Одно утро Дениса Ивановича

Минус шесть и солнце. Утренняя лопата дворника тщетно перебрасывает снег, навьюженный ночью.  Противолёдный реагент и вовсе бесполезен, как бес-полезны все известные вакцины против нового вируса.
Денис Иванович вдоволь нагулялся по Венеции, вернулся в Москву и погрузился в добровольный карантин на две недели, а там, как получится, может и до лета удастся дотянуть.
Но Гараж закрывался в связи с чрезвычайной ситуацией, пандемией коронавируса, а с ним вместе и выставка Дали. Потому Денис Иванович устроил побег из добровольного карантина, тем более, что у входа в Гараж раздавали бесплатные маски разных цветов, по одной в руки. На выбор. Руки проверялись на предмет тщательности мытья.
К вечеру, вернувшись домой, Денис Иванович с удовольствием посмотрел на себя в зеркало. Маску снимать не хотелось, она придавала его облику новый шарм, хотя защищала лишь на 20 минут, - об этом напоминали медики. Чёрным маркером Денис Иванович подрисовал на маске усы. Теперь от Сальвадора отличить его было нельзя. Можно было за усы потянуть и даже покрутить каждым усом в отдельности и двумя сразу. Можно вообще завиртуалить ситуацию и всё в доме разрисовать усами в стиле Дали - тогда шевели, пока не надоест. И тем и этим.
Денис Иванович упивался новым образом, ибо усов никогда не носил. Из принципа. Его фамилия рифмовалась с Безусый. - А потому нет, нет, нет! Нечего природную сущность менять. И без того всё искусственно в этом неестественном из миров.
Конечно, Иван Денисович выложил свой новый образ в соцсети, где у него были толпы оголтелых поклонниц, и она, рыжая ведьма тоже. Она сменила ему голубую повязку на ночную чёрную, чтобы сон был крепче,  а заодно подрисовала рыжие усы вместо чёрных дугами и звёзды, не забывая зарифмовать: "Денис Без(С)-усый,  приду нарисую усы Вам на чёрной маске рыжие - и будем вместе мы бес-предельно бес-стыжими", а также не забыла послать ему  поцелуйный смайлик на ночь.
Осчастливленный Иван Денисович, проснувшись, сразу включил смартфон. С экрана смарта на него уже глядел не Дали, но Ван Гог. Уши, слава бесу, были целыми. Сквозь маску пробивалась жесткая рыжая поросль. Ни один вирус теперь не протиснется!  Маску уже можно было удалить лишь хирургическим путём, она вросла, к ней он привык, маска стала сущностью человека...
Был март, сквозь снег пробивалась новая поросль. И ни один бес ей не страшен хоть с тысячью реагентами!