследованиям «озорника-воеводы», которого обличал в разных «неправдах».
В 1663 г. по ходатайству друзей Аввакум был возвращён в Москву, где был тепло принят боярами - врагами Никона и удостоен расположения царя. Однако убедившись, что Аввакум не личный враг Никона, а противник обновлённой Церкви, ему посоветовали если уже не «соединиться», то хотя бы молчать. Аввакум молчал недолго, и с новой силой стал укорять и ругать архиереев за исправление символа веры и богослужебных книг, троеперстное сложение, и т.д. В результате чего в 1664 г. Аввакум был сослан в Пустозёрск, но до него не доехал и больше года прожил в Мезени, где не прерывал своей яростной проповеди.
В 1666 г. Аввакум был привезён в Москву на суд вселенских патриархов над Никоном, где его тщетно увещевали. За обедней 13 мая в Успенском соборе его расстригли и предали анафеме, в ответ на это, Аввакум тут же возгласил анафему архиереям. В следующем году вместе со своими единомышленниками («отцами Пустозёрска») попом Лазарем, дьяконом Фёдором и иноком Епифанием он был отправлен в Пустозёрск, до которого на этот раз добрался благополучно.
Здесь и пересеклись жизненные пути Аввакума и Нееловых. В Пустозёрске 16.12.1667 г. ссыльных  встречал тамошний воевода Иван Саввинович Неелов, принадлежащий к Вологодской ветви этого рода (см. роспись Нееловых Вологодских № 16).
Вот как об этом рассказывает сам Аввакум: «Посем той же полуголова Иван Елагин был и у нас в Пустозерье, приехав с Мезени, и взял у нас сказку. Сице реченно: год и месяц, и паки: «Мы святых отец церковное предание держим неизменно, а палестинскаго патриарха Паисея с товарыщи еретическое соборище проклинаем». И иное там говорено многонько, и Никону, заводчику ересем, досталось небольшое место. Потом привели нас к плахе и, прочет наказ, меня отвели, не казня, в темницу. Чли в наказе: Аввакума посадить в землю в струбе и давать ему воды и хлеба. И я сопротив тово плюнул и умереть хотел, не едши, и не ел дней с восмь и больши, да братья паки есть велели.
Посем Лазаря священника взяли и язык весь вырезали из горла; мало попошло крови, да и перестала, Он же и паки говорит без языка. Таже, положа правую руку на плаху, по запястье отсекли, и рука отсеченная, на земле лежа, сложила сама персты по преданию и долго лежала так пред народы …
Посем взяли соловецкаго пустынника, инока-схимника Епифания старца, и язык вырезали весь же; у руки отсекли четыре перста. И сперва говорил гугниво. Посем молил пречистую богоматерь, и показаны ему оба языки, московский и здешней, на воздухе; он же, един взяв, положил в рот свой, и с тех мест стал говорить чисто и ясно, а язык совершен обретеся во рте. Дивны дела господня и неизреченны судьбы владычни! – и казнить попускает, и паки целит и милует!
Посем взяли дьякона Феодора; язык вырезали весь же, оставили кусочик небольшой во рте, в горле накось резан; тогда на той мере и зажил, а после и опять со старой вырос и за губы выходит, притуп маленько. У нево же отсекли руку поперег ладони. И все, дал бог, стало здорово, – и говорит ясно против прежнева и чисто.
Таже осыпали нас землею: струб в земле, и паки около земли другой струб, и паки около всех общая ограда за четырьми замками; стражие же пред дверьми стрежаху темницы. Мы же, здесь и везде сидящии в темницах, поем пред владыкою Христом, сыном божиим, песни песням, их же Соломан воспе …».
Условия, в которых содержались узники, были ужасны – они сидели в земляной тюрьме (яме) на хлебе и воде, а ведь это же за полярным кругом, 67 параллель, среднегодовая температура -3оС. Да сильны духом и крепки телом были раскольники, ведь они прожили в этих не человеческих условиях четырнадцать лет.
При этом Аввакум продолжал бомбардировать царя письмами, в которых отстаивал устои старой веры и поносил новых иерархов церкви. Наконец дерзкое письмо, обращённое к сыну царя Алексея Михайловича Фёдору, в котором он поносил и ругал его отца и патриарха Иоакима, решило участь Аввакума и троих его товарищей – их приговорили к сожжению. В этом роковом письме он сообщал, что видел во сне горящего в аду Алексея Михайловича, который попал в адово пекло за то, что «отринулся от подлинной веры» и принял никонианство, но искупил ужасными мучениями свои преступления. При этом он требовал своего освобождения, чтобы, истребить все исчадия сатаны.
Но Фёдор даже в мыслях не допускал, что его отец мог бы быть грешником, посчитал письмо «великой хулой на царский дом», и приговорил «отцов Пустозерска» к сожжению. Казнь совершилась 14.04.1682 г., Аввакум с товарищами был сожжён в срубе. Уже на костре он обратился к свидетелям казни, подняв два пальца и говоря: «Молитесь и креститесь так, и божественная милость будет с вами; в противном случае песок покроет те места, где вы живете, и наступит конец мира».
Это аутодафе произвело огромное впечатление и не только не остановило раскольническое движение, но наоборот, расширило его. По злой иронии судьбы «апостолы» раскола погибли той же ужасной смертью, как и многие из их последователей.  Идея самоубийств, часто коллективных, по религиозным соображениям зародилась в старообрядчестве в XVII в. после реформы патриарха Никона. До практической реализации эту идею довёл некий «мужик-неук» Василий Волосатый (прозванный так за то, что он не брился и не стригся) из Вязников Владимирской губернии, который проповедовал «пощение до смерти». Это «самоуморение» рассматривалось как духовная схима, позволяющая очиститься  душе и телу и вырваться из царства антихриста.
Страну захлестнула целая эпидемия самоубийств, главный очаг которых был в месте их зарождения - во Владимирской, Костромской, Ярославской губерниях, затем этот дикий ритуал переместился на окраины. Число жертв исчислялось тысячами, так в 1672 г. в Нижегородской области сгорело «тысячи с две» раскольников, в 1679 г. в Тобольском уезде на речке Березовке сгорело 1700 человек.
Эти самоубийства продолжались, хотя и не так интенсивно, до начала XX века. Да и в наше время периодически появляются различные секты, психологические тренинги,  различные пророки, оболванивающие наивных людей. Правда, до самоубийств они их не доводят, но лишают денег и имущества. Следует сказать, что нередко и в давние времена, проповедники, призывающие к самоустранению, сами не хотели уходить из жизни, а старались воспользоваться имуществом своих жертв.
Что же касается самого раскола, то, безусловно, причины его крылись в кризисе Российской государственности XVII в. и революционном состоянии общества. Интересно об этом писал Казимир Валишевский в своей работе «Первые Романовы»: «… с начала своего исторического существования славянский мир неизменно колебался между двумя противоположными течениями; между анархией или силой центробежной и между порядком и силой концентрации». И ещё, подчёркивая особенности Русского раскола, «На западе великие религиозные конфликты противополагали обычно различные концепции, тезисы, основанные на некоторых важных пунктах догмы или дисциплины: троичность, божественность Христа, авторитета папы. Здесь же сражались и умирали за слова, буквы, за простые жесты!». Объясняя жестокости этой борьбы, он пишет: «Как это всегда бывает при спорах такого рода, за спором осмысленным и аргументированным последовал слепой взрыв страстей, и таким образом видоизмененная борьба приняла решительный оборот».
Раскольники до настоящего времени считают Аввакума мучеником и одним из своих  наиболее выдающихся учителей и даже имеют иконы его. На предполагаемом месте его сожжения уже в наши дни установлен памятный крест. Яркую картину раскола Русской православной церкви и всех событий с ним связанных, можно найти в многосерийном фильме Н. Досталя «Раскол» и в романе В. Личутина с одноименным названием.
В то время жить и работать в Пустозёрске было небезопасно, острог постоянно тревожили грабежами и набегами местные племена самоеды, которые ещё и конфликтовали между собой и с Берёзовскими казаками, о чём воевода сообщал стольнику Петру Алексеевичу Гагарину. По мнению Неелова «пустоозёрская самоядь», чтобы не платить налогов, перекочевала за Урал. Для того чтобы погасить эти конфликты воеводе пришлось взять аманатов (заложников) «…велено тое Самоядь Пурьягу и Ванютов, взяв у них из лутчих лутчих аманатов, выслать в Пустозерский острог по прежнему; и мне б тех аманатов держать в Пустозерском остроге с береженьем, а Самояди велеть быть в Пустозерском уезде, где они наперед сего бывали, и великого государя дань велеть с них имать по прежнему».

Воевода И. С. Неелов пробыл в Пустозёрске три года, и 01.08.1670 г. его сменил Григорий Михайлович Неелов. В сдаточной «описи предметам» сказано: «Да в особой тюрьме, в розных осыпных избах, ссыльные люди, бывшей протопоп Аввакум, роспоп Лазарь, роздьякон Федька, бывшей старец Епифаней за караулом Московского сотника стрелецкого Лариона Ярцова и московских стрельцов - десятника Сеньки Тимофеева с товарищи». Таким образом, узников передали с рук на руки как неодушевлённые предметы.
Возникает вопрос, в каких отношениях между собой находились воеводы Нееловы. В книге Владимира Личутина «Раскол» говорится, что Григорий Михайлович «был дальним свояком» Ивана Саввиновича, но что это за степень родства непонятно, да и произведение это художественное, в котором всегда есть место домыслам. Установить реальные родственные отношения между этими персонами не удаётся, не хватает информации, хотя с высокой степенью вероятности можно утверждать,  что они есть. Их деды проживали в одно и то же время в Смоленске, куда были переведены из Великого Новгорода.
Как относились Нееловы к раскольникам трудно сказать, такие вещи не фиксировались в документах, да и вряд ли можно было ожидать милосердного отношения к мятежным священникам от верных государевых слуг.
Известно, что один из раскольников - поп Лазарь несколько раз посылал царю челобитную, где жаловался на воеводу Ивана Неелова. В 1669 г. в Новгородской чети была получена сказка попа Лазаря о том, что пустозёрский воевода Иван Неелов не отправляет без прочтения его «церковное великое и великого государя тайное слово», сопровождая воеводской отпиской, в которой Неелов просит разрешения взять у Лазаря написанное «за ево печатью за узлом».
***
После пустозёрского воеводства, которое закончилось в 1672 г., и пребывания в Москве, Григорий Михайлович Неелов был назначен  воеводой в небольшой городок  Коротояк, расположенный на Дону и входящий в то время в Белгородскую засечную черту.
В декабре 1681 г. Григорий Михайлович получил от царя Фёдора Алексеевича грамоту в которой говорится, что «Били челом Нам, Великому Государю Острожские Черкасы, всем городом, на Коротоячан на Русских на всяких чинов людей: в прошлом де во 160 году даны им пашенные земли и сенные покосы и всякие угодья меж городов Олшанска и Коротояка на реке Сосне по обе стороны и теми де их землями и сенными покосы и всякми угодьи владеют насилством Коротояченя и бьют их и грабят и на межах грани портят и лес секут и чинят им великое разоренье, пуще Татарского, и от того де их утеснения голодом померло у них Острогощан лошадей тысяча, животин рогатой тысяча ж, овец пять тысяч…». Просят жители Острожска, расположенного в 16 км от Коротояка, защитить их от соседей, владеть угодьями «по прежним межам и граням».
Скорее всего, причиной вражды между соседями было их различное отношение к восстанию Степана Разина. В 1670 г. на Коротояк был совершён набег донских казаков Фролки Разина (брата Стеньки Разина), но атаки были отбиты, хотя сама крепость серьёзно пострадала. А вот Острожск в том же году активно участвовал в восстании Степана Разина. В сентябре 1670 г. сюда прибыл посланец Разина Фёдор Колчев с отрядом, которого пропустили в город. В городе созвали казачий круг, на котором зачитали письмо от атамана. По решению круга был казнён (утоплен) воевода В. Мезенцев, перешедшее на сторону Разина войско пошло в Ольшанск, жители которого также перешли на сторону восставших.
Вот эту распрю и должен был погасить воевода Неелов, что он очевидно и сделал, так как больше жалоб от жителей Острожска не поступало. Таким образом, Г. М. Неелов верно служил отечеству и государям, занимая достаточно высокие должности, за что был удостоен особой чести – сопровождал царя Петра Алексеевича в его поездке в Савиновский монастырь 29.11.1688 г.
Саввино-Сторожевский монастырь, расположенный в двух километрах от Звенигорода был основан в 1398 г. монахом Саввой, учеником преподобного Сергия Радонежского. Особого расцвета обитель достигла при Алексее Михайловиче Романове, который, по монастырскому преданию, был спасён от лютого медведя преподобным Саввой. Обитель была царской резиденцией и находилась в управлении приказа Тайных дел, ей принадлежали огромные земельные владения, соляные варницы и рыбные ловли. Много сделал для обители его сын царь Фёдор Алексеевич (1676-1682), при котором монастырь называли «комнатным государевым и первостатейным», «собственным государевым богомольем».
В правление царевны Софьи при малолетних Государях Иоанне и Петре Алексеевичах монастырь стал пристанищем царей во время Стрелецкого бунта.
Братья Григория Михайловича Неелова Игнатий, Павел, Степан и Яков (см. роспись Нееловых Смоленских № 30-33) проживали в Москве и служили по московскому списку. Сестра их Софья (см. роспись Нееловых Смоленских № 34) проживала в Смоленске и попала вместе с матерью в смоленский полон в 1611 г.
Григорий Елеазарович Неелов   (см. роспись Нееловых Смоленских № 38) всю свою жизнь находился на государевой службе, и хотя числился дворянином московским в начальных людях, часто по долгу службы менял место жительства. Участвовал он и в военных походах, так в 1660 г. он был ранен в сражении с Речью Посполитой под селом Губаревым на реке Басе, будучи подполковником.
***
Сражение это произошло во время Русско-Польской войны за контроль над западнорусскими землями длившейся 13 лет. Началась эта длительная война в 1654 г. после решения Земского собора Русского царства 1653 г. о принятии в российское подданство Войска Запорожского «з городами их и з землями», после неоднократных просьб гетмана Богдана Хмельницкого.
Война эта охватила огромную территорию - от Смоленска до Львова и от Балтийского до Чёрного моря. Шла она с переменным успехом и перерывами, перемещения войск и сражения проходили вблизи множества городов и населённых пунктов: Смоленска, Гомеля, Могилёва, Вильны, Львова, Бреста, Киева, Конотопа, Витебска, Борисоглебска.
Начальный этап войны оказался удачным для России - русско-казацкое войско продвинулось далеко на запад, что означало объединение всей Руси вокруг Москвы и восстановление государства в его прежних границах. Однако вторжение Швеции в Польское королевство и шведско-литовская (Кейданская) уния привели к заключению временного Виленского перемирия с Речью Посполитой и началу Русско-шведской войны 1656-58 гг. После смерти Хмельницкого часть казацких старшин во главе с новым гетманом Иваном Выговским, соблазнившись обещаниями привилегий, перешли на сторону Речи Посполитой. Это послужило причиной раскола Гетманщины на левобережную и правобережную, что погрузило её в гражданскую войну (уж очень это напоминает события, начавшиеся в Украине в 2014 г.).
Боевые действия между русской и польско-литовской армиями возобновились, при этом Россия вынуждена была вести войну на два фронта.
В сентябре 1658 г. под городом Гадяч по инициативе гетмана Ивана Выговского был подписан договор о вхождении Гетманщины в состав Речи Посполитой под названием «Великого Княжества Русского», как третьего равноправного члена польско-литовской унии Польши и Литвы.
Это позволило Речи Посполитой возобновить войну и войска под командованием гетмана Гонсевского попытались соединиться в Литве с отрядами казаков, принявших сторону Выговского. Однако в битве под Вильной в октябре 1658 г., войско Гонсевского было разбито отрядом под командованием князя Юрия Долгорукова, а сам гетман был пленён. Тем не менее, русские войска были вынуждены отступить за Днепр, а русские гарнизоны в литовских городах были осаждены или блокированы литовскими отрядами.
В июне 1659 г. Иван Выговский вместе с крымским войском под командованием Мехмеда IV Гирея под Конотопом нанёс поражение отряду русского войска, состоявшему из конницы князей Пожарского и Львова и казаков наказного гетмана Войска Запорожского Ивана Беспалого (опять предательство). Но после нападения запорожского кошевого атамана Ивана Серко на ногайские улусы союзники крымского хана ушли защищать свои кочевья, и Мехмед IV Гирей вынужден был уйти в Крым, оставив Выговского одного. Против него вспыхнули восстания, казацкие полковники стали приносить присягу русскому царю,  Выговский был свергнут казаками, а гетманом избран восемнадцатилетний сын Богдана Хмельницкого Юрий.
Кампания 1660 г. началась для России удачно – в январе армия князя И. А. Хованского внезапным штурмом взяла Брест, литовские войска были вытеснены почти со всей территории Литовского княжества, и ждали подкреплений для предстоящего похода на Варшаву. Но в мае Речь Посполитая заключила мирный договор со шведами в Оливе, что сразу изменило соотношение сил. В начале июня объединённая польско-литовская армия перешла в контрнаступление, и разгромила армию И. А. Хованского в битве под Полонкой. Русским войскам пришлось перейти к обороне, укрепившись в крупнейших крепостях: Вильно, Брест, Гродно, Ковно, Борисов.
Развивая успех, польско-литовская армия заняла западную и центральную часть Великого княжества Литовского. Пытаясь остановить наступление противника, в Литву была направлена новая русская армия под командованием Ю. А. Долгорукого. В это время и состоялась битва на Басе в которой участвовал и был ранен подполковник Григорий Елеазарович Неелов, в результате которой  удалось остановить армию противника.
На самом деле на реке Басе произошёл целый ряд сражений, которые начались 24 сентября стычкой охотников из польско-литовской конницы с русской конницей. Полк кн. Ю. А. Долгорукова успешно атаковал, преследовал противника до обозов на реке Басе, и тогда же ночью перевёл свой лагерь в отбитое село Губарево.
Следующий день прошёл в кавалерийских стычках, а 26 числа польское войско подступило к русским обозам, но князь Ю. А. Долгоруков вывел свою армию на поле, построил её и сам атаковал поляков, обратил их в бегство, и преследовал их до обоза за рекой Басей.  27 сентября стычки продолжились, не принеся явного успеха ни одной из сторон.
Наиболее ожесточённое сражение произошло 28 сентября на поле между Губаревым и рекой Басей.  Польское войско, выступив из лагеря с полуночи, построило на поле 5 шанцев, на которые опёрся центр боевого порядка объединённой армии обозного Великого княжества Литовского Михаила Паца. Около полудня князь Долгоруков стремительно вышел из лагеря и атаковал польские порядки при поддержке артиллерии. Польские войска не выдержали натиска и бежали, русские захватили большое знамя Жмойцкого войска М. Паца, пушку, несколько знамён. Однако на флангах русские войска не выдержали удара польской армии, дрогнули, и бежали в лагерь, преследуемые противником.
Поляки обнаружили свой центр практически разбитым и атаковали центр русского войска с тыла и флангов, отрезав его от лагеря. Центр русского войска, уже праздновавший победу, оказался в окружении. Тем не менее, русская армия не уступила поля боя, сражение затихло лишь к ночи, и русская пехота в полном боевом порядке вернулась в лагерь в Губареве. Потери с обеих сторон были значительны, серьёзные боевые действия не могли быть продолжены, и последующие несколько дней прошли в мелких стычках конных отрядов. В это время к русской армии из района Кричева пришло подкрепление - полк воеводы Максима Ртищева численностью 900 чел.
Наконец 10 октября Ю. А. Долгоруков вновь вывел свою армию на поле и отбросил польское войско к обозам, но сил для развития успеха у него уже не было. Этот бой подтвердил установившееся равновесие сил. Кроме того приближалась осень, которая грозила бескормицей для ратников и лошадей, распутицей и холодами. Поляки получили известие, что им в тыл выдвинулась армия князя И. А. Хованского, на перехват которого ушла конница П. Сапеги и С. Чарнецкого. Узнав об, этом армия М. Паца, сняла блокаду Могилёва, отошла к Шклову. Измотанная многодневными боями армия князя Долгорукова преследовать поляков уже не могла, и ожидала подкреплений, которые подошли только в начале ноября. Указ о продвижении  армии Ю. А. Долгорукова к Шклову был отменён, и войскам было предписано возвращаться в Смоленский уезд на зимние квартиры.
С отходом на зимние квартиры закончился Литовский поход 1660 г. князя Долгорукова, который показал, что даже, объединённые силы Речи Посполитой уже не в силах добиться решительного перелома в войне с Россией на приемлемых для неё условиях.
Однако военная инициатива постепенно переходила в руки польско-литовского командования, чему во многом способствовал Оливский мир 1660 г. (см. прим. 35). Особенно тяжёлое положение сложилось на Украине, где вследствие измены Ю. Хмельницкого капитулировала русская армия Шереметева. В течение 1661 г. Польша захватила всю Правобережную Украину (без Киева), овладела Себежем, Вильно и другими крепостями, зимой 1662 г. русская армия  потеряла Могилёв, летом - Борисов. Ввиду резкого ухудшения внутриполитического и экономического положения Польши и России они в 1662-66 гг. начинали переговоры о мире, не давшие результатов.
Осенью 1663 г. началась последняя крупная операция польско-русской войны: поход польского войска во главе с королём Яном-Казимиром на Левобережную Малороссию, поддержанный отрядами крымских татар и правобережными казаками. В начале компании успех сопутствовал королевскому войску, они взяли 13 городов, однако в дальнейшем оно столкнулось с ожесточённым сопротивлением. Для отражения наступления Москве пришлось мобилизовать войска, распущенные на зиму по домам. Из разных мест (Белгорода, Путивля, Калуги) к театру военных действий были стянуты значительные силы. В результате этого королевские войска потерпели ряд тяжёлых поражений, что заставило их принять решение об отступлении. В начале 1664 г. русско-казацкие войска перешли в контрнаступление и вошли на территорию Правобережной Малороссии, где летом продолжались бои местного значения.
К 1665 г. воюющие стороны настолько истощились, что осуществлялись только небольшие стычки и бои местного значения, за исключением поражения поляков под Корсунью и Белой Церковью. Фактическое прекращение активных боевых действий заставило приступить к мирным переговорам, которые начались в 1666 г. в деревне Андрусове под Смоленском, и завершились подписанием перемирия в январе 1667 г., закончившим эту длительную войну.
По условиям Андрусовского перемирия  России возвращались районы, отошедшие к Польше после польско-шведской интервенции начала 17 в. (Чернигово-Северская и Смоленская земли и города Невель, Велиж и т.д.). Россия, в свою очередь, отказалась в пользу Польши от Правобережной Украины. Польша признала воссоединение Левобережной Украины с Россией. Киев с округой передавался России до 1669 г., а Запорожская Сечь ставилась под совместный контроль России и Польши.
Автор намеренно достаточно подробно описал ход этой войны, чтобы показать в свете последних событий, происходящих в Украине, кому она обязана своим освобождением от польско-литовского гнёта, насколько изначально это государство было неоднородно, и как, мягко говоря, непоследовательно вели себя отдельные его представители.
***
Но вернёмся к Григорию Елеазаровичу Неелову, который принимал участие в этой войне и был ранен под селом Губаревым во время битвы на реке Басе. Насколько его ранение было тяжёлым, и до какого времени он находился в войсках, мы никогда не узнаем, но твёрдо можно сказать, что честь русского дворянина он не уронил, и трусости не проявил, так как с 1663 г. был в «начальных людях», то есть пользовался доверием властей.
В 1663 г. Г. Е. Неелов был воеводой в То;тьме.  Тотьма это небольшой, но очень древний городок в Вологодской области с населением около 10 тыс. человек.
В XVII в. город достиг своего расцвета благодаря тому, что он стояла  на Северо-Двинском водном пути, по которому через Вологду, Тотьму, Великий Устюг и Архангельск осуществлялась практически вся внешняя торговля Русского государства, а также развитию соляных промыслов. Как раз в это время воеводой в Тотьме и был Г. Е. Неелов. В начале XVIII в. в связи с появлением  выхода к Балтийскому морю и полного прекращения торговли на Северо-Двинском пути, а также обнаружением новых месторождений соли на юге России,  торговое и экономическое значение Тотьмы резко уменьшилось. Но тотемские купцы активно двинулись на восток, снарядив множество экспедиций: в Сибирь, к Тихому океану и берегам Америки. В ходе этих экспедиций был сделан ряд географических открытий, составлены карты островов, а на побережье Северной Калифорнии в 1812 г. И. А. Кусковым была основана крепость Форт-Росс, о котором недавно был снят приключенческий фильм с одноименным названием. Поэтому Тотьму сейчас называют городом мореходов, хотя от неё до ближайшего моря тысячи километров.
Наверное, чтобы поддержать высокое звание города мореходов в 2010 г. на базе детского оздоровительного лагеря «Дружба» известным российским путешественником Фёдором Конюховым было создано образовательное учреждение «Детский оздоровительно-образовательный лагерь «Школа путешественников Фёдора Конюхова». Главной целью школы является «объединение опыта знаменитых путешественников для передачи обретённых знаний, умений и навыков широкому кругу людей, привлечение молодёжи к активному и здоровому образу жизни».
Автору довелось побывать в Тотьме, этом тихом провинциальном городке, наполненном интереснейшими историко-архитектурными памятниками. Создаётся впечатление, что ты попал в другой век настолько там все пропитано патриархальным укладом и тишиной. В его строениях (храмах, жилых домах, хозяйственных постройках, амбарах) прослеживаются черты различных стилей: барокко, классицизма, «русского стиля», эклектики. К сожалению восстановленных храмов всего несколько, а большинство стоит в руинах, и скромный бюджет города не позволяет их возродить.
После возвращения из Тотьмы Г. Е. Неелов был стрелецким голо¬вой в Москве. Стрелецкими головами назначались представители дворянского сословия. За службу они получали значительные земельные «придачи» к своим и без того высоким денежным и поместным окладам. В период русско-польской войны 1654-67 гг. в практику службы вводится пожалование стрелецких голов чином полковника, имевшим первоначально лишь почётное значение, а в 1680 г. было проведено официальное переименование стрелецких голов в полковники.
Все это говорит о том, что Г. Е. Неелов был обличён доверием власти, и В 1677, 1692, 1706-09 гг. упоминается как «дворянин московский в начальных людях». Но доверие это не давало ему возможности тихо и сытно жить в столице, уже в начале семидесятых годов XVII в. он на службе в Севске, который в то время был важным оборонительным укреплением на юго-западных рубежах государства.  В даточной ведомости говорится: «1671-72 гг. Выдача в Севске мушкетов, ремней с банделерами, зелья, фитиля, свинца, барабанов и шор голове московских стрельцов Григорию Неелову, посланному со стрельцами на службу в малороссийские города для перемены голо¬вы московских стрельцов Михаила Колупаева; дача в Севске пищалей с припасами голове московских стрельцов Григорию Неелову; 1670-71 гг. выдача в Севске пушек с ядрами и припасами и ружей в приказ головы московских стрельцов Григория Неелова, назначенного на службу в малороссийских городах вместо приказа головы Михаила Колупаева».
В  1672-74 гг. Григорий Елеазарович жил у гетмана Иван Самойло;вич в Батурине, городе в Черниговской области, который в то время был резиденцией гетманов левобережной Украины. Это говорит о высоком его положении и хорошем знании местной специфики, чему, очевидно, способствовало его участие в длительной Русско-Польской войне. В 1674 г. там его сменил голова московских стрельцов Семён Бердяев.
Как продолжалась дальнейшая служба Г. Е. Неелова неизвестно, но до самой смерти он упоминается в «начальных людях».
9-е ПОКОЛЕНИЕ
Все представители этого поколения Смоленских Нееловых находились на государевой службе (большинство из них служило по     смоленскому   списку) и были помещиками. 
Больше всего сведений сохранилось Фёдоре Григорьевиче  Неелов  (см. роспись Нееловых Смоленских № 39), который упоминается в «Алфавитном указателе к боярским книгам» с 1680 по 1692 гг. и в боярских списках 1706-10 гг. «В Переславле, на Вологде, на Белеозере,  на Ярославле». 
Как видно, география его службы была довольно обширна.  В этих частых переездах была и своя выгода,  Фёдор Григорьевич стал владельцем обширных имений в различных уголках страны. По переписи 1710 г. в Озацкой волости в Межуозерье    Белозерского  уезда «За Федором Григорьевым сыном Неелова полдеревни Левшина Погорелая тож во дворе крестьянин …» и «…два жеребья деревни Сидоровской…», расположенной на правом берегу Северной Двины. Деревни эти относились к погосту церкви Рождества Пресвятой Богородицы, в одном из пределов которой, покоятся мощи Преподобного Иродиона Илоезерского (находится в разрушенном состоянии).
В Серебожском стане Переяславль-Залессого уезда  в сельце Иванково, расположенном примерно в 40 км от Сергиева Посада, за Фёдором Григорьевичем было 46 дворов с 129 д. м. п.
В 1712-15 гг. Ф. Г. Неелов упоминается как комендант Сокольска, получившего статус уездного города в 1647 г. и входившего в состав Белгородской засечной черты. Возник он на месте села Соколье, упоминавшегося в 1627-28 гг., как  вотчина князя А. Н. Трубецкого, который устраивал здесь соколиную охоту. В настоящее время это район города Липецка.
Сохранился интересный документ от 10.05.1715 г. о «…неправеже с солдата Черного податей и работников». Это ответ на челобитную солдата Преображенского полка Афанасия Черного о том, что «…в 712 году, по указу ж великого государя,  города Сокольска комендант Федор Григорьев сын Неелов в том городе на посаде и в уезде переписывал помещиковы и крестьянские дворы и он, комендант да подьячий Полуэхт Сергеев сын Замятин написали по недружбе тот его, помещиков, двор крестьянским двором, а дворовых людей крестьянами, и ныне с того двора, по их неправой переписке, правят всяких податей и из тех его дворовых людей выслали одного вместо крестьянина в С. Петербурга работники…». Просит Афанасий Черный «с того его двора всяких податей и работников не имать…». Челобитную рассмотрел Сенат и вынес решение «…по сему челобитью разсмотреть и указ учинить в Азовской губернии и о том к генерал-адмиралу и губернатору Фёдору Матвеевичу Апраксину послать указ». То есть просьба солдата-преображенца была удовлетворена.
Больше сведений о Ф. Г. Неелове не имеется.
Но не все смоленские Нееловы верно служили своему отчеству. Так сын боярский Василий Михайлович Неелов (см. роспись Нееловых Смоленских № 40) служивший по смоленскому списку был казнён царём Алексеем Михайловичем в 1654 г. как изменник. Он упоминается в  списке казнённых в Синодике и других документах.
О том, какое преступление он совершил, можно узнать из письма царя Алексея Михайловича своим родственникам: матушке и сёстрам. Письмо это было написано 03.06.1654 г. из пустоши Жижелей во время похода царя на Смоленск в начале Тринадцатилетней Русско-польской войны.
Подробности этого похода и местонахождение указанной пустоши можно узнать из работы Орловского И. И. «Смоленский поход Царя Алексея Михайловича в 1654 году»: «2-го июня государев стан был на пуст. Федосове, на р. Жижале, от Займища 15 верст (прихода с. Заборья?); 3-го июня в д. Федоровской, что был Федоровский монастырь) (ныне с. Федоровское Вяз. у.)». Жижала это речушка в Вяземском и Тёмкинском районах Смоленской области длиной 64 км, впадающая в Угру.
В письме своим родственника Государь пишет, что в его стан привели семь языков (пленных): «…и те языки в роспросе сказывали, что в Смоленску сидят не болшие люди, всево две тысечи с лишком, а моево походу не чают. А в Орше, сказывают, ратных людей десят тысечь. А у короля де ньше сеим зачался; а о чом сеим и чем кончитца, тово еще неведомо. А корунное войско все пошло против гетмана Хмелницково; а против нас корунное войско не многое хочет быть». И далее «Да от меня ж, государыни мои, из Вязьмы побежал за рубеж х королю полскому смольянин сын боярской Васка Михаилов сын Неелов с тем, что я на короля иду с ратными людми; и тово изменника Васку Неелова на рубеже поимали; и он в роспросе повинился, что побежал к королю полскому с весьтьми. А на наш стан на пустошь Жижилей пришли мы, великий государь, июня в 2 день, дал Бог здарово. А изменника Васку Неелова велели четвертовать».
Вот такая некрасивая история, царское войско двигалось скрытно к Смоленску, а сын боярский Василий Неелов сбежал, чтобы предупредить противника, и по законам военного времени был казнён жестокой казнью. Можно сказать, что В. М. Неелов опозорил свой род (он, пожалуй, единственный Неелов, уличённый в реальной измене), но зато «удостоился чести» быть упомянутым самим царём Алексеем Михайловичем Тишайшим.
Иван и Семён Михайловичи Нееловы (см. роспись Нееловых Смоленских № 42, 43) в 1606 г. числились в десятне по Смоленску как новики с окладом в 200 четвертей.
В октябре 1610 г. они получили вотчины в Свадицком стане Смоленского уезда: «… Исаку и Михайлу Васильевым, Ивану и Сеньку Михайловым Нееловым дан лист на отчизны и поместья их: в Свадицком стану селцо Сергеево, д. Свеплина, поч. Озерецкий, поч. Воловачев, да в Дубровенском стану д. Княгинина; а тыи поместья первей за Иваном Нееловым, и после Ивана за Кузьмою Зубовым, а после Зубова Ратмановым детям Дивова даны были».
В 1611 г. Иван Михайлович попал в «смоленский полон» после героической защиты Смоленска от  польско-литовского войска.
Очевидно, Семён Михайлович участвовал в боевых действиях Смутного времени и был ранен. За это он был награждён, о чём говорится в Кормлёной книге 7121-25 гг.:  «Смоленск. Семен Михайлов сын Неелов. 121-го декабря в 15 день при боярех по памяти за приписью дьяка Ондрея Вареева за службу и за рану 121-го г. велено ему давати из чети вновь по 6 рублев, да 123-го августа в 16 день по государственному указу по памяти за приписью думного дьяка Сыдавного Васильева велено ему боярский оклад, 6 рублев, справить, да 124-го июля в 12 день по памяти за приписью дьяка Михайла Данилова придано ему к старому ево окладу рубль и придача велено справить».
В 1654 г. Семён Михайлович упоминается как помещик Озарецкой волости Белозёрского уезда.
Григорий Григорьевич Неелов (см. роспись Нееловых Смоленских № 44) проживал в Москве и служил при дворе. В боярских списках он упоминается в 1682, 1692, 1700, 1706-12 гг. как стольник, то есть как царедворец, занимающий достаточно высокое положение.
Очевидно, близость к верхам власти и комфортные условия службы привели к досадному случаю, нашедшему отражение в исторических документах. В январе 1710 г. капитан-поручик Леонтьев, который занимался на Мстино озере в устье реки Мста строительством мелких речных судов (тялок), доносил Сенату: «… по указу царского величества определены в путь при тялках царедвоцы Иван Устинов Дашков, который всякие припасы на тялки принял и отдавать велено ему ж, и ныне при тялках не обретается, Афанасий Иванов Владычкин, федор Иванов Озеров, Григорий Григорьев Неелов, и оные по тому ж от тялок съехали без указа и ныне их при тялках не обретается, и чтоб оных к тялкам выслать…». То есть изнеженным «царедворцам» пришлись не по нравы тяжёлые условия труда и быта в тверской глуши и они сбежали с места службы. Правительствующий Сенат, рассмотрев донесение Леонтьева, 29.01.1714 г. приказал разыскать беглецов «… послать в губернии указы, в которых они испомещены, чтоб их выслали без мотчания, а именно в первых числах марта за поруками…». Неизвестно, чем кончилось это дело, нашли ли беглецов и вернули на предписанное место службы, но упоминаний Г. Г. Неелова в исторических документах больше не встречается.
10-е ПОКОЛЕНИЕ
О представителях следующих поколений Смоленских Нееловых информация достоверная сохранилась только о потомках Фёдора Григорьевича Неелова.  Следует сказать, что в десятнях по Смоленску  1574, 1606 гг., в списке смоленского полона 1613 г. и других документах, приводится ещё несколько десятков Нееловых, не укладывающихся в рассматриваемую родословную. Часть из них вошла в другие родословные, например, Дорогобужскую, Вологодскую, но объединить эти росписи не удаётся. Для некоторых персон предки и потомки неизвестны и включить их в какие-либо росписи, невозможно.       
Иван Фёдорович Неелов   (см. роспись Нееловых Смоленских № 45) занимался в основном межеванием земель. Занятие это было не только почётным, но и выгодным (это мы знаем и по теперешней жизни). Проводя межевание, всегда можно было найти походящие земельные участки, которые  можно было приобрести достаточно выгодно, чем довольно часто пользовались чиновники межевой канцелярии.
В 1754 г Иван Фёдорович имел чин титулярного советника и проживал в самом центре Москвы в приходе церкви Симеона Столпника на Поварской в Пречистенском сороке. Чудом уцелевшая церковь эта была построена в 1676-79 гг. по указу царя Фёдора Алексеевича в стиле русского узорочья, и до сих пор украшает Новый Арбат.
И. Ф. Неелов был и небедным помещиком, о чём говорит донесение от 25.07.1776 г. из Крутицкой консистории в Синодальную контору. В донесении говорится, что 14.05.1776 г. надворный советник Иван Фёдорович Неелов объявил, что имеет в Можайском уезде вотчину сельцо Денисьево, в котором была церковь Николая чудотворца. Сельцо, окрестные деревни и церковь были разрушены литовскими людьми и приписаны к приходу «…градской Троицкой церкви от того сельца более десяти верст; а как другие помещики в разные времена построили свои церкви, то и он остался с тем сельцом а приходе Троицкой церкви один и во время наводнения рек  в призывании священника крестьяне его претерпевают большую нужду…». 
В связи с этим Иван Фёдорович просил исключить сельцо Денисьево из прихода Троицкой церкви и приписать его к церкви Успения Пресвятой Богородицы села Пушкина, расположенного примерно в 3,5 км от Денисьево. По этому донесению было проведено следствие, которое установило, что «… в сельце Денисьеве, кроме господского дома упомянутого Неелова, крестьянских 28 дворов, в коих обоего пола 122 души…», расстояние от  Денисьево до Троицкой церкви в 11 вёрст, а от села Пушкина всего 3 версты. Кроме того на пути к Троицкой церкви лежат овраги и две небольшие речки, затрудняющие путь. Поэтом было принято решение приписать крестьян сельца Денисьево к Успенской церкви села Пушкино.
Были у Ивана Фёдоровича владения и в Новоржевском уезде Псковской губернии, о чём можно узнать из межевого дела от 05.10.1781 г., согласно которому у него были земли при деревнях Литовщина и Перховой. Там же упоминается и его брат секунд-майор Савва Фёдорович Неелов у которого были земли в пустошах Капустиной и Грылевой.
Отметим ещё один интересный момент, связанный с И. Ф. Нееловым.  В «Гербовнике Анисима Титовича Князева» приведены два печатных герба, один из которых принадлежал некоему Ивану Фёдоровичу Неелову. Больше всего  на эту роль подходит описываемая нами персона. Более подробно о гербах Нееловых мы поговорим в следующем разделе, здесь приведём только описание герба: щит разделён вертикальной полосой надвое, левое поле серебряное, в нём коричневое крыло; правое поле синее, в нём серебряная птица.
Женой Ивана Фёдоровича была помещица Малоярославецкого уезда Калужской губернии Прасковья Петровна, которой принадлежали сельцо Игнатьевское и деревня Чуркино. Фамилию Прасковьи Петровны удалось выяснить не сразу. Этому помогли, найденные в Интернете на сайте http://rusgenealogy.clan.su/forum/40-333-1, «Исповедные ведомости Пречистенского сорока» церкви Симеона Столпника на Поварской, в которых за 1754 г. под №11 записано: «Тит. сов. Иван Федорович НЕЕЛОВ – 30. Ж.: Прасковья Петровна – 19. Кнж. дев. Надежда Петровна УХТОМСКАЯ – 16». Приведённая запись позволяет с высокой долей вероятности установить фамилию супруги И. Ф. Неелова и уточнить даты их рождения.
Известно, что у князя Петра Артемьевича Ухтомского было три дочери Прасковья, Надежда и Авдотья, следовательно, упомянутые выше женщины были родными сёстрами.
 Князья Ухтомские являются Рюриковичами, принявшими фамилию от Ухтомской волости, что на реке Ухтоме. Основателем рода считается отпрыск князей Белозерских князь Иван Иванович Ухтомский, происходящий в XVII колене от Рюрика, через Всеволода, сына Юрия Долгорукого. Род князей Ухтомских внесён в ДРК Московской, Калужской, Тульской и других губерний.
Интересно, что на сайте http://www.rgfond.ru/rod/166603 приведена информация о том, что княжна Прасковья Петровна Ухтомская была женой сержанта Преображенского полка Ивана Васильевича Неелова, являющегося основателем Архитекторской ветви этого рода. Но приведённые выше данные опровергают это предположение, кроме того даты рождения Ивана Васильевича и Прасковьи Петровны разнятся более чем на 50 лет.
На этих персонах мы заканчиваем говорить о Смоленских Нееловых. Сведения, имеющиеся о следующих трёх поколениях, приведены в поколенной росписи. Следует отметить, что почти все они обосновались в небольшом городке Малоярославец, расположенном в 61 км от Калуги на правом берегу реки Лужи, что, очевидно, было связано с наличием у их матери имения в тех местах. Все они в разное время были внесены в ДРК Калужской губернии. Карьера большинства из них начиналась на военном поприще, затем была связана с земским судом.




ДОРОГОБУЖСКИЕ ВЕТВИ РОДА НЕЕЛОВЫХ

Эта ветвь Нееловых была приписана к небольшому древнему городку Дорогобуж в Смоленской области, расположенном на Днепре, в 113 км от Смоленска. Впервые он упоминается в 1150 г., среди смоленских городов. Первым известным князем Дорогобужа является Давыд Игоревич сын Игоря Ярославовича, которого на княжение посадил Всеволод Ярославович в 1084 г.
Расположение Дорогобужа в верховьях Днепра и вблизи дороги из Смоленска в Москву, определяло его важное стратегическое и военное значение. С середины XIII в. он входил в состав Вяземского удела Смоленского княжества.
В 1403-04 гг. вместе со Смоленском и Вязьмой Дорогобуж был присоединен к Великому княжеству Литовскому, в составе которого статус города постепенно менялся. Некоторое время в нём оставался собственный князь, Андрей Дмитриевич, а с 40;х годов XV в. город являлся вотчиной трокского воеводы Яна Гаштольда, а затем его сына Мартина.
В 1492 г. по пути в Москву князь Семён Фёдорович Воротынский на короткое время захватил дорогобужскую волость, и с марта 1494 г. наместником Дорогобужа стал князь Фёдор Иванович Одоевский, вскоре перешедший на службу к московскому великому князю, а город снова стал вотчиной Гаштольдов.
Летом 1500 г. город был взят русским войском во главе с воеводой Юрием Захарьичем Кошкиным. Вскоре (14 июля) около Дорогобужа на р. Ведроши произошло сражение, которое решило судьбу города. По перемирию 1503 г. он вошёл в состав Русского государства и стал центром уезда, объединившего первоначально 28 волостей, отнятых в основном у Смоленска. В ходе войны 1507-08 гг. Дорогобуж был занят гетманом Великого княжества Литовского Станиславом Кишкой. Попытка укрепить город и сохранить его за Литовским  княжеством была безуспешной. По вечному миру 1508 г. и последующим перемириям Дорогобуж оставался за Москвой.
В конце 1609 г. Дорогобуж был занят отрядами Речи Посполитой, затем был опять отвоёван, и несколько раз переходил из рук в руки. Окончательное присоединение его к Московскому государству произошло летом 1654 г., когда город был в очередной раз взят княжеской дружиной, и в 1667 г. по Андрусовскому перемирию был окончательно закреплён за Москвой.
С 1708 г. Дорогобуж был отнесен к Смоленской губернии, несколько раз менял свой статус, оставшись в итоге уездным городом. В 1812 г., как и многие города Смоленщины, Дорогобуж практически дотла был сожжён французами. В течение XIX в. город отстраивался заново.
В годы ВОВ Дорогобуж был оккупирован немцами в начале октября 1941 г., но в ходе Ржевско-Вяземская операции 1942 г. город был освобождён партизанскими отрядами, но с июня 1942 г. был вновь захвачен противником, и окончательно освобожден в сентябре 1943 г.
Сейчас это административный центр Дорогобужского района Смоленской области, с населением около 10 тысяч человек. Краткий экскурс в историю этого древнего города позволяет понять, насколько изменчива и опасна была жизнь в нём в средние века.
Вот в таком неспокойном месте, постоянно подвергавшемся нападениям и разорениям, и проживали служилые люди Нееловы, которые практически все числились детьми боярскими.

1 ДОРОГОБУЖСКАЯ ВЕТВЬ РОДА НЕЕЛОВЫХ

1, 2-е ПОКОЛЕНИЕ
Родоначальником этой ветви считается Андрей Неелов, сын которого, Владимир Андреевич (см. роспись Нееловых Дорогобужских 1 № 2) числился сыном боярским и проходил как тысячник по книге 1550 г. 
 В то время тысячником назывался дворянин из провинциальных детей боярских «лутчих слуг» испомещенный под Москвой, готовый в любое время исполнить волю государя - «быть готовыми в посылки». Указ об этом был выпущен в октябре 1550 г. (Тысячная книга). В неё попало более 1070 человек, не имевших ранее земель в Московском уезде, и получивших в дополнение к своим землям, поместья под Москвой из правительственного земельного фонда. Многие тысячники вошли в состав государева двора, и явились как бы резервом и опорой для выполнения ответственных военных и служебных поручений при проведении реформ правительства Ивана Грозного.
В 1556-57 гг.  Владимир Андреевич выступал как послух по данной Иосифо-Волоколамскому монастырю земле в Волоцком уезде, то есть как свидетель имеющий «добрую славу», которой, очевидно, и обладал В. А. Неелов. Быть послухом была не только большая честь, но и ответственность, и за лжесвидетельство можно было поплатиться не только позором, но и жизнью.
Брат его Григорий Андреевич Неелов (см. роспись Нееловых Дорогобужских 1 № 3) по прозвищу «Большой» упоминается в 1565-1603 гг. в списке дворовых, приказных и служилых людей.
В 1584 г. он вместе с братьями разделил с Г. А. Барковым село Белое и деревню Иванково (Еванково) в Водской пятине Бутковского погоста. В 1585 г. Г. А. Неелов числился в боярских списках по Дорогобужу, во время похода царя Фёдора Ивановича в Троице Сергиев монастырь в августе 1585 г. был оставлен в Москве.
Григорий Андреевич был включён в список дворян, намеченных к участию в шведском походе 1589-90 гг. по Дорогобужу с пометкой «На Вологду, на Белозеро посошных. Послан посохи збирать».
Причиной Русско-шведской войны 1590-95 гг. было желание  правительства Бориса Годунова вернуть, утерянные в годы Ливонской войны крепости Нарву, Ивангород, Ям, Копорье и прилегающие территории (мирный договор заключён не был, границы не были установлены). Дипломатическим путём это сделать не удавалось, более того,  шведский король Юхан III стремился закрепить эти земли за Швецией новым договором, рассчитывая на помощь поляков.
Предвидя скорое начало боевых действий, шведы начали нападать на пограничные русские гарнизоны. Тогда русские начали собирать армию и формировать временное ополчение – «посошную рать». Общий сбор войск и распределение воевод был проведён в Новгороде в начале января 1590 г. Всего армия насчитывала около 35 тысяч человек под общим командованием царя Фёдора Иоанновича.
Война эта закончилась подписанием Тявзинского мира в 1595 г. Русские признали права Швеции на Эстляндское княжество и отказались от использования лесов во внутренней Финляндии. Шведы вернули России крепость Кексгольм с уездом и города, освобождённые русскими войсками в начале войны - Ям, Ивангород, Копорье, Орешек и Ладогу. Была установлена граница между Россией и Швецией до самого Баренцева моря.
При походе на Ругодив (Нарву) Григорий Андреевич был у посохи 24-гривенковой (152-мм) осадной пищали «Скоропея», отлитой известным пушечным мастером Андреем Чоховым, хранящейся сейчас в Артиллерийском музее С.-Петербурга.
В начале 1590-х годов  Г. А. Неелов был в списке выборных дворян по Дорогобужу по 400 чети. В  1593-94 гг. имел поместье в Московском уезде, соседнее с землями Троице-Сергиевской лавры.
В 1600 г. он был «в объезжих головах за Москвою рекою кн. Никита княж Ондреев сын Лвов да кн. Иван княж Дмитриев сын Бабичев, да Григорей Ондреев сын Неелов, да дьяк Степан Звягинин».
В списке 1602-03 гг. Григорий Андреевич значится воеводой в Рославле по 500 чети. О семье его сведений нет.
3-е ПОКОЛЕНИЕ
Василий Владимирович Неелов (см. роспись Нееловых Дорогобужских 1 № 4) был сыном боярским, в 1550 г. – тысячником.
Как и его дядя Г. А. Неелов, он был включён в список дворян, намеченных к участию в шведском походе 1589-90 гг. по Дорогобужу с пометкой «Послан посохи сбирать». Исправлено на «С московских с сотен и с слобод посошных». Формирование «посошной рати», которая использовалась в составе русского войска XV—XVII вв., и получила своё название от единицы поземельного обложения «сохи» было достаточно ответственным делом.
Неизвестно участвовал ли В. В. Неелов непосредственно в боевых действиях, с начала 1590-х годов он числился в списке выборных дворян по Дорогобужу по 500 чети. О детях его также нет никаких сведений.
Интерес вызывает тот факт, что в  1565 г. он с братом Денисом (см. роспись Нееловых Дорогобужских 1 № 5) дворовым сыном боярским и дядей Григорием Андреевичем  был «поручителем по Салтаковых». Здесь имеется в виду Лев Андреевич Салтыков, который принадлежал к числу опытнейших московских администраторов середины XVI в., был сподвижником Ивана Грозного в его преобразованиях. Карьера Л. А. Салтыкова развивалась стремительно: в 1549 г. после своего отца он получил должность оружничего; в конце 50-х - начале 60-х годов он стал боярином. В это время он фактически вершил все дела в Государевом дворце: выдавал жалованные грамоты, вёл судебные дела по земельным вопросам, выменивал царю земли, подписывал выписи на дворцовые сёла с установлением норм крестьянских повинностей. В его канцелярию направлялись «памяти» с законодательными предписаниями.
Однако с введением опричнины Л. А. Салтыков попал в царскую опалу, лишился звания оружничего и был заключён в темницу, но довольно быстро был освобождён после новой присяги на верность и денежного поручительства. Порука являлась испытанным средством обеспечения благонадежности крупных политических деятелей. В 1565 г. за Л. А. Салтыкова и его детей Михаила и Ивана ручались 84 детей боярских: «…служити им за нашею порукою Государю нашему Царю и Великому Князю Ивану Васильевичю всеа Руси, и его детем, Государем нашим, Царевичю Ивану и Царевичу Федору, и их детем и до своего живота, и не отъехатииз за нашею порукою, и не бежати ни в Литву, ни в Крым, ни в Немцы, ни в уделы, ни в иные, ни в которые государства».
В случае же их отъезда поручители обязались уплатить 5 тысяч рублей, огромную по тем временам сумму.  По 50 рублей должны были уплатить Нееловы «…на нас на Денисьи, да на Василье на Володимеровых детех Нееловых сто рублев, по пятидесяти рублев на человеке…на мне на Григорье Ондрееве сыне Неелове пятдесят рублев, …и наши головы в их голов место…».               
После освобождения Л. А. Салтыков в 1565 г. был воеводой в Полоцке, а в 1566-67 гг. - в Смоленске, что, очевидно, было на руку клану Дорогобужских Нееловых. В 1568-69 гг. он вошёл в состав опричной думы, став одним из ближайших советников царя, занял должность опричного дворецкого; сопровождал царя в походе из Александровской слободы к Серпухову, участвовал в карательных походах опричников на Северную Русь. Но в 1571 г. боярин Лев Андреевич Салтыков вновь попал в опалу, по приказу царя был пострижен в монахи и отправлен в Троице-Сергиеву лавру, где и был казнён.
4, 5-е ПОКОЛЕНИЕ
О представителях следующих двух поколений Дорогобужских Нееловых известно не много, все они упоминаются в Смоленском сидении в 1610 г. Многие жители смоленских земель не смогли пережить это ужасное время. Люди погибали не только в сражениях, но многие умирали от голода и болезней.  Приблизительно оценить убыль людей можно, используя «Список дворяном и детем боярским, которые были в Дорогобуже з головами с Семым Семеновичем Якушкиным да с Михаилом Никитичем Тихоновым». Из 97 человек, упомянутых в этом списке, 35 умерли, то есть 36%. При этом следует учитывать, что там записаны только служилые люди, а сколько погибло женщин, детей! В этом списке числятся умершими Василий и Иван Денисевичи Нееловы и сын Ивана Денисовича Гаврила Неелов.
Для того чтобы как-то поддержать население тех мест, власти организовали раздачу хлеба и соли по спискам, некоторые из которых сохранились и опубликованы. Эти списки позволяют найти довольно скудные данные о Дорогобужских Нееловых.
В «Росписи хлебной раздачи» 1610 г. значится: «Даниловская жена Неелова у нее детей три дочери да малой да девка»; «Василей Неелов Дорогобуженин з женою да три дочери да женка да женка з дочерью»; «Макар Матвеев сын Неелов с матерью да три брата да женка да малой Петр Микифоров Засецкой с матерью да з братом да сестрою, человек да три женки да три девки да двоя ребят»;  «Дорогобужане Иван Денисов сын Неелов з женою да два сына, а третий сын Гаврила служивай да три дочери да девка».
Из, упомянутых в хлебной росписи Нееловых, к рассматриваемой родословной относятся сын боярский Василий Денисович   (см. роспись Нееловых Дорогобужских 1 № 6), его брат Иван Денисович   (см. роспись Нееловых Дорогобужских 1 № 7)  и его сын Гаврила Иванович  (см. роспись Нееловых Дорогобужских 1 № 8).   
В «Росписи хлебной раздачи служилым людям Дорогобужанам»  от 13.06.1610 г. записано: «Осьмина. Василей Денисов сын Неелов, умре две дочери, а доч жива да женка». То есть семья получила 105 литров зерна, а за короткое время между двумя раздачами умерли две дочери.
Из приведённых записей можно установить, сколько детей у них было, но ни имён, ни возраста узнать невозможно, да и трудно сказать остался ли кто-нибудь их них в живых.               

2 ДОРОГОБУЖСКАЯ ВЕТВЬ РОДА НЕЕЛОВЫХ

1, 2-е ПОКОЛЕНИЕ
Основателем этой ветви можно считать Ивана Неелова, проживавшего в Дорогобужском уезде, сын которого Елеазар Иванович (см. роспись Нееловых Дорогобужских 2 № 2) в 1611 г. попал в «смоленский полон». Дети его Иван, Илья и Василий упоминаются как дети боярские и помещики Дорогобужского уезда.
3-е ПОКОЛЕНИЕ
Иван Елеазарович (см. роспись Нееловых Дорогобужских 2 № 4) в Дворовой тетради 50-х годов XVI в. упоминается в 1552 1557 гг. как дьяк и помещик Дорогобужского и Тарусского уездов.
В 1600-02 гг. он был объезжим головой в Москве и патрулировал различные улицы центра города: «…от Николы Мясников до Яузы… от Никитской улицы по Неглинну…».
В «Росписи хлебной раздачи…»  от 13.06.1610 г. упоминается его жена Федора: «Четь с полуосьминою. Иванова жена Еллизарьева сына Неелова Федора, у нее внука Сергеева доч Мятлева да человек да жонка». Следовательно, к этому времени сам Иван Елеазарович уже умер, а у его жены проживала их дочь жена Сергея Ивановича Мятлева с дочерью Ориной (см. роспись Нееловых Дорогобужских 2 № 8, 16).
В росписи предыдущей хлебной раздачи записано: «Дарагобужанка Иванова жена Неелова Федора, а снею внука, девка Орина Сергеева доч Митлева, да девка человек да две женки да пятеро ребят, детина, четыре девки в росписи нет». В «Росписи раздачи соли» дворянам и детям боярским и их жёнам от 05.01.1611 г.  «… на человека по гривенке, а давати им тое сол по списку всем на лицо, а за очи ни на кого не давати» упоминается лишь одна Федора Неелова «Иванова жена Елизарева сына Неелова Федора дано». Соль можно было получить только лично, по 205 грамм на человека, и из всей семьи получила её только Федора, очевидно, остальные члены семьи умерли. Сравнивая эти росписи можно сделать вывод о страшной смертности на смоленщине в то жуткое время – семья Федоры Нееловой менее чем за год потеряла 11 человек.
Дворовый сын боярский Илья Елеазарович (см. роспись Нееловых Дорогобужских 2 № 5), как и его братья, находился на государевой службе. В  августе 1585 г. во время похода царя Фёдора Ивановича в Троице-Сергиев монастырь был оставлен в Москве.
 Илья Елеазарович был включён в список дворян, намеченных к шведскому походу 1589-90 гг. по Дорогобужу по 500 чети с пометкой «Сбор детей боярских в Вязьму». В 1592-98 гг. он был стрелецким головой в Рославле древнем небольшом городке, основанном князем Ростиславом Мстиславичем и расположенном в 113 километрах юго-восточнее Смоленска.
4-е ПОКОЛЕНИЕ
Сын боярский Пётр Иванович Неелов (см. роспись Нееловых Дорогобужских 2 № 9)  в конце XVI в. был дьяком Владимирского судного приказа, учрежденного в 1582 г. Судные приказы осуществляли судопроизводство по гражданским искам привилегированных категорий землевладельцев, неподсудных городовым воеводам. Состояли они из двух частей: одни занимались решением дел (судьи), другие (дьяки и подьячие) – оформлением письменной части.
О высоком положении П. И. Неелова при дворе говорит тот факт, что в 1599 г. он участвовал во встречи королевича Густава, сына короля Эрика XIV:  «Дьяк Петр Неелов участвовал во встрече шведского королевича Густава Ириковича 7107 -го г. августа в 19 день в Твери вместе с окольничим Василием Дмитриевичем Хилковым и князем Федором Борятинским».
***
Интересна судьба Шведского принца Густава (1568-1607), сына душевнобольного короля Эрика XIV, свергнутого с престола братом Юханом. Являясь законным претендентом на Шведский престол, Густав с малолетства находился под домашним арестом, а затем  был вынужден скитаться по Европе, так как ему было запрещено появляться в Швеции и Финляндии.
Иван Грозный намеревался использовать права Густава на Шведский престол для изменения политической ситуации на Балтике, но осуществить это не успел. В 1585 г. Борис Годунов и царь Фёдор Иоаннович безуспешно заманивали Густава в Москву. Борис Годунов желая сделать Ливонию вассальным королевством, поставив Густава в его главе, начал с ним переговоры, и предложил ему руку своей дочери. И вот, наконец, в августе 1599 г. Густав отправился в Москву, где ему в удел была обещана Калуга и ещё три других города и дочь царя Бориса в жены.  После встречи в Новгороде и Твери, одетый в золото и бархат Густав 19 августа на богатой колеснице торжественно въехал в Москву.
Однако, проживая в Москве в ожидании свадьбы, принц Густав серьезно оскандалился: выписал свою любовницу с детьми, открыто катал их в карете, позволял себе разные сумасбродства, а креститься в православие отказался, хотя и обещал. Возможно, здесь сказалась отягченная наследственность, ведь душевные болезни часто передаются из поколения в поколение. Царь Борис повелел объявить принцу, что его поведение не достойно звания королевского сына и отказался отдать за него дочь. Пожалованные Густаву города были отняты, он был разлучён с сожительницей и отправлен в Углич, где ему было пожаловано номинальное удельное княжество и он «спокойно занимался там химиею».
После смерти Годунова Лжедмитрий I под давлением своего союзника Сигизмунда III, приходившегося Густаву кузеном, приказывает перевезти его в Ярославль и содержать как пленника. При Василии Шуйском Густава выпускают из заточения, и снова обращаются с ним как с королевичем, затем переводят в Кашин, где в 1607 г. он и умирает.
***
Ещё один интересный факт из ответственной и нелёгкой службы П. И. Неелова, относящийся к 1600 г. «В царствование царя Бориса Федоровича Годунова сношения российскаго двора с Персиею не прекращались. Поелику же распространение российской власти до середины Кавказских гор наносило шаху Абасу подозрение тем более, что хан шевкальской преклонялся уже к подданству, то чрез внушения, зделанныя из Персии шевкальцам, бывший там российской посланник Петр Неелов задержан и ограблен. Вслед за сим приехавший из Персии посол Пергулы бек по важнейшим делам касательно союза против Порты предложил также, чтобы поступок сей шевкальскому хану простить и подданство его не требовать, построенный на реке Койсе город снести и дозволить свободную торговлю. В сентябре сего года вместе с Пергулы беком отправлены в Персию российские два посла князь Александр Федорович Засекин, Темир Васильевич Засецкой и при них дьяк Иван Шарапов. Наставления их состояли в следующем: 1-е) наблюдать, дабы печать шахова приложена была внизу, а не вверху грамоты. 2-е) чтобы шах на сей грамоте учинил присягу сам или кто из ближних его вельмож. 3-е) стараться, чтобы шах с турками не мирился, и чтобы послал к цесарю посла для заключения с ним союза. 4-е) объявить, что царь Борис Федорович взошел на престол по завещанию царя Федора Ивановича. 5-е) сказать, что российский двор согласится снести город, построенный на Койсе, но с тем, чтобы хан шевкальской принес извинение в своем поступке, то есть в задержании посланника Неелова. 6-е) есть ли паче чаяния бурею прибьет их к берегам Дербентским, то письма истребить и бросить в воду».
События эти относятся ко времени борьбы за присоединение Северо - Кавказских государств к России. Дипломатическая и военная борьба за эти сферы влияния шла между Россией, Османской империей и Персией.
***
Со вступлением на царство в феврале 1598 г. Бориса Годунова кахетинский царь Александр II отправил в Москву посольство во главе с азнауром (дворянином) Сулейманом и дьяком Леваном. Послы ходатайствовали, чтобы царь Борис, как и его предшественник, царь Фёдор Иванович, «держал его и всю Иверскую землю под своею царскою высокою рукою и в оберегание и в защите от всех недругов». Послы также жаловались на притеснения, творимые шевкалом, и просили о посылке войск на него «и на всю Кумыцкую землю», чтобы очистить дорогу для беспрепятственного сношения.
Кахетинский царь Александр II не оставлял надежды на присоединение его государства к Русскому царству. Борис Годунов продолжал политику, направленную на сближение двух государств, но в связи с отдалённостью Грузии, необходимо было иметь плацдарм на территории Дагестана, на которую имели свои виды Османская и Персидская империи. Значительная часть шевкальских владетелей склонялась к сближению со своими единоверцами (суннитами) – турками, однако их ориентация часто менялась в зависимости от обстоятельств.
В то же время между Россией Персией начали развиваться дружеские отношения - персидский шах Аббас I надеялся на военную помощь царя Бориса в своей войне с Османской империей, которой так и не дождался.
В 1598 г. воеводы Лев Вокшерин и Иван Кошкаров доносили, что к шамхалу прибыл от османов посол Асланбек, который доставил шамхалу «жалование» и предлагал, вытеснив из Койсийского острога русских, построить там турецкую крепость. Гирей поддержал планы султана, но не нашёл поддержки у местного населения и шамхальских владетелей.
Обмен посольствами и грамотами между заинтересованными государствами продолжался до осени 1604 г., когда от устья Терека выступило войско, состоявшее из трёх полков под командованием воевод Ивана Бутурлина, Осипа Плещеева и Ивана Полевого. В состав войска входили московские, казанские, астраханские и свияжские стрельцы (10 000 человек), к которым присоединились терские, донские и яицкие казаки, а также служилые кавказцы. На поход из казны было выделено 300 000 рублей.
Вступив в шамхальские владения, Бутурлин быстро захватил всю прибрежную зону. Кумыки, избегая прямых столкновений с русскими, избрали тактику партизанской войны, изматывая противника мелкими стычками, отходя к  хорошо укреплённому городу Тарки (столица Тарковского шамхальства) в 4 км от центра Махачкалы.
В результате жестокого боя Тарки были взяты штурмом. После взятия Тарков, они были дополнительно укреплены, а вокруг них были построены опорные пункты и остроги. Большая часть Русского войска была отправлена за Терек, оставшийся гарнизон провёл зиму в Тарках, испытывая  тяжёлые лишения.
Однако войска, которые предполагалось весной вернуться в Дагестан, были мобилизованы для защиты Москвы от Лжедмитрия, стрельцы были так же отозваны из Тарков, в результате чего гарнизон крепости был ослаблен.
Тем временем на борьбу с «неверными» поднялись объединенные силы  кумыков, аварцев, даргинцев и других народов Дагестана, получившие помощь от османского султана Ахмеда I.  Весной 1605 г. объединённые силы захватили сторожевые остроги русских, в результате чего Бутурлин в Тарках оказался в полной изоляции.
Началась осада Тарков. Осаждавшие засыпали рвы и возвели на уровне крепостной стены насыпь из песка и хвороста, сделали подкоп под сторожевую башню, и, заложив, пороховой заряд, взорвали её. В образовавшуюся брешь ринулись крупные силы штурмующих, но все приступы были отбиты с большими потерями с обеих сторон.
После трёх дней осады, измотанные противники, вступили в переговоры. Торг, проходивший в ставке Бутурлина, продолжался довольно долго и закончился совместным пиром. Солтан-Мут обещал с честью выпустить русских ратников при доспехах и оружии, позаботиться о больных и раненых, и отдать в заложники своего сына. Во всем этом он поклялся на Коране, правда, вместо сына заложником оказался подставной человек, осуждённый на казнь, вот уж азиатское коварство.
Русские вышли из Тарков «с песнями и грохотом бубнов», и, форсировав реку Шураозень, остановились на отдых, даже не выставив боевых охранений. На следующий день горцы праздновали свою победу и окончание мусульманского поста Рамадана. В них проснулась жажда мести, шамхал был освобождён от клятвы, данной врагу, и приказал нагнать уходящих русских и, вырезать их всех.
Объединённые силы горцев, разделившись на несколько групп, нагнали русское войско, окружили его, неожиданно атаковали со всех сторон. Началась рукопашная битва. Не ожидавшие нападения русские сбивались в отдельные группы, окружённые дагестанцами, предлагавшими им бросить оружие. Но русские решили не сдаваться живыми и биться до конца. Как говорит Н. М. Карамзин: «Добрые русские единодушно обрекли себя на славную гибель; бились с неприятелем злым и многочисленным врукопашь, человек с человеком, один с тремя, боясь не смерти, а плена».
Кровавая битва длилась нескольких часов, но силы были слишком не равны. В битве погибли воеводы: Иван Бутурлин с сыном Фёдором, Осип Плещеев с сыновьями Богданом и Львом, Иван Полев, Иван Исупов; многие головы, сотники и атаманы. Вырваться из окружения на лошадях удалось лишь небольшому отряду во главе с  князем-воеводой Владимиром Масальским. В плен попали лишь тяжелораненые военачальники и ратники, которых тут же добили. Оставшиеся в Тарках больные и раненые русские были растерзаны разъярённой толпой. Вот Вам и обещания, и клятва на Коране!
***
Позже «Смутное время» настолько истощило силы Русского государства, что о «покорении Кавказа» не могло быть и речи. В то же время на Кавказе продолжалась междоусобная война, в течение которой дагестанские владетели не раз обращались за помощью к османскому, персидскому и русскому правительствам, меняя свою внешнеполитическую ориентацию, в зависимости от обстоятельств. Солтан-Мут в начале XVII в. неоднократно обращался с просьбой о принятии русского подданства, но тарковские правители препятствовали этому, хотя сами неоднократно получали военную помощь от Москвы.
Вот в таких непростых событиях пришлось участвовать Петру Ивановичу Неелову, и удалось остаться в живых, о чём говорит упоминание его в Боярском списке за 1602-03 гг.
Дети Ильи Елеазаровича Неелова – Иван, Михаил, Павел (см. роспись Нееловых Дорогобужских 2 № 10-12) служили стрелецкими головами и были помещиками Дорогобужского уезда. 
Ещё один сын с интересным именем Сыдовной (см. роспись Нееловых Дорогобужских 2 № 13) был смоленским помещиком. Интересно, что поместья ему были даны 06.10.1610 г.  канцлером великого княжества Литовского Львом Сапегой: «Сыдавному Неелову дано поместье Сергеевское  Ододурова,  в  Вяземском у. селцо Михеево с деревнями. Под Смоленском».
Не понятно, за какие такие заслуги Сыдовной Неелов получил поместья от интервентов в самый разгар героической обороны Смоленска, когда большинство его родственников защищало родной город. То ли это было простое предательство,  то ли политическая близорукость, ведь разобраться в ситуации того времени было достаточно сложно.
***
В это время, в Москве был низвергнут царь Василий Шуйский, власть захватила Семибоярщина, приславшая воеводе Шеину приказ сдать Смоленск Сигизмунду. Однако Шеин, поддержанный горожанами, отказался выполнять это распоряжение. Разгневанный Сигизмунд III поставил смолянам трёхдневный ультиматум, под страхом смерти сдать город, но смоляне ответили подрывом батареи пушек, под которую был совершён подкоп. Все это вызвало «шатость» в рядах смоленского дворянства - некоторые его представители считали оборону города бессмысленной. Возможно, к ним принадлежал и Сыдовной Неелов, за что и получил награду.
Эти настроения возглавлявшему оборону воеводе Шеину удалось подавить к концу года, когда стало известно о подъёме национально-освободительного движения и формировании под Москвой Первого народного ополчения. Первое (земское) ополчение было сформировано по призыву патриарха Гермогена, который в начале января 1611 г. начал рассылать по русским городам грамоты с призывом защиты государства от польско-литовского нашествия.
Горячий отклик грамота патриарха нашла в Рязани, где воевода Прокопий Петрович Ляпунов первым начал собирать патриотов русской земли для похода за освобождение Москвы. Поляки, узнав об этом, призвали на помощь малороссийских казаков, которые заняли ряд рязанских городов, в том числе Пронск. Ляпунов отбил у них Пронск, но и сам попал в осаду. На помощь к нему пришёл зарайский воевода князь Д. М. Пожарский, освободил Ляпунова, и вернулся в Зарайск.
Вскоре ополчение Ляпунова существенно усилилось бывшими сторонниками «Тушинского вора», в числе которых были князь Д. Т. Трубецкой, князья Пронский и Козловский, Мансуров, Нащокин, Волконский и др. Перешла на сторону ополченцев и казацкая вольница во главе с атаманами Заруцким и Просовецким.
В январе 1611 г. нижегородцы, разослали призывные грамоты в города Рязань, Кострому, Вологду, Галич и другие, прося прислать в Нижний Новгород ратников, чтобы «стати за…веру и за Московское государство заодин». На это воззвания откликнулось много поволжских и сибирских городов.
Воевода П. П. Ляпунов направил в Нижний Новгород своих представителей для согласования сроков похода на Москву и просил нижегородцев взять с собой побольше боевых припасов, в частности пороха и свинца.
Передовые отряды Первого ополчения достигли стен Москвы 19.03.1611 г., где началось народное восстание, которое было жестко подавлено немецкими наемниками (погибло до 7 тысяч москвичей). Через несколько дней к Москве подошёл отряд казаков Просовецкого, но был атакован польской стороной, и, понеся значительные потери, отступил.
27 марта к Москве подошли основные силы Первого ополчения: отряды Ляпунова, Заруцкого и других. Всего ополчение насчитывало до 100 тысяч человек. Оно укрепилось у Симонова монастыря, и 6 апреля атаковало башни Белого города, а 22 мая - башни Китай-города.
К сожалению, Первое ополчение не стало начинать активных боевых действий против оказавшихся в осаде поляков, а занялось восстановлением структур власти: сформировало Земский собор, в который вошли бояре, окольничие, дворцовых чиновников, князья, дворяне и дети боярские, казацкие атаманы и т.д. Такое широкое представительство внесло разлад в ополчение - казаки стремились к сохранению своей вольности, дворяне - к укреплению крепостнических порядков и государственной дисциплины.
Этим воспользовались поляки, отправив казачеству поддельные грамоты, где говорилось, что Ляпунов пытается уничтожить казачество. Его вызвали на казачий круг 30.06.1611 г. и там зарубили. После этого большинство дворян покинуло лагерь, а казаки под командованием Заруцкого и князя Трубецкого оставались вплоть до подхода второго ополчения князя Пожарского, первые отряды которого подошли к Москве 24.07.1612 г. Узнав о приходе ополченцев, Заруцкий с отрядом бежал в Коломну, а затем в Астрахань, опасаясь наказания за смерть Ляпунова, и боясь обвинения в попытке устранения Пожарского.
Вот так бесславно закончило свою деятельность Первое народное ополчение. Особо хотелось бы отметить роль в этом поражении атамана донских казаков Ивана Мартыновича Заруцкого (?-1614), фаворита Марины Мнишек и наиболее вероятного отца её сына Ивана Лжедмитриевича Ворёнка. Как Вы думаете, где он родился? Конечно же, в Украине, в Тернополе. Смутное время было его стихией, он был сторонником Лжедмитрия I,  Ивана Болотникова, Лжепетра, Лжедмитрия II и т.д. Что-то это напоминает сегодняшнее поведение Украины и её деятелей.
Но это персонажи, как все предатели, закончил он плохо. Весной 1614 г. Заруцкий с Мариной Мнишек и её сыном бежал из Астрахани на Яик, и укрылся на Медвежьем острове, где был захвачен стрелецкими головами Гордеем Пальчиковым и Севастьяном Онучиным. Заруцкий был привезён в Астрахань, а оттуда вся компания была отправлена в Москву, где «…тово Заруцково посадиша на кол, а Ворёнка повесиша, а Марина умре на Москве» (в тюрьме).
Что же касается Дорогобужских Нееловых, то в работе [2] упоминается ещё несколько персон, проживавших на Смоленщине, не вписывающихся в рассмотренные родословные.  Скорее всего, они находились в родственных отношениях с выше описанными персонами, но установить эту связь не позволяет недостаток информации.


