Технология творчества

          
               
                «Художество есть оплотневшее
                сновидение».
                П.Флоренский.

    Домашний компьютер, который я завел полтора десятка лет назад, оказался прекрасным подспорьем в работе. Как я раньше обходился без  него!  Ночью пришла мысль, что  компьютерное письмо  основано на других  приемах  творчества. Тут, кажется, не обязательно  вымучивать из себя  первоначальную фразу типа пушкинского  «Играли у конногвардейца Нарумова». Можно начинать   с конца,  середины, начала… Написал заключительную строку, а потом пошел «вверх», к началу. Начал с середины – и распространяйся вверх и вниз одновременно. Это письмо более фрагментарно (фрагментировано) чем  традиционное, скорей похожее на разматывание клубка ниток.  Взял за хвостик – и мотаешь, пока нить повествования не закончится. А уж если прервется и появится узелок – это литературный брак.
     В компьютере  иначе. Это не пряжа, не вязание. Это ковер, сотканный из массы коротких цветных ниток с узелками.
     Наверное, можно выделить конкретные типы (приемы) письма на  клавиатуре. Это, к примеру,  слоеный пирог: автор  запасает несколько файлов с цитатами, заготовками, соображениями разных лет, а потом  укладывает их слоями в тексте.  Их не надо переписывать  - достаточно  скопировать, переместить в нужное место  и  связать общей логикой. Архитектоника рождается вместе с текстом,  отсюда нет заданности, надуманности, схематичности. Тут более подходит связь фрагментов по принципу ассоциации.
    Другой способ – это своего рода  шпигование текста-болванки,  отражающего идею в общей форме, дополнительными обертонами, деталями,  отступлениями и тому подобное. Обычно я так делаю по утрам: читаю на свежую голову вчерашнюю писанину – и дополняю, шпигую  ее деталями, которые  по первопутку  не проявились. Первое впечатление от объекта важно схватить в целом, нерасчлененно – а уж потом можно припомнить и цвет глаз, и форму носа. К примеру, у Александра Македонского один глаз был карий, как у орла, а второй – голубой, как у дракона… («Александрия»). Или: известно, что теракт на железных дорогах в Испании вызвал общий взрыв негодования. Это я записал. Потом узнал, что на улицы вышло 8 миллионов человек, чтобы выразить протест. Хорошая деталь! Я ее загоняю в текст. И думаю при этом: а почему   у нас в России – после   ужасающих взрывов  в Москве  и  Беслане -  на улицу не вышла ни одна живая  душа?!
     Память – существо прихотливое, проявляется  немотивированно, внезапно. Способ шпигования текста   очень удобен именно при компьютерной технологии  набора.  Вставка органически вливается в текст – тут нет  обычной при бумажном письме   помарок, грязи, всяких там скобок  и  исписанных полей, что вызывает желание тотчас  взяться за перо и все переписать набело. А переписывание  чревато потерей  времени и темпа… Кроме прочего, есть возможность выделить вставки  курсивом,  чертой и проч. То есть,  можно проследить этапы творческой переработки текста,  сопоставить варианты. Короче – для творчества, для доведения текста  до кондиции - компьютер  незаменим.
     Пройдет время, и  поэты будут вспоминать  о муках творчества: «Сижу перед  белым листом монитора…».  Пера уже не погрызешь. Затрудняюсь сказать, плохо это или хорошо. Кстати, есть у меня так называемый «винамп»:  можно сочинять текст  и одновременно слушать музыку.
     Для  контраста – цитата из Павла Флоренского:  «… в художественном творчестве душа восторгается  из дольнего мира  и восходит в мир  горний … Художество есть  оплотневшее сновидение» (Христианство и культура.  М., 2001). Совершенно ясно, что новый век порождает чисто технологические формы творческого процесса. Это можно сравнить со шлифовкой, отделкой,  лакировкой  деталей. И вправду:  художественный текст сегодня -  продукт  станочного производства, иначе - содружества, соединения усилий   писателя и компьютера. Разве, к примеру, процесс создания космического корабля – не творчество? Творчество, но технологическое.
Как это далеко от Чехова с его хрустальной чернильницей и  свечами на столе…