Охота и пьянь

   Открытие охоты – грандиозное событие! Тысячи охотников выезжают на природу с тем, чтобы развеяться, встряхнуть с себя застоялую хандру, встретиться с коллегами по увлечению и, конечно же, поохотиться на дичь. Но не все могут контролировать свои действия, своё поведение и эмоции. Особенно это касается любителей алкоголя, которые путают прекрасное мероприятие под названием – открытие охоты, с возможностью бесконтрольно потреблять спиртное или, попросту говоря, «нажираться».
  Мне доводилось охотиться с разными компаниями и, конечно же, участвовать в посиделках и попойках, как до открытия охоты, во время охоты и после. И за многие годы наблюдений за охотниками, естественно, были сделаны выводы, когда пить, сколько пить и с кем пить.
  И, увы, выводы не утешают. Когда люди напиваются до охоты, то это не только омрачает праздничное событие и настроение, а иногда и приводит к трагедиям. Пьяные охотники теряют контроль, стреляют куда ни попадя, забывают разрежать ружья, засыпают на промёрзшей земле и теряют здоровье, а то и жизнь, а выжившие потом долго лечатся. Пьяный охотник с ружьём  - это опасный и неконтролируемый человек, и потому мы со своей компанией уже давно решили, что до открытия или ни-ни, или по чуть-чуть, а потом уже можно и немного расслабиться, но без фанатизма.
  У охотников, которые регулярно выезжают на открытия, есть, как правило, свои любимые места, которые они неплохо знают и благоустраивают. Я знаю охотников, которые всю свою жизнь приезжают охотиться в одни и те же места, их всё устраивает, им там нравится.
  Вот и мы с моим другом Володей нашли и облюбовали одно такое место, а вернее болото, под названием «Нехорошее», всего в ста километрах от города. И недалеко и место живописное, и для охоты спокойное и хорошее, а ещё и малопосещаемое, ввиду того, что местные охотятся на большом озере «Секты», потому что там лучше лёт и дичи больше, да и места у них там годами застолблены.   А до «Нехорошего» дорога вся разбитая, надо ещё по вечной грязи суметь добраться и места захода на плёсы знать, а они каждый год меняются, ввиду заболачивания или разлива после весны.  Деревенские это болото недолюбливают и считают неперспективным для охоты.  Мы же с Володей довольствовались этим охотничьим угодьем и после разведки заходили в болото и иногда даже очень результативно отстреливались.
  Приехав как-то на весеннее открытие охоты, мы, к нашему неудовольствию, увидели, что на нашем месте расположилась другая компания из четырёх человек. Мы подошли, поздоровались и уведомили «гостей», что это, так сказать, наше болото, но места хватит всем, и потому мы вынуждены будем установить лагерь по соседству, потому, что поблизости других болот и водоёмов нет и охотиться негде.  Поэтому будем охотиться рядом, а вечером все вместе сходим на болото и посмотрим, где расставить охотников, чтобы друг друга не постреляли.
  Но, увы, соседская компания оказалась ну уж очень пьющая и к вечеру все четверо были пьяные в «хлам». Кто-то уже спал, а кто-то подозрительно шарахался, не понимая, где находится. Хорошо, что ружья ещё не достали.
  По утру, проснувшись часов в пять, мы с Володей экипировались, сложили вещи в палатку, закрыли машину и, взяв документы, пошли в болото. Как только начало светать, пошёл лёт, и с отдалённых водоёмов послышалась канонада. Охота началась!
  Мы с другом встали в разных концах болота, и я знал, куда нельзя стрелять.  Мы крякали в манки, селезни и утки потихоньку налетали, и мы стреляли.