ВОЛОГОДСКАЯ ДВОРЯНСКАЯ ВЕТВЬ РОДА
НЕЕЛОВЫХ

1-е ПОКОЛЕНИЕ
Можно предположить, что родоначальником этой ветви является Алексей Неелов, испомещенный в Великом Новгороде и упомянутый за весну-лето 1569 г. по делу боярина В. Д. Данилова в Синодике, посланным Иваном Грозным в Кириллов монастырь.
Синодик был составлен в конце жизни Ивана IV около 1583 г., который объявил прощение всем казнённым им боярам и пожертвовал монастырям на помин их душ крупные денежные суммы. Синодики и поминальные списки, которые сохранились лишь в поздних копиях, разосланные в десятки монастырей, со времён Н. М. Карамзина и до настоящего времени являются основным источником по истории опричнины.
«Лета седмь тысящь девятдесят перваго царь и государь и великий князь Иван Васильевич всея Руси и прислал в Кириллов монастырь сие поминание и велел поминати на литиях и литоргиях, и на понахидах по вся дни в церкви Божий. Царь и государь и великий князь Иван Васильевич всея Руси и велел написати в сенаники князей и боляр и прочих людей опальных по своей государеве грамоте. Сих опальных людей поминати по грамоте цареве, и понахиды по них нети, а которые в сем сенаники не имены писаны, прозвищи или в котором месте писано 10 или 20 или 50, ино бы тех поминали: ты, Господи, сам веси имена их».
Алексей Неелов был казнён по делу боярина Василия Дмитриевича Данилова, связанному с Новгородским погромом. Причиной жестокой расправы послужило то, что новгородское дворянство, имевшее на соборе 1566 г. больше представителей, чем столица, выступило против опричнины.   «Заговорщикам» вменяли в вину то, что они хотели посадить на трон князя Владимира Старицкого.
Поводом же к этому погрому послужил ложный донос, поданный бродягой волынцем Петром, за что-то наказанным в Новгороде. Он обвинял новгородцев во главе с архиепископом Пименом в намерении посадить на престол князя Владимира Старицкого, убитого в октябре 1569 г. (князя Владимира Иван Грозный вынудил принять яд), и передать Новгород и Псков польскому королю.
В декабре 1569 г. Иван Грозный в сопровождении большого войска опричников (около 15 тыс. человек) выступил против Новгорода. По пути опричники устроили массовые убийства и грабежи в Твери, Клину, Торжке и других встречных городах. Приближённый к царю заплечных дел мастер Малюта Скуратов лично задушил митрополита Филиппа, отказавшегося благословить поход на Новгород.
Передовые отряды опричников 02.01.1570 г. подошли к Новгороду и оцепили город заставами, опечатали казну в монастырях, церквях, арестовали и поставили «на правёж» монахов, священников и видных новгородцев. Сам Иван Грозный появился у города 6 января, а 8 января, во время встречи опричного войска новгородским духовенством на Великом мосту через Волхов, царь обвинил в измене архиепископа Пимена, и арестовал его.
Затем в городе начались страшные пытки и казни, не щадили ни женщин ни детей. Новгородцев обливали зажигательной смесью и, обгорелых, но ещё живых, сбрасывать в Волхов; других перед утоплением волочили за санями; детей связывали с матерями и сбрасывали в воду. «А жен их, мужеск и женск пол младенцы…взяху за руце и за нозе опако назад, младенцев к матерем своим и вязаху, и с великия высоты повеле государь метати их в воду». Священники и монахи после различных издевательств были забиты дубинами и сброшены туда же. Современники сообщают, что Волхов был запружен трупами.
Точное число убитых в Новгородском погроме неизвестно, и до сего времени вызывает споры. Историк и исследователь тех событий Р. Г. Скрынников, проанализировав Синодик, посланный в Кирилло-Белозерский монастырь («По Малютине скаске новгородцев отделал тысящу четыреста девяносто человек, и с пищали отделано 15 человек»), и,  прибавив к этому числу поименно названных новгородцев,  заключил, что в синодике перечислено 2170 - 2180 жертв погрома. При этом он считает, что донесения не могли быть полны, и многие убитые не попали в Синодик, поэтому общая цифра жертв составляет 4-5 тысяч человек.
По делу боярина В. Д. Данилова в Синодике упоминается без малого 50 «отделанных» (какое интересное название для зверской казни) человек. Суд был устроен в «Рюриковом городище», предполагаемом месте расположения столицы государства Рюрика, после призвания на Русь варягов.
Имя главного новгородского «заговорщика» доподлинно неизвестно. Современник Грозного Альберт Шлихтинг, пленный, служивший у придворного врача Арнольда Лензэя,  упоминает некоего Василия Дмитриевича, вздёрнутого на дыбу, а затем казнённого по приказу царя. Приказ сопровождался следующей насмешливой тирадой: «Отправляйся к польскому королю, к которому ты собирался отправиться, вот у тебя есть лошадь и телега». Василия Дмитриевича, еле живого после перенесённых пыток, привязали к повозке, запряженной ослеплённой лошадью. Повозку погнали,  и она вместе с лошадью и несчастным была утоплена в воде. Изучение Синодика и других архивных документов позволило историкам с большой долей вероятности установить, что казнённый носил фамилию Данилов.
Весьма разветвленный дворянский род Даниловых, включающий и княжеский род, происходивший от смоленских Рюриковичей, принадлежал к высшей российской знати. Боярин Василий Данилов играл в земщине выдающуюся роль, а после учреждения опричнины он стал помощником конюшего Фёдорова в московской боярской комиссии. По словам Шлихтинга, Данилов служил в Москве «начальником над воинскими орудиями» и в его ведении находились пушкари.
Современные историки считают, что В. Д. Данилов был одним из активных участников заговора, имевшего целью отравить царя и посадить на его место князя Владимира. В Синодике Данилова окружают лица, якобы связанные с заговором в Пскове и Новгороде: псковский дьяк Юрий Сидоров, новгородский дьяк Андрей Безсонов-Монастырев, слуги новгородского дьяка Кузьмы Румянцева и «люди» боярина Данилова. По утверждению Шлихтинга у Василия Дмитриевича служили литовские пленники-пушкари: беглый литовский пленник Максим («пушкарь Мишка») и Роп «немчин». Они пытались бежать на родину, но были пойманы и под пытками оклеветали боярина, показав, что бежали с ведома господина (сами они разделили участь хозяина). Опричники вздернули на дыбу Василия Дмитриевича, и тот признался в причастности к «новгородскому изменному делу», и повинился в измене в пользу польского короля.
По «новгородскому изменному делу» и был казнён Алексей Неелов. Можно предположить, что в Новгородском погроме пострадали и другие представители рода Нееловых, так как на Новгородчине и Псковщине проживало большое число помещиков и служилых людей, носивших эту фамилию, но документальных подтверждений этому нет.
2-е ПОКОЛЕНИЕ
Сын Алексея Неелова Фёдор (см. роспись Нееловых Вологодских дворян  № 2) был помещиком Никольского погоста Бежецкой пятины. Из «Обыска 15.06.1564 г. государевых и поместных пустых земель…» можно узнать, что поместье его находилось в плачевном состоянии. «Поместье Фёдора Алексеева сына Неелова в Никольском погосте в Охне Бежецкой пятины: в Неронкове 2 обжи пусты, не паханы, не кошены 5 лет; да в той же деревне Неронкове полторы обжи не пахана, не кощена 2 годы…». То же самое и в деревнях Фоменской и Левково. Причиной такого запустения, скорее всего, являлась худородность земли, высокие подати и постоянные войны и моровые поветрия, заставлявшие крестьян разбегаться из своих деревень.
3-е ПОКОЛЕНИЕ
Внуки Алексея Неелова Степан и Роман  Фёдоровичи (см. роспись Нееловых Вологодских дворян № 3, 4) уже числились помещиками Смоленского уезда, так как были выведены из Новгорода. Оба они согласно спискам   смоленской  десятни  1574 г. имели земельный оклад 550 четвертей и денежный - 8 рублей 50 копеек. 
4-е ПОКОЛЕНИЕ
Некоторые из их детей остались на Смоленщине (Леонтий Степанович, Афанасий и Василий Романовичи - Смоленские помещики), а многие (Василий, Леонтий, Савин, Никифор, Фёдор Степановичи) были переведены в Вологодский уезд, вот почему автор и назвал эту ветвь рода Нееловых «Вологодской».  Перемещены из Смоленска они были после знаменитого «Смоленского сидения», и стали вологодскими помещиками.
Больше всего сведений сохранилось о сыне боярском, верстаном в 1605 г. по 350 четвертей в Смоленске, Савине (Савве) Степановиче Неелове  (см. роспись Нееловых Вологодских дворян № 7): «На Вологду - по челобитью смолян Савина Неелова: дано им в Вологоцком у. - четырем человекам Иваново помесе Неелова 220 чети 12 рубли 25 алтын. И по приказу Ивана Ивановича Чемоданова для их разоренья пошлин».            
Помимо поместий Савин Степанович в 1646 г. имел в Вологде два двора: один на Большой Мостовой ул. по правой стороне, другой - по ул. Поповской по левой стороне - «По Большой Мостовой был двор осадной смолянина Са-вина Степановича с. Неелова, а по ул. Поповской просто двор». 
В настоящее время этих улиц не существует, но в книге Н. Суворова «Вологда в начале XVIII столетия» есть упоминания о двух Мостовых улицах, первая из которых располагалась в Нижнем посаде, а вторая - в Городе: «Мостовая улица; близ её упоминаются церкви: Спасская единодневного строения и Николаевская на Старой площади; следовательно, эта улица от этих церквей шла к мосту через Золотуху в город, отчего и называлась, вероятно, Мостовою…. Мостовая улица, с 18 дворами: из них четыре помещичьих, два – монастырских. Мостовою называлась, думаем, потому, что находилась против плавучего через р. Вологду моста, о котором, впрочем, сведения не найдено ни в Переписной книге, ни в других архивных бумагах. Близ этой улицы, неподалеку от р. Вологды, находилась «старая Розбойная тюрма».
На какой из Мостовых улиц стоял дом Савина Степановича трудно установить. Наиболее вероятно, что на второй коротенькой улице, которая сейчас носит название ул. Рубцова и упирается в набережную 6 Армии напротив церкви Александра Невского.
Из «Памятной книжки для Вологодской губернии на 1861 год» можно установить, что Поповская улица с двумя десятками дворов «…пролегала близ каменной высокой стены, окружающей архиерейский дом, с южной стороны, где ныне бульвар… с 21 двором, между которыми показаны дворы: соборного протопопа (Алексея Семенова), соборного диакона и несколько дворов архиереев штатных». Трудно сказать, что было на этой улице за два века до издания «Памятной книжки…», но ясно одно – дворы С. С. Неелова располагались в самом центре города. Кстати для этой ветви рода Нееловых вообще характерно не только сидение в своей усадьбе, но и стремление обзавестись недвижимостью в городах, поближе к центру, о чём будет сказано ниже.
Женой Савина Степановича Неелова стала Сурьяна Тимофеевна урождённая Олешева вдова Михаила Ивановича Кутлунина.
Кроме поместий и недвижимости Савин Степанович имел неплохой денежный оклад, который с переездом в Вологду за успехи по службе был увеличен: «Савин Неелов подтвердил сказанное Афанасием Желябовским об его окладе… Неелов Савин Степанович, смольнянин 123-го 17 сентября велено справить ему к старому его окладу, к 9 р., придачи, что ему придано при боярех за подмосковную службу 4 р., да что придано за смоленскую службу 122 г. 2 р., а старый оклад писали по разрядному сыску, т. к. статьи по 9 р. в кормл. кн. 118 г. в разоренье пропали».
5-е ПОКОЛЕНИЕ
Исаак и Михаил Васильевичи Нееловы (см. роспись Нееловых Вологодских дворян № 12, 13) были вологодскими помещиками. Сын боярский   Исаак (Исай) Васильевич в 1596 г. упоминается как новик, повёрстанный окладом в 150 четвертей в Смоленске, а также в Дозорной книге Вологодского уезда 1616-17 гг. В 1610 г. он вместе с братом Михаилом получил поместье в Свадицком и Дубровенском стане: «Исаку и Михайлу Васильевым, Ивану и Сеньку Михайловым Нееловым дан лист на отчизны и поместья их: в Свадицком стану селцо Сергеево, д. Свеплина, поч. Озерецкий, поч. Воловачев, да в Дубровенском стану д. Княгинина; а тыи поместья первей за Иваном Нееловым, и после Ивана за Кузьмою Зубовым, а после Зубова Ратмановым детям Дивова даны были. -1610, октября 3 дня».
В 1619-20 гг. Исаак Васильевич имел оклад 24 рубля. В 1635 г. его поместье в деревне Шулино и пустоши Марьине Угольской волости Вологодского уезда было передано И. И. Монастырёву. В 1646 г. он жил в Вологде на ул. Вознесенской.               
Иван Савинович Неелов (см. роспись Нееловых Вологодских дворян № 16) уже упоминался ранее, при описании наиболее видных представителей Смоленской ветви рода Нееловых.
Служба Ивана Савиновича была весьма разнообразна: в 1656 г. он упоминается как солдатский начальник в Олонце, в 1662-63 гг. он был стрелецким головой в Кольском остроге. Именно он, будучи воеводой в Пустозёрске с 28.03.1667 г. по 01.08.1670 г., встре¬чал в конце 1667 г.   знаменитого раскольника протопопа Аввакума.
В 1664-65 гг. Иван Савинович имел «...оклад написан, как он служил с смольняны, помесной 450 чети, денег из Чети 12 рублев. ... за ево службы 172-го и 173-го г. придачи 130 чети, денег 9 рублев».
В Пустозёрске помимо исполнения обязанностей воеводы и тюремщика мятежных попов, он занимался и разведыванием полезных ископаемых в тамошних местах, о чем свидетельствует наказ, данный в 1667 г. ему царём Алексеем Михайловичем. «... Да ведомо великому государю царю и великому князю Алексею Михайловичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу учинилось: что в Пустозерском уезде есть гора, а течет из средины той горы руда белая, подобна серебру или олову, и что выжметца, то само и садитца, а из той же горы висит той же белой руды в дву местех, а чаять из той руды быти серебру, или олову; а на Цылме реке есть горы великия. И в тех горах руда медная, и в прежних летех из той руды медь делали; а Цылма река от Пустозерского осторогу четыреста верст, а от Мезенского уезду от волости Жерди верст с триста и менши.  И Ивану Неелову, приехав в Пустозерский острог, собрать тутошних жилецких всяких людей и Самоядцев и их допросить, и великого государя милостью обнадежить, лготою и жалованьем, и чтоб они надеясь великого государя на милость и жалованье сказали, в которых местех те горы, … и Ивану в те места послать знающих людей, … и велеть те горы досмотреть и сметить, сколко тех мест, в которых какая руда будет, и сколь далеко те места от Пустозерского острогу; а досмотря те руды, велеть копать и сыскивать с великим радением, неоплошно…А однолично ему Ивану о том радеть и велеть всякие руды сыскивать радетелно, безо всякие оплошки; а сколко тех мест по смете будет, и сколко с Мезени снастей каких порознь и работных людей прислано будет, о том отписать подлинно, и опыт руды и слюды, и снастем роспись за своею рукою прислать к великому государю царю и великому князю Алексею Михайловичю… Отдан такой наказ воеводе Ивану Савинову сыну Неелову, за приписью дьяка Дмитрея Шубина, марта в 30 день».
Насколько успешно был выполнен царёв наказ, трудно сказать, но, очевидно, сделано было много, так как в 1667-77 гг. Иван Савинович упоминается как дворянин московский. 
В 1668 г. Неелов писал подробные отчёты князю Петру Афанасьевичу Гагарину взятии аманатов (заложников) из пустозёрских самоядцев, не платящих налоги и перекочевавших за Урал.
Сохранился также и довольно необычный документ 1660 г. о взятии ссуды вольным крестьянином Иваном Дмитриевым по прозвищу Мазай у помещика И. С. Неелова. «Се аз Иван Дмитриев сын прозвищем Мазай, волной человек, с своею женою и с детми, порядился есми во крестьяне за Ивана Савиновича Неелова в его Вологодцкое поместье Уголския волости в деревню Покровское в готовой двор Гришкин Яковлева, и мне Ивашку за ним государем своим Иваном Савиновичем жить в том его поместье во крестьянех… А ссуды есми я Иван взял у государя своего у Ивана Савиновича Неелова лошадь да корову и хлеба ржи и овса и ячменя и всякой дворовой житейские посуды, всего на двенадцать рублев...». То есть черносошный крестьянин добровольно перешёл в крепостные, получив натуральную ссуду от помещика. В этой ссудной записи есть и приметы заёмщика: «А собой Ивашко ростом середней, волосом черн, борода тем-норуса и ус, нос прям, подолог, глаза кари, у правой руки на мизинце от порезу рубец, у левой руки отпал да первой перст от порезу скорчился - сказался 37 лет.».
В марте 1677 г. И. С. Неелов купил за 200 рублей родовую вотчину у Тита и Ивана Беседных в сельце Погодаеве и пустоши Чертово в Лоскомской волости Вологодского уезда. Принадлежало Ивану Савиновичу и «полтрети того-ж села Николского» в той же волости о чем говорит межевое дело 1680 г.
6-е ПОКОЛЕНИЕ
Все дети Ивана  Савиновича находились на Государевой службе, и поднялись достаточно высоко. Так Борис, Дмитрий, Петр, Степан (см. роспись Нееловых Вологодских дворян № 19-22) в разное время были стольниками. В XVII в. это был достаточно высокий чин - стольники занимали пятое место после бояр, окольничих, думных дворян и думных дьяков. В обязанности их входило прислуживать князьям и царям за столом во время торжественных трапез, а также сопровождать их в поездках. Но обслуживанием высоких лиц их служба не ограничивалась - как проверенные и доверенные лица стольники назначались на приказные, воеводские, посольские и другие должности. О высоком их положении в Русском государстве говорит то, что к 1687 г. число стольников составляло 2724 человека, причем 59 из них происходили из смоленских дворян, к которым можно отнести и предков перечисленных Нееловых.
Судя по всему, Нееловы пользовались большим уважением в Вологде. Об этом говорит хотя бы тот факт, что женой Дмитрия Ивановича была Домна Григорьевна Кичигина дочь архиепископа Вологодского и Белозёрского Гавриила (?-1707). Архиепископ Гавриил (в миру - Григорий Кичигин) был весьма известной личностью, много сделавшей для православной Русской церкви, и для города Вологды.
Родом он был из Ростова, в 1681 г. был назначен архимандритом Московского Новоспасского монастыря. В сентябре 1684 г. Гавриил был посвящён в архиепископы в Вологду, а в феврале 1685 г. он отслужил первую обедню в центральном храме Вологды - Софийском соборе. Гавриил показал себя большим любителем церковного благолепия и активно занимался украшением своего кафедрального храма. Под его руководством осуществлялась роспись стен Софийского собора, писались иконы, ремонтировался сам собор, заказывались колокола.
Четыре раза Гавриил принимал царя Петра при проезде его через Вологду на Белое море, угощал государя, подносил ему иконы, а царевичу Алексею поднёс серебряный кубок с «человечьей персоной на кровле». Не чурался отец Гавриил и мирских дел: наблюдал за исполнением указов Петра о постройке дощаников и барок для ратных людей, о конфискации на пушки части церковных колоколов. За успешное выполнение этого поручения он получил от Царя похвальную грамоту.
Архиепископ Гавриил проявлял заботу о своей дочери Домне и внуках Василии и Дмитрии о чем говорят его письма, отправленные в Вологду Ивану Савиновичу и Тимофею Савиновичу Нееловым в феврале 1687 г. об отъезде из Москвы на государеву службу сыновей первого: Дмитрия, Степана, Бориса и Петра. В письме содержится просьба позаботиться о жене Димитрия, Домне, и её детях. Гавриил часто писал своей дочери и внукам, посылал им разные лакомства, а после смерти Дмитрия Ивановича   Неелова живо интересовался разделом имения между Домной Григорьевной и её дядей и братьями мужа.               
Умер Гавриил 30.03.1707 г. и был погребён в Вологодском Софийском соборе, у южных дверей, что является большой честью.   
Достаточно успешную карьеру сделал их троюродный брат Карп Иванович Неелов   (см. роспись Нееловых Вологодских дворян № 24). Впервые он упоминается в 1662 г., когда за ним было закреплено отцовское поместье. В 1706-12 гг.  он служил при царском дворе стряпчим, где очевидно хорошо проявил себя и с 1713 г. стал ландратом в Архангелогородской губ. Ландратом в Российском государстве в 1713-19 гг. назывался советник от дворян уезда при губернаторе.  Название этой должности было введено Петром I, любившим всё иностранное (в Германии это был Глава местного управления, а в некоторых кантонах Швейцарии – Глава законодательного органа), но в России оно не прижилось.
В 1714 г. Карп Иванович занимался составлением переписи «церквей и церковных причетников, монастырских и черносошных деревень, дворов и людей» в Сольвычегодске - небольшом городе в Архангелогородской губернии.
В Вологде он имел по ул. Соловецкой двор, подробное описание которого сохранилось: «Ул. Соловецкая. Двор Волог. Помещика Карпа Иванова с. Неелова в длину 10 сажен с аршином, поперег 7 сажен. Хором - изба, против горница, меж ими сени, на дворе погреб да конюшно, над ним две сеновни. За двором огород в длину 7 сажен, поперег с двором ровно. На огороде чардак да баня, перед двором огород в длину 15 сажен, поперег 3 сажени. По скаске человека ево Гаврила Максимова, тем двором владеет помещик ево по купчей Вологодской   приказной избы подъячего Федора Васильева с прошлого 711 г. Постою и никаких статей в наем нет; и посаженно, и податей не платит». В общем достаточно скромно даже для того времени, но всё необходимое для жизни есть. Его жена Анна в 1720 г. при разделе имения умершего мужа получила четвёртую часть имения.
7-е ПОКОЛЕНИЕ
В следующем поколении Вологодских Нееловых можно выделить двух сыновей московского дворянина, стряпчего Перфилия Ивановича Неелова                (см. роспись Нееловых Вологодских дворян № 23) Лукьяна и Филиппа.
Лукьян Перфильевич  Неелов (см. роспись Нееловых Вологодских дворян № 28) служил на флоте,   в 1730 г.  получил патент мичмана и, очевидно, вскоре вышел в отставку, став вологодским помещиком в сельце Кузьминском и Олятино, а также деревнях Харево и Ханево.            
Интересно, что с именем Лукьяна Перфильевича связаны какие-то полукриминальные истории. Так в июле 1758 г.  его деревня Харево подверглась нападению лейб-компанцев братьев Григория и Степана Бердяевых.
А через два года в 1760 г. сам Лукьян Перфильевич обвинялся в самоуправстве. На него подал челобитную служитель подпоручика Апполона Степановича Соколова Леонтей Яковлев. В челобитной Леонтий пишет, что собрав 300 рублей, он отправился в Борисоглебскую слободу, чтобы отправить с купцами эти деньги в Петербург своему барину. По пути он узнал, что «…прислан из ярославской правинциальной канцелярии копеист Алексей Шеин - для отказу собственного господина моего вологоцкого недвижимого имения - деревни Катаева, по челобитью мичмана Лукьяна Перфильева, сына Неелова». Узнав об этом, Яковлев вернулся в Катаево, где нашёл отказчика Шеина и при нём человек пятнадцать дворовых людей и крестьян Лукьяна Неелова с которыми стал спорить «… чтоб то недвижимое вологоцкое господина моего имение за него, Неелова, не отказывал». Тогда дворовый человек Неелова Кузьма Абакумов «… с товарыщи, быв все безобразно пьяны, растянув меня на полу, били плетьми и пинками смертно, и брося в подполье, имеющееся на мне платье и господские деньги и лошадь обрав, привели меня в Вологодской уезд к оному Лукьяну Неелову в сельцо Олятино, где и содержан был 12 дней под караулом».
Потом Яковлева отослали в Москву к сыну Лукьяна Неелова поручику Михаилу, который продержав его неделю под караулом, отправил назад в деревню Катаево, где ему вернули лошадь, а «денег трехсот рублев мне не возвратили».
Просит же Яковлев рассмотреть это отказное дело в вологодской канцелярии так как Лукьян Неелов «…крестьян приводит в крайнее разорение и берет с них излишние доходы и высылает в собственные свои деревни на работы, отчего не точию господин мой может лишитца своих доходов, но и собираемых в казну вашего императорского величества податей те крестьяне, за разореньем ево, Неелова, платить будут не в состоянии». А также сообщает «…о бою моем именованного и о увечье и об отнятии у меня помянутого Неелова людьми 300 рублев денег». Чем кончилось это дело некрасивое неизвестно.
О службе Филиппа Перфильевича  Неелова  (см. роспись Нееловых Вологодских дворян № 29)  сохранилось достаточно много документов, пользуясь которыми, постараемся восстановить историю его жизни, которая проходила в поворотное для страны время – царствование императора Петра I.
Из послужного списка Ф. П. Неелова, приведённого  в «Русской старине» за  1890 г. следует, что родился он в 1672 году. Правда, в других документах, написанных самим Филиппом Перфильевичем, приводится совсем иная дата его рождения – 1682 г. Последнюю дату следует считать ошибочной, так как в этом случае он был в своём первом походе в 13 лет, что невероятно.
Служить Филипп Перфильевич начал в 1695 г. «…по его великого государя, указу был он вместо отца своего, Перфилья Иванова сына Неелова, в полку боярина Бориса Петровича Шереметева, - что после был фелтмаршал, - под Кезикерменом». Кезикермен (Кызы-Кермен, Гази-Керман) это османский город-крепость, основанный в конце XIV в., сейчас являющийся районным центром Херсонской области и носящий название Берислав. Во время первого Азовского похода Петра I в июне 1695 г. из Белгорода под командованием Б. П. Шереметева выступило 120-и тысячное войско, состоящее из запорожских казаков, стрельцов и дворянских конников, с целью овладеть Кызы-Керменской крепостью. После полуторамесячной блокады 30 июля крепость была взята и разрушена.
 В 1696 г. турки восстановили Кызы-Кермен, однако весной 1697 г. крепость вновь была уничтожена. В это время Ф. П. Неелов уже был под Азовом в полку боярина и воеводы Алексея Семёновича Шеина. В 1702 г. он был уволен в отпуск «написан в житье», в том же году был под Нарвой, затем в Дорогобуже.
В 1703 г. на смотре, проведённом в Москве фельдмаршалом Борисом Петровичем Шереметевым, Ф. П. Неелов был «…написан полковым квартирмистром и в Ямбурхе определен на время к артиллерии и был в походе под Нарвою, под Ракоболью; того же году с другими офицерами был послан к Москве в военный приказ». В 1704 г. «…по осмотру боярина Тихана Никитича Стрешнева, определен в белогороцкой драгунский полк и послан в Белгород - в каманду генерала князь Ивана Михайловича Кольцова - Масалского и служил при полку вместо капитана в разных походах». В 1706 г.  «…под командою от лейб-гвардии маэора князя Долгорукого, в низовом донском походе; под Маяками был на баталии, и под городком Есауловым, на приступе, ранен; под городком Решетовым - на баталии ж».  Участвовал Филипп Перфильевич и в Полтавском сражении и «…взятье швецкой армии у Днепра» и подавлении восстания Кондратия Булавина.
В 1710 г. Ф. П. Неелов был послан с указом в архангельскую губернию капитаном в Белгородский полк, после расформирования которого, его определили в городовой полк, также капитаном. Занимался он доставкой амуниции, оружия и даже колодников в различные полки и города.
Из приведённого послужного списка можно понять насколько была трудна военная служба в те времена. Частые длительные пешие походы без дорог, в любую погоду, ночёвки под открытым небом, скудное питание, частые баталии, ранения. А дослужился  Ф. П. Неелов лишь до капитанского чина.
Но и тут его поджидали серьёзные неприятности. В 1716 г. после доноса вологодского подьячего Якова Зубкова о том, что он не выслужил в армии установленных для его чина лет, ему пришлось явиться в Санкт-Петербург на смотр «светлейшего князя генерала - фелтмаршала, кавалера, Александра Даниловича Меншикова, и на оном смотре написан прапорщиком и послан с указом в тое - ж Архангелогороцкую губернию к полку при котором и по ныне».  Вся карьера пошла насмарку, несмотря на участие во многих походах, битвах, ранении, исполнении ответственных поручений Неелов был разжалован из капитанов в прапорщики. В марте 1720 г. он был прапорщиком Архангелогородского гарнизона и явился в Санкт-Петербург в военную коллегию, которая, очевидно, восстановила его в прежнем звании.
В 1724 г. на Филиппа Неелова и его родственника Ивана Степановича поступил на государево имя донос от секретаря Архангелогородской губернии Филиппа Власова. В челобитной Власов писал: «...В прошлом 1724-м году, при следовании у города Архангельского об отпуске за море привозных чрез переволоки товаров, лейб-гвардии капитан Степан Пырский и гарнизонные офицеры Нееловы, исполняя ко мне, нижайшему Вашему рабу, свою злобу и ненависть, причли виною: будто в 722-м году, по челобитью купцов Осипа Попова и армянина Никиты Васильева и по посланному из губернской канцелярии за рукою моею указу, покупныя ими у города и Двинского уезда у обывателей тамошнего дела салфеточныя полотна за море отпущены сделанныя из привозных чрез переволоки льнов...
За отданную в комиссию иноземцу Еремею Мееру смолу, 1365 бочек с четвертью, принятых у корреспондента его, Меерова, Андрея фон-Гевера гарнизонным поручиком Нееловым 1365 руб. 25 коп... Взятые деньги и ефимки, и за отданную в комиссию смолу, и за проданные пожитки деньги ж и осталые, за продажею, пожитки, которые определено отдать жене, а не отданы, содержатся у города в оставшей его, Пырского, канцелярии, под ведомством вышеописаннаго поручика Неелова, которых имеет быть
4085 руб. 93 коп...». То есть Власов обвинял офицеров в утайке казённых денег и взяточничестве.
На самом же деле секретарь Архангелогородской губернии Филипп Власов вместе с вице-губернатором Лодыженским и рядом других лиц был осуждён за нарушение таможенных правил в 1721-23 гг. Власову также ставилось в вину получение взяток и занятие торговлей, сделки по которой он оформлял на братьев. У него было конфисковано имущества почти на 5000 рублей, огромную по тем временам сумму, которую он никак не мог заработать честно.
Следствие по этому делу вели Пырский и Нееловы, и чтобы оправдаться Власов решил их оговорить, но это ему не удалось. Он провёл в тюрьмах Архангельска и С. - Петербурга около четырёх лет. В 1726 г. было объявлено помилование по аналогичным таможенным нарушениям, 16.10.1728 г. император Петр II помиловал Власова, подтвердив, однако, его вину, а вскоре было принято решение о возвращении ему имущества.
В 1732 г.  Ф. П. Неелов получил чин секунд-майора, а в 1737 г. стал премьер-майором. Очевидно, Филипп Перфильевич не мыслил себя вне службы, и на смотре в 1737 г. заявил, что ему 55 лет, отбавив 10 лет жизни. Тем не менее, 29.09.1737 г. «Премьермаиор Филипп Перфильев сын Неелов, 55 лет… по смотру и по приговору сенатскому, за старостию и дряхлостию от дел отставлен вовсе и отпущен в дом его». Но в следующем году он ещё привлекался к службе для доставки рекрутов в полки «посылан в армию для отвода солдат». В ноябре 1739 г. герольдмейстерская контора выдала ему паспорт в дом его «…и до него Неелова, ныне в военной коллегии никакого дела не касается; а ноября 19-го 739 г. промемориею из военной коллегии показано, что ему, Неелову, дан ранг подполковничий». После отставки старый служака прожил не долго, и умер на 73 году жизни, так и не оставив потомства.
За Ф. П. Нееловым числилось 400 душ крестьян в Вологодском уезде. После его смерти имение было разделено между братом Лукьяном и вдовой Натальей Григорьевной. В 1711 г. Филипп Перфильевич вместе с братом Андреем владел двором в Вологде: «Третий переулок Пятницкой улицы в Вологде 1711-1712 гг. Двор Филиппа да Андрея Перфильевых детей Нееловых в длину 8 сажен, поперег 10 сажен. Хором - 2 горницы на жилых подклетах, два погреба да анбар. Подле двора огород в длину 22 сажени, поперег 9 сажен. По скаске Андрея Неелова, тем двором владеют вопче с братом своим по купчей Вологодской таможенной избы подъячего Василья Феофилактова с прошлого 711 г. Постою и никаких статей в наем нет, и посаженно, и податей не платит».
Сестра их Федосья Перфильевна  (см. роспись Нееловых Вологодских дворян № 30) была замужем за  вологодским помещиком майором Ерофеем Васильевичем Чихачевым.
В 1650 г. она подала челобитную с обвинением, уже упомянутого выше Григория Бердяева, в краже лошади: «Сего Декабря дня 1750 году, порутчик, а вашего императорскаго величества лейб-компании гранадер Григорий Григорьев сын Бердяев, приехав неведомо с какого случая, ночным временем, в поместье мое  Вологоцкаго уезда в селцо Левково, и из того селца моего двороваго человека, посланнаго от меня, селца Закрышкина Ивана Яковлева и с ним кобылу голубую (грива налево, шести лет), которая природою от Немецких лошадей, и с конскою сбруею ценой в двадцать рублев, увел насильно с собою…». Прямо какая-то кровная вражда между Нееловыми и Бердяевыми.               
В 1739 г. ей была дана запись о разделе со своей тёткой Марьей Львовной Лесковой  в наследство имения в Вологодском уезде, оставшегося после смерти мужа.
8-е ПОКОЛЕНИЕ
К сожалению, сведения о персонах восьмого поколения дворянского рода Вологодских Нееловых практически отсутствуют. В родословной росписи под № 31 фигурирует лишь Михаил Лукьянович Неелов отставной секунд-майор, который получил имение своего дяди Филиппа Перфильевича с сельцом Кузминским в Вологодском уезде.
9-е ПОКОЛЕНИЕ
По имеющимся сведениям у   Михаила Лукьяновича Неелова  было четверо сыновей: Алексей, Василий, Дмитрий и Николай (см. роспись Нееловых Вологодских дворян № 32-35).  Все они за исключением Николая, о котором ничего не известно, проходили военную службу, но высоких чинов не достигли, а выйдя в отставку,  занимались хозяйством в своих довольно обширных Вологодских имениях. В тоже время они пользовались определенным уважением среди дворян, и в 1802 г. Алексей Михайлович был уездным предводителем дворянства в маленьком городке  Вельске, расположенном на севере Вологодской губернии, а Дмитрий Михайлович - заседателем второго департамента верхнего земского суда в Вологде.
Следует отметить, что женой Алексея Михайловича Неелова была вологодская помещица Екатерина Фёдоровна Алябьева, дочь надворного советника Фёдора Ивановича Алябьева. Ф. И. Алябьев был одним из инициаторов строительства каменного храма Святой Троицы с приделами во имя Покрова Пресвятой Богородицы и Димитрия Солунского в селе Арбузово Владимирской губернии. Строительство было начато в 1805 г., храм был достроен сыном  Фёдора Ивановича Василием и освящён в 1829 г. на праздник Святой Троицы. Церковь эта, построенная в стиле классицизма, сохранилась до наших дней.
Алябьевы относились к древнему разветвлённому дворянскому роду, происходящему от Александра Алябьева, который прибыл в Москву к великому князю Василию Ивановичу из Польши и был жалован имениями в Муромском уезде. Екатерина Фёдоровна была довольно богатой помещицей. В Вельском уезде в Давыдовской волости в деревнях Ивановской (Горка тож) и Алексинской (Пожарище тож) ей принадлежало 24 д. м. п., в Дуловской (Оперхино тож) - 23 д. м. п.; в Вологодском и Грязовецком уездах она имела 77 д. м. п. Были у неё владения и в  Белозерском уезде Новгородской губернии - деревня Холмищи, которая после её смерти перешла к Михаилу Павловичу Власьеву.
10-е ПОКОЛЕНИЕ
Среди персон этого поколения Вологодских Нееловых следует отметить представителя высшей военной знати генерала от инфантерии Александра Дмитриевича Неелова (см. роспись Нееловых Вологодских дворян № 41). В военную службу он вступил из пятидесятников вологодской милиции в 1808 г. прапорщиком в Мушкетёрский полк. В 1811 г. был переведён в  лейб-гвардии Литовский полк. Этот полк был сформирован 07.02.1811 г. из 2-го батальона лейб-гвардии Преображенского полка (шефом его был великий князь Константин Павлович), под этим названием участвовал в Отечественной войне 1812 г., получив боевое крещение в Бородинском сражении. Литовский полк стоял в каре на Семёновских высотах, где под интенсивным артиллерийским огнём отражал атаки тяжёлой французской кавалерии. При этом полк потерял больше половины личного состава, а его командир полковник Иван Фёдорович Удом был ранен.
А. Д. Неелов  участвовал почти во всех значительных сражениях Отечественной войны 1812 г.: под Витебском, Смоленском, Бородиным, Малоярославецем,  Красным и в заграничных походах, дойдя до  Парижа. При этом он рос в чинах, и в 1819 г. стал полковником в должности командира 2 батальона; был награждён золотой шпагой с надписью «За храбрость», а в последствие серебряной медалью в память войны 1812 г. и медалью за взятие Парижа.
Накануне декабрьского восстания 1825 г. Александр Дмитриевич командовал лейб-гвардии Московским полком, в котором служили активные участники бунта штабс-капитаны князь Дмитрий Александрович Щепин-Ростовский (1798-1859) и Михаил Александрович Бестужев (1800-1871). Полковник Неелов 19 декабря по старому стилю донёс командующему 1-й гвардейской пехотной бригадой генерал-адъютанту П. А. Исленьеву о событиях, произошедших в полку в день восстания. Исленьев, в свою очередь 21.12.1825 г. подал рапорт великому князю Михаилу Константиновичу, в котором говорилось: «…штабс-капитаны князь Щепин-Ростовский и Бестужев, в буйстве своем хотели для приумножения себе соучастников поколебать общий порядок и, возмутив полк, вывести чрез то из должного послушания…». Но поручик граф А. К. Ливен (1801-1880) командным голосом принудил нижние чины к послушанию и заставил оставаться в казарме. Затем он пошёл на двор, чтобы остановить, выходивших туда солдат 2-й роты «…где встречен был адъютантом Бестужевым, который сделал по нем выстрел, но оный был неудачен. И он, граф Ливен, не теряя присутствия духа, возвратился в казарму к роте своей, которую нашел в совершенном порядке. После чего вывел оную на двор, построил в отделения и присоединился к прочим, стоявшим уже во фронте для принятия присяги».
Эти события, очевидно, способствовали  завидной карьере Неелова и Ливена.  Последний в январе 1826 г. стал флигель-адъютантом свиты Е. И. В., позднее получил княжеский титул, стал сенатором и генералом от инфантерии. За «отлично-усердную» службу А. Д. Неелов  в 1825 г. был награжден орденом Св. Анны 2 степени.
Бунтовщики же были строго наказаны - Бестужев был приговорён к вечным каторжным работам, срок которых вскоре был сокращён до 20 лет, а в 1835 г. – до 13 лет. В сентябре 1827 г. он был отправлены в Сибирь, в Читинский острог; по окончании срока каторги в 1839 г. был отправлен на поселение в город Селенгинск Иркутской губернии. По Всемилостивейшему манифесту от 26.08.1856 г., как и другие декабристы, Михаил Александрович был амнистирован, но вернулся в Москву  лишь в июне 1867 г., где и умер.
Щепин-Ростовский был отнесён к первому разряду государственных преступников и приговорён к смертной казни отсечением головы, но 10.07.1826 г. смертная казнь была заменена вечными каторжными работами при лишении чинов и дворянства. В августе 1826 г. он был отправлен в Свартгольм, тогда же срок каторги был сокращён ему до 20 лет. В августе 1827 г. он был переведён в Читинский острог, в сентябре 1830 г. - в Петровский Завод. В 1842 г. по ходатайству матери Дмитрий Александрович был переведён в город Курган Тобольской губернии, где он прожил 14 лет, ничем определённым не занимаясь. По амнистии 1856 г. ему и законным детям были возвращены права потомственного дворянства, но без княжеского титула, и разрешено вернуться из Сибири. В декабре 1856 г. он выехал на родину, поселился в родовом имении Ярославской губернии.
Мог ли не знать командир полка о готовящемся выступлении на Сенатской площади? Конечно, нет, тем более, что около 800 солдат полка приняли участие восстании.  Как он относился к этому? Неизвестно. По показаниям Д. А. Щепина-Ростовского, А. Д. Неелов, готов был примкнуть к восставшим, но на следствии это не подтвердилось, и было оставлено без внимания.
А. Д. Неелов не поддержал декабристов, остался верен присяге и царю, да, скорее всего, этого честного вояку, прошедшего всю Отечественную войну, высшая аристократия за своего и не считала. Поэтому в 1826 г. «находясь при особе государя императора и при войсках отдельного гвардейского корпуса», он получил Высочайшую признательность «за примерный порядок, усердие и точность в исполнении Высочайших повелений» был награждён алмазными знаками ордена Св. Анны.
В 1827 г. А.Д. Неелов  получил чин генерал-майора, был назначен командиром всех гвардейских батальонов столицы. В «1828-1829 гг. ген. - майор,  состоял при  нач.   1-й гв. пехотной див. (квартиры в С.-Петербурге). В 1829 г. также ком. 3 бат. Гвардейской пехоты». В 1831 г. Александр Дмитриевич был командиром 1-й бригады 2-й пехотной дивизии. В декабре 1832 г. А. Д. Неелов был награжден орденом Св. Георгия 4 ст., в 1839 г. стал генерал-лейтенантом, а в 1856 г. получил второй по значимости военный чин генерала от инфантерии. В 1854-57 гг. он был членом генерал-аудиториата высшего военного суда России.
В марте 1838 г. император пожаловал А. Д. Неелову майорат (недвижимое неделимое имение, переходящее к старшему в роде) Вольбром в Олькушском уезде Келецкой губернии Царства Польского, входящего тогда в состав Российской империи.
Женой А. Д. Неелова была Анна Никитична Меншикова дочь Никиты Николае¬вича и Анны Андреевны Меншиковых. Фамилия весьма известная, но достоверных сведений о происхождении этих Меншиковых нет. В работе В. И. Неелова говорится: «В некоторых источниках можно прочитать, что ее отец, купец 1 гильдии, Никита Николае¬вич Меншиков был из дворян, в других, что он был потомственный почетный гражданин». Как бы то ни было, семья была не бедная, и помимо поместий, которыми владел вместе с братьями Александр Дмитриевич в Пошехонском уезде Ярославской губернии и в Грязевецком уезде Вологодской губернии, Анне Никитичне в 1854 г. принадлежал дом в С.-Петербурге по ул. Миллионной, 22, расположенный в нескольких минутах ходьбы до Зимнего дворца. В этом доме одном из первых каменных зданий, возведенных на Миллионной улице после пожара 1730 г., некоторое время проживала семья Нееловых. Строил его академик Георг Крафт для графа П. М. Апраксина, но им завладел Густав Бирон – брат фаворита царицы Анны Иоанновны Эрнста Бирона. Здесь же во время дворцового переворота 1740 г. храбрый генерал Густав Бирон и был арестован и переправлен в Шлиссельбургскую крепость.
Дом этот неоднократно перестраивался, владельцы его часто менялись. Среди них можно отметить академика Г. Крафта, князей А. М. Потемкина и А. Б. Голицына, графа Н. П. Игнатьева. Одно время в нем размещался Пушкинский дом. В наши дни здесь находится Комитет по физической культуре и спорту при мэрии С.-Петербурга.
Во второй половине ХIХ в. Нееловы также владели земельным участком, стороны которого выходили на набережную реки Мойки и ул. Миллионную. В 1740-х годах участок этот  принадлежал придворному повару Юрию Платонову. Двухэтажный дом, построенный на этом участке, с фасадом на Миллионную так и назывался - дом Платонова. Позже им владел К. С. Рубановский, а затем его сын Василий, чиновник Главной дворцовой канцелярии. В доме Рубановского бывал писатель Д. И. Фонвизин. Дочь Рубановского была замужем за писателем А. Н. Радищевым, который учился в Лейпциге вместе с его младшим братом.
Дом № 14, расположенный на этом участке, по ул. Миллионной неоднократно перестраивался, в середине  ХIХ века при Нееловых, архитектором Ф. И. Соболевским был надстроен третий этаж. В 1906 г. здание на Миллионной улице стало пятиэтажным. Через четыре года весь участок приобрёл отставной корнет барон Александр Горациевич Гинцбург сын знаменитого финансиста, общественного деятеля и мецената, барона Горация Осиповича (Евзелевича) Гинцбурга. Отставной корнет, и по совместительству директор АО «Платина», председатель правления нефтяной компании АО «Петроль», директор правления компании цепного пароходства по р. Шексне, председатель общества бедных евреев и отделения Российского общества защиты женщин, подарил этот участок вместе с домом своей жене баронесса Р. С. Гинцбург, которым она владела до 1917 г.
***
Гинзбурги были богатейшими людьми Петербурга  в 1860-80 гг., владевшими одним из самых могущественных банкирских домов («И. Е. Гинцбург»). Они принадлежали к роду раввинов, уходившему своими корнями в XVI столетие. Дед Горация Гинцбурга, витебский раввин Габриэль Гинцбург, был известен не только в Витебске, но и в черте оседлости как человек, обладавший значительным состоянием. Его сын Евзель (Иоссель, Осип) Габриэлович (Гаврилович) приумножил семейное богатство. В 1849 г. витебский купец первой гильдии Габриэль Гнцибург с дочерями Бэллою и Элькою был возведён в потомственное почётное гражданство. Одновременно с этим в потомственное почетное гражданство был возведен и его сын Евзель с женою Расею, сыновьями Зискиндом, Уром и дочерью Хая-Матлею.
Особенно сильно Гинцбурги разбогатели в середине XIX в. на винных откупах в западных регионах России: Бессарабии, Киевской и Волынской губерниях, а в 1854 г. Евзель Гинцбург «за оказанное им усердие при сношении с откупщиками» был награжден золотою медалью «За усердие». Оборотистый еврей «прекрасно заработал» и в годы Крымской войны в Севастополе, где держал винный откуп во время осады.
Справедливости ради,   следует отметить, что главнокомандующий 2-й армией генерал-адъютант А. Н. Лидере дал самую лестную характеристику Гинцбургу, который «…оказывал постоянное особенное усердие к безостановочному продовольствию войск винною порциею, содержал для себя значительные запасы вина в указанных интендантством пунктах и вообще без всякого промедления удовлетворял всем требованиям войск, в разных пунктах расположенных и часто с одного места на другое передвигаемых, отпуская притом вино по ценам не только не свыше высочайше утвержденных для мирного времени, но и с уступкою».
Вот уж удивительная способность некоторых людей и начальству угодить, и себя не обидеть. Что же касается поставок на армию во время Крымской войны, то, как тут не вспомнить великолепный рассказ Н. С. Лескова «Бесстыдник».
Неблагодарное это дело пересказывать рассказ великого писателя, но что делать, ведь не все откроют нужный том из собрания сочинений Н.С. Лескова. Действие рассказа происходит в Петербурге в богатом доме, где вскоре после Крымской  войны  собралось разнородное общество. Флотские офицеры «…засели за особый столик: беседуем себе и  мочим губы в хересе», остальные гости развлекались карточной игрой.
Моряки начали обсуждать книгу «Изнанка Крымской войны», которая рассказывала о злоупотреблениях в армии, и обличала «…воровство   и    казнокрадство    тех комиссариатщиков и провиантщиков, благодаря которым нам не раз доводилось  и голодать, и холодать, и сохнуть, и мокнуть».
Молодой офицер стал задирать «огромную тушу в провиантском мундире», крича: «Разве это неправда, что мы  с  голоду  мёрли;  тухлую солонину да капусту по их милости  жрали;  да  соломой  вместо  корпии  раны перевязывали, а они херес да дрей-мадеры распивали?
- Мы, -  говорю,  -  честные  русские  люди,  которых  никто  не  смеет воровством укорить, мы, израненные, искалеченные после войны,  ещё  и  места себе нигде добиться не можем, нам  и  жен  прокормить  не  на  что,  а  этим протоканальям, как они по части хаптус гевезен отличатся, всё так и садит: и в мирное время им есть место на службе и даже есть место в обществе, жены у них в шелку да в бархате, а фаворитки ещё того авантажнее...».
 По окончании игры произвели расчёт, провиантщик оказался в большом выигрыше, «…вытащил  из  кармана  престрашенный толстый бумажник, полнешенек сотенными, и ещё к  ним  приложил  десятка  два выигрышных, и всё  это  опять  с  тем  же  невозмутимым,  но  возмутительным спокойствием в карман спрятал». В то время среди поставщиков на армию появился даже термин – «штофные карманы», это были огромные карманы «Чтобы объемом штоф вмещался... м... н... потому у  нас...  м...  н... бумажники были... м... такие большие...».
Закончив игру, купчина обратился к офицеру, сказав, что ему очень обидно за всех своих соотечественников, что он унижет всех русских, разделяя их на две половины «… одни будто всё честные люди и герои, а другие всё воры и мошенники… Все люди русские и всё на долю свою имеем от своей  богатой  натуры  на  всё сообразную способность». А дальше последовал вообще великолепный пассаж: «Вас поставили к тому, чтобы сражаться, и вы это исполняли в  лучшем  виде  -  вы сражались и умирали героями и на всю Европу отличились; а мы были при  таком деле, где можно было красть, и мы тоже отличились  и  так  крали,  что  тоже далеко известны. А если бы вышло, например, такое повеление, чтобы всех  нас переставить одного на место другого, нас,  например,  в  траншеи,  а  вас  к поставкам, то мы бы, воры, сражались и умирали, а вы бы... крали...».
Да, прекрасная характеристика русского характера, а вот к национальности к которой принадлежали Гинцбурги, она применима лишь частично, что мы и наблюдаем до настоящего времени.
В августе 1856 г. Е. Гинцбург был вновь награжден золотой медалью с надписью «За усердие» для ношения на Андреевской ленте, несмотря на то, что в начале июня 1856 г. Александр II получил донос на откупщиков, и Гинцбург был едва ли не главным его фигурантом. В доносе утверждалось, что к корыстно-жадным откупщикам в последние десять лет перешло «почти все богатство России», а Гинцбург заработал на откупах до 8 млн. рублей серебром (огромная по тем временам сумма). Но Александр II распорядился оставить этот донос без последствий, сохраняя тем самым существовавшую систему откупов.
В марте 1859 г. был принят закон разрешающий евреям - купцам первой гильдии - жить и торговать за пределами черты осёдлости, что позволило Евзелю Габриэловичу Гинцбургу открыть банкирский дом в Петербурге и отделение в Париже на бульваре Османн. В 1875 г. коммерции советнику Е. Гинцбургу Александром II было разрешено принять баронский титул, пожалованный ему великим герцогом Гессенским. В 1879 г., уже после смерти Евзеля Габриэловича, было разрешено «пользоваться» этим титулом «потомственно». Однако попытки его сына Горация получить потомственное русское дворянство были отклонены Николаем II.
Банкирский дом Гинцбургов имел широкие финансовые связи в России и за её пределами, чему способствовали браки с зарубежной финансовой элитой. Гинцбурги были учредителями многих акционерных обществ, владели золотыми приисками и огромными поместьями на юго-западе России и в Крыму, имели прочные связи в правительственных кругах. Они принадлежали к кружку либерально настроенной столичной интеллигенции, были в близких отношениях со многими известными людьми того времени, активно занимались благотворительностью, поддерживали работников искусств.
В качестве руководителей петербургской еврейской общины Гинцбурги способствовали распространению просвещения между евреями в России, и всегда активно отстаивали права евреев, ходатайствуя перед царскими властями об отзыве антисемитских законов и наказании зачинщиков погромов. С началом русско-турецкой войны барон Гинцбург подписался на военный заём на сумму в 10 млн. руб. (такую же, как и Государственный банк).
Из-за падения курса рубля в 1892 г. в банке Гинцбургов было временно введено внешнее управление, но Российские власти в предоставлении займа банку отказали, что обрекло его на банкротство. Расплатившись с клиентами, Гинцбурги окончательно перевели банковские операции в Европу, а в России продолжили заниматься развитием и разработкой золотых приисков. После Ленского расстрела 1912 г. Гинцбурги вышли из руководства «Ленского золотопромышленного товарищества».
***
Вот такое получилось большое отступление от основной темы книги. Но оно позволяет объяснить, как земельный участок в центре Петербурга, перешёл от семьи генерала от инфантерии к отставному корнету. Впрочем, ничего удивительного тут нет, мы последние двадцать лет это и наблюдаем в нашей многострадальной России.
В 1911-13 гг. архитектор О. Р. Мунц реконструировал все строения на участке. Дом на Миллионной, 14 он превратил в двухэтажный особняк с мансардой и фасадом в стиле необарокко, использовав при этом, старые конструкции. После завершения строительных работ Александр Горациевич подарил участок своей супруге баронессе Розе Сигизмундовне Гинцбург, которая владела им до октября 1917 г., сдавая недвижимость в аренду богатым жильцам.
После 1917 г. в доме размещались общество «Старый Петербург - новый Ленинград», детский дом № 16, школа № 42. В 1941 г. мансарда была разрушена бомбой, а после войны был надстроен третий этаж. Сейчас в этом доме располагается школа № 204 с углубленным изучением английского и финского языков. Здание является памятником истории и культуры Санкт-Петербурга и охраняется государством.
К 1770-м годам, рассматриваемый земельный участок, был застроен только со стороны Миллионной улицы, к Мойке же выходило пустое огороженное каменным забором с воротами пространство. В начале XIX в. на этом участке со стороны р. Мойки  для купца 1-й гильдии Николай Григорьевич Кувшинникова был построен каменный дом (№ 13), которым затем владел его сын Иван, а после него Анна Николаевна Неелова супруга генерала А. Д. Неелова.
В 1895-1901 гг. совладельцем домов по Мойке, 13 и Миллионной, 14 числился их сын отставной гвардии поручик Дмитрий Александрович  Неелов. До   продажи участка с домами в 1903 г. владельцами были племянник Д. А. Неелова Александр Николаевич Неелов, с братом Николаем и сёстрами Александрой и Анной. В календаре 1904 г. говорится, что Дмитрий Александрович ещё жил в доме по Мойке, 13, но владельцем дома уже являлся потомственный почётный гражданин Н. А. Сыромятников, затем упоминавшаяся выше баронесса Р. С. Гинцбург.
 После русско-японской войны в доме размещался Алексеевский Главный комитет по призрению детей лиц, погибших в войне с Японией, председателем которого был видный географ и путешественник П.П. Семенов Тянь-Шанский, а среди членов – обер-гофмейстер двора А. С. Танеев отец Анны Вырубовой – фрейлины и ближайшей подруги императрицы Александры Фёдоровны. Позднее во время первой мировой войны в здании было экономическое собрание и Главный комитет Евангелического библейского общества в России.
Интересен тот факт, что в доме № 13 по набережной р. Мойки проживал Александр Сергеевич Пушкин, куда он переехал вместе со своим дядей Василием Львовичем Пушкиным из гостиницы «Бордо» (наб. р. Мойки, 82), которая не понравилась Василию Львовичу. В это время Саша Пушкин готовился к сдаче вступительного экзамена в Царскосельский лицей, и жил в одной из квартир, снятых у купца Кувшинникова. Сюда к нему из дома № 14, расположенного на противоположном берегу Мойки приходил Иван Иванович Пущин, друг детства поэта. В 1823-25 гг. в этом доме проходили собрания Северного общества Декабристов.
Из этого дома дядя увёз Александра в Царское Село 09.10.1811 г. На Мойку же и вернулся великий поэт за год до своей смерти. В сентябре 1836 г. семья Пушкиных сняла квартиру в доме Волконских на набережной р. Мойки, 12. Отсюда Пушкин ушёл на роковую дуэль с Дантесом, сюда же был доставлен с тяжёлым ранением, где и скончался 29 января 1837 г. в 14:45 в своем кабинете.
Сейчас в доме № 12 по набережной р. Мойки находится Мемориальный музей-квартира А.С. Пушкина, который был открыт 1927 г., и существенно преобразован к 100-летию со дня смерти поэта в 1937 г.
Вот ведь мистические совпадения: появился впервые поэт на Мойке, в доме в котором впоследствии проживали Нееловы, Ганнибаловская ветвь рода которых, была связана кровными узами с Пушкиными (знали ли они об этом - Бог весть), и ушел в последний путь с противоположного берега этой речки. 
Николай Дмитриевич Неелов (см. роспись Нееловых Вологодских дворян № 42), как и старший брат генерал А. Д. Неелов, пошёл по военной линии В службу Николай Дмитриевич вступил 06.02.1819 г. подпрапорщиком лейб- гвардии Московский полк, в 1821 г. стал портупей-прапорщиком, в 1823 г. – прапорщиком.
Во время восстания Декабристов батальоном Московского полка командовал его старший брат Александр Дмитриевич, имевший тогда чин полковника. Николай, как и старший брат, не примкнул Декабристам, о чём можно узнать из книги «14 декабря 1825 года. Воспоминания очевидцев». Очевидец те событий вспоминал так: «Спустя несколько времени стремглав прискакал в санях пор. Неелов, брат моего батальоннного командира, полковника Неелова, с приказанием никому не присягать, никаких приказаний не исполнять, кроме приказаний полковника А.Д. Неелова, ныне генерала от инфантерии; и как капитаном князем Щепиным-Ростовским были ранены генерал Шеншин    и   полковой   командир Фредерикс, равно полковник Хвощинский, то Неелов, как ст. в полку, рассылал приказания молодым, в карауле стоящим, офицерам».
В марте 1825 г. Н. Д. Неелов получил чин подпоручика (в приведённой выше цитате он назван поручиком), а 05.01.1827 г. он был уволен из армии по домашним обстоятельствам с присвоением чина поручика.
В 1829 г. Николай Дмитриевич был избран Вологодским уездным депутатом по составлению ДРК, а в 1833-36 гг. он был предводителем дворян Вологодского уезда.
Вместе с матерью, братьями и сёстрами он имел в Вологодской губернии неразделённых 675 душ и в Вологодском уезде благоприобретённых личных 19 душ мужеского пола. Кроме того вместе с братьями Александром, Валентином и Платоном в 1835 г. владел имением в Пошехонском уезде Ярославской губернии.
В 1837 г. вместе с братьями жил в С.-Петербурге по Лиговскому каналу, 11. Женат он не был. Похоронен был гвардии поручик Н. Д. Неелов в  Спасо-Прилуцком Димитриевом монастыре расположенном на окраине Вологды. Захоронение на монастырском кладбище являлось большой честью, там же похоронены такие известные люди, как поэт К. Н. Батюшков (1787-1855), митрополит Сарский и Подонский Иона (?-1627), архиепископ Вологодский и Белозерский Симон (?- 1685), первый вологодский генерал-губернатор А. П. Мельгунов (1789-1852).
Автору довелось в 2013 г. около недели прожить у знакомых в одном из частных домов в Железнодорожном переулке, в нескольких сотнях метров от Прилуцкого монастыря. Прекрасно отреставрированный монастырь производит сильное впечатление своей красотой и мощью, и так приятно было просыпаться утром под звон колоколов, и неторопливо идти купаться на реку Вологду мимо древних стен. В простые дни монастырь почти безлюден, только привратник несёт свою службу, да иногда быстрым шагом пройдёт монах, спеша по своим делам. Кажется, что ты попал в другой век.
Валентин Дмитриевич   Неелов  (см. роспись Нееловых Вологодских дворян № 43), как и братья был военным и служил с 1825 г. в лейб-гвардии Московском полку, которым командовал его старший брат Александр.  В 1828-29 гг. он имел чин прапорщика,   в 1831 г. – подпоручика, в 1836 г. – поручика. В отставку он вышел майором и в 1837 г. вместе с братьями проживал  в Петербурге по Лиговскому каналу, 11, затем поселился в своих вологодских имениях.
В 1842 г. Валентин Дмитриевич был предводителем дворянства Грязовецкого уезда Вологодской губернии. Вместе с братьями Александром, Николаем и Платоном владел имениями в Пошехонском уезде Ярославской губернии. После смерти он оставил имения в Вологодской губернии в Грязевецком уезде в сельце Якимовце и деревнях Славянке, Кроптове, Новоселье, Барской, Лыскове, а также в Кадниковском уезде в деревнях Голенинской и Мякининской.
Похоронен В. Д. Неелов, как и его брат Николай, в  Спасо-Прилуцком Димитриевом монастыре, могила его сохранилась.
Платон Дмитриевич  Неелов (см. роспись Нееловых Вологодских дворян № 44) в 1821 г. был юнкером в Михайловском артиллерийское училище. По завершении обучения 07.01.1828 г. был оставлен при училище, получив чин прапорщика. Офицерские курсы он не окончил и был выпущен из училища и в январе 1829 г. направлен в 12-ю артиллерийскую бригаду, в 3-ю лёгкую роту, затем в марте – в 4-ю парочную батарейную роту (с 1830 г. бригада была переименована в 4-ю артиллерийскую). В 1830 г. Платон Дмитриевич был переведён в 4-ю парочную батарейную роту 5-й артиллерийской бригады, а в 1831 г. прикомандирован к летучему парку, сформированному из 8 и 12 артиллерийских бригад.
В марте 1831 г. П. Д.  Неелов в чине подпоручика уволился с военной службы, но по собственному желанию до окончания польской кампании (09.10.1831 г.) оставался на службе в действующей армии.
Польское восстание 1830-31 гг. против власти Российской империи началось 29.11.1830 г. под лозунгом восстановления независимой «исторической Речи Посполитой» в границах 1772 г., то есть не только на собственно польских территориях, но и на территориях, населённых белорусами, украинцами, литовцами и евреями. Восстание было подавлено, польская армия разбита, Варшава 08.09.1831 г. была взята русскими войсками. Результатом этого восстания стал «Органический статут», согласно которому Польское Царство объявлялось частью России, упразднились сейм и польское войско; деление на воеводства было заменено делением на губернии. Фактически это означало принятие курса на превращение Царства Польского в русскую провинцию, что привело к активизации полонофильства и русофобии.
П. Д.  Неелов участвовал в боевых действиях в составе летучего артиллерийского парка (отряда), сформированного из 8-й и 12-й артиллерийских бригад: «… 1831 года февраля 18 дня, переправясь чрез реку Буг с летучим парком за границу Царства Польскаго, мая 3 числа присоединясь к гвардейскому корпусу, состоявшему под предводительством Его Императорского Высочества генерал-фелдцехмейстера в составе резервной артиллерии под командою г. генерал-майора Глинки; мая 14 при городе Остроленке; июля 6, переправясь чрез реку Вислу, августа 25 и 26 числа при генеральном собрании и при занятии приступом передовых Варшавских укреплений и городоваго вала, а 27 августа при покорении г. Варшавы; ровно и до окончания кампании против польских мятежников действительно с летучим парком в походе находился...».   В 1832 г. за участие в этих боевых действиях он был награждён орденом Св. Анны 3 степени.   
В 1835-37 гг. П. Д. Неелов избирался депутатом для присутствия в губернском дворянском собрании от Вологодского уезда. В 1847-57 гг. был почётным попечителем Вологодской губернской гимназии.
Женой Павла Дмитриевича была графиня Елизавета Алексеевна Румянцова (по первому браку Скрипицына) дочь капитана. Она была правнучкой генерал фельдмаршала графа Петра Александровича Румянцева-Задунайского (1725-1796). Елизавета Алексеевна владела усадьбой в сельце Деревягино в Череповецком уезде Новгородской губернии. Усадьба эта была основана в 40-х годах XIX в. на возвышенности в лесистой местности в одной версте от реки Шексны. Там был построен одноэтажный деревянный дом в 6 комнат, вблизи располагался пруд и сад из различных плодовых деревьев. В дальнейшем усадьба перешла в род Вологодских Нееловых.
Сестра их Феврония Дмитриевна Неелова  (см. роспись Нееловых Вологодских дворян № 46)  вышла замуж за помещика Николая Ивановича Саблина, происходящего из дворянского рода восходящего к концу XVI в., отец которого по полученному чину коллежского асессора в 1796 г. был внесён в III часть ДРК Вологодской губернии.
Н. И. Саблин в 1819 г. окончил курс в Ярославском Демидовском высших наук училище и вступил в армию рядовым, ушёл в отставку  штабс-капитаном. После отставки служил по гражданскому ведомству, был товарищем председателя Вологодской палаты Уголовного суда в чине коллежского советника со старшинством.
Его родовые имения располагались в Вологодской и Новгородской губерниях, где на 1851 г. за ним числилось 40 душ крестьян.
11-е ПОКОЛЕНИЕ
Александр Николаевич   Неелов (см. роспись Нееловых Вологодских дворян № 47) сын небогатых вологодских помещиков Николая Алексеевича и Елизаветы Федоровны Нееловых (см. роспись Нееловых Вологодских дворян № 38)  решил пойти по стопам своего дяди отставного капитан-лейтенанта Дмитрия Алексеевича Неелова (см. роспись Нееловых Вологодских дворян № 37).
А. Н. Неелов окончил Морской кадетский корпус, в 1865 г. получил чин мичмана, и дослужился до капитан-лейтенанта. Однако по какой-то причине в 1874 г. он оставил военную карьеру и перешёл на гражданскую службу. В мае 1874 г. он был назначен нотариусом в Вологодском окружном Суде, но, видно, эта работа его не удовлетворяла, и в мае 1882 г. и он был «согласно прошению… уволен от занимаемой им должности».
С 1886 по 1888 гг. он исполнял должность советника Калишского и Ломжинского (в 1889-92 гг.) губернского правления, имея чин надворного советника, затем коллежского асессора. В 1895 г. Александр Николаевич   был Лифляндский губернским тюремным инспектором, а в 1900 г. – Виленским.
Калишская и Ломжинская губернии были губерниями Царства Польского, а с 1867 г. по 1917 г. и Российской империи. Калишская губерния была создана в 1837 г. из одноимённого воеводства, в 1844 г. была упразднена и её территория полностью вошла в состав Варшавской губернии. В 1867 г. Калишская губерния была восстановлена в новых границах с губернским городом Калиш. В настоящее время г. Калиш находится в центре Польши в 200 км от Варшавы. В ХIХ в. она примыкала к Варшавской и Петроковской губерниям, а северо-западе граничила с Королевством Прусским. Население губернии составляло 840-880 тыс. человек,  84% его составляли поляки, примерно по 7% было евреев и немцев, и лишь  1,06% русских.
Ломжинская губерния с центром в г. Ломжа, расположенном 120 км от Варшавы, и в ХIХ в. примыкала к Гордненской, Седлецкой, Варшавской и Полоцкой губерниям, на севере граничила с Пруссией, а сейчас с Калининградской областью России. К началу 1895 г. в Ломжинской губернии насчитывалось 626 тыс. жителей, большинство из которых составляли поляки (78%); русских было немного больше, чем в Калишской губернии - 4,9%. Зато Русских войск в ней располагалось предостаточно: две пехотных дивизии, казачий полк, три драгунских полка, девять пехотных полков, две артиллерийские бригады и в придачу конно-артиллерийская батарея.
Интересное соотношение - на один миллион двести тысяч коренных жителей-поляков, приходилось сорок тысяч русских и 18 немалых военных соединений. Как тут не считать нас до зубов вооруженными оккупантами, но зато при такой ситуации в Европе и чихнуть боялись без разрешения России.
После пребывания А. Н.  Неелова на должности советника в Царстве Польском, карьера его пошла в гору. В 1891 г. он получил чин коллежского асессора, в 1901 г. – статского советника, а в 1908 г. – действительного статского советника. Александр Николаевич был награждён орденами Св. Владимира 3 ст., Св. Станислава 2 ст. и Св. Анны 3 ст., а также медалью в память Императора Александра III.
После выхода в отставку он проживал в центре Вологды на Екатерининско-Дворянской улице в доме Левашова (в настоящее время ул. Герцена, 37), и занимался общественной деятельностью – был губернским предводителем дворянства с 1908 г. до самой революции и почётным членом Вологодского благотворительного общества. В 1848 г. А. Н. Неелов был внесён в VI часть ДРК Вологодской губернии.
Его женой была Надежда Константиновна Левашова - внучка Александра Николаевича Левашова отставного штабс-капитана, служившего в лейб-гвардии Семеновском полку, губернского предводителя Вологодского дворянства в 1826-32 гг.
 
Флигель-адютант Николай Александрович Неелов. Ф. из Интернета

Ливерий Платонович Неелов. Ф. из архива семьи Бантле (Красноярск)

Лариса Петровна Неелова (Гревенс). Ф. из архива семьи Бантле (Красноярск)
В 1828 г. А. Н. Левашов купил за 4 тысячи рублей участок земли, и выстроил на нём прекрасный деревянный особняк в стиле ампир, куда его семья переехала на следующий год. В настоящее время особняк сохранился в первозданном виде, и является уникальным памятником деревянного зодчества городских усадеб. Под государственную охрану дом Левашова был взят ещё в 1960 г., сейчас в нём располагается Областной научно-методический центр культуры и повышения квалификации.
Надежда Константиновна была попечительницей второй Вологодской женской гимназии и имела право выбирать гласных в Вологодскую городскую Думу.
Дмитрий Александрович  Неелов  (см. роспись Нееловых Вологодских дворян № 52)  в 1854-56 гг.  служил в лейб-гвардии Московском полку, которым во время восстания Декабристов, командовал его отец. В 1856 г. отец его получил чин генерала от инфантерии и, очевидно, мог бы способствовать успешной военной карьере сына, но Дмитрий Александрович оставил службу, выйдя в отставку поручиком.
В 1867-1904 г. он проживал в Петербурге по набережной реки Мойки, 13, и числился совладельцем этого дома и дома на улице Миллионной 14. Как старший сын в наследство от отца он получил майорат Вольбром (440 дес.) в Келецкой губернии, который приносил «чистаго годоваго дохода до 1800 рублей».
Крестьянская  реформа  1861 г.  имела  свои  особенности в различных  областях  Российской  империи, в том числе и в Польше. Если  в коренных областях   империи   старались, прежде всего, соблюсти интересы дворянства, то  в  Царстве Польском,  была сделана попытка опоры на крестьянство, так как   в польском национально-освободительном   движении,    широко участвовали дворяне. 19 февраля 1864 г. были подписаны четыре указа, определяющих устройство крестьян в Царстве Польском, что, конечно затронуло владельцев имений.
В июле 1868 г. последовал указ императора, касающийся майората Вольбром.  В нём говорилось: «…доход с пожалованного имения не соответствует первоначальному окладу онаго, и, вследствие сего, желая оказать пособие, в виде особой Нашей милости, нынешнему владельцу майората Вольбром, Мы, по представлению Учредительнаго Комитета, в Комитете по делам Царства Польскаго разсмотренному, постановили и постановляем:
Ст.1. Согласно положению 4 (16) Октября 1835 года об устройстве имений, поступающих в частную собственность по пожалованию, Всемилостивейше жалуем владельцу означеннаго майората Дмитрию Неелову, в вечное и потомственное владение, Келецкой губернии, Олькушскаго уезда, часть фольварка Шице, с годовым доходом в семьсот сорок рублей, со всеми правами и угодьями, коими ныне пользуется казна…».
Далее говорится, что владелец усадьбы «обязан нести все подати и повинности, как ныне на нем лежащие», земля, занятая сельскими работниками «должна быть предоставлена им на основании существующих постановлений», всё, находящееся в фольварке передаётся владельцу.  Но в «случае неисправности владельца в удовлетворении возлагаемых на него казною платежей… пожалованная часть фольварка поступает в казенное управление на все время, пока уплата оных не будет вполне произведена».
Николай Александрович Неелов  (см. роспись Нееловых Вологодских дворян № 54) обучался в Пажеском корпусе. В 1853 г. был произведен в прапорщики и направлен в лейб-гвардии Московский полк, в 1854 г. был произведён в подпоручики и находился в войсках, охранявших балтийское побережье. С 1855 г. началась его военная карьера боевого офицера - он был откомандирован в Крым на театр военных действий в распоряжение генерал-адъютанта князя Михаила Дмитриевича Горчакова (1793-1861).
После высадки союзников в Крыму, М. Д. Горчакову пришлось принять командование над армией в самое тяжёлое время начала Крымской войны, и руководить обороной Севастополя с февраля по август 1855 г.
Князь Горчаков даже в глазах противника пользовался репутацией храброго, честного и благородного человека. Об этом говорит весьма интересный факт. В мае 1855 г. после очередного отбитого штурма, к князю Горчакову были присланы парламентёры, просившие его портрет, на что тот отвечал, что у него в Севастополе нет фотографа. На другой день неприятель прислал с парламентёром фотографа, который и сфотографировал князя. Этот портрет был отослан противникам, взамен князю была подарена фотография на которой изображены лорд Раглан, Омер-паша и Ж.-Ж. Пелисье, сидящие за столом. В конце 1855 г. М. Д. Горчаков был заменен в Крыму генерал-адъютантом А. Н. Лидерсом (1790-1874), а в январе 1856 г. был назначен наместником Царства Польского и главнокомандующим вновь образованной 1-й армии. В этой должности он оставался до самой смерти в 1861 г.
 По прибытии в Крым Н. А. Неелов «…был прикомандирован к пехотному генерал-фельдмаршала гр. Дибича-Забалканского п., с которым и участвовал в военных действиях до окончания оных…». После окончания боевых действий Николай Александрович вернулся в Петербург, затем состоял в сводно-гвардейском отряде в Москве при коронации   Александра II.
В 1860 г. Неелов был произведён в поручики, в 1862 г. назначен адъютантом Варшавского военного генерал-губернатора, генерал-лейтенанта Н. А. Крыжановского (1818-1888), в том же году он был награждён орденом Св. Станислава 3 ст. Вполне возможно, что этому назначению способствовал князь Горчаков, хорошо знавший Николая Александровича по Крымской компании, но встретиться им на Польской земле не пришлось. После упразднения должности генерал-губернатора Николай Александрович вернулся в полк и был назначен ординарцем к начальнику штаба Отдельного Гвардейского корпуса.
С началом Польского восстания Неелов вернулся в полк и с ним выступил в поход в Польшу, но 01.05. 1863 г. был командирован из Вильно в С.-Петербург  для формирования третьего батальона лейб-гвардии Московского полка из бессрочно и временно отпускных нижних чинов.
С ротой этого батальона он принимал участие в подавлении польского восстания 1863 г., целью которого было восстановление Речи Посполитой в границах 1772 г. Волнения начались еще  в период наместничества князя М. Д. Горчакова, и, как правило, носили форму манифестаций и покушений на отдельных высокопоставленных лиц. Толчком к настоящей партизанской войне послужило объявление в Польше рекрутского набора при наместничестве великого князя Константина Николаевича.
В Виленском округе, куда и прибыл с ротой Н. А. Неелов, к  августу были сформированы 6 пехотных дивизий, а ещё в мае генерал-губернатором туда был назначен М. Н. Муравьёв (1796-1866), которого тогдашние либералы называли «Муравьёв-вешатель». Но вряд ли такое прозвище подходило к боевому генералу, общественному и государственному деятелю. Михаил Николаевич обучался на физико-математическом факультете Московского университета, читал лекции по аналитической и начертательной геометрии, основал «Московское общество математиков». Он был участником Отечественной войны 1812 г., в возрасте 16 лет сражался на Бородинском поле, был тяжело ранен в ногу ядром на батарее Николая Раевского, отчего едва не погиб.
В январе 1826 г. Муравьёв был арестован по делу декабристов и заключён в Петропавловскую крепость, однако вскоре по распоряжению Николая I был оправдан и освобождён из-под ареста. В разное время Муравьёв назначался губернатором различных территорий, был членом Государственного совета, министром государственных имуществ, вице-председателем Императорского Русского географического общества, членом Петербургской академии наук. В 1856 г. М. Н. Муравьёву был присвоен чин генерала от инфантерии, он был награжден многими российскими орденами, в том числе высшей наградой-орденом Андрея Первозванного.
После прибытия Муравьёва в Северо-Западный край им был предпринят ряд последовательных, энергичных и жестких мер по прекращению Польского восстания, в числе которых были и публичные казни непримиримых участников восстания, виновных в убийствах. К маю 1864 г. восстание, длившееся 16 месяцев, было подавлено. Вот ещё один повод для поляков, да и других европейских стран, предъявлять нам различные претензии.
В 1863 г. Н. А. Неелов был произведён в штабс-капитаны, а в августе 1866 г. – в капитаны, в 1869 г. – в полковники. В 1867 г. был награждён орденом Св. Анны 3 ст., в 1869 г. – Св. Станислав 2 ст., в 1871 г. - Св. Станислав 2 ст. с Императорской короной.
В 1875 г. Н. А. Неелов удостоился высокой чести - был назначен флигель-адъютантом к Его Императорскому Величеству, с которым участвовал в походе 1877-78 гг. Во время Турецкой войны Неелов командовал 1-м лейб-гренадерским Екатеринославским Е. В. полком, который находился на кавказско-турецкой границе в составе действующего корпуса. Под командой Неелова полк вошёл в состав отряда генерал-майора Эдуарда Александровича  Дена  (1828-1894)  командира 3-го гренадерского Перновского полка. Отряд Э. А. Дена находился в резерве во время сражения на Аладжинских высотах, и должен был медленно продвигаться вперед, стараясь сильным огнем удержать неприятеля на его главной позиции до полного развития центральной атаки и обходных движений.
Утром 3 октября после 3-часовой артиллерийской подготовки в наступление перешли главные силы Отдельного Кавказского корпуса, и быстро овладели главным опорным пунктом обороны противника - высотой Авлияр и селением Визинкей. Туда прорвался отряд генерал-лейтенанта И. Д. Лазарева. В результате Анатолийская армия была рассечена надвое: одна её часть в беспорядке бежала к Карсу. После взятия Авлиара генерал Х. Х. Рооп выдвинул на правый фланг Екатеринославский полк под командованием Н. А. Неелова с артиллерийской батареей и приказал атаковать неприятеля. Теснимая с правого фланга Екатеринославцами, а с левого Владикавказцами вторая часть турецкой армии вынуждены была сдаться. За отличие в этом деле Н. А. Неелова был награждён орденом Св. Владимира 4-й ст. с мечами и бантом.
После разгрома турок на Аладжинских высотах отряд генерала Лазарева  подошёл к Карсу, и осадил его, дожидаясь подхода артиллерии. После недельной бомбардировка турецких укреплений, вечером 5 ноября начался штурм крепости, которая к утру следующего дня была взята, остатки гарнизона капитулировали. Упомянутые победы русских войск и привели к перелому в войне России против Турции на Кавказском театре войны.
За проявленную храбрость гренадерский Перновский короля Фридриха-Вильгельма IV полк получил две Георгиевские трубы и Георгиевское знамя с надписью «За взятие Карса 6 Ноября 1877 г.», а Н. А. Неелов был награжден орденом Св. Владимира 3-й ст. с мечами.
В августе 1880 г. Н. А. Неелов был произведен в генерал-майоры, а в ноябре того же года зачислен в Свиту Его Императорского Величества, что являлось большой честью.
Женой Н. А. Неелова была дочь уроженца Швейцарии Климентина Адель Карловна Шугарт, немка по национальности евангелическо-реформатского вероисповедания. Проживала семья в Петербурге.
Ливерий Платонович Неелов    (см. роспись Нееловых Вологодских дворян № 59) начал свою карьеру как военнослужащий. Необычное имя Ливерий происходит от латинского «Liber», что означает свободный, вольный, независимый.
В октябре 1859 г. он поступил прапорщиком 101 -й пехотный Пермский полк из Несвижского полка, откуда 06.08.1862 г. был уволен от службы подпоручиком. После этого он начал гражданскую карьеру, в различных земских учреждениях Вологодского уезда: в 1875-79 гг. гласный Вологодского уездного земского собрания и член Вологодской уездной земской управы; в 1879-87 гг. - гласный губернского земского собрания от Вологодского уезда; 1881-83 гг. член Вологодской губернской земской управы. В 1880-81 гг. Ливерий Платонович был непременным членом съезда мировых судей Вологодского уезда, членом уездного училищного совета от земства.
С 1887 г. его карьера была связана с банковской деятельностью и началась с должности бухгалтера в Вологодском отделении Государственного банка.  В 1888 г. Л. П. Неелов служил контролёром в Тамбовском отделении Госбанка, в 1898-1901 гг. был управляющим в Могилёвском, а в 1892 г. - в Вологодском отделении. Одновременно с этим он рос и в чинах: в 1881 г. Л. П. Неелов получил чин коллежского секретаря, в 1898 г. - коллежского советника, а в 1903 г. - статского советника.
В Могилевской губернии  Ливерий Платонович владел имением Маврицыно в 715 десятин. В Вологодской губернии в Семенковской волости ему принадлежала усадьба в 205 десятин в селе Марьинское. В 1859 г. Марьинское было владельческим сельцом близ реки Вологды в 6 верстах от г. Вологды. В нём один двор, в котором проживало 20 мужчин и 27 женщин.
С 1901 г. вологодское имение было под запрещением «…за заем по 1-й закладной в Дворянском Банке 8500 руб. и по 2-й закладной у Нефимоновой 4000 руб.». В 1909 г. имение продавалось за долги врачу Г. А. Альбанусу на удовлетворение его взыскания. В имении был господский дом с двумя флигелями, «…каретником с конюшнями, скотным двором, погребами, маслодельней, кухней, старой избой, амбаром, сараем, гуменником с овином и пристройкой для конного привода, баней, зерносушилкой, сеновалом и рогатым скотом в числе 37 голов и машинной молотилкой». Всё имение оценивалось в 18 тыс. руб., с этой оценки и начинались торги, но, очевидно, торги по первому объявлению не состоялись, так как в том же году выходило повторное объявление. Что стало с имением автору неизвестно.
Женой Л. П. Неелова была Лариса Петровна фон Гревенс дочь титулярного советника Петра Григорьевича фон Гревенс (1831-1866), который служил чиновником по особым поручениям при начальнике Вологодской губернии. В 1860-е годы он был уездным предводителем дворянства, покончил жизнь самоубийством будучи уличённым в «растрате вверенных ему по службе денег». Род Гревенс происходил из прусского дворянского рода (ветвь фамилии Гревениц), представители которого служили в Росси с XVIII в. Дед Ларисы Петровны морской офицер Григорий Абрамович Гревенс (1803-1882-87) приходился племянником поэту пушкинской эпохи Константину Николаевичу Батюшкову (1787-1855) и в начале 1833 г. стал опекуном больного поэта.
К. Н. Батюшков страдал душевной болезнью, передавшейся ему от матери, которая умерла, когда сыну исполнилось всего 6 лет. Лечение этой наследственной болезни в России и за рубежом не давало результатов.
Во время пребывания в Москве в 1830 г. его посещал А. С. Пушкин, стихотворение которого «Не дай мне Бог сойти с ума», предположительно, навеяно впечатлением от визита к больному поэту:
Не дай мне бог сойти с ума.               
Нет, легче посох и сума;
Нет, легче труд и глад.
Не то, чтоб разумом моим
Я дорожил; не то, чтоб с ним
Расстаться был не рад…
Да вот беда: сойди с ума,
И страшен будешь как чума,
Как раз тебя запрут,
Посадят на цепь дурака
И сквозь решетку как зверка
Дразнить тебя придут.
В 1833 г. Батюшков был уволен в отставку и его привезли в Вологду, где в доме его племянника и опекуна Г. А. Гревенса, он прожил в угловой комнате на втором этаже ещё 22 года до своей смерти. Дом этот был построен в 1810 г. и располагается на улице Батюшкова (до 1925 г. - малая Благовещенская) между проспектом Победы и Октябрьская улицей. С 1862 г. здесь размещалась Мариинская женская гимназия, а сейчас дом-музей К. Н. Батюшкова и Вологодский педагогический колледж.
Бутюшков скончавшись от тифа 07.07.1855 г., и был похоронен в Спасо-Прилуцком Дмитриевом монастыре, расположенном на окраине Вологды. Могила его, вся заросшая папоротником, с весьма скромным памятником находится на монастырском кладбище рядом с деревянной Успенской церковью.
Об опекунстве над К. Н. Батюшковым до сих пор ведутся дискуссия: одни исследователи считают, что Г. А. Гревенс стал опекуном своего дяди их корыстных побуждений. Другие – что рано осиротевший Григорий Абрамович питал к дяде искренние родственные чувства и был благодарен ему за опеку во время обучения в Петербурге. Дела по опеке он вёл очень аккуратно, регулярно представляя отчётность и даже «… освободил имение Батюшкова от долга Санкт-Петербургскому опекунскому совету, но и приобрёл до 13 000 рублей капитала».
Правда, сам Г. А. Гревенс к концу жизни разорился, потратив значительные средства на выкуп крестьян  Батюшкова, чтобы сохранить в целости его имение, подлежащее разделу между наследниками. Это было сделано накануне отмены крепостного права и после реформу 1861 г.  ему пришлось «отдать всех крестьян на выкуп», что окончательно его разорило.
 Интересно, что кандидатуру Гревенса в опекуны предложил предводитель дворянства Вологодского уезда гвардии поручик Н. Д. Неелов (о нём мы писали) дядя Ливерия Платоновича Неелова будущего мужа Ларисы Петровны Гривенс.
Л. П. Неелова владела имением в сельце Великово Несвойской волости Вологодскаго уезда, включающем 220 десятин землю  «…с находящимися в оном постройками, скотом и посеянным хлебом». Но в мае 1891 г., как впоследствии и имение мужа, оно было выставлено на торги с оценкой в 4 тыс. руб. по иску жены коллежского секретаря Евлалии Алексеевны Зубовой. Откуда возникли эти долги, приведшие к продаже двух имений неизвестно, но видно прав был А. С. Пушкин, говоря о русском дворянстве «дед был богат, сын нуждается, внук идёт по миру».
Сыновья Саблин Николая Ивановича и Февронии Дмитриевны Саблиных начинали свою карьеру, как военные, но довольно быстро вышли в отставку, перейдя на гражданскую службу.   
 Леонид Николаевич    Саблин  (см. роспись Нееловых Вологодских 1 № 65)  вступил в службу унтер-офицером в 1855 г., а в 1869 г. уволен в чине капитана и в 1875 г. поступил на службу в земство. В 1875-79 гг. он был гласным Вологодского уездного земского собрания, в 1881-83 гг. - гласный губернского земского собрания от Вологодского уезда и член Вологодской губернской земской управы. Затем был определён на должности мирового посредника в Белозерском уезде, позднее служил в Вологде и Вологодском уезде по судебному ведомству. В 1887 г.  Леонид Николаевич    был мировым судьёй 6-го участка по Сольвычегодскому уезду съезда мировых судей Великоустюгско-Сольвычегодского судебного мирового округа.
В 1893-97 гг. он был земским начальником 4-го участка Вологодского уезда и членом Вологодского уездного съезда и уездного отделения епархиального училищного совета. В 1899-1900 гг. - земский начальник 4-го участка Вологодского уезда, в 1900 г. ушёл в отставку по болезни.
Женой Л. Н. Саблина была Елена Фёдоровна, дочь майора Фёдора Матвеевича Никанова.
Виктор Николаевич  Саблин    (см. роспись Нееловых Вологодских 1 № 68) отставной подпоручик в 1873 г. стал депутат Вологодского уезда дворянского депутатского собрания, в 1875-76 гг. - посредник по размежеванию земель Вологодского и Грязовецкого уездов. С 1875 по 1883 гг. он был мировым судьёй 1-го участка Вологодского уезда, в 1881-82 гг. - председателем съезда мировых судей. В разное время до 1894 г. был гласным Вологодского уездного земского собрания.
Виктор Николаевич в 1887 г. был председателем Губернской земской управы, непременным член Вологодского губернского присутствия (1893-94 гг.), председателем строительной комиссии лечебницы для душевнобольных в с. Кувшиново.
Будучи хорошо известным и уважаемым в Вологде человеком В. Н. Саблин    осуществлял опеку над имением своей матери Февронии Дмитриевне Саблиной и                тестя Н. Н. Бестужева-Рюмина.
Женой его была Софья Николаевна Бестужева-Рюмина, происходившая из древнего разветвлённого дворянского рода. Софья Николаевна совершила не вполне понятный неблаговидный поступок - оставила мужа с шестью малолетними детьми, которые воспитывались в домах родственников. Опеку над ними осуществляла сестра Виктора Николаевича Лидия Николаевна Саблина   (см. роспись Нееловых Вологодских 1 № 69). Через шесть лет Софья Николаевна вернулась к семье, но принята не была и уехала в Симбирск, где следы её затерялись.
12-е ПОКОЛЕНИЕ
Из следующего 12 поколения Вологодских Нееловых наибольшее количество сведений сохранилось о детях генерал-майора Николая Александровича Неелова. Александр, Николай, Александра и Анна проживали в С.-Петербурге и в разное время владели домами в самом центре города [2].  Об этих строениях, расположенных по Набережной Мойки, 13 и Миллионной 14, 22; подробно говорилось выше.
Александр Николаевич Неелов (см. роспись Нееловых Вологодских 1 № 70) обучался в Пажеском корпусе и 12.08.1896 г. был выпущен из камер-пажей подпоручиком в 1-й лейб-гвардии Стрелковый батальон. В 1901 г. он вышел в запас в чине подпоручика и больше не служил.
В 1898 г. А. Н. Неелов проживал в С.-Петербурге по Мойке, 13; в 1904 г. - по Фонтанке, 136, в 1907 г. - по Фонтанке, 134. Он был совладельцем домов по Мойке, 13 и Миллионной, 14, которые приносили, очевидно, определённый доход. Можно предположить, что сын генерал-майора свиты Е. И. В. Александр Николаевич принадлежал к так называемой «золотой молодёжи», военную карьеру бросил, служить не хотел, зато женой его стала Александра Александровна Куницкая вторая танцовщица в Императорской Балетной труппе.
О его брате Николае Николаевиче Неелове (см. роспись Нееловых Вологодских дворян № 71) практически ничего не известно, кроме того, что в 1898 г. он проживал по Невскому проспекту, 118; в 1901 г. - по Мойке, 13. То же можно сказать и об их сестре Анне, которая была совладелицей описанных домов в Петербурге.
А вот Александра Николаевна Неелова (см. роспись Нееловых Вологодских дворян № 72) во многих справочных изданиях позиционируется как писательница и переводчица. О ее жизни мало что известно, есть сведения, что она была женой статского советника, фамилия которого неизвестна. Свою фамилию на фамилию мужа она, очевидно, не меняла, так как печаталась под своей девичьей фамилией - Неелова.
Её публикации можно разделить на три категории. К первой следует отнести переводы всемирно известных приключенческих романов о Гулливере и бароне Мюнхгаузене. Обе эти книги являлись переводами с немецкого, были очень хорошо изданы и вышли в С.-Петербурге в 1903 г. Основой для перевода являлось изложение этих произведений известным немецким писателем для юношества Александром Фридрихом Францем Гофманом (1814-1882), который написал более 100 рассказов для детей, а  с 1846 г. издавал один из лучших журналов для юношества «Deutscher Jugendfreund».
То есть получается, что Александра Николаевна осуществила перевод перевода. Но это ни в коей мере не умаляет её заслуг. Ведь перевод часто бывает не хуже, а иногда и лучше оригинала. Вспомним хотя бы «Приключения Буратино» А. Н. Толстого или «Волшебник Изумрудного города» А. М. Волкова. И действительно, перевод Нееловой был настолько хорош, что студия АРДИС в 2004 г. выпустила аудиокнигу  «Путешествия Гулливера», где в примечании отмечено «Прочитано без сокращений по изданию Свифт. Дж. «Путешествие Гулливера по неизвестным странам»: Пер. с англ.- СПб., 1903». Причем запись неоднократно переиздавалась в 2004-08 гг.
Книга о приключениях барона Мюнхгаузена была переводом произведения немецкого писателя и историка Рудольф Эрих Распе (1736-1794) в изложении Фр. Гофмана.
История появления  в печати «Приключений барона Мюнхгаузена» также удивительна, как и описанные в ней приключения. Основой их были устные рассказы  немецкого барона Карла Фридриха Иеронима фон Мюнхгаузена (1720-1797), который в первой половине XVIII в. служил в России в Брауншвейгском кирасирском полку. В 1738 г. он участвовал в турецкой кампании, в 1750 г. получил чин ротмистра, но из-за изменения политической ситуации в России, оставил службу, уехал в маленький городок в земле Нижняя Саксония Боденвердер.

 
Обложка книги «Путешествия и приключения бар. Мюнхгаузена»: СПб., 1903

Обложка журнала «Тюремный вестник»

Городок этот с тех пор и известен как родина барона Мюнхгаузена, а главной его достопримечательностью является дом, в котором родился, жил и умер знаменитый барон. В настоящее время в этом доме располагаются муниципалитет и музей, а в городе стоит множество памятников знаменитому барону.
Прославленным литературным героем Мюнхгаузен стал помимо своей воли. Проживая в Боденвердере, он часто по вечерам рассказывал соседям, невероятные истории о своих охотничьих похождениях и приключениях в России. Рассказы эти обычно проходили в охотничьем павильоне, увешанном головами диких зверей и известном как «павильон лжи» или трактире гостиницы «Король Пруссии» в соседнем Гёттингене.
Рассказы барона передавались из уст в уста, а некоторые попадали в печать, правда, анонимно. В 1781 г. 16 сюжетов его рассказов были опубликованы в берлинском альманахе «Путеводитель для весёлых людей».
В 1785 Рудольф Распе анонимно издал в Лондоне на английском языке «Рассказы барона Мюнхгаузена о его изумительных путешествиях и кампаниях в России». В 1786 г. появился немецкий перевод книги Распе с дополнениями немецкого писателя Готфрида Августа Бюргера (1747-1794)  под названием «Удивительные путешествия на суше и на море, военные походы и весёлые приключения барона Мюнхгаузена, о которых он обычно рассказывает за бутылкой в кругу своих друзей». Этот вариант книги Р. Э. Распе, имевшей громадный успех в Европе, принято считать хрестоматийным.
Однако публикация этой книги вышедшей в Гёттингене под истинным именем барона, привела его в ярость. Барон Мюнхгаузен счёл свое имя обесчещенным и собирался подать в суд, по другим сведениям, подал, но получил отказ. Книга приобрела такую популярность, что в Боденвердер стали стекаться зеваки, чтобы поглядеть на «барона-лжеца», и Мюнхгаузену пришлось ставить вокруг дома слуг, чтобы отгонять любопытных.
Последние годы Мюнхгаузена были безрадостны: в 1790 г. умерла его жена, через несколько лет он женился на 17-летней Бернардине фон Брун, которая вскоре родила дочь. 75-летний Мюнхгаузен дочь не признал, и затеял бракоразводный процесс, который его разорил, а молодая жена сбежала за границу. Эти неурядицы подорвали силы Мюнхгаузена, и он умер в бедности от апоплексического удара. Но даже на смертном одре он не изменял себе: на вопрос ухаживавшей за ним служанки, как он лишился двух пальцев на ноге (отмороженных в России), Мюнхгаузен ответил: «Их откусил на охоте белый медведь».
По правде сказать, представляется несправедливым такое обилие авторов этого произведения Рапсе, Бюргер, Гофман, ведь первоисточником был сам Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен. Его приключения это весёлое, фантастическое изложение событий его жизни, в большинстве своем выдуманных. Безусловно, он был гениальным вралём, но вралём остроумным и бескорыстным. Есть такая порода людей (автору приходилось с ними встречаться), которые придумывают разные небылицы, и сами в них верят, они, скорее, фантазеры, а не лжецы.
История издания «Приключений Мюнхгаузена» в России довольно интересна, и подробно исследована в работе «Детские издания «Приключений барона Мюнхгаузена» в России: от безымянного перевода середины XIX в. до пересказа Корнея Чуковского» .
Впервые книга о приключениях барона Мюнхгаузена для взрослых появилась в России в 1791 г. под весьма интересным названием: «Не любо не слушай, а лгать не мешай». Впоследствии она несколько раз переиздавалась с некоторыми изменениями в сюжетах. Первое детское издание было выпущено в 1864 г. в издательстве М. О. Вольфа без указания переводчика. Второе русское издание появилось в 1872 г., где автором назывался Фр. Гофман, а переводчицей была С. М. Майкова. Затем было выпущено еще несколько различных вариантов приключений барона Мюнхгаузена, в том числе и сокращенных, и наконец, в 1903 г. вышла книга в переводе А. Н. Нееловой.
Интересна реакция критики и педагогической общественности на появление детского варианта «Приключений Мюнхгаузена». Реакция была весьма негативной, критики считали, что в книге нет никакой идеи, выдумки барона примитивны и даже непристойны, книга оправдывает и пропагандирует враньё, и учит детей лгать. Хвалили книгу только за выразительные иллюстрации.
После революции отношение к Мюнхгаузену изменилось, книгу теперь хвалили за весёлость и воспитательное значение «от противного». Однако в середине 1920-х годов, книга вновь попадает в опалу в связи с борьбой с «фантастическим элементом» в детской литературе. В 1930-е годы Мюнхгаузен попал под защиту признанного классика детской литературы К. И. Чуковского, которого в 1934 г. на первом Всесоюзном съезде писателей поддержал М. Горький, имевший в то время непререкаемый авторитет.
Ко второй категории трудов А. Н Нееловой следует отнести, опубликованные в С.-Петербурге в 1906-08 гг. переводы детских рассказов  немецких писателей: «Золотое детство. Рассказы для детей младшего возраста, изложенные по сборникам немецких детских писателей», «Шмид Х. 200 рассказов для детей младшего возраста. Пер. с нем. А. Н. Нееловой», «Для ума и сердца. Рассказы для детей среднего возраста, изложенные по сборникам немецких детских писателей»,  «Друг детей. Сборник рассказов и сказок, собр. и обр. по немецким детским писателям».
В третью категорию входят её переводы с немецкого ряда статей по соответствующей тематике, опубликованные в журнале «Тюремный вестник». Это был ежемесячный журнал, издаваемый Главным тюремным управлением с 1893 по 1917 гг., редакторами которого были  инспекторы Государственного тюремного управления. Каждый номер журнала делился на официальный и неофициальный отделы. В первом отделе публиковались постановления, уставы, распоряжения о присвоении званий, наград, увольнении и приеме на службу. Неофициальный отдел был посвящен вопросам, касающимся тюремной службы. Здесь публиковались разъяснения официальных документов, исследования ученых и специалистов, переводы иностранных материалов, обсуждались новые идеи для проведения тюремной реформы.
Почему вдруг детская писательница А. Н. Неелова обратилась к этому изданию, сказать трудно. Наиболее вероятной причиной этого представляется желание подработать. Ведь «Тюремный вестник» платил неплохие гонорары за публикации. Вот что говорится в журнале о гонорарах: «Гонорар выдается или пересылается с удержанием стоимости пересылки, лишь по напечатании доставленного материала в журнале. Размер гонорара определяется по следующему расчету за печатную страницу: 2 руб. за оригинальные статьи, 1 руб. 50 коп. за переводы, извлечения и компиляции».
Перевод А. Н. Нееловой «XII тюремный съезд в Нюрнберге» составлял более 30 страниц, «Учебные курсы тюрьмоведения в Пруссии» 16 страниц, то есть для человека, прекрасно владеющего немецким языком, эта работа трудностей не представляла и  давала неплохой приработок.
Об Анне Николаевне Нееловой (см. роспись Нееловых Вологодских дворян  № 73) известно только, что она была совладелицей указанных выше домов в Петербурге по ул. Миллионной и набережной Мойки, и в 1895-1901 гг. жила по ул. Мойка, 13.
Сыновья Ливерия Платоновича Неелова  Владимир, Иван,  Николай, Сергей    (см. роспись Нееловых Вологодских дворян № 75-78) ничем особенным не выделялись и служили в разных финансовых ведомствах мелкими чиновниками. 



ВОЛОГОДСКАЯ КРЕСТЬЯНСКАЯ ВЕТВЬ РОДА НЕЕЛОВЫХ

В Вологодской деревне Щекарево с незапамятных времён компактно проживали Нееловы (Неёловы). Являются ли они родственниками дворян Нееловых трудно сказать, скорее всего - нет. Все они крестьянствовали, а одним из первых, о ком сохранились хоть какие-то сведения, является Андрей Фёдорович  (см. роспись Нееловых Вологодских крестьян № 2), который упоминается в 1720 г.
Ничем не примечательная эта деревенька находится примерно в 12 км на северо-запад от Вологды. Определённые сведения о Щекарёво можно почерпнуть из книги Юрия Малозёмова «Щукарёво (история одной деревни)», изданной в Вологде в 2005 г. Согласно исследованиям автора впервые деревня Щекарёво (в настоящее время Щукарёво) упоминается в кабальных записках 1694 г., как  архиепископская вотчина, включающая 9 дворов. Впоследствии земли и крестьяне стали государственными, то есть не знали крепостного права.
 
Щукарёво (Щекарево) на современной карте

Щекарёво вместе с близлежащими деревнями относилось к приходу Ильинской церкви в селе Выгалово, первое упоминание о которой относится к 1626 г., а каменный храм был построен в 1780 г. В 1929 г. служба в церкви прекратилась, священник был арестован, а в 1930-е годы церковь разобрали на кирпич. С незапамятных времён в деревне проживали два основных рода: Нееловы (Неёловы) и Беляевы, а так же Белковы,  происходящие от Беляевых.
Земельный надел Щекарёва был невелик и составлял 183,2 десятины, число дворов менялось от 4 до 14. В 1885 г. в деревне проживало 73 человека обоего пола, в 1901 г. – 73. В настоящее время деревня практически опустела: по переписи 2002 г. в ней постоянно проживал 1 человек, зато стали появляться «дачники» в основном потомки уроженцев этих мест.
Когда-то на заре Советской власти в этой деревне, входившей в состав Семёнковской волости, как практически в каждой деревне, был колхоз. Решение о создании колхоза было приныто на  деревенском сходе в 1931 г. Первым председателем был избран Иван Александрович Неёлов. В 1933 г. в колхоз вошла деревня Вотолино и новым председателем был выбран Алексей Иванович  Неелов, проработавший в этой должности 4 года.
Алексея Ивановича  Неелова (см. роспись Нееловых Вологодских крестьян № 33), родился ещё до революции в 1909 г. Он окончил 4 класса начальной школы в деревне Красково, расположенной в километре от Щекарёво, после чего был отдан в ученики сапожнику в Вологду, затем работал в артели сапожников. В 1930 г. женился на Вере Петровне Хаповой и переехал с семьёй в Щекарёво, работал в колхозе «Доброволец», и вскоре стал председателем колхоза.
 В 1939 г. он участвовал в советско-финской войне, по возвращении вновь работал председателем того же колхоза. В августе 1941 г. был призван в армию, воевал на Карельском фронте командиром отделения разведчиков, был дважды ранен. В 1944 г. был награждён медалью  «За оборону Заполярья», в 1945 г. медалью «За боевые заслуги». В наградном листе, подписанным командиром 1221 стрелкового полка написано «В рядах Красной Армии с 18 августа 1941 г., на фронте с 1 ноября 1941 г. Участвовал в боях на мурманском направлении с 1 ноября 1941 г. по 25 мая 1942 г. и 23 октября 1944 г. в боях за Киркинес. Участник всех боев за Советской Заполярье… За продолжительное нахождение в Советском Заполярье, за пролитую при этом кровь во имя Родины, достоин награждения медалью «За боевые заслуги». Скупые, краткие, пропитанные патриотизмом строки, а ведь за ними несколько лет лишений и боёв. После окончания войны Алексей Иванович вернулся в родную деревню, где и работал до выхода на пенсию по возрасту.
С началом Великой отечественной войны все боеспособные мужчины были призваны на фронт, а оставшиеся женщины, старики и дети продолжали работать в колхозе.
В 1945 г. произошло укрупнение колхозов, были объединены следующие хозяйства: «Им. Калинина», «Доброволец», «Им. Челюскинцев», «VII съезд Советов». Был образован колхоз «Красная Звезда», дела в котором пошли всё хуже и хуже, народ стала уезжать, и, как пишет Малозёмов, «К началу 1970-х годов молодёжи в Щукарёво не осталось». 
Вот, пожалуй, и всё, что можно рассказать о вологодских крестьянах Нееловых.


ПУСТОРЖЕВСКАЯ ВЕТВЬ РОДА НЕЕЛОВЫХ

Название этой ветви рода Нееловых происходит от не существующего в настоящее время города Пустая Ржева. Впервые он упоминается среди литовских городов в конце XIV в. в «Списке русских городов дальних и ближних». Располагался он на границе земель Великого Новгорода, где в 1396 г. новгородцы основали для борьбы с литовцами крепость Ржева. Крепость эта неоднократно разорялась и переходила из рук в руки, а её запустение привело к изменению названия на – Пустая Ржева (Ржева Пустая).
Вплоть до XVI в. Великолуцкой и Пусторжевской волостями  совместно владели  Новгород, Москва и Литва, что вызывало множество военных и дипломатических конфликтов. Не раз велись переговоры о принадлежности той или иной волости, постоянно переходившей из рук в руки, что оборачивалось жестокими разорениями, а присоединение Новгорода к Москве в 1478 г. принесло новые беды населению Пусторжевской волости.
 
Фрагмент карты Псковской области

После очередного разорения служилые люди Пусторжевской волости и управление ею было переведено южнее в крепость Заволочье, основанную в 1536 г. в истоках реки Великой при озере Подцо (ныне озеро Заволоцкое) в 12 км от города Пустошка. Заволочье сохраняло своё стратегическое значение до окончания Северной войны (1700-21 гг.): в ней располагался гарнизон, и по приказу царя Петра I вместо девяти старых башен были возведены восемь бастионов. Однако после окончания войны крепость утратила стратегическое значение и пришла в запустение, и в настоящее время там находится холм, именуемый Заволоцким городищем.
Указом Екатерины II от 23.08.1777 г. образовывается Псковское наместничество, и правление Пусторжевского уезда из Заволочья переводится в Аршанский стан, где основывается город Новоржев, расположенный в 25 км от Святогорского монастыря
(сейчас Пушкинские Горы). В 1796 г. город в связи с упразднением Новоржевского уезда получил статус заштатного, но в 1802 г. Новоржевский уезд был восстановлен.
В 1927 г. Новоржев вошёл в состав Псковской области, став административным центром новообразованного одноименного района. Численность населения этого маленького городка 2013 г. составляла чуть больше 3,5 тыс. чел.
1-е ПОКОЛЕНИЕ
Основателем Пусторжевской ветви рода Нееловых считается Юрий, о котором помимо сведений о месте его жительства никакой информации не сохранилось. Скорее всего, он был военнослужащим, так как люди другой профессии в этой неспокойной местности мало были нужны.
2-е ПОКОЛЕНИЕ
Его старший сын (?) Вешняк (см. роспись Нееловых Пусторжевских № 2) был помещиком Ржевского уезда. Славянское имя Вешняк обычно давали ребёнку, родившемуся весной. В 1588-89 гг. он владел довольно обширными поместьями в различных волостях Ржевского уезда: в деревне Блазново-Дмитрово (44,5 чет.) Куркинской волости; при сельце Иевлево с деревнями и пустошью (150,5 чет.) Лаптевской волости; в пустоши Поворово (14 чет.) Скворцовской волости. Проживал он в Ржеве Володимеровой, которая сейчас является городом Ржевом - административным центром одноименного района Тверской области.
Другие дети Юрия Неелова Фёдор, Рычко, Иван и Гаврила (см. роспись Нееловых Пусторжевских № 3-6) были служилыми людьми и владели поместьями в Великолуцком и Пусторжевском уездах.
В 30-е годы XVII в. Великолуцкий и Пусторжевский уезды оказались на Литовской границе, и должны были первыми встретить неприятеля, в случае начала военных действий. При этом по Великим Лукам фактически служили ратные люди из трёх городов: Великих Лук, Пустой Ржевы и Невеля, а также две станицы вёрстанных и невёрстанных казаков. Для того чтобы определить численность и возможности войска осенью 1630 г. и весной 1631 г. были проведены смотры и разборы, на которых оценивалась «конность, людность и оружность» ратных людей. 
Разбор дворян, детей боярских и казаков проводили стольник воевода Фёдор Васильевич Клепиков-Бутурлин и дьяк Потап Внуков, и результаты отправили в Москву. Всего служилых помещиков оказалось 225 человек, из них 36 пусторжевцев, некоторые приводили с собой боевых холопов и обозных людей, которые не считались ратниками. Казаков, включая атаманов и есаулов, было зафиксировано 214 человек. Да, невелико было воинство, особенно если учесть, что в полковую конную службу записывались люди в возрасте от 15 до 70 лет.
Кроме того в конную городовую и осадную службу записано было 31 человек, из которых 18 не могли быть в полковой службе «за бедностью и болезнью», а 13 - «за старостью и от ран увечьем». Это была настоящая инвалидная команда. Вот как описываются эти воины: «в полону в Литве был пытан и жжен - спина вся и хрястец, выжжен, гниет»; «обе руки и обе ноги пробиты ис пищали»; «обе ноги пробиты ис пищали насквозь, правая рука в трех местах посечена, голова иссечена»; «правая щека, язык и зубы пересечены, голова в трех местах рассечена, повыше сердца пробит насквозь рогатиной».
Трое  из них оказались не годны ни в полковую, ни в городовую службу: увечный 90 летний старец Иван Фёдоров Широносов и два 70-летних дворянина, каждый из которых «мало видит, глух». Один из них  Роман Дмитриев Карамышев «правая рука пересечена, левая из пищали пробита, спина пробита насквозь копьем, голова иссечена», а второй  Фёдор Юрьевич Неелов (см. роспись Нееловых Пусторжевских № 3) у которого «рассечен висок правый и ушо, спина пробита копьем насквозь». Зато эти калеки имели довольно большой земельный (по 950, 800, 700 четей соответственно) и денежный (50, 29, 22 рублей.) оклад, то есть своего рода пенсию, но мало кто до неё доживал. По сравнению с другими регионами они были хорошо обеспечены, например, для Костромского служилого города денежный оклад составлял всего 5-14 рублей.
Что касается земельного оклада этих служилых помещиков, то он колебался от 250 до 950 четей (последних, правда, были единицы) в зависимости от статьи по которой проходила служба, но состояние земель было или «пусто», или «худо». Так что прокормиться с этих поместий многодетным семьям, особенно новикам, и сиротам было не просто. А объясняется такое запустение земель отнюдь не ленью, а постоянными войнами, набегами и разореньями. Вот уж действительно «зона рискованного земледелия».
Рычко Юрьевич Неелов (см. роспись Нееловых Пусторжевских № 4) упоминается в 1570 г. как сотник казачий, а в  1582-83 гг. и 1604 г. как помещик. Из списка с писцовой книги Ржевы Пустой и Пусторжевского уезда можно узнать, что Рычко с братьями Гаврилой и Иваном относился к детям боярским: «А от того места позади воевоцкого двора были дворы стрелецкие и козацкие, и те места розданы детем же боярским немецких городов - Василью да Григорью Левоновым, Рычку да Гаврилу, да Ивану Нееловым ... тем всем 12 человеком вдоль 20 сажен, а поперег 6 сажен, по улицу по обе стороны и по Неудачино место Шишкина».
3-е ПОКОЛЕНИЕ
На смотр также явились дети Фёдора Юрьевича Неелова Богдан, Антип, Александр, Данила, Фёдор, Агафон (см. роспись Нееловых Пусторжевских № 8-13) и Сергей Иванович Неелов, не вписывающийся в рассматриваемую родословную роспись. Все они относились к детям боярским, были повёрстаны поместьями, которые находились в запустении, и денежными окладами, и должны были являться на службу на коне с пищалью и саблей.
Довольно много сведений сохранилось о Постнике Фёдоровиче  Неелове (см. роспись Нееловых Пусторжевских № 14). Значение этого редкого имени довольно легко понять, Постник это тот, кто строго соблюдает посты, воздерживается от скоромной пищи или от чего-либо. Крестильное имя Постника Фёдоровича было Софроний.
Дата рождения его неизвестна, а сведения о нем появляются  со второй половины XVII в., как о пуспоржевском помещике и служилом человеке. Так  имеется документ, согласно которому 23.07.1654 г. «писал Государю боярин и воевода Василей Петрович Шереметев с товарищи: посылали они для поиску над Литовскими людьми в Полоцкой уезд до урочищь Суши голов, а с ними дворян и детей боярских и казаков и драгунов; и июля в 7 день, Государевы ратные люди с Литовскими людьми сошлись, и порутчика пана Салтака и многих Литовских людей побили и языки и наряд и знамена и литавры и барабаны поимали. А с тою службою и с сеунчем прислали к Государю Пусторжевца, Постника Федорова сына Неелова, ранен, и Поснику Неелову за службу и за сеунч и за рану придано Государева жалованья к прежнему ево окладу поместнаго 150 чет. денег 15 руб. да ему ж дано в приказе 10 руб. да пара соболей в 5 руб.».
Из этого документа следует, что постник Неелов участвовал в этой вылазке, где был ранен и послан сеунщиком к Государю Алексею Михайловичу. Сеунчем в то  время на Руси называли донесение гонца от военачальника к верховной власти. Чаще всего это было известие о военных успехах, и других радостных событиях,  например, о рождении царевича.
Быть сеунщиком, то есть нести радостную весть, было престижно и выгодно, ведь гонец не только попадал на глаза высшей знати, а то и самому Государю, но и получал в награду земли, деньги и другие дары. Воеводы обычно посылали с сеунчем самых лучших и преданных воинов, к которым относился и П. Ф. Неелов, которого, не смотря на рану,   использовали как гонца.
Кроме того в Разрядном приказе составлялись книги сеунчей, в которые заносились донесения гонцов («отписки») и  сведения о наградах гонцам и военачальникам от царя («памяти»). Для гонцов это было очень важно, так как влияло на их дальнейшее продвижение по службе.
Это и произошло с Постником Нееловым - он был назначен воеводой в Козьмодемьянск, маленький городок на Волге. Козьмодемьянск был основан как крепость в 1583 г. Его основание связано с разгромом Иваном Грозным в 1552 г. Казанского ханства и присоединением его к Российскому государству. По преданию Иван Грозный, возвращаясь после покорения Казани вверх по Волге, 01.11.1552 г., в День святых Козьмы и Дамиана, остановился на ночлег на высоком берегу реки там, где теперь расположен г. Козьмодемьянск. После этого царь распорядился построить  здесь крепость, и назвать её во имя святых Козьмы и Дамиана.
Первыми поселенцами стали стрельцы, однодворцы, затем новокрещённые татары и люди из Свияжска и Нижегородской губернии. К XVII в. Козьмодемьянск превратился в процветающий ремесленный и торговый город, так как находился на Волжском водном пути и через него проходил Сибирский тракт. При Петре I город стал одним из крупнейших поставщиков леса для русского флота, а в XIX в. - вторым по величине центром лесоторговли в России после Архангельска. В XX в. Козьмодемьянск утратил своё значение, так как новые железнодорожные и автомобильные пути через него не прошли, а Волжский речной путь стал меньше использоваться.
Воеводство П. Ф. Неелова пришлось как раз на расцвет Козьмодемьянска, но как проходила там его служба сведений почти не сохранилось. Известен список 06.03.1663 г. с грамоты «приказа Казанского дворца козьмодемьянскому воеводе П.Ф. Неелову об отдаче оброчных подгородных рыбных ловель Спасо-Юнгинскому монастырю  на новый  срок», и «помета» об объёме, взятых пошлин.
Сохранилось ещё несколько документов, касающихся  службы П. Ф. Неелова воеводой в Козьмодемьянске. Это выдержки из довольно обширной переписки приказного дьяка Василия Владимирова Брехова с племянником и «добродеем, доброприятелем» Фёдором Васильевым Бородиным, служившим в Козьмодемьянске.
Судя по всему, Ф. В. Бородин был не чист на руку, и смена воеводы в Кузьмодемьянске сильно его обеспокоила. Он обратился к своему дяде В. В. Брехову, служившему в Москве, с просьбой прояснить ситуацию, на что в «грамотке» (письме), тот сообщил «... а воеводою в Кузмодемянску сказывают быт пусторжевцу Поснику Неелову. Челобитная ему подписана и в росписи имя ево написано а подлинно л ему быт того не ведамо а ныне он в деревне а как на Москве будет и будет подлинно ему или иному кому в Кузмодемянску быт и я учну говорит чтоб с тобою жил советно и дьяком быт челом рад а будет моч возмет добро бы Ларивону Дмитреевичю и товарищам его и почесть учинит...».
То есть, как только П. Ф. Неелов появится в Москве, Брехов попытается наладить с ними добрые отношения. Шустрый был дьяк, и, судя по всему, смог пообщаться с Евстигнеем Никитичем Нееловы (о нем будет сказано ниже), двоюродным племянником Постника Фёдоровича, который уже служил стряпчим по московскому списку. В «грамотке» от 10.03.1663 г. Брехов писал своему племяннику: «…ты о своем здорове ко мне писал и пожаловал рыбы ко мне прислал и я челом бью а что на роздачю рыбы у тебя к Москве прислано и тои рыбы Лариону Дмитреевичу посылано четыре осетра и он взял толко два а дву не взял. Федору Грибоедву три Тимофею Безсонову два тех которые Ларион не взял а что ему рыбы было прислано и с тои рыбы подячему казанского дворца у которово тебе отпуск был Левонтью Меншово.
А досталную оставил я у себя. А в Козмодемянск  отпущен прежнеи что я к тебе писал пусторжевец Посник Неелов и я ему Евсегнею Неелову говорил о том гараздо чтоб он Посник жил с тобой советно да и Ларион Дмитриеевич мне сказывал что он Поснику про то говорил а что ты писал про днги чтоб сверх рыбы разослать днг и я днг не посылал да чаю б и не взяли. Ларион и рыбу не всю принял а днг и по готову б не взял…».
Это шедевр требует некоторых комментариев. Из «грамотки» следует, что Ф. В. Бородин прислал Брехову из Козьмодемьянска в Москву осётров «на раздачу» то есть для дачи взяток натурой, что и было исполнено. Но вот некий Ларион Дмитриевич (видимо влиятельное лицо, возможно думный дьяк Посольского приказа Ларион Дмитриевич Лопухин), взял только двух осётров, что вызвало некоторое недоумение. От попытки дать денег Брехов и вовсе отказался, предполагая, что их не взяли бы. Подкормил он так же и дьяков дворцового Казанского приказа Фёдора Грибоедова (предка известного писателя) и Тимофея Безсонова, да ещё переговорил с племянником Постника Неелова Евстигнеем, правда, рыбы не дал, видно, не слишком близко были знакомы.
Да мало что изменилось в России за четыреста лет. Как говорил Н. М. Карамзин «Если бы отвечать одним словом на вопрос: что делается в России, то пришлось бы сказать: крадут». Но, безусловно, прогресс есть – по данным  всероссийской антикоррупционной общественной приёмной «Чистые руки» в январе 2016 г. средняя по стране взятка оценивают в 613,7 тыс. руб. Средняя цена осетрины составляла тогда около 600 руб. за килограмм, то есть на взятку можно купить более тонны осетрины. Так что с двумя осётрами ни один чиновник и мараться бы не стал.
И, наконец, в письме от 02.06.1663 г. сказано: «...и по тои отписке и по роспросным речем велено в Кузмодемянску Поснику Неелову про тебя сыскать и дат с мордвою очную ставку. А сюда тово города на мордву вам в Козмодеянску ни в каких исках вперед дават не велено. И ты вперед однолично во всем пооберегися живи посмирнее хотя б не з болшим пожитком толко б без болшого дурна дело тебе первое а толко что не в пут учинится и от того и вперед помешка будет». То есть воевода Козьмодемьянский Постник Неелов должен был провести дознание, и Василий Брехов советовал племяннику, впредь не слишком мздоимствовать. Как бы то ни было, а всё кончилось для В. Ф. Бородина хорошо, об этом свидетельствует последняя, сохранившаяся «грамотка», датированная июлем 1665 г.
Для Постника Неелова воеводство, так же закончилось удачно – в 1670-77 гг. он уже числится как дворянин московский. Но, всё-таки, тянуло его на родину, на Псковщину. В 1669 г. он обратился к царю Алексею Михайловичу с челобитной, в котором просил пожаловать его поместьем в Каменской губе Завелицкой засады, в которой утверждал, что земля эта является «обводной - никому не принадлежавшей».
Каменская губа Завелицкой засады находилась на южном берегу Псковского озера, и полукольцом охватывающая уезд одного из древнейших городов Псковской земли Изборска, впервые упомянутого в Повести временных лет под 862 г.
Согласно легенде XVII в., этот древний город был основан Словеном, сыном первого новгородского посадника Гостомысла, и назывался Словенском, затем был переименован в  Изборск в честь Избора, сына Словена. Существуют и другие версии происхождения этого названия: от слова «сбор», то есть места, где собиралось русское войско, либо от слова «бор» - лес.
В Повести временных лет Изборск упоминается в связи с призванием на Русь трёх братьев – варягов: Рюрика, Синеуса и Трувора. По легенде последний из них стал княжить в Изборске. Подтверждением этому является Труворово городище, где первоначально и появилась крепость. На этом месте, где располагается могила Трувора, в XVII в. был установлен двухметровый каменный крест.
Сама же крепость Изборск находится на Жеравьей (Журавлиной) горе в нескольких сотнях метров от знаменитого креста. Попадая в это место, ты переносишься даже не в другой век, а в другое тысячелетие, все там пропитано седой стариной. Внутри крепости расположено несколько жилых построек, Никольский собор XIV в., построена деревенская усадьба, в некоторых башнях сделаны деревянные настилы и лестницы, есть там и старинные орудия и пищали.  Рядом с Никольским собором на земле лежат небольшие камни с выбитыми на них надписями о памятных датах: первом упоминании об Изборске, крещении Руси, осадах города и т. п. В течение нескольких веков Изборск подвергался нашествиям ливонских и немецких рыцарей, и не раз переходил из рук в руки.
В 1510 г. Изборск вместе с Псковом был присоединён к Московскому княжеству. Во время осады Пскова в 1581 г. Изборск был занят Речью Посполитой, однако через год был возвращён Москве. В 1708 г. Изборск был приписан к Ингерманландской губернии, переименованной в 1710 г. в Санкт-Петербургскую губернию.
В 1920 г. по Тартускому мирному договору Изборск перешёл к Эстонии, а после присоединения Эстонии к СССР в 1940 г. посёлок оставался в пределах административных границ Эстонской ССР. Возможно в память об этом большинство жителей города (по их словам), имеют двойное гражданство: российское и эстонское. Это даёт им возможность перемещаться и работать в странах Евросоюза. В самом Изборске работу найти невозможно, только можно продавать сувениры и обслуживать туристов, да и населения там осталось менее тысячи человек.
С 1996 г. это туристический центр, Государственный историко-культурный и природно-ландшафтный музей-заповедник. Тем, кто окажется на Псковщине, автор настоятельно рекомендует посетить этот древний городок, много времени это не займёт, а впечатлений останется много и надолго.
Но вернёмся к Постнику Неелову. Его челобитная была опротестована администрацией псковских церквей и монастырей, которые представили три харатейных (пергаментных) грамоты, подтверждавших их права на спорные земли в Каменской губе. Для разрешения этого конфликта в Каменскую губу был послан для расследования спора стрелецкий сотник Карп Сарыхнов. В ходе разбирательства харатейные грамоты времён Псковской республики были приняты во внимание, не смотря на то, что в писцовых книгах они не упоминались.
В предписании Карпу Сарыхнову указывалось: «А хотя те земли, что написаны и харатеинои данои к тем церквам, в писцовых книгах имянно и не написаны, а верить им довелось, потому что писаны крепостью з заклятием и отняти у них тех земель страха ради божия не мочно». Таким образом, старинные земельные грамоты XV в. сыграли свою роль, и земли, на которые претендовал Постник Неелов, остались за Церковью святого Георгия с Камня и монастырём святой Пятницы из Бродов.
Тем не менее, П. Ф. Неелов был достаточно уважаемым и не бедным человеком. Об этом говорит то, что он был погребён в одном из самых почитаемых мест Северо-Западной России - Псково-Печорском монастыре. Похоронен он на 2-й братской улице, на надгробии написано «7195 Июня 27 преставися р. б. Московъской дворянинъ Посникъ ;едоровичь Нееловъ». В этом монастыре нашли упокоение и многие преподобные: Марк – основатель монастыря, святой Корнилий, его жена Вассиана и другие, а также представители известных российских фамилий: Пушкины, Суворовы, Симанские, Татищевы и многие другие.
Женой П. Ф. Неелова была Елена Степановна Чихачёва, происходившая из старинных дворянских родов, один из которых вёл своё начало от Даниила Чихачёва, жившего в конце XV и начале XVI вв., и был записан в VI часть ДРК Псковской и Воронежской губерний. О детях их сведений не сохранилось.
4-е ПОКОЛЕНИЕ
Евстигней Никитич  Неелов (см. роспись Нееловых Пусторжевских № 15)  был довольно известным человеком во второй половине XVII в., он упоминается во многих сохранившихся документов того времени.
Так в «Алфавитном указателе к боярским книгам» 1627-1706 гг. в 1658-68 гг. он упоминается как стряпчий, в других источниках – как дворянин московский в 1671-76 гг., а в 1668-76 гг. – как сыщик. Недаром к нему обращался В. Брехов  с просьбой повлиять на Козьмодемьянского воеводу Постника Неелова, чтобы тот лояльно отнёсся к племяннику Брехова Ф. В. Бородину. Кроме того сохранилось несколько документов по делам, которые вёл сам Евстигней Неелов.
Следует отметить, что работа Евстигнея Неелова оплачивалась весьма щедро, так в Боярской книге 1658 г. записано: «Евсегней Микитин сын Неелов. В боярской книге 155-го г. помесной оклад с придачеми семьсот чети, денег тритцать два рубли. Ему ж за службу 172-го и нынешнего 173 -го г. придачи сто тритцать чети, денег девять рублев».
Занимался Неелов «сыском всяких людей», допросами «тюремных сидельцев», выполнял почётную миссию стряпчего «за государевым возком 2 июня 1652 г.», возможно и проводил допросы с пристрастием «…иных людей до кого дело дойдет, сыскать тотчас, а сыскав против челобитья допрашивать и давать очные ставки; и будет дело дойдет до пытки, велено пытать и огнем жечь накрепко, чтоб про то воровство доискатца допряма». Но было и дело, в котором он сам обвинялся в «поноровках» (потачках, поблажках): «Дело вдовы Симановские жены Болотникова Дарьи да Пятницкого попа Филипа, в Кремле городе, на сыщика на Евсигнея Неелова, что было в Розбойном и в Земляном приказе в ево Евсигнеевых поноровках, и о татиных и о розбойничьих делех, 176-го и 177-го годов, за дьячьими приписьми».
Было и совершенно необычное дело 1670 г. о попытке навести порчу на князя Василия Фёдоровича Одоевского. Василий Фёдорович происходил из рода князей Одоевских, был стольником, кравчим и боярином. Непонятно почему в большинстве источников говорится: «Впервые Василий Фёдорович Одоевский упоминается в 1675 году в чине стольника в свите царя Алексея Михайловича». Хотя в интереснейшем труде И. Е. Забелина «Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях» сказано, что В. Ф. Одоевский «с малых лет начал службу стольником при царевиче Алексее Алексеевиче. Вероятно, вскоре после кончины отца его взяли в комнаты, в товарищи к подрастающему царевичу. В документах от 1666 г. он значится первым в списке девяти стольников 13-летнего царевича, получивших простые древки для похода в с. Преображенское. Скорее всего, ему тогда было уже лет шестнадцать». Да и дело, о котором мы говорим, возникло значительно раньше. 
Вот что показывал по этому делу Евстигней Неелов: «178 года декабря в 14 день, в Дмитрове в застенке столника князь Василья Федоровича Одоевского человек Гришка Чюкса в роспросе говорил: в прошлом во 177 году, как женился столник князь Василей Федорович Одоевский и в то время на свадбе князь Василья Федоровича испортили, а отер ево князь Василья Федоровича гулищей человек Ивашко Федоров сын Устюженин, а ему же Гришке Чюксе он Ивашко знакомец … И по знакомству приходил Ивашко Устюжнин к нему Гришке князь Василсилья Федоровича ко двору за день до свадбы и дал ему Гришке корень суровою нитью перевит, а веля положить в хоромех под порог, а он Гришка Чюкса у князь Василья Федоровича Одоевского был на свадбе, а стоял у поставца у питья и сказал ему Гришке он Ивашко, что тот корень невстанишной, а от того корени болшой порчи не  будет, а как станем лечить и от того де нам по полтине денег будет».   
То есть за день до свадьбы В. Ф. Одоевского (невестой была Акулина Федоровна Ртищева) его слуга Гришка Чюкса встретился с беглым человеком окольничего И. Д. Пожарского Ивашкой Устюжениным, с которым они познакомились, работая в Холмогорах на стругах. Хитрый Ивашка предложил Гришке подзаработать, для чего тот должен был перед свадьбой князя подложить под порог «корень невстанишной» от которого большой порчи не будет. А затем они вылечат князя, и он им даст по полтине денег. Что Гришка и сделал, положив под порог в крестовой горнице этот корень.
Что такое «корень невстанишной» догадаться не трудно. Этот корень, приводит к половому бессилию (невстанихе), и с помощью его будет «князь Василей Федорович на свадьбе испорчен ускопом», то есть импотенцией, вызванной порчей, наговором.
Через некоторое время Чюкса и Устюженин встретились, и договорились, что  Устюженин даст лекарство от которого «он де князь Василей Федорович будет по прежнему здоров». Устюженин пришёл на двор к князю, изготовил в бане лекарство, и предложил его князю. Но князь лекарство не принял, угостил Ивашку двумя чарками вина и со двора отпустил, на что последний «осердился», ведь дело то не выгорело. На следующий день Ивашка опять явился к князю, но дворецкий его не впустил, и больше он там не бывал.
В свое оправдание Гришка «в роспросе говорил: испорчен де князь Федор Федорович Хилков на свадбе, а он Гришка Чюкса князь Федора Федоровича на свадбе не бывал», а как только он найдет Ивашку Устюженина, то «князь Федор Федоровичю  от порчи пособит, а Ивашко де всяким болезнем портит и пособлять мастер и коренье и травы и заговоры всякие знает». Знает он, что «приставает де он Ивашко Устюженин на Москве у дочери своей родной, а дочь ево замужем за Московским стрелцом Семенова приказа Челюскина», там же лежат травы и коренья, но имя стрельца он не знает.
Через неделю Евстигней Неелов Устюжанина «на Москве сыскал за Тверскими вороты в Семенове приказе Челюскина у стрелца», нашёл там и мешок трав. Устюжанин во всем сознался, правда, заверил, «шептов де никаких на тот корень не наговаривал» и пытался излечить князя Василия Фёдоровича, но тот лекарство не принял, и со двора отправил. А сейчас он «князь Васильеву болезнь излечит и будет здоров, как и наперед сего». Лечить князя он будет «без шептов», коренья и травы он ходит собирать на Вологду, а те, что изъяты в мешке «от ускопу и от грыжи и от иных болезней».
Чем кончилось это необычное дело неизвестно, но самое интересное, что князь В. Ф. Одоевский умер бездетным, то ли это простое совпадение, то ли…
Сохранилось ещё одно интересное дело 1675 г., в котором Евстигней Неелов выступает не как сыщик или дознаватель, а как истец, человек несправедливо оговорённый и обиженный. Случилось это за год с небольшим до его смерти: «Бьет челом холоп твой Евсигнейка Неелов на Романа Цымарманова и на сына его Ивана: в нынешнем, государь, во 183-м году марта в 1 день Роман и сын его Иван на твоем государеве Постельном Крыльце у переграды при многих людех безчестил меня холопа твоего; и называли Роман и сын его Иван вором и зершиком и бунтовщиком, и будто, государь, в Иноземском Приказе указано меня холопа твоего бить кнутом, безвинно. Тогож, государь, числа Роман и сын его Иван в Стрелецком Приказе меня холопа твоего били и сын его Иван хотел зарезать ножем; и дьяк Федор Кузмищев подъячим и денщикам велел меня проводить из Приказу и убить до смерти не дал».
Здесь следует дать некоторые пояснения. Постельным крыльцом называлось довольно обширное помещение, находившееся  между приёмными большими палатами и жилыми Теремными покоями государя, которое служило местом сбора младшего дворянства и различных приказных людей. Здесь собирались стольники, стряпчие, жильцы, дворяне, дьяки, подьячие разных приказов, имеющие какие-либо служебные дела или из любопытства, потому что на Постельном крыльце можно было узнать самые свежие новости. Кроме того на Постельном крыльце объявлялись все важные царские указы - о войне и мире, о сборе войска, о военных походах или о роспуске служилых людей по домам, об административных и законодательных мерах, предпринимаемых правительством. Принятые «в Верху» у государя, где происходило сиденье бояр и заседание царской Думы, важные решения узнавались на Постельном крыльце, ещё до публичного оглашения.
Таким образом, Постельное крыльцо было своего рода придворной площадью, и впоследствии стало называться Боярской площадкой, то есть публичным местом сбора царедворцев, дворян и разных начальных людей. Поэтому некоторые стольники младших разрядов стали называться площадными, в отличии от комнатных, имевших право входить без запрещения в покои государя.
В это толкучке часто возникали ссоры, перебранки, а иногда доходило и до рукоприкладства. Часто взаимное неудовольствие или конфликт, возникший в другом месте, высказывался публично на  Постельном крыльце при встрече соперников. А так как ссора и брань во дворце, помимо бесчестья частному лицу, затрагивала честь государева двора, за что взыскивалось значительно строже, то ссорящиеся старались вынести всё на показ, надеясь на более быстрый разбор дела и более строгое наказание.
Этому также способствовала непомерная щекотливость по отношению к своей чести, которая в XVII в. проявлялась у  старого служилого сословия - бояр и дворян. По сути дела это была родовая честь, заслуженная целыми поколениями, которая всегда почиталась больше молодой чести, хотя бы и более достойной. Таким же уважением, как и род, должен был пользоваться и всякий, к нему принадлежащий.
Тогдашнее законодательство также способствовало сутяжничеству по делам о нарушении чести или о бесчестье, так как за доказанное бесчестье всегда полагалась денежная пеня обесчещенному лицу, соответствующая его чести или служебному разряду.
В Х главе «Уложения» весьма подробно и с большою точностью оценена на деньги честь каждого лица. Об этом говорит и Евстигней Неелов: «А в твоем, Великого государя указе и в Соборном Уложеньи напечатано: кто кого на твоем великого государя дворе обезчестит словом и за твою великого государя честь двора, по сыску, и кто кого обезчестит, посадить его на две недели в тюрьму, а кого обезчестит и ему доправить безчестье». Поэтому понятно, что в конце XVII столетия, некоторые приказы были завалены делами подобного рода, на чём очень хорошо кормились судьи и подьячие (прямо как сейчас адвокаты). Чаще всего бесчестье заключалось в непристойных словах, а иногда просто в шутках, к которым придирался обиженный.
До нашего времени дошло довольно много подобных жалоб и допросов, многие из которых весьма  любопытны, и живо характеризуют нравы и людей того времени. С подобной жалобой на Романа Цымарманова и его сына Ивана и обратился к государю Евстигней Неелов. Трудно сейчас установить, что послужило действительно причиной обращения, и в самом ли деле били Неелова и хотели его убить. 
Здесь нужно учесть и то, что предки Евстигнея Неелова более ста лет служили государству, защищая его границы, в самом неспокойном месте - в Пустой Ржеве.  А вот иноземец «новокрещен» Роман Кашперос сын Цымарманов был пожалован сначала в стряпчие, а затем в дворяне московские только в XVII в. В то время под иноземцами в Московском государстве понимались не столько иностранцы, сколько его жители, не принадлежавшие к Русской православной церкви, так называемые «внутренние иноземцы». Это были в основном мусульмане и язычники Поволжья и Сибири.
При принятии православия их называли «новокрещенами». Некоторые из них жаловались непосредственно в дворяне московские и стольники, другие, зарекомендовавшие себя на службе «по московскому списку», со временем становились дворянами. Поэтому понятно возмущение Евстигнея Неелова обидой, нанесённой ему безродным слугой государевым.
Далее в своей челобитной Неелов пишет: «Роман же поклепал меня холопа твоего изменою, будто я холоп твой с ворами и с бунтовщиками приходил в село Коломенское к тебе, великому государю, пойман и приведен, из за пристава ушол. Да он же Роман поклепал меня холопа твоего смертным убийством, будто я холоп твой твоего государева дворцового села Танинского крестьянина Афоньку Андреева убил до смерти… Милосердый государь, пожалуй меня холопа своего вели, государь, про то озорничество Романа Цымарманова и сына его Ивана, что безчестил меня холопа твоего, на твоем государеве Постельном Крыльце, у переграды, вели государь сыскать, кому ты, великий государь, указешь и по сыску свой, великого государя, указ учинить; а которые, государь, люди на Постельном Крыльце у переграды были и слышали, как Роман и сын его Иван меня, холопа твоего, обезчестили, и я холоп твой тем людям подал роспись. Царь государь, смилуйся пожалуй!».
Реакция на эту жалобу была мгновенной, уже 3 марта, через два дня после случившегося, государь велел провести обыск по этому делу и «указ учинить по Уложенью» постельничему Фёдору Алексеевичу Полтеву. Результаты расследования неизвестны, можно высказывать только предположения, что, скорее всего, Цимармановы были как-то наказаны, но не слишком строго.
Об этом говорит то, что в 1682 г. для розыска по спорному земельному делу между боярами И. М. Милославским и Иваном Большим Севостьяновичем Хитрово посылался дворянин Р. К. Цымерманов и дьяка Н. Зотов. Сын же его стольник Иван Романович Цимерманов составлял Переписную книгу 1710 г. города Сольвычегодска и Сольвычегодского уезда.
Через год и четыре месяца Евстигней Никитич Неелов скончался, и был похоронен в «Богом зданной пещере» Псково-Печорского монастыря «Внутри пещеры в первой ул. на право: «лета 7185 (1676) г. ноября в 4 день... Московский дворянин Евстигний Никитин  сын Неелов».
Только некоторые сведения сохранились о сотенном голове  Постнике Александровиче Неелове (см. роспись Нееловых Пусторжевских № 17), погибшем или взятом в плен в бою с поляками при местечке Полонке: «...да раненых дворян и детей боярских, рейтар и казаков июня в 18 д. на бою с польскими людьми в местечке Полонке тяжелыми и середними и легкими ранами 335 человек. Да из того же числа на том же бою побиты и в по¬лон поиманы головы сотенные:... пусторжевцы (вписано) и пскович Посник Неелов...».
Битва у белорусского села Полонка состоялась в июне 1660 г. в ходе Русско-Польской войны 1654-67 гг. Русские войска под командованием воеводы князя Хованского в июне 1660 г. подошли к крепости Ляховичи. Оставив для продолжения осады до 1,5 тысяч новгородских драгун и солдат, двинулись на встречу польско-литовскому войску, возглавляемому гетманом Стефаном Чернецким. На рассвете 18 июня авангард русской армии столкнулся с войсками Чарнецкого, имевшими существенное численное преимущество, и готовыми к бою. В начале битвы русские войска потеснили авангард противника, начали его преследовать, но при переправе через реку угодили в засаду, что, в конечном счёте, и привело к поражению русского войска. Исход битвы решила атака польских гусар, опрокинувших русскую конницу. Солдаты и стрельцы, отбивая атаки противника, отошли к берёзовой роще, где соорудили засеку, но подверглись мощному обстрелу артиллерии противника. Видя невозможность дальнейшего сопротивления, русские командиры приняли решение о сдаче, и вышли из засеки. Но в этот момент Чарнецкий отдал приказ коннице атаковать (довольно подлый приём). В этой резне погибло большинство русских воинов, организовано отступили и спаслись около 1,2 тыс. человек, соединившихся позже около Полоцка с Хованским.
  Это поражение сорвало план наступления русских войск на Варшаву,  стратегическая инициатива была упущена, моральный дух новгородской конницы пал.  Тем не менее, князю Хованскому удалось в короткий срок, собрать остатки армии и начать активные боевые действия, и уже осенью состоялась длительная битва на реке Басе, описанная выше.
Фёдор Агафонович Неелов  (см. роспись Нееловых Пусторжевских № 18) первым из Нееловых был воеводой в Пустозёрске в 1659-61 гг. (после него эту должность исправляли Иван Савинович и Григорий Михайлович Нееловы, о которых мы уже говорили).
В «Росписи воевод и приказных людей в городах по назначению из Новгородской Чети» от ноября 1661 г. говорится: «...В Пустозерском остроге был воевода Дмитрей Михайлов  Жеребцов, а на его место отпущен пусторжевец Федор Агафонов сын Неелов, а приехав он в Пустозеро и Дмитрея переменил в том же году апреля в 23 ч., и ныне он, Федор, в Пустозере, а в прошлом во 169 г., по государеву указу, рейтарского строю Венедихтова полку Змеева за рану Офонасья Никитина сына Ога... велено отпустить на его, Федорово, место, как ему 2 года минет; а наказ ему не дан».
После Пустозёрска Ф. А. Неелов  был направлен на службу в Псков, о чём говорит грамота от царя написанная в Москве 06.04.1664 г.: «От царя и великого князя... в нашу отчину во Псков воеводам нашим князю Федору Григорьевичу Ромодановскому с товарищи, Апреля в 6 д. писали вы к нам с пусторжевцом с Федором Нееловым о посылке товарища твоего, князя Федорова, стольника князя Микиты Гагарина и о вестех про польских и литовских людей; и нам по вашей отписке о том ведомо. И по тем вестем указали мы послать наших ратных людей. И как наша грамота придет, и вы б жили во Пскове с великим береженьем и вестей про польских и литовских людей велели проведывать; а что у вас от кого каких вестей объявится, и вы б о том к нам писали».
 Грамота эта писалась царём Алексеем Михайловичем во время Тринадцатилетней Русско-польской войны 1654-67гг. В апреле 1664 г. активные боевые действия уже прекратились, тем не менее Москва наказывала псковичам быть на чеку, присматривать за поляками и литовцами м сообщать об их поведении в центр. Других сведений о Фёдоре Агафоновиче Неелове не имеется. 
Безусловно, Пусторжевская ветвь рода Нееловых на рассмотренных персонах не заканчивается. Скорее всего, они расселились по бескрайним просторам России, возможно, многие остались в Москве. К сожалению, автор не располагает  сведениями о них, пусть этим займутся их потомки, ведь начало положено.


