15. 3. Мир непостижим

Леночка 15. Смертные грехи. Книга. 2016.
( черновик, систематизация материала)
04 2016


15.3. Мир непостижим.

Разговор с молодым монахом воодушевил Лену… Она знала, что он будет молиться о ней, в ее душе была необычайная легкость.

Лена шла по Страстному бульвару по направлению к  метро, рассматривала лица встречных прохожих и поймала себя на мысли, что видит мир как будто в первый раз.

- Странное это ощущение… будто только что родилась, - думала Лена, - все прежние представления о мире, тщательно структурированные мысли, нарисованные в сознании прежним опытом жизни, словно стирались кем-то неизвестным. Сознание почти как белое полотно – пиши, что хочешь.

- Снова…заново… мир непостижим… как только начинаешь думать, что вот он, этот горизонт. Он словно удаляется…и вновь – путь…бесконечный путь постижений и открытий… за тобой словно сжигаются мосты…и нет пути к отступлению… только вперед, вперед, в неизвестность… бесконечный путь во времени и пространстве… - Лена вошла в метро и погрузилась в подземный мир хаоса. Люди словно сговорились, они шли все на неё. На Лену, задевая её, пихая, почти врезаясь в её тело на полном ходу.

- Дааа, - подумала бедняжка, оглушенная нашествием разнородной людской массы и хаотичной энергии - на автодорогах, несмотря на напряжение – всё же лучше… здесь, под землей словно ад…самый настоящий… и это несмотря на невероятную красоту и благоустроенность московского метро. Лена невольно сравнила парижские катакомбы, грязь, вонь, длинные узкие коридоры переходов в парижском метро. – Но людей неизмеримо меньше, - констатировала она непреложный факт.

Лена вошла в вагон и постаралась протиснуться подальше от двери. Она огляделась вокруг, оценивая возраст пассажиров, выбирая жертву, над которой можно нависнуть над душой и вынудить уступить ей место. Почти Все пассажиры были явно моложе не, но никто не собирался уступать её сидячее место. Лена принялась читать молитву, чтобы не грохнуться в обморок от обилия хаосных энергий. Мысли, чувства… они как будто испарились, кроме одной единственной:

- Надо просто потерпеть… немного потерпеть и вырваться наружу, на свободу из подземного заточения… Дверь поезда наконец-то открылась, Лена выскочила на Таганской. Надо было забирать машину и вставать в жуткую пробку на Волгоградском проспекте.

Уже сев в машину, Лена ощутила жуткий голод. Сзади припарковалось лицо южной национальности, подозрительно посматривая в её строну…

- Хочет припарковаться на моё место, - подумала она и заглушила мотор, решив перекусить в ближайшем кафе. Им оказалось придорожное кафе « Лавка Караваевых» рядом с театром на Таганке.

Лена вошла внутрь, оторвала бумажный номерок, заказала девочкам паровой лосось, салат из водорослей чука с ореховым соусом, яблочный штрудель и капучино.

- Ах, капучино…- вздохнула она и в ее сознании пронесся «капучинный вихрь» ощущений… Память мгновенно подкинула вкусовые ощущения из Версаля, Вены, Парижа, Кремоны, Шанхая… Да, Боже мой… сколько этих чашек капучино было выпито Леной за ее жизнь…

Лена с подносом еды оказалась в дальнем углу кафе. Слева сидела молодая пара среднего класса. Справа – две девушки явно творческих профессий, слышались обрывки разговоров. И Лена вдруг ощутила себя самой взрослой среди посетителей.
- Мир изменился… Этот изменчивый мир… это постоянно меняющийся мир… идет тотальное замещение поколений… еще совсем недавно я была самой юной, самой маленькой, мне приходилось приспосабливаться среди взрослых взрослых людей… производить на них впечатление, соответствовать, скрывать, что я что-то не понимаю и спешно понимать и принимать их правила игры… и вдруг… ситуация изменилась… - брюзжала про себя Лена, раскладывая приборы…

Она уже наслаждалась вкусом купленной ею еды… Но какое-то внутреннее беспокойство присутствовало в ее движениях, в некоторой странной неловкости, которую ощущала она… Демократичное совершенно кафе, но Лене было не по себе… Метрах в ста от этого места ее ждала ее золотая Машка… А она сидела почти в забегаловке и слегка тушевалась…

Лена ела чуку и вспоминала, как именно здесь лет пять назад они перекусывали с Олёной Кадриковой, которая в то время работала в театре на Таганке,  и обсуждали проект их совместного выступления в рамках новой музыкально-поэтической композиции.

Но вот странно… разговор с молодым монахом имел довольно странное послевкусие… Лене не давала покоя тема грехов… смертных грехов… о которых упоминал молодой монах… Лена даже не спросила, как его зовут… А он сам не сказал… Монах говорил с ней на каком-то ином языке, который Лена не совсем понимала… Он говорил о человеческих грехах… о т.н. «смертных грехах»… Смертных для чего? Для души? Тема духовных поисков не давала покоя Лениному пытливому уму и сердцу…

- Пока не пойму, не успокоюсь… - говорила она себе…и пила капуччино…

- Что это за смертные грехи? Зависть, ревность, месть, злоба, кражи, объядение, празднословие… А ещё? Что это за пресловутые семь смертных грехов? Что имел в виду этот молодой монах-звонарь? – раздумывала она, заканчивая свою трапезу. Яблочный штрудель был совсем не плох… Даже, пожалуй, лучше, чем в  венском Шонбрунне…

- Ах, Боде мой… Любая ниточка, если потянуть за нее… может унести в прошлое… в прошлый опыт – думала Лена… - Вот и сегодня… несколько минут разговоров с монахом не дают покоя…

- Он сказал, что совесть – наша совесть словно некий страж порядка», который не дает нашей душе заснуть…. И ведь  «семь смертных грехов» - это вовсе не некие семь поступков… А что тогда? Действия? Поступки, мысли, намерения, которые бы стали «самыми тяжелыми грехами» и своеобразными статьями для вынесения тяжкого «приговора» для отсидки в тюремном заключении в природном плотном теле… здесь, на этой голубой планете… - Лена вдруг вспомнила разговор с расшифровщиков ауры около подмосковной пирамиды на Рижской трассе, примерно в сорока километрах от Москвы.

( Продолжение следует…)