Выбор. Глава 14

1991
Настроение у Кузьмы Егорыча было хуже некуда. Служебный уазик мчал его в штаб округа, где командиру полка военно-транспортной авиации полковнику Цареву предстояла встреча с командующим. Любой вызов в вышестоящий штаб не сулил ничего хорошего. Пряники там обычно не раздавали. А уж суровый нрав командующего был хорошо известен всем. Кузьме Егорычу была понятна причина вызова на ковер. Недавно закончилась итоговая проверка боевой подготовки полка. Неудовлетворительной оценки удалось избежать с большим трудом и, разумеется, такой результат не мог устроить вышестоящее командование. Комполка понимал, что оценка, полученная полком, была, строго говоря, вполне справедлива, и все же злость на полковника Старкова, руководившего проверкой, не проходила. С Вадимом они были старыми друзьями, съели вместе не один пуд соли, не раз и не два в различных передрягах подставляли плечо друг другу.

Накануне, напарившись от всей души в полковой баньке, Вадим за «рюмкой чая» выговаривал Кузьме,
- Ты, Кузьма, пойми, всякие там мелочи я, конечно, могу снивелировать, или вообще не включить в отчет. Но, ты уж прости, каким образом мне скрыть нижайший уровень тактической подготовки офицерского состава? А стрельбы из личного оружия, это ж позор! А физподготовка? Половина личного состава не выполнила нормативы. И что же, мне взять в руки карандаш и переправить оценки, которые поставили проверяющие?
- Вадим, а ты как будто не понимаешь? Сейчас, когда в стране всеобщий развал, а в армии – бардак, отношение к службе почти у всех резко изменилось. Никто теперь особо не напрягается, ибо неизвестно, что ждет каждого из нас завтра-послезавтра. Престиж военной службы упал ниже плинтуса. В городе в военной  форме одежды лучше не появляться. Знаешь, у нас тут недавно одного офицера из рейсового автобуса выбросили. Мы, говорят, от себя кусок хлеба отрываем, чтобы вас дармоедов содержать, а у вас иностранные самолеты прямо возле Кремля приземляются. Хороши защитнички! Так ты думаешь, он, этот офицер, и ему подобные теперь задницу рвать будут, чтобы отличную оценку заработать? И, подскажи, как нам побороть эту всеобщую апатию. Ведь все видят, какое говно всплывает сейчас на поверхность, жополизы и бездари стали большие звезды получать и должности высокие занимать, а тех, кто служит не за страх, а за совесть держат в черном теле.
- Да я всё понимаю, Кузьма. Мне самому больно всё это видеть. Представляешь, прислали тут нам из Москвы заместителем начальника политуправления одного перца. Знаешь, какое прозвище он в войсках получил? «Пылесос». Приезжает в часть якобы с проверкой и уезжает с набитыми баулами. У вас еще не был? Готовьтесь! И таких становится все больше. Я уж и сам начинаю задумываться, а не послать ли всё к черту. Что я на гражданке на кусок хлеба не заработаю?
Чокнулись, молча выпили.
- Ну, ладно. Ты все-таки к разговору с командующим подготовься. Разговор будет жесткий, ты нашего батьку знаешь. Сам в бутылку не лезь. И не вздумай ему говорить то, что сейчас мне наговорил. А меня, прости, Кузьма, другой оценки я поставить просто не мог.

Уазик резко затормозил и остановился. Их обогнал черный Ленд Крузер и перегородил дорогу. Сзади подкатил и заблокировал отход Паджеро. Из машин выскочили молодые ребята в кожаных куртках.
- Кузьма Егорыч?
- Да. А вы кто такие? Что это вы тут вытворяете?
- Добрый день, Кузьма Егорыч! Вам придется проехать с нами.
- Куда это с вами? У меня несколько другие планы.
- Ваши планы, Кузьма Егорыч, нам известны. Командующий назначил вам на 16-00, сейчас только половина третьего. Вы обязательно успеете. Тем более что от нас до штаба округа буквально три шага. И разговор, я думаю, не будет длинным.
- С кем разговор?
- Кузьма Егорыч, вы не волнуйтесь. Давайте пересядем в нашу машину. Разговор у вас будет с одним уважаемым человеком, который совершенно не заинтересован нанести вам какой-нибудь вред.