ОЛОНЕЦКАЯ ВЕТВЬ РОДА НЕЕЛОВЫХ

1-е ПОКОЛЕНИЕ
Олонецкая ветвь рода является одной из древнейших, и берет своё начало в Великом Новгороде от Ивана, упоминавшегося в ХVI в., сведений о котором больше нет. Олонецкой её можно назвать с определённой натяжкой, дело в том, что первые несколько поколений этих Нееловы проживали в Великом Новгороде, заем в Олонецкой губернии, а уже в   ХIХ в. - Чернском уезде Тульской губернии, в ДРК которой они и были внесены.
Для того чтобы понять как расселялись олонецкие Нееловы следует несколько слов сказать о самой Олонецкой губернии. Она расположена в озерной области северной части европейской России. Во времена господства Великого Новгорода территория будущей Олонецкой губернии состояла из Обонежья (Обонежской пятины) и земель по реке Онеге (часть Заволочья).
 
Фрагмент карты Олонецкой губернии

Название губернии, очевидно, происходит от поселения Олонец одного из древнейших селений Карелии, где в низовьях реки Олонки обнаружены стоянки древнего человека, датирующиеся 3-2 тысячелетием до н. э. Впервые в письменных источниках Олонец упоминается в приписке к Уставу новгородского князя Святослава Ольговича, который датируется 1137 годом. Современные историки датируют эту приписку XIII в., а первым упоминанием считаются 1228 г., когда Олонец фигурирует в записях нескольких летописей [80].
После присоединения Новгорода к Москве в 1478 г. земли по реке Онеге составили Каргопольский уезд, под управлением наместников, а потом воевод, живших в Каргополе. Западная часть края, входившая в состав Обонежской пятины, подчинялась новгородским наместникам и воеводам.
В месте слияния рек Олонки и Мегреги, где находилось главное селение Толмачёв-Наволокского погоста, в сентябре 1649 г. по указу царя Алексея Михайловича под руководством князя Фёдора Волконского и дьяка Степана Елагина была построена «порубежная крепость» Олонец, ставшая центром города. Тогда же из большей части Заонежской половины Обонежской пятины и был образован Олонецкий уезд. Он неоднократно меняла свой статус и название, входя в состав Ингерманладской, С.-Петербургской, Новгородской губерний и, даже, Карельской трудовой коммуны; назывался провинцией, областью, наместничеством, губернией.
Во времена Петра I с началом Северной войны значение Олонецкой губернии выросло, там работали железоделательные заводы, изготавливающие пушки, которыми снаряжались корабли Балтийского флота, построенные  на Олонецкой верфи, расположенной в Лодейном Поле на реке Свирь.
В XVII - XVIII вв. Олонец продолжал оставаться крупным торговым центром, но с образованием в конце XVIII в. Олонецкой губернии административный центр переместился в г. Петрозаводск, а Олонец превратился в тихий провинциальный городок.
В сентябре 1920 г. Олонецкая губерния была вновь образована с центром в Петрозаводске, но через два года была упразднена и разделена. В ноябре 1924 г. в часть территории Лодейнопольского уезда (уже Ленинградской губернии) была передана в Автономную Карельскую ССР.
Во время Советско-финской войны в 1941 г. Олонец был оккупирован, и переименован в Олонецкую Крепость (Aunuslinnu). В июне 1944 г. части Карельского фронта вошли в оставленный финскими войсками город, а 07.07.1944 г. Олонец вновь получил статус города. В 2014 г. численность населения в нем составляла всего 8, 4 тыс. чел. Вот такая не простая судьба была у этих приграничных земель, что во многом определило в судьбу её жителей.
2-е ПОКОЛЕНИЕ
Но вернёмся к Нееловым. Более подробные сведения можно найти о сыне родоначальника этой ветви Владимире Ивановиче Неелове (см. роспись Нееловых Олонецких № 2).
Владимир Неелов числился митрополичьим сыном боярским Софийского дома, который управлял новгородской епархией. Духовенство в Великом Новгороде играло большую роль не только в церковных, но и в мирских делах, а так же в управлении новгородскими землями, чему способствовала выборность иерархов на знаменитом вече.
Софийский дом это местопребывание и вотчина новгородских владык - епископов, затем архиепископов, а с 1592 г. митрополитов. Располагался он вокруг древнейшего православного храма не только Великого Новгорода, но и России - собора Святой Софии. Заложен собор был в 1046 г., когда великий князь Ярослав Мудрый и княгиня Ирина приехали в Новгород из Киева к сыну Владимиру. Собор был заложен на месте Владычного двора и строился примерно до 1050 г. вместо сгоревшего перед этим 13-главого деревянного храма 989 г. постройки, и был освящён по данным разных летописей в 1050 или 1052 г. епископом Лукой. На протяжении столетий Софийский собор был духовным центром Новгородской республики.
Софийский архиерейский дом, возникший в конце Х в., был крупным вотченником, особенно большим количеством земель он владел в ХII-XV вв., когда новгородские архиепископы пользовались огромным политическим влиянием в Новгородской республике. После присоединения Новгорода к Москве значение Софийского дома снизилось, а в XVIII в. после секуляризации монастырских и церковных имуществ и совсем пришёл в упадок.
В 1576 г. Владимир Иванович Неелов имел чин конюшего Новгородского Софийского дома, который считался едва ли не самым престижным при дворе. В это время Неелов уже имел поместья в Обонежской пятине.
В 1585 г. митрополитом новгородским Александром ему были пожалованы поместья в Пиркинском и Дмитриевском Сотском погостах: «1585, ноября 24. Жалованная  грамота  Александра, митрополита Великого  Новгорода и Великих Лук, своему сыну боярскому Володимиру Иванову сыну Неелову на поместье в Обонежской пятине в Дмитриевском Соцком погосте и в Рождественском Пиркинском». «Се яз господин преосвященный Александр, архиепискуп Великого Новгорода и Пскова, пожаловал есми своего сына боярского Володимира Иванова сына Неелова к старому его поместью, что за ним дому святей Софии премудрости божии старого поместья в Дмитреевском погосте в Соцких:…», далее идёт большое перечисление пустошей, деревень, починков и их площадей.
«И всего за Володимером Нееловым учтено нашего жалованья по новому окладу поместья по писцовым книгам Ивана Мартьянова да Луки Игнатьева, живущего и пустого, 10 обеж без четверти. И вы б, всех тех деревень все крестьяне, помещика своего, нашего сына боярского Володимера Неелова чтили и слушали во всем, и пашню на него пахали, и оброк его помещичь хлебной и денежной и всякий мелкий доход и с угодий со всех по старине ему платили, чем он вас изоброчит; а он вас ведает и судит во всем и росправу меж вами чинит по по сей нашей жалованной грамоте».
22 января 1607 г. Владимиру Неелову и его детям митрополитом Исидором было дано подтверждение: «Господин великий преоссвященный Исидор, митрополит Великого Новгорода и Великух Лук, по сей жалованной поместной грамоте пожаловал тем Володимеровским поместьем Неелова в Дмитреевском погосте в Соцком да в Рожественском погосте в Пиркинском, опричь деревни Максимковы обжи, всего девятию обжи без четверти  и со крестьянами и з бобыли, чем владел Володимер Неелов, и с угодьи всякими того поместья, Володимерова сына Шумила с братьею, и с матерью их с Володимеровой женой Матрёною, тем поместьем владеть им по старому…».
3-е ПОКОЛЕНИЕ
Поместье, полученное Владимиром Нееловым, оставалось за его сыновьями Фролом, Богданом, Иваном и Шумилом (см. роспись Нееловых Олонецких № 3-6), как и отец, митрополичьими детьми боярскими и проживавшими в Новгороде.
В 1594-1606 гг. В. И. Неелов был Двинским и Холмогорским десятинником, получал разные сборы для казны Софийского дома, что говорит о достаточно высоком его положении. Это подтверждается двумя известными его отписками, датированными 07.12.1595 г. и 28.03.1606 г., первую из которых мы приведём. «Лета 7104, декабря  в 7 день. Митрополич сын боярский Двинской Холмогорский десятинник Володимер Иванов сын Неелов взял с Лодмы у Егорьевского попа подъезду десять алтын, то и за десятину, да сборную гривну в Новгородцкое число, да казенных пошлин, и подьячих, и писчего, и изтопничего шесть алтын, за 104 год. Деньги платил Георгиевский поп Прокофей».
Из детей Владимира Неелова больше всего информации автору удалось найти о Фроле Владимировиче (см. роспись Нееловых Олонецких № 3) благодаря тому, что его далёкий потомок чернский помещик отставной капитан Алексей Васильевич  Неелов в течение нескольких десятков лет боролся за включение себя  в VI часть ДРК Тульской губернии. В результате чего образовалось более чем 200 страничное дело о дворянстве этой ветви Нееловых, хранящееся в ГАТО, включающее более 80 различных документов и содержащее интересную информацию о некоторых представителях этого рода.
По обыску, проведённому Фирсом  Алексеевым и Иваном Захарьевым  в ноябре 1612 г., Фрол Неелов вместе с братом Шумилом числился помещиком сёл Давыдово и Бараново в Рождественском Пиркиничском погосте.
В 1613 г. он участвовал в Тихвинском сидении - обороне Тихвинского Успенского монастыря от шведских войск во время русско-шведской войны 1610-17 гг. События эти подробно описаны в работе О. А. Курбатова «Тихвинское осадное сидение 1613 г.», которой мы и воспользуемся.
Тихвинский мужской монастырь был основан в 1560 г. по указу Ивана Грозного на месте храма Успения Пресвятой Богородицы, где в 1383 г.  явилась знаменитая чудотворная икона Божьей Матери. Вскоре вблизи монастыря появился посад, и город приобрёл стратегическое значение для обороны северо-западных рубежей России со стороны Ладожского озера. На другом берегу реки Тихвины был основан женский Введенский монастырь, настоятельницей которого в 1613 г. была четвертая жена Ивана Грозного, поэтому монастырь ещё называли «Царицыным».
В 1613 г. для поддержки обороны от шведского войска в городе был сосредоточен сильный отряд ратных людей, включавший детей боярских Обонежской и Бежецкой пятин, стрельцов, казаков.  Русскую администрацию возглавляли игумен Онуфрий и воевода А. Г. Трусов.
После воцарения первого Романова  в феврале 1613 г. воевода А. Г. Трусов решил передать Тихвин под власть нового государя (Трусовы были в давних тесных отношениях с представителями новой династии). О том чтобы изгнать шведов из города договорились воевода Трусов, настоятель Успенского монастыря Онуфрий и сын боярский Леонтий Арцибашев, которого послали за подмогой.
Восстание началось после праздника Троицы и дня Святого Духа 25 мая, хотя зачинщики и опасались предательства. Горожане поднялись в указанный день, в то же время подоспел Арцибашев с отрядом Д. Е. Воейкова, шведский гарнизон был перебит, а «немецкий воевода» и несколько шведов были отправлены в Москву.
Узнав об этом, шведы предприняли карательный поход на Тихвин, сожгли посад, однако не смогли взять Успенский монастырь и отрядом Воейкова были отогнаны в село Грузино в 120 вёрстах от Тихвина. В начале июля шведы выступили к Тихвину, в трёх вёрстах от посада их встретил, подошедший на помощь к восставшим отряд царских войск во главе с князем С. В. Прозоровским (ок. 1586-1659). Однако отряд князя Семёна потерпел поражение, и ему пришлось «сесть в осаду» в недостроенном остроге у Введенского монастыря.
Шведы собрали многонациональное 5-тысячное войско с артиллерией и опытными подрывниками, которое к середине августа захватило Тихвинский посад и осадило Тихвинский Введенский монастырь. После обстрела монастыря шведы приготовились к штурму, однако он не состоялся. В рядах защитников Введенского монастыря прошёл слух об измене некоторых казаков, из-за чего ратные люди отступили к Успенскому монастырю, неся большие потери от шведских атак. В Успенском монастыре пораженческие настроения удалось погасить, ратные люди вновь решительно настроились на оборону. Поскольку защитников было всего около тысячи, в Москву послали гонца за новым подкреплением.
С середины августа шведы приступили к планомерной осаде Успенского монастыря, соорудив батарею на северном берегу Тихвина. Далее они попытались замкнуть блокаду с юго-восточной стороны, а также совершить с помощью минёров подкоп с северной и западной стороны. Защитники монастыря тревожили шведов вылазками, мешали осадным работам, боролись с подкопами. Из-за приближающего с юго-восточной стороны отряда казаков Сумбулова шведам пришлось вообще оставить здесь свои позиции. Однако внезапным нападением отряд Сумбулова был разгромлен.
7 сентября с помощью подкопа шведы попытались поджечь острог, осаждённые отбивались уже камнями (боеприпасы были на исходе), появились изменники, и осадные сидельцы приступили к последнему средству спасения - покаянию. Согласно летописи, некая «боголюбивая жена Иулиания» получила предупреждение от Богородицы о скорой гибели монастыря, если паперть Успенского монастыря не будет очищена от беженцев, от «многого блуждения и поганства». Воеводы исполнили это требование, освободили паперть, и удача улыбнулась осаждённым.
Вся первая половина сентября была неудачной для шведского войска, осада затягивалась, в разноплеменном войске начались мятежи, связанные с несвоевременной выплатой жалованья, ушёл целый полк наёмников, а за ним и запорожцы. 13 сентября шведы, узнавшие об острой нехватке в крепости пороха и свинца, пошли на второй штурм, который был отбит, после чего сами тихвинцы перешли в контратаку. Были сделаны две смелые вылазки (13 и 14 сентября),  заставившие противника бросить «осадный наряд» и уйти к Малому монастырю. Эта неудача, а также слухи о подходе новых русских полков сделали дальнейшую осаду невозможной, и шведы покинули окрестности Тихвина.
Тихвинские события стали переломным моментом в ходе борьбы со шведской интервенцией, эта победа развеяла ореол о непобедимости войск шведского короля.  В 1614-17 гг. город стал центром народной войны, развернувшейся на Новгородской земле, куда стягивались ратные и уездные люди, свозились вооружение и боеприпасы. Из Тихвина уходили на борьбу со шведами русские отряды.
Наиболее видные участники тихвинских событий были щедро вознаграждены чинами и землями. Вот в этих героических событиях и довелось участвовать Фролу Неелову, который в марте 1616 г. был записан в Тихвине в нетном списке (Десятне беспоместных тихвинских сидельцев). В 1618-19 гг. он получил от митрополита Исидора поместья отца своего в Обонежской пятине Ладейнопольского уезда Олонецкой губернии при деревнях Ларюково, Царево, Абакумовской, Кулешинской, Гавриловской, Волговской. 
4-е ПОКОЛЕНИЕ
Среди детей Фрола можно отметить митрополичьего сына боярского Софрона82 (см. роспись Нееловых Олонецких № 8), с которым возможно связано «Чудо о бесноватом боярском сыне Софронии».
Чудо это произошло во время обретения в 1641 г. мощей Александра Свирского83. Вот как оно описывается: «Недалеко от обители святого, в деревне, называемой Нигриничи, жил сын митрополичьего боярина, именем Софоний, по прозванию Неелов, будучи молодых лет. Случилось ему, по действу Диавола, возбеситься; и весьма тяжкая была болезнь его, так что он разрывал железные цепи вместе с кандалами, бегал и разбивался.
Флор, отец больного, взяв его с собою, привел в обитель Святой Живоначальной Троицы и преподобного Александра Чудотворца, и едва могли подвести ко гробу святого, которого мощи находились тогда еще под спудом; и молились Богу и преподобному Александру о избавлении его от той болезни, прося служить о нем молебны; Софония же с великим трудом едва сдерживало множество людей.
Наконец он начал взывать громким голосом: «О небесных сил Воеводо, Архангеле Христов Михаиле, помоги мне». Так взывал он до окончания молебна. Когда же оградили его животворящим крестом и окропили святою водою, он перестал кричать; приложили его к гробу святого, и он сейчас же получил небольшое облегчение своей болезни, после чего увели его домой».
Брат «бесноватого Софрония» Михаил (см. роспись Нееловых Олонецких № 9) упоминается в смотровом списке 1663 г. «…ратным людям Новгородского разряду полку Боярина и воеводы Князя Бориса Александровича Репнина», что он приехал и был на службе Великого Государя с приезда и до отпуска. Упоминается он вместе с сыном Парфеном и в десятне 1682 г.
5, 6-е ПОКОЛЕНИЕ
О представителях этих двух поколений Вологодских Нееловых других сведений, кроме, приведённых в поколенной росписи, не сохранилось

7-е ПОКОЛЕНИЕ
В конце XVIII в., начиная с седьмого колена, эти Нееловы прочно обосновались в   Олонецкой губернии. Большая часть олонецких дворян, среди них и Нееловы, не служили, и должны были кормиться, по сути дела, крестьянским трудом. Очевидно, сказывалась отдалённость и отсталость этих краев. Правда некоторым удавалось устроиться на военную или гражданскую службу, особенно в судебные органы, что видно из росписи Олонецких Нееловых.
Вот как описывает современник Шаменскую дачу в   Олонецкой губернии во второй половине XIX в., совладельцами которой, были более 30 Нееловых, получивших там крохотные наделы после многочисленных разделов, продаж и свадеб.
«Избы шаменския, несмотря на то, что в них живут по большей части помещики, также бедны и грязны, как крестьянския. Деревня была пуста, потому что все хозяева работали на полях, и я с трудом мог отыскать дом своих знакомых. В дом вела лестница, состоявшая из нескольких досок, с набитыми поперек их планками. Чрез сени, в которых, по местному обычаю целаго края, было очень много образов, я вошел в избу. Меня встретило несколько детей, которыя, при виде незнакомаго им человека, начали прятаться за свою старую пестунью (няньку). Внутренность комнат была, как и во всех крестьянских избах; вдоль стен стояли лавки; у средины одной из них, приставленной к лицевым окнам, стоял стол. Почти треть избы занимала печка; над нею был дымоволок. Потолок черный закоптелый от дыму. К печке примыкали полати и от них вокруг стен шли воронцы. В углу, против печки, который называется бабьим, по лавкам было разбросано несколько вещей из крестьянскаго гардероба. Вот все убранство избы… Пришел и мой знакомый, один из шаменских помещиков. На нем были белой пониток, лапти, ермолка, коса за плечами, топор за поясом, так что по одежде он ничем не отличался от простаго мужика. Мой знакомый представлял собою обращик особеннаго сословия, которым такъ богат Лодейнопольский уезд, - дворян, ведущих, по своей бедности, такой же образ жизни, как и крестьяне и отличающихся отъ них только несколько горделивыми и странными, по контрасту съ действительностию, претензиями да обычаем стричь бороду».
Не правда ли, живописная картина - живут, работают, одеваются как обычные крестьяне, но ощущают себя особым, привилегированным сословием. Справедливости ради, следует отметить, что бедственное положение олонецких дворян объясняется не только их ленью и не умением вести хозяйство, а и суровыми погодными условиями тех мест (среднегодовая температура 3,3 оС), каменистой почвой, отсутствием коммуникаций и какой либо промышленности. Как это часто бывает в истории, когда государство расширяло свои границы, и вело борьбу за новые территории, нужны были смелые и верные люди, а когда цели были достигнуты, о них забыли.
И далее «...В Шаменичах живет несколько родов дворянских; такими дворянами населены целыя деревни. Предки этих помещиков - выслужившиеся въ прежнее, давно минувшее время люди, получившие въ
награду жалованную грамоту, несколько крестьян и десятинъ земли.
Эти маленькия имения дробились до чрезвычайности между членами многочисленных дворянских родов; но, к несчастию, бедность не
могла искоренить в них страннаго понятия о вольности дворянства;
они смотрели на свое родовое право, как на неотъемлемое условие,
освобождающее их от усиленнаго труда, от обязанности образовывать детей и потому мало по малу укоренились между ними леность
и совершенная необразованность. Оть крестьян они начали отличаться только запанкою на рубашке, да названиемъ бояр, которое
кружило имъ голову… От раздробленности мелких имений, не предприимчивости и не-образованности здешних бояр естественно происходит новое зло - страсть к тяжбам. Каждый мелкий и ничтожный случай подает повод к страшнымъ ссорам и тяжбам, которыя доводят помещиков до того, что у некоторых не остается «ни кола, ни двора, ни хлеба, ни живота», как говорят здесь. В такой-то крайности боярин идет в работники к своему бывшему мужику или ездит ямщиком...».
Вот, наконец, и нашлось объяснение необыкновенному упорству капитана Алексея Васильевича  Неелова в борьбе, начатой в 30-е годы XIX в., за включение себя  в VI часть ДРК Тульской губернии, к которой позже подключился и его брат Афанасий. Этому способствовало и то, что, начиная с 1842 г., дворянскую родословную книгу Олонецкой губернии перестали вести. Причинами этого были немногочисленность и бедность олонецких дворян, многие из которых не могли осилить денежный взнос за внесение себя в родословную книгу. Поэтому, имеющие средства, старались приписаться к дворянству других губерний. К ним и относился А. В. Неелов с братом и детьми. Психология и характер этих людей подробно описаны в русской классической литературе у Ф. М. Достоевского, Н. С. Лескова, П. С. Романова.
Понятно, что крестьяне неуважительно относились к таким «боярам», подтрунивали над ними, чему способствовало плохо поставленное обучение детей дворян. Послать детей в город, чтобы дать нормальное образование, и обеспечить карьеру не было средств «…куда им. Не сенаторами им быть!». Это приводило, кстати, как и в наши дни, к желанию молодёжи всеми правдами и неправдами вырваться из этой среды, что вело к дальнейшему запустению этих краев.
До второй половины  XIX в. в росписи олонецких Нееловых практически не встречается примечательных личностей, числятся они помещиками, не служащими дворянами. Скупая информация о них приведена в родословной росписи Олонецких Нееловых.
Пожалуй, единственным, кому удалось сделать неплохую, по тамошним меркам карьеру, был Василий Николаевич Неелов (см. роспись Нееловых Олонецких № 31). На военной службе он дослужился до штабс-капитана, затем перешёл на гражданскую службу, получив в 1816 г. чин коллежского секретаря. В 1815-30 гг.  Василий Николаевич был заседателем в Олонецкой палате уголовного суда, в 1827 г. получил чина титулярного советника.               
Возможно, его продвижению по службе способствовала удачная женитьба на дочери Анания Фёдоровича Лисянского  Александре. Ананий Фёдорович был старшим братом Юрия Фёдоровича Лисянского (1773-1837) известного мореплавателя, совершившего в 1803-06 гг. с И. Ф. Крузенштерном на шлюпах «Надежда» и «Нева» первую в истории российского флота кругосветную экспедицию. Юрий Лисянский командовал шлюпом «Нева», открыл один из Гавайских островов, названный его именем и написал книгу об этом плавании «Путешествие вокруг света».
Братья Лисянские родились в семье мелкопоместного дворянина, протоиерея церкви Иоанна Богослова в небольшом городе Нежин на Черниговщине Фёдора Герасимовича и его жены Фотины Осиповны. Род Лисянских был казачьего происхождения, за службу Российскому престолу Лисянские получили дворянство и герб. Фёдор Герасимович не имел ни земли, ни крестьян, поэтому по протекции графа А. А. Безбородко  в августе 1883 г. устроил своих сыновей Анания и Юрия в Морской кадетский корпус «на казенный кошт». Правда, Ананий, который был старше брата на семь лет, из-за болезни приступил к занятиям несколько позже. В отличие от шустрого младшего брата, Ананий был нетороплив и даже меланхоличен. В кадетском корпусе Лисянские познакомились и сошлись с  И. Ф. Крузенштерном (1770-1846), впоследствии адмиралом, командиром шлюпа «Надежда» в кругосветной экспедиции.
Плавали кадеты, как обычно в водах Балтийского моря, став мичманами, участвовали во многих сражениях  Русско-шведской войны 1788-90 гг. Юрий в 1793-99 гг. проходил военное обучение на кораблях английского флота, в 1802 г. за 18 морских кампаний был награждён орденом Св. Георгия 4-й ст.
В конце июня 1803 г., командуя шлюпом «Нева», Юрий Лисянский отправился из Кронштадта в знаменитое кругосветное плавание, закончившееся  02.08.1806 г.,  за что был произведён в капитаны 2-го ранга и награждён орденом Святого Владимира 3-й ст.  В январе 1809 г. Юрий Фёдорович вышел в отставку, получил чин капитана 1-го ранга и пожизненный пенсион. В 1812 г. за свой счёт издал в России книгу «Путешествие вокруг света на корабле «Нева», которая была выпущена в 1814 г. в Англии. Скончался Юрий Фёдорович в феврале 1837 г. и был погребён на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры.
Брат его Ананий Фёдорович не оставил заметного следа в истории, хотя на флоте дослужился до чина капитана 1-го ранга, будучи командиром 4-го ластового экипажа Балтийского флота. В российском императорском флоте в ластовых экипажах служили нижние чины, не способные нести службу во флотских экипажах. Употреблялись они для различного рода береговых надобностей и имели в своём ведении мелкие портовые плавучие средства (баржи, матеры, плашкоуты), которые назывались ластовыми судами. До реорганизации ластовых экипажей в 1851 г. служащие в них имели сухопутные чины, а не морские.
В 1832-33 гг. Ананий Фёдорович служил чиновником 4-го класса в правлении Балтийского округа корабельных лесов, который относился к соответствующему департаменту Морского министерства. А. Ф. лисянский был награждён орденами Св. Анны 2 ст. и Св. Владимира 4 ст.
Между братьями всегда были тёплые отношения, о чём говорят письма Юрия Лисянского к Ананию, опубликованные в 2004 г. в журнале «Санкт-Петербургский Университет». Письма эти были отправлены Юрием во время его службы в Английском флоте, начавшейся в 1794 г., и каждое из них неизменно начиналось обращение: «Любезный брат, Ананий Федорович». Их переписка продолжалась до 1798 г., когда Ананий Лисянский в составе русской эскадры вице-адмирала Макарова прибыл к британским берегам и братья встретились в Лондоне.
Супруга Василия Николаевича Неелова Александра Ананьевна имела несколько поместий в Лодейнопольском уезде. Одно из них в деревнях Спировой и Чур-Порог в Сурьянской волости Лодейнопольского уезда, в 1883 г. после её смерти, ввиду отсутствия наследников первой очереди, перешло к Михаилу и Валериану Владимировичам Сердюковым и жене губернского секретаря Александре Владимировне Гуцевич. 
Александра Ананьевна в 1869 г. имела право участвовать в избирательных съездах, в 1876, 1879 гг. – избирать гласных через уполномоченных лиц.
8-е ПОКОЛЕНИЕ
В этом поколении каких-либо примечательных личностей не встречается. Почти все представители этого поколения числились помещиками, хотя имели всего по несколько крепостных душ, относились они к древнему дворянству и многие были внесены в VI часть ДРК Олонецкой губернии. Бедность была такая, что с 1842 г. ДРК губернии перестали вести и более зажиточные помещики старались приписаться к дворянству других губерний.
Ещё одним признаком захудалости олонецкого дворянства является то, что они довольно часто роднились с выходцами их духовного, купеческого и даже крестьянского сословия. Кроме того браки иногда заключались между дальними родственниками, чаще всего между пятиюродными братьями, сёстрами, а также племянниками и племянницами. Правда, перед венчанием проводился брачный обыск с целью определения степени родства.
9-е ПОКОЛЕНИЕ
Одним из тех, кому удалось вырваться из этой глуши и сделать военную карьеру, был Пётр Григорьевич   Неелов (см. роспись Нееловых Олонецких № 67), дослужившийся до майора. Это был боевой офицер, участвовавший в русско-турецкой войне 1806-12 гг. и Отечественной войне 1812 г. В 1812 г. в составе Тенгинского пехотного полка, командовал которым в то время полковник А. Б. Пестель, он участвовал в сражениях под Клястицамии и деревней Сивошино.
Сформирован Тенгинский полк был ещё в 1700 г., неоднократно менял своё название, и просуществовал вплоть до Октябрьского переворота. Интересно отметить, что в этом полку в год своей гибели служил великий поэт М. Ю. Лермонтов. Шефом полка был герой Отечественной войны полковник (затем генерал-майор) Д. В. Лялин, имение которого Мерево было расположено рядом с имениями Нееловых под Лугой (о нём мы расскажем подробнее). Прах его покоится на Верхутинском кладбище, расположенном в 12 километрах от Луги за деревней Заплотье.
В бою у деревни Клястицы, начавшемся 16.07.1812 г., 1-й пехотный корпус генерал-лейтенанта Витгенштейна одержал первую крупную победу над французскими корпусами маршала Удино и Макдональда, действовавшими в направлении Петербурга и Риги.  Благодаря этой победе наступление французов на Петербург провалилось, и Наполеону пришлось ослабить главную группировку войск, послав на помощь Удино корпус генерала Сен-Сира.
Сражение при деревнях Боярщина и Сивошино в котором был ранен майор П. Г. Неелов, происходило так же на Петербургском направлении. Боевые действия 20.07.1812 г. начал отряд генерал-майора Я. П. Кульнева (1763-1812), посланный после сражения при деревне Клястицы преследовать отступавший французский корпус маршала Удино. Преследуя противника, конный отряд Кульнева оказался в неудобной позиции, попав под огонь французской артиллерии, и вынужден был начать отступление. Поспешное отступление и беспорядочный переход моста на реке Дриссе привели к тому, что под натиском французов часть нашей пехоты, не успевшая попасть на мост, была опрокинута в реку.
Генерал-майор Кульнев, стараясь остановить наступление противника и привести свой авангард в порядок, расположил артиллерию на берегу реки Дриссы у деревни Сивошино. Но французы, быстро переправившись через Дриссу, начали обходить нашу артиллерию с флангов, и авангард генерал-майора Кульнева вынужден был отступить. Во время этого отступления французское ядро оторвало Я. П. Кульневу обе ноги выше колен, и он вскоре скончался на руках солдат.
Подошедшие русские подкрепления позволили переломить ход сражения, корпус маршала Удино укрылся за рекой Дриссой, разобрав мост и зажёгши деревню Сивошино. Уставшие русские войска с наступлением ночи прекратили преследование противника, который ночью отступил за реку Западную Двину и сосредоточился у Полоцка.
 Георгиевский кавалер генерал Яков Петрович Кульнев, которого сам Наполеон называл «одним из лучших генералов русской кавалерии», участвовавший во всех военных компаниях того времени, был погребен на месте гибели у деревни Сивошино.
Что же касается майора П. Г. Неелов, то проживал он после войны в Ревеле, к сожалению, других сведений о нём не сохранилось.
Родной брат П. Г. Неелова Афанасий Григорьевич (см. роспись Нееловых Олонецких № 68)  также пошел по военной линии и дослужился до майора. Проживал он в Рязанской губернии вместе с женой Анной Афанасьевной, происходившей из старинного дворянского рода  Левашовых. Других сведений о нём автор не имеет.   
По неизвестным автору причинам один из представителей этого рода Алексей Васильевич  Неелов    (см. роспись Нееловых Олонецких № 72)  в первой четверти XIX  в. проживал в Чернском уезде Тульской губернии. В службу он вступил из дворянского полка 17.11.1814 г. прапорщиком в 3 Егерский полк, 18.07.1817 г. получил чин поручика. За отличия по службе и участие в походах в феврале 1819 г. он был переведён в 3 Карабинерский полк и 30.11.1819 г. получил чин штабс-капитана, а в 1821 г. уволился со службы в чине капитана по болезни. 
В биографии этого человека вроде бы нет ничего примечательного, если бы не многолетняя борьба за внесение его в VI часть ДРК Тульской губернии. Об этом стоит рассказать подробно.
Началась эта борьба в марте 1832 г., когда  Алексей Васильевич подал соответствующее прошение в Тульское дворянское собрание. Основанием для него послужило то, что его отец и род его состоит в VI  части ДРК Олонецкой губернии. К прошению прилагались копия указа о службе А. В. Неелова и родословное древо. Тульское дворянское собрание готово было внести просителя в VI часть ДРК, о чем свидетельствует отношение Чернского предводителя дворянства и черновик определения Тульского дворянского собраний.
Однако Департамент герольдии счёл приведённые доказательства неубедительными, и отклонил определение. Капитану А. В. Неелову  пришлось написать ряд прошений и запросов, как в Тульское, так и в Олонецкое дворянские собрания, для подтверждения фактов получения его предками поместий и причисления их к древнему дворянству.
После длительной переписки 30.03.1844 г. вышел указ Его Императорского Величества, в котором говорилось, что «…определения Дворянских Депутатских Собраний Олонецкой и Тульской губернии о внесении рода Нееловых в 6 часть родословной книги не могут быть утверждены». Причиной отказа являлось то, что между Алексеем Васильевичем и боярским сыном Фролом Владимировичем Нееловым находится несколько поколений, связи между которыми не подтверждены. Но, так как А. В. Неелов находился на действительной военной службе в 1821 г. в обер-офицерском чине, и уволен капитаном, то он с сыновьями Митрофаном, Григорием и дочерью Марией может быть внесён во II  часть родословной книги.
Не удовлетворился таким ответом Алексей Васильевич (вот завидная настойчивость) и 27.09.1845 г. послал новое прошения государю Николаю Павловичу. В нем Неелов ссылается на статью 51 тома IХ Законов о доказательстве дворянства, согласно которой, неопровержимым доказательством признаются указы на пожалование земель и деревень по дворянской службе. В прошении приводилось родословное древо и подробное перечисление земель и деревень, принадлежавших Фролу Владимировичу Неелову.
Был сделан запрос в Сенатский разрядный архив, который выдал в 1846 г. справку А. В. Неелову, в которой в частности говорилось: «…противу предъявленной от него поколенной росписью о службе фамилии Нееловых по Новгороду. По справке в Архиве имена фамилии Нееловых написанными оказались.
В смотренном списке 7171 (1663) года царствования царя Алексея Михайловича, за скрепою по листам дьяка Ермолая Клочкова в заглавии написано: список Великого Государя и Царя и Великого Князя Алексея Михайловича всея великия и малыя и белыя России самодержца ратным людям Новгородского разряда полку Боярина и воеводы князя Бориса Александровича Репнина с товарищи кто имени Великого Государя ратные люди в прошлом 7170 и в нынешнем 7171 году …приехали…и на смотре объявились…и по приезде записались и были на службе Великого государя с приезду и до отпуску. Потом значатся софийского дома дети боярские июля в 29 день, в числе коих написан Михайла Фролов сын Неелов».
 

Страницы 16, 31 из дела 1564 ГАТО о дворянстве Нееловых

Поклонный крест на месте сожжения протопопа Аввакума. Ф. из Интернета.
 
Памятная доска поклонного креста. Ф. из Интернета.

Плита, посвящённая И. А. Кускову

Церковь Входа в Иерусалим (1794) (Музей мореходов)

Кириллово-Белозерский монастырь

Рюриково Городище и руины церкви Благовещения

Архиерейский двор

Вид на церковь Александра Невского с колокольни Софийского собора

Ул. Миллионная, д. 22

Ул. Миллионная, д.14

Набережная р. Мойки, д.13

Набережная р. Мойки, д.12

Спасо-Прилуцкий монастырь

Могила В. Д. Неелова

Дом, в котором жил и умер К. Н. Батюшков

Памятник К. Н. Батюшкову

Изборская крепость и Никольский собор
 
Псково-Печерский монастырь

Софийский собор в Великом Новгороде

Новогеоргиевская крепость. Ф. с сайта rutreveller.

Павильон «Катальная горка»

44 ствольная батарея Нартова

Проект В. И. Неелова сквозного проезда

Лист из «Нееловских альбомов»

Красная Эрмитажная кухня

Мраморный (Палладиев) мостик

Адмиралтейство

Памятник на могиле В. И. Неелова

Верхняя ванна

Нижняя ванна

Китайская (Скрипучая) беседка

Великокняжеский флигель (Императорский лицей)

Музей Судостроения и флота, г. Николаев

Архитектор Царского Села Пётр Васильевич Неелов

Павильон Вечерний зал

Здание кузницы

Герб Ивана Фёдоровича Неелова

Дипломный герб Петра и Дмитрия Нееловых
 
Герб Ивана Фёдоровича и Петра Нееловых

Собор Св. Владимира в Севастополе

Андреевская церковь в Киеве

Вход в Некрополь мастеров искусств

Могила М. В. Дальского

Обложки книг В. И. Неелова

В. Ю. Сладков и В. И. Неелов. Ярославль, 2010 г.

Далее говорится, что в 7190 (1682) году по указу «Великих государей царей и Великих Князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича всея великия и малыя и белыя России Самодержцев» в Обонежскую пятину в Заонежскую половину приехал Захарий Тимофеевич Мордвинов с подьячим Андрюшкой Дмитриевым для проведения чего-то вроде переписи населения.
Интересно, что тех кого опрашивали «…привели к вере перед святым христовым Евангелием, перед игумены и перед священником на том, что им Великим Государем Царем и Великим князем Иоанну Алексеевичу, Петру Алексеевичу всея великия и малыя и белыя России Самодержцев жити и во всем всякого добра хотети безо всякой хитрости и быти им в их Государском повелении и во всяком послушании…». Фактически это означало приведение к присяге и требование честно говорить о своём достатке.
 
Страницы 54, 55 об. из дела 1564 ГАТО о дворянстве Нееловых
 
«Потом значит Софийского дома дети Боярские, в числе коих написан Михайла Фролов сын Неелов с детьми, с Парфеном, да с Казьмою, да с Тихоном». В делах по герольдии 1736 г. Новгородского Архиерейского дома значится дворянин Фома Тихонов сын Неелов и его сын Егор «15 лет от роду ... грамоте и писать он умеет и желает быть в науке Артиллерийской школы, куда и просил его определить». Просьба Егора совершенно понятна, отец его Фома Тихонович имел «токмо три души мужеского полу». Решение Сенатской конторы для определения его в службу было отослано в контору военной коллегии.
Сведений о других персонах, указанных в поколенной росписи в делах, книгах и других документах «оставшихся после неприятельского в 1812 году в Москву нашествия» не было обнаружено.
Алексей Васильевич Неелов так и не дождался положительного решения своего вопроса, скончавшись в 1846 г. На следующий год новое прошение подаёт его вдова Афанасия Григорьевна дочь гвардии прапорщика Григория Васильевича Жданова. В деле о дворянстве Нееловых накапливается все больше бумаг: отношения Олонецкого губернского правления и казённой палаты, резолюции Тульского дворянского собрания, копии ревизских сказок и т.д. и т.п.
В 1852 г. к этой нелёгкой борьбе подключается брат Алексея Васильевича штабс-капитан Афанасий Васильевич Неелов (см. роспись Нееловых Олонецких № 74), подав прошение о внесении себя в VI  часть ДРК Тульской губернии со всеми необходимыми документами. Да, сильна была российская бюрократия во все времена. Бумаги путешествовали без малого 17 лет.
Наконец 14.03.1869 г. выходит указ Его Императорского Величества, по которому Правительствующий Сенат слушал дело о дворянстве рода Нееловых, и Сенат счёл представленные доказательства о происхождении просителей от Фрола Владимировича Неелова не убедительными, и вновь отказал им во внесении в VI  часть ДРК. В то же время, учитывая, что оба Нееловых имеют обер-офицерские чины, Сенат рекомендовал признать их с жёнами и детьми в потомственном дворянстве, и внести отдельною статьёй во II часть ДРК, о чем дал знать Тульскому Депутатскому Дворянскому собранию.   
Не согласились с таким решением упрямцы. Дело завертелось с новой силой. Уже ушёл из жизни и второй проситель Афанасий Васильевич Неелов, но в работу включилась его дочь вдова коллежского советника Мария Афанасьевна                Барсукова, подавшая очередное прошение об утверждении семейства отца в древнем дворянстве.
Но не тут то было. В феврале 1888 г. Сенат возвращает её прошение со всеми приложенными документами Тульскому дворянскому собранию с отказом. Но вот что удивительно почта работала в то время достаточно оперативно: этот указ был подписан 18.02.1888 г. в С.-Петербурге, а получен в Туле уже 29 февраля. В наше время корреспонденция по Туле ходит по две недели, не смотря на бурное развитие всех коммуникаций и огромное число почтовых чиновников и нищих простых почтовых работников.
После интенсивного обмена документами, 12.12.1889 г. победа была одержана - вышел указ № 6066 в котором, говорится: «…усматривая из дела, что резолюцией Герольдии 28 октября 1826 г. Афанасий Васильевич Неелов признан в древнем дворянстве, определением Правительствующего Сената 5 марта 1869 г. он же, Афанасий Неелов, с женою Марией Александровной и детьми Николаем и Мариею, утвержден в дворянском достоинстве, по собственным заслугам, со внесением во вторую часть ДРК и что законное происхождение от Николая Афанасьевича Неелова, ныне коллежского секретаря, и жены его Марии Алексеевны детей: Николая, Александра, Петра, Сергея и Алексея удостоверяется метрическими свидетельствами правительствующий Сенат…постановление Тульского ДДС 12 июля 1852 г. о внесении штабс-капитана  Афанасия Васильевича Неелова с женою его Марией Александровной и детьми Николаем и Марией в шестую часть ДРК…, утвердить» [84]. Там же говорится о причислении к сему роду, и перечисленных детей Николая Афанасьевича Неелова.
После рождения сыновей Николая, Сергея и Александра член Государственной Думы Александр Николаевич Неелов (о нём будет рассказано ниже) начинает хлопотать о внесении их в VI часть ДРК Тульской губернии, и получает положительный результат.
Однако в январе 1916 г. он неожиданно умирает. Жена его, точнее уже вдова, Маргарита Александровна в 1916 г. обращается в Тульское ДДС с просьбой установить денежный взнос за внесение её и детей в VI часть ДРК в минимальном размере. Почему этот не такой уж обременительный взнос не был уплачен за прошедшие семнадцать лет? Тем более что Александр Николаевич Неелов был далеко не последним человеком  в Лодейнопольском уезде, с 1912 г. и до самой кончины он был членом Государственной Думы и получал немалое по тем временам содержание.
Тем не менее, Тульский Губернский Предводитель Дворянства вошёл в положение вдовы и постановил просить Тульское ДДС определить размер денежного взноса в минимальном размере. А в июне 1916 г. просителям был выдан черновик свидетельства с решением Тульского ДДС о внесении их в VI часть ДРК Тульской губернии.
Можно было торжествовать победу, одним махом в древнем дворянстве было признано сразу три поколения Нееловых. Но победа оказалась Пирровой, на неё ушло столько сил и средств и почти сорок лет, а что в результате? Вскоре грянула Революция, и новая власть стала считать всех дворян не зависимо от того в какой части ДРК они числились своими врагами.
Женой Афанасия Васильевича Неелова была Мария Александровна Шаталова, происходившая из древнего дворянского рода известного с XVII в. и внесённого в ДРК Воронежской, Курской, Тульской и других губерний. Две ветви этого рода были внесены в VI часть ДРК Тульской губернии.
Скорее всего, Мария Александровна была дочерью отставного подпоручика Александра Петровича Шаталова. С давних пор эти Шаталовы владели селом Новосёлки (Шаталово) в Чернском уезде Тульской губернии. Село это, ныне опустевшее,  располагалось по торговому тракту из Ефремова в Мценск при речке Розке (Роске). Шаталовы были по олонецким меркам довольно крупными землевладельцами, в 1894 г. за ними было 970 десятин земли, из которых 362 десятины было родовых, остальные были приобретены.
 
 
Страницы из дела 1564 ГАТО о дворянстве Нееловых


10-е ПОКОЛЕНИЕ
Большинство представителей этого поколения, проживавших в Олонецкой губернии, числились помещиками и не служащими дворянами. Но некоторые наиболее активные персоны или те, кто имел родственные связи за пределами депрессивной губернии, старались её покинуть и обосноваться на новом месте. К ним относятся дети Афанасия Григорьевича Неелова, которые дружно переселились в Таврическую губернию, очевидно благодаря протекции председатель уголовной палаты Симферопольского суда Дмитрия Ивановича Грязнова (1783-1867).               
 Алексей Афанасьевич    (см. роспись Нееловых Олонецких № 100), проживавший в Таврической губернии, сделал хорошую карьеру. В его воспитании принимал участие статский советник Д. И. Грязнов, приходящийся ему дядей. Обучался он в Полоцком кадетском корпусе и Дворянском полку, но служить пошел по гражданскому ведомству, и в 1854-57 гг. работал в палате гражданского суда Таврической губ.
В 1881 г., имея достаточно высокий чин надворного советника, Алексей Неелов служил в Севастопольском градоначальстве. В адрес-календаре за 1881 год имеется запись о А. А. Неелове: «1881-Градонач. Севастопольского у., надв. сов.». Скорее всего здесь допущена какая-то неточность, не мог чиновник седьмого класса, что приравнивалось к званию подполковника, возглавлять стратегически важный участок побережья, да и Севастопольского уезда в то время не существовало.
А было Севастопольское градоначальство, подчиняющееся непосредственно Министерству внутренних дел, образованное в феврале 1872 г., которое включало в себя Севастополь, Балаклаву, населённые пункты Северной стороны и несколько деревень и хуторов. Севастопольский градоначальник, первым из которых, был участник обороны Севастополя, Георгиевский кавалер вице-адмирал Павел Александрович Перелешин (1821-1901), являлся одновременно командиром порта и комендантом города.
В период же службы там А. А. Неелова, Севастопольским градоначальником (с 01.03.1876 по 30.08.1882 г.) был так же участник Крымской войны, Георгиевский кавалер вице-адмирал Андрей Иванович Никонов (1811-1891).
Понятно, что А. А. Неелов имел совершенно другой статус, чем эти заслуженные, награжденные множеством орденов боевые адмиралы, и, скорее всего, следует считать, что  он служил чиновником в Севастопольском градоначальстве.
Примечательно то, что Алексей Афанасьевич Неелов опубликовал в популярном историческом журнале «Русская старина» небольшую заметку о своем брате Александре, погибшем при обороне Севастополя. В заметке приводятся отдельные  факты биографии Александра Афанасьевича (см. роспись Нееловых Олонецких № 99), который, как и брат, обучался в Полоцком кадетском корпусе, а затем с 1845 г. в Дворянском полку, из которого был выпущен прапорщиком в 1847 г. в Могилевский пехотный полк.
«В полку брат мой был на лучшем счету, как деятельный офицер и рыцарски честный и благородный. Но горька была судьба его - он был обречен смерти. Так, в двух неважных сражениях при Байцене и Дебречине в Венгерскую кампанию, когда в полку был только один офицер ранен, - сюртук и каска брата были прострелены; в первом деле на Дунае, при взятии Тульчинских укреплений, он был ранен… Рана брата была серьезна: пробита пулею нижняя челюсть и он сопричислен по ране по 2-му разряду». Эти события относятся ко времени подавления революции в Венгерском королевстве 1848-49 гг., в котором участвовал Могилевский 26-й пехотный полк в составе русского экспедиционного корпуса под командованием генерал-фельдмаршала И. Ф. Паскевича.
После ранения Александр Афанасьевич лечился в Измаильском военном госпитале, затем был отослан в Крым, в Сакскую грязелечебницу. «Тогда я служил заседателем от дворянства в таврической гражданской палате, а наш дядя, Грязнов, воспитывавший нас до определения нас в кадетский корпус - председателем уголовной палаты. По приезде брата к нам, мы захотели уже не разъезжаться, жить вместе, имели в виду выхлопотать для брата место городничего в одном из городов Крыма, на что брат, по степени раны, имел полное право. Но в это время союзники высадились в Крым...».
Несмотря на то, что рана ещё не зажила, Александр Афанасьевич, желая получить следующий чин и выполнить долг перед Отечеством, обратился к светлейшему князю, генерал-адъютанту А. С. Меншикову, командовавшему армией в Крыму до февраля 1855 г., с просьбой направить его в действующую армию. И «8-го сентября, А. Неелов, был прикомандирован к Суздальскому пехотному полку, сам вызвался командовать цепью застрельщиков этого полка в начавшемся уже сражении на реке Альме. Сражение, как известно, было проиграно: не от трусости наших войск, а от несоразмерности сил, лучшего вооружения и тактики неприятелей и боковаго, вдоль нашей армии, огня их кораблей.
Удаль брата, горячо ободрявшего солдат, не могла иметь последствий для отступавших: его высокий рост, каска на голове, черная повязка на лице были хорошею целью для неприятелей и штуцерная пуля в лоб - сразила брата... Наши отступили, оставив на месте сражения и убитых и раненых своих, и труп брата не найден. Может быть, его труп унесен в море, так как находился на сухом русле Альме, затопляемом во время сильных дождей, а 10 сентября был проливной дождь в истоках Альмы».
Алексей Неелов вместе с дядей Д. И. Грязновым долго хлопотали о розыске тела Александра, и лишь в мае 1856 г., он был признан убитым, и уже после смерти был произведен в штабс-капитаны. Далее в своем очерке Алексей Неелов сетует на то, что имя его брата «…доселе не начертано на мраморных досках Полоцкаго кадетскаго корпуса и Дворянскаго полка, и не к нему относится гимн «Дворян» и «Константиновцев»:
Братья! Все в одно моленье
Души русские сольем:
Ныне день поминовенья
Павшим в поле боевом, и пр.
Ежегодно читаемые мною в «Русской Старине» описания товарищеских сходок питомцев Дворянскаго полка и преемственных ему заведений, в день основания полка, 14-го марта, дало мне, старику, мысль, чрез посредство всеми уважаемой «Русской Старины», просить о внесении имени моего брата на мраморныя доски, на которых начертаны имена павших в бою или умерших от ран бывших воспитанников Полоцкаго кадетскаго корпуса и Дворянскаго полка, в обоих этих заведениях, т.е. в означенном корпусе и во II-м Константиновском военном училище».
В конце заметки приводится перечень документов, подтверждающих факт героической смерти поручика Александра Афанасьевича Неелова. Удалось ли добиться занесения А. А. Неелова на памятные доски, неизвестно, и, даже если это случилось, то вряд ли мраморные доски дошли до наших дней. Наверняка большевики на что-то их приспособили, так же как памятные доски Морского собора в Кронштадте, которые только сейчас восстанавливаются.
Аналогичным образом Олонецкую губернию покинули и дети Алексея Васильевича Неелова, который обосновался в Тульской губернии и который  вместе с братом Афанасием долго боролись за внесение себя и детей своих в VI часть ДРК Тульской губернии, о чём мы подробно писали. Победа осталась за ними, в конце декабря 1889 г. оба они посмертно были внесены в заветную  VI часть ДРК, что возможно способствовало карьерному продвижению их детей, хотя все они давно уже состояли во II части.
Мария Алексеева  Неелова  (см. роспись Нееловых Олонецких № 103)  была помещицей и проживала в усадьбе мужа  Александра Дмитриевича Языкова Знаменское на реке Зуше Мценского уезда Орловской губернии. Село Знаменское располагается на высоком берегу Зуши примерно в 145 км от Тулы и в 40 км от Черни и относилось тогда к Новосильскому уезду Тульской губернии.
Александр Дмитриевич имел чин поручика и проживал в своём имении, а в  1886-88 гг. в собственном доме в Москве во Власьевском переулке, 363 и 8 вместе со своим племянником Ильей Николаевичем Языковым.
Происходили они из старинного чрезвычайно разветвлённого дворянского рода Языковых, родоначальником которого был Енгулей-мурза Язык, выехавший из Золотой Орды к великому князю Дмитрию Иоанновичу в 1360 или 1387 г. и принявший православие с именем Алексей. Языковы были внесены в ДРК многих губерний, в том числе и Тульской.
У четы Языковых был единственный сын Дмитрий, дослужившийся до генерал-майора, о котором будет рассказано ниже.
Ольга Афанасьевна   Неелова  (см. роспись Нееловых Олонецких № 106)   в октябре 1866 г. вышла замуж за своего дальнего родственника  Андрея Фёдоровича Неелова, служившего в то время младшим корректором конторы С.-Петербургской Сенатской типографии и имевшего чин сенатского регистратора.  Андрей Фёдорович был сыном помещика деревни Вонозеро Фёдора Ивановича Неелова.      
Андрею Фёдоровичу удалось закрепиться в столице, где  службу он начал в 1862 г. в 1 департаменте Сената, в 1865 г. получил чин сенатского регистратора и работал корректором в С.-Петербургской сенатской типографии.  В 1874 г. А. Ф. Неелов стал коллежским секретарём, в 1879 г. титулярным советником, в 1889 г. надворным советником, в 1894 г. коллежским советником.
Проживая в Петербурге,  он не порывал связи со своей малой родиной, часто бывал в Лодейнопольском уезде и, очевидно, пользовался большим уважением у своих многочисленных родственников. Об этом говорит тот факт, что он достаточно часто был поручителем на свадьбах и восприемником   при крещении младенцев.
Кроме того начиная с 1869 г. он имел право участвовать в выборах в различные органы Земского управления, удовлетворяя имущественному цензу: в 1873 г. за ним числилось 140 десятин, а в 1894 г. – 752 десятины земли.
Николай Афанасьевич Неелов (см. роспись Нееловых Олонецких № 108) обучался в 1-м Павловском пехотном военном училище.
Училище это было образовано в августе 1863 г. по указу Императора Александра II на  базе специальных классов Павловского кадетского корпуса, передавшего училищу своё знамя. После двухгодичного обучения юнкера в зависимости от успеваемости выпускались в части армейской пехоты подпоручиками с одним годом старшинства, а лучшие в гвардию. Выпущенные по 2 разряду так же шли служить в пехоту, но без старшинства; худшие выпускники получали чин унтер-офицера с правом производства в подпоручики не ранее чем через 5 месяцев. Интересной особенностью этого училища было то, что окончившие курс были обязаны прослужить полтора года за каждый год пребывания в училище.
Н. А. Неелов в августе 1863 г. стал юнкером этого училища и был выпущен из него в 1865 г. подпоручиком в 101 Пермский пехотный полк, где заведовал оружейной частью. В начале 1869 г. он был переведён в 5 артиллерийскую бригаду, откуда уволился в отставку по домашним обстоятельствам.
Очевидно, военная карьера его не привлекала, и после отставки он устроился на службу в канцелярию Олонецкого губернатора, без жалованья, потом получил годовой оклад 350 руб. В 1871 г. Н. А. Неелов был переименован в губернские секретари соответственно военному чину и исполнял должность мирового посредника 2-го участка Лодейнопольского уезда. С 1872 г. он коллежский секретарь, чиновник  по особым поручениям при Олонецком губернаторе, с 1900 г. статский советник.
Николай Афанасьевич был довольно известным человеком в Олонецкой губернии: в течение 18 лет он был  Лодейнопольским мировым судьёй, председателем  и  непременным членом съезда мировых судей, гласным городской думы, гласный уездного земского собрания, членом уездного учи-лищного совета.
В это время в России активно проводилась земская реформа, целью которой было создание выборных органов местного самоуправления (земских собраний, управ). К 1914 г. земства существовали в 43 губерниях Европейской России. В соответствии с реформой, все владельцы недвижимого имущества, а также сельские общества получили право избирать из своей среды на три года представителей (гласных) в уездные земские собрания. На этих собраниях обсуждались хозяйственные дела уезда, сборы и повинности на строительство учебных заведений, благотворительность, медицинскую помощь, устройство дорог, мостов и т. п. То есть земство занималось организацией самоуправления, о чем и сейчас не устают говорить. Деятельность земств была подчинена надзору губернаторов и министерства внутренних дел.
К земской реформе можно относиться по-разному, но факт остаётся фактом: за более чем полвека существования этого движения была развита инфраструктура, особенно в провинциях, построена сеть дорог, почти в каждой деревне открылись школы, больницы или фельдшерские пункты.
Земцы хорошо знали местные проблемы, видели способы их решения. В результате чего, земство приобрело большой авторитет в обществе, превратилось в реальную политическую силу, и являлось легальной оппозицией действующей власти. К сожалению после Октябрьского переворота земства были упразднены.
Женой Николай Афанасьевич Неелова стала дочь купца 2-й гильдии Алексея Ильича Попова Мария Алексеевна. Венчание проходило 26.04.1871 г.  церкви Св. Апостолов Петра и Павла городе Лодейное Поле.
Мария Алексеевна, как и муж, принимала активное участие в жизни Лодейнопольского уезда. В 1902 г. она была председателем правления Общества пособия бедным в уезде, в 1907 г. членом этой организации. В 1894, 1900, 1903 гг. она имела право участвовать в земском избирательном собрании через уполномоченных лиц. В 1905-09 гг. вместе с сыновьями имела право участвовать в избирательном сходе для выбора городских уполномоченных и гласных в Лодейном Поле.
С 1894 г. за М. А. Нееловой числилось 683 десятины земли, что для бедного Лодейнопольского уезда было настоящим богатством, а в 1909 г. недвижимое имущество их семьи оценивалось в 500 рублей.
Всё это дало возможность двум из их пяти сыновей сделать хорошую карьеру, и даже стать членами государственной думы от Олонецкой губернии. Карьера их начиналась одинаково, шли они по стопам отца: оба окончил кадетский корпус и военное училище, затем вышли в отставку, и подвизались на гражданском поприще.
11-е ПОКОЛЕНИЕ
Дмитрий Александрович  Языков  (см. роспись Нееловых Олонецких № 159)   родился в селе Знаменское Мценского уезда в имении отца и был крещён в церкви села Глинское.
Обучался он в Орловском - Бахтина кадетском корпус, который окончил в 1870 г., затем в московском Александровском Военном училище, откуда был переведён в 1872 г. в звании портупей-юнкера в Михайловское артиллерийское училище в С.-Петербурге. В августе 1873 г. - подпоручик 3 артиллерийской бригады, в декабре 1873 г. - поручик. В 1873-77 гг. обучался в Николаевской Инженерной академии и окончил полный курс с дополнительным отделением старшего класса по 1 разряду.
В чине штабс-капитана Дмитрий Александрович был назначен в Главное управление Инженерного корпуса, где занимался строительством военных сооружений в составе инженерных дистанций: Виленского военного округа (1878 г.), Оренбургского (1880 г.), Харьковского (1881 г.). В 1880 г. был произведён в капитаны и направлен в Курскую инженерную дистанцию (1883 г.), затем в Свенборгское крепостное инженерное управление (1885 г.). В 1886 г. стал делопроизводителем по инженерно-строительной части Финляндского военного округа, в 1888 г. был произведён в подполковники, а в 1892 г. «За отличие по службе» - в полковники.
В 1896 г. Дмитрий Александрович был направлен на Дальний Восток в Распорядительную комиссию по возведению оборонительных сооружений Приморского военного округа, участвовал в составе Особого технического совещания при осмотре укреплений крепостей Владивостока, Барабаша и других.
В 1900-01 гг. он участвовал в походе в Китай, предпринятого Россией для подавления Ихэтуаньского восстания. Непривычное для нашего уха слово  «ихэтуаней» буквально переводится как «отряды гармонии и справедливости». Восстание это было направлено против иностранного вмешательства в экономику, внутреннюю политику и религиозную жизнь Китая, и началось в 1898 г. на севере Китая, где стали формироваться и активно действовать стихийно создававшиеся отряды.
Восстание носило явное антихристианское направление,  сжигались храмы и школы, проходили массовые манифестации. Помимо политических и дипломатических интересов у России в этом регионе были и явные экономические интересы: защита концессии на строительство и эксплуатацию Китайско-Восточной железной дороги, аренда Порт - Артура и бухты Да-Лянь-Вань для устройства порта Дальнего с организацией морского пароходства.
Русскими войсками командовал адмирал Е. И. Алексеев (1843-1917) - Главный начальник и командующий войсками Квантунской области и морскими силами Тихого океана. К берегам Китая отправились флоты союзников Японии, России, Великобритании, США, Франции и даже несколько военных кораблей сухопутной Австро-Венгрии. В июне 1900 г. империя Цин официально объявила войну союзным государствам. Но, конечно, повстанцы не могли оказать достойного сопротивления союзным войскам, в августе 1900 г. Пекин был взят, 30 сентября русские заняли Мукден. В начале января 1901 г. уцелевшие после подавления восстания ихэтуани проникли в Маньчжурию и объединились в «Армию честности и справедливости», которая в декабре 1901 г. была полностью ликвидировать российской армией.
Скорее всего, Д. А. Языков участвовал в походах как специалист по военно-оборонительным сооружениям, за этот поход он был награждён светло-бронзовой медалью «За поход в Китай».
В 1902 г. он стал членом Временного Технического комитета Приамурского военного округа, а с началом Русско-Японской войны 05.02.1904 г. в должности штаб-офицера был командирован в штаб Первой Манжурской армии. Ему был поручен осмотр и выбора мест переправ через реку Тайцзыхэ, проверка и укрепление оборонительных линий Западного фронта. В августе 1904 г. после проигранного русскими войсками под командованием генерала Куропаткина 4-х дневного кровопролитного боя Дмитрий Александрович  под неприятельским огнём сжёг Ляояньский мост, чтобы уменьшить потери, отступающих войск. 
За этот подвиг он был награждён орденом Св. Владимира с мечами, а в 1905 г. был произведён в генерал-майоры и назначен генералом для особых поручений при командующем 1 Манжурской армией. В 1906 г. на него было возложено исполнение особого поручения в крепости Владивосток в качестве помощника начальника инженеров Приамурского военного округа, а в 1907-09 гг. он стал начальником инженеров округа.
В мае 1909 г. Д. А. Языков был уволен от службы «по домашним обстоятельствам с мундиром и пенсией». В 1912 г. он был приглашён на празднование столетия Бородинского сражения, как потомок его участника - Дмитрия Фёдоровича Языкова - капитана 48-го Егерского полка.
В 1913-14 гг. в своей родовой усадьбе Знаменское он занимался  фотографией, где, вероятно, и погиб в годы революции в 1917 г. Дмитрий Александрович  был награждён многими орденами: Св. Владимира 3 и 4 степени, Анны 2 и 3 степеней, Станислава 2 и 3 степеней, а также несколькими медалями.
Не чужд был Дмитрий Александрович  и искусству. В 1897 г. он вместе с супругой активно участвовал в создании «Общества любителей рисования и живописи» в Хабаровске, где заведовал классом рисования для детей, и даже имел награды за работы по изобразительному искусству и премию фотографического общества. В 1907 г. Д. А. Языков был председателем комиссии Архитектурного общества при Городской Думе Хабаровска, на которой рассматривались проекты зданий города: Кадетского корпуса, Алексеевского храма и других.
Женой Дмитрия Александровича  была Надежда Никаноровна Алексеева дочь тульского помещика штабс-капитана Никанора Алексеева и Марии Афанасьевны Щелкан.  Надежда Никаноровна была награждена похвальным отзывом за экспонаты плоской резьбы по дереву и рукодельные работы на Амуро-Приморской выставке 1899 г. в Хабаровске.
У четы Языковых было девять детей – восемь дочерей и один сын Александр, скромные сведения о которых приведены в родословной росписи Олонецких Нееловых.
Николай Николаевич Неелов (см. роспись Нееловых Олонецких № 160) после окончания Павловского военного училища в 1892 г., был выпущен офицером в 18-й пехотный Вологодский полк. В 1893 г. был переведён в артиллерию с назначением в Новогеоргиевскую крепость, где в течение пяти лет заведовал одной из крупнейших в России артиллерийской лабораторией, совершал полеты на воздушном шаре, и имел репутацию знатока артиллерийской стрельбы.
 
Генерал-майор Д. А. Языков. Ф. из Интернета
Николай Николаевич Неелов. Ф. из Интернета
Александр Николаевич Неелов. Ф. из Интернета

В 1897 г. Н. Н. Неелов вышел в отставку в чине поручика, и поступил на службу в земство, служил земским начальником в чине надворного советника, избирался гласным Каргопольской городской думы, Лодейнопольского уездного и Олонецкого губернского земств.
В 1907 г. Н. Н. Неелов был избран в члены III Государственной думы от съезда землевладельцев Олонецкой губернии. Входил он во фракцию «Союза 17 октября» - право-либеральную политическую партию крупных землевладельцев и предпринимателей, которая придерживалась умеренно-конституционных взглядов.
Фракция Октябристов, была самой многочисленной в III Государственной думе (до 154 чел., 35% всего числа депутатов), и попеременно блокировалась с националистами и кадетами. Кроме того председателями думы были известные политические деятели октябристы Н. А. Хомяков, А. И. Гучков, М. В. Родзянко. Во фракцию входили такие известные личности как архитектор Л. Н. Бенуа, географ и путешественник Г. Е. Грум-Гржимайло, промышленник Э. Л. Нобель, адвокат Ф. Н. Плевако, два брата банкиры Рябушинские, ювелир К. Г. Фаберже и многие другие. Октябристы были опорой премьер-министра П. А. Столыпина при принятии реформаторских законопроектов, то есть придерживались прогрессивных взглядов. Однако после второй сессии фракция раскололась, Н. Н. Неелов вошел в группу правых октябристов, и состоял членом комиссии по народному образованию.
Члены Государственной думы получали солидное по тем временам денежное содержание в размере 4200 рублей в год, что соответствовало среднему размеру содержания действительного статского советника (чин IV класса). Профессор или директор гимназии в этом чине получали чуть меньше (3200-3500 рублей), а для депутатов крестьян и рабочих это была огромная сумма.
Младший брат Н. Н. Неелова Александр Николаевич (см. роспись Нееловых Олонецких № 161) практически во всем повторил карьеру старшего брата. Он окончил 2-й Московский кадетский корпус и Алексеевское военное училище по 1-му разряду в 1894 г. и был выпущен подпоручиком в 114-й пехотный Новоторжский полк. В 1898 г. был переведён в 180 Виндавский пехотный полк, произведён в поручики, состоял батальонным адъютантом. В 1899 г. он вышел в отставку по болезни, поселился Лодейнопольском уезде в своём имении, и стал активно заниматься земством.
В 1899-1912 гг. избирался председателем Лодейнопольской уездной земской управы, впоследствии оставался гласным уездного земства, два трёхлетия был почётным мировым судьёй по Лодейнопольскому уезду,  имел чин коллежского секретаря. В 1912 г. А. Н. Неелов был избран от съезда землевладельцев Олонецкой губернии в члены IV Государственной думы, председателем которой был  видный политический деятель М. В. Родзянко (1859-1924), лидер партии октябристов, один из участников убийства Г. Распутина.
А. Н. Неелов входил Прогрессивный блок депутатских фракций думы, программа которого сводилась к требованиям создания «правительства доверия»,  при «сохранении внутреннего мира», частичной амнистии осуждённых по политическим и религиозным делам, предоставление больших возможностей для местного самоуправления. Александр Николаевич состоял членом нескольких комиссий: по местному самоуправлению, по сельскому хозяйству, по рыболовству, о мерах к прекращению ненормального вздорожания предметов первой необходимости (ну прям, как у нас сейчас после санкций).
IV Государственная дума не успела доработать свой срок, так как с началом массовых выступлений против самодержавия в середине февраля 1917 г. была распущена императорским указом, а её депутаты 27 февраля создали Временный Комитет Государственной Думы, на основе которого вскоре было создано Временное правительство. Принять участие в работе этих временных учреждений А. Н. Неелову уже не удалось, в январе 1916 г. он умер.
Вдова Александра Николаевича Маргарита Сергеевна урождённая Жадько-Базилевич, происходившая из потомственных дворян, подала прошение о внесении себя с сыновьями Николаем, Александром и Сергеем (см. роспись Нееловых Олонецких № 207-209) в VI часть ДРК Тульской губернии. При этом она выхлопотала от М. В. Родзянко письмо в Тульское Дворянское Депутатское собрание с просьбой «…определить размер денежного взноса за внесение вдовы Маргариты Сергеевны Нееловой с детьми: Николаем, Сергеем и Александром… в самом небольшом размере».  Просьба эта, была удовлетворена, гербовый сбор был уплачен, и ходатаи получили заветное свидетельство. Ради справедливости стоит отметить, что эти Нееловы имели к Тульской губернии довольно отдалённое отношение, а попали они в её ДРК благодаря титаническим усилиям их деда Афанасия Васильевича, о котором уже говорилось.
Об остальных представителях Олонецкой ветви рода Нееловых, других сведений, кроме, приведённых в родословной росписи, у автора не имеется. Там же приведены основные сведения о детях генерал-майора   Д. А. Языкова  Мари, Вере, Маргарите, Наталье, Елизавете, Анне, Александре, Евгении и Татьяне (см. роспись Нееловых Олонецких № 203-211).


АРХИТЕКТОРСКАЯ ВЕТВЬ РОДА НЕЕЛОВЫХ

Эта ветвь рода Нееловых получила своё название от архитекторов «Конторы строений Села Царского» долгие годы возводивших этот прекрасный дворцово-парковый ансамбль.
Царское Село это музей-заповедник в г. Пушкине, расположенном в 23 километрах от С.-Петербурга, и включающий в себя парки, дворцы и множество построек различного стиля. Строился этот ансамбль в течении XVIII—XIX веков, как загородная царская резиденция, которая была превращена в музей после национализации в марте 1918 г. Над созданием его трудились известные архитекторы М. Г. Земцов, А. В. Квасов, С. И. Чевакинский, Ф. Б. Растрелли,  А. Ринальди, Ч. Камерон, «садовые мастера», художники, скульпторы, инженеры. В Царском Селе расположен  знаменитый Лицей, в котором учился А. С. Пушкин и многие видные люди России.
Об этом великолепном историческом памятнике можно говорить бесконечно, и информации о нем огромное количество, как в печатных изданиях, так и в электронных средствах, но лучше там побывать, и, желательно, не один раз.  Архитекторы Нееловы, о которых пойдёт рассказ ниже, внесли неоценимый вклад в создание дворцово-паркового ансамбля Царского Села.
Надо сказать, что при описании этой ветви рода Нееловых, авторы сталкиваются со многими трудностями в определении дат, неточностями и несообразностями. Связано это, прежде всего, с семейными преданиями, воспоминаниями родственников, и недостаточной проработкой архивных материалов. Основным источником информации по Нееловым-архитекторам является «Энциклопедия Царского Села», в которой приведено множество интересных сведений о творчестве зодчих, но, к сожалению, содержатся и опечатки и явные ошибки. Ещё одним источником является труднодоступная работа А. П. Неелова «Из дальних лет. Воспоминания моих тёток» правнука первого царскосельского архитектора В. И. Неелова, написанная по воспоминаниям его тёток Анастасии и Елены, изобилующая семейными преданиями и небылицами.
1-е ПОКОЛЕНИЕ
Основателем этой ветви считается Иван Васильевич Неелов, который при взятии в 1702 г. города-крепости Орешек, названной затем Шлиссельбургом, был сержантом Преображенского полка. Абсолютно достоверным этот факт признать трудно, так в книге «История лейб-гвардии Преображенского полка», фамилия Неелов не упоминается. Утверждение это идёт от послужного списка Петра Васильевича Неелова в деле о дворянстве, и далее повторяется практически во всех документах, и в биографическом очерке на смерть сенатора, тайного советника Д. Д. Неелова, опубликованного в «Русской старине» в 1891 г.
История Преображенского полка достаточно хорошо проработана, и там не упоминается не только сержант (по тем временам довольно значимая фигура) Иван Васильевич Неелов, но нет и такого солдата. Однако, не имея других сведений, приходится принять это утверждение за рабочую гипотезу. В то же время следует понимать, что Архитекторская ветвь нееловского рода наверняка начинается не с этой персоны, т.к. Нееловы упоминаться в различных документах на три столетия раньше. Но построить древо предков Ивана Васильевича, и подтвердить его документально, несмотря на часто встречающееся имя Василий, не представляется возможным.
2-е ПОКОЛЕНИЕ
Сын Ивана Васильевича Василий Иванович (см. роспись Нееловых Архитекторских № 2) прославился как архитектор - представитель раннего классицизма и романтизма, спроектировавший и построивший целый ряд интересных объектов в Царском Селе.
В «Энциклопедии Царского Села» В. И. Неелов позиционируется как «Замечательный русский зодчий, один из немногих своих — доморощенных…, достигший высокого звания архитектора - архитектора «Конторы строений Села Царского», и приводится ряд лестных отзывов о его способностях.
Так, во время обучения у архитектора Ивана Яковлевича Бланка, последний заметил, что Неелов «в обучении архитектуры является понятным и имеет к тому примечание и охоту...». Пётр (Джузеппе) Трезини в своём отзыве от 29.10.1741 г. указывает, что определённые к нему и работавшие на строительстве церквей Успенской и Исаакиевской на Сенной площади ученики Василий Неелов и Василий Яковлев проявили «многие и непрестанные труды и ко науке и искусству достоинство», и рекомендует их поэтому «в оклад против протчих брать...».
Трудовую жизнь В. И. Неелов начал с четырнадцати лет в 1735 г. мельничным учеником, а затем был определён к архитектору канцелярии строений И. П. Давыдову (1709-1739), после смерти которого, его взял к себе в ученики архитектор И. Я. Бланк.
В 1744 г. А. В. Квасов возглавивший строительство в Царском Селе, «для вспоможения в копиевании со опробованных планов и фасадов и вспоможения ж в произведении тех строений» потребовал передать ему в помощь архитекторских учеников Андрея Мыльникова, Ивана Казакова, Василия Неелова, бывших при архитекторе М. Г. Земцове. В это время строительные работы в летней императорской резиденции велись весьма интенсивно, в 1744 г. изготовленные архитекторами чертежи новых построек дважды отсылались в Москву на согласование императрице. Так впервые попав в 1744 г. в Царское Село В. И. Неелов, навсегда связал свою жизнь со строительством этого огромного ансамбля. Работая здесь с выдающимися зодчими Б. Ф. Растрелли и С. И. Чевакинским, Неелов окончательно сформировался как архитектор.
Дворцовый переворот 25.11.1741 г., осуществлённый преображенцами, возвёл на русский престол дочь Петра I Елизавету Петровну. Высказывается предположение, что Елизавета часто присутствуя на свадьбах и крестинах офицеров Преображенского полка, знала лично отца архитектора сержанта-преображенца. Это могло положительно сказаться на карьере молодого зодчего, и  в 1748 г. Василий Неелов получил звание «архитектуры гезеля с жалованьем 250 рублей».
Переехав в 1744 г. в Царское Село Неелов начал работать с талантливым архитектором С. И. Чевакинским, который в эти годы осуществлял надзор за возведением царскосельских построек. Чевакинский пытался перенести стиль европейского барокко на русскую почву, совмещая его с традиционными отечественными формами. Дома, построенные в суховатом, рациональном стиле начала XVIII в. он  украшал лепными цветами, колоннами, полуколоннами и пилястрами, что создавало причудливую игру света и тени.
Работая рядом с Чевакинским, исполняя его различные, иногда значительные, поручения Василий Неелов набирался опыта, повышая свою квалификацию. Так, он осуществил перестройку созданного в 1744 г. по проекту А. В. Квасова дома в деревне Белозерке, фундамент которого в 1748 г. начал оседать, занимался создании парка, участвовал в возведении павильона Эрмитаж и охотничьего павильона Монбижу.
В 1754-57 гг. в Екатерининском парке были построены Катальные горки,  представлявшие собой довольно сложное увеселительное сооружение, в центре которого располагался двухэтажный каменный павильон, чертежи и модель которого были разработаны архитектором Ф. Б. Растрелли. К павильону на уровне второго этажа были пристроены две площадки (форсы), от которых отходили сами спуски - катальные горки. В 1765 г. по проекту архитектора В. И. Неелова был построен третий форс. Длина самого большого спуска составляла 302 м.
Катание на таких горках пользовалось в середине XVIII в. большой популярностью, и являлось одним из самых любимых развлечений придворной молодёжи. В нём принимали участие и царственные особы. Но после несчастного случая с Екатериной, когда колесо колесницы выскочило из колеи, и граф Орлов, обладавший недюжинной силой, удержал карету, катальные горки постепенно пришли в забвение.
При создании этого павильона требовался не только архитекторский талант, но и очень хорошее знание физики и механики, так как нужно было точно рассчитать углы наклона спусков, расположение и размеры стропил, подвергающихся воздействию динамической нагрузки. Для проведения этих расчётов был приглашён талантливый русский механик и изобретатель А. К. Нартова. Нельзя не сказать несколько слов об этом удивительном человеке.
Андрей Константинович Нартов (1693—1756) родился в Москве. С 1709 г. он работал токарем в Московской школе математических и навигационных наук. Очевидно, Петру I стало известно о талантливом работнике, и в 1712 г. он вызвал Нартова в Петербург, где определил в собственную дворцовую «токарню» (известно, что Пётр очень любил это занятие). В это время Нартов создал ряд механизированных станков для изготовления барельефов, а в 1717 г. первым в мире разработал конструкцию токарно-винторезного станка с механическим суппортом и набором сменных зубчатых колёс. Но, как это часто бывает в России, изобретение, которое до сих пор используется в большинстве универсальных токарных станков, было забыто, и создателем его считается британец Генри Модсли, предложивший такую конструкцию лишь в 1800 г.
Около 1718 г. Андрей Константинович был послан царём в Европу для усовершенствования в токарном мастерстве и «приобретения знаний в механике и математике». По возвращении Нартова в Россию Пётр поручил  ему заведовать своей токарней, которую Нартов пополнил новыми станками, выписанными из-за границы. Между царём и токарем сложились близкие отношения, ведь токарня располагалась рядом с царскими покоями и часто служила Петру кабинетом. Нартов даже оставил свои воспоминания о Петре Великом. В 1723 г. А. К. Нартов был принят в члены академии наук, а в 1724 г. представил Петру проект учреждения академии художеств, который был одобрен царём, но осуществлён уже после его смерти.
В 1726 г. именным указом Нартов был направлен в Москву на монетный двор, который находился в то время в чрезвычайно запущенном состоянии. Андрей Константинович за короткий срок наладил технику монетного дела.
В 1735 г. Нартов был вызван из Москвы в Петербург в академию для заведования учениками токарного и механического дела и слесарями. Но отношения с академиками не сложились, возник конфликт с первым президентом Петербургской Академии наук И. Д. Шумахером, и Нартов сосредоточил свою деятельность на артиллерийском деле.
Работая в Артиллерийском ведомстве, Нартов создал новые станки, оригинальные запалы, предложил новые способы отливки пушек и заделки раковин в канале ствола орудия и т.п. Им был изобретён оригинальный оптический прицел, была сконструирована и изготовлена 40 ствольная мортирная батарея, хранящаяся в настоящее время в музее Артиллерии в С.-Петербурге. Значение изобретений Нартова в артиллерии было столь велико, что в 1746 г. был издан указ о его награждении пятью тысячами рублей, кроме того, ему были пожалованы несколько деревень в Новгородском уезде, а в 1754 г. он получил чин статского советника.
С 1737 по 1755 годы Нартов работал над рукописью «Театрум махинариум, или Ясное зрелище махин», в которой дал описания, подробные чертежи, кинематические схемы, применявшиеся инструменты и выполненные изделия 34 станков. После кончины Нартова в 1756 г. его сын собрал листы этой энциклопедии станкостроения XVIII в., переплёл её для поднесения Екатерине II. Рукопись была передана в придворную библиотеку, где и пролежала в безвестности почти двести лет.
Вот с таким талантливым инженером – механиком пришлось работать В. И. Неелову при строительстве катальных гор, что, несомненно, обогатило его новыми знаниями, без которых трудно создавать архитектурные проекты сложных сооружений.
Катальную горку в Царском Селе разобрали в 1792-95 гг., на этом месте по проекту Ч. Камерона предполагалось возвести 32-колонную галерею, но в конце 1790-х годов и она была сломана. Наконец, в 1809-10 гг. по проекту архитектора Л. Руски была возведена Гранитная терраса.
С конца 1748 по 1756 год строительство царскосельской резиденции возглавлял обер-архитектор Б. Ф. Растрелли, создавший в стиле барокко прекрасный Большой Царскосельский (Екатерининский) дворец. В создании роскошных интерьеров дворца, участвовало множество специалистов, труд которых, координировал, в том числе, и Василий Неелов.
Уезжая в Москву в феврале 1753 г., Растрелли передаёт «архитектурному гезелю» Неелову чертежи для исполнения. В 1754 г. Неелов вместе с В. Мыльниковым курировал работы в придворной церкви, писал рапорты и отчёты, составлял реестры имеющимся планам, тёплым и холодным помещениям, свидетельствовал о необходимости ремонта в верхнем саду, выписывал строительные материалы.
Из-за огромного объёма строительных работ в Царском Селе на плечи Василия Неелова ложилась колоссальная нагрузка и ответственность, а он всё ещё оставался в чине помощника архитектора. С 1757 г. он стал активно добиваться звания архитектора, и,  наконец, в 1760 г. Неелов был аттестован в звании архитектора «в ранге секунд-майора». С этого времени Василий Иванович осуществляет руководство всеми строительными и парковыми работами в Царском Селе.
В 1762 г. В. И. Неелов был серьёзно обеспокоен состоянием паркетов в екатерининском дворце, привезённых в 1745 г. из Курляндии, о чём подал докладную записку:  «...усмотрено мною, во дворце, как нижние, так и верхние полы от сырости погнили, а паче верхние…следует...генерально нижние и верхние полы переделать вновь...не допуская до крайней опасности, коя б не учинилась во время высочайшего присутствия».
Чиновники Конторы строений Царского Села соглашались с этой оценкой, но не знали, на какие средства и как именно осуществлять переделку, и решили вызвать для осмотра Ф. Б. Растрелли. Однако знаменитый зодчий, тогда уже работавший с императором Петром III, отказался приехать, заявив, что проблемы в царскосельском дворце не повод для его визита. Возможно, этот отказ в дальнейшем послужил причиной будущей опалы знаменитого архитектора.
Конторе строений ничего не оставалось делать, как заменить сгнившие полы «из разных цветных деревьев», что и было поручено В. И. Неелову. По его рисункам и проектам были выполнены паркеты в Янтарной комнате и парадной Опочивальне из дуба, груши, клёна, граба и красного дерева. К сожалению, «Нееловские паркеты» не дошли до наших дней в полной сохранности.
Неелов много работал по проектам Растрелли: строил подпорную стену у церкви, вносил корректировки в проект фундамента около Эрмитажа, строил лестницу «для ношения кушаний» в центральной части дворца, ему же поручалось, согласно записке Растрелли, «в новой церкви в алтаре над престолом зделать балдахин столярноя и резною работаю и вызолотить по апробованному чертежу, какой от меня дан».
Многие работы велись по собственным проектам Василия Ивановича, так, в 1763 г. он сооружает третий спуск от растреллиевского павильона Катальной горки к острову на Большом пруду. Самостоятельной работой Неелова является парадная Опочивальня, работы над которой начались при Елизавете Петровне, а выполнены были позднее - «по объявленному архитектором Нееловым апробованному чертежу и показаниям его», подписанным 30.11.1763 г.
В 1763 г. Неелов неожиданно получил предписание перейти в Комиссию по межеванию земель, но не был отпущен и остался в Царском Селе: «... означенный архитектор ранга секунд-майорского…с начала строения при Селе Царском находится безотлучно и по большей части те строения происходили за присмотрением ево почему он совершенно о всем известен и за тою способностью впредь для надзирания и поправления быть надобен...».
Активное участие архитектор принимал и в создании интерьеров знаменитой  Янтарной комнаты. В 1763 г. Екатерина II издала указ о замене всех расписанных «под янтарь» холстов на настоящую янтарную мозаику. Вместе с прусским янтарных дел мастером Ф. Роггенбуком к работе приступил В. И. Неелов, который занимался обмерами гнёзд для янтарных частей интерьера.
В 1770-73 гг. зодчий вновь занимался перестройкой помещений в Большом Царскосельском дворце - отделывает «Принцевы покои». Здесь ему пригодился предыдущий опыт изготовления паркетов - в этих комнатах они исполнялись «фигурою во всем неотменно против учиненных архитектором Нееловым и данных им рисунков наборных из разных по тем рисункам дерев». Нееловские наборные паркеты приобрели нарядность, элементы растительного орнамента, а из прежних мотивов они сохранили лишь многолучевую звезду. Эти цветные паркеты характерны для последнего этапа русского барокко и раннего классицизма.
Ещё одним видом деятельности Неелова было составление чертежей и эскизов царскосельских построек. Идея создания таких альбомов относится к 1761 г., когда императрицы Елизавета Петровна гневалась на отсутствие планов строений Царского Села, и «…соизволила указать всем строениям по Селу Царскому и прежде бывшим строениям сделать планы с профилями и переплетя в книгу одеть в сохранении до воспоследования будущей в тех планах надобности».
Воля императрицы была исполнена уже после её смерти, когда личный секретарь Екатерины II и президент Императорской Академии искусств  И. И. Бецкой, поручил Неелову сделать «Села Царского дворцам садам, горам и прочим увеселениям планы, фасады и профили в самой скорости, на чистой бумаге, посредственной величины».
В 1768 г. для исполнения этой работы в чертёжную мастерскую посылают «бумагу александрийскую, самую чистую, большой и средней руки», тушь, карандаши и двух учеников - архитектора Василия Мыльникова и художника Андрея Богданова. Они начали работу над альбомом, получившим впоследствии название «Нееловского», в котором были отображены царскосельские постройки до 1775 г. Эти альбомы стали первым систематизированным собранием чертежей по дворцово-парковому комплексу Царского Села, и до сих пор являются важным источником информации по архитектуре XVIII в.
Удивительно, как у В. И. Неелова хватало времени и сил на выполнение всех, поручаемых ему работ. Но ведь как у нас - клади на того кто везёт… Чиновники Конторы строений составляли предписания, требуя, чтобы он всё осуществлял сам и следил ещё за не свойственными архитектору мелиоративными и посадочными работами. По мере сил Василий Иванович сопротивлялся этому: «... я и так обязан многими делами: строением, починками, переделками и пр. мелочами, а паче рисованием, кое неминуемо касается единственно до меня, поэтому я нахожу себя не в силах, а довольно чтоб и наставление мое было кому препоручено» писал он летом 1770 г.
Поражает количество разноплановых объектов, в создании которых участвовал В. И. Неелов. Вот только некоторые из них: сквозной проезд в павильоне Монбижу, Большой и Малый капризы (1770-72 гг.), Адмиралтейство c «птичными корпусами» и Матросским домиком (1773-83 гг.), Эрмитажная кухня (1774-76 гг.), Мраморный (Палладиев) мостик (1771-76 гг.).
Кроме парадных и развлекательных строений Неелов занимается и многочисленными хозяйственными постройками. Он перестраивает Большую оранжерею и Манеж, достраивает Нижние конюшни, расширяет здание богаделен, строит совместно с гидравликами и декоративно оформляет многочисленные плотины в парке. В декабре 1771 г. он составляет проект и осуществляет грандиозную иллюминацию в честь Г. Орлова. Следует отметить, что некоторые проекты Василий Иванович осуществлял со своими сыновьями, так же архитекторами, о которых речь пойдёт ниже.
Активное участие принимал Василий Иванович в разработке и создании садово-паркового комплекса Царского Села, им были выбраны главные видовые точки - основа парка, сделаны чертежи садовых лавок, выбраны очертания Большого пруда и т.п.
Екатерина Великая, как и её предшественницы, живо интересовалась устройством загородной царской резиденции, и, подчиняясь европейским вкусам, распорядилась   перепланировать парк и постройки Царского Села. Её распоряжение разбить в Царском Селе английский парк относится к маю 1770 г., работа над которым была поручена Неелову. В последующие месяцы Василий Иванович подготовил несколько докладов с предложениями по изменению вида дорожек, прудов и насыпей, для придания им более естественного облика. Он также подготовил планы новых построек на территории парка и изменения в архитектуре уже существующих.
Екатерина пожелала, чтобы В. И. Неелов и его младший сын Пётр поехали в Англию, как бы на стажировку, чтобы те «более усовершились в строильном знании и в образах строения древнем и новейшем», причём время поездки она не ограничила.
В начале 1771 г. Нееловы прибыли в Лондон, но Василий Иванович пробыл в Англии всего шесть месяцев, и к концу июня вернулся в Царское Село. Очевидно, дела требовали его присутствия, да и пятидесятилетнему человеку тяжело быть на чужбине, особенно без знания языка. О том, какие места посетил россиянин, и с кем встречался, точных сведений не сохранилось, высказываются только догадки и предположения. Но плодотворность его визита в Англию, откуда он привёз книги, рисунки и другие материалы, подтверждается его работами, которые он создал по возвращении на Родину, во многих из которых прослеживается английский стиль.
 Его сын Пётр Васильевич, задержался в Англии на четыре года для изучения языка и архитектуры. Его поручили заботам русского священника, отца Андрея Самборского,  который к тому времени уже несколько лет проживал в Англии.
Многочисленное семейство Нееловых проживало в царскосельской дворцовой слободе на ведомственной жилплощади в архитекторском доме, построенном Василием Ивановичем. Согласно «Описи состоящим в Селе Царском домам и в них жительствующим разным звания чинам мастеровым и рабочим людям» «В казенном доме жительство имела семья, состоящая из архитектора Василия Неелова, его жены Марьи Васильевны, сыновей Дмитрия, Ильи, Петра, Ивана и дочерей Пелагеи и Прасковьи».
Дом с участком располагался углу Средней и Леонтьевской улиц. В 1963 г. на этом участке построили здание для школы № 406 (ныне гимназия). К сожалению, изображения дома не сохранилось, но упоминания о нем встречаются в различных документах. Это был деревянный дом на каменном фундаменте с повышенной средней частью и симметрично примыкающими к ней трёхгранными выступами.
В 1800 г. Пётр Васильевич Неелов сын Василия Ивановича подал прошение о передаче ему в постоянное пользование этого дома. Император Павел I пожаловал в собственность занимаемый семьёй Нееловых архитекторский дом с прилегающим земельным участком «…Всемилостивейше жалуем Мы ему Неелову, занимаемый им ... в слободе казенный деревянный дом в вечное и потомственное владение, пребывая в прочем вам благосклонны. Павел, г. Гатчина сентября 18-ый день 1800». В середине XIX в. участком владели дочери  П. В. Неелова  Елена и Анастасия.
  Интересна информация, приведённая в «Энциклопедии Царского Села», согласно которой, жена архитектора В. И. Неелова умерла в 1763 г. в возрасте 33 лет и похоронена на Кузьминском кладбище - городском кладбище Царского села. Там же в «Описи состоящим в Селе Царском домам…» указывается, что в архитекторском доме проживали Василий Неелов, его жена Марья Васильевна и дети. Из этого следует, что у Ивана Васильевича было две жены: одна Улита Терентьевна (1730-1763),   скончавшаяся в молодом возрасте, и вторая - Марья Васильевна, ушедшая из жизни после 28.09.1783 г.  Именно эта дата стоит на её письме к старшему сыну Илье, которому она доверяла получить вместо себя годовое жалованье В. И. Неелова - 1000 рублей.
Похоронен был В. И. Неелов в центре Кузьминского кладбища, а памятник, установленный на его могиле, считается главной достопримечательности этого некрополя. Интересна история этого захоронения, описанная пушкинским краеведом Виктором Пановым в «Царскосельской газете». В этих работах, изображённый на фото памятник  назван «новым», изготовленным в  XIX в., и восстановленным после Великой отечественной войны.
Известно, что город Пушкин более трёх лет находился под оккупацией, фашисты  уничтожили и повредили многие сооружения ансамбля, похитили некоторые произведения искусства. Кузьминское кладбище было перепахано снарядами, многие памятники были повреждены. Пострадало и «Нееловское» захоронение, которое впоследствии было восстановлено, а с 1974 г. получило статус памятника федерального значения.
И вот в августе 2001 г. рядом с восстановленным монументом под слоем земли  было обнаружено надгробие, которое местные краеведы назвали «старым». Из надписи на лицевой стороне, сильно повреждённой ударами снарядов, было видно, что здесь погребено тело дочери статского советника Анастасии Петровны Нееловой. На оборотной же стороне  хорошо читалась надпись: «Здесь же погребено тело первого царскосельского архитектора Василия Ивановича Неелова, родившегося 1721 г. 28 декабря и умершего 1789 г. 8 января».
Достаточно быстро было установлено, что Анастасия Петровна это внучка Василия Ивановича, дочь его сына Петра, скончавшаяся в 1862 г. Бросается в глаза расхождение в датах жизни и смерти Василия Ивановича. Дата рождения 28.12.1721 г. подтверждается записями «Конторы строений Села Царского», а вот дата смерти, очевидно, указана неправильно, и предполагается, что это вызвано схожим написанием цифр 2 и 9.
Пушкинские краеведы считают, что эти даты были перенесены на «старое» надгробие 1862 г. с более раннего, не сохранившегося посмертного надгробия, и являются более точными, за исключением 1829 и 1822 годов. Таким образом, при подзахоронении внучки Анастасии одновременно обновлялся и памятник главе семейства Василию Ивановичу – «Первому царскосельскому архитектору».
В. И. Неелов был плодовит не только в архитекторском труде, он был отцом четырёх сыновей и четырёх дочерей, наибольшую известность из которых получили двое Илья и Пётр, пошедшие по стопам отца, и ставшие архитекторами.
3-е ПОКОЛЕНИЕ
Илья Васильевич Неелов (см. роспись Нееловых Архитекторских № 3) первые профессиональные навыки приобрёл в семье и 13.10.1761 г. в возрасте шестнадцати лет был принят в Императорскую Академию художеств.
Основателем Академии был фаворит императрицы Елизаветы Петровны И. И. Шувалов, в особняке которого на Садовой улице, она вначале и размещалась. Учебный курс длился девять лет и включал изучение искусства гравюры, портрета, скульптуры и архитектуры, а с 1760 г. лучших выпускников за казённый счёт отправляли на стажировку за границу, прежде всего в Италию. Преподавание велось  в духе классицизма на основе изучения достижений великих зодчих Древней Греции и Рима.
Илья Неелов оказался очень способным учеником, что не удивительно, ведь с детских лет его он находился при своём отце - прекрасном архитекторе. В январе 1770 г. за «прожект архитектурной оранжереи» он получил I серебряную медаль, затем за программу публичного фонтана (два плана и фасад) - золотую медаль, что дало ему право на пенсионерскую поездку за границу. Вместе с другими медалистами в 1770 г. Неелов отправился в Италию. Об этом Академия сообщила И. И. Шувалову, проживавшему с 1763 г. в Риме, прося его, «…чтоб Степана Сердюкова доставить к г. Батонию или к г. Менгсу, если он применил во Флоренции Михаилу Ветошникова к г. Пиранези, Илью Неелова к лучшему архитектору».
И. И. Шувалов неустанно заботился о своих подопечных: подыскивал для них мастеров, давал ценные советы, содействовал допуску их «во все знатные и достойные примечания места». На удивление хорошая подготовка по своим специальностям русских пенсионеров вызвала определённые затруднения у Шувалова в поборе для них подходящих учителей. Для Неелова, так же как и для других, не смогли подобрать  «достойного мастера», и он работал самостоятельно, делая обмеры и зарисовки памятников античной архитектуры, готовил собственные проекты.
В апреле 1772 г. он отправляет в Академию художеств в качестве отчёта проект церкви своего сочинения, а в 1773 г. - «прожект увеселительного дома». Плодотворная работа Ильи Неелова в Италии завершилась триумфально:  в феврале 1774 г. он был избран членом Климентинской Академии в Болонье. Секретарь Академии Доменико Пио уведомил об этом Санкт-Петербургскую Академию, отметив выдающиеся способности Неелова: «…в проектах г-на Неелова все то изящество, которое может подсказать правдивость и простота греков...». Болонские академики надеялись «увидеть в нем со временем человека, который не только отбросит смешное направление мыслей современников и не очень правильное великолепие XVI века, но доведет до высшей точки утонченность греков...». Кроме Неелова такой же исключительно положительный отзыв получил только будущий знаменитый Русский архитектор В. И. Баженов.
В августе 1774 г. Илья Неелов вернулся в Россию, где Екатерина II приказала предоставить ему место придворного архитектора под началом отца: «Конторе от Строений Села Царского повелеваем находящегося при оном архитектора Василья Неелова сына Илью Неелова определить в помощь к нему архитектором же с жалованьем по четыреста рублей в год. Подлинный подписан собственною Е. И. В. рукою тако Екатерина 20-го августа 1774 года, Царское Село».
Дав присягу на верность в церкви Знамения Пресвятой Богородицы, Илья Васильевич сразу окунулся в работу, так как в это время его отец был болен, а незаконченных работ и новых проектов было множество: «…небезысвесны Вы что отец Ваш архитектор Василий Неелов одержим болезнию и назначенные сего года летом при Селе Царском по ево прожектам и апробованным планам работам смотрение и показания иметь некому, а как Вы в силу именного Е.И.В. указа пожалованы в помощь отцу своему для того имеете все назначенные сего и недоконченные прошлого 1776 году строения и работам планы при ордерах с договоров копиями собрав иметь при себе и по оным в тех строениях и работах смотрение и показание иметь до выздоровления Вашего отца…».
На конец семидесятых годов приходятся первые крупные работы молодого архитектора, выполненные как по проектам отца и других архитекторов, так и по своим проектам. Одним из интересных его проектов, реализованных в 1777-79 гг. являются помещения русских бань (мыльни) в регулярном парке: верхняя и нижняя ванны.
Верхняя ванна располагается на открытой площадке на берегу небольшого пруда, скорее, бассейна, в который можно было окунуться после парилки. Она имеет фасад прямоугольной формы, скупо декорированный классическими гирляндами с трёхгранным выступом в центре.
Нижняя ванна (Кавалерская мыльня) образована шестью круглыми и двумя квадратными в плане помещениями, сгруппированными вокруг центрального зала с бассейном, и окружена боскетами. Здание Нижней ванны смещено относительно аллей Старого сада, его фасад скрыт деревьями и кустарниками от посторонних взглядов, что создаёт эффект уединённости.
Ванны отличаются простотой форм и прекрасно вписываются в окружающий ландшафт. Эти небольшие здания, выполнены в стиле классицизма, что говорит о прекрасном знании зодчим античных памятников (годы обучения в Риме не прошли даром), и несколько необычны для Екатерининского парка, где предпочтение отдавалось барокко.
В 1778-79 гг. в Александровском парке по проекту А. Ринальди под руководством И. В. Неелова, внёсшего в первоначальный проект некоторые изменения, был построен Китайский театр. В сентябре 1941 г. Китайский театр почти полностью выгорел и с тех пор до настоящего времени не восстановлен.
Особое место в творчестве И. В. Неелова занимает строительство Баболовского дворца, расположенного в одноименном парке. Название это произошло от  финской деревни Баболово, от которой к царскосельскому дворцу была проведена просека (Подкапризная дорога, Баболовское шоссе) через еловый лес, по которой местные крестьяне, участвовавшие в строительстве Екатерининского дворца, ходили на работу.
В 1773-75 гг. в верховьях реки Кузьминки был устроен мост-плотина, и выше него наполнился водой специально вырытый пруд. В 1780 г. рядом с ним возводится деревянная усадьба князя Г. А. Потемкина. В полном смысле слова это строение дворцом не являлся, это был скорее увеселительный павильон.
В 1782 г. было принято решение «О построении в деревне Баболовой вместо имеющегося деревянного в нем каменного домика с одной мраморной ванной». Договор на строительство был заключён в январе 1783 г. с «каменного дела мастером» И. Минчаки, который построил здание по проекту И. В. Неелова. Летом следующего года «живописного художества мастер» Ф. Данилов уже расписывает по рисункам Неелова внутренние покои дворца.
Каменный Баболовский дворец, построенный в готическом стиле, представлял собой уникальный образец русской архитектуры конца XVIII в. и отличался своеобразием планировки и внешнего вида. Строение располагалось на невысоком холме на берегу Серебряного пруда, и имело  свободную асимметричную композицию, что для того времени было смелым, небывалым новшеством, отходом от строгой симметрии классицизма.

