Они бы

   Забыв о поднятой вверх рукоятке мясорубки, я быстро нагнулся, дабы поднять с пола оброненный на него кусок мяса, пока тот не сильно запачкался или его не утащили домашние муравьи. Не нужно было мне наклоняться. Рукоятка тоже не дремала, под своим весом прокрутилась на пол оборота и с задором, присущим любому механизму, с которым мне приходится иметь дело на жизненном пути, ляпнула прямо мне по глазу. Инстинктивно закрывшееся веко, понятное дело, в качестве бронежилета показало себя никуда не годным. Было не столько обидно, сколько ужасно больно.
   Всего на какую-то несчастную минутку выйдя из себя, я уже собирался вернуться, да не тут-то было! На моём месте уже толпилась куча народу. Едва заметно сослагательно наклонившись, они все что-то да делали. Я, не будь дураком, прищурил один глаз для лучшей фокусировки запрыгавшего было от нечаянной «радости» взгляда и присмотрелся к себе со стороны.
   Куча народу не уменьшилась – только контрастнее проявилась. Не скрою, были в этой куче и такие, что лежали на, похоже, диване и чего-то безмятежно ждали, а когда я прищурил и второй, наведя ещё большую резкость, оказалось, что они тоже прищурены на оба глаза, к тому же не лежали, а сидели, и не на диване, а на берегу реки. По которой плыло много откровенного, высохшего и свежего дерьма, но трупы настоящих врагов где-то задерживались. Возможно, их вообще кто-то выше по течению перехватил. Кто-то настоящий.
   Другие, даже не прищуриваясь, хорошо учились в школе; третьи не прогуливали пары в институте и честно трудились на общественных началах в редколлегии факультета, песоча прогульщиков и двоечников; четвёртые категорически не были руководителями-мямлями и соглашались на место инструктора горкома комсомола с перспективой карьерного роста, несмотря на неуплаченные за два года взносы; пятые не устраивались в горячий цех на рабочую точку; шестые усиленно закашивали от армии, седьмые не возвращались в шахту, поскольку ничего в ней не закапывали; восьмые не брались за то, что им не дано, а именно за бизнес во всех его проявлениях… Все они были разных возрастов, но явно мне знакомы, во всяком случае, дежавю крепко ухватило меня за шиворот и упорно не отпускало, как будто я с голодухи спёр у него на рынке шмат сала с прорезью и чесноком, но забыл прихватить кусок хлеба.
   По мере того, как мой глаз и я вслед за ним приходили в относительную норму, группы товарищей одна за другой миражом растворялись во времени и пространстве. Я по простоте душевной уже было возрадовался - искренне и незамутнённо, однако…
   Более всех меня озадачила не растворяющаяся огромная группа из девятых – голову на отсечение даю, что никогда ранее мне не знакомых. Эти с неимоверным усердием, каждый по-своему, занимались управлением огромной страной, заверяя, что делают это качественно в режиме 24х7.
   Мне захотелось набрать побольше воздуха в свои прокуренные и просиликозенные лёгкие и заорать блаженным ором:
  - Людиииииииии!!!!!!!!! Окститесь: я совсем не тот Вова!!!!!!!!!! Я устал и я прихожу в себя! Уйдите, я прошу вас, освободите моё место!
   Но из груди моей послышался только долгий сдавленный стон…