Чертыхаясь, Кузьма Егорыч направился к Ленд Крузеру. Что ж, против лома нет приема, подумал Кузьма.

В огромном кабинете царил полумрак. Кузьма Егорыч смог различить лица людей, сидящих за столом, только когда приблизился к нему вплотную. Широкоплечего мужчину с орлиным носом и большой залысиной он где-то видел, но сразу припомнить не смог. Второго…, второго он знал отлично. Но что он здесь делает? Кузьма Егорыч с нескрываемым удивлением уставился на полковника Старкова.
- Вадим? Что происходит? Какого черта меня сюда притащили и почему ты здесь?
- Кузьма, не волнуйся, все нормально. Познакомься, это Кротов Евгений Николаевич, крупный бизнесмен, один из самых уважаемых людей в деловых кругах Дальнего Востока.
Да, теперь Царев вспомнил. Он несколько раз видел Кротова в свите губернатора Приморского края на различных торжественных мероприятиях. Вспомнились и разговоры о неоднозначном прошлом этого человека и о его нынешних не очень благовидных делах. Но что Старкова может с ним связывать? Почему они здесь вместе? И что им понадобилось от него?
- Кузьма Егорыч, - вступил в разговор Кротов, - мне понятно ваше удивление, постараюсь всё разъяснить самым доходчивым образом. Но прежде прошу принять мои извинения за столь неординарный способ нашего с вами знакомства. Надеюсь, мои ребята не причинили вам каких-то неудобств?
Кузьма Егорыч неопределенно пожал плечами, - ну, если это не приведет к моему опозданию на доклад к командующему, то что ж, я готов вас выслушать.
- Не переживайте. Мы знаем, что Вадим Сергеевич тоже должен присутствовать при вашем докладе командующему, и мы вовсе не заинтересованы, чтобы на вас обоих обрушился его гнев. Давайте тогда сразу к делу. Вы, Кузьма Егорыч, командуете полком военно-транспортной авиации?
- Ну да, - кивнул головой Царев.
- Мы хотим предложить Вам такую комбинацию, - продолжил Кротов. - Ваши самолеты доставляют наши грузы в Москву, а вы с этого получаете процент, величину которого мы  обсудим попозже.
Царев взглянул на Старкова,
- Вадим, это что за херня? Какие, ****ь, проценты? Какие, твою душу мать, грузы? И ты сидишь, спокойно слушаешь этот бред? Или ты что, подписался уже на всё это?
- Да, Кузьма, я в курсе этого. И поверь, моя реакция на это предложение была точно такой же. Но сейчас я здесь, а это значит, что я дал свое согласие. Думаю, и тебе придется согласиться.
- Ну уж дудки! Не знаю, чем они тебя там взяли. Тяги к деньгам я за тобой раньше не замечал. Или что, поступило такое предложение, от которого даже ты не смог отказаться?
- Ты, Кузьма, прав, за деньги меня купить сложно. Но в таких делах существует две стороны медали. Либо ты соглашаешься и получаешь какие-то блага. Либо отказываешься и сталкиваешься с серьезными неприятности. Так вот, я был вынужден согласиться не потому, что меня купили задорого, а потому, что мой отказ грозил мне большими бедами. Мне кажется у Евгения Николаевича и для тебя найдутся аргументы, которые смогут поколебать твою непримиримую позицию.
- Ты хочешь сказать, что меня могут чем-то шантажировать? Но чем? Я простой советский, тьфу ты, теперь уже российский полковник, делал по совести всё то, что мне приказывали. Что мне могут предъявить?
Жекан с усмешкой наблюдал за перепалкой двух друзей.
- Вы, уважаемый Кузьма Егорыч, - вступил в разговор Кротов, - прислушайтесь к тому, что говорит вам ваш боевой товарищ. У нас действительно имеются некоторые факты, разглашение которых могут существенно отразиться на вашей судьбе.
- Какие еще факты? Что вы несете?
Кротов молча бросил на стол кипу фотографий. На них был изображен красивый двухэтажный особняк на берегу реки. Снимки были сделаны перед самым заселением дома, о чем свидетельствовали многочисленные фигурки солдат, тащившие в дом различную мебель, скребущие и метущие дорожки и территорию вокруг особняка.