 
План Баболовского дворца конца XVIII в.
Гранитная ванна Баболовского дворца

Особой достопримечательностью Баболовского дворца впоследствии стала уникальная гранитная ванна, заказанная по повелению Александра I известному петербургскому каменотёсу С. К. Суханову, который блестяще выполнил этот заказ, проработав над ним более семи лет с 1811 по 1818 год.
Ванна эта имела поистине циклопические размеры: высоту 1,96 м, глубину 1,51 м, диаметр 5,33 м; объем её составлял более 25 кубических метров, а масса около 48 тонн. Вытесана она была из единого каменного блока. Артель Суханова получила за работу 16000 рублей, огромную по тем временам сумму. Точно не известно, где изготавливали эту громадину - в каменоломнях или на месте, и загадкой остаётся, как осуществляли её транспортировку и установку.
Известно, что транспортировкой чудо ванны занимался А. А. Бетанкур (1758-1824) архитектор, строитель, инженер-механик с 1808 г. работавший в России. Операция по транспортировке ванны ничуть не уступала по сложности строительству Египетских пирамид (у пирамиды Хеопса средний вес каменного блока составлял 2,5 тонны, а максимальный - 15 тонн).
Генерал-лейтенант Бетанкур очень много сделал для Российской империи: построил пушечный литейный дом в Казани, вводил новые и улучшил старые машины на различных предприятиях, в частности на Тульском оружейном заводе,  построил гостиный двор Нижегородской ярмарки, мост через реку Неву с обустройством центральной набережной Санкт-Петербурга, участвовал в постройке Исаакиевского собора.
 Во время ВОВ Баболовский дворец был разрушен, и, к сожалению, до сих пор стоит в руинах, что можно было унести - расхитили. Только  из-за своих размеров гранитная ванна осталась на месте, как говорят  местные жители «приделать ей ноги» не удалось, измельчал как видно народ, да и инженеров под стать Бетанкуру почти не осталось. Правда, как сообщалось в Интернете, Баболовский парк попали в сферу интересов коммерсантов, планирующего построить там гольф-клуб или коттеджный посёлок. В 2014 г. парк вошёл в состав Государственного музея-заповедника «Царское село», что позволяет надеяться на его возрождение. В ноябре 2018 г. Городской суд Петербурга отказал в застройке Баболовского парка.
Последней крупной самостоятельной работой Ильи Неелова было сооружение Нового дворцового флигеля (для детей великого князя Павла Петровича и его жены Марии Фёдоровны), который был возведён в 1789-92 гг.
Из дела «О постройке каменного флигеля близ дворцовой церкви», хранящегося в РГИА можно узнать, что в январе 1789 г. с подрядчиком крестьянином (!?) Андреем Пелевиным был заключён договор на строительные работы в Царском Селе. Подрядчик должен был, используя собственные материалы и инструменты, построить около дворцовой церкви «каменный о четырех этажах флигель, который надлежащим образом в окончание привести того же 1789 г., сентября к 1 числу неотменно». Флигель должен был быть построен в соответствии планом и фасадом, «…учиненных архитектором Нееловым» и утверждёнными Екатериной II.
Великокняжеский флигель в плане имеет неправильную форму, что объясняется конфигурацией отводимого для постройки участка, положением его под тупым углом к соединению двух улиц, близостью церкви и противолежащим Церковным флигелем дворца, которые и определяли основные габариты здания. Задача для архитектора была достаточно сложной, но И. В. Неелов блестяще с ней справился, оригинально завершив панораму Садовой улицы проездной аркой, над которой располагался переход, связывающий флигель с дворцом.
Строительные работы проходили очень медленно, не так как планировалось, и здание было закончено только 20.10.1791 г. В 1810 г. великокняжеский флигель был передан в ведение Министерства народного просвещения, и 19.10.1811 г. в нем был открыт Императорский Лицей. Лицей планировался как высшее учебное заведение для дворянских детей, для подготовки к важной государственной службе «отличнейших воспитанников знатных фамилий».
В Лицей принимали детей 10-14 лет раз в три года. Продолжительность обучения первоначально составляла 6 лет. Учебная программа состояла, как сейчас бы сказали,  из пяти блоков, включавших следующие дисциплины:
- нравственные (Закон Божий, этика, логика, правоведение, политическая экономия);
- словесные (российская, латинская, французская, немецкая словесность и языки, риторика);
- исторические (российская и всеобщая история, физическая география);
- физические и математические (математика, начала физики и космографии, математическая география, статистика);
- изящные искусства и гимнастические упражнения (чистописание, рисование, танцы, фехтование, верховая езда, плавание).
Набор дисциплин всеобъемлющ даже для нашего времени, причём, следует отметить, какое огромное внимание уделялось всестороннему развитию и воспитанию личности, не то, что сейчас, когда преподаватели оказывают «образовательные услуги». И не удивительно, что из стен Лицея вышло множество высокообразованных личностей, оставивших заметный след в истории России. Назовём лишь нескольких из них: А. П. Бакунин (1797-1862); А. М. Горчаков (1798-1883); К. К. Данзас, (1801-1870); А. А. Дельвиг (1798-1831); В. К. Кюхельбекер (1797-1846); М. Е. Салтыков-Щедрин (1826-1889). И, безусловно, самый известный выпускник Царскосельского Лицея – А. С. Пушкин.
Конечно, учебный план Лицея неоднократно изменялся, сохраняя при этом гуманитарно-юридическую направленность. Лицейское образование приравнивалось к университетскому, выпускники получали гражданские чины с 14 по 9 класс. Желавшие поступить на военную службу проходили дополнительное военное обучение, в этом случае они получали права выпускников Пажеского корпуса. Отличительной чертой Царскосельского Лицея был запрет телесных наказаний воспитанников, закреплённый в лицейском уставе.
Помимо крупных проектов, Илья Неелов выполнял и текущие работы: составлял сметы, модели и чертежи разных объектов, занимался ремонтом, разрабатывал планы застройки Царского Села, участвовал в перестройке личных залов Екатерины II и т. п. Это, безусловно, отвлекало Илью Васильевича от реализации крупных творческих проектов.
Кроме того не всегда гладко складывались у него отношения со своими коллегами-архитекторами. Так, после приезда в Царское Село Ч. Камерона в августе 1780 г., было выпущено повеление «… Е. И. В. изустно указать соизволила над всеми строениями в Селе Царском в производстве работ по Высочайше опробованным планам быть архитектором выписанном из Англии Камерону, а подчиненным ему быть архитектору Илье Неелову и во всем исполнять по его указания».
Понятно, что такое «повеление» было не очень приятно И. В. Неелову столько сил отдавшему обустройству царской резиденции, оскорблённый этим унизительным требованием, он уклонился от его исполнения. Из переписки Камерона и Неелова с Конторой строений в 1783 г. видно, что оба архитектора работают как независимые, самостоятельные мастера. Согласно именному указу от 26.04.1786 г. Неелову вновь передаётся руководство всеми работами. В награду за усердную службу и труды Илью Неелова пожаловали в надворные советники.
Тем не менее, всё это, тяжёлые бытовые условия (казённый дом, где жила семья Нееловых, к концу его жизни пришёл в негодность), большое количество учеников и помощников, за которых он постоянно хлопотал, подорвали здоровье зодчего. В 1793 г. Илья Неелов тяжело заболел, и вскоре умер в возрасте 48 лет.
И. В. Неелов, безусловно, является одним из наиболее интересных мастеров архитектуры, работавших в Царском Селе, преданных классическому стилю и опиравшихся на традиции античной культуры, используя их в собственной интерпретации.
Пётр Васильевич Неелов (см. роспись Нееловых Архитекторских № 4) за свою долгую жизнь служил пяти императорам и императрицам в качестве придворного архитектора,  не лишаясь при этом их милостивого расположения, и дослужился до чина статского советника.
Точные даты жизни архитектора установить достаточно трудно. В послужном списке, составленном в  1846 г. в связи с 64-летием беспорочной службы П. В. Неелова, указывается его возраст - 96 лет. В то же время на изуродованном во время ВОВ надгробном памятнике на Кузьминском кладбище Царского Села написано: «…родился 1-го октября 1732 г.(?), скончался 5 сентября 1846 года на 114 году». Невероятное долголетие, в которое поверить просто не возможно. Кроме того, если сравнить, указанную дату рождения Петра с датой рождения его отца Василия Ивановича (1721 г.), то получается, что отец родил его в 11 лет, что также невероятно.
В РГАДА хранится собственноручно написанный 15.06.1806 г. Петром Васильевичем послужной список, где указано, что ему 56 лет. В формулярном списке Царскосельского дворцового управления от 04.10.1817 г. указано, что на момент его составления П. В. Неелову 68 лет, то есть годом его рождения следует всё-таки считать 1749 г., на чем и сходится большинство исследователей.
Службу, совмещённую с обучением, Пётр Неелов начал в 13-летнем возрасте в конторе строений Царского Села. Зимой 1766 г. по распоряжению личного секретаря Екатерины II и президента Академии художеств И. И. Бецкого он был определён на обучение в Академию художеств к Ж.-Б. Валлену-Деламоту, который был наставником и его брата Ильи.
Окончив полный курс, 15.11.1770 г. Пётр Неелов получив подписанный Валлен-Деламотом аттестат с прекрасной рекомендацией в архитекторские помощники, возвращается в Царское Село, где работает вместе с отцом.
В связи с предстоящей поездкой в Англию он подаёт прошение о «…награждении I класса помощником с соответствующим чину жалованьем», чтобы «…я в одежде и пище не имел недостатка и при том по знанию моему был награжден, как и протчие». В декабре 1770 г. его отправляют вместе с отцом в Англию «...для примечания там на англицкой манер садов и архитектурных наук».
Как уже говорилось, отец его Василий Иванович через полгода возвращается в Россию, а Пётр задерживается в Англии на четыре года. С мая 1771 г. ему на прожитье высылали по 500 рублей в год. Он много работает в Лондоне, заводит многочисленные полезные знакомства, присылает в Петербург планы и гравюры, необходимые для устройства парков в Царском Селе.
Правда, подробных сведений о жизни П. В. Неелова в Англии не сохранилось. Упоминается лишь интересный эпизод о его влюблённости в англичанку, из-за чего он даже не хотел возвращаться в Россию. Очевидно, что эта история ни чем серьёзным не кончилась, так как в августе 1775 г. он вернулся в Царское Село.
В 1775 г. П. В. Неелов числился сержантом лейб-гвардии Преображенского полка, в 1783 г. он переводится в С.-Петербургский драгунский полк поручиком, 01.01.1786 г. – получает чин капитана, а в 1794 г. - секунд-майора. За время военной службы Пётр Васильевич участвовал в Русско-турецкой войне 1787-91 гг., а точнее в осаде и штурме Очакова 06.12.1788 г.
Несмотря на прекрасное образование, отличные рекомендации, заграничную стажировку Пётр Васильевич пришёлся в Царском Селе, как говорят, не ко двору. В это время там активно работали его отец и старший брат Илья, и в Конторе строений отнеслись к нему достаточно пренебрежительно, как он сам писал «... доныне нахожусь на собственном моем пропитании без всяких дел».
Пётр Неелов активно занялся поисками самостоятельной интересной работы. Он обратился в Академию художеств за рекомендациями, и в феврале 1777 г. получил аттестаты, подписанные архитекторами Ю. М. Фельтеном и А. Ф. Вистом в которых они отметили, что считают его «достойным к пожалованию в «заархитекторы» - в звание, которое давало право на ведение самостоятельных работ.
Через год П. В. Неелов подаёт прошение о направлении его на работу по специальности и присвоении звания «заархитектора» с чином капитана, которое 15.03.1778 г. было удовлетворено. Выпускается также именной указ императрицы Екатерины II, согласно которому, Пётр Васильевич увольняется из Конторы строений Царского Села, переводится в лейб-гвардии Преображенский полк, и, самое главное, ему разрешалось иметь свою практику «... дабы охотники до размножения на английский манер саду той высочайшей милостию через него пользоваться могли».
Последующие годы жизни Петра Васильевича были связаны с югом России, который тогда интенсивно обустраивался. Этому, очевидно, способствовало его участие в составе С.-Петербургского драгунского полка в знаменитом путешествии Екатерины II к южным рубежам империи. Причём  П. В. Неелов не просто участвовал в этом походе как драгунский офицер, а отвечал за устройство путевых дворцов для императрицы. Известен ордер, посланный 07.03.1787 г. князем Потёмкиным «Правителю Области Таврической Господину Действительному Статскому Советнику и Кавалеру Каховскому»: «Капитану Неелову предписал я из Донских дворцов два отправить к Господину Генерал-Майору Правителю наместничества Екатеринославского Кавалеру Синельникову и сверх того потребное количество кибиток, а затем все в его ведомстве остающиеся вступить имеет в ваше разпоряжение, о чем через сие знать даю предлагая благовременно учинить росписание, где быть тем путевым дворцам».
Это уникальное путешествие, длившееся более полугода (с 02.01.1787 г. по 11.07.1787 г.), долго и тщательно готовилось фаворитом Екатерины генерал-фельдмаршалом князем Г. А. Потёмкиным. Впервые об этом путешествии заговорили ещё в 1780 г., а активная подготовка к нему началась в 1784 г. с расширения Черноморского флота и армии, строительства городов и укреплений. Осенью 1786 г. Потёмкин отдал приказ о размещении соединений русской армии в местах предполагаемого маршрута путешествия. Тем самым решались две задачи: обеспечение безопасности свиты императрицы и выполнение войсками частями подготовительных работ. С этой подготовкой связано возникновение легенды о «потёмкинских деревнях», которых, по мнению современных историков, на самом деле не было.
Императорская свита была огромна - около трёх тысяч человек, поезд состоял из 14 карет, 124 саней с кибитками и 40 запасных саней. Сама же Екатерина ехала в огромной карете на 12 персон, запряжённой 40 лошадьми. Не понятно, как такая махина могла проехать по весьма сложному маршруту, проходящему часто по совсем не обжитым районам. Или в то время дороги в России были лучше, чем сейчас? Маршрут имел протяжённость более 5,5 тысяч вёрст, в том числе более 400 по воде.
На границах наместничеств государыню встречали наместники или генерал-губернаторы, в Киеве Екатерина встречалась с иностранными вельможами, в Екатеринославе (ныне Новороссийск) путешественники присутствовали при закладке соборного храма. В Херсоне, который очень понравился императрице, она присутствовала на церемонии спуска кораблей. После Херсона процессия проехала почти по всему Крыму (Бахчисарай, Севастополь, Судак, Феодосия и др.). Из Феодосии 29 мая кортеж тронулся в обратный путь, и 28 июня прибыл в Москву, а 11 июля императрица вернулась в Петербург.
С июля 1790 по январь 1794 года П. В. Неелов работал в Николаеве. О том, что ему довелось построить за эти годы, сведений практически не сохранилось, и лишь одно из возведённых им зданий со многими перестройками, перепланировками и реставрациями дошло до наших дней. Это дом Главного командира Черноморского флота, который строился для вице-адмирала Н. С. Мордвинова. Расположен он на Адмиральской улице, в настоящее время это музей «Судостроения и флота».
Начало строительства относится к октябрю 1792 г., когда Канцелярия строений города Николаева выдала распоряжение: «… производить строение под наблюдением архитектора капитана Неелова, сей дом проектировавшего», к 1794 г. строительство было завершено, уже без участия П. В. Неелова, который был вызван в Царское Село.
Перед отъездом в конце 1793 г. 45-летний П. В. Неелов женился на 14-летней Марии Ефимовне Савурской, дочери протоиерея Николаевского Адмиралтейского собора. Отец её Ефимий Тимофеевич Савурский (ок. 1738-821) служил в Кричеве,  подаренном Екатериной II князю Г. А. Потёмкину после первого раздела Речи Посполитой в 1772 г. В начале 90-х годов XVIII в. Савурский приехал из Кременчуга в Николаев и стал там первым протоиереем.
Что касается даты рождения М. Е. Савурской, и её замужества в юном возрасте, то тут существуют большие расхождения. В «Энциклопедии Царского села» есть информация о том, что М. Е. Савурская родилась  1761 г., а в брак вступила в 1779 г. Но в этом году П. В. Неелов только начал служить в Преображенском полку, а в Николаеве появился лишь в 1790 г. Наиболее распространённая дата рождения М. Е. Савурской 1770 г., а дата свадьбы - конец 1793 г., но тогда не понятно, почему ей было в то время 14 лет. В общем, дело весьма запутанное, требующее дополнительных исследований.

 
Дом Главного командира Черноморского флота. Худ. И. А. Горбовский, 1808 г.
Главный фасад павильона Вечерний зал. Проект П. В. Неелова

Разница в возрасте у супругов была впечатляющей, но это не помешало им прожить в мире и согласии много лет, и обзавестись многочисленным потомством. Вот как об этом говорит внук Петра Васильевича: «Бывши в Херсонской губернии, в городе Николаеве, он влюбился в 14-летнюю дочь протоиерея Савурского и с ней повенчался: невеста принесла с собой множество кукол, а от брака произошло потомство 22 человека детей». Столько ли было детей у супругов сказать трудно, это похоже больше на семейное предание. Даже такой серьёзный исследователь рода Нееловых, как В. И. Неелов, смог найти информацию только о девяти детях.
15 февраля 1794 г. Пётр Васильевич был вызван столицу из Николаева и назначен на должность архитектора Конторы строений Царского Села на место умершего брата Ильи «с тем же жалованьем, которое сей последний получал». Первое, что ему было поручено это составление описи всех зданий Царскосельского ансамбля. Архитектор составил полный перечень, включающий 54 объекта.
К этому времени Царскосельский комплекс дворцов и парков почти полностью сформировался. Поэтому архитектору П. В. Неелову в отличие от его отца и старшего брата пришлось заниматься в основном рутинной работой: закупкой материалов, составлением чертежей, организацией ремонта строений.
Одновременно П. В. Неелов активно участвует в строительстве Нового (Александровского) дворца,  создававшегося по распоряжению императрицы Екатерины II в подарок к бракосочетанию её внука, великого князя Александра Павловича. Александровский дворец построен по проекту  Джакомо Кваренги в стиле палладианского классицизма в 1792-96 гг. Дворец располагается в Александровском парке и представляет собой вытянутое в длину двухэтажное здание с двойными флигелями по сторонам. В начале XX в. при императоре Николае II, Александровский дворец стал основной резиденцией царской фамилии и средоточием придворной жизни.
При строительстве Нового дворца Петру Васильевичу приходится решать множество текущих вопросов, о чем говорят его многочисленные рапорты: об «уменьшении большого зала»; о том «…что смотрение имеет за домом в Новом саду, о колоннах и планах здания»; об оплате столяру Христиану Мейеру «за 6 шкафов красного дерева во дворце Великого Князя Александра Павловича» и т. д.
В 1794-1800 гг. П. В. Неелову удаётся воплотить в жизнь самостоятельный проект павильона Вечерний зал, фасады и интерьеры которого оформляются колоннами с капителями в виде крон пальм. Позднее, в 1810-11 гг., это экзотическое оформление было замено более строгим в стиле классицизма, сохранившимся и поныне.
П. В. Неелову не без основания приписывают также проекты дачи графа В. П. Кочубея  и дома В. Теппера де Фергюссона - преподавателя музыки и пения Лицея.
В 1796 г. после смерти Екатерины II, Пётр Неелов присягнул на верность Павлу I, с которым был хорошо знаком. Павел поручил ему составить альбом с видами всех сооружений Царского Села со дня его основания. При выполнении этой работы Пётр Васильевич использовал чертежи, планы, разрезы зданий, выполненные его предшественниками Василием и Ильёй Нееловыми. Нарядный красочный альбом «Планы и фасады царскосельским дворцам и отдельным зданиям сочинены во исполнение высочайшего повеление 6 августа 1797 г.», хранящийся в архиве Государственного Эрмитажа, очень понравился императору, и он повелел исполнить таким же образом альбом чертежей по Петергофу.
Неелов приступил к работе в декабре 1798 г. под руководством графа Тизенгаузена, выпустившего предписание: «…Для начертания петергофских планов предлагаю ... снабдить архитектора коллежского асессора Неелова всеми нужными для того материалами как-то: красками, бумагой, карандашами и свечами, сколько же на все сие употреблено будет денег и я о том буду уведомлен, тогда о заплате ... не примину зделать кому следует моего предписания». Так появился ещё один Петергофский «Нееловский» альбом, хранящийся сейчас в  архиве музея-заповедника Петродворец.
Среди самостоятельных архитектурных работ Петра Неелова можно назвать здание кузницы на мастеровом дворе, выстроенное в 1806 г., фасады которой напоминают здание Нижней ванны, построенной его братом Ильёй. В 1804-07 гг. им были разработаны «образцовые проекты» для застройки Царскосельской слободы, отличавшиеся интересным композиционным решением: повышенная средняя часть и симметрично примыкающие к ней трёхгранные выступы, прорезанные оконными проёмами (таким же был и собственный дом Нееловых). В 1817-19 гг. вместе с В. П. Стасовым он отремонтировал «Зал на острову», окрасив стены жёлтой охрой, и сделав новый паркет.
Верное служение России при пяти самодержцах: Елизавете Петровне, Екатерине II, Павле I, Александре I и Николае I, было достаточно высоко оценено. В апреле 1806 г. П. В. Неелов был произведён в коллежские советники, затем в статские советники. В 1819 г. за 35 лет беспорочной службы он был награждён орденом Св. Владимира IV степени, а на склоне лет получил «Знак отличия беспорочной службы», введённым Николаем I в 1827 г. Причём он получил этот знак за 60 лет службы, думаю, не многие могли похвастаться таким творческим долголетием.
И ещё одно знаменательное событие произошло 1810 г., когда император Александр I пожаловал Петру Неелову вместе с его младшим братом майором Дмитрием герб и грамоту на потомственное дворянство. Об этом следует рассказать подробнее.
Несколько странным кажется, что древний дворянский широко известный род Нееловых не имел своего герба. Скорее всего, разветвлённость этого рода и расселение его представителей по разным регионам России, и привело к этому. В «Гербовнике Анисима Титовича Князева» приведены под номерами 318 (82), 319 (82) и 320 (82) два герба, принадлежавших Ивану Фёдоровичу и Петру (отчество не указано) Нееловым.
В работе В. И. Неелова утверждается, что это печатные гербы, но тогда непонятно зачем в гербовнике приведены описания их в цвете: 318 - поле серебряное, крыло коричневое; поле синее, птица серебряная; 319, 320 - поле лиловое, две полосы и три звезды золотые. В официальный Гербовник эти гербы не вошли.
В указе правительствующего Сената о древнем дворянском достоинстве Нееловых № 32 от 20.01.1853 г. написано, что «…согласно прошению генерал-лейтенанта Александра Дмитриевича Неелова употребляемый в роде их герб внести в гербовник, о чем Вологодскому дворянскому депутатскому собранию дать знать указом». А. Д. Неелов в 1856 г. генерал от инфантерии относится к Вологодской ветви (см. роспись Нееловых Вологодских дворян № 41). Но описания этого герба нет и неизвестны «…также причины, по которым он в нарушение указа не был внесен в гербовник».
Так, что единственным официальным гербом Нееловых, является утверждённый 01.02.1810 г., дипломный герб Петра и Дмитрия Васильевичей. В указе написано: «…наших верноподданных архитектора 6-го класса Петра и майора Дмитрия Нееловых в вечные времена в честь и достоинство НАШЕЙ Империи Дворянства…возводим, постановляем и жалуем и в число прочего Всероссийской Империи Дворянства таким образом включаем, чтоб им и потомству нисходящей линии в вечные времена теми вольностями, честью и преимуществом пользоваться, которыми и другие НАШЕЙ Всероссийской Империи Дворяне по НАШИМ правам, учреждениям и обыкновениям пользуются.
Для вящего же свидетельства, и в признак сей НАШЕЙ   ИМПЕРАТОРСКОЙ    милости, и возведении в Дворянское достоинство, жалуем им Нееловым Дворянский Герб».
Далее дано описание герба: «В щите, разделенном надвое, в верхней серебряной половине изображен разогнутый циркуль, и в низу оного линейка. В нижней красного цвета половине две серебряные шпаги крестообразно остроконечием положенных вверх. Щит увенчан дворянскими шлемом и короною со страусовыми перьями и с золотым на среднем их крестом; а по сторонам перьев видны два черных орлиных крыла с одною на каждом золотою звездой. Намет на щите золотой подложен черным и красным».
Но годы брали своё и в конце сентября 1818 г. стало известно о болезни П. В. Неелова, у которого стали возникать припадки, после которых он терял силы и не мог выходить из дома. Через год Пётр Васильевич несколько оправился от болезни, и прожил ещё около 30 лет. В уважение к его заслугам новый император Николай I, распорядился 22.08.1826 г. составить документ, согласно которому архитектор «…как старый слуга не считался в отставке, а только бы уволен был от настоящей должности».
В последние годы жизни он хлопочет об устройстве детей на государственную службу, получает наградные премии, пособия. В 1834 г. его увольняют от службы «по старости» в возрасте 84 лет. В сентябре 1846 г. П. В. Неелов скончался и был похоронен на Кузьминском кладбище Царского села.
По информации, содержащейся в «Энциклопедии Царского Села», в 1847 г. художник А. П. Рокштуль исполнил портреты Петра Неелова и его жены (посмертно). На обороте портрета Марии Нееловой был следующий текст: «Супруга Царскосельского Архитектора Мария Ефимовна Неелова вышедшая замуж за Петра Васильевича на 14 году своей жизни, дочь Протоиерея Херсонской губернии города Николаева Савурского, умершая в 1844 году на 83 г. своей жизни, в Сельском Кузьминском кладбище, что вблизи Царского Села». Сохранились ли эти портреты неизвестно, но приведённая надпись как раз и вносит неопределённость в дату рождения Марии Ефимовны Нееловой.
С уходом из жизни Петра Васильевича архитекторское направление деятельности этой ветви рода Нееловых пресеклось, их потомки стали или военнослужащими или чиновниками. А жаль, ведь творчество Нееловых открыло целое направление в русской архитектуре, основанное на классицизме с признаками романтизма, применением асимметричных композиций, органично вписывающихся в окружающий ландшафт. Это позволило им создать великолепный парковый ансамбль Царского Села, который стал одним из первых в области ландшафтной архитектуры в России.
Дмитрий Васильевич Неелов (см. роспись Нееловых Архитекторских № 11) был значительно моложе своих знаменитых братьев-архитекторов и предпочёл военную карьеру.
Из дела 1810 г. о пожаловании дворянства и герба Петру и Дмитрию Нееловым можно узнать о прохождении военной службы последним: «Дмитрий Неелов, в 1779 г. в гвардию, 1788 генваря 19 из каптенармусов выпущен в придворную конюшню рейт-пажом, 1794 марта 26 в Софийский пехотный полк капитаном, 1795 декабря 17 от службы отставлен майором». 
В этой короткой справке о службе Д. В. Неелова, следует отметить один интересный момент - шестилетнюю службу рейт-пажом. Мы привыкли видеть в пажах ангелоподобных мальчиков, несущих шлейф царственной особы. На самом деле это было весьма почётное придворное звание, а всего пажей в то время по штату было 102  человека, думаю, что генералов было значительно больше. В пажи принимались юноши 10-18 лет, и в пажеском корпусе, основанном в 1759 г., им давалось прекрасное образование - изучались немецкий, латинский и французский языки, физика, алгебра, геометрия, фортификация, история, география, геральдика. В обязанности рейт-пажа входило сопровождение императрицы во время верховых прогулок. Такая близость к царственным особам давала возможность сделать хорошую карьеру, и поэтому Дмитрий Неелов из каптенармусов (унтер-офицерский чин) сразу перешёл в капитаны. По каким причинам он не продолжил военную карьеру доподлинно не известно.
После выхода в отставку Дмитрий Васильевич поселился в Гжатском уезде Смоленской губернии, где стал управляющим в имении князя Василия Васильевича Долгорукова в селе Мокрое.
В. В. Долгоруков (1752-1812) принадлежал к высшей российской знати, был младшим сыном знаменитого полководца Василия Михайловича Долгорукова-Крымского, и с 10 лет служил адъютантом у своего отца. Совсем юным он участвовал в Крымском походе своего отца, за что в 19 лет получил чин полковника  и был награждён орденом Св. Георгия 4-го класса.  В. В. Долгоруков сделал головокружительную военную карьеру и в 1777 г. был уже генерал-майором, а в 1783 г. - генерал-поручиком.
В 1788 г. князь Долгоруков участвовал осаде и штурме Очакова, и был удостоен ордена Св. Георгия 2-го класса. Следует отметить, что в этой баталии участвовал и старший брат Дмитрия Васильевича Пётр Васильевич Неелов. Наверняка последний был знаком с В. В. Долгоруковым, и мог впоследствии порекомендовать своего брата на должность управляющего смоленским имением князя.
В день своего коронования (05.04.1797 г.) император Павел I  пожаловал В. В. Долгорукова Александровской лентой и произвёл его в действительные тайные советники, а 21.08.1799 г. уволил со службы, после чего князь Долгоруков несколько лет жил в Париже и Вене, а остаток дней своих провёл в Петербурге, где и скончался. Из этого следует, что Д. В. Неелов был полновластным хозяином в имении Долгорукова, который не сомневался в его честности и порядочности. Кроме того Д. В. Неелов исполнял обязанности уездного судьи.
В 1807 г. Дмитрий Васильевич активно участвовал в формировании временного ополчения (Милиции), называвшимся также Земским Войском, составлявшимся на основании царского манифеста, за что был награждён золотой медалью «Земскому войску».
Во время Отечественной войны 1812 г имение Неелова в Гжатском уезде было разорено, как и большинство имений Смоленской губернии.  Поэтому в 1816 г. Д. В. Неелов купил у помещика С. И. Грушецкого имение, в которое входили село Пески, сельцо Филимонцово и пять деревень: Ширякино, Наврищи, Степанцево, Дальняя (Плоское) и Мышьяки. Почти все эти деревни были населены в конце XVIII в. крестьянами, переведёнными прежним хозяином из Московской губернии. Из-за низкого плодородия почвы крестьянам приходилось заниматься не только хлебопашеством, но и отхожими промыслами – работать на московских фабриках, и заниматься сплавом леса по протекающей там Москве-реке.
Усадьба в Песках состояла из каменного господского одноэтажного дома, при котором имелись деревянные надворные и хозяйственные постройки, служебные флигелИ, конюшня и т.п.
Семейство Нееловых было весьма обширно, они имели 13 детей - пять сыновей и восемь дочерей, и обеспечить достаток было довольно трудно. Доходы от имения были невелики, а несколько неурожайных лет привели к тому, что часть имения была заложена в Московский опекунский Совет. 
Несмотря на отсутствие материального достатка, семья Нееловых была дружной, старшие дети опекали младших и заботились об их образовании. Высокоинтеллектуальный дух семьи, а в ней интересовались новинками художественной и общественно-политической литературы, усовершенствованиями в области техники и сельского хозяйства, отразился на дальнейшей судьбе детей Дмитрия Васильевича. Его сыновья сделали успешную карьеру, которая начиналась на военном поприще, и продолжалась на гражданской службе, один из них даже стал сенатором.
По отношению к своим крестьянам Нееловы были типичными помещиками- крепостниками. Такое заключение можно сделать из книги Г. Т. Рябкова, в которой подробно исследовано ведение хозяйства в имении Нееловых, и описаны крестьянские волнения в имении в конце 50-х годов XIX в., подавленные войсками.
Считают, что одной из причин этих волнений явился начавшийся раздел имения между наследниками Дмитрия Васильевича, который умер в 1832 г. и завещал всё своей жене Прасковье Никитичне. Согласно завещанию до смерти П. Н. Нееловой имение не могло разделяться, разрешалось только выделение приданого дочерям. После смерти матери в 1851 г. был составлен проект раздела имения (крепостных, земли, долгов) между оставшимися в живых к этому времени братьями и сёстрами.
4-е ПОКОЛЕНИЕ
Перейдём теперь к следующему поколению Архитекторских Нееловых. Дети Петра Васильевича проживали или в Царском Селе или в Петербурге. Так его дочери Анастасия и Надежда (см. роспись Нееловых Архитекторских № 12, 19)  проживали в Царском Селе и в 1858 г. владели домами по ул. Малой, 22; Средней, 17 и Леонтьевской, 5.
Анастасия Петровна воспитывалась в Екатерининском институте, который был  основан дамами ордена Св. Екатерины в 1798 г. Это было престижное учебное заведение, как его ещё называли «Институт благородных девиц», для дочерей потомственных дворян, который в 1844 г. был причислен к первому разряду женских институтов.
С 1800 г. он располагался в бывшем Итальянском дворце на набережной р. Фонтанки, 36, на месте которого в 1804-07 гг. архитектор Кваренги построил прекрасное здание в стиле классицизма, состоящее из главного трёхэтажного корпуса с двумя выступающими флигелями. Основу композиции интерьера составлял широкий коридор, по сторонам которого были расположены классы. В настоящее время в этом здании располагается филиал Государственной Публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина.
Думаю, устроить свою дочь в это престижное учебное заведение архитектору Царского Села П. В. Неелову, работавшему бок о бок с Дж. Кваренги, особого труда не составляло.
Прекрасно воспитанная, образованная и религиозная Анастасия Петровна вместе с младшей сестрой Еленой, по обычаю того времени устраивали у себя в  доме великосветские посиделки, где собиралось много высокопоставленных царскосельских особ. Похоронена А. П. Неелова на Кузьминском кладбище Царского Села на семейном захоронении Нееловых, рядом с могилой деда. Об этом подробно рассказывалось выше.
Александр Петрович  Неелов  как и его младший брат Павел (см. роспись Нееловых Архитекторских № 14, 18)  окончили  Благородный пансион при Царскосельском Лицее. Первый из них пошёл по  военной линии и дослужился до капитана II ранга. Второй предпочёл гражданскую карьеру, служил с 1829 г. на С.-Петербургской таможне, в 1831 г. работал надзирателем в Гатчинском воспитательном доме, а с 1848 г. жил в Петергофе, был почтмейстером Петергофской почтовой конторы в чине коллежского   асессора. 
Стоит несколько слов сказать о Благородном пансионе, в котором обучались братья Нееловы. Открытый в 1811 г., как высшее учебное заведение,  Императорский Лицей, был предназначен для подготовки к государственной службе дворянских детей. Программа обучения в нем была достаточно сложной и напряжённой. Но вскоре выяснилось, что принятые в один класс воспитанники, имеют существенно различный уровень подготовки.
Для решения этой проблемы была предложена идея, создать при Лицее подготовительное учебное заведение. Реализация её была поручена министру народного просвещения графу А. К. Разумовскому, который уже в июле 1812 г. предоставил императору Александру I доклад об учреждении в Царском Селе Благородного пансиона при Лицее. Для устройства пансиона предполагалось на 325 тыс. рублей купить три дома в Царском Селе и осуществить в них перестройку.
В следующем году состоялась покупка домов для пансиона, перестройкой которых занимался архитектор В. П. Стасов, много работавший с П. В. Нееловым. Так, что устроить своих сыновей в этот пансион для последнего не составляло большого труда.
Пансион был открыт 27.01.1814 г. Он включал три класса по возрасту воспитанников: младший, средний и старший, полный курс обучения составлял 9 лет. Лучшие 25 воспитанников из 2-го и 3-го классов переходили в Лицей, а остальные продолжали обучение. Окончившие старший класс, пользовались теми же правами что и лицеисты при поступлении на военную службу, однако на гражданской службе они получали чин не выше 10 класса. В отличие от Лицея, обучение было платным: при поступлении в пансион вносилось 300 рублей, а ежегодная плата составляла 1000 рублей.
Директором пансиона назначался один из лицейских профессоров, учителями были лицейские преподаватели, учебный план и предметы в Лицее и Пансионе практически были одинаковы. Воспитанники Лицея и пансиона постоянно поддерживали между собой дружеские отношения.
В январе 1829 г. оба учебных заведения посетил император Николай I, и остался недоволен состоянием пансиона, заявив «что цель этих двух учреждений начинают терять из виду… Пансион…сделался жалким дубликатом Лицея, имея его недостатки и никаких достоинств». И уже в феврале того же года Благородный пансион был упразднён, а 29 воспитанников перевели в Благородный Пансион при Университете, который затем был преобразован в Первую С.-Петербургскую гимназию.
Тем не менее, Александр и Павел Нееловы навсегда сохранили тёплые воспоминания о пансионе, а полученное там образование позволило им сделать неплохую карьеру.
Женой Павла Петровича Неелова была воспитанница Смольного института Ольга Тимофеевна Садовская, дочь смотрителя Вырской почтовой станции губернского секретаря Тимофея Ивановича Садовского.
Старший сын Д. В. Неелова Александр Дмитриевич (см. роспись Нееловых Архитекторских № 21) в 1828 г. служил прапорщиком в Днепровском 46-м пехотном полку, который с началом очередной русско-турецкой войны был отправлен в Молдавию. С 29 апреля по 7 июня 1828 г. полк находился при осаде и штурме крепости Браилов (ныне румынский город Брэила), в июле способствовал поражению неприятельской кавалерии у крепости Шумлы (ныне город Шумен в Северо-Восточной Болгарии), участвовал в сражениях при Чифлике и Куртепе, а 3 октября вступил в Варну. Затем А. Д. Неелов служил подпоручиком Генштаба при Сводной дивизии 5-го пехотного корпуса, был награждён орденом Св. Анны 3 ст. По воспоминаниям родственников Александр Дмитриевич был прекрасно образован и оказал  большое влияние на развитие своего брата Николая и сестры Елизаветы.
Старшая дочь Д. В. Неелова Анастасия (см. роспись Нееловых Архитекторских № 23) была замужем за смоленским дворянином штабс-капитаном в отставке Петром Александровичем Григорьевым, владельцем деревни Колодези Ельнинского уезда Смоленской губернии. В браке у них родилось пять дочерей Александра, София, Юлия, Анастасия, Екатерина (см. роспись Нееловых Архитекторских № 42-47) и один сын Дмитрий. О судьбе дочерей мало что известно, а вот их сын Дмитрий был храбрым боевым офицером, сделал блестящую военную карьеру, и дослужился до генерал-лейтенанта. О нем будет рассказано в дальнейшем.
Второй сын Д. В. Неелова Николай Дмитриевич (см. роспись Нееловых Архитекторских № 24) упоминается практически во всех биографических словарях как писатель и профессор военной истории и стратегии. Уже одно это говорит о широте интересов и незаурядности этого человека, прожившего короткую, но яркую жизнь (умер он в 40 лет). Восстановить биографию Н. Д. Неелова можно по очерку о жизни его брата сенатора Д. Д. Неелова, написанному действительным тайным советником В. И. Вешняковым и материалам, содержащимся в работах смоленского краеведа В. М. Калыгиной.
Родился Николай Неелов в селе Мокром имении князя В. В. Долгорукова, которым управлял его отец. Из формулярного списка адъюнкт-профессора военной академии Генерального штаба капитана Н. Д. Неелова за 1848 г., хранящегося в Государственном архиве Смоленской области, на который ссылается  В. М. Калыгина, можно узнать о прохождении им воинской службы. Началась она в Киевском гренадерском полку после окончания юнкерской школы. В 1830 г. он «использовался для присмотра за земляными работами и на топографических и глазомерных съемках», а осенью 1831 г. «находился на инструментальной съемке с. Бородина с окрестностями».
В 1831-32 гг. Н. Д. Неелов принимал участие в польской компании – подавлении польского восстания, и во время штурма Варшавских укреплений получил сильную контузию картечью в левое плечо, был награждён орденом Св. Анны 3-й степени с бантом. Кроме того, за участие в боевых действиях в Польше Николай Дмитриевич был награждён орденом Св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость», медалью «За взятие приступом Варшавы» и польским знаком «За военные достоинства» 4-й степени. Надо отметить, что не многие за одну кампанию получали столько наград, очевидно, что Николай Дмитриевич был храбрым боевым офицером. Об этих событиях он оставил весьма интересные мемуары «Воспоминаний о польской войне 1831 г.», опубликованные уже после его смерти братом Дмитрием.
В октябре 1833 года Николай Дмитриевич был принят в Императорскую Военную Академию, откуда по окончании курса наук и выпуска был причислен к Генеральному штабу, а 10.05.1837 г. «Высочайшим приказом назначен в должность старшего адъюнкта по части Генерального штаба 6-го пехотного корпуса», располагавшегося в Москве.
Здесь Н. Д. Неелов сближается с известными литераторами того времени посетителями московского литературного кружка, членами которого в то время были М. Н. Загоскин, А. Ф. Вельтман, Ф. Н. Глинка и др. В 1839 г. он, под псевдонимом Закамский, напечатал роман «Женщина XIX столетия». С тех пор, уже под своей настоящей фамилией, в различных известных журналах он публикует ряд произведений: драму «Меньшиков», которую литературный критик П. А. Плетнёв охарактеризовал как одно «из самых приятных произведений современной литературы русской», рассказы «Партизаны», «Семён Петрович» и другие. В Смоленском архиве хранятся многочисленные неопубликованные художественные произведения Н. Д. Неелова, которые ещё ждут своих исследователей.
К двадцатипятилетнему юбилею Бородинской битвы Николай Дмитриевич составил и издал «Опыт описания Бородинского сражения». Во время бородинских манёвров 1839 г. он «… состоял вожатым при императоре Николае Павловиче и, пользуясь особенным вниманием Его Величества, удостоился награждения, в чине капитана, орденом Владимира 4-й степени и золотою табакеркою».
Показав своими публикациями прекрасное знание стратегии и военной истории, Н. Д. Неелов был приглашённый в академию Генерального Штаба в качестве адъюнкт-профессора. Читая лекции по курсам  военной истории и стратегии, он напечатал начало курса стратегии под заглавием «Очерк современного состояния стратегий», первое издание которого вышло в 1846 г., а затем в 1848 г. было закончено переработанное издание в трёх отделах.
В своей работе Николай Дмитриевич проводит обзор развития стратегии как науки и искусства, даёт «критическое исследование замечательнейших мыслей стратегических писателей о военных учреждениях, приготовлении к войне, составлении плана войны и действиях в войне оборонительной и наступательной», показывает, как следует изучать военную историю, для «…развития стратегических соображений».
Написаны им были и «Записки по военной истории», «Очерки тридцатилетней войны» и «Война за наследство испанского престола», оставшиеся в рукописи. По словам слушателей Н. Д. Неелов был первым по времени «своим» - русским, а не иностранным профессором Академии.
Николай Дмитриевич был энциклопедически образованным человеком. В его формулярном списке в графе «какие науки знает», приведены: стратегия, военная история, тактика, военная география, артиллерия, фортификация, геодезия, история, законоведение, русская словесность, практическая съёмка, военное обозрение, черчение и строевое учение, а также французский и немецкий языки. Кроме того он самостоятельно освоил английский и итальянский языки.
К сожалению, жизнь этого талантливого человека оборвалась очень рано, на 41 году. На заре своей карьеры в 1830 г. Н. Д. Неелов при проведении геодезических съёмок получил сильный ревматизм. Вследствие тяжёлой болезни, за несколько лет до своей кончины Николай Дмитриевич получил перелом сначала одной, а потом и другой ноги, и оказался прикованным к постели. Но даже в таком положении он не перестал работать, и написал воспоминания о польском походе, опубликованные уже после его смерти в журнале «Военный сборник», а затем в 1878 г. и отдельным изданием.
Получив отпуск по состоянию здоровья, Н. Д. Неелов был перевезён младшим братом Дмитрием, возвратившимся из-за границы в 1846 г., в родовое имение Пески Смоленской губернии, где и умер 25.02.1850 г. «По отзыву лиц, знавших Н. Д. Неелова, это был человек светлой души, благородных убеждений и замечательной энергии. Собственным трудом он приобрел всестороннее образование и хорошо изучил языки: французский, немецкий, английский и итальянский».
Большая часть жизни Петра Дмитриевича Неелова (см. роспись Нееловых Архитекторских № 25) прошла в родовом имении сельце Пески, расположенном в 20 км от города Гжатска (ныне Гагарин) Смоленской губернии. Имение Пески было довольно обширным: «С-цо Пески с деревнями на 119 д.м.п. (2 дворовых). Земли: усадебной 17 дес; пахотной 176 дес; сенокоса 88 дес; леса 12 дес. Оброк 18 руб. с тягла».
В 1832 г. П. Д. Неелов поступил унтер-офицером в Гренадерский Его Королевского Высочества полк, а в декабре 1843 г. был «уволен от службы по домашним обстоятельствам штабс-капитаном», и вернулся в имение Пески.
Пётр Дмитриевич активно занялся аграрными вопросами: в 1851 г. написал заметки о пореформенном развитии деревни «Мнения о вотчинных положениях»,  в 1858 г. составил проект мнения дворян Гжатского уезда по крестьянскому вопросу. Этому способствовало то, что он, как и отец, управлял имениями князя Долгорукова в Гжатском уезде.
В начале 60-х годов Пётр Дмитриевич состоял членом строительного комитета и заведовал имением «Петровское-Разумовское», организовал ферму для Петровско-Разумовской земледельческой и лесной академии. Академия эта была организована по инициативе Императорского общества сельского хозяйства как высшее аграрное учебное заведение. Общество арендовало в селе Петровско-Разумовском на севере Москвы территорию и здания усадьбы, которые в 1861 г. были выкуплены казной «…с целью учреждения агрономического института, фермы и других сельскохозяйственных заведений». Ветхое здание дворца было обновлено, обустроена была также и территория.
Курс обучения, в котором сочетались академические занятия, опытная и селекционная работа, практика ведения сельского хозяйства, был ориентирован на практическую работу в земских учреждениях и управление имениями. В первые годы в академии обучалось около 400 слушателей на двух отделениях - сельскохозяйственном и лесном.  В годы Советской власти Петровская сельскохозяйственная академия была переименована в Сельскохозяйственную академию имени К. А. Тимирязева.
Очевидно, П. Д. Неелов был приглашён на работу в сельскохозяйственную академию потому, что к тому времени уже имел почти двадцатилетний опыт работы в семейном имении. Кроме того сыграло свою роль и то, что его отец долгое время заведовал гжатскими имениями князя В. В. Долгорукова. Но проработал в академии Пётр Дмитриевич недолго, и в 1865 г. (год официального открытия академии) по состоянию здоровья вышел в отставку. С тех пор он проживал в Песках, и вся его жизнь была связана с управлением имением, воспитанием младших сестёр, детей рано умершей сестры Прасковьи, а также работой по обустройству Гжатского уезда.
Управляя имением, Пётр Дмитриевич внимательно следил за новостями в агрономии и сельскохозяйственной техники, стараясь использовать наиболее прогрессивные методы ведения хозяйства, занимался усовершенствованием сельскохозяйственной техники, в частности, разработал зерносушилку, статья о которой вышла в апреле 1889 г. в журнале «Сельское хозяйство и лесоводство».
Проживая в Песках, Пётр Дмитриевич не замыкался в своём имении, а принимал активное участие в жизни уезда, и уже в ноябре 1865 г. он стал гласным Гжатского уездного земского собрания от земледельцев, по - современному - депутатом районной думы.
При этом Пётр Дмитриевич занимался не только сельским хозяйством, он уделял большое внимание организации образования крестьян. В письме от 25.11.1874 г. в котором  предводитель дворянства Гжатского уезда спрашивает согласия Петра Дмитриевича на избрание помощником Председателя губернского Училищного Совета, позиционирует его как одного из «…местных жителей, которые заявили свое сочувствие к народному образованию и улучшению оного денежными взносами или личною об них заботливостью».
Такое определение дано не случайно, ведь Пётр Дмитриевич принял самое деятельное участие в организации Вёшковской школы. Село Вёшки,  расположенное  в 20 км к северо-востоку от посёлка городского типа Угра, на автодороге Вязьма — Калуга — Тула — Рязань, в XIX в. было довольно крупным селом, в котором проживало более 450 жителей.
В описании прихода села Вёшек отмечается, что крестьяне прихода всегда интересовались грамотностью, к 1850 г. «треть прихожан были люди уже грамотные и начитанные». В 1850 г. там была открыта церковно-приходская  школа, которая помещалась в отдельной комнате в церковной сторожке, где обучалось всего 26 человек. В 1860 г. в Вёшках была открыта казённая школа от Министерства Государственных имуществ, в которой обучалось уже 46 человек.
В 1868 г. вёшковская школа была передана в ведение Земской управы, и управлять ей должен был попечительский совет во главе с П. Д. Нееловым. Почётными попечительницами стали графиня П. С. Уварова и М. Н. Зерщикова. Пётр Дмитриевич «…изъявил желание предоставить безвозмездно для училища на своз деревянный на фундаменте двухэтажный дом, обитый и крытый тесом 7 сажен длины и 4 саж. ширины, с тем лишь условием, чтобы училище состояло в ведении Земства и чтобы в нем обучалось постоянно по 10-ти учеников бесплатно из четырех ближайших деревень его имения». Крестьяне живо поддержали эту новацию, перенесли и поставили, пожертвованный Нееловым дом, собрали 750 руб. на первоначальное обзаведение школы, 200 руб. на прибавку годового жалованья наставнице, 300 руб. на ежегодный ремонт училища.
Средства на содержание училища часто перечислялись Земской управой с задержкой и не в полном объёме. Поэтому многое из школьного оборудования и книг приобреталось за счёт благотворителей. Пётр Дмитриевич в письмах к своим  племянникам Чиколевым в Москву и Петербург часто просил приобрести для училища учебники, оборудование, книги и пособия. Просьбы эти обычно выполнялись. Кроме того Пётр Дмитриевич вёл финансовые дела училища, присутствовал на экзаменах, заботился о повышении зарплаты учительницам, о качестве преподавания и воспитания учащихся.
В училище принимались дети с 8 до 15 лет, срок обучения составлял 3 года. Они обучались чтению и письму, арифметике и Закону Божию. При этом использовались весьма прогрессивные для того времени учебники. Интересен был подход попечителей к организации учебного процесса: допускалось свободное посещение занятий, так как с наступлением весны многие крестьяне забирали своих детей из школы на полевые работы. Для неграмотных детей учебный год начинался 1 сентября, а через месяц, когда они научатся читать, начинались занятия для остальных учащихся. Начиная с 1870-71 учебного года, в училище было введено преподавание «церковного и простого нотного пения». Качество преподавания было достаточно высоким, что отмечалось во всех отчётах, средний по училищу экзаменационный балл составлял около 4,6.
Определённое внимание уделялось и внеклассной работе: девочки по вечерам занимались в училище рукоделием, а мальчики - чтением, игрой в шашки, разлиновывали тетради; организовывались игры в горелки, бабки и т.п.
Помимо этого Пётр Дмитриевич в 1872 г. создаёт для жителей окрестных сёл две библиотеки. Первая предназначалась для крестьян деревень Наврищи, Степанцово, Дальнее и Ширякино. Заведовал ей крестьянин деревни Степанцово Никифор Ломаков, начальный фонд составлял 43 книги, а затем он пополнялся не только книгами, но и географическими картами. В письме к Н. Ломакову Пётр Дмитриевич говорит о правилах пользования библиотекой, бережном отношении к книгам и завершает его так: «Сердечно желаю, чтобы это малое начало возросло в большее и приносило вам всем истинную душевную и практическую пользу и самое лучшее из удовольствий».
Вторая библиотека была открыта в сельце Пески «…для обывателей окрестных имений из приходов сел: Глинок, Ренского и Петропавлова». Обе эти библиотеки получили название «Нееловские», и, как говорил  Пётр Дмитриевич, были созданы в память о родителях, и в надежде на то, что и после его смерти продолжатели рода будут заботиться о библиотеках. Подборка книг в этой библиотеке была рассчитана на более подготовленного читателя: помимо книг духовного содержания, литературы по истории и географии, в ней были книги по сельскому хозяйству, технологии фабричного производства, по торговле и политической экономии. Была также юридическая и  справочная литература, литература по искусству, собрания сочинений известных писателей. В библиотеке находились «предметы наглядного изучения (карты географические, картины, модели, образцы и т. п.)», которыми свободно можно было пользоваться. По просьбе читателей заведующий библиотекой осуществлял покупку книг по их заявкам и на их деньги, но только с согласия попечителя.
Известен книжный знак (экслибрис) П. Неелова, который, правда относят не только к Петру Дмитриевичу, но и к его дяде Петру Васильевичу архитектору Царского Села. Точная принадлежность этого экслибриса не установлена, но сравнивая годы жизни, указанных Нееловых, и время появления книжного знака, более вероятным кажется его принадлежность  Петру Дмитриевичу.
 
Ещё одной заслугой Петра Дмитриевича является сохранение семейного архива Нееловых и Чиколевых. В феврале 1890 г. он писал своему брату Дмитрию: «Я, как уже не в силах писать хронологию воспоминаний дорогого прошлого, то хотя устраиваю из чайных больших ящиков шкафы и сортирую и укладываю в них различные архивы – как единственное дорогое имущество, которое при новых взглядах, быть может, все пойдет в печь; но что же делать, от невежества погибали и знаменитые Александрийские библиотеки». И, что интересно, труды его не пропали даром, этот архив пережил все войны и революции  и является  одним  из  самых  обширных  личных  фондов государственного архива Смоленской области.
Всеми уважаемый П. Д. Неелов умер на восьмидесятом году жизни, и был похоронен в селе Глинках. На его смерть в «Московских Ведомостях» появился весьма интересный некролог: «Гжатск, 2 февраля. Сегодня Гжатский уезд похоронил в селе Глинках своего старейшего дворянина и помещика Петра Дмитриевича Неелова (1815–1894). Привлекательная личность покойного и его деятельность памятны и Москве: по выходе из военной службы он управлял Петровской Академией. Тяжелая болезнь заставила его оставить службу, но за выдающиеся заслуги и труды по устройству фермы Академии он награжден был усиленной пенсией. С этого времени покойный посвятил свою жизнь родному уезду.
В свое время привлек общее внимание его проект вотчинного управления, осуществленный им в многолюдных поместьях князя Долгорукого. Тогдашний министр Внутренних Дел весьма жалел, что было уже поздно предлагать всем крупным вотчинникам организацию своих имений на тех же началах: «Поздно, сказал он, держаться за рукавицу, когда уже кафтан снимают».
Наибольшей известности и успехов в карьере добился младший из братьев Дмитрий Дмитриевич Неелов (см. роспись Нееловых Архитекторских № 27), сведения о нём можно найти во многих энциклопедических изданиях. Более детальные подробности о его жизни можно узнать из, уже упоминавшегося,  «Биографического очерка» написанного на его смерть с большим уважением и любовью В. И. Вешняковым.
В примечании к этому очерку автор выражает благодарность старшему брату Д. Д. Неелова: «Печатая настоящий очерк, долгом считаем принести нашу искреннюю благодарность брату покойного, Петру Дмитриевичу Неелову, который взял на себя труд прочитать нашу статью, исправить некоторые вкравшиеся у нас неточности и снабдить нас многочисленными указаниями и сведениями о семье Нееловых и о Дмитрии Дмитриевиче, отчасти извлеченными из собственных воспоминаний покойного, доведенных им только до поездки за границу после училища».
По утверждению Вешнякова с малых лет живой, умный от природы мальчик, находился под благотворным влиянием своей матери и поэтически настроенной старшей сестры Елизаветы, а с 1834 г. его воспитанием  занялся старший брат Николай Дмитриевич (о нём говорилось выше), который подготовил его для поступления в Михайловское артиллерийское училище.
Во время обучения в училище Дмитрий Дмитриевич проявил большие способности к точным и техническим наукам, что в сочетании с завидным трудолюбием выдвинуло его в число первых учеников.  По праздникам он посещал семейство своего родственника Алексея Симоновича Андреева, воспитателя и преподавателя математики в только что основанном тогда императорском училище Правоведения.
Бывший офицер, надворный советник А. С. Андреев (1792-1863) был не только хорошим преподавателем математики, а проработал он в училище более 15 лет, но и широко образованным, оригинальным человеком. Он пользовался большой популярностью среди воспитанников благодаря либеральным взглядам и умению рассказывать «преувлекательные анекдоты», чаще всего исторические.
Увлекался А. С. Андреев также и собиранием всяких интересных на его взгляд сведений, которые заносил в «Книги выписок». Не был чужд он и публицистике. Им были изданы  «Воспоминание о 14-м декабря 1825 года», «Исторические отрывки о картах, изобретённых для разнородных игр»,  воспоминания о встрече с Пушкиным на выставке Общества поощрения русских художников в конце мая 1827 г. «Встреча с А. С. Пушкиным» и дневниковые записи о дуэли и смерти Пушкина «О Пушкине 1837 года».
   Интересно, что «Исторические отрывки о картах…», очевидно, послужили причиной его назначения на должность директора Экспедиции карточного сбора (была упразднена в 1865 г.), которая ведала производством игральных карт, с 1819 г. отданным администрации воспитательных домов.
 Воспоминания о встрече А. С. Андреев с А. С. Пушкиным были записаны им по памяти в 1840 г. Встреча эта произошла на выставке картин в доме купца М. С. Марса на Невском проспекте, где демонстрировалась картина К. П.  Брюллова «Итальянское утро». Воспоминание это очень краткое, поэтому приведём его почти полностью.
После осмотра выставки Алексей Симонович вышел на улицу «…и первые особы, мне встретившиеся, был барон Дельвиг и с ним под руку идущий, небольшого роста, смуглый и с курчавыми волосами. Я с Дельвигом поздоровался, как с хорошо знакомым, и он меня спросил, разве я не знаю его (указывая на своего товарища). Получив от меня отрицательный ответ, он сказал: «Это - Пушкин». Тогда я, от души обрадовавшись, отнесся к Александру Сергеевичу, как уже несколько знакомому, ибо часто до приезда его виделся с его матерью Надеждой Осиповной и сестрою Ольгою Сергеевною. Одежда на нем была вовсе не петербургского покроя, в особенности же картуз престранного вида (это были первые дни его приезда из Бессарабии).
Желая быть долее с Пушкиным, я вместе с ними пошел опять на выставку. Дельвиг подвел Пушкина прямо к «Итальянскому утру». Остановившись против этой картины, он долго оставался безмолвным и, не сводя с нее глаз, сказал: «Странное дело, в нынешнее время живописцы приобрели манеру выводить из полотна предметы и в особенности фигуры; в Италии это искусство до такой степени утвердилось, что не признают того художником, кто не умеет этого делать».
И, вновь замолчав, смотрел на картину, отступил и сказал: «Хм. Кисть, как перо: для одной - глаз, для другого - ухо. В Италии дошли до того, что копии с картин столь делают похожими, что, ставя одну оборот другой, не могут и лучшие знатоки отличить оригинала от копии. Да, это как стихи, под известный каданс можно их наделать тысячи, и все они будут хороши. Я ударил об наковальню русского языка, и вышел стих - и все начали писать хорошо».
Интересны эти высказывания Пушкина, говорящие о его критическом отношении к живописи, и, особенно, две последние фразы, свидетельствующие о том, что Александр Сергеевич прекрасно понимал свою роль в Русской поэзии.
  Безусловно, что общение с таким интересным и разносторонним человеком как А. С. Андреев оказало большое влияние на юного Дмитрия Неелова. Кроме того он «…был очень хорошо принят в доме Веры Алексеевны Муравьевой, жены декабриста Артамона Захаровича Муравьева; это знакомство имело влияние на развитие нем светскости».
Отличное знание предметов сослужило Дмитрию Дмитриевичу хорошую службу. По рекомендации начальника артиллерийского училища генерала от артиллерии барона И. Ф. Розена, он был приглашён для занятий с сыном тайного советника Аркадия Васильевича Кочубея, Петром. Пётр Аркадьевич, как и его репетитор, окончил Артиллерийскую академию, и  впоследствии стал председателем Императорского Русского Технического общества.
Затем, по личному предложению шефа училища сына Павла I великого князя Михаила Павловича младшего, Дмитрий Дмитриевич был приглашён для подготовки к поступлению в Пажеский корпус сыновей близкого ко двору обер-гофмаршала графа Андрея Петровича Шувалова, Петра и Павла, будущих  генерал-адъютантов и членов Государственного совета. В семье графов Шуваловых  Дмитрий Дмитриевич был принят, как родной. Особенно благосклонно и благотворно влияла на него сама графиня Ф. И. Шувалова, а с Петром и Павлом Андреевичами, как и с П. А. Кочубеем, Неелов сохранял до конца своей жизни самые дружеские и тёплые отношения. Конечно, такие близкие знакомства с представителями высшей знати, открывали широкие возможности для карьерного роста молодого военного.
Окончив курс наук в Артиллерийском училище в 1840 г., в чине прапорщика, Дмитрий Дмитриевич был оставлен в училище для продолжения курса высших наук в специальных классах. За успешное окончание высших классов он был произведён в поручики и назначен репетитором по курсу баллистики.
В 1844 г., в чине штабс-капитана, Дмитрий Дмитриевич вместе с другим офицером того же училища, Александром Степановичем Платовым был командирован за границу под руководством генерал-лейтенанта Р. А. Винспиера, которому подчинялись все артиллерийские офицеры, направляемые в Европу.
Роберт Антонович был боевым офицером, участвовал в Русско-турецкой войне 1806-12 гг., во всех Наполеоновских войнах, в том числе и в Бородинском сражении. Винспиер отличался необыкновенной храбростью, и был награждён многими российскими и иностранными орденами, в том числе и двумя орденами Св. Георгия, что было большой редкостью. Второй Георгиевский крест он получил «В ознаменовании отличной храбрости и мужества, оказанных в сражении при Париже 18 марта 1814 года», при взятии которого  ему ядром оторвало руку. После отпуска полученного для поправления здоровья в 1822 г., и проведённого за границей, Р. А. Винспиер состоял при российской миссии в Риме «для доставления полезных сведений для нашей артиллерии». Общение с этим героическим офицером оказало сильное влияние на молодых офицеров.
Во время пребывания императрицы Александры Федоровны в Палермо, в 1845-46 гг., А. С. Платов и Д. Д. Неелов были представляться государю в Неаполе, а последний по вызову графа А. П. Шувалова, ездил на несколько дней в Палермо и удостоился приглашения к обеденному столу императрицы.
Два года, проведённых за границей оказали огромное влияние на мировоззрение Д. Д. Неелова, который помимо своей основной специальности, живо интересовался искусством, посещая известные музеи и картинные галереи. При этом он сблизился со многими интересными, талантливыми молодыми людьми, посланными из России за границу и многими иностранными учёными. Как отмечает Вешняков: «Сохранившияся в семье Д.Д. Неелова письма его к родным из-за границы могут служить чрезвычайно интересным дополнением к напечатанным в 1889 г. ген.-лейт. А.С. Платовым запискам об этой поездке «Два года за границей, 1844-1846 гг.».
По возвращении в Россию в 1846 г. Неелов был командирован в Петрозаводск в Александровский пушечный завод, качество литья на котором было довольно низким. Там он занимался испытания руд и присутствовал при опытах отливки 36-фунтовых орудий по так называемому неаполитанскому способу (очевидно, это литье по выплавляемой модели). Результаты этих опытов были лично доложены Нееловым императору Николаю.
Но главным результатом этой командировки было то, что в Петрозаводске Дмитрий Дмитриевич познакомился с женой тогдашнего олонецкого губернатора Христофора Христофоровича Повало-Швейковского (1789-1848) Натальей (Анастасией?) Александровной, урождённой Гернгросс, которая вскоре после смерти мужа стала его женой.
Наталья Александровна происходила из старинного лифляндского дворянского рода, вышедшего из Нидерландов и возведённого в российское дворянство в 1770 г. Гернгроссы были внесены в родословные книги Витебской и Смоленской губерний, и верно служили России на военном и гражданском поприще.
Согласно работе «Не;ловщина» Н. А. Неелова (Гернгросс) владела имением в селе Шанталово Смоленской губернии. Однако в работе смоленских  краеведов «Смоленские усадьбы», это не находит подтверждения. Вот что там говорится о Шанталове: «Усадьба основана в начале XVIII в. ротмистром смоленской шляхты кн. М.И. Друцким Соколинским; в последней четверти столетия владели братья титулярный советник И.Н. и гвардии прапорщик Е.Н. Аничковы; в середине XIX в. – коллежский асессор А.О. Денибеков, затем – дворянин А.Е. Лесли, с 1892 до 1917 г. – сын известного поэта А.Н. Плещеева поручик запаса Н.А. Плещеев».
В тоже время Гернгроссы владели несколькими усадьбами в различных уездах Смоленской губернии. Гласково (Глазково) в середине XIX в. принадлежало дочери майора А. Гернгросс; Анастасьино (Настасьино) во второй половине XIX столетия - поручику А. А. Гернгросс; Жуково с середины XIX в. – родственнику Каховских А. Ф. Гернгросс, затем его сыну тайному советнику Н. А. Гернгросс, а в 1900-17 гг. - Е. Г. Гернгросс. Таким образом, вопрос об усадьбе  Н. А. Неелова (Гернгросс) остаётся открытым.
После женитьбы Д. Д. Неелов в 1848 г. вышел в отставку, и поселился в смоленском имении своей жены, где занялся сельским хозяйством. В отставке он находился 11 лет, хотя и получал весьма лестные предложения. Так, великая княгиня Мария Николаевна дочь императора Николая I, по совету отца, предложила ему заняться воспитанием её детей. Но Дмитрий Дмитриевич отклонил это лестное предложение, не чувствуя призвания к педагогической деятельности.
За несколько лет до отмены крепостного права в губерниях по рескрипту Александра II стали создаваться дворянские комитеты по устройству быта помещичьих крестьян. Целью создания этих выборных комитетов был сбор мнений дворян о предстоящей крестьянской реформе и разработка её проекта. Высокообразованный, пользующийся уважением и авторитетом не только среди помещиков, но и в высших властных структурах, Д. Д. Неелов вошёл 04.09.1858 г. в смоленский комитет от правительства. Но пробыл Неелов в этом комитете всего четыре с половиной месяца, и попросил увольнения. Причиной такого поступка стало то, что членам комитета от правительства запрещалось проводить в губернском комитете собственные мнения.
Эти два неординарных поступка Дмитрия Дмитриевича ярко свидетельствуют о его независимом характере и приверженности демократическим воззрениям.
Приглашённый затем во Францию своим воспитанником графом Павлом Андреевичем Шуваловым, который в апреле 1859 г. ехал туда военным агентом (находился при Наполеоне III во время Итальянской войны), Д. Д. Неелов изучал там различные сельскохозяйственные учреждения.
Живя в деревенской глуши, Дмитрий Дмитриевич посвящал своё время изучению разных современных хозяйственных и экономических вопросов. Результатом этой работы стали две статьи, опубликованные в конце 1850-х годов в «Русском Вестнике». В первой статье «О личном и общественном владении землёю» он доказывал, что личная собственность на землю является главным залогом и условием развития сельского хозяйства в каждой стране. Во второй статье под названием «Что должно разуметь под рациональным сельским хозяйством» он полемизировал со статьёй профессора К. И. Арсеньева (1789-1865) «О трудностях при введении рационального хозяйства в нашем отечестве», помещённой в «Трудах императорского вольного экономического общества» в 1856 г.
 
Сенатор Дмитрий Дмитриевич Неелов

В своей работе Неелов утверждал, что при тогдашних условиях, рациональное ведение хозяйства в России, возможно только посредством образования и просвещения, искореняющих невежество и предрассудки, замедляющие развитие сельского хозяйства. Эти статьи не остались не замеченными, да и старые связи, наверное, сработали, и Д. Д. Неелов был приглашён в на службу в Министерство государственных имуществ, возглавляемое тогда графом М. Н. Муравьевым.
Граф Муравьев осознавая необходимость усиления деятельности министерства в области сельского хозяйства на докладе государю 14.12.1859 г. «…испросил высочайшее соизволение на определение с этою целью помощником директора для ближайшаго заведывания сельскохозяйственными делами, находившегося в Париже отставнаго капитана артиллерии Неелова, «известнаго, как сказано было в докладе, по своим способностям, благонадежности, а равно и по некоторым письменным трудам по части сельскаго хозяйства».
В феврале 1860 г. после возвращении Д. Д. Неелова из Парижа, он был утверждён в должности вице-директора департамента сельского хозяйства, и произведён в надворные советники. Прибыв в Россию, Неелов представил графу Муравьеву записку «об учреждении и организации французских учебных земледельческих заведений», которая была напечатана в «Журнале Министерства Государственных Имуществ».
В начале 1861 г., после назначения графа П. А. Валуева управляющим делами комитета министров, Дмитрий Дмитриевич в чине коллежского советника, исполнял должность директора, а затем, был утверждён директором департамента сельского хозяйства с чином статского советника. При участии Д. Д. Неелова в 1865 г. был  разработан и введён устав о каспийских рыбных промыслах и развился так называемый «вольный лов».
За время своей службы в Министерстве государственных имуществ, Дмитрий Дмитриевич принимал самое деятельное участие во всех реформах и работах по сельскому хозяйству, активно участвовал в организации Вольного экономического общества, выставок сельскохозяйственных достижений. Большая работа была проделана им по преобразованию Горыгорецкой земледельческой школы, располагавшейся в  казённом имении Оршанского уезда Могилевской губернии, в С.-Петербургский земледельческий институт.
Велика его заслуга в организации Петровско-Разумовской земледельческой и лесной академии, в которой некоторое время работал его старший брат Пётр.  Дмитрий Дмитриевич произвёл осмотр Петровско-Разумовского имения, предложил его выкупить для организации академии, и активно участвовал в перестройке имения, оборудовании хозяйственной и учебной части этого заведения.
При его непосредственном участии совершилось преобразование и других сельскохозяйственных учебных заведений, учебных ферм и земледельческих училищ. Д. Д. Неелов живо поддерживал идею о создании в С.-Петербурге Императорского сельскохозяйственного музея, директором и организатором которого был безвременно ушедший из жизни энергичной и талантливой выпускник Харьковского университета Николай Васильевич Черняев (1832- 1868). Музей вначале располагался в Лесном институте, а затем в крытом манеже у Зимнего дворца, и стал достопримечательностью города.
Работая в Министерстве государственных имуществ, Дмитрий Дмитриевич принимал активное участие в деятельности комиссии по исследованию положения сельского хозяйства и сельской производительности в России, созданной в 1872 г., по инициативе графа П. А. Валуева. По ходатайству графа П. А. Валуева 30.08.1873 г. Д. Д. Неелов был назначен сенатором в уголовный департамент, где работал до конца своей жизни.
В подавляющем большинстве источников по биографии Д. Д. Неелова говорится о нём как о чиновнике высокого ранга и государственном деятеле. Ещё об одной стороне его деятельности можно узнать из коллективного труда «Очерки истории техники в России (1861-1917)», изданного в 1978 г., в котором говорится: «В 60-е годы начал работу над своим энциклопедическим трудом по сооружению плотин широко и разносторонне образованный гидротехник Д.Д. Неелов. Его труд, опубликованный в 1884 году, как по объему, так и по составу вполне сопоставим с современными курсами подобного рода и с современными нормативными документами, содержащими технический кодекс строителей гидротехнических сооружений».
Здесь речь идёт о завершённой в начале 60-х годов и изданной в 1884 г. в С.-Петербурге работе Дмитрия Дмитриевича «Устройство плотин» в трёх томах с атласом чертежей. Автор с огромным интересом ознакомился с этим капитальным трудом, включающим более 1000 страниц текста и 200 страниц иллюстраций, и был поражён глубиной и широтой теоретических и практических знаний автора по гидравлике, математике, гидротехнике, а также ясностью и простотой изложения.
Работа эта прекрасно структурирована: в первой части излагаются общие вопросы устройства плотин, основные законы гидравлики и свойства рек. Во второй рассматриваются свойства материалов, применяемых при строительстве плотин, виды и технология производства работ при сооружении плотин, рассматриваются вопросы прочности гидросооружений. В третьей - приводится описание разных плотин, их составных частей и излагаются приёмы проектирования и сооружения и обслуживания плотин. Все части снабжены большим количеством таблиц и приложениями, содержащими выводы расчётных формул необходимых для проектирования гидросооружений, и различную справочную информацию. Текст всех трёх частей поясняется многочисленными рисунками, приведёнными в отдельной книге.
Поражает и скромность автора, проделавшего этот огромный труд. В предисловии он пишет:   «Настоящий труд, конечно, не составляет что-либо оригинальное; мы в нем не предлагаем ничего нового, а излагаем лишь то, что считаем практичным н полезным, заимствуя указанное от специалистов и сводя разбросанный материал в одно целое. Нам здесь принадлежит, следовательно, лишь форма и изложения; но так как нам приходилось устраивать не одну плотину и не один водоспуск, то мы вносим в этот труд, отчасти, и некоторую долю нашей личной опытности».
Дмитрий Дмитриевич обладал «…благородным и возвышенным, умом положительным и точным, образованием разносторонним и основательным, добросовестностью и исполнительностью, доходившими иногда до педантизма… При этом он отличался необыкновенною скромностью и, можно сказать, застенчивостью и избегал всякой публичности». Современники отмечали общительность, радушие и гостеприимство Дмитрия Дмитриевича и его супруги. Дом их всегда был открыт для многочисленных друзей и знакомых: «В особенности смоленские жители, приезжая в С.-Петербург, почти никогда не уезжали, не побывав у Нееловых, которые по многочисленным родственным связям и долгому пребыванию в деревне всегда интересовались всем, что касалось Смоленской губернии или ее уроженцев».
Собственных детей у Д. Д. Неелова не было, но он живо интересовался судьбой своих ближайших родственников и родственников жены, старшего брата, сестёр, племянников и внуков и всегда оказывал им поддержку и покровительство. Родственники называли его «…нашим любимым и уважаемым патриархом».
Разносторонняя деятельность Д. Д. Неелова на различных постах была отмечена многими наградами: орденами Св. Владимира 3 и 2 ст., Св. Анны 1 ст., и орденом Белого Орла. В 1863 г. ему было отведено в вечное и потомственное владение из казённых участков 3131 десятин земли в Николаевском уезде Самарской губернии, а в 1873 г. аренда в 2000 рублей.
На склоне лет здоровье Дмитрия Дмитриевича резко ухудшилось, не смотря на свою моложавость и цветущий вид, он стал жаловаться на боли в сердце. Но друзья и родные больше приписывали это мнительности характера и чрезмерной осторожности. Но летом 1889 г. у него было диагностировано воспаление оболочек сердца (перикардит), зиму 1889-90 гг. он почти не выходил из дому, появились приступы грудной жабы (стенокардии). 12-го марта 1890 г., за чаем, в присутствии родного племянника, генерал-лейтенанта Д. П. Григорьева, у него случился припадок стенокардии, от которого он и умер.
В заключение своего очерка, являющегося, по сути дела некрологом, В. И. Вешняков пишет: «Смерть Дмитрия Дмитриевича Неелова оставляет большой пробел в жизни тех близких ему людей, которые привыкли находить радушный прием в его доме. Пишущий эти строки с 1860 г. до 1873 года был ближайшим сотрудником и помощником Дмитрия Дмитриевича на служебном поприще и имел полную возможность узнать и оценить его благородный характер и прекрасные качества его души. Сохранив с ним близкие дружественные отношения до самого конца его жизни, он считал своею нравственною обязанностью посвятить покойному Дмитрию Дмитриевичу эти строки, чтобы сохранить воспоминание о его светлой и симпатичной личности.
Да будет мир праху его!».
Дети Дмитрия Васильевича Неелова были так или иначе связаны с его имением Пески в Гжатском уезде и были внесены в I часть ДРК Смоленской губернии.
Прасковья Дмитриевна Неелова (см. роспись Нееловых Архитекторских № 33) в 1844 г. вышла замуж за отставного поручика Николая Ивановича Чиколева помещика Мещовского уезда Калужской губернии.
После выхода в отставку Николай Иванович служил в «шоссейной конторе», занимаясь заготовкой и вывозом леса, камня и «прочих материалов, потребных для сооружения домов, мостов и всего прочего». Такая работа приводила к тому, что семья часто переезжала, они жили в Смоленске, Юхнове, Рославле, а три их сына подолгу гостили в Песках у Нееловых.
После смерти Прасковьи Дмитриевны в 1852 г. Николай Иванович долго и тяжело болел, и его сыновья Владимир, Алексей и Александр по сути дела воспитывались в семье Нееловых, где обучались «дядею и теткою разным предметам», для обучения детей французскому языку в Пески привозили гувернантку. Дальнейшее образование братья получили в Александрийском сиротском кадетском корпусе в Москве, в который Владимир поступил в 1855 г., Алексей – в 1859 г., а затем и младший Александр. После преобразования кадетских корпусов в военные гимназии в 1863 г. младшие братья были переведены во 2-ю Московскую военную гимназию, затем окончили Александровское военное училище, созданное на базе кадетского корпуса.
5-е ПОКОЛЕНИЕ
У Ольги Тимофеевны и Павла Петровича Нееловых родилось четыре сына и четыре дочери. Три их сына Модест, Петр и Аркадий (см. роспись Нееловых Архитекторских № 35, 36, 37) начинали свою карьеру как военные. В дальнейшем Модест перешёл на гражданскую службу, и получил чин титулярного советника.
Младший сын Александр   (см. роспись Нееловых Архитекторских № 38) обучался во Втором кадетском корпусе, откуда в 1863 г. был выпущен прапорщиком в один из гарнизонных батальонов. В дальнейшем он оставил военную службу и в 1878-81 гг. в чине титулярного советника служил помощником смотрителя отдела в Экспедиции Заготовления Государственных бумаг. Предприятие это занималось разработкой и производством государственных знаков (металлических и бумажных денег, орденов и медалей, почтовых марок  и т.п.), и сейчас носит название ФГУП «Гознак». Основано оно было 21.08.1818 г. в С.-Петербурге по распоряжению императора Александра I в составе Министерства финансов.
Проект создания Экспедиции  Заготовления Государственных Бумаг был разработан генерал-лейтенантом А.;А. Бетанкуром видным учёным, изобретателем, архитектором. Комплекс зданий, строительством и оснащением которого руководил Бетанкур, располагался на набережной реки Фонтанки. Основной идеей создания Экспедиции было объединение в единый комплекс бумажного и типографского производства. До этого времени бумага для ассигнаций изготавливалась на бумажной мельнице в Царском Селе, а печатание, нумерация и штемпелевание ассигнаций производились в отдельных помещениях Сенатской типографии в С.-Петербурге.
Работая в Экспедиции, А. П. Неелов часто командировался в Госбанк в качестве  эксперта при  сожжении ветхих   кредитных   билетов, что говорит о том, что он пользовался доверием начальства. 
Затем он служил управляющим Киркенеской таможней в чине коллежского советника. После отставки в 1902-04 гг. жил в Петербурге на  Петроградской  стороне по адресу Малый пр., 55, а в 1911-13 гг. - в Царском Селе по ул. Крайней, 37.
 Женой А. П. Неелова стала Надежда Георгиевна фон Моллер, происходившая из древнего дворянского рода из Лифляндии, представители которого были внесены в VI часть ДРК С.-Петербургской губернии. Н. Г. Неелова владела домом № 30 по ул. 7-я Рота Измайловского полка.
Сын старшей сестры Д. Д. Неелова Анастасии в замужестве Григорьевой Дмитрий Петрович Григорьев (см. роспись Нееловых Архитекторских № 47) обучался в Михайловском артиллерийском училище, 12.08.1846 г. был произведён в прапорщики полевой артиллерии и оставлен в офицерских классах [111]. За успехи в науках Дмитрий Петрович был произведён сначала в подпоручики, а затем в поручики и в 1848 г. был назначен на службу в 17-ю артиллерийскую бригаду. В самом начале службы Григорьеву была поручена работа по формированию  двух запасных артиллерийских батарей, с которой он прекрасно справился.
С ноября 1853 г., с батареей, командиром которой он являлся, Д. П. Григорьев совершил трудный более чем двух тысячевёрстный переход из Серпухова через Кавказский хребет до крепости Александрополь на Кавказе. В 1853 г. Д. П. Григорьев в чине штабс-капитана в составе 18-й артиллерийской бригады принял участие в Крымской войне. В 1854 г., находясь в отряде генерала князя В. О. Бебутова и командуя батареей № 7, Григорьев участвовал в сражении при Кюрюк-Дара, где был ранен в руку, но остался в строю.
Сражение это произошло 24.07.1854 г. близ селения Кюрюк-Дара, расположенного в  Турецкой Армении между главными силами русских и турецких войск в Закавказье.
Турецкая армия в составе 60 тысяч человек с 64 орудиями под  командованием Мустафы Зариф-паши и его английского советника генерал Р. Гюйон, решила окружить Александропольский отряд генерала В. О. Бебутова, располагавшего  18 тысячами человек при 72 орудиях. Турецкие войска растянулись широкой подковой, но Бебутов, оставив против их левого крыла заслон, разгромил правое крыло турок, а затем центр, после чего обратил в бегство левое крыло.
Потери турок составили 10 тысяч человек, более 12 тысяч дезертировали, а потери русских составили свыше 3 тысяч человек. В результате этой победы турецкая армия в Закавказье перестала существовать как активная боевая сила. Остатки турецких войск отступили в Карс.
Интересно, что в этом сражении в состав русской артиллерии входило 16 ракетных станков конструкции инженера К. И. Константинова, выпускника Михайловской артиллерийской академии 1836 года. Это стало одним из первых успешных применений неуправляемых твёрдотопливных ракет в мировой практике.
За это сражение в конце декабря 1854 г. Д. П. Григорьев был награждён орденом Св. Георгия 4-й степени с формулировкой: «В воздаяние за отличие, оказанное в сражении при сел. Кюрук-Дара, 24 Июля 1854 года, где удачными выстрелами остановил натиск Турок, взорвал их зарядный ящик, и смелым наступательным движением нанес неприятелю решительное поражение».
Затем Григорьев участвовал с той же батареей в штурме Карса в ноябре 1855 г.  и за отличия был произведён в капитаны. За кампанию 1854-56 гг. и за участие в боевых действиях против горцев в 1857-58 гг. Д. П. Григорьев был награждён орденами Св. Станислава 2-й степени с мечами Св. Анны 2-й и 3-й ст. с мечами.
По окончании войны в 1857 г. Дмитрий Петрович участвовал в покорении Малой Чечни, в экспедиции в Чёрные Горы под начальством покорителя Кавказа генерал-лейтенанта Н. И. Евдокимова и в разгроме Шамиля при Ачхое.
Интересно, что в феврале - июне  1857 г. Д. П. Григорьев совершил путешествие с Кавказа через горную Турцию до порта Трабзон, а затем по Чёрному и Средиземному морям  до Палестины и Египта. Описание этого путешествия в виде  десять писем к родным было обнаружено в Государственном архиве Смоленской области (ГАСО) кандидатом физико-математических наук и краеведом  Валентиной Михайловной  Калыгиной, о чём она написала в своей работе «Путешествие на восток». Письма эти по сути дела являются литературным произведением, содержащим этнографические зарисовки, описания городов и их достопримечательностей, сведения по истории, описания церковных служб, святых мест Яффы, Иерусалима, Вифлеема. Думаю, что этот чрезвычайно интересный материал, ждёт своего издателя. Кроме того в, указанной работе В. М. Калыгиной, приведены подробные сведения о службе  Д. П. Григорьева частью из которых мы и воспользуемся.
После возвращения из путешествия Дмитрий Петрович продолжал служить на Кавказе, затем он был назначен правителем дел Московского окружного артиллерийского управления, а в 1871 г. - начальником 1-го отделения Главного Артиллерийского управления.
В ноябре 1876 г. Д. П. Григорьев был назначен генералом для поручений при полевом артиллерийском управлении действующей армии, а в конце марта 1877 г. вернулся к боевой деятельности. В Русско-Турецкой войне 1877-78 г. за освобождение христиан от Османского ига,  командуя 12-й артиллерийской бригадой в составе Рущукского отряда, Д. П. Григорьев участвовал в делах против турок у Пиргоса, Иваново-Чифлика и других сражениях. Рущукский отряд под командованием цесаревича Александра Александровича был сформирован на Дунайском плацдарме, и получил своё название от крепости Рущу (ныне пятый по величине город в Болгарии Русе).
В эту войну Д. П. Григорьев был награждён чином генерал-майора (12.10.1877 г.), золотой саблей с надписью «За храбрость» и орденом Св. Станислава 1-й степени с мечами.
В 1878 г. Григорьев был назначен помощником начальника артиллерии действующей армии, в 1880 г. стал помощником начальника артиллерии Варшавского военного округа, а в 1883 г. - помощником начальника Главного артиллерийского управления генерал-адъютанта Л. П. Софиано.
Главное артиллерийское управление (ГАУ) было образовано 28.12.1862 г. путём слияния Артиллерийского департамента, Штаба генералфельдцейхмейстера и Артиллерийского отделения Военно-учёного комитета. Ведало оно инспекторской, технической, учёной, учебной и хозяйственной частями артиллерии, снабжением войск всеми видами вооружения и боеприпасов, испытанием новых и усовершенствованием старых образцов оружия.
Структура ГАУ многократно менялась, после Октябрьского переворота им руководил Совет в составе начальника и двух комиссаров. В конце 1918 г. ГАУ и подведомственные ему организации, были расформированы или перешли в ведение Народного комиссариата по военным делам и Высшего Совета народного хозяйства.
19 ноября 1960 г. ГАУ было преобразовано в Главное ракетно-артиллерийское управление (ГРАУ) МО СССР, которое, по сей день, является основным заказчиком и поставщиком ракетно-артиллерийского вооружения в войска.
Дата эта выбрана не случайно, так как 21.10.1944 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР был установлен праздник День артиллерии. Именно в этот день в 1942 г. с мощной артиллерийской подготовки Красной Армии началось контрнаступление под Сталинградом. К глубокому сожалению в последние годы большинство из популярных средств массовой информации, даже не упоминает об этом празднике. А зря, ведь не многое из того чем сейчас по праву гордится, и продаёт за границу наша страна, это различные ракетно-артиллерийские системы. Но люди, близкие к артиллерии, всегда отмечают этот праздник, и обязательно поют марш артиллеристов, написанный в 1943 г. композитором Т. Н. Хренниковым на слова В. М. Гусева:
Артиллеристы, Сталин дан приказ!
Артиллеристы, зовёт Отчизна нас!
Из сотен тысяч батарей
За слезы наших матерей,
За нашу Родину — огонь! Огонь!
Правда, после развенчания культа личности, в 1954 г. вместо Сталина появилось слово «точный», а вместо сотен - «многих».
Но вернёмся к генералу Григорьеву. Занимая видный пост в артиллерийском управлении, он принимал непосредственное участие в работе разнообразных комиссий по вопросам, касавшимся усовершенствования русской артиллерии. В день 75-летия Михайловского училища, Дмитрий Петрович был избран в члены конференции Михайловской артиллерийской академии.
В 1892 г. Григорьев был назначен членом Александровского комитета о раненых - благотворительной организации, учреждённой Александром I. Комитет занимался оказание помощи военнослужащим-инвалидам, а также семьям погибших или умерших от ран.
Долгая военная служба Д. П. Григорьева была отмечена многими наградами: «всеми прочими орденами в законной их последовательности» до ордена Александра Невского включительно и чином генерал-лейтенанта и, что особенно ценно, боевым орденом Св. Георгия 4-й ст.   
Следует упомянуть ещё об одной стороне деятельности Григорьева, довольно необычной для боевого офицера - изучении богословия и философии. Причём дилетантством это увлечение назвать нельзя - им был опубликован ряд сочинений, из которых следует отметить: «Сущность христианского учения» (С.-Пб., 1882 г.), «Вопросы христианской жизни (по поводу сочинения графа Л. Н. Толстого «В чем моя вера»)» (С.-Пб., 1887), «Смысл жизни в творении». После него осталась богатейшая библиотека богословских сочинений.
Генерал-лейтенант Григорьев умер в  С.-Петербурге 21.02.1896 г. и был похоронен на Никольском кладбище Александро-Невской лавры. Некролог на его смерть был опубликован в газете «Новое Время», и содержал довольно подробный послужной список Д. П. Григорьева.
Старший из братьев Чиколевых Владимир Николаевич (см. роспись Нееловых Архитекторских № 49) решил посвятить себя научной деятельности и в 1863 г. оставил Александровское военное училище, не получив офицерского чина. Он поступил вольнослушателем в Московский университет на физико-математический факультет. Наибольший интерес он проявлял к физике и электротехнике, не только в теоретическом плане, но и в прикладном.
Несмотря на поддержку Нееловых, прежде всего Петра Дмитриевича и Дмитрия Дмитриевича, Владимиру Николаевичу приходилось зарабатывать себе на жизнь разными способами - он занимался стенографией, издательством профессорских лекций, работал лаборантом.
Окончив университет в 1867 г., В. Н. Чиколев (конечно, не без помощи Нееловых) поступил лаборантом физической лаборатории профессора Я. Я. Цветкова (1839-1907) в Петровско-Разумовскую Земледельческую  академию. За не долгое время работы в академии молодой лаборант успел выполнить большую работу, посвящённую пиротехнике, и даже выпустил книгу под названием «Руководство к приготовлению и сожиганию фейерверков», которая выдержала пять изданий.
Однако работа в Земледельческой академии, где физика играла второстепенную роль, не удовлетворяла В. Н. Чиколева. В июне 1869 г. он  оставил Академию и уехал к себе в Смоленскую губернию, но уже 1870 г. вернулся в Москву, и устроился в Московское высшее техническое училище, ныне знаменитый Московский государственный технический университет им. Н.Э. Баумана. Здесь Чиколев познакомился с различной электроизмерительной аппаратурой и приборами, аппаратами и устройствами для получения и использования электрического тока.
Активно участвовал он в работе физического отделения Императорского общество любителей естествознания, антропологии и этнографии, которое вело большую научную и популяризаторскую деятельность. Физическое отделение Общества возглавлял выдающийся российский физик А. Г. Столетов.
 
