Помолилась я

За здравие мира, помолилась я, свечку жгла и воду пила, окропила икону синь-синева мысли творящую, что трижды чужими волей-не-волей с места скинутую, не зрячими лика Иисуса, но, всем злом своим да в меня брошенную, и сию самую, а не другую икону, ибо рисунком моим вышла она из меня и разделила меня на многое -я-, и потому, не дотянуться до меня, не убедить, что ложь правда, а правда ложью является, не уговорить на поступки нерадивые, не прельстить чем на предательство и отказ от Творца и Сына и Царицы Небесной, во имя моего пути земного.

За здравие мира, помолилась я, свечку жгла и воду пила, окропила икону синь-синева мысли творящую, что чуждой волной, слепо, волей-не-волей с места скинутую, ту, что в первый раз, да водой несущей чужую глину, а второй раз, да с сонного боя до пота, и третий раз, да брызгами слюны от ярости, но каждый раз мужского начала деяния и каждый раз против моего пути земного. 

За здравие мира, помолилась я, свечку жгла и воду пила, окропила икону синь-синева мысли творящую, и покаялась я, за своё отступление от правил «не отвечать злом на зло, да бы не стало его больше», а ведь ответила, и потому, то соль смела, вода взяла, огонь унёс, а я мыслями до самой церкви дошла и в церковь вошла и три раза под иконами прошла, пока ветер прошлого одну не опрокинул, как опрокинули синь-синеву икону мою чужие глаза, чужие слова, чужие дела, чтобы вдохнула я их зло, освободила от груза непосильного, а не приму на себя, так чтобы обратилось оно супротив меня и моего пути земного.

За здравие мира, помолилась я, свечку жгла и воду пила, окропила икону синь-синева мысли творящую, очищения мысль восходящую отпустила и узрела, что хуже мыслей тайных их проявления зримые, а хуже того, что пожирает незримо, но прежде на мучения зримые белой мокротой обрекает, есть чёрная пыль, что идёт, и потому, и то и другое, в комок собрала и отпустила на Небеса Творца и Сына и Царицы Небесной, во имя своего пути земного.