- И что это?
- Это, Кузьма Егорыч, ваш дом на берегу Амура, который задарма был построен силами подчиненных вам военнослужащих. Которых вы в своих корыстных целях оторвали от повседневной боевой учебы, что негативно сказалось на уровне боевой подготовки полка. О чем, кстати, буквально через час вам предстоит докладывать своему руководству. Но вы же об истинных причинах низких оценок, показанных в ходе проверки, предпочтете умолчать. Так ведь? Ну что ж, за вас это придется сделать нам. Способ продемонстрировать  командованию округа эти факты у нас имеется, можете не сомневаться. Ну и, разумеется, местная общественность узнает о моральном облике полковника Царева. Она и так разогрета журналистскими расследованиями о генеральских дачах. Но СМИ рассказывают в основном о том, что происходит в нашей столице, а тут неожиданно выяснится, что есть у нас и свои собственные «герои».
- Да, но вы докажите, что это сооружение принадлежит именно мне. Я подобных фотографий предъявлю вам сотню. Как понять, что это именно мой дом?
Кротов улыбнулся, - вы правы, Кузьма Егорыч, одних этих фотографий для доказательства вашей причастности к подрыву боевой готовности полка будет маловато.
Он положил на стол и включил диктофон: «Нет, я вам так скажу, Кузьму Егорыча в полку уважают, командир он хороший, да и человек замечательный. Но как-то  неправильно всё это! Вот давеча писали в газете о московских генеральских дачах. Ну не позорно ли используя свое служебное положение наживаться на труде своих подчиненных? Оно конечно, как там говорится, что положено Юпитеру, не положено быку. Вот мы, как быки, и вкалываем на наших Юпитеров задарма. Солдатикам оно все едино, день прошел и дембель ближе. А я вот, к примеру, за свою работу от денежки не отказался бы. Семью-то кормить надо, а зарплата у прапорщика не ахти какая. Вы спрашиваете, где командир берет стройматериалы? Да знать это нам без надобности. Стройматериалы возят откуда-то из наших мест. А вот таких отделочных материалов у нас нигде не продают, это я точно знаю. Похоже, что командиру их из Москвы доставляют. Ну а что, самолеты-то в его распоряжении. Что-то в Москву, а что-то из Москвы. Такие вот дела».
Лицо Царева побагровело.
- Как думаете, Кузьма Егорыч, какова будет реакция командующего, когда он получит эту запись и фотографии? Нет, вы на Старкова не смотрите, эту «почетную» миссию мы ему поручать не будем, да он, я знаю, и не согласится. Есть у нас другие, так сказать, нейтральные каналы для выхода на вашего военачальника.
Царев молчал. Через некоторое время он произнес:
- Но вы разве не понимаете, что об этой афере рано или поздно станет известно? И тогда увольнением из армии без пенсиона уже не отделаешься.
- Правильно. Знать обо всем этом должны только два человека: Вадим Сергеевич и вы. Или вы считаете, что кто-то еще сможет быть в курсе дел?
- Может кто-то что-то и узнает, но стучать на меня вряд ли станет. Прапорщик верно сказал, зла я никому не делал, так что и мне, надеюсь, зла никто не пожелает. Но вот наш особист, капитан Евласов…Он свои чекистские обязанности выполняет вполне добросовестно. Постоянно что-то вынюхивает и наверх докладывает. Собственно, для того он в полку и поставлен. Ну и вот еще мой зам по политчасти, подполковник Лыхов. Отношения между нами, мягко говоря, не очень. Так что если что-то узнает, то непременно захочет выслужиться, а меня потопить.
- Ясненько, - задумчиво произнес Кротов. – Я думаю, мы сумеем найти подходы к ним.
Старков взглянул на часы и встал, - нам пора ехать.
- Кузьма Егорыч, - обратился к Цареву Кротов, - я рад, что мы поняли друг друга. Все детали будут тщательно нами продуманы. В наших общих интересах, чтобы эта тема жила долго. О вашем вознаграждении мы поговорим в следующий раз. Надеюсь, что вы не разочаруетесь.
Царев досадливо махнул рукой и направился к выходу.