Владимир Николаевич Чиколев
Обложка журнала«Электричество»
В 1869 г В. Н. Чиколеву пришлось столкнуться с применением электрических дуговых ламп, которые широко использовались в прожекторах. Наибольшее распространение тогда получили лампы конструкции Фуко и Серрена с так называемыми последовательными регуляторами. Обе эти  конструкции имели целый ряд недостатков: отличались большой сложностью и малой надёжностью, не позволяли включать нескольких ламп в одну цепь, требовали больших токов.
В. Н. Чиколев предложил использовать в дуговой лампе принцип дифференциального регулирования, что позволило упростить конструкцию и уменьшить потребляемый ток. На основании разработанных Чиколевым принципов в 1873 г. была создана особая конструкция дифференциальной лампы, которая была выполнена в московской мастерской, только что организованной П. Н. Яблочковым. С Павлом Николаевичем Яблочковым впоследствии известным электротехником и изобретателем электрической свечи Владимир Николаевич познакомился на заседаниях Общества любителей естествознания, и оказал большую моральную поддержку отставному сапёрному офицеру из провинции.
Общество любителей естествознания выдвинуло идею о проведении в Москве Всероссийской Политехнической выставки, которая и открылась 1872 г., и оказала большое влияние на развитие русской промышленности и техники. На этой выставке, в организации электротехнического отдела которой Чиколев принимал непосредственное участие, он продемонстрировал изобретённую им электрическую швейную машину, которая являлась первым в мире электрифицированным станком. За свои работы, показанные на Московской политехнической выставке 1872 г., В. Н. Чиколев получил золотую и серебряную медали.
После окончания выставки на её основе решено было начать организацию в Москве Политехнического музея, в работе над которым Чиколев принял самое деятельное участие. Не чужд был Владимир Николаевич и предпринимательской деятельности: он организовал в Москве первую фабрику по производству швейных машин системы «Виллер и Вильсон», которые продавались в его магазине вместе с оптическими и физическими приборами.
Несмотря на множество перспективных идей и технических решений, большинство из начинаний Чиколева заканчивались неудачами и не приносили материального благополучия. Это привело его к тяжёлой нервной болезни, которую тогда называли «нервной горячкой», которая продлилась полгода.
После выздоровления семья Чиколевых переехала в Петербург, где Владимир Николаевич прочитал несколько популярных лекций, после первой из которых, он был приглашён на работу в Артиллерийское ведомство. По своей скромности Владимир Николаевич запросил небольшой оклад (100 руб. в месяц), который был сразу увеличен в полтора раза. Учёный сразу энергично взялся за внедрение электротехники в артиллерийском деле.
В 1874 г. Владимир Николаевич разработал новый тип лампы (дифференциальная лампа Чиколева), в которой маленький электродвигатель, вращаясь в ту или другую сторону, сдвигал или раздвигал угольные электроды. Обо всех своих работах и изобретениях В. Н. Чиколев регулярно докладывал Обществу любителей естествознания, где за период 1873-76 гг. в протоколы Общества было занесено более 20-ти его докладов.
Чрезвычайно интересно ещё одно направление его работы – оптическое разделение светового пучка («дробление света») от одного сосредоточенного источника на множество мелких источников c помощью линз, призм, зеркал и труб с отражательной поверхностью. Тогда это довольно остроумно называли «оптической канализацией света». Но ведь, если вдуматься, это прообраз оптико-волоконных систем, которые сейчас чрезвычайно широко применяются.
Через несколько лет, в 1879 г., горячий, вспыльчивый, «неугомонный правдолюбец Чиколев» попытался оспаривать приоритет изобретения этого метода, в связи с заявкой американцев Моллера и Цебриана. При этом Чиколев пишет:  «Весьма возможно, что им было известно о моих опытах в России (есть некоторые к тому поводы), но почтенные американцы так пересолили в своем описании, что мне вполне ясно, что они никогда не делали опытов канализации». Естественно, свой приоритет Чиколев отстоять не смог, а оборотистые американцы в 1879 г. образовали особое общество для практической реализации этого способа, подтверждая мнение русского изобретателя «Не сомневаюсь, что канализация, приложимая к сильным источникам электрического света, займет видное место в практике электрического освещения».
  И ведь вот, что интересно, за год до русско-турецкой войны Чиколев переехал в Петербург и в январе 1877 г. поступил на службу в Главное артиллерийское управление делопроизводителем электротехнической части, где на пороховом заводе и внедрил своё изобретение.
Дело в том, что проблема пожаро - и взрывобезопасности всегда очень остро стояла на предприятиях по производству порохов и взрывчатых веществ. Компоненты и сами эти вещества, и, особенно, пороховая пыль загораются, а иногда и детонируют от локального нагрева. Поэтому применение там электро-дуговых ламп очень опасно. Чиколев решил эту сложную задачу, используя свою идею «канализации электросвета» с помощью зеркал, линз, призм, труб от лампы большой мощности, горящей в одном цехе, в другие цеха. Это было сделано летом 1877 г., когда о применении электричества мало что знали. Но, это изобретение, опередившее развитие электротехники и оптики боле, чем на век, сочли чудачеством. Лишь полковник Кайгородов, служивший на Охтенском пороховом заводе, понял полезность такого освещения, безопасного для производства  взрывчатых веществ, и «благодаря его вниманию и поддержке были даны средства и произведены опыты, которые разрешили вопрос удовлетворительно», пишет Чиколев.
Такова, к сожалению, судьба многих гениальных изобретений, сделанных в России, где патентное право тогда было не развито, да и сейчас мы не далеко ушли.  Характерным примером этого является судьба изобретений П. Н. Яблочкова. Когда в декабре 1892 г. он окончательно вернулся в Россию из Европы, то привёз свои патенты, зарегистрированные во Франции, и  выкупленные им самим за огромную сумму - миллион рублей (потратил все свои сбережения), но должной оценки и применения на родине они не нашли. И умер Павел Николаевич в бедности в саратовской глуши.
С началом Русско-турецкой войны В. Н. Чиколев был командирован в действующую армию для освещения ночной переправы через Дунай, но в дороге заболел тифом и был снят  с поезда в Кишинёве и отправлен на излечение.
Работая в военном ведомстве, Чиколев предложил устанавливать на носу кораблей свои прожекторы с дифференциальными лампами, о которых английские специалисты, анализирующие уроки русско-турецкой войны 1877-78 гг. писали, что успешная защита русскими своих берегов во многом обязана прожекторам.
Чиколева по праву считают основоположником русской школы военных электротехников и прожектористов, несколько поколений которых, учились по его книгам. За время службы в ГАУ, В. Н. Чиколев много сделал для применения электричества в военном деле: изобрёл безопасный электрический фонарь для пороховых погребов и снаряжательных заводов; разработал конструкцию прожектора с разборными кольцеобразными составными стёклами; сконструировал лёгкую подъёмную вышку для прожекторов; схему применения аккумуляторов в полевых осветительных приборах; провёл исследование электрических взрывателей и т.д. Многие его изобретения применяются до сих пор, к ним относятся фотографический метод проверки прожекторных отражателей, фотоэлектрический способ измерения начальной скорости снаряда.
Однако, не смотря на большое уважение в военных кругах, он не добился успехов в изобретательстве, так как на военные изобретения патенты не выдавались, а на быстрое оформление обычных патентов не хватало денег. Он пытался брать в компаньоны по своим изобретениям богатых людей, например, Генриха Клейбера, Моисея Гольдберга (какие фамилии!), но они не спешили оплачивать патенты, и изобретения Чиколева, Яблочкова, Лодыгина и других русских инженеров, выплывали за рубежом под другими фамилиями.
Более выдержанные и признанные коллеги Чиколева не упрекали своих заграничных конкурентов в плагиате, а горячий, вспыльчивый Владимир Николаевич давал выхода своему возмущению, публикуя гневные статьи.
В 1880 г. VI-м (электротехническом) отделом Императорского русского технического общества был основан один из старейших российских технических журналов «Электричество», издававшийся сначала в С.-Петербурге, а с 1922 г. - в Москве, и выходящий до сих пор. Инициаторами его создания были выдающиеся учёные - электротехники П. Н. Яблочков, Д. А. Лачинов, А. Н. Лодыгин и  В. Н. Чиколев, который был одним из главных редакторов.
По воспоминаниям дочери Владимира Николаевича Варвары «Вся редакция помещалась в нашей квартире и состояла из отца и моей матери, также безвозмездно работавшей секретарём. Даже я, будучи маленькой девочкой, работала «экспедитором», т. е. клеила адреса и упаковывала связки журналов».
В первом номере журнала были определены его цели и задачи: «…разработка различных вопросов, относящихся до электротехники, и распространении необходимых сведений, как по теории электричества, так и по применению его в науке и общежитии. … Журнал предназначается … сообщать все новейшие изобретения в этой области у нас и за границей …, следить за электрической литературой и давать отчеты о важнейших сочинениях …». В том или ином виде эти направления журнала сохранились до настоящего времени.
Живя в Петербурге, Чиколев продолжал свою деятельность как популяризатор технических знаний, прежде всего электротехники. При этом он не ограничивался лекциями и докладами, но и устраивал показательное электрическое освещение.
Первая работа в этом направлении была связана с проектом освещения Литейного моста в Петербурге, когда решался вопрос что следует применить – газовые фонари или электрическое свечами Яблочкова. Комиссия, руководившая  постройкой моста, высказала мнение, что «большее число (32) газовых фонарей, хотя с малой силой света, осветят мост равномернее, чем 12 электрических фонарей». Для разрешения этого вопроса Чиколев произвёл ряд расчётов, построил кривые освещённости, и показал, что при использовании газовых рожков неравномерность освещения (отношение максимума к минимуму) составит 44,5 а  при электрическом освещении лишь 16. При этом расчётная стоимость газового освещения оказалась 5697 руб., а электрического 5000 руб. в год.
Тем самым преимущество электрического освещения было доказано. Проработало это освещение с сентября 1879 г. по май 1880 г., и при этом было зафиксировано всего 19 случаев потухания ламп на 3–6 минут. Особая комиссия отметила что «освещение можно назвать вполне удовлетворительным, так как сила света настолько велика и так ярка, что никакой другой свет, употребляемый до сих пор в практике для освещения мостов, не в состоянии с ним конкурировать». Это был первый случай освещения большого моста электрическими лампами русского изобретения.
Таким образом, на самой заре электротехники в 1879 г. в Петербурге не только было осуществлено электрическое освещение большого пространства, но и были произведены светотехнические измерения с применением единиц, характеризующих освещённость, аналогичных применяемым и ныне. Затем Чиколевым были сделаны пробные электрические установки на Дворцовом мосту и на площади Александринского театра, и в журнале «Электричество» опубликована большая технико-экономическая статья «Об электрическом освещении улиц, мостов и площадей», явившаяся одним из первых трудов по этой тематике в мировой литературе.
В 1880 г. товарищество «Электротехник», участником которого был В. Н. Чиколев, обратилось в С.-Петербургскую городскую думу с предложением осветить Невский проспект электричеством. На согласования ушло более двух лет, договор на освещение Невского проспекта от Адмиралтейства до Аничкова моста был подписан лишь в августе 1882 г. Но из-за нехватки финансирования, проект по освещению главной улицы столицы завершил предприимчивый К. Ф. Сименс, предварительно скупив всю электрическую сеть и фонари, установленные Товариществом «Электротехник».
Одной из черт характера В. Н. Чиколева была порядочность и неподдельный патриотизм. Неоднократно бывая в заграничных командировках, Владимир Николаевич получал весьма выгодные предложения от  иностранных фирм, на которые неизменно отвечал отказом, не желая уходить с государственной службы на Родине. Вернер фон Сименс предлагал Чиколеву возглавить Лондонское отделение фирмы «Сименс» с большим окладом и неоднократно предлагал ему переехать в Берлин. В 1897 г. в последнюю заграничную командировку В. Н. Чиколева, фирма Шуккерт в Нюрнберге предлагала ему оклад 30 000 марок (15 000 руб.) в год с готовой квартирой, но получила отказ.
Длительные исследования в области прожекторного освещения были обобщены В. Н. Чиколевым в 1892-95 гг. в работе «Осветительная способность прожекторов электрического света» (совместно с В. А. Тюриным и Р. Э. Классоном), где впервые была изложена оригинальная методика построения кривой силы света прожектора и создана теория расчёта прожекторного пучка.
В общем Чиколевым было опубликовано более 20 монографий и множество статей в российских и иностранных журналах. Кроме того он страстно защищал от нападок невежд саму Электротехнику, которой посвятил всю жизнь, писал о её великом будущем. Был он и популяризатором и пропагандистом применения электричества. Так в 1895 г. В. Н. Чиколев написал научно-фантастический очерк «Не быль, но и не выдумка», в котором популярно изложил основы электричества и электротехники, описал главнейшие приборы и аппараты (счётчики, машины, лампы), ознакомил читателя с работой электростанций и т.д. Он предсказывал, что электричество должно войти во все стороны жизни культурного человека, так всё и случилось.
Многие его работы не утратили своего значения и в наши дни, хотя со времени их выхода в свет прошло более ста лет. Чиколевым было создано первое устройство электромашинной автоматики. Мировое признание получил метод проверки прожекторных отражателей по способу «сетки Чиколева», статья о котором была включена в 219 том Освальдовской серии «Классики точных наук», вышедший из печати в Лейпциге в 1927 г.
Чиколев, «не имел чина», но был награждён орденом Св. Владимира 4-й ст.,  что было большой редкостью, двумя медалями Русского Технического Общества «за многолетние труды по применению электричества к практическим целям»; он был избран членом Международного союза электротехников.
Выдающийся учёный в области электротехники В. Н. Чиколев умер 22.02. 1898 г. в Петербурге после длительной болезни. Причиной болезни была травма, полученная в 1896 г. при аварии дрезины, на которой он ехал для проведения опытов на артиллерийский полигон. Рукоятка сошедшей с рельсов дрезины, сильно ударила его в бок, что вызвало воспаление желчных протоков. В. Н. Чиколев был похоронен на Никольском кладбище Александро-Невской лавры. Гроб с телом «дедушки русской электротехники», как называл себя сам Владимир Николаевич, рабочие Орудийного завода, любившие его за доброту и простоту в общении несли на руках от квартиры до церкви, а потом до могилы.
Информацию о семейной жизни В. Н. Чиколева, затмило описание его работ по электротехнике. Некоторые сведения об этом можно найти в кратких воспоминаниях дочери Варвары, помещённых в журнале «Электричество» в 1948 году. Женой В. Н. Чиколева в 1869 г. стала Альбертина Францевна Эйсмонд с которой он познакомился в 1868 г., когда отправился к Нееловым в Смоленскую губернию для подготовки к экзамену на степень магистра.
Альбертина Францевна, очевидно, происходила из древнего Лифляндского дворянского рода, широко распространённого в Прибалтике, Польше, Белоруссии. Оставшись сиротой, она воспитывалась вместе с сестрой и братом у тётки. Альбертина Францевна трогательно заботилась о муже, «была его помощницей во всех его делах и принимала моральное участие во всех его изобретениях», в трудные времена подрабатывала кассиром в магазине, делала переводы и компиляции для Артиллерийского журнала.
Алексей Николаевич Чиколев (см. роспись Нееловых Архитекторских № 50), как и его старший брат Владимир, в детстве воспитывался и обучался в семье Нееловых. Затем учился в Александрийском сиротском кадетском корпусе в Москве, после преобразования кадетских корпусов в военные гимназии в 1863 г. был переведён во 2-ю Московскую военную гимназию, а в 1866 г. окончил Александровское военное училище.
После этого А. Н. Чиколев обучался в Николаевском инженерном училище, которое окончил в 1867 г., и был направлен подпоручиком в 6 сапёрный батальон, расквартированный в г. Белая Церковь в 80 км от Киева.
В 1872 г. А. Н. Чиколев окончил Николаевскую инженерную академию, получил звание военного инженера, и был направлен для прохождения службы в Морское ведомство. Он был направлен в Крым, где после отмены в 1871 г. Парижского мирного договора,  началось возрождение Черноморского флота, строительство портов и укреплений. Алексей Николаевич принимал участие в строительстве Севастопольского порта, строил сухие доки и Храм Святого Владимира – знаменитой усыпальнице русских адмиралов. Во время выполнения этих работ А. Н Чиколев проявил себя как высокообразованный инженер, талантливый архитектор и проектировщик, умелый организатор строительных работ.
С 1873 г. А. Н. Чиколев являлся членом 3 отдела (инженерно-строительное дело) Императорского Русского технического общества,  активное участие в котором принимал его старший брат Владимир. На заседаниях 3 отдела Общества им было сделано несколько сообщений, в частности «О современном положении устройства доков для судов», «Об испытании цементов».
После нескольких лет работы на Юге России, Чиколев был переведён в Петербург, где занимался перестройкой зданий Адмиралтейства и ряда других объектов Морского ведомства, за что в 1875 г. был награждён орденом Св. Станислава 3 ст. Одновременно по поручению великого князя Константина Николаевича руководил строительством мостов и других сооружений в Павловске, занимался строительством церкви недалеко от Риги, выполнил несколько частных заказов для Петербурга.
В феврале 1876 г. А. Н. Чиколев был утверждён руководителем работ по строительству геофизической обсерватории в г. Павловске. Лаборатория эта располагалась на дальней окраине знаменитого Павловского парка и в своё время была научным центром мирового значения. К сожалению, во время Великой отечественной войны она была практически стёрта с лица земли.
Интересна история создания  Павловской магнитной и метеорологической обсерватории. В 1829 г. основатель Германского общества исследования земного магнетизма учёный-энциклопедист Александр фон Гумбольдт, посетив страны Европы и Россию, предложил организовать пункты метеорологических и магнитных наблюдений, проводимых в единой системе в назначенные часы, что давало возможность свести разрозненные наблюдения в единую систему.
Это предложение было поддержано в России, где уже в 1834 г. по инициативе академика А. Я. Купфера была основана постоянно действующая геофизическая сеть России с центром в Петербурге. Главная физическая обсерватория (ГФО) располагалась на Васильевском острове и подчинялась Корпусу горных инженеров, а в 1865 г. была передана Академии наук.
О создании загородной лаборатории заговорили ещё в середине XIX  в., однако со смертью А. Я. Купфера проект был забыт. Но к концу XIX в. необходимость создания загородной обсерватории стала очевидной, так как на Васильевском острове вблизи ГФО стали строиться заводы, склады, жилые дома, появилась таможня. Такое соседство создавало большие помехи при проведении магнитных наблюдения, показания самопишущих метеорологических приборов имели большие погрешности.
В ноябре 1874 г. президент Академии наук Ф. П. Литке представил в министерство народного просвещения проект, подготовленный директором ГФО академиком Г. И. Вильдом, о создании обсерватории в Павловске. В обсерватории намечалось производить магнитные, метеорологические и другие физические наблюдения. На создание обсерватории требовались значительные деньги, и министерство просвещения откладывало решение вопроса. Однако под давлением учёных вопрос о строительстве загородной обсерватории был рассмотрен на Государственном совете, и решён положительно.
В 1875 г. последовало повеление Александра II – «…учредить при Главной физической обсерватории Магнитную и Метеорологическую обсерваторию и разместить ее в благоприятной местности». Брат императора Великий князь Константин Николаевич, владелец Павловска, член Академии наук и увлечённый наукой человек безвозмездно выделил около 8 десятин земли на дальней окраине парка. По этой причине обсерваторию иногда называют Константиновской. Закладка обсерватории состоялась 20.05.1876 г.
Проект комплекса обсерватории по научному заданию академика Вильда был разработан архитектором Ф. К. Болтенгагеном (1837-1885), а строительство велось с 1876 по 1877 год под надзором инженер-капитана А. Н. Чиколева.
Комплекс обсерватории включал главное здание, построенное в готическом стиле, деревянный павильон для абсолютных наблюдений, подземное каменное сооружение для вариационных магнитных приборов и жилых домов для служащих. Кроме того на территории обсерватории находилось так же 14 будок и приспособлений для магнитно-метеорологических и астрономических наблюдений.
Наиболее интересным и уникальным сооружением был специальный подземный павильон для вариационных магнитных приборов, в котором должны были быть обеспечены постоянная температура и влажность, и полностью исключалось влияние сотрясений от проезжавших экипажей. Для того времени это была не простая задача, но инженеры-строители успешно с ней справились. Как бы в награду за это судьба оказалась благосклонной к этому необычному сооружению, которое неплохо сохранилось до наших дней, хотя входной портал утратил свои декоративные элементы.
Во время Великой Отечественной войны Павловская обсерватория была захвачена фашистами, которые при отступлении практически полностью её уничтожили. После снятия блокады Ленинграда было принято решение о восстановлении экспериментального геофизического центра под Ленинградом, но уже не в Павловске, а в посёлке Сельцы, который сейчас носит название Воейково. Впоследствии роль центральной магнитной обсерватории перешла к обсерватории Москвы, а в Воейково расположилась Магнитно-ионосферная обсерватория, являющаяся полевой базой Институт земного магнетизма, ионосферы и распространения радиоволн АН СССР.
В 1886 г.  А. Н. Чиколева получил чин генерал-майора, а с 1892 г. стал работать главным инспектором Строительной части Морского технического комитета. Морской технический комитет, действовавший с 1867 по 1911 год, являлся частью Морского министерства, и занимался техническими вопросами кораблестроения и вооружения военно-морского флота империи.
Насущные вопросы обсуждались на собраниях комитета под руководством председателя.  Председателем Морского технического комитета в 1888-96 гг. был опытный флотоводец, совершивший три кругосветных плавания и хорошо разбиравшийся в минно-торпедном деле вице-адмирал Константин Павлович Пилкин.  В состав комитета входили инспектора кораблестроения, механической части, артиллерии, минного дела и строительной части, помощников их и особо назначенных лиц. Помимо прочего Комитет имел право избирать почётных членов и сотрудников, при нем также состояли: морской музей, комиссия для производства артиллерийских опытов и научно-техническая лаборатория.
Членом этого комитета по строительной части и состоял до самой своей кончины генерал-майор А. Н. Чиколев. За долгую свою службу он был награждён орденами Св. Станислава 3 ст. и Св. Владимира 2 ст.
На протяжении всей жизни Алексей Николаевич поддерживал связь с родной Смоленщиной, часто приезжал к Нееловым в сельцо Пески, Шаталово и деревню Колодези. Несмотря на загруженность, помогал книгами и наглядными пособиями школе, которую организовал его дядя Пётр Дмитриевич Неелов. Умер А. Н. Чиколев в Петербурге, и был похоронен на кладбище Александро-Невской лавры.
Младший из братьев Чиколевых – Александр Николаевич (см. роспись Нееловых Архитекторских № 51) как и братья, детство провёл в семье Нееловых. Обучался он в Александрийском сиротском кадетском корпусе в Москве, затем в 1866 г. окончил 2-й Московскую военную гимназию, в 1868 г. - Александровское военное училище, и был переведён в Николаевское инженерное училище. В 1869 г. был выпущен из Инженерного училища подпоручиком, и направлен 3 понтонный полубатальон с прикомандированием к лб.-гвардии Семёновскому полку.
В 1871-72 гг. Александр Николаевич обучался в Николаевской инженерной академии, которую оставил по семейным обстоятельствам, получив чин поручика.
Военная карьера не прельщала молодого инженера, тем более перед глазами был пример старшего брата Владимира тогда уже известного электротехника и изобретателя, первым в мире в 1872 г. наладившим производство электрических швейных машин. В 1873-75 гг. Александр вместе с ним руководил работой первой в Москве фабрикой швейных машин русского производства, как сейчас бы сказали «занимался семейным бизнесом». Насколько был успешным этот бизнес, трудно сказать. Интересно, что в эти годы Александр Чиколев написал пьесу в 5 действиях «Без исхода», которая была издана в 1879 г. в Москве.
В 1875 г.  Чиколев неожиданно уехал на Урал в Пермь, где заведовал работами по ремонту тракта от Перми до Тобольска, а затем выполнял проектные работы и участвовал в руководстве строительными работами на Горнозаводской железной дороге от Перми до Тюмени.
Уральская Горнозаводская железная дорога была первой железной дорогой на Урале. Она направлялась из Перми на Лёвшино, Чусовой, Бисер, Кушву, Нижний Тагил, Невьянск, Верхне-Нейвинский завод и далее до Екатеринбурга. Строительство началось в 1874 г. и было завершено в 1878 г., и велось на деньги частного консорциума «Общество УГЖД» с участием местных промышленников.
Железная дорога строилась в сложных условиях, Урал есть Урал, было возведено более 600 искусственных сооружений, в том числе 316 мостов и один туннель. Протяжённость дороги составила 715 километров. В 1885 г. дорога была передана в собственность государства с долгом 45 млн. рублей. В 1897 г. Уральская горнозаводская железная дорога была переименована в Пермь-Тюменскую железную дорогу, а в 1937 г. – в железную дорогу имени Л. М. Кагановича, затем в 1953 г. - Свердловскую железную дорогу.
С 1875 г.  А. Н. Чиколев работал в С.-Петербурге в Строительной части Морского ведомства. В эти годы одной из важных работ, выполняемых Строительной частью, являлось устройство нового артиллерийского полигона на реке Охте. Главный артиллерийский полигон Русской императорской армии, основанный в 1854 г. располагался на Волковом поле (ныне Волковское кладбище), состоял из одной батареи и имел трассу малой длины, которая не отвечала потребностям новой артиллерии.
Увеличение могущества артиллерии и переход её на пироксилиновые (бездымные) пороха, обеспечивающие значительно большую дальность стрельбы, чем дымные, потребовало созданию новой экспериментальной базы. Под это в 1863 г. морскому ведомству была выделена значительная территория - правая часть Охтинского поля протяжённостью около 16 километров до Токсовских высот.
Испытание более мощных артиллерийских систем требовало хранения больших запасов пороха, как для текущих потребностей флота, так и для запасов военного времени. А. Н. Чиколев разрабатывал проекты пороховых погребов, осуществлял контроль за ходом строительства, проводил изыскательские работы для строительства шоссе и железнодорожной ветки к полигону, разрабатывал необходимые проекты и сметы.
Полигон начал работать в 1879 г. и являлся самым передовым артиллерийским полигоном в России. На нём было проведено множество опытных стрельб, связанных с переходом русской артиллерии на бездымные пороха. В результате этих опытов, были получены знаменитые формулы ИКОПЗ («Испытательная комиссия Охтенских пороховых заводов»), устанавливающие связь между начальной скоростью снаряда и максимальным давлением в канале ствола с массой заряда, его начальной температурой и другими факторами. Эти формулы используются до настоящего времени во внутренней баллистике. В последствие полигон получил название Ржевский артиллерийский полигон, в просторечье среди артиллеристов и баллистиков его называли  «Ржевка».
Есть и тёмные стороны в истории Ржевки. В 20-е -30-е годы в урочище Койранкангас, расположенном на территории полигона приводились в исполнение смертные приговоры первых лет Советской власти. Сейчас на этом месте установлен деревянный поклонный крест.
Автору приходилось бывать на Ржевке, куда в 80-е годы прошлого столетия вывозились на полигонную практику студенты Тульского политехнического института. Поразила тогда чёткая по-военному организация проведения занятий, испытаний и стрельб. В настоящее время полигон по прямому назначению не используется, территория его якобы охраняется, что можно было утащить – расхищено, но осталось ещё несколько артиллерийских систем очень крупного калибра 305 и 406 мм. Эти системы были произведены в первой половине ХХ века для вооружения крупнейших боевых кораблей того времени - линкоров типа «Севастополь» и «Советский Союз». В годы войны эти орудия вместе с другими артиллерийскими системами активно участвовали в обороне Ленинграда.
В 1891 г. в связи с реорганизацией Строительной части Морского ведомства Александр Николаевич перешёл на работу на Балтийский судостроительный и механический завод. Принят он был на завод инженером. Сейчас это слово, как и профессия, истёрлось и вымылось. А в то время оно звучало гордо. Но этимология этого слова весьма необычна. Производят его то от немецкого «ingenieur», от французского «ingenieur», то от латинского «ingenium», что означает остроумное изобретение, а сейчас вообще трактуют просто - специалист с высшим техническим образованием. Самое интересное, что сейчас инженеров остро не хватает. Гораздо проще что-то продавать (не сделанное тобой), чем-то управлять (чаще всего чужим), а ещё лучше делить деньги (сейчас инвестиции), и опять не свои, лучше всего государственные.
А вот А. Н. Чиколев устроился на Балтийский завод инженером, стал членом правления, и более 20 лет заведовал делами Правления. К слову сказать, это огромное предприятие, основанное ещё в 1856 г., функционирующее до сих пор и являющееся одной из ведущих судостроительных верфей России.
Интересные воспоминания об общении Густава Васильевича Тринклера (1876-1957) с А. Н. Чиколевым можно найти в книге В. А. Ильина «Бегущие по волнам». Г. В. Тринклер известен как изобретатель и создатель бескомпрессорного дизельного двигателя, обеспечивавшего КПД равный 29 %. К сожалению, это прорывное изобретение признания на Родине не нашло. Этому поспособствовал нефтепромышленник Эммануил Нобель, купивший в 1897 г. патент на двигатель Рудольфа Дизеля, и наладивший их серийное производство. Весной 1902 г. он надавил на нового директора Путиловского завода С. И. Смирнов, который категорично потребовал прекращения работ по двигателю Тринклера.
Тому, что талантливый молодой изобретатель выбрал для себя инженерную стезю, в определённой мере способствовал А. Н. Чиколев. Вот как об этом пишет Густав Васильевич: «Мое поступление в технологический институт после гимназии было решено с матерью уже давно, примерно с четвертого класса гимназии; этой мыслью я жил и всячески старался пополнить мои технические знания. В доме, где жила наша семья, соседом был инженер Александр Николаевич Чиколев, который занимал ответственный пост на Балтийском судостроительном заводе. (Это был родной брат известного изобретателя инженера-электротехника В. Н. Чиколева). Я обратился с просьбой к А.Н. Чиколеву, не сможет ли он исхлопотать мне разрешение на свободное посещение Балтийского завода. Я до сих пор с удивлением, с благодарностью вспоминаю то, как отнесся Александр Николаевич к просьбе 16-летнего гимназиста.
В назначенный день я явился на завод, и Александр Николаевич повел меня по цехам, знакомя с мастерами и начальниками цехов. Он нашел старшего сторожа завода и приказал ему: в случае если какой-либо сторож не будет меня пропускать, немедленно ему лично доложить. Вместо официального «пропуска» он дал мне свою визитную карточку, на которой надписал: «Густаву Васильевичу Тринклер для входа на Балтийский завод».
Во время этой экскурсии А. Н. Чиколев объяснил будущему изобретателю организационную структуру завода, посетил с ним котельный, механический и чугунолитейный цеха, а также эллинги, где строились броненосец береговой обороны «Адмирал Ушаков» и броненосный крейсер «Рюрик». Вопрос с выбором места работы для Г. В. Тринклера был решён, и в 1898 г. он поступил на Балтийский завод, где и построил и испытал свой «Тринклер-мотор».
Летом 1907 г. А. Н. Чиколев совершил почти 3-месячную поездку по Дальнему Востоку с целью выбора места для расположения отделений завода для постройки канонерских лодок Амурской флотилии. Место было выбрано на реке Шилке недалеко от станции Кокуй Забайкальской железной дороги и вблизи Хабаровска. Случайным этот выбор нельзя назвать, так как здесь ещё в 1854 г. было изготовлено много различных плавательных средств: лодок, вельботов, барж и даже пароход «Аргунь». 
По результатам этой поездки Чиколев сделал сообщение в Обществе содействия русской промышленности и торговли об экономическом состоянии Дальневосточного региона и предложил план мероприятий для развития края и упрочения России на Востоке. Общество это, созданное в С.-Петербурге в 1867 г. имело целью развитие различных отраслей отечественной промышленности и внешней торговли, пыталось бороться с монополизмом, ратовало за доступные кредиты для предпринимателей. Все как сейчас, и 150 лет назад обсуждались те же проблемы, которые никак в нашем Отечестве не решаются.  Как тут не вспомнить бессмертного М. Е. Салтыкова-Щедрина «Они сидели и думали, как бы из своего убыточного хозяйства сделать прибыльное, ничего в оном не меняя».
Александр Николаевич был сначала членом, а затем председателем второго отдела Общества, занимавшегося фабричной и заводской промышленностью. Наибольшую известность ему принесли исследования по продолжительности рабочего дня, оплаты труда, условий жизни рабочих, проведённые им на 11 Петербургских заводах. В 1906 г. в связи с подготовкой закона об обеспечении врачебной помощью рабочих промышленных предприятий, им было проведено исследование по влиянию условий труда на заболеваемость и состояние здоровья рабочих Балтийского завода.
Результатом этих работ был вывод о необходимости улучшения положения рабочих за счёт совершенствования законодательства, включения представителей рабочих и предпринимателей в законодательные органы, создания профессиональных союзов, улучшения быта рабочих путём разработки правительством мер «направляющих жизнь страны по пути постоянного прогресса». Результаты этих исследований были опубликованы в приложениях к «Трудам Общества для содействия русской промышленности и торговле»,
В 1915 г. А. Н. Чиколев получил чин тайного советника. В том же году он состоял товарищем председателя временного Совета Съездов деятелей по средней и мелкой промышленности и торговле, а так же членом С.-Петербургского комитета попечения о народной трезвости и многих других комитетов и комиссий.
Александр Николаевич, как и его брат, поддерживал тесную связь со своей малой родиной, ежегодно приезжал и один, и с семьёй в сельцо Пески. Много сделал для обеспечения книгами и наглядными пособиями Вешковской школы и Нееловских библиотек в Гжатском уезде.
6-е ПОКОЛЕНИЕ
О представителях этого поколения Архитекторских Нееловых сохранилось очень мало сведений. Известно, что у Александра Павловича и Надежды Георгиевны Нееловых было три сына. Старший Дмитрий (см. роспись Нееловых Архитекторских № 53) был воспитанником Александровского лицея (так назывался Царскосельский лицей после переезда в 1843 г. в С.-Петербург), служил титулярным советником и рано умер в 22 года.
Двое других сыновей Александр и Георгий (см. роспись Нееловых Архитекторских № 54, 55) пошли по военной линии, обучались в кадетском корпусе. Первый в 1907 г. служил поручиком в 12-й артиллерийской бригаде; в 1909 г. штабс-капитаном в 23-й артиллерийской бригаде в г. Гатчина; 1911-13 гг. – в 18-м мортирном артиллерийском дивизионе, который был сформирован из 7-й и 8-й батарей 23-й артбригады.
 Георгий в 1909 г. служил поручиком в  9-й Ломжинской бригаде Отдельного корпуса пограничной стражи, которая располагалась на Российско-Германской границе и в то время входила в состав 2-го Виленского пограничного округа. Штаб бригады находился в небольшом польском городе Ломжа, расположенном в 130 километрах северо-западнее Варшавы. В 1911 г. он получил чин штаб-ротмистра, а в 1912 г. ушёл в отставку, и проживал в С.-Петербурге по Крюкову каналу, 17.
Валентина Владимировна Чиколева в замужестве Запольская (см. роспись Нееловых Архитекторских № 56) воспитывалась в Смольном институте.  В 1938 г., к 40-летию со дня смерти своего знаменитого отца, написала воспоминания о нем, часть из которых была опубликована в № 6 журнала «Электричество» в 1948 г.
Александр Александрович  Чиколев    (см. роспись Нееловых Архитекторских № 59) в 1905 г. окончил Морской кадетский корпус мичманом. Участвовал в Первой мировой войне, в июле 1915 г. «за отличную ревностную службу и особые труды, вызванные обстоятельствами войны» был произведён в старшие лейтенанты.
Революцию  Александр Александрович  не принял и служил в Вооружённых силах Юга России, в ноябре 1919 г. получил чин капитана 2-го ранга. В 1920 г. эвакуировался из Крыма в Турцию, к лету перебрался в Югославию, в 1922 г. проживал в Белграде.    


ХАРЬКОВСКАЯ ВЕТВЬ РОДА НЕЕЛОВЫХ

1-е ПОКОЛЕНИЕ
Основателем этой ветви рода Нееловых считается некий военнослужащий Василий, проживавший в Харьковской губернии. В интернете в базе данных ВГД о нем можно найти короткое сообщение «Не из дворян, а из рейтарских чинов».
Рейтарами (от нем. Reiter - всадник) в Европе и России в XVI-XVII веках назывались наёмные конные полки. Их также называли «чёрные всадники». Происхождение этого названия трактуется по-разному. Одна из версий связана с цветом их доспехов, вторая происходит  от протестантского прозвища католиков -чёрные (от нем. schwarz). В России же такое название связывают со словом «чернь», то есть простой народ, что обосновывается тем, что среди рейтаров действительно было немало простолюдинов (это соответствует и приведенной выше цитате).
В России первый рейтарский полк численностью 2000 человек под командованием полковника француза Дэберта был сформирован по указу царя Михаила Фёдоровича в 1632 г. При создании регулярной армии Пётр Великий начал перевод всей кавалерии в драгунские полки, но рейтарские полки Ивана Кокошкина, Михаила Франка и Фёдора Ушакова успели принять участие в Великой северной войне.
В 1701 г. сводный рейтарский полк под командованием стольника и полковника Якова Челищева сражался со шведами в районе Псково-Печерского монастыря. Затем, упомянутые полки были переформированы в драгунские. Последний рейтарский полк майора Ивана Поздеева, находился в Киеве на гарнизонной службе и был расформирован в 1719 г. Вполне возможно, что родоначальник Харьковской ветви Нееловых Василий, и служил в этом полку, а затем он и его потомки осели в Украине.
2-е ПОКОЛЕНИЕ
Сын Василия Иван (см. роспись Нееловых Харьковских № 2) служил в бывшем батальоне Сенявина, бригадиром которого был Фёдор Акимович Сенявин один из семи братьев, знаменитых моряков и военных-сподвижников Петра I. В 1756 г. Иван Васильевич был уже в отставке и жил в своём доме.
3-е ПОКОЛЕНИЕ
Его сын Федот Иванович Неелов (см. роспись Нееловых Харьковских № 3)  прочно обосновался в   Харьковской губернии. В службу он вступил в 1726 г. «из дворян», в 1738 г. был назначен полковым писарем, в 1741 г. - произведён в прапорщики, в 1747 г. - в поручики, с 1749 г. служил в Астраханском пехотном полку, в 1752 г. получил чин капитана. Определённое время Федот Иванович находился при строительстве дворца Е.И.В. и церкви Андрея Первозванного в Киеве.
Дворец этот, расположенный, на высоком правом берегу Днепра начал строиться в 1745 г. по заказу императрицы Елизаветы Петровны по проекту знаменитого архитектора Бартоломео Растрелли. Строительство было окончено в 1752 г., но Елизавета Петровна побывать в нем уже не успела. В конце XVIII и в начале XIX веков дворец был резиденцией Киевских генерал-губернаторов.
В 1870 г. по поручению Александра II архитектором Карлом Маевским (1824-1897)  дворец был  восстановлен по старым планам и картинам, и получил название Мариинский. Название дворцу было дано в честь супруги Александра II Марии Александровны, урождённой принцессы Максимилианы Вильгельмины Августы Софии Марии Гессенской. В настоящее время он является церемониальной резиденцией президента Украины.
Практически одновременно со строительством дворца также по проекту Растрелли в стиле барокко на высоком холме возводился великолепный храм в честь апостола Андрея Первозванного. Храм расположен на крутом правом берегу Днепра, над исторической частью города – Подолом, от него вниз идет Андреевский спуск, соединяющий верхний город с нижним.
Церковь строилась в 1749-54 гг. местными зодчими под руководством московского архитектора И. Ф. Мичурина (1700-1763) на месте, где ранее находилось несколько древних храмов, носивших одно и то же название Андреевский или Крестовоздвиженский. По преданию и согласно «Повести временных лет» Андрей Первозванный во время своего путешествия на север дошёл до того места, где позже возник Киев. Апостол Андрей поднялся на холм, на котором сейчас стоит Андреевская церковь и  провозгласил, что на этих холмах будет великий  город, и установил там крест. В настоящее время это действующий храм Украинской автокефальной православной церкви.
Не вполне понятно, чем занимался капитан Ф. И. Неелов при строительстве Мариинского дворца и Андреевской церкви. В 1756 г. он уже числился в Белозерском пехотном полку, а в 1766 г. получил патент на чин секунд-майор. В том же году стал  премьер-майором и был в Киеве при строении дворца с садом.
В 1756 г. крестьян и земли за ним не числилось. Позднее Федот Иванович проходил по Екатеринославу (с 1926 г. Днепропетровск) как однодворческий помещик. Впоследствии Ф. И. Неелов владел 150 душами крестьян и основал имение в деревне Царедаровка, расположенной в 11 км от города Лозовая и в 95 км от Харькова, в котором в дальнейшем проживали многие его потомки.
4-е ПОКОЛЕНИЕ
О детях Федота Ивановича известно только, что они были помещиками в Харьковской губернии, владели там землями и крестьянами, а Матвей и Николай (см. роспись Нееловых Харьковских № 6, 7) находились в военной службе.
Матвей в 1749 г. ещё почти ребёнком явился на свой 1-й смотр в Киев, но был отправлен домой к отцу для обучения грамоте. На 2-й смотр не явился, не был «представлен по болезни лихорадкою и горячкою с начала 1754 по конец 1756 года». В 1756 г. явился на 3-й смотр и был уже хорошо подготовлен: обучен арифметике, геометрии, тригонометрии, французскому и немецкому языкам. На смотре он выразил желание служить в л.-гв. Преображенском полку солдатом, но неизвестно был ли он зачислен в элитный полк.
Николай в службу вступил в 1782 г. в Изюмский конный полк, который был сформирован в городе Изюм в 1765 г. из слободского казачьего полка. Полк этот часто менял название: в 1783 г. он назвался Изюмским полком украинской конницы, в 1784 г. - Изюмским легкоконным, в 1796 г. - гусарским генерал-лейтенанта С. Г. Зорича и т.д. В 1787 г. Николай Федотович был произведён в корнеты.
Изюмский легкоконный полк принимал участие Русско-турецкой войне 1787-91 гг., но был ли на полях сражения Н. Ф. Неелов неизвестно. В июне 1790 г. он вышел в отставку в чине поручика (указ был дан 31.01.1791 г.).
В 1790 г. Николай Федотович был в отставке в чине поручика. В деревне Царедаровка Изюмского уезда он владел 48 душами крестьян. В 1802-05 гг. был заседатель в Змиевском земском суде. Змиев это небольшой районный город, расположенный в 34 км от Харькова в месте слияния рек Северский Донец и Мжа. 
Женой Н. Ф. Неелова была дочь коллежского асессора Ефросинья Ивановна Мержанова, происходившая из дворян Области Войска Донского.
5-е ПОКОЛЕНИЕ
Представители следующего, пятого поколения Харьковских Нееловых особенно ничем не выделялись – служили по военному и гражданскому ведомству, высоких чинов не достигли, числились помещиками, воспитывали детей. Следует отметить, некоторые из них заботились об узаконении своего дворянского происхождения, что было важно для карьеры детей.
Егор Дмитриевич (см. роспись Нееловых Харьковских № 9)  служил в армии, участвовал в русско-турецкой войне 1828-29 гг., был уволен в запас в чине штабс-капитана. После отставки поселился в селе Копанки  Константиноградского уезда Полтавская губернии, и выкупил это имение в 1839 г. у брата Дмитрия (см. роспись Нееловых Харьковских № 8). В 1854 г. получил грамоту на дворянство в  Полтавской губ. После смерти Егора Дмитриевича его малолетние дети были отданы под опеку человеку, продавшему ему имение, очевидно, брату Дмитрию.
Позднее поместье Копанки находилось под запретом, и права на него после длительной судебной тяжбы (1869-89 гг.) восстановил сын Егора Дмитриевича Георгий  (см. роспись Нееловых Харьковских № 22), служивший главным бухгалтером Харьковского отделения Южной железной дороги.  Кроме того Георгий Егорович в 1885 г. построил дом в Харькове по адресу ул. Семинарская (затем Володарского, ныне вновь Семинарская), дом 6, в котором и сейчас проживают его потомки. Дом был построен  на деньги приданого его жены Анны Афанасьевны Бутовой, купеческой дочери.
6-е ПОКОЛЕНИЕ
Анна Павловна Неелова   (см. роспись Нееловых Харьковских № 28) вышла замуж за отставного поручика Ивана Григорьевича  Норцова,  происходившего из коренного  Изюмского дворянства Харьковской губернии.  Родоначальником их считается Павлусь Норец, служивший во второй половине XVII века в Изюминском Слободском (впоследствии гусарском) полку, где продолжали военную службу многие из его потомков. Род Норцовых внесён в родословные книги Тамбовской и Харьковской губернии. 
Иван Григорьевич  в службу вступил в 1823 г. в Серпуховской уланский полк унтер-офицером, в 1824 г. – юнкер. В 1827 г. перевёлся в Чугуевский уланский полк, в 1828 г. - корнет; в 1830 г. перевёлся в Московский драгунский полк подпоручиком.
С мая 1827 г. участвовал он в Кавказской войне за присоединение горных районов Северного Кавказа к Российской империи: неоднократно был в перестрелках, рекогносцировках; принимал участие в осаде и взятии персидской крепости Аббас-Абад, города-крепости Эривань, за что и был произведён в корнеты. В начале марта 1831 г. И. Г. Норцов вернулся в Россию и в отряде  генерал-адъютанта  Ф. В. Ридигера (1783-1856) принял участие в подавлении Польского восстания. Там он участвовал в нескольких сражениях, затем был отправлен в город почку на «зимние квартиры» в резервные эскадроны, а 19.01. 1833 г. вышел в отставку поручиком. 
За Норцовыми числилось имение в деревне Норцовка Изюмского уезда и в деревне Шляховой Константиноградского уезда Полтавской губернии. В семье было шесть детей – четыре сына и две дочери.
Наиболее интересные персоны Харьковской ветви рода Нееловых появляются, начиная с Виктора Владимировича (см. роспись Нееловых Харьковских № 29), который служил чиновником в различных ведомствах. А вот дети его стали весьма известными артистами, откуда у них проявился этот талант можно только гадать.
Имение, которым владел Виктор Владимирович, очевидно, не приносило дохода, что было вызвано неумением вести дела. Хозяину пришлось перебраться в Харьков и устроиться на службу, получив в 1862 г. самый нижний чин коллежского регистратора, а в 1868 г. – губернского секретаря. К тому времени имение было уже продано.
Женой Виктора Владимировича стала Екатерина Андреевна дочь гвардии поручика Андрея Ивановича Криштофовича, которая в 1849 г. по раздельному акту с братьями получила в наследство от отца 29 душ крестьян  в  деревне Екатериновке Павлодарского уезда Екатеринославской губернии. Во всех источниках говорится, что род дворян Криштафовичей имеет польское происхождение, и обосновался в России в середине XVII в. При этом различают две его ветви смоленскую и полтавскую, к последней и принадлежала супруга В. В. Неелова.
В книге Г. К. Крыжицкого «Мамонт Дальский» утверждается, что Екатерина Андреевна была сербского происхождения и передала своему знаменитому сыну Маманту «…необузданный темперамент, неуравновешенность и властность». Очевидно, автор тем самым хотел объяснить тот факт, что семь из восьми детей В. В. Неелова стали актерами, а на подмостках без темперамента никак нельзя. Кстати, будучи предводителем дворянства, Виктор Владимирович позаботился о том, чтобы его дети  определением Харьковского ДДС в 1881 г. были сопричислены к роду Нееловых. Но забота оказалась излишней, так как в те времена дворяне не могли выступать на сцене, лицедейство считалось позором, и всем им пришлось брать сценические псевдонимы.
В тоже время, как вспоминал старший сын Виктора Владимировича Мамант: «Отец любил кутнуть, поиграть в карты, был, как тогда говорили, забубенной головой. Его былые помещичьи ухватки давали себя знать и в городе». Очевидно, эти черты характера В. В. Неелова и склонность к театральности и  «инстинкт преображения» были присущи его детям в какой-то обострённой форме.
 
В. В. Неелов (Ф. из архива семьи Панфиловых)

М. В. Дальский ок. 1890 г.

7-е ПОКОЛЕНИЕ
Старший сын В. В. Неелова родился 2 сентября 1865 г. и был наречён Мамантом (см. роспись Нееловых Харьковских № 56) в память о христианском мученике Маманте Кесарийском (Каппадокийском), жившем в первой четверти первого века нашей эры. На Руси святого мученика Маманта называли Мамонтием – овчарником, считали его покровителем овец и коз, а память его отмечали как раз 2 сентября. Нужно быть весьма оригинальным человеком, чтобы назвать своего первенца таким необычным для России именем.
Родители старались дать детям хорошее образование, и маленький Мамант в 1875 г. был отправлен в Харьков, где обучался в гимназии, по окончании которой в 1883 г. он поступил на юридический факультет Харьковского университета. Открытый в 1805 г. Харьковский университет был одним из старейших высших учебных заведений России, и в то время готовил юристов и врачей.
Численность студентов была не велика, так в 1885 г. первокурсников было всего 377 человек. В определенной степени Харьковский университет считался центром прогрессивно настроенной либеральной интеллигенции. В нем царил «бунтарский дух», чему в немалой степени способствовало  значительное число студентов-евреев. Не смотря на то, что Устав университета 1884 года ввёл 5% ограничение на количество студентов-евреев, в 1886 г. на медицинском факультете Харьковского университета их было 41,5 %.
Студенты устраивали любительские спектакли, неизменным участником которых был Мамант Неелов, уже тогда вкусивший прелесть сценического успеха. Особенным поклонением у актеров-любителей пользовался Шекспир, и, конечно, его трагедия «Гамлет».
Первые успехи на сцене и идеи бунта и протеста, овладевшие молодым человеком, привели к тому, что Мамант в 1885 г. ушел со второго курса университета, чтобы целиком посвятить себя театру. В то же время учеба в гимназии и университете не прошли даром – Дальский, в отличие от многих актеров, был человеком образованным, знавшим иностранные языки, в частности латынь, хорошо разбирался в отечественной и зарубежной литературе.
Интересно происхождение псевдонима «Дальский». Как уже говорилось, появление на сцене дворян не одобрялось в то время обществом, да и фамилия Неелов писалась и произносилась по-разному. Поэтому Мамант придумал себе сценический псевдоним «Дальский», в честь любимой своей сестры Магдалины, которую в семье ласково называли Даля.
В то время не было театральных училищ и институтов, поэтому актерам приходилось самостоятельно овладевать сценическим мастерством, обычно, принимая кого-нибудь из «знаменитых» за образец. По общему мнению, образцом молодому Дальскому служил известный актёр Митрофан Трофимович   Иванов-Козельский. Мамант упорно работал над выразительностью и точностью движений, правильной артикуляцией и гибкостью голоса, много репетировал перед зеркалом.
В 1885-90 гг. Дальский играл на провинциальной сцене, участвовал в клубных спектаклях, в том числе и в Петербурге и Вильно. Начинающий артист был замечен публикой и критиками, которые, правда, отмечали, что ему для исполнения трудных классических ролей ещё не хватает мастерства.
В 1889 г. Дальский получил приглашение в труппу вновь организованного в Москве театра известной драматической актрисы Елизаветы Николаевна Горевой, который расположился в Камергерском переулке, в здании которого впоследствии обосновался знаменитый МХАТ. Возглавил театр известный писатель и драматург Петр Дмитриевич Боборыкин (1836-1921), который, однако, не  обладал организаторским и режиссёрским талантом, в результате чего театр через два сезона закрылся.
Открылся театр «Грозой Островского», премьера была благосклонно принята публикой. Третий спектакль - шиллеровский «Дон Карлос», на котором присутствовали театральные критики и знаменитые актёры М. Н. Ермолова, А. И. Сумбатов-Южин, прошёл с огромным успехом. Этому в немалой степени способствовало прекрасное исполнение роли Дон Карлоса молодым артистом Дальским, выпущенным на сцену по жребию (роль репетировали два актера). Темперамент, прекрасная внешность, красивый тембр голоса, светившиеся огнем глаза, покорили зрителей. Это был настоящий театральный триумф, о котором восторженно отзывались даже конкуренты молодого актера, что не характерно для людей искусства.
Успех Дальского в роли Дон Карлоса привлёк внимание корифеев сцены, и великая артистка М. Н. Ермолова и режиссёр С. А. Черневский (1839-1901) пригласили его в Малый театр, нуждавшийся тогда в молодом герое-любовнике. Одновременно последовало предложение из Петербурга от главного режиссёра Александринского театра П. М. Медведева (1837-1906).
Перспектива жизни в столице больше пришлась по душе Дальскому, и он принял приглашение в  Александринский театр, хотя возможно работа  в Московском Малом театре могла бы дать ему больше в смысле развития актерского таланта. Но, как говорят «история не терпит сослагательного наклонения», и с 01.08.1890 г. М. В. Дальский становится артистом русской драматической труппы Императорских петербургских театров, с годовым окладом 3600 руб.
На рубеже веков Александринский театр по праву гордился прекрасным актёрским составом, хотя труппа не была сплоченной, в ней существовало несколько группировок интриговавших друг с другом. Дальский, получивший амплуа героя-любовника, не примкнул ни к одной из них. В то же время его игра имела большой успех у публики, что привело к бойкоту его со стороны артистов, считавших его выскочкой. Натянутые отношения сложились у Дальского и с конторой Императорских театров, которая часто накладывала на него штрафы. Надо сказать,  что актер во многом сам давал повод к этому: вёл разгульный образ жизни, вызывающий множество нелепых сплетен, часто опаздывал, а иногда и вовсе не являлся на репетиции, вёл себя надменно.
Чего стоит только такой случай, о котором рассказывал один из артистов театра: «когда Дальскому сообщили, что, по мнению товарищей, дальнейшая совместная работа с ним стала невозможной и что вопрос ставится так: «или мы - или вы», Дальский, не смущаясь, ответил:
- Ну что ж, видимо, придется расстаться, хотя жаль. Ведь труппа, в сущности, была неплохая… Делать нечего, господа, я вас не удерживаю…». Тем не менее, отношения постепенно наладились, чему, безусловно, способствовала прекрасная игра Дальского, и не злопамятная, хотя и вспыльчивая натура.
Среди множества ролей, сыгранных Дальским в Александринке, больше всего ему удавались образы бунтарей, преобразователей, идущих наперекор всему к своей цели, что было созвучно внутреннему миру актера. Он блестяще сыграл Ивана Грозного, роль которого в Московском Малом театре играл сам автор пьесы А. И. Сумбатов-Южин, Лжедмитрия в пьесе Н. А. Чаева «Дмитрий Самозванец», Чацкого в «Горе от ума».
Прекрасно играл он и Парфёна Рогожина - «русского Отелло» в инсценировке романа Ф. М. Достоевского «Идиот». По словам известного музыкального и художественного критика В. В. Стасова – «Когда Дальский играет Рогожина, тень Достоевского присутствует в театре». Роль была настолько хорошо исполнена, что когда Дальского уволили из Александринского театра, «Идиота» пришлось снять с репертуара, играть Рогожина было некому.
А вот комические роли ему не удавались, и в роли Хлестакова на сцене Дальский выглядел «…вымытым и прилизанным маменькиным сынком…без копейки денег в кармане».
Осенью 1899 г. добродушного и либерального И. А. Всеволожского, которого называли «Добрым гением русского театра», и снисходительно относившегося к выходкам Дальского, на посту директора Императорских театров сменил князь С. М. Волконский.
Новый директор решил наладить дисциплину в Императорском театре административными методами, как сейчас сказали бы «затянуть гайки». Несмотря на благие цели, в театральной среде, привыкшей к вольнице (а это присуще ей всегда), зрело недовольство новым директором.
Разразилось несколько скандалов, первым из которых, правда, не очень заметным, было увольнение молодого талантливого, но непокорного и своенравного артиста М. В. Дальского. Возмущала князя не только строптивость артиста, но отсутствие должного уважения к собственной персоне, да ещё докладная записка с проектом реорганизации управления Императорскими театрами, поданная Дальским.
Состоялось собрание    труппы, на котором    Волконский официально  объявил Дальскому,  что  «истинное служение искусству он видит в точном и неуклонном  исполнении  своих служебных  обязанностей каждым из служащих делу театра», и не надо вмешиваться не в свои дела. Вскоре Дальскому вручили   официальное извещение дирекции, что он увольняется с 07.06.1900 г. А 10 мая ему предложили подать заявление «об оставлении службы по собственному желанию». Точно как в наше время, ничего не меняется в России!
Справедливости надо сказать, что методы управления театром, внедряемые Волконским, не прижились,  последующие скандалы касались более знаковых фигур: организатора «Мира искусства» С. П. Дягилева, и знаменитой балерины М. Ф. Кшесинской, и привели к отставке князя.
Скандал с Дягилевым произошёл в сезон 1900-01 гг., когда Волконский возложил на Дягилева постановку балета Делиба «Сильвия». Дягилев привлек к постановке художников группы «Мир искусства», что вызвало протест штатных художников, и Волконскому пришлось взять свое предложение назад. Обиженный Дягилев, в свою очередь, отказался редактировать «Ежегодник Императорских театров», и был уволен.
Второй скандал произошёл с балериной М. Ф. Кшесинской переходящей любовницей Российского царствующего дома, в результате которого С. М. Волконский вынужден был подать в отставку. Предлогом стал отказ Кшесинской надеть фижмы, полагавшиеся к костюму для выхода в балете «Камарго», за что директор наложить на неё штраф. Кшесинская пожаловалась своим покровителям из царской семьи, в результате Волконский был вынужден отменить штраф, но отказался остаться на своём посту, и ушёл в отставку в июне 1901 г.
Перед уходом из Александринского театра у М. В. Дальского состоялся его бенефис в роли Отелло. Понятно насколько артист волновался перед выходом на сцену: впервые играет сложнейшую роль, из театра фактически уволен, да ещё на спектакле присутствовал знаменитый итальянский трагик Томмазо Сальвини, который с огромным успехом играл Отелло на лучших европейских сценах. Следует сказать, что Томмазо Сальвини, считавший, что роль Отелло должна быть сыграна сотни раз,  благосклонно отнесся к игре Дальского, и вежливо ему аплодировал.
На приёме, устроенном Волконским в честь итальянского трагика, присутствовал «весь Петербург» и кто-то из знати, сказал Дальскому: «А ведь Сальвини вас переиграл в Отелло», на что артист ответил: «Вы ошибаетесь, не он меня переиграл, а это я еще не доиграл Отелло».
Увольнение Дальского из театра «когда в нем стал созревать настоящий трагик» вызвало взрыв удивления и негодования у публики, и в прессе. Плохо было и то, что Дальскому в момент увольнения не хватало двух месяцев до десяти лет службы, которые давали право носить звание «артист императорских театров», хотя впоследствии на гастролях он пользоваться этим званием. Следует отметить, что сменивший Волконского на посту директора   В. А.   Теляковский   предлагал   Дальскому   вернуться   на   императорскую   сцену,   но   тот ответил отказом. Поступило предложение и из Киевского театра, которое также было отвергнуто - Маманта манила свобода и независимость, которая для актера могла реализоваться в гастрольной деятельности.
После ухода из Александринского театра примерно до 1907 г. Дальский с большим успехом гастролировал по всей России и Украине, побывал в Западном крае и Средней Азии, за Уралом, выступал на Дальнем Востоке, в Харбине, триумфально выступал в Москве (1901 г.), Петербурге (1906 г.).
Коронными его ролями оставались Гамлет и Отелло, в которые он вкладывал всю свою душу и темперамент. Из бесчисленных отзывов критиков можно привести один, наиболее полно отражающий впечатления зрителей: «Гамлет Мамонта Дальского это полная жизненной правды фигура, синтезирующая все, что есть в человеческой душе чистого и загадочного, рокового и случайного, вечного и наносного».
Интересно отметить, что когда Маманту Дальскому предложили показать созданные им шекспировские образы за границей, он ответил отказом: «Я не могу, то есть я могу, но не хочу представить себе Шекспира во Франции. Да и Германия не лучше. Единственная страна, где можно играть так, как надо, этого северного варвара, - это Россия. Помните, как Муне-Сюлли кривлялся в «Гамлете», невозможно позируя и мелодраматически распевая перед Офелией... Нет, мой Шекспир остается тут со мною, в России». Затем вынул из кармана  миниатюрную  книжечку, и произнес — «Гамлет». Это постоянно со мною. «Быть иль не быть, вот в чем вопрос». Нет, мне быть с тобой, мой принц, только в России».

 
Гамлет 1891 гг. «Гамлет» В. Шекспир
Отелло1900-е гг. «Отелло» В. Шекспир

Вообще говоря, отношение Дальского к гастролям не представляло исключения: с наступлением весенних теплых дней стационарные театры закрывались и артистов отправляли в летние отпуска. Всеми ими овладевала непреодолимая тяга к перемене мест, и они в одиночку, а чаще небольшими группами, кочевали по городам и весям со спектаклями и антрепризами. Сейчас это называется не очень красивым словом «чёс», хотя ничего плохого в этом нет. Такие гастроли давали возможность актерам подзаработать (богатыми ведь из них были единицы), они несли, как недавно говорили, «культуру в массы», кроме того при этом не было никаких ограничений на репертуар, можно было сыграть любимые роли. Не пренебрегали летними гастролями и корифеи столичных театров Савина и Варламов, Комиссаржевская и Давыдов и др.
Непоседливому охотнику до новых впечатлений и встреч Дальскому гастрольные поездки были издавна знакомы, там он чувствовал себя как рыба в воде. Во время гастролей он переиграл множество ролей в трагедиях Шиллера и Шекспира, пьесах Островского, Чехова, Горького, серьёзно работал над ролью Отелло, постоянно совершенствуя свою игру, и по-своему трактуя этот образ.
В  эти годы ещё крепче становится дружба Дальского с В. Ф. Комиссаржевской. Сближается он и с молодым талантливым актёром Б. А. Горин-Горяйновым (1883-1944),  впоследствии народным артистом РСФСР, оставившим   страницы   интересных   воспоминаний о театре и своём знаменитом товарище. Завязывается   дружба   с   А. И. Куприным,   с   которым   Дальский иногда  выступал в  концертах  на  кавказских  Минеральных Водах.
А о его отношениях с великим певцом Ф. И. Шаляпиным следует рассказать особо. Знакомство их состоялось в своеобразном актерском клубе - ресторане Лейнера, располагавшемся на углу Невского проспекта и Морской улицы. Тогда ещё начинающий певец, видел Дальского в роли Гамлета, и был потрясён его игрой. Сблизило их так же и проживание в соседних номерах меблированных комнатах «Пале-Рояль» на Пушкинской улице, 20, где селились многие артисты, литераторы, художники. По воспоминаниям современников «…в этом «Пале-Рояле» ютился в номерах в расцвете своих творческих сил Мамонт Дальский …у него  дневал и ночевал начинающий певец Мариинского театра, мало еще известный в то время бас Федор Шаляпин. Он обожал Мамонта и поклонялся его таланту…». Вот как вспоминал об этом впоследствии сам Шаляпин: «Дальский жил в одном коридоре со мною. К нему постоянно приходили актеры, поклонники,  поклонницы. Он охотно ораторствовал с ними, зная все на свете и обо всем говоря смело, свободно. Я внимательно вслушивался в его беседы».

 
М. В. Дальский и А. И. Куприн 1902 г.
М. В. Дальский и Ф. И. Шаляпин

В игре Дальского Шаляпин нашёл образец артистического таланта, к которому сам стремился, желая объединить творчество певца с игрой актера, что позволяло полностью раскрыть сценический образ. Завораживал певца и необыкновенный голос Дальского, что отмечали все любители театра, соединявший в себе мысль, слово и музыку. Так или иначе, два таланта довольно быстро сошлись, завязались дружеские отношения, и Дальский взялся учить молодого певца сценическому мастерству. Надо сказать, что Дальский, несмотря на свой взрывной и неуживчивый характер, был хорошим педагогом. Правда, он не терпел бездарностей, а вот с талантливой молодежью охотно занимался.
Сразу же распознав огромное дарование Шаляпина, Дальский занимался с полюбившимся ему молодым певцом около года, приучив его к длительной интеллектуальной работе над образом и жизни на сцене вместе со своим героем. При этом Дальский никогда не забывал, что воспитывает в Шаляпине, прежде всего певца, а не драматического актера, внушал ему неприятие к бессмысленному форсированию звука в наиболее эффектных, эмоциональных местах вокальной партии. Эти уроки великий певец запомнил на всю жизнь, и они во многом позволили ему создать гениальные оперные образы, которые считаются классическими до сих пор.
Так у уже ставшего знаменитым Шаляпина М. Н. Ермолова спросила: «…откуда у него эта трагическая и вместе с тем жизненная интонация в партии Грозного в «Псковитянке» Н.А. Римского-Корсакова? Где он мог этому научиться? И Шаляпин ответил, что учился дальчизму в «Пале…».
Иногда уроки «дальчизма» заканчивались руганью и скандалами, вызванными ядовитыми замечаниями учителя, но «всегда за этим стоял верный совет, убедительный толчок», и Фёдор Иванович навсегда остался, благодарен Дальскому.
Частый посетитель номера Дальского молодой артист Александринского театра Н. Н. Ходотов, так же жилец «Пале-Рояля», оставил весьма интересные воспоминания об уроках, которые давал Шаляпину Мамант.
«- Чуют пра-в-в-ду!.. - горланит Федор.
- Болван! Дубина! - кричит Мамонт. - Чего вопишь? Все вы, оперные басы - дубы порядочные. Чу-ют!… пойми… чу-ют! Разве ревом можно чуять?
- Ну, а как, Мамонт Викторович? - виновато спрашивает Шаляпин.
- Чу-ют - тихо. Чуют! - грозя пальцем, декламирует Дальский. - Понимаешь? Чу-у-ют! - напевая своим хриплым, но необычайно приятным голосом, показывает он это… - Чу-у-ют!.. А потом разверни на «правде», правду всей ширью… вот это я понимаю, а то одна чушь, - только сплошной вой.
- Я здесь… - громко и зычно докладывает Шаляпин.
- Кто это здесь? - презрительно перебивает Дальский.
- Мефистофель!..
- А ты знаешь, кто такой Мефистофель?
- Ну как же… - озадаченно бормочет Шаляпин. - Черт!..
- Сам ты полосатый черт. - Стихия!.. А ты понимаешь, что такое стихия?
- Мефистофель, тартар, гроза, ненависть, дерзновенная стихия!…
- Так как же? - растерянно любопытствует Шаляпин.
- А вот… явись на сцену, закрой всего себя плащом, согнись дугой, убери голову в плечи и мрачно объяви о себе: «Я здесь». Потом энергичным жестом руки сорви с себя плащ, вскинь голову вверх и встань гордо во весь рост, тогда все поймут, кого ты хочешь изобразить. А то обрадовался! «Я здесь!», словно Петрушка какой-то!».
Да, нелегко было брать уроки у такого учителя. Но невоздержанность и даже грубость Дальского компенсировались верными советами и наставлениями, и, что очень важно, наглядными примерами. Не только Шаляпин считал себя обязанным школе Дальского, другой замечательный актёр М. М. Тарханов также многому у него научился, сознательно придя в его труппу.
Перед Первой мировой войной звезда Маманта Дальского начинает закатываться, он заметно постарел, располнел, в его игре появилась гастролерская развязность. Кроме того он начал пускаться во всякие сомнительные финансовые авантюры, стал увлекаться азартными играми, что привело к возникновению долгов, и он стал переезжать из города в город, спасаясь от кредиторов. Так растрачивал он свой талант. Появилась даже весьма ядовитая эпиграмма:
За грудой золота в погоне
К Шекспиру  он утратил пыл,
Мечтает Мамонт о Мамоне,
А Мельпомену позабыл!
В это время в полной мере проявилась противоречивость натуры Дальского, что очень верно пометил  в своих «Записках» близко знавший его  Народный артист СССР Ю. М. Юрьев (1872-1948):  «Странный он был человек. В нем уживалась масса противоречий, и противоречий в высшей степени крайних. В нем были сильны и добрые начала, к которым он временами сильно тяготел и любил отдаваться им, а наряду с этим — преступная порочность. Он обладал выдающимся талантом и мятущейся душой. Его своеобразная прихотливая натура не укладывалась в рамки установленных канонов… При этом он всегда куда-то рвался, куда-то стремился, никогда не довольствовался настоящим, не знал, как и где применить свои силы».
В 1912 г., окрылённый громким успехом заграничных гастролей русских артистов и «русских сезонов» в Париже, Дальский отправляется за границу для выяснения возможности показать свои лучшие роли в Европе. В Париже он вёл переговоры с известными импресарио, затем переехал в Ниццу на французскую Ривьеру, а там, рядом и Монте-Карло, как  не попытать счастья на рулетке. И, как это часто случается с азартными игроками: сначала огромный выигрыш, а затем полный проигрыш. Возвращается на родину  Дальский без гроша в кармане и без ангажемента на гастроли.
В 1912 г. он договорился с антрепренёром А. К. Рейнеке, режиссёром и драматургом Е. П. Карповым о том, что вступит в организуемую ими труппу в Панаевском  театре на  набережной  Невы, здание которого было перестроено и отремонтировано.  При этом корреспонденту, бравшему у Дальского интервью, он говорил: «Не выступаю в Петербурге потому, что считаю гастрольную систему неприемлемой при серьезной постановке. Актер в столице должен слиться воедино с театром ему близким, ему родным по художественному кредо. Такого театра, увы, не было. В нашем театре, возникающем по инициативе г. Рейнеке, актер будет дышать свободно».
Однако этим планам не суждено было сбыться по вине строптивого нрава артиста. Для   первого   выхода   знаменитого  трагика   был назначен   «Отелло», но по каким-то причинам  открытие сезона затягивалось,  и из-за этого несдержанный Дальский предъявил Рейнеке фантастический иск на сумму 50 тысяч рублей. Естественно дирекция не собиралась платить такую сумму, и  в  свою  очередь,  обвинила актера в  срыве спектакля. Дело разбиралось третейским судом, и тянулось до 1914 г., пока не грянула война.
Дальский не мог остаться в стороне от этого трагического события, и вместе с неким П. Корсаковым сочинил и поставил патриотическую драму «Позор Германии» («Культурные звери»). Наспех написанная на злобу дня, пьеса была     сыграна сборным ансамблем артистов   сначала   в провинции, затем, в конце 1914 г. в суворинском Малом театра в Петрограде и в Москве. Диапазон отзывов о пьесе был необычайно широк: от резко отрицательных, до восторженных.
О художественных качествах пьесы судить трудно, но на волне патриотического подъема в России в начале Первой мировой войны, она явно выражала мнение большинства населения. В первом действии было показано    заседание германского военного совета, на котором немецкие генералы     собираются «стереть   в   порошок   русских    дикарей,    загнать    их в   пределы   Сибири,   показать   им   непобедимую   мощь германского   народа».   Они   ни минуты не сомневаются в скорой победе, и  только  старый  Пфальц, стоя на  коленях,  со  слезами  на глазах   умоляет   их   не   затевать   войны   с   русскими, которая неминуемо приведет к гибели Германии.
Это напоминает предостережение «железного канцлера» Отто фон Бисмарка, который говорил: «Превентивная война против России - самоубийство из-за страха смерти», «Никогда не воюйте с русскими. На каждую вашу военную хитрость они ответят непредсказуемой глупостью», «Заключайте союзы с кем угодно, развязывайте любые войны, но никогда не трогайте русских». Хлесткие и во многом справедливые высказывания, которые подтверждает вся история ХХ века. Но есть еще одно очень интересное его высказывание: «Русских невозможно победить, мы убедились в этом за сотни лет. Но русским можно привить лживые ценности и тогда они победят сами себя», которое активно реализуется в настоящее время.
Потомок Рюриковичей (!) Отто фон Бисмарк достаточно хорошо понял русский характер, так как был послом Пруссии в России с 1859 по 1862 год и даже был влюблён в княгиню Екатерину Орлову-Трубецкую. Он был близко знаком с вице-канцлером А. М. Горчаковым, который чрезвычайно высоко оценивал дипломатические таланты Бисмарка.
Понять русскую душу Бисмарку помог курьёзный случай, описанный на сайте газеты «Аргументы и факты»: «Бисмарк нанял ямщика, но усомнился, что его лошади могут ехать достаточно быстро. «Ничего-о!» – отвечал ямщик и понесся по неровной дороге так бойко, что Бисмарк забеспокоился: «Да ты меня не вывалишь?». «Ничего!» – отвечал ямщик. Сани опрокинулись, и Бисмарк полетел в снег, до крови разбив себе лицо. В ярости он замахнулся на ямщика стальной тростью, а тот загреб ручищами пригоршню снега, чтобы обтереть окровавленное лицо Бисмарка, и всё приговаривал: «Ничего… ничего-о!» Впоследствии Бисмарк заказал кольцо из этой трости с надписью латинскими буквами: «Ничего!» И признавался, что в трудные минуты он испытывал облегчение, говоря себе по-русски: «Ничего!» Когда «железного канцлера» упрекали за слишком мягкое отношение к России, он отвечал: «В Германии только я один говорю «ничего!», а в России – весь народ».
Но вернемся к постановке «Позора Германии», успех которой, определялся блестящим исполнением Дальским двух центральных ролей - последним всплеском его трагедийного дарования. Содержание следующих за прологом довольно примитивных трёх актов рассказывает о пребывании русских в плену, где они подвергаются унижениям и издевательствам.
В апреле 1915 г. у себя в доме на Николаевской улице (теперь Марата) Дальский, в присутствии А. М. Горького, Ф. И. Шаляпина и Ю. В. Корвина-Круковского, читал проект нового театра, которому не суждено было состояться. Тогда же Горький написал Дальскому: «Ну, что же я тебе скажу, благородный рыцарь искусства? То, что ты читал нам, прекрасно, как давно напечатанная любимая статья. И читал ты прекрасно. Но еще прекрасней — кассиевский монолог и Дон-Кихот — было то переживание, которое мы оба получили в эту минуту».
В эти годы Дальский организовывал публичные вечера трагедии, исполняя на них отрывки из своих лучших ролей. Начиная с 1916 г. Мамант Викторович выступал реже, а после февраля 1917 г. не играл совсем. Тогда он основное время уделял семье. Но, конечно, не переставал думать об искусстве, о перестройке театра. Когда он умер, в одной из найденных бумаг было написано: «Театр вступил исключительно на коммерческий путь и, катясь по этим капиталистическим рельсам, обязательно должен свалиться под откос…».
М. В. Дальский никогда не имел достаточно ясных политических убеждений, но всегда выступал против полицейского произвола и вмешательства  государственных органов в театральную жизнь. Причем делал он это открыто, громогласно с присущим ему апломбом, что неоднократно приводило к конфликтам с полицией и прокуратурой.
В начале прошлого века в России существенно оживилась политическая жизнь, стали появляться партии различных направлений, и это никак не могло пройти мимо вечного бунтаря.
В годы, предшествовавшие первой русской революции, Дальский был захвачен волнующими страну жгучими политическими вопросами, мятущийся, не устроенный в жизни, он путается и в своих политических взглядах. Революционный пафос причудливо переплетается в нём с легкомыслием и бравадой, он выражает сочувствие к террористическим актам, организованным эсерами, но сам ни в чем подобном не участвует.
Не трудно догадаться, какое из политических течений того времени было ближе всего Маманту Викторовичу, конечно, анархизм. В связи с открытием Первой государственной Думы в 1906 г. он говорил: «В сущности все эти вопросы - вздор: самодержавие или конституция, монархия или республика., Когда люди упразднят деньги - это будет реформа - все остальное игра в бирюльки».
Тогда же Дальский попросил Н. Н. Долгова (первый биограф М. В. Дальского) достать ему книгу известного теоретика анархизма П. А. Кропоткина «Хлеб и воля» и, прочтя, со всем в ней сказанным согласился. Теперь он говорил, что главное - это всегда, сквозь все рамки, проявлять свою личность.
В 1917 г. Дальский вступил в федерацию анархистов, поползли слухи, что он принимал участие в экспроприациях, в частности в нападении на дачу министра внутренних дел царского правительства П. Н. Дурново (1842-1915). Чтобы отмести эти несправедливые обвинения в июне 1917 г. Дальский обратился в газету «Петроградский листок» с открытым письмом, в котором, отрицая своё участие в нападении, одновременно писал: «Я действительно исповедую анархизм как учение, ведущее к высшему совершенству…  Как анархист я считаю, что причиной трех главных мировых несправедливостей (экономической, политической и моральной) со всеми гибельными последствиями является власть, в какой бы форме она ни выражалась… Я понимаю, что для осуществления анархизма нужен революционный способ. Я полагаю, что всемирная революция (во имя идей анархизма) должна начаться в самом непродолжительном времени».
Слухи и сплетни одна нелепее другой продолжали распространяться, и, даже послужили основой для ярких сцен из романа «Хождение по мукам» талантливого писателя А. Н. Толстого, описывающего Дальского-анархиста. Сцены кутежей и выступления Дальского, действительно ярко написаны «красным графом», отличает их только то, что в них мало правды.
После Октябрьской революции новая власть не могла не обратить внимания на такого заметного пропагандиста анархических идей как Дальский, и по указанию управляющего делами Совета Народных Комиссаров В. Д. Бонч-Бруевича, 14.01.1918 г. он был арестован. При обыске в квартире Дальского никаких компрометирующих его материалов найдено не было, и он был отпущен на свободу. В газете «Известия Совета рабочих и солдатских депутатов» было дано опровержение: «Военно-Революционный Комитет заявляет, что все газетные сообщения об аресте известного артиста Мамонта Дальского и якобы производящемся о нем следствии являются вымышленными. Никаких дел в следственной комиссии нет, и Военно-Революционный Комитет приказа об аресте Дальского не отдавал».
После разгрома в апреле 1918 г. московской организации анархистов, непричастность Дальского к экспроприациям была окончательно выяснена, и была выпущена бумага ВЧК за подписью Ф. Э. Дзержинским, в которой говорилось, что «распоряжение об аресте члена федерации анархистов-коммунистов Мамонта Дальского следует считать недействительным». В апреле 1918 г. Дальский дважды печатался в газете всероссийской федерации анархистов-коммунистов «Свободная коммуна», развивая свои взгляды, и ссылаясь на высказывания Кропоткина, Бакунина и Льва Толстого. 
Семейная жизнь М. В. Дальского, как и его карьера и политическая деятельность, так же складывалась не просто. Вообще это характерно для известных артистов всегда окружённых толпами поклонниц, примеров тому привести можно множество.
Первой женой Дальского была дочь подполковника Татьяна Тарасовна Григорьева, жившая в конце XIX в. в Вильно. В 1891 г. она окончила курс Виленского Мариинского высшего женского училища. С Татьяной Тарасовной Дальский обвенчался, будучи молодым актёром театра в Вильно, но это раннее увлечение оказалось непрочным, хотя у них и родилась дочь Вера, будущая драматическая актриса. Супруги жили врозь, в разных городах, и «убитая горем, униженная во всех правах жены и матери, изнемогая под бременем несчастия...», Татьяна Тарасовна подала прошение на Высочайшее имя о дозволении ей жить отдельно и о выдаче ей отдельного от мужа паспорта. В 1894 г. она получила отдельный вид на жительство, в 1895 г. проживала в Петербурге по ул. Пушкинской, д. 11, а впоследствии, вышла замуж за Михаила Васильевича Акимова.
Второй, не официальной женой, а точнее любовницей, Дальского была Анна Трифоновна Родионова, о которой, как и об их общем сыне Николае, практически ничего не известно.
Возможно, эта связь была одной из причин развода Маманта с первой женой. При разводе Дальский принял вину на себя, а, как известно, в то время расторгнуть церковный брак было очень непросто,  и  по тогдашним законам Мамант Викторович был обречен церковью «на всегдашнее безбрачие».
Безалаберный артист не придал этому значения, но когда он захотел вступить в законный брак с молодой красивой аристократкой графиней Натальей Михайловной Стенбок-Фермор, этот церковный запрет стал преградой на пути осуществления его намерения. Наталья Михайловна родилась в семье графа Михаэля Эмиля Понтуса Стенбока-Фермор (1837-1910) владельца майората Колк в Эстляндской губернии и Марии Григорьевны урождённой Перемыкиной (1845-1923). Род Стенбок-Фермор берёт своё начало от шведского государственного советника Ионса (1205 г.).
После больших затрат времени и нервов церковный запрет удалось обойти: Мамант Викторович развелся как Дальский, а вновь женился как Неелов. В этом браке родился сын Георгий (Юрий). Но этот брак, как и первый, оказался недолговечным, супруги разошлись. В январе 1914 г. бывшая жена Дальского графиня Стенбок вторично  вышла замуж за генерал-майора Алексея Вандамма.
В 1912 г. в очередной раз М. В. Дальский женится на совсем юной поклоннице его таланта актрисе Раисе Александровне Безбородкиной. Молодая жена сопровождала артиста в его гастролях, выступая на сцене под псевдонимом Райская, а затем уже после смерти мужа играла на сцене и снималась в кино под псевдонимом Мамонтова. В интернете можно найти несколько снятых в начале 20-х годов и прочно забытых фильмов с её участием: «Палачи», «Дворец и крепость», «Чудотворец». В 1913 г. у Дальских родилась дочь, которой дали имя героини «Бесприданницы» Островского – Ларисы, которая, как и родители стала актрисой.
Последняя женитьба, да и возраст – ему уже под пятьдесят,  несколько остепенили Дальского. Теперь он примерный семьянин, любящий отец, верный муж, кочевая жизнь меняется на оседлую. Но начало войны, бурные революционные годы, увлечение анархизмом, не дают ему совсем успокоиться, но об этом говорилось выше.
Смерть великого артиста была под стать его жизни нелепой и трагической. В Москве 08.06.1918 г. он отправился к Шаляпину, жившему на Новинском бульваре, чтобы посоветоваться относительно организации образцового театра оперы и драмы, идея создания которого не оставляла артиста. На Никитской улице (теперь улица Герцена) Дальский повис на подножке переполненного моторного трамвайного вагона, сорвался и оказался под колесами. В изуродованном трупе не сразу опознали Дальского - близкие смогли его узнать только по кольцу, которое он носил на пальце. О причине его падения ходили разные слухи: одни говорили, что он хотел помочь висевшей рядом с ним на подножке барышне, и сорвался, другие - что его столкнул какой-то солдат.
Отпевание проходило в церкви рождества Христова в Кудрине. На панихиде присутствовали театральные антрепренёры П. М. Корсаков и А. Р. Аксарин, артистка Художественного театра Л. М. Коренева. После панихиды гроб с телом Дальского отправили в Петроград. 14 июня его ещё раз отпели в Александро-Невской лавре, а 15-го похоронили на Тихвинском кладбище ныне «Некрополе мастеров искусств».
Широкого оповещения о похоронах не было - опасались, что на отпевание прибудет группа анархистов, но  слухи не подтвердились. Поэтому на похоронах народу собралось совсем немного, ближайшие друзья артиста - создатель оркестра русских народных инструментов В. В. Андреев, певец И. В. Тартаков, бывшие партнеры по императорской сцене  Ведринская, Потоцкая, Юрьев.
Узнав о трагедии, Ф. И. Шаляпин сказал: «Русская сцена понесла большую потерю, хотя Дальский последнее время и ушел из театра. Дальский был первым и последним русским трагиком». На венке, возложенном на могилу от семьи Шаляпиных, было написано «Кину русского театра». Странная надпись на первый взгляд, но намек был явно понятен. Кин это актёр, главный герой  пьесы А. Дюма-отца «Кин, или гений и беспутство», ведущий разгульную жизнь, недостойную его дарования. Прообразом героя пьесы послужил талантливый английский  актёр Эдмунд Кин, которого автор лично с ним знакомый, во многом наделил своими чертами характера. Пьеса эта в своё время обошла все сцены мира, и играется до сих пор. Одним из лучших исполнителей роли Кина в пьесе Дюма считается Ж. П. Бельмондо.
Основу сюжета составляют взаимоотношения Кина с тремя любовницами: простой девушкой Китти, невестой богатого лорда Анной Демби и замужней графиней Еленой. Отсоветовав сбежавшей от жениха Анне становиться актрисой, Кин принимает у себя в гардеробе Елену и признается ей в любви, но боясь запятнать свою честь, она отвергает Кина. Анна же бросает ради него свое состояние, отказывается от знатного жениха, и отбывает с Кином в Америку, где становится его партнершей по сцене и женой. Перед этим герой в результате скандала год пробыл в приюте для душевнобольных.
Роль Кина блестяще играл М. В. Дальский на протяжении многих лет, да и как же могло быть по иному, ведь, в сущности, он играл сам себя, это было верно подмечено его другом Ф. И. Шаляпиным.
Сейчас на могиле М. В. Дальского лежит скромная мраморная плита с его именем и датами жизни, зато окружение у могилы достойное - там покоится прах Ф. М. Достоевского, М. П. Мусоргского, А. П. Бородина, И. И. Шишкина, В. Ф. Комиссаржевской и других великих деятелей искусства.
О трагической гибели высокоталантливого артиста, человека противоречивого, но яркого характера и неординарной судьбы много было напечатано на столбцах газет и журналов - некрологи, воспоминания, статьи, даже стихи. Правда, не обошлось и без скандальных легенд – будто на свежую могилу трагика, был возложен венок  от ресторана «Стрельна».
Младшие братья и сестры М. В. Дальского, хотя и не обладали таким же, как он талантом, все стали довольно известными артистами, возможно, подражая старшему брату.
Сергей Викторович Неелов (см. роспись Нееловых Харьковских № 57) родился в селе Кантемировка Харьковской губернии. Определением Дворянского Депутатского собрания  от 18.05.1881 г. он вместе с братьями и сестрами был сопричислен к роду Нееловых и внесен ДРК Харьковской губернии. Как и старший брат Мамант, Сергей Викторович посвятил себя служению Мельпомене, приняв сценический псевдоним Ланской. Чем объясняется такой выбор псевдонима, трудно сказать, скорее всего, звучностью этой старинной дворянской фамилии.
Судя по сохранившимся документам, Сергей Викторович в основном участвовал в гастрольных поездках по стране: выступал во Владикавказе, Москве, Екатеринбурге, Житомире, Николаеве. Ланской считался хорошим драматическим актёром, имевшим амплуа «герой-любовник» чему способствовала яркая внешность артиста.
Он играл весь классический и современный репертуар, однако, всю жизнь ему мешало то, что он находился в тени своего знаменитого брата. Гонорары его были невелики: за летний сезон с двумя полубенефисами он запрашивал 300 рублей, за зимний с двумя полубенефисами - 600 рублей.
 
Сергей Викторович Неелов (пс. Ланской) (Ф. из архива семьи Панфиловых)
Екатерина Викторовна Неелова (пс. Дальская) (Ф. из архива семьи Панфиловых)
   
В тоже время он занимался и общественной деятельностью - участвовал в работе «Русского театрального общества» (РТО). Это следует из письма Воронежского  отдела РТО от 05.02.1917 г. в Совет Общества об избрании С. В. Ланского кандидатом на V Общий делегатский съезд.
Общество это было основано во второй половине ХIХ в., и неоднократно меняло свое название. В январе 1877 г. было основано «Общество взаимного вспоможения русских артистов» для «доставления русским артистам большего удобства для распространения их произведений в публике и усовершенствования их дарований».
Членами его могли быть артисты и режиссеры, поэты и композиторы, писатели и другие работники искусства, а среди учредителей Общества были известные люди: писатели И. С. Тургенев, А. Н. Плещеев, Д. В. Григорович, художник В. В. Верещагин и др. Первым председателем Общества стал актёр, режиссёр и драматург А. Ф. Федотов (1841-1895).               
В 1894 г. Общество было реорганизовано в «Русское театральное общество», ставившее своей задачей содействие развитию театрального дела в России. Председателем стал драматург А. А. Потехин (1829-1908), а в числе основателей были известные актёры М. Г. Савина, В. Н. Давыдов, Н. Ф. Сазонов, писатель Д. В. Григорович, издатели А. А. Краевский, В. С. Кривенко.
В 1897 г. РТО открыло театрально-статистическое бюро, а также биржу театрального труда, взявшие на себя поиск контрактов для артистов. В том же году прошёл I Всероссийский Съезд сценических деятелей, где обсуждались проблемы театрального дела в России.
В марте 1917 г. состоялся V съезд РТО. К этому времени Общество обладало всеми необходимыми правами социальной защиты своих членов; финансовые средства формировались из членских взносов, банковских операций, пожертвований, отчислений от доходов театров, государственных субсидий. Съезд подтвердил основное направление  деятельности общества - защиту прав актёра и создание необходимых условий для его работы. Однако настало время крутых перемен, и Временное правительство пересмотрело статус РТО,  возложив на него и некоторые государственные функции.
После Октябрьского переворота государство продолжило наступление на РТО, и в 1919 г. А. В. Луначарский утвердил «Положение о Русском театральном обществе», согласно которому значительная часть прав, включая регистрацию контрактов и контроль за их соблюдением, отошла государству. Затем в связи с созданием в 1919 г. Профсоюза работников искусств у РТО были отняты права и функции профсоюза. Тем не менее, Общество смогло активизировать творческую работу и расширить социально-бытовую помощь. В феврале 1933 г. был принят новый устав, Общество было переименовано во «Всероссийское театральное общество», председателем Президиума стала народная артистка СССР А. А. Яблочкина, в 1962-86 гг. его возглавлял народный артист СССР, Герой Социалистического Труда М. И. Царев.
30.10.1986 г. делегаты XV съезда ВТО приняли решение о создании «Союза театральных деятелей РСФСР» (СТД РФ). Председателем его стал прекрасный артист, воплотивший на сцене и на экране множество незабываемых образов,  народный артист СССР, Герой Социалистического Труда, лауреат множества премий М. А. Ульянов. На этом посту М. Ульянов пробыл два срока и во многом благодаря ему СТД РФ в сложное время «перестройки» смог сохранить свою целостность, избежать внутренних конфликтов.
На III (XVII) съезде СТД РФ в 1996 г. была принята новая редакция Устава, а председателем Союза был избран народный артист РСФСР А. А. Калягин, М. Ульянов единогласно был избран почетным председателем. Основные цели и задачи Союза не изменились, он сохранил за собой право законодательной инициативы, участвует в разработке законов, связанных с театральной деятельностью.
Кроме сценической деятельности С. В. Неелов печатался под псевдонимами Ланской, Эсель, Эсэль. К сожалению, разыскать его публикации за исключением двух патриотических работ, которые трудно даже отнести к какому-либо жанру, автору не удалось.
Женой Сергея Викторовича была Надежда Васильевна Михаленко, которая выступала на сцене под псевдонимом Тамарова, правда, о её сценической деятельности мало что известно. Больший след в истории Русского театра оставили её сестры Елизавета Чарусская (?-1932) и Ольга Арди-Светлова (1868-1947) в замужестве Михельсон. Обе драматические актрисы играли в основном в провинциальных театрах и исполняли классические роли.
Ольга Васильевна оставила небольшие театральные воспоминания «Начало пути», опубликованные в сборнике «Русский провинциальный театр». Сильное и неоднозначное впечатление на неё произвёл будущий сродственник Мамант Дальский, с которым ей пришлось играть в Ростове-на-Дону у режиссёра Любова. О Дальском она, конечно, много слышала, и у неё сложилось представление о нём «…как о мерзком человеке, но гениальном артисте». На первую репетицию он явился с двухчасовым опозданием, и поразил молодую артистку эффектной внешностью и «наглостью в отношении к своим товарищам актерам».
С Мамантом Викторовичем ей предстояло играть прекрасные классические роли, среди которых были Офелия в «Гамлете» и Дездемона в «Отелло», которые она уже играла в Казани. Мы уже говорили, что заглавные роли в этих трагедиях, были коронными ролями Дальского, блестяще сыгранными им на многих сценах.               
У Дальского было свое представление об исполнении женских ролей в этих трагедиях, и он «…заставил забыть о том, что я когда-то их играла, и выучить с совершенно новыми интонациями и мизансценами. И должна сознаться, что Дальский, когда я, или кто-нибудь из актеров, не понимали его объяснений, показывал и давал тон с таким мастерством и отчетливостью, что сценический образ становился сразу понятен. И было обидно, почему я сама не могла дойти до этого.
Да, с Дальским работать было и наслаждением и мукой. Актер, работая под его руководством, несомненно, обретал новые сценические возможности, но терял в себе достоинство человека. Все поведение Дальского в обращении с актерами сводилось, в конечном счете, к укреплению в них одного «полезного» убеждения, что они - ничто, нуль. Им позволено, разумеется, толковать роль, создавать сценический образ, но только... по точному указанию Дальского.
Для актеров даровитых и самостоятельных в своей работе грубое диктаторство Дальского было невыносимо тяжелым. Не признать исключительной талантливости Дальского мы не могли, его указания были, безусловно, верны, и потому наше положение было прямо безвыходным.
Придет, бывало, на репетицию в два-три часа, вместо одиннадцати, проиграв за ночь огромные деньги в карты, злясь на весь мир, - и начинается ругань. Попадает всем, от первого актера до парикмахера.
Как легко вздохнулось, когда уехало, наконец, это гениальное чудовище!».
Да, не слишком лестная характеристика, но довольно объективная. Тем не менее, это не помешало ей выйти замуж за брата этого «гениального чудовища», за которым, правда, такого поведения, да и таланта, замечено не было. Но брак Н. В. Тамаровой с Ланским оказался не прочным. После развода она покинула сцену и служила на железной дороге с окладом в 30 рублей в месяц. Умерла Н. В. Тамарова в Ленинграде в блокаду и похоронена на Пискаревском кладбище (?) вместе с сестрой О. В. Арди-Светловой.
Сведения о кончине Сергея Викторовича разноречивы, в одних источниках утверждается, что он был убит в 1918 г., в других, что он ушел из жизни не ранее 1927 г.
Екатерина Викторовна  Неелова (см. роспись Нееловых Харьковских № 58), как и братья была артисткой, и носила сценический псевдоним Дальская. Занималась она гастрольной деятельностью, и перед революцией 1917 г. гастролировала в Прибалтике. Узнав о происходящих в России событиях, Дальская с гастролей не вернулась. Дальнейшая судьба её неизвестна.
Мужем Екатерины Викторовны, с которым она развелась, был сын врача-психиатра Михаил Юльевич Левенштейн, который пошел по стопам отца. Работал он в психоневрологической лечебнице, располагавшейся в Петровском парке у метро Динамо, сотрудничал с выдающимся русским врачом и общественным деятелем С. П. Боткиным (1832-1889). Умер М. Ю. Левенштейн в 1920 г. в Бузулуке от тифа. В этом браке у них родилась дочь Елена в замужестве Щербакова.
Виктор Викторович  Неелов (см. роспись Нееловых Харьковских № 59), был драматическим актёром, носил сценический и писательский псевдоним В. В. Рамазанов. Выступал Виктор Рамазанов в провинции в амплуа героев-любовников, он иногда участвовал в «ансамблях Дальского» в его гастрольных поездках по России. Кроме того В. В. Рамазаном играл и в небольших петербургских театрах, которые в большом количестве открывались, и довольно быстро закрывались в начале прошлого века («Петербургский театр» Шебельской, «Театр Л. Б. Яворской»).
 
Виктор Викторович Неелов (пс. Рамазанов). Ф. из архива семьи Панфиловых
Магдалина Викторовина Неелова (пс. Дальская)

Помимо выступления на сцене, В. В. Рамазанов писал и небольшие пьесы, очень похожие на фарсы: «Бабник (Изменник)» (1916 г.); «Тайна Николая II» (1917 г.); «Бунтарь» (1919 г.) и др.
О трех женах Виктора Викторовича сведений практически нет ни каких. Известно, что последняя его жена  Галина Ниловна Архангельская – дочь священника из маленького городка Торопец Псковской губернии, была моложе мужа почти на сорок лет. Как и муж она была актрисой.
Младший из братьев Нееловых-артистов Владимир Викторович (см. роспись Нееловых Харьковских № 60), так же выступал на сцене в амплуа героя-любовника, резонёра и кавалера под сценическим псевдонимом Мерцалов. Иногда он выступал вместе со страшим братом Мамантом во время провинциальных гастролей. В 1902-04 гг. Владимир Викторович находился на военной службе. В 1905-06 гг. получил музыкальное образование в Новочеркасске, и выступал в Майкопе и Новочеркасске, а в 1906-07 гг. в Луцке и Виннице. В. В. Неелов являлся автором малоизвестных драматических произведений.
София Викторовна Неелова (см. роспись Нееловых Харьковских № 62), как и её братья и сёстры выступала на сцене, под сценическим псевдонимом Тамская. В замужестве она носила фамилию Ган. Муж её принадлежал к русскому дворянскому роду Ган (в светских кругах Ганов считали баронами, хотя прошения об утверждении титула они не подавали), внесённому в дворянскую родословную книгу Петербургской губернии. Некоторые представители этого рода занимали достаточно высокое положение в различных государственных структурах.
Интересна и трагична судьба Магдалины Викторовны Нееловой (см. роспись Нееловых Харьковских № 63), любимой сестры Маманта Викторовича, которую в детстве в семье ласково звали Даля. Это уменьшительное имя и послужило основой для псевдонима Маманта Викторовича - Дальский. Да и сама Магдалина взяла себе сценический псевдоним Дальская.
Магдалина Викторовна была чрезвычайно хороша собой, и обладала таким же необузданным нравом, как и брат Мамант. Окружающие считали её роковой женщиной, и, наверное, они были правы. Её бурная и блестящая артистическая карьера развивалась в Москве, при этом она выступала то в драме, то в оперетке, то увлекалась цыганскими песнями, пробовала себя и в роли антрепренера. Артистические способности Магдалины Викторовны современники оценивали по-разному: одни считали её талантливой актрисой, другие - считали её способности посредственными, но в одном все сходились - она была очень красива, и эта красота помогла ей выдвинуться. О ее кутежах, безумствах, расточительности и умении тратить деньги поклонников ходили легенды.
Но годы шли неумолимо, подкрадывалась старость, поклонников становилось всё меньше, материальное положение ухудшалось. Чтобы поддержать себя, весной 1911 г. Магдалина Викторовна участвовала в антрепризе М. М. Бородая, почти каждый день, выходя на сцену.
В апреле 1911 г. она отправилась на гастроли в Читу, взяв с собой сына и сироту, находившегося у неё на попечительстве. Здесь в гостинице «Даурия» и случилась загадочная драма, результатом которой была преждевременная смерть артистки.
Произошедшие события описываются по-разному. Вот что об этом писала иркутская газета «Наша мысль»: «Поздно вечером 28 апреля г-жа Дальская отужинала с проживавшим в соседнем номере сыном сретенского купца Орликовым, а около полуночи раздался глухой звук, похожий на выстрел, и вскоре выбежал Орликов, раненный в плечо. После этого Дальская послала свою горничную к молодому артисту Бартеньеву – тот сейчас же приехал, и некоторое время спустя раздался второй выстрел и крики. Сбежавшиеся, увидели Бартеньева лежащим на полу с огнестрельной раной в голове. Дальская с криком бегала по коридору, а Бартеньев был отвезён в городскую больницу, где и скончался. Здоровье Орликова не внушает опасений, он продолжает вести дела, для которых приехал».
 Что послужило причиной этой трагедии до сих пор не выяснено, то ли это была ревность увядающей красавицы, то ли это было минутное помутнение рассудка, чему могла способствовать практически не излечимая в то время болезнь актрисы - чахотка. Не ясно также было ли это убийство или доведение до самоубийства (недаром её считали роковой женщиной). Так или иначе, Дальская оказалась под арестом. Судебный следователь поставил условием её временного освобождения залог в 2000 руб., но у Магдалины Викторовны таких денег не было, тем более что накануне ареста у неё были похищены драгоценности. Об этом писала газета «Сибирская мысль»: «Артистка Дальская обокрадена в Чите на крупную сумму, по-видимому, домашним вором. Украдена сумка с бриллиантами и золотыми вещами. В украденной сумке находились также драгоценности, принадлежащие живущей с Дальской в одном номере госпоже Кузнецовой». Но кража не сильно расстроила артистку – это было мелким событием на фоне трагедии, разыгравшейся незадолго до этого гостинице «Даурия».
Что касается залога, то сумма его по разным источникам составляла или 2000 рублей или 10000 рублей. Последняя кажется совершенно не реальной – по тем временам это огромная сумма, целое состояние (в 1911 г. фунт сливочного масла стоил 55 коп.; шведской сёмги - 90 коп.; кетовой красной икры – 40…75 коп.; бутылка «монопольной» водки «Московская особая» - 17,5 коп.). И то,  что «нашелся случайный добрый человек в самой Чите, какой-то подрядчик, который внес за нее залог» тоже вызывает серьезные сомнения.
Более достоверным представляется утверждение, что «московские друзья перевели ей в Читу требуемый следователем залог, но было уже поздно: М. В. осталось жить всего несколько месяцев. Последние дни М. В. Дальская жила в страшной нужде вместе со своими двумя малолетними детьми, пока смерть-освободительница не избавила ее от земного ужаса».
Не вполне понятно и то, почему за Дальскую никто не поручился, хотя Крыжицкий утверждает, что это хотел сделать Мамант Викторович, но возможно не успел всё оформить, ведь от столиц до Читы расстояние не близкое.
Не понятно также полное отсутствие реакции на случившееся мужа Магдалины Викторовны, с которым, правда, они были разведены. Известно, что супругом Дальской был Сергей Иванович Зимин, у них было два сына, и все, больше никаких сведений о замужестве нет.
Кем был её муж достоверно установить трудно, хотя на эту роль очень подходит известный театральный деятель, коллекционер, меценат, основатель частного театра Сергей Иванович Зимин (1875-1942). Сергей Иванович происходил из богатой купеческой семьи старообрядцев-беспоповцев, окончил в 1896 г. Московское коммерческое училище. Увлёкся музыкой, брал уроки пения у известных оперных певцов, постоянно посещал «Частную русскую оперу» С. И. Мамонтова, но как певец не состоялся. Однако, обладая врожденной предпринимательской жилкой, организовывал концерты, создал  Музей оперного театрального искусства, частный театр «Опера С. Зимина». При новой власти  Зимин также был востребован: в 1921-23 гг. являлся художественным консультантом МХАТа, а с 1924 г. и до самой смерти -  художественным консультантом филиала Большого театра. Заслуженный человек, не бедный, признанный театральный деятель, а вот о семье его ничего не известно, кроме того, что был женат.   
 
 
Сергей Иванович Зимин (1904 г.)
Георгий (Юрий) Мамантович Неелов. Ф.из архива семьи Панфиловых

Можно предположить, что Сергей Иванович умышленно умалчивал о своей семье. Факты его биографии: происхождение из богатой купеческой семьи, успешное предпринимательство, коллекция картин известных художников, не могли быть не замеченными соответствующими органами. И очень странно, что он уцелел в годы террора и репрессий, когда и за гораздо меньшие «преступления» люди получали «десять лет без права переписки» по знаменитой 58 статье.
О детях Магдалины Викторовны и Зимина также почти ничего не известно. Из источника в источник кочует информация о том, что у нее было два сына (см. роспись Нееловых Харьковских № 85, 86): одного звали Алексей, имя второго неизвестно, которые были офицерами-белогвардейцами, расстрелянными во время Гражданской войны. В базе данных сайта историка С. В. Волкова «Участники Белого движения в России» можно найти двух Зиминых, правда, без имен и отчеств, которые вполне подходят на роль сыновей Дальской. Один из них поручик в Добровольческой армии юга России, расстрелян большевиками весной-летом 1919 г. в Харькове; второй – расстрелян 05.09.1918 г. в Москве.
Вполне возможно, что оборотистый С. И. Зимин скрывал эти факты своей биографии, тем белее, что помочь ни бывшей жене, ни сыновьям уже ничем было нельзя, а жизнь себе испортить или лишиться её, можно было легко. Но всё это, конечно, предположения, требующие дополнительных исследований, а вот жизнь и судьба Магдалины Викторовны Дальской может служить основой для захватывающего детектива.
8-е ПОКОЛЕНИЕ
В следующем поколении Харьковских Нееловых можно выделить несколько интересных персон. Прежде всего, это дочь М. В. Дальского от первой жены Вера Мамантовна (см. роспись Нееловых Харьковских № 74), которая пошла по стопам отца и стала актрисой.  Образование она получила во Франции в Сорбонне. Артистическую карьеру начинала в труппе отца, а впоследствии играла в Малом театре в Москве. Была арестована в 1943-45 гг. и выслана на три года в Красноярский край на поселение. С этапом была доставлена в село   Дзержинское, где и умерла. Мужем ее был Александр Барановский. В этом браке у них родилась дочь Ирина (1916-1997).   
Сын М. В. Дальского от второй законной жены (графини Н. М. Сенбок) Георгий (Юрий) Мамантович   (см. роспись Нееловых Харьковских № 75)  был юнкером Михайловского артиллерийского училища, но курса, очевидно, не закончил, так как в списках выпускников его нет. До революции, как и отец, увлекался идеями анархизма. После Октябрьского переворота Г. М. Неелов вступает в Красную Армию, и летом 1919 г. направляется 16-ю армию, действующую в составе Западного фронта на должность секретаря (адъютанта) и порученца командарма Н. В. Сологуба (1883-1937).
Прибыл он туда вместе с Е. А. Шиловским, направленным в штаб 16 армии. В октябре 1919 г. Шиловский становится членом Реввоенсовета и исполняющим обязанности начальника штаба этой же армии, который в то время располагался в Москве, и, очевидно, здесь познакомился с женой Г. М. Неелова Еленой Сергеевной Нюренберг.
Елена Сергеевна родилась в Риге, в семье крещёного еврея Сергея Марковича Нюренберг (Шмуля-Янкеля Ниренберга), который был учителем, податным инспектором, журналистом и дочери  православного священника Александры Александровны Горской. В 1902-09 гг. Елена обучалась в Рижской Ломоносовской женской гимназии, которую не закончила, и впоследствии занималась самообразованием. В 1915 г. Елена с сестрой Ольгой пробовали устроиться на работу в МХАТ, но в  театр приняли Ольгу (вначале секретарём-машинисткой дирекции, затем секретарём В. И. Немировича-Данченко), а Елена поступила на службу в Петроградское телеграфное агентство и затем перевелась в секретариат газеты «Известия». Возможно, к этому времени и относится её знакомство с Г. М. Нееловым, который в то время вращался в артистических кругах, и в декабре 1918 г. они обвенчалась в церкви Симеона Столпника на ул. Поварской в Москве.
Но брак оказался не долгим, причиной его распада послужило знакомство  Е. С. Нееловой с Е. А. Шиловским, которое привело к возникновению взаимной привязанности.  Результатом этого знакомства стало то, что видный военспец Шиловский приказом по штабу 16-й армии от 27.09.1920 г. откомандировал своего соперника в распоряжение начальника штаба Западного фронта, а в декабре того же года Неелов был переведён на Южный фронт. Брак Г. М. Неелова  с Еленой Сергеевной был расторгнут, и осенью 1921 г. Шиловский становится мужем Е. С. Нюренберг.

