Одни на хозяйстве

МОЗАИКА ДЕТСТВА (не связанные друг с другом воспоминания)

Случались дни, когда требовалось присутствие Мамы и Папы в посёлке одновременно… Не часто, но бывали. Уехали чуть свет начал брезжить, по росе, когда и птицы не все проснулись и не раздавался их стройный хор. Всё хозяйство, дела по нему ложились на моих сестёр и меня. Что я мог? Мог у них крутится под ногами и надоедать вопросами, а ещё развлекать своего любимого друга, Шарика. Шарик был доволен, так как отвлекаться ему было мало на кого – оставался я. У сестёр голова шла кругом от забот, да ещё и меня надо накормить и краем глаза следить за мною, шаловливый и вездесущий был… Глаз, да глаз за мной! Лес рядом, речка и озёра недалеко и колодец поблизости… Был в одном конце огорода, через пять минут уже на противоположной стороне, чуть позже уже на крыше сарая, а потом и чердак дома посетил, там лакомства, сушёные ягоды. Не раз меня сгоняли оттуда, пригрозили прутом дать по интересному месту… Всё нипочём, и только когда пообещали рассказать Отцу про меня и моё ослушание, здесь я задумался серьёзно. Отец крут бывает… Попади ему под руку, которая в этот момент может оказаться горячей. Ох!.. Бывали моменты…

Работы по хозяйству было действительно много и как только родители успевали всё сделать? Ей нет конца, и вяжет она по рукам и ногам, не отпускает. И огороды прополоть, родители дали определённое задание, ослушаться и не выполнить, немыслимо. Привести в порядок стайки, это хлев для содержания скота, кто не знает. Почистить и набить травы в кормушки, сварить обед, потом ужин… В обед и вечером подоить корову. А это поручение было, пожалуй, самое сложное. Дело в том, что бурёнка, кроме мамы, не подпускала к себе никого. Важно здесь знать, что животные долго помнят излучения своего хозяина, его запах. Надо было так изловчиться и обмануть, убедить, что доит её никто иной, как сама хозяйка. Для этого сёстры одевают всё то, что одевала Мама, вплоть до платка, который надвигается на лицо так, чтобы дышать можно было… Корова долго косится, внимательно всматривается и нюхает шумно. Слышится протяжное и длительное мычание. Доится пора, тяжело столько молока в себе носить. Мама всегда разговаривает с ней, кормилицей:
— Ну что ты, милая, будем доиться, полно беспокоиться, — заботливо похлопывала перед дойкой корову Мама, умывая ей вымя, разминая соски, — Ну стой же спокойно, стой…

А сейчас почему-то молчат, подозрительно это?… Правда пахнет хозяйкой - это успокаивает. Подход сзади, одежда, запахи, движения сбивают её и она, соглашаясь, подпускает к доению себя. При доении нельзя расслабляться, заговорить… Тогда всё будет раскрыто и весь удой мгновенно опрокинется ногой. Даже движения надо максимально делать похожими на материнские, непрофессиональные и вялые не принимаются. Вот так… Непростой и нелёгкий труд крестьянский…

За работой, заботами, моей беготнёй проходит день. Грустно без родителей! Скоро должны подъехать. Мы полны ожидания! Вскоре слышим вдалеке скрип тележных колёс, и на тропе, ведущей к дому, показывается конь, запряжённый в телегу, а на ней они, долгожданные! Долгожданные, конечно же привезли то, чем смогли порадовать нас… Много ли нам, детям, надо было? Внимание, забота и любовь родителей… Любовь не проявлялась в сюсюкании с нами, в одаривании дорогими подарками, в разрешении спать до полудня. Она слагалась веками всем укладом жизни крестьянской, научить и подготовить, как можно лучше к ней. С самого раннего возраста, по силам и возможностям, нас приучали к работе. После восьми лет мне купили маленькую литовку, «семёрочка» и Отец терпеливо, не ругая, пытался дать навыки правильно работать с ней. И пусть не всё сразу получалось, но сама жизнь показала, что придёт время и искусство владения косой, при косьбе – появятся. Через два года, когда исполнилось десять лет, я ходил прокосы за взрослыми и коса, непослушная, постоянно встречающая землю, вдруг запела «песню косаря» ладно и умело… В эти же годы было привычным делом жать серпом овёс, ячмень, вязать снопы, а затем молотить после уборки. Немногим позже научился пахать, то есть ходить за плугом, который тянул конь и делать правильную борозду. Сёстры мои тоже в совершенствовании владели искусством всех работ на покосе, на огороде, кроме хождения за плугом. Всё, чем занимались родители, входило в круг и наших обязанностей, даже подшивание валенок как-то само нашло меня, и я разгрузил в этой работе Отца. Семья это улей, где чётко поставлены каждому задачи, и выполнение их есть делом неукоснительным, обязательным… Отношение к нам детям со стороны родителей было уважительным, не было специальной накачки нравственности и назиданий, многое мы «снимали», копировали со старших, которые в свою очередь подражали многому более старшим. Во многом мы были предоставлены самим себе, обязанности «родителей» выполняли сёстры и братья. Слово воспитание, пожалуй, я услышал только в школе. Нас воспитывали, не воспитывая специально, но и не без наказаний за наши проделки. Нас любили, не говоря, не крича об этом на каждом перекрёстке…

После ужина и радостных волнений, вызванных приездом родителей, я выхожу на улицу… Вечереет… Подкатывается солнечный шар к леску, куда прячется каждый день, закраснелся, стал виснуть на верхушках елей, большой, сонный и скатился куда-то. Спать пошёл! Засыпает природа, она втягивается в сумерки, которые словно огромное нечто вбирает остатки света, ещё немного и будет полная темнота, но полная луна медленно выплывает над леском, который чуть темнеет на фоне неба. Её свет заполняет пространство перед домом, всё вокруг приобретает таинственно бледный отсвет. В стороне, где взошла луна, послышалось пение птицы, даже не пение, а короткие, свистящие звуки, на выдохе «Ой! Ой! Ой!...». Если бы ты знала, птица, что я твои звуки, твоё пение слышу через десятилетия живо и ярко, особенно в дни полной луны. Они подобно стройной гармонии для композитора, слышащего музыку сфер, служат мне тем камертоном, со звуком которого во мне оживают давние времена и на полотна фрагментов моего детства ложатся нужные краски, приходят нужные слова… А я так и не узнал, как тебя зовут и никто мне ничего вразумительного не рассказал и поиск в каталогах ничего не дал… Кто ты!? Да и надо ли знать, главное, я тебя помню…

Вечер чудный, тёплый! Я вдыхаю запахи родного края, не надышусь, любуюсь красотами его, не налюбуюсь… Всё во мне, всё дышит, всё живёт…