  Вдруг я заметил, что в камышах появились соседи - то один, то второй, а рядом уже и третий встал, и началась дикая хаотичная стрельба. Эти мужики не охотились, а «лупили» из ружей, куда им вздумается. Видать, с похмелья им везде чудилась дичь. Я пару раз крикнул им: «Осторожно, люди, стреляйте вверх».  Но разве можно образумить пьянь? Пару раз меня обсыпало дробью, один раз срезало рядом камыш, и я решил от греха подальше выйти из болота. Уже на выходе я заметил, как над болотом пролетала пара молодых лебедей, и вдруг я увидел, как из двух мест по ним открыли огонь. Один из лебедей вскрикнул и, подраненный, начал падать в протоку. И тут в меня вселился зверь, к лицу прилила кровь, внутри вскипела злость, и я, вставив в стволы патроны «семёрку», со словами: “Вы что, суки, творите», открыл огонь по этим «гадам», которые стреляли по лебедям. Конечно, я себя контролировал и стрелял им не в голову, а в нижнюю часть. Сделав по два выстрела в каждую «сволочь», я вышел из болота, подошёл к их палатке, выдернул колья и стойки, и на сложившуюся палатку в середину покидал их котелки, провизию и весь «шмурдяк».  Опять зарядил своё ружьё и сел на раскладной стульчик неподалёку.  В тот момент я готов был подстрелить любого из этих гадов.
  Минут через пятнадцать из камышей показался один из «охотничков» и, подкравшись ко мне, спросил чуть ли не шёпотом: «А что произошло?»
  Я посмотрел на него с желанием дать ему в морду, но сдержался и ответил: 
- Охотоведы были, документы проверяли и увидели, как вы лебедя подстрелили и поехали за ментами. Сказали, что вам пи***ц сегодня будет, а не охота.
  Охотник завертел головой, как бы соображая, что делать. Наверное, начал трезветь.
- Спасибо, зёма, что предупредил, – сказал полупьяным голосом мужик и убежал в камыши.
  Покричав своих напарников,они все вместе, осторожно, оглядываясь, вышли из болота и, по-быстрому закидав как попало палатку и вещи в прицеп, снялись и уехали в неизвестном направлении. Связываться с ними не хотелось, да они бы всё равно ничего не поняли, потому что ещё толком не протрезвели.
  Когда Володя вышел из болота, я ему рассказал, что произошло и предложил вернуться и поискать раненого лебедя, возможно, ему ещё удастся помочь.
  Минут через тридцать лазанья по болоту мы увидели в протоке, на чистой воде парочку лебедей. У одной из птиц немного свисало крыло. Они, услышав и увидев нас, захлопали крыльями и ушли в камыши.
- Да, натворили дел эти гады. Может, с гусями спутали? – спросил Володя.
- Да им с похмелья хоть гусь, хоть лебедь. Им вообще плевать в кого стрелять.
  После отъезда шальных охотников обстановка наладилась, охота продолжалась. Мы с Володей старались охотиться подальше от протоки, где плавали лебеди. На другой день, отстрелявшись с рассветом, мы стали собираться домой. Общипали трофейную дичь, сложили вещи и палатку, и уже перед отъездом надели сапоги и пошли ещё раз проведать лебедей. Птицы плавали всё в той же протоке вдвоём. Мы посмотрели на них, полюбовались, и решили заехать в деревню и рассказать о раненой птице.
  Вдруг мы услышали звук подъезжающего УАЗика. Мы вышли из болота и увидели двух охотинспекторов.
- Здравствуйте, - поздоровались они, представились и попросили показать документы и отстрелянную дичь.
- Ну, всё нормально, парни. А что по болоту без ружей ходите и где соседи, которые раньше вас приехали?
- Соседи ещё вчера снялись по причине того, что лебедя подстрелили. А мы без ружей, потому что ходили проверять птиц. Они вдвоём в протоке плавают, у одного из них крыло, по всей видимости, перебито.
  Охотоведы посмотрели на нас и строго спросили:
- Точно не вы подстрелили?
- А вы как считаете, стоило бы нам про птиц рассказывать?
- Ну, а что, сходите с нами ещё раз в болото, покажете, где лебеди?
- Пошли.
 Охотоведы расправили болотники, и мы вчетвером пошли в болото. Погода стояла солнечная, тёплая. Болото пахло сероводородом и то тут, то там слышался всплеск рыбок. Мы осторожно подкрались и раздвинули камыши. Птицы по-прежнему рядышком плавали на чистой воде. Постояв и полюбовавшись, мы как можно тише вышли из болота.
- Ладно, парни, счастливого пути. Спасибо, что про подранка рассказали.
- А что с лебедем будет?
- Придётся его отловить и лечить будем, - ответил инспектор и, подумав, добавил, - Надо вообще законом запретить пить на охоте.