 
Евгений Александрович Шиловский

Михаил Афанасьевич и Елена Сергеевна Булгаковы

О дальнейшей судьбе Г. М. Неелова известно только то, что в  своём дневнике 13.04.1935 г. его бывшая жена, тогда уже Булгакова, записала: «Оля передала, со слов Ник. Влад. Сологуба, что умер Юра Неелов», в первой редакции «мой первый муж Юрий Мамантович Неелов».
Брак между Е. С. Нееловой и Е. А. Шиловским также оказался не прочным, несмотря семейное благополучие, завидное положение жены видного военачальника и наличие двух сыновей Евгения (1921-1957), и Сергея (1926-1975). Интересно, что после развода Е. А. Шиловский в 1936 г. вступил в брак с Марианной Алексеевной Толстой, дочерью известного писателя, а 07.05.1937 г. у них родилась дочь Марина. Е. А. Шиловский послужил прототипом литературного героя романа А. Н. Толстого «Хождение по мукам» - Вадима Рощина.
Спокойная устоявшаяся семейная жизнь не устраивала Елену Сергеевну, и в октябре 1923 г. она писала своей сестре Ольге: «…Мне иногда кажется, что мне еще чего-то надо. Ты знаешь, как я люблю Женей моих, что для меня значит мой малыш, но все-таки я чувствую, что такая тихая, семейная жизнь не совсем по мне… При этом ты не думай, что это является следствием каких-нибудь неладов дома. Нет, у нас их не было за все время нашей жизни. Просто, я думаю, во мне просыпается мое прежнее «я» с любовью к жизни, к шуму, к людям, к встречам и т. д. и т. д. Больше всего на свете я хотела бы, чтобы моя личная жизнь - малыш, Женя большой - все осталось так же при мне, а у меня кроме того было бы еще что-нибудь в жизни, вот так, как у тебя театр».
И еще: «Ты знаешь, я страшно люблю Женю большого, он удивительный человек, таких нет, малыш самое дорогое существо на свете, - мне хорошо, спокойно, уютно. Но Женя занят почти целый день, малыш с няней все время на воздухе, и я остаюсь одна со своими мыслями, выдумками, фантазиями, неистраченными силами. И я или (в плохом настроении) сажусь на диван и думаю, думаю без конца, или - когда солнце светит на улице и в моей душе - брожу одна по улицам».
И вот в 1929 г. Елена Сергеевна знакомится с тогда уже известным драматургом и писателем М. А. Булгаковым, о чем она рассказывает по -  разному. В 1967 г. она говорила корреспондентке московского радио М. С. Матюшиной, что впервые они встретились в 29-м году в феврале, на Масленицу у каких-то знакомых на блинах. Но Масленичная неделя в тот год приходилась не на февраль, а на 11-17 марта.
В другом месте о своем знакомстве с Булгаковым Елена Сергеевна рассказывала иначе и более живописно. Согласно этому рассказу они встретились в квартире крупного советского военачальника И. П. Уборевича, с которым Шиловские проживали в одном доме.
В те годы у Уборевичей устраивались музыкально-артистические вечера, на которых бывали люди искусства и видные военные, чему способствовала любовь молодого командующего округом к музыке и танцам, а также прошлое его жены Нины Владимировны служившей актрисой. Она дружила с Ольгой Бокшанской (сестрой Е. С. Шиловской), и однажды упросила Ольгу привести М. А. Булгакова с женой на такой вечер.
В обстановке веселья, музыки, в окружении милых женщин Булгаков был в ударе – много говорил, сыпал шутками, смеялся. За столом Михаил Афанасьевич и Елена Сергеевна сидели рядом, и были очарованы друг другом. Как говорила Елена Сергеевна: «Это была быстрая, необыкновенно быстрая, во всяком случае, с моей стороны, любовь на всю жизнь», а Михаил Афанасьевич сказал о вдруг вспыхнувшем чувстве в своем великом романе «Мастер и Маргарита»: «Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца…».
На следующий день они поехали кататься на лыжах, и начался роман. Но так как оба были семейными людьми, то первое время скрывали любовь под видом дружбы, при этом стали бывать семьями друг и друга.
Когда о возникшем романе узнал Шиловский, то пришёл к Булгакову и едва не застрелил его. Михаил Афанасьевич лишь сказал: «Неужели в безоружного стрелять будете? Может, дуэль?», а в его дневнике появится запись: «Несчастье случилось 25.11.1931». Чтобы не разрушать две семьи М. А. Булгаков и Е. С. Шиловская полтора года не виделись, пытались справиться со своими чувствами. Но, как говорится, от судьбы не уйдешь, однажды во время прогулок по городу они встретились, и одновременно сказали друг другу: «Я не могу без тебя жить».
На следующий день после разводов, которые состоялись в один день (03.10.1932 г.), Елена Сергеевна вышла замуж за Булгакова, как сказал писатель «обвенчались в ЗАГСе». Перед этим «венчанием» Михаил Афанасьевич попросил Елену Сергеевну: «Поклянись, что я умру у тебя на руках», что она и пообещала, и выполнила свое обещание: в своем дневнике 10.03.1940 г. она написала «16.39. Миша умер».
Так воплотилась в жизнь идея, внушённая  Булгакову, А. Н. Толстым: нужно жениться трижды, чтобы стать успешным литератором. Сам «красный граф» был женат четырежды, поэтому, наверное, и был очень успешным литератором, обласканным Советской властью.
Это была действительно великая любовь. Елена Сергеевна бросила всё: хорошую квартиру, успешного, занимающего высокое положение мужа, налаженный быт, променяв это на неизвестность и бедность. При этом старший сын Шиловских Евгений остался с отцом, а младшего пятилетнего Сергея она забрала с собой.  Зато жизнь её наполнилась новым смыслом, она стала музой великого писателя и свидетелем зарождения замыслов, воплощение которых останется в веках.
Елена Сергеевна всю себя посвятила мужу и его работе: писала под его диктовку, перепечатывала и редактировала, вела дневник. Благодаря ей сохранился булгаковский архив, многие рукописи, хранившиеся в единственном экземпляре, неизданные его произведения, главным из которых является роман «Мастер и Маргарита». При этом Елена Сергеевна, обладавшая практической жилкой, 14.03.1933 г. получила от Булгакова доверенность на заключение договоров с издательствами и театрами и получение авторских гонораров. Она составляла договоры с театрами, вела переговоры с нужными людьми, занималась корреспонденцией, то есть освободила Мастера от рутинной работы.
Несмотря на бытовые трудности и непростые отношения писателя с властью, супруги, как говорится, жили, душа в душу - ни разу не поссорились. Проживать в прежней квартире Булгакова вместе с его бывшей женой было не возможно, и они сняли небольшую однокомнатную квартирку в том же доме на улице Пироговской. Квартирный вопрос, который по выражению Михаила Афанасьевича «испортил Москвичей», опять встал перед ним со всей остротой.
Но он достаточно легко разрешился. В феврале 1934 г. Булгаков с новой женой переезжает небольшую трехкомнатную квартиру площадью  47 кв. метров в первом писательском кооперативе в Нащокинском переулке, который с 1926 г. назывался улицей Фурманова. Называть свой новый адрес Булгаков не любил, наверное, знал о том, комиссар Чапаевской дивизии и автор одноименного романа, Дмитрий Фурманов с оружием реквизировал для себя квартиру в этом доме, выгнав семью «бывших» с маленьким ребенком и стариками на улицу, несмотря на имевшийся у них охранный мандат.
Елена Сергеевна очень много сделала, чтобы создать уют в новой квартире, сделать жизнь комфортной. Она покупала в комиссионках антикварную мебель, которая стоила тогда очень недорого, в квартире было много света и цветов. То есть она делала всё для того чтобы Мастеру, уже страдавшему неизлечимой болезнью, легко работалось и отдыхалось.
В этой квартире М. А. Булгаков и умер на руках у жены 10 марта 1940 г. и был похоронен на Новодевичьем кладбище. Интересно отметить, что Елена Сергеевна забрала с кладбища Данилова монастыря камень, который называли «голгофа», лежавший на могиле Н. В. Гоголя и оставшийся здесь после перезахоронения писателя на Новодевичьем кладбище, и установила на могиле мужа. По преданию, этот камень выбрал в Крыму для могилы Гоголя И. С. Аксаков, и на нем была высечена надпись: «Горьким словом моим посмеюся» (цитата из книги пророка Иеремии).  После упразднения Данилова монастыря надгробие хранилось в мастерских Новодевичьего кладбища, там его и присмотрела Е. С. Булгакова. Таким образом, исполнилась мечта писателя: «Учитель, укрой меня своей чугунной шинелью». Да, бывают в жизни удивительные, прямо мистические совпадения…или не совпадения?
К сожалению «писательский» дом по Нащокинскому переулку (тогда ещё улице Фурманова) вместе с Нарышкинскими палатами, был снесён в восьмидесятые годы прошлого века, так как рядом с ним появился «генеральский» дом.
Елена Сергеевна пережила своего Мастера на 30 лет. В июле 1970 г. она была во МХАТе  на спектакле по булгаковской пьесе «Бег». Вернувшись домой, она собиралась лечь спать, присела на край кровати и, схватившись за сердце, умерла.
Мы все должны быть благодарны Е. С. Булгаковой ещё и за то, что она сохранила архив мужа, оставила интересные воспоминания и дневники, и, главное, благодаря ей  в журнале «Москва» в 1966 г. впервые был напечатан великий роман «Мастер и Маргарита», долгое время, находившийся под запретом.
Дочь Дальского от третьего законного брака Лариса Мамантовна (см. роспись Нееловых Харьковских № 76) пошла по стопам отца, и служила актрисой под псевдонимом Дальская. По первой профессии она была геофизиком, не чужда была литературной деятельности: в журнале «Нева» в 1992 г. вышла её статья «Из воспоминаний о моем отце», и даже в соавторстве с М. Венециановой написала патриотическую пьесу о молодых советских геологах  «Бе¬лый фургон».
Лариса Мамантовна старалась восстановить доброе имя отца. Согласно одной журналистской публикации в 1938 г. она встречалась А. Н. Толстым, очень ярко и фантастично, описавшим в романе «Хождения по мукам» М. В. Дальского, приписав ему кражу каких-то бриллиантов. Она обратилась к писателю: «Как же так, Алексей Николаевич, - вы в романе назвали имя отца, придав ему несуществующие черты. Ведь есть же факты: оргий, кутежей, экспроприации отец не устраивал, и бриллиантов у него не было». Толстой, якобы, обещал изменить в романе имя её отца на какое-нибудь другое, но так и не сделал этого.
Восстановить доброе имя деда пыталась и Ирина Александровна Барановская, дочь Веры Мамантовны Дальской. По её рассказу, опубликованному Татьяной Глинкой, после выхода романа «Хождение по мукам», дочь Ф. И. Шаляпина Ирина Федоровна «…поехала к Алексею Толстому, чтобы высказать свое негодование». И выяснилось, что «легенду о бриллиантах он слышал от своей жены, а уж о воровстве их Дальским, видимо, придумал сам». Статья заканчивается так: «… как жаль, что ложь о воровстве бриллиантов надолго останется рядом с именем великого актера».
Во время Великой Отечественной войны Л. М. Дальская находилась эвакуации в Горьком, затем вернулась в Ленинград, где служила в областной  филармонии артисткой II категории, позже – переехала в Москву. Это объяснялось, прежде всего, тем, что Лариса Мамантовна стала женой весьма известного актера, режиссера и преподавателя Василий Осипович (Иосифович) Топоркова.
В. О. Топорков Родился 05.03.1889 г. в Петербурге в семье сторожа Казанского собора Осипа Матвеевича Топоркова, выходца из крестьян Владимирской губернии. Семья проживала в доме для служащих собора, где обитали сторожа и  церковные певчие.
С малых лет Василий присутствовал на службах в соборе, где был покорен церковным пением, и  уже в восемь лет проявил верный слух и музыкальную одаренность. В 1899 г. после строгого отбора его приняли в Придворную певческую капеллу, однако в переходном возрасте он потерял певческий голос, и начал учиться игре на скрипке. Но непоседливость, отсутствие терпения и лень привели  к разладу с учителем, и Василий стал обучаться игре на флейте, но и здесь не достиг успеха.
Но тяга к искусству у подростка была сильна, и в 1907 г. он был принят на Драматические курсы при Александринском театре. Вначале он пытался совмещать учебу в театральной школе с занятиями в музыкальной капелле, но это ему не удалось, и, получив, на втором курсе училища стипендию, Топорков ушёл из капеллы.
В 1909 г. Василий Осипович окончил Петербургское императорское театральное училище по классу Степана Яковлева, и в мае 1909 г. стал актёром Суворинского театра. Весной 1914 г. Топорков перешёл в Москву в антрепризу Суходольского. Конечно, в эти годы В. О. Топорков не мог не знать М. В. Дальского, дочь которого Лариса впоследствии стала его женой.
С началом Первой мировой войны Василий Осипович был призван в армию, и в чине пехотного прапорщика отправлен на фронт, в сентябре 1914 г. попал в плен, где провёл четыре с лишним года.

 
Василий Осипович Топорков

Мемориальная доска В. О. Топоркову на доме в Глинищевском переулке

После возвращения на родину, в 1919-27 гг. Топорков служил актёром в  театре Корша в Москве,  играя в основном характерные, часто комедийные роли. С 1927 г. работал во МХАТе, где подготовил под руководством К. С. Станиславского роли Ванечки в «Растратчиках» В. П. Катаева и Чичикова в «Мёртвых душах». Игра актера в ролях разного плана отличалась предельной органичностью, выразительностью, глубоким психологическим анализом и легкостью.
С 1939 г. Топорков активно занимался режиссурой: поставил  во МХАТе спектакли «Последние дни», «Тартюф»,  в Московском театре Сатиры - «Азорские острова» и «Весенний смотр».
Василий Осипович, считая себя учеником Станиславского, активно пропагандировал и использовал его систему, написал ряд статей об учении Станиславского, являлся автором книг «Станиславский на репетиции», «О технике актера».
Прекрасное знание и владение «системой Станиславского» позволило стать В. О. Топоркову одним из ведущих театральных педагогов своего времени. Преподавая в Школе-студии МХАТ, где он с 1948 г. стал профессором, прекрасно владея мастерством и большой актёрской практикой, давал студентам больше, чем можно было объяснить на занятиях.
Среди учеников Василия Осиповича в школе-студии МХАТ можно назвать прекрасных наших актёров, корифеев сцены В. И. Гафта, Л. К. Дурова, О. Н. Ефремова, О. П. Табакова, Е. Я. Урбанского. Тепло о нём отзывался О. П. Табаков: «Для меня В.О. Топорков был больше, нежели только учитель. Он доверял мне. Такое доверие мастера льстило и как бы окрыляло. Я начал ощущать уверенность в себе и все более увлекался тем, что ныне называю технологией профессии».
Как говорили раньше, «Родина высоко оценила заслуги» В. О. Топоркова перед государством: он стал в 1948 г. народным артистом, лауреатом двух Сталинских премий (1946, 1952 гг.), был награждён двумя орденами Трудового Красного Знамени, медалями. Да и быт у его семьи был налажен. Проживали они с Ларисой Мамантовной  в дома актёров МХАТ, построенном 1935-38 гг. в самом центре Москвы в Глинищёвском переулке.
В. О. Топорков  ушёл из жизни 25.08.1970 г., супруга пережила его на двадцать пять лет, похоронены они на Новодевичьем кладбище. На доме 5/7 по Глинищёвскому переулку установлена мемориальная доска, посвящённая В. О. Топоркову.
О двух из трёх сыновей Сергея Викторовича Неелова (Ланского) известно немного. Старший сын Сергей (см. роспись Нееловых Харьковских № 77) был слепым от рождения. Ещё в младенческом возрасте он был оставлен родителями на попечение мещанки Евдокии Никитичны Копаевой, за что ей было обещано определенное содержание. Поступок, конечно, не красивый, но ухаживать за больным ребенком при кочевой артистической жизни было весьма трудно. Но это ни в коей мере не оправдывает родителей, тем более, что через полтора года деньги, предназначенные на содержание ребенка перестали приходить, и от родителей не было никаких известий. По требованию ставропольского губернатора были предприняты попытки разыскать их через полицию, но чем дело кончилось неизвестно. Дальнейшая судьба С. С. Неелова не известна.
Средний сын Георгий Сергеевич (см. роспись Нееловых Харьковских № 78) со слов племянника И. Н. Неелова окончил кадетский корпус, был офицером, служил в Красной Армии в Туркестане, затем занимался лошадьми. В 1937 г. был репрессирован, и, очевидно, расстрелян. Семьи не имел.
Гораздо больше информации можно найти о младшем сыне С. В. Неелова Николае Сергеевиче (см. роспись Нееловых Харьковских № 79), прожившем долгую и очень интересную жизнь.
Николай Сергеевич Неелов (во многих документах и письменных источниках его фамилия пишется через «ё» - Неёлов) родился 16.06.1901 г. в Алуште, где его родители были на гастролях. Через несколько лет после его рождения родители развелись, и его мать Надежда Васильевна с двумя малолетними детьми переехала в Саратов, где проживала её мать.
К тому времени Н. В. Неелова оставила сцену, и работала служащей на железной дороге с небольшим окладом. Семья было очень ограничена в средствах, и Надежда Васильевна обращалась в различные учреждения с просьбами о помощи,  просила даже о возможности определить двух своих сыновей в театральное училище, чтобы они могли пойти по стопам родителей. Но, очевидно, в этой просьбе ей было отказано, зато сыновей удалось устроить в кадетский корпус на казенный счет, что часто делалось для дворянских детей.
В 1911 г. Колю Неелова определили в Сумской кадетский корпус, самый молодой в России, основанный во многом благодаря благотворительности известного  сахарозаводчика и мецената Ивана Герасимовича Харитоненко (1820-1891). Воспитанный в интеллигентной артистической среде, мальчик сначала никак не мог принять жесткой дисциплины и «казарменного духа» военного учебного заведения, но постепенно привык к этому, и влился в кадетскую семью.
Как и в других кадетских корпусах, Сумских кадет воспитывали в духе патриотизма, военного братства - «Блажен, кто пролил кровь за друзи своя», внушали им на уроках Закона Божьего, готовили в защитники «Веры, Царя и Отечества». В тоже время кадетам давали основательные знания по математике, физике, истории, словесности, этикету; учили умению подчиняться старшим, владеть строевыми и ружейными приемами, большое внимание уделялось физической подготовке. В общем, это была прекрасная школа жизни, открывавшая широкие перспективы перед выпускниками. Любимыми наставниками для кадет были люди с «военной косточкой», строевые офицеры, особенно если они имели боевые награды.
Грозою кадет был преподаватель русского языка Тихон Михайлович Воробьёв, требующий выучивания заданий по грамматике «на зубок». Бывали случаи, когда весь класс в журнал получал общий «кол», жирно проведенный твердой рукой сверху донизу. Но кадет Неелов очень уважительно отзывался о Т. М. Воробьёве, который был большим знатоком русской литературы, и приобщал воспитанников не только к классической литературе, но и к современной для того времени.
Перед каникулами Воробьёв давал  список книг для прочтения, говоря при этом:  «Не все же вам пышками дома объедаться, гулять и танцевать, будет плохая погода, вот возьми хорошую книгу и прочти, дайте пищу и для ума». После каникул обязательно расспрашивал, кто и что прочёл, заставит рассказать содержание и дать характеристику героям.  К праздникам Воробьёв ставил с воспитанниками спектакли, редактировал регулярный журнал «Кадет». 
Первая мировая война застала Николая Сергеевича в младших классах корпуса, лозунг «Война до победного конца» завладел умами кадет, старшеклассники рвались на фронт. После летних каникул 1915 г., вернувшись в корпус, кадеты шептались о тяжелом положении на фронте, больших потерях, множестве раненых и калек, нехватке боеприпасов, плохом снабжении войск. В кадетской среде появилось брожение, кое - кто стал подумывать о гражданской службе, но персонал корпуса сумел переломить эти настроения, и до 1917 г. выпуски шли, как обычно.
В Сумском корпусе, как и в других подобных заведениях, была традиция - выпускному классу вести специальную книгу «Завещание», которая передавалась следующему старшему классу. В книге содержался свод изречений, наказов младшим собратьям, приводились забавные высказывания  ротных командиров, офицеров-воспитателей, преподавателей. Первая страница открывалась четверостишием:
В уездном городе Сумах
Кадетский корпус основали.
Он  в трех от города верстах,
Где прежде только свиньи  с….
 В 1917 г. очередного выпуска не состоялось, а в начале 1918 г. Сумский кадетский корпус был закрыт. Однако когда г. Сумы был заняты гетманом  Скоропадским, корпус был открыт заново под названием Сумской войсковой бурсы. Сохранилась прежняя форма, кадетские фуражки, но без кокарды, погон не носили – новых не было, а старые после революции 1917 г. уничтожили. Зато было введено преподавание украинского языка. Всё как сейчас в Украине.
 К концу лета 1918 г. в Сумский кадетский корпус со всех концов России съехались кадеты, закрытых Советской властью корпусов из Орла, Воронежа,  Москвы, Санкт-Петербурга. Занятия проходили по старой программе, преподаватели поблажек никаких не делали. Спуска кадетам не давал и, упомянутый выше Воробьёв, преподававший, правда, уже украинский язык. В это лихое время смена власти в отдельных частях Украины происходила мгновенно, как вспоминал К. Г. Паустовский, жители не успевали менять флаги. Поэтому ещё до Рождества Сумский кадетский корпус под руководством генерал-лейтенанта А. М. Саранчова (1862-1935) был эвакуирован в Киев, а потом в Одессу.  В 1919 г. корпус был закрыт, а в его здании были открыты курсы красных командиров.
В результате этих событий шестнадцатилетний Н. С. Неелов кадетский корпус не закончил, и возвратился в родной Саратов, где поступил служащим на железную дорогу. Тем не менее, годы обучения в корпусе не прошли даром, полученная выучка очень пригодилась ему в жизни, связанной Вооруженным Силами, и воспитанием суворовцев.
Достаточно подробная биография Н. С. Неелова содержится в статье М. Токарева «Тайны ордена Победы». Хотя в ней есть досадные неточности, касающиеся, правда, другой ветви рода Нееловых. Например, «…внучка «арапа Петра Великого», Анна Абрамовна Ганнибал была женой коменданта Кронштадтской военно-морской крепости генерал-майора Семена Степановича Неелова». Анна Абрамовна была дочерью А. П. Ганнибала, а её муж С. С. Неелов только строил кронштадтские укрепления и чин генерал-майора получил при выходе в отставку. Тем не менее, воспользуемся, содержащейся в этой работе информацией. 
Во время Гражданской войны Николай Неелов добровольцем вступил в Красную Армию, и достаточно быстро пошел вверх: «Уже в 18 лет Неёлов командовал эскадроном, служил в кавалерийской дивизии легендарного красного героя Гражданской войны Александра Пархоменко. Состоявшееся тогда знакомство с создателями 1-й Конной армии — Буденным, Ворошиловым, Щаденко — помогло Неёлову делать дальнейшую военную карьеру, невзирая на «неправильное» по меркам 1920–1930-х годов социальное происхождение».
    Правда «неправильное социальное происхождение» не могло остаться не замеченным, и  24.05.1928 г. Неелов был арестован. Интересно отметить, что в качестве места его проживания названо село Зельман  Зельманского кантона - административно-территориальной единицы АССР немцев Поволжья, которая существовала в 1922-41 гг.,  а место работы – «секретарь ячейки Осоавиахима». Через два с половиной месяца он был осужден Особым совещанием при Коллегии ОГПУ «за антисоветскую деятельность», и приговорён к трём месяцам лишения свободы. Невероятно мягкий приговор, который не имел серьезных последствий, то ли за него вступились высокие покровители, то ли репрессивная машина ещё не набрала обороты, в 1937-38 гг. он бы так легко не отделался. Впоследствии Н. С. Неелов, конечно, был реабилитирован Саратовской областной прокуратурой.
В 1932 г. Неелов вступил в партию, в 1934 г. был зачислен слушателем в высшую Военную общевойсковую академию имени Фрунзе, а в 1936 г. он был переведён во вновь организованную Военно-хозяйственную академию РККА в Харькове, которую и окончил с отличием в 1938 г.
Переход из самой престижной академию имени Фрунзе в только что организованную Военно-хозяйственную академию может показаться весьма странным. Хорошо известно, как в армии относились к снабженцам, интендантам; А. В. Суворов говорил: «Любого интенданта через год службы можно смело вешать без суда и следствия». Думаю, этот переход был связан с тем, что Н. С. Неелов был лично знаком по 1 Конной армии с Андреем Васильевичем Хрулёвым, занимавшим высокие посты в Красной Армии. Кроме того, благодаря этому переводу, Н. С. Неелов был выведен из-под удара, обрушившегося на командный состав армии в 1936-38 гг. В сентябре 1939 г. А. В. Хрулёв был назначен начальником Управления снабжения РККА, летом 1940 г. реорганизованного в Главное интендантское управление, и ему нужны были проверенные, хорошо зарекомендовавшие себя офицеры. Великую Отечественную войну Неелов встретил под Смоленском, в штабе Западного фронта, а в 1942 г. генерал-полковник А. В. Хрулёв добился перевода полковника Неелова в главный штаб тыла Красной Армии.
Интересная история связана с орденом Победы, первый вариант которого был разработан Н. С. Нееловым. В 1943 г., после коренного перелома в ходе ВОВ, возникла необходимость учредить высший военный орден, к которому можно было представлять особо отличившихся полководцев. Работу над эскизом этой награды поручили сразу нескольким художникам-медальерам, а так же полковнику штаба тыла Неелову. Думаю, тут опять не обошлось без А. В. Хрулёва, ведь Николай Сергеевич никогда не занимался этим, но обладал врожденным художественным вкусом.
 Вот как о начале работ над орденом Победы рассказывал Николай Сергеевич: «…Я неплохо знал старую наградную систему России и сопоставил ее с нашей - тех военных дней. Разные, думаю, есть у нас уже ордена и медали - солдатские, офицерские, генеральские. Но должен же быть и какой-то высший военной орден?! - командующим фронтами, знаменитым военачальникам. Ведь дела многих из них яркими страницами вошли в историю полководческого искусства. Просмотрел альбомы старых русских наград, сделал несколько эскизов и, наконец, придумал, как мне казалось, приемлемый вариант такого ордена…».
Первый эскиз, подготовленный Нееловым, напоминал старинные русские ордена. Основу награды составляли золотая и рубиновая пятиконечные звезды наложенные друг на друга. В центре ордена, представлявшего собой 10-конечную звезду, располагался круг с вписанными туда профилями Сталина и Ленина, которые обрамляла круговая надпись: «За верность Родине» (кстати, вначале орден Победы так и хотели назвать).
В июле 1943 г. Неелов показал уже готовый эскиз А. В. Хрулёву, о чем тот доложил  Сталину. Одновременно над эскизом ордена работал художник Технического комитета Главного интендантского управления Красной Армии А. И. Кузнецов автор рисунка ордена Отечественной войны. Общий контроль над работой Неелова и Кузнецова в то время осуществлял лично начальник Технического комитета Главного интендантского управления Красной Армии генерал-майор С. В. Агинский. Местом изготовления опытного образца ордена по эскизу полковника Неелова была избрана Московская ювелирно-часовая фабрика, ныне Московский экспериментальный ювелирный завод МПО «Ювелирпром».
20.07.1943 г. Кузнецов сделал свои первые рисунки будущего высшего полководческого ордена под условным названием «За верность Родине», взяв за основу эскиз Неелова и добавив в композицию награды драгоценных камней.
30.08.1943 г. Сталин лично заслушал генерала Хрулёва по вопросам, связанным с состоянием тыла Красной Армии, после доклада Верховному Главнокомандующему были показаны наработанные эскизы будущей награды. В целом согласившись со статутом и эскизами ордена, Сталин распорядился добавить на орденский знак драгоценных камней и дать ордену короткое название «Победа».
К тому времени вся полнота ответственности за создание окончательного эскиза была возложена на художника А. И. Кузнецова, главным технологическим консультантом которого был начальник цеха изделий из золота Московской ювелирно-часовой фабрики И. Ф. Казеннов.
Кузнецов изготовил десять новых эскизов ордена Победы. Все проектные рисунки имели в своей основе изображение красной пятиконечной звезды, украшенной бриллиантами. На разных эскизах в центральном круглом медальоне варьировались одни и те же изображения: Государственный герб СССР, развернутое красное знамя, серп и молот, Спасская башня Кремля, профили В.И. Ленина и И.В. Сталина. Генерал Хрулёв одобрил последний из этих эскизов и доложил о нём Сталину, который распорядился убрать из центрального круга изображение своего и ленинского профилей, поместив вместо них либо герб СССР, либо Спасскую башню с фрагментом Кремлевской стены. После чего художник Кузнецов подготовил семь новых эскизов, и 23 октября Сталин отобрал из них один окончательный вариант с небольшими поправками.
Пробный экземпляра ордена был изготовлен на Московской ювелирно-часовой фабрике, а 05.11.1943 г. окончательный эскиз и представленный образец были одобрены правительством, и фабрике поручили изготовить 30 экземпляров ордена. Указ об учреждении новой, высшей военной награды был подписан 08.11.1943 г. одновременно с учреждением солдатского ордена Славы. Первым награждённым орденом Победы стал командующий 1-м Украинским фронтом Маршал Советского Союза Г. К. Жуков. Вот так Н. С. Неелов стоял у истоков создания ордена Победы, но автором его не стал.
Летом 1944 г. Н.С. Неелов был назначен заместителем начальника по учебной работе в созданное тогда Тамбовское суворовское военное училище (ТбСВУ). На него была возложена обязанность по созданию учебно-педагогической базы училища, с чем он прекрасно справился, умело подобрав педагогический и воспитательский коллектив. Этому, конечно, способствовало то, что он сам обучался в кадетском корпусе, а ведь суворовские училища по сути дела и были их копией. 
Вот как вспоминает Неелова один из выпускников ТбСВУ 1949 г. Владимир Сороковых: «Поначалу его, как многим казалось, чопорность, доходящая до педантизма требовательность, излишняя строгость отпугивали офицеров и суворовцев. Но со временем он стал одним из наиболее уважаемых нами людей. Подтянутый, с пружинящей походкой и несколько выдвинутым левым плечом, он вызывал мурашки на наших спинах. Его зычный высокий голос, если закрыть глаза, поныне в ушах. Армейская форма сидела на нем как влитая, а шпоры на изящных шевровых сапогах говорили о принадлежности их владельца к кавалерии, прежде привилегированному роду войск. Знание же французского языка и некий шепоток, что он «из дворян», окружали эту личность ореолом таинственности».
Николай Сергеевич пользовался всеобщим уважением и любовью командиров и воспитанников, его считали главным хранителем и ревнителем кадетских традиций, унаследованных советскими суворовцами.
Выйдя в отставку в 1956 г., Неелов переехал в Ленинград, где более 30 лет проработал заместителем директора на киностудии «Ленфильм», выступал в качестве директора и продюсера ряда фильмов: «Друзья и годы» (1965 г.), «Не забудь... станция Луговая» (1966 г.), «В огне брода нет» (1968 г.), «На пути в Берлин» (1969 г.), «Челюскинцы» (1984 г.) и др.
За свою долгую беспорочную службу полковник Н. С. Неелов был награжден несколькими орденами и медалями.
Дочь Екатерины Викторовны Левенштейн Елена Михайловна (см. роспись Нееловых Харьковских № 80) о которой нет практически никаких сведений, была замужем за Петром Карповичем Щербаковым.

 
Полковник Николай Сергеевич Неелов
Пётр Карпович Щербаков

Кадровый офицер императорской армии П. К. Щербаков окончил военное училище, участвовал в Первой мировой войне с 1914 по 1917 гг., был командиром батальона в чине штабс-капитана, имел боевые награды.
В октябре 1917 г. вступил в партию большевиков (по другим сведениям в мае 1918 г.), то есть принял Революцию, и участвовал в установлении Советской власти в Саратове, командовал там гарнизоном и Красной гвардией. В 1917-18 гг. П. К. Щербаков  был военкомом Саратовской губернии, в 1919-20 гг. командовал войсками Орловского военного округа, и одновременно в августе-сентябре группой войск, участвовавшей в боях против Мамонтова. В марте-мае 1920 г. Щербаков  был особоуполномоченным Совета рабочей и крестьянской обороны по вывозу топлива из Донбасса.
Участвовал П. К. Щербаков и в Советско-Польской войне 1919-21 гг., командуя 53-й стрелковой пограничной дивизией в составе 4-й армии. На её долю выпали очень серьезные испытания, она находилась в самом центре боевых действий, неся серьезные потери. За бои против белополяков он был награждён орденом Красного знамени.
Официально 53-я пограничная дивизия была расформирована в декабре 1920 г., после возвращения её личного состава из Германии. Однако начдив П. К. Щербаков возвратился в Советскую Россию раньше, в октябре 1920 г., и был назначен начальником 1-й Московской стрелковой дивизии Войск внутренней службы республики (ВНУС). Это были специальные формирования Советской России, выполнявшие задачу охраны тыла государства, созданные постановлением Совета труда и обороны от 01.09.1920 г., и находившиеся в оперативном подчинении ВЧК.
После окончания гражданской войны П. К. Щербаков вышел в запас, поступил и в 1925 г. окончил Геологический институт и работал на различных руководящих должностях. Так в 1935 г. был одним из руководителей строительства целлюлозно-бумажного комбината на Каме, в городе Краснокамске.
Участвовал Щербаков и в Великой отечественной войне, будучи полковником. В семье Щербаковых родились две дочери: Нина Петровна (Панфилова), и Валентина Петровна (Сахновская).



ЯРУЖСКАЯ ВЕТВЬ РОДА НЕЕЛОВЫХ

Эта ветвь рода Нееловых с XVII в. прочно обосновалась в небольшом городе Чугуеве и селе Каменная Яруга, расположенных примерно в 30 км от Харькова.
 
Чугуев и Каменная Яруга на карте 1841 г.

Чугуев был основан как военное поселение на высоком холме между реками Берёзовой, Чуговкой и Донцом на месте древнего Чугуевского городища. Точная дата его появления неизвестна, считают, что он был основан   между 1540 и 1627 годами. Кто был основателем города также доподлинно неизвестно, упоминается в этой связи Иван Грозный, белгородские и тульские воеводы, а также царь Михаил Фёдорович. В «Историко-статистическое описании Харьковской епархии», составленном архиепископом Филаретом Черниговским,  говорится: «В царствование Михаила Феодоровича Украинская линия подвинута ближе к стороне Крыма и городище Чугуево назначено охранным укреплением оной, что Чугуев построен при Царе Иоанне Васильевиче: но никаких доказательств на то не выставляли, да и не где их взять».
В 1639 г. в Чугуеве была построена крепость с 8-ю башнями, обнесённая с трёх сторон рвом -  «около города с трёх сторон выкопан ров, в глубину с двух сторон дву сажень с четвертью, поперег три с четвертью сажень, с третьей стороны от реки Чугуевки в глубину два сажня без четверти, поперег два с четвертью сажень». От Тайницкой башни был сделан ход к реке Донцу и выкопан колодец для воды в осадное время. По Писцовой книге 1647 г. Чугуеву пожалованы были окрестные земли и леса, всё это пространство называлось Чугуевским уездом. В это время в городе было четыре церкви, в 1710 г. уже шесть.
Население Чугуева всегда состояло из людей разных народностей, собранных из разных мест. Первыми «населенцами» были черкасы, пришедшие из-за Днепра, из русских было небольшое количество стрельцов и казаков. В 1639-40 г. значительное число черкасов  перешли на Дон, на их место из разных уголков России были присланы дети боярские, стрельцы, пушкари и казаки, которых по понятной причине называли «сведенцами». Посланы они были сначала на один год, а в мае 1641 г. была выпущена грамота, убеждающая их остаться навсегда в Чугуеве. После этого часть служилого люда начала разбегаться из этого неспокойного городка. В 1642 г. князь Гагарин доносил: «а всего, Государь, на Чугуеве разных служилых и жилецких людей 408 человек, а ныне многие Чугуевские служилые стрельцы и казаки разбежались». По писцовой книге 1647 г. в Чугуеве было детей боярских 120 человек, казаков  - 300, пушкарей – 300, мастеровых – 9.
До конца XVII столетия жизнь Чугуеве была весьма тяжела и неспокойна, город постоянно тревожили набеги татар, крымцев, бунтующих казаков. Была даже выпущена царская грамота, предписывающая как вести себя чугуевцам на сенокосе, полевых работах, заготовке дров:  «они б на те сенные покосы ездили собрався не малыми людьми и от Татар оберегались, чтоб их Татаров всех на дороге не побили и в полон не поймали; а были б все с пищалями и со всяким ружьём и около сенокосу сторожи и людей с ружьём держали б… половина б из них косила, а другая половина стояла для береженья от Татар с ружьём на готове…».
Чтобы как-то компенсировать такие тяжёлые условия жизни царское правительство давало чугуевцам некоторые привилегии:  им разрешалось торговать с Литовскими городами, они получали земельные наделы, которые увеличивались за отличия в боях. Земля вокруг Чугуева была плодородная, богатая лесами и покосами. Наделы определялись по разрядам службы, так детям боярским, головам и сотникам полагалось по 25 четвертей пахоты, 70 четвертей сенокоса, а казакам 20 и 40 соответственно. Охотничьи угодья и рыбные ловли были общими. После учреждения новых военных поселений, в Чугуеве жили только лица, принадлежащие к Корпусу действующих войск и к поселениям.
Что же касается села Каменная Яруга, которое получило своё название от слоёв камня, который там добывали, то во всех источниках датой её основания считается 1697 г. со ссылкой на работу Филарета Черниговского. Смею предположить, что это опечатка, кочующая из одного источника в другой, ведь в «Историко-статистическом описании Харьковской епархии» дословно говорится: «Земли Каменной Яруги, или Каменного, получившей своё название от слоёв камня, доселе ломаемого здесь, в 1647 году отведены были 200 стрельцам Чугуевским». Кроме того известно, что первый храм там был построен  около 1650 г., а представитель второго поколения Яружских Нееловых Сергей Фомич «В 1691 г. стал двором в Каменной Яруге». Во многих документах, в частности Исповедальных росписях Каменная Яруга называется «селом Камянное».
1-е ПОКОЛЕНИЕ
Основателем Яружской ветви рода Нееловых является казак Фома, который нёс сторожевую службу на южных окраинах Московского государства. В 1681 г. он был послан на Дон и в том же году возвратился, о чём свидетельствует  «Поручная запись чугуевских стрельцов детей боярских о возвращении Фомы Неелова и Ивашки Шаповала с Дона по истечении срока. 1681 г.». В 1686 г. Фома Неелов числился полковым казаком, в 1688 г. был пятидесятником, а в 1693 г. – городовым кормовым казаком.
Городовые казаки (станичные, сторожевые, полковые и другие) набирались из вольных людей всех сословий, селились при пограничных крепостях и получали за службу землю и денежное жалованье. Вооружение и лошадей казаки должны были приобретать за свой счёт. Казаки, получившие земельные наделы назывались «поместными», а получавшие только жалованье - «кормовыми». По роду службы городовые казаки разделялись на полковых (рядовых), нёсших охранную службу в городах, и на сторожевых, ездивших на дозорную службу в «станицы» и на степные «сторожи», которые были ближними на удалении до 40 км от городов и дальними - до 5 дней пути. Делами казаков в разное время ведал Стрелецкий, Казачий, Разрядный приказ.
Фома Неелов имел земельный надел и получал жалованье, о чём говорят сохранившиеся челобитные о размежевании его земель, подаваемые в Чугуевскую Приказную избу.
2-е ПОКОЛЕНИЕ
Сыновья Фомы Неелов Сергей и Лукьян (см. роспись Нееловых Яружских № 3, 4), как и отец числились казаками и упоминаются в Подворной переписи Чугуева 1710 г. Сергей был первым из Нееловых, кто поселился, «стал двором» в 1691 г. в Каменной Яруге.
Очевидно, что служили они в «Чугуевском казачьем войске» о котором следует рассказать особо. После возведения в 1639 г. Чугуевского острога, вокруг него стали образовываться казачьи поселения (слободы), которые постепенно превратились в целую общину или «войско», численность населения которой составляла не менее 10 тысяч жителей. В 1698 г. чугуевские поселенцы были обращены в однодворцев, то есть в служилых людей низшего разряда, имевших право лично владеть землёй и крестьянами.
В 1700 г. в уезде было образовано особое Чугуевское казачье войско, в которое помимо коренных казаков были зачислены кочующие в местных степях калмыки и татары, принявшие православие, а также бывшие городовые казаки, жившие в городах Белгородской засечной черты. Возглавил войско чугуевский воевода, а слободами управляли выборные атаманы. Для несения военной службы Чугуевские казаки выставляли особую команду из 200-300 человек, в 1721 г. они были переподчинены Военной коллегии.
В 1740 г. Чугуевским казакам было пожаловано знамя, к 1747 г. они могли выставлять на службу свыше 500 воинов, и правительство преобразовало команду в конный полк, названый Чугуевским казачьим полком. Полк состоял из пяти рот, имел свой герб и штат управления. Во время боевых походов полк приписывался к различным военным формированиям, с которыми участвовал в походе в Нидерланды, Семилетней войне, войнах России с Турцией. 
В конце 1770 г. полк был переведён на положение регулярного и офицеры получили патенты на армейские чины. За проявленную стойкость и храбрость из казаков полка в 1774 г. была образована Чугуевская придворная команда, исполнявшая обязанности царского конвоя. В 1788 г. Чугуевское войско, как самостоятельная единица, было упразднено и включено в состав Екатеринославского казачьего войска. При этом из Чугуевского войска были сформированы Чугуевский конвойный и Малороссийский полки и конная команда в 400 казаков.
В 1808 г. Чугуевский казачий полк бал переформирован в Чугуевский уланский полк. Во время Отечественной войны 1812 г. чугуевские казаки покрыли себя славой, за что получили почётное знамя, хранившееся в Чугуевском городском соборе. В 1817 г. полк был переведён на положение военного поселения с упразднением казачьего звания у полковых чинов. При этом бывшим казакам была пожалована Высочайшая грамота, в которой говорилось о тяготах казачьей службы и что перевод полка в состав военных поселений даётся им как награда за прежние заслуги. Но, как известно, военные поселения оказались неэффективными и в 1857 г. были упразднены, при этом попавшие туда казаки сильно обнищали.
3-10-е ПОКОЛЕНИЯ
О представителях этих поколения Яружских Нееловых кроме года рождения и места жительства никаких сведений не сохранилось. Эта информация взята из Исповедальных ведомостей Никольской церкви села Камянное. Очевидно, все они крестьянствовали на тамошних землях.
Очень скупые сведения о Никольской церкви можно найти в книге Филарета Черниговского. Приведём их полностью. «Первый храм в Каменном построен был, вероятно, около 1650 года. Ныне существующий деревянный храм, во имя Святителя Николая, построен в 1759 году. В 1809 году он был возобновлён; в 1820 году покрыт листовым железом.
Число прихожан: в 1730 году 488 муж., 463 жен.; в 1750 году 540 муж., 510 жен.; в 1770 году 575 муж., 580 жен.; в 1790 году 618 муж., 680 жен.; в 1810 году 558 муж., 762 жен.; в 1830 году 760 муж., 670 жен.; в 1850 году 993 муж., 736 жен.».
В наше время местные жители пытались возродить храм, приспособив под него пустующее помещение детского сада. В 2012 г. 19 декабря в день Святого Николая в помещении возрождающегося храма состоялась первая служба, которую провёл его настоятель отец Дмитрий. В Интернете можно найти общий вид небольшого, но очень гармоничного храма, который собственными силами надеются построить жители Каменной Яруги. Неизвестно сумеют ли они воплотить свою мечту в жизнь в связи с событиями, происходящими в Украине в 2018-19 гг.
В той же работе Филарета Черниговского рассказывается о бедах, свалившихся на жителей села в 1848 г. В начале весны в Чугуеве и его окрестностях начались сильные пожары, «служившие как бы предвестниками грядущего гнева Божия». В селе Каменном 22 июня сгорело у одного хозяина четыре хлебных скирда, а на следующий день «открылась и смертность: три человека от сильной рвоты, судорг и поноса скоропостижно умерли». В селе началась эпидемия холеры, военное начальство приказало всех заболевших отправлять в госпиталь в Чугуев. Но крестьяне, не доверяя врачам, «прятались в погреба, тайные места и умирали там без покаяния и Причастия». Ежедневно умирало от 3 до 10 человек. Прихожане стали ежедневно ходить в церковь, говеть, причащаться, поститься и 24 июля совершили крестный ход вокруг селения. «Успокоенные пастырским словом, и вкусив сладость христианского утешения, прихожане терпеливо ожидали конца своему бедствию. Мало помалу болезнь начала прекращаться, и к первым числам августа месяца её совершенно не слышно было». Всего эпидемия унесла 104 человека, включая и малолетних детей.
Из-за малого урожая в 1848 г. и падежа скота в марте 1849 г. на село навалилось новое бедствие – началась цинга, от которой умерло 13 человек.
 11-е ПОКОЛЕНИЕ
В этом поколении следует выделить Владимира Ивановича Неелова (см. роспись Нееловых Яружских № 83)    исследователя рода Нееловых, автор книг «Не;ловщина», на которые мы очень часто ссылаемся. Благодаря аналитическому уму и высокой работоспособности ему удалось собрать и систематизировать огромный материал о представителях рода Нееловых. Надо сказать, что во многом благодаря его книгам, личному и дистанционному общению, автору удалось написать данную работу.
Заочное наше знакомство произошло более 10 лет назад благодаря Интернету. Затем произошло несколько личных встреч в Туле и Ярославле, где в настоящее время проживает Владимир Иванович. Встречи наши проходили не только за столом по русской традиции, но включали прогулки по древнему городу Ярославлю. При этом Владимир Иванович, прекрасно знающий историю своего города, показывал нам не только общеизвестные достопримечательности, но и такие уголки, в которые обычные туристы не забредают. Его рассказы всегда отличались точностью и оригинальностью формулировок и дополнялись интересными фактами, которые нельзя найти ни в одном путеводителе. Наша связь продолжается до сих пор и заключается во взаимных поздравлениях, консультациях и обсуждении интересующих нас вопросов.
В. И. Неелов в 1967-72 гг. обучался в Ивановском текстильном институте (с 1994 г. это  Ивановская государственная текстильная академия). После окончания института он был оставлен на кафедре, где работал ассистентом, затем доцентом, был он также деканом факультета. Работая в институте, Владимир Иванович защитил кандидатскую диссертацию, затем некоторое время работал старшим научным сотрудником во Всесоюзном научно-исследовательском институте технических тканей в Ярославле.
С 1997 г. направление его деятельности В. И. Неелова изменилось – он стал заниматься водоснабжением и водоотведением в жилищно-коммунальном хозяйстве. До 2005 г. Владимир Иванович работал  заместителем директора по развитию АО Ярославльводоканала. С 2006 г. Владимир Иванович пустился в «свободное плавание», стал так называемым фрилансером (свободным работником) и благодаря накопленным знаниям и богатому практическому опыту, оказался весьма востребованным специалистом. Работал он техническим менеджером в проекте австрийской компании «Инфраман» по развитию водоснабжения г. Самарканда, резидент-менеджером проекта норвежской компании «Ношк энерджи» по развитию теплоснабжения г. Уфы, консультантом и экспертом различных проектов, в 2018 г. занимался проектами водоснабжения в г. Нерюнгри и г. Хороге.
Генеалогией рода Нееловых Владимир Иванович заинтересовался более 30 лет назад. Вот как об этом он пишет в предисловии к своей книге «Не;ловщина»: «В 1983 году в статье Н. Эйдельмана «Ганнибалов колокольчик» я увидел родословную Ганнибалов, в которой мужем одной из дочерей Абрама Петровича Ганнибала, Анны, значился Степан Степанович Неелов. В одном из следующих номеров журнала появилась небольшая заметка А. Лаврова о найденной им в 1978 г. в Лужском районе Ленинградской области надгробной плите. Степан Степанович из статьи в действительности оказался инженер-генерал-майором Семеном Степановичем Нееловым. С этой-то заметки и начался мой интерес к родословию Нееловых». С тех пор это увлечение превратилось практически во вторую профессию, он является активным участником многих генеалогических и исторических сайтов, сотрудничает с известным генеалогом и редактором А. А. Шумковым, пишет книги и статьи. Информация, выдаваемая В. И. Нееловым, всегда отличается точностью и выверенностью, лаконичным изложением и наличием ссылок на источники. Наиболее значимыми его работами в этой области является капитальный двухтомный труд «Не;ловщина», содержащий огромное количество информации по Нееловым, а также выпущенная в соавторстве книга «Материалы для дворянской родословной книги Ярославской губ».
С В. И. Нееловым нас сблизило ещё и то, что, упомянутый выше Семён Степанович Неелов является прапрапрапрадедом автора, что подтверждается чудом сохранившимися в семейном архиве документами XVIII-XIX веков.
Сведения о ближайших его родственниках, сообщённые автору лично В. И. Нееловым, приведены в родословной росписи Яружских Нееловых.


НОВГОРОДСКИЕ НЕЕЛОВЫ
Как мы уже говорили, после присоединения Новгорода к Москве в 1478 г. многие холопы московских и новгородских бояр были наделены поместьями в Новгородской земле и получили называние «послужильцев» или «держальников». В тоже время в новгородской писцовой книге 1500 г. Нееловы не упоминаются, что говорит об их более позднем испомещении.
Такого же мнения придерживается и профессор А. А. Селин автор многочисленных работ по Новгородчине XVI-XVII веков. Он считает, что «Несомненно, ранее условного 1490 г. никаких Нееловых на Новгородчине не было. Мой общий взгляд такой: в XVI веке на Новгородчине Нееловы изрядно размножились, многие из них измельчали и предпочли, скажем, службу новгородским архиепископам (отсюда линия Нееловых среди новгородских софийских детей боярских). Но некоторые были на верхних «этажах» службы». Аналогичного мнения придерживается и серьёзный исследователь рода Нееловых В. И. Неелов.
Следовательно, с большой долей вероятности следует считать, что Нееловы происходили из Московских земель. На Новгородчине же они появились после потери республикой независимости и признания Новгорода себя «отчиною» московских князей. При этом ненадёжное новгородское боярство и дворянство было лишено своих земель и расселено по  центральным уездам Московского государства. В 1484-89 гг. из Новгородчины было выселено более 8000 землевладельцев, массовое переселение продолжалось до начала XVI в.
 На опустевших землях расселялись верные Москве служилые люди, которые обязаны были не только поднимать там хозяйство, но и осуществлять охрану рубежей государства, подвергавшихся нападениям поляков, литовцев, шведов. На конфискованных у новгородцев землях были испомещены сотни безземельных московских служилых людей, среди которых были и верные царёвы слуги Нееловы.
Это массовое переселение потребовало составления множества документов, в которых перечислялись служилые люди, фиксировались размеры владений и количество крестьянских дворов,  послушные грамоты, результаты сыска и т.п. Эта информация содержится в  Писцовых книгах новгородских пятин, документах приказной избы, грамотах новгородских митрополитов, Сыскной и переписной книге земель новгородских, посадских слобод, перечне служилых людей Новгорода других городов Новгородского разряда.
Особое место здесь занимает так называемый «Новгородский оккупационный архив», хранящийся в настоящее время в Государственном архиве Швеции (Riksarkivet). Это уникальное собрание содержит документы различных учреждений (Дворцового, Разрядного и Поместного приказов, приказных изб и др.) в период шведской оккупации Новгорода в 1611-17 гг. и ряд дел предшествующих лет. Общий объем архива, состоящего из двух серий, оценивается в 30-36 тыс. листов документов, содержащих уникальную информацию.
В 1617 г. после подписания Столбовского мира архив был вывезен шведским военным и государственным деятелем, активным участником Смутного времени графом Якобом Понтуссон Делагарди на территорию Ливонии, а затем в Швецию. Благодаря этому «похищению», это уникальное собрание сохранилось до наших дней, было обнаружено в первой половине XIX в. профессором Гельсингфорсского университета Сергеем Васильевичем Соловьёвым (1796-1875) и стало доступно исследователям.
На основе этого архива и других документов, профессором А. А. Селиным была создана «Просопографическая база данных «Новгородские и псковские служилые люди начала XVII века», содержащая большое количество сведений о служилых людях того времени, доступная в Интернете.
Используя, указанную базу данных  и другие источники, автор построил поколенные росписи Нееловых, проживавших в то время на Новгородчине. Эти росписи включают всего несколько поколений, затем обрываются. Лишь некоторые из них удалось продолжить вплоть до  XIX в.: росписи Смоленских и Ганнибаловских Нееловых по принятой классификации. Объединить эти короткие росписи также не удаётся, не хватает информации, да и искать её нужно не в новгородских документах, а скорее в московских. В связи с этим, мы ограничимся лишь приведёнными в приложении поколенными росписями Новгородских Нееловых, указывая в них лишь основные моменты жизни персон.


ИСТОЧНИКИ

1. Брокгауз и Эфрон. Энциклопедический словарь: В 86 т. С.-Петербург, 1890-1907 гг.
2. Неелов В. И. Не;ловщина. Материалы к истории рода Нееловых. Часть 1 – Ярославль: ООО «Издательско-полиграфический комплекс «Индиго», 2012 – 592 с.
3. Неелов В. И. Не;ловщина. Материалы к истории рода Нееловых. Часть 2 – Ярославль: ООО «Издательско-полиграфический комплекс «Индиго», 2013 – 600 с.
4. Федосюк Ю. А. Русские фамилии: Популярный этимологический словарь. 7 изд. М., 2011.
5. Словарь церковно-славянского и русского языка. В 3 т. СПб, 1847.
6. Энциклопедический словарь Ф. Павленкова издания 1899 г. Русский биографический словарь: в 25 томах. / Издан под ред. А. А. Половцова. — СПб.—М., 1896—1918.
7. Унбегаун Б. О. Русские фамилии. М., 1989.
8. ГАТО. Ф. 303, Оп. 2, Д. 159.
9. Полное собрание русских летописей, изданное по высочайшему повеле¬нию Археографической комиссией. Том 4. IV, V. Новгородские и псковские летописи. СПб, 1848, с.197.
10. Памятники истории русского служилого сословия. М., 2011, с.172, 194.
11. Акты служилых землевладельцев XV - начала XVII в. Т.1. М., 1997, с.293.
12. Веселовский С. Б. Ономастикон. М., 1974, с.216.
13. Родословная книга князей и дворян, российских и выезжих … (Бархатная книга). Ч.2. М., 1787, с.353, 424.
14. Акты русского государства. 1505 - 1526. М., 1975.
15. Сборник Императорского русского исторического общества. Т.35. СПб, 1882, с.643, 661-662.
16. Тысячная книга 1550 г. и Дворовая тетрадь 50-х годов XVI в. М.-Л., 1950.
17. Временник Императорского Московского Общества истории и древностей российских. Кн.20.1854. Смесь, с.41-55
18. Малов А. В. Ратные люди Великих Лук на¬кануне Смоленской войны… // Архив русской истории. Вып. 8. 2007. С. 98-156.
19. Города России XVI века. Материалы писцовых описаний / Изд. подг. E. Б. Французовой. М.: Древлехранилище, 2002. - 470 с.
20. Анпилогов Г. Н. Новые документы о России. М., МГУ, 1967.
21. Акты, относящиеся до юридического быта Древней России. Т. 2 / изд. археогр. комиссиею под ред. Н. Калачева. – СПб., 1864. – X, 870 с.
22. Самоквасов Д. Я. Архивный материал. Новооткрытые документы поместно-вотчинных учреждений Московского государства XV - XVII столе¬тий. М., 1909, отдел 2.
23. Архив Юго-Западной России. Т.XI. Ч.1. Киев, 1904, с.33.
24. ЦГИАУ Ф.1413. Чугуевская приказная изба. Оп.2. Д.119; Д.147; Ф.1791. Оп.2. Д.167. 1693 г.; Д.175. 1693 г.
25. Анхимюк Ю. В. Частные разрядные книги с записями за последнюю четверть XV –начало XVII веков. М., 2005. С. 94-96.
26. Абрамович Г. В. Поганая писцовая книга // ВИД. Л., 1978. С. 173-194.
27. Баранов К. В. Легенды XVII в. о родопроисхождении новгородцев Апрелевых, Нееловых, Гурьевых. - В кн.: Проблемы отечественной истории и культу¬ры периода феодализма. Чтения памяти В. Б. Кобрина. М., 1992.
28. Чернопятов В. И. Дворянское сословие Тульской губернии. Т.3. Родосло¬вец. Материалы. Ч.6. М., 1909 (или 1910, на титуле нет года), с.418.
29. ГАТО. Ф. 39, Оп. 2, Д. 1564.
30. ГАПО. Ф. 110, Оп. 1, Д. 673.
31. Акты, относящиеся к истории Западной России. Т.4. 1588-1632 гг. СПб, 1848.
32. Ельчанинов Е. Н. Материалы для генеалогии ярославского дворянства.
33. Чтения в императорском обществе Истории и Древностей Российских при Московском университете 1912 г. Кн. 1 (240). Изд. под заведыванием М. К. Любавского. М.: Синодальная типография, 1912.
34. Ключевский В. О. Соч.: В 9 т.т. М., 1990.
35. Карташев А. В. Смысл старообрядчества // Сборник статей, посвященный П. Б.Струве. Прага, 1925.
36. Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения - Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1979. - 368 с., ил.
37. ЦГАДА, Ф. 141, № 559, л. 1.
38. Личутин В. В. Раскол. Роман в 3-х книгах. Изд. ИТРК, 2008. – 1776 с.
39. Малов А. В. Русско-польская война 1654;1667 гг. — М.: Цейхгауз, 2006.
40. Мальцев А. Н. Первый этап русско-польской войны за освобождение Украины и Белоруссии (1654;1656) // Очерки истории СССР. Период феодализма, XVII в. / Под ред. А. А. Новосельского и Н. В. Устюгова — М., 1955.
41. Мальцев А. Н. Продолжение и завершение Русско-польской войны (1658;1667). Андрусовское перемирие // Очерки истории СССР. Период феодализма, XVII в. / Под ред. А. А. Новосельского и Н. В. Устюгова — М., 1955.
42. Кузнецова С. В., Филиппова Е. В. Тотьма / 2-е изд., испр. и доп. — Вологда: Полиграфист, 2005.
43. Описание документов и бумаг, хранящихся в МАМЮ.
44. Веселовский С. Б. Исследования по истории опричнины. М.-1963.
45. Акты феодального землевладения. Часть II. М. – 1956.
46. Зимин А. А. Опричнина. Издание 2-ое, исправленное и дополненное. Предисловие А. Л. Хорошкевич. Москва: Территория, 2001. - Памятники русской исторической мысли.
47. Разрядная книга 1559-1605 гг. М.-1974.
48. Броневский С. М. Историческия выписки о сношениях России с Персиею, Грузиею и вообще с горскими народами, на Кавказе обитающими со времён Ивана Васильевича доныне. РАН. Институт востоковедения СПб. 1996.
49. Карамзин Н. М. История государства Российского: в 12 т.-М.: ООО «Мир книги», 2003.
50. Скрынников Р. Г. Синодик опальных царя Ивана Грозного как исторический источник // Вопросы истории СССР XVI—XVIII вв.. — Л, 1965.
51. Повесть о походе Ивана IV на Новгород//«Изборник», серия «Библиотека всемирной литературы», М., 1969.
52. Веселовский С. Б. Документы Печатного приказа. 1613-1615 гг. М., 1994.
53. Суворов Н. Вологда в начале XVIII столетия  (Топографический и статистический очерк)// Памятная книжка для Вологодской губернии на 1861 год. – Вологда, 1861.
54. Летопись занятий Археографической комиссии за 1914 г. Вып. 27, Петроград, 1915.
55. Писцовые и переписные книги Вологды XVII - начала XVIII века. Т.2.
М., 2008.
56. Список генералам, штаб и обер-офицерам всей Российской армии с по¬казанием чинов, фамилий и знаков отличия. СПб.
57. Канн П. Я. Прогулка от Летнего дворца до Зимнего дворца по Дворцовой набережной Петербурга,  Санкт-Петербург, изд. «Петроградский и К», 1996.
58. Ананьич Б. В. Банкирские дома в России 1860-1914 гг. Очерки истории частного предпринимательства. Л., «Наука», 1991 г.
59. Будницкий О. В. Ростовщики императорского двора.
URL: https://www.kommersant.ru/doc/353787
60. 14 декабря 1825 года. Воспоминания очевидцев. СПб., 1999.
61.  Фрейман О. Р. Пажи за 185 лет (1711-1894). СПб. Г. Фридрихсгамн, тип. Акц. Общества, 1894.
62. Памятные книжки Вологодской губернии на 1853-1916 гг. Вологда, тип. губ. правления 1853-1916.
63. Гофман Фр. Путешествие Гулливера по неизвестным странам (по Джонотану Свифту). Путешествия и приключения бар. Мюнхгаузена по Р. Э. Распе. Пер. с нем. А. Н. Нееловой. СПб., 1903.
64. Лурье М. Л., Парфененко К. С., Сенькина А. А. Детские издания «Приключений барона Мюнхгаузена» в России: от безымянного перевода середины XIX в. до пересказа Корнея Чуковского». Вестник С. Пб. ГУКИ, март-2011, с. 80-93.
65. Попова А. А. Новоржев. Л. 1977.
66. Пиотух Н. В. Ржева Пустая // Вопросы истории, 1992, № 11-12, с. 175-178.
67. Антонов А. В. Землевладельцы Ржевского уезда по материалам писцовой
приправочной книги 1588 - 1589 годов // Архив русской истории. Вып. 7. С. 297— 324
68. Малов А. В. Ратные люди Великих Лук накануне Смоленской войны // Архив русской истории. Вып. 8. 2007. С. 98-156.
69. Города России XVI века. Материалы писцовых описаний / Изд. подг. E. Б. Французовой. М.: Древлехранилище, 2002. - 470 с.
70. Грамотки XVII - начала XVIII века. Изд. подг. Н. И. Тарабасова, Н. П. Панкратова. Ред. Котков С. И. Изд. «Наука». М, 1969, 418 с.
71. Новгород и Литва: Пограничные ситуации XIII—XV вв. / В. Л. Янин. — М.: Изд-во МГУ, 1998. — 216 с.
72. Марасинова Л. М. Новые псковские грамоты XIV, XV веков. Под ред. Сахарова А. М. Изд. Московского университета, 1966, 212 с.
73. Первоклассный Псково-Печерский монастырь. Изд. 2. Тип. А. С. Степановой, Остров, 1893.
74. Рогожин Н. М. Боярская книга 1658 года. Институт истории РАН. М., 2004.
75. Забелин И. Е. Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях. Т. 1.
URL: royallib.com/book/zabelin_ivan/.
76. Словарь русских народных говоров. — Вып. 1–27. — М.: — Л., 1965–92.
77. Белоусов М. Р. Иноземцы в боярских списках середины XVII в. Ученые записки казанского университета. Том 156, кн. 3 Гуманитарные науки, 2014.
78. Буганов В. И. Московские восстания конца XVII века. М.: Изд-во «Наука», 1969.
79. РГАДА Ф.1209. Оп. 1. Д.1083.
80. Кочуркина С. И., Куспак Н. В., Мамонтова Н. Н., Платонов В. Г. Древний Олонец. Ин-т языка, лит-ры и истории Карельского науч. центра РАН. Петрозаводск, 1994.
81. Карелия: энциклопедия: в 3 т. / гл. ред. А. Ф. Титов. Петрозаводск: ИД «ПетроПресс», 2007-2011.
82. Греков Б. Д. Избранные труды Т. 1-4, М., 1957-1960.
83. Чернопятов В. И. Дворянское сословие Тульской губернии: В 10 т. М. , 1908 -1912.
84. ГАТО Ф. 39, Оп. 2, Д. 1564.
85. Селин А. А. Просопографическая база данных «Новгородские и псковские служилые люди начала XVII века». URL: // Prosopographical Database 'Novgorod and Pskov Servicemen. Early 17th century'
86. Курбатов О. А. Тихвинское осадное сидение 1613 г. – М.: Цейсгауз, 2006. – 48 с., ил.
87. Житие и чудеса преподобного Александра Свирского. С-Пб., 1999.
88. Петров К. Шаменичи // Олонецкие губернские ведомости, 1863, № 11,12.
89. Поликарпов Н. П.  Боевой календарь-ежедневник Отечественной войны 1812 года.
90. Адрес-календарь. Общая роспись начальствующих и прочих должностных лиц по всем управлениям в Российской империи на 1881 г.
91. Русская cтарина. Том LXX. 1891. Выпуски 4-6, с. 263-265.
92. Воробьева А. Ю. Российские юнкера, 1864—1917: История военных училищ / А. Ю. Воробьева; Худож. О. К. Пархаев. — М.: ООО «Издательство ACT»: ООО «Издательство Астрель», 2002. — 61с: ил.
93. Царское Село. Путеводитель по дворцам и паркам. СПб, Изд. Аврора, 2007 г., 256 с.
94. Энциклопедия Царского Села //  tsarselo.ru
95. История лейб-гвардии Преображенского полка // Составитель ген. От инфантерии, сенатор П. О. Бобровский. С.-Петербург, 1900.
96. Русская старина  т. LХIХ, № 2, 1891. С.421
97. Нартов А. К. Достопамятные повествования и речи Петра Великого / Предисл. И коммент. Л. Н. Майкова // Записки Императорской Академии наук, 1891. – Т. 67. – Прил. № 6. – С. I- XX, 1-138
98. Васильев Б. Л. Архитекторы Нееловы // Зодчие Санкт-Петербурга, XVIII век. СПб., 1997. С. 879—900.
99. Российская архитектура и семья Нееловых // СтудПроект
URL: studproject.com›building/neelov/
100. Панов В. 280-летию В. И. Неелова, памяти И. Быкова посвящается: «Нееловские гробницы» // Царскосельская газета № 31 (9353), 20.04.2001 г.
 101. Панов В. 280-летию В. И. Неелова, памяти И. Быкова посвящается: «Нееловские гробницы» // Царскосельская газета № 32 (9354), 24.04.2001 г.
102. Панов В. 280-летию В.И. Неелова, дополнение к статье «Нееловские гробницы» // Царскосельская газета № 40 (9364), 25.05.2001 г.
103. Бильбасов В. А. История Екатерины II. В 2-х тт. — Берлин, 1900.
104. Чичкалюк Т. Николаевская любовь архитектора Петра Неелова
niknews.mk.ua›2013/02/19/nikolaevskaja…neelova/.
105. «Гербовник Анисима Титовича Князева».- СПб., 1912.
106. РГИА. Ф.1343, Оп. 26, Д. 937.
107. РГАДА. Ф. 286, Оп. 2, Д. 125. Книга решенных дел.
108. Калыгина В. М. Нееловы. Дмитрий Васильевич Неелов. Путешествие на восток Д. П. Григорьева. URL: http://www.nasledie-smolensk.ru
109. Дворянские усадьбы Гжатского уезда Смоленской области // Сборник матер. НК 15-16.11.2007. Мемориальный музей Ю. А. Гагарина. URL: http://coollib.net/b/312725/read
110. Рябков Г. Т. Смоленские помещичьи крестьяне в конце 17 – первой половине 19 века. – М.: Прометей, 1991.
111. Военная энциклопедия / Под ред. В. Ф. Новицкого и др. — СПб.: т-во И. В. Сытина, 1911;1915. — Т. 8.
112. Вешняков В.И. Дмитрий Дмитриевич Неелов. Биографический очерк // Русская старина, 1891.
«Сенатор Д. Д. Неелов». Биографический очерк. Составил В. И. Вешняков. СПб., 1891 и «Русская Старина» 1891 г., февраль.
113. Калыгина В. М. Нееловы. Николай Дмитриевич Неелов. URL: http://www.nasledie-smolensk.ru
114. Калыгина В. М. Смоляне в истории науки и техники. / В. М. Калыгина; ред. Л. Л. Степченков. - Смоленск: Край Смоленский, 2013. - 344 е.: ил. - (Библиотека журнала «Край Смоленский»).
115. Калыгина В. М. Нееловы. Петр Дмитриевич Неелов и Чиколевы.
URL: http://www.nasledie-smolensk.ru
116. Извлечения из описаний помещичьих имений. Т.4. СПб., 1860, Смоленская губ., с.28.
117. ГАСО (Государственный архив Смоленской области), Ф. 598, Оп. 1, Д. 37, л.9.
118. Сборник сведений о Петровской земледельческой и лесной академии – М. – 1877. – С. 3.
119. Отчет по Вешковскому земскому училищу за 1869 – 1870 учебный год – ГАСО, Ф. 598, Оп. 1, Д. 224, 42 л., л. 41.
120. Богомолов С. И. Российский книжный знак. 1700 – 1918. – М. б/и. -2004.-С. 545.
121. Государственный архив Смоленской области (ГАСО), Ф. 598, Оп. 2, Д. 687, л. 203 об.
122. URL: http://ru.rodovid.org/wk/Андреев
123. Исторические отрывки о картах, изобретенных для разнородных игр / Алексей Симонович Андреев. – Санкт-Петербург : Военная типография, 1858 . – 24 с. - Отт. из «Рус. Инвалида», 1858 г., №109 . – На рус. яз.
124. Андреев А. С. Встреча с А. С. Пушкиным.
URL: 125. Чижков А. Б., Гурская Н. Г. Смоленские усадьбы. Каталог с картой расположения усадеб – Смоленск, 2009. – 192 с.
126. В. П. Коберниченко, О. И. Павлова, Т. Д. Разумова, А. А. Чеканов / Очерки истории техники в России (1861-1917). - Москва : Наука, 1978 .
127. Устройство плотин: В 3 ч.: С атласом черт. / Сост. Д.Д. Неелов. Ч. 1-3 Общие сведения, относящиеся к устройству плотин. С.-Петербург, 1884.
Количество страниц: XX, 321 с.
128. Советская историческая энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия. Под ред. Е. М. Жукова. 1973—1982.
129. Генерал-лейтенант К. И. Константинов мифы и факты.
URL: mglin-krai.ru›dvoryanskoe…konstantinov-mify…fakty
130. Косич А. И. Рущукский отряд: Участие 12-го Корпуса входившего в состав Рущукского отряда в компании 1877-78 годов: Из записок бавшего начальника штаба 12-го Корпуса свиты его величества генерал-майора Косича. – К.: Тип. Окр. штаба, 1891.
131. Бабурин А. Ю. Александровское военное училище // «Военно-исторический журнал». — 2008. — № 1.
132. Чиколев В. Н. Руководство к приготовлению и сжиганию фейерверков, М., 1867.
133. Чиколев Владимир Николаевич (1845-1898).
URL: http://funeral-spb.ru/necropols/nikolskoe/chikolev/
134. Применение дробления света. e-scientist.ru›vladimir-nikolaevich-chikolev…sveta
135. Жукова Л. Н Лодыгин. - 2-е изд. доп., М.: Молодая гвардия, 1989 - 240 с.
136. Шателен М. А. Русские электротехники XIX века. - Ленинград - Москва: Госэнергоиздат, 1955.
137. Брюховецкий Р. И. Чиколев Алексей Николаевич (3.10.1847 – 13.7.1898). Русский военный инженер Генерал-майор. URL: viupetra2.3dn.ru›publ/chikolev_a_n/13-1-0-2404
138. Ильин В. А. Бегущие по волнам - Москва: Знание, 1975 - с.208
139. URL: http:\\baza.vgdru.com/1/22854/
140. Малов А. В. Конница нового строя в русской армии в 1630—1680-е годы // Отечественная история. — 2006. — № 1. — С. 121—122.
141. Норцов А. Н. Род Норцовых. – Тамбов: типо-литография Губернскоо Правления, 1903 – 36 с.
142. Крыжицкий Г. К. Мамонт Дальский.- Л.-М.: изд-во  «Искусство», 1965. – 192 с.
143. Дорошевич В. М. Избранные страницы.- М.: Московский рабочий, 1986.-416 с.
144. О. М.  Дальском.  «Рампа и жизнь»,  1918, № 31—33.
145. «Отелло - венецианский мавр» Шекспира. Материалы к постановке // «Театральный Альманах» ВТО. - М., 1946.
146. Горин-Горяйнов Б. А. Мой театр. Опыт. Л., 1939.
147. Горин-Горяйнов Б. А. Кулисы. Л., 1940
148.  Дмитриев Ю. А. Русские трагики конца XIX начала XX вв.  М.: ВТО, 1983. 144 с.
149. Шаляпин Ф. И.    Статьи,    высказывания,    воспоминания, т. 1. М., «Искусство», 1958, стр. 137.
150. Ходотов Н. Н. Близкое — далекое / Предисл. Я. О. Малютина, подгот. текста и примеч. Г. З. Мординсона. 2-е изд., испр. и доп. Л.; М.: Искусство, 1962. 328 с. (Театральные мемуары).
151. Юрьев Ю. М. Записки: В 2 т. / Редакция и вступит. ст. Е. М. Кузнецова, подгот. текста Л. И. Гительмана, примеч. Л. И. Гительман и А. А. Штейнман. Л.; М.: Искусство, 1963.
152. URL: http://www.aif.ru›Общество›История
153. Сюжеты Александринской сцены: Рассказы об актерах / Отв. ред. серии и предисл. А. А. Чепуров, ред. кол. А. Я. Альтшуллер,Л. С. Данилова, Н. В. Кудряшева, Т. Д. Золотницкая. СПб.: Балтийские сезоны, 2006. 543 с. (Библиотека Александринского театра).
154. Великая война мира или Сверже¬ние германского гнета. Вступитель¬ное слово к патриотическим спекта¬клям. Ростов-на-Дону, 1914.
155. Торговый дом Берлинер-Кайзер и Ко. Памфлет-шарж в 1 д. 1914, 16 стр.
156. Русский провинциальный театр. Воспоминания. Изд-во «Искусство», М-Л, 1937.
157. Петровская И. Ф., Сомина В. В. Театральный Петербург: Начало XVIII века – октябрь 1917 года: Обозрение-путеводитель / Под общ. ред. И. Ф. Петровской. СПб., 1994. 448 с.
158. Звезда из прошлого - Магдалина Викторовна Дальская/ URL: blog.trud.ru, 11.04.2012 г.
159. URL: http://starosti.ru
 160. Волков С. В. «Участники Белого движения в России»/
Сайт историка С. В. Волкова - Участники Белого движения в России/ URL: SWolkov.org.
161. Дневник Елены Булгаковой / Гос. б-ка СССР им. В. И. Ленина; Сост., текстол. подгот. и коммент. В. Лосева и Л. Яновской; Вступ. ст. Л. Яновской. - М.: Изд-во «Кн. палата», 1990. - 400 с. - (Из рукописного наследия).
162. Воспоминания о Михаиле Булгакове. М.:  «Сов. Писатель», 1988.
163. URL: 164. Иванов М. Острова памяти//Огонек, 1978, №46, с. 30.
165. Глинка Т. Талант, игрок, расчетливый безумец // Московская правда. 1989. 26 нояб.
166. URL: http://www.kino-teatr.ru/kino/acter/m/sov/4345/bio
167. Лакшин В.Я. Театральное эхо. М., «Время», 2013.
168. URL: http://cadethistory.ru/sumskiy-kadetskiy-korpus-1899. 
169. URL: http://www.svaku.ru/forum/archive/index.php/t-371.html
170. Курилов Н.П. Сумский кадетский корпус. URL: http://www.1archive-online.com/svaku/book-history.pdf
171. М. Токарев «Тайны ордена Победы»//Загадочная Отечественная война. Редактор-составитель Григорий Пернавский. URL: http://mreadz.com/new/index.php?id=32689&pages=82#
172. Материалы к книге памяти Саратовской обл. URL: saratov-geroi.ru/pogib.php
173. Смыслов О. С. Во славу Отечества. История советских наград. 1918–1991. М.: Вече, 2007. С. 287.
174. URL: http://svaku.ru
175. Гражданская война и военная интервенция в СССР. 1917-1922. Гл. ред. С. С. Хромов.  М.: «Советская энциклопедия», 1983. 704 с.
176. Филарет (Гумилевский Дмитрий Григорьевич; архиепископ Черниговский и Нежинский). Историко-статистическое описание Харьковской епархии: Отд-ние 1-5. - Москва: тип. В. Готье, 1852-1858. - 4 т.; 24.
177. Селин А. А., Историческая география Новгородской земли в XVI - XVIII вв.: Новгородский и Ладожский уезды Водской пятины. 2003, изд-во: Дмирий Буланин, город: СПб., стр. 496 с.
178. Селин А. А. Новгородское общество эпохи Смуты. СПб., «БЛИЦ», 2008, 751 с.
179. Селин А. А. «Об «изменах» в Новгороде в 1611-1616 годах».
URL: http://ladogamuseum.ru›litera/selin/pub10/
180. RA, NOA, serie 1, 2

ИНТЕРНЕТ РЕСУРСЫ
http://baza.vgdru.com
http://book.uraic.ru/elib/authors/gorbunov/index.htm
http://cadethistory.ru/sumskiy-kadetskiy-korpus-1899
http://feb-web.ru/feb/masanov/map/05/map09764.htm
http://feb-web.ru/feb/rosarc/ben/ben-001-.htm
http://forum.vgd.ru/1238/1091/240.htm?a=stdforum_view&o
http://j-roots.info›
http://krotov.info/acts/16/2/tysyachnaya_09.htm
http://lavraspb.ru/
http://maps.yandex.ru/?text
http://memo.ru/memory
http://mreadz.com/new/index.php?id=32689&pages=82#
http://www.nasledie-smolensk.ru
http://regiment.ru/reg
http://rosgenea.ru/?alf=13&serchcatal=&r=4
http://ru.rodovid.org/
http://saratov-geroi.ru/pogib.php
http://wikigraff.ru/Новгородскаягуберния
http://wikigraff.ru/Псковскаягуберния
http://www.1archive-online.com/svaku/book-history.pdf
http://www.aif.ru/society/history
http://www.booksite.ru/fulltext/1to/tma/alm/ana/8.htm
http://www.hrono.info/biograf/bio_b/benkendorf.php
http://www.hrono.ru/biograf/bio_b/bakunin_ma.php
http://www.kino-teatr.ru/kino/acter/m/sov/4345/bio
http://www.people.su/33306
http://www.proza.ru/2009/08/16/834
http://www.runivers.ru/newsearch/
https://www.geni.com/people
ru.wikipedia.org
SWolkov.org.






 
ПОКОЛЕННЫЕ РОСПИСИ
 

НЕЕЛОВЫ - ВЕТВЬ СМОЛЕНСКАЯ

Поколение 1

1. Неелов  Иван
(?-?)
Место жительства: г. Новгород, Переславль.
Основное занятие: помещик.
В конце 15 в. вместе с отцом был переведён в Переславль из Новгорода.

Поколение 2

2. Неелов Василий Иванович                1
 (До 1490-После 1552)
Место жительства: г. Переславль, Смоленск.
Основное занятие: сын боярский, помещик. 
В 1552 г. дворовый сын боярский, помещик Дорогобужского у. При великом князе Василии    Ивановиче    служил по Переславлю Залесскому по первой статье, куда были переведены из Новгорода его дед и отец. При Иоанне Васильевиче  вместе с сыном Григорием был переведён в  Смоленск по первой статье.
Поколение 3
3. Неелов Григорий Васильевич                2
(?-?)
Место жительства: Смоленская губ.
Основное занятие: помещик.
Имел поместье    в    Дорогобужском    у. Кременецком стане.

Поколение 4

4. Неелов Афанасий Григорьевич                3
(?-После 1611)
Место жительства: Смоленская губ., Дорогобужский у.
Основное занятие: помещик.
Упоминается в 1610 г. В 1611 г. писал челобитную королю польскому Сигизмунду III о пожаловании ему за службу старого его поместья, а также поместья его брата. Позднее это поместье перешло к Василию Грязнову.
5. Неелов Данила Григорьевич                3
(До 1550-1607)
Место жительства: Смоленская губ., Дорогобужский у.
Основное занятие: сын боярский, тысячник, помещик.
В 1550 г. был зачислен в тысячники. В 1592 г. упоминается, как ограбленный литовскими людьми. В оборону Смоленска упоминается его жена, у нее три дочери да малой, да девка. Убит под Калугой около 1607 г., а жена и дети умерли в Смоленске при осаде. Поместье было в Дорогобужском у. Кременецком стане.

Поколение 5

6. Неелов Иван Афанасьевич (большой)                4
(?-?)
Место жительства: г. Смоленск.
7. Неелов Иван Афанасьевич (меньшой)                4
(?-?)
Место жительства: г. Смоленск.
8. Неелов Прокопий Афанасьевич                4
(?-?)
Место жительства: г. Смоленск.
Основное занятие: военнослужащий, помещик. Был бездетен, убит в немецком походе.
9. Неелов Семён Афанасьевич                4
(?-?)
Место жительства: г. Смоленск.
10. Неелов Филипп Афанасьевич                4
 (?-После 1609)
Место жительства: г. Смоленск.
Основное занятие: сын боярский.
В 1609 г. сын боярский в Смоленском у.
Жена: Неелова Арина Ивановна
(?-?)
Место жительства: г. Смоленск.
Писала письмо сыну Дружине, находившемуся на царской службе.

Поколение 6

11. Неелов Михаил Иванович                6
(?-?)
Место жительства: г. Смоленск.
Основное занятие: военнослужащий, помещик. Дворовый по 500 четв. в 1606 г. в Смоленске.
12. Неелов Иван Иванович                7
 (?-После 1602)
Место жительства: Смоленская губ, Дорогобужский у., г. Москва.
Основное занятие: сын боярский, стрелецкий голова.
Сын боярский и голова, упоминается в 1589-1602 гг. В октябре 1589 г. участвовал в походе царя Федора Ивановича к Новгороду Великому: ставил сторожей в царском стане. В январе 1591 г. служил стрелецким головой в Ивангороде. В 1602 г. в объезжих головах в Москве от Никитской улицы до Неглинной.
13. Неелов Филипп Иванович                7
Место жительства: г. Смоленск.
14. Неелов Василий Семёнович                9
 (?-После 1692)
Место жительства: г. Москва.
Основное занятие: военнослужащий, помещик.
В 1665-68 гг. пор. п. Якова Ронорта. В 1668-76 гг. был помещиком Гороховецкого у. В 1692 г. Московский дворянин в начальных людях.
15. Неелов Данила Семёнович                9
(?-?)
Место жительства: Смоленский у.
16. Неелов Дружина (Иван)
Филиппович                10
(?-?)
Место жительства: г. Смоленск, Владимир.
Основное занятие: военнослужащий, помещик. Крестильное имя Иван. В 1606 г. в Смоленской десятне по 450 четей, дворовый. Основатель рода Владимирских Нееловых, получил в 1617 г. жалованную грамоту на поместье от царя Михаила Федоровича. В 1619-20 г. имел оклад 27 рублей.
Жена: Неелова Марья
(?-?)
Место жительства: г. Смоленск, Владимир.
17. Неелов Ермолай Филиппович                10
(?-?)
Место жительства: г. Смоленск.

Поколение 7

18. Неелов Михаил Михайлович                11
 (?-После 1611)
Место жительства: г. Смоленск.
Основное занятие: помещик.
Попал в полон после «Смоленского сидения» в 1611 г.
Жена: Неелова Федора
(?-?)
Место жительства: г. Смоленск.
Основное занятие: помещица.
Попала в полон после «Смоленского сидения» в 1611 г.
19. Неелов Максим Иванович                12
(?-?)
Место жительства: г. Смоленск.
20. Неелов Михаил Филиппович                13
 (?-После 1620)
Место жительства: Смоленский у.
Основное занятие: сын боярский.
По прозвищу Шелпяк. Поместья были в д. Худкове и Лосеве. В 1619-20 гг. имел оклад 27 рублей. В родословной указано, что бездетен, а жена из Смоленска писала о детях.
Жена: Неелова Агафья
(?-?)
Место жительства: Смоленский у.
21. Неелов Захар Васильевич                14
 (?-После 1623)
Место жительства: г. Смоленск.
Основное занятие: сын боярский, помещик. Верстан в 1605 г. по 300 четв.. В 1617-23 гг. имел двор в Белоозере. В 1677 г. Нееловых в Белоозере уже не было.
22. Неелов Иван Васильевич                14
(?-?)
Место жительства: Смоленский у.
23. Неелов Андрей Данилович                15
 (?-После 1621)
Место жительства: г. Смоленск, Астрахань. Основное занятие: стрелецкий голова.
В 1613-15 гг. в Кормленой книге числился по Смоленску. Голова конных стрельцов в 1620-21 гг. в Астрахани.
24. Неелов Фёдор Дружинович                16
(?-?)
Место жительства: г. Смоленск.
25. Неелов Михаил Дружинович                16
 (1609-?)
Место жительства: г. Смоленск.
26. Неелова Аксинья Дружиновна                16
(?-?)
Место жительства: г. Смоленск. Была в Смоленском полоне 1611 г.
27. Неелова Александра Дружиновна                16
(?-?)
Место жительства: г. Смоленск.
28. Неелов Елеазар Ермолаевич                17
 (?-29.12.1651)
Место жительства: г. Москва.
Основное занятие: военнослужащий.
Упоминается в дозорной    книги    Вологодского  у. в 1616-17 гг. Упоминается в списке московских осадных сидельцев 1618 г.

Поколение 8

29. Неелов Григорий Михайлович                18
 (?-После 1688)
Место жительства: г. Москва, Пустозёрск, Коротояк.
Основное занятие: военнослужащий, воевода.
Упоминается  в   1640-88 гг. В 1650 г. жилец рейтарского строя, затем стряпчий. Участвовал в Русско-польской войне 1654-67 гг. Был воеводой в Тотьме (1660), Пустозерске (1670-72) и Коротояке. В 1664 г. был головой из начальных людей «…над стольниками и дворянами, которые были отставлены от службы». Сопровождал царя Петра Алексеевича в поездке в Савиновский монастырь 29.11.1688 г. Имел поместный оклад составлял 1160 ч.
30. Неелов Игнатий Михайлович                18
(?-?)
Место жительства: г. Москва.
Основное занятие: чиновник.
Служил   по   московскому   списку, бездетен.
31. Неелов Павел Михайлович                18
 (?-После 1667)
Место жительства: Переяславский у, с-цо Сковородино.
Основное занятие: помещик.
Бездетен. Служил по московскому списку. Совладелец вместе с Михаилом Петровичем Аксаковым сельца Сковородино в Спасском погосте Переяславского у. в 1667 г.
32. Неелов Степан Михайлович                18
 (?-После 1658)
Место жительства: г. Москва.
Основное занятие: военнослужащий.
В 1658 г. служил по московскому списку. Был убит в польском походе под Дубравной. Бездетен.
33. Неелов Яков Михайлович                18
(?-?)
Место жительства: г. Москва.
Основное занятие: военнослужащий.
Служил   по   московскому   списку. Бездетен.
34. Неелова Софья Михайловна                18
(?-?)
Место жительства: г. Смоленск.
Попала вместе с матерью в смоленский полон в 1611 г.
35. Неелов Михаил Михайлович (Шелпякович)              20               
 (?-?)
Место жительства: г. Смоленск.
Основное занятие: сын боярский.
Дворовый по 500 четей в 1606 г. в Смоленске.
36. Неелов Михаил Андреевич                23
(?-?)
Место жительства: Смоленский у.
Основное занятие: сын боярский.
Новик по 200 четей в 1606 г. Позднее в списке детей боярских, которые живут в Разряде, из Перемышля.
37. Неелов Василий Елеазарович                28
 (?-После 1711)
Место жительства: г. Москва.
Основное занятие: стольник.
Стряпчий в 1682 г., стольник в 1686 г., 1692 г., в отставке с 1703 г. В 1711 г. имел 21 двор.
38. Неелов Григорий Елеазарович                28
 (?-1710)
Место жительства: г. Коротояк, Москва.
Основное занятие: воевода, стрелецкий голова. Был ранен в сражении с поляками под с. Губаревым на р. Басе в 1660 г. В 1663 г. воевода в Тотьме, после чего был стрелецким головой в Москве. Дворянин московский в 1670 г. Упоминается в Севске в 1670-71 гг. Жил у гетмана в Батурине в январе 1672-1674 гг. Дворянин московский в начальных людях в 1677 г., 1692 г., 1706-09 гг.

Поколение 9

39. Неелов Фёдор Григорьевич                29
 (?-После 1715)
Место жительства: г. Москва.
Основное занятие: стольник, помещик.
В 1680, 1686, 1692 гг. стольник. В 1706-10 гг. имел имение в Белозерском  у.  Черноматковской  вол. д. Сидоровская и крупное имение в  Переяславском  у.  Серебожском стане с-цо Иванково на 46 дворов с 129 д. м. п.
40. Неелов Василий Михайлович                36
 (?-1654)
Место жительства: г. Смоленск.
Основное занятие: сын боярский.
Служил по смоленскому списку. Стал изменником и был казнен царем Алексеем Михайловичем в 1654 г.
41. Неелов Григорий Михайлович                36
(?-?)
 Место жительства: Смоленский у. 
Основное занятие: служилый человек.
Служил   по   смоленскому   списку, бездетен.
42. Неелов Иван Михайлович                36
(?-?)
 Место жительства: г. Смоленск.
Основное занятие: военнослужащий, помещик.
В 1606 г. новик по 200 четв., служивший по Смоленску. Попал в смоленский полон в 1611 г. В 1610 г. вместе с братом Семёном получил вотчины в Свадицком ст. Смоленского у. Бездетен.
43. Неелов Семён Михайлович                36
 (?-После 1654)
Место жительства: г. Смоленск.
Основное занятие: сын боярский.
В 1606 г. новик по 200 четв., служивший по Смоленску. В 1610 г. вместе с братом Иваном получил вотчины в Свадицком ст. Смоленского у. В 1613-16 гг. получил денежные награды за рану и службу. В 1654 г. упом. как помещик Озарецкой вол. Белозёрского у. Бездетен.
44. Неелов Григорий Григорьевич                38
(?-?)
 Место жительства: г. Москва.
Основное занятие: стольник.
В 1686-1712 гг. стольник. В ноябре 1713 г. был прислан на озеро Мстино, где строились мелкие речные суда (тялки), откуда сбежал в январе 1714 г., в марте был издан указ о возвращении его.

 Поколение 10

45. Неелов Иван Фёдорович                39
(1724-До 1781)
Место жительства: г. Москва.
Основное занятие: чиновник, помещик.
В 1754 г тит. сов., жил в Москве в приходе ц. Симеона Столпника на Поварской. В 1772-75 гг. надв. сов. Чиновник межевой конторы Московской губ. Имел имения в Можайском, Спасском, Новоржевском у. Возможно его печатный герб приведён у А. Т. Князева.
Жена: Неелова (кнж. Ухтомская) Прасковья Петровна
(1735-После 1781)
Место жительства: г. Москва.
Основное занятие: помещица.
Помещица Малоярославецкого у. Калужской губ. Из рода князей Ухтомских, происходящих от Рюрика. Отец Пётр Артемьевич, мать Марфа Сидоровна Ухтомские. Род их внесён в ДРК Московской, Калужской, Тульской и др. губ.
Владела сц. Игнатьевским и д. Чуркино Малоярославецкого у. Калужской губ.
46. Неелов Савва Фёдорович                39
(?-После 1781)
Место жительства: Новгородская губ. Пусторжевский у.
Основное занятие: военнослужащий, помещик.
Сек. – майор. В марте 1767 г. подписал наказ от губ. в комиссию о новом уложении. Имел земли с-ц. Алтун Новоржевского у.

Поколение 11

47. Неелов Фёдор   Иванович                45
(?-После 1809)
Место жительства: г. Калуга, М. Ярославец.
Основное занятие: военнослужащий, чиновник, помещик.
Артиллерии капитан. В 1803-06 гг. судья Малоярославецкого у. суда, в 1807 г. надв. сов. Предводитель дворянства  Малоярославецкого у. Калужской губ.

Поколение 12

48. Неелов Пётр Фёдорович                47
(?-После 1842)
Место жительства: г. Калуга, М. Ярославец.
Основное занятие: военнослужащий, чиновник, помещик.
Подпоручик. В 1825-30 гг. заседатель Малоярославецкого у. суда. В 1834 г. его имение было под запретом.
49. Неелов Павел Фёдорович                47
(?-После 1844)
Место жительства: г. Калуга, М. Ярославец.
Основное занятие: военнослужащий, чиновник, помещик.
Подпоручик. В 1829-31 гг. заседатель Малоярославецкого земского суда, в 1839-42 гг.
нижнего земского суда, в 1842-1844 гг. непременный заседатель Малоярославецкого земского суда. В 1832-1834 гг. его имение было под запретом. Внесён в ДРК Калужской губ., опр. 04.07.1836 г.

Поколение 13

50. Неелов Александр Павлович                49
(До 1840-?)
Место жительства: г. Калуга.
Основное занятие: помещик.
Внесён в ДРК Калужской губ., опр. 26.10.1840 г.
51. Неелов Константин Павлович                49
(До 1861-После 1901)
Место жительства: г. Витебск.
Основное занятие: чиновник, полицейский.
Тит. сов. с 1891 г. В 1890-91 гг. пом. исправника у. полицейского упр. в г. Ковно. В 1900-01 гг. отст. сов. Витебского губ. правления. Член-учредитель Черниговской общественной библиотеки. Внесён в ДРК Калужской губ., опр. 14.04.1861 г.

НЕЕЛОВЫ - ВЕТВЬ ДОРОГОБУЖСКАЯ 1

Поколение 1

1. Неелов Андрей (Около 1490-?)
Основное занятие: помещик.
Поколение 2

2. Неелов Владимир Андреевич                1
(До 1520-После 1557)
Место жительства: Дорогобужский у.
Основное занятие: сын боярский, тысячник.
Тысячник по книге 1550 г. Послух в 1556-1557 гг. по данной Иосифо-Волоколамскому монастырю земле в Волоцком у.
3. Неелов Григорий Андреевич                1
(?-После 1603)
Место жительства: Дорогобужский у., г. Москва. Основное занятие: военнослужащий, помещик. По прозвищу «Большой». Упоминается в 1565 - 1603 гг. в списке дворовых, приказных и служилых людей. В 1600 г. объезжий голова за Москвой рекой.

Поколение 3

4. Неелов Василий Владимирович                2
(До 1550-После 1590)
Место жительства: Дорогобужский у.
Основное занятие: сын боярский, тысячник.
Тысячник 1550 г. В 1565 г. был поручителем по Салтыковым вместе с братом Денисом и Григорием Андреевичем Нееловым, по боярскому списку 1588\89 гг. (л.81, с.173) по Дорогобужу по 500 чети. Был включён в
список дворян, намеченных к участию в
шведском походе 1589-90 гг.  по Дорогобужу по 500 чети с пометкой «Послан посохи сбирать». Исправлено на «С московских с сотен и с слобод посошных». В списке выборных дворян начала 1590-х годов по Дорогобужу по 500 чети.
5. Неелов Денис Владимирович                2
(До 1550-?)
Место жительства: Дорогобужский у.
Основное занятие: сын боярский.
В 1565 г. был поручителем по Салтыковым вместе с братом Василием и Григорием Андреевичем Нееловыми.

Поколение 4

6. Неелов Василий Денисович                5
(?-Около 1610)
Место жительства: Дорогобужский у.
Основное занятие: сын боярский.
В оборону Смоленска умерли две дочери. Жена и ещё одна дочь оставались живы.
7. Неелов Иван Денисович                5
(Около 1560-После 1610)
Место жительства: Дорогобужский у.
Упоминается в 1610 г. в Смоленском сидении.

Поколение 5

8. Неелов Гаврила Иванович                7
(Около 1580-После 1610)
Место жительства: Дорогобужский у.
Основное занятие: сын боярский.
Упоминается в 1610 г. в Смоленском сидении.
Имел трёх сыновей и трёх дочерей.


НЕЕЛОВЫ - ВЕТВЬ ДОРОГОБУЖСКАЯ 2

Поколение 1

1. Неелов Иван
(?-?)
Место жительства: Дорогобужский у.

Поколение 2

2. Неелов Елеазар Иванович                1
(?-После 1611)
Место жительства: г. Смоленск.
Попал в смоленский полон в 1611 г.

Поколение 3

4. Неелов Иван Елеазарович                2
(?-Около 1610)
Место жительства: Дорогобужский у., г. Москва. Основное занятие: сын боярский, дьяк, помещик.
Упом. в 1552 и 1557 гг., в Дворовой тетради 1550-х годов. Помещик Дорогобужского и Тарусского у.  Объезжий голова в 1602 г.
Жена: Неелова Федора Ивановна
(?-После 1611)
Основное занятие: помещица.
Место жительства: Дорогобужский у., г. Москва
5. Неелов Илья Елеазарович                2
(?-До 1602)
Место жительства: Дорогобужский у.
Основное занятие: сын боярский, помещик.
Во время похода царя Федора Ивановича в Троице-Сергиев монастырь в августе 1585 г. был оставлен в Москве. Был включен в список дворян, намеченных к шведскому походу 1589-90 гг. по Дорогобужу по 500 чети. В списке выборных дворян начала 1590-гг. по Дорогобужу по 400 чети. В 1592-1598 гг. был стрелецким головой в Рославле.
6. Неелов Василий Елеазарович                2
(?-?)
Место жительства: Дорогобужский у.
Основное занятие: сын боярский.
Упом. в Дворовой тетради сер. 16 в.
7. Неелов Пётр Елеазарович                2
(?-?)
Место жительства: г. Дорогобуж.

Поколение 4

8. Мятлева (Неелова) ... Ивановна                4
(?-После 1610)
Место жительства: г. Смоленск
Муж: Мятлев Сергей Иванович               
(?-После 1601)
Место жительства: г. Смоленск, Москва.
Основное занятие: помещик.
Московский жилец, помещик. Дети: Иван большой, Иван меньшой, Арина.
9. Неелов Пётр Иванович                4
(?-После 1603)
Место жительства: Дорогобужский у., г. Москва. Основное занятие: сын боярский, дьяк, помещик. В конце 16 в. дьяк Владимирского судного приказа, 24.10.1599 г. был в числе встречавших шведского королевича Густава в первой встрече на мосту. В правление царя Бориса Федоровича Годунова был послан к Шевкальскому хану, которым был задержан и ограблен, затем возвратился в Москву.
10. Неелов Иван Ильич                5
(?-После 1603)
Место жительства: Дорогобужский у.
Основное занятие: стрелецкий голова, помещик. Голова в Лозвинском остроге в феврале 1597 г. В 1598 г. стрелецкий голова в Новом городе на Злове, в декабре 1599 г. письменный голова в Лозьве, затем в Пелыме. По боярскому списку 1602-03 гг. по 500 чети.
11. Неелов Михаил Ильич                5
(?-После 1598)
Место жительства: Дорогобужский у.
Основное занятие: стрелецкий голова, помещик. Упом. в 1590 г. Стрелецкий голова в 1598 г., ставил сторожи.
12. Неелов Павел Ильич                5
(?-После 1610)
Место жительства: Дорогобужский у.
Основное занятие: сын боярский, помещик. Упом. в 1610 г.
13. Неелов Сыдавной Ильич                5
(?-После 1610)
Место жительства: г. Смоленск.
Основное занятие: помещик. Упом. его человек, умерший 04.05.1610 г. в смоленской тюрьме.


НЕЕЛОВЫ - ВЕТВЬ ВОЛОГОДСКАЯ ДВОРЯНСКАЯ

Поколение 1

1. Неелов Алексей
(?-Около 1569)
Место жительства: Новгород.
Казнён по делу боярина В. Д. Данилова, поминается в Синодике 1583 г., посланном Иваном Грозным в Кириллов монастырь.
   
Поколение 2

2. Неелов Фёдор Алексеевич                1
(До 1564-?)
Место жительства: Новгород.
Основное занятие: помещик.
Упоминается в 1564 г., что «…поля в его поместье в Николаевском погосте в Охоне Бежецкой пятине уже пять лет не паханы».

Поколение 3
3. Неелов Степан Фёдорович                2
(До 1574-До 1606)
Место жительства: Смоленский у.
Основное занятие: помещик.
В   списке   смоленской  десятни  за 1574 г. 550 четв., 8 руб.50 коп.; выведен из Новгорода. В десятне 1606 г. его уже нет.
4. Неелов Роман Фёдорович                2
(?-До 1606)
Место жительства: г. Новгород, Смоленск. Основное занятие: помещик.
В списке смоленской десятни 1574 г. 550 четв., 8 руб. 50 коп.; выведен из Новгорода.  В десятне 1606 г. его уже нет.

Поколение 4

5. Неелов Василий Степанович                3
(?-?)
Место жительства: Вологодский у.
Основное занятие: сын боярский, помещик.
Дворовый 400 четей по смоленской десятне 1606 г. Упоминается в Дозорной книге Вологодского у. 1616-17 гг.
6. Неелов Леонтий Степанович                3
(?-До 1610)
Место жительства: г. Смоленск.
Основное занятие: военнослужащий, помещик. Городовой по 450 четв. в 1606 г. в Смоленске.
7. Неелов Савин (Савва) Степанович                3                (До 1605-После 1646)
Место жительства: Вологодский у.
Основное занятие: военнослужащий, помещик. Сын боярский верстан в 1605 г. по 350 четв. Упоминается в Дозорной книге Вологды 1616-17 гг.  Получил бывшее поместье Ивана Неелова 220 четей в Вологодском у. на четырех человек. В 1646 г. в Вологде имел два двора: один на Большой Мостовой ул. по правой стороне, другой - по ул. Поповской по левой стороне.
Жена: Неелова (Олешева) Сурьяна
Тимофеевна
(?-После 1652)
Место жительства: Вологодский у.
Основное занятие: помещица.
Упоминается в челобитной 1652 г. в «Описании свитков Вологодского Епархиального Древнехранилища». В первом браке была за Михаилом Ивановым сыном Кутлунином.
8. Неелов Никифор Степанович                3
(До 1605-?)
Место жительства: Вологодский у.
Основное занятие: военнослужащий, помещик. Сын боярский верстанья 1605 г. по 300 четв. в Смоленске. Также в Дозорной книге Вологодского у. 1616-17 гг., владелец пуст. Кубаево и жеребья в д. Новой.
9. Неелов Фёдор Степанович                3
(?-?)
Место жительства: Вологодский у.
10. Неелов Афанасий Романович                4
(До 1605-?)
Место жительства: г. Смоленск.
Основное занятие: помещик.
Сын боярский поместьями и деньгами верстаный в1605 г. по 350 четв.
11. Неелов Василий Романович                4
(До 1606-?)
Место жительства: г. Смоленск.
Основное занятие: помещик.
Дворовый по 450 четв. в 1606 г. в Смоленске.

Поколение 5

12. Неелов Исаак Васильевич                5
 (До 1596-После 1646)
Место жительства: г. Вологда.
Основное занятие: сын боярский, помещик. Упоминается в 1596 г. как новик, поверстанный окладом в 150 четв. в Смоленске (Исай Васильевич), а также в Дозорной книге Вологодского у. 1616-17 гг. В 1619-20 гг. имел оклад 24 рубля. В 1635 г. его поместье в Вологодском у. Угольской вол. в д. Шулино и пуст. Марьине было передано И. И. Монастыреву. В деревне Шулино был также двор его племянника Семёна. В 1646 г. жил в Вологде на ул. Вознесенской.
13. Неелов Михаил Васильевич                5
(?-?)
Место жительства: Смоленский у.
Основное занятие: военнослужащий, помещик. Упоминается в 1610 г.
14. Неелов Степан Васильевич                5
(?-?)
Место жительства: Смоленский у.
15. Неелов Николай Савинович                7
(?-?)
Место жительства: г. Вологда.
16. Неелов Иван Савинович                7
(?-После 1680)
Место жительства: г. Вологда.
Основное занятие: воевода, помещик.
Упоминается в 1656-77 гг. В 1656 г. солдатский начальный в Олонце, в 1667 - 77 гг. московский двор. Воевода в Пустозерске в 1667-70 гг., где 16.12.1667 встречал протопопа Аввакума. Разведывал руды в тамошних местах.
17. Неелов Тимофей Савинович                7
(?-После 1678)
Место жительства: г. Вологда.
Основное занятие: военнослужащий, помещик. Дворянин рейтарского строя в 1658 г.; в 1667, 1677 гг. дворянин московский. В 1678 г. имел отцовский двор по Большой Мостовой ул. в Вологде.
18. Неелов Иван Никифорович                8
(?-1677)
Место жительства: Вологодский у.

Поколение 6

19. Неелов Борис Иванович                16
(?-1706)
Место жительства: г. Вологда.
Основное занятие: стольник.
Стольник в 1682, 1686, 1692, 1706 гг.
20. Неелов Дмитрий Иванович                16
(?-03.1689)
Место жительства: г. Вологда, Москва.
Основное занятие: стольник, стряпчий.
Стряпчий в 1676 г., стольник в 1680, 1686 гг. В феврале 1687 г. был призван в Москву на государеву службу и в марте 1689 г. умер.
Жена: Неелова (Кичигина) Домна
Григорьевна
(?-?)
Место жительства: Вологодская губ.
Основное занятие: помещица.
Дочь архиепископа Вологодского и Белозерского Гавриила (Григория Кичигина).
21. Неелов Пётр Иванович                16
(?-После 1677)
Место жительства: г. Смоленск.
Основное занятие: стольник.
Стольник в 1686, 1692 гг. В мае 1677 г. ходатайствовал за опального брата Дмитрия, чтобы ему поселиться в Смоленске.
22. Неелов Степан Иванович                16
(?-После 1692)
Место жительства: Вологодская губ.
Основное занятие: стольник.
Стольник в 1686, 1692 гг.
23. Неелов Перфилий Иванович                18
(?-После 1712)
Место жительства: Вологодская губ.
Основное занятие: стряпчий.
Московский дворянин; стряпчий в 1692, 1706-12 гг.
Жена: Неелова (Буланина) Антонина
Петровна
(?-?)
Место жительства: Вологодская губ.
Основное занятие: помещица.
24. Неелов Карп Иванович                18
(До 1662-До 1720)
Место жительства: г. Вологда.
Основное занятие: царедворец, помещик.
Первое упоминание в 1662 г., когда за ним было закреплено отцовское поместье. Царедворец, стряпчий в 1706-12 гг.; ландрат с 1713 г. в Архангелогородской губ. В 1712 г. сопровождал лошадей из Архангелогородской губ. в полки.
Жена: Неелова Анна
(?-После 1720)
Место жительства: г. Вологда.
Основное занятие: помещица.
В 1720 г. при разделе имения умершего мужа получила четвертую часть имения.

Поколение 7

25. Неелов Василий Дмитриевич                20
(?-После 1689)
Место жительства: г. Вологда.
Упоминается ребёнком в 1689 г.
26. Неелов Дмитрий Дмитриевич                20
(?-После 1689)
Место жительства: г. Вологда.
Упоминается ребёнком в 1689 г.
27. Неелов Андрей Перфильевич                23
(?-?)
Место жительства: г. Вологда.
По переписной книге Вологды 1711-12 гг. жил в Вологде в третьем пер. Пятницкой ул.
28. Неелов Иван Перфильевич                23
(?-После 1732)
Место жительства: г. С-Петербург.
Основное занятие: военнослужащий.
28. Неелов Лукьян Перфильевич                23
 (?-30.10.1760)
Место жительства: г. Вологда.
Основное занятие: моряк, помещик.
Патент на мичмана получил в 1730 г. В июле 1758 г. его д. Харево подверглась нападению братьев Григория и Степана Бердяевых. В 1760 г. на него была подана челобитная в самоуправстве. Владелец поместья в Вологодском у. с-цо Кузьминское и Олятино.
29. Неелов Филипп Перфильевич                23
(1682-До 1745)
Место жительства: Вологодский у.
Основное занятие: военнослужащий, помещик. Квартирмейстер в Большом п. с 1703 г.; в 1710-15 гг. кап. Новодвинского п.; в 1712 г. жилец; в 1720 г. прап. архангелогородского гарнизона; в 1732 г. сек.-майор; в 1737 г. премьер-майор; в 1739 г. подполк. В 1745 г. его имение после смерти было разделено между братом Лукьяном и вдовой Натальей Григорьевной.
Жена: Неелова Наталья Григорьевна
(?-?)
Место жительства: Вологодский у.
30. Чихачёва (Неелов) Федосья
Перфильевна                23
(?-После 1750)
Место жительства: Вологодский у.
Основное занятие: помещица.
Муж: Чихачёв Ерофей Васильевич
(?-До 1739)
Место жительства: Вологодский у.
Основное занятие: военнослужащий, помещик.
Майор. Из древнего дворянского рода, происходящего от  Даниила Чхачёва жившего в конце XV и начале XVI в. Род Ч. Внесён в ДРК Псковской, Воронежской, Владимирскской, Ярославской и др. губ.

Поколение 8

31. Неелов Михаил Лукьянович                28
(?-02.1805)
Место жительства: г. Вологда.
Основное занятие: военнослужащий, помещик.
В 1762-66 гг. сек.-майор, получил имение с сц. Козминским в Вологодском у. от дяди Филиппа Перфильевича.

Поколение 9

32. Неелов Алексей Михайлович                31
(?-До 17.02.1863)
Место жительства: Вологодский губ.
Основное занятие: военнослужащий, помещик. Капитан. В 1802 г. Вельский у. предв. двор. Помещик сц. Косминское (Кузьминское) Вологодского у. в 1822 г.
Жена: Неелова (Алябьева) Екатерина
Фёдоровна
(?-После 1863)
Место жительства: Вологодская губ.
Основное занятие: помещица.
Дочь надворного советника Фёдора Ивановича Алябьева происходящего от Александра Алябьева, который прибыл в Москву к великому князю Василию Ивановичу из Польши и был жалован имениями в Муромском у. Помещица Вельского у., владела в Давыдовской вол. в дд. Ивановская (Горка тож) и Алексинская (Пожарище тож) 24 д. м. п., Дуловская (Оперхино тож) - 23 д. м. п. В 1860 г. владела в Вологодском у. сц. Потрохово с 5 деревнями с 139 д. м. п.. Кроме того, владела д. Холмищи Белозерского у. Новгородской губ., перешедшей по её смерти к Михаилу Павловичу Власьеву.
33. Неелов Василий Михайлович                31
(?-До 1831)
Место жительства: Ярославская губ., Пошехонский у.
Основное занятие: военнослужащий, помещик. Капитан. Владелец с. Архангельского и Богородского Пошехонского у, д. Молоково, Телятево, Тимово, Поварово и Душкино.
Жена: Неелова (Ратаева) Наталья
Александровна
(?-22.02.1864)
Место жительства: Ярославская губ., д. Шелехово.
Основное занятие: помещица.
Из дворянского рода, происходящего от татарского мурзы Солохмира, правнук которого Степан Иванович Комчеев по прозвищу Ратай и считается родоначальником Ратаевых. Род Р. внесён в VI ч. родословных книг Тульской и Ярославской губ. Помещица Пошехонского у. с. Архангельское на Саре с деревнями, доставшееся ей от умершего мужа после раздела с дочерью, имела имения также в Даниловском уезде, д. Гула(о)ково в 1840 г. на 19 д. м. п., полученное по наследству от матери Марфы Михайловны Ратаевой, и в Любимском у.
34. Неелов Дмитрий Михайлович                31
(?-После 1792)
Место жительства: г. Вологда.
Основное занятие: военнослужащий, судья. Гражданского суда сек.-майор, в 1785 г. представил в палату копию с грамоты Иоанна и Петра Алексеевичей. В 1791-92 гг. был заседателем второго департамента верхнего земского суда в Вологде.
35. Неелов Николай Михайлович                31
(?-?)
Место жительства: Вологодская губ.

Поколение 10

36. Неелов Алексей Алексеевич                32
(?-?)
Место жительства: Вологодская губ.
Основное занятие: военнослужащий.
Капитан.
37. Неелов Дмитрий Алексеевич                32
(?-После 1865)
Место жительства: г. Вологда.
Основное занятие: моряк, помещик, судья. Отставной кап.-лейт. Окончил Морской кадет. корп. в 1823 г. В министерстве юстиции с 1860 г.; в 1862-65 гг. Совестной судья Палаты Гражданского суда. Награжден орд. св. Анны 3-й ст., бр. мед. 1853-56 гг.
38. Неелов Николай Алексеевич                32
(?-?)
Место жительства: Вологодская губ.
Основное занятие: военнослужащий, помещик.
В 1851 г. подпоручик. Вместе с братом Дмитрием владел с-цом Кузьминское.
Жена: Неелова Елизавета Фёдоровна
(?-После 1890)
Место жительства: Вологодская губ.
Основное занятие: помещица.
В 1859 г. владела имением на 14 душ в Вологодском у.
39. Власьева (Неелова) Елизавета
 Алексеевна                32
(?-?)
Муж: Власьев Павел Гурьевич
(1796-1851)
Основное занятие: военнослужащий, помещик.
Из древнего разветвлённого дворянского рода, происходящего от князей Черниговских, разделившийся в XVI в. на 8 ветвей. Род В. Внесён в ДРК Ярославской и Могилёвской губ.
Поручик, ярославский и костромской помещик. Дети: Мария (1835-?), Николай (1836-?), Михаил
(1838-?), Александр (1840-?), Алексей (1843-?).
40. Кн. Мещерская (Неелова) Ольга
Васильевна                33
(21.05.1806-05.04.1831)
Место жительства: г. Москва.
Основное занятие: помещица.
Получила вместе с матерью свидетельства на поместья в Пошехонском у.
Муж: кн. Мещерский Николай Петрович
(1806-До 1870)
Место жительства: г. Москва, Медынский у.
Основное занятие: военнослужащий, помещик.
Из княжеского рода, происходящего от ширинского князя Бахмета Усейновича, завоевавшего Мещеру в 1298 г., его потомок  князь Александр в 1389 г. продал владетельные права на Мещеру Дмитрию Донскому. Род М. внесён в V ч. ДРК Калужской, Костромской, Курской, Московской, Тульской и др. губ. Шт.-кап. в отст. (1838), помещик с. Дунино Медынского у. Калужской губ. Вторая жена Александра Михайловна Ларионова (1809-1890). Дети: Николай (1834-1893), Софья (1837-1846), Ольга (1842-1850).
41. Неелов Александр Дмитриевич                34
(26.08.1790-13.12.1858)
Место жительства: г. С.- Петербург.
Основное занятие: военнослужащий, ген. от инф. В службу вступил из пятидесятников вологодской милиции прап. мушкетерский п. в 1808 г.; в 1809 подпоручик; в 1811 г. в  л.-гв. Литовском п.; участник Отечественной войны 1812 г. (Витебск, Смоленск, Бородино, Малоярославец, Красное) и заграничных походов (Люцен, Бауцен, Дрезден, Кульм, Лейпциг, Париж); в 1813 г. поручик; в 1816 г. штабс-капитан, адъютант п.; в 1818 г. капитан; в 1819 г. полковник, бат. командир; в 1827 г. генерал-майор; в 1839 г. генерал-лейтенант; в 1854-57 гг. член ген.-аудиториата; в 1856 г. ген. от инфантерии. Награжден орд. Св. Георгия 4 ст., Анны 2 ст., зол. шпагой «За храбрость». Вместе с братьями Николаем, Валентином и Платоном владел имением в Пошехонском у. Ярославской губ. В 1860 г. в Вологодском у. владел сц. Мотойки с 10 деревнями со 154 д. м. п. Похоронен вместе с женой на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры.
Жена: Неелова (Меншикова) Анна Никитична (24.09.1811-28.10.1884)
Место жительства: г. С.- Петербург.
Основное занятие: домовладелица.
В 1854 г. владела домом по ул. Миллионной, 22, где жила вместе с мужем. В 1867 г. жила по Мойке, д.13, кв.1.
42. Неелов Николай Дмитриевич                34
(28.04.1802-12.08.1867)
Место жительства: Вологодская губ., г. С.- Петербург. 
Основное занятие: военнослужащий, помещик. Гвардии пор. Предводитель Вологодского у. двор. в 1833-36 гг. Вместе с братьями Александром, Валентином и Платоном владел имением в Пошехонском у. Ярославской губ. и Грязевецком у. Вологодской губ. 
43. Неелов Валентин Дмитриевич                34
(06.04.1805-05.10.1860)
Место жительства: Вологодская губ., г. С.- Петербург. 
Основное занятие: военнослужащий, помещик. Майор в отставке. В 1842 г. предводитель Грязовецкого двор.  Вместе с братьями Александром, Николаем и Платоном владел имениями в Пошехонском у. Ярославской губ. В 1860 г. Грязевецком у. Вологодской губ.  владел сц. Якимцево и Ушаково с 6 деревнями со 105 д. м. п.
44. Неелов Платон Дмитриевич                34
(1806-После 1857)
Место жительства: Вологодская губ., г. С.-Петербург.
Основное занятие: военнослужащий, помещик.
В 1821 г. - юнкер Михайловского артиллерийского училища, в 1828 г. – прап., оставлен при училище, в 1829 г., не закончив курса, выпущен из училища и переведён в 3-ю лёгкую роту 12-й артиллерийской бригады, в январе 1831 г. прикомандирован к летучему парку, в марте 1831 г. – подпор., уволен со службы, но по собственному желанию. Участник боевых действий Польской кампании 1831 г., в 1832 г. награждён орденом Св. Анны 3-й ст. В 1835-37 гг. - депутат в губ. дворянском собрании от Вологодского у.,  в 1847-57 гг. - попечитель Вологодской губ. гимназии. Вместе с братьями Александром, Николаем и Валентином владел имением в Пошехонском у. Ярославской губ. В Вологодском у. в 1860 г. владел с. Коренево с  9 дд., с. Храбрец, сц. Горки и ещё 2 д. площадью более 900 дес., в которых числилось 218 д. м. п.
Жена: Неелова (Румянцева) Елизавета
Алексеевна
(1815-?)
Место жительства: г. Вологда.
Основное занятие: помещица.
По первому браку Скрипицына. Правнучка генерал фельдмаршала графа П. А. Румянцева-Задунайского. Владела усадьбой Деревягино Череповецкого у. Воронинской вол. Новгородской губ.
45. Неелов Ливерий Дмитриевич                34
(20.08.1809-02.06.1843)
Место жительства: г. С.- Петербург.
Основное занятие: военнослужащий, помещик. Обучался в Михайловской арт. академии 1829 г. (из офицерских классов, курса не окончил). Перед смертью был колл. рег., состоящим в ведении МВД.
46. Саблина (Неелова) Феврония
Дмитриевна                34
(?-23.10.1885)
Место жительства: Вологодская губ.
Основное занятие: помещица.
Муж: Саблин Николай Иванович
(1801-После 1856)
Место жительства: Вологодская губ.
Основное занятие: военнослужащий, чиновник.
Из дворянского рода восходящего к концу XVI в. Кол. сов. со старшинством, тов. председателя Вологодской палаты Уголовного суда.  В 1819 г. окончил курс в Ярославском Демидовском высших наук училище. Служил в армии (1819-1826) от рядового до шт.-кап. Родовые имения в Вологодской и Новгородской губ., в  1851 г. имел 40 душ крестьян. Внесён в  III ч. ДРК Вологодской губ. в 1857 г.

Поколение 11

47. Неелов Александр Николаевич                38
(13.07.1842-После 1919)
Место жительства: г. Вологда.
Основное занятие: чиновник, д. ст. сов.
Кап.-лейт., нотариус в Вологодском окр. Суде; советник Калишского  (1888 г.) и Ломжинского губ. правления (1889-91 гг.); в 1901 г.  инспектор тюремного отд. Лифляндского губ. правления; в 1889-1891 гг. надв. сов.; в 1891 г.  колл. асес.; в 1901 г. ст. сов.; д. стат. сов. Почетный член Вологодского благотворительного общества. В 1908 г. Вологодский у., а затем губ. предводитель двор (1908-17 гг.). Внесён в VI ч. ДРК Вологодской губ. в 1848 г.
Жена: Неелова (Левашова) Надежда
Константиновна
(?-?)
Место жительства: г. Вологда.
Из древнего дворянского рода, происходящего, от немчина Христофора Карла Дола, выехавшего ХIV в. в Псков. Род Л. внесён в ДРК Вологодской, Калужской, Оренбургской и Ярославской губ. Попечительница Вологодской 2-й женской гимназии, имела право выбирать гласных в Вологодскую городскую думу.
48. Неелова Поликсения Николаевна                38
(15.07.1844-?)
Место жительства: Вологодская губ.
Внесена в VI ч. ДРК Вологодской губ. в 1860 г.
49. Неелов Николай Николаевич                38
(05.11.1845-После 1901)
Место жительства: г. Вологда.
Основное занятие: чиновник, нав. сов., журналист.
В 1901 г. надв. сов.; сов. 1-го отд. губ. правления; редактор неофициальной части «Губернских ведомостей». Внесён в VI ч. ДРК Вологодской губ. в 1853 г.
50. Неелов Орест Николаевич                38
(17.11.1846-1892)
Место жительства: г. Вологда.
Основное занятие: чиновник, кол. асес.
Уездный предв. двор., председатель губ. земской  управы. Внесён в VI ч. ДРК Вологодской губ. в 1853 г.
51. Неелов Константин Николаевич                38
(До 1848-?)
Место жительства: Вологодская губ.
Внесён в VI ч. ДРК Вологодской губ. в 1848 г.
52. Неелов Дмитрий Александрович                41
(01.06.1831-До 1907)
Место жительства: г. С.- Петербург.
Основное занятие: военнослужащий, помещик. Отставной гв. поруч. Служил в л.-гв. Московском п. 1854-56 гг. В 1895-1901 гг. числится совладельцем домов по Мойке, 13 и Миллионной, 14. Землевладелец, имение (майорат) Вольбром, 440 дес. в Келецкой губ. Внесён в VI ч. ДРК Вологодской губ. в 1857 г.
53. Неелов Александр Александрович                41
(03.12.1832-03.03.1897)
Место жительства: г. С.- Петербург.
Основное занятие: чиновник, кол. секр.
На Государственной службе. Внесён в VI ч. ДРК Вологодской губ. в 1857 г.
54. Неелов Николай Александрович                41
(17.06.1835-13.04.1888)
Место жительства: г. С.- Петербург.
Основное занятие: военнослужащий, ген. майор. Обучался в Пажеском корп.; в 1853 г. прапорщик л.-гв. Московского п.; в 1855 г. командирован на театр военных действий в Крым; в 1862 г. адъютант Варшавского ген.-губернатора; в 1863 г. командирован в С.-Петербург и Вильно для формирования 3 бат. л.-гв. Московского п. участвовал в подавлении польского мятежа в г. Вильно. В 1875 г. флигель-адъютантом Е. И. В., ком. 1 л.-гренадерского Екатеринославского п.; участник Турецкой войны; в 1880 г. ген.-майор, в свите Е. И. В. Награждён орд. Св. Станислава 3,2, ст., Анны 3 ст., Владимира 4, 3 ст., крестом австрийского ордена Франца-Иосифа. Внесён в VI ч. ДРК Вологодской губ. в 1857 г.
Жена: Неелова (Шугарт) Климентина Адель Карловна
(23.12.1850-21.10.1894)
Место жительства: г. С.- Петербург.
Немка, вероисповедания евангелическо-реформатского.
Второй муж: Долуханов Хозрев Мирзабекович
55. Неелова Мария Александровна                41
(03.04.1844-?)
Место жительства: г. С.- Петербург.
Девица. Внесена в VI ч. ДРК Вологодской губ. в 1857 г.
56. Неелов Алексей Платонович                44
 (15.02.1835-?)
Место жительства: Новгородская губ., Череповский у.
Основное занятие: помещик, чиновник.
Губернский секр. Владелец усадьбы Деревягино Череповецкого у. Воронинской вол. Новгородской губ., где он проживал с 60-х годов. Внесён в VI ч. ДРК Вологодской губ. в 1848 г.
57. Неелова Лариса Платоновна                44
(03.05.1836-?)
Место жительства: г. Вологда.
Внесён в VI ч. ДРК Вологодской губ. в 1848 г.
58. Неелова Аделаида Платоновна                44
(16.04.1839-?)
Место жительства: г. Вологда.
Внесён в VI ч. ДРК Вологодской губ. в 1848 г.
59. Неелов Ливерий Платонович                44
(16.04.1839-После 1903)
Место жительства: г. Вологда, Могилев.
Основное занятие: военнослужащий, чиновник.
С 1857 г. в службе. В 1859 г. прап. 101 пех. Пермский п.; в 1862 г. уволен от службы подпор. В 1875-87 гг. работал в различных земских учреждениях Вологодского у. В 1881 г. колл. секр.; в 1898-1901 гг. колл. cов.; в 1903 г. ст. сов. С 1887 г. работал на разных должностях в отделениях Госбанка. Владелец им. Маврицыно Могилевская губ. Внесён в VI ч. ДРК Вологодской губ. в 1848 г.
Жена: Неелова (Гревенс) Лариса Петровна
(?-?)
Место жительства: г. Вологда, Могилев.
60. Неелов Михаил Платонович                44
 (23.03.1843-?)
Место жительства: Вологодская губ. 
Обвинялся в краже у дочери священника Дружининой. Внесён в VI ч. ДРК Вологодской губ. в 1848 г.
61. Саблин Дмитрий Николаевич                46
(25.06.1833-?)
Место жительства: Вологодская губ.
Основное занятие: военнослужащий, чиновник.
62. Арцыбашева (Саблин) Екатерина
Николаевна                46
(27.07.1834-?)
Место жительства: Вологодская губ.
Основное занятие: помещица.
Муж: Арцыбашев Александр Евграфович
(21.11.1839-После 1879)
Место жительства: Вологодская губ.
Основное занятие: военнослужащий, чиновник.
Из древнего дворянского рода, происходящего от немца Петра сына Кашпарова переселившегося из Германии в Литву, затем в Россию вначале XVI в. Отставной подпоручик. Судебный пристав Вологодского у. Дети: Лидия (1874-?), Мария, Анастасия, Екатерина, Ольга, Николай, Владимир.
63. Саблина Александра Николаевна                46
(12.08.1835-?)
Место жительства: Вологодская губ.
Основное занятие: помещица.
64. Саблин Николай Николаевич                46
(17.06.1836-?)
Место жительства: Вологодская губ.
Основное занятие: военнослужащий, чиновник.
65. Саблин Леонид Николаевич                46
(24.04.1838-26.07.1905)
Место жительства: Вологодская губ.
Основное занятие: военнослужащий, чиновник.
В 1855 г. вступил в службу унтер-офицером, в 1869 г. уволен в чине капитана. Определён на должности мирового посредника в Белозерском у., затем служил в Вологде и Вологодском у. по судебному ведомству. Уволен в отставку по болезни в 1900 г.  Дети: Николай (1868-1926), Вера (1869-около 1940), Лидия (1871-1930-е), Виктор (1872-1933), Борис (1876-около 1939), Анна (1883-07.01.1945).
Жена: Саблина (Никанова) Елена Фёдоровна
(1842-26.07.1920)
Место жительства: Вологодская губ.
Основное занятие: помещица.
Из дворян Вологодской губ., дочь майора Фёдора Матвеевича Никанова.
66. Саблин Вадим Николаевич                46
(25.06.1839-?)
Место жительства: Вологодская губ.
67. Саблин Александр Николаевич                46
(12.07.1840-?)
Место жительства: Вологодская губ.
68. Саблин Виктор Николаевич                46
(29.04.1843-01.01.1895)
Место жительства: Вологодская губ.
Основное занятие: военнослужащий, чиновник. Председатель Губернской земской управы, непременный член Вологодского губернского присутствия, председатель строительной комиссии лечебницы для душевнобольных в с. Кувшиново. Осуществлял опеку над имением Н. Н. Бестужева-Рюмина, Ф. Д. Саблиной. Дети: Виктор (1881-?), Дмитрий (1882-?), Леонид (1886-1890), Софья (1878-?), Лидия (1880-?), Сергей (1883-1940).
Жена: Саблина (Бестужева-Рюмина)
Софья Николаевна
(?-?)
Место жительства: Вологодская губ., г. Симбирск.
Основное занятие: помещица.
Из древнего разветвлённого дворянского рода. Оставила мужа с шестью малолетними детьми, которые воспитывались в домах родственников. Через шесть лет вернулась, семьёй принята не была. Уехала в Симбирск.
69. Саблина Лидия Николаевна                46
(04.01.1849-?)
Место жительства: Вологодская губ.
Осуществляла опеку над детьми брата Виктора.

Поколение 12

70. Неелов Александр Николаевич                54
(?-Около 1908)
Место жительства: г. С.- Петербург.
Основное занятие: военнослужащий.
Обучался в пажеском корп., в 1896 г. выпущен 1 л.-гв. Стрелковый Е.В. бат. подпор.; в 1901 г. подпор. запаса. Домовладелец.
Жена: Неелова (Куницкая) Александра
Александровна
(?-После 1913)
Место жительства: г. С.- Петербург.
Основное занятие: танцовщица.
Вторая танцовщица в Императорской Балетной труппе.
71. Неелов Николай Николаевич                54
(?-?)
Место жительства: г. С.- Петербург.
Основное занятие: домовладелец.
72. Неелова Александра Николаевна                54
(?-После 1909)
Место жительства: г. С.- Петербург.
Основное занятие: переводчик, литератор.
В 1898, 1901 гг. была совладелицей домов по Мойке, 13 и Миллионной, 14. Жена ст. сов.
73. Неелова Анна Николаевна                54
 (?-После 1901)
Место жительства: г. С.- Петербург.
Основное занятие: домовладелица. Домовладелица по Мойке, 13 и Миллионной, 14 совместно с сестрой и братьями.
74. Неелов Платон Алексеевич                56
(До 1853-После 1914)
Место жительства: Новгородская губ., Череповецкий у.
Основное занятие: помещик, чиновник.
Подпор. запаса; в 1909-14 гг. земский  нач.  6-го  Череповецкого участка. Владелец усадьбы Деревягино Череповецкого у. Воронинской вол. Новгородской губ. Внесён в ДРК Вологодской губ.  в 1853 г. и ДРК Новгородской губ. в 1902 г.
75. Неелов Владимир Ливерьевич                59
 (?-После 1916)
Место жительства: г. Вологда.
Основное занятие: чиновник.
В 1912-16 гг. регистратор канцелярии Двор. Депутатского собрания, не имеющий чина.
76. Неелов Иван Ливерьевич                59
(?-После 1915)
Место жительства: г. Никольск, Вологодской губ.
Основное занятие: чиновник.
Окончил курс Рижского политехнического учил. В службе с 1895 г., в должности с 1897 г. В 1898 г. колл. рег., мл. контролер акцизного Упр. 2 - го окр. в Оршанском у. Могилевской губ. В 1912-15 гг. ст. пом. надзирателя акцизного Упр. Устюгского окр. в Никольске, колл. асес.
77. Неелов Николай Ливерьевич                59
(14.12.1881- После 1914)
Место жительства: Вологодская губ.
Основное занятие: чиновник.
В 1907-08 гг. кол. регистр, младший акцизный контролёр в г. Великий Устюг и Устьсысольск,. В 1914 г. губ. секр., контролер Акцизной палаты в Сольвычегодске Вологодской губ. Внесён в VI ч. ДРК Вологодской губ. в 1903 г.
78. Неелов Сергей Ливерьевич                59
(1884-12.1941)
Место жительства: г. Вологда, Ленинград.
Основное занятие: бухгалтер.
В 1912-14 гг. губ. секр., счётный чиновник 1-го разряда Вологодского отд. Гос. банка. В 1915-16 гг. пом. бухгалтера Вологодского отд. Гос. банка. 1914 г. - владел двухэтажным домом в  Вологде. В 1941 г. проживал в Ленинграде, умер в блокаду.
79. Бантле (Неелова) Мария
Ливерьевна                59
(?-?)
Место жительства: г. Вологда.
Муж: Бантле Сергей Александрович
(?-?)
Основное занятие: военнослужащий.
Сын юриста Александра Антониевича Бантле, члена Вологодского окр. суда, с 1902 г. д. ст. сов. Дети: Сергей.
80. Неелова Елизавета Ливерьевич                59
(?-?)
Место жительства: г. Вологда.

НЕЕЛОВЫ - ВЕТВЬ ВОЛОГОДСКАЯ
КРЕСТЬЯНСКАЯ
Поколение 1

1. Неелов Фёдор
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
Основное занятие: крестьянин.

Поколение 2

2. Неелов Андрей Фёдорович                1
(?-После 1720)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
Основное занятие: крестьянин.
Упоминается в 1720 г.
Жена: Неелова Александра Аврамовна
(1675-Около 1750)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
Основное занятие: крестьянка.

Поколение 3
4. Неелов Фёдор Андреевич                2
(?-?)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарево.
Основное занятие: крестьянин.
5. Неелов Василий Андреевич                2
(Около 1710-Около 1786)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
Основное занятие: крестьянин.
Жена: Неелова Евдокия Дмитриевна
(?-?)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
Основное занятие: крестьянка.

Поколение 4

7. Неелов Борис Васильевич                5
(?-?)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
Основное занятие: крестьянин.
8. Неелов Фёдор Васильевич                5
(Около 1751-Около 1810)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
Основное занятие: крестьянин.
Жена: 1) Неелова Дарья Петровна
(Около 1756-Около 1820)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
Основное занятие: крестьянка.
2) Неелова Наталья Осиповна
(1747-12.02.1782)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
Основное занятие: крестьянка.

Поколение 5

9. Неелов Иван Фёдорович                8
(1785-После 1825)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
Основное занятие: крестьянин.
Жена: Неелова (Никифорова) Параскева Стефановна
(1787-После 1825)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
Основное занятие: крестьянка.
10. Неелова Ульяна Фёдоровна                8
(?-?)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
Основное занятие: крестьянка.

Поколение 6

11. Неелова Минодора Ивановна                9
(1811-26.05.1816)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
Основное занятие: крестьянка.
12. Неелов Александр Иванович                9
(15.05.1814-После 1855)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
Основное занятие: крестьянин.
В хозяйстве было две лошади, восемь коров и бык-производитель.
Жена: Неелова (Фёдорова) Екатерина Сергеевна
(1815-После 1885)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
Основное занятие: крестьянка.
13. Неелов Павел Иванович                9
(1818-20.05.1820)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
Основное занятие: крестьянин
14. Неелова Марья Ивановна                9
(27.09.1820-?)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
Основное занятие: крестьянка.
15. Неелова Александра Ивановна                9
(26.03.1825-?)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
Основное занятие: крестьянка.

Поколение 7

16. Неелова Ольга Александровна                12
(09.07.1836-?)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
Основное занятие: крестьянин.
17. Неелов Филарет Александрович                12
(23.11.1837-08.08.1854)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
Основное занятие: крестьянин.
18. Неелова Таисия Александровна                12
(12.07.1841-?)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
Основное занятие: крестьянка.
19. Неелова Анна Александровна                12
(1843-1855)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
Основное занятие: крестьянка.
20. Неелов Василий Александрович                12
(19.02.1847-19.06.1847)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
 Основное занятие: крестьянин.
21. Неелов Павел Александрович                12
(1848-После 1885)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
Основное занятие: матрос.
Бессрочно отпускной матрос в 1885 г. Имел 5 детей.
Жена: Неелова Александра Николаевна
(1858-?)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
Основное занятие: крестьянка.
21. Неелов Арсений Александрович                12   
(21.10.1852-?)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
Основное занятие: крестьянин.
22. Неелов Иван Александрович                12
(1856-До 1904)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
Основное занятие: крестьянин.
Жена: Неелова (Егорова) Апполинария Викторовна
(1856-07.02.1904)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
Основное занятие: крестьянка.

Поколение 8

23. Неелова Апполинария Павловна                21
(1884-?)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
Основное занятие: крестьянка.
24. Неелов Александр Иванович                22
(17.09.1879-?)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
Основное занятие: крестьянин.
25. Неелов Алексей Иванович                22
(?-?)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
Основное занятие: крестьянин.
26. Неелов Иван Иванович                22
(1880-?)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
Основное занятие: крестьянин.
Окончил    3    класса    Илатовской церковно-приходской  школы.  Вёл большое   крестьянское  хозяйство, иногда    плотничал. В 30-40-х годах работал в колхозе.
Жена: Неелова (Беляева) Елизавета Александровна
(1876-05.02.1967)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
Основное занятие: домохозяйка.
27. Неелов Николай Иванович                22
(1884-?)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарево.
Основное занятие: крестьянин.
28. Неелова Гранислава Ивановна                22
(После 1885-?)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
Основное занятие: крестьянка.
29. Неелова Лидия Ивановна                22
(После 1885-?)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
Основное занятие: крестьянка.
30. Неелова Павла Ивановна                22
(После 1885-?)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
Основное занятие: крестьянка.

Поколение 9

31. Неелов Александр Иванович                26
(?-?)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
Основное занятие: крестьянин.
32. Неелов Николай Иванович                26
(?-?)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
Основное занятие: крестьянин.
33. Неелов Алексей Иванович                26
(1909-21.11.1993)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
Основное занятие: колхозник, военнослужащий. Окончил 4 класса Красковской начальной школы, после чего был отдан в ученики сапожнику в Вологде. Работал в артели сапожников. После свадьбы в 1930 г. жил в д. Щекарево, работал в колхозе «Доброволец»; в 1933-37 гг. председатель колхоза. В 1939 г. участвовал в Советско-финской войне, по возвращении работал предс. Колхоза. В августе 1941 г. был призван в армию, воевал на Карельском фронте ком. отделения разведчиков. Получил два осколочных ранения. По окончании войны вернулся в деревню, где и работал до выхода на пенсию по возрасту. Награждён мед. «За боевые заслуги», «За оборону Заполярья», «За победу над Германией».
Жена: Неелова (Хапова) Вера Петровна
(?-?)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
Основное занятие: колхозница.
34. Неелов Павел Иванович                26
(?-?)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
Основное занятие: колхозник, военнослужащий. Участник ВОВ.
Жена: Неелова Полина Леонтьевна
(?-?)
Место жительства: Вологодская губ., д Щекарёво.
Основное занятие: колхозница.
35. Белкова (Неелова) Анна Ивановна                26
(?-?)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
36. Белкова (Неелова) Лидия Ивановна                26
(?-?)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
37. Неелова Варвара Ивановна                26
(?-?)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.


НЕЕЛОВЫ - ВЕТВЬ ПУСТОРЖЕВСКАЯ

Поколение 1
1. Неелов Юрий
(?-?)
Место жительства: г. Пустая Ржева.
   
Поколение 2

2. Неелов Вешняк Юрьевич                1
(?-После 1589)
Место жительства: г. Ржева Володимерова.
Основное занятие: помещик.
В 1588-89 гг. имел поместье в Ржевском у. д. Блазново-Дмитрово (44,5 четв.) в Куркинской вол.; сц. Иевлево с дд. и пуст. (150,5 четв.) в Лаптевской вол.; пуст. Поворово (14 четв., бывшее поместье Афанасия Нефедьева) в Скворцовской вол.
3. Неелов Фёдор Юрьевич                1
(До 1561-Между 1631 и 1633)
Место жительства: г. Пустая Ржева.
Основное занятие: военнослужащий, помещик. Дворовый, 700 четв., 22 рубля. По смотру и разбору в Великих Луках 1631 г. «стар и увечен и осадную службу его не будет...». В списке 1633 г. не значится.
4. Неелов Рычко Юрьевич                1
(До 1570-После 1604)
Место жительства: г. Пустая Ржева.
Основное занятие: сын боярский, сотн.  казачий, помещик.
Упом. в 1570 г. как сотн. Казачий, в 1582-83 гг., 1604 г. как помещик.
5. Неелов Иван Юрьевич                1
(?-После 1615)
Место жительства: г. Пустая Ржева.
Основное занятие: сын боярский, служилый человек.
6. Неелов Гаврила Юрьевич                1
(До 1582-?)
Место жительства: г. Пустая Ржева.
Основное занятие: сын боярский, помещик. Упом. в 1582-83 гг. Деревня была общая с Рычком Нееловым.

Поколение 3

7. Неелов Никита Вешнякович                2
(?-После 1631)
Место жительства: г. Ржева Володимерова.
Основное занятие: военнослужащий, помещик.
В 1619-20 г. имел оклад 16 руб. По Ржевской десятне 1631 г. по выбору первая статья 25 руб.
8. Неелов Богдан Фёдорович                3
(До 1628-После 1677)
Место жительства: г. Пустая Ржева.
Основное занятие: сын боярский.
В 1631-33 гг. новик. В 1628 г. 350 четв., 12 рублей, должен являться с пищалью и саблей, на коне, поместье худо. В 1677 г. служил по выбору из Ржевы Пустой.
9. Неелов Антип Фёдорович                3
(До 1631-?)
Место жительства: г. Пустая Ржева.
Основное занятие: сын боярский.
В 1631 г. 350 четв., 10 рублей (в 1633 г. 12 рублей), должен являться с пищалью, с саблей, на коне, поместье худо.
10. Неелов Александр Фёдорович                3
(До 1631-?)
Место жительства: г. Пустая Ржева.
Основное занятие: сын боярский.
В 1631-33 гг. новик. В 1628 г. 300 четв., 10 рублей, должен являться с пищалью и саблей, поместья нет, питается с отцова поместья.
11. Неелов Данила Фёдорович                3
Место жительства: г. Пустая Ржева.
Основное занятие: сын боярский.
В 1628 г. 300 четей, 1631-33 гг. 350 четв., 10 рублей, должен являться с пищалью и саблей, на коне, поместье пусто.
12. Неелов Фёдор Фёдорович                3
(?-После 1638)
Место жительства: г. Пустая Ржева.
Основное занятие: сын боярский,  военнослужащий, помещик.
В 1631-33 гг. 250 четв., 8 рублей, должен являться с пищалью и саблей, на коне, поместье худо.
13. Неелов Агафон Фёдорович                3
Место жительства: г. Пустая Ржева.
Основное занятие: сын боярский.
В разборе по Великим Лукам (Ржеве Пустой, Невелю) его нет. Упом. в 1638 г.
Возможно его сын.
14. Неелов Постник Фёдорович                3
(?-27.06.1687)
Место жительства: г. Пустая Ржева, Москва.
Основное занятие: военнослужащий, воевода, помещик.
Крестильное имя Софроний. Служилый человек и помещик из Пустой Ржевы. Козьмодемьянский воев. (список после августа 1662 г.). Двор. московский в  1670-1677 гг. Похоронен в Псково-Печерском монастыре.
Жена:   Неелова   (Чихачёва)   Елена Степановна
(?-?)
Место жительства: г. Пустая Ржева, Москва.
Основное занятие: помещица.               

Поколение 4

15. Неелов Евстигней Никитич                7
(?-04.11.1676)
Место жительства: г. Москва.
Основное занятие: сыщик, помещик.
Двор. московский (1671- 1676 гг.), в 1652 - 1668 гг. стряпчий. Упом. как сыщик в 1668-1676 гг.
16. Неелов Иуда Антипович                9
(?-После 1673)
Место жительства: г. Пустая Ржева.
Основное занятие: военнослужащий, есаул. Упом. в разборе 1673 г., как есаул по выбору
620 четв., денег 36 руб.
17. Неелов Постник Александрович                9
(?-1660)
Место жительства: г. Пустая Ржева.
Основное занятие: военнослужащий, сотенный голова. Убит в бою с поляками (или взят в плен?) в местечке Полонке в 1660 г.
Место жительства: г. Пустая Ржева.
18. Неелов Фёдор Агафонович                13
(?-После 1664)
Место  жительства:  г. Пустая Ржева, Псков.
Основное занятие: военнослужащий, воевода.
В 1659-61 гг. был воеводой в Пустозёрске, в 1664 г. на службе в Пскове.

Поколение 5

19. Неелов Пётр Иудинович                16
(?-После 1673)
Место жительства: г. Пустая Ржева.
Основное занятие: невёрстанный новик.
Упом. в 1673 г. как невёрстанный новик.
38. Неелов Александр Николаевич                27
(?-?)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
39. Неелов Алексей Николаевич                27
(?-?)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
Участник ВОВ. Дети: Юрий, Ксения, Маргарита, Надежда, Татьяна, Милитина.
40. Неелов Павел Николаевич                27
(?-?)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
Дети: Александр, Иван, Николай, Сергей, Капитолина, Тамара.
41. Неелова Александра Николаевна                27
(?-?)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
(?-?)
42. Неелова Екатерина Николаевна                27
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.
43. Неелова Клавдия Николаевна                27
(?-?)
Место жительства: Вологодская губ., д. Щекарёво.


НЕЕЛОВЫ - ВЕТВЬ ОЛОНЕЦКАЯ

Поколение 1

1. Неелов Иван
(?-?)
Место жительства: Новгород.
Упоминается в 16 в.

Поколение 2

2. Неелов Владимир Иванович                1
(?-До 22.01.1607)
Место жительства: Новгород, Обонежская пят.
Основное занятие: митрополичий сын боярский, помещик.
В 1576 г. конюший Новгородского Софийского дома. В 1585 г. к его старому поместью в Обонежской пят. были добавлены поместья в Дмитриевском Соцком и Рождественском Пиркинском пог. от архиепископа Новгородского Александра. Двинской Холмогорский десятинник, получал разные сборы в 1594-1606 гг.
Жена: Неелова Матрёна
(?-После 1607)
Место жительства: Новгород, Обонежская пят.
22.01.1607 г. вместе с сыновьями (Шумилом  с братьями) получила грамоту на мужнино поместье в Дмитриевском Соцком и Рождественском Пиркинском погостах
 
Поколение 3

3. Неелов Фрол Владимирович                2
 (?-После 1673)
Место жительства: Новгород, Обонежская пят.
Основное занятие: митрополичий сын боярский, помещик.
В 1612 г. помещик Пиркиничского пог., совладелец брата Фрола. Тихвинский сиделец. В марте 1616 г. был записан в Тихвине в нетном списке. Получил от митрополита Исидора в 1618-19 гг. поместья отца своего в Обонежской пят. Ладейнопольского у. Олонецкой губ. при деревнях Ларюково, Царево, Абакумовской, Кулешинской, Гавриловской, Волговской. 
4. Неелов Богдан Владимирович                2
(?-После 1612)
Место жительства: Новгород, Обонежская пят.
Основное занятие: митрополичий сын боярский, помещик.
Получил от митрополита Новгородского
Исидора в 1588-1608  гг. поместья в Михайловском  Тервиничском, Михайловском Гедевском и Дмитриевском пог.  В 1612 г. помещик Пирекиничского пог. Упоминается в делах Новгородской приказной избы 1611-17 гг.
5. Неелов Иван Владимирович                2
(?-После 1620)
Место жительства: Новгород, Обонежская пят.
Основное занятие: митрополичий сын боярский, помещик.
Получил от митрополита Новгородского Исидора в 1603, 1607 гг. поместья в Пиркинском пог. 15.06.1612 г. был послан в Водлозерскую волость вместе с Григорием Кашкаровым для сбора денег за два года. В 1612 г. помещик Пирекиничского пог. По Литовским метрикам имел поместье в Дорогобужском у. после 1620 г. Упоминается в делах Новгородской приказной избы 1611-17 гг.
6. Неелов Шумил Владимирович                2
(?-После 1612)
Место жительства: Новгород, Обонежская пят.
Основное занятие: митрополичий сын боярский, помещик.
22.01.1607 г. получил вместе с матерью и младшими братьями грамоту на отцовское поместье  в Дмитриевском Соцком и Рождественском Пиркинском пог.
В 1612 г. помещик Пиркиничского пог., совладелец брата Фрола («волостка Нергинская, сам живёт»). Упоминается в делах Новгородской     приказной     избы. 1611-17 гг.

Поколение 4

7. Неелов Аггей Фролович                3
(?-?)
Место жительства: Олонецкая губ.
8. Неелов Софрон Фролович                3
(?-?)
Место жительства: Новгород.
Основное занятие: сын боярский.
Возможно, с ним связано «Чудо о бесноватом боярском сыне Софонии». Бездетен.
9. Неелов Михаил Фролович                3
(?-?)
Место жительства: Новгород.
Основное занятие: сын боярский.
Сын боярский митрополита Новгородского в 1663 г.
10. Неелов Иван Фролович                3
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
11. Неелов Иван Богданович                4
(?-После 1619)
Место жительства: Новгород, Обонежская пят.
Основное занятие: сын боярский, помещик. Упоминается в 1616 г. Получил 24.11.1619 г. от митрополита Макария грамоту на поместье в Дмитриевском Сотском и Воскресенском Важенском пог.
12. Неелов Роман Богданович                4
(?-?)
Место жительства: Новгород.
Основное занятие: помещик.
13. Неелов Макарий Иванович                5
(?-После 1636)
Место жительства: Новгород, Обонежская пят.
Основное занятие: сын боярский, помещик. Митрополичий сын боярский, упоминается в 1636 г. 14.05.1636 г. получил грамоту на поместье в Пиркинском пог.  от митрополита Новгородского Аффония митрополита.

Поколение 5

14. Неелов Савва (Савин) Аггеевич                7                (?-?)
Место жительства: С.-Петербургская губ., Гдовский у.
Основное занятие: товарищ воеводы.
В 1767 г. товарищ воеводы в Гдове.
15. Неелов Кузьма Михайлович                9
(?-?)
Место жительства: Новгород.
Основное занятие: сын боярский.
Сын боярский Софийского дома по переписной книге Новгорода в 1707 г.
16. Неелов Тихон Михайлович                9
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: митрополичий сын боярский.
По одной из родословных у него ещё сын Парфён.
17. Неелов Парфён Михайлович                9
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у. 
По одной из родословных он сын Тихона Михайловича.
18. Неелов Степан Михайлович                9
(?-?)
Место жительства: Новгород.
19. Неелов Тит (Пантелей) Иванович                11
(?-?)
20. Неелов Лука Иванович                11
(?-До 1794)
Место жительства: Олонецкая губ.
21. Неелов Иван Иванович                11
(?-?)
Место жительства: Олонецкая губ.
Основное занятие: помещик.
Жена: Неелова (Быкова) Ксения Макарьевна
(?-?)
Место жительства: Олонецкая губ.
Основное занятие: помещица.
Дворянская дочь.
22. Неелов Степан Макарьевич                13
(?-?)
Место жительства: Новгород.
Основное занятие: сын боярский.
Софийский сын боярский, в 1698 г. приказчик вотчины Ковалева монастыря.
23. Неелов Константин Макарьевич                13
(?-?)
Место жительства: Новгород.
Основное занятие: сын боярский.
Софийский сын боярский. Упоминается в 1684 г.

Поколение 6

24. Неелов Николай Саввич                14
(1753-После 1820)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: военнослужащий, помещик. Прап. в отставке, упом. в списке 1820 г. Внесён в VI ч. ДРК Олонецкой губ. в 1794 г. Имел крестьян в трёх деревнях 20 д. м. п. и 20 д. ж. п.
Жена: 1) Неелова (Сназина) Марфа Лукинична
(?-До 1817)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещица.
2) Неелова Мария Николаевна
(1785-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: девица.
Брак 26.01.1817 г.
25. Неелов Илья Кузьмич                15
(1706-?)
Место жительства: Новгород.
26. Неелов Василий Тихонович                16
(?-?)
Место жительства: Новгород.
27. Неелов Фома Тихонович                16
(?-?)
Место жительства: Новгород.
Основное занятие: архиерейский дворянин.
28. Неелов Иван Парфенович большой                17
 (?-До 1794)
Место жительства: Лодейнопольский у.
29. Неелов Иван Парфенович  меньшой               17
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
30. Неелов Матвей Степанович                18
(?-?)
Место жительства: Новгород.

Поколение 7

31. Неелов Василий Николаевич                24
(1784-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: военнослужащий, чиновник. В 1816 г. шт.-кап.; колл. секр.; в 1829 г. тит. сов.; в 1815-30 гг. засед. в Олонецкой палате уголовного суда. В 1837 г. его имение было под запретом.
Жена: Неелова (Лисянская) Александра Ананьевна
(?-Между 1879 и 1883)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещица.
Дочь кап. 1-го ранга, чиновника 4-го кл. Анания Фёдоровича Лисянского старшего брата знаменитого мореплавателя Ю. Ф. Лисянского. Имела несколько поместий в Лодейнопольском у. В 1869, 1876, 1879 гг. имела право участвовать в избирательных съездах через поверенных лиц.
32. Неелов Семён Николаевич                24
(1785-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
33. Неелов Александр Николаевич                24
(1791-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
34. Неелова Марья Николаевна                24
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
35. Неелова Настасья Николаевна                24
(?-До 06.01.1868)
Место жительства: Лодейнопольский у.
36. Неелова Федосья Николаевна                24
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
37. Неелова Александра Николаевна                24
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещица.
38. Неелова Авдотья Николаевна                24
 (?-До 1865)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещица.
Глухонемая    девица,    совладелица Шаменской и Пиркинской дач.
39. Неелов Егор Фомич                27
(1721-?)
40. Неелов Гаврила Фомич                27
(?-?)
Место жительства: Олонецкая губ.
Основное занятие: военнослужащий, чиновник. Поручик,  заседатель в Олонецком верхнем земском суде.
41. Неелов Сила Фомич                27
(?-?)
Место жительства: Олонецкая губ.
42. Неелов Иван Иванович                28
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
43. Неелов Михаил Иванович                29
(?-До 1794)
Место жительства: Лодейнопольский у.
В родословной 1794 г. стоит пометка «умре».
44. Неелов Иван Иванович                29
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
45. Неелов Василий Иванович                29
(?-До 1794)
Место жительства: Лодейнопольский у.
В родословной от 1794 г. стоит пометка «умре».
46. Неелов Матвей Матвеевич                30
(?-?)
Место жительства: Новгород.

Поколение 8

47. Неелов Дмитрий Гаврилович                40
(1790-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещик.
Не служащий двор. Имел 4 д. м. п. и 5 д. ж. п. Земля дана его предкам митрополитом Корнилием в   1690   г.   в   Обонежской   пят. В 1830 г. его имение было под запретом. Внесён в VI ч. ДРК   Олонецкой   губ.   в 1817 г.
Жена: Неелова (Шульгина) Авдотья Терентьевна
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещица.
Дочь дворянина Олонецкой губ. Шульгина Терентия Митрофановича.
48. Неелов Григорий Силыч                41
(?-?)
Место жительства: Олонецкая губ.
Основное занятие: военнослужащий, помещик.
Жена: Неелова (Степанова) Настасья
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Купеческая дочь.
49. Неелов Иван Силыч                41
(?-?)
50. Неелов Василий Силыч                41
 (1754-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещик.
Не служащий двор.; имел крестьян 4 души. Внесён в VI ч. ДРК Олонецкой губ. в 1794 г.
Жена: Неелова (Левская) Настасья Яковлевна
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у. Дворянская дочь.
51. Неелов Лука Иванович                42
(?-До 1794)
Место жительства: Лодейнопольский у.
52. Неелов Иван Иванович                42
(1725-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещик.
Не служащий двор.; имел крестьян 8 душ.  Внесён в VI ч. ДРК Олонецкой губ. в 1794 г.
Жена: Неелова (Кузьмина) Елена
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Крестьянская дочь.
53. Неелов Агафон Иванович                42
(1726-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещик.
Не служащий двор.; имел крестьян 8 душ., полученных по наследству. Внесён в VI ч. ДРК Олонецкой губ. в 1794 г.
Жена: Неелова (Рябинина) Ксения
Агафоновна
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещица.
Дворянская дочь.
54. Неелов Василий Михайлович меньшой              43
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
55. Неелов Василий Михайлович большой              43
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Дворянин.
56. Неелов Фёдор Михайлович                43
(1764-До 1820)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещик.
Не служащий двор; имел крестьян 3 души, полученных по наследству. Внесён в VI ч. ДРК Олонецкой губ. в 1794 г.
Жена: Неелова (Амосова) Прасковья
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Крестьянская дочь.
57. Неелов Константин Михайлович                43
(?-?)
Место жительства: Олонецкая губ.
58. Неелов Сила Михайлович                43
(1769-После 1820)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещик.
Не служащий дворянин; имел крестьян 3 души, полученных по наследству. Внесён в VI ч. ДРК Олонецкой губ. в 1794 г. Бездетен.
59. Неелов Иван Михайлович большой                43
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
60. Неелов Иван Михайлович меньшой                43
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
61. Неелов Михаил Иванович                44
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.

Поколение 9

62. Неелов Михаил Дмитриевич                47
(?-До 30.10.1887)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещик.
Не служащий дворянин. В 1873-82 гг. имел право избирать гласных в у. собрание через уполномоченных. Владел имением в 164 дес. При д. Вонозеро, выставленное в 1887 г. на торги за недоимки.
63. Неелов Пётр Дмитриевич                47
(1810-07.02.1878)
Место жительства: Лодейнопольский у. д. Вонозеро.
Основное занятие: помещик.
Не служащий двор. Внесён в VI ч. ДРК Олонецкой губ. в 1817 г.
64. Неелов Дмитрий Дмитриевич                47
(1811-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Внесён в VI ч. ДРК Олонецкой губ. в 1817 г.
65. Неелов Иван Дмитриевич                47
(1814-До 1876)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Внесён в VI ч. ДРК Олонецкой губ. в 1817 г.
66. Неелов Иван Григорьевич                48
(1770-После 1824)
Место жительства: Олонецкая губ.
Основное занятие: чиновник, помещик.
В 1802-04 гг. засед. Лодейнопольского у. суда, губ. секр.; в 1810 г. соляный пристав Петрозаводского у., колл. секр.; в 1816 г. в отставке. Внесён в VI ч. ДРК Олонецкой губ. в 1794 г.
Жена: Неелова (Ишкарина) Татьяна Захарьевна
(?-?)
Место жительства: Олонецкая губ.
Основное занятие: помещица.
Из древнего дворянского рода, ведущего начало от выезжего татарина Корнилия Иванова. Владели поместьями в Обонежской пят. Новгорода по жалованным грамотам 1662 и 1693 гг. Получила в приданое 12 душ в двух деревнях.
67. Неелов Пётр Григорьевич                48
(1774-После 1812)
Место жительства: г. Ревель.
Основное занятие: военнослужащий, майор. Участник русско-турецкой войны 1806-12 гг. и Отечественной войны 1812 г. Майор Тенгинского п., был ранен в деле при Клястицах, Якубове, Катеринове и Сивошине. Внесён в VI ч. ДРК Олонецкой губ. в 1794 г.
68. Неелов Афанасий Григорьевич                48
(1778-?)
Место жительства: Рязанская губ.
Основное занятие: военнослужащий.
Майор. Внесён в VI ч. ДРК Олонецкой губ. в 1794 г.
Жена: Неелова (Левашова) Анна Афанасьевна
Место жительства: Рязанская губ.
Основное занятие: помещица.
69. Неелов Иосиф (Осип) Григорьевич                48
(1784-?)
Место жительства: Олонецкая губ.
70. Неелова Федосья Васильевна                50
(1792-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
71. Неелов Тихон Васильевич                50
(1793-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещик.
Внесён в VI ч. ДРК Олонецкой губ. в 1794 г.
72. Неелов Алексей Васильевич                50
(12.02.1796-До 1847)
Место жительства: Тульская губ., Чернский у. Основное занятие: военнослужащий, помещик.
В службу вступил из дворянского полка в 1814 г. прапорщиком в 3 Егерский п.; в 1816 г. подпоручик; в 1817 г. поручик;  в 1819 г. переведён в 3 Карабинерский п.; в 1819 г. штабс-капитан;  в 1821г. уволился со службы в чине капитана по болезни. Чернский помещик. Внесён в VI ч. ДРК Тульской губ.
Жена: Неелова (Жданова) Афанасия
Григорьевна
(?-?)
Место жительства: Чернский у. Тульской губ. Основное занятие: помещица.
Дочь гв. прапорщика Г. В. Жданова. Из древнего дворянского рода, внесённого в VI ч. ДРК  Тульской, Московской и др. губ. В 1836 г. её имение было под запрещением.
73. Неелов Василий Васильевич                50
(1803-06.10.1873)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: чиновник, помещик.
Колл. рег. в отставке. Имел 2 д. м. п. Внесён в VI ч. ДРК Олонецкой губ. в 1833 г.
74. Неелов Афанасий Васильевич                50
(01.07.1809-30.12.1882)
Место жительства: Чернский у. Тульской губ. Основное занятие: военнослужащий.
Штабс-капитан. В 1855 г. был избран в государственное подвижное ополчение по Тульской губ. в дружину г. Богородицка. Внесён в VI ч. ДРК Олонецкой губ. в 1826 г.; во II ч. ДРК Тульской губ. в 1869 г.; в VI ч. ДРК Тульской губ. в 1889 г.
Жена: Неелова (Шаталова) Мария Александровна
(?-?)
Место жительства: Чернский у. Тульской губ. Основное занятие: помещица.
Дочь отст. подпор А. П. Шаталова. Из древнего дворянского рода, внесённого в VI ч. ДРК  Тульской, Воронежской и др. губ. Внесена в VI ч. ДРК Олонецкой губ. в 1826 г.; во II ч. ДРК Тульской губ. в 1869 г.; в VI ч. ДРК Тульской губ. в 1889 г.
75. Неелов Михаил Иванович                52
(1751-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещик.
Не служащий двор. Крестьян нет.  Внесён в VI ч. ДРК Олонецкой губ.  в 1794 г.
Жена: Неелова (Иванова) Авдотья
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Крестьянская дочь.
76. Неелов Назар Иванович                52
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: военнослужащий, помещик. Прап. в отст. Имел 2 души, полученных по наследству. Внесён в VI ч. ДРК Олонецкой губ. в 1794 г.  Бездетен.
Жена: Неелова (Саблина) Федосья Фёдоровна
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
77. Неелов Пётр Иванович                52
(1754-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещик.
Не служащий двор. Имел 1 д. м. п. Внесён в VI ч. ДРК в 1794 г.
Жена: Неелова Степанида Меркуловна
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
78. Неелов Василий Иванович                52
(1764-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещик.
Не служащий двор.
Жена: Неелова (Павлова) Екатерина
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
79. Неелов Степан Иванович                52
(1771-После 1846)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Не служащий двор. Совладелец Шаменской дачи.
Жена: Неелова Прасковья Васильевна
(1792-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Совладелица Шаменской дачи.
80. Неелов Осип Иванович                52
(1774-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещик.
Не служащий двор.
81. Неелов Иван Агафонович                53   
 (1764-?)
Место жительства: Лодейнопольский у. Основное занятие: помещик.
Не служащий двор.
Жена: Неелова Авдотья Никитична
Место жительства: Лодейнопольский у.
Поповна.
82. Неелов Гаврила Агафонович                53
(1769-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещик.
Не служащий двор. Внесён в VI ч. ДРК Олонецкой губ. в 1833 г.
Жена: Неелова Анна Алексеевна
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещица.
83. Неелова Прасковья Агафоновна                53
(1774-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
84. Неелов Василий Фёдорович                56
 (1786-До 1863)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещик.
Не служащий двор.
85. Неелова Анна Фёдоровна                56
 (1789-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
86. Неелов Афанасий Фёдорович                56
(1794-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещик.
Не служащий двор.  Имения в  Шаменском пог. в  Гавриловщине,  Костином Поле и Ниргиничах.
87. Неелов Родион Константинович                57
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
88. Неелов Алексей Константинович                57
(1744-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещик.
Не служащий двор., крестьян нет. Внесён в VI ч. ДРК Олонецкой губ. в 1794 г.
Жена: Неелова (Григорьева) Прасковья Васильевна
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
89. Неелов Михаил Константинович                57
(1749-?)
Место жительства: Олонецкая губ., Новоладожский у.
Основное занятие: военнослужащий, помещик. Сержант в отставке. Имел крестьян в двух деревнях 16 душ. Внесён в VI ч. ДРК Олонецкой губ. 23.12.1794.
Жена: Неелова (Саблина) Марфа Никитична
Место жительства: Олонецкая губ., Новоладожский у.
Дворянская дочь. Из древнего дворянского рода, внесённого в ДРК Вологодской, Олонецкой, С.-Петербургской и Новгородской губ.
90. Неелов Михей Константинович                57
(1751-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: военнослужащий, помещик. Прап. в отставке. Имел 1 д. м. п. по наследству. Внесён в VI ч. ДРК Олонецкой губ. в 1794.
Жена: Неелова (Павлова) Ирина
Место жительства: Лодейнопольский у.
91. Неелов Матвей Константинович                57
(1764-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: военнослужащий, помещик. Прап. в отставке. Крестьян нет. Внесён в VI ч. ДРК в 1794 г.
Жена: Неелова (Павлова) Матрёна
Место жительства: Лодейнопольский у.
Брак 1790 г. Вдова плотника ластовых судов Никифора Ивановича Павлова.

Поколение 10

92. Качалова (Неелова) Меланья
 Михайловна                62
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещица.
Жена не служащего дворянина. Получила в наследство от отца имение в д. Вонозере, которое в 1887 г. продавалось за долги по земским сборам по цене 60 коп. за десятину.
93. Неелов Василий Петрович                63
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещик.
В 1858 г. вместе с отцом и братом Василием обвинялся в убийстве крестьянина Осипа Критикова.
94. Неелов Дмитрий Петрович                63
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещик.
95. Неелов Степан Петрович                63
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещик.
В 1858 г. вместе с отцом и братом Василием обвинялся в убийстве крестьянина Осипа Критикова.
96. Неелова Елена Афанасьевна                68
(1821-?)
Место жительства: Таврическая губ.
Основное занятие: помещица.
Дворянка Таврической губ.
97. Неелова Мария Афанасьевна                68
(1823-?)
Место жительства: Таврическая губ.
Основное занятие: помещица.
Дворянка Таврической губ.
98. Неелова Александра Афанасьевна                68
(1824-?)
Место жительства: Таврическая губ.
Основное занятие: помещица.
Дворянка Таврической губ.
99. Неелов Александр Афанасьевич                68
(1829-08.09.1854)
Место жительства: г. Симферополь.
Основное занятие: военнослужащий.
Шт.- капитан.  Дворянин Таврической губ. Воспитывался дядей Д. И. Грязновым. Воспитанник Полоцкого кадет. корп. и Двор. п. Убит в сражении при р. Альме, в ходе Крымской войны.
100. Неелов Алексей Афанасьевич                68
 (28.02.1829-17.12.1901)
Место жительства: Таврическая губ., С.-Петербург.
Основное занятие: чиновник, кол. сов.
Дворянин Таврической губ.   Воспитывался дядей Д. И. Грязновым. Воспитанник Полоцкого кадет. корп. и Двор. п. В 1854-57 гг. асс. палаты гражданского суда Таврической губ. В 1881 г. градоначальник Севастопольского у., надв. сов.; в 1891 г. колл. сов. в отставке. В 1895 г. жил в С.-Петербурге.
101. Неелова Надежда Афанасьевна                68
(1831-?)
Место жительства: Таврическая губ.
Основное занятие: помещица.
Дворянка Таврической губ.
102. Неелов Митрофан Алексеевич                72 
(04.04.1833-09.03.1868)
Место жительства: с. Спасское-Ершово Чернского у.
Основное занятие: помещик.
103. Языкова (Неелова) Мария Алексеева           72
(05.03.1835-?)
Место жительства: с. Знаменское.
Основное занятие: помещица.
Проживала усадьбе Знаменское Орловская губ. Мценский у. на реке Зуше.
Муж: Языков Александр Дмитриевич
(17.02.1829-1888)
Место жительства: с. Знаменское, г. Москва.
Основное занятие: военнослужащий, помещик.
Поручик, помещик Мценского уезда Орловской губ. (усадьба Знаменское на реке Зуше). В 1886-88 гг. вместе со своим племянником  поруч. Ильей Николаевичем проживал в Москве в собственном доме (Власьевский переулок, 363 и 8).
104. Неелов Григорий Алексеевич                72
(19.01.1837-До 1861)
105. Новацкая (Неелова) Евдокия
 Алексеева                72
(04.02.1845-?)
Муж: Новацкий ...
Основное занятие: чиновник, тит. сов.
106. Неелова Ольга Афанасьевна                74
(27.08.1839-21.01.1885)
Место жительства: г. С.-Петербург.
Муж: Неелов Андрей Фёдорович
(1841-22.04.1984)
Место жительства: г. С.-Петербург.
Основное занятие: чиновник.
Сын Ф. И. Неелова помещика д. Вонозеро Лодейнопольского у. Службу начал в 1862 г. в 1 департаменте Сената. В 1865 г. сенатский регистр., младший корректор конторы С.Пб. сенатской типографии; в 1874 г. колл. секр., в 1880 г. тит. сов., в 1889 г. надв. сов., в 1894 г. колл. сов. В 1867 г. жил по Дягтерной ул., д. 6.
107. Неелова Анна Афанасьевна                74
(20.09.1842-?)
Место жительства: Тульская губ., Чернский у.
108. Неелов Николай Афанасьевич                74    
(08.04.1845-До 1905)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: чиновник, ст. сов., мир. судья. Окончил Михайловское арт. учил. в 1865 г. портупей-юнкером; подпор. 101 пех. Пермском п.; в 1873-76 гг. колл. секр.; имел право голоса выбирать гласных в Лодейнопольское у. собрание; стат. сов.; председатель Олонецкого съезда в 1892, 1901-02 гг.; Лодейнопольский мировой судья в течение 18 лет. Внесён во II ч. ДРК Тульской губ. в 1869 г.; в VI ч. ДРК Тульской губ. в 1889 г.
Жена: Неелова (Попова) Мария Алексеевна
(1854-После 1909)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещица.
Дочь купца 2-й гильдии Алексея Ильича Попова. Пред. правл. Общества пособия бедным в Лодейнопольском у. в 1902 г., в 1907 г. член. В 1902-09 гг. имела право участвовать в различных земских выборах. С 1894 г. за ней 683 дес. земли.
Внесена во II ч. ДРК Тульской губ. в 1869 г.; в VI ч. ДРК Тульской губ. в 1889 г.
109. Барсукова (Неелова) Мария
Афанасьевна                74
(04.04.1846-?)
Муж: Барсуков Александр Маркович
(?-До 1888)
Основное занятие: чиновник, колл. сов.
110. Неелов Василий Михайлович                75
(1777-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Жена: Неелова (Софонова) Анна Семёновна
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещица.
Дворянская дочь.
111. Неелов Никифор Михайлович                75
(1779-До 1833)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещик.
Не служащий дворянин из Олонецкого списка 1820 г.
Жена: Неелова Анна Фёдоровна
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещица.
Дворянская  дочь
112. Неелов Иван Михайлович                75
(1784-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Внесён в VI ч. ДРК Олонецкой губ. в 1794.
Жена: Неелова Екатерина Константиновна
(?-?)
113. Неелов Дмитрий Михайлович                75
(1789-После 1874)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещик.
Не служащий дворянин; в 1870-76 гг. имел право избирать гласных в Лодейнопольское у. собрание. В 1873 г. вместе с племянниками владел поместьем в 276 дес. земли.
Жена: Неелова Анна Ивановна
(?-До 06.01.1868)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещица.
Имение было в д. Вонозеро.
114. Неелов Иван Петрович                77
(1777-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
115. Неелова Прасковья Петровна                77
(1792-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
116. Неелова Прасковья Васильевна               78
 (1792-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещица.
Совладелица Шаменской дачи.
Муж: Неелов Степан Иванович                79
(1771-После 1846)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещик.
Не служащий двор. Совладелец Шаменской дачи.
117. Неелов Иван Степанович                79, 116
(?-До 06.05.1874)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещик.
Проживал в Шаменском погосте. Упом. в 1863, 1872-74 гг.
118. Неелова Анна Степанович                79, 116
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
119. Неелова Евдокия Осиповна                80
(1799-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Внесена   в   ДРК   к   имени   деда 06.06.1833 г..
120. Неелов Николай Осипович                80
(1800-До 06.01.1868)
Место жительства: С.-Петербургская губ., Новоладожский у.
Основное занятие: военнослужащий, помещик.
Прапорщик в 1820 г.; подполковник. Вместе с братом Иваном имел 4 души. В 1833 г. не служащий двор. Внесён в VI ч. ДРК Олонецкой губ. в 1833 г. и С.-Петербургской губ. в 1861 г.
Жена: Неелова (Апрелева) Екатерина Васильевна
(?-1892)
Место жительства: С.-Петербургская губ., Новоладожский у.
Основное занятие: помещица.
В 1892 г. перешедшие после её смерти сестре вдове кол. Сов. Марье Васильевой Мерцаловой
 2 крестьянских душевых наделов по деревне Шириничи Шангинского общ. Заостровской вол. были переданы на обязательный выкуп.
 121. Неелова Агафья Осиповна                80
(1802-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Внесена  в VI ч. ДРК Олонецкой губ. к   имени   деда в 1833 г.
122. Неелов Иван Осипович                80
(1804-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещик.
Не служащий двор. Передал в госимущество в д. Варбеничи 2 души в 1862 г.
123. Неелова Прасковья Осиповна                80
(1809-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Внесена в ДРК VI ч. ДРК Олонецкой губ. к   имени   деда в 1833 г.
124. Неелова Екатерина Осиповна                80
(1812-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Внесена   в   ДРК   к   имени   деда 06.06.1833 г.
125. Неелова Федосья Осиповна                80
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
126. Неелов Яков Осипович                80
(1815-До 1865)
Место жительства: г. Шлиссельбург.
Основное занятие: чиновник, надв. сов.
Канцелярист в правлении корабельных лесов; в 1847 -53 гг. тит. сов.; затем колл. ас.; в 1856 г. надв. сов., исправник в земском суде г. Шлиссельбурга. Внесён в VI ч. ДРК Олонецкой губ. к имени деда в 1832 г.
127. Неелова Елена Ивановна                81
(1791-До 1873)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещица. Упом. в 1873 г.
128. Неелов Василий Иванович                81
(1793-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещик.
Не служащий двор. в 1820 г.
130. Неелов Пётр Иванович                81
(1810-После 1876)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещик.
Не служащий двор. В 1873-82 гг. имел право избирать гласных в  Лодейнопольское  у.  собрание  через уполномоченных. Внесён в  VI ч. ДРК Олонецкой губ. 16.01.1833 г.
131. Неелова Ирина Гавриловна                82
(1792-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
132. Неелова Марья Гавриловна                82
 (1793-?)
Место жительства: Лодейнопольский у., г. С.-Петербург.
Первая жена полк. П. А. Неелова.
133. Неелов Иван Гаврилович                82
(1797-До 26.04.1858)
Место жительства: Олонецкая губ.
Основное занятие: чиновник.
В 1820 г. канцелярист; в 1833 г. тит. сов.; колл. асес.; в  1844-46, 1847-58 гг. винный пристав в Пудоже; в 1846 г. был в составе зем-ского суда Пудожа. Внесён в VI ч. ДРК Оло-нецкой губ. в 1833 г.
134. Неелов Василий Гаврилович
 Старшой                82
(1805-После 1876)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещик.
Неслужилый двор. В 1873-76 гг. имел право избирать гласных Лодейнопольского у. собрания через уполномоченных. Внесён в VI ч. ДРК Олонецкой губ. в 1833 г. Холост.
135. Неелов Василий Гаврилович
 Меньшой                82
(1806-После 1876)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещик.
Неслужилый двор. В 1873-76 гг. имел право избирать гласных Лодейнопольского у. собрания через уполномоченных. Внесён в VI ч. ДРК Олонецкой губ. в 1833 г.
136. Неелов Осип Гаврилович                82
(1808-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещик.
Неслужилый двор. В 1873-76 гг. имел право избирать гласных Лодейнопольского у. собрания через уполномоченных. Внесён в VI ч. ДРК Олонецкой губ. в 1833 г.
 137. Неелов Иван Васильевич                84
(1813-?)
Место жительства: Лодейнопольский у., д. Гавриловщина.
Основное занятие: помещик.
В 1894 г. имел 120 дес, а в 1906 г. -128 дес. земли. Имел право участвовать в выборах земских гласных в Лодейнопольское у. земское собрание.  Внесён в VI ч. ДРК Олонецкой губ. к имени деда в 1832 г.
138. Неелов Михаил Васильевич                84
(1828-?)
Место жительства: Лодейнопольский у., с. Шаменичи.
Основное занятие: помещик.
В 1894 и 1906 гг. имел 120 дес, а в 1909 г. - 210 дес. земли. Имел право участвовать в выборах земских гласных.
139. Неелов Пётр Васильевич                84
(1824-После 1909)
Место жительства: Лодейнопольский у., с. Яндеба.
Основное занятие: помещик.
В 1894 г. имел 120 дес. земли и имел право участвовать в выборах зем¬ских гласных. Упом. также с этим правом в 1900 г. В 1906 г. имел 108 дес. с имениями в Гавриловщине, Костином Поле и Ниргиничах, в 1909 г. - 75 дес. земли.
140. Неелов Яков Афанасьевич                86
(1819-До 1872)
Место жительства: Лодейнопольский у., д. Гавриловщина.
Основное занятие: помещик.
В 1869-76 гг. имел право избирать гласных в Лодейнопольское у. собрание через уполномоченных. 
141. Неелов Алексей Афанасьевич                86
(1821-?)
Место жительства: Лодейнопольский у., д. Гавриловщина.
Основное занятие: помещик.
Не служащий двор. В 1869-1900 гг. имел право участвовать в выборах в Лодейнопольское у. земское собрание. В 1894 г. имел 103 дес. земли. 
142. Неелов Иван Афанасьевич                86
(1827-До 1872)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещик.
143. Неелов Василий Афанасьевич                86
 (После 1828-?)
Место жительства: Лодейнопольский у., д. Гавриловщина. 
Основное занятие: помещик.
Не служащий двор. В 1869-1900 гг. имел право участвовать в выборах земских гласных. В 1894 г. имел 103 дес. земли.
144. Неелова Татьяна Афанасьевна                86
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещица.
Дворянка, упоминается в 1872, 1874 гг., как совладелица Шаменской дачи.
145. Неелов Василий Родионович                87
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
146. Неелов Андрей Алексеевич                88
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Упоминается в Олонецком списке 1820 г. как не служащий двор.
147. Неелова Иринья Алексеевна                88
(1776-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
148. Неелов Софрон Алексеевич                88
(1782-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
149. Неелова Марфа Алексеевна                88
(1792-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
150. Неелова Устинья Михайловна                89
(1776-?)
Место жительства: Олонецкая губ., Новоладожский у.
151. Неелова Ирина Михайловна                89
(1780-?)
Место жительства: Олонецкая губ., Новоладожский у.
152. Неелова Прасковья Михайловна                89
(1782-?)
Место жительства: Олонецкая губ., Новоладожский у.
153. Неелова Марина Михеевна                90
(1778-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
154. Неелов Георгий (Неофит) Матвеевич    91 (1791-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Внесён в VI ч. ДРК Олонецкой губ. в 1794 г.
155. Неелова Анна Матвеевна                91
(1793-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
156. Неелов Дмитрий Матвеевич                91
(1797-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Внесён в VI ч. ДРК Олонецкой губ. в 1832 г.
157. Неелов Алексей Матвеевич                91
(1803-После 1874)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещик.
Упоминается в 1863, 1873 и 1874 гг. как совладелец Шаменской дачи. Внесён в VI ч. ДРК Олонецкой губ. в 1832 г.
158. Неелов Андрей Матвеевич                91
(1810-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Внесён в VI ч. ДРК Олонецкой губ. в 1832 г.

Поколение 11

159. Языков Дмитрий Александрович                103
(24.06.1859-1917)
Место жительства: г. Хабаровск, с. Знаменское.
Основное занятие: военнослужащий, ген.-майор, помещик.
Обучался в Орловском кадет. корп., Московском Александровском Военном уч., Михайловском арт. училище. В 1873 г. - подпоручик 3 арт. бриг., в 1873 г. - поручик. В 1873-77 гг. обучался в Николаевской Инженерной академии. В 1878-81 гг. штабс-капитан в Главное управление Инженерного корпуса. В 1880 г. – капитан, в 1888 г. - подполковники, в 1892 г. - полковник.
В 1896 г. направлен на Дальний Восток. Участник Китайского похода 1900-01 гг. Участник Русско-Японской войны 1904-05 гг. В 1905 г. - генерал-майор, помощник Нач. инженеров округа, в 1907-09 гг. - Начальник инженеров округа. В 1909 г. уволен со с мундиром и пенсией. В 1913-14 гг. проживал в своей усадьбе Знаменское, занимался  фотографией, рисованием. Награждён многими орденами.
Жена: Языкова (Алексеева) Надежда Никаноровна
(1856-После 1943)
Основное занятие: помещица.
Место жительства: г. Хабаровск, с. Знаменское.
Дочь тульского помещика шт.-кап. Никанора Алексеева и Марии Афанасьевны Щелкан.
160. Неелов Николай Николаевич                108
(15.02.1872-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: военнослужащий, помещик, член Гос. Думы.
Окончил кад. корп. и Павловское военное училище (1892), направлен в 18-й пехотный Вологодский полк. В 1893 г. был переведён в артиллерию с в Новогеоргиевскую крепость. В 1897 г. вышел в отставку поручиком, служил в земстве в чине надворного советника, избирался гласным. В 1907 г. избран в членом III Государственной думы от Олонецкой губернии, входил во фракцию «Союз 17 октября». Имел 240 дес. в Лодейнопольском у. Внесён в VI ч. ДРК Тульской губ. в 1889г.
Жена: Неелова Надежда Петровна
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещица.
161. Неелов Александр Николаевич                108 
(27.08.1873-01.1916)
Место жительства: Лодейнопольский у., г. С.-Петербург.
Основное занятие: военнослужащий, помещик, член Гос. Думы.
Окончил 2-й Московский кадет. корп. и курсы при Московском пех. юнкерском учил. по 1-му разряду. Служил в 114-м Новоторжском п.; в 1899 г. пор. в отставке; в 1899-1912 гг. председатель Лодейнопольской земской управы; депутат IV Гос. Думы с 20.12.1912 г. Имел 467 десятин в Лодейнопольском у. Внесён в VI ч. ДРК Тульской губ. в 1889г.
Жена: Неелова (Жадько-Базилевич) Маргарита Сергеевна
(1881-?)
Место жительства: Лодейнопольский у., г. С.-Петербург.
162. Неелов Пётр Николаевич                108
(25.08.1875-?)
Основное занятие: военнослужащий, помещик.
В 1901г. поручик, в 1906 г. – шт.-кап. Новоторжского п.  Имел 240 дес. в Лодейнопольском у. Внесён в VI ч. ДРК Тульской губ. в 1889 г.
163. Неелов Сергей Николаевич                108
(06.08.1880-?)
Основное занятие: военнослужащий.
В 1901г. юнкер Константиновского артиллерийского училища, в 1909 г. шт.-кап. Внесён в VI ч. ДРК Тульской губ. в 1889 г.
164. Неелов Владимир Николаевич                108
(05.07.1882-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещик.
165. Неелов Константин Николаевич               108
(19.05.1884-01.06.1884)
Место жительства: Лодейнопольский у.
166. Неелов Алексей Николаевич                108
(12.08.1885-?)
Место жительства: Тульская губ., Чернский у. Основное занятие: военнослужащий.
В 1909 г. подпор. 11-й арт. бриг. в г. Дубно. Участник первой мировой войны, ранен в конце 1914 г. Внесён в VI ч. ДРК Тульской губ. в 1889 г.
167. Неелов Василий Васильевич                110
(1805-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещик.
Не служащий двор. Вместе с братом Матвеем передали в госимущество часть деревни Барбеничи 5 д. м. п. в 1862 г. В 1876 г. имел право избирать гласных в Лодейнопольское у. собрание. Внесён в VI ч. ДРК Олонецкой губ.  в 1833 г.
Жена: Неелова (Лутохина) Настасья Фёдоровна
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещица.
168. Неелов Матвей Васильевич                110
(1818-11.07.1888)
Место жительства: Лодейнопольский у. с. Яндеба.
Основное занятие: помещик.
Не служащий двор. Вместе с братом Василием передали в госимущество части д. Барбеничи 5 д. м. п. 17.11.1862 г. В 1876 г. имел право избирать гласных в Лодейнопольское  у. собрание. Внесён в VI ч. ДРК Олонецкой губ. в 1833 г.
169. Неелов Андрей Никифорович                111
(1800-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещик.
Имел право участвовать в выборах земских гласных. В 1894 г. имел 81 дес. земли. Внесён в VI ч. ДРК Олонец. губ. в 1833 г. В 1873-94 гг.
170. Неелов Василий Никифорович                111
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещик.
В 1876, 1879, 1882, 1894, 1900 гг. имел право участвовать в выборах земских гласных. В 1894 г. имел 81 дес. земли. Внесён в VI ч. ДРК Олонецкой губ. в 1833 г.
171. Неелова Ирина Никифоровна                111
(1819-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
172. Неелова Федосья Никифоровна               111
(1828-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
173. Неелов Алексей Иванович                112
(1829-?)
Место жительства: Лодейнопольский у., с. Шаменичи.
Основное занятие: чиновник, помещик.
Тит. сов. Судебный следователь г. Карасубазара и части Симферопольского у. Окончил губернскую гимн. В Министерстве юстиции с 1848 г. В 1894 г. имел право участвовать в выборах земских гласных в ЛП у. Оставил по духовному завещанию библиотеку в пользу г. Лодейное Поле в августе 1902 г. В 1906 г. имел 98 дес, а в 1909 г. - 28 дес. земли. Внесён в VI ч. ДРК Олонецкой губ. в 1833 г.
174. Литвинова (Неелова) Настасья    
Дмитриевна                113               
(1821-После 1898)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещица.
В 1898 г. имение её и брата Василия было продано с публичных торгов.
175. Неелова Фёкла Дмитриевна                113
(1826-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
176. Неелова Федосья Дмитриевна                113
(1829-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
177. Неелова Александра Дмитриевна             113
(1832-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещица.
В 1874 г. имела 7 дес. 1095 саж. земли в Шаменском пог.
178. Неелова Ольга Дмитриевна                113
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
179. Неелова Устинья Дмитриевна                113
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
180. Неелов Василий Дмитриевич                113
(?-После 1909)
Место жительства: Лодейнопольский у., с. Шаменичи.
Основное занятие: помещик.
В 1879, 1900-09 гг. имел право участвовать в выборах в Лодейнопольское у. земское собрание. В 1898 г. имение его и сестры Настасьи было продано с публичных торгов. В 1906 г. имел 73 дес, а в 1909 г. - 107 дес. земли.
181. Неелова Иринья Ивановна                122
(?-До 1874)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещица.
Упоминается в 1873 г. как совладелица поместья.
182. Неелова Настасья Ивановна                122
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещица.
Упоминается в 1854, 1872, 1874 гг. как совладелица Шаменской и Каковской дач, в 1873 г. как совладелица поместья с сестрой Ириньей.
183. Неелов Александр Иванович                122
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещик.
Дворянин. В 1873-1900 гг. имел право избирать гласных в Лодейнопольское у. собрание. В 1873 г. имел 914 дес, а в 1894 г. - 695 дес. земли.
184. Неелов Иван Иванович                122
(1825-После 1900)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: военнослужащий, чиновник.
Сын не служащего дворянина, крестьян и земли не имел. В 1865 г. не служащий дворянин усадища Куликовой Горы. Инж.-механик, шт.- кап. В 1876 г. имел право избирать гласных в Лодейнопольское у. собрание. С 1900 г. упоминается как колл. сов.
Жена: Неелова Анна Александровна
(1825-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещица.
Лютеранского вероисповедания.
185. Неелова Агафья Ивановна                122
(1828-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Внесена в ДРК Олонецкой губернии в 1832 г.
186. Неелова Дарья Ивановна                122
(1830-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Внесена в ДРК Олонецкой губернии в 1833 г.
187. Неелов Василий Петрович                130      
(1832-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
188. Неелов Терентий Иванович                133   
(?-После 1916)
Место жительства: Олонецкая губ.
Основное занятие: чиновник.
В 1889-94 гг. не имел чина, исправлял должность надсмотрщика почтово-телеграфного отд. в г. Пудоже; в 1900-06 гг. нач. Оштинского почтово-телеграфного отд.; в 1900 г. губ. секр., в 1905 г. колл. секр., в 1906 г. тит. сов.;  надв. сов., нач. Каргопольской ПТК V класса. Упоминается до 1916 г.
Жена: Неелова Екатерина Алексеева
(?-?)
Место жительства: Олонецкая губ.
189. Софонова (Неелова) Настасья
 Васильевна                135
(?-До 25.08.1905)
Место жительства: Лодейнопольский у. с. Шаменичи. 
Основное занятие: помещица.
Упоминается в 1872 г. в завещании отца.
190. Неелов Василий Иванович                137
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у. с. Шаменичи. 
Основное занятие: помещик.
Внесен в список избирателей в 1909 г. Имел 158 дес. земли.
191. Неелов Николай Михайлович                138
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у. с. Вонозеро.
Основное занятие: помещик.
В 1909 г. имел право участвовать в выборах в Лодейнопольское у. земское собрание. Имел 60 дес. земли.
192. Неелов Пётр Михайлович                138
(?-После 1909)
Место жительства: Лодейнопольский у. с. Вонозеро.
Основное занятие: помещик.
Проживал в с. Вонозеро Подпорожской вол.В 1904 г. дворяне с. Яндебы Подпорожской вол. Михаил Данилович и Пётр Михайлович Нееловы изъявили желание осушить два болота. В 1909 г. имел право участвовать в выборах в Лодейнопольском у. земское собрание. Имел 60 дес. земли. 
193. Неелов Осип Яковлевич                140
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у. д. Яндеба и с. Вонозеро.
Основное занятие: помещик.
В 1906-1909 гг. имел право участвовать в выборах в Лодейнопольское у. земское собрание. Имел 103 дес. земли.
194. Неелов Платон Яковлевич                140
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещик.
В 1894 г. имел 103 дес. земли и имел право участвовать в выборах земских гласных. В 1900-1903 гг. имел право участвовать в выборах в Лодейнопольское у. земское собрание. Попечитель Шаменской школы Лодейнопольского у.
195. Неелов Фёдор Яковлевич                140
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у. д. Яндеба и с. Вонозеро.
Основное занятие: помещик.
В 1906-09 гг. имел право участвовать в выборах в ЛП у. земское собрание. Имел 103 дес. земли.
196. Неелова Елена Яковлевна                140
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у. д. Гавриловщина.
Основное занятие: помещица.
197. Неелов Константин Васильевич               145
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
198. Неелов Корнилий Васильевич                145
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
199. Неелов Ефим Андреевич                146               
 (1806-?)
Место жительства: Лодейнопольский у. ус. Ниргиничи.
Основное занятие: помещик.
Не служащий дворянин. Внесён в VI ч. ДРК Олонецкой губернии в 1833 г.
Жена: Неелова Прасковья Осиповна
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
200. Неелов Иван Андреевич                146
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещик.
Упоминается в 1863, 1872 гг. как совладелец Шаменской дачи.
201. Неелов Василий Андреевич                146
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещик.
В 1863, 1872 гг. совладелец Шаменской дачи.
202. Неелов Никита Алексеевич                157 
(1826-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Внесён в VI ч. ДРК Олонецкой губ. в 1832 г.

Поколение 12

203. Малиновская (Языкова) Мария Дмитриевна    159               
(17.05.1880-1963)
Место жительства: г. Хабаровск, г. Москва.
Основное занятие: художница.
Окончила 1 Хабаровскую гимназию с золотой медалью. Вместе с сёстрами Верой и Маргаритой обучалась языкам и другим предметам в пансионе при общине женского монашеского Ордена «Сакре-Кёр» в г. Харбине.
Владела 6 иностранными языками, хорошо рисовала и лепила. В 1928 г. - избрана членом актива Художественной секции Дальневосточного краевого отдела культуры. В 1930 г. вместе с семьёй он выехала в г. Владивосток, а в 1938 г. - в Москву.
Похоронена вместе с сёстрами, матерью и мужем в с. Хатунь Ступинского района Московской обл.
Муж: Малиновский Борис Андреевич
(1876-1955)
Место жительства: г. Хабаровск, г. Москва.
Основное занятие: военнослужащий, архитектор.
Из семьи потомственных дворян. Обучался в 4 Московском кадет. корп., военном училище, Николаевской инж. акад., которую окончил в 1901 г., в чине шт.-кап. был направлен в г. Хабаровск. В 1905 г. - приглашён на должность архитектора. Занимался благоустройством г. Хабаровска. В 1910 г. в чине подполковника уволен в отставку с зачислением в сапёрное ополчение. В 1912 г. назначен архитектором при приамурском генерал-губернаторе. По его проектам построено много зданий в Хабаровске.
В 1930 г. вместе с семьёй он выехал в г. Владивосток, а в 1938 г. - в Москву, работал в тресте «Дальуголь», занимался преподавательской деятельностью. Прекрасно играл на скрипке, великолепно исполнял русские романсы.
204. Языкова Вера Дмитриевна                159
(04.11.1882-1963)
Место жительства: г. Хабаровск, г. Москва.
Основное занятие: художница, сестра милосердия.
Воспитывалась в пансионе при общине женского монашеского Ордена «Сакре-Кёр» в Харбине (с центром в Париже). Во время Русско-японской войны 1904-05 гг. была сестрой милосердия. Под руководством художника К. Сомова, оформляла фасад гостиницы «Метрополь» (панно из майолики). Работала учительницей в школе учёного-педагога С. А. Рачинского в его поместье Татево Смоленской губернии. С началом Первой мировой войны работала сестрой милосердия во фронтовых госпиталях. Оказавшись в Париже, работала модельером в фирме модной одежды Покена. Была дружна с Тульскими Толстыми.
205. Языкова Маргарита Дмитриевна             159
(03.12.1883-?)
206. Языкова Наталья Дмитриевна               159
(13.03.1884-1945)
Место жительства: г. Москва, с. Хатунь.
Основное занятие: медицинский работник.
Родилась в Курске. В 1912-16 гг. была сестрой милосердия в Марфо-Мариинской обители в Москве, затем - медицинским работником в больнице села Хатунь Ступинского района Московской области. В 1941-45 гг. исполняла обязанности главного врача больницы. Была награждена орденом Трудового Красного Знамени. Похоронена в с. Хатунь вместе с сёстрами и матерью.
207. Милютина (Языкова) Елизавета Дмитриевна  159               
(11.10.1885-1947)
Место жительства: г. Хабаровск, г. Москва.
Основное занятие: художница, преподаватель.
Родилась в Гельсинфорсе. Окончив Хабаровскую гимназию с золотой медалью и Строгановское художественно-промышленное училище в Москве. В 1908 г. преподавала в 5-ой Московской женской гимназии, затем в Пресненском 1-ом начальном городском училище. Проживала в 1908 г. в Москве, в Сивцевом Вражке, д. 13, кв. 8; в 1911-12 гг. в Столешниковом пер., д. 7. Похоронена в с. Хатунь.
Муж: Милютин Владимир Павлович
(?-?)
208. Языкова Анна Дмитриевна                159
(05.06.1887-1979)
Место жительства: г. Хабаровск, г. Москва.
Основное занятие: художница, преподаватель.
Родилась в Гельсинфорсе. Обучалась в Строгановском художественно-промышленном училище, её акварельные работы находятся в Третьяковской галерее. С 1912 г. сестра милосердия при Марфо-Мариинской общине в Москве, затем - медицинский работник в больнице с. Хатунь. В 1926 г. была репрессирована и впоследствии реабилитирована. Похоронена в с. Хатунь.
209. Языков Александр Дмитриевич             159
(11.04.1889-1914)
Родился в Финляндии в Хельсинки.
210. Языкова Евгения Дмитриевна              159
(30.10.1893-1979)
Место жительства: г. Москва.
Основное занятие: преподаватель. 
Родилась в Гельсинфорсе. В 1914-17 гг. преподавала в 1-ом Пресненском начальном городском училище. Проживала в Москве, в Столешниковом пер., д. 7.
211. Языкова Татьяна Дмитриевна              159
(12.10.1897-1976)
Место жительства: г. Хабаровск, Томская обл.
212. Неелов Николай Александрович            161   
(27.06.1904-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Внесён в VI ч. ДРК Тульской губ. в 1916 г.
213. Неелов Сергей Александрович             161
(21.12.1906-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Внесён в VI ч. ДРК Тульской губ. в 1916 г.
214. Неелов Александр Александрович          161      
(03.10.1908-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Внесён в VI ч. ДРК Тульской губ. в 1916 г.
215. Неелов Степан Матвеевич                168
(1839-После 1903)
Место жительства: Лодейнопольский у. д. Яндеба.
Основное занятие: помещик.
Дворянин, в 1894 г. был в избирательном списке уездных землевладельцев. Имел 401 дес. земли. В 1900-1903 гг. имел право участвовать в выборах в ЛП у. земское собрание. 
Жена: 2) Неелова (Быкова) Ирина Афанасьева
(1839-После 1899)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Брак 25.01.1899 г.Дворянская вдова Каковского прихода д. Заозерья по первому браку Быкова.
216. Неелов Яков Матвеевич                168
(1844-26.06.1899)
Место жительства: Лодейнопольский у. д. Яндеба.
Основное занятие: помещик.
Дворянин,  в 1894 г. был в избирательном списке уездных землевладельцев. Имел 401 дес. земли, как и его брат Степан. В 1900 г. имел право участвовать в выборах в Лодейнопольское у. земское собрание. В 1900, 1902 г. упоминаются его наследники в Яндебе. 
217. Неелов Валентин Иванович                184
(26.08.1872-?)
Место жительства: Лодейнопольский у. Основное занятие: помещик.
218. Неелов Иван Иванович                184
(1878-?)
Место жительства: Лодейнопольский у. Основное занятие: помещик.
Жена: Неелова (Хапугина) Наталия Иванова
(1878-?)
Место жительства: Лодейнопольский у. Основное занятие: крестьянка.
Дочь гос. крестьянина Важинского прихода д. Нисельги Ивана Васильева Хапугина.
219. Неелов Н… Терентьевич                188
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
220. Неелова Елизавета Терентьевна           188
(1889-21.08.1906)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Умерла от чахотки.
221. Неелова Александра Терентьевна          188
(1897-28.12.1900)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Умерла от родимца.
222. Неелова Вера Терентьевна                188
(31.07.1902-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
223. Неелова Евгения Терентьевна             188
(16.12.1905-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
224. Неелов Михаил Константинович            197 
(?-После 1872)
Место жительства: Лодейнопольский у. Упоминается в 1872 г. как совладелец Шаменской дачи.
225. Неелов Иван Корнильевич Старший         198
(?-После 1906)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: крестьянин.
Упоминается в 1872, 1873, 1906 гг.
226. Неелов Иван Корнильевич Младший         198
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: крестьянин.
Упоминается в 1872 г.
227. Неелов Осип (Иосиф)
Корнильевич                198 
(1823-12.12.1885)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Основное занятие: помещик.
Не служащий дворянин. Упом. в 1872 г. как совладелец Шаменской дачи. Дети: Иван (17.11.1857-16.12.1888), Дмитрий (25.10.1869-?), Василий (23.02.1860-?), Анастасия (1862-1865). Анна (05.09.1868-?), Евдокия (28.07.1871-?), Георгий (1866-09.09.1872), Николай (1874-03.1875), Евдокия (08.02.1876-18.04.1882), Семён (14.04.1877-?), Ольга (24.06.1879-09.07.1879), Мария (19.01.1881-?).
Жена: Неелова Матрона Артемьевна
(1833-27.01.1881)
Основное занятие: помещица.
Место жительства: Лодейнопольский у.
Умерла от родов.
228. Неелов Иван Ефимович                199
(1830-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.
Жена: Неелова Мария Стефановна
(?-?)
Место жительства: Лодейнопольский у.


НЕЕЛОВЫ -  ВЕТВЬ ЦАРСКОСЕЛЬСКАЯ (АРХИТЕКТОРСКАЯ)

Поколение 1

1. Неелов Иван Васильевич
(?-После 1721)
Основное занятие: военнослужащий.
В 1702 г. при взятии Шлиссельбурга сержант Преображенского п.

Поколение 2

2. Неелов Василий Иванович                1
(28.12.1721-08.01.1782)
Место жительства: г. Царское Село.
Основное занятие: архитектор.
Придворный архитектор Царского Села, состоял при Франческо-Барталомео Растрелли во время постройки Большого Екатерининского дворца. Автор альбомов планов и фасадов сооружений Царского Села. По его проектам построены Красная Эрмитажная кухня (1775г.), Мраморный мост (1770- 1776г.), Пирамида (1770- 1772г.), Турецкий каскад (1780-е г.), Адмиралтейство с «птичными корпусами» и Матросским домиком, Крестовый мост и т. д. Похоронен на Кузьминском кладбище Царского Села. 
Жена: 1) Неелова Улита Терентьевна
(Около 1730-1763)
Место жительства: г. Царское Село.
Основное занятие: домохозяйка.
2) Неелова Марья Васильевна
(?-После 28.09.1883)
Место жительства: г. Царское Село.
Основное занятие: домохозяйка.
   
Поколение 3

3. Неелов Илья Васильевич                2-1
(1745-До 12.11.1793)
Место жительства: г. Царское Село.
Основное занятие: архитектор, надворный советник.
Придворный архитектор Царского Села с 1782г., член Болонской Академии. Построил в Царском селе в регулярной части Екатерининского парка  Верхнюю ванну(1777-78 гг.), Нижнюю ванну (1778-79 гг.); в Александровском парке построил Китайский театр (1778-79 гг.), разработал проект пейзажной части Александровского парка. Похоронен на Кузьминском кладбище Царского Села.
4. Неелов Пётр Васильевич                2-1
(1749-05.09.1846)
Место жительства: г. Царское Село.
Основное занятие: военнослужащий, архитектор, стат. сов.
В 1762 г. поступил на службу в ведомство конторы строений Царского Села учеником; в 1771 г. вместе с отцом был командирован в Англию. В 1775-94 гг. служил в л.-гв. Преображенском и Петербургском Драгунском п.; в 1794 г. майор; с 1794 г. придворный архитектор Царского Села; стат. сов. По его проекту построен Вечерний зал (1796- 1809 гг.) в пейзажной части Екатерининского парка. Вместе с братом Дмитрием 01.02. 1810 г. получил дипломный герб. Внесён в I ч. ДРК Смоленской губ. Похоронен на Кузминском кладбище Царского Села.
5. Неелова Настасья Васильевна                2-1
(Около 1757-1761)
Место жительства: г. Царское Село.
Похоронена на Кузьминском кладбище Царского Села.
6. Неелова Пелагея Васильевна                2-1
(До 1763-?)
Место жительства: г. Царское Село.
7. Неелова Евдокия Васильевна                2-2
(После 1763-01.06.1832)
Место жительства: Смоленская губ., с. Глинки.
Основное занятие: помещица. Девица.
8. Неелов Иван Васильевич                2-2
(После 1763-?)
Место жительства: г. Царское Село.
9. Неелов Григорий Васильевич                2-2
(После 1763-?)
Место жительства: г. Царское Село
10. Неелова Прасковья Васильевна                2-2
(1765-1830)
Место жительства: г. Царское Село
11. Неелов Дмитрий Васильевич                2-2
(10.06.1772-07.11.1832)
Место жительства: Гжатский у.
Основное занятие: военнослужащий, помещик.
В службу вступил в 1779 г. в гвардию; в 1795 г. вышел в отставку майором из Софийского пехотного полка.  Заведовал имениями кн. В.В. Долгорукова в Гжатском  у. Вместе с братом Петром получил дипломный герб 01.02.1810 г. Проживал в с-це Пески Гжатского у. Смоленской губ. Внесён в I ч. ДРК Смоленской губ. Похоронен с женой  в с. Глинки Гжатского уезда.
Жена: Неелова Прасковья Никитична
(25.07.1785-14.01.1851)
Место жительства: с-цо Пески Гжатского у. Смоленской губ.
Основное занятие: помещица.
Умерла в с. Глинки.

Поколение 4

12. Неелова Анастасия Петровна                4
(20.12.1794-23.12.1862)
Место жительства: г. Царское Село.
Основное занятие: домовладелица.
Воспитывалась   в   Екатерининском институте. Домовладелица, совместно с сестрой Надеждой владела в 1858 г. домами в Царском Селе по ул. Малой, 22; Средней, 17 и Леонтьевской, 5.
13. Неелова Александра Петровна                4
(1794-1824)
Место жительства: г. Царское Село.
Умерла от чахотки.
14. Неелов Александр Петрович                4
(19.08.1796-25.06.1838)
Место жительства: С.-Петербург.
Основное занятие: моряк, кап. 2 ранга.
В службе с 1810 г. 28.12.1823 г. был в Умани, откуда писал письмо своему брату Павлу. С 06.12.1827 г. кап.-лейт. в 18 фл. эк., в 1831-33 гг. был в 16 фл. эк. кап.-лейт.,  кап. 2 ранга.
15. Неелов Пётр Петрович                4
(1796-?)
Место жительства: г. Царское Село
16. Неелова Елена Петровна                4
(1802-14.05.1884)
Место жительства: г. Царское Село.
Основное занятие: помещица.
Дочь ст. cов. В 1831 г. её имение было под запрещением.
17. Неелов Василий Петрович                4
(1803-?)
Место жительства: г. Царское Село.
18. Неелов Павел Петрович                4
(1807-29.08.1852)
Место жительства: г. С.- Петербург, Гатчина, Петергоф.
Основное занятие: чиновник.
Отставной тит. cов. В 1828 г. выпускник Благородного пансиона в Царском Селе при Лицее (XIV класс). Служил с 1829 г. на С.-Петербургской таможне, в   1831  г.  работал надзирателем в Гатчинском воспитательном доме, в 1848 г. жил в Петергофе.  Колл.   асс.,  почтмейстер Петергофской почтовой конторы. Внесён во II  ч. ДРК С.-Петербургской губ.
Жена: Неелова (Садовская) Ольга Тимофеевна (1814-28.09.1876)
Место жительства: г. С.- Петербург, Гатчина, Петергоф.
Основное занятие: домохозяйка.
Воспитывалась в Смольном ин-те. Дочь губ. секр. смотрителя Вырской почтовой станции Т. И. Садовского.
19. Неелова Надежда Петровна                4
(?-?)
Место жительства: г. Царское Село.
Основное занятие: домовладелица.
Домовладелица вместе с сестрой Настасьей: Малая ул., 22; Средняя ул., д.17; Леонтьевская ул., д.5
20. Неелов Иван Петрович                4
(?-1832)               
Место жительства: г. С.-Петербург.
Основное занятие: чиновник. 
В   1829  г.  выпускник Царскосельского   лицея,   V   курс (XII класс). Служил в собственной Е.И.В. канцелярии, кол. секр.   
21. Неелов Александр Дмитриевич                11
 (Около 1800-После 1828)
Основное занятие: военнослужащий.
Был прекрасно образован и имел большое влияние на развитие брата Николая и сестры Елизаветы. В 1828 г. прап. Днепровского пех. п. с квартирами в Бабеле и подпор. Генштаба при Сводной див. 5-го пех. корп. Награжден орд. Св. Анны 3 ст. Внесён в I ч. ДРК Смоленской губ. в 1837 г.
22. Неелова Елизавета Дмитриевна                11
(Около 1800-После 1832)
23. Григорьева (Неелова) Анастасия Дмитриевна                11
(Около 1800-?)
Муж: Григорьев Пётр Александрович
Основное занятие: военнослужащий, помещик.
Шт.-кап. в отставке, владелец д. Колодези Ельнинского у. Смоленской губ.
24. Неелов Николай Дмитриевич                11
(03.08.1809-25.02.1850)
Место жительства: г. С.-Петербург.
Основное занятие: военнослужащий, профессор, писатель.
Боевой офицер в польскую кампанию 1831 г., кап. и кавалер. В 1837 г. поручик Гренадерского п. Первый русский профессор в Академии Генштаба, преподавал военную историю и стратегию. Писал мемуары, военные труды и художественные произведения в прозе и стихах, переводил Байрона. Знал французский, немецкий, английский и итальянский языки. Внесён в I ч. ДРК Смоленской губ. в 1837 г.
25. Неелов Пётр Дмитриевич                11
(15.09.1815-30.01.1894)
Место жительства: с. Пески Гжатского у.
Основное занятие: военнослужащий, агроном, благотворитель.
В 1832 г. - унтер-офицер Гренадерского Его Королевского Высочества п., в декабре 1843 г. вышел в отставку шт.-кап., поселился  в имении Пески. В 60-е годы - член строительного комитета и директором фермы Петровско-Разумовской земледельческой и лесной академии. В 1865 г. - гласный Гжатского у. земского собрания. С 1868 г.  глава попечительского совета Вешковского земского училища. В 1872 г. организовал две библиотеки. Автор рукописей по крестьянскому вопросу. Внесён в I ч. ДРК Смоленской губ. в 1837 г.
26. Неелов Иван Дмитриевич                11
(20.11.1816-?)
Основное занятие: военнослужащий.
В 1833 г. поступил на службу унтер-офицером в Гренадерский эрцгерцога Франца Карла п. В 1849 г. кап.; вышел в отставку в чине майора. Внесён в ДРК I ч. Смоленской губ. в 1837 г.
Жена: Неелова (Жеребчикова) Елизавета Ивановна
(?-?)
27. Неелов Дмитрий Дмитриевич                11
(26.10.1819-12.03.1890)
Место жительства: С.-Петербург.
Основное занятие: сенатор, д. ст. сов.
Обучался в артиллерийском училище, окончил курс в 1840 г. прап., оставлен для прохождения курса высших наук, по окончании произведен в поручики; в 1844-46 гг. в чине шт.-кап.  находился  за границей; по возвращении был отправлен в Петрозаводск на Александровский пушечный завод; в 1848 г. вышел в отставку.  До 1858 г. занимался сельским хозяйством в имении жены в Смоленской губ., вывел новый сорт   яблок   (Нееловское   яблоко); с 1860 г. директор департамента сельского хозяйства в   Министерстве   Госуд. Имуществ., надв. сов.; с 1873 г. сенатор; д. ст. сов. Автор работ по сельскому хозяйству, монографии «Устройство плотин». Награждён многими орденами. Внесён в I ч. ДРК Смоленской губ. в 1837г.  В С.-Петербурге жил по Мойке, д.62, кв.8.
Жена: Неелова (Гернгросс) Наталья Александровна
(12.01.1815-14.12.1877)
Место жительства: С.-Петербург.
Основное занятие: помещица.
Вдова олонецкого губернатора Х. Х. Повало-Швыйковского. Владела имением в Смоленской губ.
28. Неелова Евдокия Дмитриевна                11
(22.02.1824-?)
29. Неелова Александра Дмитриевна               11
(19.03.1825-?)
Внесена в ДРК Смоленской губ. в 1837 г.
30. Неелова Клеопатра Дмитриевна                11
(19.10.1827-?)
Место жительства: с. Пески Гжатского у.
Основное занятие: девица.
Своей семьи не имела, проживала вместе с братом Петром в с. Пески. Внесена в I ч. ДРК Смоленской губ. в 1837 г.
31. Неелова Глафира Дмитриевна                11
(24.04.1829-?)
Внесена в I ч. ДРК Смоленской губ. в 1837 г.
32. Неелова Юлия Дмитриевна                11
(20.02.1831-?)
Место жительства: с. Пески Гжатского у. Внесена в I ч. ДРК Смоленской губ. в 1837 г.
33. Чиколева (Неелова) Прасковья Дмитриевна                11
(?-24.05.1852)
Место жительства: г. Смоленск, Юхнов, Рославль.
Основное занятие: помещица.
Муж: Чиколев Николай Иванович
(До 1824-После 1848)
Место жительства: г. Смоленск, Юхнов, Рославль.
Основное занятие: военнослужащий, чиновник. Отставной поручик, помещик Мещовского у. Калужской губ., служил в «шоссейной конторе». Внесён во II ч. ДРК Калужской губ., опр. 19.09.1824.

Поколение 5

34. Неелова Ольга Павловна                18
(Около 1835-14.03.1853)
Место жительства: г. Царское Село. Воспитанница Александровского ин-та благородных девиц.
35. Неелов Модест Павлович                18
(Около 1836-?)
Место жительства: С.-Петербург.
Основное занятие: чиновник.
В 1867 г. прап.; тит. сов.; жил по Фонтанке, д. 39, кв.8. Внесён во II ч. ДРК С.-Петербургской губ. 23.12.1854 г..
36. Неелов Пётр Павлович                18
(Около 1839-?)
Место жительства: г. Царское Село, С.-Петербург.
Основное занятие: военнослужащий.
Воспитанник 2-го кадет. корп.
37. Неелов Аркадий Павлович                18
(Около 1841-После 1896)
Место жительства: С.-Петербург.
Основное занятие: военнослужащий.
Шт.-кап. В 1896 г. состоял пом. бухгалтера С.-Пб. вещевого склада.
38. Неелов Александр Павлович                18
(18.07.1843-После 1916)
Место жительства: г. Царское Село, С.-Петербург.
Основное занятие: военнослужащий, чиновник.
В 1848 г. был привезён в Царское Cело  тёткой  Анастасией  Петровной. Обучался во Втором кад. корп., откуда в 1863 г. выпущен прап. в один из гарнизонных бат. В 1878 -81 гг. в чине тит. сов. служил пом. смотрителя отд. в Экспедиции Заготовления Государственных бумаг, часто командировался в Госбанк в качестве  эксперта при  сожжении ветхих   кредитных   билетов.   Упр. Керкинской   таможней, колл. сов. В отст. в 1902-04 гг. жил в Петербурге  по  Петроградской  стороне, Малый пр., 55. В 1911, 1913 гг. жил в Царском Селе по ул. Крайней, 37.
Жена: Неелова (фон Моллер) Надежда Георгиевна
(?-После 1903)
Место жительства: С.-Петербург. 
Основное занятие: домовладелица.
Из древнего дворянского рода, происходившего из Лифляндии. Владела домом по ул. Измайловского п., 7 рота, 30.
39. Неелова Олимпиада Павловна                18
(Около 1845-?)
40. Неелова София Павловна                18
(Около 1847-?)
41. Неелова Елизавета Павловна                18
(Около 1849-?)
42. Григорьева Александра Петровна             23
(?-?)
43. Григорьева София Петровна                23
(?-?)
44. Григорьева Юлия Петровна                23
(?-?)
45. Григорьева Анастасия Петровна              23
(?-?)
46. Григорьева Екатерина Петровна              23
(?-?)
47. Григорьев Дмитрий Петрович                23
(27.10.1827-21.02.1896)
Место жительства: С.-Петербург.
Основное занятие: военнослужащий, генерал-лейтенант.
Образование получил в Михайловском арт. училище и академии. Служил на Кавказе. В кампанию 1853-55 гг. в сражении при Курюк-Дара был ранен, но остался в строю и награжден орд. Св. Георгия 4 ст. В Турецкую войну 1877-78 гг. участвовал в делах в составе Рущукского отряда. В 1883 г. назначен пом. нач. ГАУ, в 1892 г. членом Александровского комитета о раненых. Автор религиозно-философских сочинений: «Сущность христианского учения», «В чем моя вера» и др. Награждён всеми российскими орденами до ордена Св. Александра Невского, Золотым оружием с надписью «За храбрость».
48. Неелова Мария Ивановна                26
(18.05.1851-11.02.1869)
Место жительства: г. С.-Петербург
49. Чиколев Владимир Николаевич                33
(22.07.1845-05.03.1898)
Место жительства: г. Москва, С.-Петербург.
Основное занятие: ученый-электротехник.
Обучался в Московском Александровском сиротском кад. корп., Александровском ВУ (до 1863 г.), вольнослушатель в Московского ун-та. В 1867 г. работал в физической лаб. Петровско-Разумовскую Земледельческой академии. В 1870 г. - в Московском высшем техническом училище. Разработал конструкцию дуговой лампы с дифференциальным регулированием. Работал совместно со Столетовым, Яблочковым, Лодыгиным. Член Общества любителей естествознания, Императорского русском техническом обществе, один из основателей журнала «Электричество». На Московской политехнической выставке 1872 г. получил золотую и серебряную медали. Предложил и реализовал идею оптического разделения светового пучка. В 1877 г. поступил в ГАУ,  занимался применением электричества в военном деле. В 1879-80 гг. первым организовал электрическое освещение в С.-Петербурге. Опубликовал более 20 монографий и множество статей в российских и иностранных журналах. Награждён орд. Св. Владимира 4-й ст.,  двумя медалями Русского Технического Общества, член Международного союза электротехников. Внесён во II ч. ДРК Калужской губ., опр. 11.11.1853. Похоронен на Никольском кладбище Александро-Невской лавры.
Жена: Чиколева (Эйсмонд) Альбертина Францевна
(?-?)
Место жительства: г. Москва, С.-Петербург
Из древнего дворянского и шляхетского рода.
50. Чиколев Алексей Николаевич                33
(03.10.1847-13.07.1898)
Основное занятие: инженер, генерал-майор.
Место жительства: г. Москва, С.-Петербург.
Воспитывался в семье Нееловых. Обучался в Александрийском сиротском кад. корп., 2-й Московской военной гимназии, в 1866 г. окончил Александровское ВУ, в 1867 г. - Николаевское инженерное училище, и был направлен подпоручиком в 6 сап. бат. под Киев. В 1872 г. окончил Николаевскую инженерную академию, направлен в Крым. Строил Севастопольский порт, сухие доки и Храм Св. Владимира. С 1873 г. член Императорского Русского технического общества. В 1876 г. – инж.- кап., руководитель работ по строительству геофизической обсерватории в г. Павловске. В 1886 г. – ген.-майор, с 1892 г. главный инспектор Строительной части Морского технического комитета. Награждён орденами Св. Станислава 3 ст. и Св. Владимира 2 ст. Внесён во II ч. ДРК Калужской губ., опр. 11.11.1853. Похоронен на кладбище Александро-Невской лавры.
51. Чиколев Александр Николаевич                33
(15.08.1850-03.11.1915)
Основное занятие: инженер, тайный советник. Место жительства: г. Москва, С.-Петербург.
Воспитывался в семье Нееловых. Обучался в Александрийском сиротском кад. корп., в1866 г. окончил 2-ю Московскую военную гимназию, в 1868 г. - Александровское ВУ, в 1869 г. -Николаевское инженерное училище, направлен подпоручиком в понтонный бат. В 1871-72 гг. обучался в Николаевской инженерной академии. В 1873-75 гг. вместе с братом Владимиром  руководил первой в Москве фабрикой швейных машин. В 1875 г. участвовал в строительстве Горнозаводской ж. д.  С 1875 г.  работал в  Строительной части Морского ведомства. С 1891 г. член правления Балтийского судостроительного завода. Член, а затем председатель второго отдела Общества содействия русской промышленности и торговли. Провел исследования по продолжительности рабочего дня, оплате труда, условий жизни рабочих на  Петербургских заводах. В 1915 г. – тайн.   сов. Внесён во II ч. ДРК Калужской губ., опр. 11.11.1853. Похоронен на кладбище Александро-Невской лавры.
Жена: Чиколева Наталья Петровна
 (?-После 1879)
Место жительства: г. Москва, С.-Петербург.
Внесена во II ч. ДРК Калужской губ., опр. 11.09.1879 г.

Поколение 6

52. Неелова Ольга Модестовна                35
(?-После 1904)
Место жительства: С.-Петербург.
В 1904 г. и позднее жила по адресу: Измайловский п., 10 рота, 9.
53. Неелов Дмитрий Александрович               38
(02.09.1876-25.02.1899)
 Место жительства: г. Царское Село, С.-Петербург.
Основное занятие: чиновник.
Обучался в Александровском лицее; тит. сов. Внесён в ДРК С.-Петербургской губ. 04.03.1896 г.
54. Неелов Александр Александрович             38
(05.10.1878-?)
Место жительства: г. Гатчина.
Основное занятие: военнослужащий.
В 1907 г. пор. 12 арт. бриг., в 1909 шт.-кап. 23-й арт. бриг. в г. Гатчина. В 1911-1913 гг. шт.-кап. 18 мортирного арт. див-на. Жил по ул. Ольгинской, 13 (или 12, в 1909, 1911 г. - 23). Жил с матерью Надеждой Георгиевной, женой колл. сов.
55. Неелов Георгий Александрович               38
(15.05.1880-?)
Место жительства: г. С.-Петербург.
Основное занятие: военнослужащий.
Воспитанник 2-го кадет. корп., пор. Ломжинской бр. Отдельного корп. Пограничной стражи в 1909 г. В 1911 шт.- ротм., в 1912 г. в отставке. Жил по Крюкову каналу, 17.
56. Запольская (Чиколева) Валентина
Владимировна                49
(До 1878- Между 1938 и 1948)
Место жительства: г. С.-Петербург.
Выпускница Смольного института. В 1938 г. написала воспоминания о своём отце, часть из которых была опубликована в журнале «Электричество» в 1948 г. Внесена во II ч. ДРК Калужской губ., опр. 24.10.1878.
Муж: Запольский …
57. Чиколева Клеопатра Александровна           51   
(До 1879-?)
Внесена во II ч. ДРК Калужской губ., опр. 11.09.1879 г.
58. Чиколева Наталья Александровна             51   
(До 1879-?)
Внесена во II ч. ДРК Калужской губ., опр. 11.09.1879 г.
59. Чиколев Александр Александрович            51
(12.10.1883-После 1935)
Место жительства: г. С.-Петербург, Югославия.
Основное занятие: моряк.
В 1905 г. окончил Морской кадет. корп. мичманом. В 1915 г. ст. лейтенант, в 1919 г. кап. 2-го ранга. Служил в Вооружённых силах Юга России. С лета 1921 г. в эмиграции в Югославии (с 1922 г. в Белграде). Внесён во II ч. ДРК Калужской губ., опр. 24.07.1899 г.
60. Чиколев Борис Александрович                51   
(?-?)
Место жительства: г. С.-Петербург.
Основное занятие: военнослужащий.
29.05.1915 подпоручик лб.-гв. Павловского п. Внесён во II ч. ДРК Калужской губ., опр. 24.07.1899 г.


НЕЕЛОВЫ - ВЕТВЬ ХАРЬКОВСКАЯ

Поколение 1

1. Неелов Василий
(?-?)
Место жительства: Харьковская губ.
Основное занятие: военнослужащий.
«Не из дворян, а из рейтарских чинов». Основатель харьковской ветви рода Нееловых.

Поколение 2

2. Неелов Иван Васильевич                1
(?-После 1756)
Место жительства: Харьковская губ.
Основное занятие: военнослужащий, помещик. Служил в бывшем Сенявина бат., кап. В 1756 г. был уже в отставке и жил в своем доме.

Поколение 3

3. Неелов Федот Иванович                2
(?-После 1766)
Место жительства: Харьковская губ., д. Царедаровка.
Основное занятие: военнослужащий, помещик.
В службе с 1726 г. В 1738 г. назначен полковым писарем, в 1741 г. произведён в прап.; в 1747 г. поручик; в 1749 г. в Астраханском пех. п.; в 1752 г. капитан. В 1756 г. числился в Белозерском пех. п. и находился при строении Е.И.В. Дворца и ц. св. Андрея Первозванного в Киеве. В 1766 г. секунд-майор. В 1766 г.  премьер-майор, числился в Киеве при строении дворца с садом. Позднее однодворческий помещик в Екатеринославе. В 1756 г. крестьян и земли за ним не числилось, впоследствии владел 150 душами крестьян.

Поколение 4

4. Неелов Дмитрий Федотович                3
(?-?)
Место жительства: Харьковская губ.
Основное занятие: помещик.
Владелец 100 душ крепостных.
5. Неелов Иван Федотович                3
(?-?)
Место жительства: Харьковская губ.
Основное занятие: помещик.
Жена: Неелова Александра
(?-?)
Место жительства: Харьковская губ.
6. Неелов Матвей Федотович                3
(Около 1741-?)
Основное занятие: помещик.
Место жительства: Харьковская губ.
В 1749 г. в Киеве был на 1-м смотру. После 1749 г. был отдан отцу для обучения грамоте. На 2-й смотр не был «представлен по болезни». В 1756 г. явился на 3 - й смотр, был обучен наукам и выразил желание служить в л.-гв. Преображенском п. солдатом.
7. Неелов Николай Федотович                3
(Около 1767-После 1805)
Место жительства: Харьковская губ., д. Царедаровка.
Основное занятие: военнослужащий, помещик.
В службе с 1782 г. в Изюмском легкоконном п. В 1787 г. произведен в корнеты. В 1790 г. в отставке в чине пор. В деревне Царедаровке Изюмского у. владел 48 душами крестьян. В 1802 - 05 гг. заседатель в Змиевском земском суде.
Жена: Неелова (Мержанова) Ефросинья Ивановна
(?-?)
Место жительства: Харьковская губ., д. Царедаровка.
Дочь коллежского асессора.

Поколение 5

8. Неелов Дмитрий Дмитриевич                4
(?-После 1859)
Место жительства: Полтавская губ., Константиноградский у.
Основное занятие: помещик.
Продал имение брату Егору после его отставки в 1839 г.
9. Неелов Егор Дмитриевич                4
(1806-1859)
Место жительства: Полтавская губ., c. Копанки. Основное занятие: военнослужащий, помещик. Уволен в запас в 1829 г. штабс-кап. На момент увольнения был холост. Участник русско-турецкой войны 1828 -29 гг. Имеется дворянская грамота от ДДС Полтавской губ. 1854 г.
Жена: Неелова Ирина Ивановна
(?-?)
Место жительства: Полтавская губ., Константиноградский у.
10. Неелов Василий Дмитриевич                4
(?-После 1847)
Место жительства: Полтавская губ., Константиноградский у.
Основное занятие: военнослужащий, помещик.
В 1846 г. пор. В 1839-42 гг., 1846-47 гг. непременный   заседатель   земского суда в Контантинограде Полтавской губ.
11. Неелова Анна Ивановна                5
(?-?)
Место жительства: Харьковская губ.
12. Неелова Мария Ивановна                5
(?-?)
Место жительства: Харьковская губ.
13. Неелов Павел Иванович                5
(1799-?)
Место жительства: Полтавская губ.,  с. Ганебное. Основное занятие: военнослужащий, помещик. Пор. в отставке, вдовец по первому браку. В 1838 г. его имение было под запретом. Дворянскую грамоту получил в 1822 г.
Жена: Неелова (Романченко) Олимпиада Андреевна
(1816-?)
Место жительства: Полтавская губ.,  с. Ганебное. Основное занятие: помещица.
Дочь умершего тит. сов.
14. Чудновская (Неелова) Мария
 Николаевна                7
(Около 1793-?)
Место жительства: Харьковская губ.
Муж: Чудновский Иоанн
(?-?)
Место жительства: Харьковская губ.
15. Неелов Михаил Николаевич                7
(Около 1797-?)
Основное занятие: военнослужащий, помещик. Отставной капитан.
16. Неелов Владимир Николаевич                7
 (Около 1805-?)
Место жительства: Харьковская губ., д. Царедаровка.
Основное занятие: чиновник.
Жена: Неелова (Ярославская) Вера Степановна
(?-?)
Место жительства: Харьковская губ., д. Царедаровка.
17. Неелов Иван Николаевич                7
(18.08.1813-?)
Место жительства: Харьковская губ., Изюмский у.
Основное занятие: чиновник.
Окончил курс в Изюмском у. учил. В службу вступил в 1835 г. в Изюмский у. суд канцеляристом. В 1836 г. назначен столоначальником; в 1837 г. произведён в колл. рег.; в 1840-45 гг. надсмотрщик крепостных дел; в 1841 г. губ. секр.; в 1844 г. штатный секретарь суда; в 1845 г. колл. секр.; в 1846 г. уволен в отставку. В 1848 г. определён пом. почтмейстера в Изюмскую почтовую контору; в 1850 г. уволен по прошению; в 1851 г. определен в Харьковское губ. правление канц. чиновником.
Жена: Неелова Пелагея Прохоровна
 (1835-После 1858)
Место жительства: Харьковская губ., Изюмский у.
Второй муж: Неелов Степан Евсеевич
Дочь: Неелова Пелагея Степановна
18. Неелова Евдокия Николаевна                7
(1814-?)
Место жительства: Харьковская губ.
19. Неелов Яков Николаевич                7
(27.11.1815-?)
Место жительства: Харьковская губ.
Основное занятие: чиновник.
Тит. сов. Определением Харьковского ДДС в 1916 г. к роду Нееловых были сопричислены его дети.
Жена: Неелова Мария Александровна
(?-?)
Место жительства: Харьковская губ.

Поколение 6

20. Неелов Алексей Егорович                9
(?-После 1894)
Место жительства: г. Харьков.
Имел собственный дом по ул. Холодногорской, №1.
21. Неелов Василий Егорович                9
(1848-1888)
Жена: Неелова Мавра Дмитриевна
(1809-После 1858)
Место жительства: Полтавская губ., Константиноградский у.
22. Неелов Георгий Егорович                9
(1849-1919)
Место жительства: г. Харьков.
Основное занятие: чиновник, бухгалтер.
Губ. секр., гл. бухг. Харьковского отд. Южной ж. д. В 1885 г. построил дом в Харькове, по ул. Володарского (Семинарская), д.6. (Там и сейчас проживает семья Нееловых). Подал в суд на восстановление прав на поместье в с. Копанки и выиграл его (1869-89 гг.). Награждён орд. Св. Станислава 3 ст.
Жена: Неелова (Бутова) Анна Афанасьевна
(?-?)
Место жительства: г. Харьков.
Купеческая дочь, на деньги приданого был построен дом Нееловых в Харькове, стоящий до сих пор.
23. Неелов Нил Егорович                9
 (1851-1885)
Жена: Неелова (Коробко) Екатерина
Еразмовна
(?-?)
24. Перелякова (Неелова) Олимпиада
Егоровна                9
 (1860-?)
Муж: Переляков Лаврентий Федорович
(?-?)
25. Неелов Владимир Васильевич                10
 (?-?)
26. Неелов Иван Васильевич                10
 (1835-?)
Место жительства: Харьковская губ., Ахтырский у.
Основное занятие: чиновник.
Губ. секр. В 1851 г. окончил Харьковскую губернскую гимн., поступил в Константиноградский земской суд, с 1854 г. в Ахтырском у. суде, в отст. с 1859 г.
27. Неелов Михаил Васильевич                10
 (1851-1885)
Место жительства: г. Харьков.
Основное занятие: чиновник.
Упом. в 1877 г. как губ. секр., пом. ревизоров Контрольной Палаты.
28. Норцова (Неелова) Анна Павловна                13
(?-?)
Место жительства: Полтавская губ., д. Шляховая.
Основное занятие: помещица.
Муж: Норцов Иван Григорьевич
(1804-?)
Место жительства: Полтавская губ., д. Шляховая.
Основное занятие: военнослужащий, помещик.
В службу вступил в 1823 г. в Серпуховской уланский п. унтер-офиц.; в 1824 г. юнкер; в 1828 г. корнет; в 1830 г. подпоручик; в 1833 г. вышел в отставку поручиком. Участник Кавказской войны и усмирения Польского восстания. За ним имение в д. Норцовка и д. Шляховой Полтавской губ. Норцовы (Нарцовы) - дворянский род, происходящий от Павлуся Норца, служившего в половине XVII в. в Изюминском Слободском (впоследствии гусарском) п., где продолжали военную службу многие из его потомков. Род Норцовых внесён в родословные книги Тамбовской и Харьковской губернии.
Дети: Евгений (05.08.1841-?), Квинтиллиан (04.05.1845-?), Виссарион (06.06.1847-?), Илья (27.07.1849-?), Клеопатра (?-?), Валерия (?-?).
29. Неелов Виктор Владимирович                16
(08.11.1837-После 1887)
Место жительства: г. Харьков.
Основное занятие: чиновник.
В 1862 г. колл. рег.;  в 1868, 1881-87 гг. губ. секр., имение уже было им продано. Судья, предводитель двор. Определением Харьковского ДДС в 1881 г. к роду Нееловых были сопричислены его дети.
Жена: Неелова (Криштафович) Екатерина Андреевна
(1844-После 1902)
Место жительства: г. Харьков.
Основное занятие: помещица.
По раздельному акту с братьями 1849 г. получила по наследству от отца 29 душ крестьян  в  д. Екатериновке Павлодарского   у.   Екатеринославской губ.
30. Неелов Иван Владимирович                16
(03.06.1839-?)
Место жительства: Ковенская губ., Россиенский у.
Основное занятие: чиновник.
Упоминается в 1883 г., как становой пристав, участник усмирения крестьян. В 1901 г. нач. Россиенской тюрьмы.
31. Неелова Мария Владимировна                16
(26.08.1840-?)
Место жительства: Харьковская губ.
32. Неелова Глафира Владимировна                16
(Около 1843-?)
Место жительства: Харьковская губ.
33. Неелов Евгений Владимирович                16
(1849-?)
34. Неелова Александра Ивановна                17
(26.03.1839-?)
Место жительства: Харьковская губ., Изюмский у.
35. Неелова Любовь Ивановна                17
(04.04.1841-?)
Место жительства: г. Харьков.
36. Неелова Мария Ивановна                17
(26.06.1844-?)
Место жительства: Харьковская губ., Изюмский у.
37. Неелов Владимир Иванович                17
(13.07.1848-?)
Место жительства: Харьковская губ.
Внесён в ДРК Харьковской губ, опр.  1896 г.
38. Неелов Фёдор Иванович                17
(16.05.1850-?)
Место жительства: Харьковская губ.
39. Неелов Николай Яковлевич                19
 (?-После 1916)
Место жительства: Харьковская губ.
Определением Харьковского ДДС в 1916 г. к роду Нееловых были сопричислены его дети.
40. Неелов Илья Яковлевич                19
 (?-После 1916)
Место жительства: Харьковская губ.
41. Неелова Мария Яковлевна                19
 (?-После 1915)
Место жительства: г. С.-Петербург.
Основное занятие: сестра милосердия.
В 1907 г. жила по Крюкову каналу, 19; в 1911 г. - по Екатерининскому каналу, 134 вместе с матерью Марией Александровной; в 1912-1913 гг. по ул. Можайской, 3. В 1915 г. поступила на военную службу и работала сестрой милосердия в военном временном эвакуационном пункте в Варшаве от Петроградской общины св. Евгении.

 Поколение 7

42. Неелов Николай Георгиевич                22
(1877-1946)
Место жительства: г. Харьков.
Основное занятие: инженер.
Инж.-технолог, окончил Харьковский технологический институт, жил по ул. Володарского, д.6. В 1912 г. работал пом. нач. участка тяги на ст. Белополье Сумского у. Харьковской губ., возглавлял Общество служащих ст. Белополье. В 1915 г. машинист-наставник в депо ст. Кременчуг.
Жена: Неелова (Карпова) Анна Ивановна (1879-1954)
Место жительства: г. Харьков.
 43. Неелов Нил Георгиевич                22
 (1879-1954)
Место жительства: г. Харьков.
Проживал в Харькове по ул. Володарского, д. 6.
44. Неелова Анна Георгиевна                22
 (1880-1948)
Место жительства: г. Харьков.
Основное занятие: девица. Дворянка, девица.  Проживала по ул. Володарского, д. 6.
45. Неелов Борис Георгиевич                22
 (1884-1885)
Место жительства: г. Харьков.
46. Неелов Иван Георгиевич                22
 (1887-1934)
Место жительства: г. Харьков.
Основное занятие: чиновник.
Инспектор Страхового общества. Проживал по ул. Володарского, д. 6. Погиб в голодные годы от рук растратчиков, когда инспектировал банк по поводу растраты гос. средств.
Жена: Неелова (Скварковская) Зинаида Антоновна
 (1886-1944)
Место жительства: г. Харьков.
Ее усилиями был спасен архив семьи Нееловых (Харьков) в послереволюционные годы и во время ВОВ.
47. Неелов Михаил Георгиевич                22
 (1888-?)
Место жительства: г. Харьков, Франция. Проживал по ул. Володарского, д. 6. После революции 1917 г. эмигрировал во Францию без семьи.
Жена: Неелова (Касьянова) ...
(?-?)
Место жительства: г. Харьков
48. Неелов Владимир Георгиевич                23
 (1892-1893)
Место жительства: г. Харьков
49. Неелов Александр Нилович                23
(?-?)
50. Неелов Андрей Нилович                23
(?-?)
51. Неелова Неонила Ниловна                23
(?-?)
52. Переляков Александр Лаврентьевич               24
(?-?)
53. Переляков Козьма Лаврентьевич                24
(?-?)
54. Перелякова Вера Лаврентьевна                24
(?-?)
55. Перелякова Мария Лаврентьевна                24
(?-?)
56. Неелов (пс. Дальский) Мамант
Викторович                29
(02.09.1865-21.06.1918)
Место жительства: г. С.-Петербург, Москва.
Основное занятие: актер-трагик.
Окончил киевскую гимназию. Увлекался литературой, хорошо знал иностранные языки, латынь. Уже гимназистом выступал в концертах. Поступил на юридический ф-т Харьковского ун-та, но в 1885 г. оставил учёбу ради сцены. В 1890-1900 гг. служил в Александринском театре. Давал уроки драматического    искусства    начинающему певцу Ф. Шаляпину. После ухода из Александринского театра гастролировал по стране. В 1917 г. объявил себя анархистом; в 1918 г. был арестован по указанию В. Д. Бонч-Бруевича, однако вскоре отпущен. Погиб в Москве 08.06.1918 г.: сорвался с подножки трамвая, отправляясь в гости к Шаляпину. Похоронен в Петербурге в Пантеоне мастеров искусств Александро-Невской лавры.
Жена: 1) Неелова (Григорьева) Татьяна
Тарасовна
(Около 1864-?)
Место жительства: г. С.-Петербург.
Дочь подполк. Григорьева, жившего в конце 19 в. в Вильне. В 1891 г. окончила курс Виленского Мариинского высшего женского учил. В 1894 г. получила отдельный вид на жительство. В 1895 г. жила в Петербурге по Пушкинской, 11.
2) Неелова (Родионова) Анна Трифоновна
(?-?)
Место жительства: г. С.-Петербург.
3) Неелова (гр. Стенбок) Наталья Михайловна
(27.05.1874-1944)
Место жительства: г. С.-Петербург.
Дочь гр. Стейнбок Михаэль Эмиль Понтус. В 1913 г. была девицей и жила в С.-Петербурге в Графском переулке, дом 3. Была вторично замужем с 1914 г. за ген.-майором Алексеем Вандаммом.
4) Неелова (пс. Райская) (Безбородкина) Раиса Александровна
(?-?)
Место жительства: г. Ленинград.
Основное занятие: актриса.
Сценический   псевдоним   Райская, после смерти мужа - Мамантова.
57. Неелов (пс. Ланской) Сергей
Викторович                29
 (1867-Около 1918)
Место жительства: г. Харьков.
Основное занятие: драматический актер. Сценический псевдоним Ланской, амплуа - герой-любовник. Театральный писатель с псевдонимами С. Ланской, Эсель, Эсэль. Член «Русского театрального общества». Внесён вместе с братьями и сестрами ДРК Харьковской губ. 18.05.1881 г.
Жена: Неелова (пс. Тамарова) (Михаленко) Надежда Васильевна
(1872-Около 1942)
Место жительства: г. С.-Петербург, Саратов.
Основное занятие: актриса, служащая.
Сценическая фамилия Тамарова. После развода служила на железной дороге. Оставила театральные воспоминания «Начало пути». Умерла в блокаду.
58. Левенштейн (пс. Дальская) Екатерина
Викторовна                29
(1870-После 1917)
Место жительства: г. Москва, Прибалтика.
Основное занятие: актриса.
Сценический псевдонимом Дальская. Перед революцией 1917 г. гастролировала в Прибалтике, откуда не вернулась. Внесена вместе с братьями и сестрами ДРК Харьковской губ. 18.5.1881 г.
Муж: Левенштейн Михаил Юльевич
(?-1920)
Место жительства: г. Москва, Бузулук.
Основное занятие: врач-психиатр.
Работал в психоневрологической лечебнице, располагавшейся в Петровском парке у метро Динамо, сотрудничал с выдающимся русским врачом и общественным деятелем С.П. Боткиным. Умер в Бузулуке около 1920 г. от тифа.
59. Неелов (пс. Рамазанов) Виктор
Викторович                29
(17.04.1875-1942)
Место жительства: г. С.-Петербург.
Основное занятие: драматический актер.
Сценический и писательский псевдоним В. В. Рамазанов, амплуа герой-любовник. Выступал в провинции и небольших петербургских театрах. Писал небольшие пьесы, похожие на фарсы. Внесён вместе с братьями и сестрами ДРК Харьковской губ. 18.5.1881 г.
Жена: 1) Неелова (Андросова) Аврора Эдуардовна
(?-1906)
Место жительства: г. Харьков.
2) Неелова (Ключанская) Ольга Васильевна
(?-?)
Место жительства: г. С.-Петербург.
3) Неелова (Архангельская) Галина Ниловна (1914-?)
Место жительства: г. С.-Петербург.
Основное занятие: актриса.
Дочь    священника    из    Торопца, Псковской губ.
60. Неелов (пс. Мерцалов) Владимир
Викторович                29
(?-После 1939)
Место жительства: г. С.-Петербург, Новочеркасск.
Основное занятие: драматический актер.
Сценический псевдоним Мерцалов, амплуа герой - любовник, резонер и кавалер. До военной службы играл вместе со своим старшим братом Мамантом. В 1902-04 гг. находился на военной службе. В 1905-06 гг. получал музыкальное образование в Новочеркасске. Выступал в Майкопе, Новочеркасске, Луцке и Виннице. Автор малоизвестных драматических произведений. Внесён вместе с братьями и сестрами ДРК Харьковской губ. в 1881 г.
61. Неелов Ипполит Викторович                29
(?-?)
Место жительства: Харьковская губ.
Внесён вместе с братьями и сестрами ДРК Харьковской губ. в 1881 г.
62. Ган (пс. Тамская) (Неелова) София
Викторовна                29
(?-?)
Место жительства: г. С.-Петербург.
Основное занятие: актриса.
Сценический псевдоним Тамская.
Муж: Ган …
(?-?)
Место жительства: г. С.-Петербург.
63. Неелова (пс. Дальская) Магдалина
Викторовна                29
(?-До 1912)
Место жительства: г. С.-Петербург, Чита.
Основное занятие: драматическая актриса.
Сценический псевдоним Дальская. Антрепренёрша. Красавица и роковая женщина, отличалась бурным темпераментом. В 1911 г. была обвинена в смерти молодого артиста Бартенева, и арестована. Умерла под следствием в Чите. Два сына были в белой гвардии, расстреляны во время гражданской войны. Внесена вместе с братьями и сёстрами ДРК Харьковской губ. в 1881 г.
Муж: Зимин Сергей Иванович.
(1875-1942)
Происходил из богатой купеческой семьи. Окончил в 1896 г. Московское коммерческое училище. Театральный деятель, коллекционер, меценат. Основал музей оперного театрального искусства, частный театр С.И. Зимина. В 1921-23 гг. являлся художественным консультантом МХАТа, а с 1924 г. и до самой смерти -  художественным консультантом филиала Большого театра.
64. Неелов Фёдор Владимирович                37
(?-?)
Место жительства: Харьковская губ.
Внесён в ДРК Харьковской губ., опр. 1916 г.
65. Неелова Елизавета Николаевна                39
(?-До 1944)
Место жительства: г. Ленинград.
Погибла во время блокады Ленинграда.

Поколение 8

66. Неелов Валериан Николаевич                42
 (1905-1975)
Место жительства: г. Харьков.
Проживал по ул. Володарского, д.6.
67. Неелов Николай Николаевич                42
 (25.05.1907-1982)
Место жительства: г. Москва.
Основное занятие: штурман.
Майор, заслуженный штурман-испытатель СССР.
68. Неелов Валерий Нилович                43
(1905-1975)
Место жительства: г. Харьков.
Проживал по ул. Володарского, д.6.
Жена: Неелова Галина …
69. Неелов Леонид Иванович                46
(?-?)
Место жительства: г. Харьков.
70. Мысык (Неелова) Нина Ивановна                46
 (1915-1945)
Место жительства: г. Харьков.
Жила по ул. Володарского, д.6. Участвовала в партизанском движении в г. Харькове во время немецкой оккупации.
Муж: Мысык Василий Александрович         
Место жительства: г. Харьков
71. Касьянов Александр Михайлович                47
(?-?)
72. Разумова (Неелова) Ольга Михайловна           47
(?-?)
Место жительства: г. Москва
Муж: Разумов ...
(?-?)
73. Дальская (Неелова) Вера
Мамантовна                56-1
(До 1889-После 1945)
Место жительства: г. Москва.
Основное занятие: актриса.
Образование получила в Сорбонне. Драматическая актриса. Начинала играть в труппе отца, а впоследствии - в Малом театре. Была арестована в 1943-45 гг. и выслана на три года в Красноярский край на поселение. С этапом была доставлена в с. Дзержинское, где и умерла.
Муж: Барановский Александр…
(?-?)
Место жительства: г. Москва.
Дети: Ирина (1916-1997).
74. Неелов Николай Мамантович                56-2
 (01.11.1891-?)
Внебрачный сын.
75. Неелов Георгий (Юрий) Мамантович              56-3
(?-До 13.04.1935)
Место жительства: г. Москва.
Основное занятие: военнослужащий.
Обучался в Михайловском артиллерийском училище. До революции увлекался идеями анархизма. После Октябрьского переворота вступил в Красную Армию, летом 1919 г. был направлен 16-ю армию Западного фронта на должность секретаря (адъютанта) и порученца командарма Н. В. Сологуба. В декабре 1918 г. женился на Е. С. Нюренберг, брак был расторгнут в 1921 г. 27.09.1920 г. откомандирован в распоряжение начальника штаба Западного фронта, в декабре - переведен на Южный фронт. 
Жена: Неелова (Булгакова) (Нюренберг) Елена Сергеевна
(21.10.1893-18.07.1970)
Место жительства: г. Москва.
Обучалась в Рижской Ломоносовской женской гимназии. В декабре 1918 г. вступила в брак с Юрием Мамантовичем Нееловым, который был расторгнут в 1921 г. В 1921 г. стала женой видного военспеца  Е. А. Шиловского, брак был расторгнут в 1932 г.. В 1932 г. стала женой и «музой» писателя М. А. Булгакова. Она сохранила архив мужа, оставила воспоминания и дневники, благодаря ей  в журнале «Москва» в 1966 г. впервые был напечатан великий роман «Мастер и Маргарита».
76. Топоркова (Неелова) Лариса
Мамантовна                56-4
(1913-1995)
Место жительства: г. Москва.
Основное занятие: геофизик, актриса.
Сценический псевдоним Дальская. Чтица. В эвакуации была в Горьком. Артистка Ленинградской государственной  областной  филармонии II   категории   (1945г.).   Литератор. Геофизик. Умерла в Москве, похоронена на Новодевичьем кладбище.
Муж: Топорков Василий Осипович
(04.11.1889-25.08.1970)
Место жительства: г. Москва.
Основное занятие: артист, режиссер, литератор, преподаватель.
В 1909 г. окончил Петербургское Театральное училище. В 1909–1914 гг. играл в Санкт-Петербургском театре литературно-художественного общества, в 1919–1927 гг. – Московском драматическом театре (бывшем театре Корша). С 1927 г. актёр МХАТа. Режиссер. Снимался в кино у И. А. Пырьева. Преподавал в Школе-студии МХАТа им. В. И. Немировича-Данченко, с 1948 г. профессор. Доктор искусствоведения (1965 г.). Народный артист СССР (1948 г.), лауреат двух Сталинских премий (1946, 1952 гг.) и кавалер двух орденов. Автор книг и статей о Станиславском и его методе. Умер в Москве, похоронен на Новодевичьем кладбище.
 77. Неелов Сергей Сергеевич                57
 (02.1898-?)
Место жительства: г. Ставрополь.
Слепой с рождения.
78. Неелов Георгий Сергеевич                57
(1899-Около 1937)
Основное занятие: военнослужащий, коневод. Окончил кад. корп., был офицером, служил в Красной Армии в Туркестане, затем занимался лошадьми. Был репрессирован. Семьи не было.
79. Неелов Николай Сергеевич                57
(16.06.1901-21.02.1991)
Место жительства: г. Саратов, Ленинград.
Основное занятие: военнослужащий, преподаватель, продюсер.
Обучался в Сумском кадетском корпусе. Участник Гражданской войны, командир эскадрона в кавалерийской дивизии Александра Пархоменко. В 1928 г. был арестован, и приговорён к трем месяцам лишения свободы. В 1932 г. вступил в партию, в 1934 г. - слушатель Военной академии им. Фрунзе, в 1936 г. переведён в Военно-хозяйственную академию РККА в Харькове, которую окончил с отличием в 1938 г. Участник ВОВ, в 1942 г. - полковник главного штаба тыла Красной Армии. Автор первого проекта орд. «Победа».  Летом 1944 г. назначен заместителем начальника по учебной работе Тамбовского суворовского училища. После выхода в отставку в 1956 г. работал заместителем директора киностудии Ленфильм», выступал в качестве директора и продюсера ряда фильмов. Награждён орденами и медалями.
Жена: 1) Неелова (Жидкова) Нина Александровна
 (1902-1988)
2) Неелова Надежда Акимовна
(?-?)
Место жительства: г. Ленинград.
80. Щербакова (Левенштейн) Елена
Михайловна                58
(12.02.1902-27.03.1976)
Место жительства: г. Москва.
Муж: Щербаков Пётр Карпович
(06.08.1893-26.11.1982)
Место жительства: г. Москва.
Основное занятие: военнослужащий, управленец.
Окончил военное училище, участник Первой
мировой войны, штабс-капитан, командир батальона, награжден боевыми орденами.
Участник Гражданской войны на стороне РСФСР. В 1919 г. командующий Орловским военным округом. Участник Советско-Польской войне 1919-21 гг., командующий 53-й стрелковой пограничной дивизией, награжден орд. Красного Знамени. Обучался в 1925-28 гг. в Геологическом институте. Работал на различных руководящих должностях, в 1935 г. был одним из руководителей строительства целлюлозно-бумажного комбината на Каме, в городе Краснокамске.
Дети: Нина (?-?), Валентина (?-?).
81. Неелов Виктор Викторович                59-1
(10.05.1906-?)
Место жительства: г. С.-Петербург.
82. Гунько (Неелова) Аврора Викторовна             59-2
(?-?)
Место жительства: г. С.-Петербург.
83. Рамазанова (Неелова) Магдалина
Викторовна                59-3
(?-?)
84. Неелов Константин Ипполитович                61
(?-?)
Место жительства: Харьковская губ.
Внесён в ДРК Харьковской губ. в 1903 г.
85. Зимин Алексей Сергеевич                63
(1895-Между 1918-19)
Основное занятие: военнослужащий
Офицер-белогвардеец, расстрелян во время Гражданской войны большевиками.
86. Зимин … Сергеевич                63
(?-1918-19)
Основное занятие: военнослужащий.
Офицер-белогвардеец, расстрелян во время Гражданской войны большевиками.


НЕЕЛОВЫ - ВЕТВЬ ЯРУЖСКАЯ

Поколение 1

1. Неелов Фома
(До 1681-До 1710)
Место жительства: г. Чугуев.
Основное занятие: казак.
В 1681 г. был послан на Дон, в 1686 г. полковой казак, в 1688 г. пятидесятник, в 1693 г. кормовой или городовой казак. Основатель рода Яружских Нееловых.

Поколение 2

2. Неелов Сергей Фомич                1
(До 1691-После 1710)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
Основное занятие: казак.
В 1691 г. стал двором в Каменной Яруге. Первый Неелов в Каменной Яруге. Упом. в подворной переписи Чугуева в 1710 г.
Жена: Неелова Прасковья
(1694-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
Упоминается в 1710 и 1716 гг.
3. Неелов Лукьян Фомич                1
(?-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
Основное занятие: казак.
По прозвищу «Иско». Упом. в подворной переписи Чугуева в 1710 г.

Поколение 3

4. Неелов Тимофей Сергеевич                2   
(1705-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная
Яруга.
Жена: Неелова Прасковья Матвеевна
(1719-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
5. Неелов Василий Сергеевич                2
(?-?) 
6. Неелова Мария Сергеевна                2
(До 1710-?)
Место жительства: г. Чугуев.
Упоминается в 1710 г.
7. Неелова Матрёна Сергеевна                2
(До 1710-?)
Место жительства: г. Чугуев.
Упоминается в 1710 г.
8. Неелова Дарья Сергеевна                2
(1715-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга
9. Неелов Иван Лукьянович                3
(1695-До 1779)
Место жительства: г. Чугуев.
Основное занятие: казак.
В 1710 г. жил с дядей Сергеем Фомичём и женой Натальей в Чугуеве.
Жена: Неелова Наталья
(?-?)
Место жительства: г. Чугуев

Поколение 4

10. Неелов Пётр Тимофеевич                4
(1742-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
Жена: Неелова Варвара Петровна
(1745-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
11. Неелов Семён Тимофеевич                4
(1752-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
Жена: Неелова Евдокия Петровна
(1746-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
12. Неелов Иван Иванович мл.                9
(1726-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
Жена: Неелова Ксения
(1726-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
13. Неелов Иван Иванович ст.                9
(?-?) 
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
Жена: Неелова Евдокия Григорьевна
(1712-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.

Поколение 5

14. Неелова Прасковья Петровна                10   
(1766-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
15. Неелов Яков Петрович                10
(1768-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
16. Неелов Матвей Петрович                10    
(1773-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
17. Неелов Василий Петрович                10
(1777-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
18. Неелова Пелагея Петровна                10
(1778-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
19. Неелова Евдокия Петровна                10
 (1783-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
20. Неелова Федосья Петровна                10
(?-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
21. Неелов Никифор Семёнович                11
(1770-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
22. Неелов Яков Семёнович                11
(1775-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
23. Неелов Пётр Семёнович                11
(1777-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
Жена: Неелова Ирина Кузьминична
(1777-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
24. Неелов Иван Семёнович                11
(1779-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
25. Неелов Николай Семёнович                11
(1786-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
26. Неелов Илья Иванович                12
(1756-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
Жена: 1) Неелова Устинья Васильевна
(1758-До 1758)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
2) Неелова Ирина Федотовна
(1755-После 1795)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
Упоминается в 1795 г.
27. Неелов Никифор Иванович                13
(1750-После 1779)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
Жена: 1) Неелова Марина Максимовна
(1761-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
2) Неелова Настасья Матвеевна
(1750-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.

Поколение 6

28. Неелов Семён Петрович                23
(1806-После 1858)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
По ревизской сказке 1858 г. имел племянника Неелова Матвея Фёдоровича 1830 г. р.
Жена: Неелова Мавра Изотовна
(1809-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
29. Неелов Сидор Петрович                23
(1808-После 1858)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
Жил с пасынком  Михаилом  Ивановичем Малявиным (1824), его женой Маврой Степановной (1825), их детьми: Устиньей (1842), Прасковьей (1844), Фатеем (1846), Мироном (1848), Никифором (1857).
30. Неелов Фёдор Петрович                23
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
31. Неелов Николай Ильич                26-2
(1784-До 1858)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
Упоминается в 1795 г. В 1811 г. служащий улан.
Жена: 1) Неелова Феодосия Фёдоровна
(?-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
2) Неелова Марья Игнатьевна
(1841-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
32. Неелова Анна Ильинична                26-2
(1788-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
33. Неелова Евдокия Ильинична                26-2
(1791-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
34. Неелов Семён Ильич                26-2
(1793-После 1858)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
Жена: Неелова Фёкла Ивановна
(1796-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
35. Неелов Иван Ильич                26-2
(После 1795-До 1858)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
36. Неелов Федот Ильич                26-2
(1803-После 1879)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
Основное занятие: крестьянин.
В 1879 г. жил с внуком Прокофием 1870 г.р.
Жена: Неелова Евдокия Павловна
(1812-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
Основное занятие: крестьянка.
37. Неелов Афанасий Никифорович                27-1
(1779-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
38. Неелова Евдокия Никифоровна                27-1
(1784-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
39. Неелова Мария Никифоровна                27-1
(1789-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
40. Неелов Иван Никифорович                27-1
(1790-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
41. Неелова Устинья Никифоровна                27-1
(1792-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
42. Неелов Пётр Никифорович                27-2
(1772-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
Жена: Неелова Васса Никитична
(1770-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
43. Неелова Фёкла Никифоровна                27-2
(1775-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.

Поколение 7

44. Неелов Аггей Семёнович                28
(1847-После 1879)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
Жена: Неелова Евдокия Никитична
(1845-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
45. Неелов Матвей Фёдорович                30
 (1830-После 1879)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
Жена: Неелова Федосья Ивановна
 (1833-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
46. Неелов Харлампий Николаевич                31-2
 (1811-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
Незаконно рождённый.
47. Неелова Феодосия Николаевна                31-2
(?-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
48. Неелова Татьяна Семёновна                34
(?-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
49. Неелов Григорий Федотович                36
(1823-После 1879)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
Жена: Неелова Секлетинья Петровна
(1824-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
50. Неелов Михаил Федотович                36
(1832-После 1879)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
Жена: Неелова Ульяна Андреевна
(?-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
51. Неелова Федосья Федотовна                36
(1841-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
52. Неелов Прокофий Федотович                36
(1843-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
52. Неелова Нина Федотовна                36
(?-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
53. Неелов Дмитрий Иванович                40
(1811-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
Жена: Неелова Настасья Михайловна
(1811-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
54. Неелова Мария Петровна                42
(1789-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
55. Неелов Симеон Петрович                42
(1791-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
56. Неелова Прасковья Петровна                42
(1794-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.

Поколение 8

57. Неелов Василий Аггеевич                44
(1863-После 1879)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
58. Неелов Фёдор Аггеевич                44
(1866-После 1879)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
59. Неелов Георгий Аггеевич                44
(1868-После 1879)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
60. Неелова Мария Аггеевна                44
(1871-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
61. Неелов Иван Матвеевич                45
(1864-После 1879)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
62. Неелов Григорий Матвеевич                45
(1866-После 1879)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
63. Неелова Акулина Григорьевна                49
(1853-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
64. Неелова Анна Григорьевна                49
(1859-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
65. Неелов Алексей Григорьевич                49
(1862-После 1879)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
66. Неелов Андрей Дмитриевич                53
(1835-После 1879)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
Жена: 1) Неелова Прасковья Матвеевна
(1845-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
2) Неелова Марья Петровна
(1835-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
67. Неелов Лев Дмитриевич                53
(1849-После 1879)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
Жена: Неелова Дарья Яковлевна
(1849-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
68. Неелова Дарья Дмитриевна                53
(1853-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.


Поколение 9

69. Неелов Алексей Андреевич                66-1
(?-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
70. Неелова Марфа Андреевна                66-1
(1861-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
71. Неелов Александр Андреевич                66-1
(1872-После 1879)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
72. Неелов Максим Андреевич                66-1
(?-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
73. Неелова Ксения Андреевна                66-1
(1874-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
74. Неелов Фёдор Андреевич                66-1
(1876-Около 1929)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
Дед автора-составителя книги «Не;ловщина»  В. И. Неелова.
Жена: Неелова Анна Андреевна
(Около 1880-Около 1929)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
Бабушка   автора-составителя книги «Не;ловщина»  В. И. Неелова.
75. Неелов Иван Андреевич                66-2
(1857-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
76. Неелова Мария Львовна                67
(1871-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
77. Неелов Василий Львович                67
(1873-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
78. Неелова Анна Львовна                67
(1877-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.

Поколение 10

79. Калицинская Надежда Алексеевна                69
(?-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
80. Неелова Татьяна Фёдоровна                74
(До 1924-?)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга.
Основное занятие: крестьянка.
81. Неелов Иван Фёдорович                74
(1924-1998)
Место жительства: Харьковская губ., с. Каменная Яруга; Южно-Казахстанская обл. г. Арысь. Основное занятие: инженер.
Родился в с. Каменная Яруга Змиевского у. Харьковской губ. Воспитывался у сестры Татьяны, затем в колхозном детдоме с. Каменная Яруга. Во время ВОВ был эвакуирован в Казахстан, где и остался. Проживал в г. Арысь Южно-Казахстанской обл. Прошёл первичное железнодорожное обучение и работал на разных должностях в вагонном депо ст. Арысь Казахской ж. д., в последние годы инструктором вагонного хо-зяйства. С  1985 г. на пенсии. Работал в Народном контроле, награждён почетными грамотами Комитетов Народного контроля КазССР и СССР. Имел медаль «За доблестный труд в период ВОВ», знак «Почетный вагонник» и др. награды. Отец автора-составителя книги «Не;ловщина»  В. И. Неелова.
Жена: Неелова Евдокия Григорьевна
(1929-1996)
Место жительства: д. Ступища Житомирской обл. УССР; Казахстан.
Основное занятие: служащая.
Родилась в д. Ступища Народичского р-на Житомирской обл. УССР. Во время ВОВ была эвакуирована в Казахстан, где и осталась. Проживала в г. Арысь Южно-Казахстанской обл. Прошла первичное железнодорожное обучение и работала в вагонном депо ст. Арысь Казахской ж. д. Два созыва была депутатом горсовета. Мать автора-составителя книги «Не;ловщина»  В. И. Неелова.               
82. Неелова Марина Ивановна                75
(?-?)
Муж: 1) Воробьёв Иосиф
(?-?)
2) Набоков Иван Сергеевич
(?-?)

Поколение 11

83. Неелов Владимир Иванович                81
(1950)
Место жительства: г. Ярославль.
Основное занятие: инженер, научный работник, писатель, генеалог.
В 1972 г. окончил Ивановский текстильный институт. В 1972-86 гг. работал в Ивановском текстильном институте ассистентом, доцентом, деканом, к.т.н, затем с.н.с. во Всесоюзном научно-исследовательском институте технических тканей в Ярославле. В 1997-2005 гг. заместитель директора АО Ярославльводоканал. С 2006 г. фрилансер, участник проектов по водоснабжению и водоотведению  в разных странах. Генеалог, исследователь рода Нееловых и родственных фамилий, автор книг по технологии и истории текстиля, «Не;ловщина», соавтор «Материалов для дворянской родословной книги Ярославской губ».
Жена: 1) Фокина Светлана Викторовна
(1949)
Место жительства: г. Ярославль. 
Основное занятие: преподаватель.
Брак с 1971 г. Дети: Ярослав (1973), спортивный фотограф; Всеволод (1982), специалист по закупкам в международных проектах.
2) Горбунова Ольга Николаевна
(1977)
Место жительства: г. Ярославль.
Основное занятие: инженер, администратор гостиницы.
Брак с 2008 г.
84. Неелов Виктор Иванович                81
(1954)
Место жительства: г. Омск.
Основное занятие: инженер-железнодорожник.
85. Козырина (Неелова) Ирина Иванович                81
(1962)
Место жительства: г. Иваново.
Основное занятие: бухгалтер.
Муж: Козырин Андрей Вячеславович
(?-?)
Место жительства: г. Иваново.
84. Заворина (Воробьева) Анна
Иосифовна                82-1
(?-?)
85. Кислая (Воробьева) Александра
Иосифовна                82-1
(?-?)
86. Набоков Валентин Иванович                82-2
(?-?)


НОВГОРОДСКИЕ НЕЕЛОВЫ

НЕЕЛОВЫ НОВГОРОДСКИЕ ОТ ИВАНА

Поколение 1

1. Неелов Иван
(?-?)
Место жительства: Новгород, Бежецкая пят.
Основное занятие: помещик.

Поколение 2

2. Неелов Василий (Васюк) Иванович                1
(?-?)
Место жительства: Новгород, Бежецкая пят.
Основное занятие: помещик.
В 1545 г. за ним с братьями отцовское поместье в Егорьевском поместье, в волостке Заднее Грибно в дд. Заборье, Глазачь, Медовиково, Крюково, Медведево. Всего по старому списку за ними деревень 6, дворов 12, людей 13, пашни 31 коробья, обеж пол-11. Придано к старому поместью в дд. Погорелое пашни 10 коробей, Тимохове  3 коробьи; поч. Селище 3 коробьи, поч. Сергино. Дан участок в озёрах Пудорце, Шишове, Тишадре, в реке Мсте.
3. Неелов Степан Иванович                1
(?-?)
Место жительства: Новгород, Бежецкая пят.
Основное занятие: помещик.
В 1545 г. за ним с братьями отцовское поместье в Егорьевском поместье, в волостке Заднее Грибно в дд. Заборье, Глазачь, Медовиково, Крюково, Медведево. Всего по старому списку за ними деревень 6, дворов 12, людей 13, пашни 31 коробья, обеж пол-11. Придано к старому пооместью в дд. Погорелое пашни 10 коробей, Тимохове  3 коробьи; поч. Селище 3 коробьи, поч. Сергино. Дан участок в озёрах Пудорце, Шишове, Тишадре, в реке Мсте. В 1545 г. сидел на поместье. В 1545 г. сидел на поместье в Бежецкой пят.
4. Неелов Ширяй Иванович                1
(?-?)
Место жительства: Новгород, Бежецкая пят.
Основное занятие: сын боярский, помещик.
В 1545 г. сидел на поместье в Бежецкой пят. В 1545 г. за ним с братьями отцовское поместье в
Егорьевском поместье, в волостке Заднее Грибно в дд. Заборье, Глазачь, Медовиково, Крюково,
Медведево. Всего по старому списку за ними деревень 6, дворов 12, людей 13, пашни 31 коробья, обеж пол-11. Придано к старому пооместью в дд. Погорелое пашни 10 коробей, Тимохове  3 коробьи; поч. Селище 3 коробьи, поч. Сергино. Дан участок в озёрах Пудорце, Шишове, Тишадре, в реке Мсте. В 1545 г. сидел на поместье в Бежецкой пят.

Поколение 3

5. Неелов Василий Васильевич                2
(?-До 1616)
Место жительства: Новгород, Бежецкая пят.
Основное занятие: помещик.
В 1585-86 гг. имел поместье в Белозерской половине Бежецкой пят. В 1564 г. находился в отцовском пом., бывший помещик Бутковского пог. д. Белая. В 1615 г. его поместье отошло Мурату Пересветову.
6. Неелов Андрей Васильевич                2
(?-?)
Место жительства: Новгород, Бежецкая пят.
Основное занятие: сын боярский, помещик.
Митрополичий сын боярский. В 1564 г. находился в отцовском поместье в Бежецкой пят. В 1585-86 гг. имел поместье в Белозерской половине Бежецкой пят.
7. Неелов Иван Васильевич                2
(?-?)
Место жительства: Новгород, Бежецкая пят.
Основное занятие: помещик.
В 1564 г. находился в отцовском поместье в Бежецкой пят. В 1582 г. был в списке дворовых, приказных и служилых людей. В 1585-86 гг. имел поместье в Белозерской половине Бежецкой пят.
8. Неелов Дмитрий Васильевич                2
(?-?)
Место жительства: Новгород, Бежецкая пят.
Основное занятие: помещик.
В 1564 г. находился в отцовском поместье в Бежецкой пят. В 1585-86 гг. имел поместье в Белозерской половине Бежецкой пят.

НЕЕЛОВЫ НОВГОРОДСКИЕ ОТ
ОРУФИНА

Поколение 1

1. Неелов Оруфин
(?-?)
Место жительства: Новгород.
   
Поколение 2

2. Неелов Бакака Оруфинович                2
(До 1596-?)
Место жительства: Новгород.
Упоминается в 1596 г.

Поколение 3
3. Неелов Пётр Бакакинович                3
 (?-После 1646)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: сын боярский, помещик.
В 1607 г. получил 300 четв. из отцовского поместья в с. Скворицах в Дягиленском и с. Грезно Грезенском пог. Упоминается в делах Новгород. приказной избы 1611-17 гг. В 1612 г. помещик Дягиленского (с. Скворицы) и Грезенского (с. Грезно) погостов Водской пят. Фигурировал в следственном деле о вывозе сена с государевых пустошей,  сбора хлебных и денежных кормов в Зарецкий острожек из Дремяцкого пог. В 1614 г. был послан из Зарецкого острога за Лугу, в Дремяцкий пог. В 1615 г. дал показания против Никиты Зиновьева, воеводы Зарецкого острога, в получении тем взятки. В 1615 г. поручался по С. Г. Бахтине, Н. Ф. Супоневе; в 1616 г. по его челобитной Михаил Клементьев был выслан в Новгород; в 1616 г. призывался в свидетели по делу о покупке человеком Никиты Калитина лошадей; в августе 1616 г. привлекался по делу между Ф. Одинцовым и Н. Зиновьевым.  В момент подписания Столбовского мира находился в Копорье, выехал в Новгород. В 1646 г. жил в усадище Дунцын Бор.
Возможно его отец Бакака Оруфинович Неелов, тогда эта роспись может быть объединена с росписью от Истомы.
4. Гулидова (Неелова) Ульяна
Бакакиновна                3
(?-?)               
Место жительства: Новгород, Водская пят. 
Основное занятие: помещица.
После гибели мужа, по челобитной брата получила прожиточное поместье (5 обеж) в пустошах Охона и Осняк  Кипенского пог.
Муж: Гулидов Семён Копосов
(?-1615)
Место жительства: Новгород,  Водская пят. 
Основное занятие: сын боярский, помещик.
В 1595-1607  гг. помещик Кипенского пог.  В
1607 г. находился на государевой службе под Тулой. В 1612 г. помещик Ижерского погоста  (д. Монзино). Недельщик Водской пят., занимался отделением поместий. Убит немецкими людьми Менкова приказа, шедшими из-под Ладоги в Ивангород, до апреля 1615 г.

Поколение 4

5. Неелов Ждан (Василий) Петрович                3
 (?-После 1678)
Место жительства: Новгород.
Основное занятие: губной староста.
Губной староста в 1669 г.; упоминается в 1678 г.
6. Гулидов Еремей Семёнович                4
(?-После 1647)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: сын боярский, помещик.
В 1615 г. помещик Дягиленского пог. (д. Хапино), в 1646-47 гг. - Прибужского пог. После гибели отца получил часть его поместья. В 1646 г. жил на Фёдорове улице во дворе посадского человека.
7. Гулидов Ефим Семёнович                4
(?-После 1678)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: сын боярский, помещик.
После гибели отца получил часть его поместья.
В мае 1651 г. был выбран на государеву службу на межу, но позднее написан на службу «в тысечю». В 1669 г. полюбовно разделил с Е. А. Муравьевым землю в Климентовском Тесовском погосте (пуст. Дубровки и д. Волкина Тесовской вол.).

Поколение 5

8. Неелов Иван Васильевич                5
(?-1690)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: военнослужащий, помещик. Гусар Новгородского полка.
Жена: Неелова Татьяна Михайловна
 (Около 1655-После 1710)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: помещица.
9. Неелов Астафий Васильевич                5
 (?-После 1755)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: помещик.
В 1665 - 68 гг. был служилым новиком по 350 четей и денег с городом 12 рублей. Упоминается в 1697 и 1710 гг. В 1755 г. отставной дворянин с окладом 620 четвертей.
10. Неелов Яков Васильевич                5
(?-?)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: военнослужащий, помещик.
11. Неелов Лев Васильевич                5
 (1675-После 1710)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: военнослужащий, помещик. Упоминается в 1678-1710 гг. В 1707 г. получил в приданое за княжной А.Ф. Елецкой от брата ее Алексея д. Бежан Новгородского у. Шелонской пят.
Жена: 1) Неелова Федосья Игнатьевна
 (?-До 1710)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: помещица.
2) Неелова Прасковья Антониевна
(?-До 1697)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: помещица.
3) Неелова (кнж. Елецкая) Авдотья
Фёдоровна
(1676-?)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: помещица.
Урождённая княжна Елецкая. Отец: кн. Елецкий Фёдор Васильевич. Бывший муж: Бибиков Богдан Иванович.

Поколение 6

12. Неелов Пётр Иванович                8
(Около 1686-?)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: военнослужащий, помещик. Кап. новоприборного Новгородского п. Имел поместье в Водской пят. в Бутковском пог. и Шелонской пят. Залесской половине в 1711 г. В 1713 г. получил в приданое за. женой княжной И. Ф. Елецкой от ее брата Алексея вотчины в Новгородском у. Водской пят. д. Стаи, Белая-Погорелая и Шелонской пят. с. Игомель.
Жена: Неелова (кнж. Елецкая) Ирина Фёдоровна
(?-?)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: помещица.
13. Неелов Иван Астафьевич                9
 (?-После 1710)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: сын боярский, помещик.
Невёрстанный городовой сын боярский. В 1710 г. помещик Егорьевского Лужского пог. и Обонежской пят. Нагорной половины с. Михайлова в Никольском Хославском пог.   
14. Неелов Матвей Астафьевич                9
(?-До 1723)
Место жительства: г. Выборг.
Основное занятие: военнослужащий, полковник, помещик.
Участвовал   в   Полтавской битве  майором   кавалерии,   был   ранен. В 1712-20 гг. был ком. гарнизонного Выборгского п., комендантом Выборга. Полученное им под Выборгом имение после смерти перешло в 1723 г. к тётке Анисье Кирилловне Толстой и только после ее смерти к жене.
Жена: Неелова (Толстая) Акулина Васильевна (?-До 1732)
Место жительства: г. Выборг.
Основное занятие: помещица.
После смерти тётки А. К. Толстой ненадолго получила во владение бывшее имение мужа. В июле 1732 г. оно было отобрано в казну.
15. Трубникова (Неелова) Ирина Львовна              11-3
(?-?)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Муж: Трубников Пётр Онисимович
(?-?)
Место жительства: г. Новгород, Водская пят.


НЕЕЛОВЫ НОВГОРОДСКИЕ ОТ
ГРИГОРИЯ

Поколение 1

1. Неелов Григорий
(?-?)
Место жительства: г. Новгород.
Основное занятие: сын боярский

Поколение 2

2. Неелов Иван Григорьевич                1
(?-?)
Место жительства: г. Новгород.
Основное занятие: сын боярский.
27.03.1587 г. поручился по недельщике Водской пят. Ф. И. Мокееве, жил в Новгороде. 21.01.1611 г. как ямской приказчик Котельницкой слободы поручился по Ф. Ф. Змееве. В 1615 г. ямской приказчик.   

Поколение 3

3. Неелов Андрей Иванович                2
(?-?)
Место жительства: г. Новгород.
Основное занятие: сын боярский, недельщик.
В 1614 г. поручился по Ф. И. Змееве о службе того недельщиком. В октября 1618 г. был послан ладожскими воеводами с отрядом охранять подводы с запасом кормов, посланные шведским послам на реку Лавую Ладожским озером.
Жена: Неелова Мария
(?-?)
Место жительства: г. Новгород.


НЕЕЛОВЫ НОВГОРОДСКИЕ ОТ
ФЁДОРА

Поколение 1

1. Неелов Фёдор
(?-До 1613)
Место жительства: Новгород.
Основное занятие: сын боярский, пристав, помещик.
В 1600 г. служил приставом. В 1613-14 гг. прожиточное поместье его жены отошло Ж. С. Языкову.  Упом. в делах Новгородской приказной избы 1611-17 гг.
Жена: Неелова Матрёна
(?-?)
Место жительства: Новгород
Основное занятие: помещица.

Поколение 2

2. Неелов Иван Фёдорович                1
(?-После 1595)
Место жительства: Новгород.
Основное занятие: сын боярский, приказчик.
В 1586-87 гг.  Новгородский городовой приказчик. В августе 1592 г. поручился за В. Л. Слепцова о его явке в Новгород к воеводе кн. В. И. Шуйскому. В 1592-93 гг. с ним судился новокрещен Алей Изикеев. В 1595 г. по доносу дьяка Дмитрия Алябьева попал в опалу, и за «воровство» его велено было бить кнутом, посадить на три недели в тюрьму, уволить из приказчиков, а сына Романа послать в Сибирь. Затем велено взять на поруки.
3. Неелов Яков Фёдорович                1
(?-Между 1606 и 1611)
Место жительства: Новгород, Деревская пят.
Основное занятие: сын боярский, помещик.
Сын боярский Деревской пят. В 1601 г. помещик Устьянского пог. Жил на пустоши Беково. По верстанию 1605-06 гг. служилый новик 1-й статьи. Служил с отцовского поместья. Новый его оклад 300 четв. Получал старого жалованья с городом 4 руб., нового 7 руб.
Жена: Неелова Ульяна
(?-После 1611)
Место жительства: Новгород, Деревская пят.
Основное занятие: помещица.
 
 Поколение 3

4. Неелов Роман Иванович                2
(?-После 1625)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: сын боярский, помещик.
В 1594-95 гг. судился о крестьянах с Воином Новокщеновым. На распродаже имущества казнённого М. И. Татищева купил 2 седла. В 1610 г. был пожалован королём Сигизмундом под Смоленском. В 1609-11 гг.  помещик Михайловского пог. на Ладожском пороге. Осенью-зимой 1610-11 гг. был послан с 40 стрельцами на Готиное поле. Сын боярский Водской пятины. В 1611-12 гг. имел оклад в 500 четв. К этому времени владел 345 ч. В 1611-12  гг. получил поместье Н. Ф. Чортова. В 1612 г. помещик Солецкого пог. В 1612-13 гг. 71 четв. его поместья в Обонежской пятине отошло Анце Брякилеву. В августе 1616 г. поручился в Москве в Посольском приказе по немецком переводчике Арне Буке. По верстанью 1605-06 гг. имел оклад в 500 четв. За сибирскую службу при царе Борисе Годунове, «как взял Пегую Орду», ему было придано 100 четв. и назначен четвертной оклад в 10 руб. Позднее служил в Сибири и за взятие «Колыманской землицы с волостьми» получил ещё 100 четв. и 10 рублей придачи. В январе 1620 г. служил приставом при шведских посланных из Ругодива. В 1624-25 гг. окладчик Водской пят.
5. Неелов Андрей Иванович                2
(?-После 1619)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: сын боярский, губной староста, помещик.
Сын боярский Водской пят.с окладом в 100 четв., в 1605 г. - 250 ч. В 1604 г. назначен на службу к посольскому съезду в Ивангород. В 1606-07 гг. участвовал в боях под Москвой и походах на Алексин, Серпухов, Каширу, Тулу, Крапивну. В 1611 г. был обвинён митрополичьим сыном боярским Хрипуном Жегловым в дворовом наезде и грабеже на 304 руб. В суде дело вершено не было. В 1612 г. помещик  Дудоровского пог. (дд. Усадище и Лукина), губной староста Водской пят. Корельской половины. В сентябре 1614 г. замолотчик государева хлеба в Водской пят. В апреле 1615 г. был послан сыскать о рыбных ловлях на Волхове. В августе 1616 г. доносил в Новгород о том, что крестьяне Черницкой волости  захватили судно немца Ягана Поморянина с 44 бочками ржи. В августе 1616 г. на Волхове, между Мелеховым Селищем и д. Заблудном подвергся нападению крестьян Семена Лутохина. В сентябре 1617 г. был первоначально написан на межевую службу, но явившись в Новгород, сказался больным. В 1619 г. городовой сын боярский Водской пят. с окладом в 250 четв.
6. Неелова Ненила Яковлевна                3
(?-?)
Место жительства: Новгород, Деревской пят.
Основное занятие: помещица.
Дочь сына боярского Деревской пят. В мае-июне 1611 г. получила вместе с матерью Ульяной 65 четв. из поместья отца на прожиток. 

Поколение 4

7. Неелов Андрей Романович                4
(?-?)
Место жительства: Новгород, Обонежская пят.
Основное занятие: сын боярский, помещик. 
Митрополичий сын боярский В 1631 г. был усыновлён мужем сестры Первым Ивановичем Софоновым. Получил от митрополита Киприана поместье в  Обонежской пят. в Михайловском Тирвинском пог.
8. Софонова (Неелова) Федора Романовна               4
(?-?)
Место жительства: Новгород, Обонежская пят.
Основное занятие: помещица.
Муж: Софонов Первой Иванович
(?-?)
Место жительства: Новгород, Обонежская пят.
Основное занятие: сын боярский, помещик.
В 1604 г. вместе с братом Алексеем получил грамоту на отцовское поместье в Михайловском Тервинском пог. от митрополита Исидора.
В 1612 г. был послан в Водлозерскую волость править денежные доходы с крестьян. Тихвинский сиделец. Новик, вёрстанный в Тихвине в 1614/15 или 1615/16 г. В 1616 г. оклад в 300 четв., денежного жалованья не получил. В 1619 г. получил грамоту на поместье в Михайловском Тервинском пог.
9. Неелов Иван Романович                4
(?-?)
Место жительства: г. Тихвин.
Основное занятие: сын боярский, помещик.
Сын боярский Обонежской пят. Тихвинский сиделец. Новик, вёрстанный в Тихвине в 1614-15 или 1615-16 гг. В марте 1616 г. имел оклад в 200 четв., денежного жалованья не получил.


НЕЕЛОВЫ НОВГОРОДСКИЕ ОТ
ИСТОМЫ

Поколение 1

1. Неелов Истома
(?-?)
 Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: помещик.

Поколение 2

2. Неелов Проня Бакака Истомин                1
(До 1576-После 1607)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: сын боярский, помещик. Бакака от татарского «бак»-смотри, смотрящий. В 1596-97 гг. с ним судился о беглых бобылях М. Ю. Губачевский. В 1601-02 гг. помещик Дягиленского пог. В 1605 г. городовой сын боярский Водской пят. с окладом в 420 четв. 23.02.1607 г. его поместье в с. Скворицах Дягиленского пог. и в Грезенском, Хрепельском и Сабельском пог. Водской пят., а также в Прибужской вол. Шелонской пят. было отделено его сыну Петру и Я. М. Колокольцеву.
Возможно это Бакака Оруфинович Неелов, тогда эта роспись может быть объединена с росписью от Оруфина.
3. Неелов Ездок Истомин                1
(?-Около 1603)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: сын боярский, помещик.
В 1585 г. помещик Тигодского пог. Совладелец Афанасия Ачкасова, Смирного Баландина и Никиты Мекина (в волости на Итагале); так же совладелец Безсона, Богдана, Ивана и Савастьяна Нееловых (по бывшему поместью А.  А. Нащокина). В 1598-99 гг. городовой сын боярский с окладом в 450 четв. В 1601-02 гг. помещик Дягиленского пог. К 1603-04 гг. скончался.
Жена: Неелова Марья
(?-После 1613)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: помещица.
В 1600 г. получила на прожиток 5 обеж из поместья мужа - двор боярский в д. Нурма. В 1602-07 гг. Помещица Ярвосольского пог. Водской пят. В 1613 г. 40 четв. её прожиточного поместья перешло к её сыну Павлу Гурьеву.
Второй муж: Гурьев Афанасий Иванович
(?-После 1614)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: сын боярский, помещик.
У них сын Павел (?-После 1647), сын боярский, помещик.
4. Неелов Иван Истомин                1
(?-?)
Место жительства: Новгород, Шелонская пят.
Основное занятие: рассыльщик, помещик.
В 1583 г. рассыльщик поместной избы. Получил от царя Ивана Васильевича грамоту на поместье в Пажеревитцком пог., которое принадлежало Бражнику и Якову Максаковым детям Назимовым.
5. Неелов Бык Истомин                1
(?-?)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: помещик.
Упоминается как послух в 1577 г.
6. Неелов Никита Истомин                1
(?-До 1572)
Место жительства: Новгород, Бежецкая пят.
Основное занятие: помещик.
Упом. в 1560 г. В 1572 г. поместье было выморочным, т.е. наследников не имел.
7. Неелов Девятой Истомин                1
(?-?)
Место жительства: Новгород, Бежецкая пят.
Основное занятие: помещик.
Упом. в 1596 г. как новик, повёрстанный окладом в 150 ч.

Поколение 3

8. Неелов Пётр Бакакинович                2
(?-После 1646)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: сын боярский, помещик.
В 1607 г. получил 300 четв. из отцовского поместья в Дягиленском и Грезенском пог. Упом. в делах Новгородской приказной избы 1611-1617 гг. В 1614 г. был послан из Зарецкого острога за Лугу, в Дремяцкий пог. В марте 1615 г. по нему была взята поручная запись о неотъезде из Новгорода.  В апреле 1615 г. бил челом о прожиточном поместье для своей сестры Ульяны, бывшей замужем за Семёном Гулидовым. В августе 1616 г. был привлечён по делу между Фёдором Одинцовым и Никитой Зиновьевым. В момент подписания Столбовского мира находился в Копорье. В 1646 г. жил в усадище Дунцын Бор. Фигурирует в следственном деле по поводу сбора хлебных и денежных кормов в Зарецкий острожек из Дремяцкого погоста (хранится в Стокгольме).
9. Гулидова (Неелова) Ульяна Бакакиевна               2
(?-После 1615)
Место жительства: Новгородский у.
Основное занятие: помещица.
10.04.1615 г. о прожиточном поместье для неё  бил челом брат Пётр. После гибели мужа, по челобитной брата получила прожиточное поместье (5 обеж) в Кипенском погосте - пустоши Охона и Осняк. 
Муж: Гулидов Семён Копосович
(?-1615)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: сын боярский, недельщик, помещик.
В 1595-1607 гг. помещик Кипенского погоста (150 четв.), в 1612-13 гг. оклад 250 четв. В 1607 г. находился на государевой службе под Тулой. Недельщик Водской пятины. В 1612-14 г. отделял поместья дворянам, привозил отдельные книги в Новгород. Убит немецкими людьми Менкова приказа, шедшими из-под Ладоги в Ивангород, до апреля 1615 г.

Поколение 4

10. Неелов Ждан (Василий) Петрович                8
(?-После 1678)
Место жительства: г. Новгород.
Основное занятие: губной староста.
Губной староста в 1669 г., упом. также в 1678 г.
11. Гулидов Еремей Семёнович                9
(?-После 1647)
Место жительства: Новгородская губ.
Основное занятие: сын боярский, помещик.
В 1615 г. помещик Дягиленского пог. (д. Хапино). После гибели отца получил часть его поместья. В 1646 г. жил на Федорове ул. в Новгороде во дворе посадского человека. В 1646-47 гг. помещик Прибужского пог.  Шелонской пят.
12. Гулидов Ефим Семёнович                9
(?-После 1669)
Место жительства: Новгородская губ.
Основное занятие: сын боярский, помещик. После гибели отца получил часть его поместья. В мае 1651 г. был первоначально выбран на государеву службу на межу, но позднее написан на службу «в тысечю». 08.06.1669 г. полюбовно разделил с Ефимом Афанасьевым сыном Муравьевым землю в Климентовском Тесовском пог.



НЕЕЛОВЫ НОВГОРОДСКИЕ ОТ
ЕМЕЛЬЯНА

Поколение 1

1. Неелов Емельян
(?-?)
Место жительства: Новгород.
Основное занятие: помещик.

Поколение 2

2. Неелов Первой Емельянович                1
(?-После 1607)
 Место жительства: Новгород, Бежецкая пят.
Основное занятие: сын боярский, помещик.
Сын боярский Бежецкой пят. В 1573 г. получил ввозную грамоту на имение в с-це Заграмоте в Ширском пог. Шелонской пят. на прожиток княгине Ефросинье с условием «государевы службы служити» и дочь её Марфу вскормить и выдать замуж. В 1585-86 гг. упом., как новый помещик Белозёрской пол. Бежецкой пят. В 1606-07 гг. помещик волости Облутно в Спасском Молодиленском пог.
Жена: Неелова (кнг. Нарымова) Ефросинья
(?-После 1607)
Место жительства: Новгород, Бежецкая пят.
Основное занятие: помещица.
Вдова кн. Юрия Нарымова.
3. Неелов Лазарь Емельянович                1
(?-До 1593)
Место жительства: Новгород, Бежецкая пят.
Основное занятие: сын боярский, помещик.
Сын боярский Бежецкой пят.
Жена: Неелова Домна Фёдоровна
(?-После 1607)
Место жительства: Новгород, Бежецкая пят.
Основное занятие: помещица.
В 1594 г. записала за себя холопов в Белозерской пол. Бежецкой пят. В 1601-07 гг.  помещица Волокодержковского пог.
4. Неелов Третьяк Емельянович                1
(?-После 1607)
Место жительства: Новгород, Бежецкая пят.
Основное занятие: сын боярский, помещик.
Сын боярский Бежецкой пят. В 1601-02 гг. помещик Егорьевского пог. на Минце. В 1606-07 гг. помещик Егорьевского пог. на Минце. К марту 1618 г. его поместная д. Шворково перешла вдове Степана Теглева Авдотье.


НЕЕЛОВЫ НОВГОРОДСКИЕ ОТ
СЕМЁНА 1

Поколение 1

1. Неелов Семён
(?-?)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: помещик.


Поколение 2

2. Неелов Яков Семёнович                1
(1645-После 1710)
Место жительства: Новгородский у., Водская пят. Основное занятие: военнослужащий, помещик.
В 1710 г. помещик Спаского пог. Невёрстанный городовой по справке из Разрядного Архива новгородцев всех пятин, тверич, новоторжцев, старичан к родословной 1755 г.
Жена: Неелова Маремьяна
(Около 1650-После 1710)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: помещица. 

Поколение 3

3. Мармылёва (Неелова) Авдотья
Яковлевна                2
(1680-После 1710)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: помещица.
В 1710 г. вдова.
Муж: Мармылёв Семён
(?-До 1710)
 Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: помещик.
4. Неелов Василий Яковлевич                2
(1685-Около 1710)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: сын боярский, военнослужащий.
В 1710 г. драгун Вятского драгунского п.
Городовой невёрстанный с. б. по справке из Разрядного Архива новгородцев всех пятин, тверич, новоторжцев, старичан к родословной 1755 г.
Жена: Неелова Акилина Юрьевна
(1685-После 1710)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: помещица.
В 1710 г. вдова.
5. Волкова (Неелова) Марья Яковлевна                2
(1690-После 1710)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: помещица.
Муж: Волков Лаврентий
(1685-После 1710)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: военнослужащий, помещик.
В 1710 г. служил в Луцком драгунском п.

Поколение 4

6. Мармылёва Матрёна Семёновна                3
(1698-?)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: помещица.
7. Неелов Родион Васильевич                4
(1701-?)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
8. Неелова Катерина Васильевна                4
(1702-?)
Место жительства: Новгород, Водская пят.


НЕЕЛОВЫ НОВГОРОДСКИЕ ОТ
СЕМЁНА 2

Поколение 1

1. Неелов Семён
(?-?)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: помещик.   

Поколение 2

2. Неелов Борис Семёнович                1
(1650-После 1710)               
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: военнослужащий, помещик. Невёрстанный городовой. В 1695 г. «за старостью и за дряхлостию и за болезнию от полковые службы отставлен». Помещик д. Остров, Русская Вольжа и Копанова. В 1710 г. съехал в Новгород, жил в усадище Холм, имел пустые дворы после шведского разоренья.
Жена: Неелова Марья Дементьевна
(1650- После 1710)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: помещица.
Упом. в 1710 г.
3. Неелов Михаил Семёнович                1               
 (До 1678-После 1710)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: помещик.
В 1678 г. помещик д. Хоченье и Сустья Полянки Ильинского Тигоцкого пог. Один двор д. Сустья Полянки отдал в приданое своей падчерице Прасковье Антониевне бывшей жене Льва Васильевича Неелова около 1690 г., другие променял К. Е. Негановскому. В 1710 г. в усадище Холм имел пустые дворы после шведского разоренья.

Поколение 3

4. Неелов Яков Борисович                2
(1670-После 1710)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: военнослужащий, помещик.
С 1695 г. служил, в 1710 г. в армии в Польше. Холост.
5. Неелов Матвей Борисович                2
(Около 1675-После 1710)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: военнослужащий, помещик.
В 1710 г. драгун Вятского п., вдов. Живёт в отделе. Поместье в усадище Сустье. В 1710 г. у него живёт пасынок  Григорий Михайлович Воронин (1795-?)
Жена: Неелова (Воронина) … Фёдоровна
(?-После 1710)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: помещица.
6. Неелов Кузьма Борисович                2
(1680-После 1710)
Место жительства: Новгородский у., Водская пят.
Основное занятие: военнослужащий, помещик. Служил с 1695 г. с разбору князь Б. И. Прозоровского. В 1710 г. в армии в Польше. Холост.
7. Неелов Пётр Борисович                2
(1685-После 1710)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: военнослужащий, помещик. Служил с 1698 г. с разбору князь Б. И. Прозоровского. В 1710 г. в армии в Польше. Холост. 
8. Неелова Анна Борисовна                2
(1695-?)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: помещица.
Упом. в 1710 г.
9. Неелова Татьяна Борисовна                2      
(1697-?)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: помещица.
Упом. в 1710 г.

Поколение 4

10. Неелова Марфа Матвеевна                5
(1699-?)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: помещица.
Упом. в 1710 г.
11. Неелова Федосья Матвеевна                5
(1701-?)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: помещица.
Упом. в 1710 г.
12. Неелов Василий Матвеевич                5
(1703-?)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: помещик.
Упом. в 1710 г.


НЕЕЛОВЫ НОВГОРОДСКИЕ ОТ
СЕМЁНА 3
Поколение 1

1. Неелов Семён
(?-?)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: помещик.

Поколение 2

2. Неелов Марк Семёнович                1
(?-Около 1690)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: военнослужащий, помещик. Служил в рейтарах. За ним в д. Канонове дворы людской и крестьянский. В 1701 г. деревня разорена и ограблена шведами,   крестьяне «врознь разбрелись».

Поколение 3

3. Неелов Василий Маркович                2
(1680-После 1710)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: военнослужащий, помещик.
С 1705 г. служил в драгунском Луцком п. В 1710 г. проживал в усадище Холм Водской пят. Тигодцком пог. в своём дворе, холост. 
4. Неелова Настасья Марковна                2
(1693-?)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: помещица.
Упом. в 1710 г.
5. Неелова Домна Марковна                2
(1695-?)
Место жительства: Новгород, Водская пят.
Основное занятие: помещица.
Упом. в 1710 г.


НЕЕЛОВЫ НОВГОРОДСКИЕ ОТ
БОГДАНА
Поколение 1

1. Неелов Богдан
(?-?)
Место жительства: Новгород.

Поколение 2

2. Неелов Степан Богданович                1
(Около 1657-После 1724)
Основное занятие: дьяк, помещик.
Место жительства: г. С. - Петербург.
Начал службу подьячим Приказа Большой Казны в 1688 г., в 1696 г. участвовал в Азовском походе, с 1700 г. подьячий в ратуше. В 1706 г. дьяк, с 1707 г. в Адмиралтейской канцелярии, в 1709 г. был на службе у ландрихтера Корсакова в Новгороде, с 1710 г. дьяк Петербургской губ. канцелярии. В 1711 г. в Москве, упом. в указе о  комиссарах от губ. В феврале 1715 г. получил хлебное жалованье за 1714 г. В марте 1715 г. за поставку провианта и фуража по завышенным ценам был наказан штрафом и отослан к делам в Расправную палату. В мае 1715 г. был отпущен в Новгород на два месяца, чтобы взять свои вещи из своего двора, взятого под школу. В 1717 г. встречал бухарского посла Кулибека Топчи-Пашу. В 1721 г. продал архимандриту Костромского Ипатьевского монастыря Серапиону двор со всеми хоромами в приходе ц. Успения за 2500 руб. В 1722 г. построил на свои деньги две богадельные избы при Успенском соборе (у Тучкова моста) на двенадцать человек каждая.   Возможно, в 1724 г. получил в залог, а потом купил пуст. Пустомержье Водской пят. (40 четв.) у кн. А. В. Елецкого, которую тот получил по наследству от матери в 1720 г. В 1724 г. имение его в с. Степановское в Копорском у. между реками Ижорою и Тосною купил Тверской епископ Феофилакт за тысячу руб.
Возможно, жена его была Симанской.
Жена: Неелова (Симанская) ...
(?-?)
Основное занятие: помещица.
Место жительства: г. С. - Петербург.

Поколение 3

3. Неелов Гаврила Степанович                2
(?-?)
Место жительства: г. Архангельск.
Основное занятие: военнослужащий. 
Кап., в 1733 г. вышел в отставку, после чего 4 месяца исполнял обязанности важского воеводы вместо пор. кн. Н. Ф. Дябринского, позднее отрешённого от этой должности в 1735 г.
4. Неелов Иван Степанович                2
(?-?)
Место жительства: г. С. - Петербург.
Основное занятие: военнослужащий, чиновник, помещик.
В 1699 г. по наряду из Посольского приказа вместе с послом А. А. Матвеевым был в  «Галанской земле». С 1703 г. квартирмейстер в Большом п., в 1711 г. кап. Архангелогородского городского п., по «Боярскому списку 1712 г.» жилец. В 1713 г. собирал рекрут, невзирая на лица, за что на него жаловались в Сенат кн. Голицын и Репнин, был разжалован в прап. В 1721 г. комендант Кольского острога. В 1726 г. перешёл на службу в Мануфактур коллегию колл. асес., был управляющим суконной мануфактуры Дубровского и Корчмина. Служил прокурором в штатс-конторе,  с 1736 г. товарищ в Канцелярии строений, в 1739 г. советник. Неоднократно фигурирует в протоколах сенатских заседаний, подписывал указы Канцелярии от строений вместе с А. Л. Нарышкиным. В 1741 г. при выходе в отставку получил чин стат. сов. Помещик вологодской д. Ларионцевой, в 1731 г. требовал денег за взятых в 1721 г. из его деревни крестьян в плотники в С. - Петербург.
5. Кн. Голицына (Неелова) Татьяна
Степановна                2
(Около 1683-Поле 07.06.1741)
Место жительства: г. Москва.
Брак совершился в Мезени около 1701 г.
Бездетна.
Муж: кн. Голицын Михаил Васильевич
(1679-1717)
Место жительства: г. Москва.
Младший сын государственного деятеля, боярина кн. Василия Васильевича Голицына, происходившего из рода Гедиминовичей. Принадлежал к старшей ветви кн. Голицыных. В 1789 г. вместе с отцом был сослан в Пустозёрский острог. Вернувшись из ссылки в 1710 г. из Архангельска послан для обучения за границу. Практику проходил на голландском военном корабле, в 1711 г. был на датской военной службе. В апреле 1711 г. написал письмо брату жены И. С. Неелову, в котором просил поспособствовать «обучатца бы какой нибудь науке сухопутцкой, только чтобы не мореходства». Капитан - командор российского флота.

НЕЕЛОВЫ НОВГОРОДСКИЕ ОТ
ВАСИЛИЯ 1

Поколение 1

1. Неелов Василий
(?-?)
Место жительства: Новгородская губ.

Поколение 2

2. Неелов Филипп Васильевич                1
(Около 1740-После 1782)
Место жительства: Новгородская губ.
Основное занятие: моряк, чиновник.
Окончил Морской кад. корп. в 1755 г. мичманом. В 1764 г. лейт. галерного флота; в 1766 г. кап.-лейт.; в 1770 г. ком. корабля «Таганрог»;  в 1772 г. кап. 2 ранга; в 1773 г. крейсировал в Черном море перед проливом в Азовское море; 1775 г. назначен ком. корабля «Виктор» кронштадтской эскадры; в 1777 г. из флота кап. 2 ранга пожалован в полковники, помещён по счётной экспедиции в сов.; в 1778 г. уволен со службы. В 1781-82 гг. двор. заседатель в Новгородском департаменте верхнего Земского суда. Внесён в VI ч. ДРК Новгородской губ. в 1792 г. 
3. Неелов Дмитрий Васильевич                1
 (?-После 1792)
Место жительства: Новгородская губ.
Внесён в VI ч. ДРК Новгородской губ. в 1792 г.

Поколение 3

4. Неелов Пётр Филиппович                2
(?-?)
Место жительства: Новгородская губ.
Основное занятие: военнослужащий, чиновник. Штаб-ротмистр. В 1821 г. заседатель в Новгородском земском суде. Внесён в VI ч. ДРК Новгородской губ. в 1825 г.
5. Неелов Василий Дмитриевич                3
(?-?)
Место жительства: Новгородская губ.
Внесён в VI ч. ДРК Новгородской губ. в 1825 г.

Поколение 4

6. Неелов Иван Петрович                4
(?-После 1881)
Место жительства: Новгородская губ.
Основное занятие: военнослужащий, чиновник. Пор. в отставке. В 1881 г. двор. Заседатель Новгород. у. Дворянской опеки. Внесён в VI ч. ДРК Новгородской губ. 1836 г.
Жена: Неелова Агафья Алексеевна
(?-?)
Место жительства: Новгородская губ.
Внесена в VI ч. ДРК Новгородской губ. в 1886 г.
7. Неелов Александр Петрович                4
 (?-После 1888)
Место жительства: г. Киев.
Основное занятие: военнослужащий, ген.-лейт.
В 1864 г. ком. 2 Грен. арт. бриг.; в 1867 г. ген.-майор; в 1877 г. ген.-лейт. Карьеру закончил нач. Арт. Упр. Киевского воен. окр. в 1888 г. Награжден орд. Св. Станислава 1 ст., Анны 1 ст., Владимира 2 ст., прусским орд. Красного Орла, брил. перстнем от короля Прусского, кавалерским знаком австрийского орд. Леопольда. Внесён в VI ч. ДРК Новгородской губ. в 1836 г.
Жена: Неелова (Константинович) Елизавета Петровна   
 (1824-1899)
Место жительства: г. Киев.
См. дневник В. И. Вернадского за 1939 г.
8. Неелова Анна Петровна                4
(?-?)
Место жительства: Новгородская губ.
Внесена в VI ч. ДРК Новгородской губ. в 1836 г.
9. Неелова Екатерина Петровна                4
(?-?)
Место жительства: Новгородская губ.
Внесён в VI ч. ДРК Новгородской губ. в 1836 г.
10. Неелов Пётр Петрович                4
(?-?)
Место жительства: Новгородская губ.

Поколение 5

11. Неелов Пётр Иванович                6
(?-?)
Место жительства: Новгородская губ.
Внесён в VI ч. ДРК Новгородской губ. в 1866 г.
Жена: Неелова Александра Алексеевна
Место жительства: Новгородская губ.
Внесена в VI ч. ДРК Новгородской губ. 20.01.1884 г.
12. Неелов Сергей Иванович                6
(?-После 1917)
Место жительства: г. С.-Петербург. Основное занятие: чиновник, стат. сов.    Казначейский чиновник, ст. сов. В 1895 г. кол. секр.; работал в С.-Петербургском губ. казначействе; в 1898 г. тит. сов.; в 1909 г. стат. сов. Внесён в VI ч. ДРК Новгородской губ. в 1866 г.
Жена: Неелова Лидия Николаевна
(?-?)
Место жительства: Новгородская губ.
Внесена в VI ч. ДРК Новгородской губ. в 1901 г.
13. Неелова Ольга Ивановна                6
(?-?)
Место жительства: Новгородская губ.
Внесена в VI ч. ДРК Новгородской губ. в 1866 г.
14. Неелова Евгения Ивановна                6
(?-?)
Место жительства: Новгородская губ.
Внесена в VI ч. ДРК Новгородской губ. в 1881 г.
15. Неелов Александр Александрович                7
(1852-После 1890)
Место жительства: г. С.-Петербург.
Основное занятие: военнослужащий, полковник. Окончил Николаевское кав. учил. 1871 г.; служил в л.-гв. Уланском п.; в 1879 г. шт.-ротмистр; участник русско-турецкой войны 1877-78 гг.; в 1890 г. вышел в отставку полк. Занимался коневодством.
16. Неелова Лидия Александровна                7
(?-1942)
Место жительства: г. Киев.
Двоюродная  сестра В. И.  Вернадского.
17. Неелов Пётр Петрович                10
(?-?)
Место жительства: Новгородская губ.
Внесён в VI ч. ДРК Новгородской губ. в 1866 г.
18. Неелов Сергей Петрович                10
(?-?)
Место жительства: Новгородская губ.
 Внесён в VI ч. ДРК Новгородской губ. в 1866 г.
19. Неелова Ольга Петровна                10
(?-?)
Место жительства: Новгородская губ.
Внесена в VI ч. ДРК Новгородской губ. в 1866 г.
20. Неелова Александра Петровна                10
(?-?)
Место жительства: г. С.-Петербург.
Основное занятие: помещица.
В 1917 г. жена тайн. сов. Внесена в VI ч. ДРК Новгород. губ. в 1869 г.

Поколение 6

21. Неелов Александр Сергеевич                12
(?-?)
Место жительства: г. С.-Петербург.
Внесён в VI ч. ДРК Новгородской губ. 1901 г.
22. Неелов Михаил Сергеевич                12
(?-?)
Место жительства: Новгородская губ.
Внесён в VI ч. ДРК Новгородской губ. в 1901 г.
23. Неелова Нина Сергеевна                12
(?-?)
Место жительства: г. С.-Петербург.
Внесён в VI ч. ДРК Новгородской губ. в 1901 г.


НЕЕЛОВЫ НОВГОРОДСКИЕ ОТ
ВАСИЛИЯ 2

Поколение 1

1. Неелов Василий
(?-?)

Поколение 2

2. Неелов Козьма Васильевич                1
 (?-После 1794)
Место жительства: г. Новгород.
Основное занятие: военнослужащий, чиновник. Капитан в отставке. В 1781-83 гг. Новгородский у. казначей; в 1786 г. судья в Новгородском у. суде; в 1788-94 гг. коллежский асессор Новгородской палаты Уголовного суда.

Поколение 3

3. Неелов Пётр Козьмич                2
 (?-После 1846)
Место жительства: г. Новгород.
Основное занятие: чиновник, кол. сов.
В 1818 г. колл. рег.; в 1821 г. губ. секр.; в 1823 г. колл. секр.; в 1848 г. колл. сов.; тит. сов.  В 1818-26 гг. Крестецкий у. казначей; в 1826 г. Новгородский у. казначей; в 1843-50 г. губ. казначей Новгородской казенной палаты. Имение в Крестецком у. Внесён в III ч. ДРК Новгородской губ. в 1845 г.
4. Неелов Фёдор Козьмич                2
 (1782-12.05.1832)
Место жительства: г. С.- Петербург.
Основное занятие: военнослужащий, подполковник, художник.
Переведён в 1828 г. из Крымского пех. п., где был шт.-кап. и продолжал числиться еще и в 1831 г. кап. по Генеральному штабу; в 1830 г. подполковник Корп. Топографов. Рисовальщик видов С.-Петербурга для изд. Свиньина. В 1828 г.
был удостоен знака за 25 лет беспорочной службы.

Поколение 4

5. Неелов Арсений Петрович                3
 (?-После 1846)
Место жительства: Новгородская губ.
Основное занятие: военнослужащий, чиновник. В 1846 г. арт. подпор.; пор.; в 1846 г. заседатель в Новгородской гражданской палате; депутат в Кириллове. Внесён в III ч. ДРК Новгород. губ. в 1845 г.
6. Неелов Валериан Петрович                3
(?-?)
Место жительства: Новгородская губ.
Внесён в III ч. ДРК Новгород. губ. в 1845 г.
7. Неелов Василий Петрович                3
(?-?)
Место жительства: Новгородская губ.
Основное занятие: военнослужащий.
Обучался в Новгородский кадет. корп. в 1834-39 гг.; выпущен в Дворянский п., из которого в 1841 г. переведён во 2-й Конно-арт. бат. Внесён в III ч. ДРК Новгород. губ. в 1845 г.
8. Неелов Иван Петрович                3
(?-?)
Место жительства: Новгородская губ.
Основное занятие: военнослужащий.
Окончил Новгородский   кадет.   корп. в 1848 г.; служил в 4-м Сибирском бат. Внесён в III ч. ДРК Новгород. губ. в 1845 г.
9. Неелова Варвара Петровна                3
(?-?)
Место жительства: Новгородская губ.
Внесена в III ч. ДРК Новгород. губ. в 1845 г.


СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

 
ад. — адъютант
адм. — адмирал
арм. — армейский
арт. — артиллерийский, артиллерийская
бат. — батальон
батар. — батарея
бар. — барон
бриг. — бригада
бывш. — бывший
в. — век
вел. кн. — великий князь
воен. — военный
вол. — волость
ВСЮР — Вооруженные силы юга России
ВОВ – Великая отечественная война
ВЧК – Всероссийская чрезвычайная комиссия
г. — год
ГА — Государственный архив какой-то обл. (Вологодской – ГАВО, Псковской – ГАПО, Тульской – ГАТО, Ярославской - ГАЯО и т.д.)
гв. — гвардия, гвардейский
гг.— годы
ген. — генерал
ген.-ад. — генерал-адъютант
ген.-адм. — генерал-адмирал
ген.-анш. — генерал-аншеф
ген.-арт. — генерал от артиллерии
ген.-губ. — генерал-губернатор
ген. для поруч. — генерал для поручений
ген.-инж. — генерал-инженер
ген.-инф. — генерал от инфантерии
ген.-кав. — генерал от кавалерии
ген.-кварт. — генерал-квартирмейстер
ген.-лейт. — генерал-лейтенант
ген.-м. — ген.-майор
ген.-пор. — генерал-поручик
ген.-фельдм. — генерал-фельдмаршал
ген.-фельдц. — генерал-фельдцейхмейстер
Ген. шт. — Генеральный штаб
гимн. - гимназия
главн. — главный
госуд. — государственный
гр. — граф
грен. — гренадерский
губ. –- губерния, губернский
губ. секр. — губернский секретарь
гус. — гусарский
Д. — дело, дела
д. — деревня или дом по смыслу
дд. — деревни
ДДС — дворянское депутатское собрание
д. ж. п. — душа женского пола
д. м. п. — душа мужского пола
д. с. с. — действительный статский советник
д. т. с. — действительный тайный советник
двор. – дворянин, дворянство, дворянский
дес. — десятина
див. — дивизия
див-н — дивизион
драг. — драгунский
ДРК — дворянская родословная книга
е. в. — его величество
е. и. в. — его императорское величество
е. и. выс. — его императорское высочество
егер. — егерский
ес. — есаул
зав. — заведующий
зап. — запасной
зол. — золотая
и. д. — исправляющий должность
и. о. — исполняющий обязанности
имп. — император, императорский
инж. — инженерный, инженер
инсп. — инспектор
инст. — институт
к.-адм. — контр-адмирал
кав. — кавалерийский
кад. — кадетский
каз. — казачий
кап. — капитан
кап. 1 р. — капитан 1-го ранга
кап. 2 р. — капитан 2-го ранга
кап. 3 р.— капитан 3-го ранга
кап.-пор. — капитан-поручик
кап.-лейт. — капитан-лейтенант
кар. — карабинерный
кв. — квартал
кварт. — квартирмейстер, квартирмейстерский
кир. — кирасирский
кн. — князь
княж. — княжна
колл. ас. — коллежский асессор
колл. рег. — коллежский регистратор
колл. секр. – коллежский секретарь
колл. сов. — коллежский советник
ком. — командир
кор. — корабль
корн. — корнет
корп. — корпус
креп. — крепостной, крепостная
Л. — лист, листы
л.-гв. — лейб-гвардия
л.-грен. — лейб-гренадерский
л.-драг. — лейб-драгунский
л.-кир. — лейб-кирасирский
лейт. — лейтенант
ЛП — г. Лодейное Поле, лодейно-польский
мед. — медаль
мичм. — мичман
мл. — младший
мл. оф. — младший офицер
мушк. — мушкетерский
надв. сов. — надворный советник
нач. — начальник
обер-оф. — обер-офицер
обл. — область
окр. — округ, окружной
ОГПУ – объединённое государственное политическое управление
Оп. — опись
опр. — определение
орд. — орден
отд. — отделение
отр. — отряд
отст. — отставка, отставной
оф. — офицер
п. — полк
поч. — починок
п. с. — послужной список
пех. — пехотный
пеш. — пешая, пеший
пог. — погост
подполк. — подполковник
подпор. — подпоручик
полк. — полковник
пом. — помощник
пор. — поручик
прап. — прапорщик
предв. — предводитель
предс. — председатель
прем.-майор — премьер-майор
пуст. — пустошь
пс. — псевдоним
пят. — пятина
РА — Русская армия
РГА ВМФ — Российский государственный
архив военно-морского флота
РГАДА – Российский Государственный архив древних актов
РГВА — Российский государственный военный архив
РГВИА — Российский государственный военно-исторический архив
РГИА — Российский государственный исторический архив
РККА – рабоче-крестьянская Красная армия
рез. — резервный
ротм. — ротмистр
ряд. — рядовой
с. — село
с. б. — сын боярский
сап. — саперный
Св. — святого, святой
св. е. и. в. — свита его императорского величества
св. кн. — светлейший князь
секр. — секретарь
сек.-майор — секунд-майор
сен. — сенат, сенатский
сер. — серебряная, середина
с-цо. — сельцо
сов. —советник
сост. — состав, состоящая
сотн. — сотник
ст. — старший, стан
стат. сов. — статский советник
столонач. — столоначальник
стр. — стрелковая
т. сов. — тайный советник
тит. сов. — титулярный советник
у. – уезд, уездный
ук. — указ
улан. — уланский
упом. — упоминается
упр. — управление, управляющий
урожд. — урождённая
учил. - училище
Ф. - фонд
фельдм. — фельдмаршал
фл.-ад. — флигель-адъютант
фл. эк. — флотский экипаж
хор. — хорунжий
ч. — часть
шт. — штаб
шт.-кап. — штабс-капитан
шт.-оф. — штаб-офицер
шт.-ротм. — штабс-ротмистр